Византийская империя XI-XII вв.: практика интеграционных процессов
Анализ специфических особенностей восточного направления политики Византийской империи в период правления первых Комнинов. Создание укрепленных крепостей на приграничных территориях - один из элементов политики Византии по отношению к сельджукам.
| Рубрика | История и исторические личности |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 11.12.2017 |
| Размер файла | 1,2 M |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Таким образом, согласно договору 1161 года султан встраивался в типичную систему вассально-сюзеренных отношений, на тех же условиях, на которых существовали в тот момент Киликийская Армения и Антиохийское княжество. Однако, несмотря на заключенный договор, султан вскоре отказался от его соблюдения, что и послужило одной из причин начавшихся в 1176 году военных действий и закончившихся поражением имперских войск во главе с императором Мануилом в битве при Мириокефале.
Еще одной особенностью политики Империи в Малой Азии являлась практика создания укрепленных крепостей на границе с сельджуками и переселения большого количества греческого населения на эти территории. Таким образом, в регионе повышался удельный вес греческого населения, что способствовало упрочению положения Империи и предотвращало попытки тюрок-сельджуков проникнуть на эти территории. Помимо этого, рост удельного веса греческого населения также означал то, что тюрки- сельджуки, попавшие на византийские территории, легче включались в состав империи, по причине того, что они скорее отрывались от привычного для них уклада жизни и быстрее ассимилировались и принимали эллинскую культуру.
Исходя из всего вышесказанного, политику византийских императоров в отношении тюрок-сельджуков можно охарактеризовать двумя направлениями, выраженными в создании системы вассально-сюзеренных отношений, а также в строительстве крепостей, предназначенных для укрепления византийского влияния на возвращённых территориях.
Таким образом, особенности интеграции кочевников заключались в ряде важных факторов. Во-первых, тюрки-сельджуки были представителями другой религии - мусульманства. По этой причине усилия императоров династии Комнинов направлялись на то, чтобы, по меньшей мере облегчить переход кочевников в христианство. Однако, в этой плоскости им не удалось достичь успеха, во многом из-за противодействия со стороны Церкви и православных масс населения, которые крайне неохотно отказывались от церковной традиции и догматики в угоду сиюминутным целям, а так же со стороны самих тюрок-сельджуков.
Во-вторых, тюрки-сельджуки в большинстве своем продолжали вести кочевой образ жизни. Исходя из этого, византийской власти приходилось создавать определенные условия для безболезненного перехода кочевников на службу Империи, что нашло свое отражение в практике расселения кочевников на границах и включениях их в состав Империи на правах федератов.
В-третьих, важным препятствием на пути интеграции тюрок- сельджуков служил тот факт, что они имели в Малой Азии свое государство, которое Византия так и не смогла подчинить своему влиянию, несмотря на все попытки. В этой плоскости устремления византийцев, отражались как в дипломатической плоскости, так и в военной. Византийские власти, исходя из ойкуменической доктрины, стремились хотя бы формально подчинить Иконийский султанат и встроить его правителей в систему византийского управления. Однако, несмотря на подобные успехи в дипломатической деятельности, существование таких отношений между Византийской империей и Иконийским султанатом носило лишь формальный и декларативный характер. Об этом свидетельствует тот факт, что после достижения своих целей в борьбе с Данишмендидами Севастии султан Килич-Арслан II отказался соблюдать его положения, что и перевело взаимоотношения двух государств из плоскости дипломатии в плоскость войны. Важно отметить тот факт, что Византийская империя до падения власти Данишмендидов в восточной части Малой Азии в 1176 ,использовала это государство в борьбе с султаном Иконии и стремилось укрепить свое влияние за счет существующих между ними противоречий.
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что во второй половине XI-XII веке, Византийская империя столкнулась с необходимостью интегрировать массы тюрок-сельджуков в свою структуру. С другой стороны, как и любой кочевой народ, тюрки-сельджуки обладали рядом особенностей и отличий от оседлых народов, населяющих Византийскую империю. Эти отличия лежали в религиозно- мировоззренческой, социально-экономической и политической областях. И именно на сглаживание этих особенностей на пути интеграции и была направлена деятельности византийских императоров из династии Комнинов в русле их малоазийской политики.
3. Практика интеграционных процессов
Тюрки-сельджуки в системе государственного и военного управления Византийской империи.
«Господствующий класс Византийской империи XI-XII веков представлял собой открытую социальную категорию: в Византии не существовало юридически определенного класса-сословия, доступ в которое регламентировался бы установленной правовой процедурой; вертикальная мобильность общества оставляла возможность для индивида подняться или, точнее, быть поднятым с любой общественной ступени до самых высоких государственных постов». Также важно отметить тот факт, что византийская знать была не только открыта для людей из низов, но также и для представителей других народов. И если сфера гражданского управления Византийской империи, которая традиционно считалась одной из лучших, состояла в основном из греков, то в военном управлении наблюдается более высокий процент иноплеменников. Во многом это было связано с тем, что военное дело Византии к концу XI века претерпело значительные изменения и важную роль в ведении военных кампаний стали занимать иностранные отряды наемников. Для тюрок-сельджуков, желавших поступить на византийскую службу, также открывался доступ в состав господствующего класса Византийской империи. Историк-византинист П.И. Жаворонков указывал по этому поводу: «Временем появления тюркской знати в византийском обществе считается середина XI в. На протяжении последующих 150 лет (до 1204 г.) количество знатных тюркских родов (многие из них в одном поколении) в империи достигло 15-20».
Императоры из династии Комнинов тратили достаточно сил и средств для того, чтобы завербовать на службу иноплеменников, которые владели мастерством ведения войны, отличным от византийскго. Таким образом, перебежчики получали власть, деньги и статус, а императоры приобретали верных сторонников, благополучие которых зависело лично от императора. Кроме того в лице перебежчиков они находили людей, которые достаточно хорошо разбирались и понимали ситуацию в народе или государстве, которое они покинули.
Таким образом, уже в правление императора Алексея Комнина, мы наблюдаем на службе империи знатных тюрок на высших руководящих постах империи. Так, Анна Комнина повествует о посланнике сельджукского султана по имени Чауш. Он, будучи направлен сельджукским султаном Тутушем ко двору Алексея для заключения мирного договора, был переманен императором на службу и принял крещение. После этого, используя султанскую грамоту, ему удалось изгнать турок из ряда прибрежных городов и областей. После этого его назначили дукой т.е. правителем города Анхиал, находящегося в Болгарии.
Также, нельзя не упомянуть видного византийского военачальника на службе у Алексея Комнина - Татикия. Татикий был выходцем из тюркской среды и рос вместе с Алексеем. Как отмечает Анна Комнина, в битве против Робера Гвискара при Диррархии в 1081 году Татикий начальствовал «над охридскими турками». Примечательно, что в данном случае император Алексей поставил выходца из тюркской среды командовать отрядом других тюрок.
Один из самых примечательных случаев перехода знатных тюрок на службу императора связан с его военной кампанией, которая проходила на севере Малой Азии за освобождение двух городов - Кизика и Апполонии. Когда императорские войска подошли к Апполонии, местный правитель города Илхан, видя невозможность сопротивления, сдает город. После этого, по словам Анны Комнины, правитель города со своими кровными родственниками получает от императора богатые дары, и принимают святое крещение. Этот случай, в отличие от двух других, примечателен тем, что вместе с Илаханом на службу империи переходит и весь его род.
В дальнейшем, один из знатных перебежчиков, по имени Скалиарий упоминается еще несколько раз. Анна Комнина вновь сообщает, что он был возведен в сан иперперилампра - представителя провинциальной знати.
Примечательно, что по ходу своего повествования, Анна Комнина называет и Илхана и Скалиария наемниками3, однако тот факт, что они крестились и получили от императора земли и титулы не подтверждает это.
С другой стороны, в дальнейшем Анна Комнина отмечает того же Илхана уже на службе у иконийского султана в 1096 году, где Илхан борется против крестоносцев. Возможно, что причиной возвращения Илхана на службу султана послужил именно Первый крестовый поход и необходимость защищать своих соплеменников. В любом случае, этот факт говорит о том, что интеграция не всегда проходила успешно и ее механизмы, такие как передача титулов, денег и крещение не обязательно прочно закрепляли иноплеменника на службе Империи.
В этот период императором принимались и другие попытки подкупа высокопоставленных тюрок, однако, они не всегда направлялись на то, чтобы перевести их на свою службу. Как в случае с турецким наместником Никеи Абуль-Касимом, император лишь затягивал время на переговорах, с целью укрепить оборону оставшихся под его власть городов в Малой Азии: «Так как Никомидией (это центр вифинской метрополии) владели тогда турки -- правители Никеи, император, желая их оттуда изгнать, решил, пока они с Абуль-Касимом изъявляют друг другу свои чувства, построить у моря другую крепость».
С началом Первого крестового похода в 1096 году начинаются и успехи Империи в Малой Азии. Во многом это связанно с деятельностью крестоносцев, без которых вряд ли было возможно отвоевание региона. В результате заключенного между византийцами и крестоносцами договора, все отвоеванные города Империи возвращались под власть Византии.
Так, одним из первых городов на пути крестоносцев стала Никея - на тот момент, столица Румского султаната сельджуков. Приступив к осаде вместе с союзниками-византийцами под руководством Татикия, вскоре они добились значительных успехов. Император Алексей, не желая, чтобы город захватили крестоносцы, предложил никейскому гарнизону сдаться византийцам, что гарнизон и сделал, не видя помощи от султана. Взамен, сдавшиеся получали от императора деньги и титулы. Несмотря на то, что Анна Комнина не сообщает о конкретных лицах и титулах ими полученных, можно заключить, что сам факт получения титулов означает, включение тюрок в систему государственного управления. Скорее всего, как в случае с плененным Скалиарием, они получили второстепенные титулы провинциальной знати.
После смерти Алексея в 1118 году на престол вступил его сын Иоанн. С самого начала своего правления он энергично взялся за отвоевание малоазийских городов - тем более что тюрки не соблюдали мирный договор, заключенный с ними еще Алексеем. В 1119 году византийская армия осадила город Лаодикея, расположенный в юго-восточной части Малой Азии. Как сообщает Иоанн Киннам, до подхода основных сил во главе с императором, войском командовал некий Иоанн, который, «производил свой род из Персии». Как указывалось выше, при анализе сочинения Иоанна Киннама возникает определенная трудность с интерпретацией термина «персы», поскольку он использует его применительно почти ко всем народам, проживающим на Востоке. Однако с определенной долей вероятности, можно предположить, что Иоанн был выходцем именно из среды тюрок-сельджуков, поскольку чаще всего под персами подразумеваются именно они.
Еще один подобный пример содержится у Никиты Хониата. Так, он повествует о великом логофете Иоанне Аксухе - «родом персиянине», который попал в плен к византийцам при взятии Никеи в 1096 году, а уже при Иоанне достиг небывалых высот - стал великим доместиком т.е. главнокомандующем всей армии. Тот факт, что Иоанн Аксух был взят в плен именно в Никее - столице султаната в то время, а также же его тюркская фамилия не оставляет сомнений в его этнической принадлежности. Стоит отметить, что Иоанн Аксух став великим доместиком, сделался и самым знатным тюрком на византийской службе в рассматриваемый период т.к. должность великого логофета считалась одной из важнейших в Византийской империи, а сам логофет был приближен к императору.
В правление императора Мануила Комнина мы продолжаем наблюдать знатных тюрок-сельджуков на службе Империи. Иоанн Киннам приводит сведения о неком воине Пупаке, который неотлучно следует за императором Мануилом в ходе его малоазийских кампаний. В дальнейшем Киннам упоминает, что Пупака был племянником Сулеймана - правителя Иконии. Однако, тот факт, что в начале правления Мануила, мы обнаруживаем этого воина на службе Империи, а в дальнейшем он уже служит своему дяде Сулейману, позволяет предположить, что в конечном итоге Пупака оставил службу в Империи и вернулся обратно в столицу Иконии на сельджукскую службу.
Также, в ходе Второго крестового похода, описанного Иоанном Киннамом можно встретить еще одно имя: «Как скоро это дошло до слуха Кондрадова племянника Фридриха, человека чрезвычайно самолюбивого, в порывах необузданного и высокомерного, - он поспешно возвратился в Адрианополь, хотя шел впереди Конрада на два дня пути, и, истребив огнем монастырь, в котором прежде того погиб алеман, подал этим повод к войне между ними и римлянами. По этому случаю Просух напал на Фридриха, обратил его в бегство и произвел страшное побоище в рядах варваров». В отдельных других фрагментах сочинения Киннама также указывается Просух, которого историк называет опытным военачальником, и о котором говорится, что родом он был перс.
Таким образом, подводя итог интеграции тюрок-сельджуков в государственную структуру, можно сделать ряд выводов. В рассматриваемый период, мы наблюдаем в изученных исторических сочинениях сообщения, касающиеся перехода знатных кочевников на византийскую службу. Одни из этих кочевников перешли на службу Империи по собственной инициативе, другие - в силу сложившихся обстоятельств (подкупа или плена). Переходили кочевники как в индивидуальном порядке, о чем свидетельствуют примеры с Чаушем, Татикием и Иоанном Аксухом, так и группами, как это было при взятии Никеи или в случае с Илханом. Кроме того, важно отметить, что не всегда имперские механизмы интеграции работали успешно - часть знатных тюрок на службе Империи в дальнейшем покидали ее и возвращались в Иконийский султанат. Вероятно, причиной этому могли послужить, во-первых, чувство, что они находятся в «чужом» окружении т.е. несмотря на попытки их интегрировать, они сохраняли двойственность, как в чувстве национальной принадлежности, так, весьма вероятно, и в религиозной. Во-вторых, возможно, что их не устраивало то положение, которое они заняли в системе византийского гражданского и военного управления. Поэтому они покидали службу в поисках лучшей участи. В-третьих, что также весьма вероятно, оказавшись в рядах противников своих бывших соплеменников, они отказались от вражды с ними и вернулись на родину. О возможности такого развития событий упоминает Г.Г. Литаврин: « Даже знатные ромеи- иноплеменники сохраняли двуязычие, а порой, сколь ни прочный были их связи с господствующими кругами Империи, в случаях опалы или взрыва народно-освободительной войны против Византии на их родине многие из них тотчас «вспоминали» о своем происхождении и бежали туда в надежде на удачу и почетную роль».
Возвращаясь к тем тюркам, которые остались служить в Империи, можно отметить, что в основной своей массе эти люди занимали положение провинциальной знати и вписывались в воинское сословие на руководящие должности. Об этом говорит тот факт, что большинство упомянутых хронистами личностей участвовали в военных кампаниях вместе с императором и были способны выполнять ряд самостоятельных задач, например, осаждать города или вести войска в бой. Однако, нельзя утверждать, что все тюрки-сельджуки несли именно военную службу. Об этом говорит пример с Чаушем, ставшим правителем города Анхиал. Эти выводы также подтверждает А.П. Каждан. Анализируя господствующий класс Византийской империи в Комниновский период, он выявил, что арабо-турецкий элемент на гражданской службе составлял около 5 % (3 семьи), а в военной сфере около 10,5 %, что соответствует 9 семьям. (Приложение 2). Следовательно, тюрки- сельджуки на византийской службе не были редкостью, но и не имели доминирующего положения в сфере управления. Этот тезис подтверждается выводами П.И. Жаворонкова, в которых он утверждает, что тюрки составляли примерно 3% от всей византийской знати, общее число которой составляло порядка 340 семей.
Примеры массовой интеграции тюрок-сельджуков.
С самого появления тюрок-сельджуков на границе с Империей между византийцами и кочевниками происходили столкновения. Особенно частыми они стали после того, как тюрки в результате победы в битве при Манцикерте в 1071 году над войсками императора Романа Диогена заполонили Малую Азию. В течение следующих десяти лет они почти безраздельно господствовали в регионе, и только с приходом к власти Алексея Комнина начался процесс отвоевания малоазийских земель. В ситуации постоянного противостояния византийцев и кочевников неизбежно, при победе одной из сторон, в ее руках оказывалось достаточно большое количество пленных. Данный параграф будет посвящен вопросу интеграции турок, не относящихся к знати, которые оказались на службе или в плену в Византийском государстве.
Одной из первых об этой проблеме упоминает Анна Комнина в «Алексиаде». Однако, в данном случае ее сведения малоинформативные и сообщают лишь краткие факты пленения турок в ходе военных кампаний в 1086 году против эмира Никеи Абуль Касима, в кампании за освобождение Кизика2. Несмотря на то, что у Анны Комниной содержатся только отрывочные сведения о судьбах плененных турок, ряд других источников более содержательны по этому поводу. Так, латинская хроника «Деяния франков и прочих иерусалимцев», свидетельствующая о ходе Первого крестового похода, сообщает ряд сведений. Латинский хронист, повествуя о продвижении войск Боэмунда через Балканы, рассказывает о конфликте имперских войск и крестоносцев и произошедшей вслед за тем битве между ними: «Скоро они нашли туркополов и печенегов, сражающихся с нашими. Устремившись на них внезапно и храбро, они доблестно одержали верх. Схватили многих из них и скованных привели пред очи господина Боэмунда. Он сказал им: «Почему вы, негодные, убиваете народ Христов и мой? У меня нет никакой распри с вашим императором». Они ответили: «Мы не можем делать что-либо иное. Мы находимся в милости императора, и нам следует выполнять все, что он нам приказал». Боэмунд позволил им уйти ненаказанными». Латинская хроника «Деяния…» не оставляет никаких сомнений в том, что в составе имперских отрядов напавших на крестоносцев находились отряды христианизированных тюрок-сельджуков.
В следующий раз об имперских тюрках хроника сообщает при описании осады крестоносцами Никеи в 1096 году: «С приходом ночи их [лодки] спустили на само озеро, полные хорошо вооруженных туркополов. С рассветом суда уже шли в полном порядке, направляясь на город. Видя их, турки дивились, не зная, их ли это народ или императора. Когда же узнали они, что это народ императора, испугались до смерти, рыдая и сетуя». Таким образом, латинская хроника сообщает важные сведения, на которые не обращают внимания греческие хронисты. Во-первых, хронист четко отделяет турок на службе императора от никейских турок и остальных, называя их «туркополами». Во-вторых, термин туркополы предполагает именно христианизированных тюрок. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что уже при Алексее Комнине на службе Империи находилось определенное количество христианизированных тюрок-сельджуков, которые участвовали в военных кампаниях на стороне императора. Однако определить сражались ли они за деньги как наемники или составляли часть военного сословия и получали пронии, на основе данных источников не представляется возможным. Так или иначе, тот факт, что они были христианизированы, говорит о том, что важный этап интеграции осуществился.
После падения Никеи в 1097 году, местный гарнизон сдался императору, а взамен получил деньги и титулы. Об этом же, с некоторыми отличиями сообщает и хроника.4
Однако, несмотря на тот факт, что многие тюрки-сельджуки интегрировались в состав Империи именно как воины или федераты, часть пленных Империя использовала иначе. В 1097 году византийские войска заняли Эфес. По словам Анны Комниной «При этом многие были убиты, а в плен взяты не только рядовые воины, но и многие сатрапы; всего пленных было две тысячи. Узнав о пленных, император приказал рассеять их по островам».
Это первый случай у Анны Комниной, когда она сообщает о дальнейшей судьбе турецких пленных. Тот факт, что пленные были рассеянные по островам, позволяет предположить следующее: во-первых, эти пленные проживали в Эфесе как мирные жители, а не как воины. Во-вторых, скорее всего, именно по этой причине, они были интегрированы в состав Империи в качестве зависимого населения. В этом случае возможны два варианта: либо они продавались в рабство, которое к тому времени все еще существовало в Империи, либо они становились зависимым податным населением - париками.
В дальнейшем, о судьбах пленных турок сообщает и Иоанн Киннам. Повествуя о малоазийском походе Иоанна Комнина в 1122 году, после того, как он разбил печенегов, хронист сообщает, что император начал поход в непривычное зимнее время. Тюрки не ожидали нападения, а потому «царь одних между ними совершенно поработил, а других еще в большем числе обратил к православному учению, и чрез то увеличил римское войско.» Это упоминание свидетельствует о том, что византийцы подразделяли тюрок-сельджуков на разные категории - на тех, кто был способен нести воинскую службу и на тех, кто вписывался в зависимые слои населения.
Примечательно то, что ранее в византийских источниках, таких как «История» Никифора Вриенния Младшего и «Алексиада» Анны Комниной применительно к тюркам-сельджукам не сообщалось о факте христианизации, хотя, безусловно, что подтверждают как латинская хроника « Деяния франков и прочих иерусалимцев» и другие источники, массово христианизированные тюрки-сельджуки находились в Империи. Также показательна взаимосвязь, которую проводит Киннам, между христианизацией и несением службы. На основе этого сообщения можно сделать вывод, что интеграция кочевников в воинское сословие находилась в зависимости от их религиозной принадлежности. Другими словами, включение в состав войска тюрок-сельджуков в качестве его составной части, а не в качестве наемников, было возможно только при принятии ими православного учения.
Еще одно подобное свидетельство у Киннама можно обнаружить при его описании осады города Кастамон на севере Малой Азии. Хронист сообщает, что в результате захвата города, «персы, предлагаемой им свободе сами собою предпочетши рабство, удостоились за то царского благоволения и послужили к немалому усилению римского войска». Несмотря на то, что Киннам не указывает на то, что они приняли крещение, можно предположить, учитывая подобные случаи, что пленные не могли вступить в состав ромейского войска без принятия православной веры.
Во многом сообщения Киннама, касающиеся покорения тюрок-сельджуков, подтверждаются Никитой Хониатом, однако они содержат меньше сведений о дальнейшей судьбе пленных. Так, Хониат также указывает на то, что из города Кастамон император вывел большое число пленных.
В ходе военной кампании императора Иоанна Комнина, в его войске также содержаться турецкие контингенты. « И между тем, как римляне это делали, царь, тщательно осмотрев фаланги и разделив их по нациям и племенам, так чтобы соплеменники помогали соплеменникам, одну часть их составляет из македонян, другую из так называемых избранников, третью из скифов и еще одну из персов, перешедших к римлянам во время прежних войн».
Также, повествуя о битве при Мириокефале между войсками императора Мануила Комнина и тюрками-сельджуками Иконийского султаната, Никита Хониат сообщает: «Особенно пугало римлян то, что варвары, объезжая кругом лагерь, громко кричали своим единопленникам, которые ради выгоды или вследствие перемены веры давно уже перешли к римлянам, убеждая их в туже ночь выйти из лагеря, так как все, находящиеся в нем, с рассветом непременно погибнут». В этом сообщении примечательно то, что иконийские тюрки обращаются к своим единоплеменникам, т.е. к таким же как они тюркам-сельджукам.
Однако важно отметить, что не во всех случаях императоры стремились интегрировать кочевников в состав Империи. Так, при императоре Алексее, в ходе описанной выше миссии бывшего султанского посланника Чауша, тюрки- сельджуки были изгнаны из города Синоп. Еще одно упоминание о подобном случае можно обнаружить и у Иоанна Киннама, в ходе его повествования о создании пограничных крепостей Дорилей и Сувелей Мануилом Комниным: «В то время около него в числе двух тысяч жили персы, по их обычаю, кочевьем. Царь изгнал их и, недалеко оттуда обведя город рвом, приступил к постройке стен». Среди причин такого подхода можно предположить, как недостаточность средств для интеграции кочевников в данный момент, так и нежелание самих кочевников быть интегрированными.
Подводя итог политики императоров в отношении плененных турок- сельджуков, можно выделить ряд особенностей. Во-первых, императоры были не всегда заинтересованы в интеграции кочевников в состав Империи, и по возможности просто ограничивались изгнанием их с византийской территории. Во-вторых, те тюрки-сельджуки, которые оказывались в руках императора, так же делились на несколько групп. Одна часть из них включалась в византийское войско и принимала крещение, о чем свидетельствуют как «Деяния крестоносцев и прочих иерусалимцев», так и Иоанн Киннам. По всей видимости, эти тюрки вступали в состав Империи на правах федератов т.е. получали земли, вероятнее всего, как прониары или стратиоты. Другая часть пленных тюрок попадала под статус зависимых слоев населения. В этом случае были возможны два варианта: либо пленные порабощались, либо становились париками - зависимыми крестьянами.
Таким образом, в рассматриваемый период, мы наблюдаем, что в Византийской империи существовала достаточно разнообразная система интеграции кочевников, которая делила их на различные группы и отвечала насущным интересам государства. Во-первых, акцент в интеграции делался на воинское сословие. Так, плененные или подкупленные тюркские воины вписывались в структуру византийской армии и занимали в ней достаточно важное место. Во-вторых, судьба плененного мирного населения была различна: либо продажа в рабство, либо превращение в зависимых крестьян.
Система наемничества.
Трансформация Византийской армии в середине XI века, связанная с переходом от преимущественно стратиотского ополчения к феодальной армии - важный момент в истории военного дела Византии. Особенные трудности при перестройке армии Византийская империя испытывала в период после смерти Василия II. В возникшей ситуации ускоряющейся феодализации Империи, стратиотское ополчение больше не могло решать стоящих перед ним задач, по причине своей малочисленности и слабой подготовки. Поэтому инициатива в военном деле переходит, с одной стороны, к войскам, которые собирала крупная земельная аристократия, а с другой - к наемникам.
Применительно к периоду 1081-1180 годов, когда Империя утратила большую часть восточных территорий, которые традиционно поставляли значительные воинские контингенты, невозможность набора войска сказалась особенно сильно. Исходя из сложившегося положения дел, императорам часто приходилось формировать свое войско из среды наемников. Довольно часто этими наемниками становились тюрки-сельджуки. Конечно, наемничество нельзя рассматривать как полноценную интеграцию, однако, в процессе службы в византийском войске тюрки-сельджуки неизбежно соприкасались с повседневной византийской жизнью, культурой, бытом, религией и мировоззрением, что в перспективе могло послужить необходимом условием для окончательной интеграции этих кочевников на службу Империи. Служба в византийском войске предоставляла им возможность не только получать богатства, но и возможно, понять и принять культуру. Таким образом, византийцы хотя бы в теории переставали быть для тюрок-сельджуков «чужими», что, несомненно, стирало границы и устраняло непонимание друг друга, а оттого отторжение.
По этой причине, в данной главе мы рассмотрим наемничество как подготовительный этап интеграции. Но, несмотря на это, важно отметить, что наемничество в Империи имелось двух видов - краткосрочное, для выполнения определенных задач в рамках одной кампании и долгосрочное. Второй вид наемничества отражен в наиболее ярком виде в лице варяжской гвардии императоров.
Один из первых случаев, в котором упоминаются тюрки-сельджуки в качестве наемников на византийской службе относится еще к периоду правления императора Никифора III Вотаниата (1078-1081). В 1078 году, византийский полководец Никифор Вриенний Старший поднял восстание против власти нового императора. Не имея достаточно сил для того, чтобы отразить это нападение, император Никифор попросил помощи у турецкого правителя Никеи. Никифор Вриенний Младший так описывает это событие в «Исторических записках»: «Но так как Вотаниат не имел собственного войска, то отправил посольство к находившимся в вифинской Никее турецким вождям. Там стояли Масур и Солиман, дети Кутлума. Они тотчас же послали Вотаниату вспомогательного войска не менее двух тысяч, а вслед за тем приготовляли и другое». В дальнейшем Никифор сообщает, что Алексей Комнин, который командовал византийскими войсками и турками, которые и сыграли решающую роль, успешно подавил мятеж Вриенния.
Как видно из данного свидетельства, в этой ситуации тюрки были даны Никейскими правителями в качестве наемников или союзников византийским войскам на проведение определенной кампании по подавлению мятежа. Факт наличия тюрок-сельджуков в войске Алексея Комнина также подтверждает Анна Комнина.
В дальнейшем Анна Комнина, повествуя уже о мятеже Алексея Комнина против Никифора Вотаниата вновь упоминает о найме тюрок- сельджуков на службу, но на этот раз уже восставших: «Далее обстоятельства складываются следующим образом. На своем пути кесарь встретил турок, которые как раз переправлялись через реку Гебр. Осадив коня, он стал расспрашивать их, откуда и куда они идут. Затем кесарь обещает им много денег и всевозможные милости, если они отправятся вместе с ним к Комнину. Турки соглашаются на это. Кесарь потребовал от турецких военачальников клятву, чтобы скрепить договор. Они сразу же на свой манер дали клятву в том, что будут верными союзниками Комнину. После этого кесарь берет с собой турок и отправляется к Комниным».
В указанном случае уже тюрки-сельджуки выступают не в роли союзных наемных войск, которые предоставляются Никейским султаном для помощи императору, а в качестве независимой наемной силы, которая самостоятельно принимает решения. То, что это было именно наемничество, а не интеграция подтверждает тот факт, что основой для заключения договора служат деньги, а скрепляется он клятвой «на свой манер т.е. договор был скреплен между христианами и кочевниками-мусульманами, а это означает, что они сохраняли свою независимость от восставших и в дальнейшем от имперской власти.
Исходя из двух приведенных сообщений, тюрок-сельджуков условно можно разделить на две категории: союзников, которые предоставлялись сельджукскими султанами и непосредственно наемников ,которые самостоятельно нанимались на службу. Несмотря на это разграничение, существует трудность в отличие одних от других, поскольку в византийских источниках далеко не всегда указываются пути попадания тюрок-сельджуков на наемную службу. Однако, в статье В.А. Золотовского « Византийская армия при первых Палеологах: наемники на службе империи» содержится детальный разбор терминов союзники и наемники. В результате он делает вывод: «Следовательно, проведение четкого разграничения между семантически схожими категориями иностранных воинов, союзников и наемников на уровне не политической, а военной практики, не представляется возможным, что, в свою очередь, позволяет включит их в общую систему наемной службы».
В дальнейшем Анна Комнина регулярно сообщает о наемниках из среды тюрок-сельджуков на византийской службе. В ряд случаев, они предоставляются сельджукскими правителями. Союзных сельджуков можно обнаружить в войске Алексея во время его борьбы с сицилийским правителем Робером Гвискаром в 1083 году, в борьбе с печенегами, в подавлении восстания Лжедиогена, который воспользовался помощью половцев, в борьбе с сицилийцами под предводительством Боэмунда Тарентского и в ряде других случаев.
В правление Иоанна Комнина практика найма тюрок-сельджуков на византийскую службу продолжается, однако, факты о наемниках-тюрках встречаются реже, чем в годы правления императора Алексея. Возможно, это связанно с обострением византийско-сельджукских отношений в Малой Азии и усилением влияния Империи в регионе. Исходя из этого, можно утверждать, что ухудшение связей между Империей и сельджуками стало причиной отказа Иконийских султанов поставлять наемников на службу Византии. Однако, малоазийский территории сельджуков не представляли собой единого целого, несмотря на формальное подчинение Иконийскому султану, и некоторые части этого государства имели определенную свободу в принятии решений, в том числе и касающиеся найма на службу Империи. Возможность предоставления союзных войск византийским императорам во многом была связана с наличием противоречий между сельджукскими правителями, которые, преследую свои цели, посылали контингенты войск в византийскую армию.
Так, летом 1133 года, Иоанн Комнин готовя кампанию против города Кастамон, в котором правил сельджукский правитель Магомет достиг соглашения с султаном. Как сообщает Иоанн Киннам «Вслед за тем от какой-то причины Танисман умер, а вступивший на его место Магомет поссорился с филархом города Иконии, которого персы ставят выше прочих и называют султаном. Пользуясь этим, царь отправил в Иконию послов, снискал дружбу султана и убедил его вступить в союз с римлянами против Магомета. Посему вскоре пришел от него с войском один из важнейших сановников, в качестве поручителя и вместе союзного полководца, -- и царь, с упомянутыми войсками пришедши к Ганграм, расположил под их стенами свой стан и готовился на следующй год сделать приступ».
Однако, ненадежность таких союзников была очевидна, поскольку в дальнейшем сельджуки покинули войско императора, по той причине, что правителю Кастамона и Иконийскому султану удалось достичь соглашения.
Таким образом, в правление императоров Иоанна и Маниула Комнинов, мы наблюдаем меньшее, количество явных тюркских наемников на службе Империи. Так у Никиты Хониата содержится упоминание о тюрках-сельджуках на службе Империи в ходе кампании 30-40ых годов против Киликийской Армении: Этот город и сам по себе был многолюден, обнесен крепкими стенами и расположен на утесистых скалах; а тогда он сделался еще сильнее, потому что в нем, как в безопасном убежище, укрылись люди, вполне вооруженные и весьма храбрые, к нему прибавлены были новые укрепления и он снабжен был всякого рода машинами. Царь наперед послал к этому городу часть своего войска, и именно составленную из персидских отрядов, которые он взял прежде, при занятии Гангры, - в намерении выведать чрез это расположения армян и с точностью узнать, что они имеют в виду».
В данном случае определить, что представляется под словом «взял» достаточно трудно. Возможно, учитывая факт того, что город Гангры захватили византийские войсками, это были именно интегрированные тюрки, однако, под этим же словом может подразумеваться и тот факт, что он их нанял на службу.
Уменьшение количества тюркских наемников на службе Империи можно связать со множеством факторов. Во-первых, уже в первой четверти XII века Империя оправилась от поражения 1071 года при Манцикерте и полного развала армии из-за постоянных гражданских смут и в Империи упала необходимость в наемниках, которых теперь заменяло постоянное войско. Во- вторых, к этому моменту мы наблюдаем на службе Империи определенное количество христианизированных и интегрированных тюрок-сельджуков, которые, вполне вероятно, и заменяли собой дорогостоящих и непостоянных тюрских наемников. В-третьих, обострение внешнеполитической обстановки в Малой Азии в середине XII века, а в особенности отношений Византии и Иконийского султаната, могло привести к тому, что ранее предоставляемые иконийским султанам наемники на византийскую службу, теперь, из-за этого конфликта интересов двух государств, отсутствовали в византийской армии.
Кроме того, важно отметить тот факт, что сельджукские наемники всегда использовались в кампаниях направленных не против других тюрок- сельджуков. Так, они участвовали в большинстве балканских кампаний византийских императоров, в борьбе Империи с Киликийской Арменией и государствами крестоносцев и лишь в редком случае деятельность таких наемников была направлена против других тюрок-сельджуков. По всей против своих соплеменников, а также политический расчет. Упоминаемый Никитой Хониатом случай о бегстве сельджукских наемников с осады города Гангры красноречиво подтверждает это.
Таким образом, имперская политика по интеграции тюрок-сельджуков находила свое отражение в нескольких аспектах. Во-первых, акцент делался на знатных высокопоставленных сельджуков, которые при переходе на имперскую службу занимали место в составе государственного и военного управления Империи. В рассматриваемый период мы наблюдаем определенное количество таких кочевников, выполняющих как военные функции, так и занимающиеся гражданским управлением. На византийской службе они оказывались либо добровольно, либо, по большей части в результате сложившихся обстоятельств, в которых выгоднее становилось стать подданными императора.
Другой аспект политики интеграции был связан с массовой интеграцией тюрок-сельджуков, которые оказывались в Империи различными путями. Среди них можно выделить, во-первых, переселение кочевников на византийские территории в поисках места для проживания. Во-вторых, важно отметить и тех кочевников, которые оказывались в плену у византийцев, а потому, неизбежно переходили на имперскую службу. В рамках массовой интеграции можно отметить два пути, которые определяли положение тюрок- сельджуков в Византийской империи. В случае пленения сельджукских воинов или их добровольного перехода на службу Империи, они вписывались в ряды второстепенной провинциальной знати и были обязаны нести военную службу. В случае же, если в руках Империи оказывались простые сельджукские крестьяне, то, как правило, они переходили, либо в категорию зависимого крестьянства, либо становились рабами. Также важно отметить, что в период 1081-1180 годов был широко распространен найм тюрок-сельджуков на военную службу. В данном случае, сельджуки могли наниматься как на краткосрочный период в рамках одной военной кампании, так и на долгосрочной основе, с тем, чтобы нести преимущественно пограничную службу.
Заключение
византийский империя сельджук
Столкнувшись после поражения при Манцикерте в 1071 году с захватом тюрками-сельджуками большей части Малой Азии, Византийская империя на протяжении следующего века стремилась вернуть утраченные позиции. В период правления первых трех императоров из династии Комнинов для этого предпринимались самые активные усилия. Однако попытки военным путем восстановить свое влияние в Малой Азии не увенчались успехом. Это, а также тот факт, что бывшие имперские территории интенсивно заселялись тюрками- сельджуками, неизбежно ставил Империю перед необходимостью каким-то образом решать тюркский вопрос в Малой Азии.
Русло византийской политики, помимо военных и политических действий было также направлено на интеграцию пришлых кочевников в состав государственной структуры Империи. При интеграции тюрок-сельджуков Византийской империи приходилось учитывать ряд особенностей, присущих этим кочевникам, для того чтобы обеспечить их наиболее полную интеграцию.
Во-первых, важным аспектом интеграции кочевников была христианизация. Без принятия крещения знатные кочевники не имели возможности занять место в системе военного и государственного управления, а тюркские воины и переселенцы - полноценно интегрироваться в государственную и общественную структуру.
Во-вторых, при интеграции сельджуков приходилось учитывать тот факт, что кочевники с трудом отказывались от своего образа жизни и достаточно медленно переходили к оседлому образу жизни. Для этого Империи приходилось создавать для них особые условия и выделять земли на границах, позволяющие им сохранять свой жизненный уклад и выполнять задачи по обороне территорий. В-третьих, на пути интеграции кочевников существовала преграда в виде Иконийского султаната сельджуков. Империя стремилась встроить это государство в систему ойкуменической доктрины и формально подчинить его своей власти. Но политика Империи в этом направлении не увенчалась успехом. Также Империя на вновь отвоеванных территориях создавала ряд укрепленных поселений, которые служили не только средством защиты от противника, но и укрепляли имперское влияние в регионе, которое должно было способствовать, помимо всего прочего, и задачам интеграции кочевников. В Византийской империи XI-XII веков сложилась разнообразная практика интеграции тюрок-сельджуков. Во-первых, Империя вполне успешно интегрировала знатных иноплеменников, которые встраивались в систему гражданского и военного управления Византии. Во-вторых, значительное количество кочевников добровольно переходило на службу Империи или попадало на нее в ходе успешных имперских военных кампаний. Такие кочевники либо встраивались в военную организацию Империи, либо обращались в зависимые слои населения, что зависело от того, были ли они воинами или нет. В-третьих, в рассматриваемый период достаточно широко распространилось наемничество тюрок-сельджуков, как на краткосрочной, так и на долгосрочной основе. Конечно, наемничество нельзя рассматривать, как полноценную интеграцию, однако сам факт существования значительного количество тюрко-сельджукских наемников на службе Империи в перспективе упрощал задачу их интеграции.
Однако, все эти меры интеграции, хоть и имели определенный успех, но не позволили Византийской империи переломить положение дел в Малой Азии в свою пользу и вернуть регион под свой контроль. Конец этим попыткам положило поражение в 1176 году в битве при Мириокефале, где византийские войска были наголову разбиты Иконийским султаном Кылыч-Арсланом II, что предопределило расстановку сил в регионе до начала Четвертого крестового похода в 1204 году. Несмотря на поражение внешнеполитического курса Империи в Малой Азии в Комниновский период, можно утверждать, что в этот период в византийском государстве на всех его уровнях появился и закрепился империи.
Литература
1. Анна Комнина. Алексиада. / Вступительное слово, перевод, комментарии и статьи Я.Н. Любарского. СПб: Алетейя, 2010.
2. Аристакес Ластивертци. Повествование вардапета Аристакэса Ластивертци. М., 1968.
3. «Деяния франков и прочих иерусалимцев / Учебно-методическое пособие. Новосибирск: НГУ гуманитарный факультет, 2010.
4. Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов. Рязань: Александрия, 2003.
5. Никита Хониат. История со времени царствования Иоанна Комнина. В 2-х т. Рязань: Александрия, 2003. Т.1.
6. Никифор Вриенний. Исторические записки (976-1087). М.: Посев, 1997.
7. Матфей Эдесский. Хронография. Вагаршапат, 1898.
8. Михаил Пселл. Хронография. СПб: Алетейя, 2003.
9. Авилушкина Л.Т. «Хроника» Михаила Глики. СПб., 1996.
10. Арутюнова-Фиданян В.А. Византия и Армения в X-XII вв.: зона контакта. //Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Серия «Византийская библиотека». Исследования / Под ред. Г.Г. Литаврина. СПб.: Алетейя. 1999.
11. Арутюнова-Фиданян В.А. Образ Византии в армянской историографии Х в. // Византийский временник. 1991. Т. 52. С. 112--135.
12. Арутюнова-Фиданян В.А. Несколько замечаний к положению на восточных границах Византии в 70-е годы XI в. С. 28-35. Вып. 2.
13. Безобразов П.В., Любарский Я.Н. Две книги о М. Пселле. М.: Алетейя. 2001.
14. Бибиков М.В. Историческая литература Византии. М.: Алетейя. 1998.
15. Борказян С.В. Армения и сельджуки XI-XII вв. Ереван: АрмССР, 1980.
16. Васильев А.А. История Византийской империи. В 2-х т. СПб.: Алетейя, 1998. Т.1.
17. Сказкин С.Д. История Византии: В 3-х т./ Отв. Редактор С.Д. Сказкин. М.: Наука. 1967.
18. Васильев. А.А. История Византийской империи. В 2-х т. СПб.: Алетейя, 1998. Т.2.
19. Византия: общество и церковь: Сборник научных статей / Кол.авт. Армавирский государственный педагогический институт. Кафедра истории России; Отв. ред. Малахов Сергей Николаевич. - Армавир: Б/и 2005.
20. Гусейнов Р.А. Из истории отношений Византии с сельджуками (по сирийским источникам) // Византия и Восток. М.,1971. Вып. 23 (86).
21. Гусейнов Р.А. Последствия сражения при Минцикерте (1071) для Закавказья. М.,1971. С. 148-152.
22. Гусейнов Р.А. Сельджукская военная организация // История и филология стран Ближнего Востока в древности и средневековье; (80). Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1967. Вып. 17. C. 131-147.
23. Гусейнов Р.А. Сельджукская тематика в современной историографии // Тюркологический сборник. М., 1970. С. 208-222.
24. Гусейнов Р.А. Сирийские источники по истории Византии XI-XII вв. С.120-128. Т. 33.
25. Гусейнов Р.А. Восточная политика Мануила Комнина: турки-сельджуки и христианские государства Сирии и Палестины. Взаимоотношения Византии и сельджуков в Малой Азии в XI-XII вв. // Средневековый Восток. История, культура, источниковедение. С. 120-126.
26. Жаворонков П.И. Положение и роль этнических групп в социально - политической структуре Никейской империи // Византийский временник. Москва: Наука, 1995. Т. 56 (81). С. 134-143.
27. Заборов М.А. Первый крестовый поход в изображении католического мракобесия // Средние века. М.: 1951. Вып.3. С. 307-314.
28. Золотовский В.А. Византийская армия при первых Палеологах: наемники на службе империи. // Византия: общество и церковь. Сборник наученных статей. Армавир, 2005. С. 206 - 239.
29. Иванов С.А. Византийское миссионерство: можно ли сделать из "варвара" христианина? -- М.: Языки славянской культуры, 2003, 370 с.
30. Иванова О.В.. О путях интеграции иноплеменников в Византийской империи в VII-X вв. //Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. Серия «Византийская библиотека». Исследования / Под ред. Г.Г. Литаврина. СПб.: Алетейя. 1999. C. 11-47.
31. Исканян В.К. Армяно-византийские политические отношения со второй половины X в. до конца XI в. Ереван. 1950.
32. Каждан А.П. Византийская культура (X--XII вв.). 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Алетейя, 2006.
33. Каждан А.П. Загадка Комнинов //Византийский временник. Т.25.1964 - С.53-98.
34. Каждан А.П. Социальный состав господствующего класса Византии XI--XII вв. М., 1974.
35. Каждан А.П. Никита Хониат и его время. СПб.:Алетейя, 2005
36. Князький И.О. Византия и кочевники южнорусских степей. СПб: Алетейя, 2003.
37. Коробейников Д.А. Византийско-тюркская граница в Малой Азии (конец XIII в.) // Восточная Европа в древности и Средневековье. - Москва: ИВИ, 1999.
38. Коробейников Д.А. Византийско-тюркская граница в Малой Азии (конец XIII в.) // Восточная Европа в древности и Средневековье. М.: ИВИ, 1999. С.34-38.
39. Кучма В.В. Религиозный аспект византийской военной доктрины: истоки и эволюция. С. 45-65.
40. Кучма В.В. Военная организация Византийской империи. М.: Алетейя. 2001.
41. Лебедев А.П. Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках: От конца иконоборческих споров в 842 г. до начала крестовых походов - 1096 г. СПб: Изд-во Олега Абышко, 2003.
42. Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-Восточной церкви от конца XI до середины XV века. М.: издательство Олега Абышко, 2012.
43. Литаврин Г.Г.Византийское общество и государство в X--XI вв: Проблемы истории одного столетия: 976--1081 гг. М.: Наука, 1977.
44. Литаврин Г.Г. Как жили византийцы.. СПб.: Алетейя, 1997.
45. Лютвак Э. Стратегия Византийской империи. М.: Русский фонд содействия образованию и науке.2000.
46. Поляковская М.А. Византия, византийцы, византинисты. Екатеринбург: Уральский университет. 2003.
47. Райс Т.Т. Сельджуки. Кочевники-завоеватели Малой Азии. М.: Центрполиграф, 2004.
48. Скабаланович Н. Византийское государство и церковь в XI веке, от смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина. СПб., 1884.
49. Скабланович М.Н. Византийское государство и Церковь в XI в. М.: Издательство Олега Абышко. 2004.
50. Степаненко В.П. Попытка реализации ойкуменической доктрины в конце XI - начале XII в. (к хронологии византийско-антиохийской борьбы за Равнинную Киликию. 1097-1108 гг.). С. 139-147.
51. Степаненко В.П. Из истории армяно-византийских отношений второй половины 10-11 в. С. 43-51.
52. Степаненко В.П. Армянские государства юго-восточных границ Византии в системе международных отношений на Ближнем Востоке. (XI - первая половина XII вв.). Л., 1978.
53. Степаненко В.П. Византия в международных отношениях на Ближнем Востоке (1071-1176). Свердловск: Урал. ун-т, 1988.
54. Тыпкова-Заимова В. Тюркские кочевники, византийская администрация и местное население на Нижнем Дунае (XI-XII вв.) // Восточная Европа в древности и средневековье. - Москва: Наука, 1978. С. 67-73.
55. Уваров А.А. Что такое Средние века?//Всемирная история: Средневековые цивилизации Запада и Востока. В 6-и т. М.: Наука, 2012. - С. 5-17
56. Успенский Ф.И. История Византийской империи. - М.: Астрель; АСТ, 2005. Т.4.
57. Успенский Ф.И. История Византийской империи. В 5-ти т. М.: Астрель; АСТ, 2005. Т.3.
58. Успенский Ф.И. Мнения и постановления константинопольских поместных соборов XI и XII вв. Одесса, 1899.
59. Фрейберг Л.А. Византийская литература эпохи расцвета IX - XV вв. М.: Наука. 1978.
60. Хвостова К.В. Византийская цивилизация как историческая парадигма. СПб: Алетейя, 2009.
61. Шиканов В.Н. Византия - щит Европы. Арабо-византийские войны VII- XI вв СПб.: Шатон, 2004.
62. Шукуров Р.М. Предварительные замечания о Чуждости в истории // Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. М. "Алетейа", 1999. С. 9-30.
63. Шукуров Р.М. Формулы самоидентификации анатолийских тюрков и византийская традиция (XII-XIII вв.) // Причерноморье в средние века / Ред. С.П. Карпов. Вып. 5. М. 2001. С. 151-173.
Подобные документы
Внутренние и внешние причины падения Византийской империи. Экономическое влияние иноземцев в Византии, господство крупного феодального землевладения. Взаимоотношение Восточной и Западной церквей и его влияние на развитие Византии. Процесс распада империи.
курсовая работа [49,8 K], добавлен 20.05.2014История происхождения названия Византийской империи ("Империи римлян"), общая характеристика ее административно-военного деления, культуры, экономики, науки и права. Предпосылки и значение правления императора Юстиниана. Особенности гонений еретиков.
презентация [4,4 M], добавлен 11.10.2010Особенности политических и церковных отношений Византии и Руси. Своеобразие культуры Византийской империи. Культурные связи Византии и Московской Руси. Влияние Византии на политическое, правовое, духовное развитие Древней Руси и его историческое значение.
курсовая работа [70,7 K], добавлен 10.04.2017Рассмотрение история возникновения Византии как прямой наследницы Восточной Римской империи. Описание столицы государства, языка, религии и главного храма, архитектуры, спорта, развлечений. Изучение особенностей передачи власти императора по завещанию.
презентация [3,6 M], добавлен 19.02.2015Славяне и Византийская империя в V-VII вв. Особенности начала государственного строительства. Принятие христианства в Болгарии и церковная организация. Отличительные черты правления Симеона. Культурное развитие. Установление византийского господства.
курсовая работа [48,6 K], добавлен 14.02.2011Создание империи Чингисхана и Монгольская империя. Позднемонгольские государства в составе империи Цинн. Период после распада империи XIV-XVII вв. Монгольская Народная Республика. Постсоветская, демократическая Монголия с 1990 г. по настоящее время.
контрольная работа [21,9 K], добавлен 28.04.2011Выяснение причин и последствий падения Константинополя в 1453 г. Рассмотрение и анализ исторических источников и историографии периода краха Византийской Империи. Усиление государства турок. Изучение хрисовулов, монастырских и частных актов, рукописей.
курсовая работа [61,9 K], добавлен 17.12.2014Турция как центр Османской империи. Аграрные отношения и разложение ленной системы, политический строй Османской империи и роль ислама. Упадок культуры, политика турецких феодалов по отношению к угнетенным народам, зарождение "восточного вопроса".
курсовая работа [33,0 K], добавлен 09.02.2011Этнический состав населения Византии, состояние развития экономики. Культурное значение периода правления императоров от Василия I Македонянина до Алексея I Комнина. Декоративно-прикладное искусство государства, его значение для мировой культуры.
презентация [7,1 M], добавлен 04.12.2012Особенности геополитического положения Византийской империи. Развитие вооружения и тактики византийской армии в V-VII вв. Особенности византийского военного искусства по сравнению с античным периодом, его взаимосвязь с контактами с агрессивными соседями.
курсовая работа [41,6 K], добавлен 20.02.2015
