Основы экономики

По оценкам многих экономистов, "Общая теория" Дж.М. Кейнса явилась поворотным пунктом в экономической науке XX в. и во многом определяет экономическую политику стран и в настоящее время. Ее главная новая идея состоит в том, что система рыночных экономических отношений отнюдь не является совершенной и саморегулируемой и что максимально возможную занятость и экономический рост может обеспечить только активное вмешательство государства в экономику.

Новаторство экономического учения Дж.М. Кейнса в методологическом плане проявилось, во-первых, в предпочтении макроэкономического анализа микроэкономическому подходу, сделавшим его основоположником макроэкономики как самостоятельного раздела экономической теории, и, во-вторых, в обосновании (исходя из некоего "психологического закона") концепции о так называемом эффективном спросе, т.е. потенциально возможном и стимулируемом государством спросе. Опираясь на собственную, "революционную" по тем временам методологию исследования, Дж.М. Кейнс в отличие от своих предшественников и наперекор господствовавшим экономическим воззрениям утверждал о необходимости недопущения с помощью государства урезания заработной платы как основного условия ликвидации безработицы, а также о том, что потребление ввиду психологически обусловленной склонности человека к сбережению растет гораздо медленнее доходов.

По Кейнсу, психологическая склонность человека сберегать определенную часть дохода сдерживает увеличение дохода из-за сокращения объема капиталовложений, от которых зависит перманентное получение дохода. Что касается предельной склонности человека к потреблению, то она, по мнению автора "Общей теории", постоянна и может поэтому обусловливать устойчивое соотношение междуувеличением инвестиций и уровнем дохода.

Сказанное свидетельствует о том, что в методологии исследования Дж.М. Кейнса учитывается немаловажное влияние на экономический рост и неэкономических факторов, как-то: государство (стимулирующее потребительский спрос на средства производства и новые инвестиции) и психология людей (предопределяющая степень осознанных взаимоотношений хозяйствующих субъектов). Вместе с тем кейнсианское учение являет собой по преимуществу продолжение основополагающих методологических принципов неоклассического направления экономической мысли, поскольку и сам Дж.М. Кейнс, и его последователи (впрочем, как и неолибералы), следуя идее "чистой экономической теории", исходят из приоритетного значения в хозяйственной политике общества прежде всего экономических факторов, определяя выражающие их количественные показатели и связи между ними, как правило, на базе методов предельного и функционального анализа, экономико-математического моделирования.

Дж.М, Кейнс не отрицал влияния меркантилистов на созданную им концепцию государственного регулирования экономических процессов. Его общие с ними суждения очевидны:

· в стремлении увеличения массы денег в стране (как средство их удешевления и соответственно снижения ставок ссудного процента и поощрения инвестиций в производство);

· в одобрении роста цен (как способ, стимулирующий расширение торговли и производства);

· в признании того, что недостаток денег служит причиной безработицы;

· в понимании национального (государственного) характера экономической политики.

В упомянутой "Общей теории" Дж.М. Кейнса отчетливо прослеживается мысль о нецелесообразности чрезмерной бережливости и накопительствам, наоборот, возможной пользе всемерного расходования средств, поскольку, как полагал ученый, в первом случае средства, скорее всего, приобретут неэффективную ликвидную (денежную) форму, а во втором -- могут быть направлены на увеличение спроса и занятости^. Он также резко и аргументированно критикует тех экономистов, которые привержены догматическим постулатам "закона рынков" Ж.Б. Сэя и другим сугубо "экономическим" законам, называя их представителями "классической школы".

В данной связи Дж.М. Кейнс, в частности, писал: "Со времен Сэя и Рикардо экономисты-классики учили: предложение само порождает спрос... что вся стоимость продукции должна быть израсходована прямо или косвенно на покупку продуктов". На основании подтверждающих данный тезис выдержек из "Основ политической экономии" Дж.С. Милля и "Чистой теории национальных стоимостей" А. Маршалла Дж.М. Кейнс заключает, что у классиков и их преемников "теория производства и занятости может быть построена (как у Милля) на основе натурального обмена; деньги же никакой самостоятельной роли в экономической жизни не играют", поэтому "закон Сэя,.. равносилен предположению, что не существует препятствий к достижению полной занятости".

Но Дж.М. Кейнс делает контрвывод: "Психология общества такова, что с ростом совокупного реального дохода увеличивается и совокупное потребление, однако не в такой же мере, в какой растет доход". И в этом его недвусмысленная теоретико-методологическая позиция, в соответствии с которой для выявления причин неполной занятости и неполной реализации, неравновесности экономики, а также для обоснования методов ее внешнего (государственного) регулирования "психология общества" имеет не меньшее значение, чем "законы экономики".

Между тем наращивание инвестиций и обусловленный этим рост национального дохода и занятости населения может рассматриваться как целесообразный экономический эффект. Последний, получивший в экономической литературе название эффекта мультипликатора, означает, что "увеличение инвестиций приводит к увеличению национального дохода общества, причем на величину большую, чем первоначальный рост инвестиций". В специфичной разгадке механизма этого "эффекта" заключается ответ на вопрос, почему в научных изысканиях Дж.М. Кейнса столь много внимания уделено концепции мультипликатора, которую, по его словам, ввел в экономическую теорию еще в 1931 г. Р.Ф. Кан.

Однако, характеризуя "мультипликатор занятости" Р.Ф. Кана как показатель, позволяющий измерять "отношение междуувеличением совокупной занятости в отраслях, непосредственно связанных с инвестициями", рекомендуемый собственный коэффициент Дж.М. Кейнс назвал "мультипликатором инвестиций", который в отличие от мультипликатора Р.Ф. Кана характеризует положение о том, что "когда происходит прирост общей суммы инвестиций, то доход увеличивается на сумму, которая в К раз превосходит прирост инвестиций". Причина такого положения, подчеркивает Дж.М. Кейнс, заключается в постоянно упоминаемом им же "психологическом законе", в силу которого "по мере того, как реальный доход возрастает, общество желает потреблять постоянно уменьшающуюся его часть".

Далее он приходит к выводу о том, что "принцип мультипликатора позволяет дать общий ответ на вопрос о том, каким образом колебания инвестиций, составляющих относительно небольшую долю национального дохода, способны вызывать такие колебания совокупной занятости и дохода, которые характеризуются гораздо большей амплитудой". Но, по его убеждению, "хотя в бедном обществе размеры мультипликатора сравнительно велики, влияние колебаний в размерах инвестиций на занятости окажется много сильней в богатом обществе, так как можно предположить, что именно в последнем текущие инвестиции составляют гораздо большую долю текущей продукции".

Итак, суть эффекта мультипликатора действительно проста. Тем не менее здесь нелишне привести красноречивое высказывание М. Блауга о значении эффекта мультипликатора. Он, в частности, пишет: "Капиталисты, учил нас Кейнс, могут вытащить себя из затруднительного положения с помощью шнурков от собственных ботинок, а именно через мультипликатор. Решающим моментом при этом является побуждение инвестировать".

Спустя несколько десятилетий, разделяя идеи Дж.М. Кейнса о "склонности людей к сбережению", Дж. К. Гэлбрейт писал, что "эти доходы должны быть инвестированы и, таким образом, истрачены (или компенсированы затратами кого-либо еще). В противном случае покупательная способность будет снижаться. Товары будут оставаться на полках, объем заказов уменьшится, объем производства упадет, безработица увеличится. В результате произойдет спад".

Итогом своего исследования Дж.М. Кейнс считал создание теории, которая "указывает на жизненную необходимость создания централизованного контроля в вопросах, которые ныне в основном предоставлены частной инициативе... Государство должно будет оказывать свое руководящее влияние на склонность к потреблению частично путем соответствующей системы налогов, частично фиксированием нормы процента и, возможно, другими способами", ибо "именно в определении объема занятости, а не в распределении труда тех, кто уже работает, существующая система оказалась непригодной". Вот почему, по убеждению Дж.М. Кейнса, "учреждение централизованного контроля, необходимого для обеспечения полной занятости, потребует, конечно, значительного расширения традиционных функций правительства... Но все же остаются широкие возможности для проявления частной инициативы и ответственности".

Эффективность регулирования государством экономических процессов, согласно Дж.М. Кейнсу, зависит от изыскания средств под государственные инвестиции, достижения полной занятости населения, снижения и фиксирования нормы процента. Он при этом полагал, что государственные инвестиции в случае их нехватки должны гарантироваться выпуском дополнительных денег, а возможный дефицит бюджета будет предотвращаться возрастанием занятости и падением нормы процента. Иначе говоря, по концепции Дж.М. Кейнса, чем ниже норма ссудного процента, тем выше стимулы к инвестициям, к росту уровня инвестиционного спроса, что в свою очередь расширяет границы занятости, ведет к преодолению безработицы. При этом исходным для себя он считал такое положение о количественной теории денег, в соответствии с которым в реальной действительности "вместо постоянных цен при наличии неиспользованных ресурсов и цен, растущих пропорционально количеству денег в условиях полного использования ресурсов, мы практически имеем цены, постепенно растущие по мере увеличения занятости факторов".

В этой связи М. Блауг пишет: "Для Кейнса полная занятость зависит от правильного соотношения процентной ставки и заработной платы и может быть достигнута скорее путем понижения первой, чем сокращения второй. Фундаментальная причина безработицы у Кейнса состоит в том, что ставка процента в долгосрочной перспективе остается слишком высокой...". Вместе с тем, по Блаугу, "согласно кейнсианской теории удвоение денежной массы не приводит к удвоению уровня цен, но при этом воздействует на процентную ставку... потому, что кейнсианская функция спроса на деньги, в частности спекулятивного, учитывает "денежную иллюзию" или реакцию индивидов на любое, даже номинальное, изменение запасов наличности".

В одной из недавних оценок учения Дж.М. Кейнса, сделанной С.В. Брагинским и Я.А. Певзнером, говорится, что "экономисты до Кейнса" не обращали должного внимания "...на то, что сбережения осуществляют потребители, а инвестиции -- производители и решения первых и вторых отнюдь не всегда согласуются друг с другом". Поэтому логичен и вывод М.К. Бункиной, суть которого сводится к следующему положению: эффективный спрос и прежде всего инвестиции должны стать объектом государственного регулирования.

В современном кейнсианстве доминируют две тенденции: американская, связанная с именами ряда экономистов США, и европейская, связанная прежде всего с исследованиями французских экономистов.

В числе американских последователей учения Дж.М. Кейнса чаще всего упоминаются Э. Хансен, С. Харрис, Дж.Б. Кларк и др. Опираясь на учение Дж.М. Кейнса, они считали целесообразным увеличение налогов с доходов населения (до 25% и более), увеличение размеров государственных займов и выпуска денег для покрытия расходов государство (даже если это увеличит инфляцию и дефицит государственного бюджета).

Еще одним "дополнением" в кейнсианство является "замена" метода перманентного регулирования и направления частных и государственных инвестиций на метод маневрирования государственными расходами в зависимости от экономической конъюнктуры. Так, например, в периоды подъема экономики инвестиции ограничиваются, а в период замедления или спада -- увеличиваются (несмотря на возможный бюджетный дефицит).

Наконец, если Дж.М. Кейнс в своей теории опирался на принцип мультипликатора, который означает, что рост доходов сопровождается снижением роста инвестиций, то в США (по теории Э. Хансена) был выдвинут дополнительный принцип -- принцип акселератора, означающий, что рост доходов в конкретных случаях может и увеличивать инвестиции. Смысл дополнения в следующем: некоторые виды оборудования, машин и механизмов имеют сравнительно длительный срок производства, и ожидание этого срока психологически влияет на расширение производства требуемого оборудования или машин в объемах, превышающих реальный спрос, а значит, растет и спрос на инвестиции.

Экономисты Франции (Ф. Перру и др.) сочли необязательным положение Дж.М. Кейнса о регулировании ссудного процента как средства стимулирования новых инвестиций. Полагая, что именно корпорации с преобладанием доли государственной собственности являются доминирующей и координирующей силой общества, они акцентировали внимание на применении индикативного метода планирования экономики как определяющего средства воздействия на незатухание инвестиционного процесса. При этом индикативное планирование рекомендуется с целью постановки обязательных задач только для государственного сектора общественного хозяйства и долгосрочных достижимых прогнозов для экономики в целом; альтернативное индикативному императивное планирование рассматривается как директивное, социалистическое и потому считается недопустимым.

В 50-е гг. некоторые сторонники основных идей экономического учения Дж.М. Кейнса и его последователей в части обоснования необходимости и возможности государственного регулирования экономики (из-за отсутствия в условиях стихийного рынка равновесия между спросом и предложением) восприняли эти идеи в качестве исходной позиции для разработки новых теорий, суть которых сводилась к выяснению и обоснованию механизма постоянных темпов экономического роста. В результате возникли так называемые неокейнсианские теории роста, основанные на учете системы "мультипликатор-акселератор" и моделировании экономической динамики с использованием характеристик взаимосвязи накопления и потребления.

Главными представителями упомянутых теорий экономического роста стали профессор Массачусетского технологического института Евсей Домар (р. 1914) и профессор Оксфордского университета Роберт Харрод (1890--1978). Их теории (модели) объединяет общий вывод о целесообразности постоянного (устойчивого) темпа экономического роста как решающего условия динамического равновесия (поступательного движения) экономики, при котором достижимо полное использование производственных мощностей и трудовых ресурсов. Другим положением модели Харрода--Домара является признание предпосылки о постоянстве в длительном периоде таких параметров, как доля сбережений в доходах и средняя эффективность капиталовложений. И третье сходство состоит в том, что оба автора достижение динамического равновесия и постоянного роста считали не автоматически возможным, а результатом соответствующей государственной политики, т.е. активного государственного вмешательства в экономику. Отличительные признаки в моделях Е. Домара и Р. Харрода обусловлены лишь некоторым различием в исходных позициях построения модели. Так, в основе модели Р. Харрода лежит идея о равенстве инвестиций и сбережений, а в модели Е. Домара исходным считается равенство денежного дохода (спроса) и производственных мощностей (предложения).

Вместе с тем и Е. Домар, и Р, Харрод едины в своих убеждениях о действенной роли инвестиций в обеспечении роста дохода, увеличении производственных мощностей, полагая, что рост дохода способствует увеличению занятости, которая в свою очередь предотвращает возникновение недогрузки предприятий и безработицу. Это убеждение является выражением безусловного признания этими авторами кейнсианской концепции о зависимости характера и динамики экономических процессов от пропорций между инвестициями и сбережениями, а именно: опережающий рост первых -- причина повышения уровня цен, а вторых -- причина недогрузки предприятий, неполной занятости. Такова вкратце суть кейнсианского направления теорий государственного регулирования экономики, оценка которых, включая "Общую теорию..." Дж.М. Кейнса, в трудах современных экономистов явно неоднозначна.

2. Неолиберализм -- альтернатива кейнсианским моделям государственного вмешательства в экономику

Неолиберализм, как уже отмечалось выше, возник почти одновременно с кейнсианством в 30-е гг. как самостоятельная система взглядов на проблему государственного регулирования экономики. Неолиберальная концепция и в теоретических разработках, и в практическом применении основывается на идее приоритета условий для неограниченной свободной конкуренции не вопреки, а благодаря определенному вмешательству государства в экономические процессы.

Если кейнсианство изначальным считает осуществление мер активного государственного вмешательства в экономику, то неолиберализм -- относительно пассивного государственного регулирования. По кейнсианским моделям предпочтение отдается совокупности государственных мер по инвестированию различных сфер экономики, расширению объемов правительственных заказов, закупок, ужесточению налоговой политики. Их крайнее проявление приводит, как очевидно из экономической истории, к дефициту государственного бюджета и инфляции.

Неолибералы выступают за либерализацию экономики, использование принципов свободного ценообразования, ведущую роль в экономике частной собственности и негосударственных хозяйственных структур, видя роль регулирования экономики государством в его функциях "ночного сторожа" либо "спортивного судьи". Представители неолиберальной концепции государственного регулирования экономики, памятуя напутствиеЛ. Эрхарда (1897--1977): "Конкуренция везде, где возможно, регулирование -- там, где необходимо", доказали правомерность ограниченного государственного участия в экономических процессах и большего его содействия свободному и стабильному функционированию предпринимателей как условие устранения неравновесия в экономике.

Уже в 30-е гг. для противодействия кейнсианским идеям государственного регулирования экономики, ограничивающим систему свободной конкуренции, в ряде стран были созданы неолиберальные центры по выработке альтернативных мер государственного вмешательства в экономику, которые (меры) способствовали бы возрождению и практическому воплощению идей экономического либерализма. Наиболее крупные центры неолиберализма в Германии, США и Англии получили название соответственно Фрайбургской школы (ее лидеры -- В. Ойкен, В. Репке, А. Рюстов, Л. Эрхард и др.), Чикагской школы, которую также называют "монетарной школой" (ее лидеры -- Л. Мизес, М. Фридмен, А. Шварц и др.), Лондонской школы (ее лидеры -- Ф. Хайек, Л. Роббинс и др.). Видными представителями неолиберальных идей во Франции явились экономисты Ж. Рюэфф, М. Алле и др.

Предваряя краткую характеристику особенностей школ неолиберальных идей различных сторон, следует отметить, что представители неолиберального движения еще в начале 30-х гг. пытались выработать единую научно-практическую платформу. Общие в данной связи принципы неолиберализма были продекларированы в международном масштабе в 1938 г. на конференции в Париже. Этот форум неолибералов ныне называют также "коллоквиумом Липпмана" из-за созвучности одобренных на конференции принципов неолиберализма с положениями изданной в том же году американским экономистом А. Уолтером Липпманом книги под названием "Свободный город". Суть одобренных в Париже общих принципов неолиберального движения сводилась к провозглашению необходимости государственного содействия в возвращении правил свободной конкуренции и обеспечении их выполнения всеми хозяйствующими субъектами. Условие приоритета частной собственности, свободы сделки и свободных рынков могло быть пересмотрено действиями государства лишь в экстремальных случаях (война, стихийное бедствие, катастрофа и т.п.).

После второй мировой войны идеология неолиберализма нашла успешное практическое применение первоначально в Западной Германии (ФРГ). Здесь, начиная с 1948 г., эти идеи приобрели статус государственной доктрины правительства Аденауэра-- Эрхарда. Видные немецкие теоретики неолиберализма В. Репке, А. Рюстов и др. возглавили критику любого проявления монополизма ради свободы и гуманизма. В. Ойкен и его последователи во Фрайбургском университете с того же 1948 г. начали выпуск ежегодника "Ордо", который сыграл роль теоретической трибуны неолиберализма всех стран. Само слово "ордо", избранное В. Ойкеном, превратилось в собирательное понятие, символизирующее "естественный строй... свободного рыночного хозяйства". Западногерманская доктрина неолиберализма под влиянием "школы Ойкена" стала даже именоваться "ордолиберализмом".

Теоретикам неолиберализма ФРГ принадлежит идея сочетания принципа "свободы рынка" и справедливого распределения по принципу "социального выравнивания". Впервые ее концептуально изложил А. Мюллер-Армак в своей книге "Хозяйственное управление и рыночное хозяйство" (1947), в которой также впервые использовал термин "социальное рыночное хозяйство". Разработки в этом направлении были продолжены В. Репке, Л. Эрхардом, В. Ойкеном и др. Причем о создании модели "социального рыночного хозяйства" в качестве главной задачи экономической политики страны было заявлено самим канцлером ФРГ К. Аденауэром в предисловии к книге В. Репке "Правильна ли немецкая экономическая политика?" (1950).

По характеристике В. Репке "социальное рыночное хозяйство" -- это путь к "экономическому гуманизму". В своей книге "Гуманное общество" он писал, что этот тип хозяйства противопоставляет коллективизму персонализм, концентрации власти --свободу, централизму-- децентрализм, организации -- самопроизвольность и т.д. Солидаризируясь с мнением В. Репке, Л. Эрхард на съезде Христианско-демократического союза (ХДС) в 1957 г. утверждал о начале второго этапа в ФРГ "социального рыночного хозяйства". Немногим позднее в одной из своих публикаций начала 60-х гг. Л. Эрхард подчеркивал, что именно "свободное соревнование является прежде всего основным элементом социального рыночного хозяйства". А на очередном партийном съезде ХДС в 1965 г. Л. Эрхард заявил о завершении в ФРГ программы создания "социального рыночного хозяйства", превратившей эту страну в "оформленное общество".

Доктрина "сформированного общества", по Эрхарду и его единомышленникам, -- это поиск лучшего "естественного экономического порядка", который возможно достичь через создание "социального рыночного хозяйства". В ней категорически отрицаются марксистские идеи о пяти формах (типах) общественного строя и производственных отношений и об антагонизме классов. Она основана на положении В. Ойкена о том, что человеческому обществу присущи только два типа экономики: "централизованно управляемая" (тоталитаризм) и "меновая экономика" (по другой терминологии -- "свободное, открытое хозяйство"), а также на идее сочетания этих типов экономики с преобладанием признаков одного из них в конкретных исторических условиях.

Вальтер Ойкен в своей выдержавшей девять изданий книге "Основания национальной экономии" (1947) фундаментально проработал проблематику типологии основных форм рыночной организации экономики. В главе "Экономические системы" им доказывается естественное сосуществование в одних и тех же обществах двух идеальных, как он полагает, типов экономики: меновой и централизованно управляемой.

Вместе с тем, по Ойкену, "две упомянутые формы реализуются в трех формах", каждую из которых он характеризует так: а) "тотальная централизованно управляемая экономика" (обмен вообще не допускается; производство, распределение и потребление продуктов "до последней мелочи" осуществляется по указаниям и приказам центрального руководства); б) "централизованно управляемая экономика со свободным обменом предметами потребления" (обмен осуществляется также при наличии центральной инстанции, определяющей "способ использования производительных сил, временную структуру производственного процесса, способ распределения продуктов... Но в отличие от первого варианта потребители могут здесь вносить коррективы в распределение выделяемых предметов потребления путем обмена"); в) "централизованно управляемая экономика со свободным потребительским выбором" (потребительский выбор благ свободен, но, как правило, из тех, которые намечает для производства "центральная инстанция").

Осознавая невозможность автоматического функционирования "свободного рыночного хозяйства", В. Репке и Л. Эрхард признавали необходимым противопоставить любому проявлению анархии производства соответствующие меры государственного вмешательства, которые обеспечивали бы "синтез между свободным и социально обязательным общественным строем". Роль государства, согласно обратной иллюстрации Репке--Эрхарда, сравнивается с положением судьи (арбитра) на футбольном поле, который строго наблюдает за действиями футбольных команд в соответствии с определенными правилами, но не имеет права непосредственно участвовать в игре. Другими словами, государство для поддержания условий существования "социального рыночного хозяйства" как "идеального типа" свободного рыночного хозяйства должно следить за соблюдением "правил" свободной конкуренции ("честной игры"), контролировать условия ценообразования и пресекать попытки установления монопольных цен, гарантировать охрану и приоритетное значение частной собственности в товарно-денежном хозяйстве без монополий.

В США альтернативой кейнсианству стала так называемая Чикагская школа неолиберализма, монетарные идеи которой зародились в стенах Чикагского университета еще в 20-е гг. Однако самостоятельное, а тем более лидирующее значение в неолиберальном движении американский монетаризм получил в конце 50-х -- начале 60-х гг. с появлением ряда публикаций М. Фридмена, ставшего в 1976 г. нобелевским лауреатом по экономике. Фридмен и его сподвижники кейнсианским неденежным факторам (например, инвестициям) предпочли именно денежные факторы.

Произошло это в течение 60-х гг., когда первые достаточно серьезные сомнения в необходимости, как выразился М. Блауг, "упрощенных экономических рекомендаций политикам, типичных для времен кейнсианской революции" вкрались в экономическую науку с появлением выведенной в 1958 г. А.У. Филлипсом эмпирической кривой, характеризующей связь между ежегодным процентным изменением заработной платы в денежном выражении и уровнем (долей) безработицы в Англии за период с 1861 по 1913 г. Причем дискуссии по поводу данной зависимости приобрели еще больший размах после того, как в 1964 г. П. Самуэльсон включил связанную с этой кривой фактически новую концепцию в шестое издание своего учебника "Экономикс" и назвал сам график именем его автора -- "кривая Филлипса".

М. Фридмен и его коллеги на основе исследований вокруг "конструкции" кривой Филлипса пришли к заключению, что эта кривая далеко не стабильна, особенно с учетом ситуации в экономике многих стран мира в конце 60-х гг., когда рост инфляции, вопреки "логике" кривой, сопровождался не снижением, а ростом безработицы, а затем, в начале 70-х гг., наблюдался даже одновременный рост и инфляции и безработицы.

М. Фридмен предпринял попытку возродить значение денег, денежной массы и денежного обращения в экономических процессах. Его усилиями монетарная концепция, неолиберальная по своей сути, была апробирована республиканским правительством США при президенте Р. Никсоне в 1969--1970 гг. (тогда М. Фридмен являлся советником президента этой страны). Но наибольший успех монетарные экономические воззрения имели при следующем республиканском правительстве США во времена так называемой "рейганомики", позволившей ослабить инфляцию при реальном укреплении доллара.

Новизна концепции государственного вмешательства в экономику, по Фридмену, состоит в том, что оно в отличие от кейнсианской концепции ограничивается жесткой денежной политикой. Последняя тесно связана с фридменовской "естественной нормой безработицы", достигаемой посредством постоянного и стабильного темпа роста количества денег в размере 3--4% в год независимо от состояния конъюнктуры (учитывая средние темпы роста валового национального продукта США за ряд лет, по которым устанавливается максимально возможный уровень национальной экономики).

В целом неолиберальные идеи государственного регулирования экономики возобладали над кейнсианскими начиная примерно с 70-х гг., когда для многих, стран постоянными стали нарастающие инфляционные процессы, дефицит государственного бюджета, безработица. Неолибералы поставили в вину кейнсианцам (и неокейнсианцам) разросшиеся масштабы государственного сектора экономики, ограничение условий для свободной конкуренции, сокращение инвестиций в важнейшие сферы экономики, вопреки "обещаниям", что "их (инвестиций )эффект распространяется с мультиплицирующей силой и еще более усиливается акселератором". Наглядным проявлением приоритета неолиберализма над кейнсианством в 70-- 80-е гг. является планомерная по соответствующим многолетним программам денационализация многих отраслей хозяйства, находившихся ранее в сфере государственной экономики. За последние годы благодаря этому существенно оздоровилась экономика Великобритании, Франции, Японии, Восточной Германии (бывшей ГДР), Чили, Испании и других стран, минимизировавших сферу государственного экономического влияния.

Глава 15. Олимп современной экономической мысли

1. Концепция неоклассического синтеза

На протяжении двух последних столетий борьба против таких бедствий, как массовая безработица и инфляция, была и остается самой актуальной проблемой социально-экономического развития государств с рыночной организацией и, конечно, экономической науки. Как добиться стабильной и полной занятости и незатухающего роста реальных доходов населения? В чем состоят "секреты" бескризисного экономического цикла?

Стремление получить ответы на эти вопросы, необходимость правильного решения связанных сними проблем, как пишет в томе 1 своего всемирно известного учебника "Экономикс" П. Самуэльсон, побуждает "современные демократические страны", располагающие как фискальными и кредитно-денежными инструментами, так и политической возможностью, использовать их, чтобы преодолеть хронические резкие спады и "галопирующие" инфляции. "Это приводит нас, -- заключает он, -- к неоклассическому синтезу -- классические принципы ценообразования, изложенные в дальнейших главах, подтверждаются успешным использованием инструментов, анализируемых в предшествующих главах".

Этот тезис П. Самуэльсон развивает затем в томе 2 того же учебника, прибавив к вышесказанному следующее: "Полагая, что достижение более или менее стабильной полной занятости является вполне осуществимой задачей, современные экономисты могут использовать концепцию "неоклассического синтеза", основанную на сочетании современных принципов, объясняющих процесс образования доходов, и положений классической политической экономии". Но здесь же им приводится уточняющее примечание: "Термин "неоклассический синтез" используется... в более широком смысле, чем он обычно употреблялся в предыдущий период... В настоящее время мы используем указанный термин для обозначения более широкого круга идей -- синтеза тех истин, которые были установлены классической политической экономией, и положений, доказанных современными теориями формирования доходов".

К сказанному следует прибавить, что о "неоклассическом синтезе", введенном в научный оборот П. Самуэльсоном, речь идет не только в восемнадцатой главе (т. 1, с. 307--309) и двадцать девятой главе (т,2,с.211--213), но и в приложении к тридцать шестой главе (т. 2), названном им "Краткий очерк истории экономических доктрин". В этом очерке он вновь подчеркивает, что "в настоящее время большинство экономистов на Западе" для достижения "неоклассического синтеза... пытаются путем эффективной кредитно-денежной и фискальной политики соединить классическую микроэкономику Смита и Маршалла с современной макроэкономикой определения уровня дохода, сочетая все здоровье в обоих подходах".

Следовательно, по Самуэльсону, "неоклассический синтез" -- это, по существу, сочетание современных неокейнсианских и неолиберальных положений и "истин" с предшествовавшими им ранними неоклассическими, а также с некоторыми постулатами классической политической экономии прежде всего в связи с "современными теориями формирования доходов".

Однако участившиеся за последние годы в экономической литературе -- и особенно в учебных целях -- упоминания понятия "неоклассический синтез" получили довольно широкий спектр смысловой нагрузки.

Например, С. Носова считает, что "в связи с появлением неоклассического синтеза различные меры по регулированию экономики стали носить смешанную форму". Она утверждает: "Таким образом, в настоящее время основой макроэкономического регулирования является симбиоз трех основных теорий: кейнсианство с его различными модификациями, теория экономики предложения и монетаризм. Кейнсианская доктрина исходит из присущей ей философии активизма, энергичного вмешательства государства в хозяйственные процессы для смягчения циклического колебания конъюнктуры и достижения высокого уровня производства и занятости рабочей силы. При этом особые надежды возлагаются на бюджетные методы как на инструменты прямого регулирования платежеспособного спроса. Монетаристы же отстаивают принцип невмешательства в экономическую жизнь".

В соответствии с различными толкованиями понятия "неоклассический синтез", обозначенными в совместной публикации С. Брагинского и Я. Певзнера (Политическая экономия: дискуссионные проблемы, пути обновления. М.: Мысль, 1991), очевидно, что в их формулировки подпадает круг вопросов не только государственного регулирования экономики, но и моделирования общего экономического равновесия.

Таким образом, можно признать, что с "подачи" самого автора понятия "неоклассический синтез" П. Самуэльсона, заявившего о "более широком смысле" этого термина, ныне продолжается процесс становления еще одной экономической концепции -- "концепции неоклассического синтеза" как новой универсальной доктрины по многим проблемам современной экономической науки.

Исходя из систематизации версий названных выше авторов и на основе собственных концептуальных построений изложение сути данной концепции необходимо, как представляется, свести по меньшей мере к следующим трем версиям.

Суть первой заключается в обосновании идеи о том, что современная экономическая теория рассматривает возможность обеспечения полной занятости и экономического роста при одновременном использовании как элементов рыночного механизма хозяйствования с его принципами экономического либерализма, так и элементов кейнсианской концепции, ограничивающей стихию свободного рынка. Здесь имеются в виду и упомянутые П. Самуэльсоном "инструменты" фискальной и денежно-кредитной системы в политике государства, и антиинфляционные возможности концепции "естественной нормы безработицы" М. Фридмена, и идеи синтеза свободного рынка с "социально обязательным общественным строем" Эрхарда--Репке, и т.д.

Подругой версии, выдвинутой еще неоклассиками конца XIX в., в основе научной теории стоимости (ценности) лежит интеграция "старой" и "новой" теории стоимости, т.е. затратной теории (трудовая теория стоимости или, подругой трактовке, теория издержек производства) и теории предельной полезности. Здесь речь идет о системном подходе маржиналистов "второй волны" в лице А. Маршалла, В. Парето и других, обосновавших на базе предельного анализа тезис двухкритериальной сущности ценности любого товара и актуализировавших идеи о функциональной связи категории "цена", "спрос" и "предложение", и о частном и общем экономическом равновесии.

И по третьей версии "неоклассический синтез" заключается в положении о том, что современная модель общего экономического равновесия базируется одновременно и на макроэкономическом, и на микроэкономическом исследовании, поскольку использует для ее построения научный инструментарий, адекватный макро- и микроэкономическому анализу. Причем на пути к формированию синтезирующих идей был достигнут отказ неоклассиками (вслед за институционалистами) от смитианских постулатов "чистой" экономической теории и "совершенной конкуренции" и от противопоставления сфер производства и потребления, и переход к концепциям реформирования экономики с учетом всей совокупности общественных отношений, включая небезосновательный "психологический закон" Дж.М. Кейнса об опережающем всегда росте доходов по сравнению с ростом потребления и даже так называемый "эффект Веблена", не исключающий "аномалии" в механизме ценообразования, и другие неэкономические факторы.

2. О лауреатах Нобелевской премии по экономике

Во многих отраслях науки, в том числе экономической, сложилась всемирная традиция оценивать достижения лучших исследователей как некий Олимп, т.е. вершину сегодняшних научных познаний и достижений. Начало этой традиции положила, как известно, Шведская академия наук, для которой Шведский национальный банк еще в начале нынешнего столетия учредил специальную памятную премию имени Альфреда Нобеля. И если первоначально Нобелевские премии присуждались лауреатам прежде всего в области естественных наук, то впоследствии эти границы существенно расширились. В частности, в 1968 г., в год 300-летия существования Шведского национального банка, им была учреждена Нобелевская премия и в области экономических наук, а с 1969 г. началось ее непосредственное присуждение.

Первыми лауреатами Нобелевской премии по экономике в 1969 г. стали два экономиста-математика -- голландец Ян Тинберген и норвежец Рагнар Фриш, заслугой которых признана разработка математических методов анализа экономических процессов. С тех пор подобного мирового признания были удостоены многие ученые, в число которых вошли представители ряда стран, включая Россию. Краткое знакомство с творческим ростом и научными трудами нобелевских лауреатов по экономике позволит нам представить себе и в некоторой степени осмыслить особенности современного этапа эволюции экономической науки, переживающей, как отмечал П. Самуэльсон, период "неоклассического синтеза". С учетом этого ниже речь пойдет об ученых, которым покорился Олимп экономической науки и с именами которых связывают немало нового и ценного, привнесенного ими в теорию и практику экономики и соответственно современную историю экономической мысли.

Пол Антони Самуэльсон (р. 1915)-- американский экономист, один из первых лауреатов Нобелевской премии в области экономики, которая была вручена ему в 1970 г. за его учебник "Экономикс" с официальной формулировкой "за вклад... в повышение общего уровня анализа в экономической науке".

После учебы в 1932--1935 гг. в Чикагском университете свою продолжительную в творческом отношении жизнь он совмещает как с научно-педагогической, так и с общественно-политической деятельностью. Причем его научными наставниками в самом начале карьеры ученого-экономиста в стенах Гарвардской высшей школы стали не менее именитые экономисты И. Шумпетер, Э. Хансен, В. Леонтьев.

С 1941 г. вот уже более полувека П. Самуэльсон, пройдя путь от ассистента профессора до профессора Массачусетского технологического института, связан с этим вузом. Но в этом промежутке он избирался президентом Экономического общества (1951), Американской экономической ассоциации (1961), Международной экономической ассоциации (1965--1968), являлся советником Белого дома по экономическим вопросам (1961--1968). Кроме того, его удостоили чести быть избранным членом Американской академии искусств и наук и ряда других общественных организаций, вести колонку в журнале "Ньюсуик", участвовать в различных международных конференциях, симпозиумах и прочих научных форумах.

Знаменитый учебник П. Самуэльсона "Экономикс" в первом издании появился еще в 1948г. и, выдержав с тех пор 13 изданий, стал, по существу, учебником для миллионов людей во многих странах мира. Незначительным тиражом "Экономикс" дважды издавался и в русском переводе соответственно в 1964 и 1992 гг.

Ценность и уникальность этой книги состоят прежде всего в том, что она вобрала в себя лучшие достижения экономической мысли современности как социально-институционального, так и неоклассического направлений. Ей присущи не только последовательность и аналитичность изложения, прекрасная иллюстрация ключевых положений экономической теории средствами математического языка, но и применение историко-экономического подхода.

В частности, уже во второй главе тома 1 "Экономикс" его автор совершает историко-экономический экскурс в период конца XVIII в., обратившись к мальтусовской теории народонаселения.

В следующей третьей главе этого же тома книги П. Самуэльсон вновь возвращается в XVIII в., но на этот раз в связи с "невидимой рукой" А. Смита. В данной главе нобелевский лауреат воздает должное гению шотландского ученого.

Однако самые значительные по объему историко-экономические "отступления" П. Самуэльсон сосредоточил в "Экономикс" в тридцать шестой и сороковой главах (т. 2).

Так, в конце тридцать шестой главы, где выделено приложение об эволюции экономической мысли под названием "Краткий очерк истории экономических доктрин", можно почерпнуть, пожалуй, суть самых главных моментов в истории экономической мысли. Причем характерно, что заканчивается данное приложение вновь упоминанием о происходящем, на его взгляд, соединении экономистами микро- и макроэкономики "для достижения "неоклассического синтеза".

В сороковой главе "Экономикс", названной "Ветер перемен: эволюция экономических доктрин", содержится обстоятельное изложение взглядов нобелевского лауреата на направления и этапы развития экономической мысли или, по словам П. Самуэльсона, политической экономии, начиная с Адама Смита и до наших дней.

Значительную часть этой главы автор "Экономикс" посвящает так называемой "классической экономике", в которой сам А. Смит провозглашается им "пророком свободной конкуренции" и глашатаем "нарождающегося класса буржуазии", а его книга -- необыкновенно авторитетно написанным "шедевром", оказавшим "громадное влияние на последующий век".

В тексте следующего подзаголовка главы характеризуется "неоклассическая экономика", зарождение которой П. Самуэльсон называет следствием произошедшего в 70-е гг. XIX в. раздвоения "древа экономики". Причем одним из направлений он называет "современную посткейнсианскую магистральную экономику", выросшую из "неоклассической экономики и кейнсианства", другим -- направление, которое "вышло из Марксова "Капитала" (1867, 1885, 1894) и его заново открытых более ранних работ по экономике".

Кратко и лаконично высказывается нобелевский лауреат и в следующей части главы с подзаголовком "Кейнсианская революция". В частности, он указывает на то, что в годы после первой мировой войны политическая экономия, с одной стороны, далеко продвинулась в объяснении экономической ситуации и в описании циклов деловой активности, но с другой -- неоклассическая экономика того времени "не выработала развитой макроэкономической модели, которая бы соответствовала ее чересчур развитой микроэкономике". И только эпохальная "Общая теория занятости, процента и денег" Дж.М. Кейнса, вышедшая в свет в 1936 г., нс позволила экономической науке "остаться прежней" и "простодушная вера в закон Сэя улетучилась".

Завершающая часть этой, несомненно важной для историков экономической мысли, сороковой главы содержит суждения П. Самуэльсона о магистральном пути экономики в период "современной посткейнсианской политической экономии" и о "консервативных атаках" против этого пути. Кроме того, автор "Экономикс" счел необходимым заявить об институционализме как о серьезном экономическом течении сорокалетней давности и о целесообразности посвящения остатка этой главы краткому образу "школ, решительно критикующих магистральное направление экономической науки посткейнсианской эры".

Василий Васильевич Леонтьев (р. 1906) -- американский экономист российского происхождения, родился в Санкт-Петербурге. Закончив в 1924 г. Ленинградский университет, еще в течение года работал там же на кафедре экономической географии, затем три года (1925--1928) учился в Берлинском университете, одновременно занимаясь над докторской диссертацией. Степень доктора философии получил в 1928 г., после чего в течение 1928--1931 гг. был сотрудником Института мировой экономики при Кильском университете в Германии, а в промежутке (1928--1929) работал экономическим советником в Нанкине (Китай). В 1931 г. состоялся его последний переезд в другую страну -- США в связи с приглашением директора Национального бюро экономических исследований У.К. Митчелла для работы в этом бюро. Одновременно В.В. Леонтьев приступает к преподавательской деятельности в качестве профессора в Гарвардском университете, охватившей 44 года его жизни, а с 1975 г. становится профессором Нью-Иоркского университета.

Между двумя приведенными датами американского периода жизни В.В. Леонтьева имели место, пожалуй, все наиболее значимые с точки зрения его научной и творческой биографии события: это создание посредством личной инициативы и при личном участии Гарвардского экономического исследовательского института (1946), который он возглавлял до 1972 г.; назначение директором упомянутого Национального бюро экономических исследований (1948); избрание президентом Американской экономической ассоциации (1970); присвоение звания лауреата Нобелевской премии по экономике (1973) за разработку метода "затраты-выпуск".

Принесшая В. В. Леонтьеву мировую славу разработка метода прогнозного экономического анализа "затраты-вьтуск" была начата еще в 30-е гг. Этот метод ученый положил в основу построения таблиц межотраслевых балансов США, что позволило усовершенствовать прогнозирование процессов замещения одних частей общественного продукта другими, содействовало исследованию структуры и динамики экономики страны, выявлению долгосрочных тенденций ее развития с учетом оценки прямых и косвенных последствий происходящих в результате технологических, структурных и масштабных изменений в производстве, а также изменений в потребительском спросе, соотношениях цен и доходов, инвестиционной сфере и внешней торговле.

Между тем В. В. Леонтьев, занимаясь широким кругом экономических проблем, значительное внимание уделяет месту и роли в экономическом анализе математических методов, моделей и формул, а также творчеству многих ученых-экономистов классической, неоклассической и других школ и направлений экономической мысли. Не повторяя уже приведенные его высказывания и оценки, необходимо, тем не менее, обратить внимание еще на одно суждение, значение которого для экономической науки, как представляется, трудно переоценить.

Так, в одной из своих статей 1937 г., посвященной методологической критике так называемой нео-Кембриджской школы, будущий нобелевский лауреат писал, что методологические вопросы в экономических дискуссиях стали годами либо замалчиваться, либо подозрительно затягиваться. Это особенно очевидно, пишет он, "со времени появления новой Кембриджской школы", которая противостоит в неофициальном обмене мнениями, имеющем место на методологическом уровне, "школе ортодоксальных теоретиков". Различие между двумя этими "направлениями научной мысли", продолжает В. В. Леонтьев, лежит не столько в конечных результатах исследований и в способе наблюдения экономических реалий общего опыта, сколько на промежуточном этапе, где происходят упорные, но частного характера схватки по таким вопросам из сферы постигаемых фундаментальных истин, как "равенство сбережений и инвестиций, сущность так называемого мультипликатора" и т.п.

С учетом этого ученый напоминает, что общепринятого критерия "простоты" логической аргументации не существует. Поэтому следует иметь в виду, что у разных людей природа процесса мышления, в ходе которого определяется, насколько "сложно" то или иное теоретическое положение, весьма различна. Вывод же В.В. Леонтьева таков: "Одному экономисту легче понять пять строк алгебраической формулы, чем прочитать пять страниц словесных доказательств, в то время как другой предпочитает прочесть двадцать страниц текста, нежели разобраться в одном уравнении". Иными словами, по его мысли, именно "...логические приемы Кембриджской школы значительно увеличивают вероятность теоретических ошибок и неверных выводов".

Леонид Витальевич Канторович (1912--1986) -- российский (советский) экономист и математик, родился в Санкт-Петербурге в семье врача. В 1930 г., т.е. в 18 лет, закончил математический факультет Ленинградского университета. Звание профессора получил уже в 22 года (1934), а еще через год (1935) без защиты диссертации удостоен ученой степени доктора физико-математических наук.

Вплоть до 1960 г. его деятельность как ученого продолжалась в Ленинграде, главным образом на математико-механическом факультете ЛГУ и в Ленинградском отделении Математического института АН СССР. В этом городе уже с конца 30-х гг. он непосредственно приобщается к экономическим исследованиям и поиску решений народнохозяйственных проблем, введя в 1939 г. в экономическую и математическую науки понятие и модель линейного программирования в целях разработки оптимального подхода в процессе использования ресурсов и завершив в 1942 г. свой основной труд "Экономический расчет наилучшего использования ресурсов". В 40-е гг., расширяя сферу применения линейного программирования, Л. В. Канторович "вводит" математический аппарат и для решения так называемой транспортной задачи, для обоснования методов рационального раскроя промышленных материалов, а также для расчетов по оборонной тематике, которые (расчеты) стали основанием присвоения ему в 1949 г. звания лауреата Сталинской и Правительственной премий.

Заметное признание научных заслуг Л.В. Канторовича началось лишь со времен "хрущевской оттепели", когда была снята неофициальная, но настоятельная рекомендация ученому умерить свое пристрастие к экономической проблематике. Проявилось это вначале (1958) в избрании его членом-корреспондентом Сибирского отделения АН СССР по отделению экономики и приглашением на работу во вновь создаваемое в Новосибирске СО АН СССР. А затем в течение 1960--1971 гг. он живет и трудится в Новосибирске. В этот период избирается действительным членом АН СССР по специальности "математика и экономика" (1964), становится лауреатом Ленинской премии за разработку оптимизационного подхода к плановому управлению экономикой (1965).