Эволюция культа римских императоров в ранней Римской империи

Весьма очевидно, что Гай Калигула часто становился целью покушений. За его правления их было три и первые два были неудачные. Светоний достаточно подробно описывает третье покушение. Оно было организовано преторианцами. 24 января 41 года в результате последнего из них его жизнь окончилась. Калигула был убит. По словам Светония, после первого удара Калигула кричал «Я жив!» - и тогда заговорщики прикончили его тридцатью ударами, и у всех был один клич: «Бей еще!».

Калигула сильно изменил образ императора в период принципата. Данный исторический опыт показал насколько велика личность самого правителя, его характер, поведение и умение общаться с народом. Гай Калигула не просто так был назван Светонием «чудовищем». В историографии также сложился тезис о деспотичности власти принцепса. Г. Дессау придерживается мнения о том, что на изначально Гай просто хотел понравиться народу, а уже затем был опьянен властью. В целом подчеркивается, что он был осторожен с аристократией и враждебно настроен к ней. А. Хойс назвал правление Калигулы «деградирующей монархией». Основная точка зрения в историографии указывает на то, что в короткий период правления Гая Калигулы сложилась монархия, отчасти деспотичного типа, больше похожа на восточную концепцию власти (Бенгтсон Г., Энджел Ж.-М., Огет Р. и т.д.). Отечественный ученый Межрицкий Я.У. стоял на позиции, что в период правления Гая Калигулы сформировалась система эллинистической монархии, которую ранее пытался привить Юлий Цезарь.

Отдельное внимание хотелось бы уделить такой сфере историографии принципата, как психография Калигулы проделанная Вебером. По мнению автора, толкование и предсказание снов - это один из важнейших источников информации в римском обществе. Также это был один из способов повлиять на принцепса. Например, рядом с Тиберием всегда были толкователи. С точки зрения, Вебера изгнание магов и астрологов в период принципата не случайно. Особенностью ментального восприятия Гая Калигулы стало то, что он сам стал называть себя божеством и воплощать это в действия. Это способствовало религиозному диссонансу римского общества, т.к. они привыкли видеть, как принцепс сам обращается к прорицателям за тем или иным советом (как делал Тиберий). Соответственно Вебер приходит к выводу, что конфликт между Калигулой и обществом в данном случае неизбежен.

После смерти Калигулы в Риме вновь появляется вопрос о наследии, т.к. в ходе заговора была убита и жена и сын Гая. Это указывает на то, что вероятнее всего хотели полностью пресечь род Августов. Особенность данной ситуации заключается в том, что после горького опыта сенат готов начать строить вектор по возвращению в республиканский строй, без принципата, но также существует Тиберий Клавдий, который имеет сильную поддержку преторианцев, которые понимали, что могут потерять свое влиятельное положение. В целом условия прихода к власти Клавдия весьма интересны. Например, Клавдий не является по прямой линии наследником своего предшественника. С другой стороны он не имел абсолютной поддержки со стороны сената и знати, как это было ранее у других принцепсов. Стоит напомнить, что количество преторианцев в столице увеличилось в период правления Тиберия и Калигулы.

Отдельно остановимся на рассмотрении современной концепции в историографии о том, что Клавдий причастен к убийству Калигулы. Весьма интересно, что подробности заговора против Гая малоизвестны. Мы знаем лишь имена участников, но не идеологов. Стоит отметить, что имена аристократии в заговоре вообще не фигурируют. Клавдий попросил «предать забвению» те самые трагичные дни, когда убили Калигулу (Sueton., Klav. 11). Среди упоминаний Светония кроме имен участников никаких других нет. Иосиф Флавий называет имен: Эмилия Регула, Гай Аспрен (Flav., XIX. 3,1). Помимо Клавдия на пост принцепса претендовали: муж сестры Калигулы Юлии Марк Виниция и знатная аристократка Валерия Азиатика. (Flav., XIX, 4,3).75 Весьма интересно, что большинство сенаторов самоустранились, дабы не быть даже причастным к избранию принцепса, т.к. либо они предлагали восстановить республику, либо собирались голосовать за другие кандидатуры, но преторианцы в любом случае оказывали давление. «Однако при известии об ответе Клавдия одни испугались и спрятались в городе, другие поспешили уехать в свои поместья, предвидя, к какому печальному концу придет все дело, и потому они отказались от мысли о свободе и предпочитали в безопасном подчинении вести бездеятельный образ жизни, чем сохранить за собой власть и положение своих предков и постоянно дрожать за свое личное спокойствие (Flav., XIX. 4,3). Всего на совещании в храме Юпитера-Победоносца было созвано только около 100 сенаторов (как правило, на тот момент их было около 600). Соответственно мы видим сильную оппозицию Клавдию в сенате, в основном республиканском институте. Образ нового принцепса складывался из внешней и внутренней политики.

Первичная задача, которая стояла перед Клавдием по факту прихода к власти: ликвидировать социальную напряженность, которая появилась после деятельности Калигулы, а так же побороть оппозицию в сенате, который пытался вернуться к августовской системе политического устройства.

Отдельно хотелось бы остановиться на внешней политике Клавдия, как одного из фактора усиления его авторитета. Виделось необходимым провести поход в Британию. Важно отметить, что ранее Цезарю не удалось полностью покорить британские племена. При этом Клавдий решается лично повести войска в Британию. С одной стороны это, безусловно, рискованный шаг, т.к. Рим остался без принцепса и политический вакуум могли заполнить не дожидаясь возвращения Клавдия. Такой внешнеполитический шаг указывает на некую преемственность от Цезаря. То есть действия Клавдия можно расценить с внутриполитической точки зрения как безрассудные, т.к. его авторитет в Риме был шаткий, но с другой стороны захват Британии указывает на преемственность политики Цезаря. В историографии ни раз ставился под сомнение вопрос о том, насколько необходимым была военная операция в Британии и нужно ли было принцепсу управлять лично войском. Например, Левик подвергает сомнению рассказ в изложении Диона Кассия, согласно которому прибытие Клавдия с подкреплениями было продиктовано военной необходимостью. Принцепсу было крайне важно лично командовать при взятии Колчестера, принять капитуляцию нескольких британских племен, чтобы, будучи провозглашенным императором своими войсками, вернуться в Рим полноправным триумфатором.

По сути Клавдий пришел к власти по тому же принципу, как Калигула. Он был выбран определенным социальным классом, в данном случае преторианцами. Важно отметить, что родоначальника принципата - Октавиана избрал сенат и народ по принципу «заслуг». Данный фактор выборноси пропал в правление Калигулы и Клавдия. Авторитет Клавдия Друза был достаточно слаб в политических кругах и в глазах народа. В данной ситуации ему необходимо было реорганизовать сенат таким образом, что бы в нем заседали люди, поддерживающие его. Клавдию Друзу удалось провести закон, согласно которому в сенат могли быть избраны представители галльского племени эдуев. 78 Так, появляется возможность представителям провинции попасть в главный республиканский орган. Безусловно, римско-итальянская знать оппозиционно настроена относительно деятельности Клавдия Друза. Представлялось необходимым снять политическую роль с сената, что привело к активизации совета принцепса, который функционировал еще с периода Октавиана, но только в малых рамках. При Клавдии данный совет уже решал важные политические вопросы.

Рассмотрит личность Клавдия Друза с точки зрения психоанализа, дабы понять, в чем была проблема его слабости авторитета даже в кругу родственников и близких людей. Светоний характеризует его в кругу семьи следующим образом: «Мать его Антония говорила, что он урод среди людей, что природа начала его и не кончила, и, желая укорить кого-нибудь в тупоумии, говорила: «глупей моего Клавдия».» (Suet., Claud., 3,2). Отношение общества к принцепсу можно понять исходя из речи императора Нерона на похоронах Клавдия Друза: «В день похорон похвальное слово ему было про- изнесено принцепсом: пока речь шла о древности его рода и перечислялись консульства и триумфы всех его предков, Нерон говорил с подъемом… но когда он перешел к предусмотрительности и мудрости Клавдия, никто не мог побороть усмешку, хотя речь Нерона была составлена и тщательно отделана Сенекой…» (Tac., Ann., 13,3).

В историографии сложилось неоднозначное мнение, как о самом Клавдии Друзе, так и о его политическом курсе. Например, Ф.Ф. Зелинский отмечал успешность политического курса принцепса, но подчеркивал его слабость, как личности. Практически все авторы отмечают его низкое положение в семье. Большинство ученых подчеркивают аналогичную психологическую неуравновешенность принцепса, как у Калигулы. Хотя в отличии от других принцепсов его отличала большая скромность. «Сам он в своем возвышении держался скромно, как простой гражданин. Имя императора он отклонил, непомерные почести отверг, помолвку дочери и рождение внука отпраздновал обрядами без шума, в семейном кругу. Ни одного ссыльного он не возвратил без согласия сената…» (Suet., Claud., 12).

Согласно концепции психоанализа Отто Ранка определяющей основой личности является воля и контрволя. Соответственно если обратиться к биографии Клавдия Друза, то можно сказать, что первый этап (ранее детство) процесса формирования воли у Клавдия столкнулся с сильным принуждением, постоянный контроль со стороны родственников, неприятие ими его характера и увлечение, осуждение Клавдия, усугубленный болезненностью мальчика и ранней смертью отца. Думается, что на первом этапе подобные препятствия и ограничения сформировали волевые качества личности у будущего императора. Вторая ступень (молодость) в развитии воли прошла у Клавдия в постоянном сравнении на бессознательном уровне своего положения и положения окружающих его людей. Видя нелюбовь к себе, презрение со стороны окружающих людей, не чувствуя себя членом императорской семьи, в чем виновато, вероятно, подозрение на то, что «прижит от прелюбодеяния с отчимом» (Suet., Claud., 1), Клавдий начинает утрачивать сформированные на предыдущем этапе волевые качества. Запреты в детстве и негативное отношение со стороны окружающих и сформировало на третьем этапе развития волевых качеств недоверие к собственной воле, то есть фактическое безволие, слабохарактерность человека, стремление полагаться в жизни на мнение окружающих и поиск жизненных авторитетов, а вместе с тем и недоверчивость и трусость.

Исходя из концепции Отто Ранка личность Клавдия представляется как волевая, но с уклоном на приспособление. То есть высоко был развит конформизм - страх неодобрения со стороны окружающего общества. Вероятнее всего для Клавдия характерен невротический тип личности, который не может полностью положиться на волю группы людей, но и не может утвердить свою из-за слабости характера.

Личность данного принцепса была достаточно противоречивой. Например, в отличии от других представителей династии Юлиев-Клавдиев он абсолютно не тяготел в любви к мужчинам, однако был многократно женат. «К женщинам страсть он питал безмерную, к мужчинам зато вовсе был равнодушен. До игры в кости он был великий охотник и даже выпустил о ней книжку; играл он и в поездках, приспособив доску к коляске так, чтобы кости не смешивались» (Suet., Claud., 33). Факт того, что он четыре раза женился указывает на определенные проблемы в общении с противоположным полом, что подтверждает его слабовольность. Важно отметить, что он как и другие принцепсы его рода был достаточно кровожаден. «Природная его свирепость и кровожадность обнаруживалась как в большом, так и в малом. Пытки при допросах и казни отцеубийц заставлял он производить немедля и у себя на глазах. Однажды в Тибуре он пожелал видеть казнь по древнему обычаю, преступники уже были привязаны к столбам, но не нашлось палача; тогда он вызвал палача из Рима и терпеливо ждал его до самого вечера…» (Suet., Claud., 34). Однако Светоний также указывает на его «недоверчивость и трусость…» (Suet., Claud., 35).

Таким образом, Клавдий исказил образ римского принцепса. Сформировалось представление нерешительного слабовольного правителя. Даже тот факт, что на него дважды готовили покушение именно его жены не могут характеризовать его как хорошего управляющего. Возможно, успешная внешнеполитическая линия подчеркнула его мужественность и решительность, но в глазах окружающих и собственной семьи он всегда был слабым и малодушным.

Так, начало принципата характеризуется формированием мощного, недвусмысленного образа императора, принцепса Октавиана Августина. Именно ему сенат даровал титул «отец отчизны» и многие другие жалования. В народе он запомнился как стойкий император, мужественный воин и надежный управляющий. Первоначальный механизм взаимодействия магистратур, сената и принцепса заложил именно Октавиан, однако в дальнейшем баланс республиканского и монархического начала стал подрываться. О величии Октавиана мы можем судить исходя из нумизматических данных. Его дело продолжил Тиберий, однако стали преобладать монархические аспекты правления. Образ традиционного возвеличивания (как в период Октавиана) превратился в насильственный аппарат уважения и почитания принцепса. Механизмом тому стали известные законы об оскорблении Римского народа - lex majestatis. Это весьма удобный способ принуждения превозвышения персоны принцепса.

Именно с помощью пренебрежительного использования lex majestatis Калигула также пытался расположить к себе народ. Его действия сильно исказили образ римского императора. В глазах сената и народа он был «безумец» и его поведение характеризуется, как посттравматическое (после 38 года). Иными словами мифический образ героического спасителя народа, отца отчизны к моменту правления Гая Калигулы превращается в образ безумца и самодержца. В дальнейшем ситуация не сильно измениться: у власти будет слабовольный, нерешительный Клавдий, который попытается найти опору в представителях провинций, однако это не увенчается полноценным успехом. Нерон, который сменит Клавдий на первом этапе своего правления придерживается курса умеренного правителя, однако в дальнейшем также будет сильно пренебрегать возможностями принцепса и увлечётся растратами и самодержавием. При нем окончательно перейдет управление казной императорским префектам, а так же сам факт начала междуцарствия и гражданской войны указывает на то, что народ устал от принцепса и готов вернуться к республике (хотя такие попытки были и в период династии Юлиев-Клавдиев).

Так, династия Юлиев-Клавдиев заложила основы принципата, сформировала сильное основание для образа римского императора. В нем видели изначально, прежде всего, спасителя народа и отца отчизны. Однако, в дальнейшем этот образ получил во многом только негативную окраску.

2. Период междуцарствия и кризис культа императора

3. Эпоха принципата Флавиев и возрождение культа императора

3.1 Веспасиан Флавий, как продолжатель культа Октавиана

Тит Флавий Веспасиан был принцепсом с 69 по 79 гг. Его приход к власти ознаменовал начало правление династии Флавиев и конец первого междуцарствия. Думается, что в некотором роде его приход к власти ознаменовался с точки зрения культа личности императора, как приход спасителя римского народа (подобный Октавиану). Он, как и Октавиан уже был прославлен своими походами (совместно с Клавдием он участвовал в завоевании Британии). Имел политический и военный опыт. Так как у власти закрепилась совершенно новая династия, не имеющая никакого родства с Юлиями-Клавдиями, то в интересах Веспасиана было усилить легитимность своей власти. С этой целью Веспасиан ежегодно принимал традиционную должность консула, исполнял полномочия цензора, отмечал провозглашение императором по случаю различных побед - старый республиканский обычай.

Он также охотно коллекционировал благоприятные божественные знамения, которые предрекали ему высшую власть.

Укрепиться на престоле Веспасиану после года междоусобий борьбы было не так уж и просто. Особенно если учесть, что империя ему досталась в крайне плачевном состоянии. Сумма ущерба после междуцарствия составляла примерно 40 млрд. сестерциев. 105 Тацит также указывает на скудность финансового положения в начале правления Веспасиана: «Преторы, распоряжавшиеся казной (ибо в те времена казной еще ведали преторы), пожаловались на оскудение государственных денежных запасов и потребовали, чтобы было принято постановление, ограничивающее расходы» (Tac. Hist., IV, 9). Личность Веспасиана мы можем характеризовать, безусловно, как очень острожную и ему было свойственно тактичное, ситуационное поведение. Например, «Веспасиан тоже не помышлял о борьбе против Галь - бы; как мы расскажем в своем месте, он даже послал к нему своего сына Тита в знак почтения и преданности. В то, что императорская власть была суждена Веспасиану и его детям тайным роком, знамениями и пророчества - ми, мы уверовали лишь позже, когда судьба уже вознесла его» (Tac. Hist., I, 10).

Как отмечает, отечественный историк Егоров А.Б., специфика прихода к власти Веспасиана отличалась от традиционной системы принципата по следующим причинам:

1) Он не имел никаких кровных связей с династией Юлиев-Клавдиев;

2) Делал упор на институциональные элементы принципата, а не на личностный фактор;

3) Происходила формализация культа правителя, а также утверждалась монополия Флавиев на консулат.

Большим преимуществом над политическими соперниками и важным качеством, которое отражалось в его политике и культе императора была богоизбранность, подобная Цезарю за победы в Галлии, Африке, Понте, Греции. Такой авторитет он заработал судя по всему еще в период гражданской войны, когда исцелил двух увеченных. Об этом очень обширно пишет Тацит и Светоний. «Один из александрийских простолюдинов, у которого… болезнь отняла зрение, пал Веспасиану в ноги… Он уверял, что поступает так по велению Сераписа, почитаемого этим суеверным народом больше всех прочих богов, и просил принцепса смазать ему слюной веки и глазницы. Другой, с парализованной рукой, якобы по указанию того же бога, умолял Цезаря наступить ему на больную руку…» (Tac., Hist., IV, 81-82). И он исцелил их. Конечно же, логичного объяснения как он это сделал мы не найдем, но сам факт такого расположения дел дал по общему мнению был признаком «caelestis favor et quaedam in Vespasianum inclinatio numinum» (благоволение неба и пристрастие Богов в Веспасиане). Видится, что это очень важный аспект, так как в свое время принципат формировался в лице Октавиана на основе «auctoritas» Цезаря, а в последующие разы принцепсы опирались на авторитет Октавиана Августа. В случае с новой династией и Веспасианом легитимация власти по линии родства с «божественным» Цезарем уже не работала, соответственно новому принцепсу надо было искать новую опору для власти.

По сути, Веспасиан мог передавать по наследству «благоволение неба и пристрастие Богов», однако это не будет сделано. Его религиозная и социальная политика будет созвучна с Клавдием. Отдельное внимание заслуживает такой документ, как «Lex quae dicitur de imperio Vespasiani» - Закон о власти Веспасиана (иногда в историографии его называют - закон об империуме Веспасиана). Документ составлен в форме senatus consultum, что вероятнее всего указывает на то, что при его составлении проводилось голосование комиций. Все содержание документа можно свести к одному отрывку из него: «И пусть все то, что он сочтет нужным сделать для пользы и величия республики из дел, касающихся богов, людей, государства и частных лиц, он имеет власть и право совершить и исполнить…».

Это первый нормативный документ, который регулирует и подчеркивает власть принцепса. Исходя из первого предложения: «ему будет дозволено заключать союзы с кем он», мы можем прийти к выводу, что отныне во всех внешнеполитических сношениях принцепс будет олицетворять всю Римскую империю. По сути, данный документ стал создавать основы монархической власти. Хотя в документе постоянно употребляется словосочетание «как это было дозволено божественному Августу, Тиберию, Юлию Цезарю Августу и Тиберию Клавдию Цезарю Августу Германику…». Это указывает не только на отсылку к прошлому, но и на то, что ранее подобные принципы власти считались нормой. Из ряда «божественных» не называется Гай Калигула и Нерон.

Формула дозволения («пусть будет дозволено»), употребляемая в законе - важный технический прием. Совершенно очевидно, что не сенат и не народ дозволяют Веспасиану те или иные действия, но фиксируется то, что уже дозволил себе принцепс в силу объективно сложившихся обстоятельств. Также важно отметить, что в документе не сказано ни слова о процессе наследовании, соответственно это указывает на то, что в римском праве данный аспект уже был заложен как само собой разумеющееся. Вероятнее всего, к моменту прихода к власти Веспасиана монархическая основа крепко закрепилась. Частое употребление династии Юлиев-Клавдиев тесно указывает на некоторую легитимацию власти.

Правление Веспасиана сформировало образ опытного политика. Он, действительно смог избавить Рим от экономического кризиса, хоть и его финансовая политика была направлена больше на укрепление власти, нежели на спасение империи. При нем ожесточилось использование lex majestatis. Вероятнее всего, это связано с уже сложившимся четким делением на тех, кто все еще хотел вернуться в республиканский строй и тех, кто остался верен принципату. «Судебные дела повсюду безмерно умножились: затянулись старые из-за прекращения заседаний, прибавились новые из-за неспокойного времени» (Suet., Vesp., 10). Светоний в целом описывает принцепса из рода Флавиев, как положительную личность. Даются характеристики: «Во всем остальном был он доступен и снисходителен… Обиды и вражды он нисколько не помнил и не мстил… Ни разу не оказалось, что казнен невинный - разве что в его отсутствие…был он добродушен и часто отпускал шутки…» (Suet., Vesp., 12-21).

В период прихода к власти династии Флавиев с монет уже пропадают приписки титулов и т.д., как правило, на них фиксируется профиль принцепса, а с обратной стороны тематическое изображение. При Веспасиане проводилась интересная экономическая политика. Например, что бы вывести страну из экономического кризиса ему пришлось ввести налоги на «латрины» - общественные уборные. Когда его приемный сын Тит, возмущенный столь неблагородным способом зарабатывания средств, обратился к нему с укорами, Веспасиан заставил его понюхать деньги, поступившие по этому налогу, и спросил, пахнут ли они. Получив отрицательный ответ, он с удивлением отметил: «Странно, а ведь они - из мочи». Так «мочевой налог» породил одну из самых распространенных и поныне фраз «non olet pecunia» - «деньги не пахнут».

Веспасиан, как и ранее Октавиан стал принцепсом в образе избавителя страны от гражданской войны, установил мир и благоденствие в римском обществе. Существует четкая параллель между их политическим курсом и тем образом культа императора, что сложился при двух разных людях. Главным отличием Веспасиана Флавия являлось отсутствие прямого обожествление себя (причин тому много, в том числе не отношение к роду Цезаря). Хотя Светоний пишет о том, «когда же он (Веспаниан) почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом»» (Suet., Vesp., 23,4). С одной стороны он всю жизнь отказывался от обожествления, с другой в силу того, что ему всегда было свойственно шутить по факту смерти с некоторой иронией он признает, что все умершие императоры, так или иначе, обожествляются.

3.2 Правление старшего сына Веспасиана Тита Флавия

Продолжателем политики Веспасиана стал изначально его старший сын Тит Флавий. Он участвовал в управлении государством, еще при жизни отца. Был так сказать соправителем, хотя его иногда тоже именовали императором. Единоличное правление продлилось недолго всего 2 года. Начало его правление начинается довольно очевидно, как для многих других принцепсов, с военного триумфа. Светоний фиксирует следующие события: «при последней осаде Иерусалима… заслужил такую любовь и ликование сол - дат, что они с приветственными кликами провозгласили его императором, а при его отъезде не хотели его отпускать из провинции, с мольбами и даже угрозами требуя, чтобы он или остался с ними, или всех их увел с собою. Это внушило подозрение, что он задумал отложиться от отца и стать царем на востоке; и он сам укрепил это подозрение, когда во время поездки в Александрию, при освящении мемфисского быка Аписа выступил в диадеме: таков был древний обычай при этом священном обряде, но нашлись люди, которые истолковали это иначе…» (Suet., Tit, 5). Как мы видим, пока Тит был соправителем Веспасиана, он посягал на целую власть в Риме, хотя понимал, что пока отец жив этому не бывать. Также важно подчеркнуть военный триумф в Иудее, который в любом случае поднимает авторитет Тита Флавия в глазах армии, которая тогда все еще играла важную роль.

Политический курс не сильно отличался от отцовского. Однако, пока Тит являлся соправителем Веспасиана у него был крайне негативный авторитет. Светоний фиксирует, что его называли «…вторым Нейроном» (Suet., Tit, 7). В дальнейшем, когда он полноценно вступил во власть, его стали характеризовать следующими чертами: «От природы он отличался ред - костной добротой… К простому народу он всегда был особенно внимате - лен…» (Suet., Tit, 8). Такое резкое изменение в поведении в историографии часто ставиться под вопрос. Например, в трактовке Диона Кассия, Тит специально заботился о своей славе и репутации и только в силу короткого срока правления не успели раскрыться его негативные качества. Вероятнее всего, изменение поведенческой линии Тита Флавия было сознательным и не преследовало исключительно корыстные цели, но предполагало укрепление власти.

Весьма интересно отметить, что вероятнее всего, при нем прекратило действие lex majestatis, но только при Тите Флавии. Как правило, Тит открыто оставлял все случаи неподобающего отношения к divi на усмотрение самих богов. Также он не карал за посягательство на власть, о чем свидетельствует Светоний: «…двое патрициев были уличены в посягательстве на власть - он не наказал их, а только увещевал оставить эти попытки, так как императорская власть даруется судьбой…» (Suet., Tit, 9).

За короткое правление в достойной форме посмертно Тит Флавий, как и его отец Веспаниан был обожествлен. «Скончался он на той же вилле… Когда об этом стало известно весь народ о нем плакал, как о родном, а сенат … воздал умершему такие благодарности и такие хвалы, каких не приносил ему даже при жизни и в его присутствии» (Suet., Tit, 11). Величественность его деяний восхвалялась и после его смерти. Его брат закончил строительство Триумфальной арки Тита в 82 году н.э.

Так, правление Тита и Веспаниана указывают на определенное изменение в культе императора. Обожествление личности и его заслуг стало происходить после смерти принцепса. При жизни императоров, как правило, прямого обожествления не происходит. Возможно лишь только укрепление личного авторитета. Так характеризуется изначально династия Флавиев и начало их правления.

3.3 «Божественный» Домициан

Заключение

Начало принципата и появление на политической арене такой личности как Октавиан Август знаменовало новый этап в государственном устройстве Рима, а так же становление культа императора. Важно отметить, что культ вероятнее всего существовал еще при Гае Юлии Цезаре, однако политическая ситуация в государстве была совершенно иная. Октавиан Август по сути является родоначальником принципата и высшим представителем культа императора, дальнейшее его развитие переживет сильный кризис в эпоху гражданской войны. В силу различных заслуг, родственной линии с самим Гаем Юлием Цезарем и других причин Октавиан получил такие титулы, как «pater patreiae» (отец отчизны), священное имя «Август», «divi filius» (сын бога) и т.д. Также именно у него и только у него значение слова «imperator» было не только в контексте должности, но и как имя собственное. Важно отметить, что дальнейшее использование титулатуры «сын бога» и «отец отчизны» постепенно сойдет на нет.