История исторической науки. Историография всеобщей истории

На основе материалов, хранившихся в ИМЭЛ, изучались взгляды и деятельность французских социалистов конца XIX - начала XX в. Ж. Геда (Н.Д. Белкин) и Ж. Жореса (А.З. Манфред). Гед характеризовался как оппортунист и реформист. Манфред преодолел одностороннюю оценку Жореса как реформиста, подчеркнув его роль в борьбе против милитаризма и войны. В докторской дисс. и опубликованной на ее основе монографии А.З. Манфреда «Внешняя политика Франции в 1871-1891 гг.» (М., 1952) детально освещены военно-политические и экономические предпосылки франко-русского союза. Большое внимание уделено разногласиям европейских политических партий по поводу колониальных проблем.

Среди исследований советских германистов следует отметить монографию С. Б. Канна «Два восстания силезских ткачей « (М, 1948). В ней речь идет не только о социальных выступлениях подмастерьев и рабочих, но изучен процесс длительного господства рассеянной мануфактуры и надомного труда в германской промышленности. В докторской дисс. и монографии А. С. Ерусалимского «Внешняя политика Германии в конце XIX в.» (1951) заметно преувеличена степень агрессивности кайзеровского режима.

Под влиянием американской марксистской историографии (Дж. Ален, У. З. Фостер) в работах советских историков А.И. Блинова, Р.Ф. Иванова утвердилась трактовка Реконструкции 1865-1877 гг. как нисходящей фазы Второй американской революции.

В советской историографии истории международных отношений исследовались противоречия на Балканах (И.С. Галкин), Дальнем Востоке (А.Л. Нарочницкий), в Европе начала XX в. (Ф.И. Нотович).

3. Западная неопозитивистская историография (конец 1950-х - 1960-е гг.)

С конца 1950-х гг. развернулась НТР, которая сопровождалась в 60-е гг. подъемом демократических движений. Влиятельным идеологическим течением становится неолиберализм, соединявший принцип индивидуализма с социал-реформизмом. На историческую мысль Запада заметное влияние оказали экономико-социологические теории модернизации, индустриального общества, конвергенции (Р. Арон, Р. Дарендорф, Д. Белл, З. Бжезинский). Эти теории разрабатывались как своего рода альтернатива марксистской концепции общественно-экономических формаций. Понятие «класс», считали авторы названных теорий, применимо к эпохе промышленной революции. В условиях НТР корректным является понятие «общественные структуры». «Классовой борьбе» противопоставлялись «социальный протест» и «социальный конфликт». Считалось, что в странах Запада утвердилось индустриальное общество, которое обеспечивает благосостояние всех слоев населения. Тем самым устраняется возможность появления острых социальных коллизий. В этой связи понятию «революция» предпочли эволюционистский термин «социальные изменения». Эти теоретико-социологические новации оказали влияние на историческую науку, усилив внимание к изучению структур и закономерностей. Идиографический подход, эмпиризм и презентизм оказывались непродуктивными методами познания

Знаковым стало появление в 1960 г. книги американского экономиста и социолога У. Ростоу «Стадии роста». О том, что эта монография была антитезой марксистской теории исторического процесса, свидетельствовал ее подзаголовок - «Некоммунистический манифест». Выбрав в качестве критериев общественного прогресса уровень технического развития и жизненный стандарт (в пересчете на душу населения), Ростоу выделил в мировой истории пять стадий: 1. традиционное (докапиталистическое) общество; 2. переходное общество (или «предварительные условия для старта»); 3. «старт», или эпоха промышленного переворота; 4. «зрелость», т. е. индустриальное общество (уровень инвестиций - 10-20% нац. дохода); 5. эра высокого массового потребления (в первую очередь это касается товаров длительного пользования). По расчетам Ростоу, США вступили в пятую стадию в 1920-х гг., страны З.Е. и Япония - в 1950-х гг., СССР достигнет пятой стадии в 1960-е гг.

Ростоу противопоставил марксистской теории общественно-экономических формаций и социальных революций концепцию модернизационных реформ. Это согласовывалось с неопозитивистской методологией социального познания.

В русле этих теоретико-методологических подходов можно рассматривать исследования французского историка Ф. Броделя (1902-1985), преемника М. Блока и Л. Февра в школе «Анналов». В двух капитальных монографиях «Средиземное море и мир Средиземноморья в эпоху Филиппа II» (1947) и «Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв.» (50-70-е гг.) Б. решал сверхзадачу создания глобальной истории. Можно восхититься его исторической эрудиции: в «Материальной цивилизации…» более 5700 ссылок на архивные материалы и литературу. В книге прослеживаются взаимосвязи географической среды, экономики, демографических процессов. Предметом анализа стала также политическая, военная история, история межд. отношений, история идей и искусства.

Б. наделяет капитализм к моменту промышленного переворота 800-летней биографией. В течение восьми веков происходило медленное накопление не только богатства, а прежде всего технических навыков, соответствующих способов мышления. Столь же медленно шли преобразования в отношениях между человеком и природой, рынком и капиталом, капиталом и государством. Развитие государств по этому пути шло неравномерно, обусловливая переход главенства от одного экономического региона к другому. Неравномерно шли изменения и в других сферах жизни общества. В этой связи Бродель выдвинул теорию социального времени разных скоростей (уровней). 1. На самом нижнем уровне, как в морских глубинах, время протекает настолько медленно, что кажется почти неподвижным. Этим «долгим» временем измеряются взаимоотношения общества и природы, сдвиги в способах мышления, в практических навыках. Долгое время насчитывает сотни, иногда тысячи лет. 2. Временные ритмы средней продолжительности составляют 10, 20, 50 лет. Этим временем измеряются экономические, социальные процессы, имеющие циклический характер (подобно приливам и отливам). К ним Б. относит кривые цен, ставки банковского процента, динамику производства, демографическую прогрессию. 3. Самый верхний уровень - короткое время. Им измеряются политические, дипломатические события, революции, войны, восстания, которые чередуются, как волны на море. Исследования Б. положили начало т. н. структурной истории.

Научная деятельность крупнейшего американского историка второй половины XX в. А. Шлезингера-мл. (1917-2006) тесно связана с политикой. Он принимал активное участие в разработке программы Новых рубежей», являясь специальным помощником президента Д. Кеннеди. Ш., основываясь на тезисе о склонности человека к низменным инстинктам, утвержает, что бессмысленно стремиться к радикальному разрешению всех остроконфликтных общественных проблем. Следует постепенно двигаться по пути частичных реформ. При этом следует иметь в виду, что это движение не непрерывно: оно зависит от удачной или неудачной комбинации определенных факторов, от благоприятного или неблагоприятного стечения обстоятельств.

Под этим углом зрения история США видится как циклическая смена периодов либеральных реформ и консервативной консолидации. Эта схема раскрывается в «Циклы американской истории». Так, джексонианская (Э Джексон) демократия положила конец консервативной «эре доброго согласия». «Прогрессистская эра» Т. Рузвельта и В. Вильсона наступила после полосы засилья трестов в экономике и общественной жизни, а «новый курс» Ф. Рузвельта пришел на смену более чем десятилетнему правлению республиканцев, выражавшему интересы «большого бизнеса». «Новые рубежи « Д. Кеннеди последовали за «годами бесплодного консерватизма президентства Д. Эйзенхауэра.

Главным предметом научного интереса Шл. Был «новый курс». Ему порсвящен капитальный труд «Эра Рузвельта» (1957-1960). Реформы 30-х гг. - фаза в целой эпохе, берущей свое начало от «прогрессистской эры» начала XX в. Президентство Кеннеди - следующий этап либерального реформаторства. В монографии показана острота «великой депрессии», но главная проблема времени, считает Ш., состояла в приспособлении американского общества к новым условиям «укрупненного производства». Эта задача была решена посредством сотрудничества бизнеса и труда под эгидой государства как нейтральной силы, обеспечившей стабильность.

Ш. оценивает Рузвельта как «великого лидера», проницательного, действующего безошибочно политика. Д. Кеннеди рассматривается как прямой духовный наследник Ф. Рузвельта («Тысяча дней», 1965).

Тяготение к неопозитивистской эволюционистской интерпретации исторического процесса прослеживается и в изучении революций Нового времени.

С середины 1960-х гг. в западной историографии Французской революции конца XVIII в. формируется т. н. «ревизионистское» направление. Основатели этого наравления А. Коббен (Великобритания), Дж. Тейлор (США), Ф. Фюре, Д. Рише (Франция), Э. Шмитт (ФРГ), отвергая марксистскую концепцию революции, подвергли пересмотру ключевые положения классической либеральной историографии. В работах Ф. Фюре и Д. Рише «Революция» (1965), «Размышляя о Французской революции» (1978) утверждалось, что Старый порядок умер до революции, а сама революция - метафизический монстр - лишь затруднила и замедлила капиталистическое развитие Франции. Двигателем общественного прогресса в XVIII в. являлось обуржуазившееся дворянство, но не народные низы. Крестьянское движение носило не антифеодальный, а антикапиталистический характер и потому было консервативным. Якобинская диктатура - не высший этап революции, а отступление от магистрального пути развития («революцию занесло на вираже»). Напротив, период от 9 термидора до 18 брюмера Фюре оценивает как возвращение к истокам, к нормальному ходу. «Ревизионисты» склонны говорить не об одной, а о трех революциях в 1989-1790-х гг.: революции элиты, крестьянской революции, санкюлотской революции. Прогрессивной была лишь первая революция.

Для Коббена революция - миф, созданный на основе противоречивых, нередко взаимоисключающих событий, искусственно объединенных в одно целое, которое историки и стали называть ВФР. Фюре характеризует все народные выступления как бунт темных сил, вызванный голодом и слухами об аристократическом заговоре. Это скорее биологический подсознательный протест. Социальному протесту городских низов (санкюлотов) также дается психологическое объяснение. Третье сословие в целом взбунтовалось потому, что Люд. XVI был невротиком, не способным к решительным действиям. Усвоенная им от рождения идея божественного происхождения королевской власти препятствовала любым переговорам с третьим сословием и не могла увенчаться каким-либо компромиссом.

4. Новая научная история (1970-е - 2000-е гг.)

В начале XX в. на фоне критики позитивизма отчетливо выявилось стремление дистанцироваться от методологии естественных наук и подчеркнуть своеобразия исторического познания (см. лекцию 10). В конце XX в. в условиях НТР противопоставление истории естествознанию сменилось убеждением в их принципиальной методологической общности. Усилилось взаимовлияние исторической науки, социологии, демографии, математики и информатики, лингвистики, социальной психологии, культурной антропологии других наук. На этой основе формируется «новая научная история», которая, в свою очередь распадается на новую экономическую историю, новую социальную историю, новую политическую историю, интеллектуальную историю, историю повседневности, историческую антропологию.

Историки стремились по возможности исключить из своих исследований моменты субъективизма. Они обратились к структурализму, разработанному французскими лингвистами и этнологами (К. Леви-Стросс и др.). «Бессознательными структурами», свободными от рефлексии, считались экономические отношения, система обычаев и традиций, мифы, верования. Продуктивным методом социального познания, заимствованным от естественных наук, признавалось построение типологической модели. Колоссально возросший объем фактического материала, распространение ЭВМ ускорило применение математических методов анализа массовых источников (клиометрия). Кривые цен, избирательная статистика, размеры собственности и доходов, библиотечные фонды, брачные контракты, записи актов гражданского состояния - все эти «серийные» источники служили материалом для составления базы данных. А затем строились модели исторических явлений, где недостающие звенья восстанавливаются с помощью логических связей и сопоставления сходных данных.

«Новая научная история» была представлена в национальной историографии ряда стран: французской школой «Анналов», английской «народной историей», «рабочей историей» Кембриджа и Оксфорда, университетами Билефельда и Гейдельберга, институтом М. Планка в Геттингене, рядом университетов США.

Во французской «новой научной истории» акцент делается на историческую антропологию, историю повседневной жизни, семьи, болезней, сексуальных отношений, менталитета. В историографии Французской революции конца XVIII в. все больше внимания уделяют субъективному фактору, социально-политическому сознанию. Выясняется, как люди определяют свое собственное место в обществе. Ключом к пониманию революционной действительности становится категория «социально-воображаемое» (Э. Ле Руа Лядюри «Монтайю»).

В США интенсивное развитие получила новая экономическая история. Характерной иллюстрацией этому может служить монография Р. Фогела и С. Энгермана «Время на кресте. Экономика американского негритянского рабства» (1974). Подсчитав доходы плантаторов-рабовладельцев, историки -клиометристы приходили к выводу о рентабельности рабского труда. Плантационное хозяйство Юга было на 35% эффективнее фермерского хозяйства Севера. Но при этом они не учитывали таких важных обстоятельств, как наличие «свободных» земель и монополии южных штатов на мировом рынке хлопка. Исследователи отмечали также, что материальные условия жизни негров-рабов были сопоставимы с теми, которые имели белые рабочие той же местности. Негры были способными надсмотрщиками, управляющими на плантациях. Они были восприимчивы к этике протестантизма.

Влиятельной в Историографии США является и новая социальная история. Основатель этого течения, профессор университета Флорида Дэррет Ратмен («Бостон времен Уинтропа: портрет пуританского города»), выделил следующие отличительные признаки новой социальной истории: изучение общественных организмов на уровне групп (семья, этническая группа, женщины, городской социум, социумы графства, штата); плюрализм исследовательских методов; переход от эмпирических наблюдений к теориям малого, среднего и более высокого уровня.

В Великобритании ведущие позиции занимает новая социальная история, сложившаяся под влиянием социальной антропологии. Международную известность получили работы Э. Хобсбоума, Э. Томпсона. Дж. Рюде.

В ФРГ новая социальная история представлена в трудах В. Конце, Х.У. Велера, Ю. Кокки. Интенсивно изучается история повседневной жизни.

Сильными сторонами новой научной истории являются анализ массовых источников, применение междисциплинарных подходов, расширение и обновление предмета исторических исследований. Вместе с тем в западной историографии конца XX - начала XXI в. заметно стремление возродить «чистую» историю с апологией нарративной истории. Знаковой можно считать книгу профессора Калифорнийского университета Х. Уайта «Метаистория» (1973), в которой теория истории отождествляется с поэтикой историописания.

5. Неофрейдистская трактовка исторических процессов

Изучение роли иррационального в истории велось в русле неофрейдистских концепций, объясняющих поступки людей и исторические события инстинктами и импульсами. Это историографическое направление получило название психоистории.

У истоков психоистории стоит З. Фрейд. В конце 1920х гг. он вместе с американским дипломатом У. Буллитом подготовил монографию «Т. В. Вильсон. 28-й президент США. Психологическое исследование». По Фрейду, сознание человека формируется в критические периоды жизни, когда психические образцы передаются бессознательно. Это происходит в детские годы в семейной обстановке. Важную роль здесь играют взаимоотношения поколений.

Классик психоистории, ученик Фрейда американский историк Э. Эриксон в работах «Юный Лютер»(1964), «Истина Ганди» (1969), «История индивидуальной жизни и исторический момент» (1975) обосновал концепцию «кризиса идентичности личности», т. е. нарушения соответствия человека его сущности. Кризис идентичности - важнейшая пружина исторического процесса. Личность, особенно великая, в ходе поисков самой себя и формирования своего характера может определить содержание целого исторического периода. Мыслитель-реформатор приобщается к культурно-историческим конфликтам через свой собственный (оригиногеннетический) конфликт. Способ разрешения личного конфликта оказывается одновременно моделью для преодоления общественных конфликтов. Так, истоки кризиса идентичности М. Лютера Э. усматривает в конфликте Мартина с отцом. Уход сына в монастырь и его мучительные размышления над вопросом, как согласовать подчинение воле земного отца и поклонение отцу небесному, ведут к углублению этого кризиса. Выход из него состоял в провозглашении Лютером нового типа отношений с Богом без посредничества церкви. В итоге возник протестантизм, ставший религиозно-этической основой новой буржуазной идеологии.

Характер отношений между родителями и детьми лежит в основе психологического объяснения особенностей исторического развития США. По мнению Л. де Мозе, отношения в американских семьях отличались особой эмоциальной близостью, что привело к появлению нового «психо- вида».

П. Левенберг усматривает психоисторические корни германского нацизма в психопатологии целого поколения немецкой молодежи. Больше того, немецкая культура породила параноидный тип личности и параноидальную ситуацию.

В садомазохистском комплексе Ж.-Ж. Руссо американские психоисторики находят объяснение насильственного характера Французской революции конца XVIII в.

Размещено на Allbest