Охота на ведьм как историко-культурный феномен и его отражение в салемском процессе

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (ФГБОУ ВО «КубГУ»)

Факультет истории, социологии и международных отношений

Кафедра всеобщей истории и международных отношений

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

(БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА)

ОХОТА НА ВЕДЬМ КАК ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В САЛЕМСКОМ ПРОЦЕССЕ

Работу выполнила В.В. Родионова

Направленность (профиль) Всемирная история

Научный руководитель

проф. д-р ист. наук. Е.Н. Кумпан

Краснодар 2022



Содержание

1. Ведьмовство как историко-культурное явление

2. Феномен охоты на ведьм

2.1 Исторические предпосылки охоты на ведьм

2.2 Преследования и ведовские процессы. Их появление и организация в европейских государствах

3. Процесс над салемскими ведьмами

Заключение



Введение

«Охота на ведьм», происходившая по всей Европе в период со второй половины XV в. по XVII в., является ярким и кровавым пятном в истории человечества. Эта тема, незаслуженно забытая в XIX в., и вновь получившая распространение в XXI в. получила новый виток своего развития ещё в начале XX в., когда происходило раскрытие всё новых фактов истории инквизиции, когда наука получала дополнительные подробности этой охоты. Лишь в последние десятилетия благодаря систематической кропотливой обработке судебных документов, монастырских и муниципальных архивов удалось воссоздать приблизительную картину событий.

В повседневной жизни и массовой культуре «охота на ведьм» широко используется как троп, означающий несправедливые обвинения, что несколько размывает это понятие, но одновременно указывает нам на его непреходящую значимость. Научное понимание механизмов охоты на ведьм сегодня -- это понимание неприемлемого для гуманистически ориентированной культуры способа преодоления кризисного состояния общества и проживания коллективной травмы.

За последние четыре десятилетия изучение европейского ведовства из сугубо специфической отрасли исторического знания переросло в актуальное направление исследований внутренней политики, гендеров, фольклора, интеллектуальной традиции. Теория и практика охоты на ведьм дает обширный материал для размышления, что позволяет представителям различных школ выдвигать разнообразные, но не противоречивые и равноценные с точки зрения исторической науки гипотезы относительно истоков и сущности этого процесса.

Объектом изучения данной работы выступает феномен «охоты на ведьм». Предметом является отражение данного феномена в судебном процессе над салемскими ведьмами.

Несмотря на то, что основной этап охоты на ведьм приходится на период с XV-XVII века, необходимо проследить зарождение основных тенденций данного феномена и историю возникновения учений и схоластических догматов направленных на обличение ведьмовства. А также рассмотреть историю возникновения самого образа ведьмы и его судьбы в спектре исторического развития общества. Кроме того, несмотря на то, что официальные гонения на ведьм закончились в XVIII известны случаи подобных обвинений и казней и в XIX веке, что существенно расширяет хронологические рамки данного исследования.

В географические рамки данного исследования входят территории стран Западной Европы и Соединенных Штатов Америки.

При рассмотрении степени изученности данной темы необходимо учитывать ряд работ, написанных по истории инквизиции. Несмотря на то, что институт инквизиции не всегда принимал активное участие в организации преследований и судов над ведьмами, он сыграл ключевую роль в формировании и распространении анти ведьмовских настроений в Европе. Здесь стоит отметить работы, как Исследование по истории инквизиции Григулевича И. Р., известную историю инквизиции Ли Генри Чарльза Ли Г. Ч, История инквизиции. М.: Инара, 1994.408с.,работу Э. Уайта по взаимоотношению религиозных учений и науки Уайт Э. Борьба религии с наукой. М.: Атеист, 1966. - 288с. и работу И. Шерра по истории инквизиции на территории Германии Шерр И. История цивилизации Германии.-Спб.: 1868. 298с..

Более детального анализа, по мнению автора, заслуживает ряд следующих работ, относящихся как истории изучения менталитета и культуры средневекового человека в целом, так и рассмотрению феномена ведьмовства и основных образов, связанных с ним.

Гуревич в своей книге «Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства» рассматривает колдовство с точки зрения становления религии - христианства - на Западе. Так как подъем демонологии и демономании начинается в период позднего Возрождения, барокко и начала Просвещения, то Гуревич в качестве одной из главных проблем ставит вопрос: «Как сочетались культурные явления, радикально обновившие духовную жизнь Европы, с предельным обострением суеверий и мракобесия?». В итоге автор приходит к выводу, что охоту на ведьм можно трактовать как «один из актов длительной борьбы церкви против народной культуры». Эта борьба наиболее сильно обострилась как раз в конце средневековья, так как именно в то время произошло расслоение между народной культурной традицией и официальной церковной политикой.

М. А. Орлов, написавший работу «История сношений человека с дьяволом», на основе многих источников описывает шабаши ведьм и приготовления к ним. При этом автор просто дает основные характеристики образа жизни ведьм, представляет их отличие, перечисляет закрепленные в источниках факты, предоставляя читателю возможность самому делать выводы о происходящем в сознании народа того времени.

Статья Карло Гинзбурга «Образ шабаша ведьм и его истоки» также посвящена рассмотрению шабаша ведьм, ночного сборища колдунов и ведьм. По мнению Гинзбурга, опирающегося также на работы других авторов, все злобные образы ведьм были порождены специально выдуманными «страшилками» для крестьян и специально запущены в народ судьями и инквизиторами.

Жюль Мишле, французский историк и публицист, в опубликованной в 1862 г. книге «Ведьма» (La sorciere), несколько революционной для своего времени, одним из первых делает попытку пересмотреть роль женщины в теме ведовства. По мнению Мишле, ведьминский образ женщины сливается с ее функцией хранительницы очага и кормилицы.

Цель настоящей работы состоит в необходимости рассмотрения особенностей феномена охоты на ведьм и причин его возникновения.

Исходя из поставленной цели нам необходимо решить ряд задач:

· Рассмотреть историческое развитие образа ведьмы и его эволюцию в общественном и литературном восприятии общества

· Выявит особенности феномена «охоты на ведьм» и обозначить причины его возникновения и развития.

· Рассмотреть процесс развития законотворчества в данной сфере и историю основных судебных процессов над ведьмами в разных странах.

· Проанализировать особенности организации салемского процесса над ведьмами и его связь с похожими мероприятиями в европейских государствах.

Методологическую основу работы составляет ряд научных принципов и методов исследования. Принцип историзма позволил выявить особенности развития идей относительно вопросов ведьмовства и его развития в средневековом обществе и обществе Нового времени. Использование принципа объективности показало, как на основе имеющихся источников, сформировать авторское непредвзятое мнение касательно особенностей рассматриваемого феномена и истории проведения гонений на ведьм, повлекшей за собой огромное количество жертв. Принцип системности позволил нам создать из отдельных компонентов проблемы её целостное видение. ведьма салемский охота исторический

В данном исследовании были использованы следующие методы:

· Историко-хронологический метод помог проследить, как появился и какие этапы своего развития прошел феномен охоты на ведьм и как видоизменялись основные его идейные компоненты.

· Историко-генетический метод показал причинно-следственные связи в развитии основных идей массовых гонений ведьм и литературы данного периода, в которой данные концепции излагались.

· Историко-типологический метод помог выявить общие и особенные оценочные суждения исследователей о феномене «охоты на ведьм» и его влиянии на европейскую культуру и историю.

· Культурно-исторический метод изучения литературы позволил обнаружить какие особенности развития общества (специфика времени, культуры и процессов в социуме) повлияли на появление огромного числа произведений на тему ведьмовства и демонологии, составляющих целый пласт для изучения данных образов и их истории.

Структура исследования. Работа состоит из следующих элементов: введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы, включающего материалы на русском и английском языках.

Во введении обоснована актуальность работы, установлены цель, объект и предмет, сформулированы задачи, показана историографическая база, приведен список использованных источников и методологических принципов исследования, определены положения, выносимые на защиту, представлена информация об апробации результатов исследования в научной сфере.

В первой главе происходит раскрытие истоков такого явления как «ведьмовство», обращении к истории Древнего мира: Месопотамия, Древний Египет, Индия, Япония. Ранние представления о ведьмах и формирование образа ведьмы. Рассматриваются представления о ведьмах в европейском средневековье - появление новых черт образа. Представления об окружающем мире средневекового человека.

Во второй главе рассматриваются и анализируются этапы массовых процессов охоты над ведьмами в целом и рассмотрение ведовских процессов в разных странах Европы по отдельности - Германия, Англия, Франция, Швейцария и Италия. Проводится их сравнение. Определяется степень влияние ведьмовства и охоты на ведьм на средневековую культуру.

В третьей главе описывается история ведовского судебного процесса в Салеме. Сравнения его с ведовскими процессами средневековой Европы.

В заключении подведены основные результаты работы, а также выводы по поставленным задачам исследования.



1. Ведьмовство как историко-культурное явление

С самых древних времен существовала вера человека в таинственные силы магии, волшебства. Первые упоминания о колдовстве и наказаниях за его занятия упоминаются в древних мифах, относящихся к первобытному обществу. Тогда магия была проявлением уважения со стороны охотников к лесу и его обитателям. Одно из первых письменных закреплений наказаний за магические силы и ритуалы находится в Законах Хаммурапи, причем во втором параграфе, поэтому можно говорить о том, что занятия колдовством во времена Вавилона считались преступлением против государства. В разные времена и в разных цивилизациях к колдунам и ведьмам относились различно. Но в средние века случился переломный момент, когда произошло возведение веры в таинственные силы в определенную систему, в особое мировоззрение, которое долго господствовало в жизни людей, занимая там важное место.

В те времена, когда церковь и общество были неотделимы друг от друга, колдуны и ведьмы являли собой олицетворение протеста. Современные представления о ведьме, несомненно, уходят корнями в прошлое, но этот карикатурный образ не имеет большой исторической ценности. Самым разумным подходом к определению феномена ведовства представляется признание его как феномена человеческого восприятия. В этом случае мы получим не статичное, а динамичное определение, ибо сам термин «ведовство» в разные времена и применительно к разным культурам использовался для обозначения очень широкого круга явлений, что сделало его крайне размытым Рассел Дж. Б. Ведовские процессы в Западной Европе. М.: Наука, 2003. - 348с..

Веру же в ведьм и эффективность их колдовства церковь раннего средневековья истолковывала как дьявольское внушение. Примером документального подтверждения данного убеждения может служить Canon episcopi, X века, который в XII веке был включен в «Декрет Грациана». Тем не менее поверья, связанные с ведьмами, будь то striga, Holda или Diana, упорно сохранялись в народе. Люди верили в то, что ведьмы способны принимать облик животных и других существ, летать по ночам и собираться в определенных местах на свои колдовские сборища.

К. Гинзбург полагает, что в основе рассказов о ведьмах, их ночных полетах и шабашах лежала древняя мифология, в которой культ мертвых объединялся с культом плодородия; ученый находит указания на пережитки этих поверий по всей Европе и связывает их с палеоазиатскими истоками, в частности с шаманизмом. Эти мифы владели сознанием части сельского населения. Напротив, М. Меррей, доверяя признаниям, исторгнутым судьями у обвиненных в колдовстве женщин, отстаивала тезис о реальности тайных союзов, в которые якобы объединялись ведьмы, поклонявшиеся «рогатому богу»; эта точка зрения отвергнута современной наукой. Не пользуется ныне поддержкой и идея Ж. Мишле о том, что ведьма была живым воплощением протеста средневековых женщин против тирании мужчин.

Знахарство, связанное с магическим использованием сил и явлений природы, было существенной и неотъемлемой стороной жизни аграрного общества. Между доброй знахаркой, способной лечить травами и другими снадобьями, заклинаниями и заговорами, и злой колдуньей, которая могла накликать несчастье и «навести порчу», не было четкой разграничительной линии, и первая легко могла быть превращена в сознании окружающих во вторую. Наряду с верой в существование ведьм, способных причинять вред, имела хождение вера в добрых колдуний и колдунов, которые время от времени вступают в борьбу со злокозненными ведьмами, защищая урожай, здоровье и имущество людей. Таковы, например, фриульские benandanti или «благоидущие», попавшие в кон. XVI -- нач. XVII веков в поле зрения инквизиции.

Мнение о том, что ведьмы могут вызывать бури -- еще одно традиционное фольклорное верование, прикрепившееся к теории колдовства. В ХШ веке его истинность была признана такими авторитетными церковными авторами как Фома Аквинский и Вонавентура. Благодаря их поддержке общественность быстро приучилась воспринимать колдовство как ересь Роббинс P. X. Энциклопедия колдовства и демонологии. М.: Инарт, 1996. - 649с..

История колдовства начинается и заканчивается чародейством. Самые ранние гражданские законы наказывали гадателей за попытку обнаружить спрятанные сокровища, а наиболее поздние -- за мошенничество. Такая практика считалась обычным преступлением, связанным с обманом, но не с применением дьявольских средств. Следовательно, когда прорицатели попадали под суд, они редко удостаивались тяжелых наказаний.

Христианский церковный закон довольно рано стал считать все попытки найти спрятанные сокровища или предсказать будущее еретическим колдовством, унаследованным от язычников древней Греции и Рима. «Гадание, -- писал Перкинс (1608), -- это часть колдовства, посредством которой человек с помощью дьявола обнаруживает неизвестное в прошлом, настоящем или будущем».

Примечательно то, что ведьмы, знахарки или гадалки всегда являлись неотъемлемой частью общества. Примерно до сер. XVI века было обычной практикой пользоваться их услугами. Люди обращались к ведьмам в виду самых разных причин, и даже несмотря на то, что в законодательном плане вера в подобного рода практики считалась суеверием, наказания за это предусмотрено не было. Ситуация начинает меняться после того, как в силу вступает ряд законов, целью которых было укрепление общественной морали. Такие изменения привели к установлению жёстких запретов на подобного рода деятельность. В этом случае даже получение каких-либо консультаций от лиц, занимавшихся колдовскими практиками, было уголовно наказуемо.

Договор с Дьяволом был основой колдовства. Благодаря договору оно рассматривалось как ересь и, следовательно, подпадало под юрисдикцию инквизиции. И для каждого демонолога, как протестантского, так и католического, соглашение сотрудничать с Дьяволом, противореча и не покоряясь Господу, было основой преступления колдунов. Так, Гиффорд сообщает мнение, распространенное среди английских протестантов: «По слову Божьему ведьма должна умереть не за то, что она убивает людей -- она не может этого сделать, если только она не из ведьм, убивающих ядами, которые они или получают от дьявола, или делают по его наущению; но уже за то, что она общается с дьяволами». Именно договор, а не злодеяния ведьм, образовывал состав преступления. И так называемые «белые ведьмы» заслуживали осуждения в той же степени, как и ведьмы, творившие зло. Это объяснялось подобным образом:

«Даже если ведьма не причиняет вреда, а приносит пользу, она отвергает Господа Бога нашего и признает законы врага Его и церкви; следовательно, смерть будет уделом, определенным ей от Господа: она не должна жить».

Если убрать договор, трактовка колдовства как ереси исчезнет. «Сколь бы ни были неразумны или ни расходились со Священным Писанием эти утверждения, они представляются неотъемлемой частью религии, включающей в себя веру в подобного рода колдовство», -- отмечал американский скептик Роберт Калеф.

Старинные легенды повествуют о договорах с Дьяволом, обещавшим помощь в жизни земной и требовавшим расплаты в жизни вечной. Эти легенды, используемые поздними демонологами в качестве избитых примеров, вошли в европейскую традицию примерно в 1Хв. из византийских источников. Крестовые походы помогли их распространению; появились также легенды о перемещениях ведьм. Хинкмар из Реймса (умер в 882г.) был первым автором, включившим в «Житие св. Василия» рассказ о слуге сенатора, влюбившемся в дочь своего хозяина. Продав свою душу дьяволу, камердинер завоевал ее сердце. Он спасся только с помощью святого, который заставил Дьявола расторгнуть контракт. Эта легенда часто пересказывалась в последующие столетия. В ХПГв. старинный рассказ о соглашении между Теофилусом из Адана и Дьяволом превратился в историю с подписанием договора кровью. Другими ранними авторами, чьи рассказы о договорах заимствовались демонологами, были бенедиктинец Фома Аквин-ский, Вальтер Man, Цезарий Гейстербахский и Винсент из Бове.

К концу XlVe. (1398г.) Парижский университет официально утвердил теорию о том, что колдовство включает в себя договор с Дьяволом. Все было готово, чтобы инквизиция начала борьбу с ересью чародейства, распространяя суеверие, уродовавшее Европу в течение двух столетий.

Теологи различают два вида договора: подразумеваемый, но не выраженный прямой, или Частный договор (Professio Tacita), и признаваемый открыто Публичный договор (Professio Expressa). Влиятельный судья по делам ведьм Гриландус одним из первых (в 1525г.) разработал эту классификацию, используя как доказательство заранее подготовленные им заявления, которые его жертвы подтверждали под пытками. В «подразумеваемом договоре» ведьма брала на себя обязательство подчиниться Дьяволу не непосредственно, а через другую ведьму; в конечном счете ожидалось, что ведьма признает его публично. Публичный договор (Professio Expressa) мог быть заключен или на шабаше, со всеми необходимыми обрядами (solemnis sive publica), или без свидетелей через подписание соглашения (priuata). «To, что называется торжественным или публичным, -- писал скептик Скотт, -- совершается там, где ведьмы собираются на свои сборища в установленное время и не только видят дьявола в зримой форме, но ведут с ним разговоры и дружеские беседы». Со времени Бинсфельда (1585г.) текст договора был настолько формализован юристами, что стал напоминать «контракт между двумя купцами или землевладельцами».

Протестантские демонологи, как уже было сказано выше, заимствовали католические теории колдовства, но, не желая ссылаться на традицию католической церкви, старались умалчивать о том факте, что договор с дьяволом ни разу не упоминается в Библии.

Несмотря на запрещение подобной практики Каролинским кодексом Карла V (1532), в немецких городах жителей подвергали пыткам, чтобы получить имена сообщников. Эта инквизиторская методика одобрялась большинством демонологов. Так, Воден верил, что «никакие правила не следует соблюдать при таком злодейском преступлении», и что доносчики должны поощряться, даже с обещанием неприкосновенности или смягчения наказания (если доносчик подобным же образом признавался колдуном). Образец был установлен к середине ХVв., когда профессор права Виньяти рассказал, как один человек сознался в колдовстве и вовлек многих других, и на основании данного обвинения инквизиторы пытали этих людей до тех пор, пока они не признали своей вины. Этот случай был известен Виньяти из личного опыта.

После того, как ранние авторы определили основные черты колдовской ереси, и их положения дошли до местных судей, с 1580 по 1620 гг. теория совершенствовалась и углублялась авторами многочисленных руководств. Этих демонологов лучше было бы назвать «ведьмологами», поскольку они были более озабочены преступлениями ведьм, чем кознями дьяволов. Ниже перечислены наиболее известные авторы этой группы, рассматриваемые в специальных статьях. Ре-ми, Боге, Гваццо и Синистрари имеются в английских переводах.

Жан Боден «De la demonomanie des sorciers» (Paris, 1580); Питер Бинсфелъд «Tractatus de confessionibus Maleficorum et Sagarum» (Treves, 1589); Николас Реми «Demonolatreia» (Lyon, 1595); Анри Боге «Discours des sorciers» (Lyon, 1602).

Аргументы, случаи, судебные отчеты, личные наблюдения и авторитет авторов определили популярность этих книг. Их влияние подкреплялось частыми переизданиями и постоянным цитированием в менее знаменитых трудах. Во время расцвета колдовского суеверия было опубликовано много аналогичных книг, не ставших столь же авторитетными.

Поскольку многие из этих авторов были юристами, теологами или судьями на ведьмовских процессах, они обладали неоспоримой возможностью развивать теорию колдовства так, как сами того хотели. Вследствие этого записи признаний, которые они получали, -- это не описания галлюцинации истязуемых женщин, а всего лишь отражение их собственной фантазии -- реальности, еще менее объективной, чем галлюцинации.

Следовательно, если рассматривать ведьмовство как культурно-историческое явление, стоит обратить внимание на его природу, которая, как мы поняли из данной главы, строится на базе мифологических, древних верований европейского континента, и находит свое отражение в народной культуре и фольклорном творчестве. Образ ведьмы и всех связанных с ней элементов претерпевал множество изменений в своем развитии как и сама идея колдовства, которое с течением времени начало «обрастать» все большими негативными мифологемами.

Важно и то, что закрепление образа ведьмы как врага человеческого общества происходило не сразу. Практически весь период средневековья образ и идея, связанные с колдовством и ведьмами спокойно существовали в обществе и отражались в деятельности знахарок, поветух и других лиц, занимавшихся колдовскими практиками. Только на рубеже средних веков и начавшегося периода Возрождения ведьма превращается из безобидного фольклорного элемента народной культуру в негативный угрожающий образ человека, заключившего некий договор с дьяволом и приносящий вред другим людям. Все эти видоизменения происходили под влиянием апологетов христианской церкви, которая после массовых гонений, организованных ее против еретиков, создала нового врага в лице ведьм и колдунов. Все это подкреплялось работами не только церковных теоретиков, но и известных светских деятелей, чей авторитет обеспечивал популярность и большую распространенность подобных книг.

2. Феномен охоты на ведьм

2.1 Исторические предпосылки охоты на ведьм

В XIII в. отношение теологов к вере в ведьм переживает решительный перелом. Теперь духовенство признает реальность ведьм, приписывая им способность творить злые дела и колдовство (maleficia). Эти деяния производятся ведьмами, согласно учению церкви, не их собственными силами, но в результате их союза с дьяволом.

Народная вера в существование ведьм, получившая отныне поддержку церкви, соединилась с демонологическим учением богословов, и в результате этого симбиоза возникла та мрачная идеология, которая в конце средневековья послужила обоснованием широких и длительных преследований т. н. ведьм. Весьма симптоматично, что демономания и охота на ведьм распространились не в «темное» раннее средневековье, а в конце средневековой эпохи. Они достигают наибольшего размaxa в XVI--XVII вв., т.е. во времена Возрождения и Реформации. Именно в этот период в теологическом учении, проповеди и в общественном сознании возрастает роль дьявола; это время отмечено резким усилением всяческих коллективных фобий, в частности страха перед концом света, приходом Антихриста и Страшным судом. В качестве «козлов отпущения», на которых христиане перекладывали бремя собственной греховности и вины перед Богом, выступали еретики, иудеи и ведьмы.

Обвинения женщин в колдовстве и в сношениях с дьяволом во многом повторяли те обвинения, которые в предшествующий период предъявлялись приверженцам еретических сект. Но если число сектантов и евреев было ограничено, то обвинения в колдовстве могли быть предъявлены кому угодно. Отправляя на костер ведьм, коллективы христиан как бы освобождались на время от психологической напряженности. Сожжения ведьм происходили на городской площади, при большом стечении народа, после чего для судей и других участников расправы устраивался торжественный пир.

Гонения против ведьм, начавшись в альпийских районах, затем охватили значительную часть Европы. Источником преследования ведьм нередко были обвинения соседей, якобы пострадавших от злокозненных действий женщин, подозреваемых в колдовстве.

Ужесточению гонений на ведьм способствовали сочинения некоторых инквизиторов и богословов XV в. (в частности трактат доминиканского теолога Иоганнеса Нидера, 1437 г.), но в особенности папская булла Summis desiderantes (1484 г.) и трактат «Молот ведьм» (Malleus maleficanim) доминиканцев Инститориса (Кремера) и Шпренгера (1486/87 гг.). «Молот ведьм» основывался на учебниках по расследованию и искоренению ересей и стал главной «энциклопедией» колдовства, на которую ориентировались в своих демонологических представлениях инквизиторы, клирики и судьи. В «Молоте ведьм», проникнутом предельным антифеминизмом, говорится о том, как демоны и ведьмы совращают людей и побуждают их к заключению договора с дьяволом, как ведьмы справляют свои шабаши и вредят людям.

С этого времени на протяжении двух столетий не иссякал огромный поток демонологической литературы, в которой богословы и юристы всячески обосновывали необходимость охоты на ведьм. Среди авторов ученых трактатов, направленных против ведьм, были и такие известные мыслители и писатели, как, например, Жан Боден (1580 г.), один из создателей теории государственного права, развивавший идеи тираноборчества и веротерпимости. Появлявшиеся время от времени сочинения, в которых высказывались сомнения и выдвигались возражения против разгула гонений на ведьм, не могли остановить или уменьшить размах преследований.

Обвинения в колдовстве нередко использовались для расправы с политическими противниками и личными врагами. С точки зрения изучения психологического климата, в котором развертывалась охота на ведьм, особый интерес представляют случаи, когда отдельные женщины и девушки добровольно, еще до предъявления им каких-либо обвинений, заявляли, будто находятся в связи с нечистой силой и служат ей.

Высказывалось предположение, что гонения на ведьм и на еретиков как бы сменяли друг друга: внимание преследователей и общества время от времени переключалось с одних на других: поиск же внутренних врагов христианства оставался неизменным. Причины перерастания преследований ведьм в общеевропейский процесс огромной важности как в политическом и религиозном, так и в социально-психологическом отношениях остаются спорными для исторической науки.

Часть исследователей склоняется к социологическим объяснениям: они связывают охоту на ведьм с расслоением деревни в XVI--XVII вв., жители которой, ранее оказывавшие материальную помощь бедным, теперь отказывают им в ней, тем самым способствуя их выталкиванию из коллектива и провоцируя их на враждебные действия; среди этих маргинальных элементов, согласно точке зрения К. Томаса, А. Макфарлена и Р. Мюшамбле, прежде всего и появляются так называемые ведьмы. Но подобная интерпретация кажется односторонней, ибо, как мы видели, обвинения в ведьмовстве выдвигались против лиц самого разного социального статуса и имущественного состояния.

Обосновывая свою фольклорную теорию, К. Гинзбург подчеркивает, что религиозные и психологические феномены не могут быть поняты посредством их редуцирования к феноменам социально-экономического плана. Тем не менее едва ли можно не принимать во внимание ту в высшей степени сложную социально-экономическую и политическую ситуацию, которая сложилась в Европе XVI-XVII вв. и порождала психологическую нестабильность, способствовавшую распространению всяческих страхов. Взаимодействие исконной народной веры в существование ведьм с ученой демонологией представляло собой встречу двух религиозно-культурных традиций - фольклорной и ученой. Но эта встреча была во многом роковой для средневековой народной культуры.

Используя народные суеверия, церковь перетолковала их таким образом, что оказалась способной нанести народной культуре, частью которой являлись магия и миф, мощный удар. В ходе охоты на ведьм народные культурные традиции, праздники и обычаи, по отношению к которым церковь проявляла известную терпимость в предшествовавший период, были демонизированы, оттеснены и частично подавлены. Невозможно установить хотя бы приблизительное число жертв охоты на ведьм. Местные архивы еще недостаточно изучены, к тому же многие протоколы допросов и приговоры были преданы огню вместе с их жертвами. В ряде местностей преследования ведьм достигали такого размаха, что почти вовсе не оставалось женщин, свободных от обвинений. По временам гонения на ведьм приобретали характер массовых психозов.

Первые попытки европейских историков интерпретировать явление охоты на ведьм относятся к первой половине XIX века, тогда же было создано много оригинальных концепций, объясняющих данный феномен. Особенно интересной представляется гипотеза, согласно которой обвинения в ведовстве выдвигались преимущественно против женщин потому, что женщина была главной хранительницей ценностей устной архаической культуры, через которую они передавались новым поколениям, и именно она в первую очередь сопротивлялась христианской аккультурации. Некоторые исследователи вслед за Дж. Фрэзером полагали, что миф о ведьмах в той или иной мере опирался на реальность, и на протяжении всего Средневековья в Западной Европе действовали тайные языческие организации приверженцев культа плодородия, поклонниц «Рогатого бога», которые хранили старую языческую мудрость.

Признание «охоты на ведьм» выражением объективного процесса борьбы двух культур во многом примиряет различные варианты объяснения причин развернувшейся на исходе средневековья демономании. Столкновение двух культур было использовано в своих интересах практически всеми слоями общества. И церковь, и светская власть видели воплощение всех особенностей народного миросозерцания и соответствовавшей ему практики в корне враждебных идеологической монополии, на которую претендовали церковь и абсолютистское государство в XVI и XVII веках. Поэтому расправа над ведьмами создала обстановку, благоприятствовавшую подавлению народной культуры. По словам французского историка Робера Мюшембле прекращение гонений на ведьм в конце XVII века можно объяснить тем, что основа, на которой произрастала вера в ведовство, -- традиционная народная культура -- была, по сути дела, уже уничтожена. Включаясь в «охоту на ведьм», все её участники объективно способствовали подавлению традиционной средневековой народной культуры -- своеобразной «культурной революции», знаменующей наступление нового периода истории, пришедшего на смену Средневековью.

По мнению Ю. М. Лотмана, массовый характер и хронологические рамки явления получают объяснение в той смене типа мировосприятия, которая обозначила конец Средних веков и приход Ренессанса. Если человек классического Средневековья вполне осознавал своё место в мире и времени, где была определенная иерархия смыслов, которая обеспечивала устойчивость его мироощущения, то для поколений следующей эпохи эта иерархия оказалась нарушенной, и культура только начинала осваивать изменившуюся реальность.

Поль Реньяр в своем труде «Умственные эпидемии» причиной начала массового общественного преследования лиц, обвиняемых в колдовстве определяет особенности христианской догматики. Интересно его высказывание касательно того, что колдунами в то время считались «дезертиры из армии добра», которые прибегли к Дьяволу.

Работа Реньяра в целом посвящена оценке рассматриваемого феномена с медицинской точки зрения. По замечанию самого автора, при исследовании им большого количества документальных источников, в особенности описания допросов и судебных заседаний, были выявлены явные психологические отклонения как со стороны обвиняемых, так и со стороны обвинения. Началом любой формы проявления колдовства, по его мнению, являются множественные галлюцинации. Знакомя нас с подробным описанием таких психологических помешательств, которые привели к созданию известных образов, связанных с колдовством: шабаш, описание ритуальных практик, спиритизм и тд, Реньяр объясняет причину, по которой он отнес данный феномен к разряду умственных эпидемий общества. В его представлении охота на ведьм и все связанные с ним образы - это порождение глубокого социально-психологического кризиса в обществе, который возник на основе религиозных и культурных фенотипов, превратившихся в суеверия и компоненты народной культуры после распространения христианских религиозных учений. Причиной же превращения таких компонентов в учения с крайне фанатичным уклоном стало давление, оказываемое со стороны церкви и светской власти.

Вообще феномен охоты на ведьм достаточно часто рассматривается в сфере исследований исторической психологии как достаточного нового направления. Применения методов психологии дает нам возможность для определения данного явления сквозь спектр двух парадигм: конфликта и толерантности.

Конфликт как явление определяется авторами как одна из главных движущих сил прогресса. Он создает оппозицию толерантности, понятие которой приобрело в настоящий момент множество толкований. Данное понятие определяет и право каждого человека на индивидуальности. Оно же выступает условием в диалоге самых разных культурных форм человеческого общества. Также, в широком смысле его значения, данное понятие можно считать условием устойчивого развития определенного человека и целых социальных групп.

В этом отношении, если рассматривать охоту на ведьм именно в парадигме толерантности, то она уже не будет носить для нас образ исключительного явления и культурной и психологической патологии того времени. Охота на ведьм будет представляться теперь как закономерное средство к уничтожению какого-либо разнообразия, к которому периодически приходит общество в разных периодах истории.

В этом отношении ведьма выступает не как сверхъестественное существо дьявольского культа, а как нарицательное определение всех инакомыслящих людей. Это объясняет почему данный исторический феномен превратился в своеобразную фигуру речи, несущую смысл неоправданной, фанатичной борьбы с несуществующими «химерами».

Реньяр отмечает, что колдовство и все его проявления относились к числу наиболее тяжких и исключительных преступлений. При расследовании дел подобного рода правила общей юридической практики не применялись.

Важную роль в организации массовых преследований ведьм сыграла так называемая «информационная революция», которая в XVI ознаменовалась началом книгопечатанья. Упрощение процесса создания книг и письменных произведений дало возможность тиражировать и распространять в огромных количествах антиведовские памфлеты, которые иллюстрировали яркие случаи колдовской одержимости и преступлений, совершенных ведьмами.

Подводя итог, можно определить явное расхождение исследователей по вопросу предпосылок и причин начала массовых гонений на ведьм. Теории авторов включают в себя учет множества разных факторов, начиная с биологических показателей и особенностей социальной структуры европейского общества того времени. И заканчивая психологическими особенностями социума и событиями, которые их предопределяли.

Данное явление рассматривалось целой плеядой специалистов самых разных направленностей и областей. Весьма интересной на взгляд автора является точка зрения, объясняющая причины начала массовых гонений на ведьм в рамках борьбы новой христианской религии с пережитками старых архаичных верований, ярким образом которых являлась вера в сверхъестественные силы и колдовство.

Однако, стоит признать, что при рассмотрении проблемы подобного масштаба, оказавшей огромное влияние на развитие европейского общества в самых различных сферах его жизнедеятельности, стоит учитывать весь спектр объяснений его возможных причин. Так как для развития феномена подобного уровня развития должен был действовать целый комплекс определенных обстоятельств и характеристик.

2.2 Преследования и ведовские процессы. Их появление и деятельность в европейских средневековых государствах

Говоря о ведовских процессах и их организации у исследователей, часто возникает огромное количество неточностей. Споры вызывает прежде всего вопрос времени проведения самих судов и участвующих в них сторон. Именно поэтому в обывательском понимании неискушенного читателя закрепляется множество стереотипов по данной теме. Первый из них касается самого периода распространения ведовских процессов. В основном явление «охоты на ведьм» ассоциируется у большинства с периодом «темного» Средневековья: его схоластикой, предрассудками и господством суеверий. Однако, как это не странно, но пик всех ведовских преследований и гонений пришелся именно на период Возрождения с его просвещенными гуманистами, и продолжался вплоть до XVIII века после отмены последних ведовских законов и уголовного преследования по данным обвинениям. Самое интересное, что ведьм, знахарок, гадалок и прочих казнили и в начале XIX века. Несмотря на то, что официальное объявление и носило в этих случаях иной характер, оно было достаточно запутанно и неопределенно в отношении истинных причин осуждения. Хотя в этот период были и судебные разбирательства, носившие вполне конкретные черты ведовских процессов. В этом отношении интересно судебное разбирательство, проходившее в польском городе Сапот в 1836 году, где во время испытания водой погибла обвиняемая в ведовской деятельности Кристина Сейнова. Такие примеры как этот иллюстрируют о, что суеверия и предубеждения касательно ведьм и колдовства сохранялись в обществе достаточно долгое время, даже после прекращений официальных преследований со стороны власти.

Второе общепринятое заблуждение по данной теме касается определения ответственных за распространение гонений на ведьм. Главную роль здесь зачастую отводят представителям органа инквизиции, в особенности жестокой в этом плане считается именно Испанская инквизиция. Однако, на самом деле, основной виток репрессий против лиц, обвинявшихся в колдовстве, пришелся на XVI-XVII века. В это время инквизиция уже утрачивает свою некогда значительную силу и влияние. Даже несмотря на то, что та же испанская инквизиция официально была упразднена лишь в 1834 году, прежней силой на момент распространения гонений на колдунов и ведьм она уже не обладала и не занималась данной проблемой в полной мере. Хотя разбором некоторых подобных дел в католических странах данный орган все же занимался. Бессонов Н. М. Суды над колдовством

И, наконец, самое известное заблуждение относится к самому образу ведьмы Там же. С. 13. Охота на ведьм в свое время наложила значительный отпечаток на произведения культуры, в которых образ колдуньи, такой, какой она нам известна, оформился окончательно. Для начала стоит сказать, что жертвами судебных преследований становились не только женщины, хотя они, безусловно, составляли большинство. Также важен вопрос касательно социальной принадлежности осужденных. Очень часто под следствием оказывались лица, имеющие определенное влияние в обществе. Так как обвинения строились прежде всего на доносах, которые никогда должным образом не проверялись, жертвами таких процессов становились неугодные люди, которых необходимо было устранить. Данную ситуацию весьма точно характеризует Дж. Барр: «Никто не должен завидовать жившим в то время. Злоба и зависть частенько диктовали имена, провозглашаемые в комнате пыток. Богатство, ученость, красота и добродетель часто становились подлинной причиной для обвинения» Роббинс P. X. Энциклопедия колдовства и демонологии. М.: Инарт, 1996. - 649с..

По мнению историков начало процесса преследования ведьмовства уходит корнями в 1430-1440 годы и родиной первых процессов над ведьмами можно считать Савойю, Пьемонт и Западную Швейцарию. Историк Йозеф Ханзен считает, что именно преследования вальденсов, которые были в данных областях, породили связь между обвинениями в ереси и участии в ведовских практиках, которую в дальнейшем все чаще станут использовать христианские апологеты в трактовке колдовства как преступления против Бога и опаснейшего явления в обществе Шверхофф Г. От повседневных подозрений к массовым гонениям. Новейшие германские исследования по истории ведовства в начале Нового времени//Одиссей: Человек в истории. М. 1996. 316 с. URL: http://krotov.info/history/16/1590/1996kold.html.

Обвинения в колдовстве могли быть выдвинуты и церковными властями, и даже толпой против любого ученого или мыслящего человека. Д-р Ди, астролог королевы Елизаветы, был обвинен Тайным советом в 1555г. в использовании магии, чтобы убить королеву Марию, но не был осужден. Однако его колдовская репутация усиливалась, а с ней убывала популярность. В 1583г. на него напала толпа, которая затем разграбила его дом и уничтожила библиотеку. Королева же продолжала его поддерживать и в 1590г. выделила ему 100 фунтов на алхимические опыты Роббинс P. X. Энциклопедия колдовства и демонологии. М.: Инарт, 1996. 649 с..

Печально известна булла папы Иннокентия VIII. Именно с нее многие исследователи призывают начинать рассмотрение феномена ведьмовских гонений. Согласно данному документу обвиняемым в колдовстве лица запрещалось иметь своего защитника в суде. Буллу Иннокентия VIII ученые считают ключевым документом в рассмотрении темы охоты на ведьм. Именно она в свое время изменила устоявшееся мнение и отношение церкви к ведовским практикам. До этого момента в церковной традиции действовал так называемый Canon Episcopi (Епископский канон), относящийся по времени создания примерно к 900 году н.э.. Он определял колдовство как практику поклонения Дьяволу, но относил его к сфере предрассудков и пережитков языческих культов. Булла Иннокентия признала колдовство преступлением против церкви и христианской веры и призвала к искоренению данных практик любым доступным способом.

В Англии колдовская истерия протекала намного мягче, чем во Франции или Германии, вследствие чего и английские теоретики были гораздо рассудительней. Кроме того, книги экстремистского содержания появились в Англии очень поздно, когда вера в колдовство уже стала угасать. Единственной ранней параллелью с европейскими авторами была деятельность короля Якова I. Английские демонологи никогда не испытывали страшного влияния французских авторов, которые писали в разгар преследований за колдовство. В числе английских авторов были: король Яков I «Demonology» (Edinburgh, 1597); Ришар Бове «Pandaemonium» (London, 1684); Натаниэль Кроуч «The Kingdom of Darkness» (London, 1688); Ричард Бакстер «The Certainty of the World of Spirits» (London, 1691); Ричард Бултон «А Complete History of Magic» (London, 1715).

Закон 1542 года первый в современной Англии билль, направленный против колдовства. До этого колдовство считалось или преступлением против церкви, подлежащим разбору в низших церковных судах, или политическим преступлением, наказывавшимся Королевским Тайным советом или советом епископов. Некоторые законы против чародейства были приняты очень рано, еще в англосаксонские времена.

Хотя закон 1542 г. отличался от всех английских законов, направленных против колдовства, наибольшей широтой, сохранился отчет только об одном обвинении по нему. Через 6 лет, в 1547 г., он был заменен раздельными законами об измене и уголовных преступлениях, что, по-видимому, не вызывало разногласий. Однако фразеология этого билля была сохранена во всех последующих законах, вплоть до Якова I.

Выделение в билле лишь некоторых аспектов колдовства является убедительным доказательством изолированности английского колдовства. Так, например, в нем не упоминается о договорах с Дьяволом, столь существенных для полностью сложившихся концепций колдовства Европы и Новой Англии. Но зато в него были включены различные действия ведьм: гадания по драгоценным камням, простая maleficia. Закон любопытен и тем, что в отличие от более поздних актов, в нем не вводится различие преступлений по степени, и все они, как главные, так и второстепенные, рассматриваются как уголовные и, следовательно, наказываются смертью.

С 1547 по 1563 гг. в законодательных уложениях Англии не существовало законов, направленных против колдовства. Но колдовство широко обсуждалось. Фактически наблюдался больший, чем прежде, интерес, и существовало множество концепций. Некоторые критики, протестантских лидеров, бывших свидетелями сожжений ведьм в таких известных центрах как Страсбург, Франкфурт, Цюрих, Женева и Базель. В проповеди перед королевой Елизаветой в Оксфорде, примерно в 1560г., епископ Джон Юэлл обрушивался «на тех, число которых за последние несколько лет значительно увеличилось по милости Вашего величества.

Первые попытки установить контроль над колдовством были предприняты уже в законе от 1559г. при королеве Марии, когда католические епископы еще удерживали власть. И действие этого закона было приостановлено лишь в связи с народными волнениями, возникшими при принятии Закона о подчинении церкви государства и Закона о главенстве англиканской церкви. Однако и кальвинисты, и католики были одинаково неутомимы в сражении с дьяволом и его ведьмами. Большинство приговоров за колдовство во время правления Елизаветы было вынесено в Эссексе, где один из кальвинистов, охотившихся за ведьмами, однажды пожаловался, что «наше светское наказание за колдовство слишком незначительно».

Очевидно, что духовенство всех уровней не сопротивлялось принятию закона, наказывающего за чародейство, и было склонно к его богословской поддержке. Синод англиканской церкви, как «третья сторона», встретился с членами Палаты лордов и общин на открытии сессии парламента в 1563г. и выступил с предложением, чтобы «были назначены болезненные, суровые наказания, включая смертную казнь, для ведьм, чародеев, волшебников, колдунов и им подобных». С 1550г. вопросы о колдовстве включались в программы епископских инспекционных поездок.

Однако представляется более вероятным, что основной толчок к принятию закона исходил от Тайного совета и носил политический характер. Опасность для английского правительства, так же как и для Римской империи, заключалась не в мелких действиях, приносящих вред скоту или людям, а в весьма реальной угрозе политического прогнозирования. Только за год или два, предшествующих принятию закона, 9 человек были подвергнуты пыткам в Вестминстере перед Королевским судом за вызывание духов и чародейство. Они признались в злодеяниях и были приговорены к стоянию у позорного столба и клятве «избегать подобных действий в будущем».

С другой стороны, Хатчинсон в «Historical Essay» 1720 года отмечает осуждение за измену графини Аеннокской и еще четверых, которые «обращались к неким людям, выдававшим себя за волшебников, чтобы узнать, как долго будет жить королева». Подобное чародейство действительно представляло угрозу; достаточно заметить, что постановления, предшествующие закону 1563г., были направлены против «ложных и фантастических пророчеств», написания, напечатания, пения или любых других открытых речей и поступков, использования орудий, животных и всевозможных ухищрений для предсказания кровопролитий и войн.

Королева Елизавета процарствовала лишь один месяц, когда за составление гороскопа королевы был арестован сэр Энтони Фортескью. Он был осужден в 1563г. вместе с Артуром и Эдмондом Поллами и еще 5 лицами за измену. Все они утверждали, что «ничего не собирались предпринимать при жизни королевы, которая, согласно их предсказанию, не должна была пережить следующую весну». Предсказание ее приближавшейся кончины легко могло спровоцировать восстание, и в такие неустойчивые времена Елизавета не могла рисковать. Предсказания усилились во время ее правления (особенно после 1578г.), так что в законе 1581г. предписывалось, что, «если кто-либо будет уличен в изготовлении фигур, а равно в попытках узнать с помощью составления гороскопа, гадания на числах или любого другого пророчества, колдовства, предсказания...как долго проживет Ее высочество, -- каждый подобный случай будет считаться уголовным преступлением». В целом протестантская Англия была вполне готова поверить, что католики склонны к колдовству против Елизаветы. «Колдовство вдруг стало наиболее опасным и презираемым из всех преступлений», -- заключал Нотштейн.

Закон, направленный на политическое истолкование колдовства, мог пользоваться общественной поддержкой по совершенно другой причине. Всегдашняя подозрительность и враждебность простонародья по отношению к ведьмам вполне естественно возрастала в те моменты, когда какое-либо несчастье, причина которого не была выяснена, рассматривалась как колдовство. Действительно, до 1563г. известны лишь разрозненные отчеты местных (городских, архиепископских) судов, направленные против ведьм. Врачи также сильно сопротивлялись деятельности знахарок из-за их дилетантизма. Томас Гейл в 1562г. осуждал подобных ведьм, навеки искалечивших более 300 человек, обнаруженных им в двух лондонских больницах. В Дальнейшем основным районом преследования ведьм при Елизавете стал населенный и промышленно развитый юго-восток, особенно подверженный кальвинистскому влиянию и, следовательно, идеологически более подготовленный к осуждению колдовства как порождения дьявола.

Предпринятая в январе 1563г. попытка возродить закон Генриха VIII против колдовства потерпела неудачу -- этот закон был отменен еще в 1547г. при Эдуарде VI. 19 марта 1563г. новый закон был принят обеими палатами парламента. Парламент Шотландии и католическая королева Мария приняли аналогичный закон (отмененный позже, при Георге II). Закон Елизаветы был заменен более строгим законом при короле Якове I. В Ирландии закон против колдовства продолжал действовать до 1821г.