Предприниматель всегда сравнивает ожидаемый уровень дохода на капитал (в процентном выражении) с текущей рыночной ставкой процента по ссудам. Сами по себе инвестиции нельзя считать высоко- или низкодоходными, если не принимать во внимание ставку процента.

Особенность спроса на инвестиционные товары состоит в том, что капитал существует во времени и многие компоненты связанных с ним издержек и доходов относятся к разным периодам. Так, затраты на капитальное строительство могут осуществляться не одномоментно, а в течение двух-трех лет. Первые годы функционирования инвестиционного проекта могут приносить не прибыль, а убытки. С другой стороны, прибыль будет получена не сразу, а, скажем, ежегодно в течение 20 лет. Таким образом, достаточно сложно сравнивать предельные затраты и выгоды и принимать рациональное решение. Существуют два метода решения данной проблемы:

1) метод приведения потока будущих издержек и доходов к настоящему моменту времени, или дисконтирования стоимости будущих денежных потоков,

2) метод определения уровня отдачи (окупаемости) от капитальных вложений.

2.4 Метод дисконтирования стоимости будущих денежных потоков

Дисконтирование является широко распространенным техническим инструментом, позволяющим достаточно точно определить стоимость инвестиционного проекта, а также его целесообразность и эффективность. Дисконтирование исходит из того, что у инвестора всегда имеется альтернатива в виде вложения денег в банк под проценты или финансирования иного проекта. Следовательно, будущие доходы от инвестиционного проекта должны сравниваться с будущими доходами в виде процентов по вкладу, а стоимость инвестиционного проекта -- сопоставляться с тем капиталом, который требуется вложить в банк, чтобы в последующие годы получать проценты, равные ожидаемой от проекта прибыли. Цена капитального блага есть не что иное, как дисконтированная ценность потока будущих доходов, приносимых от его использования.

Так, если ежегодная ставка процента по банковскому депозиту составляет r и проценты начисляются не только на исходную капитальную стоимость X, но и на ранее начисленные проценты на капитал, то через t лет стоимость депозита возрастет до R.

Из этого следует, что иметь сумму R через t лет равнозначно владению стоимостью Х сегодня. Можно сказать, что X показывает, сколько стоит будущая сумма R сейчас.

где PDV -- дисконтированная стоимость проекта; r -- дисконтная ставка.

Если речь идет не об отдельно взятой стоимости будущего периода, а о регулярном денежном потоке, формула дисконтирования несколько усложнится, поскольку придется суммировать дисконтированные стоимости всех будущих доходов (расходов).

где PDV-- дисконтированная стоимость всех будущих доходов (расходов); R. -- сумма дохода (расхода) в период t. Приведя к настоящему моменту все будущие доходы и издержки поданному инвестиционному проекту и вычтя величину издержек из доходов, получим чистую дисконтированную стоимость проекта:

где NPV -- чистая дисконтированная стоимость проекта; PDV -- дисконтированная стоимость будущего потока доходов (расходов); С-- издержки по осуществлению проекта, относящиеся к настоящему времени.

Если NPV больше нуля, проект эффективен: инвестирование принесет большую отдачу, нежели вложение денег в банк при данной ставке процента. Напротив, если чистая дисконтированная стоимость проекта является величиной отрицательной, разумнее доверить свои деньги банку или рассмотреть возможности финансирования другого инвестиционного проекта.

Итак, цены на рынке услуг физического капитала (ставки арендной платы), цены на рынке ссудного капитала (ставки процента), цены на рынке капитальных благ (дисконтированный поток доходов, приносимый капитальными благами) самым тесным образом связаны между собой. Процент в рыночном хозяйстве выступает как своеобразная цена, выравнивающая спрос и предложение на рынке ссудного капитала (рынке заемных средств). Процент - это факторный доход, который получает собственник ссудного капитала. Для субъекта предложения ссудного капитала процент выступает как доход; для субъекта спроса на ссудный капитал процент выступает как издержки, которые несет заемщик капитала.

В докладе ГУ-ВШЭ «Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособным» авторы отмечают следующие неценовые факторы спроса на капитальные активы в России: уровень прибыльности предприятия (рентабельность продаж), степень загрузки мощностей (чем более загружены мощности, тем более вероятны инвестиции). Высокие темпы роста производства в предшествующие три года повышают вероятность инвестиций, так же как и высокая доля экспорта в выручке. Другими словами, инвестиции идут в высокорентабельные, быстро растущие производства, в том числе выходящие на внешние рынки, туда, где существующих мощностей уже недостаточно для увеличения выпуска.

Авторы отметили, что инвестиции ориентируются именно на показатели прибыльности, а не на абстрактный уровень эффективности: никакой связи инвестиционной активности ни с абсолютными, ни с относительными (по отношению к среднеотраслевому уровню) показателями производительности труда выявить не удалось Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными (доклад ГУ-ВШЭ). - Вопросы экономики - 2007 - №3 - 4-35 с.

.

Глава 3. Эволюция рынка капитала в России. Развитие рынка капитала в России в современных условиях

Все проблемы экстенсивного экономического роста были гиперболизированы во всех сферах экономики СССР. Типичной в этом отношении является девятая пятилетка (1971-1975 гг.) в нашей стране. Один процент прироста национального дохода был получен путем увеличения объема основных производственных фондов на 1,7 % и величины стоимости материальных затрат на 1,2 % . Каждый прирост национального дохода на 1/5 достигался за счет увеличения численности и на 4/5 за счет повышения производительности их труда. Как видно, в целом имел место затратный экономический рост.

Преодолеть затратный характер развития мешает отставание страны от среднего в мировой практике уровня использования сырьевых ресурсов. К этому нужно прибавить большую отсталость технологий, изношенность производственного оборудования, недостаточную квалификацию многих работников. За 1986-1990 гг. износ производственных основных фондов возрос с 38 % до 41 %. Фактически сроки службы промышленного оборудования вдвое превышают нормативные.

На хозяйственном развитие страны отрицательно сказываются диспропорции в размещении сырьевой и топливно-энергетической базы. Подавляющая часть промышленного производства (более 2/3) сосредоточена в Европейской части, где имеется менее 1/3 всех природных ресурсов. Добыча же топливно-сырьевых продуктов в районах Крайнего Севера и к востоку от Урала ведет к их удорожанию в 1,5-2 раза. Стала падать добыча угля, нефти, железной руды и других природных средств производства.

В 80-е годы в нашей стране осложнилась и демографическая ситуация. У нас низка рождаемость при сравнительно высокой смертности, почти наполовину снизился прирост трудовых ресурсов. Страна впервые стала перед проблемой увеличения выпуска продукции без всякого прироста трудовых ресурсов.

3.1 Приватизация

Один из самых спорных моментов в новейшей экономической истории России. Большое количество активов страны перешло из государственной собственности в частную.

Приватизация государственной социалистической собственности - это процесс передачи (на возмездной или безвозмездной основе) ресурсов и предприятий, принадлежащих государству или местным органам власти частным лицам или их группам, организованным в разных юридических формах для совместного хозяйствования (товарищества и общества).

Фактически первой приватизацией государственной социалистической собственности как особой формы и стадии первоначального накопления капитала была нелегальная деятельность «цеховиков».

Это были «социалистические» предприниматели, осуществлявшие свою деятельность в недрах социализма на средствах производства и с использованием ресурсов социалистических по форме предприятий с целью извлечения частной прибыли. Естественно, это была полностью нелегальная, противозаконная деятельность, преследовавшаяся органами правопорядка. Существуют только экспертные оценки масштабов такой деятельности. Можно сослаться лишь на одну официальную оценку Госкомстата России масштабов доходов, полученных за счет различного рода несоциалистической деятельности. По этой оценке, уже в 1980 г. 1/16 часть всех доходов населения СССР была предпринимательским, то есть нетрудовым, доходом.

В России ваучеры оказались сконцентрированными в руках немногих. Идеологи такой приватизации госсобственности при этом ссылались на один из тезисов западной экономической теории: неважно, каким будет новый частный собственник, важно, чтобы он появился как можно скорее. Лишь затем рынок, конкуренция выдвинет на авансцену эффективного собственника. Вполне вероятна правильность этого постулата, если его рассматривать абстрактно. В российских же условиях такой подход привел к ряду явно негативных последствий долговременного характера.

Другим аргументом в пользу реализации такой модели и практики ваучерной приватизации было утверждение о том, что у населения и предприятий не было средств на выкуп крупных и средних предприятий. Однако в ряде других стран, проводивших ваучерную приватизацию, в которых население также было не в состоянии выкупать крупные и средние предприятия, решение оказалось не таким разрушительным для их экономик. Кроме того, ряд событий последовавшей затем в России денежной приватизации еще убедительнее доказал лукавство тех, кто отстаивал указанный тезис.

К середине 1994 г. в России было приватизировано около 100 тысяч предприятий - чуть больше 2/3 всех промышленных предприятий страны, примерно 40 млн. человек стали владельцами акций, чуть больше 1 млн. человек стали владельцами малого бизнеса.

Если доля государственных основных фондов (капитала) во всех основных фондах страны в 1990 г. превышала 91% (остальное пришлось в основном на колхозно-кооперативные организации), то в 1994-1995 гг. она снизилась до 42-44% (разница в оценках - результат использования разных цен в связи с учетом переоценок основных фондов в 1994-1995 гг.).

Денежная приватизация началась в России формально с 1 июля 1994 г., в большинстве других постсоциалистических стран примерно в те же сроки. Проводилась и проводится она неровно, если судить по доходам бюджета от продажи государственного имущества. Однако по сравнению с ваучерным этапом приватизации эти доходы в годовом долларовом исчислении возросли в среднем в 2-3 раза. В денежной приватизации в России можно выделить два подэтапа: 1994-1999 гг. и 2000-2002 гг.

За период денежной приватизации государство продало еще примерно половину имущества, оставшегося у него после ваучерной приватизации.

Среди других массовых форм первоначального накопления капитала в России после приватизации госсобственности следует выделить разовую отмену государственной монополии на внешнюю торговлю в тогдашних особенных условиях вхождения российской экономики в мировую экономику. Например, в начале 90-х гг. превышение мировых цен на многие виды продукции, особенно нефть и газ, ряд других сырьевых товаров, над внутренними российскими ценами было почти стократным. В этих условиях простая отмена монополии внешней торговли и формальное акционирование предприятий-экспортеров давала им мгновенные миллиардные доходы без каких-либо изменений в производстве, технологии, управлении, сбыте.

Специфический характер российской приватизации (высокая степень криминализации, подразумевавшая, конечно же, и высокую степень коррумпированности государственных органов, занимавшихся организацией и проведением приватизационных процедур) непосредственно связан с нелегитимностью прав на приобретенные в ходе ее проведения крупные хозяйственные активы. Кроме того, многочисленные случаи приватизации не по закону, а «по указу» (даже когда это в принципе допускалось законодательством при достаточно широком его толковании) уже сами по себе, независимо от наличия или отсутствия в них элементов коррупции, также снижают уровень легитимности прав собственности. Хаотичность приватизации, отсутствие простых и четких правил, соблюдаемых всеми участниками процесса (что является обязательным элементом при оценке его результатов как справедливых и честных), запутанность и нестабильность процедур -- все это, безусловно, породило в общественном сознании восприятие приватизации как несправедливой и, следовательно, подлежащей возможному пересмотру.

Помимо процедурных вопросов, немалое значение имел и вопрос о размерах компенсации, которую государство в качестве собственника приватизируемых активов получало за отказ от своих прав на соответствующие активы. Понятно, что взвешенно и добросовестно оценить, насколько справедлив конкретный размер компенсации по тем или иным объектам, чрезвычайно сложно. По мнению некоторых экономистов, в силу ряда факторов и специфики экономических и политических реалий начала 1990-х годов практически определить величину «справедливой» цены было невозможно, а диапазон экономически оправданных оценок приватизируемых объектов был чрезвычайно широк. Соответственно, с этой точки зрения говорить о том, что приватизация проводилась по многократно заниженным, «бросовым» ценам, нет серьезных оснований.

Есть, однако, и альтернативная позиция. Государство обязано было, несмотря на все методологические и технические сложности, в том числе изложенные выше, установить некий минимальный уровень цен на приватизируемые объекты. Этот уровень должен был бы отражать их реальную ценность при нормальном использовании в нормальных условиях и не допускать передачи объектов в частную собственность без получения бюджетом адекватной компенсации. Если хозяйствующие субъекты были не способны или не желали заплатить установленную цену, то государство обязано было эффективно использовать данные объекты в рамках государственного сектора до тех пор, пока для их приватизации не созреют условия, приемлемые для общества. В любом случае, согласно этой точке зрения, государство не должно было поддаваться паническим настроениям и шантажу со стороны недобросовестных претендентов на государственную собственность и отдавать принадлежащие ему объекты исходя из произвольно установленных самим же государством жестких временных ограничений и предельных сроков. Получила распространение точка зрения, что «большая» приватизация была осуществлена фактически в форме раздачи бывшей государственной собственности ограниченной группе физических лиц. Другими словами, большинство населения страны, в том числе политически активная его часть, убеждены, что крупнейшие российские предприятия, в первую очередь добывающего комплекса, приобретены первыми (а в большинстве случаев и теперешними) их собственниками практически за бесценок, а некоторые из них, ставшие благодаря контролю над этими предприятиями богатейшими гражданами России, являются фактически «назначенными миллиардерами».

Однако крупные недостатки проведения приватизации не сводятся только к криминализации, коррупции и хаотичности процесса. Общество могло бы и смириться с этим, если бы была создана структура распределения собственности, обеспечивающая, с одной стороны, эффективное использование основных хозяйственных активов для более или менее сбалансированного (по отраслям и регионам) экономического роста, а с другой -- возможность для большинства населения так или иначе получить свою долю от ее результатов.

На практике же возникший вследствие приватизации частный сектор российской экономики оказался неспособным решить ряд важнейших с точки зрения большинства населения задач. Прежде всего был несостоятельным тезис о заведомо высокой эффективности управления активами на частных предприятиях. Активы, находящиеся в частной собственности и имеющие конкретных персонифицированных владельцев, дают эффект только в определенных условиях: конкуренция, жесткие рамки закона, охраняемые государственной властью, направление энергии частнохозяйственной деятельности в сферы, не оказывающие угнетающего воздействия на развитие остальной экономики и общества.

Из-за отсутствия таких условий большая часть представителей российского крупного частного капитала активно использовала для личного обогащения финансовые потоки, связанные с обслуживанием государственных финансов, экспортом сырья, и «улавливала» личные доходы наиболее обеспеченных слоев российского населения посредством предоставления им торгово-финансовых услуг. Частные инвестиции в реальный сектор начали приобретать заметные размеры только после финансового кризиса 1998 г., вызванного в числе прочего падением цен на основные товары российского сырьевого экспорта, что сократило возможности сравнительно легкого «отъема денег» у государства и населения. Это побудило представителей крупного бизнеса инвестировать часть своих средств в менее прибыльные сферы деятельности, в том числе в обрабатывающую промышленность Явлинский Г. Необходимость и способы легитимации крупной частной собственности в России: постановка проблемы. - Вопросы экономики - 2007 - №9 - 4-26 с..

3.2 Вывоз капитала из России

Хотелось бы упомянуть миграцию капитала за рубеж как существенный фактор формирования спроса и предложения на рынке России. Уже в конце 1980-х годов в СССР начался нелегальный вывоз капиталов из России. В 1990-е годы эта тенденция преобладала. Капиталы бессистемно инвестировались в виде ссудного капитала (банковские счета), в некоммерческую недвижимость или просто «проедались» за границей. В 2000-е годы характер вывоза капиталов из России принципиально изменился - наметился явный крен в сторону наращивания предпринимательского капитала.

По данным ЦБ РФ, характеризующим международную инвестиционную позицию, на 1 января 2007 г. накопленные прямые инвестиции российских резидентов за рубежом составили 209,6 млрд долл., что в десять раз превышает аналогичный показатель на начало 2001 г. Только за 2006 год они возросли на рекордные 62,9 млрд долл. Эти цифры на порядок выше официальных показателей вывоза прямых инвестиций середины 1990-х годов, хотя и не строго сопоставимы с ними.

Зарубежные инвестиции и полученные с их помощью зарубежные активы начинают играть особую роль в российской экономике, в которой появились и успешно развиваются первые отечественные ТНК. Как следствие, в нашей стране формируется весьма своеобразная, параллельная внешняя экономика, которая тесно связана с внутренней и оказывает все большее влияние на ее развитие, способствуя ее интеграции в глобальную экономику. Это явление характерно для всех стран, активно участвующих в глобализационных процессах.

В экономической литературе получил распространение термин «вторая экономика», обозначающий экономическое пространство, образуемое сетью международного производства". Как отмечает А. Кузнецов, «по сути, деятельность ТНК ведет к образованию у стран за их пределами „второй экономики". В нее перетекает часть ресурсов из национальной экономики, зато обратно возвращаются доходы от капиталовложений и ввозятся товары, раньше производимые с большими издержками в самой стране. В итоге политические и экономические границы государств все меньше совпадают» Кузнецов А. В. Интернационализация российской экономики: Инвестиционным аспект. М.: URSS, 2007. С. 16..

Можно говорить о возникновении параллельной внешней экономики, которая является не антиподом, а органичной составной частью внутренней (национальной) экономики страны, которая de facto контролируется и является составной частью российских холдингов и компаний.

Приобретение зарубежного актива дает дополнительные материальные выгоды при заимствованиях на международных рынках (снижает их стоимость) и проведении IPO (увеличивает спрос и повышает цену размещения).

В некоторых случаях, когда государственные органы сами являются инвесторами в иностранные активы, бюджет напрямую получает прибыль от их деятельности. Так, находившаяся на балансе Росимущества 50-процентная доля в российско-вьетнамском СП «Вьетсовпетро» принесла федеральному бюджету в 2006 г. 761,7 млн. долл., что составило весомую часть всех поступлений от использования государственной собственности5.

Таким образом, зарубежная экспансия часто обеспечивает синергетический эффект для развития всего бизнеса материнской компании, что положительно влияет на всю российскую экономику.

Но важнее другое. Приобретение зарубежных активов становится необходимым условием выживания в современной конкурентной борьбе. Согласно ряду прогнозов, в ближайшей перспективе в отдельных отраслях погоду будут делать несколько крупных корпораций. Поэтому у российских компаний осталось не так много времени, чтобы стать глобальными за счет покупки зарубежных активов или слияния с крупными зарубежными игроками. Это понимает и высшее руководство страны, которое фактически поставило задачу создать национальные компании международного масштаба во всех отраслях экономики. Как отмечал в июне 2007 г. на XI Петербургском экономическом форуме президент РФ В. Путин, «мы заинтересованы в расширении российских инвестиций за рубежом и дальше, а также в обмене активами с международными партнерами на взаимовыгодных условиях. Это тот путь, по которому уже сейчас идут российские компании».

Стать глобальными планируют ведущие компании мобильной связи. АФК «Система» намечает в ближайшие два-три года слиться с крупной зарубежной компанией. Компания Altimo неоднократно заявляла, что хочет стать партнером крупного международного оператора. По некоторым оценкам, в настоящее время российские компании контролируют не менее 3/4 рынка мобильной связи в странах СНГ.

«ЛУКойл», уже имеющий активы в 19 странах, в своей перспективной стратегии развития на 2007--2016 гг. планирует направить1/3 инвестиций на приобретение активов в основном за границей. В области добычи компания надеется получить активы и контракты в Ираке, Центральной Азии, Латинской Америке. Расширится розничная сбытовая сеть в Европе. Намечается увеличить долю зарубежной нефтепереработки с менее 30% в настоящее время до 44%.

Занимающий второе место в мире по объемам продаж среди нефте- и газодобывающих компаний «Газпром» также стремится участвовать в проектах по разведке, добыче, транспортировке и сбыту углеводородов в третьих странах в рамках стратегии глобального присутствия компании на мировом рынке нефти и газа, используя при этом как участие в конкурсах и аукционах, так и операции обмена активами. Особую задачу для него представляет работа по включению газа стран Центральной Азии в свой ресурсный портфель. В перспективе «Газпром» не исключает приобретение разнообразных энергетических активов в Европе, а также акций регазифика-ционных терминалов и других газовых активов в США, что связано с планами монополии по строительству мощностей по сжижению газа в России. Первостепенный интерес для «Газпрома» представляют шельфы таких развивающихся стран, как Венесуэла, Вьетнам, Индия и страны Прикаспийского региона. При этом стратегия компании предусматривает создание всей производственной цепочки -- от добычи до сбыта углеводородов на новых для компании зарубежных рынках.

«Роснефть» рассчитывает в среднесрочной перспективе войти в пятерку крупнейших мировых корпораций по капитализации. Для приобретения статуса серьезной международной компании она планирует приобретение зарубежных активов в нефтедобыче и нефтепереработке. Например, в 2006 г. компания заключила соглашение с китайской CNPC о создании СП «Восток Энерджи», которое построит в Китае НПЗ и около 300 заправочных станций. В июле 2007 г. «Роснефть» подписала соглашение о стратегическом сотрудничестве с Royal Dutch Shell. В его рамках англо-голландская компания может получить доступ к новым месторождениям в России, взамен «Роснефть» станет совладельцем одного из европейских НПЗ.

Будут предпринимать попытки стать глобальными уже созданные или формирующиеся российские авиастроительная, судостроительная корпорации, корпорация по нанотехнологиям, «Атомэнергопром». Например, стоимость активов «Атомэнергопрома», в уставный капитал которого на первом этапе будут внесены пакеты акций 30 компаний, в том числе «Техснабэкспорта», ТВЭЛа и «Атомэнергомаша», составит 40--50 млрд долл. с перспективой роста к 2010 г. до 100 млрд долл. Это сделает компанию серьезным конкурентом таких крупнейших игроков мирового рынка, как Westinghouse Toshiba (капитализация 24,3 млрд долл.), альянс французской Areva (37,8 млрд долл.) и немецкого Siemens (108,6 млрд долл.), General Electric (368,5 млрд долл.), которая хочет создать стратегический альянс с Hitachi (25,9 млрд долл.).

Помимо положительного воздействия, параллельная внешняя экономика оказывает и определенное негативное влияние па развитие внутренней экономики. Это вполне ожидаемо, так как корпоративные интересы нередко не совпадают с государственными.

Особенностью параллельной внешней экономики является концентрация в ней финансовых прибылей за счет трансфертных цен в рамках одних холдингов или специальных договорных цен с трейдерами, формально не зависящими от материнских компаний. В результате существенно сокращается налоговая база российского бюджета.

Если судить по количеству работающих за рубежом компаний, связанных с российским капиталом, то можно сказать, что основу внешней экономики России составляют офшорные компании. В середине 1990-х годов общее число офшоров, созданных российскими резидентами, оценивалось в 50 -- 60 тыс., а в настоящее время -- до 100 тыс. (3,5 -- 4% всех имеющихся в мире офшоров). При этом за последние годы российский офшорный бизнес существенно изменился. В 1990-е годы основной задачей создания офшоров было сокрытие вывезенных из России капиталов, а уход от налогов был вторичной задачей. Причины массового спроса на офшоры объясняются вовсе не высокими ставками российских налогов -- подоходного и налога на прибыль. В России они были и остаются значительно меньшими, чем на Западе (для сравнения: подоходный налог в Италии -- 66%, Дании -- 61, Франции -- 57, Швейцарии -- 57, Германии -- 53, Австрии -- 50, Англии -- 40%; в России было 12--20 -- 30, сейчас -- 13%).

В 2000-е годы в связи с расширением зарубежной экспансии .российского бизнеса стала проявляться тенденция использования офшоров в качестве органичных элементов российских холдингов, которые во все большей мере применяются, во-первых, для легальной минимизации налогообложения и, во-вторых, для повышения эффективности управления их хозяйственной деятельностью в России и за рубежом

К отрицательным факторам влияния внешней экономики с точки зрения национальных интересов относится и то, что она поглощает значительную часть финансовых ресурсов российского бизнеса, ограничивая их вложения внутри страны.

Нужно ли ограничивать зарубежную экспансию российского бизнеса? Это явление -- объективный процесс, обусловленный тенденцией к рыночной глобализации мировой экономики и усиливающейся интеграцией с ней российского бизнеса. Приняв ограничительные меры, можно загнать часть соответствующих финансовых потоков в «теневое» русло, причем в масштабах, превышающих отток капитала в 1990-е годы, но каких-либо ощутимых позитивных результатов на этом пути добиться нельзя. Кроме того, зарубежная экспансия, как отмечалось выше, помогает решать важные государственные задачи. Не случайно некоторые западные политики и компании -- прямые конкуренты российского бизнеса -- активно выступают за то, чтобы российские компании инвестировали у себя в стране.

В то же время, учитывая негативные последствия зарубежной экспансии российского бизнеса и развития параллельной внешней экономики, необходимо разработать и проводить взвешенную политику в этой области. Можно выделить два главных ее направления:

государственная поддержка зарубежной экспансии отечественного бизнеса;

рыночные и административные меры, способствующие сокращению неоправданного оттока капитала из России и сближению внутренней и внешней экономики.

Практически все страны оказывают поддержку на государственном уровне своим компаниям при их зарубежной экспансии. Это связано с ужесточением конкуренции на важнейших мировых рынках и, как следствие, усилением государственного протекционизма. В России на сегодняшний день не существует продуманной государственной политики в отношении инвестиционной экспансии бизнеса. Хотя господдержка российских корпоративных структур в реализации их зарубежных проектов в последние годы усилилась, целостности и последовательности такой политике недостает. Естественно, это серьезно уменьшает шансы российского капитала по сравнению с конкурентами из других стран, пользующихся такой господдержкой.

Рассматривая в начале 2003 г. народнохозяйственную динамику на рубеже двух столетий, Ю. Винслав, д.э.н., профессор, проректор Университета менеджмента и бизнес-администрирования, президент Международной академии корпоративного управления, выражал сомнения в обоснованности восторженных оценок постдефолтного экономического, в том числе промышленного, роста, отмечал его негативные моменты Винслав Ю. Итоги и уроки народнохозяйственной динамики на рубеже двух столетий // Российский
экономический журнал. -- 2003. -- № 2., обстоятельный анализ которых впоследствии дал мотивы квалифицировать его как «псевдовосстановительный», рост «без развития» и даже «с антиразвитием».

В докладе ГУ-ВШЭ «Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособным» хорошо показаны инвестиционные тренды 2004 года. В 2004 г. более 1/3 крупных и средних предприятий не инвестировали в основной капитал. Еще примерно 20% фирм осуществляли незначительные инвестиции, которые были ниже уровня, необходимого для простого воспроизводства (уровень амортизационных отчислений). Таким образом, только 45% фирм вели инвестиционную деятельность в объемах, теоретически допускающих расширенное воспроизводство. Однако из-за низкой балансовой стоимости многих существующих фондов для их расширенного воспроизводства были необходимы суммы, значительно превышающие амортизационные отчисления.

Больше 50% инвестиций в оборудование приходилась на закупку импортной техники. Только на предприятиях некоторых отраслей машиностроения и в химическом производстве доля отечественного оборудования в инвестициях превышала половину. При этом чем более конкурентоспособно предприятие и чем более оно инвестиционно активно, тем выше доля импорта в закупаемом оборудовании. В группе инвестиционно активных конкурентоспособных предприятий доля импортного оборудования превышает 70%. Можно предположить, что отечественное оборудование в основном используется для простого воспроизводства (замена действующего, капитальный ремонт), в то время как расширение мощностей идет преимущественно за счет импортируемой техники Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными (доклад ГУ-ВШЭ). - Вопросы экономики - 2007 - №3 - 4-35 с..

Примечательно, что предприятия практически не используют такой источник капитала, как фондовый рынок. Не готовы они и к привлечению внешних стратегических инвесторов. Чем выше уровень конкурентоспособности, тем более негативно оценивают респонденты перспективы привлечения внешнего стратегического акционера. В группе наиболее конкурентоспособных такую возможность готовы при определенных условиях рассматривать только 15 -- 19% от числа предприятий, где имеется собственник с блокирующим/контрольным пакетом акций. В группе с низкой конкурентоспособностью интерес к привлечению внешнего акционерного капитала за счет продажи блокирующего/контрольного пакета несколько выше, но положительные ответы даны лишь в 23--26% случаев Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными (доклад ГУ-ВШЭ). - Вопросы экономики - 2007 - №3 - 4-35 с..

3.3 Положение в 2006 году

В 2006 г. продолжилась тенденция перехода от экономического роста, детерминированного экспортом и потребительским спросом, к инвестиционному росту. Для инвестиций, особенно иностранных, характерна позитивная динамика. Были отработаны две принципиальные модели восстановления госконтроля над ключевыми активами - через судебную процедуру (модель «ЮКОСА») или посредством выкупа (модель «Сибнефти»). Прирост инвестиций в основной капитал с послекризисного 1999 года составил в среднем 12% в год - четкий положительный тренд Мау В. Экономическая политика 2006 года: на пути к инвестиционному росту. - Вопросы экономики - 2007 - №2 - 4-25 с.. Так, в 2006 г. половину стоимости импорта составил импорт машин и оборудования. При этом, тем не менее, отмечается нарастающее технологическое отставание отечественной экономики, в том числе и в топливно-сырьевом секторе. Инвестиционный капитал не вполне доступен - средняя ставка по кредитам в России составила в 2006 г. 12%, при этом для малого и среднего бизнеса она почти всегда была более 15% Итоги 2006 года и будущее экономики России: потенциал несырьевого сектора (экономический доклад Общероссийской общественной организации «Деловая Россия»). - Вопросы экономики - 2007 - №9 - 27-45 с..

В 2006 г. имело место некоторое ускорение инвестирования основного капитала: вложения в него составили к уровню 2005 г. 113,7%, тогда как в 2005 г. к уровню 2004 г. -- 110,7%. При этом следует отметить ускоренный, явно гипертрофированный -- на фоне очевидного общего недофинансирования технического перевооружения обрабатывающих производств -- рост финансовых вложений организаций. В 2006 г. общая абсолютная величина таких вложений впятеро превысила размеры инвестиций в основной капитал (в 2004 г. превышение не достигло двух раз), причем рост краткосрочных финансовых инвестиций почти вдвое опередил рост долгосрочных; вкупе с отмеченной деформацией инвестиционного потока это свидетельствует об ослаблении корпоративных стимулов к обновлению производственного аппарата.

В 2006 г. сохранялась и негативная тенденция отвлечения ресурсов от этого обновления по линии наращивания «прочих» инвестиций за рубеж (на «прямые» и «портфельные» зарубежные инвестиции российских организаций в 2006 г. пришлись всего 5%); из них 60% оказались перечисленными на банковские депозиты.

Не лучшим образом на потенциале отечественной индустрии сказалось и пролонгирование в 2006 г. тенденции роста ввоза в страну машинотехнической продукции. Если в 2004 г. доля машин, оборудования и транспортных средств в общем объеме импорта в РФ составила 41,2%, в 2005 г. -- 44,0, то в 2006 г. -- 49,0% (кстати заметить, экспорт подобной продукции в общем экспорте РФ в 2005 г. равнялся всего 5,8%, а в 2006 г. -- 6,2). Еще больше «впечатляет» динамика собственно импорта: около 50% прироста в 2006 г. при примерно 40% -- в 2005 г. Превращение этой конкретной тенденции в долговременный тренд практически гарантирует технологическое отставание российских машиностроителей от лучших зарубежных компаний, не говоря уж о провоцировании зависимости отечественных потребителей иностранной техники от ценовой политики иностранных поставщиков и субъектов сервисного обслуживания. Некоторые экономисты, правда, полагают, что ввозить средства производства априори лучше, чем предметы потребления. Думается, однако, что это относится только к тем необходимым для развития отечественной экономики средствам производства, аналогов которых в стране не создается и развертывание производства которых в России затруднено.

Несмотря на все громче звучащие в последние годы призывы властей и представителей бизнес-сообщества к приданию экономике «инновационного» вектора развития, тенденция повышения роли промышленно ориентированных НИОКР в 2006 г. (как и ранее) отсутствовала. И неудивительно: удельный вес затрат на эти исследования и разработки в общей структуре инвестиций в нефинансовые активы составил мизерную величину в 0,3% при том, что удельный вес выполнявших их промышленных организаций в общем числе организаций индустрии не превышал 0,16-- 0,17% Ю. Винслав Федеральная промышленная политика: к определению приоритетов в контексте итогов и тенденций новейшей индустриальной эволюции страны. - Российский экономический журнал - 2008 - №1-2 - 12-26 с..

3.4 Положение в 2007 году

На начало 2007 года объемы инвестиций все еще недостаточны для нормального воспроизводства технической базы Российская промышленность на перепутье: что мешает нашим фирмам стать конкурентоспособными (доклад ГУ-ВШЭ). - Вопросы экономики - 2007 - №3 - 4-35 с.. Также отсутствовали позитивные изменения в направлениях инвестиционной деятельности, являющиеся ключевым фактором совершенствования промышленной структуры. Так, доля обрабатывающих производств в структуре инвестиций в основной капитал в январе--сентябре 2007 г. составила лишь 16,7% и даже несколько сократилась в сравнении с аналогичным периодом 2006 г. (17,5%). Не изменились к лучшему значения данного показателя по производству машин и оборудования (включая электронное, оптическое и электрооборудование) и по выполнению НИОКР. При сохранении явно нерациональных соотношений между финансовыми вложениями и инвестициями в нефинансовые активы (первые по-прежнему пятикратно превышали вторые) оказалась законсервированной и неблагоприятная пропорция между долгосрочными и краткосрочными финансовыми вложениями (первые меньше вторых в 3,5 раза) в обрабатывающей сфере.

В очередной раз сюжет об абсолютно неудовлетворительном качестве нынешней макроэкономической динамики, которую совершенно напрасно громко именуют «восстановительным ростом», акцентировался участниками обсуждения президентского послания-2007 парламентариям, бюджета-2008--2010 и социально-экономического курса федеральных властей. «Восстановительный» рост, -- подчеркивал один из участников обсуждения, -- на самом деле есть соотносимый с позорно низкой исходной базой и «надуваемый» нефтедолларами рост «без развития» и даже «с антиразвитием», т.е. сопровождаемый дальнейшей деградацией научно-производственного и человеческого потенциалов страны, усилением ее территориальной дезинтеграции и ухудшением ее мирохозяйственных позиций (закреплением России на глобальной сырьевой периферии)» Российский экономический журнал. -- 2007. -- № 7-8. -- С. 6. То есть фактически по-прежнему наблюдался существенный недостаток инвестиций в реальный сектор экономики на фоне благоприятных макроэкономических показателей по стране.

В декабрьском номере ж. Экономист, 2007, А.Селезнев отмечает, что в России существует возможность прямого стратегического инвестирования в народное хозяйство. Благодаря накоплению доходов от нефти и газа, инвестиционному ресурсу бюджетов всех уровней, средств частных инвесторов. Однако пока средства вкладываются преимущественно в ценные бумаги иностранных эмитентов. На взгляд автора, очевидна необходимость резкого увеличения объемов и доли прямых гос. инвестиций в приоритетные сектора экономики при сокращении доли портфельных Селезнев А. Стратегический инвестиционный контроль. - Экономист - 2007 - №12 - 3-13 с. .

Одним из современных трендов не только в национальных, но и в международных масштабах является долгосрочная аренда средств производства, или лизинг.

Относительно иностранных инвестиций тенденция следующая: концентрация преимущественно в отраслях с высокой оборачиваемостью капитала -- в торговле и общественном питании (32% общего объема инвестиций) и в незначительном масштабе в других отраслях экономики. Определенный избыток капитала в странах-донорах, а также потребность в продвижении своих товаров на новый, емкий российский рынок обусловливают заинтересованность нерезидентов в приобретении контроля над секторами российской экономики, ориентированными прежде всего на удовлетворение быстро растущего потребительского спроса. «Захват» новых рынков, занятие на них монопольного положения, преодоление таможенных барьеров, использование более дешевых факторов производства на внутреннем рынке, установление контроля над предприятиями-конкурентами -- в последние годы эти факторы заставляли иностранных инвесторов активно приобретать доли участия в капитале российских компаний.

Прагматичность целей нерезидентов в России, связанных преимущественно с установлением контроля над бизнесом, а не с реальным его развитием, подтверждается крайне консервативным отношением иностранцев к вложениям средств в обновление основного капитала приобретенных предприятий. Например, в 1999--2005 гг. основные фонды в Российской Федерации выросли лишь на 3,3% Российский статистический ежегодник. 2005 г. Taбл. 11.21; Российский статистический ежегодник. 2006 г. Табл. 11.27. (а по отраслям, производящим товары, даже снизились на 1,2%), в то время как объем прямых иностранных инвестиций увеличился за тот же период в 5,6 раза

Складывается впечатление, что, захватив контроль над значительной частью высокорентабельного бизнеса в России и «отвоевав» рыночные ниши у отечественных производителей, иностранные инвесторы и российские предприниматели, вывезшие капиталы за рубеж, потеряли интерес к дальнейшему развитию производства в нашей стране, импорту технологий и высокотехнологичного оборудования. В целом позитивная тенденция притока прямых иностранных инвестиций в ряде случаев обернулась для России не импортом реального капитала и обновлением устаревших фондов, а эксплуатацией национальных ресурсов и дальнейшей деградацией производственного потенциала. Так, под видом выплаты процентов, дивидендов и прочих доходов на привлеченный капитал в течение 2000--2006 гг. все возрастающая часть прибыли отечественных предприятий, в первую очередь промышленных, выводилась за рубеж. Отношение выплаченных частным сектором отечественной экономики доходов нерезидентам к полученному сальдированному финансовому результату в промышленности начиная с 2002 г. было близким к 50%, а в 2003 г. достигло 90%; в 2006 г. оно составило около 55%.

Еще более парадоксальной представляется ситуация с привлечением прямых инвестиций при анализе уровня проникновения иностранного капитала на отечественный рынок. В результате активного приобретения иностранными инвесторами долей участия в российских компаниях оцененный удельный вес нерезидентов в акционерном и прочем капитале отечественных компаний к 2007 г. составил около 50%. Таким образом, в некоторых отраслях отечественная экономика приблизилась к порогу экономической безопасности. Иными словами, страна продает часть сформированного национального богатства, теряя известную долю хозяйственного суверенитета.

При этом экономика России почти ничего не получает взамен от остального мира, ее практически не включают в свои технологические цепочки крупные транснациональные корпорации, то есть ни одно из естественных конкурентных преимуществ России -- высокое качество рабочей силы, значительный индустриальный потенциал -- не находит достойного применения в полноценном включении страны в международную систему разделения труда. Глобальные концерны в нашей стране готовы лишь создавать инфраструктуру для доведения продукции потребительского назначения до конечного пользователя (например, всевозможные торговые сети) и организовывать незначительную по глубине переработку сырья, опять же для нужд потребительского рынка (пошив обуви, выпуск продукции пищевой и легкой промышленности).

Второй особенностью динамики прямых инвестиций в Россию является сформировавшийся в нашей стране своеобразный механизм их «мультипликации». На фоне небольшого объема притока иностранного капитала и невысоких прибылей конца 1990-х годов их сумма была незначительной, но уже в 2003 и 2005 гг. реинвестированные доходы составили львиную долю в общем объеме статьи «прямые инвестиции», а в 2004 и 2006 гг. их доля приближалась к 50%. Иными словами, если абсолютная величина прямых инвестиций, фиксируемая по данным платежного баланса, в период с 1998 по 2006 г. составила 79,9 млрд. долл., то реальный приток денежных и материальных ресурсов, направляемых в пользу резидентов в рамках долгосрочного участия в российских предприятиях, оценивается лишь в 28,3 млрд. долл. Принимая же во внимание то, что, как отмечалось выше, около половины от этого объема составляли инвестиции отечественного происхождения (капитал, вывезенный ранее из России), собственно «иностранный» приток прямых инвестиций в течение данного периода не превысил 14-15 млрд. долл.

Третьей особенностью притока прямых инвестиций в Россию выступает крайне низкая доля иностранных ресурсов, реально направляемых в экономику. Специфический способ приватизации, избранный в нашей стране (через залоговые аукционы), практически лишил ее возможности привлекать иностранные инвестиции посредством вложения средств нерезидентов (как в виде денег, так и в виде товарных ценностей) в капитал вновь образованных предприятий. Скупленные новыми собственниками за бесценок акции рентабельных российских компаний, подорожавшие в несколько раз после выхода на рынок, впоследствии лишь перепродавались другим собственникам. Реальные вложения иностранцев во вновь созданные предприятия не носили массового характера. Только с 2003 г. отечественные компании стали прибегать к доразмещению своих акций (IPO) в целях привлечения реального иностранного капитала.

Всего с 2003 по 2006 г. российскими компаниями в рамках IPO было размещено акций на сумму около 22 млрд долл. При этом большая их часть предназначалась для размещения на международных площадках, тогда как для внутреннего рынка выпуск фондовых ценностей был осуществлен лишь на 2 млрд долл. Казалось бы, такую форму привлечения капитала нужно только приветствовать, ведь, как подчеркивалось выше, именно она обеспечивает реальное вливание в национальную экономику финансовых и товарных ценностей. Однако, хотя на 2006 г. пришлась наибольшая доля новых размещений акций (16,7 млрд долл.), а удельный вес IPO в общем объеме привлеченных сектором нефинансовых предприятий прямых инвестиций в форме участия в капитале достиг рекордного уровня -- около 60%, по итогам года иностранное участие в капитале российских компаний выросло лишь на 8,9 млрд долл. (уровень, близкий к показателю 2004 г.) Платежный баланс и внешний долг Российской Федерации. 2006 г..

Основной причиной низкого объема привлечения прямых инвестиций в форме участия в капитале являлись массированные изъятия нерезидентами ранее сделанных вложений (объем продаж российских акций в 2006 г. составил 19,2 млрд долл.). То есть, приобретая российские акции на этапе IPO, иностранные инвесторы впоследствии перепродавали их резидентам по более выгодным ценам, в результате иностранный капитал фактически замещался отечественным. Общий объем привлечения иностранного капитала в рамках IPO российских компаний в 2006 г. даже не смог компенсировать изъятий прямых инвестиций нерезидентами за тот же период. Таким образом, можно предположить, что, участвуя в размещении российских IPO, иностранные инвесторы преследовали своей основной целью не инвестирование в реальный сектор отечественной экономики, а проведение краткосрочной спекулятивной игры. Данный факт косвенно подтверждают и опросы менеджеров крупных иностранных инвестиционных фондов, проводимые компанией Reuters. Тактика казначеев этих институциональных инвесторов применительно к российским акциям за рубежом состоит в выборе вида позиции (короткой или длинной) в отношении приобретаемых российских активов, но никак не в долгосрочном развитии покупаемого предприятия.

Проведенный А.Навоем анализ позволяет сделать несколько выводов:

1.Масштабы привлечения Россией прямых иностранных инвестиций существенно переоценены. Цифры растущих долгосрочных вложений иностранцев имеют мало общего с реальными международными денежными и товарными потоками, поступающими в отечественную экономику. Большие значения статьи «реинвестированные доходы» в России, природа которых кроется в высокой рентабельности отечественных добывающих производств с иностранным участием, а также весомое участие в формировании статьи «прямые иностранные инвестиции» капитала отечественного происхождения существенно искажают размеры собственно прямых иностранных инвестиций. С учетом того, что в развивающиеся страны и в страны с переходной экономикой в 1998--2005 гг. поступило прямых инвестиций на сумму около 2 трлн. долл., на долю нашей страны пришлось менее 1% привлеченных долгосрочных международных ресурсов.

2.В силу принятой методики в странах с достаточно высокой рентабельностью производства и значимой долей капитала, принадлежащего в национальном бизнесе нерезидентам, с определенного момента прямые иностранные инвестиции начинают генерировать «сами себя» и теряют связь как с реальными денежными потоками, так и с собственно инвестициями в основные производственные фонды. По-видимому, именно такая ситуация сложилась и в экономике России, где относительно небольшой объем первоначальных прямых вложений нерезидентов сформировал волну «сгенерированных» прямых инвестиций, фактически отражающих не реальные денежные потоки, а прибыль, полученную отечественными предприятиями, пропорционально участию нерезидентов в их капитале.

3. Современные прямые инвестиции слабо связаны с реальными вложениями в обновление производственных фондов приобретаемых предприятий. Лишь относительно небольшая их часть -- на этапе первичного формирования капитала подконтрольного предприятия и до размещения его акций -- создает предпосылки для расширения производственной базы компании. Все остальные операции с акциями, подпадающие под определение прямых инвестиций, обусловливают лишь переход права собственности от одних собственников к другим и не влияют на ресурсы предприятия. В России, в силу исторических причин, иностранный капитал практически не участвовал в формировании производственной базы вновь создаваемых предприятий, а участие нерезидентов в доразмещении акций российских компаний определяется преимущественно спекулятивными соображениями. Как следствие, лишь небольшая часть «новых» прямых иностранных инвестиций трансформируется во вложения в производственные фонды .отечественных предприятий Навой А. Прямые инвестиции: непрямой путь в экономику. - Вопросы экономики - 2007 - №11 - 63-75 с..

3.5 Финансовый кризис 2008 года