Формирование историографии политических репрессий в СССР в 1930-1950-е гг. в период "перестройки"

В седьмом номере журнала за 1990 год приводятся биографические данные всех членов руководства ЦК с 1919 по 1990 год. Согласно этим данным из 193 членов и кандидатов Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК было репрессировано 46 человек, что составляет одну четвертую. Там же. С. 136.

Подводя промежуточный итог «реабилитации лиц, необоснованно репрессированных в 30 - 40-х годов и начале 50-х годов», авторы отмечают, что на начало 1990 года было реабилитировано более 800 тысяч человек, репрессированных внесудебными органами, и более 30 тысяч, осужденными судебными органами. Известия ЦК КПСС. 1990 №8. С.62.

Авторы отмечают, что сепаратистские настроения в странах Прибалтики, вызваны, сталинскими репрессиями. Редакция журнала акцентирует внимание на том, что в Прибалтику пришел не истинный социализм, а социализм, извращенный И.В. Сталиным.

Также авторы отмечают, речь И.В. Сталина «на Московской губернской конференции 23/XI - 27 года». В данной речи вождь заявлял, что «Вести политику разлада с большинством крестьянства - значит открыть гражданскую войну в деревне, затруднить снабжение нашей промышленности сырьем». Что в скором времени и произошло. Угнетаемые репрессиями крестьяне произвели посевы, но из-за тяжелой обстановки на селе, и дезорганизации крестьян, большая часть урожая «пропала».

Таким образом, мы можем сделать вывод о конкретных аспектах официальной государственной позиции, относительно репрессивной политики 1930-х - 1950-х годов, или как данный период называется в журнале «репрессии, имевшие место в период 30 - 40-х и начале 50-х годов». В каждом номере журнала репрессии характеризуются, как «массовые», отмечается, что даже террор, направленный против высших партийных деятелей, мог отразится на рядовых гражданах, так как в качестве доказательств использовались прежде всего свидетельские показания. И.В. Сталин назван главным организатором репрессий. Особое внимание акцентируется на том, что внутрипартийная борьба, проводилась вождем по идейному принципу. Политики И.В. Сталина, отхода от «ленинских заветов», требовала жестких мер, по устранению тех коммунистов, которые не забывали «дело Октября». Репрессивная политика 1930 - 1950 годов, по мнению партийных функционеров, исказила социализм. Последствия данного «искажения» партия пытается преодолеть, начав политику «перестройки».

§3. Противопоставление В.И. Ленина И.В. Сталину в работах советских историков

историография политический репрессия ленин сталин

С официальной позицией по вопросам репрессивной политики были согласны многие советские исследователи. Д.А. Волкогонов, выразивший свою позицию в монографии вышедшей в 2-х книгах «Триумф и трагедия». Л.А. Гордон, написавший книгу «Что это было?», совместно с Э.В. Клоповым. А.С. Ципко, опубликовавший в ряде номеров журнала «Наука и жизнь» статьи «Истоки сталинизма». И кончено же редактор журнала «Известия ЦК КПСС» М.С. Горбачев в своей книге «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» не прошел мимо темы репрессий. Горбачев. М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира/ М.С. Горбачев. - М.: Политиздат, 1988. Основное внимание в нашей работе будет посвящено сочинениям Д.А. Волкогонова и Л.А. Гордона.

Отправной точкой репрессивной политики Д.А. Волкогонов считает убийство С.М. Кирова, произошедшие 1 декабря 1934 года. Репрессии имевшие место быть в период с 1930-ых по 50-ые годы, автор считает аргументом, способным перечеркнуть все положительные стороны и достижения того режима. Волкогонов. Д.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина/ Д.А. Волкогонов. -М.: АПН, 1989. Кн. 1.Ч. 1. С. 13 Насилие, представляется Волкогоновым как «обязательный атрибут неограниченной власти», также он отмечает, что сам И.В. Сталин не видел в репрессиях ничего ужасного, и воспринимал их как должный инструмент. Направление самих репрессий, автор разделяет на несколько этапов. Первый этап - борьба с врагами внешними, существование которых допускается, второй этап - борьба со внутренними противниками самого И.В. Сталина, третий этап - инерция, процесса, который нельзя было так просто остановить, да никто и не пытался, четвертый этап выражался в том, что окружение вождя, репрессировала население, и тем саамы показывала свою преданность И.В. Сталину.

Волкогонов утверждает, что И.В. Сталин репрессировал многих военных, уже в ходе Великой Отечественной войны, тем самым перекладывая ответственность за неудачи на фронтах с себя на них.

Также автор затрагивает и проблему раскулачивания. По его мнению, катализатором к началу репрессий послужил проект постановление ЦК « О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, Т. 5. М.: 1984, С. 72--75. Как отмечает Волкогонов, И.В. Сталин «собственноручно» сократил сроки предложенные комиссией в 2 раза. Такой быстрый темп привел к раскулачиванию лиц, которые не являлись зажиточными крестьянами. Сама коллективизация стала носить репрессивный характер. Чтобы не потерять свои ресурсы, крестьяне начали забой скота. В ответ на это государство наложило свое вето на продажу соли, для того чтобы воспрепятствовать засолу мяса. Волкогонов. Д.А.Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина/ Д.А. Волкогонов. -М.: АПН, 1989. Кн. 1.Ч. 2. С. 18-23.Выше перечисленные события привел к голоду, голод в свою очередь к воровству. На что последовала реакция И.В. Сталина. 7 августа 1932 года принимается Закон об охране социалистической собственности: любой человек, покусившийся на общественную собственность, становился «врагом народа». Там же. С.26.Эту дату Волкогонов отмечает, как начало репрессий на селе. Размах же репрессий в те годы, по мнению автора, превосходит размах репрессий 1937 и 1938 годов. Подводя итог «аграрной революции», Волкогонов говорит, что насильственные методы, применяемые в те годы, повлекли за собой долгие годы застоя.

Эпицентром репрессий, Д.А. Волкогонов считает 1937 год, он подчеркивает, что в то время ужасающими были не масштабы репрессий, а их качество. Автор отмечает невиданный до тех пор «политический цинизм» Там же. С. 200.

Также в книге отмечается, что И.В. Сталин, активно использовал средства массовой информации, для пропаганды: нагнетая в государстве настроения подозрительности, боязни врагов, и т.д. Там же. С.203.

В самой партии, те люди, которые негативно относились к репрессивной политики, были поставлены перед фактом, либо он поддержат эту политику, либо будут устранены. В качестве аргументации автор приводит факт смерти Г.К. Орджоникидзе. По версии Д.А. Волкогонова у Г.К. Орджоникидзе состоялся ряд разговоров с И.В. Сталиным, в процессе которых второй показал первому доносы из Народного комиссариата внутренних дел на него. Тем самым поставив вышеупомянутый ультиматум. Это и повлияло на решение о самоубийстве Г.К. Орджоникидзе.

По мнению автора, весомую роль в продвижении репрессивной политики сыграл февральско - мартовский Пленум ЦК партии 1937 года. На пленуме, различные партийные деятели: А.А. Жданов, Л.М. Каганович, В.М. Молотов, Н.И. Ежов и другие, читали доклады, общая суть которых сводилась к борьбе с внутренним врагом. Там же. С. 205-208. Сразу после двухнедельного заседания пленума последовала реакция: в республиках и областях состоялись пленумы партийных комитетов. На которых была продублированная установка, данная на февральско - мартовском пленуме ЦК партии, а в некоторых случаях уже прозвучали доклады, о выполнении данной установки. Там же. С. 215.

Репрессии в целом Д.А. Волкогонов характеризует как «крайнее выражение диктаторского единовластия», называет их «апофеозом аморальности». Там же. С. 217.

Упоминая процесс суда, автор, ссылаясь на Л. Фейхтвангера и его произведение «Москва 1937» Фейхтвангер. Л. Москва 1937. Отчет о поездке для моих друзей/Пер. с немецкого. М.: 1937. С.98., в котором Д.А. Волкогонов трактует процесс суда как «фарс» а организаторов процесса называет «выдающимися циниками». Волкогонов. Д.А Указ. соч. С. 226.

Как отмечается в книги, третий московский процесс должен был стать, своего рода, подведением итогов первого этапа как чистки в партии, так и репрессий в стране.

Д.А. Волкогонов отмечает, что И.В. Сталиным не мог свернуть репрессии, пока были еще те люди, которые могли видеть на месте вождя Л.Д. Троцкого.

Главной целью террора всегда было поддержание неоспоримого авторитета вождя. Еще одним немало важным аспектом репрессий авторы выделяет обоснования того, что все оппозиционеры: троцкисты, бухаринцы, эсеры, и т.д. являлись противниками не только и не сколько самого И.В. Сталина, а противниками социализма.

Помимо всего прочего Д.А. Волкогонов отмечает, что репрессиям были подвержены все те, кто не забывал о наставлениях В.И. Ленина «нет другого пути к социализму, кроме как через демократизм, через политическую свободу» Ленин. В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 12. С. 44.. Автор проводит параллель между царем и царизмом, против которого боролись революционеры, и И.В. Сталиным и его диктатурой. Волкогонов. Д.А. Указ. соч. С. 234.

Высшая степень террора, по мнению Д.А. Волкогонова, пришлась на 1938 год. К тому моменту репрессивный аппарат уже работал по инерции. Каждый следующий арест одного человека автоматический означал арест нескольких соучастников или других врагов народа. И.В. Сталин решил обвинить в допущенном «перегибе» Н.И. Ежова, безоспорительно выполнявшего как поручения самого вождя, так и проявлявшего собственную инициативу в организации уголовных дел. По мнению автора, немало важную роль сыграло то, что Н.И. Ежов стал кандидатом в члены Политбюро, после чего И.В. Сталин увидел Н.И. Ежова - алкоголика.

Д.А. Волкогонов затрагивает и личность Л.П. Берии. В книге описывается ситуация, когда Л.П. Берия подписывал дела, «не разбираясь», всецело доверяя выводам следствия. Также к делам, которыми руководил Л.П. Берия, автор относит: Ленинское дело, дело врачей, ликвидация Л.Д. Троцкого и т.д. Исходя из перечисленного выше, автор дает охарактеризовывает Л.П. Берии, как: монстр, «человек садистских наклонностей», человек, для которого «неведомы даже отдельные буквы азбуки», и т.д.

В непосредственную вину И.В. Сталину ставится его личные поправки к делам «врагов народа». Автор приводит в пример поправки к Докладу Н.И. Ежова на февральско - мартовском Пленуме ЦК: устранение зависимости следствия от показаний преступника (дачи преступником не исчерпывающих показаний) и ужесточение мер содержания преступников в лагерях, а конкретно претензии предъявлялись к возможности отправлять и получать письма, посылки и т.д. ГА РФ, Ф. 17, ОП. 2, Д. 577. Л. 57. Все это только усугубило, по мнению автора, и без того ужасное отношение к гражданам, попавшим под следствие. Там же. С. 294.

По нению Д.А. Волкогонова И.В. Сталин был убежден, что «без жертв социализм построить нельзя». Из - за огромного количества этих самых жертв, вождь привык к ним. Долгая репрессивная политика породила в сознании общества страх. Волкогонов. Д.А. Указ. соч. С. 297. Автор достаточно четко сформулировал свое отношение к дискуссиям, идущих по поводу не знания И.В. Сталина, о масштабах репрессий, их методов и т.д.: «Сталин все знал. Сталин руководил репрессиями. Сталин определял «стратегию» насилия. Стали расставлял акценты в этом насилии. Сталин пытался скрыть подлинные масштабы репрессий путем ликвидации многих исполнителей террора». Там же. С.302.

Ссылаясь на В.В. Нефедова, Д.А. Волкогонов приводит данные, о репрессиях, которым были подвержены родственники его бывших жен. Согласно этим данным, по 5 родственников от каждой из жен были репрессированы, половина из них вследствие репрессий погибли.

Автор замечает, что обман народа - один из самых страшных грехов И.В. Сталина. Среди корыстных доносчиков, Д.А. Волкогонов выделяет и тех, кто поверил вождю, и начал искать в каждом шпиона и террориста. Если такие не находились, то человек занимался клеветой и писал доносы. Это одурманивание и ставиться в вину И.В. Сталину. Там же. С. 308.

Убийству Л.Д. Троцкого в книге посвящен отдельный параграф. В данном параграфе организатором убийства назван Л.П. Берия. В качестве источника автор приводит статью из газеты «Правда» Правда. 1939.27 августа., в которой убийство Л.Д. Троцкого характеризуется, как убийство шпиона своими же соратниками. Д.А. Волкогонов считает, что И.В. Сталин был не доволен такой оценкой, стремление к устранению Л.Д. Троцкого насильственным путем было обусловлено несколькими факторами: Во-первых, завистью вождя, из-за интеллектуального превосходства второго над первым. Поэтому, как отмечает автор, И.В. Сталин хотел видеть в прессе полное уничтожение Л.Д. Троцкого как личности, выставления его врагом всего социализма и т.д. Во-вторых, потому что Л.Д. Троцкий оставался, помимо И.В. Сталина, единственным революционером уровня В.И. Ленина. В-третьих, потому что В.И. Ленин называл Л.Д. Троцкого «выдающимся вождем» Ленин. В.И. Полн. собр. соч. Т.49. С.390., а И.В. Сталин не мог допустить существование кого-либо, способного реально занять его место «уже завтра».

Автор выделяет второй этап борьбы вождя, характеризуемого определением Платона «тиранический человек», с троцкистами, которой дотирует январем 1948 года. И.В. Сталин поручает С.Н. Круглову разработать «конкретные мероприятия» для построения тюрем и лагерей особого назначения. С.Н. Круглов отчитался чрез месяц, с готовым проектом. Волкогонов. Д.А. Триумф и трагедия: Политический портрет И.В. Сталина/ Д.А. Волкогонов. -М.: АПН,

В книге отмечается, что в послевоенное время страна не могла прокормиться сама. Помощь оказывали США, но после прекращения этих поставок, в СССР начался голод. Как отмечает автор, ему не удалось обнаружить в просмотренных документах «следов конструктивной реакции Сталина», исходя из которой, можно было бы сделать вывод, что вождь хочет оказать поддержку населению.1989. Кн. 2.Ч. 2. С. 39.

Д.А. Волкогонов отмечает, что И.В. Сталин не поощрял достижение на благо страны, которые были сделаны руками репрессированных граждан. Аргументирует свою точку зрения, автор, докладом Л.П. Берии. В докладе были перечислены успехи в области обороны страны, изобретение новы двигателей, модернизация старых. Резюмируя, Л.П. Берия выдвигал инициативу реабилитировать ученых - изобретателей, учитывая их заслуги. И.В. Сталин ответил отказом. По мнению автора, вождь был убежден, что «интеллект и в заточении способен успешно работать».

Для вождя, по мнению автора, человеческая жизнь не значила ничего весомого, а был лишь «средством достижения цели». Д.А. Волкогонов отмечает, что к концу жизни вождь стал окончательно бесчеловечным. Ссылаясь на книгу дочери И.В. Сталина «Только один год» Аллилуева. С.И Только один год. М.: 1990., автор отмечает, что репрессированные им люди сразу же вычеркивались из его памяти. В книги, неоднократно замечается, что И.В. Сталин считал «бесчисленные жертвы - необходимой, естественной, обязательной платой за верность Великой идее».

Волкогонов считает, что террор, применяемый Сталиным, не мог быть оправдан, так как классовый враг к 30 годам уже был разбит. Под репрессии, по мнению Волкогонова, попадали в первую очередь противники Сталина. Вторыми принимали на себя удар, те люди, которые придерживались Ленинских наставлений о демократизме. На наш взгляд, на Волкогонова повлияла линия, которую гнул М. С. Горбачев.

Также в своей работе Д.А. Волкогонов затрагивает XX съезд КПСС. Доклад Н.С. Хрущева он расценивает как недостаточно «резким», но объясняет это нахождением Никиты Сергеича в определенном историческом контексте: «Конечно у Хрущева еще не было тех концептуальных взглядов, которые мы приобретаем сегодня» Там же. С. 233 в целом события, произошедшие на 20 съезде, оцениваются Волкогоновым положительно: «Но хрущевский доклад сделал свое дело. В коммунистических партиях начался долгий и трудный процесс мучительно переоценки своей истории, ценностей, программ, взглядов» Там же. С. 231..

Подводя итог, Д.А. Волкогонов отмечает, что репрессии, 1937 - 1938 годов, помимо уже упомянутого, им подчинения вызывали также и недоверие, как в слое рядовых граждан, так и в государственных органах. В качестве примера автор приводит выдержку из политдонесения корпусного комиссара Т.К. Говорухина, в котором граждане, разных социальных групп, высказываются сомнения в приписываемых И.Э. Якиру и М.Н. Тухачевскому обвинениях, реальных взглядах И.В. Сталина и т.д. Автор считает, что партия не в праве «снять с себя ответственность за прошлое». Аргументирует свою точку зрения Д.А. Волкогонов цитатой из книги «Диктатор ли Сталин?» Александрова: «не захватил в свои руки власть, а корону - лидерство - преподнес ему созданный им железный, преданный ему аппарат во главе группы видных новых вождей партии». Если вождь замечал в системе отклонение от курса, заданного им, проявление «самодеятельности», он тут же применял соответствующие репрессивный меры. Лидерство в партии было обусловлено жесткой селекцией в «сталинской гвардии», вождь сам решал, кто продвигается наверх, а кто уходит в небытие, решение он эти принимал, на основе отчетов Г.М. Маленкова. И.В. Сталин, по мнению автора, видел вокруг себя не людей, социум, и т.д., а только свои политические интересы. А все, что было в его распоряжении, инструментом для достижения своих политических целей.

Горбачев в своей книге «Перестройка и новое мышление для страны и для всего мира» пишет, что удар, нанесенный репрессивной политикой по интеллигенции, не смог сбить «процесс формирования советской интеллигенции» и ленинскую культурную революцию. Этот процесс «продолжался и нарастал, отражая объективную закономерность развития социализма и его жизненную потребность. Ленинская культурная революция превратила полуграмотную и просто безграмотную страну в одну из самых образованных в мире».

В книге Л.А Гордона и Э.В Клопова «Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы» авторы пишут, что события, которые происходили, начиная с 30-х годов и именуемые «сталинизмом» очернили само слово социализм. Гордон и Клопов не отрицают успехи, которые присутствовали в те годы: индустриализацию, борьбу с безграмотностью. Они разделяют «черную» и «белую» стороны той эпохи: «И резюме «Было и то и другое» - как глубокомысленно замечает один из приверженцев подобного подхода к освещению событий 30-40-х годов: будто бы «то» существовало с «другим», не взаимодействую с ним, не испытывая его влияния». Авторы ставят под сомнение саму возможность существования сталинского режима без репрессий. Чрезмерная централизация власти, привела к необходимости включить «подсистему страха», чтобы удержать «бразды правления». Гордон и Клопов отмечают, что террор, относительно конкретных классов, был ничем не обоснован. «Теоретический уничтожение любого класса вовсе не предполагает уничтожение людей». Сами по себе репрессии носили субъективный характер, так как, в большинстве случаев, кого конкретно репрессировать решали на местах, в силу этого большую роль, по мнению авторов, сыграли такие моменты как: личная неприязнь, получение выгоды и т.д. Самый пик репрессий в партии или, так называемой, «партийной чистки» приходится на 1933 год, это время Гордон и Клопов охарактеризовывают как «Чудовищный размах». В качестве примера приводят данные, взятые ими из журнала «Партийная жизнь» , о числе членов и кандидатов партии: на январь 1933 года число членов и кандидатов составляет 3,6 млн. человек, на январь 1938 года 1,9 млн. человек, на январь 1941 года 3,9 млн. человек. Гордон. Л.А. Э.В. Клопов. Указ. соч. С. 176. Из-за того, что в 1933,34 и 35 годах прием новых членов и кандидатов не осуществлялся, на основе этой же статистики можно сделать вывод, что чистая убыль за эти 3 года составила 1,5 млн. человек.

Кроме того, по мнению авторов репрессии, по отношению к некоторым группам граждан были не просто необоснованными, но даже являли собой акт слепой жестокости. В качестве примера приводится записка Н.И. Ежова, озвученная на XXII съезде См.: XXII съезд КПСС, Стенографический отчет. М., 1962, Т.3, С.152, в которой представлены списки обвиняемых, и просьба Н.И. Ежова «Прошу осудить всех по первой категории». В списке под номером четыре состояли жены врагов народа, которые не представляли никакой угрозы, и состояли в этих списках потому, что являлись женами «врагов народа».

Как отмечается в книге, особую жестокость репрессии приняли в 1937 году, когда И.В. Сталин дал органам НКВД указание, согласно которому к задержанным лицам разрешалось применять «физические меры», а в 1939 такие меры стали обязательными.

Большинство дел репрессированных были фальсифицированы. В качестве обоснования этой точки зрения авторы приводят в пример результаты работы комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению репрессий. По данным этой комиссии дела в отношении Г.Е. Зиновьева, Н.И. Бухарина, Л.Б. Каменева были сфабрикованы. А, следовательно, если дела таких видных деятелей партии были сфальсифицированы, то и дела рядовых граждан были ложными. См.: XXII съезд КПСС, Стенографический отчет. М., 1962, Т.3, С.152 ¹⁴⁰ Гордон. Л.А. Клопов. Э.В. Указ. соч. С. 182.

Также Гордон и Клопов обращают внимание на репрессии военнопленных, которые по возвращении на родину отправиться в лагеря заключения. Там же. С.192. Но в довоенное время репрессии имели место быть. Опираясь на данные приведенные А.И. Тодорским авторы отмечают, что в период с 19361938 год были репрессированы 3 маршала из 5, 2 армейских комиссара 1-го ранга из 2, и т.д. Из 108 членов Военного совета СССР к концу 1938 года на своих постах остались 10. Именно эти события являются основной причиной поражений советских вооруженных сил в 1941- 1942 годах. Гордон. Л.А. Клопов. Э.В. Указ. соч. С. 199. Меры, по переселению, которые были применены, во время войны, к целым народам, таким как: крымские татары, немцы, балкарцы и другим, авторы расценивают как «ужасное беззакония», а конкретно «лишение гражданских прав и свобод передвижения». Там же. С. 193. Выселения продолжились и в послевоенные годы, Гордон и Клопов приводя в качестве аргумента переселение греков с побережья Черного моря, которое произошло в 1949 году. И, ссылаясь на Я. Рапопорта См.: Рапопорт. Я. Воспоминания о «деле врачей». - Дружба народов, 1988, № 4, С. 225.предполагают, что в 1953 году планировалось массовое переселение евреев в Сибирь. Гордон. Л.А. Клопов. Э.В. Указ. соч. С. 194.

Авторы отмечают, что произошел отход от социалистического обобществления, которое обрисовали Маркс, Энгельс и Ленин. Ключевым моментом являлось то, что рабочий не принимал участие в управлении производством. Также в книге отмечается, что революция совершалась коммунистически настроенными рабочими, со взглядом на идеалы, Маркса и Ленина. Следовательно, сама сущность социализма изменялась.

Централизация власти в целом и репрессивная политика в частности, по мнению Гордона и Клопова привела к усилению властных полномочий хозяйственно-политических руководителей, которые следовали поручениям из центра. Также усиливался и контроль над каждым руководителем. Руководящие кадры авторы разделяют на 2 типа: у одних они выделяют, так называемый «бытовой демократизм», который выражался подавлении личных потребностей, у других стремление к самообогащению. Второй тип являлся преобладающим. Репрессии же чаще всего были инструментом воздействия руководителей на трудящиеся массы, а все вышеперечисленное, по мнению авторов, приводило к разрастанию бюрократии. Там же. С. 217.

Гордон и Клопов затрагивают и такой социально - психологически феномен, как донос. Они описывают 5 типов доносов Там же. С. 230-231., описанные в статье В.А. Нехамкина «Донос как социально - психологический феномен (из отечественного опыта 1930-х годов)», а конкретно информационный, психологический, этический, мотивационный и родственный. См.: Нехамкин. В.А. Историческая психология и социология истории. Вологда.Учитель. № 3. Т.7. 2014.

Доносы стали следствием репрессий. А вся обстановка в целом, помимо доносов, уже упомянутые нами фальсификации дел, отход от ленинского демократизма, и т.д. привело к возникновению в обществе, на всех его уровнях, такого элемента как «двоедушие». В дальнейшей истории, в обществе это привело к тому, что огромное количество людей стали аморальными и бездуховными. Гордон. Л.А. Клопов. Э.В. Указ. соч. С. 235.

Подводя итог своего анализа, Гордон и Клопов делают выводы, что формы правления И.В. Сталина, «тиранические и репрессивные», не отвечали нуждам общества. Репрессии с самого начала были извращениями социализма и являлись лишь инструментов для удовлетворения властных потребностей И.В. Сталина: «Уничтожение сталинского деспотизма в любой момент, на любом этапе было бы благом для народа и общества».

Опираясь на вышесказанное, мы можем сделать вывод, что рассмотренные нами исследователи выдели в И.В. Сталине главную помеху для правильного развития социализма. Методы, используемые вождем, по мнению вышеупомянутых авторов, были устаревшими. Историки отмечали, что именно политическая свобода, по мнению В.И. Ленина, является единственным путем к социализму, в то время как, И.В. Сталин пренебрег этим «заветом». Обман всего народа, чрезмерная централизация власти, отход от демократизма - вот основные «грехи», в которых советские историки видят основную причину репрессивной политики И.В. Сталина.

Глава II. Альтернативные подходы к рассмотрению политических репрессий

§1. Концепции «оправданности» политических репрессий в отечественной историографии

В период перестройки, помимо официального подхода, описанного выше, присутствовали и альтернативные. В данной главе мы рассмотри подход.

В своей статье «Политическая доктрина сталинизма» Б.П. Курашвили выделяет 2 характеристики, данные И.В. Сталину в историографии: «палач» и выдающийся деятель». Также Б.П. Курашвили отмечает, что он категорический не согласен с высказанным мнением, в «Литературной газете» Литературная газета. 1987. 23 декабря., о том, что сочетание данных характеристик невозможно. Напротив, автор считает, что такое сочетание неизбежно. И рассматривать данные характеристики отдельно друг от друга нельзя. Б.П. Курашвили акцентирует внимание на том, что термин сталинизм, как и антисталинизм, был вульгаризирован. Это произошло из-за того, что сталинизм стали изучать не только профессиональные историки, но и публицисты и беллетристы. Как отмечает автор «Научное исследование сталинизма должно привести к сущностному, конструктивному отрицанию этого явления». Курашвили. Б.П. Политическая доктрина сталинизма// История СССР. 1989 № 5. С. 60.

Б.П. Курашвили считает, что Советский Союз был не способен вести социалистическое строительство, а за несколько лет до начала войны, приступить к подготовке к ней. Также как был неспособен «прервать социалистическое строительство, за три-четыре года до начала явно назревающий войны, чтобы целиком переключиться на подготовку к ней». На подготовку к войне должно быть отведено порядка 10 - 15 лет. В данный период, по мнению автора, общество должно подчиняться не объективным требованиям социалистического строительства, а таким же объективным законам политической борьбы. Там же. С. 62.

В своей статье Б.П. Курашвили высказывает мнение о том, что отсталость экономике можно преодолеть только форсированными методами, «на базе максимально интенсивного использования морально-политических и организационных факторов». НЭП же, по мнению автора, только тормозил данное форсирование. Из сказанного выше, Б.П. Курашвили делает вывод о том, что «НЭП должен быть отменен». В качестве аргументации данного высказывания, автор ссылается на В.И. Ленина: «Предстоит в полную меру реализовать ленинское положение о первенстве политики над экономикой, о первенстве политики в области жизни в целом». Советский социализм автор видеть только политизированным. Свою точку зрения он аргументирует как внутренними условиями развития страны, так и внешними факторами. Б.П. Курашвили акцентирует внимание на следующих внешних факторах: большая территория СССР, на которой проживает достаточно большой «людской ресурс», 10% от всего населения земли и в два раза меньше, чем у «население империалистических держав», таких как США, Англия, Франция, Германия, Италия и Япония. Данный фактор автор относит к положительным. Маленький объем промышленного производства, меньше 5%, уровень же этого производства меньше среднего общемирового. Превосходство «империалистических держав», не только в сфере экономики, но и в военно- техническом комплексе. Эти факторы автор рассматривает как отрицательные. Опираясь на них Б.П. Курашвили делает вывод о том, что СССР нужно стать индустриальной державой, до того момента, как империалистические страны объединятся против него. Следовательно, как отмечает автор, необходимо форсировать экономическое и культурное развитее «с абсолютном приоритетом для всего, что ведет к созданию современного военного потенциала». Данная политика форсирования является единственно верной, в сложившейся ситуации, и проникнуть эта политика должна во все сферы жизни «без единого исключения».

По мнению автора, отмена НЭПа не является возвратом к «военному коммунизму». Б.П. Курашвили отмечает сохранение товарно-денежных отношений, но изменение предназначения. Во-первых, добиться «максимально высокого темпа экономического развития». Во-вторых, «перекачка средств из сельского хозяйства в промышленность». В-третьих, перевод средств уже в промышленности «из легкой в тяжелую, из гражданской в военную». Потребление товаров населением может не только ограничиться прожиточным минимумом, но даже опуститься ниже него. Автор перефразирует принцип социализма «от каждого - по потребностям, каждому - по труду»: «от каждого - по общественным потребностям с учетом также и способностей, каждому - прожиточный минимум с небольшими добавками по характеру и результатам труда». Автор отмечает, что в сфере производства господствует централизация, государственное распределение, ограничение передвижение рабочих и крестьян (особенно крестьян, «подобие крепостного права»). Б.П. Курашвили отмечает «новую форму» ленинского наставления «о прочной опоре на бедноту, союзе с середняком и борьбе с кулаком». В период «сталинской диктатуры» кулаки уничтожаются полностью: «хозяйства ликвидируются, а семьи расселяются». Середняки вовлекаются в коллективные хозяйства. Бедняки, по мимо получения руководящих должностей в колхозах, получают прерогативу в разделении того имущества раскулаченных, которое не является обобществленным. Деревня, по мнению автора, превращается в «социально однородную».

Из-за проведения коллективизации, методами описанного периода, наблюдается падение производства, так как наиболее квалифицированными работниками являлись кулаки и зажиточные середняки. Также автор отмечает, что снабжение машинной техникой может проходить с отставанием от общих темпов коллективизации. Создается система, по которой государство получает товары по сниженным заготовительным ценам. Сельское хозяйство выступает в качестве главного источника индустриализации. Также Б.П. Курашвили отмечает, что хоть и не приветствуется, но допускается низкий уровень оплаты труда и даже неоплаченные дни. Как отмечает автор, низкая оплата труда компенсируется приусадебным участком, предоставленным крестьянину государством.

Автор отмечает возникновение идеологии «мобилизационного» социализма. В данной идеологии на первый план ставится «отсутствие эксплуатации человека человеком, единство коренных интересов народа, социально-экономические права и их фактическое обеспечение социалистическим строем». Любая критика данной идеологии расценивалась как «ревизионистская и клеветническая».

Б.П. Курашвили акцентирует внимание на том, что «богатство» идей марксизма-ленинизма ограничивается схематичными положениями, которые связываются с генеральной линией правительства. Эта линия и эти положения, являются единственно правильным вектором развития марксизма-ленинизма, все, что противоречит им, априори, считаются ложными.

Данная идеология основывается на следующих «столпах»: патриотизм, социалистическое братство и идеологизация нравственности. Патриотизм в данной системе должен проявляться, прежде всего, в труде. Братство «социалистическое трудовое и интернациональное», полностью исключается конкуренция. Передовой рабочий должен помогать отстающему, взаимопомощь всех граждан, основанная на единых социалистических интересах. Все то, что помогает развитию социализма, является моральным. Также и наоборот, любое проявление идеологии в политике является моральным. Любое проявление оппозиционных взглядов является аморальным действием. Проявившего инакомыслия, как отмечает автор, «грозит виновному утратой уважения окружающих, отлучением от общества, чем-то вроде церковной анафемы». Как отмечает Б.П. Курашвили, пропаганда «отфильтровывает» положения марксизма-ленинизма, приспосабливая эти вырванные идеи для понимания различных слоев общества. Подводя итог идеологии и пропаганде, автор отмечает, что была достигнута сознательная преданность большинства граждан «великим социалистическим идеалам в том виде, как они осуществляются «здесь и теперь».

Б.П. Курашвили отмечает, что важным направлением массовой политической культуры являлось «воспитание сознательной и вместе с тем железной дисциплины». Допускается критика по отношению к низшим начальникам, высокопоставленные лица не подлежат критики, до момента поступления соответствующего указания. Также автор отмечает недопустимость критики в адрес высшего руководства страны. Такая критика будет расцениваться, как дискредитация существующего политического строя.

Б.П. Курашвили акцентирует внимание на том, что в рассматриваемом им периоде идеология господствующего класса была не просто преобладающий, а обладающий «максимально возможной монополией социалистического идейного влияния». Полное отсутствие «духовного двоевластия», или что-либо разделяющего политическое сознание. Автор подчеркивает: в России исторический сложилось, что литература формирует идеологические ориентиры образованных граждан. Исходя из этого, было крайне важно, как отмечает Б.П. Курашвили, контролировать «художественное творчество». Отсюда следует формирования союза государства с деятелями культуры. Аргументируя свою точку зрения, автор приводит в пример Маяковского, который, по его мнению, «смирял себя, становясь на горло собственной песне». А тех, кто не был согласен «наступать себе на горло», предполагалось «смирять» принудительными методами. Такие же требования применялись и к общественным наукам. А вот естественным наукам предоставлялась «безграничная свобода научного творчества».

Говоря о военной политики, автор отмечает успехи в «отражение военной интервенции в годы гражданской войны», как материал, на которым будет основана военно-патриотическая пропаганда. Специфика данной пропаганды заключается в том, что она должна работать на умы масс, но не «затуманивать» разум руководящим политикам и военным. Б.П. Курашвили использует определение, данное К. Марксом «Война-человекоубойная промышленность». Соотношение потерь в войне, будет определяться соотношением уровня производства. Исходя из этого, автор делает выводы, что государству нужно было приложить максимальные усилия для увеличения производительности труда. Также автор отмечает, что «форсированная индустриализация и механизация сельского хозяйства, есть единственный реальный путь ускоренного массового повышения технического уровня работников», и помимо этого снабдит армию кадрами, которые смогут овладеть передовой военной техникой. По мне мнению Б.П. Курашвили, в довоенное время промышленность успевает создать конкурентоспособную военную технику, на руководящие посты выдвигаются перспективные молодые кадры, которые придерживаются современных взглядов на ведение войны. Далее автор отмечает, что Советскому государству было необходимо любыми способами оттянуть начало войны, и также «всеми правдами и неправдами» оказаться в войне против одного блока империалистических стран в союзе с другим таким же блоком.

В своей статье Б.П. Курашвили затрагивает и наиболее значимую для нашего исследования тему репрессивной политике. По мнению автора, данная политика проводилась для достижения следующих целей: 1. «очищение общества от действующих и потенциальных врагов». 2. «принуждение к железной дисциплине».

Автор отмечает, что борьба с врагами, является первой не только в порядке упоминания, но и по значению. Враги, по его мнению, исчисляются миллионами. Разделения врагов на «действующих» и «потенциальных» по мнению Б.П. Курашвили является неправильным. Во время будущей войны с империалистическими государствами автор видит возможность возникновения еще одной войны - гражданской. Дабы избежать подобной ситуации, по мнению Б.П. Курашвили, было необходимо победить внутренних врагов еще до начала войны со внешними: «погребение действующих и потенциальных врагов социализма в земле или глубоком тылу...». Именно «погребение в глубоком тылу», по мнению автора, является наилучшем результатом борьбы со внутренними врагами, так как этот вариант обеспечивает «рабочие руки» в нужных для страны местах. В качестве аргументации своей точки зрения Б.П. Курашвили приводит определение «диктатуры пролетариата», данное В.И. Лениным, по которому «диктатура пролетариата представляется как состояние «придавленной войны против противников пролетарской власти». Ленин. В.И. ПСС. Т. 35. С. 192. Автор отмечает, что данное определение следует распространять как на действующих, так и на потенциальных врагов. Данную борьбу с внутренними врагами Б.П. Курашвили охарактеризовывает, как «придавленная гражданская война». Эта «придавленная гражданская война» может быть обоснованная чем угодно, как отмечает автор «предлог найдется», основным требованием к ее проведению - она не должна проходить одновременно с внешний войной. Также «придавленная гражданская война» должна завершиться за несколько лет до начала внешний войны: внутренние враги будут разбиты, а у общества останется еще несколько лет для «залечивания ран». Автор акцентирует внимание на том, что врагов социализма можно перевоспитать, но на деле «в отношении взрослых людей и в массовом масштабе это нереально». Но, в отношение детей вполне, как отмечает Б.П. Курашвили, детей нужно отделить от «эксплуататорского класса» и предоставить возможность влиться в новое социалистическое общество. За детьми, которые будут допущены в данное общество должен осуществляться контроль, так как они, как отмечает автор «почти полноправные члены», которым еще предстоит доказать свою верность.

«Железная дисциплина». Под этим словосочетанием автор понимает «искоренение «расейского» анархизма, кумовства, воровства». Репрессии, направленные против лиц, которые были уличены в вышеперечисленных вещах, должны стать «уроком» для остальных граждан. Как отмечает автор, «Нужна сильная, не верящая слезам, непреклонная власть. Народ ее поймет и примет». В понимание автора, марксизм-ленинизм расценивает репрессии, как необходимы средства «переустройства общества и воспитания дисциплины».

Б.П. Курашвили в своей стать отмечает, что для него никогда не подвергался сомнением тот факт, что «история потребует от страны, народа, партии творческого напряжения, лишений и жертв, превышающих человеческие возможности». Упоминая Брестский мир, автор отмечает, что В.И. Ленину мешает «разброд в партии» провести свое «единственно верное решение». Отсутствие единого политического руководства, по мнению Б.П. Курашвили - недопустимо. Советскому государству необходим вождь. После смерти В.И. Ленина никто и близко не мог в равной степени заменить его. Но, как отмечает автор, наилучшей кандидатурой являлся И.В. Сталин, так как по совокупности всех качеств, присутствующих у него, он уходил далеко вперед от Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, Н.И. Бухарина и А.И. Рыкова. Также Б.П. Курашвили акцентирует внимание на том, что «миф о непогрешимости» И.В. Сталина был обязан существовать, так как человек, который ошибается, не может быть вождем. Ошибки, естественно неизбежны, поэтому, как отмечает автор, нужны «козлы отпущения», чтобы перекладывать на них ответственность за ошибки, которые вождь не смог избежать.

По мнению Б.П. Курашвили даже после того, как оппозиция признает свои ошибки, она не перестанет бороться за власть. Как отмечает автор, подтверждение его точки зрения можно наблюдать на XVII съезде партии. Бывшие оппозиционер, «публично пресмыкаясь перед «великим продолжателем», дружно вычеркивали его из бюллетеней при выборах членов ЦК». Также автор отмечает, что само физическое существование вышеупомянутых оппозиционеров, является угрозой для «верной генеральной линии партии». Физическому уничтожение должны быть подвергнуты особенно те оппозиционеры, которые опираются на «кулаков, обиженных середняков, прикрытых нэпманов, всех мелкобуржуазной стихии». Но помимо вышеупомянутым групп граждан, «правые уклонисты» имели опору еще на «миллионы трудящихся», которые хотели спокойной жизни. Данных оппозиционеров автор обвиняет в двурушничестве. Также, к ним, по мнению Б.П. Курашвили, следует относить и военных, занимающих руководящие должности, которые высказывают или имеют повод к недоверию руководителей страны. Все вышеперечисленные группы оппозиционеров, по мнению автора, справедливо должны быть подвержены уничтожению. Он отмечает, что подобного рода «чистка» не может обойтись без невинных жертв, но в силу ее необходимости, следует этими невинными пренебречь.

Подводя итог, Б.П. Курашвили в своей статье, приходит к следующим выводам. Политика, проводимая И.В. Сталиным, при всех своих минусах, оправдала себя. Социализм не пал, под напором империалистических стран, благодаря данной политике. Такие выводы как: «победы в тылу и на фронте были достигнуты вопреки, а не благодаря политики, проводимой И.В. Сталиным, автор считает «несостоятельными». По мнению автора, репрессивная политика является «органическим» элементом сталинизма. Репрессии являются неотъемлемой часть сталинизма, и отрицание этого факта, так называемым «вульгарным сталинизмом», Б.П. Курашвили называет «смешными и наивными благонамеренными попытками». Тот момент, когда политическая логика, рассудок в проведении политических репрессий, стали трансформироваться в «подозрительность и ненависть», и появляется «сталинщина». И когда речь идет о «сталинщине», автор признает, что «победа народа вопреки И.В. Сталину» имела места быть.

Автор акцентирует внимание на том, что политика, проводимая И.В. Сталиным, имела поддержку большинством населения. «Сверхзадачи», поставленные в тот период были выполнены только благодаря поддержки заданного курса, а не благодаря страху и принуждению. В вопросе репрессий, как отмечает Б.П. Курашвили, важную роль сыграл культ личности И.В. Сталина. Чем сильнее культ, тем меньше репрессий, но в свою очередь, тем больше возможностей для их применения. Перед данным «соблазнам» применения, как отмечает автор, не смог устоял И.В. Сталин. Он стал «предавать репрессиям превентивный характер и попирать «презумпцию невиновности»». Данный факт автор ставит в вину И.В. Сталина. Б.П. Курашвили снимает вину с И.В. Сталина, мотивируя это тем, теорией «меньшего зла». Также авто говорит о том, что «цель оправдывает средства». Акцентируя внимание на том, не сколько было жертв, а сколько и могло бы быть, если бы то, большее зло, не было бы предотвращено. В подтверждение своей точки зрения автор приводит следующие аргументы: «в уголовном праве на теории меньшего зла основывается правило об освобождении от ответственности лиц, действовавших в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости». Также Б.П. Курашвили что в роли большего зла выступали не только страны, желающие свергнуть социализм, но и Германия. Угрозу, исходящую от Германии автор характеризует, как «чудовищную».

Опираясь на вышесказанное, можно сделать следующие выводы. По мнению автора, репрессивная политика была единственным способом ускоренного развития государства во всех направлениях. В первую очередь данная политика была обусловлена внешними факторами, которые не зависели от самого вождя. По мимо внешних факторов, выделяются и внутренние. «Враги социализма», по мнению Курашвили, должны были быть уничтожены заблаговременно, до уничтожения внешних. Проигрыш в войне с империалистическими странами является прямым уничтожением социализма, а проигрыш в войне с Германией, выделяется отдельно, как полное физическое уничтожение народов СССР. Таким образом, политические репрессии были оправданны, так как они являлись «меньшим злом».

§2. Влияние западных подходов к изучению репрессий на отечественных исследователей

Диаметрально противоположный подход к изучению репрессивной политики оформился в работах исследователей, на которых большое влияние оказали западные подходы к изучению данной проблемы.

В статье «Аморальность и антинародность «политической доктрины» сталинизма» И.В. Бестужев-Лада рассматривает статью Б.П. Курашвили и высказывает свою точку зрения, по вопросам сталинизма и репрессий. И.В. Бестужев-Лада отмечает «полемический прием», который использует в своей статье Б.П. Курашвили: «додумывание» за И.В. Сталина некоторые аспекты доктрины сталинизма, которые вождь не изложил. Также автор акцентирует внимание на том, что Б.П. Курашвили «пытается найти исторический смысл сталинизма».

В своей статье И.В. Бестужев-Лада предлагает опираться на факты. Автор задает читателю риторический вопрос. Был ли НЭП кратковременной политикой или же был пригоден и в перспективе. По мнению И.В. Бестужева- Лады НЭП был «всерьез и надолго», как «всерьез и надолго». Автор подчеркивает, что НЭП являлся принципиально новым курсом, кардинально отличавшимся от политики «военного коммунизма», которая явно не состоялась. В качестве аргументации своей точки зрения автор приводит цитату В.И. Ленина, в этой цитате В.И. Ленин высказывает мнение о том, что для перехода к «распределению продуктов по-коммунистически» обществу необходимо пройти еще несколько стадий: «государственный капитализм» и «социализм». В примечании автор дает комментарии статьи, из которой взята данная цитата, он отмечает, что именно в этой статье «встречаются знаменательные строки»: «Мы начали уже необходимую перестройку нашей экономической политики». Далее И.В. Бестужев-Лада приводит еще одну цитату В.И. Ленина: «мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению». Автор обращает внимание на то, что в 1918 году было частично экспроприировано зажиточное крестьянство, это привело к тому, что крестьяне стали переходить на сторону белых. Реакцией на это стало выступление В.И. Ленина на фракции РКП(б) VIII Всероссийского съезда Советов 24 декабря 1920 года. На этом выступление В.И. Ленин осудил насилие надо крестьянами, его мысли, высказанные тогда, спустя некоторое время, образовали «концепцию нэпа». Также И.В. Бестужев-Лада отмечает, что ленинские выражения, посвященные НЭПу «на долгий ряд лет» и «всерьез и надолго» противоречат действительному развитию событий. До 1930 года, «это что, на долго?» - дает своей комментарий автор. Также автор высказывает мнение о том, что НЭП не препятствовал «возможности форсированного развития». Он отмечает, что до 1929 года никто из партии, включая И.В. Сталина не выступал против НЭПа, а значит сомнений в том, что индустриализации, начатая в уже при существовании НЭПа, будет завершена в срок не было. Подводя итог всему вышесказанному, автор акцентирует внимание на том, что до 1928 - 1929 года не было никаких проявлений сталинизма, в том смысле, в котором он понимается на момент написания статьи.

И.В. Бестужев-Лада отмечает, что коллективизация являлось попыткой сделать из крестьянина обычного рабочего, который должен в обязательном порядке снабжать государство своей продукцией.

Автор отмечает, что в перестройку общественности стало известно намного больше, о репрессиях 1930 - 1950-х годов. Он называет примерное число граждан, в разной степени подвергшихся репрессиям, - 20 млн. человек. Это число является совокупность, данных журналистами 12 млн. человек и добавленным к этому самим автором 8 мил человек, в которые он включает умерших в заключение, расстрелянных и выпущенных из заключения. Также И.В. Бестужев-Лада акцентирует внимание на том, что в период перестройки «вскрылись» детали пыток, которые использовались как на допросах, так и уже непосредственно в концлагерях. Он отмечает, что пытки доходили до « избиения беременных женщин, надругательства над детьми на глазах родителей», расстрелянных граждан «сбрасывали» в общую яму, « И самое тяжкое - неизвестно за что и почему». В первую очередь, по мнению автора, репрессиям были подвержены «передовые», трудоспособные граждане. Репрессии в рядах Красной Армии, преимущественно лиц, занимавших руководящие должности, автор видит одним из ключевых фактов, повлиявших на просчеты в ведении войны в первые ее месяцы. Он отмечает, что из почти 6 млн. человек, захваченных в плен в период с 1941 - 1945 годы, 4 млн. были захвачены за первые 6 месяцев войны, вследствие отсутствия грамотного управления из центра и боеприпасов.

И.В. Бестужев-Лада сравнивает политическую доктрину И.В. Сталина с доктриной Л.Д. Троцкого: «милитаризовать государственное управление, ввести «железную дисциплину», то бишь принудительный по существу труд для всех без исключения крестьян, рабочих и служащих, подавить всякое «инакомыслие» и, как барон Мюнхаузен, вытащить страну за ее собственные волосы из болота патриархальщины». Продолжая рассуждения о политической доктрине И.В. Сталина, автор акцентирует внимание на том, что при сохранении «процента охвата коллективизацией» на уровне до 30 -х годов, все равно, из-за присутствующий в то время «открытой» безработице в городе и «скрытой» в деревне, оставались бы «рабочие руки», для строительства Днепрогэс, Горьковского автомобильного завода и других подобных крупномасштабных предприятий. Также И.В. Бестужев-Лада отмечает, что при сохранении уровня экспорта зерна на уровне 20-х годов, выручка превысила бы ту, которая наблюдалась в 1933 году, а следовательно предоставила бы возможность для необходимого форсирования индустриализации, без репрессий коллективизации. Подводя итог «политической доктрине сталинизма», автор отмечает, что данная доктрина не имела никаких преимуществ перед новой экономической политикой, «стартовавшей» в 1921 году.