История исторической науки. Историография всеобщей истории

Политику П. К. по отношению к крестьянству (возможность союза с бедным крестьянством) рассмотрел А.И. Молок (1925). Он же изучал проблемы быта и культурной жизни в период П.К., ее военной деятельности, германской интервенции против нее.

В 1941 г. к юбилею П.К. был издан обобщающий труд П.М. Керженцева, в котором основное место отведено истории создания новых органов власти, роли массовых организаций, влиянию I Интернационала на деятельность коммунаров.

2. История утопического социализма и марксизма

В.И. Ленин о трех источниках марксизма. Задача - показать движение социализма от утопии к науке (марксизму). В 1919 г. монография В.П. Волгина о Ж. Мелье. Под руководством В. стала выходить серия «Предшественники научного социализма». В 1920-1970-е гг. В. и его учениками и коллегами были опубликованы сочинения социалистов-утопистов XVI-XIX вв. В каждой книге содержался обстоятельный вступительный очерк о жизни и взглядах социалистов. В 1923 г Волгин издает «Очерки по истории социализма», в 1928-1931 гг. - общий университетский курс истории социалистических идей от зарождения элементов социализма в древнем мире до социалистических теорий в 1840-е гг. Он проводил различие между утопическим социализмом и эгалитаризмом.

Монография А.Р. Иоаннисяна «Генезис общественного идеала Фурье» (1939).

Изучением истории марксизма занимался созданный в Москве Институт Маркса-Энгельса. В его архиве было собрано свыше 15 тыс. подлинных рукописей и 175 тыс. фотокопий работ М. и. Э. Началось издание собрания сочинений М.и Э., а также В.И. Ленина (Институт Ленина).

3. Экономическая история

В изучении социально-экономической истории основное внимание уделялось вопросам генезиса капитализма и промышленного переворота.

В.М. Далин в работе «Мануфактурная стадия капитализма во Франции XVIII в. в освещении “русской школы”» (1929) пересмотрел тезис о феодальном характере французской экономики накануне революции. Он показал, что технический уровень французской индустрии того времени дает основание говорить о преобладании в стране капиталистических мануфактур.

В монографии Е.В. Тарле «Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства» (1928) давалась оценка уровня развития французской промышленности в 1815-1831 гг. По наблюдениям историка, годы промышленной депрессии чередовались с годами промышленного подъема, а также с годами «средними». Это сказывалось на материальном положении рабочих и их протестных выступлениях.

Ф.В. Потемкин изучал особенности промышленного переворота в шелкопрядильном производстве Франции за период 1825-1855 гг. Он отметил своеобразие процесса зарождения крупного машинного производства во Франции, которое выразилось в сохранении массы рабочих, имевших земельные наделы, а также в медленных по сравнению с Англией темпах индустриализации и живучести различных форм ручного труда.

Исследованию аграрного переворота в Англии как компонента промышленной революции были посвящены работы В.М. Лавровского, выполненные на материалах Лондонского публичного архива (1935, 1940). Историк сделал на основе статистического анализа последствий ограживаний важный вывод, что деление сельского феодального общества - крупные землевладельцы и зависимые крестьяне - к началу XIX в. сменилось делением, присущим капитализму: крупные земельные собственники, капиталисты-арендаторы, и наемные сельские рабочие.

В 1934 г. вышла монография основателя советской американистики А.В. Ефимова «К истории капитализма в США». Автор исследовал важные теоретические проблемы истории США: роль «свободных» земель в развитии капиталистических отношений в стране, социальные движения, генезис рабовладения, развитие американского капитализма вглубь и вширь, особенности промышленного переворота, предпосылки гражданской войны 1861-1865 гг. Подверг научной критике теорию «исключительности американского капитализма». Доказал, что колонизация западных земель не представляла собой идиллическую картину внедрения цивилизации в диких прериях. Она была масштабной акцией геноцида по отношению к коренному индейскому населению, жившему на «свободных» землях. В результате захвата земель ускорилось формирование американского фермерского варианта капитализма в сельском хозяйстве. Один из тезисов теории «исключительности»: история США не знала классовой борьбы в европейском понимании. На материалах истории Гражданской войны 1861-1865 гг., в частности движения скваттеров в Канзасе и др. штатах, насильно захватывавших «свободные» земли Ефимов опроверг этот тезис. Он показал также, что «гомстед акт» явился следствием упорной и продолжительной борьбы народа (фермеров и рабочих) в восточных штатах. Другой тезис касался роли «свободных» земель в ослаблении социальной напряженности. В кризисные годы на эти земли устремлялся поток рабочих, и это в известной степени амортизировало столкновения между рабочими и предпринимателями. Но такой клапан срабатывал отнюдь нерегулярно, и в стране периодически происходили острые схватки между трудом и капиталом.

4. Историография истории классовой борьбы

Большинство работ в этой области были посвящены истории рабочего класса. Для страны, где, как считалось, была установлена диктатура пролетариата, такой пристальный интерес к рабочему движению был понятен.

В уже упомянутой монографии Е.В. Тарле «Рабочий класс…» было обрисовано материальное положение рабочих на разных стадиях промышленного цикла. Проследив их выступления против введения машин, автор указал на отсутствие какой бы то организованности. Отдельная глава монографии посвящена восстанию лионских ткачей 1831 г.

Изучение лионских восстаний 1831 и 1834 гг. продолжил Ф.В. Потемкин (1937). Он показал, что в восстаниях приняли участие рабочие не только шелкоткацкой промышленности, как считалось ранее, но и других отраслей индустрии. Было также доказано, что второе лионское восстание носило не только экономический, но и политический характер.

Стачечному движению французских рабочих в начале XX в. была посвящена монография ученика Н.М. Лукина В.М. Далина «Стачки и кризис синдикализма в предвоенной Франции» (1935). Он связал кризис синдикализма с тактикой руководства ВКТ. Ученица Н.М. Лукина Т.В. Милицына проследила борьбу течений в ВКТ и раскрыла содержание анархо-синдикализма, в котором широкие пролетарские массы видели «боевую, враждебную реформизму и тред-юнионизму идеологию.

Первым марксистским исследованием по истории чартизма стала книга Ф.А. Ротштейна «Очерки по истории рабочего движения в Англии» (1925).

Вместе с тем объектом изучения советских историков был не только пролетариат. В монографии Г.И. Быкова «Очерки по истории социальных движений в Англии, 1764-1836» (1934) анализировались голодные бунты, солдатские волнения, деятельность корреспондентских обществ в 1792-1797 гг., выступления луддитов, восстание сельскохозяйственных рабочих в 1830-1832 гг. («свинг»), демократические движения, предшествовавшие чартизму.

Особое место в советской историографии Новой истории заняло исследование Б.Ф. Поршнева. В 1940 г. он защитил докторскую диссертацию «Народные восстания во Франции перед Фрондой (1623-1648)», в которой пришел к следующим выводам:

- В XVII в. происходило, с одной стороны, сближение буржуазии с дворянством, с другой - встречное движение дворянского государства навстречу буржуазии. Обе стороны боялись восстания. Во Франции в отличие от Англии обуржуазивания дворянства не было.

- Восстания крестьянства и городской бедноты составляли подлинный фундамент и необходимое условие всех остальных форм оппозиции абсолютизму, включая даже феодально-аристократическую оппозицию.

- Фронда была своеобразным французским подобием Английской буржуазной революции.

5. Изучение истории международных отношений.

Документальные публикации: Сб. секретных документов из архива бывшего министерства иностранных дел. Вып. 1-7. (1917-1918); материалы ж. «Красный архив»; с 1931 г. - многотомная публикация дипломат. документов 1878-1917 гг.

Исследование предыстории Первой мировой войны. Антиантантовская концепция М.Н. Покровского. Антанта, в особенности Россия и Великобритания, повинны в развязывании П.М.в., со стороны же Германии она носила предупредительный характер. Влияние международной ситуации 1920-х гг., отмеченной советско-германским сближением.

Противоположной концепции придерживался Е.В. Тарле. В книге «Европа в эпоху империализма. 1871-1919» (1927) он доказывал, следуя русской дореволюционной историографии, что решающую роль в развязывании Первой мировой войны сыграла Германия. Труд Тарле подвергся резкой и во многом тенденциозной критике со стороны М.Н. Покровского.

Труды по истории военно-политических союзов. С.Д. Сказкин в монографии «Конец австро-русско-германского союза» (1928) изучил на основе архивных материалов отношения трех империй в связи с Восточным вопросом в начале 1880-х гг. Развенчал бисмарковский миф о внешней политике Германии и России. Историк показал, что австро-германский союз 1879 г., направленный против России, явился логическим продолжением политической линии, еще ранее намеченной Бисмарком. Ее целью было отвлечь Россию от Европы.

Была подвергнута критике и другая легенда, что панславизм и планы захвата Константинополя были официальным курсом царского правительства. С. Д. Сказкин осветил противоречия в общественно-политических кругах России, выяснил влияние консервативно-охранительных тенденций в российской внешней политике. Раскрыл роль англо-русских и австро-русских противоречий в российской внешней политике.

Внешняя политика Бисмарка анализировалась в работах А.С. Ерусалимского и В.М. Хвостова («Бисмарк как дипломат», 1940).

Ф.А. Ротштейн в монографии «Захват и закабаление Египта» (1925), используя документы библиотеки Британского музея, полемизировал с лордом Кромером, который в книге «Современный Египет» восхвалял британскую колониальную политику. Под руководством Ф.А. Ротштейна с 1923 г. начала издаваться серия «Библиотека внешней политики», в которой до 1941 г. вышли мемуары О. Бисмарка, Д. Ллойд Джорджа, Р. Пуанкаре, итальянского дипломата Л. Альдрованди Марескотти и др.

Книга Е.В. Тарле «Наполеон» (1936) - антитеза сочинениям французских историков - А. Тьера, А. Сореля, А. Вандаля. Показал, как рухнули замыслы Наполеона об установлении мирового господства. Эта линия прослеживается и в монографии «Нашествие Наполеона на Россию» (1938). В историко-биографическом исследовании «Талейран» (1939) выведен тип продажного, беспринципного политика. В то же время Тарле отдал должное выдающимся способностям французского дипломата.

В фундаментальном труде «Крымская война» (1941-1943) Тарле рассмотрел экономические позиции западных держав и России в Малой Азии и на Балканах. Он отметил решительное расхождение интересов Англии и Австрии с политикой России и выгодами русской внешней торговли. Детально показана закулисная дипломатическая борьба враждующих сторон. Много нового внес Тарле в описание военных действий.

Российско-американские отношения в годы Гражданской войны в США на основе архивных материалов были изучены М.М. Малкиным (1939). Он пришел к выводу, что определяющими факторами двусторонних отношений были 1) их противоречия с Англией, 2) международная обстановка, осложнившаяся в 1863 г. польским восстанием. Подавляя его и опасаясь вмешательства европейских держав, царская Россия была противником планов интервенции западноевропейских государств в США. Царские дипломаты пытались играть роль посредников в борьбе Севера и Юга, а США, учитывая позицию России, использовали международные противоречия для предупреждения интервенции.

Итог достижений советской историографии в области изучения проблем международных отношений Нового времени был подведен в первом и втором томах «Истории дипломатии» (1941, 1945). В 1945 г. был издан и третий том, охватывавший период 1919-1939 гг.

Лекции 15-17. Западная историография Новой и Новейшей истории стран Европы и Америки (1918-1945 гг.)

История - одна из форм самосознания общества, и она чутко реагирует на его проблемы. Потрясения Первой мировой войны заметно поколебали оптимистическую уверенность в стабильном поступательном развитии западной цивилизации. Рушилась теория прогресса, восходящая своими истоками к Просвещению. Поблек образ исторической науки как мудрой наставницы жизни. «История содержит все и поэтому не учит ничему», - язвительно замечал французский поэт Поль Валерии. Подвергался глубокому сомнению взгляд на историю как на единый процесс развития человечества, путеводной звездой которого является западная цивилизация.. Накопленный фактический материал по истории стран Европы, Америки, Азии, Африки свидетельствовал о значительном своеобразии их исторического развития.

Финансово-экономические, демографический, международно-политический кризисы 1920-1930-х гг. возвещали об умирании модели индустриального общества XIX в. Научные открытия и новые технологии (волновая механика, квантовая физика, создание искусственных изотопов, начала кибернетики, производство антибиотиков, конвейерное производство, успехи психоанализа являлись симптомами грядущего постиндустриального общества.

Вместе с тем острота классовой борьбы 1920-1930-х гг. подтверждала марксистскую историческую концепцию об определяющем значении социально-экономического фактора исторической эволюции.

После Первой мировой войны вновь остро встал вопрос о смысле исторической науки, о ее предмете. Одним из ответов на него явился опыт конструирования глобальных (циклических) теорий всемирной истории.

В 1918, 1922 гг. в Германии вышли в свет два тома книги немецкого философа О. Шпенглера «Закат Европы. Не удивительно, что книгу с таким названием читали и обсуждали в стране, переживавшей шок от поражения в войне. Эффект был усилен еще и тем, что имя Шпенглера возникло буквально из небытия.

О. Шпенглер родился в 1880 г. в Бланкенбурге, в Гарце, где на рудниках работали его предки. Отец был почтовым служащим, а «матери он обязан всем тонким и художественным в своей натуре». В галле он окончил гуманитарную школу. В университете изучал математику и естествознание, историей и искусствоведением занимался самостоятельно. Защитил докторскую диссертацию по философии. Испытал влияние идей Гете, Шопенгауэра, Ницше, Бергсона. В 1911 г. он отказался от места учителя гимназии и целиком посвятил себя написанию книги. Работа над ней была в основном закончена к началу 1917 г. в 1930-е гг. отклонил предложение нацистов о сотрудничестве в 1936 г.

Широчайшая эрудиция позволила Ш. рассмотреть своеобразие исторического развития не только европейской (западной), но и семи других локальных культур (египетской, вавилонской, китайской, индийской, греко-римской, византийско-арабской, культуры майя). Каждая из них возникает как органический порыв некой души по воле рока из бессознательных недр темной прадуши.

В развитии каждой культуры Ш. выделял главные фазы - восхождения и упадка, или цивилизации. В фазе цивилизации (200-300 лет) происходит окостенение культуры, т. к. на арену выходят массы. Символами цивилизации являются огромные города, приходящие на смену деревням и небольшим городкам. В городе обитает не народ, а масса, ведомая первобытными инстинктами.

200 лет европейской цивилизации (1800-2000 гг.) делятся на периоды: Система великих держав от Наполеона до мировой войны. Национализм. Парламентаризм (1800-1900). Социализм и империализм (1900-2000). Примитивно-деспотическая империя (2000-2200). Постепенное воцарение первобытных условий после 2200г.

Место анализа исторических источников занимает свободный полет авторского воображения. Цикл каждой культуры начинается с варварства примитивной эпохи, затем развиваются политическая организация, искусства и науки. Им на смену приходит консерватизм эпохи декаданса. Наконец, культура вступает в фазу нового варварства, или своего конца.

Идее единого всемирно-исторического процесса. Ш. противопоставил концепцию локальных (замкнутых) культур. Жизнь каждой культуры длится примерно 1000 лет и развивается подобно человеческому организму: детство, юность, возмужалость, старость). Каждая культура обладает собственной душой, которую не может постичь человек другой культуры. Лишь некоторым представителям западной культуры благодаря развитому чувству историзма удается дойти до понимания специфического характера каждой культуры.

Античной культуре соответствует «аполлоновская» (созерцательная) душа, западной - «фаустовская». Фаустовская культура стремится (культура воли) стремится к исключительному владычеству. Средоточием воли является Германия и ее сердце - Пруссия. Из этого следует, что будущее Европы (и всего мира) решит прусско-социалистическая Германия, которой «судьба присудила руководство и власть над человечеством».

Категория «судьба», так же как и «душа», - ключевая в концепции Ш. В истории первична не причинность, но судьба, главенствует не каузальный, но физиогномический (интуитивный) подход. К судьбе нельзя подходить с позиций доказательства и объяснения. Ш. использует образно-символический язык. Он пишет, что символами египетской, арабской, античной и западной культур выступают соответственно путь, пещера, отдельное тело, бесконечное пространство.

Т.о., история человечества у Ш. это множество мощных культур. У каждой из них «своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть».

В английской историографии представителем циклизма был А. Тойнби (1889-1975). «Без вдохновения, которое подстегивается любопытством, - писал Т., - никто не может стать историком». Т. вспоминал, что любопытство пробудили книги детства. «Моя мать была историком. В 1898 г. она писала «Невыдуманные рассказы из шотландской истории» и помню восторг, охвативший меня, когда я взял в руки книгу с яркими картинками». Любопытство сопутствовало ему в школьные и университетские годы и всю последующую жизнь. Для него примером непобедимого любопытства всегда был Г. Шлиман, Движимый любопытством, Т. совершал путешествия по историческим местам.

Он окончил Винчестерский колледж и Оксфордский университет, был профессором Лондонского университета и сотрудником британского МИДа. Многие годы - научный руководитель британского Королевского института международных отношений. Автор нескольких сотен работ по различным периодам истории.

В 1934-1961 гг. он опубликовал 12-тоныйт труд «Исследование истории» В нем изложена концепция локальных цивилизаций. Она противопоставлена идее единства истории на базе западного общества.. Неадекватной и неправильной Т. считал периодизацию истории на древнюю, средневековую и новую. Каждая из локальных цивилизаций (в мировой истории их более 20) проходит в течение 5-6 тыс. лет определенный цикл развития. Первая стадия цикла - «вызов и ответ» (вызов физико-географической среды или чужих обществ). Вызов требует творческих усилий элиты и ведет к возникновению цивилизации. Вторая стадия - рост и распространение новой цивилизации. На третьей стадии происходит надлом культуры. Творческое меньшинство превращается в господствующую общественную силу. Против нее поднимается «нетворческая масса». Затем наступает разложение цивилизации. Важнейшей предпосылкой разлома цивилизации является упадок религии. Творцом цивилизации является человек, выполняющий божественный план. В истории ведущую роль играют мировые религии, которые объединяют отдельные цивилизации и делают их проницаемыми друг для друга.

Описание механизма «вызова и ответа», «ухода и возврата» творческой личности позволило Т. разработать понятие «цивилизация».

В 1930-е гг. американский социолог П. Сорокин (1889-1968) предложил концепцию круговорота культурных суперсистем.

П.А. Сорокин родился в Вологодской губернии в семье русского ремесленника. Его мать была зырянкой. Окончил церковно-учит. Школу в Костромской губернии. В годы р-я в. и П. р. р. втянлся в политику, чтал членом партии эсеров. В тюрьме (1906-1907 гг.) изучал труды Дарвина, Спенсера, Конта, Л. Толстого, русских эсеров, народников. В 1909 г., сдав экстерном экзамены в гимназии В. Устюга, поступил в СПб. неврологический институт, через год перевелся на юрфак Спб. университета. Оставлен при кафедре уголовного права. В 1917 г. вновь активно участвует в политической жизни (личный секретарь А.Ф. Керенского). Избран депутатом Учредительного собрания, но рвет с эсерами. Окт. Р. в штыки. В 1919-1922 гг. - проф. И зав. каф. социологии П. ун-та. ВВ 1922 г. пишет критическую рецензию на кн. Н.И. Бухарина «Теория исторического материализма». Не дожидаясь высылки, С. с женой, Ел. Пет. Баратынской покидают Р. С осени 1923 г. - в США. В 1930 г. его пригласили в Гарвардский ун-т, где он основал социологическую школу.

В 1930-е гг. С. создал фундаментальный труд «Социальная и культурная динамика». В противоположность Шпенглеру расценивал биологическое объяснение ист. процесса как «недостаточное», а экономическое («марксистское») как «беспомощное». В основе культурных суперсистем лежат истины (знания). По мере развития и стабилизации культуры господствующая система истин перестает удовлетворять запросы людей. Она уступает место новой, более жизнеспособной системе.

В мировой истории выделил три культ. суперсистемы: 1) идеациональную, 2) идеалистическую, 3) чувственную. 1) основана на божественном начале с преобладанием веры (Греция VIII-VI вв. до н. э. и Европа VI-XII вв. 2) представляет собой синтез сверхчувственного и рационального начал (V в. до. н.э., XIV-XVI вв.); 3) базируется на опытных знаниях (XVII-XX вв., III в. до н.э. - IV в. н.э.). С. не ставит одну выше другой, поскольку каждая из систем истин по-своему правильно отражает реальность. Но симпатии верующего христианина С. на стороне идеациональной культ. сс. В чувственной культуре преобладают примитивные потребности. За матер. Ценности идет постоянная борьба, ведутся войны, вспыхивают революции. История т.н. общественного прогресса остается «историей неизлечимой человеческой глупости».

2. Новации в конкретно-исторических исследованиях

В 1920-1930-е гг. ряд западных историков стремились доказать, что познавательный ресурс ист. науки далеко не исчерпан. Они предприняли попытки включения новых тем и проблем в круг исследования, применяя новые методы и приемы анализа.

Л. Нэмир (1888-1960), историк консервативной политической ориентации, окончил Лондонскую школу экономики и Оксф. ун-т. 20 лет зав. каф. новой истории Манчестерского ун-та. Возглавив «ревизионистскую» школу подверг пересмотру концепцию британской истории, которая была сформулирована ведущим либеральным направлением. В своих монографиях «Политическая структура к моменту восшествия на престол Георга III» (1927) и «Англия в эпоху английской революции»(1930) Н. развенчивал, по его мнению, мифы либеральной ист-фии об антипарламентском заговоре короля, о двухпартийной системе. Н. считал, что у партий того времени, организационно рыхлых, не было никакой программы. Поэтому, чтобы глубоко разобраться в политических целях депутатов, недостаточно оперировать их речами и иными декларациями. Значительно важнее выяснить их финансовые связи и интересы.

Н. первым в брит. Ист. науке применил метод просопографии . Он собрал свидетельства о жизни, карьере, социальных связях, поведении депутатов парламента и исследовал состав палаты общин и механизм политического управления. Приходил к выводу, что в борьбе за власть депутаты-виги больше всего заботились о своем кармане. Король и его клика мешали им по тем же причинам. Надуманной была борьба с коррупцией и разного рода злоупотреблениями. Широко практиковавшийся подкуп депутатов рассматривался как признак свободы и личной независимости. «Ведь никто не станет давать взятки там, где можно припугнуть».

В итоге Н. отверг либеральную концепцию бурной политической истории 1760-1770-х гг. и противопоставил ей картину неизменной стабильности агл. гос. системы.

В историографии США лидер экономического направления Ч. Бирд опубликовал совместно с женой М. Бирд монографию «Подъем американской цивилизации» (1927). В американском обществе были выделены группы имущих (have) и неимущих (have not). Первая группа стремилась сосредоточить в своих руках максимум жизненных благ. Вторая группа выступала за более справедливое распределение этих благ. Борьбу этой группы направляла деятельность либеральных мыслителей.

На соотношение сил в этой борьбе, в свою очередь, оказывали влияние сдвиги в экономическом фундаменте американского общества. Они заключались в растущем преобладании промышленности над сельским хозяйством. Показательно, что первый том монографии Бирдов называется «Аграрная эра», а второй - «Промышленная эра».

Со сдвигами в в экономическом фундаменте связаны изменения в составе правящей элиты. В колониальное время господствовала аристократия, обремененная феод. Пережитками. Ее сменила после войны за независимость торгово-финансовая, затем плантаторско-рабовладельческая, а в конце XIX в. - финансово-промышленная олигархия.

Особое внимание уделяется истории Гражданской войны 1861-1865 гг. До Б. американские историки сводили причины войны преимущественно к моральным и политическим мотивам. Б. рассмотрел историю Г. в. через призму экономического анализа, банковской сферы, тарифной системы, землевладения, индустрии.. Б. был первым американским историком, давшим Г. в. определение «Вторая американская рев.» (а в строгом смысле - Первая), в ходе которой капиталисты, рабочие и фермеры Запада отстранили от власти в Национальном правительстве плантаторскую аристократию Юга.

В 1920-е гг. во французской историографии развернулась крттика позитивизма (взглядов Э. Лависса, Ш. Сеньобоса, Г. Аното). Она связана в первую очередь с именами М. Блока и Л. Февра. Со страниц основанного ими в 1929 г. журнала «Анналы экономической и социальной истории» они выступили за освобождение ист. науки от поклонения «трем идолам» позитивизма: политической (событийной) истории, биографической истории героев и повествовательной истории. Для «Анналов» был характерен поворот внимания к истории техники, торговли, цен, эпидемий и других болезней, жизни и смерти, менталитета. Внимание концентрировалось не на кратковременных событиях, а на длительных событиях. У истоков этого направления стояли А. Берр, П. Видаль де ля Блаш, Ф. Симиан.

Имя М. Блока (1886-1944) занесено в пантеон героев французского Сопротивления. Он родился в Лионе в семье университ. Профессора истории, откуда воспринял академические, республиканские и патриотические идеи и традиции. По окончании Эколь нормаль преподавал в лицеях. В годы П.м.в. на военной службе. В 20-30-е гг. проф. Страсбургского ун-та и Сорбонны. Выдающийся историк-медиевист. В1939-1940 гг. в действующей армии. Эвакуирован в Англию, где работал над последней своей книгой «Апология истории. Ремесло историка». Вернувшись на родину, вступил в ряды Сопротивления. 16 июня 1944 г. был расстрелян гестаповцами.

В книге - творческом завещании Б. рассматривает ключевые методологические проблемы исторического познания.

1. Как подходить к ист. источнику («вопросник»).

2. За разнообразие источников.

3. Междисциплинарный подход к исследованию крупных проблем.

4. Задача историка: судить или понимать?

Л. Февр (1878-1956) окончил Эколь нормаль. Проф. Дижонского и Страсбургского унив., Коллеж де Франс. Историк Реформации и Возрождения. (М.Лютер, Ф. Рабле). Статьи по теории и методологии собраны в сборнике «Бои за историю». Ключевые проблемы:

1. История - это человек, подлежащий пониманию.

2. Постановка проблемы - начало и конец всякого ист. исследования. Ист наука включает субъективный взгляд ученого («вопросник»).

3. За разнообразие источников.

4. Сторонник междисциплинарного подхода.

5. Расширение предметного поля.

6. Позитивист: «Историк не должен отбирать факты. Выбор - это отрицание научного метода». Февр: «Всякая история есть выбор в силу случайности, в силу особенностей человеческого мышления.

7. Законы истории - скорее общие формулы, с помощью которых факты группируются в определенные серии.

В германской ист-фии 1920-х гг. тон задавало консервативное направление. Оно не признавало Вейм. респ., считая ее «импортированно1 с Запада». Консерваторы выступали за возврат к авторитарным формам правления, вплоть до восстановления монархического режима. Основание Второй империи и последующее сорокалетие они расценивали как «золотую» эпоху немецкой истории. Решительно отвергалась любая критика Бисмарка. На таких позициях стояли А. Валь, И. Галлер, Г. Риттер.

Молодые историки Э Керр и Г. Хальгартен предприняли попытку вскрыть социальные корни внешней политики Герм. в к.XIX - н. XX в. В их трудах отчетливо прослеживается разрыв с аксиомой герм. ист-фии о примате внешней политики над внутренней.

Э. Кер (1902-1933) в монографии «Строительство военно-морского флота и партийная политика 1894-1901 гг.» (1930) первым предпринял попытку анализа внутриполитических, социальных и идеологических предпосылок германского империализма. Учитель К. Ф. Майнеке всегда защищал и опекал ученика, несмотря на противоположность их позиций. Он оценил работу К. как «очень хорошую, очень интересную, но ужасно радикальную»

Автор подробно осветил отношение буржуазии, прусских юнкеров, пролетариата и их партий к проблеме гонки морских вооружений. Он вскрыл классовый характер этой политики, направленной на подавление революционной активности немецкого пролетариата. Внешняя политика диктовалась прежде всего интересами юнкерства и буржуазии, а не общенациональными потребностями.

Г. Хальгартен (1901-1975) посвятил монографию «Предвоенный империализм. Социологические основы внешней политики европейских держав до 1914 г.» (Париж, 1935) памяти своего друга Э. Кера. На опубликованных и архивных (МИД, военно-морское ведомство) материалах раскрыл тщательно замаскированный механизм воздействия финансовой олигархии на правительственную политику.

3. Радикально-демократическое и социал-реформистское течения в западной историографии

В 1920-1930-е гг. в идеологической жизни стран Запада усилились позиции радикализма, социализма, а также фашизма.

В США ярким представителем радикально-критического направления в общественной мысли и историографии выступил В. Паррингтон (1871-1929), проф. Вашингтонского унив. В капитальном исследовании «Основные течения американской мысли»» (1927-1930) он проследил эволюцию американского «духа»: экономической, социологической мысли, политико-правовых идей, литературы от времени образования первых колоний до 1920-х гг. В истории США он видел постоянную борьбу двух начал: права собственности (Конституция 1787 г.) и прав человека (Декларация независимости 1776 г.).

Методология П. сложилась под влиянием подходов И. Тэна (Национальная литература как порождение национального характера, среды и эпохи) и историко-правовой концепции близкого друга П.Дж. Алена Смита, который рассматривал правовые учения через призму воздействия экономического фактора. Согласно П. экономические силы накладывают свой отпечаток на общественно-политические и религиозные институты, а литература отражает результаты этого воздействия в своем идейном содержании.

Концепция П. испытала влияние схемы Ч. Бирда о столкновении аграрных и индустриальных интересов, маркс. Материалистического понимания истории, антимонополистического протеста «разгребателей грязи».

История американской мысли распадается на три основных этапа: 1) кальвинистский пессимизм (XVII - XVIII вв.); 2) романтический оптимизм (первая половина XIX в.); 3) пессимизм, порожденный техникой (вторая половина XIX - начало XX в.). В основе романтического оптимизма лежали два фактора: влияние французского романтизма, дух воинствующего индивидуализма. В итоге был заложен фундамент американской демократии. На третьем этапе происходило постепенное угасание романтического оптимизма, Это было вызвано тремя причинами: экономич. Расслоением общества; развитием науки, основанной на механистических воззрениях; духом скептицизма, порожденным засилием техники, и уроками европейских мыслителей, поставивших под сомнение идеал демократии XVIII - XIX вв. Но все же есть признаки, что мыслящая Америка воспрянет.

Во французской ист-фии наряду с появлением «Анналов» традиционное тяготение к политической истории Французской рев. конца XVIII в. уступало место глубокому изучению социально-экономических проблем революции. Общество по изучению истории Франц. рев. А. Олара сходило с научного Олимпа. Зато на подъеме было Общество по изучению робеспьеризма, главой которого был лидер радикально-демократического течения во французской ист-фии А. Матьез (1874-1932). Выходец из крестьянской семьи, сторонник социалистических взглядов, М. сложился как историк под влиянием концепции Ж. Жореса. В его главных трудах «Французская революция « (1922-1927), «Борьба с дороговизной и социальное движение в эпоху террора» (1927) обстоятельно изучены положение городских низов и социально-экономическая политика якобинцев.

М., разделяя позитивистскую теорию плюрализма факторов, объяснял революционные события идеями, борьбой интересов, социальных и политических сил и не игнорировал индивидуальный фактор

В социальном анализе Жиронды и Горы отмечал, что Ж. «включала в себя большое число собственников и образованных граждан». Монтаньяры, напротив, «представляли маленьких людей» и праву собственности противопоставили право на существование. Вместе с тем М. вскрывал противоречия якобинского движения. Он писал, что «по своему происхождению большинство монтаньяров были такими же буржуа, как и жирондисты, и их политика не исходила целиком из народной гущи».

В ходе рев. событий 31 мая - 2 июня 1793 г. жирондисты, защищавшие интересы спекулятивной буржуазии, пали. Санкюлоты ниспровергли не только партию, но в известном смысле целый класс. Парламентаризм, вызывавший растущее недоверие народных низов, сменился диктатурой. Якобинские декреты были выражением борьбы классов.

Термидор стал следствием изоляции якобинской власти. Ее политикой были недовольны крестьяне, рабочие, торговцы, рантье. «Благоденствовали лишь обширные кадры новой бюрократии да фабриканты, работавшие на оборону».

В отличие от Олара, превозносившего Ж. Дантона, М. возвеличивал Робеспьера и развенчивал культ Дантона. Историк рисует неприглядный образ Д. как беспринципного политика, типичного авантюриста, преследовавшего в революции личную выгоду. Робеспьер же руководствовался интересами революции в целом. Поэтому он принял скрепя сердце максимум и революционную армию, расправился с эбертистами, дантонистами и «бешеными». М. необоснованно характеризовал Р. как «социалиста по действиям и намерениям, а социально-экономическую политику якобинцев как социалистическую.

После смерти Матьеза его на посту председателя «Общества» и редактора журнала «Исторические анналы Французской революции» сменил Ж. Лефевр (1874-1959), проф. Страсбургского ун-та и Сорбонны. Своим главным учителем считал Жореса, но признавал также значение исторической теории К. Маркса, социологии Э Дюркгейма. Высоко оценивал труды И.В. Лучицкого, Ф. Симиана, Э. Лябрусса.

Лефевр подчеркивал историческую роль якобинцев и Робеспьера, но не разделял матьезовской идеализации робеспьеризма. Был первым из франц. историков, кто занялся углубленным изучением поведения крестьян в рев. Этой проблематике посвящены докторская дисс. «Крестьяне департамента Нор во время Франц. рев.» (1924), монографии «Аграрный вопрос в эпоху террора», «Великий страх» (1932).

Согласно Л. в рамках Франц. рев. развертывалась автономная крест. рев. Она носила самостоятельный характер по своему происхождению, методам, целям. Крестьяне выступали за сохранение и укрепление своего хозяйства, образа жизни, самобытных черт сельского мира (общины). Историк оценивал результаты крест. рев. как одновременно революц. и консервативные. Были уничтожены сеньориальные повинности, но закрепилась мелкокрестьянская аграрная структура Франции. И, как следствие, капиталистическое развитие Франции замедлилось.

Л. с радикально-демократических позиций рассматривал якобинскую аграрную политику. Она была гораздо скромнее тех необходимых мероприятий, которые диктовались интересами с-х рабочих, мелких арендаторов и половников. Революция удовлетворила лишь требования зажиточного крестьянства и фермерства.

Л. живо интересовался проблемами исторической психологии. В работе «Великий страх 1789 года» речь идет о массовой панике, охватившей значительные территории Франции во второй половине июля и первых числах августа 1789 г. Она была вызвана убеждением, будто в ближайшем соседстве появились орды разбойников.

Л. исследовал факторы нестабильности и страха во франц. деревне. 1. Угроза голода вследствие малоземелья и безземелья, высоких цен на хлеб, низкой зарплаты поденщиков, деревенских ремесленников и рабочих, дорожных повинностей и воинских поборов. 2. Громадная перенаселенность порождала нищенство и бродяжничество. 3. Существовали настоящие преступные банды. 4. Страх внушали городские и сельские голодные бунты.

Накануне Франц. рев. сошлось сразу несколько неблагоприятных факторов. Страх особенно вырос летом 1789 г. в период жатвы.

Но что же вывело эту панику за обычные локальные рамки и сделало явлением национального масштаба? Чтобы понять это, Л. сопоставил панику 1789 г. с аналогичными явлениями во Франции в 1703г. и 1848 г. Во всех случаях, помимо объективных причин в дело вступали мощные «усилители»: общее беспокойство, быстро распространявшееся по стране благодаря эмоциональной силе и заразительности.

Истоки «великого страха 1789 года» Л. связывает с представлениями третьего сословия о заговоре аристократов. Слух «о разбойниках на службе у аристократии» зародился в Париже и оттуда распространился по стране.

Вопреки сложившемуся в литературе мнению, Л. полагает, что не «великий страх» вызывал вооружение народа и спровоцировал крестьянские волнения. Он, однако, создал атмосферу враждебности, в которой сеньоры и духовенство не могли чувствовать себя в безопасности.

«Великий страх» породил мощный эмоциональный порыв, в ходе которого с необычайной яркостью выявилось и укрепилось чувство национального единства. Сплотившись для защиты и помощи соседям, крестьяне почувствовали свою силу, и это увеличивало тот натиск, которому суждено было окончательно разрушить сеньориальный режим.

Социал-реформистское направление в западной историографии 1920-1930-х гг. представлено трудами теоретиков и идеологов европейской социал-демократии и лейборизма. Предметом исследования были главным образом история рабочего движения и теория исторического процесса.

К. Каутский (1854-1938) опубликовал в 1927 г. монографию «Материалистическое понимание истории». Он признавал верным марксово положение о решающем значении противоречия между производительными силами и производственными отношениями лишь применительно к капитализму свободной конкуренции. На этапе финансово-промышленного капитализма производственные отношения становятся достаточно гибкими и указанное противоречие теряет свой антагонистический характер. Борьба между пролетариатом и буржуазией развертывается внутри капиталистической системы за расширение демократии путем реформ.

При рассмотрении генезиса цивилизаций он отдал дань географическому детерминизму, в концепции классообразования - теории насилия и «завоевания».

Левый лейборист, председатель Фабианского общества, проф. Оксфордского университета Джордж Коул (1889-1959) в монографии «Краткая история английского рабочего движения» (1925-1927) выделил три стадии в истории рабочего движения со времени его возникновения и до 1914 г.

1. - последняя треть XVIII в. - 1848 г., или «период бунта», отмечена цепью выступлений против «новой промышленной системы». На этой стадии англ. рабочие, включая чартистов, главным образом еще смотрели назад, желая возврата к земле и цеховому строю.

2. - 1848 -1880-е гг. происходит адаптация рабочих к капиталистической действительности. Создается структура тред-юнионов и кооперативных обществ, которая становится фундаментом раб. движения в последующие десятилетия.

3. - 1880-е - 1914 гг. характеризует распространение идей социализма в британском раб. движении. Тред-юнионы расширяются за счет неквалифицированных и малоквалиф. рабочих. Образуются самостоятельные рабочие партии Независимая рабочая партия и Лейбористская партия. Оппортунистический социализм Кейр-Харди и других лидеров НРП был более созвучен потребностям и умонастроениям английских рабочих, чем марксизм Социал-демократической федерации Гайндмана.

Социал-реформистскую трактовку истории американского рабочего движения обосновывала коммонсовско-висконсинская школа . В 1918 1935 гг. вышли 4 тома «Истории рабочего движения в США»

Следуя историко-экономической схеме немецкого исследователя К. Бюхера, Коммонс утверждал, что на ранней стадии развития капитализма в США промышленная буржуазия находилась в полной зависимости от ссудного капитала и торговой бурж. Поэтому она была вынуждена извлекать дополнительный доход за счет эксплуатации наемных рабочих. Но в дальнейшем острота противоречий между трудом и капиталом затухала. Позиция АФТ во главе с С. Гомперсом была для коммонсовской школы образцом рабочей политики, основанной на принципах предпринимательского патернализма. К. выдвигал «теорию социальной интеграции», или «взаимных уступок». Раб. движение было вызвано к жизни главным образом конкуренцией между соперничающими группами самих рабочих (квалифицир. и неквалифицир. из числа иммигрантов).

Коммонс справедливо относил к специфическим условиям формирования раб. класса наличие свободных земель, огромных ресурсов внутреннего рынка, постоянного притока иммигрантов, своеобразие системы гос. управления. Но он усматривал в них объяснение «исключительности» америк. раб. движ., которая заключалась в отсутствии массовой рабочей партии, чужеродности социалистической идеологии. (Не изучали радикальный юнионизм, положение и психологию неорганизованных рабочих).

Лекции 18-20. Историография Новой и Новейшей истории стран Европы и Америки (1945 -2000-е гг.)

1. Политизация западной историографии в 1945 - 1950-х гг.

В методологии исторического познания заметное место заняло идиографическое направление (см. Лекцию 10). Наряду с этой преобладающей тенденцией своеобразием историографической ситуации во Франции было доминирование в ней школы «Анналов», ориентированной на исследование проблем, а не единичных явлений. Неокантианский подход укрепил свои позиции, используя идеи прагматизма (см. лекцию 10), персонализма, экзистенциализма. Показательна в этой связи эволюция взглядов крупнейшего американского историка Ч. Бирда, лидера прогрессистского (экономического) направления в историографии США. В 1946 г. он выступил с концепцией «объективного релятивизма». Одним из крайних следствий релятивистского подхода явился презентизм - подчинение исторической науки современному политическому заказу, и как результат - модернизация истории.

На первый план в американской историографии выдвинулась теория «согласованных интересов» (консенсуса). Историки Р. Хофстедтер, Д. Бурстин, Л. Харц утверждали, что американское общество на своем историческом пути отличалось единством по фундаментальным вопросам общественно-политического устройства. Р. Хофст., автор монографий «Американская политическая традиция» (1948), «Эра реформ» (1955), «Антиинтеллектуализм в американской жизни» (1963) писал: «Взгляды главных борющихся партий никогда не выходили за границы собственности и предпринимательства. Все основные политические традиции покоились на вере в право собственности, философии экономического индивидуализма, ценности конкуренции. В США никогда не было классовой борьбы в европейском смысле этого слова».Составной частью теории «согласованных интересов» было положение об «органической преемственности» (континуитете) общественных институтов США.

Изучение истории США с позиций «согласованных интересов» требовало иных приемов, нежели те, которыми пользовались прогрессистские историки. На смену экономическому объяснению пришла психологическая трактовка событий. Р.Хофст. утверждал, что действия людей, как правило, не определяются «материальными мотивами или соображениями обладания властью». Скорее движущими мотивами являются предрассудки, страх и ненависть. Большое место отводилось роли идей и политических доктрин в истории. В тень отодвигались социальные конфликты: Война за независимость, Гражданская война 1861-1865 гг., антимонополистическое движение конца XIX - начала XX в., социальная борьба в период Нового курса Ф. Рузвельа. Ч. Бирд интерпретировал теперь Конституцию 1787 г. как выражение всеобщих народных устремлений. Гражданскую войну 1861-1865 гг. он уже не называл «социальной революцией»

В английской историографии примечательным было появление книги Дж. Ренира «История, ее цели и метод» (1950). Он (как и И. Берлин, Дж. Барраклаф) делал акцент на субъективное начало в отборе историками фактов, их группировке и интерпретации.

Проф. Кебриджского ун-та (Англия) Г. Баттерфилд в монографии «Христианство и история» (1949) ограничивал задачу историка скрупулезным изложением фактов и описанием деятельности людей. Смысл же происходившего можно постичь только посредством религиозного чувства. Главный инструмент историка - это его воображение. Оно совершается через интуицию и симпатию: способность читать между строк и проникнуть в психологию людей прошлого. Понятия «Закон» и «необходимость» не должны присутствовать в словаре профессионального историка.

Пережив трагедию В.м.в., Б. проникся верой в божественное Провидение. В его понимании Провидение не слепой фатум, но сотворчество Бога и свободной воли человека. Провидение нельзя выразить в рациональных определениях, для этого применяются разные метафоры. Свободная воля людей вносит в историю непредсказуемость, и каждая ист. ситуация является уникальной комбинацией обстоятельств.

Международная обстановка «холодной войны» сказалась на состоянии ист. науки, усилив ее консервативный вектор. В 1947 г. Комитет социальных исследований при Чикагском ун-те издал сборник статей «Капитализм и историки». Авторами статей были американские и западноевропейские исследователи. Редактор сборника Ф. Хайек легендой, пропагандистским мифом марксистский тезис о решающей роли империализма в развязывнии В.м.в. (как и Первой м. в. ) ПРоф. Лондонского ун-та, экономист Т. Эштон решительно отклонял марксистскую концепцию с-эконом. Формаций и избегал понятия «капитализм». Нелепым понятием объявлялся прогресс (Л. Хэкер. Он писал, что «материалистическая интерпретация политики несостоятельна. Это марксистский анализ».

Т. о., в 1945-1950-х гг. в западной историографии наблюдались отход исследователей от принципа историзма, модернизация прошлого. Обнаружилась также тенденция политизации исторической науки.

2. Историография Новой и Новейшей истории в СССР (1945 - 1950-е гг.)

Историческая наука в СССР находилась под сильнейшим идеологическим и политическим прессингом партийно-государственной машины. Советская историческая наука была искусственно изолирована от мировой. На ее развитии негативно сказались идеологические и псевдонаучные кампании конца 40-х - начала 50-х гг.

В обстановке «холодной войны» на одно из первых мест выдвигается внешнеполитическая тематика. Руководящей работой для советских историков-международников стала санкционированная сверху публикация «Фальсификаторы истории» (1948)., в которой содержалась тенденциозная оценка предвоенных советско-германских отношений и в особенности пакта Р.-М. В исторических работах явно преувеличивалась степень участия США в антисоветской интервенции, Ш. де Голль выдавался как «фашист» и «агент англо-американского империализма». Критикуя западных историков, российские исследователи утверждали, что, к примеру, концепция А. де Токвиля не имеет научной ценности, у французских историков Ж. Лефевра и Э. Лябрусса «нелепая точка зрения», «крайняя методологическая беспомощность». А. Тойнби объявлялся мистиком, идеологом крупной буржуазии и снобов-интеллектуалов.

Однако профессионализм ученых спасал советскую историческую науку. В 1958 г. В.М. Лавровский опубликовал «Проблемы исследования земельной собственности в Англии XVII - XVIII вв.», проследив изменения форм землевладения и социальные последствия этих перемен. С. И. Архангельский в монографии «Крестьянские движения в Англии в 40-50-х гг. XVII в.» (1960) раскрыл содержание и формы крестьянских выступлений, рассмотрел переход церковных и коронных земель в руки новых собственников - буржуазии, нового дворянства, верхушки кромвелевской армии.

В.М. Лавровский и М.А. Барг в книге «Английская буржуазная революция XVII в» (1958) на основе новых источников рассмотрели проблемы пауперизма и плебейской борьбы за углубление демократического содержания революции.

Е.Б. Черняк в монографии (1957г.) показал, что радикально-демократическое движение 1866-1820 гг. в Англии не было чисто буржуазным.

Явно политизированным было изучение рабочего движения XX в. На этом фоне выгодно отличалась монография Л.Е. Кертмана о лейбористской партии Великобритании в 1900-1914 гг. Историк выступил против общепринятой схемы о безраздельном господстве оппортунизма в британском рабочем движении. Основное внимание было уделено борьбе двух тенденций в англ. раб. движ., роли левого лейборизма в политической жизни страны.

В центре внимания историков-франковедов была Французская революция к. XVIII в., в особенности ее якобинский период. Он оценивался как пик рев. В трактовке якобинской политики заметны аналогии с деятельностью большевиков в Окт. рев. Наиболее рельефно якобиноцентризм представлен в книге А.З. Манфреда «Великая французская буржуазная революция» (М., 1950, 2 изд., 1956). Изучением теорий французских Просветителей, а также коммунистических идей XVIII в. занимался В.П. Волгин. Он доказывал, что по своей социальной сути Просвещение было буржуазной идеологией. Первым предложил критерии классификации социального утопизма.

Вокруг монографии Б.Ф. Поршнева «Народные восстания перед Фрондой (1623-1648)» (М., 1948) развернулась дискуссия в отечественной и зарубежной историографии. Б.Ф. П. указывал на дворянский характер французского абсолютизма и видел в его укреплении средство защиты дворян от народных выступлений. Его оппоненты С.Д. Сказкин и А.Д. Люблинская отмечали прогрессивную роль абсолютизма, его связь с буржуазным развитием страны. Спор шел и о характере Фронды, которую П. считал неудавшейся буржуазной революцией.

Во Франции оппонентом П. выступил проф. Сорбонны Р. Мунье. Он доказывал, что франц. бурж. имела власть уже в XVII в., а монархия Старого порядка не была феодальной. Он возражал против оценки народных выступлений как проявлений классовой борьбы. М. утверждал, что применительно к XVII в. нельзя говорить о классах и классовой борьбе, что эти понятия являются модернизацией истории и не могут объяснить всей сложности структуры французского общества. Он выделял мелкие и разнородные слои - страты. Они различаются скорее по системе ценностей, нежели по экономическим признакам.