Формирование историографии политических репрессий в СССР в 1930-1950-е гг. в период "перестройки"

Размещено на http://www.allbest.ru/

64

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Глава I. «Назад к Ленину» или новые тенденции в отечественной историографии политических репрессий в период перестройки

§1. Развитие отечественной историографии политических репрессий до «Перестройки»

§2. «Официальная позиция» на примере «Известия ЦК КПСС»

§3. Противопоставление В.И. Ленина И.В. Сталину в работах советских историков

Глава II. Альтернативные подходы к рассмотрению политических репрессий

§1. Концепции «оправданности» политических репрессий в отечественной историографии

§2. Влияние западных подходов к изучению репрессий на отечественных исследователей

Заключение

Актуальность исследования. Сегодня, большое внимание уделяется изучению советского периода в истории нашей страны. Одной из наиболее дискуссионных проблем, волнующих как профессиональных исследователей, так и общество, является проблема политических репрессий 1930 - 1950-х годов.

Возможность научного изучения этой темы появилась со времени, так называемой, «хрущевской оттепели». Но тогда, в условиях сохранявшегося жесткого идеологического контроля за исследователями, сталинский террор было принято рассматривать, через призму репрессии в отношении членов партии. Провозглашенный М. Горбачевым в 1985 году курс на «перестройку» советской системы создал принципиально новые условия для работы исследователя. Ослабление идеологического контроля, появление в распоряжении широкого круга историков западной исторической литературы, возможность более свободно выражать «альтернативное» мнение по историческим вопросам стали характерными чертами «перестроечной историографии». Все это определяет большую значимость изучения историографической ситуации по одному из самых «больных» вопросов российского общества, политическим репрессиям.

Цель работы - выявить основные тенденции развития отечественной историографии репрессивной политики СССР в 1930-е - 1950-е, в период «перестройки».

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1.Охарактеризовать этапы изменения историографии репрессий в период с 1930 по 1985 год.

2. Рассмотреть «официальную позицию» руководства КПСС по отношению к феномену политических репрессий.

3. Изучить особенности обращения к образу Ленина в работах советских историков.

4.Проанализировать концепции «оправданности» политических репрессий.

5.Определить степень влияния на отечественную историографию западных подходов к изучению политических репрессий.

Объектом исследования является историография политических репрессий в СССР 1930-х - 1950-х годов в период «перестройки».

Предметом исследования являются специфика формирования историографии репрессий в СССР 1930 - 1950 годов в период «перестройки».

Обзор источников. Основными источниками для исследования являются журналы и сборники.

Наиболее важным для нас стал журнал «Известия ЦК КПСС». Данный журнал выпускался ежемесячно. Первый номер был выпущен в январе 1989 года, последний в августе 1991 года. В начало журнала были помещены данные о работе ЦК КПСС, постановления Политбюро и Секретариата. Дале приводились материалы Комиссии Политбюро по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 - 40-х и начала 50-х годов. В каждом номере приводится новое «дело», рассматриваемое данной комиссией, с комментариями редакции журнала. В конец номера размещались письма, полученные редакцией журнала, с ответами на задаваемые в письмах вопросы.

Другим немаловажным источником является статьи, представленные в журнале «История СССР». Данный журнал, под разными названиями, издается с 1957 года по настоящее время. Нас интересуют выпуски журнала с 1985 по 1991 годы. В данном журнале публиковались авторы, придерживающиеся разных политических взглядов и исторических подходов. Для нас важно отметить, что на страницах «Истории СССР» можно было встретить и полемику историков по проблемным вопросам историографии.

В нашем исследовании большое внимание уделяется нескольким книгам. Первая - монография Д.А. Волкогонова. В своей работе автор высказывает следующую точку зрения: И.В. Сталин использовал методы «венного коммунизма» в то время, когда необходимость в данных методах уже отпала. Репрессиям были подвержены люди, придерживающиеся ленинских взглядов на развитие социализма в СССР. Все остальные граждане попадали под репрессии «по касательно». Д.А. Волкогонов разделяет лиц, подвергшихся репрессиям на 2 категории: личные враги вождя и последователи В.И. Ленина. Подводя итог, Д.А. Волкогонов отмечает, что репрессии, 1937 - 1938 годов, помимо уже упомянутого, им подчинения вызывали также и недоверие, как в слое рядовых граждан, так и в государственных органах. В качестве примера автор приводит выдержку из политдонесения корпусного комиссара Т.К. Говорухина, в котором граждане, разных социальных групп, высказываются сомнения в приписываемых И.Э. Якиру и М.Н. Тухачевскому обвинениях, реальных взглядах И.В. Сталина и т.д. Автор считает, что партия не в праве «снять с себя ответственность за прошлое». Аргументирует свою точку зрения Д.А. Волкогонов цитатой из книги «Диктатор ли Сталин?» Александров. Диктатор ли Сталин. Париж. 1932. Александрова: «не захватил в свои руки власть, а корону - лидерство - преподнес ему созданный им железный, преданный ему аппарат во главе группы видных новых вождей партии». Если вождь замечал в системе отклонение от курса, заданного им, проявление «самодеятельности», он тут же применял соответствующие репрессивный меры. Лидерство в партии было обусловлено жесткой селекцией в «сталинской гвардии», вождь сам решал, кто продвигается наверх, а кто уходит в небытие, решение он эти принимал, на основе отчетов Г.М. Маленкова. И.В. Сталин, по мнению автора, видел вокруг себя не людей, социум, и т.д., а только свои политические интересы. А все, что было в его распоряжении, инструментом для достижения своих политических целей.

Вторая - книга Л.А Гордона и Э.В Клопова. Авторы отмечают, что произошел отход от социалистического обобществления, которое обрисовали Маркс, Энгельс и Ленин. Ключевым моментом являлось то, что рабочий не принимал участие в управлении производством. Репрессиям были подвержены люди, которые были, или даже могли бы оказаться в перспективе, в оппозиции. Авторы ставят под сомнение саму возможность существования сталинского режима без репрессий. Чрезмерная централизация власти, привела к необходимости включить «подсистему страха», чтобы удержать «бразды правления». Гордон и Клопов отмечают, что террор, относительно конкретных классов, был ничем не обоснован. «Теоретический уничтожение любого класса вовсе не предполагает уничтожение людей». Данная книга была издана в издательстве Политиздат, которое являлось основным издательством политической и историко-политической литературы в СССР. Этот факт говорит о том, что данные исследователи придерживались официальной точки зрения по вопросам, рассматриваемым в книге.

Сами по себе репрессии носили субъективный характер, так как, в большинстве случаев, кого конкретно репрессировать решали на местах, в силу этого большую роль, по мнению авторов, сыграли такие моменты как: личная неприязнь, получение выгоды и т.д. Самый пик репрессий в партии или, так называемой, «партийной чистки» приходится на 1933 год, это время Гордон и Клопов охарактеризовывают как «Чудовищный размах». Подводя итог своего анализа, Гордон и Клопов делают выводы, что формы правления И.В. Сталина, «тиранические и репрессивные», не отвечали нуждам общества. Репрессии с самого начала были извращениями социализма и являлись лишь инструментов для удовлетворения властных потребностей И.В. Сталина: «Уничтожение сталинского деспотизма в любой момент, на любом этапе было бы благом для народа и общества». Там же. С. 259.

Методологические основы исследования.

Советскую историографию политических репрессий, на наш взгляд стоит разделить на 4 этапа. Первый этап - непосредственное проведение самих репрессий: 1930 - начало 1950-х годов. На этом этапе не могло существовать независимых исследований, посвященных теме политических репрессий. В государстве аппарат цензуры работал чрезвычайно отлажено. Средства массовой информации получали указания непосредственно от высших руководителей партии. Данная политика, в журналах и газетах того времени, не называлась репрессивной. Напротив, лица, подвергшиеся репрессиям назывались «шпионами», «антисоветчиками», «врагами народа» и т.д. А террор, осуществляемый карательными органами, характеризовался как раскрытие заговоров, направленных против всего советского народа. Также, в тот период, можно встретить и произведение иностранных авторов, например Л. Фейхтвангера «Москва 1937. Отчет о поездке для моих друзей» Фейхтвангер Л. Москва 1937. Отчет о поездке для моих друзей/Пер. с немецкого. М.: 1937.. Советские власти стремились к изменению сформировавшегося на Западе представление о политических репрессиях. Л. Фейхвангеру была оказана всестороння поддержка в издании книги «Москва 1937. Отчет о поездке для моих друзей», оправдывающей политику «Большого террора». Были и альтернативные точки зрения, но во-первых они исходили от лиц, эмигрировавших из Советского Союза, а во-вторых их сочинения, очевидно, не публиковались на территории СССР. В качестве наиболее известного примера можно привести сочинение Л.Д. Троцкого «Преданная революция», в котором высказываются мысли о неизбежности новой революции, правящий слой характеризуется как «невежественный и мало культурный» Троцкий Л.Д. Преданная революция М.: НИИ культуры Министерства культуры РСФСР, 1991. С. 134., стремившимся уничтожить всех, кто остается верным идеям В.И. Ленина.

Второй этап охватывает вторую половину 1950-х - начало 1960-х годов. В феврале 1956 года состоялся XX съезд КПСС, на котором Н.С. Хрущев выступил с докладом «О культе личности и его последствиях». Этот доклад был посвящен разоблачению культа личности И.В. Сталина. В вину И.В. Сталину, и некоторым другим членам партии ставились репрессии, которые происходили в партии в период «сталинской диктатуры». Но, в то время, сталинский террор подразумевал под собой репрессии только в отношении партии.

Третий этап вторая половина 1960-х - первая половина 1980-х годов. На данном этапе происходит возврат к некоторым элементам «сталинского социализма», что в свою очередь не позволят открыто обсуждать политические репрессии сталинизма.

Четвертый этап со второй половины 1980-х - 1991 год или «перестроечный» этап. Тридцать шесть слет назад был открылся апрельский Пленум ЦК КПСС. На данном пленуме впервые был взять курс на политику «перестройки». События, ставшие следствием этой политике, оказали огромное значение не только для истории России, но и для всемирной истории в целом. В период перестройки политические репрессии диктатуры И.В. Сталина становятся самостоятельным объектом исследования. В историографии выделяются два, на наш взгляд, основных подхода.

§2. «Официальная позиция» на примере «Известия ЦК КПСС»

Само название журнала «Известия ЦК КПСС» говорит о его официальном характере. Также об этом говорят фамилии, указанные в редакционном составе журнала: М.С. Горбачев - Генеральный секретарь ЦК КПСС, В.А. Медведев - член Политбюро, секретарь ЦК КПСС, В.И. Болдин - член ЦК КПСС, заведующий Общим отделом ЦК КПСС и другие представители высшего партийного руководства.

Редакция журнала «Известия ЦКПСС», главной задачей издания данной литературы, называет формировании общественного мнения. В журнале отмечается, что Политбюро проводит активную работу, в сфере «демократизации и гласности», «духовной жизни страны» и т.д. В связи с этим были приняты меры, по воздвижению памятников жертвам репрессивной политики 1930-1950 годов. Также отмечается завершение работы, по реабилитации лиц, которые были подвержены репрессиям в вышеупомянутые годы.

Далее приводятся конкретные постановления Политбюро, с приведенными фамилиями конкретных партийных деятелей, которым поручено заниматься данным вопросом. Отмечается, что Прокуратура и КГБ СССР получили задание, согласно которому они должны проводить работу «пересмотру дел на лиц», репрессированных в 1930-е - 1950-е годы, «независимо от наличия заявлений и жалоб граждан». Там же. С. 43.

Приводятся конкретные данные «О работе комитета партийного контроля при ЦК КПСС после XIX всесоюзной партийной конференции». О количестве поступивших в Комитет заявлений «о партийной реабилитации лиц, необоснованно репрессированных» в 1930 - 1950 годы, рассмотренных дел, некоторых решений о реабилитации. Там же. С. 106.

Приводится история создания «Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 - 40-х и начале 50-х годов». С конкретными датами, списком вошедших в комиссию деятелей партии. Описывается работа Комиссии, приводятся отчеты о заседаниях, протоколы заседания и приложения к ним. Там же. С. 107 - 108.Согласно протоколу № 2 заседания Комиссии были отменены приговоры Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и другие фигуранты дела «антисоветского правотроцкисткого блока», все они были реабилитированы. Одной из причин ареста и последующего расстрела Н.И. Бухарина, в журнале названо несогласие Н.И. Бухарина с политикой раскулачивания. Н.И. Бухарин, по мнению редакции, утверждал, что данная политика затрагивает среднее крестьянство, которое было отнесено к «кулакам» без оснований. А борьбу с «кулаками» следует вести не репрессивными методами, а экономическими. Сами же дела, в отношении И.Н. Бухарина, А.И. Рыкова и других авторы считают «сфабрикованными И.В. Сталиным и его ближайшим окружением».

В журнале отмечается, что в ходе подготовки к XIX Всесоюзной партийной конференции в ЦК партии поступало огромное количество писем. Как отмечают редакторы, большинство писем отражали положительные впечатления, относительно итогов первого этапа перестройки: «изменение общественно - политической атмосферы в стране, преодолению негативных тенденций в экономике» и т.д. Но помимо этого, в письмах высказывались претензии, связанные с медленным темпом этих преобразований. Там же. С. 156. Но на ровне с вышеперечисленными отзывами, в журнале присутствуют и негативные письма. Например «Коллективное письмо членов совета трудового коллектива Куйбышевского межобластного производственно - заготовительного управления «Вторцветмет». В этом письме сообщается о том, что Минцветмет СССР и ВПО «Союзвторцетмет» используют «репрессивные методы, при определении нормативных отчислений» и не прислушиваются к мнению коллектива, как аргумент, в письме приводятся данные, о урезании «материального стимулирования» после обращений коллектива, на 3 тысячи рублей. Там же. С. 163-164.

В журнале публикуются «новые документы» В.И. Ленина, преимущественно его письма. Под номером 1 идет письмо, адресованное В.В. Фомину, в котором В.И. Ленин просит оказать помощь его товарищу Э.А. Рахье, который обеспечивал связь В.И. Ленина с ЦК партии незадолго до Октябрьской революции. Как отмечается в журнале, Э.А. Рахье был репрессирован в 30-е годы. Там же. С. 213 - 214.

В журнале, такие органы как «тройка», «особые совещания», охарактеризованы, как «верх беззакония». Такая характеристика дается и «практики составления и утверждения списков репрессируемых». Репрессии, помимо жертв сотен тысяч людей, привели к заторможенному социально - экономическому развитию СССР. Репрессивная политика затормозила прогресс не только общества, но и социализма в целом. Многие люди стали пренебрегать законам, человеческая жизнь потеряла свою ценность. Реакция ЦК выразились в следующим постановлении: отменить все внесудебные решения, принятые «тройкой» и «особыми совещаниями», всех тех, кто был осужден данными органами признать реабилитированными. Исключение составили «изменники Родины периода ВОВ, нацистские преступники, и т.д.

В журнале дается оценка «Ленинградскому делу». Дело было сфабриковано по инициативе И.В. Сталина, для стравливания высшего руководства, что должно было привести к еще большему укреплению власти вождя. Главными исполнителями редакторы журнала называют Г.М. Маленкова, Л.П. Берию, М.Ф. Шкирятова, В.С. Абакумова. Отмечается, что В.С. Абакумов, во время судебного процесса, заявлял, что «обвинительное заключение по этому «делу» было составлено под диктовку И.В. Сталина». Там же. С. 134.

В журнале отмечается, что, подводя промежуточный итог рассмотрения писем, Политбюро принимает решение о возведение памятника жертвам репрессий 1930 - 1950 годов.

Как отмечает редакция журнала, И.В. Сталин смог отстоять идеи ленинизма, на начальном этапе построения социализма. В то время его поддерживали, как члены партии, так и трудящиеся. Из-за переноса методов борьбы военного времени на мирное, в обществе возникает атмосфера «подозрительности», демократические права урезаются. Немаловажным фактом являются личные качества И.В. Сталина, формируется культ личности. Совокупность этих причин и привела к репрессиям 1930-х годов. Говоря об оценки репрессивной политики, авторы журнала придерживаются оценки, данной КПСС на XX, XXI съездах. Однако, высказанные на вышеперечисленных съездах оценки, авторы считают нужным дополнить. Репрессии не могут быть оправданы, поскольку к 1930 годам внутрипартийная борьба уже завершилась. Приводится статистика, из 23 членов ЦК, избранных в 1917 года до 1937 оставались в партии 13 человек, 10 из которых были репрессированы. К 1926 году состав Политбюро насчитывал 7 человек, все они были репрессированы (Л.Д. Троцкий убит, уже находясь в эмиграции). Из почти 2 тысяч делегатов XVII съезда ВКП(б) репрессировано было половина. По мнению редакции, эти данные наглядно показывают размах репрессий только на примере высших партийных руководителей. Вина за репрессии возложена лично на И.В. Сталина и названа редакцией журнала «непростительной».

За январь 1989 года вышеупомянутый Комитет рассмотрел 5 дел. Всего за тот же месяц в Комитет поступило почти 5 тысяч писем.

Как отмечается в журнале, бухаринцы, зиновьевцы и троцкисты были идейно разгромлены задолго до второй половины 1930-х годов, а их репрессии не имели ничего общего с идейной борьбой. И.В. Сталину ставят в вину ввод термина «враг народа». Благодаря этому термину не нужно было доказывать идейные отклонения гражданина. Этот термин позволял любого, кто шел или мог пойти против линии, которую гнул И.В. Сталин, репрессировать без всяких объяснений. Юридическим обоснованием являлось признание самого обвиняемого, которое зачастую добивалось физическим воздействием, что являлось «нарушением революционной законности». В качестве аргумента приводится письмо В.И. Ленина в Политбюро ЦК, датированное 26 октябрем 1920 года. В этом письме В.И. Ленин с пониманием относится к представителям оппозиции, подыскать им подходящую для них работу « без способа приказывания». Известия ЦК КПСС. 1989 №3. С. 131 - 133.

Также приводится доклад Н.С. Хрущева, на XX съезде КПСС, с комментариями редакции. Отправной точкой массовых репрессий авторы считают постановление, подписанное А.С. Енукидзе, согласно которому процесс ведения дел по террористическим актам должен был проходить в ускоренном порядке, ходатайства о помиловании от лиц, обвиненных в терроризме, не принимаются, а также приговор, о высшей мере наказания, должен приводиться в исполнения немедленно. Поводом для такого постановления послужило убийство С.М. Кирова 1 декабря 1934 года. Сами обстоятельства убийство в журнале оцениваются как сомнительные. Там же. С. 138 - 139.

В журнале приводится просьба первого секретаря ЦК Компартии Литвы А.М. Бразаускаса. Он просит прокомментировать договор 1939 года, заключенный между Светским Союзом и Германии, и обосновать репрессирование литовских граждан в 1950-х годах. Известия ЦК КПСС. 1989 №4. С. 32.

В журнале освещается дело о «Антисоветской троцкистской военной организации». Авторы отмечают, что репрессии в Красной Армии, незадолго до Великой Отечественной войны, крайне негативно сказались на оборонительных возможностях СССР. Основными причинами репрессий, авторы называют, возрастающий авторитет и популярность военачальников. Открытая критика в адрес «выдвиженцев» вождя, таких как С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, и других. Из-за этого у И.В. Сталина возникали опасения, что армия, в случае открытого конфликта с М.Н. Тухачевским, И.Э. Якирой, и другими, встанет на их сторону. Основным составителем дела в журнале назван Н.И. Ежов. Показания против М.Н. Тухачевского и И.Э. Якира были даны В.М. Примаковым и В.К. Путным. Как отмечается, данные показания были получены от них путем пыток. Пытал В.М. Примакова и В.К. Путного сотрудник Особого отдела НКВД А.А. Авсеевич. В журнале отмечается, что протоколов о первых допросов

М.Н. Тухачевского не сохранилось. Признательные показания он дал через неделю после ареста 29 мая 1937 года, после того как его допросил Н.И. Ежов. Редакция журнала отмечает, что на отдельных страницах показаний М.Н. Тухачевского «обнаружены пятно буро-коричневого цвета». И.В. Сталин, Л.М. Каганович и К.Е. Ворошилов принимали Н.И. Ежова и А.Я. Вышинского 7 июня 1937 года, в этот день был написан окончательный текст заключения. Авторы отмечают, что И.Э. Якир на суде на большинство вопросов отвечал, что написал про них писал или «Я вам толком не сумею сказать ничего кроме того, что написано следствию». М.Н. Тухачевский на суде подтвердил не все обвинения в его адрес. Тем не менее, как отмечается в журнале, все восемь фигурантов данного дела были расстреляны 12 июня 1937 года на следующий день, после оглашения приговора. Непосредственно после казни были проведены митинги, на которых общественное мнение «создавалось против М.Н. Тухачевского» и других фигурантов по данному делу. Также негативное отношение к фигурантам навязывалась через средства массовой информации. Спустя десять дней арестовали 1000 командиров, обвиняя их в содействие М.Н. Тухачевскому и другим фигурантам дела.

Как подчеркивается в журнале, именно И.В. Сталин, опираясь на списки, предоставленные ему Н.И. Ежовым, лично давал команды к расстрелу граждан. Клевета К.Е. Ворошилова на военнослужащих является одной из основных причин, по которой его можно причислить к главным организаторам террора в армии. Авторы отмечают, что при аресте М.Н. Тухачевского и других фигурантов по делу «Антисоветской троцкистской военной организации» были нарушены их конституционные права. Инициаторами нарушений, редакция называет, лично И.В. Сталина и Н.И. Ежова. Отмечается отсутствие должных доказательств, как в деле М.Н. Тухачевского, так и в других делах того периода, фигурантами которых стали военнослужащие. Также авторы подчеркивают, что в материалах дела отсутствует как-либо доказательства. Единственными доказательствами являются показания самих обвиняемых. Таким образом, дело «Антисоветской троцкистской военной организации» является сфабрикованным полностью.

Подводя промежуточный итог, в журнале отмечается, что к апрелю 1989 года в Комитет партийного контроля поступило 6 с половиной тысяч обращений, связанных с реабилитацией лиц, репрессированных в 1930 - 1950 годах. За это время в партии восстановили более 150 граждан, незаконно исключенных из партии в вышеупомянутые годы.

В первом номере журнала уже давались комментарии по делу «антисоветского правотроцкисткого блока». В пятом номере редакция журнала приводит дополнения к вышеупомянутым комментариям. Авторы журнала отмечают, что главные фигуранты того дела Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и М.П. Томский пережили репрессии еще в царское время. Также редакция считает, что их расхождения с центральной линией не могли принести вред государству и партии. В журнале высказывается следующая точка зрения: конфликт зародился еще в 1928 года, когда Н.И. Бухарин и другие высказывались против «форсирования темпов индустриализации». Любые высказывания Н.И. Бухарина, А.И. Рыкова и М.П. Томского представлялись прессой, а именно газетами а «За индустриализацию!» и «Труд», как «акт двурушничества». По мнению редакции журнала, эта «травля» была организованна лично И.В. Сталиным. Принятие Политбюро директива, составленная Л.М. Кагановичем, согласно которой:

1) троцкистов «приходится теперь рассматривать как разведчиков, шпионов, диверсантов и вредителей фашисткой буржуазии»,

2) Повторно рассматривать уже закрытые дела.

Эта директива была подписана в сентябре, за последующие 5 месяцев, к моменту ареста Н.И. Бухарина, И.В. Сталину было передано 60 отчетов о допросах «правых». Авторы отмечают, что на суде в качестве провокатора, выступил В.Н. Астров, который оклеветал Н.И. Бухарина, приписывая ему планы, по убийству И.В. Сталина, подготовки террористических актов и т.д. Также отмечается, что В.Н. Астров, «является секретным сотрудником НКВД», после дачи показаний против Н.И. Бухарина, он был освобожден из-под стражи, по указанию вождя. В журнале также приводится резолюция Н.И. Ежова, согласно которой после освобождения В.Н. Астров должен был получить квартиру и работу в Москве. Позже, во времена «оттепели», был поднять вопрос о его исключении из партии. Тогда В.Н. Астров заявил, что все показания были навязаны ему сотрудниками НКВД. В журнале отмечается, что подобным образом фальсифицировались дела и других обвиняемых по данному делу.

В шестом номере журнала отмечается, что к выходу этого номера Комиссия Политбюро «по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 - 40-х и начале 50-х годов», завершила подготовительные работы, для рассмотрения следующих дел: «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы», «ленинградского центра», «всесоюзного троцкистского центра», «бухаринской школы», «рыковской школы».

Также в журнале обращают внимание на проблемы, связанные «межнациональными отношениями». Как отмечают авторы, в середине 30-х годов, в Закавказье было репрессировано 456 партийных деятелей. К концу же 30-х началу 40-х репрессии начались в прибалтийских странах, Белоруссии и Украине. Авторы обращают внимание на то, что из-за событий «ленинградского дела» были репрессированы все, за редким исключением, руководители деятели партии Эстонии. В результате такой политики, по мнению авторов, межнациональные отношения не могли быть подвержены какой-либо критики, что привело к недоверию и негативному отношению к интернационализму, отголоски этих проблем звучат и во времена перестройки. Не маловажным фактом, в осложнение межнациональных отношений, сыграла политика атеизма, которая, по мнению авторов, навязывалась принудительными методами. Межнациональному расслоению способствовала специфика занятости населения. Авторы приводят статистику: « 77 проц. Населения РСФСР трудится в городах, а от 70 до 84 проц. башкиров, бурятов, марийцев, удмуртов, чувашей в сельском хозяйстве». Такой дисбаланс, по мнению редакции, был создан искусственно, путем ограничения передвижения или же наоборот переселением народов.

Также в журнале подробно рассматривается дело «союза марксистов-ленинцев». Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, и другие фигуранты дела обвинялись в контрреволюционной деятельности. На заседании Центральной контрольной комиссии Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев были обвинены в причастности их к «союзу марксистов-ленинцев», после чего они были исключены из партии. Авторы отмечают, что на момент публикации, со всех фигурантов дела сняты все обвинения. Факт причастности к «союзу марксистов-ленинцев» стал одним из основных, при составлении дел, на Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева в 1936 году. В журнале отмечается, что программа «союза марксистов-ленинцев» не являлось контрреволюционной, не призывала к свержению власти в СССР и т.д. Преследование данной организации были начаты потому, что И.В. Сталин создал систему, которая беспощадно критиковала любое инакомыслие. Авторы отмечают, что в состав «союза марксистов-ленинцев» входили «старые коммунисты», которые привыкли к открытому высказыванию своей точки зрения «как это было при В.И. Ленине». Конфликт между И.В. Сталиным с Н.И. Бухариным возник еще в 1927 году, в ходе дискуссии по поводу развития социализма в стране. М.Н. Рютин согласился с мнением Н.И. Бухарина, что в дальнейшем послужит обоснованием связи и М.Н. Рютина Н.И. Бухарина. Как отмечается в журнале, оба будут расстреляны в 1937 и 1938 году соответственно.

В седьмом номере журнала приводятся отчеты «с заседания комиссии ЦК КПСС по вопросам международной политики 28 марта 1989 года». На заседании этой комиссии активно обсуждались вопросы, связанные с началом второй мировой войны, обсуждались предпосылки, причины и т.д. В.Н. Кудрявцев, «Вице-президент Академии наук СССР», отмечает, что сводить оценку начала войны к событиям осени 1939 года нельзя. Он выделяет массу предпосылок для начала второй мировой войны и вступления в нее СССР, Германии и западных стран. Одной из причин он называет репрессивную политику по отношении к странам Прибалтики. Известия ЦК КПСС. 1989 №7. С. 28 - 30.

Редакция журнала отмечает, что за июнь 1989 года Комитет Партийного Контроля получил чуть менее 2500 тысяч писем, и по каждому из них «принимались необходимые меры» Там же. С. 63.

Также в журнале приводятся комментарии по делу «московского центра». Уточняется, что все фигуранты дела, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев и другие, получили срок заключения от 5 до 10 лет. Там же. С. 64. Они обвинялись в «антисоветской деятельности». Авторы журнала отмечают, что после изучения материалов дела, был выявлен ряд фальсификаций. Как отмечают авторы, с осени 1932 года за Л.Б. Каменевым и Г.Е. Зиновьевым велось наблюдение, и никаких свидетельств их антисоветской деятельности обнаружено не было. В журнале внимание акцентируется на том, что после задержания Л.Б. Каменева и Г.Е. Зиновьева документы и дела были изъяты и изучены, но никаких свидетельств антисоветской деятельности обнаружено там также не было. Что свидетельствует, по мнению авторов, о незаконности ареста вышеупомянутых лиц. Г.Е. Зиновьева обвиняли в причастности к убийству С.М. Кирова. Все аргументы следствия сводились к тому, что Л.В. Николаев, исполнитель убийства, по данным следствия, имел ранее связь с Г.Е. Зиновьевым. Эту позицию, по мнению авторов, продиктовал следствию лично И.В. Сталин. Там же. С. 67 - 68.

Авторы отмечают, что на допросах, Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев отрицают свою причастность к каким-либо организациям, осуществляющих антипартийную деятельность. Следствие не выявило факты, на основе которых можно было бы обвинить Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева в подготовке террористического акта, приведшего в смерти С.М. Кирова. Редакция отмечает, что «в закрытом письме ЦК ВКП(б) от 18 января 1935 года, составленном И.В. Сталиным», подводятся итоги дела «московского центра», согласно которым, устанавливается причастность данной организации к убийству С.М. Кирова. Авторы резюмируют: обвинения в убийстве С.М. Кирова были предъявлены бывшим участником оппозиции, для полного их «уничтожения». Арест Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, признан необоснованным, с юридической точки зрения. Дело полностью сфабриковано. Также редакция отмечает, что «Верховный суд СССР отменил приговор в отношении всех проходивших по нему лиц и дело прекратил за отсутствием в их действиях состава преступления».

Помимо дела «московского центра», в журнале даются комментарии по поводу «кремлевского дела». Как отмечают авторы, данное дело образовалось после убийства С.М. Кирова, из-за неподтвержденной информации, согласно которой в кремле готовился террористический акт, направленный против И.В. Сталина. На июньском Пленуме 1935 года, с докладом выступал Н.И. Ежов. Он заявлял о том, что на территории Кремля располагаются многочисленные террористические группировки. Сам факт их появления Н.И. Ежов ставил в вину А.С. Енукидзе. Организатором покушения на вождя Н.И. Ежов называл Л.Б. Каменева, который входил в непосредственный контакт с А.С. Енукидзе. Авторы акцентируют внимание на том, что никаких доказательств наличия упомянутых Н.И. Ежовым террористических группировок и фактов, подтверждающих связь А.С. Енукидзе с Л.Б. Каменевым, кроме «противоречивых и бездоказательных выдержек из показаний арестованных по этому делу лиц», приведено не было. Всего по данному делу было осуждено 110 человек. За несколько месяцев до этого, были арестованы рядовые работники Кремля: библиотекари, швейцары и уборщицы. Большинству обвиняемых в первые дни заключения, предъявляли обвинения в «распространении злостных провокационных слухов» относительно обстоятельств смертей Н.С. Аллилуевой и С.М. Кирова. Связь Л.Б. Каменева с террористами подтверждал его брат Н.Б. Розенфельд. Сам же Л.Б. Каменев на допросах данные сведения отрицал. В 1937 году Б.Н. Розенфельд был приговорен к расстрелу, на суде он заявил, что данные им 2 года назад показания против брата являются ложными. Авторы подводят следующие итоги данному делу: по данным расследования «Главной военной прокураторы» в конце 50-х годов дело «московского центра» было признанно сфабрикованным. Методы, используемые следствием, являлись незаконными. Большая часть приговоров по данному делу отменена. Там же. С. 90 - 92.

Редакторы журнала отмечают, что в 1986 году, многие члены и кандидаты вышли из партии, объясняя свое решение тем, что они не хотят состоять в партии с людьми, которые повинны в репрессиях 1930 - 1950 годов. По мнению редакции, такие заявления являются спекулятивными, «огульно и безапелляционно чернят всю партию». Там же. С. 99.

Авторы журнала поднимают тему о фальсификации голосования, имевшей место быть на XVII съезде. Ссылаясь на статью Л.С. Шаумяна «На рубеже первых пятилеток. К 30-летию XVII съезда партии» Шаумян. Л.С. На рубеже первых пятилеток: к 30-летию XVII съезда партии. Правда. 7.2.1964., авторы утверждают, что против И.В. Сталина было отдано 300 голосов. По данным редакции, «из 139 челнов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии было репрессировано 108 человек». Известия ЦК КПСС. 1989 №7. С. 114.

В журнале приводятся постановления Политбюро «Об увековечении памяти жертв репрессий периода 30 - 40-х и начала 50-х годов». Согласно этому постановлению: «в стране проводится большая работа по полной реабилитации всех граждан, ставших в прошлом жертвами необоснованных репрессий», государство гарантирует обеспечение их прав, обязуется выплачивать компенсации и «увековечить память жертв репрессий». Известия ЦК КПСС. 1989 №8. С. 5.

Также в журнале даются комментарии, относительно дела о «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре». По данному делу проходили 16 граждан, 5 из которых ранее являлись членами Коммунистической партии Германии. Все фигуранты дела были приговорены к «высшей мере». Согласно приговору, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, И.П. Бакаев и другие фигуранты, обвинялись в терроризме, антисоветской деятельности, шпионаже и т.д. По мнению авторов журнала, все граждане были осуждены незаконно. Летом 1988 года Верховный суд СССР отменил приговор по данному делу, а само дело закрыл «за отсутствием состава преступления». Как отмечают авторы Н.И. Ежов и И.В. Сталин фальсифицировали связь троцкистов и зиновьевцев. Ими были даны указания, начать преследования лиц, раннее имевших отношение к троцкизму, целью этих преследований являлось получение показаний по делу о «антисоветском объединенном троцкистско- зиновьевском центре». Как отмечают авторы, к концу 1936 года была введена система печати протокола: после допроса, печатался протокол, отправлялся вышестоящему начальству, протокол одобряли, и только после этого его подписывал обвиняемый. В качестве аргумента, авторы приводят стенограмма с февральско-мартовского Пленума ЦК ВКП(б) http://stalinism.ru/dokumentyi/stenogramma-doklada-narkoma-nkvd-n-i-ezhova-na-fevralsko-martovskom-plenume- tsk-vkpb-1937-goda.html Дата обращения: 11.03.16., на которой Н.И. Ежов рассказывает о данной схеме. Известия ЦК КПСС. 1989 №8. С. 87. Подводя итог данному делу, редакция журнала дает следующий комментарий: данное дело является полностью сфабрикованным, следствие не имело достаточно доказательств, для вынесения «высшей меры», показания, полученные от обвиняемых являются ложными, данные ими вследствие физического воздействия, главным организатором фальсификаций назван И.В. Сталин. «Верховный суд СССР летом 1988 года, отменил приговор по данному делу, всех осужденных реабилитировал». Там же. С. 94.

В девятом номере журнала приводятся комментарии по делу о «параллельном антисоветском троцкистском центре». Авторы журнала отмечают, что данный процесс, как и все вышеупомянутые, был направлен на усиление власти вождя. По данному делу проходили 17 фигурантов: Г.Я. Сокольников, К.Б. Радек, Г.Л. Пятаков, и другие. Обвинение отмечало, что задача данного центра «свержение Советской власти в СССР». Известия ЦК КПСС. 1989 №9. С. 30. По мнению редакции, И.В. Сталин поставил цель устранить тех партийных деятелей, которые могли бы противопоставить свое мнение ему. Не просто могли, а имели для этого необходимый авторитет и опыт. Там же. С. 36. Граждан, проходящих по данному делу, обвиняли в терроризме, вредительстве, шпионаже. По мнению авторов журнала, все граждане были осуждены незаконно. Редакция отмечает, что И.В. Сталин получал протоколы допроса, и лично делал на них пометки и корректировки. Там же. С. 39. В начале 1960-х годов, «бывшие сотрудники НКВД СССР, имевшие прямое отношение к данному делу, Я.А. Иорш, Л.П. Газов и А.И. Воробин», сообщали, что им давали указание «любыми способами» добиться нужных показаний от арестованных граждан. Они рассказывают, что в ходе допросов применялись системы «конвейерного допроса» и «многочасовой стойки». Авторы отмечают, что случайные происшествия, имевшие место быть на производстве и железнодорожном сообщении, преподносились органами НКВД, как террористические акты, совершенные фигурантами данного дела. Также авторы считают немаловажным тот факт, что состав обвиняемых был обозначен только к началу самого дела, что еще раз говорит о фальсификации данного дела. Там же С. 40 - 41. Редакция обращает внимание на то, что И.В. Сталин возвел идею поиска внутреннего врага в ранг «государственной политики». Подводя итог данному делу, авторы отмечают, что дело было проверено в начале 1960 года. По результатам проверки были выявлены явные нарушения в делопроизводстве, М.С. Строилов, Г.Е. Пушин, Л.П. Серебряков, И.И. Граше, И.Д. Турок, Н.И. Муралов, Б.О. Норкин, И.А. Князев, М.С. Богуславский были реабилитированы. Также летом 1988 года данное дело было пересмотрено. Верховный суд установил: «грубейшие нарушения уголовно-процессуального закона, нарушение прав граждан на защиту». Приговор по делу о «антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» был отменен. Там же. С. 49 - 50.

В десятом номере журнала, по просьбам читателей, рассказываются «о внесудебных органах». Авторы упоминают, такие ораны, как «тройка», «особое совещание», «двойки». Согласно указу Президиума Верховного Совета СССР « О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30 - 40-х и начале 50-х годов» от 16 января 1989 года. Все эти внесудебные органы были признаны антиконституционными. А граждане, осужденные данными органами, за исключением карателей времен ВОВ и изменников родины, были реабилитированы. Известия ЦК КПСС. 1989 №10. С. 80 - 82.

Также в журнале приводится обзор писем, полученных участниками сентябрьского Пленума ЦК КПСС от 1989 года. Следует обратить внимание на несколько писем. Письмо от С.А. Капреляна из города Баку, в котором он подчеркивает, что пройдя ВОВ и будучи после репрессированным, он не «переживал столько, сколько за время обострения межнациональной розни из- за Нагорного Карабаха». С.А. Капреляна беспокоит тот факт, что во время перестройки, находятся граждане, который способствуют обострению данного конфликта. Также С.А. Каперлян заявляет, что « народ может потерять веру в руководство партии и государства», которое не принимает никаких мер, в отношении лиц, «разжигающих конфликт». Там же. С. 132 - 133. Следующие письмо, которое нуждается в рассмотрении, это «коллективное письмо работников Института радиоизмерительных приборов» из города Вильнюс. Под данным письмом подписалось 36 граждан. В данном письме группа граждан, относящих себя к русским. По мнению этих граждан, с началом перестройки, отношение « к лицам некоренной национальности» изменилось в худшую сторону. Таких лиц стали охарактеризовать, как «оккупанты», «сталинисты» и другими подобными эпитетами. Граждане требуют, либо обеспечить им возможность переезда на территорию России, либо «осуждения кампании разнузданной травли русского населения в Литве». Там же. С. 137.

В двенадцатом номере журнала, приводятся комментарии по делу о «еврейском антифашистском комитете». По данному делу аресту подверглись 15 граждан: С.А. Лозовский, И.С. Фефер, И.С. Юзефович и другие. Как отмечают авторы журнала, поводом для возбуждения дела стали показания И.И. Гольдштейна, полученные путем физического и морального воздействия на него. Главным организатором данного дела назван Г.М. Маленков. В связи с данным делом в конце 1940-х начале 1950-х годов было репрессировано более 100 человек еврейской национальности, работники партии, деятели культуры, госслужащие. Известия ЦК КПСС. 1989 № 12. С. 35 - 36. Редакция журнала подчеркивает, что входи проводимых проверок по данному делу, были выявлены фальсификации, конституционные права задержанных неоднократно нарушались, показания были получены противозаконными средствами. Приговоры по данному делу были отменены еще в 1952, а лица, проходившие по данному делу, были реабилитированы в 1955 и 1989 годах. Там же. С. 40.

Также в журнале приводится данные « о судьбе членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранного XVII съездом партии» , согласно этим данным из 139 челок, 71 члена и 68 кандидатов, репрессированы были 97 человек: 44 члена и 53 кандидата. Там же. С. 87.Авторы обращают внимание на то, что многие расстрелянные и закончившие жизнь самоубийством были исключены из партии «задним число», уже после смерти. Там же. С. 86.

В журнале подчеркивается тот факт, что колоссальные потери от репрессивной политики имели место быть в коммунистических партиях прибалтийских республик СССР. Там же. С. 210.

В первом номере журнала за 1990 год, авторы дают комментарии по делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафронова, Залуцкого и других». Авторы акцентируют внимания на том, что репрессии начала 30-х готов, были направлены, прежде всего, против старых коммунистов, «партийных кадров ленинской школы». Личная власть вождя укреплялась. Это выражалось в отходе от ленинских принципов демократизма, отсутствие критик в адрес линии И.В. Сталина, применения к оппозиции репрессивных мер. Данное дело вышло из дела «ленинградского центра». В группу обвиняемых вошли 77 граждан, включая 65 членов и 1 одного кандидата ВКП(б): П.А. Залуцкий, М.В. Муравьев, Г.И. Сафаров и другие. К заключению в концентрационный лагерь были подвергнуты 45 из них, 25 к ссылке. Известия ЦК КПСС. 1990 №1. С. 38 - 44. Авторы отмечают, что 47 человек свою вину не признали, признания остальных 30 «насилии общий, формальный характер». В материалах дела отсутствует какие-либо доказательства самого существования «зиновьевской группы Сафронова и Залуцкого». К концу лету 1962 года были реабилитированы 76 фигурантов данного дела. Все, за исключением И.Ф. Касперского, С.Н. Егорова и Ф.Р. Зейто, из 76 реабилитированных были восстановлены в партии. И.Ф. Касперского, С.Н. Егорова и Ф.Р. Зейто, были исключены из партии до данного дела, за нарушение дисциплины. Возможность реабилитации Г.И. Сафронова, как отмечают авторы, рассматривается на момент издания данного номера. Там же. С. 56 - 58.

Авторы отмечают, что последствия репрессий в вооруженных силах, проявились уже в годы «советско-финляндской» войны. Обновленные командиры были не опытны, их действия были пассивны. Неумении молодых командиров правильно организовать действия в атаке, особенно заметно в первые месяцы войны. Малочисленные финские вооруженные силы выстраивают оборонительные редуты, которые внезапно оказываются непреодолимые для советской армии. Там же. С. 214.

Во втором номере журнала за 1990 год, приводятся комментарии по делу о «антипартийной контрреволюционной группе правых Слепкова и других». В связи с этим дело было арестовано 38 человек: А.Н. Слепков, В.С. Лапкин, Т.Р. Левина и другие. Им были предъявлены обвинения в осуществлении «контрреволюционной деятельности и агитации, направленных в интересах международной буржуазии». Авторы отмечают, что данное дело было сфабриковано. Была определенна «бухаринская группа», в которую входили А.Ю. Айхенвальд, А.Н. Слепков, В.Н. Слепков и другие. Одной из главных тем дискуссий в данной «школе», была тема «путей и методов социалистического строительства», также рассматривался вопрос крестьянства. Члены данной «школы» поддерживали взгляды Н.И. Бухарина о плавном переходе хозяйства на социалистический путь. арест обвиняемых по данному делу был произведен на основе показаний, данных, как отмечают авторы «явно под давлением». Из 38 обвиняемых 30 были расстреляны. В своем прошение о реабилитации в 1962 году В.Н. Астров отмечает, что показания, данные им в 1932 году, были продиктованные ему следствием. На основании безосновательных обвинений, предъявленных группе лиц, по делу о «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других», всех проходивших по данному делу реабилитировали и восстановили в партии (посмертно) в 1989 году.

Также в этом номере приводится постановление пленума, «О контроле над проведение в жизнь Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 года. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»». На наш взгляд, стоит обратить внимание на 6 пункт данного постановления. В данном пункте члены и кандидаты в члены ЦК ВКП(б) признают неправильным факт «либеральничества с прогульщиками и дезорганизаторам производства», призывают директоров предприятий «не боятся насаждать дисциплину хотя бы путем применения репрессий», отдавать прогульщиков под суд.

В третьем номере журнала за 1990 год приводится «Проект Платформы ЦК КПСС к XXVIII съезду партии». Обратить внимание стоит на страницу 18, а конкретно пункт VII. На риторический вопрос: «Сумеет ли партия сохранить авангардные позиции, продолжить на этом крутом переломе начатое ею и поддержанное народом дело?», дается положительный ответ, при условии, что сама партия «радикально перестроится». Отмечается, авторитарные методы управления, крайне негативно сказались как на партии. Политика диктовалась сверху. Рядовые работники партии не могли влиять на вектор продиктованной им линии. Подчеркивается, что огромный вред партии нанесли «сверхцентрализация, подавление свободной мысли, репрессии». И только благодаря тем партийным работникам, которые продолжали следовать «ленинским идеалам» и бескорыстно и самоотверженно служили народу, партии удалось преодолеть сталинскую политику репрессий и эпоху застоя. Там же. С. 110 - 111.

В пятом номере журнала за 1990 год, приводится «отчеты» о «О гармонизации международных отношений в Крыму». Редакция отмечает, что осенью 1989 года была принята декларация «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». А также постановление «О выводах и предложениях Комиссий по проблемам советских немцев и крымско-татарского народа». Отмечается, что сентябрьский Пленум 1989 года является своеобразным катализатором, перезагрузки межнациональных отношений в СССР. Члены и кандидаты в члены ЦК КПСС, поддерживают «декларацию Верховного Совета СССР о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав». Известия ЦК КПСС. 1990 №5. С. 80 - 81.

Согласна данным опроса, проводимого редакцией журнала, рубрика « В комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30 - 40-х и начала 50-х годов», занимает второе место по популярности, уступая рубрике «Из архивов партии».

В шестом номере журнала за 1990 год приводятся стенограмма «Внеочередного Пленума ЦК КПСС - 25-26 декабря 1989 года». В.А. Медведев отмечает тяжелую обстановку, которая сложилась в Литве. А конкретно «сепаратистские настроения». Он подчеркивает, что любой диалог с представителями Коммунистической партии Литвы сводится к высказыванию претензий, связанных с репрессиями в отношении литовских граждан. Также он акцентирует внимание на том, что репрессии сталинского периода, ставятся выше, чем фашистская оккупация. Там же. С. 63 - 64.