Этика ненасилия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

1. Этика ненасилия: основные положения, специфика, область применения

1.1 Обзор трудов, посвященных этике ненасилия, история развития учения, современное состояние

2. Проблема реализации принципов этики ненасилия

2.1 Абстрактность, элитарность и идеалистический характер этики ненасилия

2.2 Эстетизация насилия, ситуация информационного сокрытия фактов повседневного насилия от сознания большинства людей, коррумпированность всех сфер производства, «вуаль» СМИ

2.3 «Цель оправдывает средства» или сочетание современного понятия «прогресс» и принципов этики ненасилия

2.3.1 «Человек»

2.3.3 «Природа»

Заключение

Введение

Данная дипломная работа посвящена теме этики ненасилия. В частности к рассмотрению и анализу предложены реализуемость принципов рассматриваемого этического учения и перспективы, заложенные этикой ненасилия.

Актуальность затрагиваемой темы является очевидной. Многие исследователи современности, принадлежащие самым различным областям науки, от социологии и философии до квантовой физики и генетики, регулярно затрагивают тему кризиса современной культуры в целом. Причины и механизмы существования кризиса современной культуры - поле для нескончаемых споров. Чем вызван пресловутый «Закат Европы» и какие пути преодоления критического состояния возможны? Эти вопросы звучат на конференциях и не сходят со страниц научных статей.

Не представляется возможным к опровержению тот факт, что вопрос морали и нравственности - один из ключевых в рамках проблемы кризиса культуры. В статистических данных с каждым годом все явственней отражается тенденция к увеличению военных конфликтов, увеличению разрыва между развитием стран Запада и Востока, сам вопрос отношений Запада и Востока, вопрос терроризма, кризиса демократии, толерантности, проблема потребления и эксплуатации природных ресурсов и как следствие проблема экологического кризиса, проблема жестокости и насилия пропагандируемых с телеэкранов и в пространстве виртуальной сети интернет, проблема самоубийств и психических расстройств, ситуация массовости и стандартизации в рамках популярной культуры, вопрос о злоупотреблении властными полномочиями - все это проблемы отдельных, часто узкоспециализированных дисциплин, но в целом они так или иначе в своем корне сводимы к вопросу об этичном отношении человека к миру и к самому себе. Что есть благо, что есть справедливость, что есть свобода выбора - именно эти вопросы сегодня в центре внимания.

И по стольку, поскольку именно философия призвана рассматривать отношения человека к миру и к самому себе с более высокой точки, используя философские категории, законы логики, обращаясь к духовному началу человека и опираясь в своей работе на достижения прошлого, то следует признать, что комплексный подход к изучение нравственного кризиса, как одно из частей кризиса культуры в целом, необходимая задача в рамках именно философского исследования.

Этика сегодня - это можно оружие в руках тех, кто задает темп развития, кто направляет людей в те или иные точки планеты, убеждает принимать те или иные законы и порядки. Ведь то, что признается этичным, признается легальным, признается обязательным к исполнению. Этика это не мода, не веяние на развлечение, это не искусство, это базовая надстройка над любым типом отношений между людьми. То, что считается нравственным, следует исполнять, а то, что считается аморальным искоренять. И если юридический закон поддерживается силами государства и в частности аппаратом государственного принуждения, то этика гораздо более эффективная сила. Ведь этические принципы, укоренные в сознании и сердце человека, гораздо прочнее, чем согласия, данные перед лицом закона и часто исполняемые не из осознанного выбора, а из за страха или поощрения.

В наш век высоких технологий, сильно развитых средств коммуникаций, век ядерного оружия и междисциплинарного исследования окружающего мира проблем морали и нравственности является одной из самых важных и пока еще до конца не решенный. Вопрос этичности остается открытым. И он становится острее от того, что человечество не стоит на месте и изобретает все новые технологии. Человек изобретает новые виды оружия, новые виды биотехнологий, проникает все глубже в строение мироздания, преодолевает все большие расстояния. Всемогущество человека в наше время ощущается как никогда достижимым. Но, как и в любом совершении необходимо иметь границы. Границы необходимы, иначе невозможна структура и сам процесс. Современному прогрессивному государству необходимы нравственные рамки.

Почему этика ненасилия? Насилие сегодня можно встретить везде. В семье, на телеэкране, на улице, в аппарате государства, природе, офисе и так далее. Насилие это не только боль и физическое страдание, это и психоэмоциональное подавление и самобичевание. Почему именно ненасилие необходимо вспомнить сегодня? Потому что человек обладает достаточным потенциалом, чтобы в один момент уничтожить известный нам мир. Или потому, что если он не изменит свою линию поведения, то необходимо попадет в западню многолетних войн. Или ресурсов планеты может не хватить уже через поколение тем, кто поставит в упрек своим предкам то, что они не занимались решением вопроса о жестоком эксплуатировании животного мира.

Но главное, почему ненасилие как никогда может выступить прочной основой для создания всемирно признаваемой этики - уровень развития сознания человека сегодня. В условиях всеобщей образованности, высокого уровня жизни и высокой духовной культуры людей такой феномен как сострадание и толерантность могут и должны культивироваться. Если посмотреть на историю человека то он так или иначе совершает поступательные движения от дикого состояния, которое характеризуется такими понятиями как агрессия, жестокость, спутанность сознания к цивилизованному состоянию. Быть цивилизованным - это значит быть способным к соблюдению определенных правил цивилизации, которые формировались путем проб и ошибок многие поколения.

Таким образом, объектом исследования в данной работе выступает сфера моральных взаимоотношений людей в современном мире. Предметом же выступает этика ненасилия, как одно из направлений этики в целом, рассматриваемая в контексте её реализации сегодня.

Цель исследования в рамках дипломной работы заключается в обнаружении причин, которые ведут к невозможности реализации принципов этики ненасилия сегодня.

Предполагаемый результат проводимого в рамках данной дипломной работы исследования принципов этики ненасилия, таким образом, есть некий образ, отражающий те условия, которые сложились на данный момент в современном обществе и которые препятствуют или делают невозможным существование этики ненасилия.

Выводимые, на основании заданной цели работы, задачи выглядят следующим образом:

1. Предлагается определить основные положения, специфику, область применения этики ненасилия.

2. Проследить процесс формирования принципов этики ненасилия в историческом контексте от момента зарождения и до нашего времени.

3. Определить в чем состоит проблема реализации принципов этики ненасилии сегодня. Для этого предлагается решить ряд подзадач:

3.1. Рассмотреть принципы этики ненасилия как носящие абстрактный, элитарный и идеальный характер. Установить верно ли данное утверждение.

3.2. Обратиться к анализу проблемы Экранного насилия как одно из факторов формирования мировоззрения человека, не способного к восприятию принципов ненасилия. Установить верно ли данное утверждение.

3.3. Раскрыть основные положения относительно понятия прогресс в контексте современности. Перенести полученные данные в область нравственности и проследить совместимость принципов прогрессивного развития человечества и принципов ненасильственного отношения к миру. В рамках данной подзадачи решаются два вопроса, получающие разграничение на основе критерия объекта: в первом случае речь идет о прогрессе и отношениях людей между собой, во втором о прогрессе и отношении человека к окружающему миру в целом.

4. Обобщить полученные в ходе проводимого исследования данные для составления наглядного образа социокультурной ситуации, в которой рассматривается возможность реализации принципов этики ненасилия сегодня. Сделать выводы относительно самой возможности реализации этики ненасилия сегодня.

К методом данного исследования относиться философско-исторический анализ и проблемный подход.

Новизна предоставляемой работы заключается в предании этики ненасилия статуса актуальной проблемы. Также необходимо заметить, что на данный момент не было проведено не одно сколько-нибудь значительное исследования по вопросу реализации принципов этики ненасилия в современном мире с научной позиции.

Полученные в ходе данной работы выводы и положения могут быть использованы в дальнейшем исследователями в области этики ненасилия. Также предполагается в дальнейшем автором данной работы продолжать научные изыскания в выбранной сфере и предполагается проведение масштабного исследования относительно выявления конкретных механизмов, с помощью которых возможно изменение социокультурной ситуации с целью реализации принципов этики ненасилия, представляемой как самой разумной и приемлемой моделью нравственных отношений между людьми.

этика насилие сознание информационный

1. Этика ненасилия: основные положения, специфика, область применения

Ненасилие представляет собой особую систему ценностей, которая служит основой этических и социальных концепций и практик. Суть ненасилия в отказе от использование насильственных действий для достижения каких-либо целей, в том числе тех, которые в социуме признано считать благими.

Этимология слова ненасилия ясна - это «насилие» с отрицаем. Но как станет ясно позднее, все не так просто. Смысл «ненасилия» в том ключе, в котором оно рассмотрено в данной работе - это практически калька с древнеиндийского слова Ахиммса (санскр., ahi?sв IAST), главнейшего принципа в религии джайнов и буддистов, учении йогических практик.

Ахимса означает такое поведение и образ действий, где главное условие - непричинение вреда всему живому. Как поведенческая стратегия, ахимса своей целью признает уменьшение зла в мире, и без того полного страданием. Ахимса учит не ненавидеть тех, кто совершает насилие, а любить их, не отвечать в ответ насилием. Самое интересное, что ахимса - это принцип непричинения вреда, как уже говорилось выше, обязательно всему живому. Интересным здесь является то, что данный принцип распространим на весь мир в целом, не только на отношения между людьми. Люди, растения, животные - все, кто способен испытывать страдание в том смысле, в котором его понимает и испытывает человек. Отсюда особенность всех древнеиндийских религий - вегетарианство, определенная диета всех приверженцев буддизма, джайнизма и т.д. Насилие недопустимо в ахимсе никоим образом - не словом, не делом, не даже мыслью.

Один из главных проповедников ненасильственного сопротивления злу Мохандас Карамчанд Ганди сказал: «Ахимса -- основа для поисков истины. Поиски эти тщетны, если они не строятся на ахимсе. Все мы из одного теста сделаны, все мы дети одного Творца, и божественные силы в нас безграничны. Третировать человеческое существо -- значит третировать эти божественные силы и тем самым причинять зло не только этому существу, но и всему миру. Для меня всегда было загадкой, как могут люди считать для себя почётным унижение ближнего» И эти слова служат лучшим выражением принципа ахимсы.

Несмотря на то, что ненасилие характеризуется в первую очередь как отказ от насилия в любой его форме, это не пассивное отношение к миру. Пассивность и трусость - главные недостатки, которые, по мнению критиков теории этики ненасилия, есть основа ненасилия и ведут к тому, что ненасилие есть прямой путь к беззаконию и увеличению насильственности.

Но это не так. Все без исключения адепты и защитники концепции ненасилия отмечают, что главное в принятие философии ненасилия как образа жизни - это активность своей позиции. «Активное ненасилие» - это противостояние насилию, это борьба со злом и несправедливостью, но борьба, осуществляемая ненасильственными методами.

В своей работе «Этика ненасилия», наш соотечественник, доктор философских наук, профессор, разрабатывающий проблему этики ненасилия с конца 80-х XX века, Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов отмечает парадоксальность понятия «Этика ненасилия»: «Словосочетание "этика ненасилия" воспринимается как тавтология и часто порождает недоуменный вопрос: "А разве возможна этика насилия?».

Действительно, быть этичным, следовать нормам морали и нравственности, это в первую очередь быть справедливым. Дефиниция понятия справедливость происходит посредством таких понятий как добро и зло, честь и достоинство, долг и совесть. Быть справедливым, совершать справедливые поступки, значит воздавать по заслугам, то есть адекватно, в соответствие с принятыми моральными нормами, оценивать любое происшествие и делать разумные выводы. Насилие - это вершина несправедливости. Насилие это причинение вреда, боли и страдания. Любое живое существо не заслуживает своими поступками насильственного отношения к себе. Когда речь идет о насилии, то значит, что оно причиняется из внешнего мира по стечению обстоятельств или из-за природной склонности к агрессии.

Но возникает вопрос, который по своей природе есть один из ключевых вопросов существования этики ненасилия. Это вопрос, если выражать самую суть, о наказании и противостоянии. Плохой, аморальный и безнравственный поступок следует предотвращать на стадии возникновения и осуществлять наказание над тем, кто его совершил. Суть наказания в применении неприятных и нежелательных мер относительно живого существа как ответная реакция на неуместное поведение последнего в рамках общепринятых норм. Ограничение возможностей и понижение социального статуса - классические меры наказания. Зарождается наказание как регулятор поведения человека вместе с самим человеком. Институт правого, законного наказания, возникает в Римской империи, где впервые создали субъект исполнения уголовной справедливости в современном смысле слова.

Сократ, по словам Платона, считал, что справедливо наложенное на человека страдание за совершенный им проступок является «благом для того, кто его несет», т.к. приводит к нравственному исправлению.

Поставленный в рамках этики ненасилия вопрос о наказании и способах борьбы со злом невозможно разрешить, не обратившись к подробному рассмотрению понятий «насилие» и «ненасилие».

В своей статье «Понятия насилия и ненасилия» А.А. Гусейнов проводит сравнительный анализ данных феноменов, предпринимая попытку установления диалектической связи последних между собой.

Насилие определяется двумя подходами: абсолютистским и прагматичным. Суть первого сводится к абсолютизации зла, как непременного основания для любого вида насилия. Насилие сводится ко злу, практически отожествляясь с ним. Это означает, что насилие никогда и не при каких обстоятельствах не способно сыграть конструктивную роль и иметь оправдание для своего применения, не возможно к использованию в качестве социального регулятора поведения человека и служить основанием для изменений человеческой и социальной природы. К насильственному, в данном контексте, относится любое проявление агрессии, ненависти, лицемерия, лжи, причинение физического, экономического и психологического страдания.

Одним из самых последовательных сторонников трактовки насилия как эквивалента злу вообще, был русский мыслитель и писатель, почитаемый как один из величайших писателей мира, гуманист, Лев Николаевич Толстой. «Для него, в частности, в плане отношения к насилию не было большого различия между разбойниками с большой дороги и законными монархами, а если и было, то никак не в пользу вторых».

Второй подход, раскрывающий суть феномена насилия - прагматический. Основное его положение в том, что насилие объявляется как ценностное нейтральное, то есть насилием в прямом смысле слова считается лишь привнесенный физический или экономический вред, не основанный на справедливом воздаянии. Таким образом, в контексте данного направления, насилие может иметь оправдание. Оно может использоваться как регулятор поведения, «рычаг» преобразования социальных установок. Когда речь идет о более «большем» насилии, которое находит выражение в преступных деяниях, прагматическая установка по отношению к насилию предполагает применения «малого» насилия для предотвращения насилия «большего».

Это ставит вполне серьезный вопрос, связанный с критерием измерения «тяжести» насилия. Не существует объективных и всеми принятых рамок, шкалы измерения силы насилия. В одном случае речь идет о физическом насилии, в другом о психоэмоциональном. Оба варианта в полной мере будут зависеть от индивида, от конкретного человека. И здесь невозможно говорить о пропорциях. Субъективность в переживании насилия обостряет проблему наказания, как конструктивного использования насилия в рамках закона и этики.

А.А. Гуссейнов отмечает, что «Когда говорят об оправданности насилия, то обычно рассматривают только один аспект -- против кого оно направлено. Но не менее важна и другая сторона -- кто бы мог, имея достаточные основания, осуществить насилие, если бы мы признали, что в каких-то случаях оно вполне оправданно. Ведь недостаточно решить, кто может стать жертвой. Надо еще ответить, кто достоин стать судьей». Здесь уместно вспомнить знаменитое изречение Иисуса Христа, запечатленное в Евангелии от Иоанна (гл. 8, ст. 7) «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень», смысл которого аллегорически совпадает со смысловым содержанием проблемы применения насильственных мер наказания. Абсурдность, к которой может привести использование насилия для предотвращения насилия без объективных критериев, хорошо показана на примере комментария Льва Николаевича Толстова к трактату Эрнста Гемнриха Филимппа Амвгуста Гемккеля, знаменитого профессора Иенского университета «Естественная история миротворения». В своем трактате автор утверждал, что принимая во внимание естественные законы борьбы человека за свое существование, можно не только оправдать необходимость смертной казни для «неисправимых преступников и негодяев», но и признать эту меру наказания одной из «двигателей прогресса».

На что Л.Н. Толстой ответил: «Если убивать дурных полезно, то кто решит: кто вредный. Я, например, считаю, что хуже и вреднее г-на Геккеля я не знаю никого, неужели мне и людям одних со мною убеждений приговорить г-на Геккеля к повешению?».

Выводом из всего вышесказанного может служить утверждение, что не существует абсолютно доброй воли, также, как не существует абсолютной злой воли. Релятивизм в этике - основной камень преткновения, обходить и сдвигать который следует крайне внимательно и осторожно.

Что же касается ненасилия, которое в большинстве случаев рассматривается как противоположность насилия, то его стоит рассматривать не как проявление отдельного волевого акта человека, а как совокупность воли всего человечества, перспектива слияния их во единое. Концепция ненасилия не исходит из идеалистического убеждения, что человек по своей природе абсолютно добр, а зло есть порождение человеческих ошибок. Это распространенное мнение должны быть развеяно для адекватного понимая принципа ненасилия. Наиболее отчетливо смысл ненасилия выражен в тезисе, высказанном Мартином Лютером Кингом: «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла».

Человек, его душа, есть поле боя сил добра и сил зла. И только осознанный выбор самого человека способен сделать венцом его действий насилие или ненасилие. Этика ненасилия делает ставку на доброе начало в человеке, тем самым использую такие практики, которые ведут к открытию и постепенному культивированию лучших человеческих качеств. В этом состоит основное отличие ненасилия от насилия, которое стремится любыми путями скорее подавить злое начало в человеке, ограничить его деструктивные устремления и обуздать аморальные желания и поступки.

Цель ненасилия и насилия в контексте использование их как этических регуляторов поведения людей одна - достичь гармоничного сосуществования людей в обществе, обеспечить права и свободы, установить порядок и условия для полноценного развития личности. Но различны методы, которыми каждое из направлений реализует свою программу.

Человек, будь то правитель или обычный обыватель, пожелавший встать на путь ненасилия как основы этичного поведения, не должен отрицать зло в человеческом существе, закрывать на него глаза и идеализировать природу человека. Он всегда должен помнить, против чего борется и всегда знает, что только и возможно использовать для этой «священной войны».

А.А Гуйсейнов выделяет следующие пункты, необходимые к соблюдению в рамках этики ненасилия:

«а) отказ от монополии на истину, готовность к изменениям, диалогу и компромиссу;

б) критика своего собственного поведения с целью выявления того, что в нем могло бы питать враждебную позицию оппонента;

в) анализ ситуации глазами оппонента с целью понять его и найти такой выход, который позволил бы ему сохранить лицо, выйти из конфликта с честью;

г) бороться со злом, но любить людей, стоящих за ним;

д) полная открытость поведения, отсутствие в отношении оппонента какой бы то ни было лжи, скрытых намерений, тактических хитростей и т.п.».

Это один ракурс, в котором можно отмечать различие насилия и ненасилия в сфере сосуществования людей. Есть еще один подход, выраженный в статье «Идея ненасилия - утопия современности» Гусейновым. Насилие не есть принуждение правого характера и не есть принуждение по воле родителей, так как в этом случае человек самостоятельно и осознанно принимает принуждение. Человек дает согласие на исключение части своей свободы в сторону получаемых взамен благ. Так обстоит дело в теории общественного договора Жана Жака Руссо. Но, как всем известно, человек всегда имеет возможность исключить себя из гражданского общества, вернув себе все естественные права. Другой вопрос, что это «де юре», которое никогда не переходит в «де факто».

С другой стороны насилие необходимо отличать от природной агрессии. Природная агрессия не ищет своего оправдания и обоснования в социальных нормах и нравственных установках. Она есть наоборот, всякое отрицание любых общественных позиций. Насилие же, по мнению Гуссейнова, постоянно нуждается в своей легализации, подпорке из рационализированных оснований своего существования.

То есть насилие это либо легализованная природная жестокость, что само по себе вызывает естественное отторжение у любого человека, способного к осмысление окружающего, с другой стороны это такой вид принуждение, в котором человек не давал согласия на подчинение.

Ненасилие - это движение к идеальному миру, где нет места жестокости и агрессии, где несправедливость устанавливается не путем карательных мер, а путем обращения к совести человека, к его доброй половине.

Это очень трудная задача, она гораздо трудней, чем путь насилия, который до сих пор служит фундаментом всего государственного аппарат, института воспитания и образования и т.п.

«Непротивление сохраняет - противление разрушает» - эти слова Толстого вдохновили многих на осознание этики ненасилия как единственно возможной этики в самом изначальном её предназначении.

Ненасилие это не пассивное отрицание и игнорирование насилия, которые основаны на трусости и слабости. Пассивность - это даже хуже ответного насилия, по мнению сторонником этики ненасилия. Но высшая ступень - активное ненасильственное противостояние, в своем арсенале необходимо имеющее силу воли, смелость, осознанность и качественно иной инструментарий.

Ненасилие выше насилия, оно неизбежная новая ступень в эволюции морали и нравственности человека, это завершающий этап развития человеческого сообщества, подобно «царствию божиему на Земле» Аврелия Августина и коммунистическому обществу К. Маркса. Подобно тому, как изложенная в Ветхом Завете заповедь «не убий», направленная на ограничение злого начала в человеке, в Новом Завете трансформировалась в заповедь «любви к врагу своему», так и этика легализованного насилия должна трансформироваться в этику ненасилия.

Но главное, в чем этика ненасилия совершенна, это в том, что она есть «и цель, и средство».

1.1 Обзор трудов, посвященных этике ненасилия, история развития учения, современное состояние

Прежде чем переходить к обзору литературы, посвященной рассматриваемой в данной работе тематике, следует еще раз уяснить, что представляет собой предмет и область исследования этики ненасилия.

В рамках моего исследование «ненасилие» и «этика ненасилия» имеют характер тождественности. Ненасилие - есть этический принцип, но он не ограниченная часть этической системы, он основополагающее звено, из принципа ненасилия можно вывести определения для основных категорий этики, ответить на основные вопросы: что есть добро и зло? Что есть смысл жизни и свобода воли?

Таким образом, приравнивая ненасилие в целом, как концепцию нравственного поведения человека по отношению к другим людям и миру в целом, к этике ненасилия, мы получаем возможность лицезреть большое количество книг, статей, речей, программных манифестов, посвященных ненасилию.

Также же целях, экономии времени и места, я оставила за собой право объединить две задачи данного раздела дипломной работы: описание исторического развития ненасилия и обзор литературы.

Итак, одно из первых упоминаний принципа ненасилия, содержат в себе священные писания, почитаемые джайнами (санскр. ???, jaina от санскр. ???, jina, «победитель») - представителями древний дхармической религии, появившийся в Индии приблизительно в IX--VI веках до н.э. Принцип Ахимсы, а именно в этом принципе сформулировано ненасильственное отношение к миру, более известен благодаря буддизму, древнейшей мировой религии, возникшей в VI веке до н.э. в Древней Индии. Но не исключено, что именно джайнизм послужил отправной точкой в формулировке этого главное священного правила, без которого соблюдение дальнейших предписаний религии джайнов и буддистов не возможны.

Как и в любой конфессиональной группе, среди джайнов на протяжении всей истории происходят споры относительно ортодоксальности тех или иных священных текстов. Поэтому упомянем лишь одно священное писание. В котором содержится сформулированный принцип ахимсы, о котором речь шла в предыдущей главе. Это объединение учения Махавиры в 12 анга (частей) на соборе в Паталипутре в нач. III д.н.э.

В Буддизме главное произведение, в котором содержится информация о ахимсе - Дхамапада, собрание стихотворных изречений Будды.

Еще одно положение, в котором, по мнению многих исследователей, в том числе А.А. Гусейнова, сформулирован принцип ненасильственного оношения к миру это «Золотое правило нравственности».

Первые упоминания его в том виде, в котором оно подлжеит изучению сейчас, можно найти в «Поучения писца Ахикара». Ахикар,был мудрецом служившим при ассирийском царе Синахвриба (705-681 до н.э.). Далее в сочинении Конфуция (552-479 до н.э.) «Лунь Юй» (XV, 24) мы читаем: «Цзы Гун спросил: существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь? Учитель ответил: Это слово - снисхождение (в других переводах - «взаимность», «забота о людях», «великодушие», «сострадание»). Не делай другим того, чего не пожелаешь себе».

В европейской культуре «золотое правило» выражено у двух, из Семи мудрецов (VII-VI в. до н.э.) - Питтаку («Что возмущает тебя в ближнем, того не делай сам») и Фалесу (на вопрос: «Какая жизнь самая лучшая и справедливая? Он ответил: «Когда мы не делаем сами того, что осуждаем в других»).

И наконец, вершина формирования «золотого правила» - этическое послание Иисуса, выраженного им в Нагорной проповеди.

В Евангелиях от Матфея и Луки: «Итак, во всем как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так поступайте и Вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Мф 7, 2); «И как хотите, чтобы с Вами поступали люди, так и Вы поступайте с ними» (Лк 6, 31).

Стоит отметить, что «золотое правило» - это один из основных принципов этики. Так как он был заложен в осевое время (К.Ясперс) и потому есть один из кирпичиков в фундаменте всей современной культуры.

С возникновением христианства связано появление многих школ и церквей, проповедовавших ненасилие в рамках христианской традиции.

Приведем лишь несколько самых известных. Секты менонитов, гернгутеров, квакеров, которые не допускают для христианства употребления оружия и не идут в военную службу. Например, принципиальный пацифизм меннонитов, движения, сформировавшегося в 1530-е годы в ходе реформационного движения в Нидерландах, вступавший в противоречие с интересами государств, в которых они проживали, породил специфическую форму пассивного протеста -- каждый раз, как государственные власти пытались заставить меннонитов проходить службу в армии, они выбирали для себя массовую эмиграцию.

Квакерами, представителями христианского движения, возникшего в годы революции (середина XVII века) в Англии, совокупность представлений о жизни формулируется в виде основных принципов или «свидетельств», первое из которых таково:

Равенство всех людей перед Богом: все люди независимо от каких-либо внешних различий, пола, расы, национальности, религиозной принадлежности, социального статуса и т.д. равны перед Богом. Отсюда следует категорическое неприятие квакерами любых форм угнетения и дискриминации одних людей другими, проявившееся в равноправии между мужчинами и женщинами, борьбе против рабовладения, игнорировании привилегий.

Обратимся к XIX-XX веку, с его этикой долга И. Канта. Несмотря на то, что И.Кант выступал с резкой критикой «золотого правила», он использовал несовершенство в формулировке последнего для того, чтобы вести свое императив который звучал так: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Огромный вклад в систематизацию исторических данных о развитии концепции ненасилия внес Лев Николаевич Толстой. В своем произведении «Царство Божие внутри нас» приведена достоверная, основанная на изысканиях самого адепта ненасильственного отношения к миру, история развития ненасилия.

С сожалением Лев Николаевич отмечает, что много имен осталось неизвестными. Например, Адам Балу, живший в XIX веке американский священник, аболиционист, христианский анархист, всю свою жизнь посвятивший проповеди непротивления. В своем письме Толстому он писал: «Иисус Христос запрещает мне противиться делающим зло и лишать их ока за око и зуба за зуб, крови за кровь, жизни за жизнь».

«Мое правительство требует от меня как раз противного и защиту себя основывает на виселице, ружье, мече, употребляемых против своих домашних и внешних врагов. И соответственно этому страна снабжается виселицами, тюрьмами, арсеналами, военными кораблями и солдатами»

А в своей брошюре, под заглавием: «Сколько нужно людей, чтобы преобразить злодейство в праведность», Балу говорит: «Один человек не должен убивать. Если он убил, он преступник, он убийца. Два, десять, сто человек, если они делают это, -- они убийцы. Но государство или народ может убивать, сколько он хочет, и это не будет убийство, а хорошее, доброе дело. Только собрать побольше народа, и бойня десятков тысяч людей становится невинным делом. Но сколько именно нужно людей для этого?». Благодаря Толстому, его переписке, наследие Адина Балу сохранилось в яснополянской библиотеке и дошло до нас в русском переводе.

Хельчицкий, Петр -- самый значительный представитель чешской духовной жизни времён завершения гуситских войн XIV-XV век, сторонник первохристианских общин, проповедник непротивления злу насилием, идеолог Чешских, или Моравских, братьев. Это еще один, несправедливо забытый идеолог ненасилия. Его главное произведение «Сеть веры» (написана в 1455, напечатана в 1521) -- страстный манифест христианского пацифизма и анархизма. Издание книги было связано с замалчиванием, сокрытием и подавлением идеи ненасилия, как отмечает Толстой. Название «Сеть веры» исходит из того что, «Христос посредством учеников захватил в свою сеть веры весь мир, но большие рыбы, пробив сеть, выскочили из нее и в проделанные этими большими рыбами дыры ушли и все остальные, так что сеть осталась почти пустая».

«Большие рыбы, пробившие сеть, это властители, императоры, папы, короли, которые, не отказываясь от власти, приняли не христианство, а только личину его» - комментирует данное высказывание Хельчицкого Лев Николаевич.

Современником Толстого был Мохандамс Карамчамнд «Махамтма» Гамнди - знаменитый на весь мир борец за свободу своего народа. Он применил философию ненасилия на практике, в борьбе за освобождения народа Индии от власти Великобритании. Альберт Эйнштейн, немецкий физик, изменивший научную картину мира, писал: «Моральное влияние, которое Ганди оказал на мыслящих людей, является намного более сильным, нежели кажется возможным в наше время с его избытком грубой силы. Мы признательны судьбе, подарившей нам столь блестящего современника, указывающего путь для грядущих поколений. … Возможно, грядущие поколения просто не поверят, что такой человек из обычной плоти и крови ходил по этой грешной земле». Наследие Махатмы, его труды, не является собранием академически оформленных сочинений. Это статьи, письма и речи. Есть, конечно, книга - «Моя жизнь», она написана от третьего лица и в ней изложен тот путь, который прошел Ганди, от адвоката до идеологии новой философии. Также известны его педагогические сочинения, доступны в публикациях его переписки с Л.Н. Толстым и его письма к Адольфу Гитлеру. В любом абзаце любого текста, написанного Ганди присутствуют мысли о всеобъемлющей любви, понимании и всепрощении. Всепонимание, взаимоуважение - это есть и цели и пути к ненасилию. Все творчество Ганди - это творчество во имя ненасилия. Именно поэтому его фигура является культом для многих последователей обсуждаемого нами направления.

Ганди своим примером вдохновлял многих. Одним из «сынов» его духа был знаменитый музыкант, фронтмэн группы Битлз («Beatles») Джон Леннон. Конечно, текст песни нельзя строго назвать «литературой», но эти текста слышали люди, взрослые и дети, эти текста также сильно влияли на мировосприятие людей, как и полные собрания сочинений Толстого. Краеугольным камнем антивоенного мировоззрения Джона Леннона было ненасилие, это выражалось определенными принципами, которые и воспеты в столь популярных песнях:

1) ненасилие направлено против несправедливости, но не людей, которых предстоит изменить: «Вас, видимо, захватило стремление разрушать. Я объясню вам, что в мире не так. Это -- люди. Значит, вы хотите уничтожить их? Разве это не безжалостно?»;

2) ненасильственное сопротивление -- осознание невозможности с помощью ответного насилия преодолеть несправедливость, поскольку используемые средства предопределяют результат: «цели не оправдывают насильственные методы революции»;

3) утверждение ненасилия как моральной позиции: «единственный верный способ борьбы за мир -- способ Ганди»;

4) принципиальное ненасилие, означающее отказ от насилия физического, психологического, идеологического;

5) человеческая жизнь является высшей ценностью и мерилом общественно-политической деятельности;

6) стремление к революции в сознании людей: «добиться продолжительного мира… -- изменить мышление людей»;

7) принципы любви, милосердия и служения человечеству.

Целое поколение молодежи выросло в духе ненасилия благодаря творчеству группы Битлз, тексты песен которых были продиктованы словами идеологами ненасилия: Ганди, Толстым, Гаутамой Буддой, Христом…

«И хотя мы сталкиваемся с трудностями сегодня и будем сталкиваться с ними завтра, у меня всё же есть мечта. Эта мечта глубоко укоренена в американской мечте. Я мечтаю, что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом её принципа: «Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными». Я мечтаю, что однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом. Я мечтаю о том, что наступит день и даже штат Миссисипи, изнемогающий от жары несправедливости и гнёта, превратится в оазис свободы и справедливости.

Я мечтаю, что придёт день, когда мои четыре ребёнка будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами.

Я мечтаю сегодня! Я мечтаю сегодня, что однажды в Алабаме с её злобными расистами и губернатором, с губ которого слетают слова о вмешательстве и аннулировании, в один прекрасный день, именно в Алабаме, маленькие чёрные мальчики и девочки возьмутся как сёстры и братья за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками» - это текст речи, произнесенной Мартином Лютером Кингом, лидером Движения за гражданские права чернокожих в США.

Речь Кинга считается одной из лучших речей в истории и была признана лучшей речью XX века американским сообществом ораторского искусства. Его речи и деятельность вдохновляла многих борцов против насилия на почве расовой дискриминации. В 1964 Мартину Лютеру Кингу была присуждена Нобелевская премия мира за его старания на благо демократизации американского общества.

К авторам, пропагандирующим ненасилие, также можно причислить Альберта Швейцера, немецкого и французского теолога и философа. Его учение «Этика благоговения перед жизнью» напрямую перекликается с этикой ненасилия. Испытывая влияние мысли Ф. Ницше и Л. Толстого, Швейцер пришел к мысли, что европейская культура находится в кризисном состоянии. В связи с чем необходимо духовное возрождение путем перестройки и пересмотра морально нравственных оснований современного общества. Он видел необходимость в признания жизни как главного блага и критерия. Только сохранение жизни - цель, все остальное лишь средства. И эти средства никоим образом не могут идти в разрез с указанным вектором. Он также занимался проблемами животных и отношения к ним, что крайне важно в рамках данной работы. Главные его труды в рамках рассматриваемой нами проблематики: «Этика сострадания». Проповеди 15 и 16, «Отношение белых к цветным расам», «О положении нашей культуры», «Философия и движение в защиту животных и так далее.

На сегодняшний день, одним из видных представителей направления этики ненасилия выступает доктор философских наук, профессор,, директор Института философии РАН Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов. Список трудов, посвященной этики ненасилия велик: «Золотое правило нравственности», «Ненасилие: философия, этика, политика», «то говорил Кант, или почему невозможна ложь во благо», «Идея ненасилия - утопия современности», «Возможно ли моральное обоснование насилия?» и многие другие работы.

В целом, тема этики ненасилия является глубоко проработанной. Причем, важно, что этот процесс многогранен: и ученые, и философы и богословы, политические деятели, деятели искусства - представители всех сфер жизни общества - так или иначе говорили о проблеме насилия и преодолении кризиса вызванного его применением.

2. Проблема реализации принципов этики ненасилия

2.1 Абстрактность, элитарность и идеалистический характер этики ненасилия

Данный раздел работы посвящен анализу критики принципов этики ненасилия. Любая философия, тем более этическое учение, которое создается для того, чтобы найти свое выражение в мире реальном, мире людей и их отношений, должна проходить строгую процедуру фальсификации. То есть каждый ее элемент подлежит критическому анализу с целью проверки на «жизнеспособность».

Многие относят происхождение ненасилия в современном его понимании к христианской религии. Мыслители критического направления отмечают: не зря Л. Толстой и М.Л. Кинг были христианами…Конечно, они забывают о древнейшей религии джайнов и буддизме, но это не существенно.

Фридрих Ницше со своей идеей о сверхчеловеке - замечательный пример для иллюстрации несостоятельности идеалов этики ненасилия как таковой. В своих произведениях философ вырисовывает образ «сверхчеловека» - радикального эгоцентрика, дух которого есть квинтэссенция витальных аффектов жизни. Его идеальный человек - большой и сильный ребенок, жизнь которого воспевается в самых экстремальных ее проявлениях. Его могучая воля направляет рельсы, по которым поезд истории движется с ускорением. Сверхчеловек - радикальный Творец, он не подвластен никаким догматам веры, нормам морали, буквам закона. Он творец нового мира. Ницше, усматривая кризис современной культуры в «перекосе», произошедшем между культурой Аполлона и культурой Дионисия, бога рациональности и бога живой жизни, указывает на «чахлость» и нежизнеспособность христианства.

«Слово «сверхчеловек» для обозначения типа самой высокой удачливости, в противоположность «современным» людям, «добрым» людям, христианам и прочим нигилистам -- слово, которое в устах Заратустры, истребителя морали, вызывает множество толков, -- почти всюду было понято с полной невинностью в смысле ценностей, противоположных тем, которые были представлены в образе Заратустры: я хочу сказать, как «идеалистический» тип высшей породы людей, как «полусвятой», как «полугений».

Предшественники сверхчеловеков, по мнению немецкого философа, были Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон - люди отнюдь не добродушные, а откровенно говоря, жестокие, алчные и бескомпромиссно властные. Некоторые исследователи проводят параллель между образом сверхчеловека Ницше и тем идеальным человеком фашистов Третьего рейха - расово выдержанной особью человека, прототип которой якобы и есть сверхчеловек.

Быть христианином, по мысли Ницше - быть слабым, жалеть угнетенных и больных, перечить природе выживания и воле к власти. Любить христианство - это как любить лес с загнившими и сухими деревьями.

Ненасильственное отношение к миру, формула которого содержится в нагорной проповеди Христа, таким образом, есть причина, по которой христианство как платформа для всей европейской культуры потерпело крах.

Ненасилие пресекает развитие условий для возникновения сверхчеловека, тормозит развитие истории, по мнению Ницше. Своими идеями Ницше доказывает абстрактный и идеальный характер ненасилия в контексте христианства, что обильно обсуждает в своих ключевых произведениях.

Такая критика христианства неудивительна. Сам Лев Николавич Толстой, последователь ненасилия, в своей работе «Царство Божие внутри нас» много внимания уделяет именно критике христианства. Парадокс обоюдной (и со стороны сторонников и со стороны противников ненасилия) неприязни к христианству, как учение о любви и всепрощении кроется в том, как эта идея была реализована на практике.

Лев Николаевич негодует, отчего его четко и ясно поставленные вопросы, обращенные к служителям церкви о том, признают ли они нагорную проповеди с ее идеалом ненасилия так и остаются хоть и услышанными, но безответными. «Может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних, и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос -- может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?».

Это открытый и четкий вопрос, но, как утверждает его автор, ответы он получает однообразные и грубые, смысл которых сводим к тому, что не стоит понимать учение буквально, необходимо следовать лишь тому, что «хорошо» для веры, и если «хорошо» убивать неверных во имя сохранения веры, то это будет происходит под руководством и с всепрощением Бога и сына его Иисуса Христа.

Но вопрос остался открытым: «Очень много было говорено по случаю моей книги о том, как я неправильно толкую те и другие места Евангелия, о том, как я заблуждаюсь, не признавая троицы, искупления и бессмертия души; говорено было очень многое, но только не то одно, что для всякого христианина составляет главный, существенный вопрос жизни: как соединить ясно выраженное в словах учителя и в сердце каждого из нас учение о прощении, смирении, отречении и любви ко всем: к ближним и к врагам, с требованием военного насилия над людьми своего или чужого народа».

Толстого отлучили от церкви, но поставленный им вопрос волнует многих до сих пор.

И единственный адекватный ответ таков: то, что обговорено «де юрэ» не всегда есть «де факто». Институт Церкви (именно институт, а не тело и невеста Христова), именно социальное образование, с епископами, папами и царями от Бога наделенных властью, не справился с поставленной задачей.

Целью работы не является выяснение аспектов, отчего вышло именно так, но необходимо из всего вышесказанного сделать вывод: не принципы ненасилия, сформулированные в нагорной проповеди, являются слишком «идеальными» для их реализации в мире земном, а люди, взявшиеся за это дело, оказались на деле слабыми духом.

Отчего в истории Буддизма так не бросается разрыв между учением и жизнью в вере? Конечно, Славой Жижек в "Кукле и карлике" развивает идею о том, что буддисты со своим отрешением - самые кровавые фашисты, проповедующие массовое убийство, разворачивающееся перед статуи будды с закрытыми и отрешенным глазами, но это относится скорее к современности и по мнению автора работы, субъективной оценкой.

Именно христианство сосредотачивает на себя столь пристальный взгляд критика. И критик совершенно прав, так как факты - вещь упрямая, и фактами насилия и жестокости история становления и развития христианства полна сполна.

Извращенное христианство, в котором насилие неприемлемое по Завету, но применяемое с оправдания Церкви - основа для угнетения одних людей другими. Часть людей в вере - как послушные и безобидные овцы, а часть других, также людей в вере, как несколько плотоядных волков.

Сторонники маркзима высказываются негативно относительно религии в целом (хотя на деле практически всегда против христианства) именно по этой причине. Карл Маркс писал: «Политическая власть в собственном смысле слова -- это организованное насилие одного класса для подавления другого. Если пролетариат в борьбе против буржуазии непременно объединяется в класс, если путем революции он превращает себя в господствующий класс и в качестве господствующего класса силой упраздняет старые производственные отношения, то вместе с этими производственными отношениями он уничтожает условия существования классовой противоположности, уничтожает классы вообще, а тем самым и свое собственное господство как класса. На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех».

Основания, по которому буржуазия имело власть над пролетариатом, уходят корнями своими именно в религию. Это понимал Маркс и Энгельс, это понимал Владимир Ильич Ленин, и именно поэтому марксизм так ожесточенно боролся с религией. Сплочаясь вместе, угнетенные сбрасывали себя пелену веры, и в этом не стоит искать ничего греховного. В этом не больше греха, чем в деятельности правящего «освященного» класса.

Таким образом, не произошло ровным счетом никаких изменений относительно заветов Христа, насилие подавилось насилием. И это был не уникальный случай, не возмутительное против веры действо, это была лишь смена позиций внутри давно уже не христианской в правильном понимании этого слова общности.

После выхода в свет «Критики гегелевской философии права» К. Маркса «опиум для народа» стало почт нарицательным для религии.

«Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия -- это вздох угнетённой твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она -- дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа».

Но не стоит забывать, что еще раньше, в романе де Сада «Жюльетта» одна из главных героинь рождает метафору «опиум для народа» в диалоге с королем Фердинандом, высказывая свое критическое отношение к проводимой им политике по отношению к своим подданным (речь шла о религии): «Вы кормите народ опиумом, чтобы, одурманенный, он не чувствовал своих бед, виновником которых являетесь вы сами».

Остап Бэндер спрашивал отца Федора: «Почём опиум для народа?», и эта шутка нашла глубокий отклик у всего населения СССР.

Из всего вышесказанного логично следует вывод: что критика ненасилия как нереализуемого на деле принципа отношения людей - это критика конкретного примера. То есть критика христианской традиции. Никто не возьмется спорить с тем, что страдание человека - есть благо.

Такие определения как абстрактность, элитарный и идеальный характер действительно можно отнести к этике ненасилия. Абстрактность состоит в том, что принимая ненасилие, человек должен абстрагироваться от своих природных инстинктов, исключить естественные животные позывы. Также следует абстрагироваться от насилия вокруг, оно неизбежно встречается на пути любого каждый день.

Элитарный и идеальный характер этики ненасилия, это ни сколько условия ее невыполнимости, сколько уровень требований к человеческому мировоззрению. Действительно, необходим весьма высокий уровень внутренней нравственной культуры человека для ненасильственного отношения к миру. На протяжении всей истории мы видим, что развитие общества происходит от жестокости и войн к более мирным формам сосуществования. И как венец сегодняшнего дня - всеми провозглашенные принципы гуманности, побежденное рабство, толерантность, гуманизм и многое другое. Прогресс на лицо. Мировые войны, породившие в какой- то мере такое направление философии как экзистенционализм, поставили человека перед лицом тотального насилия в его осуществимой форме. Атомное оружие и в целом открытие атомной энергии…

Мартин Хайдеггер в своей знаменитой статье «Вещь» писал: «Человек оцепенело смотрит на то, что может наступить после взрыва атомной бомбы. Человек не видит того, что давно наступило, совершившись как нечто такое, что уже лишь в качестве своего последнего извержения извергает из себя атомную бомбу с ее взрывом, -- если не говорить о водородной бомбе, взрыва которой, имея в виду крайние его возможности, оказалось бы достаточно, чтобы истребить всю жизнь на Земле. Чего еще ждет наш беспомощный страх, когда потрясающее уже стряслось?».

Хайдеггер говорит о том, что тотальная смерть уже случилась. Она случилась в сознании людей. Люди смогли помыслить тотальный конец всего мыслимого ими бытия, в следствии этого пришло осознание. Осознание чего? Ответственности. Это главное на чем строится вся философия экзистенцианализма. Чувство вины за все совершающееся вокруг него -- это чувство свободного человека, об этом говорил Бердяев, Жан Поль Сартр, А. Камю и многие другие.