Эволюция коммуникативного пространства СССР в эпоху перестройки

Язык является основной формой символической генерализации, обеспечивающей автопоэзис коммуникации и общества. Сам язык в интерпретации Лумана не является системой, поскольку не имеет собственных операций, а используется в рамках или психических, или коммуникативных систем. Как вид символической генерализации он является медиумом, поставляющим субстрат для образования смысловых форм сознания и коммуникации. Он служит одним из важнейших автокатализаторов для эволюции сложных систем. Ключевым для языка является обращение со знаками. Сигнал в сигнальных, доязыковых формах коммуникации самостоятелен, он ни к чему не отсылает. Знак является формой, которая маркирует различение обозначающего и обозначаемого, но не для того, чтобы отсылать к внеязыковому окружению. Напротив, он содержит в себе возможность абстрагироваться от внешней среды и остаться внутри событий, «репрезентируемых» внутри языковой системы. В противовес традиционным теориям языка как именования Луман в качестве ключевой выдвигает изоляционистскую трактовку природы знака. Она опирается на гуссерлевское различение ноэмы и ноэзиса как внутренних смысловых структур познавательного акта. «Различение обозначаемого и обозначающего является внутренним различием, которое не предполагает, что существует внешний мир, который обозначается. Ее особенность лежит в изолировании этого различения, благодаря которому достигается то, что отношение обозначающего и обозначаемого остается стабильным независимо от контекста использования». Возможность оперативного замыкания коммуникационных систем посредством языка становится одним из решающих факторов эволюции социальных систем. Благодаря рекурсивному использованию знаков происходит образование собственного замкнутого мира, к которому можно постоянно обращаться и внутри которого можно жить без нужды выхода во внешний мир. Коммуникативный мир, возникающий в ходе использования языка, является принудительным: нельзя к кому-нибудь обращаться без желания быть услышанным; нельзя слышать без желания понять. Для участников коммуникации невозможно отвернуть ситуацию коммуникации, коль скоро она возникла. Коммуникацию нельзя обойти, в худшем случае адресат неправильно поймет адресанта. Обозначившаяся в 1960-х годах смысловая инверсия закрепила в 1970-х, в рамках нового политического поворота, дальнейшую интеграцию СССР в международную систему связей. В публичной риторике лидируют такие темы как «мир и дружба, братство народов», а также тема «производственные отношения» и «права личности». Понятие «социализм» в таком контексте утрачивает связь с «борьбой», «трудом» и классовым противостоянием и приобретает размытую идентификацию: «Извращенному и опошленному буржуазной и ревизионистской пропагандой толкованию понятий демократии и прав человека мы противопоставляем самый полный и реальный комплекс прав и обязанностей гражданина социалистического общества». В 1970-х годах из публичной риторики практически исчезает такое понятие как «массы», в коммуникативном пространстве СССР все более активно используется термин «личность».

Нам представляется любопытной исследовательская точка зрения, связывающая подобную трансформацию с деятельностью различных правозащитных организаций и разворачиванием диссидентского движения. Высшей формой ответа на обозначенные выше действия является включение в Конституцию 1977 года статьи, посвященной правам советских граждан. Ключевые понятия официального советского словаря, отвечавшие за воспроизводство советского общества, в 1970-е годы претерпевают содержательную трансформацию - при сохранении формы их употребления. Такие категории как «народ» или «благосостояние» начинают интерпретироваться в публичной риторике в технократическом ключе. К примеру, понятие «народ» подменяется категориями «население» или «трудящиеся». «Благосостояние» все более явно связывается с категорией «научно-технический прогресс». В конце 1980-х устойчивая смысловая схема социализма связана с триадой «труд - свобода - демократия».

Подводя итоги, мы можем сказать, что коммуникативное пространство под воздействием изменившихся механизмов трансляции базовых смыслов отражает трансформацию общественного сознания советского человека. Изменения в публичной советской риторике можно охарактеризовать, по замечанию А.Т. Бикбова, как «серию последовательных сдвигов, вызванных в том числе сменой господствующих фракций государственной бюрократии, в ходе которых сохранялось тематическое ядро и элементы устойчивой смысловой связи предшествующего периода и одновременно замещался по крайней мере один из ключевых элементов, тем самым перестраивая схему в целом». Нам близка позиция автора, в которой он упрекает «тех наблюдателей и аналитиков, которые. [полагают, что] советская риторика была полностью вымышленной или полностью бессмысленной». «Однако ее смысл выявляет не тонкий анализ семантики сам по себе, а реконструкция силовых обстоятельств - внеязыковых условий поддержания и смещения границ понятийных классификаций. Такой параллельный анализ смысловой и социальной конструкции в их изменении способен вернуть политической риторике ее характер символического акта - акта вербального учреждения мира, как его описывает Эмиль Бенвенист, постепенно обретающего осязаемую реальность. Вместе с тем такой анализ способен вести нас дальше - к пониманию политических изменений в прежнем СССР и современной России». Эволюция официальной публичной риторики и словаря гуманитарных наук, напрямую встроенных в воспроизводство проекта «социализм», дает представление о глубоких сдвигах в его основаниях - не всегда объявленных административных и символических революциях. Одним из таких сдвигов стало возвращение понятия «личность» в публичное употребление. Масштабная символическая революция происходит в 1960-х годах в сфере использования связки «личность трудящихся» и их «благосостояния». Использование системы оппозиций, в которую входят связки «практика - теория», «материализм - индивидуализм», «детерминизм - индетерминизм», «коллектив - индивид» определялось базовым противопоставлением социализма и капитализма. В позднесоветский период, когда политическая связь между этими оппозициями утратила былую прозрачность, эти понятия активно используются представителями разных идейных моделей. В 1970-е годы появляется новый тематический блок, который можно обозначить как «всестороннее развитие личности», сопряженное с научно-техническим прогрессом. К концу 1970-х развитие этого блока в публичной риторике получает свое логическое завершение. В качестве примера приведем длинную цитату, характеризующую социализм: «Цели, на которые направлено использование достижений научно-технического прогресса в названных системах [социализма и капитализма], принципиально различаются. ... В социалистическом обществе планы научно-технической революции являются одним из главных факторов реализации высшей цели социалистического общественного производства - все более полного удовлетворения материальных и духовных потребностей членов общества. Об этом, в частности, свидетельствует систематическое увеличение индекса объема произведенного национального дохода в расчете на душу населения.». Бабин Б.А. О законе возвышения потребностей в эпоху научно-технической революции // Научно-техническая революция и проблемы развития общества и коллективов: сб.докл. к советско-финскому симпозиуму / отв. ред. Т.В. Рябушкин М.: Институт социологических исследований АН СССР, 1979. - С.5. «Всесторонне и гармонически развитая личность, обладающая всем богатством потребностей», соотнесена со списком «основных направлений возвышения потребностей», который первым среди прочих содержит «ускоренный рост потребностей в жизненных благах, отличающихся повышенным качеством» , а в числе растущих показателей указаны «мебель, предметы культуры и быта» и «культурно-бытовые услуги». На наш взгляд, происходит поворот к буржуазному пониманию личности как потребителя, причем такая личность продолжает отождествляться с полюсом социализма. Закрепляется автономизация личности как потребителя. Точно так же автономизируется и досуг личности. В проанализированном нами корпусе источников категория «свободное время» является необходимым условием «развития личности» - зачастую в противовес категории «труд». Начинается противопоставление понятия «личность» понятию «коллектив». Изменяется сама модель советского человека, и это отражается в коммуникативном пространстве Советского Союза. «От аскетической модели советского человека как члена мобилизованного общества [происходит переход] к смягченной и нюансированной модели индивида, распоряжающегося ассортиментом материальных благ, непроизводственным временем, качеством товаров и услуг и возможностью их выбора». Таким образом, в 1970-е годы неофициально новым субъектом коммуникативного пространства становится не коллектив, а личность. Мы отмечаем этот процесс, в том числе и по направленности исследовательских работ социогуманитарной сферы 1970-1980-х годов. Продолжается процесс «обуржуазивания» социалистического общества. К 1980- м годам складывается -в подкрепление обозначенной выше триады - семантически близкая ей смысловая структура: «общество - личность - человек» (а не «общество - народ - люди»). Оппозиция «личность -коллектив» осмыслялась наукой, к примеру, в виде известного сборника «С чего начинается личность», выпущенного в 1978 году. Автономная интерпретация понятия «личность» (с обязательным наличием свободной воли) приводит к структурному сдвигу от аскетически-мобилизационных схем социального порядка к «технократическому» социализму. Э.В. Ильенков писал в указанном сборнике: «Подлинная личность, утверждающая себя со всей присущей ей энергией и волей, и становится возможной лишь там. где возникают и утверждают себя новые формы отношений человека к человеку, человека к самому себе». Ильенков Э.В. Что же такое личность? // С чего начинается личность / под ред. Р.И. Косолапова. М.:Политиздат, 1979. С.355.Вскоре оппозиция «личность - коллектив» трансформируется в «личность - система», что используется критикой советского режима и в лозунгах второй половины 1980-х.

Специфика 1970-х годов обуславливает утрату базовыми оппозициями понятий их прежних однозначных толкований. Отраженный в коммуникативном пространстве процесс выразился не только в формате публичной речи или опубликованных сборников, но и в практике государственного управления. Так, уже в 1970-м году появляется государственная лотерея «Спортлото», на практическом уровне вводящая принцип индивидуально направленной случайности. Фактически легитимизованы т.н. «нетрудовые доходы». Таким образом, мы наблюдаем характерную для 1970-х и первой половины 1980-х годов символическую модель политического компромисса. К концу существования Советского Союза понятие «личность» уже открыто допускает трактовку в «буржуазном» духе: «Мы должны освободиться от имперской модели личности в советской психологии личности, которая проявляется только как сверхчувственное системное качество; сверхнормативное, внеситуативное образование, которое существует в других людях. Это имперское чудище сковывает нас, но его обозначение, даже самое обобщенное, является первым шагом на пути к выздоровлению личности в советской психологии». Колга В. Проблемы личности: идеология и психология // Вопросы психологии. 1990. Заложенный, по оценкам А.Т. Бикбова, еще в 1950-1960-х годах, политический смысл понятия «личность»№4. С.146. высвобождается из-под прежних сдержанных, компромиссных трактовок во второй половине 1980-х годов. Так, в 1986-м мы наблюдаем следующую картину, анализируя журнал «Вопросы психологии»: «Обеспечить оптимальное сочетание личных интересов, интересов трудовых коллективов, различных социальных групп с общегосударственными, общенародными интересами и таким образом использовать их как движущую силу интенсивного роста экономики». Навстречу XXVII съезду КПСС // Вопросы психологии. 1986. №1. С.6-7. В том же журнале, два года спустя, в статье с характерным названием «Пути перестройки психологической науки» отмечается благотворная роль XX съезда в изменении подхода к изучению личности человека. В целом, любопытен ряд использованных в период с 1986 по 1989 годы авторами журнала «Вопросы психологии» конструкций, семантически связанных с концептом «всестороннее развитие личности» и обладающих радикализированным смысловым ударением на индивидуализм личности: «проблема активной социальной позиции личности» (1985), «формирование всесторонне развитой личности» (1985), «решение актуальной современной проблемы - диагностика творческого потенциала личности» (1985), «психологическая перестройка людей, реализация важнейших личностных факторов, их творческого духовного потенциала каждой личности» (1986), «новый масштаб подхода к изучению - личности - биографический» (1986), «становление творческой личности» (1988), «целостная личность, которая способна управлять собой в любых ситуациях» (1988), «психологические условия раскрепощения личности. и смены образа жизни» (1989) и т.д. Вопросы психологии. В скобках приведен год публикации. Во время перестройки происходит отказ от предшествующей модели компромисса и одновременно - критика коллектива как средства растворения личности в нем. Относительно второй половины XX века уже можно говорить о вырождении коммунистических идеалов в сознании советского человека. Фиксация необратимого разрушения советской системы идеалов отразилась в коммуникативном пространстве СССР эпохи перестройки. В опубликованном в «Правде» ответе на письмо Нины Андреевой задавались вопросом: «Какие принципы и ценности следует считать действительно социалистическими? И если сегодня мы вглядываемся в свою историю критическим взором, то лишь потому, что хотим лучше, полнее представить себе пути в будущее». Принципы перестройки: революционность мышления и действий // Правда. 1988. 17 апреля.

Совокупность контекстов использования понятия «личность» в 1970-1980-е годы свидетельствует, как минимум, о совмещении двух цивилизационных проектов, выраженных в аскетической и мобилизованной ранней версии социализма и модели индивидуального потребления, стоящей на буржуазных началах. На основе проанализированных источников мы пришли к выводу, что в позднесоветском обществе понятие «личность» выступает средством наложения двух ранее противопоставляемых идеологических систем, а точнее, средством «растворения» проекта «социализм» в проекте «капитализм» (используя терминологию А.Т. Бикбова).

Понятие научно-технического прогресса с брежневской поры становится ключевым для определения социализма. Когда в 1986 году М.С. Горбачев объяснял смысл и задачи перестройки, он обращался в первую очередь к ценности научно-технического прогресса как понятию-посреднику (наряду с гуманизмом): «Это настоящая революция во всей системе отношений в обществе, в умах и сердцах людей, психологии и понимании современного периода, и прежде всего задач, порожденных бурным научно-техническим прогрессом». Перестройка неотложна, она касается всех и во всем: сб. материалов о поездке М.С. Горбачева на Дальний Восток, 25-31 июля 1986 г. М.: Издательство политической литера-туры, 1986. С.36-37.Научно-технический прогресс используется как основа научного управления обществом. В советском смысловом поле, выраженном в коммуникативном пространстве, понятие «научно-технический прогресс» сообразуется с такими понятиями-посредниками как «рост материального благосостояния граждан» или «развитие личности». По мнению А.Т. Бикбова, «радикальная утопия человека будущего уступает место более скромным и прагматическим надеждам людей настоящего». Кстати говоря, пресловутая дисциплина «научный коммунизм» вводится в учебных заведениях только в 1963 году, а обязательный экзамен по этой дисциплине только в 1974. Вслед за А.Т. Бикбовым, рассматривавшим историческую социологию советских понятий, мы полагаем, что это явление обусловлено «сциентизацией политического правления» Бикбов А.Т. Грамматика порядка: историческая социология понятий, которые меняют нашу реальность. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. - С.242., когда наука официально закрепилась в качестве экспертного центра в процессе государственного планирования. Тандем науки и государственного управления продолжался с начала 1960-х до (в большей степени) 1989 года, в меньшей - 1991-го. Такой категориальный разрыв определяется по электронному библиографическому классификатору ИНИОН, в котором из 7336 наименований, содержащих словосочетание «научно-технический прогресс», последние публикации датированы именно 1989 годом. В базе данных РГБ встречаются данные о наличии публикаций (в основном, диссертаций) вплоть до 1991, однако объем существенно сократился. Происходит замещение категорий «научно-технического прогресса» на «научно-производственный» и «научно-технический потенциал». Бикбов прав, определяя переломный этап для советской академической науки в 1991 году: ведь именно тогда происходит отказ от плановой экономики и сокращается государственное финансирование научных центров. Соответственно, перестает действовать обязательная система академической экспертизы государственных проектов. Однако начало этих процессов обозначается еще в 1988 году - с выходом постановления Совета Министров СССР от 15 октября, в котором объявлялось, что необходимо «отменить существующую практику финансирования содержания научных организаций из государственного бюджета и перейти к целевому финансированию конкретных программ, тем и инициативных поисковых исследований на конкурсной основе». Постановление Совета Министров СССР от 15 октября 1988 г. «1210 «О переводе на-учных организаций, Академии наук СССР, академий наук союзных республик и системы Государственного комитета СССР по народному образованию на новые методы финанси-рования и хозяйствования». П.1. Победа либерал-реформистской экономической модели привела в итоге к отказу от прежней понятийной категории.

В результате проведенного анализа используемых в официальной публичной риторике понятий, мы пришли к выводу, что социальные и политические смысловые кластеры, сформированные вокруг понятий-проектов, занимают ключевые позиции в понятийной сетке коммуникативного пространства позднего СССР. Ключевую роль в анализе сдвигов и стабилизации смыслов играет не изолированное отношение между концептом и референтом, а контекстообразующая связь понятий между собой, с учетом синхронных процессов в структурах государственной администрации (по сути, в коммуникативном пространстве).

2.3 Механизмы трансляции и воспроизведения смыслов в коммуникативном пространстве СССР

Система воспитания есть комплекс воспроизводства и социализации определенного типа личности для определенного типа общества. Система средств массовой информации служила (в Советском Союзе - осознанно и изначально) задаче повторения тех базовых смыслов и ценностей в общественном сознании в коммуникативном пространстве. В.Г. Афанасьев в статье в журнале «Вопросы философии» в 1979 отмечает: «Вместе со становлением общества в нем складываются и действуют два типа, два механизма управляющего воздействия на общественную систему - стихийный и сознательный» Афанасьев В.Г. Диалектика социализма: управление и планирование // Вопросы фило-софии. 1979. №6. С.31. Стихийный механизм, по определению Афанасьева, есть усредненный результат взаимодействия сил, массы случайных единичных актов. К примеру, рынок, где множество актов купли-продажи являются следствием действия объективного закона стоимости и установленных им определенных пропорций (которые нарушаются и вновь устанавливаются). Наряду со стихийными механизмами действуют сознательные факторы управления, связанные с целенаправленной деятельностью людей. Именно так «формируются специфичные общественные институты, система органов и организаций, осуществляющих сознательное воздействие на общество с целью достижения определенных результатов»Там же.. Система воспитания и система средств массовой информации и пропаганды как раз относятся к «системе органов и организаций», отвечающих за воспроизводство именно таких личностей, которые нужно обществу, и являющихся инструментами общественных институтов (семья, государство, гражданское общество) - «социальных форм существования человека» Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2- е. Т.9. С. 263..

Пресса, как часть системы СМИ, транслирует обществу базовые смыслы и ценности. Источниковой базой исследования, как мы указывали, является пресса, поскольку именно печать «имеет, как правило, наибольшую информационную насыщенность» Сапонов В.И. К вопросу о «цепной реакции» гласности в системе СМИ // ... С.26.. Медиа, по Марксу, служат «средством распространения конкретной системы взглядов - буржуазной идеологии, а также способом . или дискредитацией альтернативной или противоположных воззрений».Цит. по Дунас Д.В. Антропологический поворот в зарубежных исследованиях СМИ./// Этнографическое обозрение. 2013. №4. С.13-26. Терминология разная, суть одна.

Главная функция средств массовой коммуникации (СМК), частью которых являются СМИ - организация социального управления. Цель СМК - обеспечивать управление обществом. Еще Д. Белл писал, что каждое общество «связано сетями («инфраструктурой»)» , причем эти сети, как правило, в руках государства. Идеи, транслировавшиеся через СМИ, объектом своего воздействия имеют общественное сознание. Общественное сознание - это сознательное отражение бытия личностью и обществом Ленин В.И. Полн.собр.соч. Т.18. С.343.. Система средств массовой информации и пропаганды постоянно транслировала и повторяла в коммуникативном пространстве те смыслы и ценности, что воспроизводила система воспитания.

Специфика системы СМИ в СССР заключается в том, что советская власть изначально смотрела на СМИ как на средство воспитания масс. Печать должна была выполнять три функции - агитатора, пропагандиста и организатора. СМИ выступают как регулятор самого широкого спектра взаимодействия , как система связей партии с массами. Через систему СМИ партия осуществляет руководство трудящимися, через нее направляет энергию миллионных масс на преобразование общества, через нее партия осуществляет координацию деятельности всех звеньев системы управления. Государством в советское время задавалась система и зона контроля: при наличии текстов одного типа, фиксировавших официальную позицию и благодаря вертикали распространявших прессу (и не только) везде, средства и способы передачи текстов адресатам строго контролировались: массовые коммуникации - это зоны усиленного контроля. В рассматриваемый нами период «масс-медиа [уже] не коэффициент, а оператор идеологии» Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа. // Поэтика и политика. - М.:Алетейя, 1999.. Такое отношение к себе у работников СМИП в СССР формировалось благодаря не только ленинским установкам, опубликованным в газете «Искра» в 1901 году: «Пресса должна выступать агитатором, пропагандистом и воспитателем для масс». Для российской, а затем и советской журналистики в целом характерна связь с публицистикой и литературой: Некрасов, Герцен, Гиляровский, Симонов, Твардовский и другие известные персоны служат тому примером. Прежде всего, советская журналистика выступала в качестве просветительского и культурного института. Главная традиция российской журналистики еще с начала XIX - лидерство литераторов, публицистов, журналистов в формировании информационной и дискуссионной повестки дня, в направлении общественного мнения, в организации публичной дискуссии. Как отмечает в 2014 году Е. Вартанова, история российской (и советской) журналистики неразрывно связана с традициями отечественной литературы и филологии: Некрасов был главным редактором журнала «Современник», Белинский писал очерки в различные журналы и т.д. Зачастую журналистика в СССР вступала в разрез с информационными и социальными запросами аудитории: не спрос порождал предложение, а предложение формировало, даже воспитывало спрос. Советские медиаисследователи определяли журналистику как «общественную деятельность по сбору, обработке и периодическому распространению информации через каналы массовой коммуникации, нацеленные на агитацию и пропаганду» Овсепян Р.Г. Советская журналистика и коммунистическое воспитание трудящихся. М.: Изд-во Моск.ун-та, 1979. С.7. Советская журналистика имела явный нормативный характер; ее профессиональные нормы определяли приоритет партийности над непредвзятостью, точности информации над актуальностью, жанр полемики заметно преобладал, особая роль принадлежала публицистике «на политические или воспитательные темы», обуславливающей связь журналистики не только с идеологией, но и с литературой. Журналистика как профессия в СССР долгое время формировалась на стыке двух сфер - филологии и идеологии. Вместе с богатыми литературными традициями советская журналистика характеризовалась зависимостью от политики и идеологии. При этом она оставалась сильно персонифицированной. Теория отводила журналистам роль активных членов общества и пропагандистов политик КПСС, что объясняет тесную связь между профессионализацией и инструментализацией журналистской деятельности в СССР. Журналистика и система средств массовой информации является инструментом и посредником в советском коммуникативном пространстве.

Медиа распространения служат увеличению социальной редундантности. Луман под редундантностью понимает плотность, сплочённость и внутреннюю согласованность системы. Медиа распространения, дублируя сообщения и доводя информацию до всех участков системы, упрочивая взаимосогласованность элементов системы.

Медиа распространения расширяют круг участников коммуникации приемников информации. Благодаря им возникает избыток возможностей коммуникации, а следовательно - повышение ее комплексности: все большее число участников могут ее продолжить. Однако с расширением редундантности увеличивается степень неопределенности успеха коммуникации: будет ли она воспринята и понята? Сам по себе рост технических сетей коммуникации еще не означает роста объема информации или интенсификации коммуникационных потоков. Информация производится и потребляется вне технических сетей, в рамках коммуникационной системы общества. Не происходит никакого их пересечения, более того, технические средства коммуникации создают лишь шум для информации и сами по себе мешают коммуникации.

Технические и коммуникационные сети могут сочетаться и катализировать друг друга лишь в форме структурных соответствий. Это находит выражение в физически ощущаемой зависимости коммуникации от техники и ведет к технически индуцированному взрыву коммуникационных возможностей. Исчезают многие границы коммуникации, вызванные ограниченными возможностями человеческого организма. Книга и телекоммуникационные средства позволяют разводить сообщение и прием информации, открывая тем самым различные временные и пространственные комбинации для коммуникации.

Средства коммуникации не коммуницируют сами, они представляют только медиум для коммуникации как формы. Средства коммуникации опутывают мир новыми видами комплексности, в рамках которых коммуникация находит все новые воплощения и новые способы автопоэтического процессирования. Средства коммуникации представляют собой посредника для коммуникации как формы. Т.н. маклюэновское «medium is message». Луман пишет, что «на место феноменологии бытия выступает феноменология коммуникации. Человек видит мир так, как ему подает его образная коммуникация, - пусть и не столь драматично, контрастно, под лупой, не так пестро и не так выборочно, это представлено в масс-медиа». Развитие средств коммуникации значительно обостряет проблему селекции. В избытке коммуникации и в ее сверхкомплексности заключается неспособность справляться с собственной комплексностью. В технически опосредованной коммуникации доминирует тот, кто передает информацию, используя распространение медиа. «Человек селектирует более не в коммуникации, а для коммуникации». Коммуникация посредством медиа распространения впервые создала феномен массовой коммуникации, в которой принципиально не изменились роли сообщающего и понимающего, но изменился сам характер селективности элементов коммуникации. Никогда прежде сообщающий не считался с тем, что информацию может воспринимать принципиально бесконечное множество реципиентов.. При этом, по Луману, сообщающему говорить приходится одновременно всем и никому, поскольку в каналах массовой коммуникации целевая аудитория усреднена и максимально опосредована. В то же время аудитория оказывается в положении бессловесности. Принимая участие в подобного рода коммуникации, аудитория соглашается участвовать в ней через посредника: и таковыми выступают средства массовой информации. Это, как отмечает Луман, - новая ситуация «коммуникативного тоталитаризма». Как нам представляется, выводы, которые сделал философ, применимы, в том числе, и к ситуации в СССР эпохи перестройки.

В целом масс-медиа как средства распространения информации, по Луману, не могут решить свою основную задачу: селективно мотивировать социально релевантное поведение индивидов. Организованная система масс-медиа, разумеется, меняет индивидуальные мировоззренческие и деятельностные установки. Однако воздействие телевидения, радио или прессы, несмотря на предубеждение в этом отношении, не идет так далеко, что производить массовые, гомогенные, типовые представления. Масс-медиа не создают мотивации для безусловного завершения коммуникационного акта и не способны справиться с ростом комплексности общественных коммуникаций. Луман Н. Что такое коммуникация? / Перевод с нем. Д. В. Озирченко

// Социологический журнал. -- 1995. -- № 3. -- С. 119. Если распространяемая информация всем известна, то в системе масс-медиа включается механизм поддерживания солидарности - за счет повторения информации. Подобное повторение имеет смысл для консолидации общественного мнения. В этом контексте, кстати говоря, выявляется и ограниченность масс-медиа. Постоянная погоня за сенсациями как раз и обусловлена постоянной потребностью в обновлении информации, поскольку, если информация всем известна, масс-медиа не могут коммуницировать и выступать в качестве посредника. Чем больше информации, тем выше порог ее усваиваемости и ниже эффективность распространения. В коммуникативной системе возникают полная неясность и нестабильность.

При этом нельзя забывать, что внешняя мотивация носит кратковременный эффект. Луман пишет, что масс-медиа не способны формировать базовые смыслы общества. Там же. С.120. Таковые формируются только в процессе коммуникации бинарными кодами утверждения - отрицания. Масс-медиа либо гонятся за новостями, либо солидаризируют общественное мнение по какому-нибудь вопросу. Соответственно, советская - системная - модель воспитания закладывала в человека базовые ценности, присущие советскому типу общества. Постоянное воспроизводство этих символов в печати, на радио и ТВ отвечало общественной потребности базовые смыслы не забывать. Шкала ценностей, обеспечивавших существование советского общества и включавших в себя социальную справедливость, коллективизм, трудолюбие, товарищество, стремление к идеалу, социальный оптимизм, долг, интернационализм и равенство Актуальные вопросы идеологической работы КПСС. Средства массовой информации и пропаганды в социалистическом обществе. Политическая агитация на современном этапе. Тематические планы и программы для университетов марксизма-ленинизма (Система пар-тийной учебы). - М.: Правда, 1986. С.41., формально воспроизводившаяся в СМИП, накладывалась на индивидуальные устремления человека. Во второй половине XX века общественное восприятие тех базовых ценностей, что обеспечивали воспроизводство социума, сменилось. Более того, сами смыслы теперь в сознании людей принимались в измененном виде: т.е. по Луману, результатом коммуникации становилось отрицание. Либо подобное отрицание уже закладывалось при трансляции идеалов и смыслов.

По Я. Засурскому, в 1985-1990 параллельно действовали две модели журналистики: перестроечная и инструментальная, основными характеристиками которых была трактовка системы СМИП как института демократизации общества , но под управлением КПСС и государства Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. - С.246..

Т.о. к концу 1980-х руководством страны была создана и экономически поддерживалась уникальная медиаинфраструктура. Она обеспечивала универсальный географический доступ к центральным и региональным СМИ на всей территории СССР. Руководство СССР, не считаясь с затратами, инвестировало в развитие систем спутниковой связи для телерадиовещания и информагентств, а также почты, которая долгое время была основным распространителем прессы. Рассматривая СМИ как медиаресурс, советские политики не супились на вложения в медиаиндустрию. Поэтому так хорошо, кстати, оплачивалась работа элиты профессии - журналистов центральных СМИ, особенно корреспондентов за рубежом.

Советская система СМИ имела пирамидальную схему, в верхней части которой располагались центральные, прежде всего партийные газеты, а также Гостелерадио, ТАСС, Агентство печати «Новости» (АПН). Они являлись как бы камертоном идеологической позиции всех остальных газет, фактически определяя общенациональную повестку дня для медиа более низких уровней. Фундаментом медиаструктуры были многочисленные местные газеты и многотиражные издания предприятий. Структура советских СМИ типологически и организационно была четко привязана к административно- государственному устройству страны, причем первый уровень прессы и радио - к производственным единицам, а первый уровень ТВ - к области. Вартанова Е.Л. Постсоветские трансформации СМИ. - М.: МедиаМир,2014.- С.184.Координацию деятельности всех массмедиа осуществляла газета «Правда», прежде всего посредством своих редакционных статей, в полной мере соответствовавших позиции руководства КПСС на каждом конкретном этапе. СМИ в советском медиапространстве именовались как СМИП, поскольку таким образом подчеркивалась не только информационная, но идейно- пропагандистская и воспитательная роль массмедиа. Позиция, высказанная Лениным относительно газеты (в начале текста), со временем стала распространяться и на работников медиапредприятий, всем массмедиа. Советская медиасистема финансировалась государством, исходившим из задач, поставленных перед СМИП. Журналистам был гарантирован определенный уровень дохода, разумеется, при наличии идеологической лояльности. В результате сложилась достаточно сложная система СМИ, которую отличали, по Вартановой:

• В политической сфере - высокая степень управляемости и встроен- ность в централизованную систему политического управления

• В профессиональной сфере - единая повестка дня в СМИП различных уровней, невысокая скорость распространения новостей, что объяснялось наличием многочисленных цензурных фильтров (от Главлита до самоцензуры) при наличии четкой системы проверки/перепроверки.

• В экономической - отсутствие потребности в учете эффективности

Бесплатное ТВ и радио, символическая цена печатных СМИ обеспечивлаи массовой аудиьтории максимально широкий доступ к СМИ. При этом меди- апредприятия могли зарабатывать на рекламе: в 1968 постановление ЦК КПСС «О повышении роли районных газет в коммунистическом воспитании трудящихся» позволяло определять под рекламу 25% последней полосы, а не более 30% от выручки добавлять в заработный фонд. При этом реклама встраивалась в экономические механизмы плановой экономики, оставаясь маргинальным источником финансирования. Вертикальное подчинение местных СМИ областным, республиканским и национальным не позволяло в деталях учитывать информационные интересы советской аудитории. Отсутствовала стабильная стратегия учета информационных запросов конкретной аудитории. С другой стороны, журналисты в максимально доступных для них рамках стремились поднять злободневные вопросы. Журналистика в СССР воспитывала аудиторию. Как писал Грушин Грушин Б.А. Эффективность массовой информации и пропаганды: понятие и пробле-мы измерения. М.: Изд-во «Знание», 1979. - С.61., главным фактором оценки эффективности работы СМИП является информированность населения.

Цукасов в своей работе пишет в 1986 году, что «решение партийных задач требует переосмысления ряда привычных канонов журналистской практики, ясного понимания новых отношений с массовой аудиторией, путей реального повышения уровня работы прессы, творческого и организационного обеспечения ее эффективности». И если в 1979 Грушин выпускает брошюру по итогам работы исследовательского проекта «Общественное мнение», в которой пишет о необходимости учета эффективности работы СМИП, то в 1986-м Цукасов, опираясь на задачи , поставленные перед СМИП партией, спрашивает: «Как определить эффективность печатного слова»Цукасов С.В. Эффективность прессы: журналист, редакция, читатель: [Учебное посо-бие]. - М.: Высшая школа, 1986. - С.34.? И отвечает: «Партийные документы по вопросам идеологической работы подчёркивают необходимость комплексного подхода».

«Пресса сегодня составляет наряду с телевидением, радиовещанием, документальным кино, информационными агентствами целостный комплекс средств массовой информации и пропаганды, и результаты е работы неотделимы от воздействия других звеньев разветвленной идеологической сети». «И само понятие «эффективности прессы» надо рассматривать как комплексное, поскольку проявляется она на трех главных взаимосвязанных направлениях:

- влияние на все элементы общественной жизни через воздействие на экономическую, политическую, культурную практику;

- влияние на массовое сознание, развитие и степень социальной зрелости общественного мнения;

- влияние на формирование социалистической личности, ее сознательность, общественно-политическую активность и действия.

Т.о. эффективность прессы можно определить как степень достижения ее идеологических, политических, организаторских целей, т.е. как совокупное воздействие на развитие общества, формирование массового сознания вообще и общественного мнения в особенности, идейно-политическое, трудовое и нравственное воспитание личности. . В этом комплексном понимании эффективность печатного слова прямо соотносится с решением выдвинутых XXVII съездом партии главных программных задач ускорения социально - экономического развития страны на путях коммунистического строительства».

Сила влияния печати особенно проявляется в выражении и формировании общественного мнения. Именно в этом смысл ее сравнения с духовным зеркалом, в котором народ видит себя, - цитирует Цукасов Маркса и Энгельса . Именно через воздействие на общественное мнение пресса эффективнее всего участвует в управлении делами общества. Однако это не директивный, а многосторонний процесс: она выступает средством общения как между обществом человеком, так и между отдельными личностями. Принципы журналистской работы в СССР опирались на Ленина:

• Боевитость

• Принципиальность

• Оперативность

• Нацеленность на определенные категории читателей и учет их запросов

• Тематическая актуальность

• Высокие литературные качества

Важнейшим жанром советской газеты признавалась публицистика . В советской общеполитической прессе читатель находил ответы на все существенные вопросы общественной жизни. При этом газеты использует различные средства и формы повествования. «Они публикует рассказы и стихи, научно-популярные статьи. Но главное место в ней занимает публицистика», - пишется в работе 1972 года «Жанры советской газеты» Там же. С.32.. В тех же «Жанрах советской газеты» авторы пишут, что «.приумножается сила влияния советской публицистики на общественное мнение, социальное поведение масс, на практику строительства коммунистического общества». И опять «публицистика - важнейшая область политической деятельности» _тТам же.Язык СМИ насыщен определенными интерпретационными структурами, которые служат поддержанию существующего порядка или, по аналогии, формирует запрос на новый порядок. «Изменения языка в революционный и постреволюционный периоды становится бурным и заметным даже при жизни одного поколения людей. Причем меняется все: и лексический состав языка, и языковые нормы. Традиционные средства информации в это время могут выполнять необычную для себя функцию: выступать средством обработки общественного сознания для достижения конкретных социальных целей, а, следовательно, участвовать в социализации, способствовать вхождению индивида в определенную группу для достижения определенных целей». «Опыт нашей революции, - писал Л.В. Щерба, - показал, что резкое изменение речевых норм произошло даже у пожилых людей: масса слов и оборотов, несколько лет назад казавшихся дикими и неприемлемыми, теперь вошла в повседневное употребление» Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. - Л.: Наука, 1974.^.

В когнитивной лингвистике рассматривают метафору «как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования, оценки и объяснения мира. Человек не столько выражает свои мысли при помощи метафор, сколько мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет. Используя метафоры, человек стремится в процессе коммуникативной действительности преобразовать существующую в сознании адресата языковую картину мира» . «В соответствии с представлениями современной когнитивной семантики метафорическое моделирование - это отражающее национальное самосознание средство постижения, категоризации, концептуализации и оценки действительности в народной ментальности» . А.П. Чудинов отмечает, что «каждая историческая эпоха приносит новую систему концептуальных политических метафор». В 30-50-е годы «в отечественной политической публицистике были особенно активны метафоры с исходными семантическими сферами «война» и «механизм». Ведущая концептуальная метафора эпохи Л.И. Брежнева - это большая семья братских народов (партий), каждый рядовой член которой должен испытывать сыновьи чувства в ответ на отеческую заботу коммунистической партии и советского правительства. Еще один для Советского Союза метафорический образ - это сначала строительство (нового общества, коммунизма и даже отдельного человека), а затем (уже на закате социалистического государства) - их перестройка. Следующий этап развития российской метафорической системы - это возведение общеевропейского дома [эта идея появилась во второй половине 1980-х впервые в изложении доктрины М.С. Горбачева - прим.наше], а заодно и евроремонт своей «избы» (в этом отношении показательно название созданного Виктором Черномырдиным политического движения «Наш дом - Россия»)». Чудинов в своей статье, основываясь на результатах своих многолетних изысканий и трудах других исследователей (в т.ч. зарубежных), выделяет ряд аксиом метафористики. Для нашего исследования представляют особый интерес следующие положения: «.4. «Метафорические бури» обычно совпадают по времени с периодами политических потрясения (и даже знаменуют собой будущие политические преобразования), а «метафорическое затишье» обычно характерно для периодов политической стабильности.

5. Сферы-мишени политической метафоры более динамичны, чем ее сферы-источники. Политические реалии, привлекающие повышенное внимание общества, быстро становятся центрами метафорического притяжения: постоянно возникают новые и новые метафоры для их обозначения.

6. «Метафорические бури» характеризуются не столько появлением новых метафорических моделей, сколько активизацией уже существующих, т.е. вовлечением все новых и новых концептов, детальным развертыванием метафорических моделей, созданием ярких и метафорических образов. Метафоры в такие периоды часто становится предметов обсуждения политиков и широкой общественности, используются в качестве аргументов в полемике. Метафорический образ отражает бессознательное мировосприятие социума, формирующееся под влиянием национальных традиций и «духа времени» Там же. С.59-60..

Теус ван Дейк предложил рассматривать структуру и семантику текста в когнитивно-дискурсивном ключе. Он использует термин макроструктура, для того, чтобы показать «общие топики или темы текста и одновременно дать характеристику тому, что можно было бы назвать обшей связностью (когерентностью) текста, также как и его общим или основным смыслом» . «Когерентность текста обеспечивается топиками, выводимыми из всего дискурса новостей, равно как и отельные части текста обладают своими макроструктурами, иерархически подчиненными текстовым топикам. Таким образом, тематическое единство текста обеспечивается иерархией его макроструктур, производных от дискурса. К макроструктурному уровню текста относят также архитектонику (формальную организацию текстовых сегментов), тематическую прогрессию (прагматическую структуру), композицию (семантическую структуру), включающую в себя как логику развертывания содержания текста, так и особенности использования композиционно-речевых форм. К числу макроуровневых относятся такие текстообразующие категории, как цельность, связность, модальность, прагматическая установка, стиль» . В общем виде А.А. Негрышев предлагает рассматривать макроструктуру текста как совокупность макротекстовых позиций . Состав и комбинация позиций определяется тем типом дискурса, внутри которого рождается текст. Поскольку в контексте нашего исследования нас интересует прежде всего новостной дискурс, то мы воспользуемся той комбинацией позиций, что предлагает А.А. Негрышев: «Так, например, для новостного дискурса можно выделить три основные МТП (макротекстовые позиции - прим.авт.), включающие в себя ряд субпозиций:

Заголовок ^ текст - отношения между семантической структурой заголовка и фактологической информацией текста.

Композиция:

а)композицонно-фактуальные отношения - отражение в композиции текста структуры события;

б) композиционно-логические отношения - последовательность предъявления фактуальных блоков и характер логико-синтаксических связей между ними;

в) композиционно-прагматические отношения - особенности тематической прогрессии текста.

Стилистическая перспектива - характер преобладающих стилистических средств, константность или вариантивность стилистической окраски».

Заголовок ^ текст. Подборка новостных заголовков дает либо четкую информационную «картину дня», либо особым образом конструирует заголовки, подтасовывая факты.

Композиционно-фактуальные отношения непосредственно связывают текст с событием и ситуацией действительности, осмысленной в качестве новостной. Ван Дейк выделил следующие компоненты композиционной структуры новостного сюжета: главный эпизод, причина, условие, мотивация, контекст, история, последствия, результаты, реакция .

Композиционно-логические отношения выстраивают текст в определенной логике, заданной автором сюжета. «Данная субпозиция «отвечает» за ментальный образ события, который формирует в сознании реципиента по прочтении текста» Негрышев А.А. Новости в прессе: к моделированию макротекстовой структуры. // Язык и дискурс средств массовой информации в XXI веке. - М.: Академический проект, 2011. С.89.^.

Композиционно-прагматические отношения акцентируют или затушевывают фрагменты события. Стилистическая перспектива отражает жанровую принадлежность текста.

В своем исследовании мы можем использовать анализ дискурсивной доминанты текста - преобладающей структурно-смысловой акцентуации текста обеспечивающую его коммуникативную «уместность» и прагматическую эффективность в соответствующем типе дискурса. ДДТ новостного текста складывается их трех составляющих - интенциональной, повествовательной и когнитивной. ИСД определяется социальными и коммуникативными параметрами дискурса и подчиняет процесс формо- и смыслообразования текста задачам регуляции общественного мнения и поддержания рейтинга издания. ПСД оптимизирует подбор и синтез в повествовательно-семиотической структуре текста языковых средств, необходимых для достижения коммуникативно-прагматических эффектов на данном участке событийной информации. И, наконец, КСД обеспечивает акцентуацию тех когнитивно- психологических компонентов информации, которые способствуют усилению ее воздействующего потенциала.

«Можно сказать, что СМИ организуют, упорядочивают динамично меняющуюся картину мира с помощью устойчивой системы так называемых медиатопиков, или регулярно воспроизводимых тем, к которым относятся, например, такие, как политика, бизнес, спорт, культура, погода, новости международной и региональной жизни и т.п. При этом следует подчеркнуть значение лингвокультурного фактора, поскольку в текстах массовой информации происходит своеобразное наложение языковой и информационной картин мира, что, естественно, проявляется в наборе постоянных тематических составляющих, характерных для той или иной страны, той или иной культуры» Добросклонская Т.Г. Медиалингвистика: новая парадигма в изучении языка. // Язык и дискурс средств массовой информации в XXI веке. - М.: Академический проект, 2011.

С.68-69..

Методологические трудности заключаются еще и в том, что при анализе СМК нужно учитывать т.н. «человеческий фактор»: «факты истории (в том числе и истории техники) в отличие от физических и химических имеют еще и смысл, фиксирующие, результирующие собою сознание, мотивы и действия людей, которые, так или иначе, творят свою историю» . Как отмечает Маккуэйл, медиапорядок советской системы СМИ подразумевал:

• Жесткое разделение прессы и вещательных организаций (отсутствие концентрации медиаресурсов в западном понимании)

• Подчиненность СМИ центральному - партийному и государственному - идеологическому контролю, представлявшему в каждому уникальном случае комбинацию местной централизованной цензуры и внутренней редакционной, дополнявшейся сравнительно большой редакционной независимостью в политически нейтральных вопросах

• Центральное место газет и журналов в системе идеологической работы, максимальная фрагментация аудитории которых позволяла охватить практически все слои населения.

* Наличие централизованной (нерыночной) медиаэкономики, в которой роль рекламы была сведена практически к нулю, но тем не менее доход приносила как государству, так и изданию.

Печатные издания - самый распространенный вид СМИ в СССР. Доля газетного сегмента в советской медиасистеме составляла, по разным оценкам, от 60% до 70%. В советской системе СМИП, выступавшей в первую очередь как инструмент пропаганды и игравшей определяющую роль в «воспитании юных коммунистов и сохранении единства общества» Прохоров Е.П. Основы марксистско-ленинской теории журналистики.^, сама медиасистема не рассматривалась как часть национальной экономики. Газета «Правда» - рупор Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза - как отмечали в 1972 году в журнале «Коммунист Белоруссии», по праву являлась флагманом советской прессы Толстик А. Следуя традициям ленинской «Правды» // Коммунист Белоруссии. 1972. №4. С.15.. Автор статьи - руководитель отдела агитации и пропаганды ЦК КПБ, указывает на главную задачу «Правды» как центрального печатного органа - «формирование марксистско-ленинского мировоззрения широких народных масс» , чему учатся у нее остальные советские газеты: «она [газета «Правда»] служила и служит для советских газет наглядным примером высокой партийности и принципиальности» . Е.Л. Вартанова в 2014 году в своем исследовании советской медиаэкономики отмечает иерархичность структуры СМИП СССР, а также то, что центральные газеты определяли повестку дня региональной прессы. О том же еще в 1984 в своей кандидатской писал Ю.Ф. Махрин: «центральный орган КПСС определяет методологический подход всей нашей печати».