Источники по истории Первой Камчатской экспедиции

Первая и Вторая Камчатские экспедиции, объединенные единством цели, по заслугам заняли одно из первых мест в истории географических знаний. Это было прежде всего колоссальное научное мероприятие, намного превосходившее все ранее известное, осуществленное в такой короткий срок, на таком огромном пространстве и с такими несовершенными техническими средствами, какими располагал исследователь в первой половине XVIII в. Вместе с тем это было и важнейшее государственное мероприятие, целью которого являлось определение северных и восточных границ страны, поиски морских путей в Японию и Америку, создание правильной географической карты и навигационное изучение Северного морского пути.

Организация и проведение Первой Камчатской экспедиции

Успешному осуществлению Камчатских экспедиций способствовало широкое распространение в России в XVI - XVII вв. географических знаний и подготовка кадров географов, в особенности геодезистов и моряков. Русские географы того времени знали сочинения западных географов и картографов, на русский язык были переведены изложения сочинений о плавании Колумба, Магеллана и других, приобретались географические глобусы, атласы и карты. Особенно сильной стороной русской географии допетровского времени была ее практическая направленность.

Камчатским экспедициям предшествовали походы русских мореходов вдоль северных берегов Европы и Азии на восток и через северную часть Тихого океана к Анадырю, Камчатке, Сахалину и Курильским островам, к устью Амура. Результаты открытий, сделанных русскими землепроходцами, показаны на карте «Русские открытия и первые описи берегов Севера Тихого океана».

Военные моряки с успехом продолжили славные дела мореходов. Плавание геодезистов Ф.Ф. Лужина и И.М. Евреинова вдоль Курильской гряды, плавание В.И. Беринга и А.И. Чирикова, а вслед за ними плавание подштурмана И. Федорова и геодезиста М. Гвоздева к проливу между Азией и Америкой, походы через Охотское море в Японию, через Тихий океан из Камчатки в Америку - вот летопись героических дел, совершенных военными моряками в первой половине XVIII в. Первая Камчатская экспедиция была призвана завершить и научно обосновать открытия землепроходцев и военных моряков.

Среди участников Камчатских экспедиций, плававших вместе с В. Берингом к берегам Америки, были А.И. Чириков, П.А. Чаплин, С.Ф. Хитров, Д.Л. Овцын, И.Ф. Елагин, X. Юшин и многие другие. Все эти люди, настоящие моряки, самоотверженно выполнили свой долг; их имена и труды навечно вошли в историю нашей страны и отечественного флота, в историю географических и этнографических открытий.

Плавания русских моряков во время Камчатских экспедиций показаны на карте «Великие русские географические открытия в Тихом и Северном Ледовитом океанах в первой половине XVIII в.».

Камчатские экспедиции способствовали укреплению положения России на Тихом океане. Они содействовали развитию экономических и торговых сношений с тихоокеанскими странами.

Работами Камчатских экспедиции (1725-1743 гг.); было доказано наличие пролива между Азией и Америкой, положено на карту все северо-восточное побережье Азии от Камчатки до Берингова пролива, открыт морской путь из Камчатки в Японию, завершено открытие всех Курильских островов, открыты Командорские и Алеутские острова, северо-западное побережье Америки с прилегающими островами.

Работы Камчатских экспедиций привели к более детальному, чем ранее, описанию Курильских островов и побережья северной Японии, исследованию Камчатки, обширным и разносторонним естественноисторическим и историко-географическим исследованиям внутренних районов Сибири и к систематическому описанию и картографированию побережий Северного Ледовитого океана на огромном протяжении от Карского моря до Чукотского полуострова, а также Тихого океана и Берингова моря от м. Лопатка до м. Дежнева. Были значительно уточнены бывшие до того весьма смутными и отрывочными сведения о взаимном расположении частей Северо-Востока Азии и Северо-Запада Америки и расстоянии между ними.

Первая Камчатская экспедиция 1725-1730 гг. занимает в истории науки особое место. Она была первой в истории России крупной морской научной экспедицией, предпринятой по решению правительства. В организации и проведении экспедиции большая роль и заслуга принадлежит военно-морскому флоту.

Исходным пунктом Первой Камчатской экспедиции послужил именной указ Петра I об организации «Первой Камчатской экспедиции» под командованием Витуса Беринга. 23 декабря 1724 г. последовал указ о назначении экспедиции, первый из сохранившихся официальный документ об экспедиции. В нем пять пунктов, каждый из которых включает распоряжение Петра и ответ Адмиралтейств-коллегии. Против некоторых пунктов сделаны пометки на полях. Из тех, кто участвовал в экспедиции, в указе упомянуты шесть человек: Беринг, Шпанберг, Чириков, Лужин, Путилов, Козлов. Из указа явствует, что Петр не собирался посылать с экспедицией старшего офицера и что предложение об этом было высказано коллегией на основании мнения П. Сиверса и М. Синявина. В литературе нередко особо подчеркивается то, что Беринг побывал в Ост-Индии. «…Сыскать ис поручиков или ис подпоручиков морских достойного, ково с ними [геодезистами] послать в Сибирь на Камчатку.

По мнениям вице-адмирала Сиверса и шаутбенахта Синявина, из морских поручикам Станберху [Шпанбергу], Звереву или Косенкову, подпоручикам Чирикову или Лаптеву оная экспедиция годна. А не худо, чтоб де был над ними командир ис капитанов, Беринг или фон Верд; понеже Беринг в Ост-Индии был и обхождение знает, а фон Верд был штурманом.»[7]

6 января 1725 г., за три недели до своей смерти, Петр I собственноручно написал инструкцию Берингу, состоящую из трех пунктов. В начале января 1725 г Петр I вручил главнокомандующему военно-морским флотом генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину эту инструкцию.

Вот она: «1725 года февраля 5. Инструкция, высочайше данная флота капитану Берингу. Об открытии соединения Азии с Америкой. 1. Надлежит на Камчатке или в другом тамож месте зделать один или два бота с палубами. 2. На оных ботах плыть возле земли, которая идет на норд, и по чаянию (понеже оной конца не знают) кажется, что та земля - часть Америки. 3. И для того искать, где оная сошлась с Америкой и чтоб доехать до какого города европейских владений или ежели увидят какой корабль европейской, проведать от него как оной кюст называют и взять на письме и самим побывать на берегу и взять подлинную ведомость и, поставя на карту, приезжать сюды» [3]. Из текста инструкции можно понять, что по представлениям Петра I материки соединяются недалеко от Камчатки. Он считал, что уже земля, «которая идет на норд» от Камчатки, есть часть Америки. По мнению царя, экспедиция должна была следовать вдоль берегов Азии и соединяющейся с нею Америки до ближайших европейских владений в Америке или до встречи с каким-либо европейским кораблем, который мог бы дать информацию о достигнутых экспедицией странах.

К.М. Бэр утверждает, что Петр I верил в соединение Азиатского и Американского материков. В качестве доказательства он приводит инструкции царя Берингу (1725 г.), а также Евреинову и Лужину (1719 г.) [Переписка Карла Бэра..., 1970, C.94].

Участники экспедиции не сомневались, что в инструкции Петра I было выражено мнение о соединении материков. В записке от 13 августа 1728 г. А. Чирикова, поданной начальнику экспедиции В. Берингу во время плавания (когда решался вопрос о продолжении экспедиции), говорится о берегах, вдоль которых они плыли к северу: «Земля та, о которой мнение было, что сходится с Америкою».

Представление об отсутствии прохода между Америкой и Азией сложилось у Петра I, вероятно, в связи с недостоверностью сведений, имевшихся в его распоряжении. Что касается составленных в России карт, на которых северо-восточная Азия омывается морем, то составители их могли опираться лишь на старые русские чертежи и расспросные сведения, уже не связанные с какими-либо доказанными фактами, поскольку поход С.И. Дежнева в правительственных органах в то время известен не был.

Сведения о великом географическом открытии Дежнева в течение длительного времени были похоронены в сибирских архивах. Ученые России и Западной Европы не имели ясного представления о том, соединяется ли Азия с Америкой или между ними есть пролив [Алексеев, 1966, C.38].

Не следует забывать, что Петр I располагал «Чертежом всех Сибирских градов и земель» С.У. Ремезова, обобщавшим огромный географический материал, накопленный в русских чертежах и описаниях путешествий к началу XVIII в. На этом чертеже на Северо-Востоке Азии протянут в море «непроходимый нос», уходящий за рамку чертежа, что означало возможность соединения здесь с другой землей [Гольденберг, 1966].

Вместе с тем опыт многочисленных неудачных плавании английских и датских кораблей, искавших Северо-Восточный проход, а также кораблей, посылаемых с этой целью самим Петром, мог вызвать предположение о существовании связи между Азией и Америкой.

При составлении инструкции Петр I. вероятно, использовал виденную им карту И.М. Евреинова, которого он вспомнил в декабре 1724 г., незадолго до подписания указа об экспедиции. Требование царя найти Евреинова оказалось невыполнимым, так как последнего уже не было в живых. Карта Евреинова срезана у параллели 63? с. ш., то есть на большом расстоянии от северо-восточной оконечности материка (м. Дежнева). Но недалеко от Камчатки берег Азиатского материка круто загибается в сторону Америки. Окончание его не показано. Возможно, об этой земле, сначала «идущей на норд», а потом загибающейся к Америке, Петр I говорил, что это Америка, «понеже оной конца не знают» [Греков, 1960, C.34].

В историко-географической литературе толкование смысла инструкции Петра I и выяснение истинных задач экспедиции оказались делом нелегким и спорным. Часть исследователей утверждают что Первая Камчатская экспедиция являлась чисто географическим предприятием и ставила своей задачей одной научной проблемы - вопроса о соединении Азии с Америкой (Берх, 1823; Полонский, 1850; Соколов, 1851; Вахтин. 1890; Берг,1946).

Однако некоторые крупные специалисты [Экспедиция Беринга, 1941; Ефимов, 1950], признавая географические цели Первой Камчатской экспедиции, считают ее задачи гораздо более широкими по сравнению с тем единственным мотивом, который открыто высказан в официальном документе. Они считают, что ее задачами были установление торговых связей в Северной Америке и решение сложного комплекса экономических и политических задач, включающего усиление обороны восточных границ государства.

В.И. Греков придерживается другого мнения. Он считает, что «экспедиции не поручалось разрешение географической проблемы о соединении или не соединении материков. Она должна была разрешить вопросы, имеющие государственное значение: разведать путь в Америку, примыкающую к Азии, и выяснить, кто является ближайшим соседом России на этом материке» [Греков, 1960, С.20].

М.И. Белов писал, что, выйдя к пределам Азиатского материка русские хотели знать, во-первых, далеко ли от этих мест лежит Америка; во-вторых, есть ли морской проход из моря «Студеного», из Северного Ледовитого океана, в «море Теплое», т.е. в Тихий океан; в-третьих, возможно ли наладить морские торговые связи с богатыми тихоокеанскими странами, и прежде всего с Китаем; в-четвертых, можно ли пройти по морю на новые острова, сведения о которых были получены от местных жителей Чукотки и Камчатки, и уже оттуда продолжить географические открытия «новых землиц». Все эти вопросы рассматривались в комплексе, с точки зрения экономики и политики государства [Белов, 1975б, С.67; 1977, C.106].

План экспедиции был таков: через Сибирь сухопутьем и по рекам в Охотск, отсюда морем на Камчатку и далее плавание на судах в поисках пролива.

24 января 1725 г. участники экспедиции вышли из Петербурга. Чтобы известить об экспедиции сибирского губернатора и обязать его оказывать помощь, 30 января 1725 г. в Сибирь был отправлен указ императрицы, в котором содержались некоторые неясные пункты. По этой причине по просьбе Беринга в начале февраля того же 1725 г. был послан второй указ, в котором перечислялись все виды помощи, необходимые экспедиции. В январе 1727 г. экспедиция достигла Охотска. Еще до прибытия Беринга в Охотск, здесь для экспедиции было построено в 1725 г. судно, которое спустили на воду в июне 1727 г. и назвали «Фортуна». На этом судне участники экспедиции вместе со всем снаряжением 4 сентября 1727 г. перебрались из Охотска в Большерецк, расположенный в устье р. Большая на западном берегу Камчатки. Морской путь из Охотска на Камчатку был открыт экспедицией К. Соколова и Н. Трески в 1717 г. [Алексеев, 1958, с. 26-34], а морской путь из Охотского моря в Тихий океан еще не был открыт. Поэтому плыть вокруг Камчатки через Первый Курильский пролив, который не был изучен, было опасно. Пересечь полуостров по рекам Большая, ее притоку Быстрая и по р. Камчатка также не удалось: Шпанберг, отправленный с имуществом на 30 судах, был застигнут морозом. По этим причинам пришлось уже зимой с большими трудностями доставлять на собаках материалы и провиант из Большерецка в Нижнекамчатский острог. За то, что Беринг совершил все эти перевозки не морским путем, а по суше, его необоснованно критикуют многие исследователи, например Полонский.

Однако эта критика несправедлива.

В Нижнекамчатском остроге под руководством Беринга 4 апреля 1728 г. был заложен бот, который в июне того же года был спущен на воду и назван «Святой Архангел Гавриил». На этом судне Беринг и его спутники в 1728 г. совершили плавание через пролив, названный впоследствии именем начальника экспедиции. В 1729 г. Беринг совершил второе плавание на этом же судне и, не возвращаясь на Камчатку, в том же году прибыл в Охотск. Возвращение Беринга в столицу заняло восемь месяцев. В 1730 г. экспедиция возвратилась в Петербург.

Анализ плаваний Беринга на боте «Св. Гавриил» невозможен без изучения и использования документов о плавании этого судна.

Источники по истории Первой Камчатской экспедиции

В 1730 г. после окончания Первой Камчатской экспедиции Берингом были представлены отчетные материалы: вахтенный (шканечный) журнал бота «Св. Гавриил», Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции, отчет о результатах деятельности экспедиции, «Каталог городам и знатным местам сибирским, положенным на карту...», «Табель, показующая растояния русскими верстами до городов и знатных мест...».

В середине XIX в. обстановка изменилась и извлечения из вахтенных журналов даже стали публиковать в печати [Сопоцко, 1978б]. Однако это длилось недолго, и к концу XIX в. о вахтенных журналах как источниках научных знаний снова забыли. До сего времени не использованы для анализа плаваний русских морских экспедиций не только вахтенные журналы кораблей Беринга, но и многие другие журналы. В одном только РГАВМФ хранится более 100000 вахтенных журналов кораблей русского флота, из которых лишь два полностью использованы исследователями.

Как и другие вахтенные журналы, журнал бота «Св. Гавриил» в XVIII в. был засекречен. Академик Г. Ф. Миллер, первый историограф плавания Беринга, не был знаком с этим документом, когда в 1753-1758 гг. по поручению Петербургской академии наук составлял описание плаваний Первой Камчатской экспедиции. Известны воспроизведения ряда страниц журнала в XIX в., использование со значительными искажениями отдельных отрывков В.Н. Берхом [1823], Ф.П. Литке [1835], В.В. Вахтиным [1890]. Но в целом основной документ - вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» - оставался малоизученным, что, несомненно, послужило одной из главных причин неполного, а в ряде случаев неверного описания плаваний, множества ошибок в анализе конкретных географических открытий 1728-1729 гг.

С 1890 г. до 1983 г. о вахтенном журнале экспедиции Беринга никаких публикаций не встречается. В историко-географической литературе сложилось мнение, что вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» потерян. Некоторые исследователи даже высказывали сомнение, велся ли вообще вахтенный журнал во время плаваний Беринга в 1728--1729 гг.

Подлинный вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» был обнаружен в 1973 г. в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР (ныне РГА ВМФ) в Ленинграде А.А. Сопоцко [Сопоцко, 1975б; 1978а]. Вахтенный журнал в период плавания бота «Св. Гавриил» в 1728-1729 гг. заполнялся систематически, записи в нем делались ежечасно. Этот журнал добросовестно вели штурманы бота «Св. Гавриил» лейтенант А. Чириков и мичман П. Чаплин (рис. 2).

Некоторые исследователи высказывают мысль, что Беринг недооценивал тот факт, что его экспедиция была научной. Однако вахтенный журнал бота «Св. Гавриил» это мнение опровергает. Правила ведения вахтенных журналов требовали выполнять астрономические обсервации раз в сутки, записывая вычисленные широты и долготы с точностью до минуты. Беринг и его штурманы понимали, что их судно экспедиционное. Астрономические определения на корабле производились два, а иногда (когда позволяла метеообстановка) и три раза в сутки. Значения широт и долгот записывались в вахтенный журнал с точностью до сотой доли минуты. Пеленги (направления) на береговые ориентиры брали не в румбах (как это было принято в XVIII в.), а в градусах и записывали их показания с точностью до одной минуты. В XVIII в. время взятия пеленгов указывалось в часах, А. Чириков и П. Чаплин время пеленгования записывали в журнал с точностью до минуты.

Все наблюдения тщательно фиксировались в вахтенном журнале. За время плавания к Берингову проливу (1728 г.) и затем вдоль побережий Камчатки (1729 г.) командир корабля и его штурманы описывали побережье, ежесуточно совершая географические открытия. Опись производилась систематически, тщательно и добросовестно. В отдельные дни моряки пеленговали до 8 ориентиров. Записи пеленгов на виденные береговые объекты в вахтенном журнале настолько обстоятельны, что позволяют с достаточной точностью восстановить, какие географические открытия были сделаны.

Большинство из этих открытий оставались неизвестными, так же как и записи о плавании «Св. Гавриила» через пролив между Азией и Америкой.

Географические открытия и исследования всегда сопровождаются картографированием, поэтому карта -- один из основных источников истории открытий. В материалах, касающихся Первой Камчатской экспедиции, упоминаются три карты, представленные Берингом.

О первой из них мы узнаем из протокола Конференции Академии наук от 17 января 1727 г., в котором говорится о рассмотрении Ж. Н. Делилем «карты о России капитана Беринга» [Гнучева, 1940, С.68]. Вторая карта, составленная В. Берингом и П. Чаплиным с изображением пути от Тобольска до Охотска, была послана из Охотска в июне 1727 г. [Греков, 1960, С.40]. Третья (итоговая) карта экспедиции была приложена к отчету Беринга.

О четвертой карте стало известно только в 1971 г. Подлинная карта В. Беринга и П. Чаплина по итогам экспедиции обнаружена А.И. Алексеевым в 1969 г. в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА), позднее она была опубликована А. В. Ефимовым [1971, С.244]. На этой карте приведены итоги Первой Камчатской экспедиции. Карта В. Беринга и П. Чаплина 1729 г. дала ценнейшие сведения о северо-восточной оконечности Сибири и легла в основу картографических работ, начиная с атласа И.К. Кириллова, и оказала огромное влияние на мировую картографию. Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции стала известна исследователям в скором времени после окончания экспедиции. Этот документ доказывает, что во время Первой Камчатской экспедиции впервые было совершенно правильно положено на карту побережье северо-восточной Азии от устья р. Охота до м. Кекурный (п-ов Чукотский). Достаточно сравнить карту И. Гомана 1725 г. (см. рис. 1), отражающую достижения географической науки к началу Первой Камчатской экспедиции, с картой В. Беринга и П. Чаплина 1729 г. (рис. 3), чтобы убедиться, что Северо-Восток Азии впервые был исследован и нанесен на карту Берингом и его помощниками.

Итоговая карта Первой Камчатской экспедиции получила широкое распространение в России и за рубежом и была использована при составлении карт Ж.Н. Делилем (1731, 1733, 1750, 1752 гг.), И.К. Кирилловым (1733-1734 гг.), Ж. Дюгальдом (1735 г.), Ж. Б. Д'Анвилем (1737, 1753 гг.), И. Газиусом (1743г.), авторами Академического атласа (1745 г.), А.И. Чириковым (1746 г.), Г.Ф. Миллером (1754-1758 гг.) [Кушнарев, 1976, С.130-137]. На использовании Итоговой карты и вахтенного журнала основаны первые исторические карты плавания «Св. Гавриила», составленные А.И. Нагаевым [1767] и В.Н. Берхом [1823].

Береговая линия северо-восточной части Азиатского материка на Итоговой карте Первой Камчатской экспедиции и на современных картах во многом сходна. На карте показаны открытия, сделанные Берингом во время плавания 1728 г.: п-ова Озерной, Ильпинский, Олюторский, мысы Низкий, Камчатский, Опукинский и др. Хорошо показан Анадырский залив с его входными мысами Наварин и Чукотский. В этом заливе командир корабля и его штурман правильно нанесли зал. Креста, м. Фаддея, бух. Гавриила, м. Отвесный, бух. Преображения и др. Довольно точно на карте нанесены и очертания азиатских берегов к северу от Анадырского залива: мысы Чукотский, Кыгынин, Чаплина, бух. Ткачен и др.

На Итоговой карте показано, что Чукотский полуостров (его крайняя восточная точка - м. Дежнева) ни с какой землей не соединяется; в Беринговом проливе нанесены о-ва Диомида, правильно показан о. Св. Лаврентия. Огромные архипелаги, которые мы видим на Академических картах, на этой карте отсутствуют; правильно нанесены три северных Курильских острова, юго-восточное и юго-западное побережье Камчатки. Важным источником материалов об итоге плаваний является Генеральная карта Морской академии 1746 г., которая стала хорошо известна только в последние десятилетия. На карте Морской академии (рис. 4) северо-восточное побережье Азии от устья р. Охота до м. Кекурный положено по Итоговой карте Первой Камчатской экспедиции (см. рис. 3) и в целом довольно правильно подытожены достижения Первой и Второй Камчатских экспедиций.

Отчет Беринга Адмиралтейств-коллегий содержит очень краткое и схематичное описание работ экспедиции и, несомненно, является второстепенным источником, так же как и приложение к нему - «Каталог» и «Табель».

Существует ошибочное мнение, что Берингом, кроме отчета, в апреле 1730 г. была представлена в Адмиралтейств-коллегию еще и «Краткая реляция о Сибирской экспедиции...» [Греков, 1960, С.24]. Это недоразумение возникло потому, что подлинный отчет Беринга не имел названия и в копии отчета, снятого с подлинника, была сделана приписка: «Краткая реляция о Сибирской экспедиции...». Около ста лет со времени окончания экспедиции отчет Беринга полностью не публиковался. За это время отдельные авторы опубликовали в печати ряд извлечений как из подлинного отчета, так и из копии, давая указанному документу свои названия: краткий отчет, донесение, краткая реляция и т.п.. В. Беринг вместе с отчетом о результатах экспедиции представил в Адмиралтейств-коллегию еще и «Каталог городам и знатным местам Сибирским, положенным на карту, чрез которыя тракт имели, в какой ширине и длине оныя, а длина счисляется от Тоболска» [Экспедиция Беринга, 1941, с.57-68].

Кроме этих основных документов, имеются еще извлечения из вахтенного журнала бота «Св. Гавриил», письменные предложения Шпанберга и Чирикова и резолюция Беринга на эти предложения о дальнейшем плавании 13 августа 1728 г. Эти источники содержат в себе частичные сведения о Первой Камчатской экспедиции и не воспроизводят полной и объективной картины плаваний Беринга в 1728-1729 гг.

Необходимо учитывать, что ряд документов о плаваниях «Св. Гавриила» в 1728-1729 гг. не отражает истинного положения вещей. Это касается таких документов, как «Отчет о Камчатской экспедиции, составленный в Адмиралтейств-коллегии, 5 октября 1738 г.» [Экспедиция Беринга, 1941, С.85-120] и некоторых других. Такие документы требуют критического подхода, сопоставления с реальными фактами, другими документами и т. п.

Обзор документов и источников о плаваниях Беринга во время Первой Камчатской экспедиции показывает, что этим вопросом интересовались многие, но изучением и анализом основных документов -- вахтенного журнала и карт -- никто из исследователей основательно не занимался.

Одна из причин разного подхода к оценке Первой и Второй Камчатских экспедиций состоит в том, что о плаваниях Беринга во время этих экспедиций известно гораздо меньше, чем об экспедициях в целом [10]. О плавании В. Беринга в 1728 г. мы знаем лишь по сохранившимся немногочисленным источникам, которые не дают возможности полностью оценить его результаты. Отсутствие в распоряжении исследователей документов о плавании привело к тому, что оценка Камчатских экспедиций давалась не по результатам деятельности экспедиционных судов, а по источникам, раскрывающим подготовку к плаваниям.

Плавания Беринга занимали во всей экспедиции небольшой промежуток времени. Первая Камчатская экспедиция длилась 5 лет, а само плавание на боте «Св. Гавриил» -- три месяца. Остальное время заняли подготовительные мероприятия: переход из Петербурга на Камчатку, заготовка провианта и строительных материалов, строительство кораблей, возвращение обратно.

Вторая Камчатская экспедиция длилась 10 лет, а само плавание пакетбота «Св. Петр» -- шесть месяцев. Четыре года участники экспедиции добирались от Петербурга до Охотска через сибирские бездорожные таежные дебри; еще четыре года ушло на строительство экспедиционных кораблей, годных для плавания по океану, остальное время -- плавание и возвращение в Петербург.

Вполне понятно, что за 4 года и девять месяцев было собрано гораздо больше источников, чем за 3 месяца; так же как за 9,5 лет набралось документов значительно больше, чем за полгода.

Обзор источников по истории Камчатских экспедиций

Более чем за 250 лет накоплен значительный фонд фундаментальных исследований, обзоров, научных статей, публикаций о различных аспектах работы Первой и Второй Камчатских экспедиций и о великих русских географических открытиях в первой половине XVIII в.

Источники для истории Камчатских экспедиций довольно многочисленны. Они наиболее полно охарактеризованы А. И. Андреевым в «Обзоре материалов Первой и Второй Камчатских экспедиций» и в очерке «Труды и материалы академического отряда Второй Камчатской экспедиции» [Андреев, 1960, 1965].

Среди архивных источников значительное место занимают материалы текущего делопроизводства учреждений, связанных с подготовкой, организацией и проведением Камчатских экспедиций, в том числе переписка Беринга и других должностных лиц экспедиции с Верховным Тайным Советом, Сенатом, Адмиралтейств коллегией, Академией наук, Сибирским приказом, местными сибирскими канцеляриями. Чрезвычайно разнообразен характер документов: указы, должностные инструкции и другие официальные документы, рапорты и доношения, экстракты, отписки, ведомости, картографические материалы и т.п. Незначительная часть этих документов опубликована [Экспедиция Беринга, 1941] и использована учеными, но многие из них продолжают храниться в государственных архивах, главным образом в РГВИА, РГАДА, ААН. Часть документов хранится в РГАВМФ. Многие документы Камчатских экспедиций оставались в Тобольске, и судьба их до сего времени неизвестна.