"Золотой век" русско-японских отношений

"Искра" назвала письмо товарища из "Хэймин" "документом огромной исторической важности"и выразила желание сотрудничать с ними.

На сближение русско-японских отношений повлияли очень много личностей, кто то удостоился славой за это, а кто то бы несправедливо забыт. Но все же даже самый, возможно, небольшой вклад сделал свое дело и отношения некогда воевавших стран начали приобретать новый "тёплый" характер, даже при присутствии ряда нерешённых проблем. Хоть этот "Золотой век" русско-японских отношений был коротким, но, возможно, он препятствовал возникновению многих сложных ситуаций и их последствий в послевоенный период. И многие политические и культурные деятели сделали существенный вклад в их развитие.

2.4 Культура и религия - два чуда, тесно связавшие две враждующие стороны

Эти два аспекта очень сильно повлияли на духовное сближение двух стран. Как духовные предпосылки так и религиозные, позволили им найти много общего и наладить отношения. В отличии от политики, которая весьма переменна, культура и духовное сотрудничество существовали всегда и не давали окончательно разорвать отношения в особо критические моменты взаимоотношений. Развитию таких отношений способствовали многие личности представлявшие свою культуру в стране "противника"

Начнём с религии, тут на первый план выходит такая знаменитая и важная личность, как Святитель Николай (в миру Иван Касаткин), который способствовал распространению православия в Японии. Он родился в семье священника, хотя он с детства имел стремление "жизни моряцкой" по настоянию отца поступил сначала в Смоленскую духовную семинарию, а затем в числе лучших учеников и в Санкт-Петербургскую духовную академию за казенный счет.

На четвертом курсе академии он увидел объявление Святейшего Синода о том, что Российскому императорскому консульству в Японии требуется священник.

1 августа 24-летний иеромонах Николай отправился в Японию. Это было долгое путешествие на восток через Сибирь.

Приступив к исполнению обязанностей настоятеля консульской церкви, Николай стал усердно готовиться к проповеднической деятельности: изучал японский язык, историю и культуру японского народа.

На освоение языка ушло восемь лет. Николай выучил и английский, являвшийся в Японии международным для иностранцев. По мере освоения иероглифики он стал читать книги по литературе и искусству, буддийские и конфуцианские религиозно-нравственные сочинения, имевшиеся в консульской библиотеке. Будущего святителя интересовало все, связанное с Японией: события, погода, экономика, история, демография. Николая порой смущала мысль посвятить себя востоковедению, но он решил, что "наука и без меня найдет себе многих сынов, мои силы всецело посвящены надеждам миссионерским".

Настоятель консульской церкви наблюдал жизнь японцев, стремился общаться с ними, ходил по городу, посещая языческие храмы и, слушая буддийских проповедников, беседовал с бонзами. Поначалу его принимали за европейского шпиона и спускали на него собак, а встречные самураи грозили иеромонаху клинками.

На четвертый год пребывания в Японии Николай обрел, наконец, первого единомышленника-японца - им стал жрец Такума Савабе, настоятель синтоистского храма, который после ожесточенных споров с Николаем уверовал во Христа. Через год к ним присоединился врач Сакаи, а еще в течение года - еще один собрат. Такума Савабэ при крещении был наречен апостольским именем Павел и через 10 лет стал первым православным священником-японцем. На его долю выпало немало испытаний. Павла Савабэ преследовали местные власти за отступничество от своей веры, сажали в тюрьму, сожгли его дом...

Николай возвращается в Россию и прилагает все возможные усилия для учреждения Миссии в Японии. В итоге через 2 года он возвращается уже в сане архимандрита и главы Русской Духовной Миссии.

В 1868 году в Японии произошла буржуазная революция Мэйдзи, и начались всесторонние преобразования, но запрет на распространение христианства по-прежнему оставался в силе, и новообращенные христиане-японцы подвергались преследованиям. В 1872 году в помощь отцу Николаю прибыл выпускник Киевской Духовной Академии иеромонах Анатолий (Тихай). К этому моменту в Хакодатэ уже насчитывалось около 50 крещеных японцев. Николай оставил свою паству на попечение отца Анатолия и Павла Савабэ и переехал в Токио для открытия Миссии, так как в столице одновременно открывалось и Российское императорское генеральное консульство.

Пришлось все начинать заново, но вскоре и здесь бонзы стали его первыми друзьями. В 1872 году архимандрит Николай по примеру европейских миссионеров открыл у себя дома частную школу и начал учить японцев русскому языку. В конце концов, в 1873 году правительство приняло законодательный акт о веротерпимости, в Токио была основана миссия, а частная школа отца Николая была реорганизована в духовную семинарию.

В 1879 году при миссии в Токио было уже несколько училищ: катехизаторское, семинария, женское и причетническое, школа иностранных языков. Семинария была любимым детищем Николая. К концу жизни отца Николая семинария получила права среднего учебного заведения Японии, лучшие ученики отправлялись в Россию в духовные академии.

Церковь продолжала увеличиваться, число верующих уже исчислялось сотнями, в начале 1900-х годов православные сообщества образовывались в Киото, Нагасаки, Хего и Йокогаме. В 1878 году уже было 6 японцев-священников, строилась консульская церковь на пожертвования купца 2-ой гильдии Петра Алексеева, бывшего матроса с клипера "Джигит". Но главной мечтой отца Николая было построить кафедральный собор на видном месте в Токио.

Видя успехи миссии в Японии, Святейший Синод принял решение о назначении туда епископа. Кандидатуры кроме самого Николая невозможно было представить.

Первоначально эскиз будущего храма разработал петербургский архитектор, профессор А. Шурупов. Через 7 лет в 1891 году Кондер вручил епископу Николаю ключи от кафедрального собора Воскресения Христова. На освящении присутствовало 19 японских священников и более 4 тысяч христиан. Православный храм, именуемый в народе "Николай-до" (дословно - "храм Николая"), скоро стал достопримечательностью японской столицы. До сильнейшего, разрушавшего Токио, землетрясения 1923 года, после которого началось многоэтажное строительство, удачно расположенный православный кафедральный собор, был одним из самых высоких зданий в городе.

К авторитету Николая прибегали по очень широкому кругу вопросов, от востоковедческих статей до межгосударственных отношений. Дипломатические качества епископа Николая особо проявились в разрешении конфликта из-за известного "инцидента в Оцу", когда было совершено покушение на наследника российского престола Николая Александровича.

В 1910 году торжественно отмечался 50-летний юбилей служения Николая в Японии. Святейший Синод возвел его в сан архиепископа. Николая поздравляли и японский император, и губернатор Токио, японская пресса, иностранные миссии.

Однако до такого выражения всенародного почитания Николаю предстояло пережить еще одно тяжкое испытание. В 1904 году началась русско-японская война.

В начале 1904 года Посольство России в полном составе покинуло Японию. Несмотря на уговоры российского посланника, Николай твердо решил не уезжать, и остался в Токио один. На православных в Японии обрушилась волна ненависти. Японские газеты были полны издевками по отношению к России. Православных японцев называли предателями, а Николаю грозили смертью, как шпиону. Епископ, как мог, старался публично разъяснять, что православие не есть просто русская национальная религия. Считая патриотизм естественным и верным чувством христианина, он разослал по всем храмам официальные послания с предписанием молиться о победе японских войск (и этим избавил православных японцев от противоречия быть японцем или верить во Христа, и сохранил корабль японской церкви невредимым от гонений властей), но сердце Николая разрывалось, так как победа эта означала поражение его собственного отечества. Он даже не участвовал в общественных богослужениях, а на литургии просто частно молился в алтаре.

Николай взял на себя заботу о русских военнопленных. Пленные поступали с фронта партия за партией, и к концу войны их число превысило 70 тысяч человек. Являясь единственным официальным представителем России, епископ сделал все, что было в его силах, чтобы спасти их жизнь, физическое и душевное здоровье. Из больших и малых лагерей, где находились русские солдаты и офицеры, в Токио летели просьбы прислать к ним православного священника. Японское военное министерство отказалось допустить к ним даже самого Николая. Под его руководством православные японцы образовали общество "Духовного утешения военнопленных", и он отправлял к пленным священников из японцев, которые проявили себя как настоящие служители православной церкви.

Исход этой самой позорной войны в русской истории, когда огромная империя не могла справиться с крошечным островным государством, епископ считал вполне закономерным.

Новости из России не утешали. Николай, который не был на родине в течение 25 лет, прозорливым сердцем чувствовал надвигающийся мрак.

Чтобы отвлечься от тяжелых переживаний, Николай весь погрузился в работу над переводом Священного писания и богослужебных книг. Эти переводы он начал еще в Хакодатэ, и течение последних 30 лет практически каждый день в его келью входил его постоянный сотрудник по переводам Накаи-сан и писал переводы под диктовку владыки в течение нескольких часов. Сперва был переведен круг воскресного богослужения, затем Цветная триодь, потом - Постная. Новый завет Николай сначала переводил с китайского на японский, но потом увидел в китайском евангельском тексте ошибки и "шероховатости" и перешел к непосредственному переводу с русского и славянского. 16 февраля 1912 года умер, Николаю было 75 лет, за его полувековую деятельность в Японии насчитывалось 31 984 верующих, 265 церквей, 41 священник, 15 хоровых регентов. Единое пшеничное зерно дало плод многий. Святитель Николай стал пастырем и духовным учителем все-таки для небольшого числа японцев, хотя и в нескольких поколениях Гораздо большую жатве собрал в стране Восходящего Солнца его не менее замечательный, но более знаменитый современник и одновременно соперник Граф Лев Николаевич Толстой. Популярность "японского старца"в Японии - как и во всем мире - велика до сих пор, хотя и весьма своеобразна. Для миллионов читателей в нашей стране Толстой, прежде всего великий художник слова и знаток человеческой психологии, гениальный романист и блестящий драматург. Для японцев русским романистом номер один остается Достоевский, а на сцене до сих пор царит Чехов, иногда уступая площадку Горькому. Толстому здесь выпала слава мыслителя и пророка, Учителя Жизни. Конечно, японцы читали и читают "Войну и мир"и "Анну Каренину", которые можно купить в книжных магазинах сразу в нескольких разных переводах. Однако величественный образ Толстого Учителя во многом заслоняет для них и его художественное творчество, и его противоречивую личность. 27 июня 1904 года, 105 лет назад, в газете "Московские ведомости" была опубликована статья, автор которой катком праведного гнева прошелся по пацифистскому выступлению Льва Николаевича Толстого, ратующего за скорейшее прекращение Русско-японской войны. Более того, журналист потребовал от правительства обуздать "старого сумасброда" и показать его во всей "безобразной наготе". Надо сказать сразу - Японией Лев Николаевич "заболел" еще в далеком 1853 году, во время своей службы добровольцем на Кавказе. В те времена ему попались "Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев в 1811, 12 и 13 годах". Возможно, писателя заинтересовала сама несуразность ситуации - в то время, когда в России с лета 1812 года отбивали нашествие Наполеона, кто-то умудрился находиться далеко-далеко от Родины - в японском плену! В своем дневнике писатель сделал отметки, стараясь не забыть самые интересные сведения. С прямым носителем японского языка Толстой познакомился значительно позже - в 1892 году, когда философ Грот представил Льву Николаевичу 30-летнего Кониси Масутаро. К тому времени японец прожил в Российской империи девять лет, окончил Киевскую духовную академию (в ней, кстати, был профессором отец писателя Михаила Булгакова), готовя себя к карьере православного священника (еще в юности он поступил в семинарию при русской духовной миссии в Токио), учился московском университете, постигая философию и психологию. Кониси очень полюбил русскую литературу, а Лев Толстой казался ему кем-то вроде живого божества. Да что там японец, если вождь мирового пролетариата написал как-то о Толстом: "Какая глыба! Какой матерый человечище!" Кониси стал часто бывать у Толстого, писателю очень нравилось с ним беседовать о Стране Восходящего Солнца. Нам всегда кажется, что заграница - чуть ли не рай на Земле, а все живущие там люди - одно сплошное совершенство. Тем более Япония, с ее многовековой культурой. А тут японский гость раскрывал писателю глаза на такие вещи, от которых мороз по коже пробегал. Например, о том, что жители некоторых деревень во время голода, который случается на островах не так уж редко, начинают есть... друг друга. Или о старинном японском обычае, когда старики, поняв бесполезность своего пребывания на земле, чтобы не мешать молодым и не быть им обузой, покорно уходят умирать в горы. Масутаро, чуть освоившись, стал "подсылать" к Льву Николаевичу своих соотечественников. Так, в 1896 году, специально для знакомства с Толстым, в Ясную поляну прибыли То-кутоми Иитиро, глава популярного в Японии издательства и журнала и Фукай Эйго, впоследствии директор банка. Они встретили самый радушный прием, чем были одновременно растроганы и удивлены. Не без их подачи популярность русского писателя в Японии стала расти не по дням, а по часам. В 1902 году к нему обратился ректор духовной семинарии при русской православной миссии Сэнумы Какусобуро с просьбой разрешить ему перевести "Анну Каренину". Толстой ответил согласием, однако выразил большие сомнения в том, что роман станет интересен для японской публики, так как по его мнению, со временем автор осознал, насколько несовершенен его роман. 7 января 1904 года вспыхнула война в Японии. Лев Толстой с самого начала считал ее захватнической с обеих сторон. Не прошло и месяца, как журналисты одной из американских газет спросили Толстого по телеграфу: "Сочувствуете ли Вы России, Японии или никому?" Он ответил не раздумывая: "Я ни за Россию, ни за Японию, а за рабочий народ обеих стран, обманутый правительствами и вынужденный воевать против своего благополучия, совести и религии". Опьяненный патриотическими чувствами, один из его сыновей, а именно Лев Львович, сообщил отцу о том, что собирается поехать на войну корреспондентом, чтобы вести репортажи из района боевых действий. Вместо отеческого благословения сын получил от отца письмо, в котором были и такие строки: "всякий нравственный человек должен только стараться устраниться от нее, не участвовать в ней, чтобы не забрызгаться ее мерзостью".

Толстой очень переживал, что на полях сражения приносятся никому не нужные человеческие жертвы. Однажды к нему пришел крестьянин и рассказал, что у них в деревне только и говорят о страшных бедах, которые принесла война. В ответ Толстой горестно покачал головой: "Ужасно, ужасно! И сегодня и вчера я плакал о тех несчастных людях, которые, забывши мудрую пословицу, что худой мир лучше доброй ссоры, десятками тысяч гибнут изо дня в день во имя непонятной им идеи. Я не читаю газет, зная, что в них описываются ужасы убийств не только для осуждения, но для явного восхваления их... Но домашние иногда читают мне, и я плачу... Не могу не плакать" Надо ли говорить, что при первой возможности писатель выступал против войны! Толстой передает ненависть простых русских людей к войне. Для них - это тяжелое, безысходное бедствие. "Что вчера на вокзале было, - передает он рассказ крестьянина, - страсть. Жены, дети, больше тысячи; ревут, обступили поезд, не пускают. Чужие плакали, глядючи. Одна тульская женщина ахнула и тут же померла; пять человек детей. Распихали по приютам, а его все ж погнали..." 27 июня 1904 года в газет "Таймс" появляется статья Толстого "Одумайтесь!". Вот только некоторые выдержки из нее: "Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей. Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить искалечить самым жестоким образом…"

До русско-японской войны 1904-1905 годов Япония оставалась для России далекой экзотической страной, имевшей несомненную прелесть для поэтов и художников, но реально знакомой только узкому кругу специалистов из числа дипломатов, ученых или путешественников. Интерес к ее культуре и искусству начал формироваться у русского "образованного сословия" еще до войны, но имел сугубо индивидуальный характер. И только такие личности как Святитель Николай и Лев толстой и многие другие не указанные тут, сумели показать двум враждующим народам, духовный мир и все прикрасы "врага".

Заключение

Традиционным стереотипом при определении советско-японских и российско-японских отношений является мнение, что они находятся в состоянии застоя. Действительно, отношения СССР и России с Японией отличались и отличаются от отношений с другими странами. Между нашими государствами до сих пор не подписан мирный договор. В истории отношений двух стран случалось разное. Были конфликты, войны, но были и позитивные моменты. В области торгово-экономических отношений, например, несмотря на небольшие объемы торговли, Япония всегда входила в пятерку развитых стран - торговых партнеров СССР. Стабильно развивались дипломатические отношения, культурные, научные и другие гуманитарные связи.

"Тень Цусимы" до сих пор падает на Русско-японские отношения. К сожалению, и в Росси, и в Японии остается немало людей, заинтересованных в её сохранении. Больше всего они боятся правды о мирных, дружеских отношений между нашими странами, опыт которых доказывает, что Россия и Япония - не враги. Без четкого осознания этого мы не поймём событий прошлого века и не сделаем правильных выводов в веке нынешнем.

Лишь одно десятилетие отношений между нашими странами: от окончания русско-японской войны летом 1905 года до русской революции 1917 года по справедливости называют "золотым веком" дружбы и сотрудничества, уровня которого наши страны не достигали ни до, ни после. Разумеется, сказанное не означает, что между Петербургом и Токио не существовало никаких проблем. Проблемы были, порой очень серьезные, но было и стремление к их полюбовному решению, была политическая воля, было понимание общности интересов по важнейшим международным вопросам. Был искренний интерес к истории и культуре друг друга, стремление понять соседа и попытаться заговорить с ним на этом языке.

Некоторые люди считают, что между нашими станами никогда не было теплых взаимоотношений. Из-за постоянных конфликтов на протяжении всего ХХ века, из-за множества нерешенных вопросов впоследствии воин меду нашими странами и в конце концов из-за насущной нынешней проблемы Курильских островов отношения почти всегда оставались напряженными. И лишь это десятилетие, которое явилось уникальным периодом в истории наших взаимоотношений, сделало исключение из этих "печальных правил", доказало, что даже из таких запутанных и сложных взаимоотношений которые волей судьбы сложились между нашими странами, может быть выход, могут быть много положительных и общих интересов, стоит только их поискать.

В своей работе я попыталась показать, все те аспекты, наших отношений, которые тесно связали наши страны, несмотря на такие серьёзные противоречия. Культура, религия, соседская история, так близко связала эти две страны, что эти духовные аспекты, хоть и на эти несколько лет оказались сильнее политических проблем и противоречий. И с обострением отношений впоследствии эти достижения не пропали бесследно, они продолжают жить и развиваться. Кто знает, возможно "Золотой век" ещё повториться, ведь первый шаг сделан…

Список источников

1. Дневник генерала Куропаткина./А.Н. Куропаткин; Отв. Ред. М. Покровский.-М.:ГПИБ,2010г.-456с.

2. С.Ю.Витте: Воспоминания/ С.Ю.Витте; отв. ред. Е.Г.Басова - М.: Альфа-книга.2010г.- 1247с.

3. Новая и новейшая история[Электронный ресурс]: Николай II. Воспоминания очевидцев. - Электрон. Дан.- Режим доступа: http://vivovoco.rsl.ru

4. Е.А. Адамова "Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917" -М.: Государственное издательство политической литературы,1952.-стр. 420с.

5. В. Э. Молодяков "Россия и Япония: Золотой век (1905-1916)". - М.: Просвещение, 2008. - 176 с.

6. А.В. Игнатьев "Внешняя политика России в 1905 -1907 гг.". - М.: Наука,1986. - 300с.

7. А.А. Кошкин "Россия и Япония: Узлы противоречий" - М.: Вече, 2010

8. Л.Н. Кутаков "История международных отношений и внешней политики СССР". - М.: Просвещение, 1975 . - 270с.

9. Энциклопедия людей и идей.[Электронный ресурс]: История России. Портсмутский мир. - Режим доступа: http://www.abc-people.com/

10. Россия и Япония: первый шаг к сотрудничеству. [Электронный ресурс]: Портал региональных корпоративных газет. Колесо истории -Режим доступа: http://zdr-gazeta.ru

11. Информационно-аналитический портал.[Электронный ресурс]: Православие на дальнем востоке. - Режим доступа: http://www.pravostok.ru

12. Познавательный журнал.[Электронный ресурс]: Школа жизни.ру. -Режим доступа: http://shkolazhizni.ru

Приложение

Портсмутский мирный договор между Россией и Японией 25 августа (5 сентября) 1905 г., Портсмут

Статья I

Мир и дружба пребудут отныне между их величествами императором всероссийским и императором Японии, равно как между их государствами и обоюдными подданными.

Статья II

Российское императорское правительство, признавая за Японией в Корее преобладающие интересы политические, военные и экономические, обязуется не вступаться и не препятствовать тем мерам руководства, покровительства и надзора, кои императорское японское правительство могло бы почесть необходимым принять в Корее.

Условлено, что русско-подданные в Корее будут пользоваться совершенно таким же положением, как подданные других иностранных государств, а именно, что они будут поставлены в те же условия, как и подданные наиболее благоприятствуемой страны.

Равным образом установлено, что, во избежание всякого повода к недоразумениям, обе высокие договаривающиеся стороны воздержатся от принятия на русско-корейской границе каких-либо военных мер, могущих угрожать безопасности русской или корейской территории.

Статья Ш

Россия и Япония взаимно обязуются:

1) эвакуировать совершенно и одновременно Маньчжурию, за исключением территории, на которую распространяется аренда Ляодунского полуострова, согласно постановлениям дополнительной I статьи, приложенной к сему договору, и

2) возвратить в исключительное управление Китая вполне и во всем объеме все части Маньчжурии, которые ныне заняты русскими или японскими войсками или которые находятся под их надзором, за исключением вышеупомянутой территории.

Российское императорское правительство объявляет, что оно не обладает в Маньчжурии земельными преимуществами либо преференциальными или исключительными концессиями, могущими затронуть верховные права Китая или несовместимыми с принципом равноправности.

Статья V

Российское императорское правительство уступает императорскому японскому правительству, с согласия китайского правительства, аренду Порт-Артура, Талиена и прилегающих территорий и территориальных вод, а также все права, преимущества и концессии, связанные с этой арендой или составляющие ее часть, и уступает равным образом императорскому японскому правительству все общественные сооружения и имущества на территории, на которую распространяется вышеупомянутая аренда...

Обе высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются достигнуть упоминаемого в вышеуказанном постановлении согласия китайского правительства.

Императорское японское правительство заверяет со своей стороны, что права собственности русско-подданных на вышеупомянутой территории будут вполне уважены.

Статья VI

Российское императорское правительство обязуется уступить императорскому японскому правительству без вознаграждения, с согласия китайского правительства, железную дорогу между Чан-чунь (Куан-чен-цзы) и Порт-Артуром и все ее разветвления со всеми принадлежащими ей правами, привилегиями и имуществом в этой местности, а также все каменноугольные копи в названной местности, принадлежащие означенной железной дороге или разрабатываемые в ее пользу.

Обе высокие договаривающиеся стороны взаимно обязуются достигнуть упоминаемого в приведенном постановлении согласия китайского правительства.

Статья VП

Россия и Япония обязуются эксплоатировать принадлежащие им в Маньчжурии железные дороги исключительно в целях коммерческих и промышленных, но никоим образом не в целях стратегических.

Установлено, что это ограничение не касается железных дорог на территории, на которую распространяется аренда Ляодунского полуострова.

Статья VIII

Императорские правительства российское и японское, в видах поощрения и облегчения сношений и торговли, заключат, в скорейшем по возможности времени, отдельную конвенцию для определения условий обслуживания соединенных железнодорожных линий в Маньчжурии.

Статья IX

Российское императорское правительство уступает императорскому японскому правительству в вечное и полное владение южную часть острова Сахалина и все прилегающие к последней острова, равно как и все общественные сооружения и имущества, там находящиеся. Пятидесятая параллель северной широты принимается за предел уступаемой территории. Точная граничная линия этой территории будет определена согласно постановлениям дополнительной II статьи, приложенной к сему договору.

Россия и Япония взаимно соглашаются не возводить в своих владениях на острове Сахалине и на прилегающих к нему островах никаких укреплений, ни подобных военных сооружений. Равным образом они взаимно обязуются не принимать никаких военных мер, которые могли бы препятствовать свободному плаванию в проливах Лаперузовом и Татарском.

Статья XI

Россия обязуется войти с Японией в соглашение в видах предоставления японским подданным прав по рыбной ловле вдоль берегов русских владений в морях Японском, Охотском и Беринговом. Условлено, что таковое обязательство не затронет прав, уже принадлежащих русским или иностранным подданным в этих краях.

Статья XIII

В возможно скорейший срок по введении в действие настоящего договора все военнопленные будут взаимно возвращены. Императорские правительства российское и японское назначат каждое со своей стороны особого комиссара, который примет на свое попечение пленных. Все пленные, находящиеся во власти одного из правительств, будут переданы комиссару другого правительства или его представителю, надлежащим образом на то уполномочен ному, который примет их в том числе и в тех удобных портах передающего государства, кои будут заблаговременно указаны последним комиссару принимающего государства.

Российское и японское правительства представят друг другу в скорейшем по возможности времени, после окончания передачи пленных, документами оправданный счет прямых расходов, произведенных каждым из них по уходу за пленными и их содержанию со дня пленения или сдачи до дня смерти или возвращения. Россия обязуется возместить Японии в возможно скорейший срок по обмене этих счетов, как выше установлено, разницу между действительным размером произведенных таким образом Японией расходов и действительным размером равным образом произведенных Россией издержек.

Статья XIV

Настоящий договор будет ратификован их величествами императором всероссийским и императором Японии. О таковой ратификации, в возможно короткий срок и во всяком случае не позднее как через пятьдесят дней со дня подписания договора, будет взаимно сообщено императорским правительствам российскому и японскому через посредство посла Американских Соединенных Штатов в С.-Петербурге и французского посланника в Токио, и со дня последнего из таковых оповещений этот договор вступит во всех своих частях в полную силу. Подписали: Ютаро Комура, Сергей Витте, К. Такахира, Розен.

Размещено на Allbest.ru