Что касается избирательной активности кузбассовцев, то исследователь С.А. Величко приводит следующие данные: в Кемеровской области 4 марта в голосовании приняло участие 73,6% избирателей, а в ряде мест - около 50% избирателей.

Следует резюмировать, что исследуемая выборная кампания стала первой в новейшей истории России свободной от тотального диктата КПСС. Если ранее административный ресурс её партноменклатуры использовался повсеместно и на все 100%, то теперь его естественным ограничителем выступила сформировавшаяся оппозиция, и, прежде всего, рабочее движение. Кузбасс в этом отношении стал одним из первых регионов, где наиболее ярко проявила себя оппозиция, исключая союзные республики.

Новыми отличительными чертами избирательной кампании 1990 г. были также активное участие в предвыборной борьбе неформальных общественно-политических движений, выработка ими предвыборных платформ на основе программы межрегиональной депутатской группы, создание на их основе избирательных блоков, проведение по всей Сибири волны предвыборных митингов демократической направленности.

Партийная организация региона на выборах 1990 года также имела свою предвыборную платформу, были разработаны и рекомендации по проведению выборов, однако, большинство данных установок носило, по существу, декларативный характер и не было воплощено в жизнь что, в конечном итоге, лишь усилило раскол в партийных структурах.

Стоит обратить внимание на то, что, именно в этот период в регионе начинают складываться механизмы выборной кампании, характерные для демократических выборов:

1) Освещение разных точек зрения и проблемных аспектов с помощью оппозиционных СМИ.

2) Общественное мнение прямо или косвенно влияет на ход кампании.

3) Оформляется идеологический полицентризм.

4) Противоборствующие стороны используют «белый» и «чёрный» PR.

Возвращаясь к итогам выборов, необходимо заключить, что даже несмотря на номинальную победу коммунистов, а их число составило около 80% в Советах различного уровня, среди них не было единства взглядов, и этот факт позволил демократическому меньшинству спокойно проводить свою политику.

Основой для единства демократического меньшинства стала программа межрегиональной депутатской группы и негативный настрой по отношению к КПСС. Что, в последствии, и показал I съезд народных депутатов РСФСР, состоявшийся в мае - июне 1990 г. На нем члены КПСС были представлены в абсолютном большинстве - 87%. Однако, почти все они, за исключением 13 депутатов, проголосовали за «Декларацию о государственном суверенитете РСФСР», тем самым сделав первый шаг к распаду СССР.

1.2 Августовский путч 1991 года и распад СССР в общественно-политической жизни Кузбасса

Референдум, состоявшийся 4 марта 1991 г. показал, что подавляющее большинство населения страны желает сохранения Советского Союза, пусть и в обновлённой форме. Однако, наряду с этим, в результате референдума руководство РСФСР добилось введения поста президента в республике. Тем самым, тенденции к децентрализации и, в конечном итоге, дезинтеграции Советского Союза, на данном этапе преобладали.

К августу 1991 г. в стране сложилось такое положение, что власть постепенно переходила в руки российских структур; союзное правительство становилось чисто номинальным. Последней попыткой укрепить центральную власть был приход к власти в августе 1991 г. Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). В ГКЧП вошли лица, занимающие высшие государственные посты в СССР:

- О.Д. Бакланов, первый заместитель председателя Совета Обороны СССР;

- В.А. Крючков, председатель КГБ СССР;

- В.В. Павлов, премьер - министр СССР;

- Б.К. Пуго, министр внутренних дел СССР;

- В.А. Стародубцев, председатель Крестьянского Союза СССР;

- А.И. Тизяков, президент Ассоциации государственных предприятий;

- Д.Т. Язов, министр обороны СССР;

- Г.И. Янаев, вице-президент СССР.

19 августа ГКЧП СССР принял Постановление №1, которое приостанавливало деятельность партий, общественных организаций и массовых движений, запрещало проведение митингов, уличных шествий, демонстраций, забастовок, а средства массовой информации должны были перейти под контроль ГКЧП. На борьбу с ГКЧП встали российские власти. Б.Н. Ельцин, И.С. Силаев, Р.И. Хасбулатов в обращении «К гражданам России!» назвали захват власти ГКЧП «правым, реакционным, антиконституционным переворотом»^. В Указе Президента РСФСР от 19 августа 1991 г. действия ГКЧП были признаны незаконными: «все решения, принимаемые так называемым ГКЧП, считать незаконными и не имеющими силу на территории РСФСР»^.

19 августа в Москве было введено чрезвычайное положение, а на улицы столицы выведены танки. 20 августа вышли Постановления №2 и №3 ГКЧП, в которых ограничивался перечень союзных изданий газетами «Правда», «Труд», «Известия», «Советская Россия» и некоторыми другими. Всесоюзной государственной телерадиокомпании, республиканским, краевым, областным телерадиоорганизациям вменялось в обязанность в своей работе строго руководствоваться Постановлениями ГКЧП СССР. Таким образом, ГКЧП ставил под свой контроль радио, телевидение, печать.

ЦК ВЛКСМ, Союз журналистов СССР, другие общественные организации, патриарх Московский и всея Руси Алексий выступили против ГКЧП и заявили, что «в настоящий момент необходимо услышать голос Президента М.С. Горбачева и узнать его отношение к происходящим событиям»^.

Кемеровский облсовет, а также Новокузнецкий городской совет открыто выступили против ГКЧП в первый же день прихода его к власти. 19 августа ими были приняты решения: чрезвычайного положения не вводить и неукоснительно выполнять Указы Президента РСФСР.

Однако, после этого в действиях региональных властей последовала довольно долгая пауза, которая может свидетельствовать о том, что они заняли выжидательную позицию, с целью выяснения обстановки, и лишь 21 августа последовало заявление Кемеровского обкома КПСС, в котором сквозило возмущение «неоправданно затянувшимся молчанием руководства КПСС по оценке ситуации». Выход из сложившейся ситуации при отсутствии «убедительных фактов необходимости ухода Президента СССР М.С. Горбачева от исполнения обязанностей главы государства и соответствия действий нового руководства страны Конституции СССР» бюро Кемеровского обкома КПСС видело «в незамедлительном созыве сессии Верховного Совета СССР». Также в Заявлении говорилось о недопустимости бессрочной политической забастовки.

Кроме того, исследователь И.Г. Шаблинский в своей работе публикует телеграмму, отправленную в Москву, в ГКЧП и подписанную В. Лучшевым, секретарем Кемеровского обкома партии. В ней в порядке информации обстановка в Кузбассе характеризуется как открытое неповиновение ГКЧП как со стороны Кемеровского областного Совета, так и со стороны СРКК и в конце делается вывод: «Действиями Президиума областного Совета народных депутатов и СРКК в области фактически спровоцирована ситуация для введения чрезвычайного положения»^.

В Кемеровской области активно противостоял приходу к власти ГКЧП Совет рабочих комитетов Кузбасса (СРКК). В своем Заявлении, принятом 19 августа 1991 г., СРКК признал приход к власти ГКЧП государственным переворотом и объявил политическую забастовку в Кузбассе. Уже 20 августа в Кемеровской области бастовало 41 угольное предприятие из 101.

20 августа 1991 г. на страницах «Нашей газеты» был опубликован материал без подписи о военном перевороте в Кремле. В нем население призывалось поддержать Президента Ельцина, поставить заслон диктатуре и гражданской войне. В тот же день СРКК призвал рабочие комитеты к формированию отрядов народного ополчения. Отряды рабочего ополчения начали формироваться с согласия УВД области. 19-21 августа состоялись митинги в Кемерово, Междуреченске, Прокопьевске, Ленинске-Кузнецком. На митингах принимались резолюции с требованием немедленной отставки ГКЧП. Лозунги митингующих: «Рабочий! Сегодня ты работаешь на хунту. Твое место на площади».

Были вывешены плакаты, осуждающие позицию Тулеева, который в выступлении по областному телевидению поддержал цели ГКЧП на стабилизацию положения в стране, но отрицал неконституционные методы достижения этих целей: «Аман, не пугай народ, дураков нет», «Тулеева - пособника хунты в отставку!».

Но митинги в Кемеровской области по подсчетам Л.Н. Лопатина были немногочисленными: на них присутствовало около 200-300 человек, а иногда и 30-50 человек. Например, на митинге в Кемерово присутствовало 317 человек.

Большинство граждан региона за столь короткий срок нахождения у власти ГКЧП не смогли определить к нему свое отношение. Попытка установить в стране чрезвычайное положение закончилась провалом. 22 августа Президиум Верховного Совета СССР объявил создание ГКЧП незаконным. В этот же день М.С. Горбачев прибыл из Фороса в Москву и на аэродроме сделал заявление, что все случившееся он квалифицирует как государственный переворот. В тот же день против членов ГКЧП было возбуждено уголовное дело. 23 августа 1991 г. был приостановлен выход коммунистических изданий - «Правды», «Московской Правды», «Советской России» также была приостановлена деятельность КП РСФСР.

24 августа 1991 г. М.С. Горбачев сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПСС. В этот же день вышел Указ Президента СССР о деполитизации армии, органов безопасности, внутренних дел и государственного аппарата. Б.Н. Ельцин приостановил деятельность Российской коммунистической партии и запретил деятельность партий в Вооруженных Силах СССР на территории РСФСР. 24 августа Б.Н. Ельцин подписал Указ о назначении своих представителей в края и области РСФСР. В Кузбассе представителем Президента стал народный депутат СССР А.В. Малыхин. Представитель рабочих комитетов, народный депутат РСФСР М. Кислюк, поддержавший в тревожные дни российские власти, стал руководителем администрации области.

Жители Кузбасса, и, прежде всего, политическая элита региона неоднозначно отнеслись к новым президентским назначениям, призванным укрепить вертикаль власти, а именно к назначению главы администрации области и представителя президента в регионе.

Наибольший общественный резонанс вызвало снятие с должности председателя областного совета народных депутатов А.Г. Тулеева. Оппоненты обвиняли Тулеева в том, что во время путча он изначально занял выжидательную позицию, а за разъяснением ситуации обратился в лагерь заговорщиков. Против путчистов же он выступил лишь постфактум, поняв, что сила на стороне Российских властей. К тому же, Тулеев сознательно игнорировал призывы Российского руководства к всеобщей политической забастовке, мотивируя это необходимостью уборки урожая и подготовки к отопительному сезону.

Следует указать, что Тулеев действительно выказал свою солидарность с некоторыми требованиями ГКЧП, но не с методами их реализации: «Распустить незаконные военные формирования, объявить войну теневой экономике, навести порядок на производстве, стабильность - ценам. Повышение зарплаты, пособий, пенсий, компенсаций…кто с этим поспорит? В облсовете дня не проходит, чтобы мы над этим не бились. И вообще, трудно найти человека, который не подписался бы под ними…Но добиваться этого без согласия Верховного Совета, со ссылками на плохое здоровье президента страны?!…Граждане России оказались между двух огней, и ещё каких! Руководители России против силовых методов, против произвола и беззакония, и призывают в своём обращении добиваться отмены чрезвычайных мер. Всё правильно, но каким образом добиваться? Всеобщей бессрочной забастовкой! Но забастовка запрещена государственным комитетом в постановлении №1… В руководителях ли дело? В таком же положении все мы, весь народ. Не бастуешь - не угоден Ельцину, забастуешь - Янаев введёт комендантский час, патрули и прочее. Народ опять стал заложником… Против забастовки я был, в прошлый раз, против неё я и сегодня. Говорю это не как должностное лицо, а как гражданин, как человек».

Таким образом, в августе - сентябре 1991 года в региональных СМИ развернулась настоящая информационная война, объектом которой стал, в первую очередь, Тулеев, а «Полем битвы» - региональная пресса и, прежде всего, «Наша газета» и газета «Кузбасс». Ещё один яркий пример тому - публикация в «Нашей газете» от 27.08.1991 г. «Обращения совета рабочих комитетов Кузбасса», в котором представители рабочих комитетов, обрушив на Тулеева целый поток критики, потребовали его отставки с постов председателя облсовета и облисполкома, а также создания специальной полномочной комиссии по расследованию его деятельности с 19 по 21 августа.

В той же «Нашей газете» были опубликованы гневные письма читателей в адрес Тулеева, в качестве примера: «…А как показала себя наша власть в лице предисполкома? Таких как Амангельды Тулеев, извивавшегося в эти дни, как уж на сковороде, охарактеризовал ещё В.И. Ленин, назвав их политическими проститутками. Теперь уже чётко видно - это не наш человек, во всех смыслах…Где ваша честь, А. Тулеев?» или ещё один яркий образец: «…для меня лично сразу же, как только он появился в Кузбассе и стал говорить и действовать, стало понятно - измена. Мне не хочется перебирать по косточкам каждое слово, каждый шаг Тулеева, которые дышали изменой и были понятны каждому здравомыслящему человеку. Речь о тех, кто сейчас с пеной у рта защищает Тулеева. Я этих защитников делю на несколько категорий. Первая, самая многочисленная - безграмотная, равнодушная масса, которая не знает и не хочет знать факты, не хочет напрячь свои извилины, чтобы провести элементарный анализ. Вторая - верные сталинцы, фанатики. Третья - чисто идеологические противники демократии. Хочется спросить: «Люди! А совесть ваша где?…»

Тулеев, в свою очередь, отвечал со страниц «Кузбасса»: «Как только меня избрали председателем областного совета, считаю, не прошло ни единого дня без критики в мой адрес. Когда критика здоровая, работать можно, но когда дело доходит до хамства, маразма, как началось после президентских выборов, это уже нетерпимо. Сейчас, в связи с попыткой государственного переворота, убирают некоторых председателей Советов, но поскольку председателя Совета Кузбасса никак не зацепить, проводят митинги, сессии, с требованиями недоверия Тулееву. За то, что решил получить информацию из первых рук? «Наша газета» и «Пульс» объединились в атаке: подтасовывают факты, берут целенаправленные интервью. В области - двоевластие: областной совет и совет рабочих комитетов. Одни объявляют забастовку, другие отвечают за её последствия. Особо усугубилось положение сейчас. Я не могу согласиться с отрядами самообороны. Это вооружение людей. Это искусственно толкает к беде. Такого нигде нет. Кузбасс задаёт тон. В связи с этим я хочу обратиться к людям Кузбасса, провести сессию и поставить вопрос: или - или…Кто-то понял раньше, а кто-то позже антиконституционность ГКЧП, а вы? Я трудно пришёл к этому пониманию, потому, что видел товарищеские, тёплые отношения Горбачёва с Янаевым. Всех до единого членов ГКЧП в своё время назначал на должность президент СССР. Ошибаться на сто процентов невозможно. Я до сих пор не всё понимаю».

В поддержку Тулеева также выступила значительная часть Кузбассовцев, так в газете «Кузбасс» вышла даже целая полоса, озаглавленная «Отстоим Тулеева!», в которой были опубликованы письма читателей, пытавшихся таким образом повлиять на то, чтобы Тулеев остался на посту председателя облсовета. Кроме того, в городе Кемерово был организован сбор подписей в поддержку председателя облсовета, Тулеева, в частности, поддержали 400 ветеранов войны и труда Томусинской ГРЭС.

Болезненно, но, в то же время, спокойно протекал в регионе процесс департизации. Всё имущество КПСС было опечатано, необходимо также заметить, что властные структуры в области обстоятельно подошли к вопросу трудоустройства бывших партийных работников. Не касаясь частностей, данный процесс не вызвал никаких серьёзных социальных катаклизмов.

В целом, следует резюмировать, что обострив политическую борьбу в регионе, события 19-21 августа 1991 года в Москве привели к расколу среди политической элиты Кузбасса, и, как следствие, политические проблемы заслонили собой гораздо более насущные на тот момент хозяйственно-экономические, такие, как, например, подготовка области к отопительному сезону, сбор урожая. С 1 го сентября 1991 года в Кемерово были введены карточки на получение некоторых жизненно важных товаров, таких как сахар, растительное масло, водка, табак. Однако последствия всего этого в полной мере проявили себя уже гораздо позднее.

События 19-22 августа 1991 г. закончились победой демократов над коммунистами. Гэкачеписты выступили за отжившую систему управления и объективно не могли долго продержаться у власти. Но нельзя все же с уверенностью утверждать, что после августовских событий «рухнула тоталитарная система», как писал Д. Волкогонов.

Скорее всего, следует согласиться с А.П. Бутенко, который считал, что события августа 1991 г. знаменовали собой «начало нового этапа антитоталитарной революции»^. Как справедливо отмечал В.Б. Пастухов: «Президент и правительство СССР стали «правящими, но не властвующими».

После Указа Президента России Б.Н. Ельцина о приостановлении деятельности Коммунистической партии фактически прекратили свою деятельность региональные партийные организации. Как властная структура КПСС сошла с политической сцены. Хотя были и протесты против роспуска КПСС. В частности, первый секретарь Кемеровского обкома партии А. Зайцев в письме к Генеральному прокурору РСФСР заявлял о незаконности приостановления деятельности областной партийной организации, т. к. она поддержки «путчистам» не оказывала. Но ни это обращение, ни подобные успеха не возымели.

2. Изменения в содержании общественно-политической жизни в 1992-1993 гг.

2.1 Условия углубления раскола политических сил и обострения политической борьбы

Внутриполитическое положение независимой России с самого начала оказалось чрезвычайно сложным.

К этому времени Россия находилась в тяжелейшем социально-экономическом кризисе, носившем системный характер. Национальный доход снизился более чем на 11%, валовой внутренний продукт - на 13%, товарооборот - на 37%, импорт - на 36%. Рубль перестал играть роль платежного средства, господствовал бартер, сложившиеся ранее хозяйственные связи были разорваны. В стране насчитывалось почти 2 млн безработных, что усиливало социальную напряженность.

В 1991 году дефицит бюджета СССР достигал 296 миллиардов рублей, или около 30% ВВП, по подсчетам Всемирного банка. Дефицит бюджета покрывался за счет эмиссии, что вело к тотальному дефициту товаров, реализуемых по государственным ценам, и стремительному росту цен на колхозных рынках.

В стране действовало около двух десятков карточек на различные товары, но самих товаров не было. Жесточайший дефицит был буквально на все - от мыла и хлеба до мяса и молока.

СССР был крупнейшим в мире импортером продовольствия. Резкое падение мировых цен на нефть в конце 1980-х годов и снижение ее добычи привели к острому валютному кризису. Государственный долг достиг огромных размеров: внешний - 76 миллиардов долларов, внутренний - 5,6 миллиардов долларов.

Золотовалютные запасы были исчерпаны, к концу 1991 года они составляли, по разным оценкам, от 18 до 25 миллионов долларов (по нынешним меркам это капитализация небольшого российского банка), золотой запас страны равнялся 289 т (в 1917 году он составлял 1400 т). Зарубежные банки отказали в кредитах. Стране грозил голод.

После распада СССР правительство уже новой страны сразу же взяло курс на радикальные реформы. Первостепенно начались реформы в экономической сфере.

Вся совокупность методов, с помощью которых предполагалось перестроить экономику страны, была названа «Шоковой терапией».

Она предполагала излечение от «пороков социализма» жесткой бюджетной политикой, при которой предприятия, лишенные государственных дотаций, вынуждены проводить рационализацию, избавляться от лишнего персонала, менять ассортимент и повышать качество продукции. Сокращение государственных расходов позволяло сократить дефицит бюджета, ограничить эмиссию денег и сделать рубли настоящими деньгами.

Результатом такой терапии должна была стать структурная перестройка экономики. Дж. Сакс, американский экономист, который, будучи консультантом по экономическим вопросам в правительстве Е.Т. Гайдара, де-факто, стал идеологом экономических реформ в России, так определил суть структурной перестройки: «В стране сформировалась очень нездоровая структура экономики. Огромное количество людей работает на экономически нежизнеспособных предприятиях и живет в экономически бесперспективных районах. В будущем должны произойти колоссальные изменения в существующих видах трудовой деятельности, если России суждено преодолеть кризис». Помимо Сакса, идеологами российских экономических реформ стали молодые экономисты, сформировавшиеся под воздействием либеральных рыночных теорий, разработанных для решения проблем стран Латинской Америки и Восточной Европы, вступавших на путь рыночных и демократических преобразований.

Вскоре после поражения ГКЧП госсекретарь РСФСР Г.Э. Бурбулис предложил малоизвестному в политике 35-летнему доктору экономических наук Е.Т. Гайдару создать рабочую группу по подготовке предложений о стратегии и тактике российских экономических реформ. Будучи директором Института экономической политики, Гайдар зарекомендовал себя как сторонник радикальных методов борьбы с инфляцией и бюджетным дефицитом. Он писал: «Время, когда экономику можно было стабилизировать без тяжелых непопулярных мер, ушло. Размораживать цены при нынешних темпах роста денежной массы страшно. Но это можно сделать разовым решением. Надо лишь крепко зажмуриться и прыгнуть в неизвестность»^.

Позднее сам Сакс негативно оценил действия российских реформаторов: «Главное, что подвело нас, это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями… И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства - служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей»^.

Уже 2 января 1992 года президентом был подписан указ «О мерах по либерализации цен».

Эта реформа спровоцировала стремительный рост цен на потребительском рынке и, при этом, резкое падение реальной оплаты труда. Реальная заработная плата за 1992 год сократилась более чем в 2 раза и составила около 40% по отношению к декабрьской зарплате 1991 года.

Ещё одним ударом по благосостоянию граждан стало обесценивание денежных вкладов населения. Отпуск цен и инфляция в одночасье свели к нулю многолетние сбережения граждан. По данным Р.Г Пихои, накопленные в 1970-1980-х гг. 10 тыс. рублей, лежавшие на сберкнижке, гарантировали спокойную жизнь на пенсии, и были равны цене кооперативной квартиры или дорогого советского автомобиля. Сейчас же эти деньги обратились в прах, на 10 тыс. рублей в 1993 г. нельзя было купить и 5 килограммов мяса или 4 килограммов сыра.

Параллельно с другими экономическими реформами летом 1992 года начался процесс приватизации. К тому времени в результате уже осуществлённой либерализации цен российские предприятия остались практически без оборотных средств. Реформаторы стремились провести приватизацию максимально быстро, потому что главной целью приватизации они видели не создание эффективной системы хозяйствования, а формирование слоя собственников как социальной опоры реформ. «Обвальный» характер приватизации предопределил её практически бесплатный характер и массовые нарушения законодательства.

Таким образом, реформы, призванные привести страну к рыночным отношениям, имели катастрофические последствия, и прежде всего, это отразилось на уровне жизни населения.

На фоне противоречивых экономических реформ, фактически, приведших страну к экономическому коллапсу, в стране назревал и глубокий политический кризис.

Во многом, именно неблагоприятный ход экономических реформ в стране стал одним из поводов к последовавшему в дальнейшем политическому кризису. Ещё в октябре 1991 года президент Ельцин на V съезде народных депутатов заявил о необходимости начать радикальную экономическую реформу. Для этого он запросил у съезда право издавать указы, которые становились законами, если Верховный Совет в течение недели не оспаривал их. Съезд предоставил эти полномочия президенту на год - до декабря 1992 г.

С самого начала 1992 года стала раздаваться резкая критика правительства, начавшего непопулярные реформы. Однако, на тот момент председатель Верховного Совета Р.И. Хасбулатов категорически отметал возможность конфликта с президентом: «Если у меня появится соблазн критиковать президента, я лучше уйду из парламента», - заявлял он в начале 1992 года.

Таким образом, к лету 1992 года в России фактически стало складываться двоевластие.

Возвращаясь к истокам проблемы, множество поправок, принятых в 1990-1992 годах, сделали действовавшую тогда Конституцию 1978 года противоречивой.

Принятая еще во времена застоя, она служила ширмой для власти партийных комитетов - точнее, аппарата КПСС. После провала путча в августе 1991 года и запрета деятельности КПСС все противоречия этой Конституции вышли наружу. Так, предполагалось разделение властей, то есть признавалось, что исполнительная и законодательная власть имеют разную компетенцию и не могут подменять друг друга, но полномочия президента и Верховного Совета не были четко прописаны. Съезд народных депутатов (в перерывах между съездами - Верховный Совет) мог принять к рассмотрению любой вопрос, фактически подменяя исполнительную власть. Съезд имел право блокировать любые решения президента. Многие государственные институты - например, Центральный банк - фактически подчинялись съезду и Верховному Совету. Как уже отмечалось, на V Съезде народных депутатов президент получил право издавать указы, которые становились законами, если в течение недели не оспаривались Верховным Советом. Это также создавало возможность конфликтов. Но главное - резко различалась политическая ориентация двух ветвей власти. Президент и правительство были ориентированы на скорейшее проведение рыночных реформ, эта позиция президента проявилась, в частности, на VI съезде народных депутатов, где Ельцин решительно встал на защиту «правительства реформ».

Верховный Совет, напротив, считал проводимую политику антигуманной и неэффективной. Особенностью политической борьбы на этом этапе стало то, что Верховный Совет, во главе с Р.И. Хасбулатовым, открыто выступая против рыночных реформ, объектом критики оставляли только правительство, президента же и Хасбулатов, и вице-президент Руцкой, который также критиковал курс правительства, из под критики выводили. Хасбулатов говорил по этому поводу, что Верховный Совет, «в некотором смысле, возглавил течение, оппозиционное существованию экономических реформ».

Гайдар, в свою очередь, в ответ на критику на VI съезде, пригрозил, что правительство готово в полном составе уйти в отставку. Не желая брать ответственность за дальнейший ход реформ на себя, Съезд и Верховный Совет были вынуждены в ответ на ультиматум Гайдара принять декларацию о поддержке экономических реформ. Конфликт был притушен.

Несмотря на это борьба продолжалась, менялась расстановка сил в Верховном Совете. Многие сторонники президента постепенно переходили оттуда и пополняли структуры власти, подконтрольные президенту. Менялось и руководство ВС. Оттуда последовательно ушли сторонники президента С.А. Филатов, В.Ф. Шумейко, Ю. Яров, их заменили сторонники компартии В. Сыроватко и Ю. Воронин.

В рядах Верховного Совета стала формироваться открытая радикальная оппозиция президенту, которая, помимо парламентских методов борьбы, стала призывать к прямому неповиновению власти. Лидерами объединённой оппозиции были депутаты С. Бабурин, Н. Павлов, В. Исаков, генералы А. Макашов и А. Стерлигов, а также лидер российских коммунистов Г. Зюганов.

Объединённая оппозиция выдвигала требования:

- отставки правительства Ельцина - Гайдара;

- отказа президента от дополнительных полномочий и всяческого вмешательства в экономику;

- формирование правительства народного доверия, которому будут предоставлены чрезвычайные полномочия, для выведения народного хозяйства из кризиса.

На дальнейшее развитие конфликта в верхних эшелонах власти напрямую повлияло создание Фронта Национального Спасения (ФНС), учредительный съезд которого состоялся 24 октября 1992 года. Фронт национального спасения образовался на основе объединения блока фракций ВС РФ «Российское Единство» во главе с его лидерами народными депутатами РФ М.Г. Астафьевым, С.Н. Бабуриным, Н.А. Павловым, а также представителями фракций ВС РФ «Промышленный Союз» (В.В. Беспалов), Аграрный союз России (М.И. Лапшин), «Гражданское общество» (М.Б. Челноков), «Отчизна» (С.А. Глотов), «Коммунисты России» (Г.В. Саенко) и ряда общественно-политических организаций, в том числе: Всероссийское трудовое совещание (н.д. РФ И.В. Констатинов); Российская коммунистическая рабочая партия. Российское народное собрание, Российский общенародный союз (РОНС), Национально-республиканская партия России, Русский Национальный Собор, Совет народно-патриотических сил России, Союз офицеров, движение «Трудовая Россия»: ряда представителей структур государственной власти, исследовательских центров и средств массовой информации. ФНС, фактически стал «ударной силой» оппозиции. Отличительной чертой ФНС, таким образом, стал тот факт, что в него вошли представители всех флангов оппозиции, от левых, до ультраправых.

В декабре 1992 года на VII Съезде народных депутатов отношения между двумя ветвями власти накалились до предела. Хасбулатов внёс на съезд новые поправки к Конституции, согласно которым правительство должно было подчиняться прежде всего парламенту, а затем президенту. Таким образом, исполнительная власть оказывалась под полным контролем Советов.

Кроме того, Съезд не утвердил на пост председателя правительства Е.Т. Гайдара, исполнявшего обязанности премьера.

Ельцин попытался переломить ситуацию, обратившись с трибуны съезда к гражданам России: «С таким съездом работать дальше стало невозможно… Это даже не путь назад, это путь в никуда. Обидно, что проводником этого обанкротившегося курса стал Председатель Верховного Совета России Хасбулатов. Съезд со всей очевидностью показал, насколько опасна не только диктатура исполнительной, но и диктатура законодательной власти… Вижу поэтому выход из глубочайшего кризиса власти только в одном - во всенародном референдуме. Это самый демократичный, самый законный путь его преодоления…».

Ельцин призвал своих сторонников покинуть съезд, рассчитывая на то, что большинство депутатов последует за ним, и, тем самым, съезд потеряет кворум, необходимый для принятия решений.

Вслед за этим незамедлительно выступил Хасбулатов, сказав, что президент, высшее должностное лицо государства, в своей речи нанёс оскорбление съезду в целом, и ему лично. Далее он заявил, что считает для себя невозможным выполнение своих обязанностей, и попросил принять его отставку.

План Ельцина не сработал и кворум на съезде был сохранён. Это стало несомненным и обидным, но всё же локальным поражением президента.

В работу съезда вынужден был вмешаться председатель Конституционного суда В.Д. Зорькин. При его посредничестве было выработано компромиссное решение, согласительный документ «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации». Согласно этим договорённостям на очередной съезд, но не позднее 11 апреля 1993 года должен быть вынесен проект новой Конституции. Съезду надлежало отказаться от только что принятых поправок к конституции, ставивших правительство под контроль съезда, а Ельцин должен, согласно воле депутатского большинства, отправить в отставку Гайдара. Новым премьером 15 декабря 1992 г. был назначен В.С. Черномырдин, бывший член ЦК КПСС, министр газовой промышленности, а затем - председатель концерна «Газпром».

В январе 1993 года для проведения всероссийского референдума было образовано 89 округов. Накануне Съезда, 7 марта 1993 г. президент направил в Верховный Совет четыре вопроса, которые должны были быть вынесены на референдум:

«1. Согласны ли вы с тем, чтобы Российская Федерация была президентской республикой?

2. Согласны ли вы с тем, чтобы высшим органом законодательной власти был двухпалатный парламент?

3. Согласны ли вы с тем, что новая Конституция Российской Федерации должна быть принята конституционным собранием, представляющим многонациональный народ Российской Федерации?

4. Согласны ли вы с тем, что каждый гражданин Российской Федерации вправе владеть, пользоваться и распоряжаться землёй в качестве собственника?»

Однако, съезд, начавшийся 10 марта 1993 г. не включил вопрос о референдуме в повестку дня. Заместитель Хасбулатова Н.Г. Рябов объявил, что договорённости, достигнутые в декабре 1992 г. были ошибкой; что уступки, сделанные президенту, были нарушением Конституции. Сам Хасбулатов заявил, что его «бес попутал» при заключении на предыдущем съезде соглашения о конституционной стабилизации через референдум»^.

12 марта съезд принял постановление, которым приостановил действие этого соглашения, запретил проведение намеченного референдума и включил поправки, серьезно ограничившие права президента, в действовавшую Конституцию. В итоге все ветви власти фактически были подчинены съезду и Верховному Совету. Ситуация обострилась до предела.

20 марта 1993 года Ельцин обратился по телевидению к гражданам России, заявил о неконституционном характере действий Верховного Совета и Съезда народных депутатов, квалифицировал их как попытку политического реванша партийной номенклатуры. Взяв на себя ответственность за развитие политической ситуации, он объявил о предстоящем референдуме по вопросу о доверии президенту. «Меня избирал не съезд, не Верховный Совет, а народ, ему и решать - должен ли я дальше выполнять свои обязанности и кому руководить страной: президенту и вице-президенту или Съезду народных депутатов?»

Стоит отметить, что изначально ратуя за проведение референдума, Ельцин рассчитывал, прежде всего, на свой высокий рейтинг среди населения.

В ответ на это 26 марта собрался IX внеочередной Съезд народных депутатов, на котором была предпринята попытка отрешить Ельцина от власти. Поводом к этому послужило решение Конституционного суда, о том, что обращение Ельцина к гражданам России было неконституционным по многим пунктам. Для того, чтобы это осуществить, требовалось три четверти голосов депутатов. «За» проголосовали 617 депутатов, для принятия этого решения не хватило около 30 голосов.

Как отмечает Р.Г. Пихоя, Ельцин был готов к любому развитию событий, даже негативному для себя, и поэтому был готов любые меры. Это следует из воспоминаний, опубликованных начальником службы безопасности президента в тот период времени, А.В. Коржаковым, который написал, что такие меры (силовой разгон Съезда или арест - блокирование депутатов) были предусмотрены. В Кремле была подготовлена телестудия, в которой Ельцин смог бы объявить о роспуске съезда и проведении референдума.

Таким образом, Ельцин остался президентом.

Съезд принял решение о проведении всенародного референдума 25 апреля 1993 года, после долгих споров, утвердив вопросы.

Российские граждане (64,2% имевших право голоса) ответили на четыре вопроса референдума следующим образом:

- Доверяете ли вы президенту Б.Н. Ельцину? («Да» - 58,7%).

- Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом и правительством с 1992 года? («Да» - 53%).

- Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов президента? («Да» - 31,7%).

- Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов? («Да» - 43,1%).

Результаты референдума стали политической сенсацией. Мало кто ожидал, что такое количество людей поддержит Ельцина, и тем более неожиданная была столь широкая поддержка народом его социально-экономической политики.

Оказавшись после распада СССР в сложнейшем социально-экономическом положении, и для того, чтобы преодолеть экономический коллапс, российским властям было необходимо устранить политические препоны для проведения реформ. При этом курс этих реформ, во многом, зависел от того, в чью пользу разрешится конституционный кризис, поскольку, взгляды исполнительной и законодательной власти на дальнейшее развитие страны были диаметрально противоположны.

В целом, ход политической борьбы во второй половине 1992 начале 1993 года показал, что разрешить политико-конституционный кризис, не выходя за рамки парламентских методов борьбы, практически не представляется возможным.

2.2 Обстановка в Кузбассе весной-летом 1993 года, реакция жителей региона на октябрьские события 1993 года в Москве

После окончательного распада Советского Союза в декабре 1991 года Россия оказалась перед выбором: по какому пути развиваться? Существовала следующая альтернатива: страна могла следовать по пути парламентской, либо президентской республики.

Возвращаясь к истокам конфликта, следует сказать, что действующая на тот момент конституция 1977 года предусматривала, что верховным органом государственной власти в России является Съезд Народных Депутатов, который включал 1068 человек, и в силу своей громоздкости был попросту не способен на мобильное принятие решений.

Де факто, система государственной власти в России к 1993 году оставалась «Советской», хотя, и с незначительными изменениями. Президент, являясь главой исполнительной власти, был ограничен в своих полномочиях съездом народных депутатов. Чёткого разграничения полномочий между двумя важнейшими ветвями власти не существовало. По выражению самого президента, Б.Н. Ельцина: «Какая сила затянула нас в эту черную полосу? Прежде всего - конституционная двусмысленность. Клятва на Конституции, конституционный долг президента. И при этом его полная ограниченность в правах».

Российская политическая элита, как и общество в целом, оказалась расколота на 2 части: сторонников президента, прежде всего, как главы исполнительной власти, и сторонников Верховного Совета как власти законодательной, что, впоследствии, могло привести к широким вооружённым столкновениям и даже к гражданской войне.

Но баланс сил в этом противоборстве постепенно менялся, и очень важную роль в данном процессе сыграли различные общественные институты и политические элиты регионов, что можно рассмотреть на примере Кузбасса.

Острота политического кризиса усугублялась социально-экономическими проблемами и чередой противоречивых и непопулярных реформ правительства Е.Т. Гайдара, так называемой «шоковой терапией». Особая ситуация, в связи с этим, сложилась в Кемеровской области: шахтёры находились в тяжелейшем положении, почти не прекращались забастовки.

Изначально, законодательная и исполнительная власть, в лице председателя ВС России Хасбулатова и президента Ельцина пытались решить проблему мирным путём, путём переговоров, «третейским судьёй» на которых попытался выступить глава конституционного суда России В.Д. Зорькин, такие переговоры, в частности, прошли 11 декабря 1992 года, во время очередного Съезда Верховного совета России. Казалось, что стороны пришли к компромиссному решению - Съезд народных депутатов принял постановление о стабилизации конституционного строя, в котором наметил на 11 апреля 1993 года референдум по основным положениям Конституции.

Но это, на первый взгляд, «Соломоново решенье» не было воплощено в жизнь. Кризис с новой силой обострился уже в марте 1993 года.

Шахтёры Кузбасса, которые не получали зарплаты с декабря 1992 года, решились на крайние меры: провели предварительную показательную забастовку, с обещанием перейти к всеобщей бессрочной забастовке. По заявлению председателя Независимого Профсоюза Горняков Кузбасса Вячеслава Шарипова: «Если не будет никаких подвижек в переговорах, полагаю, наше решение об объявлении всеобщей бессрочной забастовки останется в силе». В дальнейшем, забастовочное движение горняков грозило перерасти в массовые неконтролируемые волнения, о чём также свидетельствуют заявления шахтёрских лидеров: «Если решения не будут приняты, если власти проигнорируют предложения профсоюзов, и если, к тому же, к 20 марта не будет выдана зарплата, то, по-моему мнению, начнётся не забастовка, а что-то более страшное».

Верховная же власть, очевидно, в ответ на столь резкие заявления, опасаясь их реализации, провела ряд мероприятий по «усилению контроля за «общественной безопасностью», так в Кемерово были стянуты около тысячи милиционеров из разных регионов страны.

В целом, шахтёрское движение в Кузбассе отнюдь не было однородно по своей политической позиции, и, хотя большинство шахтёров, в силу своего крайне бедственного положения, было настроено радикально, и, по сути, не примыкало к какому-либо политическому лагерю, шахтёрская «верхушка» занимала явно пропрезидентскую позицию, рассчитывая на курс либеральных реформ со стороны президента и его команды.

В этой связи, интересна позиция лидеров области - М.Б. Кислюка, главы администрации области, и А.Г. Тулеева, тогда председателя Кемеровского обл. совета. Ещё в марте 1993 года оба лидера пытались занять позицию «Золотой середины» и предложить конфликтующим сторонам компромиссный выход из ситуации, путём созыва учредительного собрания в виде конституционной ассамблеи, включающей в себя Съезд народных депутатов и равное количество представителей от каждого субъекта РФ.

Но уже в сентябре риторика их выступлений резко меняется - Тулеев, в ответ на президентский указ №1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской федерации», который, в нарушение действующей конституции, предписывал Верховному Совету и Съезду народных депутатов прекратить свою деятельность, а также вводил новую систему органов власти, занимает резко антипрезидентскую позицию, заявляя, в своём обращении к жителям области, следующее: «Хотя обращение не намного понятнее его указов, ясно главное: это начало государственного переворота…На этот раз сменился лишь противник, его враг не КПСС, не союзное правительство, а Верховный Совет России, вся законодательная власть, которая вытащила его на самый верх руководства великой страной…Подходят сроки отчитываться перед народом, а отчитываться нечем, и в ход идёт обычный призыв - опять кого-нибудь взять и победить, чтоб слегка передвинуть столы в кремле и опять остаться у власти…пусть даже придётся саму конституцию отодвинуть, а то и просто вытереть об неё ноги…можно ли воспрепятствовать этому? - Можно, но упаси нас бог пролить хотя бы каплю крови…никаких митингов в поддержку президентского произвола! Ложились уже наши шахтеры за него и цену его благодарности они испытывают сегодня…». Кислюк же, не вступая в открытую конфронтацию ни с президентом ни с Верховным советом, но, в то же время, признавая неконституционность действий обоих сторон, в своём выступлении акцентирует внимание на согласованности действий местных властей. «Во-первых, необходимо найти согласованное решение ветвей местной власти…в дальнейших действиях самое разумное - действовать совместно, все совещания проводить совместно…Решения президента, и это очевидно, вышли за рамки конституционного строя, с другой стороны, это реакция на то, как была встречена и оскорбительно прокомментирована президентская инициатива по выходу из тупика путём выборов обеих ветвей власти, другое дело, что Российский президент не имеет такого конституционного права…Задача Кузбасского руководства - не дать втянуть в политический конфликт жителей региона. Если мы сохраним стабильность на местном уровне, мы сохраним место для компромиссов наверху».

Если руководители местных, даже более низких уровней власти, в целом, придерживались этой же точки зрения, то представители различных общественно-политических организаций Кузбасса, в большинстве своём, данной позиции не разделяли, в качестве примера приведём позицию сторонников «Союза Патриотических Сил Кузбасса», опубликованную в газете «Кузбасс»: «…по мнению собравшихся всех честных людей нужно призвать сегодня к митингам и забастовкам, чтобы оценка Кузбассом свершившегося государственного переворота была ясна». Того же мнения придерживались и представители областного отделения Демократической партии.

Стоит уделить внимание событиям в регионе непосредственно во время кульминации кризиса. В Кемерово сессию областного совета планировали созвать 21 сентября, но не удалось из-за отсутствия кворума. Состоялся Малый совет, который предложил считать противоречащим Конституции и интересам страны и действия Президента, и действия руководителей Верховного Совета. Председатель областного совета Аман Тулеев и группа депутатов улетели в Москву защищать Верховный Совет и Съезд народных депутатов. Однако многие депутаты от полета в столицу отказались. Глава администрации М. Кислюк заявил, что администрация втянуть себя в конфликт не даст и будет выполнять распоряжения и указы законно избранного Президента. Председатель СРКК В. Голиков Указ Б. Ельцина поддержал. За забастовку высказались ДПР и Союз экологов. На площади состоялся митинг под лозунгами «Вся власть Советам!». К главному корпусу КемГУ подъехала машина с громкоговорителями. Однако попытка агитации за нового Президента А. Руцкого провалилась, агитаторы были разогнаны людьми, представившимися студентами. Представитель Президента в Кузбассе А. Малыхин заявил, что подобную развязку ждали все. Проявил инициативу Союз бизнесменов Кузбасса. Его президент А. Лютенко установил связь с Е. Гайдаром, который предложил «союзу» начать подготовку к выборам. Попытка А. Тулеева, возвратившегося из Москвы, созвать II Съезд народных депутатов Сибири успехом не увенчалась.

В целом, возможность начала гражданской войны в России вообще и в Кузбассе в частности в 1993 году видится ещё более реальной, если учитывать кровавые события 3-4 октября 1993 года в Москве, при так называемом «разгоне Верховного Совета», когда погибли от 123 человек по официальным данным, до 1500 тысяч, по неофициальным.

В ходе конституционного кризиса сложилось сразу несколько узлов общественных противоречий: От несогласованности и конфронтации во властных структурах (более-менее консолидированную позицию, как в Кузбассе, властям удалось занять далеко не во всех регионах), до столкновений на уровне простых обывателей - тех, кто верил в спасительные либерально-демократические реформы президента, и тех, кто на примере реформ Гайдара убедился в некомпетентности реформаторов.

Противоречия существовали даже среди силовых структур, так как неразбериха во власти приводила к нарушению важнейшего принципа их нормального существования - принципа единоначалия. Это, в частности, проявилось в Москве, когда во время патрулирования местности бойцы дивизии внутренних войск им. Дзержинского открыли огонь по бойцам Таманской дивизии ВДВ. Кузбасс представляется одним из очагов возможной на тот момент гражданской войны ещё и в свете сложнейшей социально-экономической обстановки. А ведь, как мы помним, похожая ситуация сложилась в 1989 году, что очень сильно поспособствовало распаду Советского Союза.

2.3 Подготовка и проведение выборов в первую Государственную Думу

В результате октябрьских событий 1993 года в Москве, исполнительная власть полностью взяла управление страной под свой контроль.

9 октября был издан указ о реформе представительных органов власти и органов местного самоуправления в Российской Федерации», которым упразднялась система местных Советов. Следующим шагом президента стало принятие 11 октября другого указа - о проведении выборов в обе палаты федерального собрания: в Государственную Думу и в Совет Федерации. Выборы также должны были состояться 12 декабря.

Уже через несколько дней после подавления сопротивления Белого дома началось формирование политических блоков для участия в выборах в Федеральное собрание. Блоки и политические партии сосредоточились на борьбе за депутатские места в его нижней палате, Государственной думе, половина мест в которой разыгрывалась по мажоритарной системе (от каждого избирательного округа в парламент попадал победитель), а другая половина - по пропорциональной системе, означавшей распределение депутатских мандатов между партиями в зависимости от количества поданных за них голосов.

Выборы в верхнюю палату, Совет Федерации, проводились на основе мажоритарной системы: от каждого избирательного округа, совпадавшего с территорией одного из субъектов Российской Федерации, мандаты получали два кандидата, сумевшие набрать наибольшее количество голосов избирателей. Среди более десятка политических блоков и партий, заявивших о намерении бороться за депутатские места, под знамена радикальных экономических реформ выступал блок «Выбор России». Его лидером стал сам Е. Гайдар, кроме него в руководстве оказались влиятельные члены Кабинета министров А. Чубайс, А. Козырев, Б. Федоров, которым, как и другим министрам, было предоставлено право баллотироваться в законодательный орган. В своей предвыборной кампании блок «Выбор России» отверг ставку на популистские обещания, провозгласив необходимость возобновления жесткого монетаристского курса как основы основ финансовой стабилизации и главного условия возрождения экономической активности. В случае победы на выборах блок намеревался добиваться замены «умеренного» В. Черномырдина Гайдаром на посту премьер-министра.

Одной из главных неожиданностей предвыборной кампании явился разрыв с Гайдаром некоторых активных участников правительственной команды образца 1992 г., пожелавших связать себя с иными политическими объединениями. Двое из них, А. Шохин и С. Шахрай, создали собственную Партию российского единства и согласия (ПРЕС), настаивавшую на необходимости корректив рыночных реформ. Новая партия заявила о поддержке умеренно-реформистских подходов премьер-министра Черномырдина, а своим политическим козырем избрала требования Укрепления экономических прав и возможностей регионов, возрождения семьи, нации и государства как традиционно главных российских ценностей. Еще один активный участник реформаторской команды Гайдара, С. Глазьев, в избирательной кампании выступил на стороне Демократической партии Н. Травкина. Теперь он считал ошибочной гайдаровскую «шокотерапию», объявив ее главной причиной спада производства, галопирующей инфляции и двукратного снижения уровня жизни населения [Глазьев, 1993]. Подобно Демократической партии, от гайдаровского курса дистанцировалось и Движение демократических реформ, лидер которого, Г. Попов, сам некогда сторонник радикальных экономических реформ, доказывал, что «шокотерапия» совершенно не соответствовала российским условиям и проводилась в угоду и по подсказке Международного валютного фонда. Для него самого оптимальным политическим течением теперь являлся центризм.