Все члены общежительства были равны между собой, важные дела рассматривались открыто и гласно, соборно, как в старые добрые времена. Между общинами устанавливались тесные связи, основанные на взаимопомощи и доверии. В суровых климатических условиях невозможно было вырастить самый главный продукт русского стола - хлеб, поэтому закупка хлеба для общины стала первым и важным вопросом.

Первоначально старообрядцы собирали деньги, принимали пожертвования, брали кредит у людей, которые, видя их открытость и честность в торговле, не боялись давать деньги. Старообрядцы не имели возможности пользоваться услугами банковской системы, главную роль в старообрядческом предпринимательстве играл общинный капитал.

Хлеб закупали от имени немецких купцов и везли его из Поволжья в Поморье. Дела вели аккуратно, всё записывали, обмана быть не могло, так как коммерция не преследовала наживу и обогащение. На вырученные деньги существовало общежительство, а в голодные годы монастыри содержали огромное количество странников, нищих и убогих людей. Процветало и артельное предпринимательство, охота, рыболовство, бортничество. Но всё это не позволяло развиваться общежительству, необходимо было прибегнуть к посреднической торговле, которая сулила прибыль.

Наставники Выговской пустыни Андрей и Семён Денисовы убедили братию заниматься торговлей хлебом, который теперь стали продавать в Петербурге. Постепенно сформировалась идея о богоданности прибыли: если торговать правильно, без обмана, то и прибыль становится правильной, праведной. Если собственность верующих, общинная, значит - Божия.

Таким образом сформировалась новая трудовая этика, новое представление о собственности, о прибыли. Эти идеи создали новый тип личности. Большое отличие старообрядческой этики от этики протестантской состоит в том, что протестантизм концентрировался вокруг частной собственности, опираясь на индивида: у кого больше денег, тот более отмечен Богом; в старообрядчестве - опора на общественные методы выживания, коллективные методы хозяйствования, не ради индивида, а ради интересов всей общины, всего коллектива.

Устройство Выговской общины послужило моделью для хозяйственной и управленческой организации старообрядцев по всей стране. Были основаны старообрядческие центры Керженец, Ветка, Иргиз, московские Рогожское и Преображенское кладбища. Повсеместно расширялись ремесленные производства.

Со временем старообрядцы монополизировали торговлю на огромной территории, проникнув в торговые системы Севера, Сибири, Поволжья. Купцы сбывали продукцию кустарей и ремесленников, на вырученные деньги снабжали общину сырьем и предоставляли кредиты.

Приверженцы старой веры заметно выделялись своей предприимчивостью, дисциплинированностью, трудолюбием, взаимопомощью, бережливостью. Старообрядческие общины быстро разрастались, под их надёжную защиту шли наиболее энергичные, независимые люди, бежавшие от произвола властей, крепостничества, возвращались к старой вере и многие священники официальной никонианской церкви. Силу и живучесть раскола объясняет приведенная в монографии Пругавина А.С. записка архангельского губернатора князя Гагарина С.П., в которой тот сетует на «печальное положение, в каком находится у нас духовенство, и те ненормальные отношения, какие установились между народом и духовенством». «Может ли народ, - говорит Гагарин С.П., - смотреть на духовенство с уважением, может ли не увлекаться в раскол, когда то и дело слышно, как один священник, исповедуя умирающего, похитил у него из-под подушки деньги, как другого народ вытащил из непотребного дома, как третий окрестил собаку, как четвертого дьякон вытащил за волосы из церковных дверей? Может ли народ уважать священников, которые не выходят из кабака, пишут кляузные просьбы, дерутся крестом, бранятся скверными словами в алтаре? Может ли народ уважать духовенство, когда повсюду в среде его видит небрежность к служению, бесчиние при совершении таинственных обрядов, когда видит, что правда совсем исчезла в них, а потворство консистории, руководимой взятками, истребляет в них и последние остатки правды? Если ко всему этому прибавить торговлю заочными записками в исповедной росписи и метрические книги, взятки, собираемые священниками с раскольников, превращение алтарей в оброчные статьи, и тогда вопрос о том, может ли народ уважать духовенство, может ли затем не уклоняться в раскол - решится сам собою». Духовные наставники старообрядческих общин заметно выигрывают в глазах православных населения на фоне таких священников своей начитанностью, умением говорить, безукоризненными нравами, строгим, практически аскетическим образом жизни, знанием веры.

В старообрядческой общине все вопросы решаются по согласованию и благословению, на данном этапе сама община выступает предпринимателем. Братское доверие, взаимовыручка, солидарность позволили Выговскому общежительству, как и другим крупным старообрядческим центрам, скопить громадные капиталы, которые составляли общую кассу. Для старообрядцев деньги служили средством для выживания во враждебной среде, огромная их часть шла на подкуп священников и чиновников, чтобы те в своих отчётах не упоминали о староверах.

Либеральная политика Екатерины II имела огромное значение для развития внутреннего рынка Российской империи и становления старообрядческой экономики. После издания череды указов повсеместно развиваются ремёсла и мануфактуры, заметно оживляется торговля, рынок насыщается недорогими и качественными товарами, на рынок выходит старообрядчество. Эти указы явились судьбоносными и долгожданными в старообрядческой среде: указ об уничтожении внутренних таможенных сборов (1753), указ о возвращении и свободном поселении раскольников, бежавших за границу (1762, 1763), о записи в купеческое сословие всем прибывшим в Россию иностранным и российским подданным, а также праве их основать фабрику или завод (1764), о дозволении устанавливать ткацкие станки всем желающим (1769), о допущении к откупам (передача откупщикам за определенную плату права на взимание государственных налогов или сборов с населения, а также права на реализацию определенных товаров) крепостных (1774), о разделении купцов на гильдии в соответствии с величиной объявленного капитала, и сборе с них вместо подушного налога одного процента с данного капитала; причём сбор был оставлен на совесть каждого плательщика (1775), о записывании крестьян в купечество (1777), о признании фабрик и заводов собственностью, распоряжение которой не требует особого дозволения начальства (1780).

Со второй половины XVIII века вместе с ослаблением гонений на старообрядчество и складыванием внутрироссийского рынка стала формироваться и старообрядческая экономика, основанная не на конкуренции и извлечении прибыли любой ценой, а на взаимопомощи, взаимной выгоде ради процветания своей общины, своего коллектива, ради сохранения православной веры. Создавались текстильные, хлопчатобумажные мануфактуры, шерстоткацкие и кожевенные предприятия.

Свобода предпринимательской инициативы позволила крестьянству и купечеству проявить свои способности и таланты в развитии внутреннего рынка России. Уже к началу XIX века крестьяне и вышедшие из крестьянской среды купцы являлись хозяевами 77 % мануфактур, и только 16 % промышленности принадлежало дворянам.

Дворянство поощряло участие крестьян в торговле и создании мануфактур, видя в этом дополнительный источник дохода, так как законодательно (Манифест от 5 апреля 1797 года) было закреплено ограничение барщины тремя днями в неделю и распространение оброка в денежной форме. Русское дворянство традиционно занималось сельским хозяйством, его коммерческие интересы простирались во внешней торговле сельскохозяйственной продукцией. Помещики неохотно занимались внутрироссийской торговлей и созданием мануфактур, поэтому эту нишу российской экономики охотно заняло крестьянство и купечество, в основной своей массе старообрядческое.

Крепостных крестьян помещики отпускали заниматься отхожим промыслом (также отходничество -- временный, чаще всего сезонный, уход крестьян из мест постоянного жительства на заработки)4и платить денежный оброк, принося доход своему хозяину. Крестьяне официальной церкви имели возможность только заработать денег либо обменять свой товар на необходимый, у крестьян-старообрядцев, кроме этого, получалось вырваться из оков крепостничества. В этом большую помощь им оказывали единоверцы, отличающиеся взаимовыручкой и помощью братьям по вере. Старообрядческие общины помогали крестьянам выкупить себя и свои семьи из крепостнической неволи, открыть своё дело.

Старообрядческие семьи всегда отличались трудолюбием, особой смекалкой, деловитостью, работали помногу вместе с малыми детьми. Жили скромно, довольствовались малым, были ответственны перед детьми и единоверцами. Подобное усердие вознаграждалось с лихвой: в рамках одной семьи со временем аккумулировались немалые средства, да ещё и поддержка со стороны единоверцев в виде льготного кредита, займа или безвозмездной помощи давала ощутимые результаты.

Когда бывшие крепостные вставали «на ноги», превращаясь в состоятельных членов общины, они в первую очередь должны были думать о преумножении общинных средств и имущества, а затем уже о своих собственных, личных интересах. Общинные капиталы перераспределялись на общественные нужды, и этот принцип старообрядческой экономики позволял жить и развиваться миллионам людей. Скромность в быту и неприхотливость, отсутствие жажды личного обогащения, трудолюбие оставались важной чертой старообрядческого образа жизни и, как показало время, важным условием для становления мощной старообрядческой экономики.

Формирование огромного внутрироссийского рынка открыло для старообрядчества невиданные перспективы, в этот период (с конца XVIII до середины XIX века) староверие переживает бурный расцвет. Общественная собственность, экономическая солидарность позволяли старообрядцам концентрировать в своих руках огромные материальные и духовные ресурсы. Единоверцам предоставлялась возможность пользоваться ссудами, кредитами из общинной казны, займы могли быть беспроцентными и безвозвратными. Деньги передавались без расписок и без сопроводительных документов, веря на слово. Никакого обмана быть не могло в силу того, что люди были знакомы либо дорожили своей репутацией и своими взаимоотношениями, доверием кредитора. Старообрядческие общины активно помогали выйти в люди наиболее способным, умным, деловым единоверцам, давали ссуды и кредиты на открытие дела, наделяли собственностью, вкладывали общинные деньги в развитие производства, крепостным крестьянам предоставлялись займы для оплаты вольной.

Общинный капитал играл решающую роль в становлении старообрядческой экономики - в этом заключается особенность первоначального накопления старообрядческого капитала. Общественная собственность скрывалась под видом частной, когда ещё недавно люди, занимающиеся мелкой торгово-кустарной деятельностью, вдруг объявляли свои огромные капиталы, как это сделал, например, глава купеческой династии Савва Морозов будучи простым ткачом.

В период континентальной блокады резко сократилась поставка английских тканей, что послужило благоприятным условием для активизации ремесленников и крепостных крестьян, занимающихся хлопчатобумажной мануфактурой и кустарным производством. Добротные и качественные ткани пользовались большим спросом, продавец получал за них хорошую прибыль. Многие крестьяне, продающие качественный товар, сумели накопить денег для дальнейшего развития своего дела. В пожаре Отечественной войны 1812 года были уничтожены дома, товары московского купечества, немногие из них сумели подняться до прежнего своего состояния. Освободившуюся нишу тут же заняли крестьянские коробейники и ремесленники, торгующие в розницу кустарной продукцией. Хлопчатобумажные ткани пользовались огромным спросом и были наиболее лёгкими для производства. Постепенно укрупнялись крестьянские и купеческие мануфактуры, создавались фабрики и заводы, в большинстве своём легкой промышленности. Предприятия работали в основном по устаревшей технологии английских и голландских мануфактур, но постепенно происходила замена старого оборудования. В 1820-1830-х годах появляются хлопчатобумажные мануфактуры с использованием паровых машин. Эти нововведения вели к модернизации текстильной промышленности. Только в 1831-1840 гг. было приобретено машин на сумму 6,9 млн. руб., а в следующее десятилетие - на 16,6 млн. рублей. В 1840 году в российской прядильной промышленности было 20 английских машин, а через 3 года их число удвоилось, в 1850 г. их стало 50. Во многом это произошло благодаря грамотной таможенной политике, позволяющей развивать отечественное производство. Министр финансов Егор Францевич Канкрин был сторонником разумной протекционистской политики, которая могла бы стимулировать развитие русской промышленности. В этом отношении таможенный тариф 1822 года имел благоприятное воздействие на рост промышленного производства, препятствовал притоку тех товаров из-за границы, которые русская промышленность в состоянии была произвести сама. Благодаря этому вновь создаваемые заводы и фабрики были защищены от конкуренции иностранных фирм, и развитие внутреннего хлопчатобумажного производства шло активными темпами.

Ко времени правления Николая I старообрядчество переживало небывалый духовный подъём, который сопровождался бурным ростом мануфактурного производства. Благодаря деловой хватке и ежедневному упорному труду многие уличные торговцы стали в последующие десятилетия владельцами текстильных фабрик. Текстильная промышленность особенно привлекала старообрядцев, поскольку это был практически единственный сектор экономики, не требовавший частых контактов с государством. Хлопчатобумажная продукция направлялась на обширный крестьянский рынок. Промышленный подъём начала XIX века способствовал техническому и технологическому перевооружению и переоснащению старых фабрик и мануфактур. Для обслуживания всех производственных циклов необходимы были грамотные и образованные люди. Купцы-промышленники никогда не нанимали случайных людей, старались набирать рабочих из своей старообрядческой среды не только потому, что они были братья по вере и, прежде всего, нуждались в помощи. Важным аргументом служила грамотность большинства старообрядцев. Им намного легче, чем безграмотным крестьянам, было овладеть техническими знаниями. К ответственным должностям работников готовили постепенно, давая человеку понять и изучить все циклы производства. Хозяин сам много работал и знал до последних мелочей обо всём, что происходит у него на производстве, и от своих инженеров и мастеров требовал того же. Зато и не скупился на щедрые жалованья, бесплатные квартиры и другие виды социальной помощи. Новые условия жизни диктовали новые правила: происходил рост профессиональной и технической грамотности работников, занятых на производстве. Промышленники не жалели средств на приглашение опытных и знающих дело мастеров-англичан, но прекрасно понимали, что необходимо готовить и свои кадры. При заводах и фабриках открывались школы для рабочих и их детей, ремесленные училища, библиотеки.

Во второй половине XIX века высшее техническое образование в России развивалось очень быстрыми темпами. Квалифицированных специалистов для промышленности готовили в ремесленных и высших технических училищах. Так, в 1868 году Московское ремесленное училище, основанное в 1830 году, было преобразовано в Высшее техническое училище и стало готовить квалифицированные кадры для промышленности. Именно здесь Тимофей Саввич Морозов набирал русских инженеров. Для их подготовки к работе в текстильном производстве он учредил стипендии на командировки выпускников за границу. Уже к 1880-м годам в российской экономике был преодолён дефицит отечественных технических кадров. Своих детей купцы-старообрядцы также старались обучать в университетах, понимая необходимость овладения знаниями. Представители второго и особенно третьего поколения старообрядческих фамилий получали образование не только в России, но и за границей, проходили стажировку в ведущих текстильных центрах Англии.

Старообрядческий капитал присутствовал во всех прогрессивных начинаниях российской экономики. Крупные торговцы и промышленники обладали невероятными способностями проникать всюду и браться за кучу выгодных проектов благодаря тесным контактам со старообрядческими общинами по всей России, члены которой оперативно информировали «центр» (к середине XIX века это были московские Рогожское и Преображенское кладбища) о конъюнктуре рынка, о ценах на товары, о состоянии дел у конкурентов. Причём друг с другом купцы-старообрядцы никогда не конкурировали, понимая, что делают общее дело. В результате слаженных, продуманных действий и принятых вовремя решений все самые лакомые куски доставались предпринимателям-старообрядцам, а конкуренты оставались в аутсайдерах. Оперативно скупалась земля, нанимались работники, доставлялось сырьё и материалы, у каждого предпринимателя одновременно в разработке могли находиться по нескольку проектов и задумок. Старообрядцы брались за самые различные дела: строительство заводов и фабрик, школ и больниц, железных дорог, проведение водопроводов, канализаций, разработка нефтяных месторождений и полезных ископаемых.

Поражение в Крымской войне 1855-1856 годов показало отсталость российской экономики по сравнению с европейской и одновременно указало пути выхода из создавшегося положения. Торгово-промышленное старообрядчество не осталось в стороне, решая немало стратегических задач государственной важности. Это и строительство железных дорог, и финансирование геологических экспедиций, и нефтепереработка. Например, строительство железнодорожных линий было чрезвычайно выгодно и необходимо для нужд предприятий староверов, поскольку это ускоряло доставку товара к месту назначения и делало его более дешёвым, а, значит, и конкурентоспособным. Так, в 1861 году при строительстве Нижегородской железной дороги, Морозов Т.С. сделал всё, чтобы железная дорога прошла через Никольское. Фабрикант Хлудов А.И. в 1869 году на свои средства провёл железнодорожную ветку от Воскресенска Казанской железной дороги до Егорьевска, после чего развитие города заметно улучшилось. Губонин П.И. был известным железнодорожным строителем, участвовал в строительстве многих железнодорожных веток, строил каменные мосты по Московско- Курской железной дороге. Вместе с Кокоревым В.А. принимал участие в разработках бакинской нефти, в начале 1860-х годов Губонин П.И. вкладывает деньги в развитие нефтедобычи и нефтепереработки на Крымском полуострове, заказывает разведку перспективности развития промышленной разработки месторождения каменного угля, вкладывает деньги в развитие отечественной металлургической и машиностроительной промышленности. К концу XIX - началу XX века роль староверов в развитии экономики России ослабляется, активную промышленную политику проводит государство. На передовые позиции выходят иностранцы либо представители еврейского предпринимательства, в Россию хлынул иностранный капитал, всё шире развиваются акционерные формы собственности и банковский сектор. Большими темпами идёт развитие тех отраслей экономики, куда старообрядчество в полном объёме государством не допускалось, такие как, добыча полезных ископаемых, химическая промышленность, кредитный сектор. Петербургский деловой стиль с его ориентацией на централизованные решения был чужд старообрядцам. Они были более способны к самоорганизации, к движению снизу, которого так не хватало рыночной экономике России. Старообрядцы не теряли своего стержня, не отказывались от исконной, самобытной русской жизни, представляли силу не для насильственной, а для органичной модернизации России.

Таким образом, в результате гонений на старообрядцев огромная масса людей вынуждена была покинуть родные места и отправиться на поиск лучшей жизни. На окраинах страны и в глухих необжитых местах стали появляться старообрядческий центры, основанные на коллективном труде, взаимопомощи с единственной целью выжить и спасти свою веру. Отказ от привычного образа жизни, многие ограничения и большое желание трудиться породил новый тип личности - человека, опирающегося на общину, на своих сородичей и всецело отдающего силы и умения на процветание своего общежительства. Этими бесстрашными, упорными и трудолюбивыми людьми, ограничивающими себя буквально во всём, была создана мощная экономическая и финансовая структура, своего рода государство в государстве, которая к середине XIX века охватывала огромную территорию страны и была притягательна для большей части населения, образцом справедливости и демократического начала.

К середине XIX века старообрядцы сконцентрировали в своих руках огромные материальные и духовные ресурсы, старообрядческая общность представляла для царского самодержавия угрозу в виде альтернативы крепостническому строю. Общественная собственность скрывалась под видом частной. Старообрядческая церковь, общины староверов не были признаны государством и официальной церковью, поэтому общинное имущество - предприятия, богадельни, моленные дома - записывались на частные лица, которые становились попечителями общин, богоугодных заведений и всецело зависели от своих единоверцев.

Старообрядец был образцом нравственности, трудолюбия, набожности, самоограничения, а старообрядческие селения, дома были самыми ухоженными и зажиточными. Прежде всего старовер думал о своей душе, о семье и об общине, потому что только община была опорой ему в любых начинаниях и невзгодах.

2. Социокультурная деятельность староверов

2.1 Формирование предпринимательских династий

Старообрядческая церковь, общины староверов не были признаны государством и официальной церковью, поэтому общинное имущество: предприятия, богадельни, моленные дома - записывались на частные лица, которые становились попечителями общин, богоугодных заведений и всецело зависели от своих единоверцев. Состоятельные староверы заботились об обеспечении молитвенных домов и церквей всем необходимым (иконами, крестами, богослужебными книгами), помогали материально начётчикам и учителям, занимались внецерковной благотворительностью.

Являясь попечителями местных моленных, сиротских домов, школ, больниц, они обеспечивали всем необходимым эти дома, проявляя заботу о единоверцах, которые не способны были сами себя прокормить. Без вкладов попечителей и предпринимателей старообрядческая община не смогла бы выжить, а, значит, под угрозой оказалось бы само существование «истинной древлей веры». Такие люди пользовались большим уважением, а их предпринимательская и хозяйственная деятельность приобретала в какой-то мере сакральное значение, полностью оправдывая себя с точки зрения религии и нравственности. Зажиточные староверы считали себя скорее «управителями» своего богатства, чем полноправными собственниками.

В завещаниях бездетные старообрядцы отписывали своё имущество и капиталы в распоряжение общины, а не законным в правовом отношении наследникам, потому что фактически собственность была общинной. Община могла передать предприятие для более эффективного управления от одного частного лица к другому в случае, если тот не справлялся или вёл дела недобросовестно. Передача собственности оформлялась как сделка купли-продажи. Таким образом до середины XIX века шла постоянная смена директоров предприятий и мануфактур.

Правительство и император понимали, что в старообрядческой среде происходит перемещение огромных капиталов, фабриканты и владельцы заводов обладают колоссальным имуществом, которое им не принадлежит. Старообрядчество представало перед государством могущественной силой, привлекательной для миллионов крестьян Российской империи, на которую власть не могла найти управы, так как общины обладали огромными капиталами и связями. Сила эта притягивала простых людей общинностью, демократическим началом, равным отношением к труду и справедливым распределением конечного продукта и капитала в рамках общины, постоянной взаимопомощью староверов друг другу.

В николаевское правление органы правопорядка тщательно наблюдали за жизнью старообрядческих общин и обнаружили «организацию хозяйственной модели староверов, нацеленную на извлечение прибыли не для процветания отдельных личностей, а для содержания социальной инфраструктуры и нужд своего согласия. Общественная собственность, экономическая солидарность, а также соответствующее им управление - эти механизмы позволяли расколу аккумулировать материальные и духовные ресурсы». Было предпринято ряд мер по борьбе с расколом: со второй половины 1830-х годов правительство ограничивает деятельность крупных старообрядческих центров в Москве, Рогожское и Преображенское кладбища, старообрядческие центры Иргиз Саратовской и Керженец Нижегородской губерний закрывает; началась массовая насильственная передача старообрядческих храмов единоверцам; после организации епископской кафедры в селении Белая Криница «раскольники австрийского согласия» были объявлены агентами иностранного влияния.

Проведенные исследований в начале 1850-х годов о состоянии раскола чиновниками МВД позволили сделать неутешительный вывод о том, что количество старообрядцев намного больше, чем это было принято считать, и их число постоянно увеличивается, и собственность староверов представляет собой не частную собственность, а общественную, коллективную, которая управляется советом общины, её попечителями из числа наиболее уважаемых и достойных, и владельцы частных предприятий, на которых записана коллективная собственность, могут быть заменены в любое время.

Царское правительство понимало, что дальнейшее промедление в вопросах раскола угрожает устоям самодержавной власти, необходимо было разрушить старообрядческую экономику, подчинить её общим правилам капиталистического мира. Николай I всеми силами старался раздавить старообрядчество, которое считал «явлением не церковно-обрядовым, а политическим и антигосударственным». Император проводит политику уничтожения приверженцев старого обряда как идейных противников, восстанавливая термин «раскольник», официальное употребление которого было запрещено ещё в первой половине XVIII века. Вопрос разрушения общинной собственности как основы старообрядческой экономики, фундамента общества староверов, решался законодательным путём и переформатировал общинный уклад экономики старообрядцев.

В 1854 году, когда было принято правительственное распоряжение, которое гласило о том, что все купцы-старообрядцы, не перешедшие в православие или единоверие, с 1 января 1855 года должны утратить своё право на участие в купеческих гильдиях либо перейти на права торгующих крестьян сроком на один год, купцы-старообрядцы были поставлены перед выбором: экспроприация имущества либо подчинение закону. Переход в мещанство и крестьянство означал оплату подушную подати, рекрутскую повинность, телесные наказания. Таким образом старообрядцы были поставлены в тяжелейшее положение, и большинство из них тянули с принятием решения до самого концы 1854 года.

Часть староверов сделала вид, что подчинилась, и перешла в единоверие и официальное православие, часть, в том числе более молодые члены старообрядческих общин, сделали этот выбор осознанно под влиянием изменившейся социальной среды (старообрядцы второго и особенно третьего поколения были хорошо образованными людьми, часто ездили за границу, где познакомились с западной культурой и западными ценностями, этот выбор им сделать было гораздо легче), а часть - отказалась от выгодных предприятий и осталась верна древлеправославной вере, перейдя из купеческого состояния на временное право. Для большинства старообрядцев переход в единоверие не означал отступление от старой веры. Так, братья Павел и Василий Рябушинские декабре 1854 года перешли из купеческого сословия в мещанство, но вскоре, найдя лазейку в законодательстве, были записаны купцами третьей гильдии города Ейска, который был основан в 1848 году и получил различные льготы для скорейшего заселения. Гучковы, Ефим и Иван, перешли в единоверие.59 Постановление это долго не продержалось, и уже с 1863 года старообрядцы записываются в купечество на общем основании.

Это положение нанесло старообрядческому размеренному укладу жизни ощутимый урон, трансформировав его хозяйственные и управленческие основы, положил конец общественной собственности старообрядцев, общинному кредиту, коллективному управлению. Собственность, записанная на частные лица, стала принадлежать только им и должна была передаваться только по наследству как частная собственность.

В результате вторая половина XIX века стала временем формирования предпринимательских династий, а Николай I по праву считается их создателем. Экономика старообрядчества, основанная на общественном капитале, была разрушена, изменился и человек, переставший всецело зависеть от решения совета общины. Но не могло в одночасье измениться отношение людей к своей вере, которую они пронесли через столетия.

Молодое поколение приняло правила капиталистического образа жизни, некоторые поддались соблазнам красивой и сытой жизни, ни в чём себя не ограничивали, но поскольку теперь община не влияла на них, они не боялись и прожигали состояния, доставшиеся им. Большинство же старообрядцев и в изменившихся условиях оставались верны своей вере, которая привила им ответственность перед своими единоверцами, по-прежнему помогали своим общинам, но уже в меньших масштабах. Но так не могло продолжаться долго, новые условия, которые были вынуждены принять приверженцы древлего благочестия, меняли и человека, проверяли человека. Создание купеческих династий - важный шаг в экономике старообрядчества, который изменил собственника и, вместе с тем, изменил образ жизни всего старообрядчества, изменил человека, наделённого этой собственностью.

Исследователь старообрядчества Кожурин К.Я. отмечает «две особенности, которые являются характерными для старых русских купеческих фамилий: их крестьянское происхождение и глубокая религиозность их основателей».60 Многие из родоначальников знаменитых фамилий вышли из крепостного крестьянства, добились в жизни многого, за особый вклад в развитие городов, их обустройство, создание необходимой инфраструктуры, за заслуги в развитии российской экономики многие были отмечены званиями («почётный гражданин» города) и чинами, кто-то получил личное дворянство. Большинство представителей первого поколения купцов-старообрядцев были малообразованными людьми, умеющими лишь читать, считать и писать. Нельзя сказать о старообрядцах, что они были вовсе необразованными, как было принято считать в отчётах государственных чиновников и священников официальной церкви. Зачастую старообрядцы признавали себя неграмотными по причине нежелания читать новые книги и признаваться в соблюдении древних обрядов во избежание новых гонений и преследований. Первые раскольники своих детей обучали грамоте дома по старым церковным книгам. Позже купцы давали детям полное домашнее образование, для изучения иностранных языков приглашали гувернанток и гувернёров.

Разбогатев, старообрядцы покупали роскошные особняки и имения, ради общего дела им приходилось вращаться в обществе, обедать совместно с никонианами, даже пить и курить (эти грехи собратьев замаливались их духовными наставниками), но многие «миллионщики» образа жизни не меняли. Многие из них не изменяли своим привычкам уже будучи владельцами огромных состояний, продолжая носить традиционную русскую одежду, перешивать и штопать старые кафтаны, питаться в недорогих трактирах и ходить по субботам в баню. Старообрядец-миллионер П.Е. Бугров, будучи капиталистом, жил, как простой мещанин, «не от скупости, не из ханжества и вообще не по каким-либо расчётам, а по привычке к простому быту».

Профессор Г.В. Вернадский отмечал, что «среди сорока богатейших москвичей, дельцов Москвы, тридцать были староверами. И почти во всей России, особенно на её востоке (Заволжье, Урал, Сибирь), экономика была главным образом в их руках». Истории становления купеческих фамилий удивительно похожи. Один из именитых и богатейших семей, «стоящих на вершине генеалогической лестницы» московского купеческого родословия, считается многочисленная семья текстильных фабрикантов и благотворителей Морозовых. Родиной семьи является старообрядческий край Гуслицы, находящийся на востоке Московской губернии. Василий Федорович, отец основателя династии Саввы Васильевича Морозова, произошёл из крепостных крестьян. В ревизской сказке села Зуево Богородского уезда за 1834 год записано, что крестьянин Василий Федоров, его сын Савва со своими четырьмя детьми (женщины не указаны) «отпущены на волю в 1821 году».64 Савва Васильевич был крепостным, брался за любое дело, работал и ткачом на местной фабрике. Женившись на крепостной, купил небольшую шелкоткацкую и красильную мастерскую, в которой работала вся семья, включая малолетних детей, для помощи были наняты несколько ткачей. Товар был качественный, пользовался большим спросом. Савва Васильевич сам сбывал его в Москве, ходил пешком до Рогожской заставы. В 1821 году Савва Васильевич выкупает из крепостной зависимости за 17 тысяч рублей отца, жену и четырёх сыновей - Елисея, Захара, Абрама и Ивана.

Савва Васильевич, родившись крепостным, прожил долгую жизнь и умер богатейшим человеком, купцом 1-й гильдии. Четверо сыновей Морозова стали основателями четырёх ветвей знаменитой фамилии, которые в народе прозвали Елисеевичами, Захарычами, Тимофеичами и Абрамычами. Елисей и его сын Викула были во главе мануфактуры Викулы Морозова, Захар - Богородско-Глуховской, Тимофей - Никольской, Абрам - Тверской. Морозовы к началу XX века насчитывали пять поколений, активно принимавших участие в экономической и общественной жизни Российской империи, и имели большое влияние в обществе.

Никольская мануфактура Тимофея Саввича Морозова была одной из первых русских фабрик, которую оборудовал английский предприниматель немецкого происхождения Людвиг Иоганн Кноп, впоследствии принявший российское подданство и ставший основателем русского баронского рода Кнопов. Внедрение английских паровых машин и станков благотворительно сказалось на производительности труда хлопчатобумажного производства. Это была полная мануфактура, состоящая из всех циклов: от закупки хлопка до продажи готового товара, нередко прямо со своих складов конечному потребителю. Морозовские изделия славились по всей России и за рубежом.66 Морозовы, также, как и другие купцы-старообрядцы, придавали огромное значение качеству выпускаемой продукции, очень внимательно относились к вопросу сбыта товаров. Морозовы прочно утвердились на рынке России, как в промышленных городах, так и в сельской местности, где проживало подавляющее большинство жителей империи. При сбыте товара старались избежать услуг перекупщиков, тем самым снижая торговые накрутки на производственную продукцию и делая товар более выгодным для потребителя.

Став богатыми предпринимателями, Морозовы сохранили старообрядческие традиции: религиозность, высокую нравственность в отношениях с единоверцами, трудолюбие, почитание властей, скрытность, предприимчивость, взаимопомощь. Эти качества старообрядцев Морозовых влияли и на характер взаимоотношений с рабочими, который менялся от дружественных семейных домашних до непримиримо классовых.

Тимофей Саввич, как и другие купцы-промышленники из старообрядческой среды, постоянно заботился не только об усовершенствовании производства ради извлечения большей прибыли, но и об улучшении быта своих рабочих и служащих, о получении ими образования и повышения квалификации. Как разумный человек он понимал, что от условий жизни фабричного рабочего зависит успешный рост промышленного производства и качество выпускаемой продукции. Именно при Тимофее Саввиче был создан небольшой фабричный городок, положивший начало будущему городу Орехово-Зуево. Очень многие города России, их инфраструктура, действующая по сей день, возникли благодаря труду и организаторским способностям старообрядцев.

В середине XIX века некогда общинная экономика старообрядчества, перейдя в частные руки, оказалась вовлечённой в жестокую конкурентную борьбу с предприятиями дворян и иностранных предпринимателей. Дворянские и иностранные хозяева предприятий не несли таких расходов на социальные обязательства по отношению к своим рабочим, как купцы- старообрядцы, которые были обязаны построить казармы для рабочих, больницу, школу, магазин, столовую, как того требовала старообрядческая этика, а уж потом приниматься за извлечение прибыли из производственного процесса. Обязанности по созданию социальной инфраструктуры делали старообрядческую промышленность более затратной и менее конкурентоспособной. В условиях жестокой конкуренции приходилось уменьшать издержки, постепенно усиливать эксплуатацию своих рабочих.

После отмены крепостного гнёта массы крестьян стремились в города в поисках работы и лучшей жизни. Условия труда и быта на фабриках были очень тяжёлыми. Аграрное перенаселение Российской империи вело к избыточной рабочей силе и дешевизне труда. В 1860-1870-х годах продолжительность рабочего дня составляла 13-15 часов, на отдельных производствах - до 15-17 часов. Велика была доля женского и детского труда, который оценивался в половину, а то и в треть заработной платы рабочих. Рабочие страдали от штрафов, которые достигали 40% заработка, жили в перенаселённых бараках.

Капиталистические отношения никогда не принимались русским народом, привыкшим жить общинно, решать вопросы всем миром, быть повязанным круговой порукой и знать, что и в беде, и в радости за тобой мощная стена - твоя община. Разрушение привычных общинных отношений приводит в смятение большую часть старообрядческого населения. Русский мужик не понимает, как вчерашний крестьянин, его брат по вере, которому община доверила управлять коллективным предприятием для общего блага, сегодня получает в собственность то, что по праву принадлежит всей общине. Разрушение общинных старообрядческих связей можно проследить на примере Никольской мануфактуры Т.С. Морозова. В 1863 году произошло первое волнение рабочих, которое было вызвано понижением расценок и ухудшением условий труда. Рабочие обратились к хозяину, как единоверцу, с жалобой на произвол директора предприятия, англичанина Дж. Ригга. Каково же было разочарование рабочих, когда они увидели человека, предавшего их идеалы, цинично указавшего им на дверь. В следующий раз забастовка произошла в 1876 году по тем же причинам, но к Морозову, как к защитнику, уже никто не обращался.

В январе 1885 году на Никольской мануфактуре произошло новое столкновение рабочих с фабричной администрацией, вошедшее в историю под названием «морозовская стачка». Причиной послужило резкое ухудшение положения рабочих, снижение заработной платы на 40-50%, массовые увольнения.

В 1881 - 1887 годах российскую экономику охватил системный кризис, который был частью спада мирового промышленного производства и сопровождался аграрным кризисом. В 1882 году в текстильной промышленности сложилась сложная ситуация, вызванная перепроизводством продукции. В результате низкого спроса на товар снизились объёмы производства, упали цены, в течение нескольких лет снижалась заработная плата ткачей и прядильщиков мануфактуры. Одновременно хозяин стал намного строже спрашивать за бракованный товар, прогулы и пьянство, с чем на протяжении десятков лет боролись все предприниматели-старообрядцы, так как нарушение трудовой дисциплины неизбежно сказывалось на качестве выпускаемой продукции. В результате увеличились штрафы. Поводом для выступления послужило объявление Морозовым 7 января 1885 года - церковного праздника - рабочим днём. Следственные документы по делу выявили зачинщиков беспорядков, ими оказались рабочие, которые регулярно нарушали дисциплину, не выходили на работу и пьянствовали, таких хватало на любой фабрике. Историк Пыжиков А.В. приводит ещё один интересный факт: «Обращает на себя внимание то обстоятельство, что атмосферу общего недовольства усилило увольнение с фабрики группы старых ткачей, проработавших на ней более тридцати лет, т.е. единоверцев хозяина, помнивших совсем другие порядки». Суд присяжных не нашёл в действиях рабочих состава преступления, а Т.С. Морозов осудили за высокие штрафы на фабриках. На суде выяснилось, что жизнь фабричных рабочих была очень тяжёлой, несмотря на то, что промышленники Морозовы многое делали для её улучшения. В газетах писали, что Морозовскую стачку надо понимать «не как единичное явление, а как звено громадного движения рабочих, охватившего за последнее время русские фабрики и коснувшегося почти всех центров нашей фабричной жизни».

В 1898 году произошло выступление рабочих текстильной фабрики Ю.С. Нечаева-Мальцева города Гусь-Хрустальный Владимирской губернии. Рабочие, доведённые тяжёлыми условиями труда, низкой заработной платой и огромными штрафами, отказались выйти на работу. Во Владимирской губернии за период 1891-1893 годов было 8 стачек, в которых участвовало 4119 человек; за период 1894-1896 годы было уже 30 стачек и 21562 стачечника и за период 1897-1899 годы - 46 стачек и 43408 стачечников.

События, произошедшие на Никольской мануфактуре в разные годы, красноречиво свидетельствуют об изменении характера взаимоотношений купца-старообрядца со своими рабочими. Морозов, как полноправный хозяин мануфактуры, становлению которой его семья отдала десятки лет жизни, считал, что достаточно обеспечить своих рабочих минимальным набором социальных услуг, необходимых для благоустройства быта, работой, и этого будет достаточно. Но те рабочие, которые проработали на этой мануфактуре всю свою жизнь, помнили и передавали из уст в уста, какие семейные взаимоотношения хозяина со своими рабочими существовали при «прежней» жизни, и, столкнувшись с несправедливостью, взбунтовались. Они имели на это право. Хозяин думал иначе, он был защищён законом капиталистического мира и направил силу этого закона против своих единоверцев, вызвав войска для разгона бунта.

Морозовы, как и остальные купцы, приверженцы древлего благочестия, в прежние времена, будучи попечителями своих общин, выступали в роли «отцов - благодетелей» (откупали крестьян от крепостной зависимости, избавляли от рекрутчины, платили повышенную заработную плату на своих фабриках, давали ссуды на строительство домов), и рабочие в течение многих лет смотрели на своих хозяев и их деятельность как на особую божественную миссию попечительствовать над ними.74 Складывались доверительные семейные отношения между фабрикантом и рабочими, которые в основной своей массе были единоверцами с хозяином. Но уже к началу 1880-х годов эта система взаимоотношений исчерпала себя. Новое поколение фабрикантов-старообрядцев стали жить обособленной от своих единоверцев жизнью.

Пыжиков А.В. в своей монографии приводит цитату литератора Нефёдова Ф.Д., которая объясняет сложившиеся отношения внутри старообрядчества во второй половине XIX века: «Старики-фабриканты, которые хорошо помнили своё родство с рабочими и знали, что только их труду они обязаны своим богатствам и славою, сошли со сцены; их место заняли молодые… Всякое нравственное звено отцов-фабрикантов с их рабочими перестало существовать, было порвано; теперь никакой общности в интересах не существует». Прежние попечители старообрядческих общин утратили свой авторитет в глазах единоверцев, считавших несправедливым, что общинная собственность попала в частные руки.

Судебное расследование по делу о забастовке сильно повлияло на состояние здоровья Тимофея Саввича, такого поворота событий он не ожидал. В 1887 году он передаёт управление Никольской мануфактурой своему сыну, Савве. Савва Тимофеевич получил прекрасное образование, закончил Московский университет, проходил стажировку в Англии на текстильной фабрике в Манчестере, готовился к защите диссертации в Кембридже. Морозов специализировался в области красителей, имел патенты на изобретения, был способным инженером.

Новый директор был энергичным, деятельным человеком, знатоком фабрично-заводского дела. Он сделал очень многое для улучшения положения рабочих, штрафы уменьшил, построил много благоустроенных казарм, оборудовал по последнему слову техники медицинские кабинеты в больницах. Он даже планировал привлечь рабочих к распределению прибыли предприятия, но такой прогрессивный шаг не нашёл поддержку у его матери, Марии Федоровны, главного пайщика и распорядителя мануфактуры. А в апреле 1905 года она устранила сына от управления фабрикой.

Никольская мануфактура ещё при Савве Васильевиче была оснащена современной. В период модернизации (1895-1899 годы) Савва Тимофеевич произвёл замену устаревших паровых двигателей новейшими образцами, красильное дело поставил на строго научную основу, большое значение придавал решению социальных вопросов.

Подводя итог, можно сказать, что в правление императора Николая I борьба с расколом становится всё активнее и жёстче. Общинные предприятия, имущество, всё больше переходят к семьям и отдельным предпринимателям, которые юридически становятся собственниками предприятий и уже зависят не от своей общины, а от государства. Теперь старообрядческим наставникам или советам общин стало гораздо сложнее поменять собственника, если он не устраивал общину. Отныне только семья решала, кто будет директором предприятия, как распоряжаться прибылью, какую социальную политику и в каком объёме проводить.

Период 1853-1863 в историографии называют «мрачным десятилетием» староверия, разрушена основа старообрядчества - общинный капитал, коллективная собственность. С этого времени происходит формирование купеческих династий, они становятся собственниками некогда общинных капиталов, производств, имущества, приняв правила капиталистического мира и подчинившись российским законам. Николай I, разрушив общинный, общественный капитал старообрядчества, способствовал формированию купеческих династий.

Несмотря на суровость законов и репрессивные меры, борьба с расколом была непоследовательна и противоречива и не принесла ощутимого результата: старообрядчество уже укрепилось в городах, разрослось численно, заняло ведущие позиции в торговле и промышленности, заручилось поддержкой влиятельных людей. Изоляция миллионов русских людей была невозможна. Роль староверов в общественной и экономической жизни России того времени была достаточно велика, и правительство, таким образом, оказывалось в двусмысленном положении. Издавались специальные указы и положения против старообрядцев и в то же время принимались пожертвования от общин староверов или их видных деятелей. Запрещалось старообрядцев избирать на общественные должности, и в то же время это было крайне выгодно властным структурам, так как после получения должности купец- старообрядец фактически содержал заведение, которое курировал. За заслуги в общественной деятельности старообрядцы награждались государственными знаками отличия, что, естественно, было не типично для проводимой царским правительством политики в отношении старообрядчества.

2.2 Благотворительная деятельность старообрядцев в XIX - начале XX века

Энциклопедический словарь гласит, что благотворительность есть оказание бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) помощи тем, кто в этом нуждается. Основной чертой благотворительности является свободный выбор вида, времени и места, а также содержания помощи.77 Благотворительность - неотъемлемая часть старообрядчества. Она заложена в особом менталитете старовера и корнями уходит в глубокое прошлое. Старообрядцы, особенно в первых поколениях свято верили в то, что богоугодные дела, усердие в труде спасает их души, направлены на сохранение истинной православной веры. Начиная любое дело, они понимали, что от их успеха зависит не столько благосостояние, сколько сама жизнь представителей всей общины. Именно община стала стеной и опорой в жизни каждого старообрядца. Только в общине они находили ответы на интересующие их вопросы, любой из них был ценен для своего братства как личность.

Жизненная позиция, которую занимали первые старообрядцы, сформировала в них и передала из поколения в поколение самые лучшие качества русского человека: твёрдость и последовательность в отстаивании своих взглядов, ответственность не только за себя, за спасение своей души, не только за свою семью, общину, но и за судьбу всего православного мира. В своём твёрдом убеждении идти до конца они незримо передавали будущим поколениям стойкость и героизм русского человека, неудержимую веру в торжество справедливости, торжество правды. Каждый из них последовательно и скрупулёзно придерживался в повседневной жизни морально-нравственного кодекса истинного христианина. В старообрядцах заложена не только ответственность за богатство и успех, но и предпринимательский талант, смекалка, энергия, образованность, которые копились в русском народе веками и вылились в особом характере мужика - «бородача».

Старообрядческая благотворительность появилась сразу же, как только начались гонения на раскольников со стороны власти. Вначале эта помощь заключалась в укрывании преследуемых, обеспечении их жильём и содержании. Люди подвергались большому риску, скрывая раскольников, и в этом уже заключался гражданский подвиг. Чтобы не пропасть поодиночке, необходимо было объединяться. Создавались старообрядческие общежительства, которые служили пристанищем для тех, кто не желал принимать нововведения и отрекаться от веры своих отцов. В этих условиях стала создаваться тайная жизнь старообрядчества с двойными стенами, где скрывались бегущие от преследования, с зашифрованными знаками и посланиями, понятными только посвящённым.

По материалам Всероссийского съезда деятелей по призрению, состоявшегося в марте 1910 года, в России существовало 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений, при этом 75% их бюджета исходило из средств частной благотворительности, то есть из добровольных пожертвований78. Частными благотворителями в большинстве своём являлись купцы-старообрядцы.

Первое поколение старообрядцев создавало свои капиталы посредством ежедневного тяжёлого труда, аскетического образа жизни. Благодаря взаимопомощи, которая у старообрядцев была широко организована, им удавалось прочно обосноваться в любом незнакомом месте. Не богатство являлось целью и смыслом их жизни, оно считалось праведным только тогда, когда обеспеченный человек помогал нуждающемуся, искупая свой грех перед Богом. Богатство накладывало на людей определённую ответственность, обязанность помогать ближнему, менее удачливому единоверцу. Поэтому благотворительность стала неотъемлемой частью жизни старообрядчества. Про богатство говорили, что «Бог дал его в пользование и потребует по нему отчёта», поэтому именно в купеческой среде, как наиболее религиозной части общества, были развиты широкая благотворительность, и коллекционерство, на которые смотрели, как на выполнение какого-то свыше назначенного долга.