Управление культурными ландшафтами и иными объектамиисторико-культурного наследия в национальных парках

Национальные парки исключительной историко-культурной ценности могут быть отнесены к объектам Всемирного культурного наследия, вносимым в Список Всемирного наследия согласно установленным ЮНЕСКО процедурам. Из российских национальных парков к таким объектам была отнесена в 2001 г. “Куршская коса”. Из памятников культуры, отнесенных к этому высокому рангу в 2000 г., отметим фрески Дионисия из Ферапонтова монастыря, который находится в границах национального парка “Русский Север”.

Подготовка пакета номинационных документов по тому или иному объекту культурного наследия и рассмотрение его Комитетом Всемирного наследия ЮНЕСКО предваряется подачей заявки установленной формы и сопроводительным письмом от лица субъекта Федерации, на территории которого находится данный объект, в Российскую комиссию ЮНЕСКО. Комиссия рассматривает заявку и, в случае положительного решения, направляет ее в Центр Всемирного наследия в Париж для включения в предварительный список объектов, заявляемых от различных стран. Федеральные органы охраны объектов культурного наследия, к сожалению, занимают достаточно пассивную позицию в этом процессе, выполняя фактически только согласующие функции.

ОХРАНА ПАМЯТНИКОВ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ

На сегодняшний день процедуры охраны и регламентации использования историко-культурного наследия разработаны и осуществляются в должной мере только применительно к памятникам истории и культуры.

В соответствии с действующими правовыми актами к памятникам относят только те ценные историко-культурные объекты, ансамбли или комплексы, которые поставлены на учет или выявлены государственными органами охраны объектов культурного наследия, согласно соответствующей процедуре, которая лежит в основе всей системы охраны памятников истории и культуры. Для объектов, включенных в государственные Списки памятников истории и культуры федерального или регионального (местного) значения, а также в Списки вновь выявленных памятников, предусматривается составление:

паспорта, где фиксируются имущественный состав памятника, его основные технические данные, предметная ценность и режим содержания,

проекта зон охраны (в составе охранной зоны, зоны регулирования застройки и зоны охраняемого природного ландшафта),

охранных обязательств пользователей памятников.

Эти действия должны обеспечивать режим сохранения памятника и регламентацию хозяйственной деятельности на сопредельных с ним участках. Однако на практике нередки случаи, когда документация на памятник оформлена не в полном объеме, не утверждены зоны охраны, в охранных обязательствах не оговаривается реальная правовая ответственность пользователей и т. д. -- подобные ситуации не должны быть неожиданностью для руководства национальных парков.

Особо следует остановиться на памятниках археологии, поскольку археологические раскопки всегда несут в себе угрозу нарушения объекта охраны и требуют высокого уровня профессионализма. Для такого рода работ предусматривается выдача специального документа -- Открытого листа, или разрешения на раскопки. Оно выдается Институтом археологии РАН каждому конкретному исследователю. Проведение раскопок на территории национального парка следует допускать только по согласованию с его администрацией и при достаточной их аргументированности.

ОХРАНА И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ЛАНДШАФТОВ

В практической деятельности национальных парков управление культурными ландшафтами вызывает наибольшие сложности. Анализ существующих менеджмент-планов и участие в их подготовке дают основание утверждать, что национальные парки заинтересованы во включении культурных ландшафтов в систему управляемых ими ресурсов, но часто делают это не на должном профессиональном уровне. У национальных парков отсутствуют опыт работы с этими феноменами и официально установленные методики работы. Термин “культурный ландшафт” не получил общепринятой трактовки.

Понятие “культурный ландшафт” в качестве категории культурного наследия пока не введено в российское законодательство о культуре, поэтому оно не несет какого-либо определенного юридического смысла. В то же время в 1988 г. Россией ратифицирована Конвенция о Всемирном природном и культурном наследии, в Руководящих указаниях по применению которой в 1992 г. понятие “культурный ландшафт” было выделено в качестве самостоятельной категории. Надо отметить, что в обществе наблюдается осознание ценности культурного ландшафта как феномена наследия.

Сохранение культурного наследия, в частности культурного ландшафта, и вовлечение его в программы развития национального парка будет зависеть от следующих принципиальных предпосылок:

юридических прав национального парка на земельные участки и объекты недвижимости, составляющие конкретный историко-культурный объект, в т.ч. ландшафт;

возможностей регламентации других субъектов права на территории национального парка и в его охранной зоне;

состояния объектов наследия, возможностей их восстановления или приспособления под те или иные цели.

В тех случаях, когда национальный парк обладает соответствующими правами, следует подготовить программы восстановления, сохранения, реабилитации наиболее ценных историко-культурных комплексов. В случаях, когда национальный парк не обладает необходимыми юридическими правами, состояние отдельных объектов наследия и всего ландшафта в целом будет зависеть главным образом от государственных органов охраны объектов культурного наследия, муниципальных властей и собственников соответствующих земель и недвижимости. Тем не менее национальный парк может выступить инициатором разработки необходимых программ, рекомендовать и способствовать проведению необходимых действий. Очень многое будет зависеть от просветительской активности парка и его способности формировать общественное мнение.

Культурный ландшафт замечателен тем, что включает в себя и обеспечивает взаимодействие статичных (памятники культуры) и динамичных (живая культура) проявлений культурной жизни. При выявлении и определении путей сохранения разнообразных культурных ландшафтов как объектов природно-культурного наследия необходимо обращать особое внимание на те их разновидности, сохранение которых требует поддержания определенных видов хозяйственной, сакральной или иной социокультурной деятельности, которая в отдельных случаях становится условием существования объекта наследия либо непосредственно представляет собой такой объект. Указанные виды деятельности обеспечивают нормальное функционирование ландшафтного комплекса, сохранение его биоразнообразия, продуктивности, устойчивости, эстетических достоинств. Такая деятельность должна не просто регламентироваться, но поддерживаться и поощряться в конкретных ее формах и масштабах. Следовательно, некоторые формы хозяйственной и социокультурной активности и репрезентативные этнокультурные группы населения также должны стать объектами охраны.

Собственно культурный ландшафт может существовать только в социально-экономическом контексте, поэтому необходимы кропотливая работа со всеми юридическими и физическими лицами в его границах и активный поиск среди них реальных партнеров, понимающих свою ответственность за судьбу национального наследия.

По аналогии с существующими процедурами охраны памятников истории и культуры для культурных ландшафтов необходимо предусматривать составление их кадастра (или паспортизацию), определение и утверждение режимов использования (аналогично определению режимов при выделении зон охраны памятников), оформление правоотношений с основными пользователями и собственниками в границах ландшафтного комплекса.

СОХРАНЕНИЕ ЖИВОЙ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ

Включение живой традиционной культуры в систему объектов (ресурсов) культурного наследия требует принципиального изменения отношения национального парка как учреждения к местному населению. Эти отношения должны быть основаны на сотрудничестве и взаимопомощи, особенно с теми этнокультурными группами, которые хранят культурные традиции и являются носителями исторической памяти. Культурное наследие, заключенное в живой культуре, рассматривается преимущественно как объект исследования и изучения, но не как объект сохранения и возрождения. В этом деле национальные парки могут сыграть важную роль, включив в систему объектов управления действительно целостные территориальные комплексы с их природой, населением, формами культурной жизни и культурным ландшафтом.

Методические подходы к сохранению традиционной живой (в особенности реликтовой) культуры практически не разработаны, нет общепринятых типологий и классификаций этой группы наследия. Поэтому действия национальных парков по выявлению, систематизации и сохранению такого рода культурного наследия будут носить пионерный, поисковый характер. Коллективам национальных парков нельзя отказываться от работы в данном направлении, ведь возраст людей, которые, как правило, являются носителями традиционной культуры, весьма преклонный. С их уходом будут безвозвратно утрачены определенные культурные навыки, технологии, определенное художественное и поэтическое видение мира.

С мая 2001 г. уникальные феномены живой традиционной культуры, в том числе и нематериального наследия, также стали рассматриваться как объекты, представляющие международное значение, и регистрироваться в специальных списках ЮНЕСКО. От России первым и единственным пока объектом такого рода стала традиционная культура старообрядцев “Семейских” в Забайкалье (уклад жизни, фольклор, обряды, ремесла, народная медицина).

ПРАВОВОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ УПРАВЛЕНИЯ РЕСУРСАМИ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Основным правовым актом, регулирующим вопросы охраны и использования недвижимого культурного наследия (памятников истории и культуры), является Закон РСФСР “Об охране и использовании памятников истории и культуры” от 1978 г. (1979). Его основные позиции развивает “Положение об охране и использовании памятников истории и культуры” (1982), утвержденное Советом Министров СССР. Основные правовые нормы этих документов, актуальность которых не исчерпала себя, сводятся к декларированию государственной охраны и учета памятников, запрещению угрожающей памятникам хозяйственной или иной деятельности и к обременению их владельцев соблюдать установленные режимы пользования и ограничения.

Преобладает памятниковедческий подход к охране культурного наследия, когда объекты наследия рассматриваются “штучно”. Памятниковедческий подход ориентирован на статичные и моноструктурные в управленческом отношении образования. Однако правовые нормы, применяемые в отношении отдельных объектов, не являются достаточными для решения правовых проблем сложных историко-культурных образований и территориальных комплексов. Поэтому применение вышеуказанных правовых актов не лишено противоречий и сложностей, к которым руководство национальных парков должно быть подготовлено. Территориальный комплекс всегда находится в динамике, и включен в сферу интересов различных, как правило, управленческих структур. Отсутствие территориального подхода к охране культурного наследия, непризнание территории в качестве феномена наследия -- существенный недостаток действующего федерального законодательства (Веденин, Кулешова, 1997).

Надо отметить, что подход к государственной системной охране историко-культурных ценностей как отдельных объектов-памятников начал складываться еще в XIX в., а в 1913 г. было разработано, но не утверждено “Положение об охране древностей”, ставшее прообразом уже последующих законодательных актов в РСФСР (Работкевич, 2000). Именно это традиционное видение ценных историко-культурных объектов и феноменов в качестве штучной “древности”, по-видимому, помешало развитию форм территориальной охраны, или охраняемых историко-культурных территорий. В результате и культурные ландшафты выпали из сферы прямого законодательного регулирования. В какой-то мере зоны охраны, предусматриваемые для памятников истории и культуры, обеспечивают сохранение среды памятника и в этом смысле компенсируют неразвитость территориальных форм охраны, однако их выделение не является обязательным, содержит сложные процедурные формальности и не получило широкого распространения.

Изменение политического устройства страны повлекло за собой существенные изменения во всей законодательной системе и во взаимоотношениях различных субъектов права. С 1995 г. идет работа над законом “Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации”, с введением в действие которого будет достигнута правовая определенность в отношении многих проблем, что необходимо для их решения. Кроме того, разработаны и ждут своего рассмотрения проекты законов “Об археологическом наследии” и “О музеях-заповедниках”.

Согласно ст. 13 Федерального закона “Об особо охраняемых природных территориях” к числу основных задач национальных парков относятся сохранение историко-культурных объектов и восстановление нарушенных историко-культурных комплексов и объектов. Запрещается любая деятельность, которая может нанести им ущерб. Что же касается реальных правомочий национальных парков, то они сводятся к передаче историко-культурных объектов в “пользование национальным паркам только по согласованию с государственным органом охраны памятников истории и культуры” (п. 3, ст. 12) либо к закреплению историко-культурных объектов за национальными парками на праве оперативного управления (п. 5 той же статьи). Этого явно недостаточно для организации полноценной работы по сохранению историко-культурного наследия на территории парка, для развития инициатив национальных парков по управлению ресурсами культурного наследия.

Необходима разработка подзаконных актов, содержащих конкретные правовые механизмы, обеспечивающие соблюдение всеми действующими в границах таких ООПТ хозяйствующими субъектами установленного режима охраны историко-культурных объектов. Зафиксированные законом правовые нормы достаточны только для однородных в управленческом отношении территорий, когда вся или большая часть земель и иных объектов недвижимости принадлежит одному юридическому лицу, выполняющему функции охраны.

Немало правовых проблем возникает в связи с отнесением земель в границах национальных парков к различным категориям. Хотя закон “Об особо охраняемых природных территориях”, Земельный кодекс и отдельные природно-ресурсные законы оговаривают недопустимость в границах ООПТ деятельности, не совместимой с их целевым назначением, в реальности эта установка не подкреплена конкретными правовыми мерами. Таким образом, одним из основных направлений совершенствования законодательства, в том числе путем разработки подзаконных актов (положений, постановлений, распоряжений), является регулирование правоотношений по режимам содержания имущества и земель, представляющих историко-культурную ценность и находящихся в границах национальных парков, но не обеспеченных формами правовой защиты от имени национальных парков.

В действующем законодательстве об особо охраняемых природных территориях и об охране и использовании памятников истории и культуры не содержится специальных норм, предусматривающих защиту культурного ландшафта и традиционной живой культуры. Культурный ландшафт частично находится под охраной, будучи расположен в границах тех или иных ООПТ. В то же время во многих случаях приходится наблюдать прогрессирующую деградацию этого ресурса. Причины тому -- уязвимость самого объекта, сохранение качеств которого требует поддержания определенных видов деятельности, прерывание преемственности культурных традиций между поколениями, излишняя увлеченность руководства парков природоохранными запретами и ограничениями, распространяемыми и на культурный ландшафт, отсутствие в нормативных документах понятия о культурном ландшафте, о его значимости как природно-культурного феномена, неразработанность механизмов его охраны. В России природные и культурные компоненты наследия в сфере управления разделены ведомственными барьерами, и предпринимаемые в их отношении действия заведомо плохо согласуются между собой. Ведомственная разобщенность в принятии решений и отсутствие солидарной ответственности за их результаты -- одна из основных управленческих и правовых проблем.

В своей практической повседневной работе руководство национальных парков, как правило, опирается на индивидуальные правоустанавливающие документы -- Положение о парке, Положение о землях, включенных в границы парка без изъятия из хозяйственной эксплуатации, Положение об охранной зоне.

Положение о парке, к сожалению, нередко просто повторяет нормы закона “Об особо охраняемых природных территориях” и не содержит конкретных правовых механизмов реализации этих норм, то есть сводится к декларации. Этого явно недостаточно для реального сохранения историко-культурного наследия и интеграции его в программы развития национальных парков. Положение должно фиксировать:

что именно отнесено к объектам историко-культурного наследия на территории парка,

на каком праве владения могут находиться те или иные историко-культурные объекты в границах парка,

каковы следствия такого правообладания (обязанности сторон),

каков режим использования ценных в историко-культурном отношении участков и земель историко-культурного назначения,

каков порядок заключения сделок по поводу таких объектов,

что следует за нарушение установленных регламентов,

в чем заключаются обязанности и права администрации парка.

Положение согласуется главой субъекта Федерации, на уровне которого возможно решение подобных вопросов и принятие соответствующих распоряжений и постановлений.

Положение о землях, включенных в границы парка без изъятия из хозяйственной эксплуатации, и Положение об охранной зоне могут иметь очень большое значение для урегулирования правоотношений по поводу объектов культурного наследия, однако в действительности либо выхолащиваются в процессе многочисленных согласований, либо просто попадают в состояние перманентного согласования. Если закон требует согласования правового документа со всеми заинтересованными лицами, то такое требование должно быть исполнено. Однако на уровне опять же главы администрации субъекта Федерации можно издать постановление о порядке согласования. Такое постановление может жестко ограничить время согласительных процедур, установить предельное время “раздумий” согласующей стороны, приравнять отсутствие какого-либо реагирования вообще (что очень распространено) к согласию, а отказ от согласования обязать сопровождать аргументацией. Процесс согласования должен быть гласным и освещаться в местных СМИ с комментариями служб национального парка. Тем самым этот процесс может быть вовлечен в орбиту общественного внимания и получить оценку общественного мнения, которое вряд ли согласится с уничтожением или нанесением ущерба природным и культурным ценностям территории, определяющим ее региональное своеобразие и исключительность.

ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ УПРАВЛЕНИЯ КУЛЬТУРНЫМИ ЛАНДШАФТАМИ И ИНЫМИ ОБЪЕКТАМИ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

ВЫЯВЛЕНИЕ И ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Особенно актуальны для национальных парков выявление и инвентаризация историко-культурного наследия, составление схем, кадастров, реестров, электронных баз данных, поскольку эта информация отражает историко-культурный потенциал территории и является основой управления ресурсами наследия и вовлечения их в программы и проекты территориальной организации и развития парка. В большинстве случаев приходиться констатировать, что национальные парки не владеют достаточной для принятия решений информацией о расположенных в их границах историко-культурных ценностях. Информация об историко-культурных феноменах носит отрывочный характер, базы данных находятся в стадии становления, их логическая структуризация еще не завершена. Поэтому важно, чтобы разработка программных документов по культурному наследию для национальных парков предусматривала получение систематизированных сведений о том, что из себя представляет объект управления и как организовать его мониторинг. Необходимо подготовить краткую историческую справку по каждому из таких объектов, указать его предметную ценность, технические данные, состояние, угрожающие экологические и антропогенные факторы, установленный режим содержания и использования, сведения о пользователях. Составление кадастров и баз данных по каждому типу объектов имеет свои особенности.

Для недвижимых памятников истории и культуры необходимо учитывать:

их исходную предметную ценность согласно избранным критериям,

значение (федеральное, или общенациональное, и местное, или региональное),

статус (объект имеет статус памятника, или относится к вновь выявленным памятникам, или вообще не учтен),

компонентный состав (для ансамблей и комплексов),

техническое состояние,

степень разрушений (если они есть) и возможность восстановления первоначального облика (инженерная оценка),

утраченные компоненты и детали,

прошлое и современное использование,

принадлежность,

наличие и содержание охранных обязательств,

наличие зон охраны,

структуру землевладений на территории памятника и в зонах его охраны,

наличие проектной документации по памятнику и ее достаточность,

сведения о проведенной реставрации, реконструкции, консервации, имитации.

Базовые сведения по культурным ландшафтам должны содержать:

их предметную ценность согласно избранным критериям,

наличие правовых предписаний, регламентирующих режимы охраны и использования (в том числе устанавливаемых для отдельных компонентов ландшафта -- памятников истории и культуры и их зон охраны),

компонентный состав,

планировочную структуру,

перечень нарушений аутентичности,

перечень утрат ключевых элементов,

прошлое и современное использование,

принадлежность недвижимости, земель, ресурсов,

наличие поддерживающих аутентичность ландшафта видов деятельности и субъектов деятельности.

Информация по основным видам живой традиционной культуры непосредственно связана с носителями этой информации -- конкретными людьми, обладающих теми или иными навыками, знаниями, талантами. Первичную базу данных могут составить сведения о:

мастерах, художниках, сказителях,

центрах обучения ремеслу и школах,

распространенности той или иной традиции или технологии.

Многие формы живой культуры, связанные с обрядностью, ритуалами, традициями природопользования и пр., не персонифицируются, так как подобного рода культурные навыки присущи целостным социокультурным общностям. Сведения о них могут быть систематизированы по населенным пунктам.

МОНИТОРИНГ КУЛЬТУРНЫХ ЛАНДШАФТОВ И ИНЫХ ОБЪЕКТОВ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

При организации мониторинга историко-культурного объекта необходимо выделить наиболее существенные параметры внутренней и внешней по отношению к нему среды. К существенным параметрам будут относиться те, которые определяют динамику состояния объекта и ответственны за его изменения, нарушения или, напротив, последовательное развитие, если говорить о культурных ландшафтах и живой культуре. Во многих национальных парках и музеях-заповедниках сложилась ситуация, когда к мониторингу относят формирование баз данных. В результате контроль состояния (мониторинг) подменяется характеристикой объекта наблюдения и аналитическими изысканиями. Формирование баз данных является условием организации мониторинга, но не должно заменять собой собственно мониторинг -- периодическое наблюдение за происходящим, за основными тенденциями и процессами, ведущими к существенному изменению (в том числе восстановлению) качественных характеристик объекта управления.

Следует отличать изменения -- флуктуации в рамках естественных циклов развития историко-культурного комплекса (например, изменения продуктивности сельскохозяйственных угодий под влиянием погодных условий) от устойчивых тенденций (вторичное облесение луговых биоценозов при снятии сельскохозяйственной нагрузки). Многие устойчивые тенденции систематически прослеживаются в культурных ландшафтах ряда национальных парков и их учет очень важен в процессе принятия решений.

Так, при сравнении парков “Кенозерского”, “Угры” и “Смоленского Поозерья” выделяются негативные и позитивные ведущие процессы, ответственные за состояние культурных ландшафтов этих ООПТ. Часть из них имеет общераспространенный характер, а именно:

интенсивное зарастание и деградация сельскохозяйственных угодий;

депопуляционные процессы, оставление домов с их последующим разрушением и деревень в периферийных, удаленных от центров расселения, зонах.

Другие процессы и тенденции индивидуально присущи только отдельным регионам, где находится тот или иной национальный парк. Для “Угры” и “Смоленского Поозерья” характерными будут:

экспансия дисгармонирующей дачной застройки в деревнях, в особенности близко расположенных к центрам расселения;

активизация “черной” археологии, незаконный сбор оружия и боеприпасов в местах боев, непреднамеренное уничтожение археологических памятников.

“Кенозерье” и “Угра” выделяются наличием позитивных тенденций, таких как:

возрастающий интерес к песенному фольклору и художественным промыслам, формирование фольклорных коллективов;

интенсивное восстановление часовен, церквей и монастырей, а также развитие форм духовной реабилитации в виде заботы местного сообщества о восстановленных и поддержании разрушающихся часовен и церквей, сохранении поклонных крестов, следовании обряду.

Последняя из отмеченных тенденций может регистрироваться наряду с процессами продолжающегося разрушения культовых памятников, то есть имеет место наложение разнонаправленных процессов.

Таковы тенденции первого порядка. Их развитие повлечет за собой определенные следствия -- производные процессы следующих порядков. Так, следствием зарастания сельскохозяйственных угодий становится утрата визуальных связей между ключевыми точками ландшафта, утрата их ключевой роли в ландшафте (дезавуация), утрата характерных пространственных пропорций и мозаики ландшафта, в ряде случаев -- упрощение биоценотической структуры и видового состава биоты.

Можно сказать, что практически повсеместно под угрозу поставлен традиционный крестьянский ландшафт и в ближайшем будущем он может быть утрачен. Особенно уязвимы реликтовые архаичные крестьянские ландшафты Европейского Севера, где сохранились очень высокая степень сакрализации пространства, традиционная застройка деревень с их архаичным художественным декором, специфически структурированная планировочная организация территории, высокая мозаичность угодий. С другой стороны, во многих национальных парках наблюдается возвращение к духовным корням и традициям, что будет в перспективе способствовать защите традиционных культурных ценностей как условию роста национального самосознания.

Систематически прослеживаются конфликты, спровоцированные недостаточностью реальных механизмов защиты памятников археологии. Обыкновенные застройка и распашка земель приводят к их уничтожению, в то время как ландшафт сохранял их столетия и тысячелетия и их исследование служит источником уникальной информации. Во многих случаях землепользователь или застройщик просто не знают о существовании археологического объекта или не воспринимают его в собственной системе ценностных ориентиров. Поэтому просветительская деятельность национального парка будет иметь здесь первостепенное значение. В других ситуациях уничтожение идет намеренно и осознанно (и даже профессионально) в целях извлечения ценных материальных свидетельств исчезнувшей культуры и их продажи, что получило название “черной” археологии. В процессе просветительской работы необходимо учитывать возможность использования сообщаемой информации ненадлежащим образом, например для проведения незаконных раскопок. Во многих случаях идентификация археологического наследия как археологического ландшафта становится важным методологическим основанием, служит отправной точкой разработки целевых программ развития таких территорий. В составе подобных программ может быть предусмотрена имитация материальных форм древней культуры, что особенно привлекательно для развития туристско-экскурсионной деятельности.

Наблюдается интенсивное восстановление монастырей в России, что с точки зрения сохранения культурного наследия может быть интерпретировано следующим образом: культурное явление из категории вымирающего реликта возвращается к нормальному ритму жизни. Логично ожидать, что монастыри, как носители определенной культуры, будут восстанавливать свои архитектурные формы, интерьеры, характер освоения исторических монастырских угодий. Однако как социальная организация монастырь имеет свои собственные цели. По отношению к этим целям материальные формы традиционной монастырской культуры оказываются вторичными, обслуживающими. Отсюда возможен конфликт между задачами сохранения культурного наследия и обеспечения его доступности и задачами функциональной реабилитации монастыря. Подобный конфликт наблюдается во многих музеях-заповедниках, а отчасти -- и в национальных парках.

Возрожденный монастырь может сделать очень много для восстановления разрушенных историко-культурных объектов, ведь основная часть архитектурного наследия -- это храмы. Возрожденный монастырь начинает определенным образом структурировать окружающее его пространство, формируя монастырский культурный ландшафт. Поэтому исключительно важно целенаправленное взаимодействие с монастырями как социальными институтами со стороны руководства национальных парков. Хорошее знание истории и материальной культуры монастыря, уважение к его историческому прошлому, представляющему ценность в качестве наследия, могут предупредить многие конфликтные ситуации и способствовать восстановлению культурных ценностей территории.

КУЛЬТУРНО-ЛАНДШАФТНАЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ И ИДЕНТИФИКАЦИЯ ТЕРРИТОРИИ

В рамках информационно-аналитического обеспечения национальных парков объекты историко-культурного наследия могут быть приведены к конкретным территориальным операционным единицам -- культурно-ландшафтным районам, местностям, зонам, в отношении которых планируется предпринять те или иные действия. Культурные ландшафты являются территориальными образованиями, интегрирующими все проявления культурной жизни, и поэтому их распределение наиболее адекватно отражает пространственные закономерности распространения различных явлений культуры. Для проведения культурно-ландшафтной дифференциации территории национальных парков могут использоваться следующие методические подходы.

Например, территория Кенозерского национального парка была разделена на культурно-ландшафтные зоны, соответствующие расположению основных озер, на которые обычно ориентировано планировочное развитие приозерного типа культурных ландшафтов. Внутри зон были выделены культурно-ландшафтные комплексы -- территории архаичных сельских обществ, исторически сформировавшиеся в результате гармоничного взаимодействия природы и культуры, включающие отдельные сельские поселения или их группу, а также систему прилегающих угодий преимущественно открытого типа (озера, поля, луга), сакральные места, здания и сооружения (церкви, часовни, святые или заветные рощи, кресты), участки прилегающих лесных промысловых и хозяйственных угодий.

Большинство сакральных сооружений отнесены к памятникам истории и культуры федерального и местного значения. Ряд инженерных сооружений имеет ранг памятников местного значения (водяные мельницы, ряжевые мосты, межозерные каналы). Все они выполняют конкретную функционально-историческую роль в ландшафте, и дальнейшая работа по культурно-ландшафтным комплексам должна включать в себя систему мероприятий по памятникам.

Кроме того, культурно-ландшафтные комплексы различались по наличию или отсутствию постоянного населения и традиционных пользований -- таким образом учитывался их потенциал как рефугиумов живой традиционной культуры. Среди выделенных культурно-ландшафтных комплексов были определены наиболее ценные в качестве объектов наследия, а также важные и востребуемые для целевого развития парка. В целом культурные ландшафты Кенозерского национального парка были отнесены к северорусскому архаичному крестьянскому ландшафту, а в системе категорий ЮНЕСКО -- к реликтовому эволюционировавшему ландшафту (Основные направления развития национального парка “Кенозерский”…, 2001).

Несколько иным образом в процессе разработки менеджмент-плана были дифференцированы культурные ландшафты национального парка “Угра”. В частности, они были систематизированы по типам культур, исторически осваивавших эту территорию. Соответственно были выделены крестьянский (сельский), усадебный, монастырский, городской, заводской, военно-мемориальный и археологический типы культурных ландшафтов. Затем на основании распределения характерных сочетаний преобладающих типов культурного ландшафта и природно-географических особенностей на территории парка было выделено несколько культурно-ландшафтных районов.

Культурно-ландшафтные комплексы в границах районов выделялись согласно вышеперечисленным типам культурного ландшафта и имели культурно-семантические центры -- монастыри, усадьбы, исторические сельские и городские поселения. Были указаны ключевые для перспективного развития парка культурно-ландшафтные комплексы. В составе монастырских и усадебных культурно-ландшафтных комплексов было предложено рассматривать не только собственно монастырские территории или отдельные помещичьи усадьбы, но и обслуживавшие их или взаимосвязанные с ними в прошлом поселения и угодья -- поемные озера, поля, леса. Задачи сохранения многочисленных и разнообразных памятников были увязаны с перспективами развития территориальных комплексов в целом. Характеристика духовной культуры соответствовала типологическому делению культурных ландшафтов.

Многие культурно-исторические объекты на территории парка к настоящему времени утрачены или находятся в руинированном состоянии (в особенности храмы и усадьбы), и их восстановление в ближайшем будущем не представляется возможным. Тем не менее сохраняется феномен “памяти места”, культурный ландшафт семантически насыщен -- наполнен историческими ассоциациями, связан с историческими личностями и событиями. Поэтому целесообразна его мемориализация, то есть передача его исторического содержания в материальных символах -- памятных знаках, памятных досках, мемориалах, имитациях. Работа в этом направлении уже проводится коллективом национального парка.

В системе категорий ЮНЕСКО культурные ландшафты национального парка “Угра” следовало бы отнести к ассоциативным с фрагментами эволюционировавших и рукотворных. Немногочисленные сохранившиеся очаги традиционной народной культуры (промыслы, ремесла, устное народное творчество) рассматриваются как часть естественно сформировавшихся сельских эволюционировавших ландшафтов (Национальный…, 2001; Основные направления развития национального парка “Угра”…, 2002).

В качестве примера культурно-ландшафтной дифференциации охраняемой территории можно также привести Государственный Бородинский военно-исторический музей-заповедник. Его разделение на культурно-ландшафтные комплексы основывалось на событийных аргументах, поскольку каждый участок Бородинского поля связан с конкретными событиями сражения, память о действовавших в них лицах и погибших героях была впоследствии символизирована в системе монументов и в храмах, произошла сакрализация ландшафта.

Однако события разворачивались в конкретном физическом ландшафте (в то время -- усадебно-крестьянском), для размещения войск и боевых действий избирались участки с определенными природно-географическими условиями, поэтому выделяемые культурно-ландшафтные комплексы имеют собственную природно-географическую специфику, что и подтвердилось при их наложении на ландшафтную карту. Последующая мемориализация поля (установка монументов, учреждение монастыря, создание музея, строительство путевого императорского дворца) наполняла эту территорию культурологическим содержанием.

Сформировавшийся к настоящему времени культурный ландшафт Бородинского поля в системе категорий ЮНЕСКО относится к ассоциативному с фрагментами эволюционирующего и рукотворного, в функциональной классификации -- к мемориально-экспозиционному с фрагментами селитебного, агрохозяйственного и лесохозяйственного, а в системе культурных типов -- к военно-историческому (к полям сражений) с фрагментами монастырского, усадебного и крестьянского.

Процесс воздвижения монументов еще не закончился, историко-культурный комплекс продолжает развиваться. Среди памятников кроме монументов, храмов, монастырского комплекса и остатков усадебных парков широко представлены остатки фортификационных сооружений (редуты, батареи). Дополнения к историческому контексту ландшафта внесла Великая Отечественная война (огневые точки, укрепления, монументальные памятники, братские могилы). Исторические события нашли свое отражение в живой культуре -- преданиях, бытовом фольклоре, сказках, составляя ментальный, еще до конца не исследованный, слой культурного ландшафта. Как и в предыдущих случаях, были выделены приоритетные культурно-ландшафтные комплексы, подлежащие первоочередному включению в программы перспективных мероприятий (Горбунов, Кулешова, 2001).

Выделение приоритетных историко-культурных комплексов в вышеперечисленных примерах проведено по следующим основаниям:

1. Историко-культурный комплекс представляет исключительную ценность как феномен исторического (как природного, так и культурного) наследия, что может выражаться:

в высоком уровне сохранности пространственной структуры комплекса и выраженности его наиболее характерных составляющих (репрезентативность и разнообразие);

в наличии уникальных элементов и исключительных ландшафтных достоинствах комплекса (уникальность и редкость);

в значительности ассоциативно-сакрального наполнения комплекса (святость места).

2. Историко-культурный комплекс:

выделяется по функциональной роли или насыщенности функций в системе распределения целевых направлений развития парка;

включает центры управл енческой активности;

перспективен для развития социокультурной, туристско-рекреационной, просветительской, научно-исследовательской деятельности национального парка.

3. Историко-культурный комплекс:

находится под угрозой нежелательных изменений и утрат,

отличается высокой уязвимостью и подвержен воздействию негативных для него процессов.

Последнее может быть связано с утратой живых носителей культурных традиций, с периферийным положением по отношению к культурным центрам, с пороговым характером сукцессионных процессов.

Некоторые объекты наследия еще не идентифицированы в категориях их историко-культурной ценности, а их защита должным образом не оформлена. Так, своеобразным и еще не вполне осознанным и освоенным ресурсом культурного наследия являются мемориальные ландшафты прошедших войн, особенно Второй мировой войны. Особого рассмотрения требуют участки с хорошо сохранившимся “рельефом войны” -- с системами окопов и огневых точек, землянками, воронками от снарядов и бомб. К сожалению, на наших глазах эти укрепления варварски разрушаются искателями военных атрибутов, оружия и боеприпасов. В результате существенно изменяется микрорельеф и искажается ландшафт.

Необходимо прекратить несанкционированные раскопки в военно-мемориальных зонах, которые следует выделить, обозначить, поставить на учет и придать им статус мемориальных. Все это не только составляет историческую память ландшафта, но имеет большое воспитательное значение и должно активно вовлекаться в просветительские программы парка. Защита таких территорий может быть предусмотрена при установлении охранных режимов в соответствующих функциональных зонах и оговорена в Положении о парке.

Руководству парками целесообразно установить творческие контакты с существующими музеями-заповедниками на полях сражений (Бородинское поле, Куликово поле) для изучения их опыта музеефикации историко-культурного пространства и проведения театрализованных сражений-имитаций для демонстрации событий военной истории.

В ряде случаев возникает вопрос о разграничении собственно культурных и природных ландшафтов, природных комплексов. “Культурный” аспект может прослеживаться повсеместно по территории национального парка, которая полностью может трактоваться как культурный ландшафт или как совокупность культурно-ландшафтных комплексов. Решение такого вопроса должно основываться на концепции наследия, исходя из результатов определения его базовой ценности -- природной, историко-культурной или комплексной. Территориальные комплексы, ключевые свойства и компоненты которых представляют очевидную историко-культурную ценность, целесообразно рассматривать именно в качестве культурных ландшафтов. Территориальные комплексы, отдельные свойства или компоненты которых представляют некоторый историко-культурный интерес, но не выполняют системообразующей роли, могут относиться к тем категориям, которые предусмотрены в составе общей территориальной дифференциации национального парка. Сохранение их частных историко-культурных достоинств может быть предусмотрено в рамках общих географически недетерминированных культурных или иных программ. Следует также различать культурный ландшафт как:

а) типологическую категорию (например, сельский культурный ландшафт вообще);

б) как категорию районирования (культурно-ландшафтный район может включать как историко-культурные, так и сугубо природные территориальные комплексы);

в) как конкретный индивидуальный целостный географически фиксированный участок -- операционную единицу управления, по отношению к которой (аналогично памятнику культуры) и принимаются основные управленческие решения.

ИМУЩЕСТВЕННЫЕ АСПЕКТЫ УПРАВЛЕНИЯ ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫМ НАСЛЕДИЕМ

Объекты культурного наследия, расположенные на территории национального парка, могут находиться под его охраной и в пользовании на праве оперативного управления, на праве бессрочного пользования, на праве приобретенной в основные фонды собственности, на праве аренды, на праве сервитута, на иных правовых основаниях, позволяющих осуществлять сохранение, восстановление, контроль за состоянием недвижимых историко-культурных ценностей и их использование.

Планирование и проведение работ на памятниках истории и культуры, находящихся в оперативном управлении или пользовании национального парка, должны осуществляться этими учреждениями совместно с госорганами охраны объектов культурного наследия, бюджетное финансирование необходимых реставрационных работ должно обеспечиваться через госорганы охраны объектов культурного наследия. Руководство национального парка несет ответственность за охрану и мониторинг таких объектов. При этом стратегически важно, чтобы памятники истории и культуры регионального и местного значения, находящиеся в ведении государственных или муниципальных органов охраны объектов культурного наследия и в сохранности которых непосредственно заинтересован национальный парк, преимущественно были переданы ему на праве оперативного управления или (для памятников археологии) на праве пользования. В отношении памятников федерального значения получение указанных прав также целесообразно, если объект культурного наследия имеет ключевое значение для развития национального парка.

При составлении охранных договоров или обязательств, а также планировании и проведении работ на прочих памятниках истории и культуры, находящихся на территории национального парка и значимых для целей его развития, но в собственности, пользовании или на балансе иных субъектов права, необходимо участие в этом национального парка как субъекта права. В частности, на уровне субъекта Федерации может быть установлен порядок, когда государственная регистрация сделок с недвижимостью в границах парка или его охранной зоны будет правомочна только при участии в них парка как третьего лица.

Стратегически важно, чтобы администрация парка была готова к управлению историко-культурными объектами на своей территории, то есть имела бы соответствующих специалистов и достаточную материально-техническую базу. Если памятник, находящийся в ведении государственных или муниципальных органов охраны объектов культурного наследия, представляет несомненную историко-культурную ценность, занимает ключевое положение в планировочной структуре территории, значим для перспективного целевого развития парка и при всем этом находится в ненадлежащем использовании, есть все основания предпринять необходимые действия для получения права оперативного управления или (для памятников археологии и усадебных парков) права пользования. Во всех случаях контроль государственных органов охраны объектов культурного наследия будет сохраняться, но национальный парк приобретет иные правомочия, что стимулирует его активность и заинтересованность как владельца имущества. Национальные парки, на территориях которых объекты культурного наследия отсутствуют или не играют значимой роли, в применении подобной стратегии действий не нуждаются. Через правовые акты субъектов Российской Федерации администрация национальных парков в границах своей территории может получить права государственной инспекции охраны памятников культуры в отношении третьих лиц, что не освобождает ее от контроля со стороны вышестоящих профильных инстанций.

Преобладающими типами объектов в региональных сводах памятников истории и культуры являются храмы и дворянские усадьбы, большинство из которых разрушаются. Если от усадьбы остался только парк, она с наибольшей вероятностью будет отнесена к памятникам природы. Ненадлежащее состояние и использование главным образом этих памятников приходится наблюдать и на территории национальных парков. Если у храмов нет перспектив быть переданными церкви, целесообразно передать церковные здания в оперативное управление национальному парку, если только это учреждение способно обеспечить их защиту от дальнейших разрушений. В настоящее время это делается в Кенозерском национальном парке, причем здесь проводятся не только консервация и текущий ремонт, но и реставрационные работы -- на памятниках местного значения и федеральных. В национальном парке “Угра” проводятся работы по расчистке ряда храмов от древесно-кустарниковой растительности, разрушающей эти памятники, а также работы по восстановлению некоторых усадебных парков. К этой деятельности привлекаются общественные организации и волонтеры. Однако далеко не все национальные парки при существующей экономической ситуации и кадровой политике готовы и способны принять на себя бремя по обеспечению сохранности храмов, усадеб и иных памятников.

В последние годы возникла тенденция к приобретению памятников архитектуры местного значения в собственность различных юридических и физических лиц и появилась правовая база для этого. К сожалению, с точки зрения требований охраны памятника такое приобретение осуществляется далеко не всегда безупречно: не оформляются должным образом охранные договоры, собственники не несут реальной ответственности за ущерб, причиняемый памятникам в результате их реконструкции и перестроек. Тем не менее национальные парки как юридические лица также имеют возможность приобретать историко-культурные объекты в собственность и включать их в свои основные фонды. Так, национальный парк “Себежский” приобрел в собственность памятник местного значения -- ветряную мельницу с целью приспособления ее под гостиницу, кафе и смотровую площадку (Краткое…, 2001). Однако заметим, что подобные экстравагантные решения должны приниматься не только на основании конструктивных возможностей, но и с учетом предметной историко-культурной ценности объекта. Историко-культурная ценность и аутентичность могут быть безвозвратно утрачены объектом при сохранении его внешних форм. Поэтому золотым правилом реставраторов является: “Приспосабливать функции к памятнику, а не памятник к функциям”.

Во многих случаях объекты, представляющие историко-культурную ценность или репрезентативные для конкретной историко-культурной среды и значимые для целей развития парка, не имеют статуса памятников. Их приобретение в основные фонды тем более оправдано, если в парке есть средства на их восстановление и если это будет способствовать развитию основных целевых направлений деятельности. Так, в Кенозерском национальном парке приобретаются крестьянские избы для последующего размещения в них различных служб парка, гостевых домов, проведения экологических лагерей. Отдается предпочтение реставрации существующего жилого фонда, а не строительству новых зданий, что может быть экономически невыгодно, но обеспечивает аутентичность и сохранность исторической планировки и застройки северной русской деревни, которая здесь служит центром культурного ландшафта и представляет особую этнографическую ценность. Важно лишь, чтобы средство достижения цели (покупка домов) не заменило собой цель (сохранение природного и культурного наследия) и не привело к разрушению стиля и жизненного уклада сохранившегося традиционного крестьянского общества из-за внедрения инновационных форм культуры.

ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЕ КАК ФАКТОР УПРАВЛЕНИЯ КУЛЬТУРНЫМИ ЛАНДШАФТАМИ

Охрана и использование целостных историко-культурных территориальных комплексов, к каковым относятся и культурные ландшафты, сталкивается главным образом с проблемами землепользования и градостроительного регулирования. На территории национального парка могут находиться различные категории земель и иных объектов недвижимости (строения, сооружения), не принадлежащие парку ни на праве пользования, ни на праве оперативного управления. Тем не менее в границах всей своей территории парк имеет основания осуществлять контрольные функции и регламентировать деятельность иных субъектов права. Земли, принадлежащие парку на праве бессрочного пользования, относятся к землям особо охраняемых природных территорий или землям лесного фонда. Среди прочих категорий земель обычно преобладают земли сельскохозяйственного назначения и земли поселений. Необходимо предпринимать усилия по переводу наиболее ценных в историко-культурном отношении участков в земли природоохранного назначения, земли историко-культурного назначения в особо ценные земли, что предусмотрено ст. 97, 99, 100 действующего Земельного кодекса РФ (2001), а также в соответствующие зоны на землях поселений, если речь идет об участках в границах черты поселений (ст. 85). Такая процедура не означает изъятия земель из действующих форм использования, но она может предусматривать существенные режимные ограничения.

Перевод участков земель сельскохозяйственного назначения, участков в черте поселений, водных и околоводных пространств в категорию земель природоохранного назначения будет способствовать сохранению ценных природных объектов и культурных ландшафтов. При этом право владения сохранится у прежнего собственника, но национальный парк получит дополнительный рычаг воздействия через земельное законодательство.