Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Российский государственный профессионально-педагогический университет» филиал в г. Первоуральске

Курсовая работа

по дисциплине: «Отечественная история»

на тему: «Киевская Русь в работах И.Я. Фроянова»

Выполнил студент

Группа Пу - 112сКТэ

Мосин Д.В.

Проверил:

Пивоваров Александр Валентинович

доцент, кандидат исторических наук

Первоуральск 2012

Содержание

Введение

Глава 1. Черты социально-экономического развития Руси в IX-XII вв.

1.1 Древнерусская семья

1.2 Исторические предпосылки и причины возникновения городов на Руси

Глава 2. Крупное землевладение и хозяйство на Руси в X-XII вв.

2.1 Землевладение и хозяйство князей

2.2 Церковное землевладение и хозяйство

2.3 Место крупного землевладения в экономике Древней Руси и способы его формирования

Глава 3. Зависимое население на Руси X-XII вв.

3.1 О характере рабства в Киевской Руси

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Актуальность темы. Состоит в том, что после смерти Б.Д. Грекова масштабы изучения Киевской Руси на время сильно сократились. А И.Я. Фроянов предложил нам свою собственную и во многом оригинальную, самостоятельную концепцию основных проблем социально-экономической истории Киевской Руси. Он выбрал одну из самых сложных тем отечественной истории; тему, над которой работали десятки лучших умов, десятки корифеев науки по истории нашей Родины; тему, в которой почти по каждому вопросу имеется огромная историография, где по каждому вопросу есть уже свое решение или несколько решений, где, как еще недавно казалось, уже все решено классиком советской науки Б.Д.Грековым и другими исследователями.

Статистические данные, подтверждающие актуальность. Социально-экономическая история Киевской Руси - тема далеко не новая: она имеет давнюю историографическую традицию. Еще в дореволюционное время отечественная наука обогатилась ценными изысканиями, относящимися к данной области. Имена же советских исследователей Б.Д. Грекова, Б.А. Рыбакова, М.Н. Тихомирова, Л.В. Черепнина, А.А. Зимина, В.В. Мавродина, Б.А. Романова, И.И. Смирнова, С.В. Юшкова и других составляют целую эпоху в развитии исторической мысли, изучающей Древнюю Русь.

Современная концепция социально-экономического строя Киевской Руси в своих главных чертах, как известно, формировалась на протяжении 30-х и отчасти 40-х годов текущего столетия. В ее создании важная роль принадлежала Б.Д. Грекову и С.В. Юшкову. Книги С.В. Юшкова «Очерки по истории феодализма в Киевской Руси», «Общественно-политический строй и право Киевского государства» и в особенности капитальный труд Б.Д. Грекова «Киевская Русь» являлись высшим успехом тех лет, знаменуя крупный этап в истории советской исторической науки. Именно Б.Д. Грекову и С.В. Юшкову принадлежит заслуга утверждения в науке идеи о феодальной природе Киевской Руси.

Анализ литературы по теме. Используется учебная литература по истории данная преподавателем. Материалы взятые из книг позволили создать понятный, логически изложенный текст по теме. Данные книги раскрывают причины социально-экономического развития Киевской Руси. В используемой литературе предлагается история Киевской Руси с X по XII вв., я выбрал нужную информацию по теме работы.

Объект исследования - процесс социально-экономического развития Киевской Руси в X - XII вв.

Предмет исследования - развитие социально-экономического строя в Киевской Руси на протяжении двух веков.

Цель исследования - исследовать социально-экономическое развитие Киевской Руси в X - XII вв., а также охарактеризовать исторические условия и способствующие этому факторы, повлиявшие на данное развитие;

Задачи

1. Исследовать процесс развития Киевской Руси в X - XII вв.;

2. Выявить, что способствовало развитию Киевской Руси в X - XII вв.;

3. Раскрыть основополагающие факторы, сыгравшие основную роль в социально-экономическом развитии Киевской Руси в X - XII вв.;

Методы исследования: В качестве основных методов исследования были использованы такие как метод качественного анализа литературы по изучаемому вопросу, хронологический метод - изложение материала реферата в хронологической последовательности.

Структура работы: Работа написана на 35 стр. данная работа состоит из: титульного листа, введения, 3-х глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Глава 1. Черты социально-экономического развития Руси в IX-XII вв.

В основе социально-экономических перемен, совершающихся в любом аграрном обществе, лежат сдвиги в поземельных отношениях. Это целиком относится и к Древней Руси IX-XII вв. - стране по преимуществу земледельческой. Социально-экономические связи той поры нельзя рассматривать, абстрагируясь от общины, являвшейся важнейшим компонентом общественной структуры. Следует иметь в виду, что история не знала данной общины. Она имела несколько типов общинных организаций, которые ошибочно было бы ставить на одну доску:

Многоступенчатая система земельных отношений в первобытнообщинном мире недостаточно учитывается историками, изучающими землевладение в ранний период русской истории. Обычно они исследуют проблему по линии патриархальная община - соседская община - крупное землевладение, перенося центр тяжести на процесс экономического распада первобытного строя и возникновения феодализма Б.Д.Греков. Киевская Русь. М., 1953, стр. 523-525; С.В.Юшков. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М.,, стр. 41-42. Между тем без пристального внимания к первобытной иерархичности в поземельных отношениях многие явления, связанные с землевладением на Руси IX - XII вв., будут не вполне правильно поняты.

При всей чрезвычайной скудости источников, поднимающих завесу над социально-экономической историей восточных славян, предваряющей образование Киевского государства, мы все же располагаем некоторыми сведениями, бросающими какой-то свет на интересующие нас сюжеты. Первый источник, к известиям которого обращаемся, - Повесть временных лет. Описывая быт полян, монах-летописец сообщает: «Полем же жившем особе и володеющем роды своими, иже до сее братье бяху поляне, и живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеюще кождо родом своим» Повесть временных лет, ч. 1, М.-Л., 1950, стр. 12 (далее - ПВЛ, ч.1).. Б.Д.Греков, толкуя содержание приведенного отрывка, писал: «Тут мы имеем указания на то, что летописец все-таки знал кое-что о далеком прошлом славян и говорит нам о форме их древнейших общественных отношений, называя ее родом» Б.Д.Греков. Киевская Русь, стр. 79.. Но информация, которую несет источник и богаче и разнообразнее, чем кажется с первого взгляда. Идеей рода глубина ее не исчерпывается. Уже начальная фраза наводит на размышления. Поляне жили отдельно от других, представляя нечто единое, распадавшееся на подразделения, именуемые, причем каждый род жил «на своих местах», управляясь самостоятельно. Итак, поляне, жившие особняком, являли собой нечто целое, собранное из родов, занимающих свою территорию.

1.1 Древнерусская семья

Современные представления о семье в Древнерусском государстве покоятся главным образом на положениях, почерпнутых из произведений Б.Д.Грекова, который считал, что господствующей формой семьи на Руси X - XII вв. являлась малая, индивидуальная семья. Наряду с малыми семьями Б.Д.Греков признавал существование и больших семей.

«Кроткие» поляне в семейной организации не намного превзошли другие племена, и «книжный списатель» зря расхваливал несуществующие их добродетели, выдавая желаемое за действительное. Б.Д.Греков поспешил, когда, доверившись летописной филиппике, заключал: «Здесь победа моногамной формы семьи обнаружилась несколько раньше, чем у других славянских племен, и летопись этот факт отмечает с полной отчетливостью. Это произошло, несомненно, задолго до времени, когда жил и писал автор «Повести». Вот факты: «Бе же Володимер побежден похотью женьскою, - оповещает "Повесть временных лет", - и быша ему водимыя: Рогнедь, юже посади на Лыбеди, иде же ныне стоить сельце Предъславино, от нея же роди 4 сыны: Изеслава, Мьстислава, Ярослава, Всеволода, а 2 дщери; от грекине - Святополка; от чехине - Вышеслава; а от другое - Святослава и Мьстислава; а от болгарыни - Бориса и Глеба» Повесть Временных Лет, ч.1,стр. 56-57..

Владимир Святой не одиночка, он только в силу личных способностей ярче выразил дух эпохи.

Церковный устав Ярослава предписывает: «Аще мужь оженится иною женою, а с старою не роспустився, мужь митрополиту в вине, а молодую пояти в дом церковный; а с старою ему жити» Повесть Временных Лет, ч.1, стр. 27.. В ст. 15 Устава сказано: «Аще кто иметь две жене водить, митрополиту 20 гривен, а котораа подлегла, тую понята в дом церковный, а первую жену държати и водити по закону; а иметь ю лихо водити и дръжати, казнию казнити его». Это «компанейское предприятие» Б.А.Романов осторожно именует пережитком группового брака. Действительно, в глубокой древности при похищении женщин проявляются уже признаки перехода к единобрачию, по крайней мере в форме парного брака: когда молодой человек с помощью своих друзей похитил или увел девушку, они все по очереди вступают с ней в половую связь, но после этого она считается женой того молодого человека, который был зачинщиком похищения. Может быть, ст. 6 Устава отобразила пережиток парного брака в наиболее раннем его виде.

Парная семья, а по выражению Л.Моргана, синдиасмическая, отличалась тем, что не была устойчивой, «муж мог по своему желанию отослать свою жену и взять другую, не причиняя первой обиды, а жена пользовалась таким же правом покинуть своего мужа и взять другого, при условии, чтобы это не нарушало порядков ее племени и ее рода» Л.Морган. Древнее общество, стр. 440.. В Церковном Уставе Ярослава древнерусская семья пригнана слабо, она то и дело разваливается: то муж уходит (ст. 16), то жена (ст. 9). Поводы разные, не исключая «лихой недуг, слепоту и долгую болезнь» супругов (ст. 10).

Согласно М.М.Ковалевскому, «в патриархальную эпоху правом на развод пользовался только муж...». Нас не должно это приводить в недоумение, так как патриархальная семья исходит непосредственно из синдиасмической, возникшей на пограничной линии между диким состоянием и варварством, но сохранявшейся «на средней ступени и большей части позднейшей ступени варварства, когда была вытеснена низшей формой моногамной семьи». Поэтому семейные отношения могут комбинироваться из самых различных сочетаний, особенно в переходный период. В Древней Руси, мы убедились, они были настолько перегружены пережиточными чертами, что говорить о господстве индивидуальной семьи в это время можно лишь в плену самогипноза.

Церковный Устав Всеволода знает и более любвеобильных: «А се изъисках: у третиеи жене и у четвертой детем прелюбоедеинаа часть в животе». «Умычка» тоже известна Уставу. Следовательно, мы вправе усомниться в моральных преимуществах полян над другими восточнославянскими племенами и отнести их к области летописной фантазии, совершенно несогласующейся с прозаической действительностью, к разряду романтических грез, застилавших истину обыденной жизни.

Летописный памфлет, развенчивающий древлян, северян, радимичей и вятичей, сохранил наименования степеней родства, отталкиваясь от которых нетрудно определить состав восточнославянской семьи. Перепись родичей включает по крайней мере три поколения, что предполагает существование большой семьи. В 971 году Святослав Игоревич брал дань на греках «и за убьеныя, глаголя, яко "род его возметь"» П.Н.Третьяков полагает, что в данном случае летописец изобразил патриархальную общину. (П.Н.Третьяков. Восточнославянские племена. М., 1953, стр. 283).. Контуры большой семьи уверенно очерчивает Церковный Устав Ярослава.

В литературе высказывалось мнение, будто Правда Ярослава ограничила кровную месть ближайшими родственниками, почему месть и представлена якобы в усеченном виде Б.Д.Греков. Киевская Русь, стр. 540.. Идея об ограничении кровной мести построена на явном недоразумении. Она была бы справедливой, если бы изучаемое общество покоилось на родовом начале. Но поскольку ячейкой общежития стала большая семья, то, естественно, мстить могли единственно лишь ее члены.

Большая семья была очень живучей. В России она продержалась до XIX столетия, показав тем свою исключительную стойкость и экономическую целесообразность; даже в XIX в. преимущества большой семьи как производственного коллектива обращали на себя внимание современников. (См.: Н.Стремухов. Мысли о возможности улучшения сельского хозяйства в России, основанные на природе человеческой и на древних российских обычаях.

Большие семьи были результатом распада патриархальных родов. Вот почему, высказываясь о преобладающей роли больших семей на Руси XI - XII вв., мы тем самым утверждаем, что древнерусское общество обозначенной поры с родовым строем как таковым покончило. О том же свидетельствует факт появления городов на Руси: «В их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации» К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 21, стр. 164..

1.2 Исторические предпосылки и причины возникновения городов на Руси

Древнерусский город давно находится в центре внимания отечественной историографии. Еще М.Т.Каченовский увидел в городах Древней Руси и сопряженной с ними торговле неоспоримое свидетельство отступления феодальной анархии перед «средним» классом, водворявшим гражданский порядок в феодальном хаосе. Поистине системосозидающее значение приобрели города в построениях творца городовой теории происхождения Древнерусского государства В.О.Ключевского, который, в отличие от М.Т.Каченовского, воспринимавшего город как средоточие муниципальных прав и преимуществ, антифеодальных по своему существу, вывел города с тянувшими к ним торгово-промышленными округами на смену племенных и родовых союзов В.О.Ключевский. Боярская Дума Древней Руси. Пг., 1919, стр. 21 - 22;. Показателем глубокого интереса к истории древнерусского города у дореволюционных авторов служит появление специального монографического исследования на данную тему, принадлежащего Д.Я.Самоквасову Д.Я.Самоквасов. Древние города России. СПб., 1873..

Не пропал интерес к городам Древней Руси и в советское время. Проникнуть в тайну зарождения городов, создать более или менее отчетливую картину их ранней истории без соответствующих археологических сведений невозможно. Поэтому многое зависело от археологов. До тех пор, пока в руках исследователей не собралась необходимая сумма археологических данных, изучение городов осуществлялось главным образом в плоскости социально-политической. Но уже в начале 30-х годов археологи стремятся воссоздать явления, связанные с происхождением русского города. Тем не менее накопление археологического материала шло значительной медленнее, чем хотелось бы. И еще в 1944 г. Б.Д.Греков, касаясь проблемы города, замечал: «Вопрос этот крайне запутан. Письменные источники не дают на него прямого ответа, а археология еще не успела собрать достаточного количества материала. Загадка происхождения русских городов не разрешена и сейчас» Б.Д.Греков. Культура Киевской Руси. М.-Л., 1944, стр. 20.. Четыре года спустя Б.А.Рыбаков писал примерно то же: «Пути создания русских городов были различны. К сожалению, ранняя история их совершенно не исследована, да и самый основной источник - городище - надлежащим образом не изучен» Б.А.Рыбаков. Ремесло Древней Руси. Изд. АН СССР, 1948, стр. 97..

Первые русские города выросли из племенных центров. Потом, когда утвердилась княжеская власть, в качестве градостроителей начали выступать князья. Но сначала они строили города-крепости для обеспечения обороны, из которых в будущем при благоприятных обстоятельствах могли возникнуть города. С расцветом внешней торговли на особенно оживленных и бойких местах торгового оборота вырастали поселки городского типа. Однако нельзя забывать, что многие племенные города поднимались вдоль купеческих магистралей. Позднее всего, не раньше начала XI в., сложились условия для образования городов на базе внутреннего обмена и успехов ремесла. Завязываются города в подлинном социально-экономическом смысле слова.

Глава 2. Крупное землевладение и хозяйство на Руси в X-XII вв.

На протяжении многих столетий земля в аграрной России была главной ценностью и составляла основное богатство общества. Это вполне объясняет, почему русские историки с особым вниманием относились к истории поземельных отношений. Центральной проблемой данных отношений является вопрос о землевладении. В отечественной историографии рассматривалось как общинное, так и частное землевладение. Наличие последнего С.М.Соловьев допускал уже в эпоху первых Рюриковичей, полагая, что княжеские дружинники того времени могли иметь села, населенные военнопленными, купленными рабами и наймитами С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. Кн. I. M., 1959.

Согласно Н.А.Рожкову, «в наших источниках совершенно не сохранилось известий о существовании частной, личной земельной собственности до призвания князей... Но со времени появления князей в Русской земле к древним чисто верным землевладельческим порядкам примешиваются новые формы, постепенно и медленно проникая в жизнь. Прежде всего появилось княжеское землевладение. Первые следы его становятся заметны уже в X в., когда Ольга устроила по всей земле свои "места" и "села"...» Н.А.Рожков. Натуральное хозяйство и формы землевладения в древней России. «Жизнь», 1900, №9, стр. 50. Вслед за княжеским появляется боярское землевладение. Зарождается оно в XIв. В том же XI столетии возникает и духовная земельная собственность Н.А.Рожков. Обзор русской истории с социологической точки зрения, ч. I. СПб., 1905, стр. 34. Сходные суждения имеем у Г.Ф.Блюменфельда и П.И.Беляева.

Незначительное развитие частного землевладения на Руси до XI в. отмечали А.Васильчиков и Н.Огановский. «В Киевскую эпоху, - говорил Н.Огановский, - земля не имела ценности, так как большинство ее лежало "впусте"...» Н.Огановский. Закономерность аграрной эволюции, ч. II. Очерки по истории земельных отношений в России. Саратов, 1911, стр. 50.

Старые историки писали о крупном землевладении на Киевской Руси, как правило, в форме цитирования источников, упоминающих княжеские, боярские и церковные земли. Ими хотя и были намечены этапы возникновения землевладения князей, бояр и духовенства, но история землевладельческого хозяйства как такового осталась в общем не раскрытой. Вопрос о социально-экономической природе частного землевладения, о значении его в общей экономической системе Древней Руси оказался также не вполне разработанным.

Трудами Б.Д.Грекова и его сторонников проводилась идея о феодальной сущности частного землевладения уже в момент его зарождения, доказывалось, что в Киевской Руси оно стало экономической основой общественных отношений. Новые выводы, однако, покоились на прежних исследовательских приемах - простом перечислении и суммировании свидетельств памятников о частном землевладении. Поэтому тут мы еще не имеем собственно историю частного землевладения, а узнаем больше о том, что оно действительно было. В произведениях Б.Д.Грекова нет, кроме того, изображения отраслевых направлений крупной вотчины, не показаны перемены в отраслях с течением времени. Оппоненты Б.Д.Грекова (С.В.Вознесенский и С.В.Бахрушин) обратили внимание на этот важный пробел, но их замечания не достигли цели и повисли в воздухе. Лишь в последнее время наметился перелом. Однако историки обращались пока преимущественно к истории зависимого населения в Древней Руси, складывания права и государственности. Исключение здесь представляет интересное исследование Л.В.Черепнина Л.В.Черепнин. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Пути развития феодализма. М., 1972..

Важнейшим упущением является и то, что частное хозяйство изучалось нередко изолированно от внешнего мира, вне связи с такими значительными явлениями, как внешняя торговля, многочисленные войны, полюдья-кормления, которые сильно влияли на производственную структуру вотчины. Все это дает повод еще раз вернуться к вопросу о частном землевладении в Древнерусском государстве. Но сперва о роли крупного землевладения в процессе складывания феодализма и о некоторых терминологических нюансах.

2.1 Землевладение и хозяйство князей

Дальше X века известия о частных владениях не идут. Единственный источник, который поставляет их нам, - Повесть временных лет. Но ее сообщения давно заподозрены в легендарности С.В.Бахрушин. Некоторые вопросы истории Киевской Руси. «Историк-марксист», 1937, №3, стр. 169., и это - не единственная сложность, встающая перед исследователем, ибо помимо «сказочности», они чрезвычайно немногочисленны и крайне лапидарны. Тут раскрывается главная особенность летописи как исторического источника, односторонне освещающего прошлое, озабоченного больше межкняжескими и внешнеполитическими происшествиями, нежели внутренними явлениями социально-экономического порядка.

В новейшей историографии в качестве классических примеров княжеского землевладения на Руси X в. фигурируют села Ольжичи и Будутино, принадлежавшие Ольге, Берестово - Владимиру Святославичу, Ракома под Новгором Ярославу Мудрому. Ради осторожности из этого, скажем прямо небогатого, перечня следовало бы исключить два названия - Ракому и Берестово. Повесть временных лет Ракому селу не именует, а только указывает: «Вставше новго-родци, избиша варяги во дворе Поромони. И разгневася Ярослав, и шед на Роком, седе въ дворе». Берестово хотя и называется «сельцом», но говорить о нем как о чисто хозяйственном заведении нет оснований. Оно напоминает загородную резиденцию киевского князя. Владимир часто сиживал там, разгонял скуку с наложницами, здесь и умер. Особенно ярко политическая роль Берестова изображена в описаниях ссоры «Изиде Изяслав ис Кыева, Святослав же и Всеволод внидоста в Киев, месяца марта 22, и седоста на столе на Берестовомь, преступивша заповедь отню» ПВЛ, ч. I, стр. 121.. Следовательно, вокняжиться в Киеве или Берестове - одно и то же.

Из всей номенклатуры княжеских сел остаются два - Ольжичи и Будутино, соединяемые с хозяйственной деятельностью Ольги. Куда были направлены хозяйственные интересы вдовствующей княгини? Раскроем летопись: «Иде Вольга Новугороду, и устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знаменья и места и повосты, и сани ее стоять в Плескове и до cere дне, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе». Оставив в стороне упорядочение взимания даней, предпринятое Ольгой, видим, что поиски и эксплуатация промысловых угодий заботят княгиню. Освоение их происходит не только в результате вольного захвата земельных массивов, но и устройства сел: Ольжичи, как явствует из текста, стало одним из таких хозяйственных мест, которое стягивало в едином промысловом комплексе заведенные перевесища. Если вслед за С.В.Бахрушиным под «знаменьями» понимать бортные угодья С.В.Бахрушин. Некоторые вопросы истории Киевской Руси, стр. 168;, можно с уверенностью сказать, что охота на пушного зверя и пернатую дичь, добыча меда и воска - вот в чем смысл предпринимательства Ольги.

Князья ревниво относились к своим охотничьим загонам, оберегая их от вторжения посторонних. «Лов деюще Свенал-дичю, именем Лют, - рассказывает летописец, - исшед бо ис Киева гна по звери в лесе. И узре и Олег, и рече: "Кто се о". И реша ему: "Свеналдичь". И заехав, уби и, бе бо ловыдея Олег» ПВЛ, ч. I, стр. 53..

Кто жил в княжеских селах и были ли они укомплектованы постоянными жильцами, мы не знаем, источники молчат на сей счет. Наличие в княжеском хозяйстве скотоводства незаметно. Конечно, лошади у князя и дружинников были. За княжеской конюшней присматривал целый штат конюхов во главе со «старейшиной». Но конского поголовья явно не хватало.

Цель создания городов диктовалась потребностями обороны Руси от внешних врагов, то и дело беспокоивших южные пределы молодого государства. «Се не добро, еже мал город около Киева», - роняет реплику Владимир ПВЛ, ч. I, стр. 83.. Постройка городов и заселение их лучшими мужами «от словен, и от кривичь, и от чюди, и от вятич» непосредственно вытекает из военных нужд: «...бе бо рать от печенег. И бе воюяся с ними и одолая им».

Следить за развитием хозяйства у князей XI в. значительно легче, чем в предшествующую пору, так как количество источников заметно увеличивается, они становятся полнее, разнообразнее.

В XI - XII вв. в княжеском хозяйстве рост животноводства шел быстрыми темпами. Особенно больших успехов оно достигло в области коневодства, развитие которого в значительной мере обусловливалось военными потребностями древнерусских земель-княжеств. Скотоводство в хозяйстве князей было центральной отраслевой ветвью, ее основой, фундаментом.

2.2 Церковное землевладение и хозяйство

Вопрос о времени возникновения земельной собственности духовенства вызвал противоречивые суждения еще в дореволюционной историографии. Согласно М.Горчакову, «самые первые христианские русские князья, св. Владимир и Ярослав, предоставили митрополиту всея России право владеть земельными имуществами». М.Горчаков. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и св. Синода (988 - 1738 гг.). СПб., 1871, стр. 47. Идеи М.Горчакова разделял крупнейший специалист по истории русской православной церкви Е.Голубинский. По мнению же В.Милютина, церковное землевладение сделалось ощутимым только со второй половины XI в В.Милютин. О недвижимых имуществах духовенства в России. «ЧОИДР», 1859, КН. 4, стр. 24.. Его соображение было поддержано рядом историков. Что касается Б.Д.Грекова, то он сначала земельные приобретения церковников отнес на несколько десятилетий позже, принимая древнейшей из подлинных дошедших до нас жалованных грамот жалованную Мстислава и его сына Всеволода новгородскому Юрьеву монастырю. Впоследствии Б.Д.Греков резко изменил собственные представления. «Церковь на Руси с момента своей организации, - убеждает он, - начинает владеть недвижимым имуществом».³ В унисон с Б.Д.Грековым высказывался С.В.Юшков. Новейший исследователь Я.Н.Щапов получил более убедительные результаты. Он пишет: «Возникновение церковного землевладения на Руси может быть отнесено ко второй половине XI в. В системе феодальной собственности на Руси X - XIIвв. церковь, следовательно, занимает место сравнительно поздно, когда другие институты - княжеское, боярское землевладение - уже существовали и были результатом относительно долгого внутреннего развития восточнославянского общества».

Первые известия относительно земельных владений духовенства касаются Печерского монастыря. Уже в игуменство Феодосия при обители находились села.

Благосостояние Печерского монастыря зависело не только от его сел. Он имел и другие источники дохода. Здесь припоминается Ярополк Изяславич, который «вда всю жизнь свою Небльску волость и Деревьскую, и Лучьскую и около Киева» Полное Собрание русских летописей (ПСРЛ), т. II, стр. 492.

Передача князьями земель монастырям с правом сбора доходов не являлась актом феодального пожалования. Она создавала лишь возможность эволюции пожалованной земли в феодальную собственность. И тут духовенство шло впереди князей, которые из-за частых переездов и смены столов не успевали сконцентрировать свои частновладельческие усилия на каком-нибудь постоянном объекте - волости или группе волостей. Так было, по крайней мере, до середины XII в. Монастырь же, получив волость, постепенно подрывал ее свободу. Его наступление встречало энергичный отпор крестьянства. Поэтому оно затянулось надолго. Сначала устанавливалась верховная собственность на землю волости, носившая скорее номинальный характер, нежели действительный. На данной стадии между вотчинником и крестьянским миром нет никаких или почти никаких экономических связей. Это - два самостоятельных организма, скрепленных политически. Медленно, шаг за шагом, владелец приближается к волости, и, наконец, внедряется в общественную ткань, подрывает общину и устанавливает над ней господство - завязывается феодальное хозяйство. Чем меньше объект пожалования, тем легче и быстрее идет процесс перерождения свободной общины в комплекс зависимых хозяйств. Но при самых оптимальных условиях для вотчинника он растягивается на длительный период.

На севере монастыри держали собственные села на частном праве, о чем свидетельствуют духовные и данные грамоты. Но их было не много, они не могли лежать в основе жизнедеятельности монастырей: в подавляющем большинстве монастыри на Руси не являлись феодальными собственниками «и никаких хозяйственных задач перед собой не ставили».

Иногда князья давали кафедральным церквам города, т.е. поступались кормами с них. Первый на Руси митрополит, приглашенный из Царьграда, получил, как известно, Переяславль. Б.Д.Греков видит в этом наделение митрополита недвижимым имуществом Б.Д.Греков. Киевская Русь, стр. 139 - 140.. Предположение Б.Д.Грекова не может быть принято, поскольку Русь X - XII вв. не знает владения крупными городами на частном праве. История самого Переяслав-ля довольно внятно рассказывает о большом свободном городе - сначала центре земли, а потом княжества. Подобно Киеву и Чернигову, Переяславль не мог принадлежать частному владельцу.

Передача городов в кормление церкви заметна и в XII в. Суздальский «списатель» вспоминает щедрость Андрея Юрьевича, наделявшего городами церковь Богородицы во Владимире ПСРЛ, т. I, стр. 375.. В усобицы, наступившие после убийства Андрея, Рос-тиславичи взяли их на себя. И потом лишь Михалко с Всеволодом, одержав победу над Мстиславом и Ярополком Ростиславичами, «да городы святое Богородици, яже бе отьял Ярополк» ПСРЛ, т. I, стр. 377..

Подчеркивая существенную роль в жизни древнерусской церкви неземельных доходов, нельзя, разумеется, игнорировать совершенно отчетливые указания источников о церковном землевладении. Автор Повести временных лет, описывая сожжение Суздаля по указке Олега Святославича, заключает: «токмо остася двор монастырькыи Печерьскаго монастыря и церквы, яже тамо есть святаго Дмитрея, юже бе дал Ефрем и с селы». Все ту же Богородицкую церковь Андрей Боголюб-ский одаривал многими именьями, купленными «свободами», «лепшими» селами.² Епископ Кирилл поражал воображение современников «кунами и селы и всем товаром и книгами и просто рещи так бе богат всем, так ни един епископ быв в Суждальстей области». Однако, хотя иерархи церкви села и держали, земельный фонд не стал пока основой их благополучия, из чего можно заключить о сравнительно слабом развитии землевладения древнерусской церкви XI - XII вв.

2.3 Место крупного землевладения в экономике Древней Руси и способы его формирования

Сосредоточение отдельными лицами богатств было одной из коренных причин упадка родового строя и перехода к классовому обществу. Первоначально индивидуальное богатство выражалось в драгоценностях, разных товарах, скоте, рабах и только позднее - земле К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 21, стр. 166, 167. Мы полагаем, что в Древней Руси движимость являлась главным богатством в руках господствующей верхушки, и это свое значение движимые ценности сохраняли на протяжении X, XI и XII столетий.

Было бы ошибочно думать, что у древнерусской верхушки XII в. пропал вкус к обогащению посредством военных грабежей. Об этом свидетельствуют как многочисленные войны, сопровождавшиеся обильными полонами, тщательно регистрируемые летописцами, так и предписания Закона Судного людям, применявшегося в юридической практике Древней Руси. Наши предположения усиливаются наблюдениями ученых, исследовавших новгородские берестяные грамоты.

Наиболее полно аргументирует версию о насильственном отчуждении М.Н.Тихомиров. Поскольку данный вопрос имеет принципиальное значение, необходимо внимательно разобраться в системе его доказательств.

«Известия о насильственной узурпации крестьянских земель и превращении труда крестьян в барщинный труд на Руси XI - XIII вв. не только существуют, но даже относительно многочисленны», - уверенно говорит М.Н.Тихомиров М.Н.Тихомиров. Крестьянские и городские восстания..., стр. 30.. Первым примером насильственного захвата земель автору служит древлянский поход княгини Ольги, которая-де присвоила Древлянскую землю и заставила ее жителей платить оброк (дань) - феодальную ренту. Но покорением и установлением дани Ольга не изобрела чего-нибудь оригинального, а действовала в духе прежних киевских князей, потративших много энергии, чтобы привести в повиновение непокорных древлян. Еще Олег, «примучив» древлян, «имаше на них дань по черне куне». Вспомним и более древние времена, когда «тихие» поляне были «обидимы древлями и инеми околними» ПВЛ, ч. I, стр. 16.. Все это - факты одного порядка. Они свидетельствуют о борьбе за дань, а не за землю.

Заимка пустых неосвоенных земель и купля - основные и первоначальные способы земельного стяжания в Киевской Руси.

Вклады и пожалования также способствовали росту частного землевладения. Но это были явления вторичного порядка; ведь дарят и жалуют уже имеющуюся в личных руках земельную собственность.

Жизнь, несомненно, знала и насильственный захват земель, о чем говорит летописец, обличая владимирского владыку Федорца: «Много пострадаша человеци от него в держание его, и сел изнебыша, оружья и конь, друзии же роботы добыша, заточенья же я грабления». Неясен социальный состав потерпевших. Не исключено, что среди них могли быть, помимо крестьян, люди более высокого социального ранга.

Я проследил за развитием крупного землевладения в Киевской Руси. Наблюдения, осуществленные во второй главе диссертации, важны для нас в двух отношениях: во-первых, они рисуют конкретную картину истории возникновения и роста частного хозяйства на Руси Х-ХП вв. и, во-вторых, показывая незначительный его уровень, свидетельствуют тем самым о широкой распространенности свободного крестьянского землевладения.

Само по себе наличие крупного землевладения ничего не говорит о социальной своей природе. Это становится ясным после исследования форм эксплуатации непосредственных производителей, к которым прибегает землевладелец, и социального статуса различных категорий зависимого от вотчинника люда. Данную задачу решает следующая, третья, глава диссертации, где речь идет о зависимом населении на Руси Х-ХП вв.

Глава 3. Зависимое население на Руси X-XII вв.

3.1 О характере рабства в Киевской Руси

землевладение рабство киевская русь

Наше знакомство с зависимым населением древней Руси IX - XII вв. показывает, что среди несвободного люда той поры весьма существенное место занимали рабы. Их труд, пожалуй, даже преобладал в древнерусской вотчине. Именно поэтому выяснение характера рабства в Киевской Руси - неотложная задача данного исследования.

В современной исторической науке особенно популярной является идея о патриархальном характере рабовладения на Руси. Но в литературе есть и другие мнения. П.Н.Третьяков, касаясь рабства у славян и антов, писал: «Рабов продавали и покупали. Рабом мог стать член соседнего племени. Во время войн рабы, особенно женщины и дети, являлись непременной, и по-видимому, очень важной частью военной добычи. Вряд ли можно рассматривать все это в качестве примитивного патриархального рабства, которое было распространено у всех первобытных народов и которое еще не играло большой роли в их социально-экономической жизни. Но это не было, конечно, и развитым рабовладением, оформившимся как целостная система производственных отношений» П.Н.Третьяков. Восточнославянские племена. М., 1953, стр. 175.. Освещая общественный строй восточных славян накануне образования Киевской Руси, П.Н.Третьяков еще раз подчеркивает, что рабство в это время выходило за рамки патриархальности. Согласно А.П.Пьянкову, рабство уже в эпоху антов «утратило былой патриархальный характер» А.П.Пьянков. Холопство на Руси до образования централизованного государства, стр. 43. С.А.Покровский высказывается о патриархальном рабовладении у восточных славян лишь относительно конца VI в. «Но источники IX - X вв. и «Русская Правда» ни о каком патриархальном рабстве говорить не позволяют, - утверждает С.А.Покровский. - Раб по «Русской Правде» и современным ей летописям - это говорящее орудие, вещь, он приравнен к скотине, предмет купли-продажи. Поэтому говорить о патриархальном рабстве в Киевской Руси можно только по явному недоразумению» С.А.Покровский. Общественный строй…, стр. 159- 160.. Наконец, Е.И.Колычева уверяет: «...холопство на Руси как правовой институт не представляло собой нечто исключительное, неповторимое. Для него характерны те важнейшие черты, что и для рабства в других странах, в том числе и для античного рабства». Каким представляется рабовладение в Древней Руси нашему взору?

Поскольку рабский труд на Руси не стал основой общественного производства, то историю рабовладения следует перенести прежде всего в плоскость смены форм эксплуатации рабов, то есть форм организации рабского труда во владельческом хозяйстве и условий производительной деятельности рабов. В ранний час истории восточного славянства между рабами и свободными пропасть не лежала: рабы входили в состав родственных коллективов на правах младших ее членов и трудились наравне и вместе с остальными. Маврикий Стратег остро почувствовал своеобразие положения рабов у славян, которые, по его словам, ограничивая рабство пленников определенным сроком, предлагают им на выбор: либо «за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там (в земле славян и антов. - И.Ф.) на положении свободных и друзей. Только патриархальным характером рабства объясняется метаморфоза пленника-раба в свободного. Голос, прозвучавший несколькими веками позже, свидетельствует, кажется, о том же: «Они (русы. - И.Ф.) хорошо обращаются с рабами...» В.В.Бартольд. Соч., т. 2, ч. 1. М, 1963, стр. 821.

Патриархальные нравы в обращении с рабами держались долго. От одного духовника, жившего в XI в., узнаем об интереснейших деталях быта рабов. «Прошал еси, - отвечает он на вопрос другого клирика, - о некых, иже купять, челядь, створившим обещных молитв, ядше с ними, последи продавше в по-ганыя...» Памятники древнерусского канонического права, ч. 1. СПб., 1908, стр. 10-11.. Значит, раб живет бок о бок с господином: совместно с ним молится, питается, вместе с ним же, видно, и трудится. Будущая знаменитость Печерского монастыря, едва достигнув 13 лет, начал «на труды подвижнее быта, якоже исходит ему с рабы своими на седо делати с всякым прилежанием» Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911, стр. 17..

Патриархальный стиль отношений рабов с господами определялся социальной принадлежностью холоповладельца, будучи наиболее типичным для простонародья - крестьян и ремесленников, которым удалось приобрести невольников. Эти отношения строились на давних традициях, терявшихся где-то в первобытнообщинном мире и доживших до времен Киевской Руси.

Иначе обстояло дело у богатого и привилегированного владельца. Обратимся к примерам. При каждом посещении Изяславом Ярославичем Печерской обители преподобный Феодосии угощал его всякими «брашнами». «Многажды же христолюбивому князю Изяславу таковых брашен вкушающу и, яко же веселяся, глаголюще блаженному Феодосию "се, яко же веси, отче, всех благых мира сего исполнися дом мой, тождь ни есмь такова сладка брашна вкушал, яко же ныне зде. Много-жды же рабом моим устроившим различнаа брашна и многоценна, - и не суть тако сладко, яко же сиа. Но молю ти, отче. По-веждь ми, откуда есть сладость в брашне вашем?"» «Блаженный» объяснил недогадливому князю, в чем секрет его кулинарии. Оказалось, что рабы у Изяслава «работають сваряшася и шегающа и клянуще друг друга, многажды же и биеми суть от приставник...». Не лучше, вероятно, жилось рабам и в хозяйстве знатного боярина. Надо полагать, к его собратьям обращены увещевания: «челядь же свою тако же милуй, дажь им погребная; показан же я на добро не яростию, но яко дети своя»», «челядь свою наказующе, гладом не моряще, порт довол дающе», «аще кто бес правды насиляет на челядь свою и морить голодом, и раною, и наготою, и деломь насиляа» Материалы для истории древнерусской покаянной дисциплины. Составил С.И.Смирнов. «Чтение ОИДР», 1912, кн. 3, отд. 2, стр. 50.. Между господином, почивающем наверху благополучия, и его рабами стоял целый сонм «приставников». Вотчина требовала иной организации труда, чем это было в хозяйстве простого свободного ремесленника или крестьянина - общинника.

Таким образом, в развитии древнерусского рабства можно наметить, правда, весьма схематично, две ветви: одна из них продолжает старую традицию патриархального рабства, другая отличается новым типом рабовладельческих отношений, приближающимся к тем формам, которые были известны древнему миру. Второй тип рабства возник значительно позднее, нежели первый. Его появление было связано с выделением из ранее однородного общества богатой верхушки, обзаводившейся крупным хозяйством, в котором широкое применение находил рабский труд.

Заключение

С давних пор, со времен антов, у восточных славян в недрах первобытнообщинного строя зарождается рабовладельческий уклад. Его дальнейшая история не была чем-то невозмутимо монотонным. Вторая половина X в. знаменовала известный перелом в развитии рабства на Руси, обусловленный возникновением частного землевладения. Рост землевладения князей, дружинников и духовенства, наблюдаемый в XI в., способствовал укреплению рабовладельческого уклада. Этот рост особенно ощутимым становится в XII в., чем, видимо, и объясняется подъем холопства, возникшего, по нашему мнению, где-то в XI в. и представлявшего рабов местного происхождения в отличие от челяди - пленников.

Рядом с рабовладельческим укладом примерно со второй половины XI в. развивается феодальный уклад. Феодальные элементы (отдельные группы смердов, изгоев и др.) проникают в вотчину, под оболочкой которой скрываются теперь рабские и феодальные ингредиенты. Вотчина становится разноликой: она и рабовладельческая и феодальная одновременно. Но рабов и полусвободных в ней было все-таки больше, чем феодально-зависимых. Поэтому феодальный уклад уступал рабовладельческому.

Феодальный уклад еще слаб, но его можно считать ведущим, поскольку ему принадлежало будущее.

Однако подавляющая масса земледельческого населения в Киевской Руси являлась свободной, что подтверждается не только древнерусскими материалами, но и выводами историков, изучавших положение русского крестьянства более позднего времени. Так, А.В. Арциховский после тщательного анализа берестяных грамот убедился, что «крестьяне в Новгороде еще не были полностью закрепощены». По наблюдениям Ю.Г. Алексеева, черная волость, объединявшая свободных крестьян, - даже в конце XV - начале XVI в. «достаточно жизнеспособная организация, ведущая активную борьбу против феодала». Собственность волости и волостных крестьян автор справедливо относит к дофеодальной собственности свободных общинников. Весьма существенно и другое: «К моменту образования централизованного государства в Северо-восточной Руси волость - даже в одном из центральных и издавна феодализируемых уездов (Переяславском. - И.Ф.) - сохранила еще значительный удельный вес».

Таким образом, в Древней Руси и рабовладельческий уклад, и феодальный решительно проигрывали по сравнению с общинным укладом, и частное хозяйство XI - XII вв., будучи скромным по размерам, напоминало островки, затерявшиеся среди свободного крестьянского хозяйства, господствовавшего в экономике той поры.

Список использованной литературы

1. «Боярская дума Древней Руси», Ключевский В.О.,5 изд., П., 1919

2. В.В.Бартольд. Соч., т. 2, ч. 1. М, 1963.

3. «Восточнославянские племена». П.Н.Третьяков. М., 1953

4. «Древние города России». Д.Я.Самоквасов СПб., 1873.

5. «Древнее общество» Л.Морган. Год: 1935 Издательство: Л.: Издательство института народов Севера ЦИК СССР

6. «Закономерность аграрной эволюции», Н.Огановский. ч. II. Очерки по истории земельных отношений в России. Саратов, 1911,

7. «История России с древнейших времен». С.М.Соловьев. Кн. I. M., 1959

8. «Киевская Русь». Б.Д.Греков. М., 1953;

9. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 21

10. «Крестьянские и городские восстания» М.Н.Тихомиров. М., 1955

11. «Повесть временных лет», ч. 1, М.-Л., 1950г

12. «Натуральное хозяйство и формы землевладения в древней России». Н.А.Рожков. «Жизнь», 1900, №9

13. «Некоторые вопросы истории Киевской Руси». «Историк-марксист», С.В.Бахрушин. 1937, №3

14. «Обзор русской истории с социологической точки зрения», Н.А.Рожков. ч. I. СПб., 1905

15. «Общественный строй древнерусского государства». С.А.Покровский. Издательство Академии Наук Москва 1939.

16. «О недвижимых имуществах духовенства в России». В.Милютин. «ЧОИДР», 1859, КН. 4

17. «О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и св. Синода (988 - 1738 гг.)». М.Горчаков. СПб., 1987

18. Памятники древнерусского канонического права, ч. 1. СПб.1908г.

19. Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб. 1911г.

20. «Полное Собрание русских летописей» (ПСРЛ), т. II,

21. «Ремесло Древней Руси». Б.А.Рыбаков. Изд. АН СССР, 1948.

22. «Русь. Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности». Л.В.Черепнин. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Пути развития феодализма. М., 1972.

23. «Холопство на Руси до образования централизованного государства», А.П.Пьянков. Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы за 1965 год. М., 1970

Приложение

ЦЕРКОВНЫЙ УСТАВ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА

Се аз, великый князь Ярослав, сын Володымеров, по данию отца своего съгадал есмь с митрополитом Ларионом, сложил есми греческый Номоканон, иже не подобаеть сих тяжь судити князю и бояром, дал есми митрополиту и епископом те суды, что писаны в правилех, в Номоканонех, по всем городом и по всей области, где христианьство.

Аще кто умчить девку или насилить: аще боярьская дочка, за сором ей 5 гривен золота, а митрополиту 5 гривен золота; а менших бояр - гривна золота, а митрополиту гривна золота; а добрых людей - за сором ей 5 гривен серебра, а митрополиту 5 гривен серебра; а на умычницех - по гривне серебра митрополиту, а князь казнит.

Аще кто пошибаеть боярьскую дочку или боярьскую жону, за сором ей 5 гривень золота, а митрополиту 5 гривень золота; а меньших бояр - гривна золота, а митрополиту гривна золота; а нарочитых людий - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чяди - 15 гривен, а митрополиту 15 гривен, а князь казнить.

Аще пустить бояринь велик жону без вины, за сором ей 5 гривен злата, а митрополиту 5 гривен злата; а нарочитых людий - 3 рубли, а митрополиту 3 рубли; а простой чяди - 15 гривен, а митрополиту 15 гривен.

Аще в отца и в матере дочка девкою детяти добудете, обличив ю, понята в дом церковный; такоже и жонка, а чим ю род окупить.

Аще девку умлъвит кто к собе и дасть втолеку, на умлъвъници митрополиту 3 гривны серебра, а девце за сором 3 гривны, а на толочанех по рублю; а князь казнить.

Аще муж от жоны блядеть, митрополиту у вине.

Аще мужь оженится иною жоною, с старою не роспустився, мужь той митрополиту у вине, а молодую в дом церковный, а с старою жити. Аще же не лихый недуг болит: или слепота, или долгая болезнь,- про тое не пупустити; такоже и жене нелзе пустити мужа.

Аще жена у мужа крадеть, а обличить ю, митрополиту 3 гривны, а муж казнить; про то не разлучити.

Аще клеть покрадет, такоже творят над нею.

Аще девка засядеть: великых бояр - митрополиту 5 гривен золота; а менших бояр - митрополиту гривна золота; а нарочитых людий - 12 гривен серебра, а митрополиту 12 гривен; а простой чяди - гривна серебра, а митрополиту гривна серебра.

Аще поидеть жона от своего мужа за иный мужь, тую жону понята в дом церковный, а новоженя митрополиту у продажи.

Аще кум с кумою блуд сътворить, митрополиту гривъна золота и в опитемьи.

Аще кто зажьжеть двор, или гумно, или что иное, митрополиту 100 гривен, а князь казнит.

Аще кто с сестрою съгрешить, митрополиту 100 гривен, а у в опитемии и в казни по закону.

Аще ближний род поимется, митрополиту 8 гривень, а их разлучити, а опитемью да приимуть.

Аще две жене кто водить, митрополиту 40 гривень; а котораа подълегла, тую понята в дом церковный, а первую дръжати по закону; а иметь лихо водити, казнию казнити его.

Аще муж и с женою по своей воли распустятся, митрополиту 12 гривень; а будут невенчалныи - митрополиту 6 гривень.

Аще жидовин или бесерменин с рускою будеть иноязычници, митрополиту 8 гривень, а руска понята в дом церковный.

Аще кто съблудит с чръноризицею, митрополиту 100 гривень; а с животиною 12 гривень, а в опитемью вложит.

Аще свекорь с снохою съблюдит, митрополиту 100 гривен, а опитемья по закону.

Аще кто с двема сестрами падется, митрополиту 30 гривен.

Аще и с мачехою кто съблудит, митрополиту 40 гривень.

Аще два брата будуть с одиною жонкою, митрополиту 100 гривень; а жонка в домь.

Аще девка не восхочеть замуж, а отец и мати силою дадуть, а что сътворить над собою, отец и мати митрополиту у вине, а исторь има платити; такожь и отрокь.

Аще кто зоветь чюжюю жону блядью: великых бояр - за сором ее 5 гривень золота, а митрополиту 5 гривень, а князь казнит; а будеть менших бояр - за сором ее 3 гривны золота, а митрополиту 3 гривны золота; а будеть городскых людий - за сором ее 3 гривны серебра, а митрополиту 3 гривны серебра; а сельскых людий - за сором ее гривна серебра, а митрополиту гривна серебра.

Аще кто пострижеть голову или бороду, митрополиту 12 гривень, а князь казнить.