1.1 Особенности возникновения и становления экономической профессии

экономист профессиональный должностной

Профессия экономиста возникла сотни лет назад, когда начали существовать основные экономические понятия: товар, обмен, деньги. Профессия экономиста возникла сотни лет назад, когда начали существовать основные экономические понятия: товар, обмен, деньги.

Словом «oiconomia» древние греки обозначали управление хозяйством (oicos - домохозяйство, дом и nomas - закон). Таким образом, этот термин можно употреблять для обозначения теории и практики наиболее эффективного ведения хозяйства.

Термин «экономика» употребляется и для обозначения отраслей научного знания - политическая экономия, экономика промышленности, экономика сельского хозяйства, экономика торговли и т.д. Большое число экономистов призваны изучать экономические процессы, происходящие в обществе, и разрабатывать пути и методы достижения целей, диктуемых современностью.

Компетенции, которыми должен обладать современный экономист, существенно отличаются от тех, которыми обладали экономисты прошлого. Если современный экономист неоклассического направления сравнит свои компетенции с теми, какими обладали его коллеги в прошлом, он будет крайне удивлен «схоластичностью», «литературностью» и отвлеченностью экономической теории прошлого, где больше внимания уделялось словесному описанию и логике экономического анализа, а не созданию эконометрических моделей и их эмпирической проверке. По классификации О. Конта экономическая наука XIX века еще не стала позитивной наукой, а лишь находилась на стадии метафизических конструкций, которые по большей части являются не квалифицируемыми.

Преодоление метафизичности экономической теории, подразумевало принятие стандартов и методов наиболее успешной точной науки - физики, а точнее классической механики. Ключевая метафора экономической теории - равновесие, несомненно, заимствована именно из физики, а не из биологии, которая, по мнению А. Маршалла, с именем которого обычно связывают переход от метафизики к позитивной теории в области экономических исследований, должна служить образцом для экономической теории будущего. Правда, сам А. Маршалл предпочел более простой канон физики [7, с. 3].

Выбор совершенный экономическим сообществом в конце XIX века оказался решающим для развития экономической науки вплоть до начала XXI века. Особенно важным оказался послевоенный период, когда формировались наиболее авторитетные школы экономической мысли, и происходила интенсивная институционализация экономического сообщества.

Профессионализация экономической науки начинается только в конце XIX века, до этого времени можно выделить лишь более или менее успешные попытки создания сообщества единомышленников, и если представителей системы меркантилизма лишь весьма условно можно было отнести к некой «школе» или «направлению», то уже физиократы под водительством Ф. Кенэ считали себя неким профессиональным сообществом, объединенным не только харизматичной личностью «учителя», но и рядом «догм», например, о естественной способности земли к порождению богатства в большем объеме, чем во всех других отраслях экономики. Не зря их самоназвание было «экономисты», в отличие от, например, А. Смита и Д. Юма, которые называли себя философами, хотя история оценила их иначе (прежде всего первого из них).

А. Смит отличался от своих предшественников, прежде всего тем, что уделял политическим рекомендациям гораздо меньше внимания, чем его учителя-физиократы, последние стремились к непосредственному влиянию на экономическую политику государства: введение единого налога, ограничение доли населения занятого непроизводительным трудом и т.д., не зря группу экономистов, объединявшихся вокруг личности Ф. Кенэ, называли «сектой», а самих себя считали посвященными, которые должны воплотить идеи учителя в жизнь. Хотя идеи физиократов во многом остаются актуальными и сегодня, все же, их анализ начинается не с того, как складывается спонтанный порядок, а с конструктивизма, что методологически крайне опасно, так как фактически, это не что иное, как создание утопии, без попытки осмыслить ту экономическую действительность, в которой пытаются насадить нечто претендующее на разумность.

Физиократы и меркантилисты уделяли теории гораздо меньше внимания, чем классики английской политической экономии. Последние понимали роль экономиста не в конструктивизме (общая черта первых школ политической экономии), а в исследовании спонтанного порядка, складывающегося непреднамеренно, без единого планирующего это процесс органа. Поэтому А. Смит и его последователи уделяли первостепенное внимание просвещению. Именно через просвещение, а не минуя его (как в случае с меркантилистами и физиократами), должно осуществляться постепенно усовершенствование экономического порядка. Представители английской политической экономии заложили краеугольный камень понимания особой роли экономиста в обществе, экономиста-просветителя.

В дальнейшем этим высоким статусом в обществе воспользовались различные представители социализма и интервентизма. Причем марксизм здесь не самый яркий представитель. Уже Дж.С. Милль в своих «Принципах политической экономии» встал на позицию рикардианской трудовой теории ценности, отрицающей роль субъективного фактора в процессе образования ценности. Не зря Л. фон Мизес говорил, что «по сравнению с Миллем все остальные социалистические авторы - даже Маркс, Энгельс и Лассаль - едва ли имеют какое-либо значение».

К 1870 году экономическая теория оказалась на распутье. Маржиналистская революция произошла одновременно в трех интеллектуальных центрах, породив австрийскую школу, лозаннскую школу и кембриджскую школу. Две последние в отличие от первой никогда последовательно не проводили принцип методологического индивидуализма. И если К. Менгер смог совместить атомистический анализ с эволюционной теорией институтов, то две последние школы - особенно после выхода в свет главной книги А. Маршалла «Основания экономической науки» в 1890 г. - смешали индивидуализм с коллективизмом и объективизмом, пытаясь сохранить рикардианство (случай А. Маршалла), а также математизировать (случай Л. Вальраса, В. Парето) то, что математизации не поддается - субъективная творческая деятельность человека, что убедительно показал в своем трактате по экономической теории Л. фон Мизес [8, с. 329-335; 6, с. 433-463]. Кроме этого позитивизм, выбранный в качестве основной методологии маршалианства, заложил фундамент конструктивизма в экономической теории, господствующего до сегодняшнего дня. Экономисты стали специалистами по TAXISу (по насажденному, искусственно созданному порядку), а NOMOS или KOSMOS (спонтанный порядок) оказался невостребованным сообществом экономистов. С того момента, как был осуществлен выбор сообществом экономистов в пользу технократизма и до сегодняшнего дня, мало что изменилось.

Австрийская школа политической экономии была единственной школой, где после маржиналистской революции и до сегодняшнего дня уделялось особенное внимание именно NOMOSу. Поэтому она осталась хранительницей идеалов просвещения. Л. фон Мизес по этому поводу говорил, что экономисты не могут себе позволить быть специалистами, оперирующими понятиями (в том числе математическими), о которых не имеет представления просвещенная часть общества, идеи экономистов должны быть достоянием не технократов, а гражданского общества [8, с. 823].

Но на сегодняшний день ситуация обстоит так, что сообщество экономистов-технократов является источником интеллектуального обоснования интервентизма, разрушающего спонтанный порядок (NOMOS).

Таким образом, экономист - специалист, занимающийся анализом финансово-хозяйственной деятельности (предприятия, отрасли и т.д.) в целях ее улучшения.

За прошедшие столетия функции экономиста заметно изменились и расширились. Экономист собирает и анализирует данные о производственной деятельности, затем оценивает, насколько она успешна и, в конечном счете, готовит предложения руководству по усовершенствованию технологии производства и труда. Экономисты работают по нескольким направлениям. Например, экономист по труду рассчитывает размер зарплаты для представителей каждой профессии - от бухгалтера до шахтера.

1.2 Экономист как призвание и профессия

Стоит особенно выделить довольно распространенный взгляд на профессию экономиста, обстоятельно представленный в двухтомной «Панораме экономической масли» [7, с. 142-173] Гринэуэя. Там в частности говорится о том, с какими трудностями приходится сталкиваться экономисту в процессе попыток реализовать свои теории на практике, особенно на государственной службе: для того, чтобы убедить политика в верности своих идей, приходится идти на компромиссы с ним и нарушать идеал независимого и объективного в своих оценках технократа, так как спрос на технократа находится в прямой зависимости от его способности гарантировать, то, что невозможно гарантировать - достижение провозглашенной политиком цели. Выход - отдать на откуп политикам принципы и цели экономической политики, а самим заняться усовершенствованием моделей, до наступления лучших времен, когда в достаточной степени просвещенные политики придут за советом к высокообразованным экономистам-технократам и попросят посчитать экономический эффект от принятого ими решения. Или - второй вариант - заниматься интеллектуальным обоснованием того, что хочет политик, вне зависимости от того, будет ли это способствовать экономическому порядку или нет. Самостоятельная позиция профессионала по вопросам экономической политики несовместима с идеалом технократа, делающего то, что ему скажут.

Отрыв экономистов от экономической политики не с последнюю очередь связан с философией технократизма, господствующей в области естественных наук - специалист в области экономики не имеет (как ученый-экономист) права выносить оценочные суждения на основе своих профессиональных знаний о последствиях того или иного решения (он может это делать как гражданин), он лишь может указать на неизбежные последствия этого решения, тем самым экономист-технократ выносит себя за рамки экономической деятельности и как демон Лапласа должен выносить лишь объективные суждения о том, к чему приводят неправильные поступки политиков, недостаточно просвещенных в области экономической теории, либо обосновывает их решения авторитетом экономиста-профессионала. Но если экономист делегирует право устанавливать цели и ценности политику, он, тем самым, лишает себя способности влиять на те процессы, в которых он должен быть экспертом, и передает данное право некомпетентному политику. Отказываясь от вынесения ценностных суждений, экономист (как экономист) девальвирует ценность своей профессии, так как, если политик решит нанять его как технократа для осуществления морально неприемлемой функции, последний с полным правом может согласиться, так как его профессиональное призвание не в том, чтобы «наставлять на путь истинный», а в том, чтобы осуществлять дорогостоящие услуги политику. «Всеядность» экономистов в таком случае становится источником усиления власти некомпетентных и вся роль экономистов сводится к перераспределению за определенную плату дохода в пользу некомпетентных за счет государства.

Таковы последствия отчуждения экономического сообщества от самого предмета экономических исследований - неизбежное следствие довольно распространенного мировоззрения экономистов основанного на «гильотине Юма» [2, с. 190], в соответствии с которой, за экономические процессы отвечают люди некомпетентные в вопросах экономики - политики (с позволения самих экономистов), а экономисты удаляются от мира в башню из слоновой кости для того, чтобы заниматься созданием мозаичных моделей, не позволяющих объяснить наблюдаемые экономические процессы и сформировать видение экономической действительности. Налицо кризис понимания роли экономиста в обществе.

Вопрос, неразрывно связанный с ролью экономиста в обществе, - это вопрос о тех компетенциях, которыми должен обладать профессиональный экономист. Ответить на него сегодня призван так называемый компетентностный подход. Так как современные учебные заведения готовят выпускников не на конкретное рабочее место, а на конкретный рынок, то и набор качеств и характеристик должен соответствовать потребностям рынка: не должно быть чрезмерного внимания к объему знаний, которые не пригодятся в будущей профессиональной деятельности, напротив, следует сокращать объем ненужных дисциплин и часов, а взамен их формировать у студентов базовые профессиональные компетенции, такие как способность учиться на практике, общение с клиентами и руководством, умение заполнять конкретные документы, проводить миниисследования рынка, готовить аналитические записки и т.д.

В учебных заведениях, ориентированных на академические стандарты, большое количество часов, выделенных на теоретические дисциплины, обосновываются необходимостью формирования у студентов аналитических компетенций, которые, хотя и не пригодятся им на практике, но позволят им в дальнейшем заниматься преподавательской или исследовательской деятельностью. В целом, если компетентностный подход не сводится к повторению банальностей о том, что необходимо развивать способности студентов, он противопоставляется так называемой гумбольтовской педагогике, в соответствии с которой важна мировоззренческая компонента в учебном процессе, обеспечивающая развитие личности студента, и как следствие, его рыночной стоимости, а не наоборот. Замена такого подхода на редуцированный, не может привести ни к чему иному, кроме как к потере адекватности получаемых студентом знаний. Отсутствие понимания природы экономических процессов и явлений, которым уделяется особенное внимание в гумбольтовской педагогике, приводит к вырождению профессии экономиста до роли апологета государственного интервентизма.

Следует признать, что движение в направлении компетентностного подхода будет лишь усугублять проблему неадекватности экономического знания. Чем больше студент ориентирован на получение компетенций, тем меньше внимание он уделает (и тем меньшее значение он придает) реалистичности и релевантности экономической теории как фундаменту своей профессии, рассматривая затраты труда и времени на изучение данной дисциплины, как вынужденное и с профессиональной точки зрения бессмысленное времяпровождение. Преодоление сложившейся тенденции видится нам во всем большем внимании к качественному анализу экономических процессов, априори уделяющему все внимание причинно-следственным связям и природе экономических процессов, тем самым, формируя у студентов целостное и релевантное их видение.

Огосударствление экономики и подавление предпринимательской активности получит интеллектуальную поддержку в профессиональной сообществе «экономистов».

Таким образом, проанализировав о сущности профессии экономиста, его в современной обществе, мы можем сформулировать основные черты экономиста, относящегося к своей профессии не только как к источнику благосостояния, но и как к призванию. Главная деятельность экономиста в том, чтобы просвещать относительного того, что лежит в основе экономических процессов, и что в наибольшей степени способствует спонтанному порядку человеческого сотрудничества.

2. Права и обязанности экономиста