Деятельность советской разведки в странах Западной Европы в период 1939–1941 гг.

Технической разведкой занимался Гайк Овакимян, аспирант МВТУ, с 1931 г. сотрудник ИНО, работавший в Берлине, где приобрел несколько ценных источников. Одним из них был талантливый ученый Ганс-Генрих Куммеров, получивший псевдоним «Фильтр». В фирме «Ауэр» Куммеров разрабатывал фильтры и поглотители ядовитых веществ, включая все известные боевые отравляющие вещества. Его противогаз был принят на вооружение рейхсвера. Сотрудничество с Куммеровым продолжалось до 1942 года Абрамов В. Контрразведка. Щит и меч против Абвера и ЦРУ. М., 2006. .

Благодаря достижениям научно-технической разведки, сведения в Москву поступали не только через агентов и информаторов, но и посредством радиоразведывательной деятельности, которая, по оценке К. Эндрю и О. Гордиевского, осуществлялась на очень высоком уровне. Совместное подразделение радиоразведки НКВД и НКО осенью 1938 г. было расформировано. Специалисты по радиоразведке НКВД занялись перехватом и дешифровкой дипломатической документации иностранных посольств в Москве. В феврале 1941 г. группа дешифровки вошла в состав 5-го (шифровального) управления НКГБ. Деятельность аналогичного подразделения военной разведки не отражена в доступной литературе.

ГЛАВА 3. СОВЕТСКИЕ РЕЗИДЕНТУРЫ И РАЗВЕДЧИКИ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

География резидентур менялась в зависимости от двух факторов: 1) от значимости страны для внешней политики СССР; 2) от эффективности контрразведки противника.

Естественно, в изучаемый период наиболее важные резидентуры находились в Германии и Великобритании. Но количество агентов и их информаторов менялось не только в связи с расширением деятельности в данной стране, но также из-за арестов и ликвидации разведчиков (в результате ошибок и провалов агентуры, успешной деятельности контрразведки противника, а также из-за репрессий в СССР, которые нанесли сильный удар и по собственной разведке).

Разумеется, до сих пор многое в деятельности советской внешней разведки того времени остается тайной, что влияет на полноту картины. Рассмотрим размещение и деятельность резидентур в зарубежной Европе по имеющимся данным.

3.1 Германия и оккупированные ею страны в 1938-1939 гг

Советские резидентуры в Германии в довоенный период всегда были наиболее крупными и сильными Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 61. . Успехам советской разведки в этой стране содействовали следующие факторы: 1) среди эмигрантов, нашедших приют в Германии после Гражданской войны и в первые мирные годы, были и советские разведчики, активно действовавшие в эмигрантской среде; 2) секретное приложение к Рапалльскому договору 1922 года позволяло немцам тайно испытывать новые образцы военной техники на территории СССР, а советские разведчики, естественно, сделали всё возможное, чтобы проникнуть в эти секреты (например, сумели получить чертежи с авиазаводов «Юнкерс» Широкорад А.Б. Россия и Германия: История военного сотрудничества. М., 2007. С. 85. ); 3) активная деятельность компартии и социал-демократов Германии позволяла находить в среде немцев людей, стремящихся помочь СССР по идейным соображениям, а желание остановить нацистов было не только у них - это увеличивало шансы привлечь к работе советской разведки немцев из разных социальных слоёв.

Приход к власти нацистов создал большие сложности в работе советской внешней разведки. В частности, пришлось отозвать из Германии разведчиков еврейской национальности См.: Павлов В.Г. Женское лицо разведки. М., 2002. Гл. 3. , для которых с приходом к власти Гитлера, пребывание в стране становилось опасным, а это обострило проблему кадров опытных разведчиков-нелегалов как раз в то время, когда требовалось усилить разведывательную работу. Согласно установке, принятой в середине 1930-х гг. Я. К. Берзиным, основная работа против Германии велась с территории сопредельных с ней государств Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 177. .

Среди противников Гитлера были люди, принадлежавшие к высшим социальным слоям Германии, даже аристократы, которые понимали, что пивные путчи, лозунги о превосходстве германской расы над другими народами, обещания поднять жизненный уровень немцев за счет богатств соседних народов - путь не к процветанию Германии, а к ее уничтожению. Эти немцы не афишировали своих политических взглядов и скрывали свое истинное отношение к Гитлеру. Они были готовы тайно помогать Англии или Франции в борьбе против Гитлера и, видимо, так и делали. Но они бы никогда не согласились оказывать такую помощь Советскому Союзу - советская система государственного устройства их не привлекала. Поиском таких скрытых противников Гитлера занималась советская военная разведка Подробнее см.: Лота В. «Альта» против «Барбароссы»: Как были добыты сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. М., 2004. Часть 2. , чтобы склонить их к сотрудничеству якобы в пользу английской разведки (на сленге разведчиков это называли «чужой флаг»).

Накануне Второй мировой войны (преимущественно в 1933-1937 годы) «легальная» резидентура СССР в Германии, возглавлявшаяся Б. Д. Берманом, а затем Б. М. Гордоном, и несколько нелегальных резидентур под руководством В. М. Зарубина и Ф. К. Парпарова приобрели ценнейшую агентуру, располагавшую доступом к секретным документам Министерства иностранных дел. Через агента, завербованного Парпаровым под легендой работы с разведкой третьей страны («чужой флаг»), резидентура систематически получала сведения о деятельности Министерства иностранных дел, посольств Германии за границей и иностранных посольств в Берлине Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 13. . Таким образом в конце августа 1939 года Сталин узнал о секретных переговорах англичан с Германией в Лондоне и Берлине. 23 августа премьер-министр Великобритании Чемберлен обратился с секретным предложением к Гитлеру, а 24 августа текст этого предложения читал Сталин.

Но репрессии в СССР ударили и по советским резидентурам в Германии: из 16 работников уцелели только двое, остальных одного за другим отзывали в Москву и обвиняли в шпионаже в пользу немцев. В 1938 году в берлинской резидентуре было всего три оперативных работника. На следующий год остались двое Кузнецов Н.В. Тайный фронт (Разведка и контрразведка в действии). Минск, 2010. С. 242. . Один из них не говорил по-немецки. Москва запретила им встречаться с агентурой, поскольку ее вербовали «разоблаченные враги народа». Один из лучших советских агентов в Германии Арвид Харнак, обладавший уникальными источниками информации, больше года напрасно ждал связного, чтобы передать ему собранные сведения. Был потерян контакт также с нелегальным резидентом в Берлине Ильзой Штёбе («Альта») и находящимся с ней на связи ценным агентом в МИДе Германии Рудольфом фон Шелия («Ариец»). Впоследствии Ш. Радо со знанием дела писал: «Разведчик сам по себе ничего не значит, если у него нет хорошо налаженной связи с руководством: он не может принести пользы своим и не представляет особой опасности для врага, даже когда знает его секреты» Радо Ш. Указ. соч. С. 74. .

Берлинская резидентура начала восстанавливаться только в августе 1939 года, когда в столицу Германии был послан сотрудник военной разведки Н.М.Зайцев с целью восстановить потерянные контакты. Впоследствии он вспоминал: «В мою задачу входило наладить связь с Ильзой, которая перед нападением Германии на Польшу вместе со всеми немцами посольства выехала в Германию. […]. Когда была налажена связь с Ильзой, а она связалась с другими немецкими разведчиками, работавшими на нас, к нам потекла информация о военной промышленности, технике и даже о состоянии разработки атомной энергии. Через «Арийца» […] поступала информация о дипломатической интриге немцев с западными европейскими странами, в том числе с англичанами и американцами» Зайцев Н. Вместе с Альтой // Военно-исторический журнал. 1992. №4/5. С. 32-33. .

Но прежних успехов новое поколение разведчиков, людей профессионально неопытных, добиться уже не смогло. Агентурную сеть сформировали обширную, но агенты были невысокого уровня. Такой агент знал лишь то, что происходит в ведомстве, в котором он служил. Но он не был в состоянии проникнуть в мысли и намерения руководителей Германии, а ведь на самом деле только это и имело значение. Советская агентура не имела информации из первых рук, из окружения Гитлера. В Москве не знали, что же на самом деле думали и говорили руководители нацистской Германии. Строили предположения и ошибались Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 18. .

В сентябре 1939 года нарком внутренних дел Л. Берия назначил новым резидентом в Берлине Амаяка Захаровича Кобулова - самоуверенного, окончившего только пять классов тбилисской школы торговли, не имевшего опыта работы в разведке и не знавшего немецкого языка. Его главным достоинством было то, что его старший брат Богдан Кобулов был заместителем наркома госбезопасности и ближайшим соратником Берии. Став резидентом, А. Кобулов лично курировал агента по кличке «Лицеист» - латыша, который был яростным нацистом, идейным врагом советского строя, надеявшимся, что Гитлер принесет свободу Латвии. Не будучи профессионалом в разведке, Кобулов передоверился «Лицеисту», который «сливал» ему информацию из гестапо. Но в Центре увидели явную дезинформацию и не дали ей ходу. Однако Кобулов доверился еще одному дезинформатору - агенту Гестапо Берлинксу, делился с ним своими сведениями о политике советского государства, в том числе по вопросам советско-германских отношений. Когда в Москве об этом узнали, Берия вынужден был своего любимца в мае 1940 года назначить наркомом внутренних дел Узбекской ССР Кузнецов Н.В. Тайный фронт (Разведка и контрразведка в действии). Минск, 2010. С. 242. , отстранив от дел внешней разведки.

В таких условиях восстановить продуктивную работу советской разведки в Германии было очень трудно. Однако это удалось. К началу войны Советский Союз располагал в Германии обширной разведывательной сетью, включавшей агентов в военно-воздушных силах, министерстве иностранных дел, министерстве экономики, в гестапо и на оборонных предприятиях. НКГБ имел нелегальную организацию в Берлине, которой руководили ставшие потом известными антифашисты Х. Шульце-Бойзен (обер-лейтенант люфтваффе, оперативный псевдоним «Старшина») и А.Харнак (сотрудник имперского министерства экономики, «Корсиканец»). Обладая широчайшими связями, они поставляли в Москву полноценную информацию, которой можно было гордиться. В эту группу входило больше ста человек, которые собирали сведения для советской разведки.

Берлинские резидентуры имели свои источники информации даже в контрразведке фашистской Германии, что позволяло получать уникальную информацию. В агентурной сети советской внешней разведки были также люди, связанные с влиятельными кругами и руководством НСДАП (Национал-социалистской рабочей партии Германии), в частности, Х. Шульце-Бойзен («Старшина»). Это позволяло регулярно получать информацию о разведывательной службе нацистской партии, прослеживалась работа полиции против Компартии Германии и иностранных коммунистов, что сделало возможным выявление ряда провокаторов в их рядах.

Берлинские резидентуры действовали независимо друг от друга - в случае провала одной из них, продолжали действовать другие. Им удалось наладить получение информации даже из контрразведывательных органов нацистской Германии Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 13. . Одним из наиболее ценных агентов был гаупштурмфюрер СС в контрразведывательном подразделении гестапо Вилли Леман Ставинский Э. Наш человек в гестапо. Кто вы, господин Штирлиц? М., 2002. («Брайтенбах»), с которым лично вел работу резидент В. М. Зарубин. Но в начале 1937 года Зарубин был отозван из Германии, в 1938 году советская резидентура в нацистской Германии была уничтожена Сталиным, в результате остался без связи на долгие месяцы самый ценный за всю довоенную историю разведывательной работы в Германии агент «Брайтенбах». Два года он ничем не мог помочь Советскому Союзу, потому что к нему никто не приходил. Связь с Леманом была восстановлена в начале 1941 г. и прервалась с нападением Германии на Советский Союз.

Лишь в 1939 года Зарубин и его жена (тоже работавшая в разведке) получили задание восстановить связи с оставшимися без таковой из-за срочных отзывов разведчиков-нелегалов. В Бреслау Зарубину удалось найти И. Штёбе («Альту»). Позже она устроилась на работу в Берлине. Две такие операции были успешно выполнены в конце 1940 года и в канун Великой Отечественной войны. Это восстановление связи и работы в Германии с разведчицей «Мартой» и с агентом Винтерфильдом (сотрудником МИД Германии) См.: Павлов В.Г. Женское лицо разведки. М., 2002. Гл. 3; Ставинский Э. Зарубины. Семейная резидентура. М., 2003. .

В процессе работы резидентуры время от времени возникали угрозы для ее деятельности со стороны германской контрразведки, но наличие агента в гестапо позволяло вовремя нейтрализовать эти угрозы, о которых «Брайтенбах» успевал предупредить. Когда в 1942 году гестапо получило только сигнал о связи «Брайтенбаха» с советской разведкой, он без долгого разбирательства был уничтожен.

Ликвидация польского государства в сентябре 1939 года привела к появлению советско-германской границы. В результате к разведывательной работе против Германии подключились советские пограничники. Уже 6 ноября 1939 года Управление пограничных войск НКВД Киевского округа отправило начальству разведсводку о мероприятиях германских властей на оккупированной территории Польши Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Том I. С. 119-122. .

В Германии действовала крупная легальная резидентура Разведупра, которой руководили помощник военного атташе по авиации полковник Н. Д. Скорняков («Метеор») и военный атташе генерал-майор В. И. Тупиков («Арнольд»). В резидентуре в разное время работали военно-морской атташе капитан 1-го ранга М.А.Воронцов и его помощник Смирнов (самостоятельная резидентура военно-морской разведки), помощники военного атташе В.Е.Хлопов и Бажанов, Н.М.Зайцев, действовавший под прикрытием должности коменданта советского торгпредства, и другие. Информация, поступавшая из легальной берлинской резидентуры, была чрезвычайно важной и затрагивала широкий круг вопросов.

Н. Д. Скорняков 9 июля 1940 года сообщил из Берлина начальнику 5-го Управления Красной Армии: «В беседе со многими атташе подтверждается, что немцы перебросили ряд частей с запада на восток, в том числе и механизированные. Однако большинство считает, что это не есть сосредоточение сил против СССР. Некоторые увязывают с активизацией СССР». 29 сентября он же сообщал: «"Ариец" провел беседу с Шнурре (руководитель хозяйственной делегации немцев в СССР). Шнурре передал: 1. Налицо существует ухудшение отношений СССР с немцами. 2. По мнению многочисленных лиц, кроме министерства иностранных дел, причинами этого являются немцы. 3. Немцы уверены, что СССР не нападет на немцев. 4. Гитлер намерен весной разрешить вопросы на востоке военными действиями» Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 137, 181. . «Ариец» - это ценный агент в МИДе Германии Рудольф фон Шелия.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал секретный план войны против Советского Союза и присвоил ему кодовое наименование «Барбаросса». Через 10 дней сведения о плане «Барбаросса» стали известны И. В. Сталину. Данные о замысле Гитлера добыла Ильзе Штёбе (псевдоним «Альта») - руководитель группы советской военной разведгруппы, которая действовала в Берлине и имела доступ к государственным секретам Германии Лота В. «Альта» против «Барбароссы»: Как были добыты сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. М., 2004. (в декабре 1942 г. она была схвачена агентами гестапо и казнена на гильотине в берлинской каторжной тюрьме). А в Москву сведения «Альты» передавал полковник Н. Д. Скорняков («Метеор»).

Не позднее 8 февраля 1941 года «Корсиканец» (доцент Гессенского университета, работавший в министерстве хозяйства Германии, позже - обер-лейтенант Генерального штаба ВВС Германии) сообщил о проводившейся аэрофотосъемке территории СССР немецкими самолетами Кузнецов Н.В. Тайный фронт (Разведка и контрразведка в действии). Минск, 2010. С. 243. . 11 июня он сообщил в Москву чрезвычайно ценную информацию: «В руководящих кругах германского министерства авиации и в штабе авиации утверждают, что вопрос о нападении Германии на Советский Союз окончательно решен… Следует считаться с возможностью неожиданного удара». Он указал также направления планируемых ударов, которые впоследствии подтвердились. В том же году Х. Шульце-Бойзен был казнен после ликвидации немецкими спецслужбами советской разведывательной сети в Западной Европе.

В научной и публицистической литературе часто пишут, что советской военной разведке в Западной Европе в то время удалось создать нелегальную агентурную сеть, которая называлась «Красной капеллой», действовавшую как в Германии, в оккупированных ею Франции и Бельгии, а также в Швейцарии. На самом деле такой агентурной сети не существовало, а были самостоятельные резидентуры ГРУ и НКВД, раскрытые во время войны немецкой контрразведкой. Что же касается названия «Красная капелла», то первоначально так именовалась зондеркоманда СС (SS-Zondercomander Rota capelle), в задачу которой входила организация радиоперехвата нелегальных передатчиков, работавших на оккупированных немцами территориях Западной Европы Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 176. . Позднее такое же название получила операция нацистских спецслужб, в результате которой были разгромлены резидентуры советской разведки, действовавшие в Германии, Франции и Бельгии в начальный период Великой Отечественной войны Лота В. «Альта» против «Барбароссы»: Как были добыты сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. М., 2004. (но арестованы были не все - некоторые агенты советской военной разведки сумели уцелеть). И только после войны в литературе, посвященной антифашисткой борьбе, так стали именовать подпольные группы антифашистов, связанных с советской разведкой, и в большинстве своем разгромленные гестапо.

Группе Харнака и Шульце-Бойзена в конце мая 1941 года были доставлены радиопередатчики и системы шифрования. Когда началась война, Москва требовала от агентуры самой свежей информации, и немедленно. Но передатчики молчали. Радисты в советских резидентурах в Лондоне и Стокгольме напрасно часами просиживали у приемников. Тогда Павел Фитин вынужден был обратиться за помощью к военной разведке, чьи нелегальные резидентуры в Европе продолжали действовать. Военные разведчики наведались в Берлин. Оказалось, что доставленные агентам передатчики не работают и наладить их невозможно. Сигнал едва доходил до Бреста, но наступавшие немецкие войска заняли город в первые дни войны Млечин Л.М. История внешней разведки: карьеры и судьбы. М., 2008. С. 22. .

25/26 апреля 1941 г. советский военный атташе в Германии В. Тупиков написал аналитическую записку начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанту Голикову, где был сделан твердый вывод: «1. В германских планах сейчас ведущейся войны СССР фигурирует как очередной противник. 2. Сроки начала столкновения - возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года» Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 138. . Эта информация у Сталина вызвала только раздражение - она противоречила представлениям генсека о планах Гитлера.

Характеризуя положительную динамику работы внешней разведки, Центр отмечал, что две трети всех сообщений разведки о приготовлениях Германии к войне против СССР в 1940-1941 гг. были получены от берлинской резидентуры Кузнецов Н.В. Тайный фронт (Разведка и контрразведка в действии). Минск, 2010. С. 244. .

В Австрийской республике, образовавшейся в результате распада Австро-Венгерской империи, советская разведка также весьма успешно действовала с самого начала 1920-х годов. В это время Вена была одним из центров международного шпионажа, где шел активный обмен разведданными между представителями разведок различных стран, кроме того, из Вены они вели работу в странах Центральной и Восточной Европы Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 60. . Резидентура Разведупра уже в первые годы своей деятельности весьма успешно подбирала агентов из числа бывших офицеров и солдат австро-венгерской армии, которые в годы Первой мировой войны находились в русском плену и затем служили в Красной Армии. Но кроме идейных помощников на резидентуру Разведупра также работали за вознаграждение чиновники госаппарата бывшей Австро-Венгерской империи (а затем Австрийской республики).

С 1930 г. в Вене действовали одновременно 3 резидентуры Разведупра, функции которых были различными. Резидентура, которой руководил болгарин Иван Винаров («Март»), занималась разведкой в Польше, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии, Греции и Турции. В Вене помощниками Винарова были его соотечественники, болгарские коммунисты Христо Генчев, Васил и Никола Йотовы, Петко Николов Петков и др. Одним из главных заданий этой резидентуры был «массовый перехват военно-дипломатической и прочей корреспонденции в Софии, Бухаресте, Белграде и Афинах с помощью служащих почты и телеграфа» Кочик В.Я. Некоторые аспекты деятельности советской военной разведки в 20-е - 30-е годы. // Военно-исторический архив. 2001. № 13. С. 71-74. . В 1933 Винарова, отозванного в Москву, сменил Ф. П. Гайдаров, работавший ранее в Турции.

Две другие резидентура в Вене действовали не так долго: одной руководил К. М. Басов (выслан из Австрии в декабре 1931 г.), другой - В. Г. Кривицкий (С. Г. Гинзберг), вынужденный в 1937 г. стать невозвращенцем, чтобы избежать репрессий.

В 1938 г. Австрия была присоединена к Германии в результате т.н. «аншлюса» («воссоединения»), осуществленного Гитлером, а в конце 1938 - марте 1939 года частью Третьего Рейха стала также Чехия (часть ее образовала протекторат «Богемия и Моравия»). С этого времени резидентуры в Вене и Праге действовали на территории нацистского государства почти в таком же положении, как и берлинские резидентуры. Накануне этих драматических событий агентами пражской резидентуры были сотрудники чехословацких военных заводов - заведующий отделом патентов дирекции заводов «Шкода» в Праге Л. Лацина, инженер К. Китрих, конструктор военной фабрики в Праге Я. Досталек. Советская резидентура в Праге смогла добыть секретные военные приказы, чертежи и схемы различных видов вооружения Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 61. .

Если Польша в 1920-е гг. считалась противником номер один и поэтому разведывательную работу по ее вооруженным силам, кроме Варшавской резидентуры, вели работники Разведупра, действовавшие в Берлине, Париже, Вене и даже в США, то к 1939 году в Москве уже понимали, что Польша либо станет немецким сателлитом, либо будет захвачена Германией. В рассматриваемый период советская внешняя разведка располагала агентурными возможностями, позволявшими получать совершенно секретные документы, готовившиеся в МИД, МВД и Генштабе Польши или поступавшие в них. Эти документы достаточно полно раскрывали планы и побудительные мотивы решений, принимавшихся руководством страны.

Кроме того, в польской столице Варшаве накануне вторжения немецких войск советская разведка фактически держала под постоянным и полным контролем всю деятельность германского посла Мольтке. В руки советских разведчиков попадали все указания, поступавшие в посольство из Берлина, а также все документы, которые за подписью Мольтке направлялись из Варшавы министру иностранных дел Германии И. Риббентропу Подробнее см.: Лота В. «Альта» против «Барбароссы»: Как были добыты сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. М., 2004. . Именно отсюда агент «Арбин» сообщил в Москву 16 августа о том, что гитлеровская Германия нападет на Польшу 1 сентября 1939 года. Эти сведения он получил от своего источника «Арийца», уверенного, что выполняет задания английской разведки.

Деятельность разведки на территории Германии и оккупированных ею стран могла быть эффективной лишь при условии быстрой передачи данных по рации, но у немцев была хорошо налажена радиопеленгация. Зачастую провалы советских резидентур объясняли «всесилием» германской контрразведки и недостатками в организации радиосвязи. По воспоминаниям одного из сотрудников службы радиосвязи ГРУ, который в предвоенные годы занимался радиофикацией резидентур, это порождало страх, «многие резидентуры оправдывали свой невыход на радиосвязь любыми причинами. Иногда даже шли на обман. Некоторые резиденты писали в Москву, что сами присутствовали на сеансах радиосвязи, слышали Центр, но Центр их не слышал. В этих условиях активизировать нелегальные радиосвязи было весьма трудно» Болтунов М.Е. Ахиллесова пята разведки. М., 1999. С. 91. .

И все-таки разведуправление пыталось их активизировать. В конце 1940 года разведчик-радист Парийчук, оформленный Наркоматом иностранных дел как дипкурьер, вылетел самолетом в Кенигсберг, оттуда - в Берлин, потом в Прагу, чтобы проверить работу радиста - советского платного агента. Резидент писал, что они слышат Москву, а она их нет. Агент работал радиомастером и, судя по всему, обладал хорошей квалификацией. Деньги он получал регулярно, но выходить на связь с Центром боялся. Парийчук был представлен радисту как представитель Центра, но связник умолчал, что гость из Москвы - специалист по радиоделу. В присутствии Парийчука радист включил блок питания, стрелка прибора отклонилась. Покрутив ручку возбудителя, он включил приемник и быстро нашел Москву. Центр повторил вызов и перевел корреспондента на запасные частоты. Радист продолжал работать, не включая тумблер высокого напряжения, поэтому его никто не слышал. Радист нагло обманывал всех. Парийчук отстранил его и показал, в чем «ошибка» Болтунов М.Е. Ахиллесова пята разведки. М., 1999. С. 91-92. . Это было за полгода до войны. А с началом Великой Отечественной войны положение еще более осложнилось. Некоторые агенты были арестованы непосредственно перед началом военных действий, другие боялись начать работу, слушая крикливые сообщения немецкого радио о скором разгроме Красной Армии. Первый месяц войны агенты-радисты выжидали. Многие из них смотрели, куда перетянет чаша весов.

В некоторых важных резидентурах не было своих радиоспециалистов, и Москва вынужденно направляла радистов из одной резидентуры в другую. Но при этом произошло переплетение связей между агентурными звеньями резидентур, нарушались правила конспирации, что приводило к провалам и арестам, как в случае с «Красной капеллой». Провал одного звена грозил общим провалом.

3.2 Франция, Великобритания, Бельгия и Нидерланды

Сразу после окончания Гражданской войны советская внешняя разведка стремилась основное внимание уделять Франции, где разместились основные центры белогвардейские организации, мечтавшие о реванше. Работая здесь, советские резиденты накопили значительный опыт. Долгие годы во Франции успешно выполняли задания советской разведки известная певица Н. В. Плевицкая (под агентурным псевдонимом «Фермерша») и ее муж - деникинский генерал Н. В. Скоблин (агентурный псевдоним «Фермер») Кузнецов Н.В. Указ. соч. С. 75, 195-228. , имевшие прямое отношение к похищению советскими спецслужбами белогвардейских генералов А. П. Кутепова и Е. К. Миллера. Похищение Кутепова в 1930 г. организовал Я. Серебрянский (Бергман), после чего генерала тайно доставилив Москву. А 22 сентября 1939 Скоблин заманил в ловушку Миллера, где его похитили советские агенты, а вскоре они убили и Скоблина Там же. С. 220. , чтобы замести следы своей деятельности. Этим была парализована деятельность РОВС - прежде активной белогвардейской эмигрантской организации.

Когда после прихода к власти Гитлера многие агенты, известные своими демократическими убеждениями, левыми взглядами вынуждены были уезжать из «Третьего Рейха», условия добывания информации в Германии постоянно ухудшались. Некоторые из них обосновались в соседней Франции. Важная роль этой страны в международных делах, ее выгодное положение на Европейском континенте способствовали расширению здесь советской разведывательной деятельности. Естественно, территория Франции использовалась для ведения разведки против других стран.

Еще летом 1934 года в Москве был разработан план реорганизации агентурного аппарата парижской резидентуры, а также активизации разведывательной работы по Германии с французской территории. Вплоть до оккупации Франции в 1940 году агентурный аппарат парижской резидентуры регулярно добывал секретную, в том числе документальную информацию. Она касалась расстановки сил в Европе, планов и действий основных участников сложной политической борьбы, развернувшейся в этой части континента накануне и в начале Второй мировой войны Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 61-62. . Например, советская резидентура в Париже сообщала в Москву, что по информации посла Франции в Берлине (январь 1939 г.) Гитлер склоняется к проведению военной операции на Востоке, а французский Генштаб был уверен, что Германия и Италия «не в состоянии вести войну» на Западе и что «линия Мажино» надежно защищает Францию от возможного вторжения.

Незадолго до начала Второй мировой войны парижская резидентура сообщила в Москву о полученных Францией в середине июня 1939 года данных относительно осуществляемых в Германии мер по военной мобилизации и о запланированной на конец того же месяца концентрации германских войск на границах Рейха. Согласно планам германского Генштаба, как выяснили французы, диспозиция немецких войск на франко-германской границе будет носить оборонительный, а на польско-германской - наступательный характер.

В одной из аналитических справок французского МИД от декабря 1938 года (полученной в Москве от своей парижской резидентуры) говорилось, что Гитлер ошибается, когда рассчитывает легко вызвать беспорядочное бегство русской армии и падение советского строя. Однако вместо того, чтобы отговаривать правительство Германии от совершения «роковой неосторожности», Франции, наоборот, следует его поддерживать и поощрять ничем не связывающими обещаниями Там же. С. 63. .

От советской разведки во Франции поступала также важная информация по вопросу о политике западных держав в отношении гражданской войны в Испании, советско-японских конфликтов, советско-финской войны 1939-1940 гг. и т. д.

Легальную резидентуру Разведуправления во Франции возглавлял военный атташе СССР при правительстве Виши генерал-майор И. А. Суслопаров. Его помощником был М. М. Волосюк («Рато»), официально занимавший должность помощника военно-воздушного атташе. Лишь в конце XX века стало известно содержание собственных сообщений легальной резидентуры. Например, 3 апреля 1941 года «Рато» сообщил начальнику Разведуправления Генштаба РККА: «Сведения, полученные в результате поездки источников по стране, сводятся к следующему: 1. Франция в данное время разделена на три зоны: запретную зону, оккупированную зону и неоккупированную зоны. 2. После перегруппировки немецких войск в конце февраля и начале марта в оккупированной ими зоне остались 20-25 немецких дивизий. 3. Снятые с оккупированной зоны немецкие войска отправлены в основном на восток и частично в запретную зону, на восток направлена также авиация летом, а имущество авиабаз продолжает следовать по жел. дороге» 1941 год: Сборник документов. Кн. 2. М., 1998. С. 17. .

Накануне Второй мировой войны на территории Франции действовали две крупные нелегальные резидентуры Разведуправления РККА. Одной из них руководил Анри Робинсон («Гарри», настоящее имя - Арнольд Шнеэ), а второй - Вальдемар Озолс («Золя»). В период с 1937 по 1939 г. Робинсону удалось создать большую и хорошо законспирированную агентурную сеть, добывавшую исключительно важную информацию. Его агенты работали в Англии, Франции, Италии и других странах Колпакиди А.И., Прохоров Д. П. Империя ГРУ. Т. 1. М., 1999. С. 199. . До начала Второй мировой войны резидентура Робинсона была ориентирована в основном на добывание военно-технической информации, которая носила, как правило, документальный характер. Выполняя задания, Робинсон посылал в Центр материалы о производстве новых орудий, магнитной торпеде, разрывных снарядах, кислородных приборах для летчиков, образцы брони новых французских танков и новых немецких противогазов и т.п. Кроме того, его информаторы достали доклад о частичной мобилизации в Англии в сентябре 1938 г., материалы о мероприятиях в области авиационных вооружений и подготовке английских вооруженных экспедиционных сил к переброске во Францию, документы о создании во Франции «министерства экономического ведения войны» из 500 офицеров, имеющих доступ к материалам разведки и т.п.

После начала Второй мировой войны резидентура Робинсона была переориентирована на работу против Германии. Теперь его сообщения в Центр касались прежде всего переброски немецких войск и начавшейся в Германии подготовки к войне против СССР. Помимо этого, в его задачу входило информирование Москву о том, в какой мере Германия использует французскую промышленность, людские и сырьевые ресурсы Франции. 11 ноября 1940 г. он сообщил в Москву: «4/5 моторизованных сил Германии переброшены в Польшу. На прошлой неделе 12 поездов инженерных войск проследовали с вокзала Ромилли в Германию». По сообщению Робинзона от 17 апреля 1941 г. «Ближайшие помощники Гитлера считают, что завоевание Украины - одна из задач готовящейся войны». Сообщение от 27 апреля 1941 г.: «70-тонные танки заводов Рено перебрасываются в Катовице (Польша). С 21 по 23 апреля на восток отправлено 800 легких танков». Сообщение от 10 июня 1941 г.: «Знакомый полковник имел беседу с одним из высших немецких офицеров, который заявил, что не позднее чем через два месяца часть территории СССР будет захвачена немцами ... По мнению немцев, СССР превосходит их в численности личного состава и техники, но они считают своих солдат лучше подготовленными к войне, а генштаб более квалифицированным» Галаган А. И. Послесловие к книге: Треппер Л. Большая игра. Воспоминания советского разведчика. М.: Политиздат. 1990. С. 367. . К началу Великой Отечественной войны резидентура Робинсона была полностью готова к работе в условиях военного времени. Ее агенты были хорошо законспирированы, а для связи с Москвой имелось два радиопередатчика.

Резидентура «Золя» была создана В 1940 году в Париже бывший латышский офицер Вальдемар Озолс. За короткий срок им была создана агентурная сеть, которая добывала важную информацию о фашистской Германии и ее вооруженных силах Болтунов М.Е. Ахиллесова пята разведки. М., 1999. С. 88. .

В 1940 году во Францию из Бельгии перебрался нелегальный резидент Разведупра Л.Треппер («Отто»). Используя завербованных информаторов, он стал посылать материалы, касающиеся численности и дислокации немецких войск во Франции. Весьма важным было сообщение Треппера, переданное в середине мая 1941 г. В нем говорилось, что немцы через Швецию и Норвегию перебросили в Финляндию около 500 000 солдат, сообщалось о перемещении немецких войск из Франции к границам СССР и называлась дата возможного нападения Германии - 20-25 мая 1941 г. Последнее сообщение о начале войны с точной датой немецкого вторжения Треппер передал 21 июня 1941 г. Эти сведения передавались через легального резидента И. А. Суслопарова.

После нападения Германии на СССР все нелегальные резидентуры Разведупра активизировали свою работу. Но так как военный атташе Суслопаров отбыл из Виши в Москву, и официального советского представительства во Франции больше не существовало, то резидентуры Треппера и Озолса остались практически без связи. В этой ситуации Центр пошел на вынужденный шаг и приказал в июне 1941 г. К.Ефремову, резиденту бельгийской резидентуры «Паскаль», оказать помощь в налаживании связи с Москвой Трепперу во Франции и Гуревичу в Бельгии, о чем будет сказано ниже. В результате нелегальные резидентуры Разведупра в Бельгии и Франции вместе с немцами - советскими агентами в Германии создали целую сеть, позже получившую название «Красная капелла». На жаргоне немецкой контрразведки радиста называли «пианистом», а у этой сети работали несколько радистов, что и послужило основанием для условного названия. Позже, анализируя причины провала «Красной капеллы», Л. Треппер писал: «Радиодело, которое в соответствии с его характером должно было быть исключительно внутренним делом каждой группы, руководиться специалистами, свободными от всяких других работ, превратилось в сборище людей из различных стран и групп. Программы по радио превратились в «коллективное имущество» большого количества людей, которые по организационным соображениям не должны были иметь ничего общего между собой. Радисты-ученики различных групп […] знали друг друга, и каждый работал не только по своей программе, но и по программам остальных... Радисты не были техниками, которые занимались бы только радиоделом. Эти люди параллельно с радио выполняли другую важную работу и были организационно связаны с резидентами и большим количеством других работников. Провал рации «Хемница» явился для немецкой контрразведки трамплином к овладению другими рациями и группами» Болтунов М.Е. Ахиллесова пята разведки. М., 1999. С. 97-98. .

Если сразу после окончания Гражданской войны советская внешняя разведка стремилась основное внимание уделять Франции, где разместились основные центры белогвардейские организации, мечтавшие о реванше, то со временем всё большее внимание стали уделять Великобритании.

В конце 20-х -- начале 30-х годов советская внешняя разведка разработала и стала успешно осуществлять план приобретения перспективной агентуры в высших учебных заведениях Великобритании и других стран в расчете на их внедрение в интересующие разведку правительственные объекты.

Нелегальная резидентура в Великобритании была создана в 1933 году Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 13. . В ее составе были опытные разведчики-нелегалы А. М. Орлов, А. Г. Дейч, Т. С. Малли, И. Рейф. Тогда же в Лондон прибыл офицер НКВД по связям с нелегальными агентами (в том числе с Кимом Филби и Дональдом Маклэйном, членами «кембриджской пятерки») С. Н. Ростовский (Л. А. Хентов) под псевдонимом Э. Генри ru.wikipedia.org/wiki/Эрнст_Генри . Получая сведения о контактах некоторых английских политиков с Гитлером, о попытках направить агрессию Германии против СССР, он написал и опубликовал под псевдонимом книги «Гитлер над Европой» и «Гитлер против СССР», чтобы повлиять на общественное мнение англичан. Разумеется, такие публикации согласовывались с Центром в Москве и должны были служить интересам советской внешней политики, а также советской разведки.

Упомянутые А. М. Орлов, А. Г. Дейч, Т. С. Малли, И. Рейф приобрели и подготовили группу перспективных источников (как в разведке называют людей, поставляющих информацию), а фактически сеть советских агентов в Великобритании, ядро которых составила «Кембриджская пятёрка». Впоследствии директор ЦРУ Аллен Даллес называл «Кембриджскую пятёрку» «самой сильной разведывательной группой времён Второй мировой войны» Антонов В.С., Карпов В.Н. Тайные информаторы Кремля-2. С них начиналась разведка. М., 2003. С. 205. . Вербовку этой группы агентов проводил советский разведчик Арнольд Дейч. Другой разведчик-нелегал, Д. А. Быстролетов, сумел завербовать сотрудника шифровальной службы МИД Великобритании.

В интервью английскому писателю и публицисту Филипу Найтли, данном в январе 1988 года в Москве К. Филби утверждал, что «Кембриджской группы не существовало. Это чепуха, выдуманная журналистами и авторами книг о шпионах. Я начал работать с русскими не в Кембридже. То же самое следует сказать о Берджессе и Бланте. В отношении Маклина я точно не знаю, но сомневаюсь в этом»… «…я знаю, что Берджесс и Блант начали работать с русскими и не в Кембридже, а позже. Я не знал Маклина до войны, но сомневаюсь, чтобы он начал работать в Кембридже. Так что идея существования кембриджской группы не выдерживает критики, но она породила массу нелепостей. Люди годами искали вербовщика. Если существовала разведывательная группа в Кембридже, то почему бы не быть ей в Оксфорде?» Найтли Ф. Ким Филби - супершпион КГБ. М., 1992. . На самом деле название «Кембриджская пятёрка» объясняется лишь тем, что эти люди были завербованы, когда они учились в Кембриджском университете и не были связаны друг с другом.

На сайте СВР сообщается, что Дональд Дюарт Маклин (Маклейн) 1934 г. окончил факультет политической истории и филологии Кембриджского университета. Во время учебы принимал участие в левом студенческом движении, попал в поле зрения советской разведки и в 1934 г. ответил согласием на предложение о сотрудничестве. Резидент нелегальной резидентуры в Лондоне А. М. Орлов поручил А. Дейчу привлечь Маклина к сотрудничеству с советской разведкой. С 1935 по 1951 г. Маклин работал в МИД Великобритании, где занимал ответственные посты. Получив ранг третьего секретаря и назначение в Западный отдел министерства, ведавшего отношениями с Францией, Голландией, Бельгией, Испанией и делами Лиги Наций, он имел свободный доступ ко всем документам, проходящим через этот отдел, имел возможность изымать документы для фотографирования.

Особый интерес представляли сведения Маклина о постановке шифровального и де шифровального дела в Форин офис. Он сообщил, что англичане читают все телеграммы Коминтерна, дешифруют американские и немецкие шифротелеграммы. Но советский дипломатический шифр англичане всё же не раскрыли.

Для советской контрразведки было интересно, что по информации, поступившей в английский МИД, можно было вычислить ее источники. Так было установлено, что в Наркомате иностранных дел действует английский агент и что в окружении известного деятеля международного коммунистического движения Мюнценберга также имеются агенты британской контрразведки.

За годы сотрудничества с советской внешней разведкой Д. Маклин передал ей большое количество совершенно секретных документов, в том числе шифрованную переписку МИД Англии со своими посольствами за границей, протоколы заседаний кабинета министров, планы США и Великобритании по вопросам использования атомной энергии в военных целях. Его информация по этой проблематике была получена в сентябре 1941 г. и сыграла важную роль в развертывании аналогичных работ по созданию атомного оружия в СССР http://svr.gov.ru/history/macd.htm. Дата обращения 1 апр. 2014 г.; Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 40-49. .

В 1938-1940 гг. работу Маклина в Лондоне и Париже курировала молодая женщина - нелегальная разведчица «Ада» (Катрин Харрисон, она же Китти Харис, она же «Норма»), которая побывала во многих странах мира и встречалась со многими разведчиками Павлов В.Г. Женское лицо разведки. М., 2002. Гл. 3. . В ее конспиративную квартиру несколько раз в неделю приходил сотрудник английского МИД Дональд Маклин и приносил свои материалы, где «Ада» их фотографировала и возвращала Маклину, с тем чтобы он мог вернуть их на место до следующего утра. Непроявленные пленки «Аде» надлежало без задержки передавать в легальную резидентуру в Лондоне. Не прошло и пары месяцев, как «разведывательное» общение двух молодых людей, объединенных общей работой, требующей постоянного нервного напряжения, но проникнувшихся с самого начала взаимной симпатией, привело к интимным отношениям. Их роман поставил Центр перед трудной проблемой. С одной стороны, «Ада» должна была понести наказание за допущенные ею грубые нарушения поведения и конспирации. С другой -- международная обстановка не позволяла прерывать поступление от «Лирика» (Маклина) важнейшей разведывательной информации о позициях и маневрах английских политиков в условиях назревавшей войны. Но «Ада» безукоризненно обрабатывала поступавшие от «Лирика» в большом количестве материалы, но и вовремя, соблюдая максимум безопасности, передавала их в «легальную» резидентуру для пересылки в Центр. И судя по всему благоприятно действовала на «Лирика», который все больше увеличивал свою информационную активность. Поэтому Центр принял решение не вмешиваться в их отношения, предупредив «Аду» против дальнейшей расконспирации перед «Лириком». Тогда же им прислали новые служебные кодовые имена («Ада» вместо «Нормы» и «Стюарт» вместо «Лирика»), которые они не должны были раскрывать друг другу.

В сентябре 1938 года «Стюарт» был направлен на работу в английское посольство в Париже. Чтобы не прерывать поступления от него информации, «Ада» также была командирована в Париж. Они продолжали работать там до июня 1940 года, когда английское посольство вынуждено было покинуть Францию в связи с оккупацией ее немцами. В январе 1940 года в работе с «Адой» возник кризис из-за ухудшения ее отношений с «Лириком-Стюартом». Она узнала о появлении американки Мелинды, их любовной связи и очень болезненно это восприняла. «Ада» срочно вызвала на личную встречу представителя легальной резидентуры в Париже, с которым поддерживала связь, и сообщила ему об этом, бурно выражая свое негодование. Но необходимость продолжения работы с этим источником ценной информации вынудила дать указание «Аде» найти в себе силы выйти из возникшего любовного треугольника, сохранив контроль над британским дипломатом. Для обманутой в любви разведчицы это была нелегкая задача. После оккупации немецкими войсками Парижа резидентура внешней разведки переправила «Аду» в Советский Союз, где она отчиталась о своей работе в Лондоне и Париже. В начале Великой Отечественной войны ее переправили в США.

Еще один член «Кембриджской группы» - Энтони Фредерик Блант (троюродный брат будущей британской королевы Елизаветы II) http://svr.gov.ru/history/blant.htm. Дата обращения 1 апр. 2014 г. также учился в Кембриджском университете - самом престижном учебном заведением Англии. Здесь он увлекся идеями марксизма, стал членом общества культурных связей с СССР. Советскую разведку привлекли не только левые взгляды Э. Бланта - он проявил блестящие способности: в совершенстве знал французский язык, изучил немецкий. Еще во время учебы на втором курсе университета он по рекомендации члена «Кембриджской пятерки» Гая Берджеса стал членом левого «Общества апостолов», увлекавшегося идеями марксизма и ненавидящего зарождающийся нацизм. В начале 30-х годов Э. Блант совершил путешествие по Европе, в 1934 году посетил Париж, Рим, Мюнхен, в 1935 году побывал в Москве и Ленинграде. Ему понравились отдельные стороны советской действительности, но коммунистом он не стал. В начале 1937 году Э. Блант был привлечен к сотрудничеству с советской внешней разведкой на идейной основе. Вербовка была осуществлена выдающимся разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем, которого Э. Блант знал под именем Отто.

С 1940 года Э. Блант весьма результативно служил в британской контрразведке (МИ-5). От него поступали сведения о кадровом составе МИ-5, британской агентуре в других странах, материалы наблюдения за деятельностью советских разведчиков в Лондоне. Одновременно Э. Блант по заданию советской разведки привлекал к сотрудничеству с ней различных лиц, от которых в годы войны поступала важная разведывательная информация, в том числе о позиции Англии и США в отношении сроков открытия второго фронта в Европе. В 1943 году от него была получена перехваченная британскими спецслужбами информация о планах гитлеровского летнего наступления в районе Курска и Орла, которая сыграла немаловажную роль в разгроме вермахта. От него также были получены сведения о сепаратных переговорах Англии и США с гитлеровской Германией в 1943-1944 годах, которые были прекращены после протеста СССР. А в 1945 году Блант даже стал советником короля Георга VI.

Гай Берджесс также в 1934 г. окончил Кембриджский университет, во время учебы участвовал в социалистическом движении студентов, вел пропаганду против угрозы фашизма. В январе 1935 г. благодаря Д. Маклину с ним познакомился сотрудник лондонской резидентуры внешней разведки А.Дейч (руководил тогда нелегалами в Лондоне А. Орлов). Берджесс стал охотно делиться с разведчиком политической информации о положении в стране, которая представляла интерес. И в 1934 г.Он был привлечен к сотрудничеству с советской разведкой на идеологической основе. После окончания Кембриджского университета Г.Берджесс сначала работал в Британской радиовещательной корпорации Би-Би-Си, сумел познакомиться и подружиться с сотрудником английских спецслужб Д. Футманом. В 1938 году Футман предложил Берджессу работать в английской разведке (СИС). Это был первый успех лондонской нелегальной резидентуры в ее настойчивых попытках проникнуть в СИС. Путь через журналистику оказался верным.

В конце 1938 года Берджесса познакомили с майором Л. Грэндом - начальником созданной в марте 1938 года секции «Д» английской разведки. Эта секция занималась изучением альтернативных способов ведения войны и действовала под прикрытием отдела статистических исследований Военного министерства. Фактически это подразделение занималось дезинформацией и проводило мероприятия по активному воздействию в выгодном для англичан направлении на наиболее важные политические события. В августе 1939 года Берджесс получил и передал важную информацию о том, что Англия будет затягивать переговоры с СССР, а затем прервет их.

Секция Грэнда отвечала также за подготовку диверсий и саботажа. В августе 1939 года Грэнд поручил Берджессу диверсионно-разведывательное направление работы, в том числе организацию экономического саботажа против Германии. Затем ему было поручено создать спецшколу иностранных агентов, где их обучали диверсионной работе. Это учебное заведение послужило прообразом для будущих диверсионных школ отдела специальных операций. Но после смерти начальника английской разведки Синклера и увольнения Грэнда, Берджессу в конце 1940 года пришлось искать другую работу.

Он в дальнейшем выполнял задания британской контрразведки, занимался подготовкой агентуры для заброски на территорию фашистской Германии в годы войны. Впоследствии (в 1944 г.) по заданию советской разведки он поступил на работу в пресс-отдел британского МИД, являлся личным помощником министра иностранных дел. За время работы с советской разведкой Г.Берджесс добыл и передал в СССР большое количество ценных документальных материалов. Среди них - телеграфная переписка МИД Англии со своими загранпредставительствами, протоколы заседаний кабинета министров, Комитета обороны и Комитета начальников штабов, секретные справки Форин-оффиса по различным странам. Г.Берджесс, располагая обширными связями в правительственных, парламентских и военных кругах, активно способствовал служебному росту других агентов советской лондонской резидентуры, а также выполнял роль связника http://svr.gov.ru/history/ber.htm. Дата обращения 1 апр. 2014 г. Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. М., 2007. С. 50-60. .