Деятельность советской разведки в странах Западной Европы в период 1939–1941 гг.

Беспочвенные надежды польских лидеров на германо-польский антисоветский альянс и привели к тому, что англо-франко-советские переговоры военных делегаций пришлось свернуть всего за неделю до начала войны, первой жертвой которой оказалась именно Польша. Поэтому не такими уж странными выглядят телеграммы польского посла в Вашингтоне, который, имея установки своего правительства, уверял госсекретаря США в том, что Варшава не видит для себя угрозы со стороны Германии См.: Секреты польской политики. Сб. документов. 1935-1945 гг.: Рассекреченные документы Службы внешней разведки Российской Федерации. М., 2010. .

После разгрома Польши немецкими войсками советское руководство навязало договоры о взаимопомощи Эстонии (28 сентября) Латвии (5 октября) и Литве (10 октября), согласно которым для защиты от новых немецких притязаний в эти страны вводились советские войска при обязательстве СССР не вмешиваться во внутренние дела. В приказе № 0162 наркома обороны К. Ворошилова по поводу ввода советских войск в Эстонию лицемерно говорилось: «Различные антисоветские провокаторы будут пытаться и уже пытаются изобразить вступление наших частей в Эстонию как начало ее «советизации». Такие и подобные им настроения и разговоры о «советизации» Эстонии в корне противоречат политике нашей партии и правительства и являются безусловно провокаторскими» Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. М., 1995. С. 112. . Прошло немного времени и выяснилось, что правы были как раз «антисоветские провокаторы»: ввод советских войск позволил в 1940 году (воспользовавшись разделом сфер влияния между СССР и Германией по секретному протоколу к договору 23 августа 1939 года) искусственно вызвать там «народные революции», в результате которых Эстония, Латвия и Литва были присоединены к СССР.

Нарком иностранных дел М. М. Литвинов (Валлах), как еврей, был решительным противником сближения СССР с нацистской Германией. 4 мая 1939 года с утра здание Наркомата иностранных дел окружили чекисты. К дипломатам приехали новый нарком иностранных дел В. Молотов, нарком внутренних дел Л. Берия, секретарь ЦК и начальник управления кадров Г. Маленков. Они объявили Литвинову, девять лет руководившему дипломатическим ведомством, что он больше не нарком. Руководителей отделов НКИД и старших дипломатов по одному вызывали в кабинет наркома, объяснив, что там заседает комиссия ЦК. За столом на главном месте расположился Молотов, справа от него сидел Деканозов, только что назначенный заместителем наркома иностранных дел, слева - Берия и Маленков. Молотов что-то записывал. В. Деканозов молчал. Маленков тоже не проронил ни слова. Только Берия внимательно слушал и высказывался - он лучше других знал тех, кто предстал в тот день перед комиссией - на них в соседнем здании, где располагался НКВД, уже собрали материалы, и большинство будет вскоре арестовано Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 17. . Разумеется, в Берлине смену наркомов оценили как готовность Сталина к смене внешнеполитического курса.

Советская внешняя разведка продолжала получать информацию о секретных переговорах англичан с Германией в Лондоне и Берлине. Из этих данных следовало, что немецкий посол в Лондоне Дирксен оценил английские предложения как попытку отделаться от своих обязательств в отношении Польши и повторить вариант мюнхенского сговора. К аналогичным выводам пришел американский посол в Париже У. Буллит Министерство иностранных дел СССР. Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939 гг. Т. 2. М., 1981. С. 372. . Более того, из надёжных источников в Лондоне и Париже советские разведчики выяснили, что военные делегации Великобритании и Франции, отправляющиеся в Москву на переговоры, получили инструкции, предписывающие тянуть время, не брать на себя конкретных обязательств и таким образом способствовать агрессии Германии против СССР Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 9. . В частности, 3 августа 1939 года в беседе с начальником секции «Д» английской разведки Г. Бёрджесс (работавший на советскую разведку) услышал, что английское правительство исходит из того, что «в Англии мощь Красной Армии расценивается низко», а поэтому переговоры с СССР должны быть затянуты до ноября, а затем прерваны Там же. С. 56. . В таких условиях становится понятным, что Сталин принял решение пойти на временное соглашение с Гитлером (пакт о ненападении и раздел сфер влияния), чтобы выиграть время и перенаправить агрессию Германии против Запада, что оказалось неожиданностью для Лондона и Парижа. Готовя ловушку для СССР, лидеры Великобритании и Франции сами в неё попали.

1 сентября 1939 года Германия начала вторжение в Польшу, с чего началась Вторая мировая война. Не желая выступать в роли сообщника агрессора, СССР выжидал, хотя нарком иностранных дел В. Молотов уже 1 сентября дал согласие Берлину на использование радиостанции в Минске в качестве радиомаяка для немецких самолетов Выгодский В. Канувшее время? (Преступления большевиков и чекистов. РСФСР - СССР, 1917-53 годы). 2-е изд. [Б. м.], 2010. С. 117. . Только 17 сентября советские войска начали поход на запад, в результате которого Западная Белоруссия и Западная Украина были включены в СССР. Тем не менее, действия СССР поляки восприняли как удар в спину и соучастие в агрессии, а последующий совместный парад немецких и советских войск в Бресте и договор «о дружбе и границе» (подписанный 28 сентября), после которого в СССР прекратилась антифашистская пропаганда, показали Лондону и Парижу, что теперь два тоталитарных режима стали союзниками, а это в корне меняло политическую географию и военно-стратегические планы.

Чтобы реализовать свои замыслы в Прибалтике, Сталин пошел на хитрый ход: 10 октября СССР передал Литве только что оккупированный город Вильно (Вильнюс), который польская армия захватила у Литвы ещё в 1919 году. Протесты Литвы Лига Наций отклонила, и Литве пришлось свою столицу перенести в Каунас. Теперь же СССР добровольно (!) возвратил Литве ее бывшую столицу с прилегающими землями. Естественно, литовцы были в восторге и многие готовы были считать Сталина бескорыстным другом своей страны. Такая политика в корне отличалась от действий Гитлера, который потребовал от Литвы возвращения Германии Мемельской области и в марте 1939 года ее аннексировал. И уже в октябре советское правительство навязало Литве, а также Эстонии и Латвии «договоры о взаимопомощи», по которым в этих странах размещались военные базы СССР. В Латвию было введено 30 000 советских солдат, в Литву - 20 000, в Эстонию - 25 000, что превышало численность армий этих стран Там же. С. 118. . Это создало основу для грядущего поглощения маленьких прибалтийских республик Советским Союзом в 1940 году.

«Зимняя война», которую СССР спровоцировал и начал против Финляндии в конце 1939 года, послужила основанием исключить СССР из Лиги Наций как агрессора. В Швеции, Великобритании и Франции добровольцы готовились к отправке на помощь Финляндии. В целях противодействия поставкам советской нефти в Германию, в Лондоне разрабатывали план бомбардировки нефтепромыслов в Баку, а также объектов нефтеперерабатывающей промышленности на территории СССР Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. М., 1995. С. VI. . Но окончание советско-финской войны заставило отложить эти планы.

Подписание пакта Молотова - Риббентропа означало и резкую переориентацию всей советской пропаганды. Вскоре прекратилась критика фашизма в советской прессе, а «поджигателями войны» стали именовать Францию и Англию. В таких противоречивых условиях, когда вчерашний союзник мог рассматриваться как враг, и наоборот, советская внешняя разведка продолжала свою работу, а резиденты должны были проявлять известную изобретательность, чтобы дезориентированные иностранцы, поставлявшие информацию, не отказались от сотрудничества.

Теперь в Германию стали поступать книги, журналы и газеты из СССР (что вовсе не означало их доступность широкой публике), и наоборот. Но каждая из сторон преследовала свою выгоду. Немцы просили присылать печатные издания областей и районов, близких к западной границе СССР (чтобы анализировать всю информацию, которая может быть полезной в будущей войне), а СССР пытался использовать диссертации, поступавшие из ведущих немецких университетов Русначенко А. Німеччина і СРСР: передумови стосунків та відносини у міжнародний час і в роки війни // Співпраця СРСР і Німеччини у міжвоєнний період та під час Другої світової війни: причини і наслідки. Київ, 2012. С. 29. . Естественно, в том и другом случае усердными читателями были работники спецслужб и ученые, работавшие на них.

Разумеется, и Гитлер, и Сталин полагали, что их союз только откладывал на время грядущую смертельную схватку. Гитлер не мог смириться с большевизмом, считал славян низшей расой, видел в огромных просторах европейской части СССР территории для будущей немецкой колонизации. Сталин же надеялся, что Германия нападет на Францию и Англию и взаимное ослабление «империалистических стран» позволит перейти к развертыванию мировой революции. В разговоре с генеральным секретарем Исполнительного Комитета Коминтерна Г. Димитровым Сталин доверительно признал: «Мы не против, чтобы они побились хорошенько и ослабили друг друга. Мы можем подталкивать одну сторону против другой, чтобы они хорошенько побились» Кучер В. Вересень 1939 р. війна проти Польщі: удар зі сходу // Український історичний журнал. Київ, 2004. № 9. С. 16-17. .

В современной литературе нередко Сталина обвиняют в союзе с Гитлером и даже есть попытки обвинить Сталина в том, что он подтолкнул Гитлера к мировой войне и таким образом СССР также виновен в ее развязывании. В современной Польше популярна концепция равной ответственность Германии и СССР в агрессии 1939 года против Польши, в результате чего она была разделена между двумя странами. Такие обвинения не учитывают многие факты, в том числе секретную информацию, ставшую известной лишь недавно.

Именно информация внешней разведки о стремлении английских и французских лидеров направить агрессию Гитлера на Восток заставила Сталина и его окружение добиваться отсрочки неизбежной войны для наращивания военно-промышленного потенциала страны, технического перевооружения армии, значительного увеличения численности вооруженных сил. В таких условиях советское руководство приняло предложение Германии о заключении пакта о ненападении. Перед советской внешней разведкой была поставлена задача помочь руководству страны определить сроки «передышки» и сигнализировать о любых изменениях в дальнейшей политике Германии. Резидентуры в разных странах анализировали даже косвенную информацию, позволявшую делать выводы о возможных угрозах.

В архиве СВР есть документы о состоявшихся в конце августа 1939 года встречах английского посла в Берлине Гендерсона с Гитлером, из которых следует, что Великобритания была готова оказать давление на польское руководство, чтобы пойти на уступки германским требованиям. А 23 августа (в день подписания пакта Молотова - Риббентропа в Москве) премьер-министр Великобритании Чемберлен в срочном послании предложил Гитлеру разрешить вопросы германско-польских отношений в «атмосфере доверия» путем прямых переговоров, в которых Великобритания могла бы быть посредником. Прогерманский характер такого посредничества не оставлял сомнений. Содержание послания было доложено Сталину разведкой за несколько часов до его встречи с Риббентропом в ночь на 24 августа Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 9. . Теперь окончательно стало ясно, что англичане готовы пожертвовать Польшей, а если начнется война, то не собираются воевать из-за нее всерьез. Действительно, под давлением общественного мнения формально объявив войну Германии после ее нападения на Польшу, Великобритания и Франция фактически имитировали военные действия, которые тогда же современники назвали «Странной войной». Несмотря на опасность войны на два фронта, высказанную немецкими генералами, Гитлер почти все боеспособные войска бросил на Польшу и разгромил ее за две недели.

Именно демарши английской дипломатии убедили Гитлера, что ему будет позволено безнаказанно захватить Польшу. Начальник немецкого Генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер 28 августа 1939 года записал в своем дневнике, что Гитлер «не обидится на Англию, если она будет вести мнимую войну» Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1968. Запись от 28 августа 1939 года. . Эта запись была сделана сразу после встречи Гитлера с английским послом Гендерсоном. В Лондоне понимали, что захват Польши выведет немецкие войска к границам СССР.

Однако заключение пакта о ненападении между СССР и Германией, раздел Польши между этими странами, последующее нападение СССР на Финляндию, захват Дании и Норвегии немецкими войсками, последующее их вторжение в Нидерланды, Бельгию и Францию - всё это полностью спутало карты английских и французских политиков. Франция была разгромлена, а немецкая авиация бомбила города Великобритании. В этих условиях СССР воспринимали как союзника гитлеровской Германии, рассматривая присоединение к Советскому Союзу в 1940 году Эстонии, Латвии, Литвы и Бессарабии как результат раздела сфер влияния между Гитлером и Сталиным. Тем более, что выполняя взятые на себя обязательства, СССР поставлял Германии необходимое сырье. Однако было ясно, что впереди новая борьба за передел территорий, в которой можно будет использовать СССР как союзника в борьбе против Гитлера.

Внешнеполитические ошибки советского руководства во многом объяснялись уничтожением опытных разведчиком и дипломатов в результате чудовищных репрессий. Новые кадры нередко были некомпетентными, не знающими иностранных языков, чем умело пользовался противник. Так, в сентябре 1939 года новым резидентом в Берлине стал А. З. Кобулов, не имевший опыта работы в разведке и не знавший немецкого языка. Вскоре немецкая контрразведка стала успешно подставлять Кобулову говоривших по-русски агентов-двойников, которые на самом деле работали на главное управление имперской безопасности. Кобулов легко глотал наживку. В этой большой игре участвовал даже Гитлер. Он сам просматривал информацию, предназначенную для Кобулова. Немцы подсовывали Кобулову обнадеживающую информацию: Германия не собирается нападать на Советский Союз. А в Москве нарком госбезопасности Меркулов шифровки Кобулова докладывал Сталину. Например, 25 мая 1941 года Меркулов отправил на имя Сталина, Молотова и Берии записку, построенную на донесениях агента советской разведки в Берлине - выходца из Латвии Орестеса Берлингса, который в реальности был агентом немецкой контрразведки по кличке Петер. Но ему верил Амаяк Кобулов. В записке Меркулова говорилось: «Война между Советским Союзом и Германией маловероятна… Германские военные силы, собранные на границе, должны показать Советскому Союзу решимость действовать, если Германию к этому принудят. Гитлер рассчитывает, что Сталин станет более сговорчивым и прекратит всякие интриги против Германии, а главное - даст побольше товаров, особенно нефти» Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 18. . Этой информации Сталин верил значительно больше, чем предупреждениям других агентов о грозящей войне.

Понимая, что планируемая Гитлером война против СССР окончится катастрофой, в мае 1941 года немецкий посол в Советском Союзе граф Фридрих Вернер фон Шуленбург и советник посольства Густав Хильгер пригласили к себе находившегося в тот момент в Москве В. Деканозова и попытались предупредить его, что война неминуема. Но разговор не получился. Чекист Деканозов совершил непростительную ошибку. Он не понял, что немецкие дипломаты, не желавшие войны, ведут эту беседу на свой страх и риск, счел их слова попыткой спровоцировать советское правительство на какой-то опасный шаг.

Однако Гитлер некоторое время считал возможным использовать СССР в борьбе за передел мира и предлагал договориться о сферах влияния. 12 ноября 1940 года нарком иностранных дел В. Молотов на поезде прибыл в Берлин в надежде решить с Гитлером спорные вопросы. Его сопровождали новый нарком черной металлургии И. Тевосян, первый заместитель наркома внутренних дел В. Меркулов и В. Деканозов, который остался в Берлине полпредом. На переговорах Гитлер старался быть любезным, но Молотов неожиданно проявил упорство и предъявлял претензии на территории, которые нацистский фюрер считал жизненно важными для Германии. Именно тогда Гитлер окончательно наметил следующей целью своей военной экспансии СССР. Но внешне соблюдались приличия - СССР пока был нужен. 19 декабря новый полпред В. Деканозов вручил Гитлеру верительные грамоты. Фюрер был крайне любезен с дипломатом, представлявшим фактически союзное Германии государство: «Во дворе Имперской канцелярии был выстроен почетный караул, встретивший мой приезд барабанным боем» - докладывал Деканозов в Москву Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 17. . Как бывший начальник 5-го отдела ГУГБ НКВД Деканозов опекал берлинскую резидентуру внешней разведки. Но он был некомпетентным и как дипломат, и как разведчик, зато лично был предан Берии. Опытными резидентами в Берлине были до этого Б. Д. Берман (в сентябре 1938 года арестован и в феврале 1939-го расстрелян) и Б. М. Гордон (арестован в 1937 году).

Впоследствии стало известно, что Гитлер планировал начать войну против СССР весной 1941 года, но сроки затем сдвигались. Еще 31 июля 1940 года на совещании германского генералитета в Бергхофе Гитлер заявил: «Если Россия будет разбита, у Англии исчезнет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: на основании этого заключения Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года» Радо Ш. Под псевдонимом Дора: Воспоминания советского разведчика. Пермь, 1992. С. 84. . Но из-за упорного сопротивления, которые встретили войска вермахта в Югославии и Греции, срок нападения на СССР пришлось перенести на июнь.

Знакомый немецкий профессор однажды сообщил советскому разведчику Ш. Радо о встрече возле Берлина с генералом Роммелем, прибывшим из Африки. Роммель сказал тогда: «Время нашего выступления против России не за горами… Большого сопротивления мы не ожидаем» Там же. С. 85. . Это было еще одним подтверждением планируемой агрессии. Советско-финская война убедила Гитлера в слабости Красной Армии.

К началу 1941 года Германия оккупировала почти всю Европу, получив в свое распоряжение экономические и военные ресурсы практически всех континентальных европейских государств. Под эгидой Германии была сформирована антисоветская коалиция, в которую вошли Италия, Япония, Финляндия, Венгрия, Румыния, Болгария, Словакия, Хорватия. В таких сложных условиях важнейшей задачей советской внешней разведки было своевременное обеспечение руководства СССР информацией о всех изменениях в международных отношениях, секретных переговорах, передвижениях войск и т. д., но особенно касающейся возможного нападения Германии на СССР.

В то же время сохранялись и прежние задачи, среди которых была борьба против белоэмигрантских центров во Франции, Румынии, Болгарии, Югославии, на Дальнем Востоке. По указанию Сталина велась также борьба против Организации Украинских Националистов, которая стремилась использовать любых союзников (включая Гитлера) для достижения независимости Украины (что означало ее отделение от СССР). Была поставлена задача ликвидации лидера ОУН - Евгена Коновальца. Не менее важной задачей Сталин считал ликвидацию Л. Троцкого - своего смертельного врага, знавшего болевые точки советского режима и блестяще разоблачавшего сталинскую политику. Л. Троцкий привлек на свою сторону часть зарубежных коммунистов и даже создал в 1938 году IV Интернационал, поэтому перед советскими спецслужбами была поставлена задача не только дискредитации Троцкого, но и его убийства. Наконец, важной задачей было расширение агентурной сети за счет вовлечения в нее иностранных граждан, имевшим доступ к государственным и военным секретам.

Всё чаще перед внешней разведкой ставились задачи по оказанию активного влияния на внешнюю политику иностранных государств и государственных деятелей в выгодном для СССР направлении. Поэтому руководство разведки требовало, чтобы резидентуры приобретали связи в кругах, близких к правительствам, дипломатическим ведомствам, лидерам влиятельных буржуазных партий и общественных организаций. Среди них следовало, по возможности, формировать сеть агентов влияния. В любом случае, такие люди могли быть источниками важной информации. Через них же следовало в некоторых случаях распространять дезинформацию. Для этой цели использовали также советских журналистов, деятелей культуры и искусства (приезжавших из СССР, либо живших в эмиграции). Особенно удачно эти задачи были выполнены в Великобритании - стране, обладавшей лучшей в мире разведкой.

В целом, с 1939 года до начала Великой Отечественной войны советская внешняя разведка за короткий срок сильно преобразилась. Ее численный состав радикально изменился и новые кадры приходилось в спешном порядке учить мастерству работы разведчика. В середине 1940 года в центральном аппарате ведомства работало уже 695 человек Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 17. (по штату 1938 года было 210 человек). К 1941 году удалось восстановить работоспособный агентурный аппарат в Германии, Италии, Великобритании, Франции, США, Китае. Наиболее крупные резидентуры тогда были в США (18 чел.), Финляндии (17 чел.), Германии (13 чел.). Всего же на тот момент советская внешняя разведка имела 40 резидентур, где работало 242 разведчика, у которых на связи в общей сложности находилось около 600 различных источников информации Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 17-18. . Активно используя их, разведка регулярно получала накануне войны важную информацию о внешней и внутренней политике блока фашистских государств и ведущих стран Запада - Великобритании и США.

Накануне 22 июня 1941 года разные источники довольно точно сообщали Сталину о предстоящем нападении гитлеровской Германии на СССР и не вина разведки в том, что эти сообщения были проигнорированы. Из потока противоречивой информации Сталин не смог понять, что Гитлер решил в любом случае нанести удар по Советскому Союзу, не принимая во внимание то, что в тылу у него остается враждебная Англия, что вермахт сделает ставку на блицкриг. Сообщения разведки о переброске войск на Восток, разговоры о приближающейся войне воспринимались им как попытка политического давления на Москву и как английскую дезинформацию Кірсенко М. Деякі аспекти взаємин Третього Райху та СРСР напередодні Другої світової війни // Співпраця СРСР і Німеччини у міжвоєнний період та під час Другої світової війни: причини і наслідки. Київ, 2012. С. 108. , имеющей целью спровоцировать СССР на войну против Германии и этим спасти Великобританию от немецкого вторжения.

Самым пагубным образом на подготовке страны к войне сказалось то, что до 22 июня 1941 года советская разведка была по-прежнему ориентирована преимущественно на борьбу с эмиграцией, троцкистами и Англией. Петербургский историк Алексей Степанов обнаружил в военных архивах поразительные документы: по указанию наркома обороны командующие авиацией Закавказского и Одесского военных округов начали подготовку к нанесению бомбовых ударов по важнейшим объектам на Ближнем Востоке. Среди целей значились Анкара, Александрия, Бейрут, Хайфа, Суэцкий канал, а также проливы Босфор и Дарданеллы. Штурманам и летчикам дальнебомбардировочной авиации предписывалось проложить маршруты полета, провести учебные полеты над собственной территорией с имитацией бомбардировок, а также разработать тактику воздушных боев с британской истребительной авиацией Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 21. .

Ориентируясь на указания Сталина, в Наркомате военно-морского флота составили «Доклад о плане развития авиации военно-морских сил на 1940-1941 годы», согласно которому на Черноморско-Средиземноморском театре перед морской авиацией ставилась задача: «Нанесение бомбовых ударов по базам: в Черном море - Констанца и Варна; в Мраморном море - Стамбул; в Эгейском море - Салоники и Смирна; в Средиземном море - Александрия, Хайфа, Мальта… Систематическими ударами по Суэцкому каналу лишить Англию и средиземноморские государства возможности нормальной эксплуатации этой коммуникации…». К войне с Англией готовились все флоты. 2 апреля 1940 года командующий Северным флотом флагман 2-го ранга В. П. Дрозд приказал: «Вероятным противником на ближайший период считаю Англию и Норвегию, хотя последняя активных действий может и не развивать…». 27 марта 1940 года командующий Черноморским флотом флагман 1-го ранга Ф. С. Октябрьский утвердил «План действий ВВС Черноморского флота на 1940 год», в котором говорилось: «Вероятно одновременное выступление против Советского Союза Англии, Франции, Румынии и Турции» Там же. С. 21. . Он поставил перед авиацией флота задачу - нанести удар по боевым кораблям противника на базах Мраморного моря и в проливе Босфор, а также установить там минные заграждения.

7 мая 1940 года начальник штаба Каспийской флотилии капитан 2-го ранга Алексеев и начальник разведывательного отдела штаба капитан-лейтенант Головко докладывали своему начальству, что в ближайшее время Каспийское море может стать театром военных действий: «Вероятным противником на театре и его главной силой будет английская и французская авиация». Именно разведка Каспийской флотилии следила за происходящим на Ближнем и Среднем Востоке. Летчики во всех южных округах получали подробные данные об аэродромах, системе противовоздушной обороны, расположении авиачастей и тактико-технические данные самолетов противника на Ближнем Востоке. В первую очередь изучались Турция, Иран и Ирак.

Даже создание советской авиации шло с учетом ожидавшейся войны с Англией. Например, из экипажа замечательного штурмовика Ил-2 убрали стрелка-радиста. Решили, что британские самолеты «Харрикейн» и «Спитфайр» советскому штурмовику не опасны. Британские самолеты имели на вооружении только малокалиберные пулеметы, которые не могли пробить броню кабины Ил-2 и даже бронестекло. От авиаконструктора А. Н. Туполева тогда потребовали создать дальний пикирующий бомбардировщик для борьбы с британским флотом. Самолет должен был преодолеть пять-шесть тысяч километров, чтобы появилась возможность наносить удар по британским военно-воздушным базам с советской территории. Туполев объяснил своим помощникам: «Война неизбежна. Нашим главным врагом всегда была и остается Англия. Воевать она будет против нас в союзе с гитлеровской Германией и другими странами Европы, но главный враг - Англия. Главная сила Англии - военно-морской флот. Вследствие этого необходимо создать оружие для борьбы с английским флотом» Там же. С. 22. .

В результате на самом крупном советском авиационном заводе № 1 запустили в серию истребитель МиГ-3, но когда началась война с Германией, выпуск самолета пришлось прекратить: истребитель был предназначен исключительно для борьбы с британскими самолетами на больших высотах. МиГ-3 мог подниматься до 11 000 километров, а немецкие самолеты летали на малых и средних высотах. В этот предвоенный год не Германия, а Великобритания считалась главным врагом. Вступившие между собой в союз нацистская Германия, фашистская Италия и милитаристская Япония рассматривались как союзники.

2.2 Деятельность по изучению секретов внешней политики европейских стран и предотвращению войны против СССР

В 1939 - первой половине 1941 г. в Германии, Италии, Великобритании, Румынии и ряде других стран сложился жёсткий контрразведывательный режим, поэтому Центр требовал создавать новые нелегальные резидентуры и группы в этих странах. Тем более, что «легальных» прикрытий для добывания секретной информации было явно недостаточно. Кроме того, важная информация о тайнах политики потенциальных противников поступала даже из малых стран, таких как Швейцария или Литва. Поэтому не пренебрегали созданием резидентур и в таких странах.

Репрессии 1937-1938 годов в значительной степени обескровили советскую внешнюю разведку и выполнение поставленных задач приходилось выполнять людям, порою недостаточно подготовленным для этой деятельности. Прибывший из СССР разведчик мог быть легко разоблачен местными спецслужбами, проверявшими родственные связи подозреваемых, места прежней службы и деятельности, малейшие ошибки в знании местных обычаев или языка могли привести к аресту. В этих условиях особенно важным было привлечение к выполнению заданий советской разведки иностранцев - местных жителей, чье происхождение не вызывало сомнений и легко могло быть проверено.

Известно, что к государственным секретам имеют доступ особо доверенные и проверенные лица. Как правило, они относятся к представителям правящих кругов, вращаются в высшем свете, знакомы с президентами, министрами и представителями крупного бизнеса. Благонадежность этих лиц проверяется службами безопасности на протяжении всей их жизни. Все разведки ведут поиск своих агентов в первую очередь среди представителей высшего света иностранных государств. Такие лица имеют доступ к важным государственным и военным секретам. Но высокосветская разведка является делом первостепенным, трудным и дорогим. В случае успеха разведка получает доступ к тщательно охраняемым секретам иностранного государства, которые могут оказывать влияние на судьбы не только отдельных народов или целых континентов, но и всего мира. Но на подкуп таких людей советская разведка не имела достаточных средств. Тем не менее, накануне Великой Отечественной войны советская разведка добилась исключительных успехов в своей работе и имела доступ к высшим государственным секретам фашистской Германии, Румынии, Польши и некоторых других стран.

В странах Западной Европы были люди, с интересом, а порою и с сочувствием наблюдавшие за ходом невиданного в истории человечества эксперимента - попыткой построить общество социальной справедливости на огромной территории Земного шара. Трудовой энтузиазм и оптимизм советских людей, пятилетние программы хозяйственного развития СССР производили сильное впечатление на фоне падения производства, роста безработицы и уныния, охвативших капиталистические страны в годы экономического кризиса и депрессии. Кроме того, на Западе усиливались антифашистские настроения. Идеология и практика фашизма отталкивала честных людей мира. В то же время лидеры ведущих капиталистических стран вместо того, чтобы обуздать фашизм, заигрывали с ним, стремясь использовать нацистскую Германию для сокрушения Советского Союза. В таких условиях не только простые рабочие, но и представители демократической интеллигенции, а порою и высших кругов общества смотрели на СССР как на силу, способную противостоять фашизму и агрессии.

Среди таких людей советская внешняя разведка искала и находила тех, кто соглашался на сотрудничество по политическим или идейным соображениям, чтобы помочь попыткам СССР создать систему коллективной безопасности. Когда в секретных лабораториях и институтах стало разрабатываться оружие массового уничтожения, сознавая мировую опасность такого оружия, такие люди видели единственную возможность уберечь мир от катастрофы в передаче секретных разработок Советскому Союзу, чтобы сохранить военно-стратегический паритет. Такие люди порою отказывались от денежного вознаграждения В условиях скромного финансирования советской внешней разведки это было существенным фактором. Так, в 1930 году ИНО ОГПУ получил на свое содержание и заграничные операции 300 тыс. рублей, лишь накануне Великой Отечественной войны бюджет советской внешней разведки впервые достиг 1 млн. рублей (Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 13). , считая свою деятельность работой ради спасения человечества. В этом они видели служение интересам и своего народа. Именно такими соображениями руководствовались знаменитые советские разведчики англичане Дональд Маклин, Гай Бёрджесс, Ким Филби, Энтони Блант, Джон Кернкросс, получившие известность как «кембриджская пятерка» ru.wikipedia.org/wiki/Кембриджская_пятёрка .

В условиях начавшейся немецко-польской войны, ставшей началом Второй мировой войны, военный атташе при постпредстве СССР в Литве майор И. М. Коротких сообщал 13 сентября 1939 года: «По вопросу о присоединении Вильно много распространяется слухов, которые поддерживаются и подогреваются немецкой агентурой. Особенно большую работу, говорят, проводит немецкий ВАТ [военный атташе] полковник Юст. […] В разговоре с начальником II отдела полковником Дулкснисом последний заявил, что в настоящее время в Восленском крае частей почти нет, и мы могли бы взять Вильно, но мы этого делать не будем, так как это значит взять из рук немцев, а потом можно поплатиться всей Литвой. Другое дело, если бы здесь был бы причастен каким-то образом Советский Союз, то есть, другими словами, из рук Советского Союза можно было бы брать, не боясь ничего. За то, что литовцы не собираются на сегодняшний день лезть в Вильно, говорят и военные мероприятия» Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. М., 1995. С. 76. . К польской границе литовцы направили около одной дивизии своих войск, взятых из разных частей, а все остальные части остались в своих гарнизонах, штабы дивизий тоже на своих местах. «Таким образом, не видно, чтобы литовцы делали какие-либо приготовления против Польши».

По словам И. М. Коротких, «настроение среди военных кругов таково, что если станет вопрос о судьбе Литвы, то лучше быть национально существующей Литвой в руках СССР, чем превратиться в Карельскую губернию в руках немцев». Правительственные круги Литвы после заключения советско-германского пакта полагают, что «Прибалтийские страны при этом выиграли, так как исключается опасность быть втянутыми в конфликт между СССР и Германией, и, наверное, СССР не упустил Прибалтику, когда договаривался с Гитлером» Там же. С. 77. . Военный атташе сообщал далее о преобладании просоветских настроений среди литовских рабочих и крестьян.

Такая информация не осталась без внимания. Сталин понял: если литовцы полагают, что «из рук Советского Союза можно было бы брать, не боясь ничего», то можно на этом сыграть. Вскоре Виленский край, оккупированный советскими войсками, двинувшимися в «освободительный поход» в Западную Белоруссию и Западную Украину, неожиданно для литовцев был передан Литве, как территория, незаконно отторгнутая поляками у Литвы в 1919 году. Это вызвало эйфорию: тысячи литовцев выходили на праздничные демонстрации по поводу возвращения Литве ее древней столицы. Многие искренне поверили, что у Сталина нет экспансионистских устремлений по поводу Литвы. Но это была наживка, которую легко проглотили литовские политики. После такого царского подарка трудно было отказаться от навязываемой военной помощи и вскоре были заключены договоры с Литвой (а также Латвией и Эстонией), согласно которым были введены ограниченные контингенты советских войск для защиты от возможного немецкого вторжения в три маленькие прибалтийские республики. Формально они не имели права вмешиваться во внутренние дела этих стран. Но вместе с войсками прибыл вспомогательный персонал, Литву, Латвию и Эстонию наводнили советские агенты, которые подготовили «народные революции» в 1940 году, когда по единому сценарию в Вильнюсе, Риге и Таллине к власти пришли местные коммунисты и все три страны были включены в состав СССР. Это намного отодвинуло границу от Ленинграда, позволило значительно расширить базирование Балтийского флота.

Интересно, что Управление пограничных войск НКВД Киевского округа в конце 1939 года отмечало распространение слухов в Румынии (как среди правящих кругов, так и простого населения) о возможной передаче румынским правительством Буковины и Бессарабии Советскому Союзу, лишь бы только СССР не трогал территорию Румынии Там же. С. 138-141. . Из опросов нарушителей границы и по другим источникам следовало, что «после успешных действий Красной Армии в Западной Украине и Западной Белоруссии по освобождению украинского и белорусского народов солдаты и унтер-офицерский состав румармии убедились в силе, могуществе и технической оснащенности Красной Армии. Среди солдатских масс в последнее время фиксируется массовое антивоенное настроение, недовольство офицерским составом и румвластями».

Из разных источников поступали сведения о планах Гитлера. Так, из нейтральной Швейцарии 6 июня 1940 в Москву поступила информация: «По высказыванию японского атташе, Гитлер заявил, что после быстрой победы на Западе начнется немецко-итальянское наступление на Россию». Эту информацию выболтал в разговоре с агентом из группы Радо «Пакбо» (жившим в Берне) секретарь японского посольства в Швейцарии Радо Ш. Указ. соч. С. 82-83. .

В декабре того же года, получив запрос Центра, обеспокоенного, по-видимому, донесениями из разных источников, Радо поручил «Пакбо» по возможности выяснить через «Габеля», сколько дивизий имеет Германия и какова их дислокация на данный период. Добытые сведения были отправлены в Москву и оказались полезными для ориентации Генерального Штаба Красной Армии. Хотя в то время многим казалось, что Гитлер не намерен ввязываться в схватку с Советским Союзом. А в конце января 1941 года «Пакбо» установил контакт с офицером швейцарской разведки, от которого узнал, что Германия имеет близ советской границы 150 дивизий, вторжение начнется в конце мая Там же. С. 83-84. . 6 апреля Радо отправил в Москву дополнительное сообщение: «Все германские моторизованные дивизии на Востоке. Войска, расположенные на швейцарской границе, переброшены на юго-восток». Эта информация также поступила от швейцарского офицера разведки.

Важная информация о военных приготовлениях противника поступала из разведотделов приграничных военных округов: Прибалтийского, Белорусского (позднее Западного) и Киевского. Особенности их работы характеризуют воспоминания В. А. Никольского, в 1939-1941 гг. работавшего во 2-м отделении 7-го отдела: «Необходимо отметить, что при достаточно хорошо налаженной работе по получению нужных Кремлю сведений о планах и намерениях политического и военного руководства зарубежных государств, в первую очередь Германии, в отношении нашей страны, ее ответственные работники были весьма слабо информированы о планируемых акциях собственного правительства. Так, освобождение западных областей Украины и Белоруссии, заключение с Германией договора о дружбе и границе были неожиданностью для разведупра. Поэтому мы не смогли дать указания на передислокацию наиболее ценной агентуры из бывших восточных областей Польши на Запад. Вот и получилось нелепица: в результате стремительного продвижения Красной Армии к Бугу наши агенты оказались в собственном глубоком тылу.

... Весной 1941 г. в разведуправлении было созвано совещание начальников разведотделов штабов приграничных военных округов, на котором была вскрыта вопиющая беспечность в подготовке к действиям в условиях войны. Участники выступали с дельными конкретными предложениями по повышению боевой готовности разведки в грядущем вооруженном столкновении с немцами. В том, что это произойдет, ни у кого из присутствующих не было сомнений. Предлагалось развернуть отделы по штатам военного времени, обеспечить техникой, экипировкой, подготовить соответствующие базы на своей территории на глубину до 400 километров на случай вынужденного отхода от границы и ряд других. Руководство Разведуправления и Генштаба отнеслось к этому сбору, как к обычному плановому мероприятию. На таком важном совещании никто из руководства НКО и Генштаба не присутствовал, а начальник управления генерал-лейтенант Голиков прибыл лишь на заключительное заседание, на котором зачитал стандартную речь о повышении бдительности. И ни слова о серьезности предвоенной обстановки. Более того, нас, участников совещания, предупредили, чтобы мы не поддавались паническим слухам, поскольку воевать в соответствии с советской военной доктриной будем только на территории противника... Создавалось парадоксальное положение, когда в разведуправлении все оперативные сотрудники ожидали войны и боялись даже друг другу открыто сказать об этом» Никольский В. Аквариум-2. М., 1997. С. 38-39, 42-43. .

Следует отметить, что агентурная разведка разведотделов западных военных округов была недостаточно укомплектована подготовленными кадрами. Большинство агентов являлись местными жителями, которые не имели доступа к важной информации. А так как связь с ними осуществлялась с помощью курьеров, то немецкой контрразведке без особого труда удалось парализовать их работу - она только лишь усилила контроль на границе. Да и агентурную разведку приграничных округов ориентировали на выявление подготовки Германии к нападению на СССР только с 24 мая 1941 года. Войсковая и радиоразведка западных военных округов также не была укомплектована опытными кадрами и не оснащена техническими средствами. То же можно сказать и о воздушной разведке - до мая 1941 года она велась силами 10 разведывательных авиаполков, имевших в своем составе только 157 самолетов Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 147. .

Но даже при ограниченных возможностях разведотделы западных военных округов сообщали в Москву о готовящемся вторжении. Так, спецсообщение разведотдела штаба Западного Особого военного округа (ЗапОВО) от 3 июня 1941 года извещало: «На основании ряда проверенных агентурных данных военная подготовка Германии против СССР за последнее время, особенно с 25 мая, проводится более интенсивно и характеризуется следующими данными:

В течение второй половины мая немцы увеличили свою группировку войск на 2-3 пд., две бронетанковые дивизии СС, главным образом в районе Остроленка, Прасныш, Млава, Цеханов. Дивизии СС - в Сувалки (данные требуют проверки). Особенно характерно прибытие артиллерийских частей, танковых подразделений и бронемашин. Одновременно отмечается прибытие средств ПВО, ПТО. Так, например, в районе Варшава - 130 орудий ПТО, 51-й зенитный артполк; Млава - зенитный дивизион и дивизион ПТО ...

О том, что возможность начала военных действий немцами против СССР не исключается в июне м., свидетельствует следующий факт:

По сведениям, требующим проверки, 24.5.1941 г. филиал германской разведки в г. Цеханов выслал на территорию СССР пять агентов с установкой: вернуться не позже 5.6.1941 г. Один из агентов сказал, что к этому сроку из Белостока в Гродно он возвратиться не успеет. Майор - нач. разведпункта - на это ответил: после 5.6.1941 г. возможно начало военных действий с СССР, поэтому он не может, вне этих сроков, гарантировать жизнь агента; поэтому посещение Белостока и Гродно ему исключили ...

Вывод: Сведения о форсированной подготовке театра и об усилении группировки войск в полосе ЗапОВО заслуживают доверия» Горьков Ю. Москва. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995. С.314-317. .

В сводке № 3 разведотдела штаба Киевского Особого военного округа от 20 июня 1941 года сообщалось: «Движение немецких войск к нашим границам подтверждается различными источниками, главная масса прибывающих войск концентрируется на томашов-сандомирском направлении севернее Таневских лесов» Мельтюхов М.И. Советская разведка и проблема внезапного нападения. // Отечественная история, 1998, № 3. .

Разведотдел штаба Прибалтийского Особого военного округа (ПрибОВО) в сводке №01 от 20 июня 1941 года сообщал: «Продолжается сосредоточение немецких войск к границе. Произошло увеличение в Тильзитской группировке на 1 пд, 2 мотополка. Отмеченные 3 полка тяж. артиллерии, очевидно, являются артиллерией усиления. Появление нового штаба армии в районе Каукемен требует проверки, так как данные первичны» Горьков Ю. Москва. Ставка. Генштаб. Тверь, 1995. С.321-322. . Это подтверждала и сводка №02 того же разведотдела от 21 июня: «Продолжается сосредоточение немецких войск к госгранице и из глубины в районы Восточной Пруссии» Мельтюхов М.И. Указ. соч. . Аналогичные сведения дает и сводка разведотдела штаба ЗапОВО от 21 июня: «1. По имеющимся данным, основная часть немецкой армии в полосе против Западного ОВО заняла исходное положение. 2. На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления к границе» Там же. .

Вся добываемая военными разведчиками информация стекалась в информационный отдел Разведуправления, где ее анализировали, после чего в виде сводок, спецсообщений и записок за подписью начальника управления рассылали руководителям государства и НКО. Об этом пишет П. И. Ивашутин: «Тексты почти всех документов и радиограмм, касающихся военных приготовлений Германии и сроков нападения, докладывались регулярно по следующему списку: Сталину (два экземпляра), Молотову, Берии, Ворошилову, наркому обороны и начальнику Генерального штаба» Ивашутин П.И. Докладывала точно // Военно-исторический журнал. 1990. № 5. .

Обобщенные разведсводки и спецсообщения, составленные на основе разных источников, направлялись Разведуправлением руководству страны регулярно. Так, в сводке 5-го Управления РККА от 15 июля 1940 года сказано: «Переброска германских войск на территорию бывшей Польши и Восточной Пруссии, и в частности в приграничные районы с СССР продолжается. По состоянию на 13 июля 1940 г. в Восточной Пруссии сосредоточено до 11 дивизий и на территории бывшей Польши - до 26 дивизий. Начальник 5 Управления Красной Армии генерал-лейтенант Ф.Голиков» 1941 год: Сборник документов. Кн. 1. М., 1998. С. 118. .

Начальниками информационного отдела Разведуправления в период с 1939 по июль 1941 г. были: полковник Г.П.Пугачев - с мая 1939 до декабря 1940 года, генерал-майор Н.И.Дубинин - с декабря 1940 до января 1941 года, подполковник В.А.Новобранец (исполняющий обязанности) - в январе - апреле 1941 года, генерал-майор Н.С.Дронов - с апреля 1941 года Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 149. . Такая частая смена начальников свидетельствовала о недоверии со стороны высшего начальства и, разумеется, не способствовала нормальной работе отдела, играющего важнейшую роль в оценке складывающейся военно-политической ситуации в мире вообще и опасности германского нападения в частности. Хотя при всех изменениях заместитель начальника отдела по Западу полковник Л.А.Онянов, начальник немецкого отделения полковник Гусев и их подчиненные полковник Дьяков, майор Скрынников, майор Лукманов, капитан Горценштейн и другие оставались на своих местах, а значит, большого урона работе нанесено не было.

Рассматривая работу информационного отдела, часто ссылаются на воспоминания В.А.Новобранца, в которых он описывает, с каким недоверием относилось к информаторам руководство Разведуправления. В частности, о Ф. И. Голикове (начальнике Разведупра с июля 1940 по ноябрь 1941 года), В. А. Новобранец пишет следующее: «начальником Разведупра он был плохим. В Разведупре это был единственный человек, который попал в сети дезинформации немецкой разведки и до самого начала войны верил, что войны с Германией не будет. Близко соприкасаясь по работе, почти ежедневно бывая на докладе, я изучил нового начальника Разведупра. […]. Я не заметил, чтобы он определенно высказывал свое мнение. Давая указания, говорил: «Сделайте так или так ...». И я не знал, как же все-таки надо. Если я поступал по своей инициативе или по его указанию, но неудачно, он всегда подчеркивал: «Я вам таких указаний не давал», - или: «Вы меня неправильно поняли». Он просто не знал, какие давать указания. Мы его не уважали. Голиков часто ходил на доклад к Сталину, после чего вызывал меня и ориентировал в том, что думает «хозяин»; очень боялся, чтобы наша информация не разошлась с мнением Сталина» Новобранец В. Накануне войны // Знамя. 1990. №6. С.171-172. . Петербургский историк Б.А.Старков в предисловии к запискам В.Кривицкого «Я был агентом Сталина» даже утверждает, что Голиков, приходя на доклад к Сталину, имел при себе две папки, в каждой из которых лежали донесения, но составленные по-разному и, узнав от секретарши о настроении Сталина, на ходу решал, какой из папок воспользоваться. При таком угодничестве руководителя разведки Сталин, естественно, был в плену своих иллюзий, не желая видеть очевидное. Но его окружали люди, которых он сам себе подобрал.

Впрочем, информация, поступавшая по разным каналам, была противоречивой. Другие разведчики в те месяцы тоже присылали в Москву донесения, из которых следовало, что Гитлер не собирается воевать, а намерен давить на Сталина, добиваясь принятия своих условий. По всем каналам - дипломатическим и разведывательным (информацию давали не только резидентуры НКГБ, но и военная разведка, и военно-морская) - шел поток противоречивой информации. Сроки возможного нападения назывались разные, это вызывало сомнения и подозрения Сталина. Многие агенты советской разведки были людьми левых убеждений, антифашистами, которые считали Советский Союз союзником в борьбе с Гитлером. Другие агенты просили за информацию деньги. Работа аккордная - чем больше принесешь, тем больше получишь. И получалось, что за дезинформацию платили больше Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 18. .

В канун вторжения немецких войск в СССР руководство советской внешней разведки подготовило даже календарь сообщений зарубежных агентов, работавших в высших военных и государственных учреждениях Германии и информировавших Центр о готовящемся нападении Гитлера. Помещенные в календаре в хронологическом порядке выдержки из агентурных донесений убедительно свидетельствовали о неизбежности близкой войны. И хотя этот документ не содержал анализа, но даже в таком виде он не был подписан наркомом госбезопасности СССР В. Н. Меркуловым, знавшим о негативной реакции Сталина на доклады подобных материалов Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. М., 1995. С. VIII. .

За три месяца до начала войны (20 марта 1941 г.) заместитель начальника Генерального штаба и начальник Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Ф. И. Голиков представил обширный доклад, неопровержимо свидетельствующий о подготовке Германии к нападению на Советский Союз (см. Приложение 2).

Доклад был направлен в НКО СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б), но главным читателем был Сталин. Именно его выводы имели важнейшее значение. Голиков сообщал, что по данным разведки, японский военный атташе передал, «что якобы Гитлер заявил, что после быстрой победы на западе он начнет наступление против СССР. […]. В Берлине говорят о каком-то крупном разногласии между Германией и СССР. В связи с этим в германском посольстве говорят, что после Англии и Франции наступит очередь за СССР». Даже турецкая газета «Сон Поста» сообщала, что «германский командующий войсками в Австрии, обращаясь к войсковым частям, заявил, что главным врагом Германии являются русские, и что на германских солдат может быть возложена задача еще большего расширения границ Германии», американский посол в Румынии в телеграмме в Вашингтон сообщил, что «Джигуржу имел беседу с Герингом, в которой последний сказал, что если Германия не будет иметь успеха в войне с Англией, то она вынуждена будет перейти к осуществлению своих старых планов по захвату Украины и Кавказа», немецкий военный атташе сказал, что «после окончания войны с Англией немцы помогут Финляндии получить обратно потерянную территорию».