Особенности формирования и функционирования англо-русских представлений в XVI–XVII вв.

Английское правительство также старалось обеспечить русских послов продовольствием. Писемский записал, что «…и как ему про Федора и про Неудачю сказали, и он велел дать двор и корм» Писемский Ф.А. Указ. соч. С. 225..

Еще одной отличительной особенностью посольского обычая было то, что иностранные дипломаты непременно привозили подарки («поминки») и получали их взамен. Дары означали знак особого расположения царских особ друг к другу. Помимо ценных вещей в список «поминок» часто входили ценные птицы и породы животных Семенов И. «Живые поминки. Охотничьи подарки в посольском обычае Кремля // Родина. 2008. №9. С. 113..

С особой гордостью Дж. Горосей повествовал о подарках, которые он преподнес от Елизаветы I Федору Ивановичу, когда тот вступил на русский престол: «[Первым шел] прекрасный белый бык, весь в природных черных пятнах, его зоб висел до самых колен, у него были поддельно позолоченные рога и ошейник из зеленого бархата, украшенным красным шнурком <…> Двенадцать псарей провели двенадцать огромных бульдогов, украшенных бантами, ошейниками и проч., затем привезли двух львов в клетках…» Горсей Дж. Указ. соч. С. 103.. Наличие таких богатых подарков говорило об особом расположении к русскому государю и желании сохранить прежние дружеские отношения между Россией и Англией.

По свидетельству Дж. Горсея, вернувшегося из Москвы в 1586 г. и привезшего драгоценные подарки от Федора Ивановича и Бориса Годунова: «Королева смотрела из окна на двух белых кречетов, свору собак, ловчих соколов и на двух ястребов; она приказала лорду Кемберленду и сэру Генри Ли заботиться и хорошо ухаживать за ними. Ее величество указала в окно и сказала, что это действительно редкий и настоящий царский подарок» Там же. С.113.

Русские посланники, отправляясь с дипломатическими миссиями, также брали с собой дары для английской королевы не только от царствующей особы, но и от себя лично. Ф. Писемский отмечал: «… Федор и Неудача явили королевне от себя поминков: Федор сорок соболей, да пару соболей, а Неудача сорок соболе, да толмач Роман Бекман пару соболей» Писемский Ф.А. С. 233.. Поминки русских государей в Европу отсылались мехами, а чаще всего соболями. Иногда отсылали кречетов и соколов, еще реже - детали конского убранства, преимущественно восточной работы Юзефович Л.А. Указ. соч. С. 47.. Подношение английской королеве встречаем и в статейном списке Г. Микулина: «И после того Григорий явил королевне сорок соболей да две пар» Микулин Г.И. Указ. соч. С. 167..

Первым, кто позволил себе нарушить этот обычай, стал Дж. Боус. 12 августа 1583 г., едва вступив на палубу английского корабля, дипломат избавился от царских грамоты и подарков («поминки» предназначались королеве и состояли из соболиных мехов): «Когда он прибыл в бухту св. Николая и погрузился на корабль, он [дал волю] несдержанности, грубости в адрес того дворянина, который его провожал, изрезал всех соболей и порвал письма в клочья, наговорил много высокомерных слов в адрес царя и его совета» Горсей Дж. Указ. соч. С. 90..

В XVII веке в царствование Алексея Михайловича произошел подобный схожий случай. Посол Карлейль, раздосадованный исходом переговоров с русским царем, покинул Москву ни с чем. Его гнев был настолько велик, что он, по свидетельству Гордона, даже отказался от подарка - соболей, заявив, что «ему не пристало извлекать никакой выгоды для себя, ибо в деле своего повелителя, ради коего явился, он не получил удовлетворения» Гордон П. Указ. соч.. С. 146..

Охота еще один элемент посольского обычая, который использовался в различных дипломатических целях, либо с целью продемонстрировать послу благорасположение принимающей стороны, либо, наоборот, для создания предлога для уклонения от общения с нежелательным послом, везшим неприятные вести или предложения. К XVII в. охота все прочнее входит в обиход церемониального общения московского правительства с приезжими дипломатами. Позднее охота с участием послов стала организовываться не царем, а его приближенными боярами и даже провинциальными воеводами Семенов И. «Оленей бити и зайцев травити» // Родина. 2008. № 8. С. 129, 130..

Первое упоминание об охоте содержится в записях Дж. Горсея. Английского посланника на охоту вблизи Москвы пригласил Борис Годунов. При выезде за Кремлевскую стену их окружала небольшая группа сокольников и слуг, а вблизи ехало «еще около пятисот всадников из молодой знати и придворных, якобы для оказания ему почестей» и с тем, чтобы полюбоваться на любимую царскую забаву - охоту кречетов на журавлей, цапель и диких лебедей»Горсей Дж. Указ. соч. С. 102.

В статейных списках русских послов всего несколько раз упоминается о приглашении от зарубежных монархов принять участие в королевской охоте. Английская королева Елизавета I обычно приглашала русских послов на охоту «в свои заповедные островы оленей бити и зацев травити». Ф. Писемский первый, кого пригласили принять участие в этой забаве: «Королева вас жалует любячи брата своего а вашего государя, и хотя с ним добрые дела; а то де и мы ведаем, что у васнечил говейно: вы мяса не едите, него де мы мясо едим; а не поехати де вами с нами, и королевне бу за вас досадно» Писемский Ф. Статейный список Ф. Писемского // Путешествие русских послов XVI - XVII вв. Статейные списки. - Москва-Ленинград: Изд. Академия Наук СССР, 1954.С. 119..

Подобного же приглашения удостоился дворянин Григорий Микулин. Встречавший их королевский ловчий, сославшись на приказ Елизаветы, говорил: «Государыня велела вас тешить в своих заповедных островеях. Где сама тешитца; а в те деи островы нихто не въезжает, ни князи, ни бояре, и иных государств послы и посланники; а то де королевна делает, любя брата своего, великого государя вашего, а вас жалуючи» Микулин Г. Указ. соч. С. 197..

Подводя итоги, можно с уверенностью сказать, что русской дипломатической практике XVI - XVII вв. была свойственна строгость в отстаивании посольских норм. Всякое правило этикета отражало заботу о престиже государства и служило охранению «государевой» чести. Русские дипломаты упорно отстаивали право придерживаться собственного посольского «чина», заставляя иностранцев выполнять все положенные церемонии. Англичанам, относившимся к посольскому церемониалу значительно проще, было трудно привыкнуть к строгим русским правилам, которые казались им унизительными и ненужными. Но при этом английские дипломаты сами часто вступали в споры по поводу этикета, в упорстве не уступая русским. Кроме того правители использовали во внешнеполитических целях охоту и природные дары, которые служили знаками царского внимания.

3.2 Представления англичан и русских о власти, правителе и государственных институтах

Отношения власти на протяжении столетий представляли собой фундамент всякого политического сообщества. В образах власти (будь то церемонии или книжные миниатюры) в обобщенном и синтезированном виде складывались самые разные мнения современников как о собственном мире, так о чужом, а традиционные установки культуры сочетались в них с сиюминутной политической актуальностью. Образ власти представляет собой результат и продукт коммуникации, феномен, о существовании которого можно узнать только в процессе взаимодействия между создателем и воспринимаемым им объектом образа. Это явление существует постольку, поскольку оно может быть воспринято из совокупности знаков или символов, отражающих определённую смысловую нагрузку. Поэтому это явление должно рассматриваться не только как продукт социальной коммуникации, но и как передача определённой идеи.

Уже с первых шагов на почве Московского государства наблюдательный иностранец начинал чувствовать вокруг себя, на людях, которых он встречал, могущество действовавшей власти. Иностранец, приезжавший в Москву, и без особенной наблюдательности, только присматриваясь и прислушиваясь к тому, что происходило и говорилось вокруг него, мог понять значение и размеры власти московского государя. По описанию английских посланников, русский царь стоял неизмеримо высоко над своими подданными и властью своею над ними превосходил всех монархов на свете. Власть одинаково простиралась как на духовных, так и на светских лиц.

Англичане, попавшие в Россию в XVI, да и в XVII вв., были крайне удивлены «беспрекословной подчиненностью», с которой подданные относились к московскому государю. Ричарду Ченслеру показалось очень необычным фактом то, что «…русские люди находятся в великом страхе и повиновении…» Ченслер Р. Книга о великом и могущественном царе Росси и князе Московском // Россия XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003. С. 449.. Его поражала такая благоговейная покорность русского народа своему государю. Эта черта русских людей в некотором роде заставила его посетовать на своих соотечественников: «О, если бы наши смелые бунтовщики были бы в таком же подчинении и знали бы свой долг к своим государям» Там же.. Кроме того Ченслера изумило рвение русских служить своему государю: «…Они просят, чтоб им позволили служить великому князю…» Там же., в то время как на англичане имели возможность предоставить на службу вместо себя другого.

Помимо этого англичан интересовал сам механизм отношений между господином и поданным. Вот одна из ситуаций описанная Ченслером: «…У него немедленно отбирали имение. Кроме маленькой части на прожиток ему и его жене. Он даже не может пожаловаться на это, он ответит, что у него нет ничего своего, но все его имение принадлежит Богу и государевой милости; он не может сказать, как простые люди в Англии, если у него что-нибудь есть, что оно - ?Бога и его собственное?» Ченслер Р. Указ. соч. С. 448-449.. Это типичная ситуация для России того времени. Пример, приведенный Ченслером, касался поместной системы XVI в. Поместья давались за военную службу, причем их нельзя было продавать, обменивать и наследовать. Эта история сильно удивила англичанина, поскольку по законам его страны такого не могло произойти.

Другой английский посол Джильс Флетчер полагал, что русские люди не осознавали своей мощи и поэтому находились в рабском состоянии по отношению не только к царю, но и к боярам «…Это можно видеть из собственного сознания их в просьбах и других бумагах, подаваемых кому-либо … здесь они сами себя называют и подписываются холопами, т.е. их крепостными людьми или рабами, так точно, как в свою очередь дворяне признают себя холопами царя. Поистине, можно сказать, что нет слуги или раба, который бы более боялся своего господина или который бы находился в большем рабстве, как здешний простой народ, и это вообще, не только в отношении к царю, но его дворянству, главным чиновникам и всем военным» Флетчер Дж. О государстве русском // Россия XVI в. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003. С. 66.. Нарекая себя в прошениях, челобитных холопами дворяне или бояре на самом деле выражали смирение, послушание, а также стремились реализовать известную формулу - «уничижение паче гордости». Это речевое поведение, когда субъект выражал исключительную скромность, в отношении к человеку, который занимал более высокое положение. Кроме того английский посол отметил следующее: «…Если бедный мужик встретится с кем-либо из них на большой дороге, то должен отвернуться, как бы не смея смотреть ему в лицо, и пасть ниц, ударяя головою оземь, так точно, как он преклоняется пред изображениями своих святых» Там же.. Надо отметить, что Флетчер достаточно мало общался с русским народом, чтобы увидеть наглядное подтверждение своих слов. Возможно, данный вывод был сделан на основании верно подмеченного факта другими иностранцами.

Не желая признавать, что русский царь был могущественнее английской королевы, поскольку владел огромной территорией, Флетчер сделал такой вывод: «Если бы все владения русского царя были бы обитаемы и заселены так, как заселены некоторые места, то едва ли бы мог он удержать их под своей властью или же пересилил бы всех соседних государей» Флетчер Дж. Указ. соч. С. 35.. Английский дипломат всячески пытался убедить английских читателей в том, что в Русском государстве процветала тираническая форма правления. Кроме того Флетчер сравнивал ее с той, что была в Турции: «Правление у них чисто тираническое: все его действия клонятся к пользе и выгодам одного царя и, сверх того, самым явным и варварским образом» Там же.. Все люди в стране, по его мнению, были угнетены несправедливыми податями и налогами. Любые ценности сразу же переходили в царские сундуки. Боярская дума и Церковь находились в упадке, все решения зависели от воли царя и царицы, ни одной наследственной должности или звания не было.

Без каких-либо примеров и доказательств Флетчер сделал вывод о том, что в Русском государстве «угнетение и рабство так явны и так резки, что надобно удивляться, как дворянство и народ могли им подчиняться» Там же.. По его мнению, дьяки находились в полном подчинении у царя, князья были без власти, силы и доверия со стороны народа. И те, и другие были назначены лишь для того, чтобы угнетать простых людей и «стричь с них шерсть не один раз в год» Там же.. В России на самом деле существовала четко разработанная система налогообложения. Согласно ей, налоги платились раз в год. Размер их зависел от собственности налогоплательщика.

Заблуждался насчет пределов власти русского царя и Турбервилль. В своих стихах он писал о произволе власти у русских: «…Законы не властны, но все зависит от воли короля - убить или помиловать, и это - без всякой причины; на все то воля божья» Турбервилль Дж. Стихотворные послания-памфлеты из России XVI в. М.: МГУ, 1990. С. 257.; «Его Величество выслушивает сам все жалобы и сам же устно произносит приговоры по всем делам, и без замедления, только в духовные дела не вмешивается, но представляет их целиком Митрополиту» Описание России Неизвестного англичанина служившего зиму 1557 - 1558 годов при царском дворе [электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vashaktiv.ru/texts/n/neizv_angl.php.

Подобного мнения придерживались Антоний Дженкинсон и Джером Горсей, которые также отмечали могущество и силу русского царя. А. Дженкинсон указал на зависимость русских от своего царя даже в самых незначительных делах: «Свой народ он держит в большом подчинении; все дела, как бы они не значительны были, восходят к нему»Дженкинсон А. Путешествие из Лондона в Москву (1557-1558) // Иностранные путешественники в Московском государстве в XVI веке. С. 78..

Джером Горсей оправдывал единовластие московского государя: «…Столь обширны и велики стали его владения, что они едва ли могли управляться одним общим правительством <…> однако под его единодержавной рукой монарха они остались едиными, что привело к его могуществу…»Горсей Дж. Записки о России XVI - начало XVII века. М., 1990. С. 91.. Следовательно, лишь единовластный правитель мог создать сильно и мощное государство, каким явилась для Горсея Россия. Данное заключение основано на объективных знаниях и представлениях о власти московского царя и государственном устройстве. Англичанин длительное время жил на территории Московского государства и поэтому знал об его устройстве не понаслышке. Вместе с тем Горсей отмечал, что усилились не только власть царя, его могущество, но и его жестокость, которая «…породила столь сильную всеобщую ненависть, подавленность, страх и недовольство, что возникало множество попыток и замыслов сокрушить этого тирана…» Горсей Дж. Указ соч. С. 55.. Тирания, которая установилась в период правления Ивана Грозного, породила внутри страны и у ее подданных всеобщее подозрение.

Русские послы XVI в., побывавшие при дворе английской королевы, сравнивали ее могущество с властью московского государя. Особенно почтительно относились они к царской особе в то время, когда между государства установились дружественные отношения. Федор Писемский представления о том, что власть земная является продолжением власти небесной, перенес на королеву Англии Елизавету I Юзефович Л.А. «Как в посольских обычиях ведется…». С.16.. Политическое равноправие между правителями русский посол стремился доказать каждый раз при общении с королевой: «Волен бог да королевна, как ей угодно, и она так и чинит, а мы ему, своему господину, ради» Писемский Ф. А. Статейный список // Путешествие русских послов XVI - XVII вв. М.-Л., 1954. С. 138..

Федор Писемский один из первых упомянул в статейном списке о членах Тайного Совета, который начал формироваться вокруг английской королевы: «И как Федор и Неудача вошли х королевне в полату, и встреча им была у дверец - королевнины ближние советники князи уделиые, князь Робор Лестерский, да князь Унтюнтенской <…>. А середь полаты была встреча: королевнинны же ближние советники - князь лорд Георд, да Христофор Хатен» Там же. С. 115.. Тайный Совет, что существовал при королеве, занимал скромное место. И хотя принцип формирования чиновничества Совета следовал новым веяниям, работа Совета по-прежнему согласовывалась с традиционными стереотипами, престиж принадлежности к королевской курии или двору продолжал преобладать Дмитриева О. В. «Новая бюрократия» при дворе Елизаветы I Тюдор // Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда. М.; СПб., 2001. С. 145-146..

Другой русский посол Григорий Микулин власть английской королевы сравнивал с властью русского царя, что выражалось в его поведении во время обеда во дворце Елизаветы: «Великий государь наш, царское величество, Елисавет - королевну зовет собе любительною сестрю, и мне, холопу его, при ней рук умывати не пригодитца» Микулин Г.И.Указ. соч. С. 177.. Свое почтение к королевской особе посол доказывал не только словесно, но и поведением: «…На королевнино жалованье челом бил, и блиско королевны не сел» Там же. С. 201..

Царские особы Англии и России сами часто в своих посланиях отмечали равноправие, силу и могущество правителя, к которому обращались, дабы высказать не только свое уважение и «братско-сестринскую любовь», но не умалить достоинств участника диалога. «Могущественнейший государь, весьма приятно для нас вспоминать дружество вашего величества к нам и к нашим подданным» - так начинала свое обращение английская королева к русскому царю, прежде чем приступить к вопросам, интересовавшим ее Грамоты, собранные, переписанные и изданные Юрием Толстым. С. 20.. Иван IV также не оставался у нее в долгу и обращался к ней со всей любезностью, называя королеву своей сестрой: «И мы ту твою грамоту сестры своей вычли и вразумели…» Там же. С. 68..

Однако учтивое отношение было не постоянным. Все менялось при малейших недовольствах, когда желания царственных особ не совпадали. Грамота королевы Елизаветы I от 18 мая 1570 г. привела русского царя в неописуемый гнев Там же. С. 99., так как она не стремилась удовлетворить его просьб. В своей ответной грамоте от 24 октября 1570 г. Иван IV не только выражал возмущения и упреки королеве, но и раскритиковал английские парламентские порядки, усматривая в них причину подобного поведения: «Мы думали, что ты в своем государстве государыня и сама владеешь и заботишься о своей государевой чести и выгодах государства, поэтому мы и затеяли эти переговоры. Но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют, а мужики торговые, и не заботятся о наших государских головах и о чести, и о выгодах для страны, а ищут своей прибыли. Ты же пребываешь в своей девическом звании, как всякая простая девица» Там же. С. 103 - 106..

Английский посол Генри Бреретон побывал в России в годы смутного времени. Не являясь современником Ивана IV, он попытался передать отношения народа к своему Грозному царю: «…Ненависть, которую они испытывали по отношению к его отцу, была настолько сильна, что, не умерев с его смертью, продолжала жить вместе с его потомком и вскоре повергла в смятение этого государя…» Бреретон Г. Известия о нынешних бедах России, происходивших во время последней воны [электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus6/Brereton/frametext1.htm (дата обращения 14. 04. 2012).. Кроме того в своем сочинении он попытался дать оценку Лжедимтрию I: «…(Если не учитывать его надменность, присущую ему от природы) был во всех других отношениях наиболее совершенным правителем, с благородной душой и царской внешностью» Там же..

Описывая события Смуты, Бреретон сетовал на то, что царь (вероятнее всего речь идет о Лжедмитрий II) последовал худшему совету своих приближенных, который состоял в том, чтобы «…усилить свою гвардию с помощью поляков, укрепить дворец и другие места в Москве, имеющие важное значение, править силой, а не любовью, и полностью лишить московитов благосклонности и доверия» Там же.. Хотя лучший совет состоял в том, «…что для умиротворения своих подданных ему надо лично применить к ним доброе и приятное обхождение, что послушание из любви лучше послушания из страха, что надо отослать поляков назад в свою страну и поручить его личную охрану своим собственным людям, а также что надо править так, как этого хотят московиты» Там же..

Томас Смит, посетивший нашу страну в правление Бориса Годунова, отмечал могущество государя, которое, по его мнению, заключалось в достатке и роскоши: «Он восседал на золотом троне, обитом дорогою тафтой; в правой руке он держал золотой скипетр, а на голове имел корону из чистого золота; на шее у него надето было ожерелье из драгоценных камней и жемчуга; его верхняя одежда была сделана из малинового бархата, красиво вышита золотом и изукрашена драгоценными камнями» Смит Т. Сэра Томаса Смита путешествие и пребывание в России [электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus10/Tomas_Smith/framepred.htm (дата обращения 14.04.2012).. Помимо этого дипломат отметил основы, на которых держалась власть русского царя: «…Государь, которого не столько любили, сколько ему повиновались, и которому служили более из страха: сам охраняемый своею властью более, чем всякое частное лицо, на что, быть может, был вынуждаем постоянными войнами, но до крайности угнетавший своих бедных подданных и прикрывавший свою тиранию тонкою политикой, как человек, которого продолжительная опытность в совершении самых противоположных поступков научила управлять лучше именно таким способом, чем сообразуясь с справедливостью и совестью» Там же.. Тем самым он, как и его соотечественники, посетившие Россию в XVI веке, считал, что форма правления в государстве тираническая, и отношения между государем и подданными организованы лишь на повиновении и страхе.

Приехав в Москву, Патрик Гордон с некоторым удивлением описывал, царившие в ней тогда государственные порядки. О приемах тогдашней администрации, о чиновном люде, о продажности дьяков и писцов и прочем встречаются многочисленные данные: «Однако канцлер оказался весьма бесчестным малым и день за днем отделывался от нас в ожидании взятки, каковая здесь не только обычна, но и считается обязательной, - отмечал Гордон. - Ничего о том не ведая, я дважды или трижды выражал ему возмущение, не получил вразумительного ответа и подал жалобу боярину, который с легким укором дал ему новый наказ» Гордон П. Дневник, 1659 - 1667. М., 2003. С. 105.. Выражая негодование, когда и в третий раз дьяк не стал выполнять своих обязанностей, П. Гордон упрекнул боярина, в чьем подчинении находился непорядочный служитель: «…Я в третий раз отправился к боярину и весьма откровенно заявил, что не знаю, кто же обладает высшей властью, он или дьяк, ибо тот не повинуется стольким приказаниям. При этом разгневанный боярин велел остановить свою карету (он собирался выезжать из города в свое поместье), вызвал дьяка, схватил его за бороду и встряхнул раза три-четыре со словами, что, если я пожалуюсь снова, он велит быть его кнутом» Там же..

Русский посол А. Виниус впервые внес в свой статейный список известия об образе правления в Англии. Его поразили порядки, существовавшие в этой стране: «Правление Английского королевства, или, как общим именем именуют, Великой Британии, есть отчасти монархиально (единовластно), отчасти аристократно (правление первых людей), отчасти демократно (народоправительно). Монархиально есть, потому что имеют англичане короля, который имеет отчасти в правлении силу и повеление, только не самовластно. Аристократно и демократно есть потому: во время великих дел, начатия войны, или учинения мира, или поборов каких денежных, король созывает парламент или сейм» Цит. по: Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. VI. Т. 11. С. 518.. Далее он подробно описывал структуру парламента: «Парламент делится на два дома: один называют вышним, другой нижним домом. В вышнем собираются сенаторы и шляхта лучшая изо всей земли; в другом собираются старосты мирских людей всех городов и мест, и хотя что в вышнем доме и приговорят, однако без позволения нижнего дома совершить то дело невозможно, потому что всякие поборы денежные зависят от меньшего дома. И потому вышний дом может назваться аристокрация, а нижний демокрация» Там же.. В заключении посланник отметил, что без согласия обеих палат английского парламента король не мог принимать самостоятельные решения. Кроме того теперь стало очевидно, что парламент - это не просто «думные люди», собравшиеся лишь ради того, чтобы подтвердить волю короля (так считали в России в 60-е гг.), а орган, обладающий реальной политической властью.

В то время как в Англии практически завершилось формирование высшего представительного органа, его структуры и организации, в России только усиливалась единоличная власть царя. Русский царь Алексей Михайлович стал уже самостоятельно принимать решения в государственных делах. Реже созывались Земские соборы, снижалась роль Боярской Думы, которая из самостоятельного высшего органа власти постепенно превращалась в парадное, терявшее законодательные права собрание высшей знати. Царь зачастую основные решения государственного характера стал принимать не на заседаниях Думы, а на узких совещаниях с «ближними людьми».

Еще до самостоятельного правления Петра I в 1688 г. в Англию был отправлен русский посол дьяк Василий Михайлов, который оставил сведения о государственном устройстве посещенной им страны. Имевшаяся в Посольском приказе информация, по всей видимости, была доступна Михайлову и подготовила его к восприятию того, что происходило в Англии. Он располагал сведениями о внутриполитической борьбе в Англии, о разногласиях, постоянно возникавших между парламентом и королем, о не желании Якова II созывать парламент и т. д. Посол подробно описал внутриполитическую обстановку, которая сложилась в стране: «И говорят они, агличеня, что не помнят у себя таково страшново им короля» Михайлов В. Статейный список [электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Engl/XVII/1680-1700/Michajlov_V/stat_spisok_1688.phtml?id=4897 (дата обращения 15.04.2012).. Но, по мнению посла, англичане не только испытывают чувство страха перед своим королем, а некоторые их них «… ево любит, а Кор. В-во, то видя, с ним в великом люблению ж пребывает» Там же.. Хотя есть и те, по утверждению Михайлова, кто «… инако о том дознаваютца, что бутто меж ими за веру великая тайная неприязнь крыется. Для того что король римской веры, которая в Лондоне и во всей Англии в великой ненависти содержитца» Там же.. Из-за попыток насаждения католичества, заявил посол, в результате сложившейся ситуации могла произойти революция: «сего ради дознаваются в Англии, что за такие несогласия и в вере за превращение нечто в посполитом народе [аще господь бог отвратити не изволит] впред хощет быть нечто бедственное, понеже зело народ груб и противо Кор В-ва дерзок» Там же..

Михайлов указывал на преданность части народа королю, но он также заметил в английском обществе видное недовольство политикой Якова II и со стороны парламента, и со стороны народа, сопротивлявшегося насаждению католичества. В итоге, по мнению посла, в стране сложилась сложная ситуация. Вину дипломат возлагал на английского короля и его политику. Интересно заметить, что В. Михайлов смотрел на события глазами сторонника парламента.

Таким образом, сведения о властных отношениях в России содержит много неточностей и сбивчивых показаний. В первую очередь это объясняется незнанием русского языка. Немногие англичане владели им, а поэтому чаще всего пользовались сочинениями прежних путешественников по Московии. Однако все-таки главным источником сведений были собственные наблюдения. И поэтому от того, насколько был осведомлен сторонний наблюдатель о государственной жизни страны, насколько близко входил в соприкосновение с государственными деятелями, придворными, чиновниками и простыми людьми, зависела полнота и объективность оценок. Значительную роль играла и продолжительность визита. Русские послы в своих статейных списках стремились создать наиболее полный и объективный образ государственного устройства Англии. В наибольшей степени их привлекала незнакомая России парламентская система.

Итак, первое, что пытались осмыслить русские и англичане, оказываясь в чужой стране, были посольский обычай и система властных отношений. Однако полностью полагаться на их свидетельства вряд ли возможно. Разборчиво и осторожно следует пользоваться известиями об Англии и Московии, так как многие выводы в них сделаны по исключительным и случайным явлениям, которые часто воспринимались и интерпретировались с позиции собственных традиций и обычаев.

Глава 4. Повседневная жизнь и религиозность глазами англичан и русских

4.2 Представления англичан и русских о народе и его образе жизни

Англичан, прибывших в России, интересовали не только страна и ее порядки, но и ее жители. Внешность русских - первое, что бросалось в глаза многим иностранцам. Поэт Турбервилль отзывался о русских весьма критично: «Русские послы полнотелы Большинство имеют животы, скрывающие талии С плоскими головами и лицами, ничего не выражающими Но коричневыми из-за близости очага и воздействия воздуха У них есть обычай обривать или стричь волосы на голове Никто не носит в этой стране вьющихся локонов» Турбервилль Дж. Указ. соч. С. 255.. Казалось бы, такое несущественное в наших глазах отличие позволило ему резко высказаться в адрес русских. Полнотелость русских, скрадывавшаяся за длинными платьями, удивляла иностранцев. Также вызывала недоумение прическа русских, вернее отсутствие париков или длинных распущенных волос, которые у женщин были собраны в косы. Удивительным для поэта показался смуглый цвет кожи русских, который заметно отличался от светлокожих англичан. Естественным образом он зависел от географических и климатических условий страны, однако иностранец даже не попытался взять этого в расчет.

Ричард Ченслер при первой же встрече с русскими назвал их «варварами» Ченслер Р. Указ . соч. С. 438.. Через это клише, которое было привезено из Англии, посланник желал показать превосходство и исключительность своей персоны и своего народа. Он утверждал, что «русские по природе очень склонны к обману» Ченслер Р. Указ. соч. С. 452.. Такие скоропалительные выводы о жителях Московии были связаны с тем, что Ченслер фактически повторил уже бытовавший в Европе миф о склонности русских к плутовству. Однако эта распространенная оценка в бoльшей степени касалась русских купцов, которые не считали зазорным в своих делах обращаться в том числе и к обману. В результате это представление было перенесено на все русское население. Высказывания Ченслера свидетельствуют и о том, что московитов он желал представить в глазах английских читателей «далекими от цивилизации варварами, хотя и выносливыми и неприхотливыми» Там же. С. 449..

Особенно резко о характерных чертах, присущих русскому народу, высказались Турбервилль и Горсей. Оба англичанина отмечали у русских склонность к грубости, дикости и в некотором роде злобности. Первый сравнивал их с ирландцами: «Трудно сказать, кто лучше из них, и те, и другие кровожадны, грубы и слепы» Там же.. Такое негативное отношение к русским объяснялось во многом неудачными попытками английского поэта разбогатеть. Горсей полагал, что русский народ по своей природе «дик и злобен», а поэтому оправдано «суровое управление» и «тяжелая рука» царя Ивана Грозного, который постоянно сталкивался с заговорами и изменой, направленными против него Горсей Дж. Указ. соч. С. 90..

О склонности русских к обману писали и англичане, посетившие Россию в XVII веке. Английский врач Самуэль Коллинз осуждал русских людей за то, что они «лукавы, не держат мирных договоров, хитры, алчны, как волки, и с тех пор, как начали вести торговлю с голландцами, еще больше усовершенствовались в коварстве и обманах» Там же. С. 226.. Нелестное высказывание было связано прежде всего с политикой, которую стало проводить русское правительство в отношении английских купцов. В период правления Алексея Михайловича английские торговые люди окончательно потеряли привилегии на территории России, они стали равными в этом отношении с остальными иностранными купцами. Еще большее негодование у англичан вызвало укрепление торговых связей России и Голландии, в результате которых положение английских купцов ухудшилось, а также усилилась их конкуренция с голландцами.

В этом же духе о русских сообщал в своем сочинении и Патрик Гордон. Он считал их «алчными», «вероломными», «лживыми» Гордон П. Указ. соч. С. 106.. Скорее всего подобное мнение сложилось из-за неудачных попыток Гордона разбогатеть в России, на что он надеялся, когда поступал на государеву службу. Однако низкая плата повергли офицера в уныние и разочарование.

Англичане, как и другие иностранцы, отмечали скрытность и недоверчивость русских людей к иноземцам. Коллинз подчеркивал: «Русский народ очень недоверчив и подозревает всех иностранцев, которые расспрашивают о политике, или религии. Он совершенно предан невежеству, не имеет никакой образованности ни в гражданских, ни в церковных делах. И видя в науках чудовище, боится их как огня» Коллинз С. Указ. соч. С. 188.. Впрочем, подобное объяснение поведению русских не совсем верно. Память о Смутном времени и войны, которые вело Московское государство на протяжении столетия, способствовали росту недоверия русского населения к иноземцам. Однако была и другая причина, заставлявшая «московитов» избегать обсуждения «русских дел». Общение с иноземцами было оскорбительным для чести народности. Кроме того у русских присутствовала боязнь иностранцев, которых они считали существами греховными. Само московское правительство старалось исключить возможность общения русского населения с иноземцами путем запретов и угрозы наказания. Тем не менее Коллинз признавал, что «между ними много добрых людей», к которым он причислял тех, кто «расширил понятия свои разговором с иностранцами» Коллинз С. Указ. соч. С. 215..

С большим интересом англичане обсуждали темы распущенности русских и злоупотребления крепкими напитками на Руси. Практически каждый, побывавший в России, обращался к данным вопросам. Джильс Флетчер представил менее тенденциозный образ русского человека, он подметил такие качества русских, как способность к искусствам и «природный здравый разум». Дипломат, как и остальные англичане, не смог обойти стороной «главные негативные качества» русских - лень, пьянство, распутство: «…Народ (хотя вообще способный переносить всякие труды) предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем более, кроме дневного пропитания» Флетчер Дж. Указ. соч. С. 66.. Причину лени и пьянства английский дипломат видел в том, что в стране «…нет законов для обуздания блуда, прелюбодеяния и других пороков…» Там же. С. 151..

В XVII веке эта тема продолжала интересовать иностранцев. Коллинз отмечал: «Пьянство почитается самым сильным выражением радости на праздниках, и чем торжественнее день, тем больше неумеренность.<…> Мужчины и женщины не считают за бесчестье шататься на улице» Коллинз С. Указ.соч. С. 194.. Особенно злоупотребляли спиртными напитками на масленицу, перед Великим постом: «Пьют так много, как будто им суждено пить в последний раз на веку своем» Там же..

В некотором роде источник разврата иностранцы видели в русских банях. О банях на Руси конца XVI века упоминал Джильс Флетчер: «Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бань в мыле и, дымясь от жару, как поросёнок на вертеле, кидаются нагие в реку или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз» Флетчер Дж. Указ. соч. С. 147.. Медик Самуэль Коллинз отмечал, что «вера обязывает русских мужчин, женщин и детей ходить в баню» Коллинз С. Указ. соч. С. 205.. Для англичан, привыкших к сухому обтиранию, были удивительны банные водные процедуры русских. Их поражало, что женщины и мужчины окунаются в снег или речку вместе. Скорее всего именно этот обычай способствовал возникновению у англичан стереотипа о распутстве русского народа, который считали для России общераспространенным грехом. Английский посланник Томас Смит предостерегал своих соотечественников, которые только собирались посетить Русское государство: «Ради спокойствия вашей собственной совести и телесного вашего здоровья, гнушайтесь разврата, как самой противоестественной слабости, - и это тем более, что в этом отношении русские не только чудовищно бесстыдны, но как бы олицетворяют собою само бесстыдство» Смит Т. Указ.соч.. Отметим, что понятие о наготе также не совпадало в ценностной системе координат англичан и русских.

Как отмечает Т. Л. Лабутина, особого внимания англичан удостоились русские женщины и их положение в обществе Лабутина Т.Л. Представления британцев о русском народе в XVI - XVII вв. // Вопросы истории. 2009. № 8. С. 14.. Следует помнить, что для послов и членов дипломатических миссий официальные контакты с женщинами из уважаемых и состоятельных семейств в Москве были практически невозможны, ввиду того, что их как правило селили на отгороженных от внешнего мира подворьях и строго ограничивали всякие перемещения по столице. У торговых людей также были невелики шансы познакомиться с русскими женщинами из богатых семей, так как, согласно обычаю, те не допускались к мужскому застолью и не выходили представляться гостям, большую часть времени они проводили запертые в теремах, надежно укрытые от посторонних взглядов и соблазнов света.

А. Дженкинсон полагал, что все женщины в России зависимы от своих мужей: «… Им строго запрещено выходить из дома, кроме особых случаев» Дженкинсон А. Указ. соч. С. 78.. Как отмечает О. Дмитриева, англичанина обескуражило такое подневольное положение необразованных и безгласных московиток. В английском обществе XVI века женщины привилегированных сословий были хорошо образованы, пользовались личной свободой и высоким социальным статусом Дмитриева О. Английское зеркало для московской красавицы // Родина. 1996. № 3. С. 45.. Турбервилль также подчеркивал, что русские женщины являются затворницами: «Редко - только в церкви или на свадьбе мужчина сможет увидеть богато наряженную госпожу вне ее дома». Причину тому он усматривал в ревности мужей: «Русский мнит, что пожинает сам плоды ее достоинств, Поэтому держит ее взаперти, уверенный, что она не с другим» Турбервилль. Указ. соч. С. 260-261..

Поверхностное знакомство с семейными традициями русских не позволило британским подданным увидеть главного предназначения русской женщины, которую считали хозяйкой в доме, пользовавшейся всеобщим уважением. Хотя и проповедовалась мысль о духовном и физическом различии мужчин и женщин, но сведений, где женщину считали существом безнравственном, нет Там же. С. 249.. Подневольное положение было характерно только для женщин знатных семей. В крестьянском же быту женщина выполняла много тяжелых работ иногда наравне с мужчинами и уже в силу этого не могла находиться взаперти.

Презрительных оценок Турбервилля удостоились женщины низших сословий. Поэт утверждал, что за внешней скромностью и послушанием они испытывают тягу к плотским грехам: «Походка их степенна, а выраженье лиц мудро и печально, но все же они следуют плотским грехам, привычке к недостойной жизни» Там же. С. 259..

О положении женщин в русском обществе продолжали писать авторы XVII в. С. Коллинз отмечал: «Русские обходятся с женами жестоко и держат их в строгом повиновении; но прежде они обращались с ними еще бесчеловечнее, нежели теперь» Коллинз С. Указ. соч. С. 190 - 191.. Однако Коллинз признал тот факт, что в России в это время изменились брачные отношения, они стали менее жестоким, а положение замужних женщин улучшилось. Этому способствовало отчасти заключение родителей невесты с ее женихом брачного договора - «условия». В соответствии с договором, супруг должен был одевать жену в «приличные платья», кормить «хорошей и здоровой пищей», не допускать рукоприкладства и вообще «обращаться ласково» Коллинз С. Указ. соч. С. 190 - 191.. Подобные условия, на взгляд англичанина, были «несколько сходны» с теми, что существовали в Англии. В случае их нарушения родители невесты могли обратиться в суд.

Русских женщин англичане обвиняли в безрассудстве, а виной этому было чрезмерное употребление ими природной косметики, что для европейского человека считалось образцом невоспитанности. Негативное впечатление оказывалось решающим для вынесения строгого суждения и о нравственном облике московиток. Связано это было с тем, что для англичан использование косметики считалось отличительным признаком женщин легкого поведения. Стоит отметить, что британцы не были непривычны к макияжу, так как соотечественницы широко использовали косметику - белила, румяна, всевозможные притирания, душистые помады. Важное отличие состояло не только в количестве краски, но и в типе макияжа, казавшегося иностранцам слишком контрастным и броским: на набеленном лице резко выделялись подведенные черной краской широкие брови и яркий искусственный румянец. Англичан поражало и то, что в этой «женской тайне» принимали участие мужчины, которые приобретали для своих жен косметику Дмитриева О. Указ. соч. С. 46.. Турбервилль считал, что «едва ли не самый беднейший во всей земле мужчина покупает ей румяна, / Позволяя жене это, с их помощью она мажет и красит свою смуглую кожу, / Наряжается и подводит свое закопченное лицо, брови, губы, щеки, подбородок…» Турбервилль Дж. Указ. соч. С. 260.. Английский поэт не сомневался, что пристрастие к косметике провоцировало легкомысленное поведение женщин.

Дж. Флетчер полагал, что русские женщины использовали такое большое количество косметики в силу недостатков кожи: «…жар внутри домов и стужа на дворе вместе с пищею придают болезненный цвет лица <…> Женщины, стараясь скрыть дурной цвет лица, белятся и румянятся» Там же.. Он заявил, что от краски у них морщинится кожа, и они становятся еще безобразнее, когда ее смоют» Там же. С.146..

Внешний вид русских женщин разочаровал и Коллинза. Он отмечал, что «красотой женщин считают они (русские) толстоту… они чернят свои зубы с тем же намерением, с каким наши женщины носят черные мушки на лице» Там же.. Англичанин полагал, что в России почитают красотой «сущее безобразие»: «Худощавые женщины почитаются нездоровыми и поэтому те, которые от природы несклонны к толстоте, предаются всякого рода эпикурейству с намерением растолстеть, лежат целый день в постели, пьют русскую водку (очень способствующую толстоте), потом спят, а потом опять пьют» Коллинз С. Указ соч. С. 208.

Не только англичане интересовались жизнью русских. Русские послы также оставили замечания об укладе жизни англичан. Федор Писемский отметил, что во время обеда у английской королевы «… учали в той в столовой полате играти игрецы в сурны и в трубы и ыные во многие игры; а дворяне королевны з боярынями и з девицами учали танцевати» Писемский Ф.А. Указ. соч. С. 140.. Для русского посла было в диковинку увидеть вместе за обедом мужчин и женщин, в то время как русским женщинам не позволялось этого делать.

Исторические события XVII века способствовали выработке в разных слоях русского общества недоверчивого, а иногда и открыто враждебного отношения к иностранцам. На территории России все больше стало появляться иноземных специалистов, многие работали в области медицины. В это время профессиональными врачами, как и в XVI веке, оставались иностранцы, получившие медицинское образование за границей. Нередки случаи были приезда в Россию английских медиков. Однако в народе их деятельность воспринималась с подозрением. Она ассоциировалась с колдовством, ядами и т.д.

Любопытнейший памятник народной сатиры XVII века - «Лечебник на иноземцев» - содержит шутовские рецепты «лекарств» из «светлаго тележного скрипу, густого медвежия рыку, мухина сала, блохиного скоку, рыбья следу» и т. п. Кроме того включает издевательские рекомендации «лечения» разных недугов иностранцев: «А буде которой иноземец заскорбит рукою, провертеть здоровую руку буравом, вынять мозг и помазать болная рука, и будет здрав без обеих рук» Лечебник на иноземцев // Русская демократическая сатира XVII века. М.; Л., 1954. С. 122.. Основной задачей «Лечебника на иноземцев» было излечить иностранца, но не от болезней «телесных», а от пороков, слабостей, которым были они подвержены, по мнению русских людей.

Существование таких рецептов связано с тем, что в XVII веке круг лиц, имевших возможность воспользоваться услугами иноземных медиков, в особенности докторов, врачевавших «внутренние» болезни, был чрезвычайно узок. Однако доктора-иноземцы давали письменные «скаски» с описанием разных болезней, необходимых для борьбы с ними лекарств и методов лечения. Такие «скаски» ходили по рукам, наверняка попадая время от времени и в народную среду. Вероятнее всего рекомендации иностранных медиков были непривычны и непонятны для посадских и слободских людей, поэтому вызывали у них удивление и недоверие. Необычность таких рекомендаций могла породить убежденность в их абсурдности, непригодности, а то и вреде для русских людей.

Таким образом, взаимные характеристики русских и англичан, их нравов нередко носили враждебный тон. Неудачи, постигшие английских подданных в их предприятиях в России, приводили к возникновению негативных оценок и высказываний. Англичане и русские стремились показать превосходство и исключительность себя и своего народа. Многие явления повседневной и религиозной жизни Британии и России не поддавались объяснению иностранцев из-за недостаточного знания языка, истории, религии, уклада жизни и обычаев страны.

Итак, эгоцентризм с обеих сторон приводил к убеждению о «варварстве» русских и «порочности» англичан. Существовавшие в XVI -XVII вв. между ними языковые, психологические и территориальные барьеры препятствовали их взаимопониманию. Многие стороны жизни русских людей подвергались критики англичан с позиции человека новой эпохи, в то время как русские продолжали оценивать иностранцев с позиций традиционного средневекового мышления.

4.2 Представления англичан и русских о религиозности

У иностранцев, посетивших Россию в XVI-XVII веках, самые разнообразные чувства вызывало соприкосновение с религиозностью русских. Многое для них было непонятным, необычным. Одно вызывало удивление и восхищение, другое - непонимание и неприятие. Европа к этому времени уже не представляла собой религиозного единства - позади была европейская Реформация. Во многих государствах шло противоборство католической и протестантской церквей. Кроме личного приятия или неприятия имелся ещё один немаловажный фактор: видение России, и православия в частности, преломлялось через конфессиональное мировоззрение. Дипломаты, купцы, военные, ученые, мастера, состоявшие на службе у русских царей, излагали, в принципе, одни и те же факты, однако освещали и оценивали их по-разному.

Одним из первых, кто попытался дать оценку религиозным представлениям русских, был Ричард Ченслер: «Русские соблюдают греческий закон с такими суеверными крайностями, о каких и не слыхано» Ченслер Р. Указ. соч. С. 452.. Беглое знакомство, незнание языка позволили английскому дипломату затронуть лишь внешнюю сторону религиозного быта русских. При этом он не стремился разгадать внутреннее содержание религиозности Рущинский Л.П. Религиозный быт русских по сведениям иностранных писателей XVI и XVII веков. М., 1871. С. 1 - 3.. Указывая на суеверность московитов, Ченслер пытался осмыслить свою религиозную принадлежность. Он стремился не только показать различия между англиканством и православием, но и старался доказать чистоту и обоснованность религиозных верований англичан. Причина такого негативного отношения к религиозности русский видится, главным образом, в разнице вероисповедания, воспитания и образования. Все отличное и иное в русской жизни англичанин оценил как чужое, которое он либо не смог, либо не захотел понять.

Несмотря на то, что русские, как и англичане, почитали Евангелие, эта общая черта не могла поставить их на одну ступень. Ченслер высказал резкие критические замечания о религиозности русских и считал их в бoльшей степени язычниками, нежели такими же христианами как он сам: «Они почитают Ветхий и Новый Завет <…>, но суеверие от этого не уменьшается» Ченслер Р. Указ.соч. С. 453.. Английский дипломат также останавливал свое внимание на русских храмах, их внутреннем убранстве, в частности проявлял интерес к иконной живописи: «В их церквях нет высеченных изображений, но только писанные, дабы не нарушать заповеди ?Не сотвори себе кумира?; но к своим писанным иконам они относятся с таким идолопоклонством, о каком в Англии и не слыхали» Там же..

Соотечественник Ченслера А. Дженкинсон также отмечал тот факт, что в Русском государстве существовали писанные иконы, которые являлись образами многочисленных святых: «Они почитают много образов, написанных на досках, и особенно образ Святого Николая» Дженкинсон А. Указ. соч. С. 78.. Он был удивлен и даже поражен такому разнообразию святых в православной церкви, в то время как в англиканской существовали более простые и упрощенные порядки. Англиканство не стремилось создать многочисленный пантеон святых, наоборот, высказывалось по этому поводу крайне негативно.

Отмечая необыкновенно широкое употребление иконной живописи в религиозном быту русского народа, иностранные дипломаты не замечали ее внутреннего смысла. Однако, русский человек верил, что чем больше он окружал себя этими предметами, тем ближе он мог стать к Богу. Кроме того, по мнению Дженкинсона, при недостатке общего и религиозного просвещения, икона заменяла русскому человеку догматы, знание церковной истории и даже богослужение Дженкинсон А. Указ. соч. С. 72..

Особого внимания к себе требует сочинение «Неизвестного англичанина», который считал, что «во всей стране нет ни одного учителя для наставления народа, так что многие, большая часть бедняков, на вопрос ?сколько богов? - ответила бы ?очень много?, так как они считают всякий имеющийся у них образ за бога» Описание России Неизвестного англичанина служившего зиму 1557 - 1558 годов при царском дворе [электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vashaktiv.ru/texts/n/neizv_angl.php. Этот отрывок свидетельствует, что англичанин считал святых, которым поклонялись русские, - богами. Он полагал, что русские люди думали также, следовательно, они становились в его глазах язычниками. «Неизвестный англичанин» отмечал, что в стране «образам» преклоняются все: «В этой стране все, и Царь, крестятся перед образами и кланяются им головой до земли, серьезно прося помочь им в делах, в которых нуждаются» Там же..