Таврический генерал-губернатор Григорий Александрович Потемкин

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ АВТОНОМНОЙ

РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

КРЫМСКИЙ РЕСПУБЛИКАНСКИЙ ИНСТИТУТ

ПОСЛЕДИПЛОМНОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Реферат

По дисциплине “История Украины”

ТАВРИЧЕСКИЙ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР ГРИГОРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ПОТЁМКИН

студентки группы ПЗ-061

специальности “Практическая психология”

Кузнецовой Юлии Владимировны

Преподаватель -

Бобкова Оксана Михайловна

Симферополь, 2007

План:

I. Молодость: восхождение фаворита

II. Зрелые годы: у подножия трона

Заключительная часть

потемкин екатерина русский генерал

I. Молодость: восхождение фаворита

В Сборнике биографий кавалергардов о светлейшем князе Потёмкине - Таврическом написано: “ В числе лиц, окружавших трон Екатерины II, среди дипломатов и военачальников, законодателей и администраторов, среди всех сановников и советников резко выделялся Григорий Александрович Потёмкин, заслуживший титул князя и прозвание Таврического. Это был наиболее славный и достойный советник императрицы, оставивший по себе заметный след в истории”.

Многочисленные сведения о происхождении рода Потёмкиных, к которому принадлежал Григорий Александрович, основаны большей частью на устном предании и не имеют под собой научной основы. Точно неизвестен даже год рождения будущего фаворита Екатерины II; в различных источниках говорится то о 1736, то о 1739 годе; в других - 1742.

Родившись в селе Чижёве, близ Смоленска, Потёмкин, будучи маленьким мальчиком, потерял отца, Александра Васильевича, скончавшегося в 1746 году. Мать Грица - так называли маленького Потёмкина дома, после смерти мужа переселилась в Москву, под покровительство родственника, где её единственный сын начал посещать учебное заведение Литкела в Немецкой слободе (Немецкая слобода - место поселенцев в городах России, в Москве в XVI-XVIII в.в. располагалось в районе реки Яуза)

Сохранились предания того времени о честолюбии юного Потёмкина, он, якобы, говорил своим товарищам: “Хочу непременно быть архиереем или министром”. Впоследствии он неоднократно мечтал о посвящении себя монашескому званию и часто занимался вопросами богословия. Современники отмечали пристрастие Григория Александровича к наукам: “Поэзия, философия, богословие и языки латинский и греческий были его любимыми предметами…”. Рассказывали, также о страсти князя к чтению классиков; его домашние не раз обнаруживали юного Григория спящим в библиотеке после ночного чтения.

В положенное время Григорий поступает в московский университет, где за свои дарования и успехи был удостоен золотой медали, а затем его выбрали в числе двенадцати лучших воспитанников, отправленных в Петербург и представленных императрице Елизавете Петровне. Однако, так блистательно заявив себя в учёбе, князь, возможно, со временем теряет к ней интерес и, увлекшись самообучением, был отчислен из университета “за нехождение”. После этого молодой Потёмкин решает посвятить себя военной карьере, в чем вполне преуспел; во время царствования Петра III он сделался вахмистром и был взят ординарцем к принцу Георгу Голштинскому.

Вскоре произошел переломный момент в жизни князя: участие в государственном перевороте 1762 года обратило на него внимание Екатерины. До нас дошла история, рассказывающая о тех далёких событиях: в ту минуту, когда Екатерина II верхом, в мужском платье, во главе отряда войск отправилась в Петергоф, находившийся в её свите молодой Потёмкин, услышав, что императрица желает иметь темляк на шпаге, сорвал свой темляк, подъехал к государыне и поднес ей желаемое украшение, чем и обратил на себя высочайшее внимание. Существует мнение, что данный случай не более чем легенда, выдумка, однако приятели князя не раз слышали эту историю из его собственных уст. (Темляк - кожаный ремень (или тесьма) в форме петли с кистью на конце, носимый на рукояти сабли. В бою надевался на запястье и служил для надёжного удержания холодного оружия)

Но как бы то ни было, сама Екатерина придавала участию Григория Потёмкина в перевороте некоторое значение; сохранилось письмо императрицы, в котором она говорит о тех событиях и называет поведение Потёмкина благоразумным, смелым и деятельным. Более явным свидетельством успешного участия князя в перевороте 1762 года служат награды, которых он был удостоен Екатериной, так, князь получил 400 душ крестьян, “два чина по полку да 10 000 рублей”, и был назначен камергером.

До сих пор, одной из интригующих деталей биографии Потёмкина остаются сведения о том, каким же образом он ослеп на один глаз. Да и при жизни князя этот факт являлся предметом многочисленных пересудов и сплетен: одни говорили, что он лишился зрения на дуэли, другие утверждали, что глаз Потёмкину выбил в драке сам Орлов. Но наиболее достоверной версией кажется исследователям та, по которой молодой князь, сильно заболев горячкой, по каким - то причинам недоверяя медикам, велел слуге призвать для своего лечения сельского знахаря- простого мужика. Следствием этого неграмотного лечения, возможно, и стала слепота на один глаз. Приближённые к Потёмкину люди говорили о глубоких переживаниях князя по этому поводу, так - как он всегда немало заботился о своей внешней привлекательности. Кстати, насчет внешнего облика князя существуют противоположные мнения. Одни современники хвалят его внешние достоинства, называя его “красивейшим мужчиною своего времени” и так описывают его облик: “ …чело возвышенное, округлое, нос соразмерно протяжённый, орлиный, глаза голубые, взгляд острый… голос ясный и звонкий… цвет лица белый, оттененный свежим румянцем… волосы имел светло-русые, поступь мужественная, осанка величественная…”. Конечно, зная нравы того времени, можно предположить, что восхваляя, таким образом князя, летописцы просто льстили фавориту императрицы. В таком случае, что же могли говорить о нём завистники? А утверждали и такие вещи, что Потёмкин был некрасив, смугл и кривоног, волосы его всегда были в беспорядке; якобы князя часто можно было видеть расхаживающим по своим апартаментам неодетым, непричёсанным, грязным и кусающим ногти. Так же князя обвиняли в том, что он злоупотребляет своей властью и сорит деньгами. Во всяком случае, и то и другое мнение имеет свои крайности и не может претендовать на абсолютную достоверность.Итак, деятельный, живой телом и духом, Потёмкин после своего возвышения начинает заниматься самыми разнообразными задачами: сидит в Синоде в качестве помощника обер-прокурора, наблюдает за шитьём казённых мундиров, командует ротой, позже командируется в Москву для участия в Комиссии по составлению Уложения в качестве опекуна от депутатов - иноверцев, и т.д.

А второго января 1769 года было объявлено, что “Григорий Потёмкин, по Высочайшему ЕЁ Императорского величества соизволению, отправляется в армию волонтиром”. С этого момента Потёмкин настойчиво делает свою карьеру в армии, при поддержке Екатерины. Его ратная служба проходила в армиях Голицина и Румянцева. На поле боя Потёмкин показал себя храбрецом, не раз ходил он в кавалерийскую атаку, рисковал собственной жизнью. В возрасте тридцати лет князь становится командиром бригады, в которую входило два кирасирских полка, а в 1771 году он получает звание генерал-поручика.

Впоследствии Потёмкин успешно участвовал в сражениях и походах, где был не единожды отличён сослуживцами и императрицей. В 1773 году в своей переписке с Вольтером Екатерина с удовольствием сообщает ему о подвигах Потёмкина в сражении против турок. По случаю празднования Кучук - Кайнарджийского мира князь был возведен в графское достоинство, получил золотую шпагу, осыпанную алмазами, портрет императрицы, осыпанный бриллиантами, для ношения на груди на Андреевской ленте; далее он удостоился Андреевской ленты и ордена св. Георгия. Императрица также позаботилась о доставлении своему новому любимцу заграничных знаков отличия. Король Польский препроводил князю орден Белого Орла и св. Станислава; Фридрих Великий - ленту чёрного Орла; датский король прислал орден Слона - и это далеко не весь список. Вообще, как видно будет из дальнейшего рассказа, Потёмкина, пожалуй, можно назвать в своём роде счастливчиком. Фортуна благоволила к нему. Таков был этот человек: в одно и то же время баловень удачи и жертва чрезмерной благосклонности судьбы.

Родившись и живя в Крыму, я просто не могу не уделить должного внимания заслугам такого незаурядного человека, как князь Григорий Александрович Потёмкин, в деле развития и становления этого региона.

После издания Екатериной II девятнадцатого апреля 1783 года Манифеста о присоединении Кубани, Тамани и Крымского полуострова к России, последовала кропотливая работа по превращению края в экономически и политически развитый регион. Вся тяжесть этой огромной ответственной работы легла на плечи князя Потёмкина и администрации Новороссийского наместничества. Предстояло в кроткие сроки решить целый ряд глобальных вопросов, особенно касающихся Крымского полуострова с его специфической этнонациональной структурой, особенностями землепользования и сложностями в конфессиональной практике. Князь, как человек деятельный и дальновидный сразу поставил перед собой несколько целей, по - первых, чтобы не допустить возвращения полуострова под протекторат османов, предстояло построить крепости, дороги, флот, и для этого вполне подошли солдаты и осуждённые, специально переведённые сюда. Второй важной задачей являлось заселение земель, опустевших после массовой эмиграции мусульман. Для решения данного вопроса Потёмкин разработал целый ряд проектов. Александр Григорьевич сумел убедить Двор в необходимости переселения дворцовых крестьян, раскольников, армян, греков, вывезенных в 1778-1779 г.г. из Крыма в Приазовье, казённых крестьян с оказанием им финансовой помощи; амнистировать политических эмигрантов и возвратить их на родину. Потёмкину принадлежит идея по использованию вербовщиков, поощряемых за привезённых в Крым переселенцев, к примеру, за привоз трехсот военных поселенцев вербовщик получал чин майора пехоты, за сто пятьдесят - чин капитана и т.п., а за каждую девицу, привезённую в Крым и выданную замуж за новосела, вербовщик получал пять рублей серебром.

Интересным фактом является провозглашение сенсационного по тем временам права для свободных переселенцев: независимо от сословного происхождения владельцы наделов, начавшие обработку земель, получали статус помещика, ранее принадлежавший только дворянам.

Известно, что князь использовал и другие, иногда весьма оригинальные методы по привлечению переселенцев в Крым: английские исследователи утверждают, что русский посол в Лондоне по просьбе Светлейшего князя обратился к английскому правительству с предложением отправлять их осужденных в Крым. Однако вся эта активная деятельность наместника не принесла ожидаемых результатов: исход мусульман за рубеж продолжался, поэтому уезды полуострова обезлюднивали на глазах.

Бессильный остановить процесс исхода коренных народов, Потёмкин обращается к т.н. “Диссидентскому плану” - переселению в Россию иностранных поданных, прежде всего, эмигрантов православного вероисповедания из стран Балканского полуострова, находящихся под протекторатом Стамбула и Польши, а также из государств западной Европы (Пруссии, Австрии, Испании, итальянских земель и т.д.). Иностранцам, пожелавшим поселиться в Новороссийских губерниях, разрешалось выбирать место жительство и род занятий, кроме того, они получали право свободно исповедовать свою веру, строить храмы, формировать структуру административного самоуправления и т.д. Однако, “Диссидентский проект” не удалось реализовать в полной мере.

Вместо крестьян, способных быстро начать колонизацию края, вербовщики часто привозили из Западной Европы проходимцев, авантюристов и жуликов, планировавших обогатиться обманом. Среди всех иностранцев оказалось лишь несколько сотен профессиональных земледельцев, способных отдать свои знания и опыт новой родине.

Но даже в такой сложнейшей ситуации энтузиазм не оставляет Потёмкина и он находит выход из положения. Ярким примером является его отношение к беглым крепостным крестьянам, оказавшимся на землях Тавриды. Стремясь увеличить земледельческое население края, он приписывал “крепаков” к общинам казённых крестьян со статусом свободных поселенцев, что вызывало поток жалоб помещиков Петербург на противоправные действия князя. Кроме того, перед началом второй русско-турецкой войны (1787-1791 г.г.) наместник начал активно формировать в Таврии Черноморское Казацкое войско, в составе которого оказались бывшие запорожские казаки, военные поселенцы, греки-волонтеры, а также крепостные крестьяне, купленные Потёмкиным у местных помещиков - этим крестьянам после войны гарантировалась личная свобода и наделение землей.

В силу своих либеральных политических взглядов у наместника Новороссии сформировались взгляды антикрепостника: в декабре 1787 года, по проекту Потёмкина Екатерина издала т.н. “Особые инструкции” аннексированных земель Юга. Главным их содержанием являлся процесс ликвидации исключительной монополии дворян на землевладение, формирование достаточно либерального крестьянского самоуправления; участие в выборах должностных лиц крестьян, участие правлений крестьянских обществ в раскладе и сборе казенных податей и другое. В новых земледельческих обществах выбранные крестьянские сотские и десятские помогали уездным государственным учреждениям контролировать экономическую деятельность сограждан, заниматься вопросами общественного призрения, фиксировать и информировать местные органы власти о появлении в селах беглых и т.д.

Новое административно - общественное устройство уездов Тавриды позволяло свободным земледельческим сословиям получить значительно лучшие условия для хозяйственного освоения и обогащения, чем в крепостнической метрополии.

Однако такие полезные начинания князя испортила весть о начале второй русско-турецкой войны; многие люди, как христиане, так и мусульмане, поспешили покинуть полуостров. Опасность высадки десанта османов в приморских городах и развёртывание на территории полуострова боевых действий в определённой степени обеспокоило наместника, отдавшего распоряжение по перебазировке всех учреждений областного Таврического правительства из Симферополя в Перекоп, где оно находилось с августа по декабрь 1787 г. Город обезлюдел и потускнел, в нем располагался лишь полк Крымско-Кубанской дивизии, отдельные военные учреждения. Таким образом, война нанесла ощутимый удар по колониальным, в т.ч. народонаселенческим планам князя Потёмкина. Тем более, став президентом Военной Коллегии, а с начала войны - Главнокомандующим вооружёнными силами страны, он физически не мог уделять столько пристального внимания отдельным областям или губерниям Новороссии. Огромное количество времени князя занимали сложнейшие проблемы: неподготовленность к боевым действиям сухопутной армии, недостаточное оснащение и вооружение Черноморского флота и др.

После смерти Потёмкина в 1791 г. Екатерина II посчитала, что замены князю на посту наместника Новороссии не имеется, поэтому назначила генерал - губернатором себя, а затем уже, в 1793 г. бразды правления переходят к новому фавориту императрицы - графу Зубову.

Подводя итоги семилетнего управления Таврией князем Потёмкиным (1783-1791 г.г.), следует отметить, что до настоящего времени довольно сложно сделать однозначные выводы о том, насколько успешно справился князь с возложенной на него задачей.

Его современники, не только вельможи - соперники, но и придворные историки подчеркивали огромный разрыв межу его намерениями и достижениями; безудержным размахом планов и результатами их реализации; отмечали в его характере привязанность к показным успехам, сибаритизм, любовь к роскоши, транжирование огромных государственных средств не по назначению и т.д.

Однако, отвечая критикам прошедших веков и нынешним поколениям историков, можно заметить, что в деятельности Потёмкина присутствовал целый ряд позитивных сторон.

Князь располагал особыми преимуществами наряду с другими наместниками государства, т.к. в его руках находилось управление вооруженными силами России и высшая гражданская власть в Новороссийском наместничестве, что позволяло организовать прямое руководство краем. Он действовал не жалея сил при строительстве Черноморского и Азовского флотов, возведении крепостей и укреплений; построил стратегическую цитадель Юга страны - Севастополь; начал колонизацию Таманского полуострова и Кубани, положил дорогу империи на Кавказ, и тд.

Кроме субъективных, существовал целый ряд объективных причин медленной колонизации Крыма: это и нерешительность руководства России по отношению к дворянству, сложная эпидемиологическая обстановка (чума, холера, тиф) на полуострове; постоянная опасность со стороны Стамбула; сложившееся мнение в менталитете русского человека к татарам, с которыми необходимо было жить и работать; а также ряд других причин.

Поэтому не стоит корить князя за то, чего он не успел или не сумел осуществить, но необходимо помнить, о том, что было им с успехом реализовано в Крыму.

II. Зрелые годы: у подножия трона

Естественно, что, имея такие высокие знаки отличия, и всё выше продвигаясь по карьерной лестнице, князь нажил себе множество недоброжелателей, которые в сплетнях и донесениях к императрице, пытались опорочить его, однако, Екатерина II не придает большего значения этим моментам и продолжает благоволить фавориту. В декабре 1773 года Екатерина позвала Потёмкина в Петербург - ей нужен был человек, на которого можно опереться. Вскоре князь получает от императрицы интимную записку, приглашающую его “навестить ее, одинокую вдову” в загородном домике. Конечно, смысл этого послания ясен Потёмкину, и, возможно должен был польстить его самолюбию, но Григорий Александрович не так прост, и Екатерина получает от него неожиданно дерзкий ответ. Князь писал императрице, что у неё уже перебывало пятнадцать мужчин, что честь ему дороже и шестнадцатым он быть не хочет. В ответ на этот дерзкий выпад, государыня пишет Потёмкину откровенное письмо, в котором признается, что у неё было, “изволишь видеть, не пятнадцать, но третья доля из сих”, т.е. всего пять мужчин - Сергей Салтыков, собственный муж, Станислав Понятовский, Григорий Орлов и Васильчиков; далее императрица ласково признается Потёмкину в своей сердечной привязанности к нему. Свидание наедине состоялось. После этого Потёмкин получил “постоянную прописку” в Зимнем Дворце на правах всесильного фаворита императрицы. По нескольку раз в день государыня пишет любовные записочки предмету своей любви: “…Какие счастливые часы я с тобою провожу…”; “Голубчик мой дорогой, я вас чрезвычайно люблю: и хорош, и умен, и весел, и забавен, и до всего света нужды нету, когда с тобою сижу. Я отроду так счастлива не была, как с тобою…”.

Существует и другая версия того, как именно происходило сближение князя с Екатериной. Якобы, императрица давно присматривалась к видному, смелому и деятельному дворянину, но её отчасти смущала его одноглазость и обидная кличка “циклоп”, которой величали Григория Александровича за его спиной. Однако вскоре государыня отбрасывает свои сомнения, и через доверенных людей, князь получает приглашение посетить врача Роджерсона, который, по слухам осматривал всех претендентов в фавориты Екатерины. После посещения врача, засвидетельствовавшего здоровье пациента, придворная дама государыни проводила Потёмкина к ней в спальню, предупредив, чтобы он был как можно более дерзок.

Очевидно, Потёмкин слишком блестяще исполнил свою роль, потому что на следующее утро императрица произвела его в генерал-лейтенанты, подарила ему миллион рублей на хозяйство, и великолепный дворец. В связи с этим, упоминают такой случай: Екатерина, любя устраивать своим фаворитам неожиданные проверки, пишет Потёмкину письмо, о том, что желает провести с ним нынешний вечер, и просит его достать к своему ужину стерлядей. А императрица прекрасно знала о том, что в Петербурге этой рыбы нет. У князя остаётся всего несколько часов, чтобы выполнить поручение. Случайно искомое лакомство обнаружилось у купца, который запросил за рыбу сто тысяч рублей. Потёмкин заплатил и не раскаялся: Екатерина отметила его рвение и сделала своим генерал-адъютантом.

Почти одновременно Потёмкин становится генерал-адъютантом, членом Государственного совета и подполковником лейб-гвардии Преображенского полка. Иностранные послы не преминули назвать его “самым влиятельным лицом в России”.

Конечно же, отношения между Екатериной и Потёмкиным не всегда были безоблачными. Императрица неоднократно изъявляла князю неудовольствие его образом действий, но всегда делала это мягко, сохраняя искреннюю дружбу и привязанность к нему. Так, например, в одной записке, относящейся к 1774 году, она жаловалась, что Потёмкин не сообщает ей достаточных подробностей о вверенных ему делах, и этим ставит её в неловкое положение.

Придворные завистники, которых при дворе всегда было не мало, старались уловить любой знак немилости Екатерины к Потёмкину; известен такой случай, когда в 1776 году князь отлучился из столицы в Новгород по военным делам, во дворце немедленно прошел слух о его немилости у императрицы.

Многие были уверены, что Потёмкин больше не появится при дворе. Вот выдержка из письма Чернышева к А.К Разумовскому от 24 июня 1776 года: “ Бедный Потёмкин вчера уехал в Новгород, как говорит, на три недели, для осмотра войск… я полагаю, что милость его окончена… высокомерие его поведения в то время, когда он пользовался властью, приобрело ему столько врагов, что он может рассчитывать на то, что они ему отомстят…”. Однако, через некоторое время он вернулся ко двору и занял там прежнее место, а те кто во время отсутствия князя успели отречься от дружбы с ним, поторопились вновь выказать ему свое благодушие. Документальные источники не допускают сомнения в том, что Потёмкин и после краткого отсутствия оставался другом императрицы, что она нуждалась в нём; известно, что он принимал участие в редакции её писем к сыну, работал с ней над разными вопросами внутренней административной и внешней политики. В переписке Екатерины с Потёмкиным упоминается масса самых разнообразных вопросов, решением которых князь занимался: крестьянское восстание и австро-русское сближение, Запорожская Сечь и бурбонские дворцы, беспорядки в Вологде и война со Швецией, торговый договор с Францией и устройство Черноморского флота, судьба Грузии, Дунайские княжества, устройство городов, Кавказ, положение русского солдата, Крым, Дарданеллы, восстановление Византийской империи, Польша, Курляндия, и многое другое. О расположении Екатерины к Потёмкину свидетельствуют её многочисленные записочки к нему: “…я здорова и тебя, батя, прошу быть здоровым и веселым…” ; “Пребываю навеки дружелюбна” и т.п.; прибывавшие в Россию иностранные дипломаты обязательно беседовали с князем о делах, через него шли переговоры между представителями других держав и Екатериной. Он был не только другом, но сотрудником Екатерины, не без основания она высоко ценила его ум, познания, рабочую силу. Но в тоже время, сама Екатерина любила отзываться о Потёмкине, как о своем ученике, который, скорее сам нуждается в руководстве, чем способен быть руководителем.

Однако я совсем не упомянула об отношениях Потёмкина с прекрасным полом. Любопытно было бы узнать, какую славу снискал себе среди придворных дам этот необыкновенный человек. А о любовных похождениях князя с дамами ходило множество анекдотов. Злые языки утверждали, что Потёмкин сожительствовал со своими племянницами: княгиней Голицыной, г-жой Шепелевой, г-жой Браницкой и г-жой Скавронской. Об этом писали так: “Он имел у себя нескольких родственниц, которые, ежели верить носившейся тогда всеобщей молве, были вкупе и его любовницы…”.

Некая г-жа Виже-Лебрен, якобы была свидетельницей такого случая: “Однажды в лагере во время турецкой войны князь устроил великолепный праздник в честь княгини Долгорукой и поместил её за обедом возле себя. За десертом были поданы хрустальные чаши, наполненные брильянтами, которые раздавались дамам целыми ложками. Когда царица пиршества выразила удивление по поводу такой роскоши, Потемкин тихо ответил ей: “Ведь я праздную ваши именины; чему же вы удивляетесь?” Ему все был нипочём, лишь бы удовлетворить желанию, капризу, обожаемой им женщины.

Одна неизвестная поклонница писала к Потёмкину: “Не всякий так умён, так хорош, так приятен, как ты… во всем ты отличаешься от прочих…”. Было ещё бесчисленное множество таких записочек, но это лишь доказывает, что пылкость страсти Григория Александровича равнялась непостоянству его любви. Он производил впечатление Дон - Жуана. Единственное, в чём невозможно усомниться, так это в способности Потёмкина заставлять женщин влюбляться в него.

Ещё при жизни Потёмкина ходили слухи о том, что его и императрицу связывают узы более прочные, нежели дружба, любовные отношения или власть. Существует версия о браке Екатерины с Потёмкиным. Об этом писали в своё время французский посланник в Петербурге граф де Сегюр, посланник Австрии Кобенцль и русские историки П.И. Бартенев и Д.Ф. Кобеко. Предположительно, датой свадьбы считают то ли конец 1774, то ли начало 1775 года. Возможно, венчание происходило в церкви Вознесения на Большой Никитской улице в Москве, где потом венчался А.С. Пушкин с Н.Н. Гончаровой. Свидетельницей бракосочетания была любимая племянница Потёмкина - Александра Васильевна Энгельгардт. Её письменное подтверждение столь неординарного события не дошло до нас - записка перешла к одному из графов Строгановых, где потом и погибла вместе с его архивом. Более веским подтверждением того, что брак Екатерины и Потёмкина можно считать реальным фактом, Валентин Пикуль называет архив доктора философии и астрономии, члена Академии наук - Василия Павловича Энгельгардта, дальнего родственника Потёмкина. В этом архиве “был альбом Энгельгардта, в нем хранились фотографии брачных венцов Екатерины и Потёмкина: венцы были украшены их миниатюрными портретами. Энгельгардт своею рукою оставил в альбоме надпись, удостоверяющую законность брака Екатерины и Потёмкина….”.

Во всяком случае, даже если данный брак имел место быть, это обстоятельство нисколько не удерживало ни императрицу, ни Потёмкина от связей на стороне и любовных увлечений. Екатерина не считала себя обязанной хранить верность Потёмкину; она по-прежнему увлекалась мужчинами и приближала к себе новых фаворитов. Одним из таких избранников стал однажды молодой дворянин Платон Зубов. Он был моложе императрицы на двадцать с лишним лет и вытеснил из её сердца образ Потёмкина, а также занял рядом с ней место ближайшего советчика, которое раньше принадлежало князю. Вскоре Екатерина даёт князю понять, что его дальнейшее пребывание при дворе является для нее нежелательным, а двадцать четвертого июня 1791 года Потёмкин навсегда покидает Петербург.

Чтобы отвлечься, князь, как всегда занимает себя делом. Он направляется из столицы в Яссы, где занимается проблемой мирных переговоров с турками, но ему не удается довести их до конца - внезапная болезнь приковала его к постели. Пятого октября 1791 года в степи, по дороге из Ясс в Николаев, в сорока верстах от своей ставки, Потёмкин скончался от лихорадки. Уже после, многие, кто находился при особе князя в последние дни жизни последнего, утверждали, что Григорий Александрович сам ускорил свой уход в мир иной, употребляя неумеренно нездоровую при его состоянии здоровья пищу, и злоупотребляя алкоголем. Что впоследствии, якобы подтвердилось вскрытием тела покойного.

Смерть Потёмкина потрясла Екатерину, сохранилось письмо императрицы барону Гримму, написанное через несколько часов после получения известия о кончине князя: “Снова страшный удар разразился над моей головой. После обеда, ...курьер принес горестное известие, что мой выученик, мой друг, можно сказать, мой идол, князь Потёмкин- Таврический умер в Молдавии… Вы не можете себе представить, как я огорчена. Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца… Теперь вся тяжесть правления лежит на мне”.

Отзывы о Потёмкине после его смерти, как и при жизни, были весьма разноречивы. Одни называли его злым гением Екатерины II, “князем тьмы”, другие - благодетелем, много сделавшим на пользу отечества и народа, сама же императрица считала князя гениальным.

Солдаты, служившие под началом Потёмкина, отзывались о нем, как об отце, сильно облегчившем их службу, и сетовали, что подобного командира у них больше не будет.

В “Заметках по русской истории XVIII века”, датированных вторым августа 1822 года, А.С. Пушкин писал о князе Таврическом:…имя странного Потёмкина будет отмечено рукою истории, Он разделит с Екатериною часть воинской её славы, ибо ему обязаны мы Чёрным морем и блестящими, хоть и бесполезными, победами в Северной Турции”.

Заключительная часть

Итак, перед вами далеко не самое полный очерк земного пути неординарного и несомненно талантливого человека.

Как уже говорилось, смерть такого выдающегося человека, как князь Потёмкин произвело весьма сильное впечатление на екатерининский двор; кто-то искренне сожалел об этой потере, а иные (и таких было большинство) радовались кончине князя, как устранению опасного соперника.

Вот как Екатерина II, ища после смерти князя утешения в своем горе, писала о нем: “Князь Потёмкин - Таврический умер в Молдавии… Он был человеколюбив, очень сведущ и крайне любезен. В голове его непрерывно возникали новые мысли; какой он был мастер острить, как умел сказать слово кстати! Им никто не управляет, но он сам удивительно умеет управлять другими… Одним словом, он был государственным человеком: умел дать хороший совет, умел и выполнить…Заменить его невозможно, потому что нужно родиться таким человеком, как он…”

Граф Эстергази писал своей жене около этого времени: “Со смертью Потёмкина все облечено здесь скорбью. Императрица ни разу не выходила, Эрмитажа не было; она даже не играла в карты во внутренних покоях”.

Не секрет, что многое сановники завидовали Потёмкину, пользовавшемуся безусловным доверием императрицы. Современники часто думали, что Екатерина боялась князя, и этим главным образом, объясняли важную роль, которую играл Потёмкин. Некоторые придворные в образе действий Екатерины, оказавшей покровительство всем приверженцам Потёмкина после его кончины, не без основания видели доказательство того, что императрица не столько по боязни, сколько в силу истинной привязанности снисходительно относилась к причудам князя и давала простор его деятельности.

Скорбь императрицы о Потёмкине была искренна и глубока. Но лица, окружавшие ее, не разделяли этих чувств. Многие были весьма довольны разрушением этого своеобразного “колосса”: “Здесь все прикидываются печальными, однако никто не скорбеет.” Вот один из таких примеров; некий Сиверс, бывший новгородский губернатор, проживавший тогда в своём имении в Лифляндии, писал к одному родственнику: “Так его не более в живых, этого ужасного человека, который шутил когда-то, что станет монахом и архиепископом? Он умер, но каким образом? Естественной ли смертью? или, может быть, Провидение нашло орудие мести?

Болотов замечает в своих “Записках”, что кончина Потёмкина “поразила всю Россию не столько огорчением, сколько радостью”.

Многие историки замечали, что при разборе истории жизни князя Потёмкина ничто так резко не бросается в глаза, как привязанность к нему Екатерины, с одной стороны, и с другой - почти общая ненависть к нему современников. Императрица считала его деятельность в высшей степени полезной, высоко ценила сотрудничество Потёмкина в делах правления; другие же, наоборот, жаловались на вред, причиняемый им России. Екатерина любила и уважала в нём человека не только чрезвычайно способного, но и симпатичного; другим он казался несносным деспотом, причудливым баловнем, упрямым эгоистом. Чем же объяснить эту противоположность мнений, эти крайности в суждениях о Потёмкине?

Во-первых, тем, что князь стоял ниже Екатерины, но выше всех других. Потёмкин был учеником императрицы, зависел от нее. Он хотя иногда и сталкивался с ней, но естественно, уступал. Князь не имел никакой возможности стать соперником императрицы, быть ей опасным, уступая Екатерине, князь легче мог воспользоваться её же расположением. Она оставалась императрицей, и его никогда не покидало убеждение, что та самая государыня, которая обласкала его, осыпала милостями, каждую минуту опять может удалить его и от себя, и от дел, уничтожить его положение, превратить его в ничто. Такая его позиция по отношению к Екатерине смягчала в её глазах некоторые неблагоприятные черты характера Потёмкина. Совсем иначе относились к нему все другие лица без исключения. Пользуясь безусловным доверием императрицы, располагая громадными средствами, превосходя всех других и властью и богатством, князь легко мог казаться недостойным своего положения и избалованным счастьем временщиком. Соперничество, зависть должны были усилить строгость критики при обсуждении его качеств и действий. Естественно, что своим положением он мешал многим, не давал дороги разным вельможам, заслоняя других. Стал камнем преткновения для всех. Неудивительно, что Екатерина и другие лица, смотря на Потёмкина совершенно с противоположных сторон, коренным образом расходились в оценке его личных качеств и поступков.

Во-вторых, нужно признать, что в характере Потёмкина соединены были совершенно противоположные качества - добро и зло, добродетель и пороки, замечательный ум, способности и большие нравственные недостатки. Он был в одно и то же время замечательным государственным деятелем и легкомысленным сибаритом, представителем всеобъемлющих проектов Екатерины и своенравным корыстолюбивым аферистом. В нем были соединены гениальность, и сила, и слабость, героизм и фанфаронство, идеализм и цинизм, культурная утонченность и тупое варварство, гуманность и кичливое самолюбие, ум и сумасбродство. Такая пестрота качеств в характере Потёмкина, такое отсутствие гармонии в его личности объясняет противоречия в суждениях о нем. Его хвалили одни и порицали другие. Сложность его личности заставляла многих современников в одно и то же время восхвалять и презирать князя, удивляться громадности его дарований и осуждать испорченность его нрава, считать Потёмкина то героем, то преступником, то представителем великих идей, то пустым хвастуном.

Один из титулованных современников князя так очерчивает противоречивость сторон характера Потёмкина: “Показывая вид ленивца, трудится беспрестанно; не имеет стола, кроме своих колен, другого гребня, кроме своих ногтей; всегда лежит, но не придается сну ни днем, ни ночью; беспокоится прежде наступления опасности и веселится, когда она настала; унывает в удовольствиях; несчастлив оттого, что счастлив; нетерпеливо желает и скоро всем наскучивает; философ глубокомысленный, искусный министр, тонкий политик и вместе избалованный девятилетний ребенок; любит Бога, боится сатаны, которого почитает гораздо более и сильнее, нежели самого себя;… по очереди имеет восточного сатрапа или любезного придворного века Людовика XIV и вместе изнеженного сибарита. Какая же его магия? Гений, потом и еще гений; природный ум, превосходная память, возвышенность души, коварство без злобы, хитрость без лукавства, счастливая смесь причуд, великая щедрость в раздании наград, чрезвычайная тонкость, дар угадывать то, что он сам не знает, и величайшее познание людей…”.

Что можно добавить к этому описанию? Весь он тут - баловень судьбы, больше царедворец, чем государственный человек, больше азартный игрок, чем герой.

Наверное, даже по воспоминаниям современников невозможно с точностью воссоздать портрет личности Князя Потёмкина, да и как тут разобраться, когда одни превозносят его, а другие обвиняют во всех смертных грехах? Скорее всего, истина лежит, как всегда посередине этих противоположных мнений. Ясно одно - князь был человеком далеко незаурядным, хотя не лишенным обычных недостатков, присущих, впрочем, всем смертным без исключения.

Список литературы:

1. Борзаковский П.О. Императрица Екатерина II.-М.:Просвещение,1991.-236с.:ил.;

2. Брикнер А.Г. История Екатерины II.-в 3-х т. Т.1.-М.-Терра,1996.-265с.;

3. Брикнер А.Г. История Екатерины II.-в 3-х т. Т.2.-М.-Терра,1996.-324с.;

4. Брикнер А.Г. Потёмкин.-М.:Терра,1996.-304 с.: ил.;

5. Валишевский К.А. Роман императрицы, М.: Терра,1994.-257с.;

6. Вокруг трона /Сост. А.В. Юрченко.-М.:Книга,1989.-75с.;

7. Департамент фаворитов /Сост. В.Т. Козлов .-М.: СП “ИКПА”, 1990.-с.44-48;

8. Евгеньева М. Любовники Екатерины.-М.:Мысль,1990.-62с.;

9. Заичкин И.А. Екатерининские орлы /Заичкин И.А., ЧочкаевИ.Н.-М.:Мысль,1996.-350с.;

10. Кизеветтер А.А. Исторические силуэты /Сост. О.В. Будницкий.-Ростов-на-Дону:Феникс,1997.-480с.;

11. Роман В.А. Деятельность Г.А. Потёмкина на первом этапе колонизации Тавриды (1783-1791 г.г.) //Русские в истории Тавриды: материалы научно-практической конференции.-Симферополь:ООО ПЦ Московский Мост, 2003.-с.96-105;

12. Савин А. Фавориты Екатерины II.-Ставрополь:Кн. Изд-во,1990.-42с.

Размещено на Allbest.ru