Иван Грозный как историческая личность

Время наибольшего могущества Сильвестра и Курлятева ознаменовалось широкой раздачей думных чинов представителям высшей титулованной знати. Вместе с думными титулами новоиспеченным боярам были переданы из казны десятки тысяч четвертей земли, тысячи крестьянских дворов.

Редактор, правивший официальную летопись после от-ставки Сильвестра, нарисовал яркими красками портрет временщика, склонного «спроста реши всякие дела». Ни-кто не смел творить что-нибудь не по его велению, зато он «всеми владяше, обема властми, и святительскими и. царскими, якоже царь и святитель». Летописец упрощен-но объяснял причину могущества Сильвестра тем, что все его слушали и не смели ему противиться «ради царско-го жалованья» к нему. Скромный придворный священ-ник-разночинец в самом деле оказывал исключительное влияние на личность молодого царя Ивана IV. Но не только это обстоятельство обеспечило ему высокое поло-жение.

Вершины карьеры Сильвестр достиг в период после династического кризиса, когда раскол в ближней думе и взаимная борьба между Старицкими и Захарьиными по-зволили ему выступить в роли примирителя противобор-ствующих сил. Мы ничего не знаем о политических умо-настроениях Сильвестра. Можно догадаться, что политика сама по себе не слишком волновала его. Благовещенский поп умел поддерживать добрые отношения и с покрови-тельствовавшей ему знатью, принимавшей новшества с оговорками, и с кружком молодых друзей царя, мечтав-ших о широких реформах. Как только придворный про-поведник осознал роль Адашева в правительственном ме-ханизме, он немедленно включил его в число своих дру-зей. «Умыслив лукавое», жаловался позднее Иван IV, «поп Селивестр и со Олексеем (Адашевым) здружился и начата советовати отаи нас, мневша нас неразсудных суща». Трудно сказать, какая сторона извлекла боль-шие выгоды из союза. Сильвестра мало заботили чины и доходные места. Отношение Адашевых к земным благам было совсем иным. Несмотря на худородство, Алексей Адашев выхлопотал для отца боярский чин_? сам же удоволъствовался чином окольничего. Вместе с титулами ре-форматоры получили тысячи четвертей земли. Выдвинув-шийся на приказной службе «бюрократ» стал крупным землевладельцем и влиятельным членом Боярской думы.

ПОСЛЕДНИЕ РЕФОРМЫ

Добившись полного успеха под Казанью и упрочив по-ложение при дворе, Адашев смог вернуться к государ-ственным преобразованиям. На втором этапе реформ за-вершилась перестройка центральных органов власти и возникла единая приказная система. Крупнейшие отрасли управления перешли в ведение особых приказов: внешние сношения сосредоточились в Посольском приказе, воен-ные дела -- в Разрядном, земельные дела -- в Поместном приказе. Старые территориальные учреждения -- так на-зываемые дворцы -- не были уничтожены, но утратили свое прежнее значение. Приказная система не отличалась полным единообразием, но она отвечала потребностям по-литической централизации Российского государства. Бо-ярская дума контролировала деятельность приказов, пе-риодически посылая туда окольничих и бояр. Приказы стали разветвленной канцелярией думы. Что касается служилой бюрократии, то она сосредоточила в своих ру-ках все приказное делопроизводство.

Оформление приказной системы ставило правитель-ство перед необходимостью реорганизации кормлений -- устаревших органов местного управления. Отмену корм-лений и преобразование военно-служилой системы на вто-ром этапе реформ обычно считают крупнейшими меро-приятиями Избранной рады. От их оценки в значитель-ной мере зависит общая оценка деятельности этого пра-вительства.

В советской исторической литературе вопрос о рефор-мах 50-х годов вызвал большую дискуссию. Почти все исследователи сошлись в том, что реформы носили про-дворянский характер. Спорным является лишь вопрос о мере уступок дворянству. И.И.Смирнов подчеркивал, что с момента прихода к власти Избранной рады рефор-мы приобрели резко выраженную антибоярскую направ-ленность. По мнению А. А.Зимина, первые преобразо-вания носили компромиссный характер, и только после казанского взятия рада попыталась более решительно ограничить привилегии боярской аристократии и более последовательно провести в жизнь продворянские ре-формы.

При сравнении двух периодов в истории реформ 50-х годов надо иметь в виду своеобразный характер источников, повествующих о последних преобразованиях Адашева. Тексты важнейших приговоров этого времени сохранились не в подлиннике, а в литературном пере-сказе. Незадолго до своей отставки Адашев включил в официальную летопись рассказ, ставивший целью про-славить его реформаторскую деятельность. Этот рассказ окрашен в апологетические тона и требует критики.

Самый важный адашевский «приговор» 1555--1556 гг. был посвящен кормлениям и службе. Он подвергал ре-шительной критике устаревшую систему местного управ-ления, при которой провинциальные власти, наместники и волостели, кормились за счет населения. Узнав о зло-употреблениях кормленщиков, сообщает летописец, царь велел «расчинить» по городам и волостям старост, кото-рые бы участвовали в судебных делах, и заменил преж-ние поборы в пользу кормленщика специальным обро-ком -- «кормленным окупом», шедшим в казну.

В «приговоре» о кормлениях имелся один существен-ный пробел. В нем обходился молчанием вопрос, на ка-кие города и волости распространялась реформа местного управления. Радикальная критика системы кормлений предполагала необходимость полной ликвидации устарев-шей системы. Между тем из летописного текста следо-вало, что царь по рассмотрении вопроса о кормлениях «бояр и велмож и всех воинов устроил кормлением пра-ведными урокы, ему же достоит по отечеству и по до-родству»¹.

Правительство приступило к ликвидации кормлений уже в самом начале 50-х годов, и именно тогда были ликвидированы крупнейшие наместничества во внутрен-них уездах страны (Рязанское, Костромское и др.. Пос-ле взятия Казани бояре, «возжелаша богатества», разо-брали доходнейшие из кормлений, а прочими кормления-ми «государь пожаловал всю землю», иначе говоря, знат-нейшее дворянство. Новая широкая раздача кормлений имела место в связи с первыми успехами в Ливонской войне в 1558 г. Итак, «приговор» 1555--1556 гг. не ликвидировал систему кормлений одним ударом. Из-за проти-водействия бояр и знатных дворян, пользовавшихся при-вилегией замещать «кормленные» должности, отмена корм-лений затянулась на многие годы. Перестройка органов местного управления была осуществлена в полной мере и в сравнительно короткий срок только на Севере, где на черносошных (государственных) землях жило мало-численное крестьянское население и почти вовсе отсут-ствовало землевладение феодалов. Суд и сбор податей, прежде осуществлявшиеся здесь кормленщиками, пере-шли в руки «излюбленных голов», выбиравшихся населе-нием. На черносошном Севере земское самоуправление дало наибольшие преимущества не дворянам, а купцам-промышленникам и богатым крестьянам. Земская рефор-ма, по мнению Н.Е.Носова, в целом как бы заверши-ла общую перестройку аппарата государственного управ-ления на новых сословных началах.

В центральных уездах земская реформа, начатая еще в 1539 г., носила с самого начала продворянский харак-тер. Правительство передало надзор за местным управ-лением губным старостам и городовым нриказчикам, ко-торых избирали из своей среды провинциальные дворяне. Губные старосты, а не наместники-кормленщики должны были теперь вершить суд по важнейшим уголовным де-дам. Деятельностью губных старост непосредственно руководил Разбойный приказ в Москве.

Летописный рассказ о преобразовании военно-служи-лой системы в 1556 г. страдает такими же противоре-чиями, что и повествование о кормлениях. Проблема во-енной службы и земельного обеспечения дворянства ока-залась в центре внимания Адашева с первых дней рефор-мы. В знаменитых «царских вопросах» Стоглавому собору власти впервые заявили о необходимости «уравнять дво-рян в землях» и обеспечить разоренных «недостальных» дворян. «И то бы приговоря,-- значилось в царских во-просах,-- да поверстати по достоинству безгрешно, а у кого лишек, ипо недостаточного пожаловати». Не было другого вопроса, который бы так глубоко занимал и вол-новал всю массу дворянства, как вопрос о земельном обеспечении. Тема «дворянского оскудения» получила наи-более полное освещение в сочинениях известного публи-циста 50-х годов Ермолая Еразма. Его трактат о «зем-лемерии» содержал проект всеобъемлющей перестройки системы поземельного обеспечения служилого дворянства. Целью Еразма было спасение «скудеющего» мелкого дво-рянства и вместе с тем облегчение участи крестьян -- «ратаев». Еразм добивался того, чтобы дворяне несли воинскую службу в строгом соответствии с размерами их земель. Для этой цели правительство должно было произвести всеобщее «землемерие».

Социальные устремления Еразма, живое сочувствие нуждам угнетенного крестьянства были чужды членам кружка Адашева, интересы которых ограничивались же-ланием провести продворянские военно-административ-ные реформы. Но выдвинутые им смелые идеи, возмож-но, оказали влияние на воззрения Адашева. Следы такого влияния обнаруживаются в летописном рассказе о рефор-ме военно-служилой системы в 1556 г. Согласно этому рассказу, «приговор» о службе должен был воплотить в жизнь идею уравнения дворян в земельных владениях: «Посем же государь и сея расмотри: которые велможы и всякие воины многыми землями завладели, службою оскудеша, не против государева жалования и своих вот-чин служба их,-- государь же им уровнения творяше: в поместьях землемерие им учиниша, комуждо что до-стойно, так устроиша; преизлишки же разделиша неиму-щим»². Перед нами литературная версия, а не подлин-ный текст закона. Тщетно мы стали бы искать в нем от-вет на вопрос, какие поместные оклады служили основой уравнительного «землемерия» и как определялись «из-лишки» у вельмож, «оскудевших службой».

Из дальнейшего летописного изложения можно заклю-чить, что реформа свелась к очередному генеральному смотру дворянского ополчения, во время которого служи-лые люди и «новики» получили положенные им помест-ные оклады, а «нетчики» лишились своих земельных владений. Среди землевладельцев, лишившихся «преиз-лишков», были, конечно, не одни «вельможи». Кроме них, пострадали вдовы, малолетние дети дворян, разоренная мелкота, «избывшая службы».

Проект уравнительного «землемерия» был самым ра-дикальным из всех проектов Адашева. Но на практике его осуществление, по-видимому, не привело к решитель-ному перераспределению земель между «вельможами» и «простыми воинниками». Реальное значение реформы со-стояло в другом. Власти приравняли вотчины к поместьям в отношении военной службы. Не только помещики, но и вотчинники теперь должны были отбывать обяза-тельную военную службу и выходить в поход «конно, людно и оружно». С каждых 150 десятин пашни земле-владелец выводил в поле воина в полном вооружении.

Военная реформа Адашева упорядочила дворянскую службу и повысила боеспособность армии накануне ре-шающих сражений Ливонской войны.

В целом преобразования 50-х годов отвечали инте-ресам дворянства и потребностям развития государства. Они способствовали централизации системы управления и привели ее в соответствие с новыми историческими условиями, сложившимися после ликвидации раздроблен-ности. В то же время реформы на всех этапах несли на себе печать половинчатости и компромисса. Устами сво-их идеологов дворяне требовали полной отмены местни-чества, но эта мера была осуществлена лишь 100 лет спустя. Проекты радикального перераспределения земель-ных богатств в пользу дворянства также в значительной мере остались на бумаге.

Решающее влияние на судьбы преобразований имело, по-видимому, то обстоятельство, что кружок Адашева не оказал длительной и энергичной поддержки дворянским радикалам и в своей реформаторской деятельности не смог опереться непосредственно на дворянство.

В 50-х годах дворянская бюрократия укрепила свои позиции в приказном аппарате, отдельные ее представи-тели проникли в Боярскую думу. Дворяне все чаще появ-лялись на сословных совещаниях, постепенно трансфор-мировавшихся в Земские соборы. По мере того как рас-ширялась политическая роль дворянства, Российское го-сударство стало приобретать некоторые черты сословно-представительной монархии. Но, несмотря на все успехи дворян, политическое руководство страной осуществляли не они, а боярская знать. Вплоть до XVII в. Россия оставалась самодержавной монархией с Боярской думой и боярской аристократией (В. И. Ленин). Правящее бо-ярство неохотно уступало свои позиции дворянству и ревниво взирало на самодержавные поползновения мо-нархии.

История преобразований 50-х годов была бы непол-ной без упоминания о личности преобразователя. Иници-атор реформ А, Адашев обладал качествами, которые благоприятствовали его карьере на приказном бюрократиче-ском поприще. Он снискал широкую популярность своей неподкупностью. Будучи судьей Челобитенного приказа, а затем фактическим правителем, он строго карал, не-взирая на лица (вплоть до бояр), тех, кто чинил воло-киту в приказах. Виновных ждала «кручина» от государя, тюрьма и ссылка: Младшие современники Адашева вспо-минали годы его правления как время процветания, ког-да «Русская земля была в великой тишине и во благо-денстве и управе»³. Им импонировало также редкое благочестие знаменитого временщика. Курбский впойне серьезно писал о том, что Адашев отчасти «в некоторых нравех» уподоблялся ангелам. «Ангелоподобность» цар-ского любимца состояла в показном благочестиий таких ханжеских привычках, которые вполне роднили костром-ского дворянина с попом Сильвестром. В умерщвлении плоти первый сановник государства, казалось, поставил целью превзойти монахов. Он беспрестанно молился, по-долгу выдерживал пост, «по одной просвире ел на день». Дом правителя всегда был полон каликами перехожими и юродивыми. Если верить Курбскому, Адашев открыл в своем доме богадельню, в которой держал много десят-ков «прокаженных» (больных), «тайне питающе, обмы-вающа их, многажды же сам руками своими гнои их отирающа».

На политические воззрения Адашева, по-видимому, оказали влияние идеи передовых дворянских идеологов. Но в своей практической деятельности кружок Адашева смог осуществить требования дворян лишь в небольшой мере. Не имея возможности преодолеть консерватизм пра-вящего боярства, Адашев довольствовался половинча-тыми реформами либо вовсе отказывался от их осуще-ствления. Склонность правителя к компромиссу, его по-лезная «общей вещи» деятельность вызывала самое жи-вое одобрение идеолога боярства Курбского.

Влияние Адашева основывалось в определенной мере на личном доверии к нему царя. Какое же участие при-нимал в проведении реформ сам Грозный? Годы реформ были для царя Ивана годами учения. Достигнув совер-шеннолетия, царь на первых порах оказался неподготов-ленным к роли правителя обширного государства и дол-жен был на много лет подчиниться воле избранных им на-ставников. В юные годы Иван не получил систематического образования, зато в зрелом возрасте он поражал знав-ших его людей своими обширными познаниями. Более того, Грозный после 34 лет занялся литературным трудом и стал едва ли не самым плодовитым писателем своего времени. Писания Ивана свидетельствовали о его уме и начитанности. Однако ни одно царское сочинение не сохранилось в оригинале. Более того, никому еще не удалось обнаружить хотя бы одну строку, написанную его рукой, хотя бы один документ, скрепленный его под-писью. Невольно возникает подозрение, был ли грамотей Иван. При решении этого вопроса надо учесть такой мо-мент, как традиции Московского государства. Эти тради-ции, выросшие из безграмотности первых московских князей, безусловно, воспрещали государю подписывать какие бы то ни было документы, включая собственнное духовное завещание. Обычай этот свято чтили и в XVI в. Но с некоторых пор внешние влияния пробили брешь в спасительных устоях старины. Бабка Грозного -- визан-тийская царевна Софья -- воспитывалась в Италии, сла-вившейся своими успехами на ниве просвещения и ис-кусств. Она явилась в Москву в сопровождении целой толпы итальянских медиков, архитекторов и мастеров. Софья не могла не заботиться об образовании сына. При случае Василий III посылал жене Елене собственноруч-ные записочки, так что сомнений в его грамотности не возникает. Но Василий III из уважения к обычаям пред-ков не утруждал себя письмом. Даже Борис Годунов, скреплявший грамоты своей рукой смолоду, перестал под-писывать бумаги, взойдя на трон. Лишь Лжедмитрий не скупился на автографы, но он жестоко поплатился за пренебрежение к московской старине.

Отсутствие автографов Грозного ни в коей мере не может служить свидетельством его неграмотности. Нельзя признать основательными попытки американского исто-рика Э. Кинана объявить подлогом все сочинения Ива-на IV. Современники не ставили под сомнение ученость и литературные таланты первого царя. Они называли его ритором «словестной мудрости» и утверждали, что он «в науке книжного поучения доволен и многоречив зе-ло» ⁴. Бывший друг царя, а потом злейший его враг князь Курбский, сражаясь с ним при посредстве библей-ских цитат, иногда обозначал лишь первые стихи свя-щенного писания, полагаясь на знания своего корреспондеыта. «Последующие стихи умолчю,-- писал в таких слу-чаях Курбский,-- ведуще тя священного писания искус-наго». Иван неплохо знал исторические сочинения. На них он не раз ссылался в речах к иностранным дипло-матам и думе. Венецианского посла поразило близкое знакомство Грозного с римской историей. Допущенные в царское книгохранилище ливонские богословы увидели там редчайшие сочинения греков античной поры и ви-зантийских авторов.

С конца 40-х годов Ивана захватили смелые проекты реформ, взлелеянные передовой общественной мыслью. Но он по-своему понимал их цели и предназначение. Грозный рано усвоил идею божественного происхождения царской власти. В проповедях пастырей и библейских текстах он искал величественные образы древних людей, в которых, «как в зеркале, старался разглядеть самого себя, свою собственную царственную фигуру, уловить в них отражение своего блеска и величия» (В.О.Ключев-ский). Сложившиеся в его голове идеальные представле-ния о происхождении и неограниченном характере цар-ской власти, однако, плохо увязывались с действитель-ным порядком вещей, обеспечивавшим политическое гос-подство могущественной боярской аристократии. Необхо-димость делить власть со знатью воспринималась Ива-ном IV как досадная несправедливость.

В проектах реформ царю импонировало прежде все-го то, что их авторы обещали искоренить последствия боярского правления. Не случайно резкая критика зло-употреблений бояр стала исходным пунктом всей про-граммы преобразований. Грозный охотно выслушивал предложения об искоренении боярского «самовольства». Такие предложения поступали к нему со всех сторон. Чтобы ввести «правду» в государстве, поучал царя Пере-светов, надо предавать «лютой смерти» тех еретиков, ко-торые приблизились к трону «вельможеством», а не воин-ской выслугой или мудростью. Пересветову вторил пре-старелый осифлянский монах Вассиан Топорков. Его со-веты, по мнению Курбского, подготовили почву для по-следующих царских гонений на бояр. Фамилия «Топор-ков» дала Курбскому повод для мрачного каламбура. «Топорок, сиречь малая секира,-- говорил он,-- обернул-ся великой и широкой секирой, которой посечены были благородные и славные мужи по всей великой Руси».

Советы править с грозой пали на подготовленную .почву, но царь не мог. следовать им, оставаясь на по-зициях традиционного политического порядка. В этом и заключалась конечная причина его охлаждения к преоб-разовательным затеям.

Дворянские публицисты и практичные дельцы все без исключения рисовали перед Грозным заманчивую перспективу укрепления единодержавия и могущества царской власти, искоренения остатков боярского прав-ления. Но их обещания оказались невыполненными.^; На исходе десятилетия реформ Иван пришел к выводу что царская власть из-за ограничений со стороны советников и бояр вовсе утратила самодержавный характер. Силь-вестр и Адашев, жаловался Грозный, «сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничего не владел».

В своих политических оценках Иван следовал неслож-ным правилам. Только те начинания считались хорошими, которые укрепляли единодержавную власть. Конечныв: результаты политики Избранной рады не соответствовали этим критериям. Поп Сильвестр с Алексеем Ада-шевым, утверждал самодержец, малопомалу «всех бояр начата в самовольство приводити, нашу же красоту вла-сти с вас (бояр) снимающе, и в супротисловие вас (бояр) приводяще и честию мало вас не с нами ров-няюще, молодых же детей боярских с вами честию по-добяще, и тако помалу сотвердися сия злоба...» ⁵ Под-давшись чувству раздражения, Иван допускал очевидную несправедливость, осуждая своих советников за боярское «самовольство». Он забыл о том, что не временщики со-здали боярскую аристократию. Еще более поразительным представляется негодование царя по поводу политики воз-вышения «молодого» дворянства, которая, как оказалось, вредит «красоте» самодержавия не менее, чем боярское своеволие. В нескольких словах царь отрекся от продво-рянских реформ, над осуществлением которых он трудил-ся вместе с Адашевым в течение многих лет.

Царь полностью разошелся с советниками в оценке целей и направления реформ. Разрыв стал неизбежным, когда к внутриполитическим расхождениям добавились разногласия в сфере внешних дел.

ВОЙНА ЗА ЛИВОНИЮ

После покорения Казани Россия обратила свои взоры к Балтике. Она испробовала силу своего оружия в короткой войне со шведами (1554--1557) и под влиянием первого успеха выдвинула планы покорения Ливонии и утверждения в Прибалтике.

Ливонское государство отличалось внутренней непроч-ностью. Его раздирали национальные и социальные про-тиворечия. Князья церкви и немецкое рыцарство, посто-янно пополнявшееся выходцами из Германии, господство-вали над коренным населением -- ливами, латышами и эстонцами, низведенными до положения крепостной массы.

Ливонской конфедерации недоставало политической централизации: ее члены -- орден, епископства, города -- постоянно враждовали между собой. Реформация усилила разобщенность. Орден и епископства остались в лоне ка-толической церкви, но лишились прежнего авторитета. Религией дворян и бюргеров стало протестантство.

Ливонская война превратила Восточную Прибалтику в арену борьбы между государствами, добивавшимися господства на Балтийском море: Литвой и Польшей, Шве-цией, Данией и Россией. Россия преследовала в войне свои особые цели.

Богатые ливонские города издавна выступали в роли торговых посредников между Россией и Западом. Орден и немецкое купечество препятствовали росту русской торговли. Между тем потребности экономического разви-тия диктовали России необходимость установления широ-ких хозяйственных связей с передовыми странами Запад-ной Европы.

Со времени появления англичан .на Белом море в 1553 г. Россия завязала регулярные торговые сношения с Англией. Перед самой Ливонской войной московское правительство позволило англичанам устроить «приста-нище корабельное» на Белом море и разрешило им «торг по всему государству поволной». Но суровые естествен-ные условия сильно стесняли развитие торговли на Бе-лом море. Гораздо больше для этой цели подходило Бал-тийское море. Накануне Ливонской войны Россия вла-дела обширным участком побережья Финского залива, всем течением реки Невы, по которой проходил древний торговый путь «из варяг в греки». Русским принадлежал также правый берег реки Наровы, в устье которой заходили корабли многих европейских стран. Едва закончив войну со шведами, правительство решило основать морской порт в устье Наровы. В июле 1557 г. выдаю-щийся инженер дьяк Иван Выродков построил на Нарове «город дли бусного (корабельного) приходу заморским людем», первый русский порт на Балтийском море. Цар-ский указ воспретил новгородским и псковским купцам торговать в ливонских городах Нарве и Ревеле. Отныне они должны были ждать «немцев» в своей земле. Но попытка наладить морскую торговлю с Западом через устье Наровы не дала результатов. Корабельное «пристанище» на Нарове было готово, а иноземные купцы продолжали плавать в немецкую Нарву.

Тем временем в московском правительстве образова-лись две партии: Адашев настаивал на продолжении ак-тивной восточной политики и снаряжал экспедиции про-тив Крыма, а его противники выступали за войну с Ли-вонией. Планы Ливонской войны получили поддержку со стороны московского дворянства.

Первое вторжение русских войск в Ливонию, по-види-мому, предпринято было вопреки воле Адашева. Воен-ные действия в Ливонии приобрели серьезный оборот после того, как в Ивангород прибыл боярин Алексей Басманов, сторонник решительной войны с ливонцами. Не дожидаясь исхода дипломатических переговоров в Мо-скве, Басманов обстрелял Нарву и, как только в городе вспыхнул пожар, повел своих воинов на штурм крепости. Силы, которыми располагал воевода, были ничтожны, но ливонцы не устояли перед внезапным и стремительным натиском. Неприступная крепость, основанная рыцарями на древнем новгородском рубеже, пала. Царские воеводы заняли Дерпт (Юрьев) и подвергли страшному разгрому Южную Ливонию.

Успехи русского оружия могли быть еще более зна-чительными, если бы не раздор в высших правитель-ственных сферах, который привел к страшной неразбе-рихе и сделал невозможным проведение единой согласо-ванной внешнеполитической программы. Вместо того что-бы продолжать успешно начатое наступление против Ли-вонии, московское правительство, по настоянию Адаше-ва, предоставило ордену перемирие с мая по ноябрь 1559г. и одновременно снарядило новую экспедицию против татар.

Военные операции против Крыма, поглотившие нема-ло средств и сил, не. принесли результатов, обещанных Адашевым, а благоприятные возможности для победы в Ливонии были безвозвратно упущены. Магистр Кетлер подписал договор с литовцами. Орден перешел под про-текторат Литвы и Польши. Договор круто изменил ход Ливонской войны. Он явился тяжелым поражением для царской дипломатии. Конфликт с Ливонией стремитель-но перерастал в более широкий вооруженный конфликт с Литвой и Польшей в тот самый момент, когда Россия ввязалась в войну с Крымским ханством.

Ливонские рыцари использовали перемирие, предо-ставленное им Москвой, для сбора военных сил. За ме-сяц до истечения срока перемирия орденские отряды по-явились в окрестностях Юрьева и нанесли поражение раз-розненным русским отрядам.

Известие о неудачах в Ливонии застало Ивана на богомолье в Можайске. Не медля ни дня, он приказал главному воеводе князю Мстиславскому спешно двигать-ся в Ливонию. Но осенняя распутица затянулась, и цар-ская рать застряла в грязи на столбовой дороге из Моск-вы в Новгород. В то время когда армия выступила к северным рубежам, стало известно о вторжении татар в южные уезды.

Военные осложнения вызвали панику в правительст-венных кругах. Адашев и Сильвестр настаивали на сроч-ном возвращении царя в Москву. Иван рискнул отпра-виться в путь вместе с тяжелобольной царицей. После утомительного переезда царская семья прибыла в столи-цу, но оказалось, что особых причин для спешки не было: гарнизон Юрьева отбил нападение ливонцев, тата-ры отступили в степи, В такой ситуации произошло рез-кое объяснение между царем Иваном и его наставни-ками.

По мере того как влияние Адашева и Сильвестра убывало, менялась общая ориентация внешнеполитиче-ского курса. Москва приняла мирные предложения Кры-ма и бросила в Ливонию крупные силы. Царь послал против ливонцев одного из ближайших своих друзей -- князя Курбского. Вслед за ним в действующую армию выехал Алексей Адашев.

Царские воеводы наголову разгромили отборное ры-царское войско под Эрмесом и заняли резиденцию ма-гистра -- замок Феллин. Победителям досталась почти вея орденская артиллерия. Военные силы Ливонии были со-крушены. По всей Эстонии крестьяне восстали против не-мецких баронов. Возникла возможность быстрого завер-шения войны в Ливонии. Но Адашев и его товарищи не использовали благоприятной обстановки, опасаясь удара со стороны находившихся под Ригой литовских войск. После неудачной осады небольшого замка Пайды (Вей-сенштейна) наступление русских войск приостановилось.

ЛИТЕРАТУРА

1) Зимин А.А., Коромкевич А.Л. «Россия времен Ивана Грозного», Москва 1992г.

2) Флоря Б.Н. «Иван Грозный» «Жизнь замечательных людей», Моска 1999г.

3) Кобрин В.Г. «Иван Грозный», Моска 1989г.

4) Скринников Р.Г. «Царство террора», Ленинград 1992г.

5) Скринников Р.Г. «Иван Грозный»

6) Альшеу Д.Н. «Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного», Ленинград 1988г.