Анализ историко-культурного развития Тотемского Спасо-Суморина монастыря в XVI-XX веках

Монастырская братия и настоятель находились в непосредственном подчинении архиерея, возглавлявшего местную епархию. В случае Тотемского Спасо-Суморина монастыря изначально это была Ростовская епархия, затем Устюжская, а при упразднении последней - Вологодская.

Архиерей возглавлял духовную консисторию, которая подчинялась Святейшему синоду во главе с Обер-Прокурором. Синод появился в результате преобразований Петра I, заменив Монастырский приказ.

Настоятели монастырей занимались различными видами деятельности за пределами обители и активно участвовали в общественной жизни города: занимались благотворительностью, преподаванием, заседали в различных комиссиях. За усердную службу духовенство получало награды: детали церковного облачения, ордена, памятные медали, наперсные кресты.

3.2 Монашествующие и бельцы

Согласно законодательству Российской Империи, в монашество принимались лица, достигшие тридцати лет у мужчин и сорока у женщин. В монахи не постригали лиц, имеющих малолетних детей и состоящих в браке, солдат, неосвобождённых от службы, а также тех, кто имел долги или состоял перед судом. Перед постригом необходимо было передать всё своё имущество наследникам, либо же употребить средства на обустройство монастыря. Правила, ужесточающие требования к желающим принять постриг были установлены Петром I и закреплены в дополнении к «Духовному регламенту» в 1721 году.

Монашествующие, согласно церковным традициям, разделялись на четыре категории. Первая - это послушники, которые, в случае успешного прохождения искуса, обычно длившегося около трёх лет, принимали постриг и становились рясофорными монахами. Если послушник мог по своему желанию покинуть монастырь, то новопостриженным монахам это запрещалось. После пострижения рясофорный монах получал право носить камилавку и чёрную рясу, а также ему давалось новое имя.

Следующая степень монашества - это малая схима. В отличие от рясофорных монахов, схимники при постриге давали основные монашеские обеты: нестяжательства, безбрачия, и послушания. Схимникам полагалось носить власяницу, поверх которой надевался параман, а затем мантия. На голову водружался клобук.

Если монах проживал в монастыре более тридцати лет, он имел право принять великую схиму. В этом случае, он освобождался от основных монастырских послушаний, и обязывался соблюдать особо строгий пост. При постриге вместо клобука на великосхимника надевался куколь.

Первые сведения о монахах Спасо-Суморина монастыря относятся к 1567 году. В духовной грамоте основателя обители Феодосия Тотемского упоминаются трое старцев: «и я то приказываю строенье свое все и оба монастыря, у Спаса на Тотьм? и на Р?ж?, въ свое м?сто постриженику своему старцу Iсаiю , да своимъ же постриженпикомъ старцемъ, старцу Тихону да старцу Iон? Б?ляв?». Также в духовной упоминается племянник Феодосия Андрей, который проживал в монастыре, но без принятия пострига, и старец Феогност. По всей видимости, первоначально монашеская община формировалась из родственников основателя, то есть монастырь имеет ктиторское начало.

Сколько было иноков после смерти Феодосия точно не установлено, однако известно, что один из них впоследствии был канонизирован. Он родился около 1550-х годов в Тиксненской волости Тотемского уезда в деревне Бурцево. При рождении будущий инок получил имя Василий, а после пострига Вассиан (Приложение 14). Он зарабатывал на жизнь портняжным ремеслом, был женат и имел двоих детей. В 80-е годы XVI века он оставил семью и принял постриг в Спасо-Суморине монастыре. В 1593 году Вассиан ушёл из монастыря на Тиксну, где проводил время в молитвах и уединении. Свою келью он покидал только во время церковных служб и ни у кого себя не принимал, за исключением своего духовного отца Ферапонта. С приходившими к нему за духовными наставлениями местных жителей Вассиан беседовал через окно, и таким же образом принимал от них подаяния. С благословения духовного отца инок возложил на себя вериги, руки и ноги заковал в оковы, а на голову надел железный обруч.

После смерти Вассиана в 1624 году, местные жители, почитая его как святого, поставили над его гробом часовню, куда поместили икону Пресвятой Живоначальной Троицы, принесённую иноком из Спасо-Суморина монастыря.

На месте захоронения Вассиана начали происходить чудеса, самое знаменитое из которых оказалось в избавлении округи от эпидемии моровой язвы в 1647 году. В 1694 году монахом Спасо-Суморина монастыря Протасием здесь была основана пустынь, просуществовавшая до 1764 года.

В 1619 году, согласно материалам писцовых книгам, в Спасо-Суморине монастыре проживал старец Герасим и 6 старцев. В 1676-1678 гг. в монастыре было девять келий, в котором проживало 30 человек братии, «да двор коровий, а в них живут конюх Стёпка Димитриев, да Федька Тихонов». В Корнилиево-Комельском в эти годы зафиксировано рядовой братии 50 человек, игумен, 8 старцев и два чёрных священника. В Спасо-Каменном монастыре было 29 монахов, а в 1701 уже 59.

В первой половине XVIII века количество монашествующих снова резко уменьшилось, что связано с ухудшением экономического положения обители, живущей за счёт соляного промысла, который в то время пришёл в упадок.

В документах за 1710 год упоминался келарь монах Маркел, иеромонах Павел и иеромонах Филарет, который подписывался за других монахов, имена и количество которых неизвестно. В 1736 году в монастыре проживал игумен Киприан, иеромонах Фотий, келарь монах Филипп, гробовой Марк, а также ещё три монаха. Количество братии в 1749 году составляло шесть человек: казначей монах Иоанн, иеромонах Лев, иеромонах Иоаким и три монаха.

После проведения Екатериной II в 1764 году секуляризационной реформы, обитель была выведена за штат, и имела право содержать лишь шесть человек монашествующих и настоятеля строителя.

В 1795 году в монастыре проживало два человека братии и строитель Израиль, о чём свидетельствуют подписи в приходо-расходных книгах. В 1804 году в обители было 6 монахов, настоятель, и пять бельцов. В 1812 году семь монахов и игумен.

В 1825 году в ведомости о братии зафиксировано 5 монашествующих в возрасте от 35 до 86 лет и 11 послушников от 14 до 68 лет. Самые молодые из них - это сироты из семей духовенства. Они находились в монастыре на содержании и получали здесь образование. Эти функции помогала выполнять открытая в конце XIX века монастырская школа. В 1917 году в монастыре в качестве послушников проживали два брата Феодосий и Фёдор Смирнов, 9 и 13 лет, дети умершего псаломщика Чевецкой церкви Кадниковского уезда. Братьев определили в обитель в 1914 году по указу епископа Вологодского и Тотемского Александра, с предписанием позаботиться об их образовании и воспитании. Феодосий в 1917 году обучался в церковной школе при монастыре, а старший был на первом курсе Тотемского духовного училища.

В 1841 году количество братии выглядело следующим образом: 9 монахов, то есть их количество превышало положенный штат, и 11 бельцов от 15 до 95 лет, среди которых было двое, принявших великую схиму. С 1852 года, с учреждением архимандрии, монастырь получил право содержать братии 30 человек.

В 1872 в монастыре проживал 21 монах и 24 послушника. В 1917 году было 25 монахов, включая настоятеля, и 15 послушников, в основном выходцы из крестьян.

По месту рождения большой процент монашествующих Спасо-Суморина монастыря - это представители восточных уездов Вологодской губернии: Тотемского, Никольского, Вельского. Впоследствии, данная географическая карта расширилась, в монастырь прибывали монахи из Костромской, Курской, Владимирской, Санкт-Петербургской губерний. Прежде чем оказаться в Спасо-Суморине монастыре, иноки, порой сменяли несколько обителей. Так, например, в ведомостях за 1841 год числился иеромонах Герман (в миру Георгий Иоаннов Иванов). Постриг он принял в Валаамском монастыре, затем был переведён в Коневский Рождествено-Богородичный монастырь на Ладожском озере. Пробыв там около двух лет, иеромонах Герман ушёл в Дымский Антониев монастырь, а вскоре уехал в Кирилло-Новоозерскую обитель. После ухода оттуда, год пробыл в Соловецком монастыре, а затем вернулся на Валаам. Здесь он прожил пятнадцать лет, и в 1839 году, по указу Святейшего Синода был определён в Тотемский Спасо-Суморин монастырь. Но уже в ведомостях за 1842 год его имя уже не встречается, при этом он не был отмечен как умерший.

По сословному происхождению в начале XIX века преобладали выходцы из белого духовенства: священники, дьячки, пономари, ушедшие в монастырь по вдовству или невозможности заниматься служением в силу ослабленного здоровья. Перед революцией подавляющая часть иноков - это крестьяне, в основном холостые.

Из мест пострижения иноков отмечены: крестовая церковь при Вологодском архиерейском доме, Сямский монастырь, Сольвычегодский Введенский, Лальский Архангельский, Корнилиево-Комельский, Дионисиево-Глушицкий, Белавинская пустынь. После нескольких лет пребывания в монастыре, иноки могли быть переведены в другой. При этом их могли повысить в должности: назначали настоятелями либо казначеями.

Перемещения монашества прослеживаются не только к местам их служения, но и в различных отпускных поездках. Так, например, игумен Израиль в 1801 году посещал село Спас-Ямщики Вологодского уезда, вероятнее всего там проживала его семья. В ведомостях зафиксированы отъезды братии в Москву и Саров.

Монахи имели различный уровень образования. Минимальный составлял владение грамотой и нотным пением. Неграмотных обучали прямо в монастыре, очевидно, по желанию. В 1917 году из двадцати пяти монахов семь не владели грамотой, и только один из них обучился в обители. Наиболее образованный пласт монашества - это выходцы из среды белого духовенства. До пострига они могли обучаться в духовных училищах, семинариях, изучали латынь, греческий, словесность, риторику.

Для самообразования в обители была организована библиотека. Начало ей положил ещё Феодосий Суморин. В 1567 году это были, в основном, богослужебные книги - Евангелие, Трефолой, Минеи, наставления отцов церкви. В XIX веке монастырская библиотека насчитывала свыше 800 книг. Все они были пронумерованы и занесены в каталог, каждая имела по 3 экземпляра. Помимо богослужебной литературы в библиотеке были книги по истории, законодательные тексты, например, Духовный регламент, иноческая литература («Полезные наставления иноку в начале его подвижничества»), жития святых, а также журналы («Вологодские епархиальные ведомости», «Русский паломник»).

Для учёта книг и выдачи их братии, существовала должность библиотекаря, зачастую он выполнял и обязанности ризничего, либо совмещал с казначейской должностью. Библиотекарь, ризничий и казначей занимали весьма почётное место в монашеской иерархии, и их имена в ведомостях о монашествующих перечислялись после игумена, далее шёл духовник и священнослужители: иеромонахи и иеродиаконы. Послушники и рясофорные монахи занимались сапожным и портным делом, работали в столярной мастерской, пекарне, поварской. Последние две работы считались самыми тяжёлыми. Феодосий Суморин, будучи иноком Спасо-Прилуцкого монастыря, исполнял послушание в хлебопекарне: «и хлебы печаше, и вод всегда ношаше, и дрова сечаше».

Чёрными работами в монастыре занимались наёмные рабочие из города и окрестных сёл: мыли окна, прибирались в кельях, пололи огород.

Например, в приходо-расходной книге за 1877 год отмечено: «уплачено тотемской мещанке Марье Русаковой за мытьё плов в церквях с помощницами, настоятельских кельях, в братской столовой, хлебопекарне, прачечной и кухне в течение года 12 рублей».

В документах часто встречается фамилия кузнецов Молоковских. В ноябре 1799 года заплачено Алексею Молоковскому «за разные железные поделки 5 рублей 38 коп.», в апреле 1850 года «плачено кузнецу Тотемскому мещанину Василию Молоковскому с братьями за кузнечную работу для мельничного нового амбара». Интересен тот факт, что при изучении генеалогического древа данной фамилии, выяснилось, что один из её потомков в настоящее время занимается восстановлением Спасо-Суморина монастыря.

Работами в монастыре занимались заключённые городской тюрьмы. В 1900 году в приходо-расходных книгах зафиксирована плата начальнику тотемского тюремного замка за работу отпущенных им арестантов для укрепления берега при реке Ковде близ монастыря.

В обитель, в качестве наказания, определяли провинившихся в тех или иных преступлениях. В 1845 году, в монастыре на епитимии пребывал крестьянин Вельского уезда Иван Матвеевский, 25 лет «за неприличный месту поступок на колокольне в отношении лица, навлекшей за собой убийство, и за недозволенный в таком возвышенном и опасном месте вред, подставлением ноги проходящему и за запирательство».

Также в этом году в монастырь определили четырёх крестьян Вельского уезда, во главе с сельским старостой, «за жестокое избиение человека», который после этого умер.

Определяли в послушники и священников, в случае если за ними числились какие-либо нарушения. В 1834 в монастырь был отправлен священник Троицкой Старокуножской церкви Тотемского уезда Василий Белоруссов «за неправильное обвенчание двух браков чужого прихода». В качестве наказания ему запретили служение на четыре года.

Настоятель монастыря следил за поведением братии, что отражено в документах. Отмечалось, годен ли монах или белец к послушанию и какого он поведения. Чаще всего встречались следующие формулировки: «к послушанию годен», «поведения отлично хорошего, кроток и смирен, к послушанию способен и весьма усерден». Случались и отрицательные замечания. Например, вот что игумен Кирилл писал в 1917 году по поводу иеромонаха Евфимия: «поведения хорошего, но по преклонности лет, старческим недугам и нервности к послушанию малоспособен, в службе небрежен и в обращении с богомольцами строптив и раздражителен».

Среди нарушений дисциплины отмечались следующие: неповиновение настоятелю, пьянство, самовольная отлучка, но это были единичные случаи, и некоторые из них приводили к весьма печальным последствиям. Настоятель обязан был докладывать о случаях нарушения дисциплины вышестоящему начальству, то есть архиерею. Часто подобные случаи замалчивались, и игумены и братия сами пытались наставить монаха на путь истинный. В 1801 году игумен Израиль получил выговор от архиерея за недонесение о иеромонахе Иринее, замеченном в пьянстве.

Нарушавших дисциплину иноков, в качестве наказания, отправляли на работы в Белавинскую Богоявленскую пустынь Кадниковского уезда, запрещали служение, лишали рясы, а в конце XVIII века могли заковать в цепи.

В 1877 году на одного из иноков монастыря библиотекаря Серафима было заведено уголовное дело. Монаха обвиняли в нанесении побоев игумену Петру, в результате которых последний скончался. Вскрытие же показало, что смерть игумена наступила в результате паралича. Кроме того, у настоятеля была больная печень и сердце, ослабленное употреблением спиртных напитков. Удары, нанесённые монахом Серафимом хоть и не стали причиной смерти настоятеля, но усугубили его и без того слабое состояние здоровья.

В 1918 году в описи монастыря значилось, что в нём проживало 105 человек, включая богомольцев и рабочих, монашествующих из них 24 человека. По данным за 1914 год в Спасо-Прилуцком монастыре проживало всего 10 монахов, настоятель и 30 послушников. В Спасо-Каменном по данным 1907 года было 17 монашествующих, в Дионисиево-Глушицком в 1917 году числился настоятель, два иеромонаха, один иеродиакон, всего же братии было 17 человек.

Таким образом, обращение к монастырской делопроизводственной документации, в частности к ведомостям о монашествующих, позволяет сформировать и описать состав насельников Тотемского Спасо-Суморина монастыря в Синодальный период. В документах отражена иерархия должностей, виды послушаний, возраст иноков, их социальное происхождение, образование, место рождения и пострига, семейное положение. Ведомости позволяют определить географию монашеских передвижений между обителями. В основном, в Спасо-Суморин монастырь переводились из небольших обителей: Дионисиево-Глушицкого, Лопотова, Белавинской пустыни.

Прослеживается зависимость количества монашествующих от экономического положения обители. Наибольшее количество иноков зафиксировано в конце XVII века, когда произошёл подъём посадского соляного промысла, и в конце XIX, что связано с устойчивым монастырскими доходами и позволением содержать большой штат.

Источники досинодального периода позволяют увидеть не только состав насельников, но и условия формирования монашеской общины. Прежде всего, это духовная грамота Феодосия Суморина и материалы писцовых книг. Отдельные сведения можно обнаружить в житийной литературе.

4. Монастырь в повседневной жизни города и уезда

4.1 Спасо-Суморин монастырь как центр духовной жизни Тотемского уезда

монастырь социокультурный тотемский духовный

Центральной фигурой в истории и в духовной жизни Спасо-Суморина монастыря являлся его основатель Феодосий. Он стал первым в плеяде местночтимых Тотемских святых, в числе которых Вассиан Тиксненский, блаженные Андрей и Максим.

Прославление Феодосия Суморина как святого началось через тридцать восемь лет после его кончины. В 1606 году зафиксировано первое исцеление на месте его захоронения. Жительница Тотьмы девица Ирина, пролежавшая 1,5 года в расслаблении, была принесена в монастырь, где после совершения молебна, чудесным образом излечилась, «как никогда и не болевши».

Некий земледелец Василий, страдавший отёками ног, раздал всё своё имение врачам, но лечение не принесло результата. Родственники понесли Василия в монастырь, где положили около могилы старца и велели петь молебны. Мужчина после этого «встав на ноги, прославил Бога и угодника его преподобного Феодосия».

Тотьмянин Иосиф положил на могилу Феодосия своего двухлетнего сына, «дьяволом одержимого». Мальчик перестал подавать признаки жизни, и родители решили, что он скончался и «плакали зело». Через некоторое время младенец пришёл в себя и закричал.

Слухи об чудесных исцелениях вышли за пределы Тотьмы и уезда. В «Сказании о чудесах преподобного отца нашего Феодосия Суморина, Тотемского нового чудотворца» упоминается житель Вологды по имени Сергий, который исцелился в монастыре от глухоты, которой страдал семь лет.

Излечение в обители получила жена тотемского воеводы Головачёва, которая, по всей видимости, страдала психическим расстройством: рвала на себе волосы, говорила «нелепые слова».

На могиле преподобного происходили излечения от различных видов недугов: «слепым прозрение, хромым хождение, прокажённым очищение». В «Сказаниях о чудесах» упоминалась лихорадка, болезни органов чувств и суставов, оспа.

После 1659 года Феодосий был внесён в святцы, как почитаемый святой, на 28 января был установлен день его памяти. В 1729 году была составлена служба и установлено местное празднование для монастыря.

В результате частых пожаров и следовавших после них строительных работ, плита над могилой Феодосия была уничтожена, а место захоронения утеряно, и обретено только в 1796 году.

В сентябре 1796 года в монастыре велись строительные работы, в ходе которых была снесена Вознесенская церковь, грозившая рухнуть из-за трещин в фундаменте. Во время копки рва для устройства новой церкви строителями был обнаружен гроб, в котором находилось тело мужчины, покрытое схимой, и не подвергнутое тлению, за исключением ног. На чёрном шерстяном покрове был вышит восьмиконечный крест, и можно было разобрать надпись «Феодосий».

Строитель Израиль доложил о находке в Вологодскую консисторию, откуда пришёл в Тотемское духовное правление приказ: взять людей из священнослужителей и в ночное время взять гроб и закопать его обратно в ров. Разглашать новость о находке было категорически запрещено. Израиля отправили в Вологду, в консисторию, а в монастырь прислали другого строителя.

Члены Тотемского духовного правления приступили к выполнению указания архиепископа Арсения. Церковнослужители в количестве шести человек 30 числа в десять вечера отправились в Спасо-Суморин монастырь, вырыли яму глубиной в печатную сажень (около двух метров), и заровняли всё землёй.

В Вологодской консистории сообщение о том, что в Тотьме были обнаружены нетленные мощи преподобного Феодосия, не вызвало особого доверия. Строитель Израиль успел доложить о находке ярославскому и вологодскому генерал-губернатору Петру Васильевичу Лопухину, который велел епископу провести официальное освидетельствование находки, сделанной в монастыре. С этой целью в Тотьму были посланы члены духовной консистории: настоятель Вологодского-Спасо-Прилуцкого монастыря архимандрит Иннокентий и протоиерей Спасообыденной Всеградской церкви Андрей Шешадамов.

14-15 ноября 1796 года в монастыре была проведена процедура освидетельствования мощей, на которой присутствовали представители тотемского купечества, чиновники, городские священники и избранные лица из мещан. Гроб с мощами был помещён в ящик, который поместили в Преображенской церкви за перегородкой, закрытой на замок.

Через восемь месяцев после освидетельствования, горожане в обход консистории, обратились в Синод, для признания найденных останков, как мощей Феодосия Суморина. В декабре 1797 года архиепископами Вологодским и Ярославским было проведено ещё одно освидетельствование, которое не подтвердило принадлежность мощей. В августе 1798 года осмотр совершил архиепископ Вологодский и генерал-губернатор Шетнин, и только после этого поступило признание о том, что при строительстве церкви был найден гроб с телом именно Феодосия Суморина. Тем не менее, мощи до 31 декабря 1798 года оставались запертыми в ящике, несмотря на их официальное признание. Канонизация произошла по указанию императора Павла I, но чем было вызвано такое решение неизвестно. Возможно, дело в набожности самого Павла Петровича, до которого были донесены сведения о происходивших на могиле Феодосия исцелениях, либо же здесь не обошлось без влияния на решение императора бывшего Вологодского генерал-губернатора Петра Лопухина, одного из приближённых самодержца.

Преподобный Феодосий стал вторым святым, канонизированным в XVIII веке, после святителя Дмитрия Ростовского, чьё прославление произошло в 1757 году.

Для поклонения святым мощам в Спасо-Суморин монастырь стали пребывать паломники. Настоятель Израиль стал собирать сведения в виде писем и объявлений, о совершённых при гробе Феодосия исцелениях.

География писем и объявлений довольно обширна. Они присылались не только с территории Вологодской, но и с других губерний: Новгородской, Костромской, Тверской, Владимирской, Ярославской. Среди обратившихся к игумену были представители различных сословий: крестьяне, купечество, мещане, в меньшей степени дворянство и духовенство.

Анализируя письма и объявления из монастырского архива, можно выявить несколько групп заболеваний, от которых обратившиеся желали исцелиться. Первая группа - это различные психические расстройства и неврозы, чаще всего встречающиеся у женщин, и характеризующиеся следующими симптомами: больные кричали, рвали на себе волосы, проявляли агрессию по отношению к окружающим людям, больные могли терять сознание, «в огонь и воду бросались». При этом адресаты, которые получили исцеление от данного недуга, чаще связывали их появление с порчей и одержимостью нечистым духом. «Была одержима недугом обыкновенным, которое попросту называют порчею, потому рвала я на себе волосы, так и всё, что с руки попалось, скрежетала зубами, плакала…».

«Одержима я была нечистым духом, бывшим у меня в утробе, который говорит устами моими и просит иногда есть что-нибудь слаткое, или рыбу, или что другое что съедобное».

К заболеваниям, которые связывались с нечистой силой и одержимостью бесами, также относили эпилепсию и пьянство.

Вторая группа заболеваний, указанных в письмах - это параличи или, как они чаще именовались, расслабления. В письмах указывались следующие формулировки, описывающие состояние больных: «сделалась я больна всем составом телесным и от усилившейся болезни отнялась у меня нога», «сделался я от неизвестной мне болезни всем состоянием тела моего разслаблен», «с прошлого 1796 года я находился в параличе, от которого отнялись у меня обе ноги». Расслабления и заболевания суставов антропологи связывают с тяжёлым физическим трудом, суровыми климатическими условиями и нарушением питания. С последним фактором связывались и заболевания органов чувств, чаще всего глазные болезни. «С прошлого 1796 года впала я в нечаянный недуг от болезни голодной и от той болезни очами слепа. Два с половиной года не видела света дневного, ни луча солнечного».

Обращались за исцелением не только при нарушении зрения, но и при глухоте, которая часто сопровождалась головной болью и шумом в ушах. Подобные недуги, в большинстве случаев, описывались как врождённые. С просьбой избавления от них в монастырь приезжали матери с больными детьми в возрасте от 4 до 14 лет.

В письмах также указаны исцеления от следующих недугов: трясовичной болезни (лихорадки), кликоты, опухолей, сильной зубной и головной боли, бесплодия, а также описан случай благополучного разрешения тяжёлых родов.

Как правило, обратившиеся за исцелением страдали своими заболеваниями от года и больше. В письмах практически не встречается сообщений о том, как люди пытались излечиться до обращения к мощам святого. Но, тем не менее, некоторые меры, применяемые к больным, всё же упоминаются. Например, психически нездоровых, способных причинить вред себе и окружающим, привязывали к кровати или приковывали цепями к стене на несколько дней, связывали руки и ноги. Начиная с эпохи средневековья, существовала широкая практика отправления таких людей на излечение в монастыри, а иногда и тюрьмы.

Часть больных обращалась к врачам, однако, особого доверия к медицине, судя по тону некоторых формулировок, не было. «Я и мои родственники желали восстановить моё расстроенное здоровье, призывали ко мне многих врачей, от которых не только что здоровье получить, но ипаче усугубилась моя тяжёлая болезнь». Также, отправители жаловались на отсутствие лекарств и средств излечения.

Прибывшему в монастырь за исцелением, предлагалось испить воды из святого источника, либо же помазать этой водой часть тела. Как, например, сообщал в письме крестьянин Вельской округи Никита Матвеев: «велели взять от гроба его воды и помазать болящую ногу».

«И они его называли именем игумена Израиля, которого они никогда не видели, и оный игумен оградил крестом господним и дал воды пить обретённой во гробе, в тот час отрок и девица пришли в разум».

Исцеляли больных не только с помощью воды, а также надевали на них железную шапочку и вериги, которые, по преданию, принадлежали Феодосию Суморину. Венец, вериги, а также чётки святого, находились при его раке, сделанной из кипариса и отделанной серебром. Богомольцы верили, что если надеть венец на голову, то можно избавиться от головной боли. По сообщению А.И. Фирсова, желающих возложить на себя венец было такое большое количество, что было изготовлено ещё четыре их копии. Какой из них подлинный не знали и сами монахи.

Исцеление больные получали не только непосредственно в монастыре. В письмах отмечалось обращение к иконам Феодосия в приходских церквях и молитвы преподобному. Всего же в письмах и объявлениях за 1795-1802 гг. зафиксировано больше 130 случаев исцеления.

Данные, зафиксированные в посланиях к игумену Израилю, а также в житии Феодосия Суморина, и в «Сказании о чудесах», являются важными сведениями по истории повседневности XVI-XIX вв., так как они отражают реальную картину состояния здоровья населения того периода, отношение к официальной медицине. Показывается психологическое восприятие болезней человеком и отношение к ним через призму религиозного сознания.

Богомольцы, приезжавшие в монастырь, поселялись в специально построенной для них гостинице. Обед для паломников подавался в монастырской трапезной. Это были капустные щи, монастырский хлеб, квас и уха. Для приезда особо важных гостей, например, архиерея, в городских лавках закупался сыр, водка французская, чай, мармелад, дорогие сорта рыбы. Практически все продукты, за исключением, овощей и хлеба, приобретались в городе у местных торговцев. Рыбу и икру покупали в лавке купца М.И. Мишуринского, церковный кагор у М.И. Преображенской, содержавшей рейнский погреб. Сладости, консервы, деликатесную рыбу, сыры, сливочное масло, портвейн, брали в магазине А.М. Киренкова. У купца М.М. Белова покупали соль, скоромное масло, муку. Сахар, пшено, гречу, горох, изюм, дрожжи, муку крупчатку, муку для просфор, приобретали в лавке у М.Н. Климовой.

Впечатления от поездки в Спасо-Суморин монастырь описаны в заметках путешественников, посещавших Тотьму. Вот что записал в своём путевых записках И.С. Зырянов: «мы слушали обедню, нам особенно понравилось монастырское пение: оно так уныло, так хорошо, что хочется плакать. Один из послушников, недавно кончивший курс в семинарии, читал проповедь, кажется, Иннокентия; из глаз крестьян падали на лица слёзы умиления, а женщины чуть не всхлипывали, они утирали глаза свои передниками. Как трогательна подобная картина»!

«По окончании молебна, я подошел к святым нетленным мощам Преподобного Феодосия и почувствовал какой-то страх и неизъяснимый трепет сердца. Наконец, я осмелился приложиться к его священной руке моими грешными устами. Что я чувствовал тогда и какие впечатления наполняли мою душу, я не в силах передать тебе, любезный друг».

У монастырского казначея путешественник получил открытку с видом обители и иконку с образом Феодосия Суморина. Подобные изображения были массовыми, монастырь заказывал их по несколько тысяч штук. В марте 1873 года были уплачены средства крестьянину Владимирской губернии Вязниковского уезда, слободы Холуи, Владимиру Ивановичу Ручкину, за написание им в своей мастерской и доставку в монастырь икон преподобного Феодосия на кипарисовых досках: 6 пяти вершковых с фольговым окладом, 304 вершковых - по 20 коп. Всего 2090 икон, а также кипарис для изготовления крестиков. В Ростове Великом в этом же году заказали у мастера Усачёва образки на финифти.

Первая икона с образом преподобного Феодосия была написана задолго до его канонизации ещё в 1612 году тотемским иконописцем Яковом Поповым со слов столетнего старца Козьмы Любевцова. В 1635 году по нему была написана вторая икона и положена к могиле Феодосия, размещавшуюся в Преображенской церкви. Во время одного из пожаров храм полностью выгорел изнутри, сгорели обе иконы, но захоронение святого не пострадало.

В иконографии наиболее распространёнными образами стали два: Феодосий в полный рост, изображённый на фоне города, а второй - преподобный «во гробе».

Икона «Преподобный Феодосий Тотемский с видом Тотьмы» (Приложение 9) представляет собой изображение святого в облачении великосхимника в полный рост, в руке он держит свиток с текстом наставления братии. Другой рукой Феодосий указывает на городской пейзаж - 8 каменных храмов с колокольнями, возвышающихся над деревянными домами. В левом нижнем углу можно увидеть изображение Спасо-Суморина монастыря - три церкви и каменный флигель, обнесённые деревянной оградой. В левом верхнему углу иконы помещено изображение Суморинской Божьей Матери, внизу - дата обретения мощей.

На другом варианте изображения святого на фоне города Феодосий написан опять же в полный рост, но с закрытыми глазами и руками, сложенными на груди. Позади него монастырь, за оградой которого можно увидеть гроб с телом преподобного. Городские строения на иконе видны уже не так чётко (Приложение 15).

В третьем варианте иконы пред нами предстаёт крестный ход в монастыре, где священники несут мощи преподобного. Изображение города на иконе отсутствует (Приложение 16).

Второй иконописный образ преподобного - это Феодосий «во гробе». Исследователи относят данный тип изображения к так называемому «духовному» портрету, которые совмещали в себе черты светской живописи и иконописи. При этом существуют иконы с изображением святых мощей, как например, «Обретение мощей Иоанна Предтечи». Но на изображении Феодосия Суморина «во гробе» нет атрибутов святости, например, нимба (Приложение 17). Появление таких иконописных портретов связывают с проблемами канонизации святых, чьё прославление в народе шло уже давно, но официально подтверждено не было. Считается, что Феодосий «во гробе» был написан непосредственно с мощей святого после одного из освидетельствований. То есть появление поясного портрета усопшего преподобного, а также где он изображён в рост, но опять же без нимба, можно отнести к концу 1796-1798 гг. В описи имущества за 1802 год икона Феодосия «во гробе» уже упоминается.

Иконы Феодосия, создаваемые в большом количестве, раздавались приезжим богомольцам, и имели широкое распространение среди горожан. Изображение преподобного на фоне города наполнено своеобразной символичностью, которая указывает на почитание святого, как небесного покровителя Тотьмы.

Почитание Феодосия Суморина выразилось не только в иконописных изображениях, но и в храмоименованиях. В городских церквях приделов, освящённых в честь Феодосия Суморина, нет, но в уезде их насчитывается восемь. По одному в Устюжском уезде и в Никольском, в Вологде, а также в Чернигове и в Екатеринбурге.

В 1896 году отмечалось столетие обретение мощей преподобного Феодосия. В честь этого события 1 и 2 сентября в монастыре и в Богоявленском соборе города проводились торжественные богослужения. Была совершена литургия в память Феодосия и его семьи братии, настоятеля Израиля и попечителя И.А. Кузнецова, Российских императоров, а также Вологодских архиепископов.

Во всех городских церквях прошло всенощное бдение с чтением акафиста преподобному. В качестве певчих из Вологды был прислан архиерейский хор. В Тотьме прошёл крестный ход от Богоявленского собора к Спасо-Суморину монастырю, где в Вознесенском соборе прошла литургия, по окончанию которой мощи преподобного обнесли вокруг обители, а затем поместили в Преображенском соборе. Крестный ход произошёл без происшествий, но в окружении местной полиции.

По случаю торжества богомольцам, а также ученикам всех учебных заведений города и уезда выдавали брошюры с житием Феодосия, составленные Иоанном Верюжским, и иконки. Занятия в образовательных учреждениях были отменены. К празднованию приурочили открытие детского приюта «Ясли», а также монастырской богадельни, в которой прошёл духовный концерт. Были исполнены гимны Кириллу и Мефодию, «Блаженные люди» Бортнянского, пропеты тропари. Для богомольцев и простого народа устроили трапезу во всех свободных помещениях монастыря.

Присутствовал на торжестве епископ Вологодский и Тотемский Алексий, который произнёс торжественное слово, в котором говорил о том, что все, те, кого в этот день поминают вместе с Феодосием, сделали многое для устройства города и местной церкви.

В Вологде в честь праздника были проведены службы в кафедральном и Спасовсеградском соборах с совершением крестного хода. От Спасо-Прилуцкого монастыря в Спасо-Суморин была передана икона Дмитрия и Игнатия Прилуцких с дарственной надписью.

В 1919 году в государстве началась кампания по вскрытию мощей святых угодников. Были открыты для всеобщего обозрения останки святых в Тверской, Воронежской и Самарской губернии. Семнадцатого апреля комиссия по освидетельствованию, включавшая в себя четырёх врачей, появилась в Спасо-Суморине монастыре. Гроб с мощами преподобного Феодосия был вынут из раки и поставлен в наклонном положении. Покровы с тела преподобного были сняты, а затем мощи поместили под стеклянный колпак и запечатали. Верующие вместе с настоятелем обратились в исполком и потребовали вернуть мощи обратно в раку, однако, им было отказано. В мае, в день празднования Вознесения Господня, прихожане сорвали печати со стеклянного футляра, после чего игумен Кирилл вернул мощи обратно в гроб. Был совершён крестный ход, по окончании которого останки преподобного внесли в Вознесенский собор.

В этот же день многих подвергли аресту, включая игумена Кирилла, и семерых монахов. Среди арестованных был купец II гильдии А.Е. Арсаков. Его семья была в хороших отношениях с настоятелем, который часто бывал у них в доме. Арсаковы жертвовали в монастырь денежные средства и продукты. Жена Арсения Ефимовича Клавдия Петровна происходила из рода кузнецов Молоковских, чьи представители на протяжении столетия работали в обители.

Несмотря на то, что службы в монастыре прекратились, обитель продолжали посещать богомольцы. В ночь на 12 сентября того же 1919 года мощи преподобного Феодосия были увезены в Вологду.

В феврале 1920 года граждане Тотьмы и окрестных деревень обратились в губернский исполком с просьбой о восстановлении работы монастыря и возвращении мощей. «Мы, граждане города Тотьмы и окрестных деревень, осмеливаемся заявить, что Тотемский Спасо-Суморин монастырь является центром религиозной жизни всего нашего Северного края, что он обслуживал религиозные нужды не только нашей Вологодской губернии, но и других примыкающих к ней. В монастырь круглый год тысячами приходили и приезжали богомольцы из разных губерний, как то: Костромской, Вятской, Север-Двинской, и даже Архангельской. Мы, граждане города Тотьмы и окрестностей её, смотрим на Тотемский Спасо-Суморин монастырь преподобного Феодосия, как на главную нашу святыню, дорогую для нас не только в одном религиозном, но и в культурном отношении, как древнейший исторический памятник религиозно-бытового уклада жизни здешнего населения».

Про преподобного Феодосия в обращении сказано, что народ считает его «ближайшим нашим заступником и помощником всего нашего Северного края». Тем не менее, прошение было отклонено, и мощи преподобного были возвращены верующим только в апреле 1988 года. Из областного краеведческого музея их передали в Лазаревскую церковь города Вологды, так как в Тотьме в это время не было ни одного действующего храма. В 1994 году мощи преподобного Феодосия перевезли в Троицкую Зеленскую церковь в Тотьме, а затем переданы в храм Рождества Христова, где находились до 2016 года. В день обретения мощей преподобного 14 сентября их возвратили в Вознесенский собор Спасо-Суморина монастыря.

Обитель играла большую роль в духовной жизни населения Тотьмы и уезда в XVI-нач.XX вв. Монастырь был основан по просьбе горожан, ими строился и поддерживался на протяжении столетий. Глубокое почитание его основателя Феодосия Суморина выразилось в иконописи, храмоименованиях, а также в ряде литературных памятников. Монастырь получил известность и за пределами Тотемского уезда, о чём свидетельствуют письма и объявления, составленные богомольцами.

4.2 Участие в благотворительности и делах общественного призрения

Традиции благотворительности в России имели тесную связь с религиозным мировоззрением населения. В христианстве, как и в других мировых религиях, провозглашалась необходимость раздачи своего имущества бедным, как средство для спасения души. Церковь выступала как объект благотворительности: в неё вносились денежные пожертвования, делались вклады в виде книг и утвари, ей дарили земельные наделы и прочие имущества, а наиболее состоятельные вкладывались в храмостроительство. Получило распространение дарение посредством составления духовных завещаний.

Церковь являлась не только объектом, но и субъектом благотворительности, то есть отдавала средства на помощь нуждающимся. При монастырях устраивались заведения общественного призрения: госпитали, богадельни, приюты.

В 1721 году Пётр I издал указ, согласно которому частным лицам запрещалось подавать милостыню нищим. Заботы о неимущих, инвалидах и сиротах передавались церкви, которая стала играть роль посредника в передаче пожертвований.

В XVIII веке в Тотьме наиболее широкой сферой благотворительности являлось храмостроительство. Все городские храмы, возведённые в это время, были построены на пожертвования прихожан или на средства купеческих капиталов.

Предприниматели и простые граждане содействовали и в возведении храмов на территории Спасо-Суморина монастыря. В 1818 году был начат сбор средств на завершение строительства Вознесенского собора, заложенного ещё в 1796 году, а также монастырской колокольни, чьё возведение было начато на четыре года позже. Тот, кто вносил пожертвования, расписывался в специально созданной для записи сборов книге. В большей степени эти пожертвования носили анонимный характер, так как в записях часто указывались следующие формулировки: «некто положил», «неизвестный», «некто приложил». Встречаются и именные росписи: «дал Иван Кузьмин Красков Московский купец, торгующий от Быховского купца Московского Феодосию Угоднику 2 рубля». В 1819 году на строительство поступило 100 рублей по завещанию помещика Василия Чигликова.

Чаще всего, сумма, отдаваемая на строительство, составляла несколько копеек. Всего за пять лет было собрано 900 рублей. Строительство Вознесенского собора удалось закончить к 1825 году, а колокольни к 1844.

Пожертвования частными лицами делались и на другие цели: на пропитание братии, на обустройство гостиницы для богомольцев и.т.д. Эти суммы фиксировались в приходо-расходных книгах и монастырь мог тратить средства по своему усмотрению. В августе 1798 года «внёс вхладу мещанин Осип Ряпков сребра 11 рублей», «внёс вкладу Тотемский купец Фёдор Иван Протопопов 100 рублей». В 1801 году от вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны поступил вклад в размере 500 рублей. В 1848 году 5000 рублей монастырь получил по завещанию графини Анны Орловой-Чесменской.

Пожертвования по завещанию «на помин души» оставлялись и менее обеспеченными слоями населения. В 1850 году поступило 10 рублей по духовной умершей крестьянской жены Евдокии.

В монастырь поступали вещественные дарения: книги, ткани, богослужебные сосуды.

В 1799 году император Павел I передал в дар обители «как драгоценный залог царского благовения к святыне», полную бархатную ризницу для соборного служения: пять священнических риз, пять епитрахилей, восемь пар поручей, палицу, набедренник, семь стихариев, три ораря, два покрова и воздух на святые дары, пять подризников из серебряной парчи, три покрова, украшенные золотыми кистями.

В 1801 году императором Александром I монастырю была подарена икона с образом князя Александра Невского в золотом окладе, украшенная драгоценными камнями и крестом из 27 бриллиантов. На икону также поместили янтарный образок с распятием, подаренный по преданию, Петром I в 1693 году.

Вместе с иконой были переданы серебряные богослужебные сосуды, бархатный покров на гробницу преподобного Феодосия, Евангелие, украшенное эмалевыми вставками, покрытый серебром напрестольный крест чеканной работы, ковчег для хранения святых даров, три лампады, два выносных подсвечника; одежды на святой престол, жертвенник и стол для благословения хлебов, три воздуха с золотыми кистями.

Среди подаренных книг в каталоге монастырской библиотеки отмечаются: две псалтыри в десть, акафист Иоанну Богослову со службами святителям Стефану Пермскому и Дмитрию Ростовскому в четверть, приложенные попечителем И.А. Кузнецовым. Библия в десть, от тотемского гражданина Протопопова, Ермолай в четверть от неизвестного жителя Вологды.

В монастырской ризнице хранилось двенадцать миней месячных, подаренных в 1697 году архиепископом Коломенским и Каширским Никитой, а также Евангелие на полуалександрийской бумаге, украшенное эмалевыми образками, отданное в дар именитым московским гражданином Котельниковым.

Доходы монастыря позволяли ему самому жертвовать денежные суммы на благотворительность. В первую очередь, подобные расходы направлялись на нужды духовного образования в губернии и на поддержку малоимущих священнослужителей. Также из обители поступала помощь во время военных кампаний в виде денег и вещей первой необходимости.

В 1877 году на содержание духовно-учебных заведений Вологодской епархии было отправлено братией 101 р. 5 коп. В 1904 году монастырь пожертвовал денежную сумму в пользу бедных учащихся Тотемского духовного училища. В этом же году, по распоряжению архиерея братией направлено 300 рублей на обустройство школы при Вологодском женском епархиальном училище.

При Спасо-Суморине монастыре в 1889 году была открыта своя школа, получившая именование «Феодосиевской». Землю для постройки учебного заведения, в количестве двух десятин, выделили крестьяне близлежащих деревень: Воробьёво, Молоково, Притыкино, Чёботово. Собственно, школа и была организована для детей из этих населённых пунктов, а также прилежащей к городу Зеленской Слободы и ещё трёх деревень Пятовского сельсовета. По сведениям, собранным Епархиальным училищным советом, здесь проживало 67 детей школьного возраста, но школу посещало из них только 15. Существовавшие к этому времени Пятовское земское училище, а также начальная школа при учительской семинарии были переполнены. К тому же, некоторые деревни находились на довольно большом расстоянии от учебных заведений.

Для обустройства школы Епархиальный училищный совет обратился к одному из тотемских купцов с предложением выкупить под эти цели дом в Зеленской Слободе. Но, как оказалось, предприниматель уже обустраивал в этом месте богадельню для престарелых. Заботы об организации школы взял на себя Спасо-Суморин монастырь, предварительно получив на это благословение правящего архиерея. Настоятель обители игумен Афанасий приступил к обустройству учебного заведения: закупил канцелярские принадлежности, мебель, книги. Открытие школы было запланировано на праздник Введения во Храм Пресвятой Богородицы, о чём население окрестных деревень было оповещено полицейскими. Изъявили желание учиться в школе 23 человека, из которых только одна девочка. В 1917 году здесь обучалось двадцать человек: 18 мальчиков и две девочки. Четырнадцать человек проживало в устроенном для школы общежитии, двое числились монастырскими послушниками. Самые малообеспеченные, а также сироты, полностью находились на монастырском содержании.

Покупка учебников, плата учителю и сторожу, отопление и освещение школы, а также расходы на учащихся обошлись монастырю в 1917 году в 2450 рублей.

Перед революцией в России насчитывалось свыше 19000 тысяч частных и государственных благотворительных учреждений. Помощь нуждающимся оказывали члены императорской семьи, под эгидой которой существовало свыше десятка различных комитетов. Особое усердие в делах общественного призрения и милосердия проявляли женщины из дома Романовых: императрицы и великие княжны. Они открывали детские приюты, больницы, богадельни, собирали вещи и деньги для беженцев и раненых воинов.

В 1855 году, в разгар Крымской войны, по инициативе великой княгини Елены Павловны и хирурга Н.И. Пирогова была учреждена община Крестовоздвиженская община сестёр милосердия, ставшая первой в Европе организацией, оказывающей помощь раненым войнам прямо на поле сражений.

В 1867 году было создано Общество попечения о раненых и больных воинах, покровительницей которого стала императрица Мария Александровна. Дотаций от государства изначально общество не получало и существовало на частные пожертвования. В 1879 году оно было переименовано в Российское общество Красного Креста.

Во время Русско-Турецкой войны 1877-1878 гг., в качестве пожертвования Спасо-Суморин монастырь передал обществу серебряный колокол 84 пробы весом в 12 фунтов. Он поступил в обитель в 1806 году в подарок от жителей Нижнего Новгорода.

В сентябре 1900 года в Вологодское отделение общества от разных монастырей поступило: от Сямского Богородице-Рождественского 2 рубля, игуменом Успенской Семигородной пустыни Антонием передано - 10 р., от Спасо-Каменного по подписке - 8 рублей 75 коп., из кружки - 11 р.98 коп.

Дионисиево-Глушицким Кадниковским монастырём в общество пожертвовано 13 рублей 85 коп. по подписке, и из кружки высыпано 7 рублей 23 копейки. В Спасо-Прилуцком монастыре во время богослужений было собрано 14 р.50 коп. Игуменом Спасо-Суморина монастыря отправлено 25 рублей 9 коп. на помощь раненым воинам, и 5 рублей в пользу Романовского комитета.

В июле 1915 года в благотворительный комитет направлено из Спасо-Суморина монастыря 78 рублей 76 копеек, из этой суммы 31 рубль 35 коп. передано в пользу семей военнослужащих. В это же время Павло-Обнорский монастырь отправил в фонд Красного Креста 7 рублей, и такую же сумму на нужды семей военных. В марте 1915 года игуменья Арсениево-Комельского монастыря Лидия направила на помощь раненым и семьям солдат 8 рублей. Из Павло-Обнорской обители поступила сумма в 20 рублей.

В 1916 году игумен Спасо-Суморина монастыря Кирилл предоставил два свидетельства 4 % Государственной ренты на сумму 400 рублей в Главный штаб Верховного Главнокомандующего на нужды армии.

В этом случае монастыри выступают и как жертвователи и как посредники при передаче средств на благотворительность. Пожертвования собирались посредством установки в храмах кружек для сборов, а также через подписку.

В начале XX века обострились социальные проблемы внутри страны: бедность, безработица, рост преступности и.т.д.

Среди благотворительных расходов Спасо-Суморина монастыря за 1904 год в приходо-расходных книгах отмечается оказание денежного пособия в пользу голодающих Самарской губернии (20 р.25 коп.). В Вологодское попечительство о бедных отправлено 4 р.20 коп., а также на содержание заключённых тотемской тюрьмы 4.р.2 коп.

Таким образом, говорить о том, что монастырская благотворительность имела две формы. Первая: монастырь выступал в роли её объекта. В этом случае денежные и вещевые пожертвования направлялись на собственные нужды обители: постройку храмов, их украшение, наполнение разницы необходимыми для богослужения предметами, а также книгами.

Вторая форма - это деятельность, связанная с решением различных социальных проблем вне стен обители. Она затрагивает сферу образования, призрение сирот и инвалидов, содержание тюрем, помощь бедным и.т.д. В этом случае монастыри включались в социальную деятельность городов, взаимодействовали с местной властью и наиболее активной частью общества. Монастыри на свои средства организовывали школы, больницы и богадельни, а также принимали участие в деятельности различных благотворительных учреждений.

Занимаясь сбором пожертвований на общественные нужды, монастыри тем самым привлекали внимание населения к решению различных социальных проблем.

Заключение

Тотемский Спасо-Суморин монастырь в середины XVI и до начала XX века являлся духовным центром Тотемского уезда. Для поклонения святым мощам Феодосия Суморина в обитель приходили сотни людей не только из окрестностей, но и из других городов. Почитание монастыря и его основателя выражалось в храмоименованиях, иконописи, а также вкладах, совершаемых в обитель представителями самых разных слоёв населения. Благодаря вкладам монастырь наполнялся книгами и предметами декоративно-прикладного искусства: иконами в драгоценных окладах, серебряными богослужебными сосудами, священническими облачениями и.т.д. Монастырский ансамбль, ставший неотъемлемой частью городского культурного ландшафта, также является показателем отношения населения к обители, так как строился большей частью на пожертвования.