Асимметрия доходов

Остается глубоким, резко отличающимся от развитых стран разрыв в доходах верхних и нижних слоев населения. Доходы (среднедушевые) менее 1500 рублей в месяц в 2007 году получали 1,8% всего населения России (в 2006 году ? 3,2%). Доходы от 1500 до 2500 рублей ? 5,8% (8,8%), от 2500 до 3500 рублей ? 8,5% (11,3%), от 3500 до 4500 рублей ? 9,4% (11,4%), от 4500 до 6000 рублей ? 13,5% (14,9%), от 6000 до 8000 рублей ? 14,9% (14,9%), от 8000 до 12000 рублей ? 19,7% (17,4%), свыше 12000 рублей в месяц ? 26,4% всего населения (18,1%).

Между тем сама по себе столь высокая дифференциация в уровне доходов ? еще не диагноз. Высокое доходное неравенство характерно и для ряда высокоразвитых в экономическом отношении стран, в частности для США, Франции, Великобритании, Италии, Японии. Однако российская дифференциация мало сопоставима с американской и западноевропейской, если принять во внимание, что их отделяет огромный (в шесть и более раз) разрыв в уровне ВВП на душу населения и соответственно в уровне среднедушевых доходов. При этом скорость, с которой произошло доходное расслоение в России, не может не впечатлять: на тот путь, который население США прошло за двадцать лет, Россия потратила всего три года.

Несмотря на то, что интенсивные процессы доходного расслоения наблюдались во всех трансформационных экономиках Восточной Европы, Россия ? абсолютный лидер и значительно опережает по этим индикаторам Венгрию, Чехию, Болгарию, Польшу, Словению.

С позиций доходного неравенства российская экономика гораздо ближе к латиноамериканским моделям. По этому критерию Россия уступает только Бразилии, Чили и Мексике, в которых бедные 10%. населения имеют от 0,9%. до 1,4% общего объема доходов, а богатые 10%. ? от 42,8 до 47,6%.

Процесс доходной дифференциации в постреформенный период имел различную динамику. Абсолютного пика она достигла в 1994 году, далее после достижения финансовой стабилизации в 1995 году доходные различия имели тенденцию к снижению, однако социально-экономические потрясения в связи с финансово-валютным кризисом 1998 года не прошли даром ? в 1999 году степень неравномерности распределения доходов вновь резко возросла и приблизилась к уровню 1999 года.

Реальная среднемесячная заработная плата работника (в ценах 1991 г.) за период 1991-1998 годов снизилась с 548 до193 руб., т.е. почти в 3 раза. При этом отношение средней заработной платы к прожиточному минимуму соответственно упало с 3,16 до 1,7, Т.е. без малого в 2 раза. Такие данные суммированы академиком Д. Львовым. После финансового кризиса 1998 г. вновь снизилась заработная плата. По расчетам Российско-Европейского центра экономической политики, в первом квартале 1999 г. реальная начисленная заработная плата (оцененная с использованием дефлятора потребительских расходов) достигла своего самого низкого уровня за все 1990-е годы: она составила около 50 % уровня 1990 г. и оказалась на 30 % ниже уровня 1997 г.

С 2000 года и по настоящее время тренд вновь приобрел вектор в сторону снижения неравенства. С 1999 г. начался рост заработной платы. В 2000 г. прирост реальной заработной платы составил по отношению к предыдущему году 21,1 %; в 2001 г. ? 19,9 %; в 2002 г. ? 16,6%; В 2003 г. ? 10,4 %; в 2004 г. ? 10,8 %. Даже в 2004 г., после пяти лет экономического подъема, реальная заработная плата лишь приблизилась к 89 % от уровня 1990 г., вызывавшего в свое время справедливое возмущение будущих реформаторов. Лишь к концу 2005 г. реальная заработная плата сравнялась с уровнем дореформенного 1990 г.

Малеева Т. отмечает, что в упрощенных терминах доходная структура российского общества состоит из трех крупных групп ? бедные (около 30% населения), среднедоходные (20-25%), так называемые «протосредние» группы, положение которых можно описать формулой «уже не бедные, еще не средние» (45-50%), и, наконец, «элита» (3%) Малеева Т. Динамика доходов населения - выигравшие и проигравшие. // Журнал Фонда Карнеги. 2008. №1. С. 44..

Бедность в бывших соцстранах и, в частности, в России носит относительный, а не абсолютный характер. В России и бывших соцстранах люди, относившиеся к бедным, имеют, как правило, жилье, одежду, работу, радиоприемники, телевизоры и многое другое, в то время как во многих районах Африки или Азии бедность означает зачастую полное отсутствие медицинского обслуживания, доступа к чистой воде, неграмотность.

Доходы большинства российских бедных составляют чуть меньше доллара в день, тогда как у основной части бедняков в Латинской Америке они не превышают 10-15 центов.

Взаимосвязь между экономическим ростом и снижением уровня бедности в России по сравнению с другими постсоциалистическими странами представляется наиболее сложной. Например, в таких странах как Румыния, где доля бедных выше, чем в России, можно установить практически однозначную зависимость увеличения темпов экономического роста от снижения уровня бедности. Это вполне естественная ситуация для стран с неглубоким характером бедности, однако в России такого простого соответствия не существует.

Возникает вопрос: почему отсутствует связь между общей динамикой экономики и уровнем бедности или, если эта связь есть, почему она такая сложная?

Есть, по крайней мере, три характеристики самой структуры российской экономики, которые порождают такую ситуацию. Бедность в России - тормоз или стимул роста? // Материал семинара Фонда комплексных прикладных исследований 2007 год. С. 71.

Во-первых, продолжается процесс повышения концентрации ресурсов, в том числе трудовых: с севера люди переезжают на юг, из малых городов в средние, из средних - в крупные. Это снижает диспропорцию, внесенную в предыдущие десятилетия, когда ресурсы в огромном объеме закачивались, например, в районы Крайнего Севера, где экономическая отдача от них была значительно меньше, чем можно было ожидать. Сейчас можно говорить о беспрецедентной ситуации, когда целые поселения или большая часть их населения, например, в районах Крайнего Севера мигрирует в отсутствие каких-то стихийных бедствий, войн или других катаклизмов.

Это перемещение трудовых ресурсов порождает довольно сложную ситуацию: вместо традиционного перетока населения из сельского хозяйства в промышленность, по сути, целые города «переходят» на другое место, а люди перемещаются из одних отраслей в другие. Причем для городского населения отраслевая принадлежность имеет очень большое значение, в то время как в сельских районах она гораздо более однородная и связана с общим состоянием экономики в соответствующих регионах.

Второй причиной отсутствия прямой взаимосвязи между динамикой экономики в целом и уровнем бедности, является огромная концентрация собственности и, соответственно, благосостояния в российском обществе. Даже не будучи экономистом, легко понять, какие последствия это имеет для взаимосвязи между ВВП и уровнем бедности. Если предположить, что распределение доходов является равномерным, то рост экономики на 5% означает рост доходов всего населения на 5%. Но изменение структуры распределения доходов в обществе приводят к тому, что рост ВВП увеличивает доходы наиболее обеспеченной части населения и уменьшает доходы бедных слоев. Соответственно, если перераспределение доходов происходит быстрее, чем рост экономики, то рост ВВП по определению не может оказывать непосредственного воздействия на уровень бедности. То есть фактически экономика может расти одновременно с ростом числа людей, проживающих за чертой бедности. Часто это объясняется простой схемой: эффективность предприятия повышается, если в процессе его реструктуризации увольняется «трудовой балласт», который и пополняет категорию бедных. Возможно, в последнее время этот процесс в России замедлился, но он, безусловно, имел место в 90-е годы и привел к ослаблению связи между ростом экономики и уровнем бедности.

Третьей причиной отсутствия однозначной взаимосвязи между ВВП и уровнем бедности является структура российских предприятий. В России доля предприятий, созданных после начала реформ значительно ниже, чем в других странах с переходной экономикой. Если в странах Центральной и Восточной Европы порядка 60% занятых работают на предприятиях малого и среднего бизнеса, то в России этот уровень около 25%. В результате огромная часть работающего населения по-прежнему занята на крупных предприятиях, унаследованных от Советского Союза. Многие из них не конкурентоспособны. До последнего времени значительная часть их производственных мощностей просто не использовалась, потом, когда начался рост экономики, они могли увеличить выпуск продукции, принимая на работу большее число людей, т.е. их рост был пропорционален росту экономики. Однако резервы производственных мощностей быстро исчерпываются, и при отсутствии инвестиций динамика этих предприятий значительно ниже, чем предприятий новой экономики. Эти новые предприятия берут на работу сравнительно молодых и энергичных людей. Соответственно, социально уязвимые группы населения остаются «за бортом».

Особенностью распространения бедности в условиях переходного периода является резкое изменение ее структуры. За чертой бедности оказалось не только возросшее число традиционно уязвимых категорий населения (пенсионеры, инвалиды, многодетные и неполные семьи), но и «новые бедные» - безработные, малооплачиваемые работники и их иждивенцы, беженцы, вынужденные переселенцы, лица без определенного места жительства. В последние годы появились и «новейшие бедные», в том числе те, кого затронули массовые задержки выплаты заработной платы, социальных пособий, пенсий; те, кто уже успел потерпеть неудачу в сфере предпринимательства, самозанятости, операций с собственностью и не имеет устойчивого текущего дохода выше установленного минимума; трудоспособные граждане, ставшие неконкурентоспособными в результате изменившихся требований и структуры спроса на рынке труда; пострадавшие в результате более рискованных форм и видов занятости в неофициальном секторе экономики.

Кроме того, возросло число лиц без определенного места жительства, доход которых, как правило, если он имеется, не превышает черты бедности.

Сегодня проблема бедности в России сконцентрирована не в селах, традиционно считающихся наиболее уязвимой в этом смысле зоной, а в малых городах, где уже нет ресурсов села, но еще не сформировались ресурсы крупного города, которые способны выступать компенсаторными механизмами погашения бедности и предоставления возможностей на рынке труда.

Сохранение высокого удельного веса работников, получающих вознаграждение, не достигающее прожиточного минимума, рост безработицы без адекватных социальных гарантий, а также перманентное использование по инициативе администрации вынужденных неоплачиваемых отпусков, являющихся фактически одной из скрытых форм безработицы, привели к тому, что, по меньшей мере, три четверти сегодняшних бедняков в России представляют экономически активное население.

Последствия экономических преобразований, обесценив и основные, и дополнительные источники существования, поставили пенсионеров, не имеющих кроме пенсии иных доходов, в условия на грани и даже за гранью выживания. Для многих из них продолжение работы после выхода на пенсию стало суровой необходимостью и основным средством поддержания своих доходов. Неудивительно, что доля работающих пенсионеров в России гораздо выше, чем, скажем, в США. В период 1992-1997 годов занятость среди российских пенсионеров по старости возросла до 25%, в то время как в Соединенных Штатах работают около 16% мужчин и 9% женщин пенсионного возраста.

Ускоряющееся падение реальной стоимости пенсий, даже средние размеры которых не обеспечивают минимальных стандартов существования, ставит пенсионеров в неравноправное положение относительно лиц допенсионных возрастов, реальные доходы которых сокращаются несколько медленнее и у которых объективно больше возможностей адаптироваться к новой экономической ситуации.

Традиционно высокой остается доля лиц за чертой бедности в семьях с высокой иждивенческой нагрузкой, в неполных семьях. Динамика уровня бедности среди них свидетельствует о том, что способность адаптации семей к новым условиям жизнедеятельности тесно связана с их демографической структурой: числом членов, составом по полу, возрасту. По данным мониторингового обследования уровня жизни семей в краях и областях РФ от 60 до 90% семей за чертой бедности составляли семьи с детьми до 18 лет.

В среднедоходные группы в своей массе включены в относительно эффективные экономические сектора. Это работники, занятые в основном в так называемом вторичном экономическом секторе ? в организациях и компаниях, занимающихся внешнеэкономическими операциями, общей коммерческой деятельностью по обеспечению функционирования рынка, в банковской сфере, в области финансов, кредита и страхования. Лидеры по уровню заработной платы в реальном экономическом секторе ? отрасли топливно-энергетического комплекса (главным образом, разумеется, нефтедобывающая и газовая промышленность), цветная металлургия, строительство и транспорт. Именно эти сектора ощутили реальные результаты экономического роста и отреагировали, в частности, повышением доходов и оплаты своих работников. Подробная характеристика среднего и «протосреднего» класса будет дана в следующем разделе.

Для трансформационного периода, в котором жило российское общество с середины 1980-х до конца 1990-х годов, наиболее радикальным процессом явилось формирование социальных групп собственников ? крупных, средних и мелких, которые получают доход в виде прибыли, ренты, поступлений от денежных операций. Здесь наиболее интересен и важен процесс трансформации прежней правящей элиты в социальную группу доминирующих собственников.

Происхождение крупных российских собственников во многом определило их сознание и поведение. Главная их особенность - в сочетании черт бывших партийно-советских аппаратчиков со свойствами обычных бизнесменов. Сохраняющиеся аппаратные качества позволяют ориентироваться в сложной российской ситуации, что делает их конкурентоспособными. Старые связи, навыки управления помогают решать новые задачи, хотя далеко не всегда наилучшим образом (поскольку они накоплены в других условиях). Есть немало примеров неэффективности номенклатурных бизнесменов, их стремления сохраниться в тени не конкурентного квазирынка. Пожалуй, главное состоит в сопротивлении определенной части номенклатурного капитала становлению малого и среднего, особенно венчурного предпринимательства.

Главным же достижением директората и высшей отраслевой бюрократии стало обеспечение наилучшего для себя варианта приватизации. Они сумели избежать как либерального варианта (массовой свободной распродажи госсобственности на открытых аукционах), так и популистски демократического (равномерный раздел между всеми гражданами). В результате директора добились возможности приобретать крупные пакеты акций своих предприятий по закрытой подписке, а в некоторых случаях ? становиться их полными владельцами. Практически весь директорский корпус остался на своих местах, а лидеры министерств и ведомств либо получили крупные посты в исполнительных органах власти, либо возглавили концерны и банки национального масштаба. Одновременно эти люди входят в состав политической верхушки страны и контролируют мощные финансово-промышленные группы.

Другой привилегированной группой общества, помимо крупных собственников, в период ельцинизма стало (точнее ? сохранило и укрепили свои позиции) российское чиновничество, прямое продолжение советской номенклатуры.

2.3 Асимметрия доходов домашних хозяйств: опыт развитых стран

Несмотря на множество видов классификации различных групп доходов домашних хозяйств, большинство исследователей выделяют три основных группы этих хозяйств в зависимости от уровня их доходов, которые можно условно назвать бедные, обеспеченные и, наконец «средний класс».

По определению П. Таунсенда, к бедным следует относить тех у кого «не хватает ресурсов для приобретения продуктов питания, участия в социальной деятельности и обеспечении себя жизненными условиями, которые широко признаны в обществе, к которому они принадлежат». В США с 1964 года на официальном уровне для измерения бедности используется метод, предложенный М. Оршански. в соответствии с данным методом черта бедности, или минимальный доход семьи, фиксировалась исходя из стоимости продуктов питания по принятому рациону (так называемый минимальный продовольственный план Департамента сельского хозяйства) для домашних хозяйств данного состава и размера; увеличенный втрое. Это определило значение так называемого общего, или подушного, индекса бедности ? отношения числа бедных к общей численности населения. При разновременных и межстрановых сопоставлениях он рассматривается как показатель уровня бедности Чернов В.А. Проблемы социального неравенства в современных трансформационных процессах. - М., 2006. С. 123..

С конца 60-х годов уровень дохода, соответствующий черте бедности, ежегодно корректируется в соответствии с индексом потребительских цен. Если в 1969 году такой доход для одинокого гражданина составлял 1,8 тыс. долл. в год, то в 1995 году - 7,8 тыс. долл. Однако сама методика расчета прожиточного минимума, разработанная в 1964 году, используется и поныне. Несмотря на длительное и широкое применение, она не лишена ряда недостатков:

за прошедший со времени ее утверждения на официальном уровне период затраты на продукты питания в общих потребительских расходах жителей США снизились до 13%, что отражает рост реального благосостояния в обществе. Однако доля питания в потребительском наборе при расчете прожиточного минимума осталась неизменной. При пересмотре стоимости официального прожиточного минимума учитывается лишь повышение цен на продукты питания, а доля расходов на них сохраняется на уровне одной трети стоимости минимального потребительского набора, как это было более 30 лет назад;

для определения границы бедности используется прожиточный минимум, в то время как значительная часть, например, государственных трансфертов предоставляется в натуральной форме. Таким образом, государственная помощь в не денежной форме, почти вдвое превышающая по стоимости денежные трансферты, не отражается на величине доходов, учитываемых при определении бедности;

при установлении официальной черты бедности учитываются лишь доходы за текущий год. При таком подходе к числу бедных могут быть отнесены лица, владеющие значительными сбережениями, движимым и недвижимым имуществом, но имеющие скромный текущий доход. Например, среди пожилых женщин одновременно высок уровень личного богатства и процент бедности по текущему доходу.

В виде альтернативы первому определению бедности было предложено понятие так называемого дефицита дохода, т.е. размера дополнительного дохода, необходимого для выведения низкодоходной семьи на уровень прожиточного минимума.

По мнению ряда исследователей, приведенные выше определения бедности не вполне корректны, так как минимальная потребительская корзина может варьировать в зависимости от конкретных культурных, исторических и географических условий. Поэтому ими было предложено понятие относительной бедности семей, имеющих доход, составляющий менее половины среднего дохода семьи в стране.

Интересно, что некоторые исследователи считают расчетную оценку бедности, исходящую только из доходов, недостаточной и предлагают более полный показатель распределения населения по уровню жизни. Если под уровнем жизни понимать соотношение дохода и прожиточного минимума, то с этой точкой зрения трудно не согласиться.

В 80-е годы голландскими учеными Лейденского университета был предложен еще один подход к оценке бедности - субъективный. В его основе - представление о бедности как о невозможности реализовать свой потенциал. На основании опросов выявляется зависимость между представлениями о достаточном минимальном доходе и уровнем действительного дохода. Самооценка бедности может иметь в основе, как реальное состояние, так и возможное ощущение бедности из-за отсутствия возможностей удовлетворить потребность в тех или иных товарах и услугах, которая субъективно считается необходимой.

Для определения порога бедности в рамках относительной концепции в международной и отечественной статистической практике используются следующие методы Жеребин В.М., Римашевская Н.М. Проблемы борьбы с бедностью в разработках зарубежных правительственных и международных организаций. // Бедность: взгляд ученых на проблему. - М.: ИСЭПН РАН, 2004. С. 59.:

статистический ? для характеристики «бедности» как относительной категории;

нормативный (с определением прожиточного минимума по потребительской корзине);

комбинированный (питание определяется по нормативам, а остальное ? по его доле в общих расходах);

субъективный (проводятся опросы, какой доход респондент считает низким (высоким) для своей семьи);

ресурсный (исходящий из возможностей экономики обеспечить прожиточный минимум и др.).

Для характеристики обеспечения уровня жизни специалисты международных организаций в конце ХХ в. разработали и одобрили следующие критерии уровня жизни (в долларах США 1993 г. по ППС) Жеребин В.М., Римашевская Н.М. Проблемы борьбы с бедностью в разработках зарубежных правительственных и международных организаций. // Бедность: взгляд ученых на проблему. - М.: ИСЭПН РАН, 2004. С. 64.:

нищеты ? до 1 долл./день или 0,4 тыс. долл./год;

бедности ? 2 долл./день, или около 1 тыс. долл./год;

прожиточного уровня ? 4 долл./день, или около 1,5 тыс. долл./год.

Доход, соответствующий черте бедности в Соединенных Штатах, составляет около 30% среднедушевого дохода американцев и 20%-25% в развитых европейских странах.

К среднему классу зрелого индустриального и информационного обществ обычно относят группы самостоятельно занятых, т.е. мелких предпринимателей, коммерсантов, ремесленников. Это традиционный средний класс, с длительной историей, который в ином концептуальном контексте именовался мелкой буржуазией. Но наряду с ним все большее значение приобретает «новый средний класс», который сформировался в к 1960-1970-м годам. В его состав входят группы хорошо оплачиваемых работников наемного труда: менеджеры, лица свободных профессий, научные работники, работники в сфере информатики и массовой информации, работники искусства, врачи, административные, торговые и инженерно-технические работники, учителя, государственные и муниципальные чиновники и т.д. Если традиционный средний класс обладает собственностью на средства производства, то представители нового среднего класса обладают человеческим капиталом. Последний также делает его носителей активными участниками гражданских отношений, относительно независимыми.

Различные исследователи выделяют следующие критерии принадлежности к среднему классу:

по уровню дохода;

по уровню образования;

по профессионально-квалификационному статусу;

по критерию самоидентификации.

В развитых странах порядка 70-75% домашних хозяйств принадлежат к среднему классу. Подробнее средний класс и критерии определения принадлежности к нему будут рассмотрены в главе 3.

Разделение на общественные группы, приведенные выше, является достаточно условным. Нам представляется более обоснованным доминирующий у европейских социологов подход, который в ходе последних обсуждений с наибольшей прозрачностью и последовательностью был выражен Д. Голдторпом. Он исходит из идеи, что в первую очередь классовые позиции определяются статусом занятости. При этом выделяются три основные классовые позиции: работников, нанимателей и самозанятых. Затем проводится разделение работников по характеру занятости, по типу заключенных ими контрактов.

Классовая схема выглядит следующим образом. На верхних ступенях размещаются два правящих класса. Первый (высший) правящий состоит из высокого уровня профессионалов, администраторов, менеджеров в крупных корпорациях, крупных собственников. Второй правящий класс включает профессионалов более низких рангов, соответственно и администраторов, и менеджеров небольших компаний, высококвалифицированных технических специалистов. Третий класс образуют работники нефизического труда. Верхняя часть этого класса объединяет наемных работников «в белых воротничках», занятых рутинным нефизическим трудом высокого ранга в государственных офисах, частных компаниях. Низшая складывается из менее ранжированных работников нефизического труда, занятого в торговле и обслуживании. Четвертый класс образует мелкая буржуазия, которая подразделяется на три подкласса. Первый ? мелкие собственники, использующие наемных работников. Второй ? мелкие собственники, не имеющие наемных работников. Третий ? фермеры, мелкие арендаторы, другие самозанятые. Пятый и шестой классы образуют разные слои квалифицированных рабочих. Пятый состоит из низкоранжированных техников, мастеров, бригадиров. Шестой ? из квалифицированных рабочих исполнительского физического труда. Наконец, седьмой класс ? это совокупность рабочих неквалифицированного физического труда, он состоит из двух подклассов. Первый - рабочие вне сельского хозяйства, добывающей и занятой первичной переработкой продукции промышленности. Второй включает именно только что названные категории.

Выделенные таким образом классы различаются по специфическим для каждого из них ограничениям и возможностям, в число которых входят те, которые оказывают влияние на индивидуальную экономическую безопасность, стабильность и перспективы. Классы представляют собой группы лиц, объединенных общими интересами. Чрезвычайно важна связь классовой дифференциации в обществе с характером социальной мобильности.

Мировая практика говорит о том, что рынок не обеспечивает равенства в доходах даже в странах с высоким их уровнем в расчете на душу населения. Социальная дифференциация доходов весьма различается по странам и зависит от различий в занимаемом субъектами месте в производстве и распределении национального дохода, от уровня образования, специальной подготовки и т.п. В таблице 2.3 приведены коэффициенты дифференциации доходов по некоторым странам.

Таблицы 2.3

Коэффициент равномерности доходов граждан (КРДГ) и другие показатели дифференциации доходов по некоторым странам Греков И.Е. Об учете дифференциации доходов населения в показателях уровня жизни.// Евразийский экономический журнал. 2005. №2. С. 50.

Ранг по КРДГ	Страна	Коэффициент равномерности доходов граждан, КРДГ	Коэффициент дифференциации 10/10	Индекс Джини
1	Япония	0,907	4,5	0,249
2	Чехия	0,901	5,2	0,254
3	Швеция	0,896	6,2	0,250
4	Босния и Герцеговина	0,895	5,5	0,262
5	Норвегия	0,894	6,0	0,258
6	Финляндия	0,890	5,7	0,269
7	Словакия	0,889	6,7	0,258
8	Узбекистан	0,888	6,1	0,268
…	…	…	…	…
12	Киргизстан	0,875	6,0	0,290
13	Германия	0,874	6,9	0,283
14	Украина	0,873	6,3	0,290
17	Беларусь	0,861	6,9	0,304
18	Австрия	0,860	7,6	0,300
21	Казахстан	0,853	7,1	0,313
23	Литва	0,846	7,8	0,319
28	Латвия	0,838	8,9	0,324
45	Молдова	0,806	10,1	0,362
46	Азербайджан	0,805	9,5	0,365
49	Италия	0,800	11,7	0,360
52	Великобритания	0,796	13,6	0,360
53	Грузия	0,793	12,1	0,369
55	Армения	0,787	11,4	0,379
56	Эстония	0,783	15,0	0,372
62	Туркменистан	0,758	12,2	0,408
64	США	0,745	15,7	0,408
76	Китай	0,702	18,4	0,447
77	Россия	0,698	20,0	0,456
78	Филиппины	0,696	16,5	0,461
85	Венесуэла	0,609	60,5	0,491
86	Перу	0,601	53,1	0,498
87	Аргентина	0,593	38,9	0,522
90	Мексика	0,568	43,1	0,546
92	Чили	0,543	39,2	0,571
94	Колумбия	0,521	58,1	0,576
95	Парагвай	0,515	72,7	0,568
97	Бразилия	0,486	93,4	0,591
100	Намибия	0,335	129,0	0,707

Как видно из таблицы, наиболее мягкие показатели дифференциации доходов у Японии. Примечательно, что все страны ? бывшие союзные республики, попавшие в выборку, имеют показатели дифференциации доходов более щадящие, чем Россия.

Современные процессы постиндустриальной трансформации оказывают большое влияние на структуру и динамику доходов населения. В развитых странах наблюдается сравнительно быстрый и практически неуклонный рост как объема доходов, так и их величины в расчете на душу населения, что привело в последней трети прошлого - начале нынешнего века к значительному повышению и качественному изменению жизни основной массы населения.

Что касается структуры доходов, то в их составе растет доля доходов от предпринимательства, в том числе от среднего и малого бизнеса, от ценных бумаг, вкладов в различные фонды, социальных трансфертов, а снижается удельный вес заработной платы. При этом трактовка самого понятия заработной платы нуждается в существенной корректировке с учетом глубоких сдвигов в системе социальноэкономических отношений в обществе.

Представляется, что форма заработной платы и лежащая в ее основе система наемного труда во многом утрачивает прежнее «классическое содержание» как отношение между собственниками капитала и неимущими пролетариями. Это связано с деперсонификацией капитала, о чем уже говорилось, а также с тем, что отношения между владельцами акционерного капитала и наемным персоналом опосредуются менеджментом, к которому переходят главные функции в экономическом процессе.

Но самое важное состоит в том, что все большая часть наемных работников - инженеры и технологи, квалифицированные рабочие, исследователи и разработчики, управленцы, специалисты по маркетингу и финансам - выступают уже не в качестве неимущих продавцов рабочей силы, а как носители и владельцы интеллектуального капитала - главного фактора повышения эффективности современного производства. Через повышенные оклады, премии они участвуют в конечных доходах корпораций, не говоря уже о том, что во многих случаях они являются владельцами их акций. Таким образом, заработная плата превращается в форму дохода от договорного сотрудничества по использованию производственных ресурсов, включая интеллектуальный капитал. В связи с этим сглаживаются прежние социальные различия и жесткие границы между социальными группами и слоями, сужается дифференциация, усиливается вертикальная и горизонтальная мобильность. Значительную, или даже основную, часть населения развитых стран сейчас принято относить к среднему классу. Это - скорее собирательное понятие, обнимающее собой не только мелких и средних предпринимателей, но и наемных работников корпораций, государственных и муниципальных структур, лиц свободных профессий с определенным уровнем доходов и вытекающими из них некоторыми чертами образа жизни и быта.

Конечно, и в развитых странах нельзя считать решенными проблемы «равенства неравенства» в доходах, бедности значительных слоев населения, вызывающей роскоши и расточительности богачей. Но при всем этом обобщающие параметры разброса в доходах приобрели некую устойчивость и не очень сильно различаются по развитым странам. Это относится, например, к соотношению среднедушевых доходов в верхних и нижних 10%ных группах населения.

В странах с рыночной экономикой уже в течение длительного времени осуществляется государственное регулирование, направленное на выравнивание материального положения различных доходных групп населения.

Политика выравнивания распределения доходов может быть преимущественно ориентирована на социальную поддержку низкодоходных групп населения либо на ограничение доходов высокодоходных групп. По мнению экономистов, когда такая политика органически сочетает в себе оба эти принципа и направлена на рациональную организацию системы налогообложение ? социальные льготы. Регулирование должно начинаться на верхнем уровне и сводиться к достижению разумного баланса между требованиями экономического развития страны и социальными программами, к осуществлению которых должны привлекаться не только государственные, но и коммерческие и общественные организации.

Наиболее важным и универсальным средством преодоления бедности в развитых странах остаются механизмы перераспределения доходов и прежде всего действие системы «налогообложение ? социальные льготы». Оптимизация системы налогообложения на основе исследования взаимозависимости «налогообложение ? социальные льготы» позволяет нейтрализовать негативные последствия инфляции. Снижение налоговых ставок ведет, с одной стороны, к оживлению экономики, к росту доходов населения, но, с другой, если говорить о кратком периоде времени, ? к неизбежному сокращению ресурсного обеспечения социальных программ и росту инфляции. Наоборот, увеличение налогов имеет своим следствием замедление экономического роста, сокращение доходов, но в то же время позволяет выделить дополнительные средства на расширение социальных программ и снизить уровень инфляции.

В Великобритании в функционировании системы «налогообложение ? социальные льготы в качестве основного инструмента управления благосостоянием населения используется вторая ее часть. Взгляды английских и других западноевропейских ученых на принципы построения системы «налогообложение ? социальные льготы» хорошо отображены в разработанных ими различных экономико-математических моделях.

В последние годы реформы в системе «налогообложение ? социальные льготы» проводились в ряде стран. В 1985 г. они прошли в США и Японии. В Великобритании в 1986 г. был принят так называемый Акт социального обеспечения, что вызвало серьезные изменения в положении определенных слоев населения.

Но наиболее высокую перераспределительную функцию выполняют в США социальные трансферты (также, как и в Великобритании). Доля денежных доходов, полученных двумя наименее обеспеченными квинтильными группами после добавления социальных трансфертов, увеличилась на 5,9%, а коэффициент Джини сократился на 17%.

На основании анализа данных текущего обследования доходов за 1997 г. в докладе Бюро цензов делается важный вывод о том, что в США система государственных трансфертов оказывает более эффективное воздействие на сокращение неравенства в распределении доходов, чем налоговая система. Такая же тенденция существует и в других развитых странах.

3. Механизмы снижения неравенства и перспективы укрепления позиций российского среднего класса

3.1 Особенности современного российского среднего класса

Современные ученые и экономисты дают различные определения российскому среднему классу. Особое внимание привлекает серьезная попытка провести исследование по среднему классу, предпринятая в начале 1999 г., вскоре после августовского кризиса 1998 г. Это социологическое исследование «Средний класс в России» было выполнено в феврале-марте 1999 г. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем и Центром социального прогнозирования. Целью исследования было выяснение меры сохранности среднего класса после финансового кризиса 1998 г., а также выявление ресурсов для его восстановления и поддержания.

Авторы этого исследования в качестве структурных элементов среднего класса априори выделили следующие профессиональные группы:

квалифицированные рабочие;

техническая интеллигенция;

гуманитарная интеллигенция;

работники сферы торговли, услуг, транспорта;

служащие (государственные служащие, юристы и т.п.);

предприниматели малого бизнеса;

фермеры;

кадровые военные (старшие офицеры);

менеджеры (руководители высшего и среднего звена).

Всего в рамках данного исследования было опрошено 1765 человек в 14 территориально-экономических районах Российской Федерации, включая Москву и Санкт-Петербург. Критерием материального положения респондентов как представителей среднего класса в составе перечисленных социально-профессиональных групп населения служил показатель уровня душевого дохода ? не ниже 1500 руб. в месяц, т.е. (в то время) примерно 60-70 долл.

Опираясь на эти данные, авторы исследования сформулировали свои выводы о современном российском среднем классе, его социальной структуре, материальном положении, миграционной, профессиональной, статусной мобильности, характере выполняемой работы, структуре досуга, политических установках и т.д. Основные результаты были опубликованы в вышедшей книге Средний класс в современ-ном российском обществе. Под общ. ред. М.К. Горшкова, Н.Е. Тихо-новой, А.Ю. Чепуренко. М.: РОССПЭН, 1999. С. 67..

Однако, очевидна сомнительность такого подхода, поскольку этот уровень дохода не соответствует издержкам на воспроизводство представителей среднего класса при самых заниженных требованиях. В то время это была скорее граница бедности. Переход к верхнему среднему классу, по мнению авторов, начинался с 3000 руб. в месяц, т.е. примерно со 120-130 долл. Для большей части респондентов, отнесенных по таким критериям к среднему классу, характерен размер жилплощади около15 кв. м на одного человека, наличие многокомнатной квартиры, а также дачи или пригородного участка.

РНИСиНП в качестве основного критерия выделения среднего класса использовал самооценку индивидом своего социального статуса. Была предложена 10-балльная шкала, где 1 ? высшая позиция, а 10 ? низшая. К высшему среднему классу были отнесены индивиды, которые при определении своего социального статуса причислили себя к 1-3 позициям, к собственно среднему классу те, кто оценил свой статус на 4-6 баллов, к нижнему среднему классу ? респонденты с самооценкой статуса в 7-8 баллов. Далее группа экспертов выделила ряд факторов, которые влияют на самооценку индивида. Это (в порядке убывания) ? материальное положение, образ жизни, степень престижности профессии, уважение окружающих, уровень образования и квалификации, связи и знакомства.

Средний класс в России обычно рассматривают также, опираясь на показатели дохода и образования. При этом центр тяжести переносится обычно на доход и сопряженные с доходом имущественные характеристики и параметры стиля жизни. Таким образом, учитывая реальное состояние нашей экономики, где основным формирующим ВВП компонентом выступают сырьевые отрасли, мы получаем весьма специфический средний класс.. Это, по арифметическому большинству, мелкие предприниматели и наемные работники сервисных отраслей, связанные с инфраструктурой сырьевого бизнеса, включая банковские услуги и т.д., обслуживанием нужд топ-менеджмента и среднего менеджмента этих же отраслей, а также государственные и муниципальные чиновники, чьи официальные и неофициальные доходы целиком сопряжены с этими отраслями. Подобные средние слои (или средний класс) характерны для тех стран третьего мира, чей ВВП основан на доминировании сырьевого компонента в производстве. Для общества, основанного на сырьевой экономике, не нужен численно большой средний класс, образующий большинство населения страны.

Однако современный, так называемый новый средний класс ? функционально другой. Выделим следующие основные признаки современного российского среднего класса.

Во-первых, вопреки своему названию, это не просто социальная группа, занимающая срединные позиции в профессиональной, статусной или имущественной иерархии. Как правило, в России под средним классом подразумевают верхний срез массовых групп, которые преуспевают по отношению к основной массе населения, но при этом явно недотягивают до узкого слоя элиты. Средний класс ? это фронтир массовых слоев населения. По существу речь идет о «высшей средней» группе (upper middle).

Во-вторых, «средний класс» ? это не чисто позиционная характеристика, понимаемая как набор мест в сложившейся структуре общества. Это в сильной степени динамическая характеристика. Она указывает ориентиры, по направлению к которым, как предполагается, будут двигаться дееспособные в экономическом и социальном отношении группы в некоем обозримом будущем. При этом речь идет не о социальном прогнозе в чистом виде. Данная динамическая характеристика содержит сильный элемент долженствования. «Средний класс» ? это то, чем должна стать основная масса активного населения.

В-третьих, категория «средний класс» очень сильно нагружена в ценностном отношении. Этому классу приписываются чуть ли не все позитивные черты в части его экономических, политических и социальных установок. Средний класс, таким образом, представляет идеализированный образ будущих членов общества, как их хотелось бы видеть с определенных ценностных позиций.

Наконец, в-четвертых, в части описания уровня и стиля жизни людей «средний класс» -- это явно заимствованный образ. Принадлежать к среднему классу значит не просто жить хорошо по российским меркам, это означает жить так, как живут на Западе, иметь то, чем обладает полноправный гражданин продвинутой западной страны.

Все эти элементы долженствования, идеализации в описании установок населения и заимствования образов из чужих социальных сред в описании жизненных стандартов определяют средний класс как весьма сложную мифологему, связанную с перенесением на российскую реальность внешних ценностно нагруженных образов своего потенциального будущего, определяемого через подсмотренное чужое настоящее.

По мнению Т. Малеевой, с которым согласна и автор этой работы, средние классы не могут быть описаны одним или даже двумя-тремя интегральными критериальными признаками. Методика Т. Малеевой представляет интерес благодаря двум причинам Малеева Т. Средние классы в России - экономические и социальные стратегии. - М., 2007. С. 33.:

выделение именно российского среднего класса;

идентификация принадлежности к среднему классу на основании не только личностной принадлежности, но и принадлежности к нему экономического домохозяйства.

Для построения интегрального критерия материальной обеспеченности используются следующие показатели:

текущие денежные доходы;

накопленные сбережения;

накопленное движимое имущество;

наличие сельскохозяйственных животных (крупный рогатый скот, свиньи, козы, лошади);

имеющееся в распоряжении домохозяйства накопленное недвижимое имущество;

имеющиеся в распоряжении домохозяйства земельные паи, пастбищные и сенокосные угодья.

В основе такого подхода лежат две причины. Во-первых, материально-имущественное положение домохозяйства в любых экономических условиях определяется не только текущими доходами, но и всем комплексом материальных активов. Во-вторых, российской экономической статистике и социологии хорошо известен факт сокрытия респондентами реальной величины доходов. В этом отношении использование широкого набора материально-имущественных индикаторов снижает вероятность ошибки при занижении текущих доходов домохозяйства.

Материальные параметры рассматриваются исключительно как домохозяйственные характеристики. В отличие от социально-профессиональных и самоидентификационных признаков, которые по своей природе являются индивидуальными, но могут быть распространены и на семейный уровень, доходы, сбережения, имущество и прочие элементы материальной обеспеченности фактически находятся в пользовании всей экономической семьи.

В комплекс материальных характеристик среднего класса включены шесть показателей, и интегральный критерий материальной обеспеченности рассчитывается на основе их концентрации, в дальнейшем будет применяться следующий принцип: для определения граничных стратификационных значений каждого признака все дискуссионные уровни значений отнесены к потенциальным материальным характеристикам среднего класса.

Из контекста предыдущих подразделов понятно, что интегральный критерий материальной обеспеченности строится на основе оценки концентрации признаков среднего класса, поэтому следующим образом:

сначала рассчитываются уровни концентрации материальных характеристик среднего класса;

затем устанавливается стратификационная граница среднего класса по интегральному признаку материальной обеспеченности.

Программа исследования движимого имущества предполагала сбор информации по 26 наименованиям имущества, в состав которых были включены:

наиболее распространенные элементы имущества (телевизор, холодильник, стиральная машина, мебельная стенка, видеомагнитофон и пр.);

«инновационные» элементы имущества (посудомоечная машина, компьютер, мобильный телефон, антенна спутникового телевидения, видеокамера, кондиционер, тренажеры, газонокосилка), появившиеся у российских домохозяйств в основном в последние десять лет;

дорогостоящие транспортные средства.

В качестве базисного принципа классификации выступало количество элементов имущества. Далее была выполнена процедура тестирования четырех уровней обеспеченности (4, 5, 6 и 7 элементов) на предмет наличия:

самых распространенных элементов имущества, к которым относятся те предметы длительного пользования, которые имеются у большей части опрошенных; в их число попали: телевизор (94,8% респондентов заявили о его наличии), холодильник (94,5%), стиральная машина (80,9%);

малораспространенных «инновационных» элементов имущества из следующего списка: посудомоечная машина, микроволновая печь, компьютер, мобильный телефон, видеокамера, спортивные тренажеры, подключение к Интернету;

новых импортных и отечественных автомобилей.

В результате по признаку материальной обеспеченности было получено следующее распределение:

к среднему классу относятся те домохозяйства, которые имеют уровень концентрации материальных характеристик среднего класса 3 и выше;

домохозяйства, имеющие один-два материальных признака среднего класса, отнесены к группе «ниже среднего»;

не имеющие ни одного из выделенных материальных признаков разместились на низшем уровне материальной обеспеченности; эти домохозяйства составляют группу с низшим материальным потенциалом среднего класса.

Согласно данной методологии по признакам достигнутых стандартов уровня жизни к среднему классу отнесены семьи, обладающие тремя и более из шести тестируемых материальных активов (уровень доходов, наличие сбережений, владение движимым и недвижимым имуществом, наличие в собственности земли и сельскохозяйственных животных). Таким условиям соответствует 20,7% семей из сформированной выборки, репрезентативной на общероссийском уровне.

Самой распространенной является модель сочетания материальных характеристик «доходы ? сбережения ? имущество ? жилье». Ее демонстрируют 27,2% домохозяйств среднего класса, или 5,6% опрошенных семей. В основном это городская модель благосостояния среднего класса: в крупных городах она распространяется на 31,5% домохозяйств, отнесенных к среднему классу. Это самая «мощная» модель не только по распространенности, но и по значимости материальных активов. Она объединяет все основные материальные активы среднего класса, поскольку сельскохозяйственные животные и земля ? это специфичные характеристики сельского среднего класса. Если бы при идентификации среднего класса мы перешли к уровню интегрального критерия «4 и больше», то эта модель была единственной среди основных: на нее приходилось бы 75% среднего класса. Тот факт, что самая значимая модель оказалась и самой распространенной, принципиально важен, поскольку позволяет предположить наличие некоторого «ядра среднего класса» как со статистической, так и с содержательной точек зрения.

Остальные четыре модели из числа самых распространенных относятся к третьему уровню интегрального признака:

«доходы ? имущество ? сбережения» ? 17,0% семей, отнесенных к среднему классу с точки зрения материального благосостояния;

«доходы ? имущество ? жилье» ? 14,7%;

«сбережения ? имущество ? жилье» ? 9,1%;

«доходы ? сбережения ? жилье» ? 6,1%.

Отсутствие какого-либо четвертого актива, прежде всего, связано с жизненным циклом семьи, сберегательным и потребительским поведением. Более молодые семьи еще не смогли накопить достаточно ресурсов, чтобы купить второе жилье или расширить первое, и находятся на этапе накопления, поскольку в условиях слабой институциональной системы кредитования населения в России аккумулирование сбережений стало главной стратегией домохозяйства для подготовки к выходу на рынок недвижимости. С другой стороны, семьи, недавно купившие жилье или относительно дорогие предметы имущества, расходуют материальный актив «сбережения», но взамен приобретают другой. Модель «сбережения ? имущество ? жилье», распространившаяся на 1,9% опрошенных семей, скорее всего, объединяет семьи, либо скрывшие свои доходы, либо не получившие их в момент опроса. Аналогичное соображение может оказаться справедливым и для модели «доходы ? имущество ? жилье» (3% опрошенных). Однако в данном случае также не исключается ситуация недавнего расходования сбережений.

Самая значимая модель «доходы ? сбережения ? имущество ? жилье» распространяется практически на треть домохозяйств (31,5%). Это означает, что в областных центрах средний класс не только самый большой по численности, но и самый мощный по значимости активов, что соответствует представлениям об общих закономерностях формирования среднего класса.

Для районных центров характерна большая размытость структуры материальных ресурсов: пять выделенных выше моделей охватывают 70,5% семей. Однако модель «доходы ? сбережения ? имущество ? жилье» и здесь сохраняет приоритетность (21,3%). При этом на районном уровне не наблюдается появления новых преобладающих моделей. Следовательно, несмотря на то, что по сравнению с областными центрами количественные оценки численности среднего класса в районных городах в два раза ниже, модели формирования материальных активов обнаруживают сходство, чего нельзя сказать о сельской местности.

В российских селах из пяти ранее выделенных базовых моделей только три являются относительно распространенными:

«доходы ? имущество ? жилье» (7,0%);

«доходы ? имущество ? сбережения» (9,8%);

«доходы ? сбережения ? имущество ? жилье» (8,4%).

В целом их демонстрируют только 25,2% сельского среднего класса. Однако на селе список типичных моделей расширяется. Здесь, как и следовало ожидать, «работают» комбинации, отражающие специфику сельскохозяйственного уклада:

«имущество ? земля ? сельскохозяйственные животные» (11,9%);

«сельскохозяйственные животные ? имущество ? сбережения» (6,3%);

«доходы ? сбережения ? имущество ? сельскохозяйственные животные» (6,3%),

«доходы ? имущество ? сельскохозяйственные животные» (6,3%).

Обращает на себя внимание то, что расширяется список моделей как 3-го, так и 4-го уровня интегрального критерия материальной обеспеченности. При этом сельские типичные модели в российской деревне имеют большую значимость относительно пяти общих, поскольку на них приходится 30,8% сельского среднего класса. Однако даже расширение списка типичных моделей не позволяет достигнуть уровня их значимости, характерного для городского населения. В целом на «сельские» и «общие» модели формирования материальных активов в сельской местности приходится лишь 56%. В результате выделить преобладающие модели практически невозможно. Следовательно, структура материальных ресурсов на селе размыта, а стратегии их формирования дифференцированы в большей степени, чем в городах. Таким образом, методика построения интегрального критерия материальной обеспеченности позволила не только определить количественные границы среднего класса с точки зрения экономического благосостояния, но и выделить наиболее распространенные модели формирования материальных активов.