Формирование центров художественных ремесел Южного Урала

Исторические условия становления народных художественных ремесел русского населения Южного Урала. Камнерезное искусство, литье, гончарство и глиняная игрушка. Резьба по дереву, посуда из дерева, веретенные изделия. Златоустовская гравюра на стали.

Рубрика Культура и искусство
Вид курсовая работа
Язык русский
Дата добавления 16.05.2011
Размер файла 76,0 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

  • Введение
  • 1 ЮЖНЫЙ УРАЛ
    • 1.1 Исторические предпосылки и условия становления народных художественных ремёсел русского населения Южного Урала
    • 1.2 Уральская домовая роспись
    • 1.3 Камнерезное искусство Урала
    • 1.4 Уральское чугунное литьё
    • 1.5 Гончарство и глиняная игрушка
  • 2 ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТЬ
    • 2.1 Каслинское литьё
    • 2.2 Златоустовская гравюра на стали
    • 2.3 Художественная обработка меди
  • 3 ОРЕНБУРГСКАЯ ОБЛАСТЬ
    • 3.1 Пуховый платок
  • 4 БАШКОРТОСТАН
    • 4.1 Резьба по дереву, посуда из дерева, веретённые изделия
    • 4.2 Хлопчатобумажные комбинаты
  • Заключение
  • БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
  • АЛЬБОМ ПРИЛОЖЕНИЙ
  • ПРИЛОЖЕНИЕ А. ЮЖНЫЙ УРАЛ
  • ПРИЛОЖЕНИЕ Б. ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТЬ
  • ПРИЛОЖЕНИЕ В. ОРЕНБУРГСКАЯ ОБЛАСТЬ
  • ПРИЛОЖЕНИЕ Г. БАШКОРТОСТАН

ВВЕДЕНИЕ

Приобщение современного человека к традиционному искусству своего народа значимо для его эстетического и этического воспитания, именно на этой основе вырастает уважение к своей Земле, Родине, происходит возрождение национального самосознания. Это определяется спецификой традиционного прикладного искусства как векового культурного опыта народа, основанного на преемственности поколений, передававших своё восприятие мира, воплощённое в художественных образах народного искусства. Народное искусство поражает двумя особенностями (наряду с другими): всеохватностью и единством. «Всеохватность» -- это пронизанность всего, что выходит из рук и уст человека, художественным началом. Единство -- это, прежде всего единство стиля, народного вкуса» (Д.С. Лихачёв). Народное декоративно-прикладное искусство -- одна из проверенных временем форм выражения эстетического восприятия человеком мира.

Народные художественные промыслы России -- неотъемлемая часть отечественной культуры. В них воплощен многовековой опыт эстетического восприятия мира, обращенный в будущее, сохранены глубокие художественные традиции, отражающие самобытность культур многонациональной Российской Федерации.

Определение понятий «промысел», «ремесло» в специальной литературе остается дискуссионным. Условно под ремеслом подразумевается мелкое ручное производство меновых ценностей. Ремесло преобладало до появления крупной машинной индустрии, частично сохранилось наряду с ней до настоящего времени. Условность ручного способа производства как основой признака ремесла, закрепленного «Уставом о промышленности фабричной и заводской» 1893, проявляется при сопоставлении ремесленных заведений с фабричным: «Мануфактуры, фабрики и заводы отличаются от ремесел тем, что имеют в большом виде заведения и машины; у ремесленников же нет их, кроме ручных машин и инструментов».

Бесспорным остается определение ремесла как профессиональные занятия, для которого характерны: мастерство ремесленника, позволяющее производить высококачественные, а часто и высокохудожественные изделия; мелкий характер производства; применения простых орудий труда.

Художественные промыслы являются одновременно и отраслью промышленности, и областью народного творчества.

Сочетание традиций и новаторства, стилевых особенностей и творческой импровизации, коллективных начал и взглядов отдельной личности, рукотворности изделий и высокого профессионализма -- характерные черты творческого труда мастеров и художников промыслов.

Неповторимые художественные изделия народных промыслов Южного Урала любимы и широко известны не только в нашей стране, их знают и высоко ценят за рубежом, они стали символами отечественной культуры, вкладом России во всемирное культурное наследие.

В век технического прогресса, машин и автоматики, стандарта и унификации изделия художественных промыслов, выполненные в основном вручную, в большинстве своем из природных материалов, приобрели особое значение.

Еще до середины 20 века в России были востребованы в жизни различные виды традиционных ремесел, такие как гончарство, ткачество, кузнечное дело и многие другие. В крестьянском и отчасти в городском быту продолжала существовать жизненная потребность в глиняных сосудах или тканых дорожках, пока на смену им не пришла фабрично-заводская продукция из новых материалов. Сегодня носителей, хранителей и творцов народной художественной культуры остается все меньше, особенно в сфере прикладного творчества.

Большое значение в развитии промыслов, а затем и в изучении их состояния, имели Всероссийские художественно-промышленные выставки, устраиваемые в крупных российских городах: Москве (1831), Санкт-Петербурге (1829, 1870, 1902 и далее), Нижнем Новгороде (1896), Казане, Екатеринбурге (1887), а также участие русских кустарей в заграничных ярмарках и всемирных выставках в Париже (1900, 1904), Лейпциге (1907 и др.). В изучении развития фабрично-заводской и кустарной промышленности Южного Урала важное значение имеют исследования М.Д. Машина. Ученый, опираясь на документальные материалы, показывает уровни и объемы развития мелкотоварной промышленности и интересующих нас ремесел по обработке волокнистого сырья (ткацкое), дерева, бересты, металла. Основные тенденции развития кустарной промышленности Урала различных периодов изучались также историками А.А. Кандрашенковым, П.А. Вагиной, Л.В. Ольховой. Вопрос влияния мелкотоварной промышленности Урала на декоративно-прикладное искусство края второй половины 19 начала 20 века ставит и освещает в научных статьях Л.Б. Алимова.

Центральной темой исследований Б.В. Павловского явилось декоративно-прикладное искусство промышленного характера (чугунное литье, камнерезное искусство, художественная обработка оружия, изделия из меди, роспись металлических изделий, фаянс, фарфор).

Целью данной работы для меня являлось изучение художественных промыслов и деятельность предприятий занимающихся выпуском изделий художественных промыслов по Южному Уралу, их развития и размещения на территориях: Челябинской, Оренбургской областях и Башкортостане. Для этого ставятся следующие задачи:

1) изучить систему формирования центров художественных ремесел на Южном Урале,

2) вследствие чего произошло формирование тех, или иных центров художественных ремесел на Южном Урале, Оренбургской, Челябинской областях и Башкортостане,

3) составить несколько альбомов - приложений, состоящих из наиболее важных иллюстраций различных видов художественных ремесел.

1 ЮЖНЫЙ УРАЛ

1.1 Исторические предпосылки и условия становления народных художественных ремёсел русского населения

Своими корнями народное искусство и художественные промыслы уходят в глубокую древность, когда человек жил в условиях первобытнообщинного и родового строя. Средства существования он добывал примитивными способами. Всякая деятельность в первобытном обществе могла быть только коллективной. Разделение труда осуществлялось только на труд мужской (война, охота) и труд женский (приготовление пищи, изготовление одежды, ведение домашнего хозяйства); в то время даже керамическое производство было домашним женским делом. Необходимость совместного труда обусловила общую собственность на орудия труда, на землю, на продукты производства. Имущественного неравенства еще не было.

Зачатки искусства тогда тоже носили коллективный характер. Изготовляя орудия труда, охоты и войны, посуду, одежду и другие необходимые в быту предметы, человек стремился придать им красивую форму, украсить их орнаментом, то есть делал тем самым обычные вещи произведениями искусства. Нередко форма изделия и его орнамент имели еще и магическое, культовое назначение. Так, один и тот же предмет мог одновременно удовлетворять реальные потребности человека, отвечать его религиозным взглядам и соответствовать его пониманию красоты.

Эта нерасчлененность, слитность функций древнего искусства была характерной чертой и искусства древних восточных славян, которое было неотделимо от их быта. Самым первым производством, выделившимся в самостоятельное ремесло в городе и деревне, было обработка металла.

Древняя Русь знала почти все виды современной художественной металлообработки, но главными была ковка, литье, чеканка, филигрань и зернь.

Наиболее высокого уровня развития в это время достигло ювелирное искусство.

Вторым по времени зарождения ремеслом, после обработки металла, явилось гончарство. В 9-10 вв. Киевская Русь уже знает гончарный круг, появление которого означало переход керамического производства из рук женщин, занятых домашним трудом, в руки мужчины-ремесленника. Гончарные мастерские изготовляли посуду, домашнюю утварь, игрушки, предметы церковного обихода, изразцы -- декоративные керамические плитки, которые использовались в архитектуре как отделочный материал.

В древней Руси было развито также и искусство ремесленников-камнерезов: резчиков икон и литейных форм, гранильщиков бус. Работало множество косторезных мастерских, массовой продукцией которых были гребни самых разнообразных форм, а также предметы культового назначения: кресты, иконы и так далее.

Ремесленники Древней Руси в основном выполняли изделия на заказ. По своему социальному положению они входили в различные группы населения. В городах уже работали свободные мастера: иконописцы, златокузнецы, чеканщики, кузнецы, игрушечники и другие. Вместе с тем на боярских и княжеских дворах, в поместьях и вотчинах трудились закрепощенные мастера-холопы. В монастырях также работали ремесленники. Следует отметить, что в Древней Руси не ко всем видам ремесел относились одинаково. Были профессии более «почитаемые», такие, как иконописное, златокузнечное дело, и были «черные», «грязные», как, например, гончарное дело.

Основными видами женского художественного творчества в Древней Руси были узорное ткачество в частности, «бранное», вышивка по холсту, золотое шитье, «шелковое прялочное дело».

Основным видом искусства являлось древнерусское шитье -- вышитая церковная утварь: пелены, плащаницы, покровы, вызывавшие всеобщее восхищение и вывозившиеся из Руси в другие страны.

Крупными центрами художественного женского рукоделия были монастыри. Среди древнейших русских художественных промыслов следует назвать промысел художественной резьбы по кости и дереву, возникший в Троице-Сергиевом монастыре в 16-17 вв. Здесь же стал развиваться и игрушечный промысел.

Великая Отечественная война, нарушившая мирный труд, не могла не отразиться и на развитии художественных промыслов. В своих произведениях в годы Великой Отечественной войны народные мастера стремились откликнуться на волновавшие всех события. В первые годы послевоенного периода артели художественных промыслов восстанавливают свои творческие силы, воспитывают новые, молодые кадры мастеров и художников.

В 1960 году решением правительства, в связи с ликвидацией промысловой кооперации, художественные артели были преобразованы в фабрики и комбинаты, которые существуют и развиваются по сегодняшний день.

В целях сохранения народных художественных промыслов в условиях рыночной экономики, для защиты их интересов в федеральных и региональных органах власти в 1990 году по инициативе ряда предприятий была создана Ассоциация «Народные художественные промыслы России». [1, с. 16-20] .

1.2 Уральская домовая роспись

В любые времена сам человек стремится к тому, чтобы все вокруг было удобно и красиво. Традиция украшать дом росписью, а на Урале внутренние помещения избы расписывали красками -- говорит нам о том же: если хозяин мог хорошо заплатить мастеру, то интерьер избы расписывался целиком. Украшались не только стены и потолок, но и мебель, утварь, орудия труда и быта: стол, табуретки, комод, деревянная кровать, тренога, люлька, прялка, швейка, детская стоялка, бочонок для кваса, деревянный дойник, бураки, посуда и многое другое. (Приложение А, рисунок А.1). Роспись дома дополняли половики, занавески, лоскутные одеяла, домотканая яркая одежда, рушники и живые цветы.

Первый акцент в избе делался на обратной стороне двери. На ней часто изображали древо жизни с птицей на вершине. Еще одно древо жизни (а бывало, и круг солнца) можно было увидеть на двери деревянного пристроя к печи (голбца), через которую попадали в подполье. Эту дверь особенно важно было украсить, так как считалось, что в подполье обитает домовой -- хранитель дома, с которым надо жить в согласии.

На стенке голбца обычно изображали вазон с кустом цветов, встречались также и бытовые сценки, где действовали люди, звери, птицы. Тут же мастера оставляли свой автограф и дату.

Форма и размеры красочных панно выбирались соответственно поверхности. Поэтому на стенах и простенках обычно изображались целые «сады». А брус над полатями (нарами для сна под потолком между печью и стеной) и грядки (доски, прибитые к полке, отделяющей кухню от избы) расписывали вытянутыми по горизонтали гирляндами или букетиками из цветов и ягод. На потолке размещали солнце, круги с наугольниками, венки.

Чулан, где хранилась одежда и съестные припасы семьи, расписывался особенно ярко, со значением. Объемный пышный вазон, из которого тянется живописный куст с цветами и плодами, выражал надежду хозяев на богатый урожай и достаток в доме.

В подполатном углу изображались вазы с пышными разрастающимися кустами плодов и цветов, на вершинах или в центре которых по обеим сторонам обязательно размещались характерные рисунки -- пернатая супружеская пара или львы в паре с птицами-павами. Стены подполатного угла часто смотрелись пышными коврами в красивом живописном оформлении. Сами полати окрашивались в спокойные уравновешенные цвета, в центре часто размещали большое желтое солнце.

Небольшие простенки красного угла декорировались просто: несложные, приглушенные по цвету и аккуратно выполненные композиции, вазон с кустом либо ветка. Мотивы зверей, птиц здесь неуместны -- нельзя отвлекать внимание от расположенной вверху, над красным углом, божницы.

Из мебели в избе расписывали обеденный стол, посудный шкаф и комод, который стоял в простенке на лавке или на полу, как бы отделяя избу от кухни. Цветочным орнаментом расписывалась лицевая часть шкафа у комода же, как правило, разделывались боковые стенки под мрамор или под орех. В центре столешницы обеденного стола на красном фоне изображался зеленый круг -- символ жизни -- с желтой окантовкой. Углы столешницы тоже окрашивались в желтые цвета.

Ремеслом живописца-красильщика владел далеко не каждый крестьянин. Красильному делу начинали учить мальчиков девяти-десяти лет. Научиться приемам кистевой росписи считались делом не сложным: для этого, полагали, достаточно проработать один сезон. Сложнее приобретались ремесленные навыки: умение варить олифу, окрашивать большие поверхности, растирать краски. К шестнадцати-семнадцати годам осваивали все тонкости ремесла. [2, c. 122-133].

1.3 Камнерезное искусство Урала

На Урале каменные вещи стали изготавливать в эпоху классицизма, хотя камнерезное производство начали налаживать еще при В.Н. Татищеве. К концу 18 века в результате деятельности экспедиции по розыску цветных камней здесь было открыто много новых месторождений мрамора, яшмы и других пород. К этому же времени на Урале сложилось основное ядро мастеров и камнерезное искусство стало потомственным делом.

В течение почти всего 18 века крупные заказы выполнялись из более мягкого, чем яшма или агат, мрамора. В частности, уральцы сделали из него мраморные детали -- ступени, плиты, поручни, колонны -- для Смольного монастыря, Петергофа и многих построек Царского Села, а также множество деталей и украшений для знаменитого Мраморного дворца в Петербурге, построенного по проекту архитектора А. Ринальди. Из твердых пород (мурзинских топазов, сердолика, горного хрусталя) производили в 18 веке только мелкие предметы -- печати, мундштуки, табакерки, рукояти для кортиков и т.п.

С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью перешла на обработку твердых пород, а здешние мастера стали уверенно браться за сложные в производстве округлые формы.

Процесс обработки камня был трудоемким и многоступенчатым, изготовление изделий требовало осторожности и особой тщательности. Например, собираясь делать чашу из 1000-пудового монолита розового орлеца (родонита), екатеринбургские специалисты писали заказчику: «Камень этот, имеющий черноватые прослойки, не может обрабатываться отсечкою, хотя ускоряющей работу, но могущей раздробить камень по прослойкам, поэтому чаша, по получении заказа, может быть изготовлена не ранее четырех лет». В действительности же на изготовление этой вазы ушло не четыре, а десять лет упорного труда.

Сначала камни подвергали обсечке стальными инструментами и резали пилами из листового железа. Если готовилось круглое изделие, то начальная обработка велась трубами или цилиндрами, также сделанными из листового железа. Пилы и сверла во время работы смачивались водой и наждаком. Так камень получал первое грубое оформление. Затем он поступал в детальную обработку на «обшарном» станке: камень прижимался винтами к вертящемуся деревянному шкиву. Камень, предназначенный для круглого изделия, напротив, укреплялся в центре, вращался вокруг своей оси и получал форму от соприкосновения с терками и брусками. После поделочной обработки приступали к шлифовке и полировке. Шлифовали наждаком и медными терками. Полировали оловянными терками или шкивами с треплом.

Для вещей, стенки которых украшались рельефными изображениями, делали сначала по рисунку модели из воска. После фигуры рисовались на камне медным карандашом, намечались резцом и уже, затем вытачивались, шлифовались и полировались.

Однако этот метод годился для изделий из мрамора, родонита, яшмы и не очень подходил для выявления особой красоты малахита и лазурита.

Между тем изделий из малахита Екатеринбургской гранильной фабрикой было выпущено и отправлено в Петербург очень много. Урал обладает лучшими и богатейшими в мире месторождениями малахита. На Гумешевском руднике около Полевского завода добывались куски до 1500 килограммов весом, а на руднике Меднорудянском в районе Н. Тагила была открыта глыба в 25 тонн. Впоследствии эта глыба, разбитая на куски весом по 2 тонны, была использована на облицовку знаменитого малахитового зала Зимнего дворца. Для изготовления малахитовых и лазуритовых изделий уральскими мастерами использовалась техника так называемой «русской мозаики».

Оказывается, огромные малахитовые вазы или столешницы изготовлены не из целого куска малахита: их объем делают из змеевика, мрамора или другого камня. Природные особенности малахита -- обилие крупных и мелких пустот, посторонних включений, ноздреватость заставили в работе с ним отказаться от привычных представлений о все фасадной красоте камня, позволяющей выделывать объемные вещи. Малахит нарезают на тонкие плитки и пользуются им как облицовочным материалом: оклеивают приготовленную форму круглую, если это ваза, или плоскую (столешница). На Западе такой прием -- оклеивание простого камня пластинками дорогих пород был известен давно, однако оригинальность «русской мозаики» заключалась в том, что оклеивались вещи и с закругленной поверхностью: вазы, колонны, вещи с рельефной орнаментацией, а главное - колоссальные по размеру предметы. ( Приложение А, рисунок А.2).

Изделия из малахита, лазурита и яшмы, сделанные способом русской мозаики, были гордостью уральцев. В середине XIX века развивается повальная мода на малахит в отделке интерьеров: в 1830-1840-е годы из камня, употребляемого ювелирами, малахит превратился в материал архитектурного декора. Художник А. Венецианов в одном из частных писем писал о создании «малахитовой комнаты» в заново отделываемом (после сильного пожара) Зимнем дворце: «Дворец чуть-чуть не кончен (я еще не был), и в нем будет малахитовая комната -- малахит в перстнях носили, помните?» [2. c.177-187].

В середине 18 века в Екатеринбурге кроме изделий из мрамора делаются первые шаги по обработке твердых пород и изготовления из них различных художественных предметов. В 1750-1760-х годах расцветает мода на табакерки, к каждому костюму полагалась определенная табакерка, выполненная из самых разнообразных материалов: металла, кости, фарфора и проч. На Урале в больших количествах изготовлялись каменные табакерки.

В 1754 году ученики на Екатеринбургской «мельнице» под руководством И. Сусорова работали над изделиями более сложными по своим формам, чем табакерки, чарками и подносами разных форм из темно-зеленой яшмы и др. Освоение техники обработки твердых пород камня продолжается и в последующие годы под наблюдением С. Ваганова. В 1769 году уже обрабатывались небольшие круглые чаши из красного агата, голубых и черных яшм. В эти годы впервые встречаются сведения о том, что чаши делались «с выемкой нутра», т. е. полые. В производстве встречались и неожиданные изделия, например столовые ложки из красной яшмы.

С 1780-х годов Екатеринбургская шлифовальная фабрика полностью переходит на обработку только твердых пород. В начале сентября 1782 года из Петербурга был получен приказ об изготовлении ваз и специальные рисунки. Для каждого рисунка подбирались подходящие камни, главным образом яшмы темных, сдержанных цветов. Классицизм с его культом четкости и архитектоничности форм определяет стиль уральских изделий 1770-1780-х годов. В середине 18 века произведения уральских мастеров еще не играли такой роли в убранстве интерьера, как в завершающие век десятилетия, когда интерьеры украшают каменные статуи, вазы, торшеры. В 1780-х годах фабрика в Екатеринбурге начинает создавать каменные вазы, которыми прославилась история русского камнерезного дела.

Наибольший расцвет производства на Екатеринбургской фабрике приходится на первую половину 19 века. В эти годы каменные вазы, чаши, обелиски и торшеры создавались по проектам крупнейших российских архитекторов. Лучшие изделия фабрики неоднократно демонстрировались на всемирных выставках в Европе, получали высшие награды. [3. c. 8].

1.4 Уральское чугунное литьe

Если вспомнить, какие чугунные изделия находятся в нашем ближайшем повседневном окружении, то первой в этом немногочисленном списке окажется обыкновенная ванна -- предмет бытовой и к искусству прямого отношения не имеющий. Казалось бы, и сам чугун -- материал довольно прозаичный. Между тем, мало кто на Урале ни разу не встречался с обыкновением украшать домашние и служебные интерьеры с помощью чугунных изделий. Вспомните - бесчисленные литые чугунные охотничьи собаки, показывающие всем нос черти, фигурки Дон-Кихота и бюсты композитора Чайковского и по сей день стоят на письменных столах, книжных полках, на комодах и фортепиано в уральских домах и конторах.

На Урале путь от будничных вещей (горшков, котлов, печных заслонок, колес, наковален и колод для держания воды -- ближайшей родни наших ванн) к предметам художественного ширпотреба и обратно чугун проделал примерно за два столетия. В течение этого времени были у чугуна свои взлеты и падения, и все-таки этот «прозаический» материал сумел показать себя в искусстве и с лучшей своей стороны.

Проблема чугуна как материала искусства настолько волновала русскую общественность, что даже Н.В. Гоголь откликнулся на нее в своей статье «Об архитектуре нашего времени», написанной в 1831 году. Гоголь выказал себя настоящим поклонником чугуна и восторженно описывал его эстетические возможности: «В нашем веке есть такие приобретения и такие новые, совершенно ему принадлежащие стихии, из которых бездну можно заимствовать никогда прежде не воздвигаемых зданий. Возьмем те висящие украшения, которые начали появляться недавно. Пока еще висящая архитектура только показывается еще в ложах, балконах и небольших мостиках.

Но целые этажи повиснут, если перекинутся смелые арки, если массы вместо тяжелых колонн очутятся на сквозных чугунных подпорах, если дом обвесится снизу доверху балконами с узорными чугунными перилами и от них висящие чугунные украшения, в тысячах разнообразных видов, облекут его своею легкой сетью, и он будет глядеть сквозь них, как сквозь прозрачный вуаль, когда эти чугунные сквозные украшения, обвитые около круглой, прекрасной башни, полетят вместе с нею на небо, -- какую легкость, какую эстетическую воздушность приобретут тогда дома наши!».

И действительно, чугун нашел свое применение прежде всего в архитектуре. Причем на Урале это произошло еще в 18 веке, задолго до известной нам дискуссии в столичной прессе о его художественных достоинствах и недостатках. Яркий тому пример -- знаменитая падающая башня в Невьянске -- владении Демидовых, где в первой половине 18 века было сосредоточено крупное металлургическое производство. Из чугуна здесь отлиты все оконные и дверные коробки, а пол и карнизы башни покрыты чугунными плитами. Кстати, двор заводской конторы в Невьянске также выстлан чугунными плитами, а само здание конторы обнесено с двух сторон чугунными узорчатыми решетками. Решетки эти, кстати, были не черными, а выкрашенными в разные цвета -- сказалась традиционная любовь русских к многоцветью (а среди здешних мастеров было немало старообрядцев, бежавших сюда из центральной России и твердо сохранивших приверженность дедовским заветам).

Почему столь активное использование чугуна началось прежде всего в уральской архитектуре, вы, наверно, догадались сами. Ведь здесь было сосредоточено огромное число металлургических заводов. И чугунное литье (а на него уходила только часть продукции любого металлургического предприятия) выпускалось на многих уральских заводах, как частных, так и казенных -- на Каменском, Кушвинском, Верх-Исетском, Каслинском, Чермозском, Нижнетагильском, Билимбаевском и многих других.

Чугунные архитектурные детали еще в 18 веке использовались не только для уральских построек, но и в большом числе отправлялись в Москву и Петербург. А в 20-30е годы этого столетия в столицах были популярны чугунные камины, отлитые в Екатеринбурге. Отливали их, конечно, не целиком, а по частям: ведь общий вес такого камина достигал 36 пудов. Кроме того, в 1730-е годы из Екатеринбурга в Петербург отправляли крупные партии чугунного узорчатого литья, то есть чугунных решеток. Таким образом, уральское художественное литье имело непосредственное отношение к чудесному превращению Петербурга из города-крепости в город дворцов, превращению, которое произошло как раз в эти годы.

Разумеется, особняки заводчика Демидова и в Петербурге на набережной реки Мойки, и в Москве, и в его имении Петровском были наполнены образцами чугунного литья. Слободской дом Н.Н. Демидова в Москве стал уникальным музеем уральского художественного литья 18 века. Чугунные вазы, пьедесталы, решетки, тумбы, половые плиты отливали в 60-е годы в Нижнем Тагиле. Демидов крайне торопил тагильчан с выполнением заказа, требуя как можно скорее отправить готовые отливки в свой московский дом.

Итак, чугунный узор украшал балконы, лестницы, сады, заводские цеха. Из чугуна делали решетки, диваны, столики, кресла, вазы, парковые скамейки.(Приложения А, рисунок А.3). Но все это примеры применения чугуна в архитектуре. Ведь не случайно столько веков скульпторы пользовались для своих работ благородными мрамором и бронзой.

Во-первых, чугунные статуи уже существовали. Еще в 1760-е годы в Нижнем Тагиле были отлиты аллегорические статуи для Слободского дома Демидова в Москве. Несмотря на все возражения, прекрасная моделировка формы говорит о том, что чугун может быть выразительным и пластически подвижным материалом в умелых руках.

В самом деле, изготовление статуй и бюстов, требующих сложной формовки, уральским мастерам было не так легко освоить. Ведь их навыки по отливке плит и решеток предполагали простые способы формовки, а скульптура -- искусство объемное и требует более высокого мастерства в создании сложных литейных форм. Однако со временем литейщики достигли большого мастерства, и 1820-х годах на уральских Пашийских заводах были даже отлиты две конные группы, повторяющие знаменитые скульптуры П. Клодта на Аничковом мосту в Петербурге. Их поставили у конного двора в Кузьминках под Москвой, принадлежавших вначале Строгановым, а затем Голицыным. Первая группа изображала коня, поднявшегося на дыбы, и сильного юношу-возницу, уверенно удерживающего порывистого скакуна. Во второй группе стремительная порывистость выражалась с еще большей силой: юноша, стоящий спиной к зрителю, бросался навстречу коню, укрощая его.

К середине 19 столетия расцвет архитектурных и монументально-декоративных форм чугунного художественного литья завершился. Во-первых, закончилась эпоха большого государственного стиля -- классицизма, и все грандиозное стало уступать место камерному. В моду входили изделия из чугунного литья небольших размеров, поэтому заводам нужно было налаживать массовый выпуск мелких художественных вещей. [2, c. 156-166].

1.5 Гончарство и глиняная игрушка

До начало 20 века на территории, ныне входящей в Челябинскую область, основное ремесло занятий было связано с обработкой древесных материалов (древесины, прутьев, лыка, бересты), глины, растительных волокон (льна, конопли), волокон животного происхождения (овечьей шерсти, козьего пуха), металла. Плотничество было повсеместным занятием. Практически каждый взрослый крестьянин мог срубить дом и хозяйственные постройки. В каждой деревни были искусные столяры, изготовлявшие вручную (простыми инструментами) домашнюю утварь, ткацкие станы, сельхоз инвентарь, телеги, сани, лодки, двери, оконные рамы, мебель, декоративные элементы домовой резьбы, прялки, вальки, швейки. Для изготовления веретен, украшений для мебели, оконных карнизов и другие, использовались токарные станки с колесным приводом, чаще всего на них работали заводские мастера-модельщики (в т.ч. каслинские). Во множестве южноуральских городах и селах существовало гончарное производство; в Челябинске -- мастерская гончарных изделий Ложкина (на Западном Бульваре), кустарные горшечные сараи (близ Красных казарм и др.). Мастера обычно брали глину с определенного («своего») места; в основном женщины и дети мяли её ногами (до достижения полной однородности); мастера-мужчины на самодельных ножных гончарных кругах изготавливали сосуд, который затем обжигали в горнах и декорировали.(Приложение А, Рисунок А.4). Широко распространенные поливные изделия покрывались легкоплавкими свинцовыми глазурями или стекловидными сплавами. Для изготовления игрушек глину раскатывали в лепешку и сворачивали на пальце в «пустышку». До 1950-х гг. гончарное мастерство действовали в Чебаркуле (Варламово, Кундравы, Шабунина), в Верхнеуральске.

Обилие месторождений глины было отмечено И.И. Лепёхиным, П.И. Рычковым, И.П. Фальком в ходе академических экспедиций 18 века «весьма белую, чистую» фарфоровую глину, добывавшуюся у озера Мисяш, в 18 веке поставляли на Императорский фарфоровый завод в Санкт-Петербург. Каолиновую белую глину добывали в 5 верстах от крепости Карагайской (территория современного Уйского района), у села Долгодеревенского (близ Челябинска), реке Миасс и Увелка. Центры гончарства формировались у Кочкаро-Демаринского (современный Пластовский район), Городищенского (Карталы).

Месторождения у крепости Губерлинская, Магнитная, Кизильская, где имелись залежи глины. Фальк отмечал, что горшечная глина «желтоватая, серая, беловатая, белая и синеватая находится везде». Гончарный промысел получил развитие среди населения слободы Верхнеувельской (Варламово), село Кундравы, деревня Шабунино; из Бродокалмака распространился на Южном Западе среди жителей села Долгодеревенское, Есаульское, Миасское (терр. Челябинского уезда); на Южной губернии -- в Варне, хутор Красный Яр (с 1906 поселок Агаповский), станице Полтавской (современные Карталы). С середины 19 века был широко распространен в Верхнеуральске, Оренбурге, Троицке, Челябинске. К началу 20 века в Оренбургской губернии было зафиксировано 43 гончарных хозяйства (без учёта небольших мастерских). Ремесленники специализировались как на гончары или горшечники; выделялись мастера, подмастерья и ученики. Из белой и красной глины мастера изготовляли сосуды традиционных видов (горшки, корчаги, крынки, кружки, кувшины (Приложения А, рисунок А.5)), отличающиеся многообразием конфигурации и цветового решения поливы, объемами, пропорциями, пластичностью лепки. [5, c. 405].

2 ЧЕЛЯБИНСКАЯ ОБЛАСТЬ

2.1 Каслинское литье

Возникновение уральского чугунного художественного литья, затем столь прославленного, весьма прозаично и буднично. Оно было связано с необходимостью удовлетворить самые насущные потребности и местного населения и уральской промышленности. В продукции уральских заводов первых десятилетий 18 века большое место занимают различные чугунные предметы домашнего обихода. С началом деятельности Екатеринбургского завода на нем успешно отливают чугунные горшки, котлы, чугунные заслонки к печам: к избяным они делались круглые, для горниц -- четырехугольные. В первой трети 18 века чугунное литье находит широкое использование, как в самой уральской заводской архитектуре, так и в промышленном оборудовании. Так, например, под брусьями, на которые устанавливались молотовые горны, отливались фигурные столбы; фигурными были оси и под брусьями, на которых устанавливались фабричные «колошные трубы». На Полевском заводе в 1730-1740 годы изготовлялись чугунные круги, наковальни, колоды для держания воды, ящики, колеса. Уже в этом простом перечне видно разнообразие форм, с которыми приходилось встречаться первым уральским литейщикам -- это и крупный нерасчлененный объем массивных наковален и колеса со сквозным рисунком. Таким образом, закладывался фундамент литейного мастерства, выросшего впоследствии в замечательное искусство. Важным фактором, повлиявшим на развитие художественного чугунного литья, стал выпуск на уральских казенных заводах чугунных пушек. На их изготовление шел чугун высокого качества. В технике отливки уральских пушек было немало общего с прежними русскими традициями, характерными для 17 века. Следует указать и на то, что уральские пушкари сохранили не только технические традиции, но и известное стремление к декоративному украшению орудий.

Правда, эти украшения значительно сдержаннее, чем раньше, и не покрывают более пышным узором тела пушек, как в минувшие годы, но все же и не исчезают вовсе. Примером может служить пушка, отлитая на казенном Каменском заводе в 1703 году. Говоря о роли военных отливок в развитии художественного чугунного литья на Урале, нельзя, разумеется, ограничиться только упоминанием встречавшихся в нем различных украшений. Большое значение имело требование безукоризненного совершенства отливки, начиная от получения формы и кончая качеством металла. Эти требования вырабатывали у мастеров чувство формы, тончайшую точность отливки -- основу основ художественного литья. Не случайно, поэтому Каменский завод, изготовивший в первой четверти 18 века немало артиллерийских орудий, дал во второй половине столетия образцы декоративного чугунного литья. С годами складываются кадры опытных литейщиков -- художников своего дела. Более богатым становится ассортимент литья, усиливается его эстетическая сторона.

Наиболее распространенным видом уральского чугунного литья в 18 веке были плиты и доски. Являясь одной из простейших его форм, они были, однако, весьма различны между собой и по размерам и по рисунку, четко отформованному мастерами. Одни из них имели гладкие, лишенные орнамента поверхности, другие несли рельефные узоры.

В 1740-1750-х годах широко распространены были чугунные намогильные плиты. Их немало находилось в монастырских и церковных дворах, позднее -- на уральских тенистых кладбищах. Такие плиты, как правило, представляли собой вытянутый прямоугольник, сплошь покрытый текстом, превращавшим простую чугунную доску в страницу многовековой книги, которую прочитывали сотни людей. При всех вариациях формы намогильные плиты близки друг другу. Они просты, даже более того, скупы по своему декоративному решению.

Главное в них -- текст, рассказывающий об умершем человеке, которому и посвящена чугунная намогильная плита. Бурное строительство, которое ведется в России в первой четверти 18 века, требовало от уральских заводов чугунного литья как сравнительно простых, уже освоенных форм, так и более сложных. Литье предназначалось и для внешнего, и для внутреннего убранства зданий.

Чугунные архитектурные детали использовались не только для уральских построек, но в большом числе направлялись в Петербург и Москву. Немалое значение приобрели в интерьерах столичных домов отливаемые в 1720-1730-х годах в Екатеринбурге камины из чугуна. С ростом Петербурга, расположенного на островах, строительством нового типа дворцовых зданий, украсивших петровскую столипу, появилась необходимость в чугунных решетках, опоясывающих каналы и сады, ограждающие вельможные дворцы от шумных улиц. Уральское художественное чугунное литье, украшая в первой половине 18 века Петербург, формировало одну из замечательнейших и своеобразнейших черт его архитектурного облика, так ярко расцветшую впоследствии и неоднократно воспетую поэтами.

Во второй половине 18 века на Урале продолжаются традиции отливки чугунных изделий, сложившиеся в начале века. Распространенные в этот период уральские намогильные плиты, как правило, отличаются очень большим текстом, порой весьма подробно излагающим события жизни умершего. Отливка такой плиты, сохранение ясности рельефа текста требовали немалого искусства.

Чугунное художественное литье находит в русской архитектуре еще более значительное применение. Чудесные решетки черным кружевом обрамили знаменитые парки, создали красивые прозрачные ограды у спокойных и торжественных классических зданий. Самые различные виды художественного чугунного литья -- вазы, статуи, парковые скамейки, решетки и т.д. -- были использованы и в архитектуре подмосковных усадеб.

В связи с ростом литейного производства, накопившегося к тому времени немалого опыта в отливке художественных изделий на Урале ускорилось и расширилось освоение художественно сложного литья.

Статуи, бюсты требовали очень сложной формовки, которую не так-то легко было освоить уральским мастерам. Плохо выходили вначале складки одежды, слабо выявлялись глубокие впадины и высокие подъемы. Уральские литейщики не сразу смогли отказаться от привычных взглядов, воспитанных навыками по отливке плит и решеток. Сами качества нижнетагильского чугуна мало содействовали созданию полноценной чугунной скульптуры. Но Уральские мастера смогли создать скульптуры такие как, «Дон Кихот» (Приложение Б, рисунок Б.1), «Балерина» (Приложение Б, рисунок Б.2) и т.д. В преодолении всех, подчас немыслимых в условиях крепостного Нижнего Тагила 18 века трудностей, преграждавших уральской чугунной круглой скульптуре путь в русское искусство, надо отметить подлинный трудовой и художнический подвиг литейщиков Н.Тагила и в первую очередь Т. Сизова. К числу лучших произведений нижнетагильского литейщика принадлежат аллегорические статуи, отлитые им в 60-х годах, «Весна», «Лето», «Осень» и «Зима». Это великолепные декоративные скульптуры, овеянные духом искусства барокко с его любовью к могучим потокам драпировок, выразительной пластике подчеркнуто мощных тел. Чугун в этих статуях становится пластически подвижным, полнозвучным. Игра света и теней, иногда очень глубоких, придает чугунным скульптурам сочную живописность. Форма в статуях не замкнута; все четыре фигуры весьма свободно и энергично развернуты в пространстве.

Таким образом, уже в конце 18 века в уральском художественном чугунном литье происходит зарождение новых качественных явлений, которые впоследствии проявятся с особенной силой.

Отмечая значительно увеличившийся на уральских заводах во второй половине 18 века выпуск художественного чугунного литья и его усложнившиеся формы, следует, однако, помнить, что оно было лишь частью основной продукции завода и не определяло его промышленно-экономического профиля. Так, на том же Каменском заводе, на котором были созданы готические ворота, отливались заводские детали и оковы для арестантов. Достижения и успехи, которых достигло искусство Урала в художественном чугунном литье, не только не умирают вместе с отошедшим в прошлое 18 веком, а, напротив, получают дальнейшее развитие в последующем столетии [5, c. 1-8].

2.2 Златоустовская гравюра на стали

Начало гравировальному промыслу в Златоусте было положено немецкими мастерами братьями Шафами. Приехав в начале 19 века на Урал, в декабре 1817 года набрали первых учеников. Шафы добросовестно передали молодым художникам все свои секреты, в том числе золочение через огонь. В традициях Золингена, а именно им и следовали, художники клинок обычно украшался двумя-тремя символическими рисунками. Чаще всего можно было встретить перекрещенное оружие, веточку лавра, рог изобилия. Все это редко составляло единую композицию. А если и делались такие попытки, то разбросанные по клинку пятна рисунков просто объединялись узкой позолоченной рамкой. Техника исполнения была традиционна: рисунки гравировались иглой. Реже на вытравленном поле клинка применялась возвышенная, рельефная позолота. Взгляните на шпагу, хранящуюся в Златоустовском краеведческом музее. (Приложение Б, рисунок Б.3).

С первого взгляда даже трудно понять, что изображено на крошечных рисунках. Тонкие, едва заметные линии, прочерченные иглой, теряются в золоте и синении. Оригинальных работ у Шафов в первый период их работы в Златоусте почти не было. Они копировали рисунки с клинков, которые были куплены в Золингене. Исполнителей и заказчиков это пока устраивало. Способ нанесения золота в смеси с ртутью был известен с глубокой древности. Им, например, с успехом пользовались скифские ювелиры при изготовлении сережек. Отдельные мельчайшие детали украшений не сплавлялись, а как бы склеивались «золотой амальгамою», ртуть затем выпаривалась, и крошечные золотые маковые зерна, образующие узор, «прилипали» друг к другу. Так что «секрету» Шафов не одна тысяча лет.

Конечно же, этот способ нанесения золота на сталь был известен оружейникам Тулы, которые еще в 18 веке наносили на именное оружие золотые надписи.

Кстати, на Златоустовском заводе со дня его основания работало, немало тульских мастеров, и возможно, что золочение через огонь было здесь знакомо и до приезда Шафов.

Основным инструментом Шафов была игла. Перед нанесением рисунка они покрывали киноварью всю поверхность клинка. (Приложение Б, рисунок Б.4). После просушки рисунок процарапывался иглой и вытравливался. Все, можно сказать, в пределах правил, ведь именно так работают все граверы -- от Дюрера и Рембрандта до наших современников. А вот Иван Бушуев, один из первых учеников Шафов, начал изменять технику гравировки. Он вместо иглы берет в руки кисть и наносит киноварью рисунок. После вытравки рисунок становится рельефным, так как вся остальная плоскость клинка была протравлена. Такую технику исполнения уже трудно назвать гравюрой. Бушуев привнес в нее нечто такое, что не поддается определению.

Действительно, если в руках художника игла -- он гравер, если кисть -- живописец. А если он взял в руки кисть, но в остальном остался верен технике гравюры? Поэтому специалисты осторожно называют новую технику исполнения гравюры на стали Златоустовской. С приходом на фабрику Ивана Бушуева и Ивана Бояршинова Златоустовские граверы больше внимания уделяют синению и воронению, добиваясь цветовой гаммы от черного до сине-голубого. Клинок нагревался в горне. Сначала сталь начинала желтеть, потом, как бы наливалась кровью, после чего синела. И в этот момент нужно было угадать будущий цвет клинка в переходах синего и голубого, закрепить его в конопляном масле. Золото русские мастера тоже наносили по-своему, варьируя его толщину в зависимости от задумки: от прозрачных мазков до густых и выпуклых поверхностей. Словом, вскоре Шафы с удивлением обнаружили, что им самим приходится учиться у своих учеников. Судя по их более поздним работам, они не стеснялись это делать.

Клинки, украшенные Шафами в двадцатые годы прошлого века, значительно отличаются от их первых работ. Рисунки стали раскованнее, в них наметилось композиционное единство деталей, широкими и смелыми стали мазки золота. В Златоустовском краеведческом музее хранятся шпага и сабля Шафов того времени. (Приложение Б, рисунок Б.5). На сторонах клинка шпаги четкий золотой узор, он тонко проработан, отдельные рисунки: орнамент, дубовые веточки, звездочка, в которой помещен вензель Александра I, -- все это объединено единым ритмом. Но особенно интересна сабля. Она посвящена Отечественной войне 1812 года. В клеймах, окруженных сложным орнаментом, летопись боев от Москвы до Парижа. В такой же манере выполнена шпага А. Закревского, находящаяся в Государственном Историческом музее (Москва). Надо сказать, что Шафы, по существовавшей в то время традиции, ставили на работах учеников свои подписи. И сейчас трудно установить подлинное авторство. Интересная с этой точки зрения работа хранится в Златоустовском краеведческом музее. Клинок украшен орнаментом - сложным и пышным, в золоченой рамке фигура воина в древнегреческих доспехах. На обухе клинка возле эфеса надпись «Златоуст. Г. Гра». Но ведь документально установлено, что Гра был полировщиком и никогда не занимался гравированием. Скорее всего, Гра поставил свою подпись так же, как ставили Шафы свою подпись на работах русских художников. А кто же украшал клинок? Судя по технике исполнения, сочетающей в себе тонкость, изящество и смелость композиционного построения, Бушуев. Но так ли было? На это пока никто не ответил. В музеях страны хранятся десятки сабель, палашей и шпаг тех лет, многие из которых не имеют подписи автора -- художника, на них просто -- «Златоустъ». И, может быть, при тщательном изучении нас ждут удивительные открытия. С 1818 года Шафы практически отстранились от дел, уступив руководство своему ученику Ивану Бушуеву.

И хотя формально все еще возглавляли отделение украшенного оружия, но чувствовали, что их «золотая пора» миновала. В 1823 году в прошении на имя министра финансов об увольнении с фабрики Николай Шаф писал: «Коренной Золингенский завод не в состоянии приготовить такого оружия, какое уже сделано было в Златоусте». В том же году Шафы оставили Златоуст и переехали в Петербург, где открыли свою мастерскую. В их работах того периода особенно заметно влияние молодой, уже русской, Златоустовской школы гравюры на стали. Та же ясность и четкость композиции, богатая цветовая палитра. Клинки с клеймом «Шаф и сыновья» можно встретить во многих музеях страны [2, c. 167-177].

П. Свиньин писал в 1825 году: «Оружейная фабрика -- главнейшая достопримечательность Златоуста, предмет, достойный обратить на себя внимание всей просвещенной Европы...» В словах нет преувеличения. Именно тогда, в основном, сложился стиль Златоустовской гравюры на стали. Именно в те годы она получила заслуженное признание не только в России, но и за ее пределами. Творчество Ивана Бушуева и Ивана Бояршинова на многие годы вперед определило развитие нового искусства. Декоративная выразительность, композиционное и стилевое единство, разнообразие сюжетов, глубокий реализм их работ стали примером для художников второй половины 19 века, своеобразной стартовой площадкой в последующих поисках. Но, следует сказать, Златоустовское оружие славилось не только украшением. Металл самого высокого качества -- отличие клинков с Урала. И здесь место рассказать о трудах горного начальника Златоустовских заводов Павла Петровича Аносова. Он обладал глубокими знаниями инженера-металлурга и неутомимой душой искателя. Когда речь заходит об Аносове, обычно он ассоциируется с булатом. Во многом тому способствовали сказы Бажова и легенды, которые долгие годы окружали имя ученого-металлурга. Они полны романтических тайн и счастливых случайностей.

Есть в них разноцветные узоры восточных базаров, синие горы и бескрайние степи с башкирскими и киргиз -- кайсацкими юртами, смуглыми красавицами в монистах, стариками в лисьих малахаях. И за этой яркой занавесью легенд стоит огромный труд, бесчисленные опыты по выплавке стали, тщательное изучение восточных клинков, предшествовавшие получению булата. Ведь, по сути, именно Аносов стоит у истоков отечественной научной металлургии, качественного сталеварения.

Булат ввозили из стран Востока в готовых клинках или слитках. Сталь эта имеет сложную структуру, отличается высокой упругостью и, кроме того, допускает предельную отточенность. Эти-то вот свойства и ценились оружейниками всех времен. Особенно широко был распространен сварочный булат. Для его приготовления использовали полосовое железо, которое разрубалось на равные части. Затем бралась полосовая сталь и складывался в своем роде «слоеный пирог»: железо, сталь, железо. «Пирог» этот сваривали, выковывали, полученные полосы вновь складывали, раскалив их в горне и обсыпав чугунными опилками, выковывали новую полосу, складывали впятеро и снова сваривали. Откованный и заточенный клинок закаливали по особому рецепту. Как видим, сварочный булат получить было не так просто. «Литой булат» был менее трудоемок: особым способом отжигали литую сталь. Но последний, не уступая сварочному в твердости и гибкости, имел гладкую, блестящую поверхность, в то же время, как и сварочный булат, отличался красивым волнообразным рисунком. Златоустовские мастера под руководством Аносова не только научились варить булатную сталь обоих видов, но и значительно улучшили технологию ее получения. Итогом десятилетней работы стала знаменитая книга П.П. Аносова о булатных сталях. Большое внимание Аносов уделял поискам новых технологий украшения клинков.

Поиск шел и на оружейной фабрике, и в иных местах. В 1834 году эфесный мастер Василий Южаков и клинковый кузнец Карп Вольферц с двумя рабочими Дятловым и Ивановским по заданию Аносова отправились на Кавказ. Там Вольферцу предстояло у оружейного мастера Карамана Элиарова освоить технологию получения сварочного булата, а Южакову изучить искусство насечки и чеканки. Кавказская природа, гордые и искусные во многих ремеслах люди, населявшие край, очаровали уральских мастеров. Подолгу разглядывали они кувшины и блюда знаменитых чеканщиков и с большим пристрастием -- оружие. Тонким затейливым узором бежала по клинкам серебряная насечка. Казалось, что не руки мастера создали этот узор, а родился он вместе с металлом в огненном чреве горна. Вернувшись домой, Южаков с жаром принялся внедрять новое дело. Насечка серебром и золотом требовала колоссального терпения. Один из наиболее искусных мастеров насечки Василий Николаевич Костромин (работал на оружейной фабрике в конце 19 века) за двенадцатичасовой рабочий день едва успевал покрыть тончайшим узором квадратный дюйм сабельного клинка. Не каждому удавалось освоить искусство насечки, хотя на первый взгляд технология ее проста: на поверхности стали делаются углубления и заполняются серебряной или золотой проволочкой толщиной до 0,2 мм. Месяцы кропотливого труда уходили на украшение одного только клинка. П.П. Аносов стремился расширить технические возможности украшения оружия. В год поездки уральских мастеров на Кавказ по его указанию Иван и Егор Бояршиновы побывали в Петербурге, где ознакомились с новыми приемами художественной обработки металла. В 1845 году в Петербург отправляется Дмитрий Лукин. Почти год обучался он гравировке и золотой насечке, приемам украшения изделий из металла у придворного оружейника Орлова. А незадолго перед этим в столице по поручению Аносова в 1841-1842 годах побывал Николай Худяков.


Подобные документы

  • Виды народных промыслов. Декоративно-прикладное искусство художественной обработки древесины. Географические центры резьбы по дереву в России, Украине, Белоруссии, Литве. Современная Богородская резьба - резные игрушки и скульптуры из мягких пород дерева.

    реферат [29,8 K], добавлен 03.06.2010

  • Традиции изготовления художественных изделий. Художественные изделия из бересты. Богородская резная игрушка. Абрамцево–кудринская, или хотьковская резьба по дереву. Палехская и Федоскинская лаковая живопись. Настоящая русская красавица - матрешка.

    реферат [18,8 K], добавлен 24.06.2009

  • История развития уникального искусства златоустовской гравюры на стали. Первые мастера цеха позолоты и украшения клинков, технологии производства большинства художественных изделий. Развитие златоустовской гравюры начала XXI в., описание морского кортика.

    контрольная работа [696,4 K], добавлен 14.03.2014

  • Художественный промысел резьбы по дереву в окрестностях подмосковной усадьбы Абрамцево. Организация мастерской художниками абрамцевского кружка в 1882 году. Изделия артели "Возрождение" в Кудрине. Русский художественный промысел - производство игрушки.

    реферат [22,9 K], добавлен 17.12.2009

  • Глиняная игрушка как вид народного искусства. История русской глиняной игрушки, технология ее изготовления и сюжет. Большая и разнообразная коллекция русских глиняных игрушек в собрании Русского музея в г. Санкт-Петербурге. Работы отдельных мастеров.

    реферат [5,2 M], добавлен 01.10.2012

  • История возникновения народных промыслов. Характеристика русских художественных лаков. Живопись федоскинских мастеров. Особенности промыслов великого Устюга и Сольвычегодска. Принципы художественной обработки дерева. История стекольных промыслов.

    реферат [77,8 K], добавлен 26.05.2015

  • Гончарство - одне з найстаріших ремесел. Ознайомлення з виробами ручної роботи Трипільської культури. Особливості української кераміки. Вивчення процесів видобування сировини, приготування формувальної маси, формування виробів, сушіння, випалювання.

    реферат [2,5 M], добавлен 05.11.2014

  • Исторические особенности и секреты мастерства лозоплетения и ажурной резьбы по дереву. Техника и технология резьбы и плетения из лозы. Основные виды и сорта материалов, характеристика инструментов и приспособлений для резьбы, обработка готовых изделий.

    реферат [27,1 K], добавлен 11.07.2009

  • Народные художественные промыслы. Народное декоративно-прикладное искусство. Изготовление глиняной посуды. Чернышинская игрушка. Как оживала древняя игрушка. Выставка народной игрушки. Как рождается красота. Творчество Евдокии Ильиничны Лукьяновой.

    контрольная работа [31,4 K], добавлен 21.08.2008

  • Изразцы, их разновидности и применение. Музеи Новодевичий монастырь и глиняная игрушка: взаимосвязанное и уникальное сочетание экспозиционных комплексов. Творческая экспериментальная мастерская-лаборатория. Выставочные залы художественных промыслов.

    реферат [55,6 K], добавлен 07.09.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.