Вторая половина XIX века стала новым этапом жизни казачества Кубани. В ноябре 1860 года Александр II подписывает Указ о создании новой административной единицы империи - Кубанской области. В ее состав вошли земли Черноморского казачества и шести бригад Кавказского линейного казачьего войска, а также Закубанье. Из казаков Черноморского войска и 6 бригад, пешего батальона, двух конных батарей Кавказского линейного войска было учреждено единое Кубанское казачье войско [1].

Эти годы отмечены событиями, которые положительно повлияли на состояние дела народного просвещения. В этот период встал вопрос не только о расширении народной школы, но и всеобщем начальном образовании.

В 1864 году царское правительство утверждает "Положение о начальных народных училищах", в котором определена их главная цель: " утверждать в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные сведения" [2].

Окончание Кавказской войны, начало активного хозяйственного освоения края и развивающиеся новые капиталистические отношения поставили вопрос о необходимости введения всеобщего обязательного начального образования. Стало ясно, что просвещение народа не только для поднятия грамотности, но и для улучшения экономического состояния Кубанской области.

Чтобы поднять интерес населения к образованию наказной атаман Кубанского казачьего войска генерал-адъютант граф Ф.Н. Сумароков-Эльстон 19 апреля 1868 года издал циркуляр о приглашении станичных обществ, духовенства, окружных начальников, бригадных и полковых командиров принять участие в открытии школ в станицах. "Только при совместном распространении в войсковом населении элементарного образования, - говорилось в циркуляре, - под которым разумеется не только ее механический смысл, но и поучительные беседы, чтения с учащимися всех возрастов, можно надеяться на возвышение казаков в нравственном и хозяйственном их положении" [3].

При большой настойчивости свыше, положение дел стало меняться. В 1863 году школ стало уже 47, учащихся - 2996; в 1865 году соответственно 217 и 5638; в 1866 году - 202 и 5984; в 1867 году - 209 школ с 6368 учащимися [4].

В приказе по Кубанскому войску от 14 августа 1867 года отмечалось, что из доклада и ведомости школ Кубанского казачьего войска видно, что дело народного образования вышло, наконец, из того заколдованного круга невежества и упорства, в котором оно держалось… В приказе поставлены "на вид" те из начальников, у которых еще не открыты станичные народные школы, обращено внимание на то, чтобы к новому во всех станицах Войска были открыты школы [5].

К этому времени было открыто первое женское учебное заведение - Мариинское женское училище.

Количество школ, выросшее к началу семидесятых годов XIX века, не могло радовать в полной мере, так как больше половины из них находились в неудовлетворительном состоянии. Многие школьные здания были тесны, низки, школьная мебель состояла из простых длинных кухонных столов с приставными скамейками или из длинных неуклюжих парт без ящиков для книг, учебников и пособий не хватало. Не все школы имели собственные здания, а размещались в церковных сторожках, либо в наемных помещениях.

Газета "Кубанские областные ведомости", помещая статьи о состоянии школьного дела, приводила следующие примеры. В станице Устьжегутинской классная комната имеет вид сарая, загромождена углем и разным сором, из-под которых вырисовывается полуразвалившиеся парты. В станице Крыловской школа располагалась в сторожке, а помещение Урипской школы было настолько тесно, что негде было повернуться и негде поставить классную доску. Школы в станицах Владимирской, Ахметовской, Петропавловской, Троицкой и Анапской занимали тесные обывательские дома. Обстановка их меньше всего напоминала учебные здания: в первой - одна и та же комната служила и классной комнатой и кухней, и тут же производилась стирка белья. Севастопольская школа занимала караулку при часовне: маленькую комнатку с изрытой поверхностью вместо пола, с тремя маленькими окнами, из которых два заклеены бумагой. В станицах Родниковской и Шапсугской обстановка в школах была еще безобразнее: в одном и том же помещении находилась и школа, и арестантская [6].

Только с середины семидесятых годов XIX века на Кубани начинается строительство нормальных, типовых, школьных зданий, в которые входило две классных комнаты, одна на 60 человек, другая на 24, учителя с той целью, чтобы всегда находился при школе и в любое время мог бы дать консультацию ученику [7]. Всего к 1880 году в Кубанской области было построено 136 школ. Общая стоимость их доходила до 500 тысяч рублей или в среднем, каждое здание стоило более 3,5 тысяч рублей.

Затраты на постройку училищных зданий по нормальному плану производились станичными обществами. В задачу станичных обществ также входило содержание училищ, которые им принадлежали. Кроме того, на сходах казаков в станицах обсуждались вопросы о всеобщем начальном обучении, о продолжительности учебного года, об определении жалованья учителям [8].

После того, как в марте 1863 года, начался бурный рост количества открытых школ, очень остро встал вопрос об обеспечении их учителями. Вплоть до 70-х годов XIX века среди учителей встречались случайные люди, кое-как знакомые с грамотой. Из проверенных инспектором Кубанской области в 1871 году 49 станичных школ, выяснилось, что только 4 учителя имели учительские права (свидетельства). В числе остальных 45 было: 4 офицера, 4 унтер-офицера, 1 рядовой, 13 урядников, 6 казаков, 4 писаря, 2 отставных чиновника, 1 священник, 2 дьякона и тому подобное. По окончании школы с такими учителями ученики едва читали по слогам, а вскоре забывали и то немногое, чему их там учили. Распространенными методами обучения оставались лишение обедов, стояние на коленях, дергание за волосы и уши. Поэтому директор народных училищ Кубанской области в своем рапорте от 6.03.1866 года на имя атамана Кубанского казачьего войска ставит вопрос об открытии в регионе Кубанской учительской семинарии. В заключение своего рапорта директор народных училищ писал, что "для успешного распространения грамотности в народе было бы желательно, чтобы первоначальным обучением в школах занимались люди, исключительно посвятившие себя учительским трудам". Для этой цели он и предлагал учредить учительскую семинарию [9].

По представленному проекту, в учительскую семинарию приглашались молодые люди всех сословий без различия вероисповедания, в возрасте не моложе 16 лет и не имеющие физических недостатков, которые могут служить препятствием к успешному исполнению учительских обязанностей. Поступавшие в семинарию подвергались вступительным экзаменам по Закону Божьему, чтению и письму по-русски и чтению книг церковной печати, четырем арифметическим действиям. Лица же, окончившие курс в уездных и окружных училищах или первые 3 класса гимназии или прогимназии, могли, сдав соответствующие экзамены, приниматься во второй класс семинарии.

В число стипендиатов учебного заведения преимущественно принимались молодые люди, принадлежавшие к сословию Кубанского казачьего войска, до этого обучавшиеся за счет войска в различных учебных заведениях. Оставшиеся свободные стипендиатские вакансии занимались лучшими воспитанниками из числа к данному войску не принадлежавших. Но они должны были предварительно дать письменное обязательство в том, что по окончании курса в семинарии проработают определенное число лет по назначению в должности учителя станичных школ Кубанского казачьего войска. Стипендиаты из сословия Кубанского казачества были обязаны по окончании курса не менее шести лет проработать учителями в станичных школах войска (по назначению наказного атамана) [10].

После успешного окончания учительской семинарии ее воспитанники получали свидетельство на звание учителя двухклассного училища, а прочие - на звание учителя одноклассного училища.

23 декабря 1868 года проект учительской семинарии был Высочайше утвержден Александром II. Семинарию открыли 14 января 1872 года в станице Полтавской. Первым ее директором назначен надворный советник Е. Марков, а заместителем Д. Семенов, впоследствии долгие годы занимавший пост руководителя этого учебного заведения, выпускники которого с гордостью называли себя "семеновцами". В течение первого полугодия семинария находилась в станице Полтавской, но в сентябре 1872 года ее перевели в более пригодные помещения, в станицу Ладожскую.

За короткий срок (2-3 года) семинария быстро наполнилась учащимися, что объясняется, с одной стороны, твердой постановкой учебно-воспитательного процесса в заведении, с другой стороны - пробудившемся в массе населения сознанием необходимости приобретения более пригодного для жизни образования, а с третьей стороны, специальное педагогическое образование, полученное в семинарии, удовлетворяло скромным потребностям и обеспечивало общественное, материальное положение лучше, чем дорогое и продолжительное образование, получаемое в гимназиях и высших учебных заведениях, доступное только для избранных [11].

Учебный план семинарии включал в себя теоретическую часть, которая состояла из курсов истории, литературы, математики и практической части, где давались навыки в ремеслах, имеющих практическое значение.

Необходимость практических занятий обосновывалась следующими задачами:

1. "механический труд" и особенно столярное и токарное дело нужны для смены "занятий умственных";

2. ученики начальных классов должны иметь навыки практического применения, согласно требованиям инструкции Министерства народного просвещения;

3. "отнять у воспитанников учительской семинарии" возможность затрачивать непроизводительно время, развивать в них усидчивость и аккуратность - качества столь необходимые для них в предназначенной им деятельности" [12].

Педагогическая практика в семинарии включала три части. Сначала учащиеся знакомятся со школой и классом по месту практики, затем отрабатываются пробные уроки с последующим стажированием, общие итоги подводятся на конференции всех участников практики, и определяется оценка каждого в отдельности [13].

Большое внимание уделялось развитию музыкального образования воспитанников. Воспитанники имели возможность играть на фортепиано, скрипке, имелся набор духовных и народных инструментов. Их учили писать рефераты, статьи для учительского журнала и для ежегодника учительской семинарии, для издания которого было дано разрешение начальника Кубанского казачьего войска.

Семинария имела свою библиотеку с книгами по истории, географии, сельскому хозяйству, математике, педагогике, богословию, а также газеты и журналы. Среди наглядных пособий, используемых в учебном процессе, имелись карты и картины для Закона Божьего, географические модели, земледельческие орудия, модели животных, человека, атласы, микроскопы, лупы, различные минералы, модель локомотива и электрическая машина.

Интересна методика, по которой воспитанников семинарии отлучали от привычки механического заучивания и приспосабливали к усидчивому труду: было решено - не давать первому и второму курсам учебников в течение года (к занятиям они готовились по подробным программам, выработанным в классе); пользоваться учебниками они могли только при подготовке к экзаменам. Ученики третьего курса, наоборот, самостоятельно по учебникам готовились к занятиям, а в классе проходило лишь выспрашивание и разъяснение.

Для увеличения числа лиц, имевших право учительствовать, при семинарии были учреждены съезды. С 1872 по 1875 годы на них с правилами школьного дела было ознакомлено 76 человек. На съездах читались лекции по педагогике и дидактике, арифметике и наглядной геометрии, а также проводились уроки по чтению книг. Обычно работа съезда включала теоретический, практический этапы и написание рефератов-отчетов по темам: "О состоянии своей школы", "О том, что я вынес из съезда" и другое. Таким образом, выявились учителя, неспособные работать в области народного образования [14].

С введением в строй Кубанской учительской семинарии, дело подготовки более или менее квалифицированных педагогов для начальной школы войска далеко шагнуло вперед. Однако к концу XIX века стало ясно, что одна Кубанская учительская семинария не в состоянии обеспечить педагогическими кадрами Кубанское казачье войско и с 4 июля 1909 года в Екатеринодаре открыта женская учительская семинария. В числе первого набора находилось 13 казачек и 17 иногородних.

С 70-х годов XIX века в больших и богатых станицах стали открываться двухклассные училища с пятилетним курсом обучения, а в отдельных станицах - гимназии и прогимназии, доступные только зажиточной части населения. В одноклассных училищах изучались: Закон Божий, русский язык с чистописанием, арифметика и церковное пение. В двухклассных училищах к этим предметам добавлялись история, география, естествознание.

Начальное обучение обязательно включало в себя элемент трудового воспитания. Подавляющее большинство школ имело сады и огороды, где трудились учащиеся. Кроме того, девочки занимались рукоделием, а мальчики осваивали плотницкое ремесло, плели корзины, сети [15].

Что касается прогимназий, то они представляли собой мужские или средние 4-х классные учебные заведения, соответствовавшие четырем младшим классам гимназии. Учреждены они в России были в 1864 году для того, чтобы заниматься подготовкой для поступления в гимназию. Выпускники прогимназий могли без экзаменов поступать в следующий класс гимназии [16]. В это же время были разделены классические гимназии - на классические и реальные, последние позднее переименованы в училища. В классических гимназиях, где обучение длилось восемь лет, давалось общее гуманитарное образование, и шла подготовка к поступлению в университет. В связи с этим много места в ее учебной программе уделялось изучению современных языков: русского, французского, немецкого, а также классический (отсюда название классическая гимназия): древнегреческого и латинского. Обучали здесь также истории, географии, чистописанию, основам математики и физики. В старших классах добавлялись еще и военные науки: фехтование, стрельба, плавание, маршировка, верховая езда [17].

Появление реальных училищ было обусловлено изменениями в общественной жизни России второй половины XIX века, когда классическая система образования уже не имела возможности охватить все области, в которых могли бы найти применение ее воспитанники. Программы реальных училищ не требовали знаний древних языков, но обеспечивали углубленное изучение точных наук: физики, математики, естественной истории. Выпускники реальных училищ поэтому имели больше возможностей поступить в Технологический институт и другие специальные высшие учебные заведения, нежели бывшие гимназисты [18].

Одним из центров культуры на Кубани стало Александровское реальное училище, объединившее людей разных поколений и способствующее дальнейшему распространению грамотности. Торжественное открытие училища состоялось 2 октября 1880 года в Екатеринодаре. Вскоре после открытия Кубанское Александровское реальное училище (КАРУ) стало лучшим среди средних заведений Кавказского учебного округа. На содержание училища и пансиона ежегодно расходовалось около 40 тысяч рублей. Это позволило иметь квалифицированных преподавателей, получивших образование в Петербургском, Московском, Харьковском университетах, Строгановском рисовальном училища и другое. Программы по Закону Божьему, достаточно насыщенными и требовали серьезного отношения к процессу обучения. Большое внимание уделялось преподаванию хорового пения, танцы и гимнастике. С 1891 года при училище действует метеорологическая станция, бюллетени со сводками погоды, которые постоянно печатаются в Центральных газетах Кубани. Действовали также курсы по черчению и рисованию для взрослых, детский горных клуб, изучающий богатства края [19].

В училище учебное и внеурочное время было заполнено обязательным участием в богослужениях. Учебный день начинался молитвой, молитва читалась перед каждым уроком в присутствии "лиц начальствующих и классных наставников". Устраивались чтения о покорении Кавказа - "Герои кавказской войны". Были введены тетради "Что я читал", в которых обязательно вносились названия прочитанных каждым учеником книг. Эти тетради проверялись классными наставниками, в обязанность которых входило наблюдение за своими питомцами не только в учебном заведении, но и за его пределами, велись "штрафные журналы". Существовала строгая регламентация посещений учащихся театров, времени прогулок по улицам и паркам [20].

В училище царил особый дух товарищества, уважения к старшим и преподавателям, ценились нравственность и честь. Среди учащейся молодежи Екатеринодара александровцы выделялись своей дисциплинированностью, аккуратностью, удобной и красивой формой [21].

Естественно, что требование к поступающим в столь престижное учебное заведение было достаточно высоки. Например, все поступающие в первый класс должны знать основные молитвы православной религии, знать правила русского языка и уметь бегло читать; знать наизусть несколько басен и стихотворений; уметь решать задачи со всеми арифметическими действиями. К поступающим в во второй класс училища требования расширялись и углублялись. Из этого следует, что желающие учиться должны были иметь сильную подготовку. Кроме того, родители или опекуны поступающего, со своей стороны, составляли специальную форму обязательства, где им давалось обещание снабжать свое чадо всеми удобными пособиями, одевать по форме и своевременно вносить плату. Такие требования могла выполнить только избранная часть общества. Простым казакам, за редким исключением, невозможно было обеспечивать обучение своих детей в данном заведении.

В связи с открытием в 1911 году в Екатеринодаре второго реального училища для детей всех сословий, содержание училища целиком перешло на средства Кубанского казачьего войска. Теперь дети нижних чинов составляли две трети от числа учащихся [22].

Особый дух товарищества в училище, о котором говорилось выше, не ослабевал у александровцев и по окончании срока обучения. Это доказывает факт сознания в 1908 году Общества бывших воспитанников Кубанского Александровского реального училища. Созданное общество ставило цель содействовать улучшению материальных и нравственных условий жизни бывших воспитанников училища и оказывать содействие процветанию Александровского училища. Для выполнения своих задач общество бралось за выдачу нуждающимся или постоянных пособий и ссуд; находить занятие лицам, способным еще к работе; помещать на свои средства больных и неспособных к труду в лечебные заведения; содействовать устройству лекций, экскурсий, ознакомлению с разными специальностями, устройству разумных развлечений, внешкольных занятий, получению дальнейшего образования и поступлению в другие учебные заведения, улучшению жилищных условий [23].

В 70-е годы, для подготовки военных лекарей для Кубанского казачьего войска, в Екатеринодаре образовывается военно-фельдшерская школа.

За первые десять с небольшим лет, прошедших с начала послереформенного этапа развития народного образования в Кубанском казачьем войске, становится очевидным, что система просвещения на Кубани приобретает уже довольно стройные очертания. Подтверждением этому служит ведомость учебных заведений по Кубанской области на 1880 год, подготовленная Е.Д. Фелициным [23].

Относительно того, как в этот период были распределены учебные центры по территории Кубанской области, следует отметить, что и в этом аспекте становления просвещения заметны существенные улучшения. Если раньше, на первых этапах школы создавались в тех местах, где общество находило для этого средства и поэтому возможность получить образование в округах войска была разной, то теперь учебные центры рассредоточены практически во всех семи уездах равномерно:

в Екатеринодарском уезде всех учебных заведений 37, учащихся в них 1929 человек мужского пола и 287 - женского. Кроме того, в станице Ладожской расположена учительская семинария в приготовительном отделении; при семинарии имеется образцовая школа и нормальное женское отделение. В Екатеринодарском уезде один учащийся приходился на 69 человек обоего пола;

в Ейском уезде - 29 училищ с 1459 учащимися мужского пола и 289 - женского пола. Один учащийся приходился на 68 человек;

в Темрюкском уезде - 38 школ с 1481 учащимся мужского пола и 352 - женского пола. Один учащийся приходился на 56 человек;

в Закубанском уезде - 27 школ с 67 учащимися мужского пола и 61 - женского пола. Один учащийся приходился на 61 человека;

в Кавказском уезде - 37 школ с 1672 учащимися мужского пола и 447 - женского пола. Один учащийся приходился на 72 человека;

в Майкопском уезде - 44 школы, в них 1397 учащихся мужского пола и 280 - женского пола. Один учащийся приходится на 80 человек;

в Баталпашинском уезде имелось 48 школ, в них 1778 учащихся мужского пола и 404 - женского пола. Один учащийся приходился на 71 человека [24].

Нужно отметить, что казачье население относилось к образованию неоднозначно. Несмотря на характерное стремление казаков к грамотности, отмечались любопытные случаи, когда родители не желали учить детей. Причины этому могли быть разные, но, пожалуй, основной было нежелание лишиться помощников по работе в хозяйстве. Вот, к примеру, любопытная публикация из газеты "Кубанские областные ведомости": "По личному приказанию командира бригады имею покорнейше просить Отрадненское станичное правление выслать мне семь учеников (приводятся фамилии). Все эти ученики были неоднократно требуемы мною через посланного сторожа. Родители прятали своих детей, а один - позволил сыну стать возле дверей хаты своей с топором и не позволил войти моему помощнику…"

Детей привлекали к занятиям в школе и полицейскими мерами: "Придет квартальный под окно к казаку и объявит ему вести сыны в училище: "Сколько слез, горя, сетований! Вначале несчастный отец не менее несчастного сына старается откупиться от квартального при помощи "магарыча", но, видя, что дело не клеится, отправляется к станичному атаману, на общественный сход, к учителю. И был рад - радехонек, что дело увенчалось успехом, если ему удавалось хоть на один год отсрочить, предотвратить столь "крупное несчастье".

Чтобы привлечь внимание населения к школе, содержатели и их попечители стали проводить школьные вечера и праздники, детские утренники, на которые приглашались и родители. Все чаще модно было услышать о том, что в станицах выписываются газеты и журналы. Так, в Ейском уезде станицы и селения выписывали "Семья и школа", "Народная школа", "Историческая библиотека" и другие. А за успехи в учебе учеников нередко награждали книгами русских писателей и поэтов.

Положение, хотя и очень медленно, менялось. Больше внимания стали уделять станичные общества, чаще можно было встретить в школе родителей, справляющихся об успехах своих детей. Уменьшилось число пропусков занятий. Многие учителя пользовались доверием и уважением, благодаря внимательному и честному отношению к своим обязанностям. К ним нередко обращались за советом и просьбами дать книги для чтения из учительской библиотеки. Под их руководством организовывались хоры, вечерние чтения. В приказах по Кубанскому казачьему войску можно было часто увидеть строки о награждении и поощрении учителей "За усердие на пользу распространения грамотности".

Подводя итоги и некоторые результаты народного просвещения за 1895 год, газета "Кубанские областные ведомости" писала: " … общее оживление русской жизни 60-х годов не прошло безрезультатно для народного образования Кубанской области. Именно в это время здесь открывается значительное число школ и станичных училищ" [25].

Народ любил школу и называл ее "божьим домом". Отношение рядового казачества к просвещению приобрело формы ненасытной душевной потребности. "Теперь, - пишет газета "Кубанские областные ведомости", - не найдется отца, который бы не желал хотя бы слабого просвещения своих детей. Осенью, когда идет прием учащихся, "сколько проклятий сыплется на голову станичных властей, и все потому, что не хватает места в здании…" [26].

Кубанский историк П.П. Короленко характеризует это время следующими словами: "В пореформенный период казаки стали культурнее. Этому более всего способствует распространяющаяся между ними грамотность, развитие которой составляет одну из важных забот Кубанского войскового начальства, достигшего тех результатов, что кубанское казачье население само уже сознает пользу образования" [27].

Число школ, между тем, продолжало увеличиваться. Если в 1883 году насчитывалось 243 сельской школы, то в 1894 году их действовало 491.

Развивающиеся капиталистические отношения вновь и вновь поднимали вопрос о необходимости введения всеобщего обязательного начального образования. Было ясно, что просвещение народу нужно не только для поднятия грамотности, но и для экономического состояния Кубанской области. В области предпринималась попытка изучения условий, при которых можно было бы ввести всеобщее обязательное начальное образование [28]. Дирекция народных училищ собирала рапорты начальников станичных школ, которые содержат данные о наличии учебных заведений, количестве учащихся и учителей, о библиотеках и читальнях [29]. Такие рапорты заполнялись по специально разработанной схеме:

1. Сколько в станице учебных заведений и каких именно;

2. Сколько мальчиков и сколько девочек посещают их;

3. Сколько расходуется средств на их содержание и из каких источников;

4. Сколько детей не охвачено обучением;

5. Возможно ли обеспечить число учащихся, не увеличивая числа школ (вечерние занятия, воскресные школы, повторные курсы и т.п.);

6. Если школы находятся в центре станицы, то не представляет ли это затруднение для тех, кто живет на окраине; если - да, то какие меры возможны для устранения этого;

7. Не поднимался ли когда-либо станичным обществом вопрос о введении всеобщего начального образования и имеется ли по этому поводу приговор;

8. Какое время должны дети посещать школу, чтобы пройти полный курс обучения;