Этот непомерный рост государственных расходов на бесперспективные цели, эта перекачка средств в никуда, тогда как благосостояние широких масс, вопреки официальным заявлениям, оставалось почти на прежнем уровне См. напр.: Зубкова Е.Ю. «Привычка к бедности». Проблемы измерения уровня жизни в СССР в 1940-1960-е гг. // Российская история. - 2013, №5. - С. 92-104., стали постепенно понятны и тем сподвижникам Сталина Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя. - С. 407, 411., кто инициировал смещение и убийство («по суду») Вознесенского. Однако в тот период, в конце 40-х - начале 50-х годов, гигантомания цвела пышным цветом. Тот же Главный

Туркменский канал представлялся одним из звеньев в «великом Сталинском плане преобразования природы». А сами грандиозные проекты всё чаще получали название «великих строек коммунизма».

Выводы

Одной из загадок правления Сталина представляется то обстоятельство, что пятый (1951-1955 гг.) пятилетний план развития народного хозяйства СССР, который должен был быть придти на смену четвёртому, так и не появился на свет в виде столь подробно разработанного документа, каким был четвёртый пятилетний план (1946-1950 гг.). Партия и правительство серьёзно и заблаговременно отнеслись к разработке и принятию плана четвёртой пятилетки, однако совершенно не озаботились тем же самым в преддверии пятой пятилетки. Когда закончился 1950 год и начался 1951-й, советские граждане вряд ли смогли бы сказать, какая пятилетка сейчас идёт. Вроде бы четвёртая закончилась, должна была начаться пятая, однако о начале пятой им не сообщали. Плановые показатели и задания имелись, но на короткие сроки. Это кажущееся отсутствие заботы о долговременном развитии экономики, столь резко контрастирующее с отношением в первые послевоенные годы, может удивить. И странно, что причины такого положения дел до сих пор не стали предметом обстоятельного историографического анализа.

По мнению автора, решающую роль в том, что советское руководство не спешило с подробной разработкой плана пятой пятилетки, сыграли внешнеполитические обстоятельства. На 1950-1951 гг. пришлось наибольшее обострение холодной войны. В июне 1950 года началась война в Корее между просоветским Севером и проамериканским Югом. Север (КНДР) одержал быструю победу и занял почти весь Корейский полуостров, что вынудило США прибегнуть к прямой массированной интервенции в Корее. Высадив там довольно значительный контингент войск, США в сентябре перешли в наступление против войск КНДР и, в свою очередь, довольно быстро добились успеха. Американские и южнокорейские войска к концу октября 1950 года захватили почти всю территорию КНДР, разбив её войска. И тогда в войну против США вступили вооружённые с помощью СССР части Народно- освободительной армии Китая, получившие название «китайских народных добровольцев» (КНД).

Зимой 1950/51 г. КНД отбросили американцев и южнокорейцев с территории Северной Кореи и захватили Сеул - столицу Южной Кореи. В ходе последующих операций американцам удалось вновь отвоевать Сеул. Дальнейший ход боевых действий характеризовался затуханием глубины наступательных операций. Фронт постепенно стабилизировался. Обе стороны осознавали невозможность одержать полную победу в условиях локальной войны. Летом 1951 года в Женеве начались переговоры заинтересованных сторон о перемирии в Корее. Завершились они соглашением о прекращении огня и установлении демаркационной линии (существующей по настоящее время) уже в июле 1953 года, после смерти Сталина Война в Корее. 1950 - 1953. - СПб., 2000. - С. 8-17..

Но пока война в Корее проходила через фазу маневренных действий, постоянно сохранялась угроза перерастания этого локального конфликта в глобальный. Этому способствовала позиция главнокомандующего силами коалиции США и их союзников на Тихом океане генерала Д. Макартура. Он ратовал за активные боевые действия с воздуха против Китая, поддерживавшего Северную Корею (вопреки часто встречающимся утверждениям, Макартур не призывал к атомным бомбардировкам Китая). По его мнению, СССР не решится открыто заступиться за Китай, а если и сделает это, то у США есть все шансы одолеть СССР с помощью атомного оружия. Высказывания Макартура попали в американскую печать. Результатом явилось снятие ретивого генерала с должности главнокомандующего. Американское руководство больше всего опасалось, что, в ответ на авиаудар по Китаю, Советский Союз нанесёт удар сухопутными войсками по Западной Европе Там же. С. 207-208.

Советское руководство должно было осознавать реальную опасность эскалации корейского конфликта, выхода его за пределы не только полуострова, но и Дальнего Востока. Опыт Великой Отечественной войны, грянувшей в разгар третьей пятилетки и сорвавшей её выполнение, подсказывал, что в этой обстановке какие-то долговременные планы могут оказаться просто ненужными, так как их неизбежно придётся ломать. Похоже, что большую часть 1950 и 1951 гг. руководство СССР провело в ожидании скорого начала большой войны с США. Когда же непосредственная военная угроза для СССР несколько спала, реакцией Сталина и его окружения стал поиск новых возможностей для форсированного развития, которое позволило бы в дальнейшем не бояться грядущих обострений отношений с США. Определяющей являлась многократно повторявшаяся установка, что неизбежным результатом грядущей Третьей мировой войны станет полное крушение капиталистической системы и всемирная победа социализма (в изложении Г.М. Маленкова: «Могут ли быть какие-либо сомнения в том, что если империалисты развяжут третью мировую войну, то эта война явится могилой уже не для отдельных капиталистических государств, а для всего мирового капитализма?» Маленков Г.М. 32-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Доклад на торжественном заседании Московского Совета 6 ноября 1949 г. - М., 1949. - С. 21-22.). Впрочем, не исключено, что основной причиной могло стать просто ухудшившееся здоровье Сталина Емельянов Ю.В. Указ. соч. - С. 480., не позволявшее уследить за всем, а кроме него никто не рискнул бы выступить с инициативой разработки нового пятилетнего плана.

Как представляется, развернувшаяся в это же время дискуссия о концепции нового государственного учебника по политэкономии стала только поводом для высказываний Сталина по долгосрочной экономической стратегии социализма. Причиной же было именно, как и при принятии четвёртого пятилетнего плана, стремление обезопасить страну от «случайностей». Иначе говоря - обеспечить постоянную готовность СССР к прямому военному конфликту с США и победе в нём. Для этого, по-видимому, требовался какой- то качественный скачок. Известна восходящая к Гегелю формула, которую любили повторять коммунисты, о том, что «количество переходит в качество». Советское руководство, регулярно дезинформируя граждан о происходящем якобы экономическом упадке ведущих капиталистических стран и потрясающем экономическом развитии СССР См. напр.: Маленков Г.М. 32-я годовщина… - С. 16-17., возможно, само находилось в плену представлений, создаваемых подобными заявлениями. Экономическое развитие СССР после войны представлялось Сталину и его окружению весьма успешным. В октябре 1952 года, делая отчётный доклад ЦК ВКП(б) XIX съезду партии, тот же Маленков приводил цифры, будто бы свидетельствующие о значительно опережающих темпах роста экономики СССР сравнительно с экономикой ведущих капиталистических стран Маленков Г.М. Отчётный доклад XIX съезду партии о работе ЦК ВКП(б). 5 октября 1952. - М., 1952. - С. 7- 30. (хотя в действительности, например, по современной оценке, если ВНП США за 1938-1950 гг. вырос в 1,8 раза, то ВНП СССР - всего в 1,3 раза Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. // Отечественная история. - 2001, №3. - С. 64). Количественным показателям развития советской экономики, как они изображались руководителями партии большевиков, давно было пора перерастать в новое качество, то есть в очередную трансформацию общественно-экономического строя.

Предыстория дискуссии началась ещё до войны, когда Сталин поручил экономисту Л. Леонтьеву начать работу над новым учебником по политэкономии, который учёл бы опыт социалистического строительства в СССР. Работа возобновилась после войны. Однако все варианты, шедшие к Сталину на ознакомление, не получали его одобрения.

Параллельно происходила во многом стихийная трансформация целей социалистического строительства в общественном сознании, особенно в корпоративном сознании партийно-государственной элиты. Ещё в одном из проектов программы ВКП(б), разработанном в 1947 году, имелось положение о том, что целью является построение коммунизма в обозримом будущем. По мнению историка Е.Ю. Зубковой, идея о возможности скорого построения коммунизма заменила после войны, в плане мобилизующего лозунга, прежнюю идею военного времени о победе любой ценой над врагом Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество... - С. 210.1.

Построение коммунизма постепенно приходило на смену привычной установке «догнать и перегнать развитые капиталистические страны». Причин того, почему старая формула оказывалась неактуальной, видится две. Первая - та, что, согласно заявлениям партии и правительства, СССР уже давно обогнал все капиталистические страны, кроме США, по объёмам промышленного производства. Вторая - та, что советские граждане в массе своей испытывали смутное недовольство своей жизнью именно на фоне этих заявлений: ведь они должны были жить лучше всех в Европе в отношении материального достатка. Поэтому цель, имевшая вполне конкретное количественное измерение, заменялась смутной, но завораживающей целью близкого достижения идеального общественного строя, при котором наступит всеобщее изобилие, а деньги вообще не понадобятся.

«На рубеже 40-50-х гг. Сталин сделал важный вывод о необходимости существенной корректировки» прежней установки - «догнать и перегнать капиталистические страны по размерам промышленного производства на душу населения» Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики… - С. 27. В это же время в обиход всё чаще входит выражение «великие стройки коммунизма», обозначающее наиболее грандиозные и затратные проекты. В июне 1950 г. в Институте экономики АН СССР прошла теоретическая конференция на тему «О путях постепенного перехода от социализма к коммунизму». На ней постоянно подчёркивалось, что СССР имеет все условия для успешного построения коммунистического общества. Однако на вопрос - как конкретно будет осуществлён этот переход - ответа никто не дал Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество… - С. 211..

В ноябре-декабре 1951 года состоялась организованная ЦК ВКП(б) Всесоюзная экономическая дискуссия, обсудившая проект учебника по политэкономии (готовившийся на этот раз большой группой экономистов). В дискуссии приняли участие более 200 учёных. Были подготовлены предложения по изменению проекта учебника, другие рекомендации. Материалы дискуссии были направлены Сталину. Свой ответ Сталин начал излагать в феврале 1952 года в форме писем-откликов на дискуссию в целом и на отдельные материалы. Все эти письма были сведены вместе и опубликованы в газете «Правда» 3 и 4 октября 1952 года, а потом изданы отдельной брошюрой под названием «Экономические проблемы социализма в СССР» Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. // Сталин И.В. Соч. в 16-и т. - Т. 16. - М., 1997. - С. 154-223.. Эта публикация стала его последней работой и получила у некоторых авторов название «теоретического завещания» Сталина Емельянов Ю.В. Указ. соч. - С. 479-494..

Не исключено, однако, что не сама дискуссия подтолкнула Сталина к высказыванию обширных теоретических соображений об экономике социализма, а замечания об этой дискуссии, высказанные в личном письме академика П.Л. Капицы Сталину в июле 1952 года. Как известно, Сталин и Капица были регулярными корреспондентами друг друга ещё с довоенного времени, и в своих письмах всемогущему вождю академик нередко высказывался так вольно и критически, как не могли позволить себе многие соратники Сталина по Политбюро. «Как могло случиться, - писал Капица, - что марксисты… только на четвёртом десятке [лет] социализма всерьёз занялись отысканием тех законов природы, которые лежат в основе нашего хозяйства?» Цит. по: Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики… - С. 28. При этом Капица едко намекал на намерение руководства СССР преобразовать природу («сталинский план преобразования природы») в то время как ему не ясны экономические законы, управляющие его собственным бытием. «Судя по пометкам вождя в тексте письма, замечание академика его чрезвычайно задело» Там же..

О направлении мыслей Сталина в этот период довольно красноречиво свидетельствует его реакция на проект директив пятилетнего плана на 1951- 1955 гг., составленный только теперь. В июле 1952 года Сталин получил этот проект от комиссии в составе Молотова, Маленкова. Микояна, Кагановича, М.З. Сабурова и И.А. Бенедиктова. В проекте формулировка главной задачи пятилетки была дана в стиле «догнать и перегнать». Её «Сталин зачеркнул и прокомментировал так: “Это старо! Ха-ха!” В новой сталинской редакции было написано: “Выполнение пятилетнего плана явится крупным шагом вперёд по пути от социализма к коммунизму”» Цит. по: Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики… - С. 27.. Таким образом, Сталин считал, что реальное построение коммунистического общества становится в повестку дня.

Первый ответ Сталина - «участникам экономической дискуссии», от 1 февраля 1952 года. Он состоял в последовательном освещении ряда принципиальных вопросов. В «Вопросе о характере экономических законов при социализме» Сталин критикует анонимных «товарищей», которые «считают, что ввиду особой роли, предоставленной историей Советскому государству, Советское государство, его руководители могут отменить существующие законы политической экономии, могут “сформировать” новые законы, “создать” новые законы». «Эти товарищи глубоко ошибаются, - писал Сталин.

– Они, как видно, смешивают законы науки, отражающие объективные процессы в природе или обществе, происходящие независимо от воли людей, с теми законами, которые издаются правительствами, создаются по воле людей и имеют лишь юридическую силу. Но их смешивать никак нельзя» Сталин И.В. Экономические проблемы социализма. // Соч. - Т. 16. - С. 154.. Таким образом Сталин подчеркивал объективность экономических законов при социализме.

Во втором пункте Иосиф Виссарионович обрушивается с критикой на противников товарного производства при социализме, указывающих на опасность реставрации капитализма. «Товарное производство приводит к капитализму лишь в том случае, если существует частная собственность на средства производства, если рабочая сила выступает на рынок, как товар, который может купить капиталист и эксплуатировать в процессе производства, если, следовательно, существует в стране система эксплуатации наемных рабочих капиталистами… Если системы наемного труда не существует и рабочая сила не является больше товаром, если система эксплуатации давно уже ликвидирована, - как быть тогда: можно ли считать, что товарное производство всё же приведет к капитализму? Нет, нельзя считать. А ведь наше общество является именно таким обществом, где частная собственность на средства производства, система наемного труда, система эксплуатации давно уже не существуют» Там же. - С. 162-163. (Курсив Сталина). Сталин по сути предостерегал от ликвидации товарных отношений «сверху».

Далее Сталин говорил о том, что закон стоимости сохраняется и при социализме, при этом социализм лишь ставит его в более жесткие рамки, а при коммунизме он исчезнет. «На второй фазе коммунистического общества количество труда, затраченного на производство продуктов, будет измеряться не окольным путем, не через посредство стоимости и её форм, как это бывает при товарном производстве, а прямо и непосредственно - количеством времени, количеством часов, израсходованным на производство продуктов…

Распределение труда между отраслями производства будет регулироваться не законом стоимости, который потеряет силу к этому времени, а ростом потребностей общества в продуктах. Это будет общество, где производство будет регулироваться потребностями общества, а учёт потребностей общества приобретёт первостепенное значение для планирующих органов» Там же. - С. 168-169..

«Экономическое завещание» Сталина

Уже и при социализме, по мнению Сталина, рентабельность имеет иной характер, чем при капитализме. «Почему не закрывают у нас ряд пока ещё нерентабельных предприятий тяжелой промышленности, где труд рабочих не даёт “должного эффекта”, и не открывают новых предприятий безусловно рентабельной лёгкой промышленности, где труд рабочих мог бы дать “больший эффект”? … Это значит уничтожить возможность непрерывного роста нашего народного хозяйства, ибо невозможно осуществлять непрерывный рост народного хозяйства, не осуществляя вместе с тем примата производства средств производства… Если взять рентабельность не с точки зрения отдельных предприятий или отраслей производства и не в разрезе одного года, а с точки зрения всего народного хозяйства и в разрезе, скажем, 10-15 лет, …то временная и непрочная рентабельность отдельных предприятий или отраслей производства не может идти ни в какое сравнение с той высшей формой прочной и постоянной рентабельности, которую дают нам действия закона планомерного развития народного хозяйства и планирование народного хозяйства, избавляя нас от периодических экономических кризисов» Там же. - С. 169-170.

Так же Сталин говорил о необходимости отличать ликвидацию противоречий и ликвидацию различий. Противоречия уже ликвидированы при социализме, утверждал Сталин. Что же касается различий, то какие-то из них, несомненно, ещё сохранятся неопределённое время Там же. - С. 172-174..

В пятом пункте письма Сталин доказывал, что кризис мировой системы капитализма продолжает углубляться, а мировой рынок для капиталистических стран непрерывно сужается Там же. - С. 175.. Шестой пункт - доказательства неизбежности войн между капиталистическими странами. Это, по мнению Сталина, якобы вероятнее новой войны против Советского Союза, потому-де, что «что война с СССР, как со страной социализма, опаснее для капитализма, чем война между капиталистическими странами, ибо… обязательно должна поставить вопрос о существовании самого капитализма». «Борьба капиталистических стран за рынки и желание утопить своих конкурентов оказались практически сильнее, чем противоречия между лагерем капитализма и лагерем социализма» Там же. - С. 178., - говорил Сталин, основываясь на опыте ВМВ, не предполагая возможности изменения условий в новых эпохах.

Седьмой пункт - разбор Сталиным основных экономических законов капитализма и социализма. Хоть высказывания Сталина и оторваны от реальности, но определенно не лишены смысла. По его мнению, главным законом капитализма является обеспечение максимальной прибыли самих капиталистов всяким доступным путем. Главным законом социализма - «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники» Там же. - С. 181-182.. Среди остальных вопросов явно заслуживает внимания поправка Сталина к проекту учебника, в которой вождь подчёркивал, что скот, птица, инвентарь, дом и т.д. находятся не в личном пользовании, а в личной собственности колхозного двора Там же. - С. 183..

Письмо Сталина А.И. Ноткину от 21 апреля 1952 г. имеет во многом академический характер. Но здесь явно заслуживают внимания рассуждения Сталина о том, что при социализме средства производства не являются товаром; что сырьё не подходит под категорию средств производства, однако также не является товаром при социализме, поскольку отсутствует рыночная конкуренция и игра цен. Сталин повторяет свои соображения о рентабельности при социализме, согласно которым нужно рассматривать не рентабельность предприятий по отдельности, а с точки зрения «высшей рентабельности», избавляющей от кризисов перепроизводства и безработицы. Сталин тут вновь говорит о том, что капитализм якобы переживает «общий», «всесторонний» кризис, начавшийся ещё после Первой мировой войны Там же. - С. 191-195.

Значительно более ожесточённо Сталин критикует экономиста Л.Д. Ярошенко (в письме от 22 мая 1952 г.), предложившего написать учебник политэкономии в одиночку с двумя помощниками. Сталин объявил точку зрения Ярошенко «немарксистской, следовательно глубоко ошибочной» и сравнил его позицию с позицией Бухарина, официально считавшегося «врагом народа» Там же. - С. 196, 205-213. Из замечаний сложно понять, чем экономист вызвал столь жесткую критику… Сталин обвиняет Ярошенко в том, что тот не признаёт наличия сферы производственных отношений при коммунизме, сводя их к сегменту производительных сил.

Большое негодование у Сталина вызвало определение, данное Ярошенко коммунизму: «Высшая научная организация производительных сил в общественном производстве» Там же. - С. 201.. «То, что он [Ярошенко] считает предметом политической экономии социализма - рациональная организация производительных сил, планирование народного хозяйства, образование общественных фондов и т.д. - является», по мнению Сталина, «не предметом политической экономии социализма, а предметом хозяйственной политики руководящих органов» Там же. - С. 214-215.

Попутно Сталин упомянул о необходимости «добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития, чтобы они имели возможность свободно выбирать профессию, а не быть прикованными на всю жизнь, в силу существующего разделения труда, к одной какой-либо профессии… Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов» Там же. - С. 204. Как представляется, такого сокращения нельзя было бы добиться без научно обоснованного планирования производства в государственном масштабе, а потому непонятно, каким образом взгляды Ярошенко могли противоречить этой установке Сталина, исключать её.

Возможно, некоторый свет на причины гнева Сталина на Ярошенко открывает фрагмент его последнего письма в этой серии, адресованного экономистам А.В. Саниной и В.Г. Венжеру (от 28 сентября 1952 г.). На основании этого письма становится ясно, что Сталин пытался обосновать свой оригинальный взгляд на переход к коммунизму. Основой его Сталин считал переход к прямому обмену продуктами вместо купли-продажи товаров.

«У нас нет еще развитой системы продуктообмена, но есть зачатки продуктообмена в виде “отоваривания” сельскохозяйственных продуктов, - писал Сталин. - …Задача состоит в том, чтобы эти зачатки продуктообмена организовать во всех отраслях сельского хозяйства и развить их в широкую систему продуктообмена с тем, чтобы колхозы получали за свою продукцию не только деньги, а главным образом необходимые изделия. Такая система потребует громадного увеличения продукции, отпускаемой городом деревне, поэтому её придётся вводить без особой торопливости, по мере накопления городских изделий. Но вводить её нужно неуклонно, без колебаний, шаг за шагом сокращая сферу действия товарного обращения и расширяя сферу действия продуктообмена. Такая система, сокращая сферу действия товарного обращения, облегчит переход от социализма к коммунизму. Кроме того, она даст возможность включить основную собственность колхозов, продукцию колхозного производства, в общую систему общенародного планирования. Это и будет реальным и решающим средством для повышения колхозной собственности до уровня общенародной собственности при наших современных условиях» Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. // Отечественная история. - 2001, №3. - С. 65..

Таким образом, Сталин считал необходимым постепенно вытеснять денежное обращение из отношений хозяйствующих субъектов, заменяя её, выражаясь современным языком, бартерным обменом. То, что сейчас всем представляется как регресс, возвращение к первобытным формам товарообмена, виделось Сталину шагом к утверждению высшей формы общественного устройства. Правда, Сталин при этом оговаривал постепенность таких мероприятий, отрицал административный нажим на колхозы. В частности, он раскритиковал предложение упомянутых экономистов заставить колхозы выкупать у государства имущество МТС, справедливо замечая, что такая мера приведёт к разорению колхозов Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики… - С. 32-33.. Однако трудно представить осуществление предложенного им грандиозного транзита к безденежным отношениям без административного диктата. По-видимому, Сталин настолько привык к всесилию созданной им командно-административной системы (хотя на словах, как мы видели, он отрицал это всесилие), что просто не замечал её действия, воспринимая его как нечто, происходящее само по себе, автоматически, естественным путём, вроде действия законов природы.

По мнению историка В.П. Попова, Сталин «в перспективе планировал создание единой централизованной системы, которая объединяла бы не только всё производство, но и организовывала бы последующее распределение всех материальных благ в стране, произведённых всеми отраслями хозяйства, без всякого посредничества (купли-продажи) хозяйствующих субъектов. Для села и, видимо, для города была необходима коммуна - новый, единый тип общественно-производственных отношений в Советском Союзе… Товарное производство, даже в ограниченных условиях социалистической системы, поощрение “частнособственнических инстинктов крестьян”, половинчатая в сравнении с коммунами колхозная система и многое подобное не приближали, а отдаляли от достижения главной сталинской цели - создания идеальной государственной машины». «Наказывая Л.Д. Ярошенко, Сталин предупреждал, что не потерпит поборников внедрения в экономику методов, расшатывающих государственную централизацию, тех, кто своими идеями ставил под сомнение монопольное право государства на абсолютный контроль за производством и распределением всего и вся в стране».

Однако увидеть переход к государству-коммуне в работе Сталина можно лишь, пытаясь логически развить его идеи (а такое развитие явно может иметь альтернативные трактовки) и применить их абсолютно ко всем экономическим отношениям в стране. Сам же Сталин, как мы видели, писал об этом очень осторожно, как бы в дискуссионном порядке, и только в последнем из писем. По-видимому, он сам ещё чётко не сформулировал своего взгляда на дальнейшее развитие социализма и пути перехода к коммунизму, о чём свидетельствует, на наш взгляд, и его попытка завязать обсуждение своей работы членами Политбюро (см. ниже). Что же касается Ярошенко, то он, сколько можно судить, писал о решающем значении планирования производства при переходе к коммунизму, следовательно - о возрастающем значении государственных органов планирования производства и распределения, а значит, по нашему мнению, - об усилении централизованной государственной системы, а не об её ослаблении. Гнев Сталина на Ярошенко, скорее всего, был вызван неуместной, на взгляд Сталина, просьбой предоставить написание учебника по политэкономии ему одному «с двумя помощниками», в обход всех маститых и статусных учёных. Дальнейшие репрессии против Ярошенко (он был арестован в январе 1953 года, и только смерть Сталина спасла его от расправы), по-видимому, были вызваны уже корпоративными интригами, которые значительно облегчались в условиях, когда жертва интриг была ошельмована на самом «высоком уровне».

Историк-популяризатор Ю.В. Емельянов обнаруживает в последней работе Сталина следы его незнакомства с реалиями как современного ему капитализма, так и созданной под его руководством социалистической системы. «Поставив во главу угла своей теоретической формулы человека и его потребности, Сталин фактически игнорировал историческую реальность, в которой развивался советский социалистический строй… Задача социалистического общества… подчинялась решению другой, более насущной задачи - сохранению независимости страны и выживания народов СССР в борьбе против агрессоров… Чисто теоретическая формула Сталина игнорировала и то обстоятельство, что советская система хозяйствования с её централизованным контролем и планированием могла порождать невнимание к реальным потребностям населения и становиться неэффективной в организационном и техническом отношениях… Сталин явно отказывался пересмотреть марксистские представления о капитализме, фактически исходя из того, что строй, описанный Марксом и Энгельсом в XIX веке, принципиально не изменился. По сути, Сталин игнорировал значительно возросшую роль государства в контроле за капиталистическим развитием, роль внутрифирменного планирования, значение военных расходов в развитии наукоёмких отраслей производства и многое другое. Отрицал Сталин и значительно возросшую степень солидарности капиталистических стран в их борьбе против СССР, Китая и их союзников, а также существенно усиливающуюся роль США в военном, политическом, идейном руководстве западным миром… Теоретическая модель Сталина не учитывала те изменения, которые претерпел капиталистический строй в течение ХХ века под воздействием социалистической системы» Емельянов Ю.В. Указ. соч. - С. 486-490..

При жизни Сталина обсуждение его работы членами Политбюро вылилось лишь в череду дежурных славословий. Позднее Микоян, например, указывал, что принципиально не был согласен с предложениями Сталина о переходе к продуктообмену, но не высказывался прямо из опасения быть репрессированным Микоян А.И. Так было... - С. 569-572.. По мнению В.П. Попова, дело было не в принципиальном взгляде Микояна на преждевременность или экономическую неуместность продуктообмена вместо торговли, а в отстаивании Микояном корпоративных интересов той части советской элиты, чьё могущество основывалось на контроле механизмов советской торговли Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы. // Отечественная история. - 2001, №3. - С. 66.. По мнению Ю.В. Емельянова, соратники Сталина оказались просто не готовы к серьёзному обдумыванию и обсуждению тех глубоких теоретических вопросов, которые поставил Сталин в своей работе Емельянов Ю.В. Указ. соч. - С. 491-494. Для них значительно более актуальным выглядел передел сфер власти в связи с явно ухудшавшимся здоровьем Сталина. Именно это занимало все их помыслы. Для выполнения и даже для осмысления «теоретического завещания» Сталина не оказалось преемника.

Но работа Сталина лежала в иной плоскости, нежели актуальные задачи экономической политики. «Непомерное увеличение программ капитального строительства, множившиеся гигантские проекты ввергли советскую экономику в очередной инвестиционный кризис. Наращивание затрат сопровождалось ростом потерь в незавершённом строительстве, а это, в свою очередь, требовало дальнейшего увеличения финансирования. Неэффективность такой политики стала вполне очевидна в 1951-1952 гг. Планы капитального строительства не выполнялись, пуск новых предприятий затягивался. Дополняли картину стагнация сельского хозяйства и социальной сферы - основных доноров тяжёлой индустрии. Несмотря на это, разработанные при жизни Сталина планы на 1953 год предусматривали новый скачок капиталовложений. Этот курс неизбежно вёл в тупик. В последние годы жизни Сталин упорно повторял ошибки, допущенные во время форсированной индустриализации первой пятилетки» Хлевнюк О.В. Сталин. Жизнь одного вождя. - С. 406-407.

В октябре 1952 года состоялся очередной, долго откладывавшийся, XIX съезд ВКП(б). Съезд переименовал партию в Коммунистическую партию Советского Союза (КПСС) и изменил структуру её правящих органов. ЦК был значительно расширен. Вместо Политбюро был создан Президиум ЦК также более широкого состава - в него вошло 25 человек вместо 11-и. Обычно это связывают с намерением Сталина устроить очередную «чистку» в верхах и заменить свою «старую гвардию» новыми кадрами, не обросшими тесными связями в элите, а потому более послушными и преданными. На состоявшемся вскоре после съезда пленуме ЦК было избрано более узкое Бюро Президиума в составе 9 человек. Среди них не оказалось Молотова и Микояна Емельянов Ю.В. Указ. соч. - С. 497-499..

Съезд утвердил, по отчётному докладу Маленкова, задания пятилетнего плана развития СССР на 1951-1955 гг. Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951-1955 гг. Приняты XIX съездом КПСС 10 октября 1952 года. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам… - Т. 3. - С. 715-738 То, что с докладом выступил Маленков, а не Сталин, впоследствии воспринималось как своего рода знак преемственности, особенно когда, после смерти Сталина, Маленков стал вместо него Председателем Совета Министров СССР. Вряд ли, однако, тогда этот акт был воспринят так символически, хотя всего лишь одно-единственное выступление Сталина за весь съезд не могло не вызывать беспокойства за его физическое состояние. В докладе Маленкова, как и во всех его прежних публичных выступлениях, не содержалось ни малейшего намёка на то, что именно этот человек станет после смерти Сталина творцом «нового курса», пересмотрит традиционные приоритеты развития производства группы «А», временно облегчит жизнь деревни и впервые после начала индустриализации попытается, пусть и спонтанно, создать в СССР экономику с лицом, обращённым к человеку.

А пока директивы по пятой пятилетке составлялись и принимались в отрыве от реального положения дел. Резко обозначившиеся к концу 1952 года трудности в экономике, «насколько можно судить по известным документам, в высших эшелонах власти… всерьёз не обсуждались. Сам Сталин до конца жизни оставался консервативным приверженцем экспансии тяжёлой промышленности и гонки вооружений любой ценой. На ограниченные уступки и корректировку курса, как и ранее, он соглашался лишь под давлением проблем, достигших крайней степени обострения» Хлевнюк О.В. Указ. соч. - С. 407.

Именно такая ситуация сложилась в конце 1952 года. Под воздействием неблагополучных сигналов из аграрного сектора Сталин в декабре 1952 года согласился в принципе на поднятие государственных закупочных цен на продукцию сельского хозяйства. Для подготовки правительственного постановления была образована комиссия во главе с Н.С. Хрущёвым. Однако с первых шагов комиссия натолкнулась на нежелание Сталина осуществлять её рекомендации. Вскоре комиссия перестала собираться, однако её предложения начали выполняться сразу после смерти Сталина.

Также почти сразу после смерти вождя были свёрнуты многие из начавшихся «строек коммунизма». Доклад о затянувшихся нерентабельных проектах был подготовлен Госпланом по личному указанию Маленкова уже 10 марта 1953 года, и содержавшиеся в нём рекомендации тут же были приняты к осуществлению. Если в последние месяцы жизни Сталина всякое адекватное экономическое управление оказалось просто парализовано нежеланием вождя признавать факты, то «спасительные решения принимались и воплощались в жизнь с небывалой быстротой в считанные недели и месяцы после смерти Сталина» Там же. - С. 410-411. Причём направленность этих решений, продиктованных непосредственными жизненными потребностями экономики, шла вразрез положениям последней теоретической работы Сталина.

Выводы