Краткая история имяславских споров в России начала ХХ века
Причины развития имяславских споров. Возникновение полемики о почитании имени божьего на Афоне. Начало печатной полемики. Составление о Антонием "апологии веры в божественность имен божиих и имени "Иисус". Афонский бунт. Анти-имяславская реакция.
| Рубрика | Культура и искусство |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 20.03.2011 |
| Размер файла | 140,0 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
В августовском выпуске журнала «Русский инок» архиепископ Антоний также публикует текст письма, якобы написанного схимонахом Иларионом одному из афонских духовников Письмо автора книги «На горах Кавказа» схимонаха Илариона на Афон к духовнику - иеросхимонаху о. N. Сообщил святогорец Денасий. // Русский Инок. 1912. Август, № 15. С. 62.. В письме содержится просьба дать оценку догмату «важному, необычному, чрезвычайному и в таком виде […] не встречающемуся нигде, кроме как только у о. Иоанна Кронштадтского». В напечатанном здесь же ответе содержится предостережение о. Илариона в дальнейшем развитии «нового, придуманного им догмата». Инок Денасий (Десятковский), составитель этой публикации, резюмируя приведенные тексты, говорит: «Отец Иларион не принял советов с Афона, издал книгу и смутил множество монахов на Афоне и в России и даже благочестивых мирян». Значение этой статьи - в том, что здесь впервые говорится о сознательном введении имяславцами нового догмата См.: Сергий (Страгородский), митрополит. Ответ митрополиту Вениамину // Иларион (Алфеев), епископ Керченский. Священная тайна Церкви. Т.2. С. 565., хотя в имяславской литературе подобные утверждения не встречаются. В авторитетных имяславских произведениях говорится лишь о том, что истина о Божестве имени Божия всегда хранилась в церковном сознании простой верой и преданием и лишь поднятый «имяборцами» вопрос заставил «обнаружить перед всем светом не замеченную доселе богословами догматическую истину о том, что Имя Божие есть Бог» «и Свв. Отцы, и современные великие сосуды благодати Божией единогласно свидетельствуют ту истину об Имени Божием, которую в наши дни повторил вслед за ними о. Иларион» Забытые страницы русского имяславия. С. 38 (Документ НИОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 18)., об откровении новых догматов, о догматическом развитии здесь речи не идет. Тем не менее, этот аргумент в дальнейшем активно использовался в анти-имяславской полемике и в конце концов был включен в Послание Святейшего Синода от 18 мая 1913 года, признавшего имяславие ересью Иларион (Алфеев), епископ Керченский. Священная тайна Церкви. Т.1. С. 361-362..
Вступление в спор о. Антония (Булатовича) произошло в 1912 году. От одного из фиваидских иеродиаконов, поселившегося в Андреевском скиту, он узнал о «гонениях, которым подверглись некоторые фиваидцы со стороны их начальства за исповедание Имени Господня и которые вынудили покинуть скит многих фиваидцев и выехать на Кавказ», о «глумлении и возмутительных выходках» иноков-интеллигентов, «которая так возмутила простецов-скитян» и об опубликованных в России многочисленных нападках на книгу «На горах Кавказа» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 15.. Проникнувшись сочувствием к инокам-имяславцам и полностью разделяя их понимание имени Божия, о. Антоний решил «предпринять словесную защиту Имени Господня» Там же. С. 17., на что, соблюдая обет послушания, он испросил благословение игумена о. Иеронима. Первым апологетическим произведением о. Антония стала статья «О почитании Имени Божия», в которой отсутствуют указания на имяславские споры, но содержится подборка цитат из Священного Писания, богослужебных текстов и произведений о. Иоанна Кронштадтского с целью обоснования имяславского учения о том, что имена Божии - суть Сам Бог, и имени Божиему присуща реальная объективная сила. Статья была опубликована с разрешения Духовно-цензурного комитета в журнале Андреевского скита «Наставления и утешения святой веры христианской» в апреле 1912 года. В то же время о. Антоний заканчивает написание статьи «О молитве Иисусовой», в которой так же на основании Св. Писания и Св. Предания проводится мысль о спасительности исповедания божественности Божиих имен: «почему так важно человеку знать Имя Божие? […] Потому, что Имя Божие не есть одно простое наименование, но в молитвенном призывании Имени Божия скрыта божественная благодатная сила», - пишет иеросхимонах Антоний Там же. С. 82.. Статья была опубликована отдельной брошюрой с разрешения Петербургского Духовно-цензурного комитета. В опровержение фактов, изложенных в письме инока Денасия (Десятковского) Забытые страницы русского имяславия. С. 22 (Документ НИОР РГБ. Ф. 765. К. 13. Д. 3)., опубликованного в официальной церковно-политической ежедневной газете «Колокол» 10 февраля 1912 года, о. Антоний отправляет в редакцию газеты статью, в которой излагает «истинный образ нашего понимания Имени Господня, как не отделимого от Бога, и понимание нами «Имя Божие Сам Бог» […] в смысле присутствия Бога в Имени Своем» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 16.. Статью редакция газеты к печати не приняла.
Пропасть между дискутирующими сторонами все более расширялась. По свидетельству монаха Климента, «имебожники повели против противников своих агитацию: злословили их всюду и от всех требовали бегать от них, как от заразы, и тем подрывали авторитет тех лиц, перед коими доселе братия благоговела, а тех, кто не слушался имебожников, последние называли еретиками. Таким образом получилось начало насилия, вследствие которого пропаганда имебожников со временем получила успех» Климент, святогорский монах. Имебожнический бунт или плоды учения книги: «На горах Кавказа» (Краткий очерк Афонской смуты). С. V..
На Пасху 1912 года в связи с ожесточением споров, игумен Пантелеимонова монастыря отец Мисаил направляет фиваидским инокам послание, в котором под страхом отлучения от причастия и священнослужения запрещает обвинять кого бы то ни было в ереси, «возбуждать […] спор и пререкание, делать сходки и собирать подписи», разговаривать в скиту, даже на духу с духовниками, об имени Иисусовом Выходцев Е. I часть истории афонской смуты. С. 18-19.. Но стремление замолчать назревшую проблему не могло привести к миру.
Видя, что редакция журнала «Русский инок» прочно встала на путь активной анти-имяславской пропаганды, о. Антоний (Булатович) с согласия фиваидцев отправляет архиепископу Антонию Волынскому открытое письмо, в котором еще раз аргументировано поясняет имяславскую богословскую позицию и разбирает основные критические выпады в адрес этого учения. Письмо не было допущено к печати, а в ответ иноки получили «ласковое» письмо архиепископа и ужесточение позиции «Русского инока». Текст письма Булатовича архиепископ направил о. Алексию Киреевскому с просьбой передать его игумену Андреевского скита Иерониму «с выражением его крайнего неудовольствия по поводу упомянутого вмешательства иеросхимонаха Антония: и темой его дерзости и с советом воздействовать соответствующим образом на о. Антония» Там же. С. 43..
Осенью 1912 года инок Хрисанф и иеросхимонах Антоний (Булатович) обмениваются полемическими статьями. Хрисанф публикует в №17 «Русского инока» заметку «О статье Святогорца «О почитании имени Божия»», в которой обвиняет о. Антония в смешении понятий «сущности» и «деятельности» Божией. В ответ Антоний пишет статью «Новое бесословие имяборцев», где, опираясь на III и V анафемы против Варлаама Калабрийского, делает выводы о том, что богословская позиция инока Хрисанфа является продолжением учения противников свт. Григория Паламы в XIV веке. Здесь о. Антоний отождествляет имя Божие с нетварной энергией Божией и проводит четкую границу между энергией и существом Божиим: «о. Иларион не думает говорить, что Существо Божие есть имя, но только что Бог присутствует во Имени Своем» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 121..
В 19-м номере «Русского инока» анонимный автор в заметке «Письмо с Кавказа» обвиняет схимонаха Илариона во всевозможных грехах - от плотских (винопитие, женолюбие и пр.), до утонченно духовных (невежество, гордость, тщеславие, прелесть и пр.) и указывает на его главное заблуждение - учение об имени Божием. Ответом стала статья о. Антония «К обличению имяборцев», содержащая подробный разбор и опровержение наветов на старца Илариона и его учение Там же. С. 128-132..
Таким образом, уже на первых этапах развития споров противники разделились на два лагеря, позиции которых со временем все более и более расходились. Это было связано с резкими и зачастую оскорбительными выпадами с обеих сторон, с нежеланием, а иногда и неспособностью услышать и понять позицию противоположенной стороны. Навешивание таких ярлыков, как «ересь», «имябожие», «имяборцы», «хлыстовство», «лапотники и сухарники», «мерзавцы» и т.п., которого всеми силами следовало бы избегать как недостойного метода разрешения спора, прочно вошло в полемический арсенал обеих партий.
4. Составление о. Антонием (Булатовичем) «апологии веры в божественность имен божиих и имени «Иисус» (против имяборствующих)»
После отказа владыки Антония опубликовать письмо отца Антония в «Русском иноке» за подписью «Иноки Афонские», последний пишет один из главных своих апологетических трудов «Апология веры в Божественность имен Божиих и имени «Иисус» (Против имеборствующих)». До начала работы над «Апологией» отец Антоний не мог вполне четко сформулировать те догматические предпосылки, на которых могла бы строиться защита божественного достоинства имени «Иисус». Инок Пахомий так описывал историю создания «Апологии»: «отец Антоний усердно молился Богу, дабы Господь отверз ему ум к разумению сущности оспариваемого предмета. На Пасхе, ежедневно прикладываясь к раскрытым по случаю праздника мощам великих святителей и учителей Церкви, […] он мысленно все время просил угодников Божиих о том же. И вот неожиданно постигла его тяжелая болезнь глаз По свидетельству людей, близко знавших о. Антония, его здоровье было подорвано во время военной службы. Большинство его заданий было сопряжено с риском для жизни, а о себе Булатович всегда заботился в последнюю очередь. М.К. Орбелиани, сестра о. Антония, вспоминала, что «к концу похода в Китай Булатович заразился от освобожденного им из плена французского миссионера тифом и тяжело болел. Для поправки здоровья его отправили в Японию. Пароход попал в сильный шторм. Булатович неосторожно вышел на палубу и простудил свои больные глаза. С тех пор воспаления глаз преследовали его до конца жизни» (См.: Кацнельсон И., Терехова Г. По неизведанным землям Эфиопии. С. 174). В 1913 г. в письме к архиепископу Никону о. Антоний пишет: «Простите, Ваше Преосвященство, что пишу Вам письмо не своей рукой, ибо заболел тяжелым воспалением глаз и нахожусь в больнице» (См.: Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 161). и заключила его в темную келию и в глубокое безмолвие и уединение. […] Путем осторожного и строгого анализа своих размышлений, отец Антоний Булатович пришел к тому заключению, что Имя Божие по внутренней стороне своей есть мысль о Боге, по внешней же стороне эта мысль символически изображается звуками и буквами. […] Если мысль о Боге есть тварь […], то недопустимо объективно называть Имя Божие Богом; если не тварь-то недопустимо Имя Божие иначе именовать, как Богом. Но идея о Боге есть истина Богооткровенная, открытая Самим Богом, следовательно, она не тварь, но некая предвечная истина. […] Находясь всецело в области таких размышлений, иеросхимонах Антоний однажды сподобился следующего откровения: пребывая […] в тонкой дремоте, или полусне, он восприял мысленно следующие ясные и определенные слова: «Аз есмь Истина, и Истина есмь Аз. Отец есть Отец Истинный, и Дух Святой есть Дух Истины. Бог есть Триипостасная Истина, и Имя Божие есть Истина о Триипостасной Истине, и следовательно, Имя Божие есть Сам Бог». Мгновенно встав с постели, иеросхимонах на ощупь взял лист бумаги, карандаш и записал эти откровенные ему слова, которые были ключом для решения сего спора» Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. СПб., 1914. Глава III.. В одном из писем отцу Павлу (Флоренскому) отец Антоний писал: «новая Апология построена на том камне, что Имя Божие есть Богооткровенная Истина, а если так, то сия Истина есть действие словесное Божества, и, следовательно, по всей необходимости имеет Имя Бог» Флоренский П.А., свящ. Переписка с М.А. Новоселовым. Томск: Водолей, изд. А. Ситникова, 1998. 287 с. С. 82..
По причине болезни глаз отец Антоний не мог вести полноценную работу по составлению «Апологии», в основном состоящей из святоотеческих и богослужебных цитат. Сам он впоследствии вспоминал: «Промысл Божий послал мне, полуслепому, неожиданно и непрошено для меня многих помощников, которые, прочитывая святоотеческие книги, находили свидетельства и приносили их мне» Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. Глава V.. Эти тексты и составили главное содержание «Апологии». Здесь уместно вспомнить слова преподобного Силуана Афонского, который, говоря о начитанности в святоотеческих писаниях афонских монахов, заметил: «наши монахи не только читают эти книги, но и сами могли бы написать подобные им. […] Монахи не пишут, потому что есть уже многие прекрасные книги, и они ими довольствуются, а если бы эти книги почему-либо пропали, то монахи написали бы новые» Софроний (Сахаров), архимандрит. Преподобный Силуан Афонский. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1999. 464 с.- С. 78, 99.
Сам преп. Силуан, подвизавшийся в то время на Афоне, по словам архим. Софрония (Сахарова) «нося в сердце своем сладчайшее Имя Христа постоянно, так как молитва Иисусова никогда не прекращала в нем своего действия…, удалялся от всякого спора о природе этого Имени. Он знал, что через молитву Иисусову приходит в сердце благодать Святого Духа, что призывание Божественного Имени Иисуса освящает всего человека, попаляя в нем страсти, но от догматической интерпретации переживаемого им опыта он уклонялся, боясь "ошибиться в мысленном рассуждении"»..
На создание «Апологии» потребовалось около двух месяцев - с середины мая по середину июля 1912 года. Книга состоит из 12 глав и заключения и содержит систематизированный свод цитат с комментариями на заданную тему из Священного Писания, творений Свв. Отцов и богослужебных текстов Православной Церкви.
В лагере имяславцев «Апология» принимается весьма одобрительно. Но под воздействием давления о. Алексия (Киреевского), о. Агафодора и, в конечном счете, архиепископа Антония (Храповицкого) игумен Андреевского скита Иероним запретил о. Антонию заниматься защитой имяславского учения и потребовал прекратить всякое общение с фиваидскими скитянами. Решающий разговор между игуменом и иеросхимонахом произошел 24 июля 1912 года. О. Иероним настаивал на прекращении имяславской агитации, пригрозив запретить о. Антонию священнослужение. В пылу полемики о. Иероним произнес: «Имя Божие - не Бог» и в качестве аргумента облокотился на свое кресло, написав предварительно пальцем на спинке имя «Иисус». В ответ на это о. Антоний воскликнул: «Если вы так говорите - вы еретик»! Перед уходом он вновь напомнил о. Иерониму святоотеческие свидетельства, подтверждающие имяславскую точку зрения, и попросил ознакомиться с законченной накануне «Апологией». На следующий день о. Иероним называет книгу Булатовича «салатом» и приказывает сжечь ее Выходцев Е. I часть истории афонской смуты. С. 44-45..
Отказавшись подчиниться, отец Антоний подвергается запрету священнослужения и причащения, после чего он был вынужден нарушить обет послушания и переселиться из Андреевского скита в Благовещенскую келию старца Парфения, который хотя, и не сочувствовал идеям отца Антония, но называл его «великим человеком» и содействовал изданию имяславских сочинений. Впоследствии, не без долгих колебаний и под нажимом епископа Никона (Рождественского), отец Парфений с братией Благовещенской келии подписал «формулу отречения от имябожнической ереси».
«Апология» довольно быстро распространилась по Св. Горе. 13 августа 1912 года о. Антоний обращается с просьбой к М.А. Новоселову Михаил Александрович Новоселов (1864 - 1938) - редактор-издатель «Религиозно-философской библиотеки», один из руководителей Кружка ищущих христианского просвещения. В 1930 г. арестован как глава «Политического Центра всесоюзной церковно-монархической организации "Истинное православие"», на заседании тройки 17 января 1938 г. приговорен к высшей мере наказания.
По непроверенным данным: в 1921 г. от рук вл. Феодора (Поздеевского) принимает тайный постриг с именем Марк, с 1923 г. епископ Сергиевский, не приняв «Декларацию» митр. Сергия (Страгородского) в 1927 г. переходит на нелегальное положение, активный участник «Кочующего собора» 1928 г. Канонизирован Архиерейским Собором РПЦ 2000 г., издателю и редактору серии «Религиозно-философская библиотека», принять участие в издании «Апологии». Редактированием рукописи и составлением предисловия к «Апологии» занимался о. Павел Флоренский, в предисловие был включен анонимный отзыв М.Д. Муретова, профессора Московской духовной академии по кафедре Священного Писания Нового Завета, написанный в ответ на полуофициальный запрос ректора МДА епископа Феодора (Поздеевского) об афонских спорах и книгах схимонаха Илариона и иеросхимонаха Антония. И предисловие, и отзыв полностью солидаризируются с «учением имяпоклонников о Божественности Имен Божиих». М.Д. Муретов отмечал, что изложенное в «апологии» учение лежит «в основе учения о единосущии и троеличности Божества, о богочеловечестве Спасителя, о Церкви, таинствах, особенно Евхаристии, икнопочитании и т.д.». В одном из частных писем князь Е.Н. Трубецкой так отзывался об «Апологии»: «Читаю книгу Булатовича и все более чувствую, до какой степени там суть не в богословии, которое у них слабое и неумелое, а в жизни, которая глубока, возвышенна и совершенно не умещается в этом богословии. Подойдите поближе к этой жизни, - вот где тепло и радостно» Лескин Д., священник. Отражение имяславских споров в частной переписке участников «новоселовского кружка» // Церковь и время. 2001. №4 (17). С. 227.. «Апология» увидела свет во время Великого поста 1913 года.
5. Дальнейшее развитие событий на Афоне
В середине августа 1912 года на Афон прибывает епископ Димитровский Трифон, викарный епископ Московской епархии. По утверждению Булатовича, «он принадлежал к почитателям книги о. Илариона и с мнением о ней архиепископа Антония отнюдь не соглашался» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 27.. После ознакомления со сложившейся обстановкой еп. Трифон советует о. Алексию (Киреевскому) «ради успокоения братии» на некоторое время удалиться со Св. Горы. Так же неодобрительно он отнесся к поступку игумена Иеронима. В результате о. Иероним 13 августа пришел в Благовещенский скит и в присутствии о. Парфения и братии примирился с о. Антонием и просил его вернуться обратно в скит. От этого предложения Булатович осмотрительно отказался Там же. С. 28..
В этот же день, отцом Антонием было направлено обращение к Константинопольскому Патриарху Иоакиму III с просьбой о защите имяславцев. Понимая, что поддержка греческой патриархии чрезвычайно важна для благоприятного исхода спора, о. Алексий (Киреевский) и «выдающийся монастырский дипломат» о. Кирик в конце августа отправляются в Константинополь. Здесь о. Алексию удалось встретиться с русским послом в Константинополе Михаилом Николаевичем Гирсом и посвятить его в ход афонских споров. Естественно, что Гирс услышал позицию одной стороны, заведомо предвзятую и тенденциозную. Результатом стало то, что в дальнейшем русский посол оказывал максимальную поддержку противникам имяславцев: именно он взял на себя инициативу полицейской расправы над монахами-имяславцами, им были посланы на Афон пароходы с войсками для депортации «бунтовщиков», в дальнейшем он курировал ход следствия по этому делу и был инициатором передачи афонских монахов гражданским судебным органам Забытые страницы русского имяславия. С. 8-10..
На прием к Патриарху удалось попасть только о. Кирику, т. к., узнав о намерении о. Алексия, имяславцы послали второе письмо Патриарху, в котором предупреждали Иоакима III о готовящемся визите «великого возмутителя Горы Афонской и хулителя Имени Иисуса и великого клеветника на православных» Выходцев Е. I часть истории афонской смуты. С. 68..
О. Алексий за время пребывания в Константинополе сумел познакомиться с начальником патриаршей канцелярии, единственным русским переводчиком, выпускником Казанской Духовной Академии Христом Панаианни, которого постарался соответствующим образом настроить.
Ответ на жалобу Булатовича пришел 12 сентября - Патриарх, основываясь на заключении Халкинской богословской школы от 27 августа о еретичности учения имяславцев, запретил чтение книги отца Илариона «На горах Кавказа», но от изгнания о. Антония (Булатовича) со Св. Горы, на котором настаивал о. Кирик, воздержался. Однако осуждение книги вылилось не в форму официального акта на имя Протата Святой Горы Протат (Кинот) - Совет Афона, совмещающий функции законодательной и исполнительной власти. Каждый из двадцати афонских монастырей имеет в Киноте своего представителя. Расположен в Карее., а в форму циркуляра, подписанного: «Константинопольский во Христе молитвенник», - и заверенного уже упоминавшимся Директором I патриаршей канцелярии Хр. Панаианни и адресованного настоятелю Пантелеимоновского монастыря игумену Мисаилу с братиею, что было совершенно необычным случаем на Афоне Среди иноков ходила «смутная молва, находившая основание в некоторых случайно дознанных фактах, [которая] на языке монахов-простолюдинов говорила, что патриаршее письмо, осуждающее книгу Илариона, обошлось Пантелеимоновскому монастырю "в шапку золота" и вдобавок к золоту потребовалось выписать из Одессы 300 фунтов свежей зернистой икры для членов патриаршего Синода, больших охотников до русской икры. Насколько основательны были слухи о "подарке" Патриарху, можно судить по тому, что об этом говорилось в бумаге, поданной монахом Дометием командированному на Афон нашим правительством П. Б. Мансурову, а позднее в жалобе, поданной от имени 614 монахов-имяславцев монахом Дометием Комяком в Св. Синод. Первый из них писал: "Затем я заявляю Вашему Высокопревосходительству, что не считаю членом православной Церкви покойного Патриарха Иоакима за данную им грамоту в руки иеросхимонаха Кирика прошлого года сентября 12 дня за № 8522. Двусмысленные выражения этой грамоты произвели раскол среди членов православной Церкви, и говорят, что эта грамота была дана Патриархом за подарок в 50000 руб.". В жалобе, поданной в Св. Синод монахом Дометием Комяком, читаем: "Нам известно, что только до 50000 руб. Кирик израсходовал на сие дело (получение от Патриарха грамоты) в Константинополе. Из Одессы же от Дубинина на несколько сот рублей было потребовано (телеграммой) черной икры для подарков, чтобы только угодить патриаршей канцелярии, по каковой причине и получено было некоторое согласие"». (См.: Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. Глава VII; Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 36)..
По заверениям имяславцев, «в письме Патриарха о Имени Иисусове не говорилось ни слова, а лишь указывалось, что в книге есть некоторые неправильные и опасные выражения, но это не давало еще права имяборцам уверять, что эти опасные выражения и есть именно слова, что «Имя Божие есть Сам Бог», ибо в книге о. Илариона были некоторые действительные дефекты и оплошности в богословских терминах. […] Все это наводило на мысль, что Патриарх Иоаким, по свойственной грекам двуличности, так тонко написал письмо, что его […] каждая сторона могла толковать в свою пользу. Патриарх косвенно делал упрек и иноку Хрисанфу за его действительно новые мудрования, вследствие жалобы имяславцев, а вместе с тем сделал угодное и Пантелеимонову монастырю, запретив книгу схимонаха Илариона. Это было сделано также и в угоду архиепископу Антонию Волынскому, который был уже тогда в сношениях с Патриархом по данному вопросу и указывал ему на книгу «На горах Кавказа», как на главную виновницу афонского смущения» Выходцев Е. I часть истории афонской смуты. С. 75-76..
В ответ отец Антоний отправляет в патриархию разбор послания Патриарха, жалобу на печатные выступления архиепископа Антония (Храповицкого) он 12 сентября направляет в патриархию и обер-прокурору Святейшего Синода. Отцы Агафодор и Мисаил также направили Патриарху жалобу на иеросхимонаха Антония, в которой указывалось, что о. Антоний отказывается признавать патриаршую грамоту, и открыто возбуждает против нее монахов, сочиняя «прокламации». Жалобу в патриархию доставил иеромонах Кирик, приезд которого совпал с получением Патриархом донесения о. Антония. В результате, по свидетельству Выходцева, «Патриарх Иоаким крайне вознегодовал на этого посланца-дипломата и, как говорят очевидцы, сказал Кирику: «Ты меня уже раз надул и опять надуть хочешь». И с этими словами прогнал посланца имяборцев из своих покоев» Там же. С. 77.. Необходимо заметить, что данное сообщение почерпнуто из источника, освящающего события небеспристрастно, и должно быть принято с некоторой долей скептицизма.
Сразу после отъезда с Афона епископа Трифона, 20 августа 1912 года, противники имяславцев во главе с игуменом Пантелеимонова монастыря отцом Мисаилом и наместником игумена отцом Иоакинфом составили т.н. «Акт о недостопоклоняемости Имени «Иисус»» или «Акт о исповедании веры во Имя Божие» Акт о исповедании веры во Имя Божие, утвержденный советом старцев Пантелеймоновского монастыря 20 августа 1912 г. и возражения против сего исповедания отвергающих его // Начала. 1998. № 1-4 (23-26). С. 167-170.. Старцы Пантелеимонова монастыря были принуждаемы поставить подпись под этим документом. О средствах принуждения мы имеем свидетельство схимонаха Пантелеимонова монастыря Досифея Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители // Начала. 1998. № 1-4 (23-26). С. 228-239.. Игумен и наместник решительно отказывались предоставить копию Акта отцу Досифею для внимательного прочтения в келии. Отец Досифей должен был подписать акт «на слух». После двухдневного противостояния отец Досифей все же смог получить копию «Акта о исповедании веры во Имя Божие» и составить свои возражения.
В Акте говорилось о том, что при произнесении имени Иисуса Христа мы «представляем себе невидимое присутствие Самого Господа […] Иисуса Христа», именем «Иисус» «подобает нам спастись», но чествовать и поклоняться подобает Самому Богу. Возражения отца Досифея основывались на том, что имени Божиему присуще не только представляемое благодатное присутствие, но Сам Бог через Свои действования. «Глаголы, яже Аз глаголах вам, Дух суть и Живот суть», - говорит Господь (Ин. 6,63). В подтверждение отец Досифей приводит слова святого Симеона Нового Богослова об онтологической разнице между человеческим и Божественным: «Слова человеческия текучи и пусты, слово же Божие - живое и действенное. Равным образом и истина Божия - есть паче ума и слова человеческого, - Бог непреложный, сый и живый» Акт о исповедании веры во Имя Божие, утвержденный советом старцев Пантелеймоновского монастыря 20 августа 1912 г. и возражения против сего исповедания отвергающих его // Начала. 1998. № 1-4 (23-26). С. 168.. Разделение имени Божия и Бога, свойств Божиих и существа Церковь обличила на Паламитских соборах 1341, 1347, 1351 годов. Отец Досифей ссылается на 5-ю анафему против Варлаама второго Константинопольского собора 1341 года: «Анафема тем, кои думают, что одному только существу Божию свойственно имя Бога, а не энергии».
Прекрасный анализ последствий религиозного субъективизма и «представления» тождественности имени и его Носителя для молитвенной жизни сделал Владимир Эрн в своем «Разборе Послания Святейшего Синода об Имени Божием»: «Он (Синод - Д.Г.) утверждает, что в напряженнейшие и высшие мгновения сердечного горения человек не выходит из замкнутой сферы своего сознания. Он только «представляет» Бога, и силится воображением своим слить и отождествить произносимое сердцем Имя Божие с Самим Богом, но эти процессы воображаемого и молящейся душой производимого слияния отнюдь не приводят к реальному именованию Самого Сущего Бога. Синод утверждает, что дальше этого воображаемого отождествления молитва идти не может, что отождествление это «только в молитве, только в нашем сердце, и это зависит только от узости нашего сознания, от нашей ограниченности», молитвенно призываемый нами Бог вовсе не тождественен объективно с Богом Сущим. […] Молящийся […] не выходит из сферы своего сознания. Значит, в молитве он один, одинок. Значит, молитва есть настроение одинокой души, благочестивые ее эмоции» Эрн В. Разбор Послания Святейшего Синода об Имени Божием // Начала. 1995. № 1-4 (15-18). С. 67-68..
«После того я ушел из дому оставив надлежащее возражение […], раздал его во многих экземплярах отцам и братиям для предупреждения их от угрожающей погибели […], - пишет отец Досифей, - Немедленно по моем уходе пришел Наместник и Игумен с людьми, расхитили мою келию и мастерскую и теперь ищут схватить меня. Однако я удалился на одну из выдающихся подвигами поста и воздержания на Афоне обитель Благовещения» Открытое письмо инока Досифея к игумену и старцам обители // Начала. 1998. № 1-4 (23-26). С. 230..
6. «Афонский бунт»
В связи с тем, что распря между иноками по вопросу почитания имени Божия не утихала, 2 декабря 1912 года свыше ста человек братии Фиваиды с разрешения скитского начальства созвала собор «для рассмотрения противоположных мнений о имени «ИИСУС» Христове, которые причиняли раскол и смущение духовное […] почти во всем русском монашестве на Святой Горе Афонской» с целью «стать твердо во св. истине, согласно Священного и Святоотеческого Писания, умиротвориться между собой, жить в мире любви, единодушия и единомыслия» Забытые страницы русского имяславия. С. 23-24 (Документ НИОР РГБ. Ф. 765. К. 4. Д. 15).. После подробного анализа основных тезисов рецензии инока Хрисанфа и книги схимонаха Илариона по всем обсуждаемым пунктам (всего 10 пунктов) братия осудила рецензию и поддержала учение старца Илариона.
В начале 1913 года братия Андреевского монастыря потеряла всякое доверие к игумену Иерониму, который в январе попытался устроить показательное изгнание активных имяславцев из монастыря. В качестве зачинщиков раздора были выбраны трое: монах Петр, монах Викторин и иеромонах Илиодор. Был созван собор наиболее уважаемых двенадцати старцев скита. Но подсудимые потребовали вызова на собор старейшего его члена архимандрита Давида, сочувствовавшего имяславцам и не приглашенного на собор. После прихода о. Давида был зачитан обвинительный акт о подстрекательстве к бунту. На защиту обвиняемых монахов неожиданно для всех присутствовавших встал молодой писарь Порфирий, по долгу службы находившийся на соборе. Он с гневом обличил игумена «в неправомыслии о Имени Господнем» и напомнил о тех «хульных словах по отношению к Имени Господнем», которые слышал от о. Меркурия. После этого выступления на соборе «началось препирательство, окончившееся тем, что, выходя из залы заседания о. Давид воскликнул: «Братия, бегите: ваш игумен еретик. Он перед всем собором отрекся от Иисуса»». Вслед за о. Давидом удалились и остальные соборные старцы Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 38-39..
В связи со срывом осуждения имяславцев игумен решил созвать более представительный собор старейших иноков скита. На собор, который состоялся 8 января, явилось 60 человек старшей братии (по другим сведениям 80) Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 28. и, узнав о начале заседания по волновавшему всех вопросу, к залу подошли и монахи из младшей братии. Во время заседания был поднят вопрос о подлинности Открытого письма отца игумена о. Антонию (Булатовичу), в котором он писал о неприятии учения Булатовича, изложенном в его сочинениях и в частности в статье «О почитании Имени Божия». Статья в свое время была напечатана в журнале Андреевского скита по благословению архимандрита Иеронима. О. Иероним начал было утверждать, что письмо подделано Булатовичем для возмущения братии, но игумену указали на его собственноручную подпись. В ходе заседания в зал проникли монахи, не приглашенные на собор. И заседание стало совершенно неуправляемым - на о. Иеронима и сочувствовавших ему посыпались обвинения в имяборчестве и хуле на имя Господне. Братия почти единогласно потребовала смены игумена.
Тем временем, о. Антоний (Булатович) был вдалеке от происходивших в Андреевском скиту событий. Все его время занимало составление книги «Истина о Истине», содержащей запись беседы инока Досифея со старцем Амвросием, катехизическое изложение в вопросах и ответах сущности учения о имени Божием, рассуждение об имени Божием «Иисус», выдержки из Слова св. Димитрия Ростовского на Обрезание Господне.
Книга «Истина об истине» «неугомонного А. Булатовича» была издана в начале 1913 г. в Константинополе в количестве 5 тыс. экземпляров. «Эта брошюра, - писал в «Истории Афонской смуты» монах Пахомий (Павловский), - была разослана многим русским инокам и, кроме того, Булатович нашел лицо, переведшее брошюру на греческий язык, тоже напечатал, но разослать ее не удалось, ибо греческие власти, узнав о ней, уничтожили ее. В этой брошюре, кроме разглагольствований об обоготворении имени Иисус, Булатович, желая приравнять свое учение к учению св. Григория Паламы, дошел до смешного и совершенно вздорного вывода, что всякое слово, исшедшее из уст воплощенного Сына и Слова и записанное в Евангелии евангелистами есть Сам Бог» Там же. С. 25.
См.: Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 152.. В брошюре, пишет далее о. Пахомий, мы встречаем и такие богословские выводы: «Страстью Своею на Кресте и излиянием Божественной Своей Крови Христос оправдал Свое Имя «Спаситель», а Воскресением Своим оправдал Свое Имя - «Бог». Вот почему это «Имя есть Имя паче всякого Имени», как говорит Апостол» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 150.. Небрежность богословского языка и боевой напор автора в подобных выкладках делали его позицию весьма уязвимой, позволяя читателю прийти к выводам, не содержащимся в оригинале. По прочтении подобного текста может сложиться мнение, что имя «Иисус» выступает как нечто первичное к Самому Господу Иисусу Христу, Который должен был на Голгофе придать дополнительную силу Своему имени, «оправдать» его на Кресте.
В этой же брошюре содержится рассказ о состоявшемся в августе 1912 года визите схимонаха Досифея к авторитетнейшему старцу о. Амвросию, пребывавшему на Афоне более 55 лет и жившему в Зографе. На вопрос о. Досифея о начавшейся смуте в афонских монастырях о. Амвросий ответил: «От века еще не бывали такие еретики! Имя Иисус так неразрывно с Богом, что можно сказать, что Имя Иисус есть Сам Бог, ибо как можно отделить имя от существа? - это невозможно. Имя Иисус есть истинный Бог; невозможно спастись без Имени Иисуса. О еретиках же сих есть написано, что в последнее время будут еретики хуже первых; эти то и суть те страшные еретики, кои сладчайшее и спасительное Имя Иисус отвергают, то есть уничижают, аки простое человеческое и немощное, бессильное! […] Сии то и суть слуги антихристовы, ибо они поносят Святейшее Имя Божие». «Тогда я сказал, - продолжает о. Досифей: Как же нам быть и что мне делать? Молчать ли и ждать, каков будет конец, или говорить и писать в обличение их заблуждения?» На это старец ответил: «Вам молчать об этом нельзя, но надо и говорить, и писать во славу Имени Божия. Но только не спорить, ибо спор не есть от Бога. Если же дело будет доходить до спора, то лучше оставь и отойди от зла, и сотворишь благо». О. Досифей возразил: «Но если я так буду делать, то меня изгонят, и останусь без всего; чем я жить тогда буду?» «Бог покроет вас Своею благодатию и нужды не будет, ибо блаженны суть стоящие за Имя Господне и изгнанные правды ради», - ответил старец Амвросий Там же. С. 137-140.. Судя по развитию событий, именно этими словами руководствовались имяславцы когда с необычайным жаром и дерзкой настойчивостью принялись составлять и всеми доступными средствами распространять свои апологетические и обличительные сочинения в защиту «боголепного почитания Имени Божия». Однако споров, оскорблений и насилия с обеих сторон осмотрительный совет старца предотвратить не смог.
О. Антоний вел довольно замкнутую жизнь, пребывая безвыходно в Благовещенской келии и общаясь с 3-4 близкими ему иноками Андреевского скита. Закончив работу над книгой, он должен был 1 января ехать в Салоники для сдачи книги в печать Выходцев Е. I часть истории афонской смуты. С. 107.. 30 декабря о. Антоний прибыл на пристань, но на море поднялась сильная буря, больше недели не дававшая пристать к Афону пароходам. 6-го января на Афон прибыл пароход из Салоник, доставивший о. Иеронима. «9-го января […] около захода солнца показался дымок парохода, шедшего из Кавалы и который должен был отвезти меня в Салоники, - вспоминал о. Антоний. - Но в это самое время прибыл из скита о. Константин и передал мне всеобщую просьбу братии возвратиться в обитель и не оставлять ее в эти трудные минуты. […] Господу угодно было так удивительно удержать меня на Святой горе от предпринятого мною отъезда необычайной бурей» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 43..
10 января по приглашению о. Игумена в Андреевский скит прибыли проэстосы - старцы монастыря Ватопеда - которые, по словам монаха Пахомия, испытав о. Иеронима и о. Давида, признали первого - православным, а последнего - еретиком Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 30.. В то же время в скит прибыл о. Антоний (Булатович) и направился в храм, где должен был проходить общий собор братии монастыря. Тогда же впервые после короткой встречи летом 1912 года встретились о. Антоний и о. Давид, проводившие замкнутую и необщительную жизнь.
На соборе братия составила обращение в Святейший Синод о смене игумена, под которым подписалось 4/5 состава монастыря (300 братий). Братское заявление гласило: «Я, нижеподписавшийся, верую и исповедую, что Имя Божие и Имя Господа Иисуса Христа свято само по себе, неотделимо от Бога и есть Сам Бог, как то многие Святые Отцы исповедали. Хулителей и уничижителей Имени Господня отметаюсь, как еретиков, и посему требую смены игумена Иеронима» Половинкин С.М. Хроника Афонского дела. С. 11.. На место игумена абсолютным большинством голосов был избран архимандрит Давид, много лет подвизавшийся в затворе. Но из-за противодействия Ватопеда поставление игумена затягивалось. 12 января в Ватопеде состоялся собор 12-ти старцев, на который были приглашены представители Андреевского скита, в числе которых был и Булатович. Старцы потребовали переизбрания игумена закрытой баллотировкой из четырех кандидатов монахами, пробывшими в иночестве не менее пяти лет на Св. Горе. Представители Андреевского скита согласились с этим условием и перед уходом получили запечатанный конверт с решением Ватопеда по рассматриваемому вопросу. Конверт был немедленно вскрыт и монахи обнаружили, что решение, изложенное здесь, не соответствует тому, что было заявлено им соборными старцами. Послание старцев Андреевским скитянам состояло из четырех пунктов: 1) низложение отца Иеронима - свершившийся факт; 2) выборы отца Давида - недействительны (не проведено предварительное избрание четырех кандидатов и закрытого голосования); 3) отец Атоний (Булатович) должен быть удален из скита; 4) те, кто «примут новую веру, проповедуемую отцами Антонием и Иларионом в книге «На горах Кавказа», будут признаны еретиками, изгнаны со Святой Горы и отлучены от церкви». Естественно, что такое решение не устраивало депутатов скита, т. к. согласно четвертому пункту этого определения, большинство братии должно было быть изгнано со Святой Горы за поддержку имяславского учения. Представители скита заявили, что в таком виде решение Ватопеда они принять не могут, в свою очередь председатель собора старцев о. Аркадий отказался изменить формулировки письма. Делегатам пришлось вернуться в Андреевский скит ни с чем.
По дороге они узнали, что в скиту за время их отсутствия ситуация еще более накалилась. Всю ночь «иеронимовцы» убеждением, подарками, обещаниями должностей и санов склоняли колеблющихся монахов на свою сторону. «При этом они хвалились, что и о. Давида, и всех его сторонников они выгонят из скита, потому что Ватопед на их стороне» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 54.. О. Антоний позже вспоминал о тех тяжелых минутах: « «Что же теперь нам делать?», - вопросил я спутников. «Да что же больше, - ответил Божий простец и мудрец духовник и соборный старец Сергий, - как то, что делают греки: выгоним Иеронима и больше ничего». Но мне не хотелось применять этой суровой меры к своему бывшему духовнику, отцу и игумену, и я надеялся ограничиться только отнятием игуменского посоха, печати и переводом его из игуменской келии в другую. […] У ворот нас поджидала наиболее ревностная братия - человек 30-40 - и с горечью поведала нам о дерзких и наглых выходках иеронимовцев, о их прещениях и угрозах. […] Медлить было невозможно, ибо с каждой секундой промедления положение могло только обостриться и усложниться и довести стороны до того, что каждая вооружилась бы, чем могла, и дело дошло бы до кровопролития» Там же. С. 55..
За этим последовало событие, которое оставило серьезный отрицательный след в истории имяславского движения и в дальнейшем использовалось как один из главных аргументов при доказательстве их неблагонадежности и «революционной» настроенности: игумен вместе с 18-ю его сторонниками были силою выставлены за пределы Андреевского скита. Через несколько месяцев этот факт послужил поводом для изгнания всех русских святогорцев, сочувствовавших имяславию, за пределы Афона.
Решение об изгнании «имяборцев» было принято сразу же после возвращения депутатов из Ватопеда. По свидетельству о. Иеронима, он и его сторонники числом сорок человек собрались в зале заседаний соборных старцев. Сюда же и явились о. Антоний со своими единомышленниками. Булатович потребовал о. Иеронима сдать игуменство добровольно. «Последовал паки запрос от о. Антония Булатовича. «Сдаешь свое имущество?» И затем он, сделав крестное знамение и произнеся имя Св. Троицы: «Во имя Отца и Сына и Св. Духа!», вскочил на стол, за которым я сидел, с целью броситься на меня и закричал по-военному: «Ура! Ура!» Что по-видимому было сигналом к атаке. Все его единомышленники набросились на православных, которых бунтари называли «имяборцами» и затем началось побоище» Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 31.. В дневнике монаха Николая Протопопова, очевидца и участника сражения, мы находим следующее свидетельство: «Был великий бой с обеих сторон. Сперва кулаками, а потом один другого давай таскать за волосы. Это было чудное зрелище. Внизу руки, ноги, туловища, а вверху виднелась одна шерсть. И начали вытаскивать из этой кучи по одному человеку в коридор, где братия стояла в две шеренги, получая добычу и провожая кого за волосы, кого под бока и с приговором, кого за что бьют, чтобы он знал» Забытые страницы русского имяславия. С. 261 (Документ ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 358. Л. 30-35).. В результате 18 противников имяславцев во главе с игуменом Иеронимом были изгнаны из скита, через несколько дней скит покинуло еще более 30 человек Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 33..
Через два дня о. Давид был вторично избран на игуменское место, причем от процедуры, предложенной Ватопедом, братия отказалась и отдала за него 307 подписей. Ватопед утвердил избрание нового игумена, но поставление отложил на несколько дней, сославшись на требование российского посольства.
Реакция властей на беспорядки в Андреевском скиту не замедлила себя ждать: греческие солдаты заняли посты у ворот скита, и 20 января на Афон прибыл представитель Российского посольства вице-консул Щербина. Щербина пригрозил отдать братию скита «на растерзание грекам» Антоний (Булатович), иеросхимонах. Моя борьба с имяборцами на Святой Горе. С. 65. и заявил, что правительство требует восстановления отца Иеронима в должности игумена.
Но 23 января Согласно о. Мисаилу, это событие произошло 23 января (См. Забытые страницы русского имяславия. С. 53 (Документ ГАРФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 360. Л. 124-125)), по другим сведениям - 27 января (См. Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 39; Забытые страницы русского имяславия. С. 112). произошел неожиданный перелом: на братском соборе Пантелеимонова монастыря в присутствии вице-консула игумен отец Мисаил уничтожил имяборческий «Акт об исповедании веры во Имя Божие» от 20 августа 1912 года и поставил свою подпись под исповеданием иноков-имяславцев, из монастыря были удалены 8 активных противников имяславцев (в том числе о. Алексий (Киреевский), монах Денасий (Десятковский), духовник о. Агафодор) О. Мисаил был тайно предупрежден, что в случае не подписания исповедания он будет удален из монастыря, так же как и о. Иероним. «О. Мисаил от принуждения его подписаться крайне упал духом, скорбел и плакал», - вспоминал монах Денасий (См.: Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 40.). В монастыре это событие было отмечено, как долгожданная Пасха - весь день раздавался непрерывный колокольный звон, монахи со слезами целовались, приветствуя друг друга пасхальными словами: «Христос воскресе!» Отец Антоний (Булатович) был делегирован братией в Санкт-Петербург для защиты имяславия в Святейшем Синоде и перед правительством.
После отъезда о. Антония ведущая роль в стане имяславцев переходит к певчему Пантелеимонова монастыря монаху Иринею (Цурикову). Причем религиозные волнения в русских монастырях, по свидетельству действительного статского советника П.Б. Мансурова, посетившего Афон в марте 1913 года с целью выяснения возможности установления над русскими монастырями на Афоне управления из России, «достигли высшей точки возбуждения […], рознь между монахами наблюдается не только в Андреевском скиту, но и во всех русских монастырях на Святой Горе» Иларион (Алфеев), епископ Керченский. Священная тайна Церкви. Т.1. С. 392.. «Только очевидцы знают насколько тяжела была атмосфера в монастыре для тех, кто не поддавался новоизмышленной ереси. […] Было заметно, что как только кто начинал склоняться к Иларионовскому учению (заблуждаться), так среди бунтовщиков проявлялся дух нетерпимости, братоненавистничества, злобы, вражды и насилия по отношению к братии, не разделявших их религиозных заблуждений и подобный инок делался каким-то мрачным, желчным, раздражительным, хотя бы даже раньше отличался кротостью и мягкостью нрава», - вспоминал о. Пахомий Пахомий, монах. История Афонской смуты или имябожнической ереси. С. 43..
Подобные документы
Исследование роли имени в культуре. Понятие языка как знаковой системы. Основные типы знаков, имя как знак. Анализ способов употребления имен. Предметная сущность имени. Магичность природы имени, его семантический спектр, который изменяется во времени.
реферат [26,7 K], добавлен 22.07.2013История зарубежной гравюры. Ее становление и особенности развития в России. Понятие, сущность и виды гравюры. Основные приемы и принципы художественного оформления книги. Художественные и технологические особенности печатной гравюры 20-х гг. ХХ века.
курсовая работа [49,8 K], добавлен 17.04.2010Исторические предпосылки и развитие книги. Начало книгопечатания в различных странах. Краткая история русского перевода Библии. Появление и развитие первых библиотек. Книга в России в период с XVII - начало ХХ века. Книга в первой половине 1990–х годов.
реферат [49,5 K], добавлен 05.12.2010Специфика оказания услуг в музейной деятельности. История становления Краеведческого музея имени Бирюкова. Перемены в общественном сознании по отношению к культурному наследию. Анализ востребованности познавательных услуг. Новые типы музейных собраний.
курсовая работа [42,6 K], добавлен 30.11.2010Исследование основных особенностей развития музыки конца XІX и начала XX века: симфонические и камерные жанры. Беляевский кружок и его роль в музыкальной жизни России. Анализ творчества композиторов: С.В. Рахманинова, А.Н. Скрябина, И.Ф. Станиславского.
реферат [34,0 K], добавлен 09.01.2011Краткая история строительства Аничкова дворца. Интерьеры дворца. Отделка помещений бельэтажа архитектором К.И. Росси. Краткая характеристика стилистики отделки интерьеров начала XIX века. Опочивальня Александры Федоровны. Желтая гостиная. Белая гостиная.
дипломная работа [65,8 K], добавлен 17.04.2004Духовные и художественные истоки Серебряного века. Расцвет культуры Серебряного века. Своеобразие русской живописи конца XIX - начала XX века. Художественные объединения и их роль в развитии живописи. Культура провинции и малых городов.
курсовая работа [41,0 K], добавлен 19.01.2007Характеристика развития театрального искусства, начиная с XVIII века, когда в Италии закрепилась модель организации театрального пространства, известная как "сцена-коробка". Авангардное искусство начала XX века и изменения в театре. Зрительское участие.
реферат [26,7 K], добавлен 24.07.2016Понятие полемики, цели, формы, методы данного искусства. Полемика как форма идеологической борьбы в политической и церковной жизни России XVII в. Полемическое искусство главы Московского печатного двора А. Суханова. Дискуссии со старообрядцами в XVIII в.
дипломная работа [100,2 K], добавлен 07.06.2017Развитие духовного фактора в жизни подростков как приоритетное направление в социально-культурной деятельности. Знакомство с особенностями организации социально-культурной деятельности среди детей на базе Детского дома культуры имени Д.Н. Пичугина.
курсовая работа [51,4 K], добавлен 07.10.2017
