Попытки совместить при формировании национальной идентичности принцип «титульного этноса» и принцип «всеобщего гражданства» ведут к созданию особых льгот и условий одной группе граждан Украины - украиноязычной, за счёт систематической, циничной и оскорбительной дискриминации другой группы граждан Украины - русскоязычных. Подобный курс является перманентным источником общественно-политической дестабилизации и потенциальной угрозой целостности Украины.

За 20 лет, независимо от политических сил при власти, чётко обозначились фронтальные и систематические попытки полностью уничтожить на Украине все символы, традиции, ритуалы и представления, как идеальные, так и вещественные, которые возникли в результате совместного русско-украинского исторического, культурного и государственно-политического опыта.

Целью и итогом здесь должна стать подгонка всей Украины под требования реабилитации неоднозначного историко-культурного наследия Галицкого региона. Для этого на место традиционных российско-украинских исторических ценностей, символов и фигур ставятся новые символы, связанные с историей Галицко-Волынских земель, никогда (за исключением короткого периода с 1945-1991 гг.) не входивших в эти общие для русских и малороссов (украинцев) государства - Российскую империю и СССР.

Такая «история» влечёт за собой следующие риски:

1. Игнорирование заслуг и значимости в общеукраинской истории собственно украинских земель центра и юго-востока Украины, так как вклад этих регионов в научные и экономические достижения Украины на всех её этапах, а особенно, на советском, был решающим.

2. Превознесение особой роли Галицкого региона в украинской истории за счёт дискредитации регионов Украины, входивших в состав общих с русскими государств.

3. Реабилитация нацизма в его галичанской версиии позволяет реабилитировать позорный исторический опыт галицийского региона, чтобы включить его на «законных» моральных и «исторических» основаниях в общеукраинскую идентичность на правах превосходства.

4. Тотальную фальсификацию истории государств, частью которых были малороссы (украинцы), русские, белоруссы и иные народы. (Происхождение украинского этноса и языка, историю, характер государственной власти и этнического состава Киево-Новгородской Руси, Роль Мазепы, деятельность Петра 1, оценка роли и значения иных российских императоров, оценка Отечественной войны 1812 года, фальсификация истории голода в 1932-33 гг., Великой Отечественной войны и пр., и пр., и пр.).

5. Дальнейшее закрепление тотального отчуждения востока и запада Украины вплоть до гражданского конфликта и развала Украины.

Отстутвие общих ценностей и нарушение культурно-языковых прав почти половины населения Украины и неспособность властей обеспечить достойное качество жизни на фоне растущей социальной несправедливости в распределении социальных благ объективно лишают идею независимой Украины вообще и в глазах подавляющего большинства граждан на востоке и на западе страны самоценности. Очевидно, что в украинском случае, после развала СССР независимость может быть лишь средством достижения иных целей - именно тех, ради которых, как считалось, Союз следует упразднить.

В тоже время, появление новых внутренних и внешних вызовов Украине актуализирует вопрос о формулировке новой политики идентичности, которая базировалась бы на совершенно иных принципах. Её объединительный потенциал не может базироваться на потребительских ценностях, которые часто выражают в лозунгах «Объединим Восток и Запад страны в борьбе за лучшую жизнь (за большую зарплату, за чистую окружающую среду» и пр.). Национальная доктрина, постулирующая общие ценности и символы должна выходить за пределы жизни одного поколения, желательно также, и за пределы государства (учитывая общий украинцев с россиянами и славный имперский и советский исторический опыт), она должна быть ответом на исторический вызов стране. Таким вызовом является расхождение востока и запада Украины по линии культурно-цивилизационных различий, а также угроза культурно-исторической идентичности населения Украины со стороны западного общества потребления.

Рассмотрим её общие контуры.

В украинском обществе предстоит сформировать украинскую гражданскую (политическую) нацию на основе всех этнических и культурно-языковых групп, проживающих на Украине с сохранением и развитием их самобытности.

Принципиальная позиция новой доктрины идентичности -- на Украине нет, и не может быть в принципе титульного этноса - ни украинского, ни какого-либо другого. Попытки закрепить за какой бы то ни было культурно-языковой группой дополнительные права и свободы возможны только в ущерб остальным, а потому должны немедленно и решительно пресекаться по закону.

Русская культурно-языковая группа является на Украине государствообразующей, наравне с украинской. Русские и русскоязычные граждане Украины составляют едва ли не половину населения страны; они представлены во всех сферах общественно-политической деятельности, экономики, науки и культуры, своим трудом и инициативами укрепляют суверенитет Украины. Благодаря также и миллионам их голосов за независимость на референдуме 1 декабря 1991 года, Украина реализовала своё суверенное право на независимое государство.

Необходимо утвердить принцип исторической и культурно-цивилизационной преемственности современной Украины с УССР и СССР. Российская империя и Советский Союз по факту создавались при решающем вкладе русских и малороссов (украинцев) и являются нашим общим и славным историческим прошлым.

Новая доктрина должна ставить вопрос о возможной федерализации, как конечной цели реформирования государственного устройства. Реформа местного самоуправления не только действенный инструмент развития народовластия в Украине, но и необходимое условие дальнейшей оптимизации управления государством, в том числе и путем построения федеративного государства.

Не стоит абсолютизировать преимущества федерального государственного устройства. Но федерализация Украины обеспечит стабилизацию политической и социально-экономической ситуации в стране в условиях, когда все другие меры по предотвращению раскола украинского общества, включая реформу местного самоуправления, окажутся неэффективными.

Федерализацию не следует понимать, как согласие с преобладанием ультранационалистических и неонацистских настроений в Галицком регионе в качестве проявления его самобытности. Федерализация не может быть разрешением на пропаганду нацизма в отдельном регионе и нарушение украинского законодательства.

Во внешней политике безусловным приоритетом должна стать интеграция Украины во все организационные структуры постсоветского пространства, включая и ОДКБ и восстановление на их основе нового мирового центра силы.

Подобные основания украинской государственности сопряжены с огромной воспитательной, цивилизаторской работой власти в отношении абсолютного, но воинствующего меньшинства Украины -- населения Галицкого региона. Такое воспитание предполагает также и определённое принуждение этого населения к соблюдению украинских законов, да и просто, общих морально-этических норм, к терпимости в отношении иных культур и языков. Попытки приспособить большинство украинцев к провинциальным, отсталым и агрессивным культурным стандартам галичан гарантируют развал Украины.

Существующие на Украине политико-предпринимательские группы на данный момент не в состоянии реализовать эту или подобную ей доктрину реформирования идеологических оснований украинской государственности. Они не в состоянии смягчить кризис украинской государственности хотя бы частичным перераспределением сверхприбылей через бюджет на программы выравнивания доходов населения. Новая власть, так или иначе, по инерции восприняла галицийский этнический национализм и концепцию «титульной украинской нации», в качестве логичной и полностью законной основы формирования украинской национальной идентичности.

Не вполне осознанно разделяемая ПР концепция «титульного украинского этноса» формирует у функционеров новой власти «комплекс неполноценности». Только этим комплексом можно удовлетворительно объяснить, что фарс с украинизацией, который добросовестно разыгрывается русскоязычными чиновниками-регионалами друг перед другом, начался с их приходом на государственные должности, т.е. с занятием властного положения. Русскоязычие, которое они считали позволительным для населения своих базовых регионов и для себя самих вне власти, стало непозволительным, предметом стеснения и оправдания, с приходом во власть.

Отсутствие у ПР собственной конструктивной идеологической программы формирования украинской национальной идентичности на основе союза русской и украинской культурно-языковых групп, обуславливает механичность и поверхностность восприятия регионалами собственных программных лозунгов. Антинационалистические лозунги и положение о повышении статуса русского языка появились в политической программе ПР, как естественная реакция на потребности той среды, откуда они сами вышли - юго-востока Украины. Но они так и не стали осознанной частью общей концепции формирования украинской нации на основе принципа гражданства, а не этнической принадлежности.

Украинская гражданская нация не стала неоспоримой ценностью для ПР и осознанной ими самими полностью законной и необходимой программой формирования украинской национальной идентичности. Необходим общественный ликбез ПР в этих вопросах.

Вместе с тем не надо делать трагедии из риска возможного краха «проекта Украина». Для нас, прошедших развал Союза - это мелочь. Для нынешней молодёжи - тем более. Есть основания предполагать, что в гипотетическом новом государственном проекте на месте нынешнего, может реализоваться то, что по вине правящих кругов никак не реализуется в существующем государстве.

Заключение

Таким образом, конфликты идентичностей представляют собой социокультурные конфликты посттрадиционности, фундаментом которых являются ценностно-мировоззренческие различия и противоречия, обусловленные кризисами и трансформациями культурных идентичностей; эти конфликты детерминированы дихотомией традиционалистских и посттрадиционных ценностных систем и являются атрибутивной частью рефлексивно-модернизационных процессов в российской культуре. Понятие «конфликты идентичностей» отражает системный характер ценностно-мировоззренческих противоречий как модернизационных рисков глобального мира: интеракция и сближение ранее «чужих» культурных общностей и их идентичностей является неисчерпаемым источником интеграции и конфликтов. Посттрадиционные социокультурные трансформации как основания конфликтов идентичностей связаны с рефлексивной (рационально-секулярной) модернизацией, которая делает российскую культуру децентрированной и в этом аспекте постметафизической, постнациональной, посттрадиционной.

Посттрадиционные трансформации как основания конфликтов идентичностей изменяют ранее гомогенное ценностно-мировоззренческое содержание и традиционалистский статус коллективных идентичностей в иерархической оппозиции «мы - они» посредством универсализации интеграционно-гражданских ценностей. Изменения в иерархии традиционалистских ценностей и посттрадиционный призыв к интеграции и унификации культурных идентичностей в процессе модернизации и глобализации становятся факторами традиционалистского сопротивления. Сосуществование в посттрадиционной российской культуре разных мировоззрений и ценностей не приводит к неизбежным конфликтам идентичностей, формируя предпосылки к культурному диалогу и гражданской интеграции; однако когда модернизационные риски и ценностные противоречия в процессе унификации и стирания культурных различий воспринимаются как угрозы безопасности и автономности традиционалистских идентичностей - возникают затяжные конфликты идентичностей.

Острота конфликтов идентичностей проявляется в иррациональности и агрессивности противостояния сторон, их ориентации на борьбу «до победного конца». Конфликтную ситуацию делают острой и непреодолимой следующие факторы: 1) конфликты идентичностей затрагивают мировоззренчески и экзистенциально значимые ценности; 2) участники эмоционально вовлечены в конфликт; 3) конфликты идентичностей перестают быть средством достижения групповой безопасности противостоящих сторон, но становятся деструктивной самоцелью.

Если рассматривать перспективы идентичность как угрозу конфликта России и Украины, то первую идентичность можно скорректировать (денацифицировать) силой нового украинского государства, переведя понимание этнической нации в политическую нацию. Революцию 2013-2014 годов можно считать также антифашистской революцией, потому что только теперь у новой власти появляется возможность не допустить украинского фашизма. Именно это и пытается делать нынешняя власть. Если ее действия будут успешны, то это позволит избежать фашизации в публичном политическом и масс-медийном пространствах Украины. Однако в целом националистическая украинская идентичность не имеет больших перспектив.

В тоже время, появление новых внутренних и внешних вызовов Украине актуализирует вопрос о формулировке новой политики идентичности, которая базировалась бы на совершенно иных принципах. Её объединительный потенциал не может базироваться на потребительских ценностях, которые часто выражают в лозунгах «Объединим Восток и Запад страны в борьбе за лучшую жизнь (за большую зарплату, за чистую окружающую среду» и пр.). Национальная доктрина, постулирующая общие ценности и символы должна выходить за пределы жизни одного поколения, желательно также, и за пределы государства (учитывая общий украинцев с россиянами и славный имперский и советский исторический опыт), она должна быть ответом на исторический вызов стране. Таким вызовом является расхождение востока и запада Украины по линии культурно-цивилизационных различий, а также угроза культурно-исторической идентичности населения Украины со стороны западного общества потребления.

Литература

1. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология: в поисках научной парадигмы. - Ставрополь, 2001

2. Авксентьев В.А., Дмитриев A.B. Конфликтология: базовые концепты и региональные модели. - М., 2009

3. Афанасьев Ю. Страна стоит «нараскоряку» // Новая газета. - 24.07.2009. - № 79

4. Ахиезер A., Клямкин И., Яковенко И. История России: конец или новое начало? - М. 2005

5. Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретение себя. - СПб., 2000

6. Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. - М., 1998

7. Гарр Т.Р. Почему люди бунтуют. - СПб., 2005

8. Гудков JI. Негативная идентичность. Статьи 1997 - 2002 годов. - М., 2004

9. Дмитриев A.B. Конфликтогенность миграции: глобальный аспект // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. - М., 2005

10. Дмитриев A.B. Конфликтология. - М., 2003.

11. Дмитриев A.B. Конфликтогенность миграции: глобальный аспект // Диалог культур в глобализирующемся мире: мировоззренческие аспекты. М.: Наука, 2012. - С. 389-427.

12. Запрудский Ю.Г. Внутри конфликта // Социальные конфликты. -М., 2012.-№ 7.-С. 47-58.

13. Запрудский Ю.Г. Региональные конфликты: понятие и специфика Северного Кавказа // Этнические конфликты и их урегулирование. М.Ставрополь, 2011. - С. 24-31.

14. Зенгхаас Д. К цивилизованной форме конфликта: конструктивный пацифизм как ведущее понятие в трансформации конфликтов // Этнополитический конфликт: пути трансформации: настольная книга Бергхофского центра. М., 2011. - 634 с.

15. Зиновьев A.A. Русская трагедия. Гибель утопии. - М., 2002

16. Ильин В.В., Панарин A.C., Бадовский Д.В. Политическая антропология. - М., 1995

17. Козер JI. Функции социального конфликта. - М., 2000

18. Левада Ю.А. Возвращаясь к феномену «человека советского»: проблемы методологии анализа // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. - 1995. - № 6

19. Межуев В.М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации // Полития. - 2004. - № 3

20. Попов М.Е. Взаимодействие макросоциальных идентичностей в современном мире: теоретические аспекты // Проблемы гражданской и этнокультурной идентичности: коллективная монография / Под ред. А.Б. Багдасаровой, В.Р. Чагилова. - Гл. 1.3. - Невинномысск: Изд-во НГГТИ, 2007. - С. 36-57.

21. Попов М.Е. Конфликты идентичностей в посттрадиционной России: общероссийский и региональный аспекты. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. - 312 с.

22. Попов М.Е. Российская идентичность: векторы развития в контексте национальной безопасности. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2009. - 318 с.

23. Попов М.Е., Авксентьев В.А. Modus Vivendi российской идентичности: региональная безопасность как деконструкция конфликтов идентичностей // Региональные конфликты и проблемы безопасности Северного Кавказа: кол. монография / Под ред. Г.Г. Матишова, В.А. Авксентьева. - Гл. 4.1. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. - С. 180-189.

24. Хархордин О.В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности. - СПб. 2002

25. Этнополитический конфликт: пути трансформации: настольная книга Бергхофского центра. - М., 2007.

26. Яковенко И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. -М., 2008.

Размещено на Allbest.ru