Деятельность Е.Р. Дашковой по изучению и сохранению историко-культурного наследия России

Вокруг Дашковой создается атмосфера подозрительности, недоверия. Ее имя мелькает в депешах иностранных послов. Ее считают заговорщицей, подстрекательницей. Любое проявление недовольства приписывают ее участию или влиянию.

Полагают, что, имея все основания быть обиженной, она со своим "сумасшедшим нравом" (Г.Р. Державин), способна на любые сумасбродные выходки. "Будучи лишь 22 лет от роду, она уже участвовала в полдюжине заговоров, первый из них удался, но, не получив заслуженной, по ее мнению, награды, она принялась за новые".

Вряд ли можно полностью доверять этому донесению, отправленному в 1767 г. из Петербурга в Лондон. Оно не столько характеризует Дашкову, сколько "славу" о ней в придворных и дипломатических кругах. И все же на чем-то основывалась эта "слава".

1763 год... Обнаглевший Григорий Орлов метит на русский престол. Германский император заблаговременно уже пожаловал ему титул князя Священной римской империи. Старик Бестужев, прежний великий канцлер, готовит петицию на имя императрицы: Екатерину умоляют довершить ее "благодеяния русскому народу" избранием супруга, ведь наследник слаб здоровьем. Собирают подписи. Среди гвардейских офицеров, возмущенных скоропалительным возвышением Григория Орлова, зреет заговор. Решено убить Орловых, если только петиция Бестужева будет принята. Очень возможно, что в хоре возмущенных голосов звучал и голос Дашковой. С фаворитом у нее отношения открыто враждебные. Как бы то ни было, в один весенний день секретарь императрицы приезжает к Дашковым и тайком от Екатерины Романовны, которая лежит больная, передает ее мужу следующую многозначительную записку: "Я искренне желаю не быть в необходимости предать забвению услуги княгини Дашковой за ее неосторожное поведение. Напомните ей это, когда она снова позволит себе нескромную свободу языка, доходящую до угроз". Как непохожа эта записка "самодержицы всея Руси" на письма, сплошь состоящие из нежных слов и заверений в вечной дружбе, на которые так щедра была великая княгиня!

Двор уезжает в Петербург, Дашковы остаются в Москве. По словам Дидро, буквально записавшего рассказ Екатерины Романовны, только болезнь спасла ее от ареста.

В месяцы, предшествовавшие заговору Мировича, Екатерина Романовна с детьми жила во флигеле, а дом занимал Н.И. Панин. Мирович бывал у Панина. Не через этого ли доверенного человека, воспитателя великого князя Павла, передавались намеки и посулы государыни?! Когда начался суд, распространились слухи, что вдохновительницей Мировича была все та же Дашкова и что только влиянию Панина обязана она своим спасением.

Английский посланник Букингем писал: "Захвачены печатные прокламации, которые одобряют предполагавшуюся революцию, и княгиню Дашкову подозревают в участии во всем этом. Очень вероятно, что, настойчиво требуя пытки Мировича, барон Черкасов и другие члены верховного судилища имели в виду раскрытие виновности Дашковой, о чем тогда носилось много слухов...". Приводя эти слова Букингема в своей "Истории Брауншвейгского семейства", В.В. Стасов решительно отметает "предположение о зачине Дашковой в этом деле".

"...Уже в 1763 году дружба между нею и Екатериною рушилась, императрица не выносила более ее смелого, самостоятельного ума и нрава... Можно было... предположить, что участие Дашковой осталось нераскрыто... вследствие могущественного влияния Панина, которого, по тогдашним всеобщим слухам, она считалась не только незаконной дочерью, но и любовницей. Но... трудно вообразить себе, чтоб какое бы то ни было влияние Панина на императрицу в состоянии было перевесить в ней страх, ненависть к сопернице, чтоб он в состоянии был исказить дело и закрыть от императрицы настоящие его пружины...".

Любопытно, что сплетню (Дашкова - Панин) разнес по миру пресловутый Джованни-Джакопо Казанова, приезжавший в 1765...1766 годах в Россию. Он посетил Дашкову в ее деревне. "У меня было письмо мадам Лольо к княгине Дашковой, мне сказали, что Панин - отец княгини; до тех пор я упорно думал, что он ея возлюбленный...".

Так начинается отрывок из мемуаров Казановы о Дашковой; они были написаны, когда Екатерина Романовна уже возглавляла Петербургскую академию наук, что, надо заметить, сильно раздражало знаменитого венецианца. "Кажется, Россия есть страна, где отношения обоих полов поставлены совершенно навыворот: женщины тут стоят во главе правления, председательствуют в ученых учреждениях, заведывают государственной администрацией и высшею политикой. Здешней стране недостает одной только вещи, - а этим татарским красоткам - одного лишь преимущества, именно: чтобы они командовали войсками!".

Надо полагать, что Екатерину II вдвойне устраивали любые слухи, отводящие от нее подозрение в "зачине" шлиссельбургского дела, и слухи эти всячески поддерживались и раздувались. "Я увидела, что мой дом или, скорее, дом графа Панина был окружен шпионами Орловых; я жалела, что императрицу довели до того, что она подозревала лучших патриотов...".

Вокруг Дашковой сгущается атмосфера подозрительности и недоброжелательства. Она одна. Князь Дашков отправлен во главе войск в Польшу. С родственниками-Воронцовыми - отношения натянутые: ей не могут простить крушение карьеры сестры. От двора она отдалена. Ее нет на бесчисленных празднествах - балах, приемах, гуляньях, которые устраивала и поощряла Екатерина II в первые годы своего правления. Если императрица и вспоминает о вчерашней союзнице, то только с иронией. Пожалуй, если бы Дашкова и была еще тогда в фаворе, она бы все равно не удержалась. Век Екатерины начался как век веселый, век празднеств и пиров... Дашкова таким настроениям соответствовать не могла по самой своей натуре. Да и судьба в те годы обрушила на нее много лиха. В Москве умирает ее старший сын, остававшийся на попечении бабушки. А осенью того же года, когда случилась "мировическая авантюра", Екатерина Романовна пережила самое тяжелое горе в своей жизни: в Польше умер ее муж. "...Я 15 дней находилась между жизнью и смертью...".

20-летняя вдова остается с двумя детьми и долгами; делать их князь Дашков был мастак. "...Меня держали в неведении относительно расстроенного материального положения, в котором мы находились...".

Едва оправившись от болезни, Дашкова решает расплатиться с кредиторами и восстановить благосостояние семьи. Раз, поставив себе цель, она борется за ее осуществление со свойственной ей поразительной энергией. Она переезжает из Петербурга в Москву, оказывается, что в Москве ей негде жить: свекровь отдала свой дом дочери. Екатерина Романовна решает поселиться с детьми в подмосковной деревне, но выясняется, что дом там развалился и для жилья непригоден. Тогда она приказывает выбрать крепкие бревна и построить маленький деревянный домик, куда вскоре и перебирается.

Она продает все, что у нее имелось ценного, оставив себе... "из серебра только вилки и ложки на четыре куверта", и за пять лет расплачивается с долгами князя Михаила. "Если бы мне сказали до моего замужества, что я, воспитанная в роскоши и расточительности, сумею в течение нескольких лет (несмотря на свой двадцатилетний возраст) лишать себя всего и носить самую скромную одежду, я бы этому не поверила; но подобно тому, как я была гувернанткой и сиделкой моих детей, я хотела быть хорошей управительницей их имений, и меня не пугали никакие лишения...".

После смерти мужа Дашкова пять лет почти безвыездно живет в деревне. Хозяйственна, расчетлива, практична. Об этом ее первом, и лишь отчасти добровольном, изгнании известно совсем мало.

2. Российская Академия под руководством Е.Р. Дашковой

Если Петербургская Академия наук была принята Екатериной Романовной "по наследству", то Российская Академия - это ее детище. Дашкова давно задумывалась о необходимости создания в России научного центра, который объединил бы всех отечественных писателей и ученых-гуманитариев. Еще в Париже она познакомилась с членами Французской Академии - знаменитыми писателями, философами и историками. Здесь Екатерина Романовна увидела Словарь Французской Академии - словарь французского языка. Именно такой "лексикон" нужен России. Но для этого необходимо было объединить весь научный потенциал. Так родилась идея создания Российской Академии.

В августе 1783 года на имя императрицы поступил "всеподданнейший доклад" Дашковой, где, в частности, было следующее: "Никогда не были столь нужные для других народов обогащение и чистота языка, столь стали они необходимы для нас, несмотря на настоящее богатство, красоту и силу языка российского". Если судить по мемуарам Дашковой, ее давно беспокоила судьба родного языка, так как в России "...не было ни установленных правил, ни словарей, в следствии чего ... приходилось употреблять иностранные термины и слова, между тем как соответствующие им русские выражения были гораздо сильнее и ярче". Это и побудило Дашкову предложить Екатерине II учредить, как она выразилась, "Русскую Академию" по образцу существовавших в некоторых странах Европы научных учреждений, занимавшихся проблемами языкознания. 30 октября 1783 года появился указ об учреждении Российской Академии и назначении Дашковой ее президентом, о чем уведомила газета "Санкт-Петербургские вести" своих читателей. Этому событию в культурной жизни столицы были посвящены следующие стихотворные строки:

А ты, сотрудница писателей почтенных, Честь пола твоего, свершай cтоль славный путь, Любительница муз, тебе препорученных, Участвуй в лике их и им красою будь: Чудесное в сей век и новое явленье. В теме, о Дашкова, ученый видит свет; Минерва наших дней, гоня предрассужденье, Достоинствам твоим награду подает.

На открытии Российской Академии Екатерина Романовна выступила с программной речью, в которой наметила основные направления работы Российской Академии: "Сочинение грамматики и словаря - да будут нашим первым упражнением". Не менее важным она считала изучение древнерусских литературных памятников: "Многоразличные древности, рассыпанные в пространствах отечества нашего, обильные летописи, дражайшие памятники праотцев наших, каковыми немногие из еще существующих ныне европейских народов поистине хвалиться могут, представляют упражнениям нашим обширное поле...". В конце речи она заверила слушателей: "Будьте уверены, что я всегда гореть буду беспредельным усердием, истекающим из любви моей к любезному отечеству, ко всему тому, что сему нашему обществу полезно быть может, и что неусыпною прилежностью буду стараться заменить недостатки моих способностей".

В этой речи Е.Р. Дашковой мы видим прямые цитаты из "Российской грамматики" М.В. Ломоносова и с несомненностью ощущается ее глубокое уважение к его деятельности и научным и идеям, которые она глубоко изучила и пыталась претворить в жизнь.

На Учредительном собрании Академии присутствовало 23 человека, однако членами вновь созданного научного учреждения стали 31 человек. Каждая кандидатура обсуждалась с императрицей и почти все члены Академии избирались по непосредственной рекомендации президента. В первый состав Российской Академии вошли деятели науки, писатели, представители высшего духовенства и высших государственных чиновников. Этот столь пестрый состав можно объяснить тем, что отсутствие в России постоянного научного органа, готовившего кадры отечественных филологов, вынудило Дашкову и ее помощников комплектовать состав Академии в основном из филологов-любителей.

В Петербургской Академии наук проявились административные таланты Е.Р. Дашковой, в Российской Академии раскрылись ее творческие дарования. Здесь она не только организатор, но и душа всех начинаний.

Первоочередной задачей Российской Академии Е.Р. Дашкова считала создание Словаря, раскрывающего богатство национального русского языка. С присущей ей энергией она горячо взялась за дело и привлекла в Российскую Академию крупнейших ученых - представителей гуманитарных и естественных наук, переводчиков и способных учеников Академической гимназии. В составление словаря приняли участие крупнейшие писатели ХУШ века: Д.И. Фонвизин, Г.Р. Державин, И.Н. Боитин, И.И. Лепехин, И.А. Крылов. Е.Р. Дашкова при поддержке ученых создала три отдела: грамматический, объяснительный и редакционный, распределив членов Российской Академии по избранным отделам. Сама она приняла на себя слова на буквы "Ц", "Ш", "Щ" и собрала их более 700. Чтобы выработать определенные правила правописания, Е.Р.Дашкова предложила следовать "Российской грамматике" М.В.Ломоносова (здесь нужно подчеркнуть и то, что впервые ввела в оборот букву "ё" именно Екатерина Романовна).

Работы над словарем продолжались 11 лет. На каждом заседании шло обсуждение словаря, и почти на каждом присутствовала Дашкова - с 1783 по 1795 год на 263 из 364 , объективные причины определяли её отсутствие.

После большого и тщательного труда по подготовке словаря, он был издан в 6-ти частях с 1789 по 1794 год (заметим, что над "Словарем Флорентийской Академии" работали 99 лет, а "Словарь Французской Академии" закончили за 59 лет). Это был первый толковый и нормативный словарь, открывший начало русской лексикографии.

"Словарь Академии Российской" является выдающимся научным трудом конца XVIII века. Екатерина II была изумлена таким поспешным исполнением высочайшей ее воли - словарь окончен был в течении шести лет, и это видно из ее письма к Дашковой. "Последний невежда, и тот должен отнестись не иначе как с величайшим изумлением к громадной работе, только что выпущенной в свет Российской Академией...". В 1793 году в одном из номеров "Новых ежемесячных сочинений" автор, пожелавший утаить свое имя, в обращении к академикам писал: "Россия Вам обязана за словарь свой. Недостатки его исправит время...". Также словарь был высоко оценен А.С. Пушкиным, который в 1836 г. приводил слова Н.М. Карамзина: "полный словарь, изданный Академией, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев; наша, без сомнения, счастливая судьба во всех отношениях есть какая-то необыкновенная скорость: мы реем не веками, а десятилетиями".

Благодаря Екатерине Романовне были созданы наилучшие условия для функционирования возглавляемых ею научных учреждений. М.И. Сухомлинов очень высоко оценивал работу первого президента: "...В управлении Российской Академии, в сношениях с ее членами, в академической жизни вообще, Дашкова обнаружила много ума, таланта, энергии и уважения к науке и человеческому достоинству".

Стиль Дашковского руководства Академией отличался предельной деловитостью и конкретностью. Она стремилась избегать бесполезной риторики и бюрократической волокиты. Даже в дни торжественных заседаний она менее всего склонна была говорить пространные, громкие речи. Так, открывая одну из академических юбилейных конференций, Дашкова все свое выступление свела к практически конкретному отчету о работе вверенного ей учреждения за прошедшие годы. Не будучи обязанной докладывать академикам о своей финансовой деятельности, она сочла, тем не менее, важным подчеркнуть, что деньги отпущенные на нужды Российской Академии, "я с должным усердием и по пристойности с рачением только употребляла, потому Академия имеет уже капитал, который, надеюсь, будет достаточен для выстроики флигелей и двора".

Флигели для здания Российской Академии были построены, был создан и парадный подъезд к академии со стороны Фонтанки. Пока же проблема помещений сохранялась.

Нужно отметить, что энергичная деятельность президента, ее ум, образованность, независимая позиция вызывали не только уважение и одобрение, но и явились также предметом недовольства и интриг.

Она ссорится с генерал-прокурором А.А. Вяземским, чинившим препятствия в издании карт русских губерний - он "стал внушать мне отвращение к директорской деятельности"; не ладит с фаворитами А.Д. Ланским, а позже Зубовым. Спорит с самой императрицей, отстаивая свою точку зрения на порядок расположения слов в словаре Российской Академии, и добивается, собрав мнения академиков, того, что словарь издается по ее, а не по плану Екатерины II.

Впрочем, если верить "Запискам", Екатерина Романовна отдавала себе отчет в том, что назначение ее в Академию приведет к новым осложнениям отношении с императрицей. Безусловно, успехи в должности директора Академии наук и президента Российской Академии, большой авторитет в европейских странах - все это заставило Екатерину II пойти на улучшение отношений с Е.Р. Дашковой. Но уже вскоре, после вступления на должность президента Российской Академии, между ними вспыхивает новая ссора - это подтверждает письмо Екатерины II Екатерине Романовне от 16 ноября 1783 года.

Поводом послужило то, что Дашкова на нападки Л.А. Нарышкина, придворного любимца, сама сделала несколько резких намеков на него, как во время заседания Российской Академии, так и в частных беседах; а также и то, что решительно редактировала материалы, присылаемые Екатериной в "Собеседник", а иногда и позволяла себе громко критиковать их. (Екатерина II перестала присылать свои "Были и небылицы" в журнал).

Дашкова довольно скоро становится при дворе объектом шуток. Любой ее срыв (а с годами характер портится) делается предметом длительных обсуждений и насмешек. Раздражение Екатерины II с каждым годом возрастает и о натянутости их отношений свидетельствуют следующие выписки из дневника А.В. Храновицкого, статс - секретаря императрицы: "С Дашковой хорошо быть подалее". Под 23 апрелем 1789 года записано мнение Екатерины о Дашковой: "Разговаривая о княгине Дашковой, отдавали ей справедливость в том, что имеет познания и умнее многих мужчин, но дивились, что никто ее не любит, даже дочь". И действительно, в семейной жизни у Екатерины Романовны были серьезные проблемы. И дочь, и сын доставляли ей массу хлопот и разочарований. Она пыталась отвлечься от семейных неприятностей деятельностью в обеих Академиях, но получался заколдованный круг.

Революция во Франции в 1789-1794 гг. отразилась и на внутриполитической ситуации в России (введение особой жесткой цензуры на все печатные издания, создается тайная полиция, типографии запечатываются).

В 1790 году Радищев выпустил книгу "Путешествие из Петербурга в Москву", наполненную критикой в адрес крепостников-помещиков, деспотических методов управления и бюрократического режима государства за что его арестовали сослали в Сибирь. Брат Дашковой, А.Р. Воронцов, любивший и покровительствовавший, вышел в отставку и уехал в Москву. Не сочувствуя революционным взглядам Радищева, Дашкова, однако, не могла, по образному выражению А.И. Герцена, "рукоплескать наказаниям за мысль". "Я была опечалена судьбой Радищева", - кратко отметит она в "Записках".

Следовательно, мы можем предположить, что если столкновения Дашковой с придворным кругом происходили чаще всего на этической, нравственной почве, то в основе раздоров с императрицей в 1790-1794 гг., по-видимому, лежали в значительной мере мотивы политические. К тому надо добавить, что Дашкова была членом Филадельфийского философского общества, куда ее рекомендовал Бенджамин Франклин. Получив книги из общества, Екатерина Романовна поблагодарила Франклина - это послужило еще большей напряженности в отношениях с Екатериной II. Вскоре между ними происходит окончательный разрыв.

В ноябре 1793 года в Петербурге заговорили о трагедии Я.Б. Княжнина "Вадим Новгородский", о том, что в ней много есть стихов в опровержении самодержавию. Пьеса была дважды отпечатана в типографии Академии наук: отдельной книгой и в 39-й части "Российского Театра". Такое издание в разгар французской революции было явно не ко времени.

Екатерина II в своем письме к Е.Р. Дашковой пишет об этой пьесе: "Недавно появилась новая русская трагедия "Вадим Новгородский", напечатанная, судя по обложке, в академической типографии. Говорят в ней много едких выходок против верховной власти. Вы хорошо сделаете, приостановив ее продажу, пока я сама не соберусь прочесть ее. Спокойной ночи; а вы читали ее?", а уже при личной встрече разгневанная Екатерина II обрушивается на Дашкову (В.Л. Бурцев считает, что этот гнев был вызван по проискам людей в роде Зубова и императрица в этой трагедии увидела чуть ли не призыв к восстанию). В своих "Записках" Дашкова отмечает, что возмущенная тираноборческими монологами героя, Екатерина заявила ей: "Я прикажу сжечь эту трагедию рукой палача", -- не читав эту трагедию, а только слушав о ней.

Письма Екатерины Романовны к своему брату свидетельствует о продолжении разговора с императрицей, в котором Екатерина II замечает, что "это ведь уже вторая публичная такого рода, сочинение, подобное этому, уже существует, и одно другого не лучше", имея в виду произведение Радищева. Дашкова пыталась оправдаться, ссылаясь на финал трагедии: она заканчивается торжеством добродетельного монарха, но должно быть эти оправдания никого уже убедить не могли. Она и не предполагала, что это был один из последних разговоров между нею и "самодержавицей всея Руси".

Свое решение напечатать трагедию Я.Б. Княжнина, Дашкова объясняет тем, что, издавая за счет Академии это произведение, хотела помочь вдове и детям покойного драматурга, члена Российской Академии. Этот шаг, Л.Я. Лозинская, вслед за П.И. Бартеневым, который ссылался на свидетельство сына драматурга, считает, был продуман Дашковой и она, публикуя это издание, отчетливо понимала его опасное содержание. Это утверждение можно считать вполне вероятным, зная об определенных политических взглядах Дашковой: неизменная ее приверженность идее ограничения самодержавной власти.

Казалось, что инцидент исчерпан, по мнению Дашковой, и отношения с Екатериной сохранились, но в то же время она, по-видимому, понимает, что это только видимость согласия. Поэтому в 1794 году, как она отмечает в "Записках", "письменно просила у императрицы уволить меня от управления обеими Академиями и дать мне двухлетний отпуск для поправления здоровья и устройства своих дел. Императрица не пожелала, чтобы я оставила совсем Академию, и позволила мне только уехать на два года". Прощание Екатерины II и Екатерины Романовны, когда-то связанных тесными узами и объединенных участием в одном деле, было самое холодное и официальное. Им уже больше не суждено было встретиться.

Е.Р. Дашкова не знала о том, что по распоряжению императрицы был подготовлен указ Сенату от 12 августа 1794 года с собственноручными правками Екатерины II об увольнении Дашковой от дел Академии. Этот документ, обнаруженный С.Р. Долговой, интересен тем, что первоначально Екатерина II высказала желание о возвращении Дашковой на пост президента; потом эти строки зачеркнула.

В ноябре 1796 года в своем подмосковном имении Троицкое Е.Р. Дашкова узнала о смерти Екатерины II, а в декабре получила уже указ Сената об увольнении ее со всех должностей.

Вскоре Павел I приказал ей немедленно выехать в ссылку в имение сына в Новгородскую губернию "и оставаться в нем впредь до нового распоряжения" (Павел I не замедлил доказать, что помнит отношение Дашковой к его отцу, Петру III). 1 декабря 1796 года Д.П. Трацинский писал А.Р. Воронцову: "К М.М. Измайлову посылается указ, повелевающий объявить княгине Катерине Романовне, дабы она выехала из Москвы в дальние свои деревни". Текст рескрипта Павла I звучал следующим образом: "Михаил Михайлович (Измайлов)! Объяви княгине Дашковой, чтобы она, помянув событие 1762 года, немедленно из Москвы выехала и впредь бы в нее не въезжала". Екатерина Романовна селится в захолустье, в маленькой деревеньке, в крестьянской избе, затерянной в северной части Новгородской губернии. Ее письма Павлу I с просьбами и хлопоты друзей привели, в конце концов, к тому, что ей разрешено было вернуться в имение Троицкое.

После убийства Павла I и восшествия на престол Александра I она была обласкана новым императором, но сама отказалась от всех придворных обязанностей и возвратилась в Троицкое.

В мае 1801 года общее собрание Российской Академии постановляет просить Дашкову вновь возглавить свое детище, но она отклонила эту просьбу (в письме к И.И. Лепехину она пишет, что здоровье не позволяет ей быть во главе Российской Академии и благодарит за это лестное ей предложение).

Итак, из вышесказанного мы можем заключить то, что анализируя "Записки" Екатерины Романовны, она очень скромно говорит о своей деятельности в должности председателя Российской Академии.

Между тем ее роль была очень велика и оценена по достоинству современниками как в России, так и за рубежом. Она была избрана членом Стокгольмской, Дублинской и Эрлангенской академий, вольного Экономического Санкт-Петербургского общества, Берлинского общества любителей природы и Философского Филадельфийского общества.

По мнению А.Ф. Арендаря, Екатерина Романовна, в "семействе Воронцовых, отнюдь не обделенном талантами, выглядит раритетом. Она слишком рано пришла в мир науки, чтобы дать ему свои открытия, пройдут еще многие десятилетия, прежде чем гонорная Европа благосклонно отнесется к научным способностям женщин. Но что невозможно отнять у княгини Дашковой, так это ее организационный, чисто воронцовский дар на поприще Академии науки и Российской Академии". Эта точка зрения, как нам думается, подчеркивает важнейшую черту деятельности Екатерины Романовны - организаторские способности.

Именно благодаря творческим и организаторским талантам Дашковой произошло зарождение, становление и расцвет Российской Академии, а также первого толкового словаря, открывшего начало русской лексикографии. По назначении директором академии Дашкова произнесла речь, в которой выразила уверенность, что науки не будут составлять монополию академии, но "присвоены, будучи всему отечеству и вкоренившись, процветать будут". С этой целью были организованы при Академии публичные лекции (ежегодно, в течение 4 летних месяцев), имевшие большой успех и привлекавшие много слушателей. Дашкова увеличила число студентов-стипендиатов Академии с 17 до 50, воспитанников Академии Художеств - с 21 до 40. В продолжение 11 лет директорства Дашковой академическая гимназия проявляла свою деятельность не только на бумаге. Несколько молодых людей отправлены были для довершения образования в Геттинген. Учреждение так называемого "переводческого департамента" (взамен "собрания переводчиков" или "российского собрания") имело целью доставить русскому обществу возможность читать лучшие произведения иностранных литератур на родном языке. В это именно время появился целый ряд переводов, по преимуществу с классических языков.

Противница "развлекательных путешествий", Дашкова поставила себе цель познакомиться с разными городами и странами и выбрать наиболее подходящее заведение для образование детей. Чтобы соблюсти строгую экономию и не представляться иностранным дворам как статс-дама, в своё первое заграничное путешествие Дашкова ехала под именем госпожи Михалковой. Однако ей не удалось сохранить инкогнито: уже в берлине Фридрих II и весь прусский двор настоятельно желают принять княгиню Дашкову " под тем именем, каким она назовётся и более, возможны, предложить ей погостить и даже переехать в Берлин".

О последнем десятилетии жизни Екатерины Романовны, совпавшем с первым десятилетием нового века, мы более подробно можем узнать, изучая дневниковые записи и письма сестер Марты и Кэтрин Вильмот (родственниц миссис Гамильтон, давней подруги Дашковой). Эти воспоминания ценны, прежде всего, тем, что они являются как бы продолжением "Записок", и в совокупности мемуары Дашковой и сестер Вильмонт представляют собой единый важнейший источник эпистолярного наследия середины XVIII и начала XIX веков.

Особенно интересны свидетельства Марты Вильмонт, так как она прожила у Дашковой пять лет, и ее воспоминания раскрывают перед нами более ярко деятельность, стиль поведения и отношение к окружающим Екатерины Романовны в то время. Судя по мемуарам самой Дашковой, можно сказать, что именно Марта стала последней привязанностью княгини, заполнила хоть отчасти ту пустоту, которую образовал в жизни Дашковой разлад с собственными детьми. Между ними, с первого дня, возникло взаимопонимание и трогательная забота друг о друге. Марта в своих письмах из России называла Екатерину Романовну "моя русская мать". Последние годы княгиня жила в своем имении Троицком и в Москве, изредка навещая другие поместья и совершая поездки к родственникам и по некоторым монастырям, которые показывала своим гостям - сестрам Вильмонт.

Она, при своей хозяйственности привела Троицкое в блестящий вид: там были прекрасный парк и сад в английском стиле, масса хозяйственных построек, оранжерей, теплиц и собственный театр (все планировки и строительство происходило под личным руководством и участии княгини) . Интересно было смотреть, по воспоминаниям Марты, на эту маленькую старушку, среди ее богатых владений, "одетую в сюртук из темного сукна с серебряной звездой на левой стороне груди, с белым мужским колпаком на волосах и с выцветшим шелковым платком на шее -подарок миссис Гамильтон, с которым Дашкова не расставалась многие годы".

Богатство хозяйки, ее высокое придворное звание и значение при дворе, а также ее образование и ум - все это обусловливало тот глубокий почет и уважение, которым пользовалась княгиня у себя, в Троицком, и в Москве.

В последние годы жизни пребывание Екатерины Романовны в Москве совершенно не походило на ее первые приезды в древнюю столицу. Теперь она была первой особой и московская знать относилась к ней очень почтительно. Ее имя олицетворяло собой время Екатерины Великой, а насмешливый и острый язык княгини удерживал от шуток многих молодых остролюбов. В честь Дашковой и ее любимых молодых подруг сестер Вильмонт в Москве давались великолепные балы и обеды, на которых тосты за княгиню провозглашались при громе труб и литавр. Кэтрин Вильмонт писала из России, давая характеристику поведения Екатерины Романовны на приемах: "Никто, каков бы ни был его чин, не смеет сесть в присутствии ее, если она не попросит; и нередко случается, что она не позволяет; я видела однажды с полдюжины князей, простоявших в течении всего визита. Княгине никогда не приходит в голову скрывать от кого-либо свои чувства шли намерения. Независимо от того, приятна правда или нет, княгиня говорит ее всем в глаза..". Впрочем, и сама княгиня часто принимала гостей в своем доме. В круг ее знакомых входили князь А.И. Маврокордато, граф П.Л. Санти, обер-камергер и вице-канцлер князь А.М. Голицын, граф А.Г. Орлов, статс-дама княгиня Н.И. Куракина, губернатор Москвы И.П. Салтыков, граф И.А. Остерман и многие другие московские вельможи. Их век окончился, и теперь в московских домах запросто встречались непримиримые прежде политические противники.

Воспоминания обеих сестер полны удивления неутомимостью Дашковой и разнообразием ее занятий. Екатерина Романовна с увлечением занимается хозяйственными хлопотами, а также перепиской с учеными, родными, друзьями; собственными литературными произведениями.

Поздние ее труды затеряны в различных журналах. Подписывалась она обычно "Россиянка" и это не был псевдоним в обычном смысле. За одной из публикаций в журнале "Друг просвещения" следует примечание издателей: "С чувствованием живейшей благодарности мы получили письмо и пиесы, присланные от почтеннейшей соотечественницы нашей, которой угодно было скрыть свое имя. Но кто по чувствам и слогу не узнает в ней ту, которой Российская Академия обязана своим существованием". Известные ее публикации той поры - это небольшие заметки-притчи, посвященные типично просветительским темам и целям, а также Дашкова активно участвовала в полемике между Д.М. Полторацким и Ф.В. Ростопчиным по вопросу о целесообразности ведения хозяйства английским методом.

Творчество Дашковой еще не систематизировано и недостаточно изучено, как считает Л.Я. Лозинская. Но самым значительным ее литературным произведением, даже после тщательного изучения, наверняка останутся "Записки" - пример самовыражения яркого и талантливого человека, личности незаурядной, которая, как справедливо утверждал Добролюбов, во многих отношениях "стояла несравненно выше современного ей русского общества".

В воспоминаниях и письмах сестер Вильмонт из Троицкого в Англию сохранились не только любопытные подробности (например, бытовая сторона жизни дворян и крестьян в начале XIX века, их внешний вид; описание монастырей, церквей, городов и деревень; проведение балов и приемов, православных праздников и свадеб, и многое другое), но подчас и наблюдения более глубокие. Одно из них - об отношении Дашковой к религии (в кругу близких она признавалась, что считает многие догматы православной церкви - выдумкой, а духовенство - подчас невежественным и безнравственным) - высвечивает новую грань этой сложной натуры.

"За всем тем она плакала во время церковной службы, и эта смесь суеверия с светлыми понятиями придавала ей поэтический характер; противоречия еще сильней оттеняли ее мощные и разнообразные силы". Марта Вильмонт увидела главное в Екатерине Романовне: этот самобытный и по-своему цельный характер был сплавом противоречивых черт. Последнее десятилетие жизни Дашковой не сгладило эти противоречия, а обострило и выявило. Консерватизм привычек, демонстративная приверженность к патриархальным традициям сочетались у нее с острым интересом ко всему новому, с не изменившими ей любознательностью и вкусом.

Последние годы жизни Екатерины Романовны были омрачены семейными несчастиями, тяжелыми отношениями с дочерью Анастасией (в замужестве Щербининой) и неожиданной смертью в 1807 г. в возрасте 44 лет сына Павла (мать редко виделась с сыном, так окончательно с ним и не примирилась из-за его жениться на девушке из незнатного рода и без согласия матери - должно быть, это еще более усугубило ее горе). Еще в конце 1806 г. сестры Вильмонт собирались уехать домой, но скоропостижная смерть князя Дашкова, тяжелое моральное и физическое состояние Екатерины Романовны не позволили Марте покинуть свою "русскую мать". Кэтрин уехала одна, а затем в силу заключения Тильзитского мира в июне 1807 г. и разрыв отношений между Россией и Англией побудили Марту решиться на отъезд.

Переписка с уехавшим другом стала единственной отрадой покинутой княгине. "Что мне сказать, милое мое дитя, - писала Дашкова осенью 1809г., - чтоб не огорчить вас? Я тоскую, очень тоскую; слезы текут ручьем, и время никак не может помирить меня с мыслью о вашем отсутствии...". Эти строки пронизаны крошкой и трогательной грустью.

Со смертью Павла Михайловича род Дашковых пресекался и Екатерина Романовна не могла примириться с этой мыслью . Она добивается "высочайшего соизволения" на то, чтобы сын ее двоюродного брата Иван Илларионович носил двойную фамилию - Воронцов-Дашков и назначает его наследником Троицкого. Она делает распоряжение, которые и тут указывают на ее деловитость: переписывает завещание, дает указание душеприказчикам, приводит в порядок письма.

Одним из последних распоряжений Дашкова передала в дар Московскому университету свою коллекцию, которую собирала свыше 30 лет, собранную по время путешествий по Европе. По описи насчитывался 15121 предмет. Она была оценена в 50 тысяч рублей (в нее по словам Жихарева (Записки..., С.434) входили редкие экземпляры животных четвероногих, птиц, пресмыкающихся, минералов и разных раковин. Это драгоценное приобретение для университета). Несколько позже Дашкова передела еще 322 предмета - драгоценные камни, антики, физические инструменты и большую библиотеку.

На память о себе она отправила многим лицам разные вещи, несколько редкостей императору и двум императрицам, от которых получила дружеские письма.

В декабре Екатерина Романовна, уже больная, переехала в Москву.

4 января 1810 года она скончалась и была похоронена в церкви села Троицкого.

Когда до Петербурга дошло это печальное известие, на одном из заседаний Российской Академии его участники почтили память своего первого президента.

Итак, анализируя "Записки" Е.Р. Дашковой, "Письма сестер М. и К. Вильмонт", а также разнообразную литературу, можно заключить следующее: Екатерина Романовна на склоне своих лет была полна энергии, деловитости и решимости в различных сферах своей деятельности: от строительства в своих имениях до создания музыкальных композиций, от ведения садоводства до создания литературных трудов и т.д. В свои последние годы она пользовалась огромным почтением и уважением со стороны окружающих ее людей. Лишь со стороны дочери и сына, она познавала разочарование и горе.

Познав в своей жизни, любовь и ненависть, взлеты и падения, радость и горе, Екатерина Романовна всю свою жизнь оставалась цельной яркой самобытной личностью. Заканчивая свои мемуары она написала следующие строки: "С чистым сердцем и чистыми намерениями я перенесла все мучения, от которых изнемогла бы, если бы совесть моя не была спокойна, а теперь - приближающийся конец своей жизни я встречаю без страха и тревоги".

Заключение

В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам:

- Анализируя деятельность Дашковой во главе Российской Академии, можно выяснить, что благодаря ее организаторским способностям и энергии произошло зарождение, становление и расцвет этого научного центра. Также с помощью Дашковой и ее командой единомышленников был создан первый толковый и нормативный словарь, открывший начало русской лексикографии.

- В последние годы жизни Е.Р. Дашкова активно работала на литературном поприще. Изучая работы исследователей, мы видим, что ее творчество еще недостаточно изучено и систематизировано, но можно сказать, что даже после тщательного изучения ее творчества, самым значительным ее произведением останутся "Записки" - пример самовыражения яркого и талантливого человека, личности незаурядной, которые она закончила писать в 1805 году.

Екатерина Романовна Дашкова решила написать свои "Записки" по просьбе Марты Вильмонт, опираясь на свой архив, собиравшийся многие годы; а также, зная определенные черты характера княгини, мы можем предположить, что она с помощью этого произведения хотела оставить свой след в истории.

В силу сложившихся обстоятельств, оригинал мемуаров Дашковой был уничтожен и дальнейшая судьба произведения сконцентрировалась на двух авторизованных копиях - британской и российской. Опираясь на исследования ученых, можно сказать, что несмотря на некоторые разночтения между текстами, они являются действительно авторизованными копиями и их подлинность не вызывает сомнения, так как в них сохранились правки и дополнения самой Дашковой. "Записки" Дашковой прошли сложный исторический путь: их первая публикация состоялась в 1840 году по британской копии, а по российской копии, - на русском языке, в 1907 году. Более 70 лет труд Е.Р. Дашковой привлекал мало внимания и лишь в 1985-1987 он был переиздан. В исследовании "Записок" как исторического источника применялись различные методы работы: метод исторической ретроспекции, сравнительно-сопоставительный и метод исторической реконструкции. С помощью этих методик и в комплексном анализе "Записок" с другими источниками мы можем сказать, что мемуары Дашковой являются ценным историческим источником для изучения ряда вопросов истории середины XVIII - начала XIX вв.: социально-экономическое, политическое и культурное положение страны в царствование Елизаветы Петровны, Петра III, Екатерины II, Павла I и Александра I. В "Записках" содержатся колоритные характеристики монархов и многих государственных деятелей. Также в мемуарах присутствует богатый материал для изучения жизни и деятельности самой Екатерины Романовны. В "Записках" существуют некоторые фактические неточности, они субъективны по многим оценкам, и по отбору материала, но все же это замечательный памятник русской культуры XVIII века, в равной мере принадлежавший и истории и литературе. При выяснении предпосылок и причин прихода Е.Р.Дашковой в политику, мы можем подчеркнуть, что это были следующие: воспитание в доме канцлера, с Екатериной II из-за: намерения Дашковой участвовать в государственных делах, презрительного отношения к Орловой, позже подозрение в участии заговоров (дело Хитрово, дело Мировича, заговор Н.И. Панина).

Мы можем предположить, что ее поездки за границу в первую очередь и были вызваны сложными отношениями с Екатериной II, а также и забота о воспитании и образовании сына, которому Дашкова уделяла огромное внимание.

- При рассмотрении причин назначения Е.Р. Дашковой в 1783 году на должность директора Академии наук можно выделить следующее: Екатерина II руководствовалась, несомненно, соображением пользы дела: Дашкова была образованнейшей женщиной, имела контакты с иностранными учеными, в ней присуще было чувство национального достоинство и т.д. Больших успехов и достижений для Академии наук добилась Дашкова во время своего пребывания на посту директора. Благодаря своим организаторским способностям она приводит в порядок запущенное хозяйство Академии, открывает общедоступные курсы, улучшила работу типографий, способствует организации множества ученых экспедиций и многое другое. Также нужно отметить и то, что заметный след в истории русской журналистики и литературы оставили, основанные Дашковой издания: "Собеседник любителей российского слова", "Новые ежемесячные сочинения" и др. При исследовании источников и литературы можно сказать, что годы управления Академии наук Е.Р. Дашковой - время расцвета деятельности этого научного центра, так как в последующие годы деятельность академии была направлена на сохранение и развитие культурного и исторического наследия России.

Мы можем сделать следующую характеристику:

"Дашкова - довольно разносторонняя личность. Она была писателем, писала пьесы, стихи, статьи, мемуары.

Знатоком искусств. Её суждения об архитектурных памятниках и произведениях живописи поражают точностью и глубиной.

Педагогом. Она знакома со многими выдающимися достижениями педагогической науки, придерживается прогрессивных взглядов в вопросах воспитания, исповедуемых философами - просветителями.

Филологом. По её инициативе издаётся первый толковый словарь русского языка. Она участвует в её составлении и берёт на себя объяснение понятий, "имеющих отношение к нравственности, политике и управлению государством".

Редактором. Под её руководством выходит журнал "Собеседник любителей российского слова", к участию в котором она привлекает многих талантливых литераторов.

Натуралистом. Во время путешествий она составляет гербарий и коллекцию минералов. Она изучает садоводство и сажает сады.

Музыкантом. Она увлекается народными песнями, прекрасно поёт, пробует свои композиции".

Подводя общие итоги исследования, мы можем заключить, что в истории России второй половины ХVIII века княгиня Е.Р. Дашкова - явление уникальное. Давшая огромный толчок развития науки, культуре, педагогике и публицистике, можно сделать вывод, что роль Е.Р. Дашковой в сохранении культурного развития в России в XVIII в. огромна. Это образованная, умная, энергичная женщина сделала много для развития просвещения в России конца XVIII - начала XIX в. Она внесла своеобразный вклад и в политическую историю России второй половины XVIII столетия. Ее заслуги стоят того, чтобы исследование её жизни и деятельности продолжались.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Архив князя Воронцова / ред. П.И. Бартенев. - М.:[Б.и.], 1870-1895.-Кн. 1-40. Кн. 5: Бумаги графа Александра Романовича Воронцова. - 1872. - 495 с.

Кн. 12: Бумаги графов Александра и Семёна Романовичей Воронцовых. - 1877. - XX. - 485 с. Кн. 21: Бумаги Е.Р. Дашковой (урождённой графини Воронцовой). - 1881. - 477 с. Кн. 31: Бумаги графа А.Р. Воронцова. - 1885. - XVI.-504 с.

2. Дашкова Е.Р. Записки княгини Е.Р. Дашковой, писанные ею самой /пер. с англ. Г.Е. Благосветлов. - Лондон.: Trubner & C, 1859.-511 с.

3. Дашкова Е.Р. Записки /ред. В. Врублёвский. - СПб.: [Б.и.], 1906. - 272 с.

4. Дашкова Е.Р. Записки /пер. с франц. ред. Н.Д. Чечулин. - СПб.: изд-во А.С. Суворина, 1907. - 366 с.

5. Дашкова Е.Р. Записки. 1743-1810 гг. / подгот. текста, ст. и коммент. Г.Н. Моисеева; отв. ред. Ю.В. Стенник. - Л.: Наука, 1986.-286 c.

6. Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестёр М. и К. Вильмот из России / под ред. С.С. Дмитриев; сост. Г.А. Весёлая. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1987. - 493 с.

7. Дашкова Е.Р. Записки / под ред. Е.А. Рудницкой. - репринт. Воспроизведение в изд. Вольной русской типографии А.И.Герцена и Н.П. Огарёва. - М.: наука, 1990. - 511 с.

8. Дашкова Е.Р. Литературные сочинения / сост., вступ. ст. и прим. Г.Н. Моисеева. - М.: Правда, 1990. - 363 с.

9. Дашкова Е.Р. Воспоминание. Мемуары / Е.Р. Дашкова. - М.: Харвест, 2003. - 254 с.

10. Дашкова Е.Р. Замечания княгини Дашковой на сочинение Рюльера К.К. о воцарении Екатерины II // Русский Архив. - 1890. - Кн. 3.- С. 449-450.

11. Дашкова Е.Р. О смысле воспитания / Е.Р. Дашкова // Собеседник любителей российского слова. - 1783. - Ч. 2. - С. 16.

12. Державин Г.Р. Записки / Г.Р. Державин. - М.: [Б.и.], 1860. - 508 с.

13. Екатерина II. Записки императрицы Екатерины II. - М.: Наука, 1990. - 280с.

14. Екатерина II. Собрание сочинений. - СПб.: Имп. Акад. Наук. 1901-1907.1-12 т.

15. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России / Н.М. Карамзин. - СПб., Толстая, 1914. - 133 с.

16. Переворот по запискам Екатерины // Переворот 1762 года. Сочинения и переписка участников и современников. - 2-е изд., испр. И доп. - М.: Образование, 1908. - С. 74-97.

17. Переворот 1762 года. Сочинения и переписка участников и современников. - 2-е изд., испр. И доп. - М.: Образование, 1908. - 159 с.

18. Императрица Екатерина II и княгиня Е.Р. Дашкова. 1761-1794. Переводы Екатерины II Дашковой и комментарии к ним / [В.Л.Бурцев] // Справочный том к запискам Е.Р. Дашковой, Екатерины II, И.В. Лопухина /отв. ред. Е.Л. Рудницкая. М.: Наука, 1992. - С 101-146.

19. Роль Екатерины II по донесениям иностранных послов // Переворот 1762 года. Сочинения и переписка участников и современников. - 2-е изд., испр. И доп. - М.: Образование, 1908. - С. 153 -154.

20. Рюльер К.К. История и анекдоты революции в России в 1762 году// К.К. Рюльер // Переворот 1762 года. Сочинение и переписка участников и современников. 2-е изд., испр. И доп.-М.: Образование, 1908. - С. 36-71.

21. Храповицкий А.В. Памятные записки А.В. Храповицкого, статс-секретаря императрицы II. - репринт. Воспроизведение. - М.: В/О Союзтеатр, 1990. - 298 с.

Литература

1. Алексеев В.Н. Москва в жизни княгини Дашковой / В.Н. Алексеев // Московский журнал. - 1997. - №3. - С. 21-29.

2. Алексеев В.Н. Княгиня Е.Р. Дашкова и Г.Р. Державин: история взаимоотношений / В.Н. Алексеев // Е.Р. Дашкова и А.С. Пушкин в истории России. - М., 2000. - С. 13-33.

3. Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII века: Борьба за наследие Петра / Е.В. Анисимов. - М.: Мысль, 1986. - 273 с.

4. Арендарь А.Ф. Послесловие / А.Ф. Арендарь // Биографическая библиотека Ф. Павленкова. Дашкова. Суворов. Воронцовы. Сперанский. Канкрин / ред. Н.Ф. Болдырев. - 2-е изд. - Челябинск: Урал LTO, 1998.

5. Афанасьев А.Н. Литературные труды княгини Е.Р. Дашковой / А.Н. Афанасьев // Отечественные записки. -- 1860. -- Т. 129. -- Март.-- С. 181-218.

6. Бантыш-Каменский Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли // Д.Н. Бантыш-Каменский. - М., 1836. - 4.2. - С. 189-190.

7. Бартенев П.И. [О "Записках" Е.Р. Дашковой] / П.И. Бартенев // Русский архив. - 1880. - Кн.З. - С.150-217; - 1881. - Кн. 1. - С.366- 379; Кн. 2. - С.132-140.

8. Бильбасов В.А. История Екатерины Второй / В.А. Бильбасов. - СПб.,1890-1896. - 1,2, 12 т.

9. Борзаковский П.К. Императрица Екатерина II Великая / П.К. Борзаковский. - М.: Панорама, 1991. - 42 с.

10. Брикнер А.Г. История Екатерины Второй / А.Г. Брикнер. - М., 1991. - 1-2т.

11. Вамперский В.П. Екатерина Романовна Дашкова / В.П. Вамперский // Русская речь. -- 1994. -- №2. -- С. 74-80.

12. Иловайский Д.И. [О княгине Дашковой] / Д.И. Иловайский // Отечественные записки.-1859. - Т. 126.-сентябрь. - С.195.

13. Валишевский К.Ф. Роман императрицы: Екатерина II императрица Всероссийская / К.Ф. Валишевский. - М.: Квардарт, 1994. - 398 с.

14. Вернадский В.И. Очерки по истории Академии наук В.И. Вернадский. - М., 1988. - 136 с.

15. Водарский Л.Е. Сподвижники Великой Екатерины / Л.Е. Водарский. - М., 1997. - 212 с.

16. Волков Л.В. Очерки русской культуры XVIII века / Л.В. Волков // Вопросы истории. - 1993. - №10. - С.34-40.

17. Волкова И.В. Феномен дворцовых переворотов в политической истории XVII-XX вв. / И.В. Волкова, И.В. Курукин // Вопросы истории. - 1995. - №5-6. - С. 40-61.

18. Вторникова В. Екатерина малая: Е.Р. Дашкова в Троицком / В. Вторникова // От наших корней: Культура и искусство Калужского края. - Калуга, 2003. - С. 17-26.

19. Герцен А.И. Княгиня Екатерина Романовна Дашкова / А.И. Герцен // Записки. 1743-1810 /ред. Ю.В. Стенник; подгот. текста Г.Н. Моисеева. -- Л.: Наука, 1986. -- С. 210-258.

20. Греков В.И. Особенности журналистики Е.Р. Дашковой / В.И. Греков // Научные труды МГИ им. Е.Р. Дашковой. -- 1997. -- Вып. 2. -- С. 5-19.

21. Громова Л.П. Екатерина великая и Екатерина "Малая" в русской журналистике XVIII века / Л.П. Громова // Женщина в массовой коммуникации: штрихи к социокультурному портрету. -- 2000. -- Вып.2. --С. 8-12.

22. Данилова Н. "Я не видывала никогда такого существа": к 260-летию Е.Р. Дашковой / Н. Данилова // Наш современник. - 2003. - №3. - С. 152-160.

23. Дерягин А.В. Времен непрерывная нить: [Е.Р. Дашкова] / А.В. Дерягин, Р.И. Дерягина, С.Я. Заурдина. - Калуга: Фридгельм, 2004. - 297 с.

24. Добролюбов Н.А. Собрание сочинений в 9 т. / Н.А. Добролюбов. - М.; Л., 1961. - Т.1. - С. 401-405.

25. Долгова СР. Княгиня Е.Р. Дашкова и семья Малиновских / С.Р. Долгова. - М.: Древнехранилище, 2002. - 250 с.

26. Тычинина Л.В. Великая Россиянка: жизнь и деятельность княгини Е.Р. Дашковой / Л.В. Тычинина. - М.: Наука, 2002.- 235 с.

27. Лозинская Л.Я. Во главе двух Академий / Л.Я. Лозинская. - М.: Наука, 1978. - 144 с.

Приложение

Речь, говоренная при открытии императорской Российской академии октября 21 дня 1783 г. председателем сей Академии княгинею Екатериною Романовною Дашковой, ее императорского величества статс-дамою, императорской Академии наук директором, ордена святой Екатерины кавалером, стокгольмской королевской Академии наук и Санкт-Петербургского вольного экономического общества членом.

Государи мои!

Новый знак попечительного о нашем просвещении промысла всеавгустейшей нашей монархини -- вина настоящего нашего собрания. Содетелъница толиких наших благ дает ныне новое, отличное покровительство и российскому слову, толь многих языков повелителю... Вам известны обширность и богатства языка нашего; на нем сильное красноречие Цицероново, убедительная сладость Демосфенова, великолепная Виргилиева важность, Овидиево приятное витийство и гремящая Пиндара лира не теряют своего достоинства; тончайшие философические воображения, многоразличные семейственные свойства и перемены имеют у нас пристойные и вещь выражающие и вещи; однако при всех сих преимуществах недоставало языку нашему предписанных правил постоянного определения речениям и непременного словам знаменования. Отсюда происходили разнообразность, в сопряжении слов несвойственные, или паче обезображивающие язык наш речения, заимствуемые от языков иностранных; учреждением сей императорской Российской Академии предоставлено усовершитъ и возвеличить Слово наше.