Восстание в Пскове и Новгороде в 1650 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Актуальность темы

XVII столетие в истории России является переходной эпохой между Средневековьем и Новым временем. После Смуты начала XVII в. перед новой династией стояла задача восстановления нарушенных связей всех сфер общественной жизни, необходимо было переосмыслить прошлое и определить пути дальнейшего развития страны с учетом опыта преодоления центробежных тенденций. В сфере политики, экономики, религии и культуры требовалась выработка решений, способствовавших укреплению государственности, усилению всех уровней власти.

В местном управлении происходило вытеснение характерного для XVI в. земского начала приказно-воеводской системой. К середине XVII в. воеводское управление распространилось повсеместно, но оно имело ряд существенных недостатков. В кризисных ситуациях царские представители, не имевшие прочных связей с местным обществом, оказывались неспособными влиять на население, вынужденное отстаивать свои интересы не только легитимными с точки зрения государства методами, но и в ходе различных по своим масштабам и последствиям социальных протестов. Середина XVII в. особенно насыщена волнениями в городах, в ходе которых население пыталось реализовать свои представления об обязанности государя править в союзе с "землей". Различные слои общества считали, что предоставлявший огромные полномочия сакральный характер фигуры царя одновременно налагал определённые обязанности. Поэтому местные конфликты, возникавшие как результат экономических и социальных диспропорций, зачастую требовали решения на общегосударственном уровне.

Цель

Целью является выявление механизмов взаимодействия власти и общества в условиях кризисов, порожденных природными катаклизмами, диспропорциями в социальной и экономической жизни, непродуманными политическими решениями. Посредством анализа моделей поведения вовлеченных в псковско-новгородские события личностей, социальных групп и институций предполагается выявить проблемы социума середины XVII столетия, являвшиеся ориентиром для последующей государственной политики молодого царя Алексея Михайловича.

Историография

Изучение восстания в Пскове и Новгороде 1650 г.. в России. в сер. 17 в. началось в дворянской и буржуазной историографии. В трудах И. И. Голикова и Н. М. Карамзина приведен некоторый материал по истории восстаний 1648 в Москве и 1650 в Новгороде. С. М. Соловьев в своей "Истории России с древнейших времен" поставил вопрос о положении сословий, налоговом гнете и злоупотреблениях стоявшей у власти группы Б. И. Морозова, описал восстания в Москве, Пскове, Соли Вычегодской, Устюге Великом и Новгороде. Он пользовался подлинными источниками и дал подробное изложение событие 1650 г. как в Новгороде, так и в Пскове. Изложение Соловьева оказало влияние на все работы, упоминавшие в той или иной степени о псковском восстании. Показывая последовательный ход событий, Соловьев соединил известия разных лет и разного характера в одно целое, не указывая происхождения проводимых им сведений. В особенности важное значение историк придавал царским грамотам и другим официальным документам. Соловьев не делал никакого анализа социальных сил, участвовавших в восстании, рассматривая его как своего рода переходящий момент, " бунт" или " мятеж". Поэтому расстановка сил и даже роль непосредственных руководителей восставших остались у него в тени, так же как и внутреннее управление и устройство Пскова во время восстания.

В 1897 г. в "Чтениях Общества истории и древностей российских" К. И. Якубов напечатал сборник документов под названием " Россия и Швеция в первой половине 17 века". В числе документов были изданы отрывки сыскного дела очень интересные материалы, но некоторые из них не полностью, а часть не менее интересных документов пропустил вовсе. Кроме того, вся выработка документов кончалась маем 1650 г. , и, таким образом, история восстания в июне - августе осталась незатронутой. Такой характер издания объяснялся назначением всей книги, ставившей себе задачей осветить сношения России и Швеции в 17 веке. Восстание 1650 г. было интересно Якубову только по связи его с иностранными сношениями Московского государства.

Буржуазные историки (А. Н. Зерцалов, Н. Н. Оглоблин, В. Г. Латкин) в 80-90-х гг. 19 в. опубликовали челобитные участников восстаний, отрывки следствий дел, отписки воевод о волнениях. Однако буржуазные историки не смогли раскрыть сложный характер волнений и выяснить причины и движущие силы восстаний, которые они рассматривали как "бунт черни" против налогового гнета, вызванного злоупотреблениями отдельных чиновников.

Новый этап в изучении восстаний в Пскове и Новгороде в России начался в советское время. К. В. Базилевич. M. H. Тихомиров и др. опубликовали новые источники. Появились работы С. В. Бахрушина и П. П. Смирнова, в которых подробно изучены причины, движущие силы и ход восстания. Существ, вклад в изучение восстаний внесли работы М. H. Тихомирова, особенно о восстаниях в Пскове и Новгороде, а также о влиянии восстаний на Уложение 1649. Определенным достижением советской историографии является появление значительного количества исследований о восстаниях в отд. р-нах России.

Новгородское восстание освещено в исторической литературе очень слабо, а документы о нем до сих пор не опубликованы. Наиболее полно новгородское восстание 1650 г. описано в "Истории России" С.М. Соловьева. Соловьев пользовался подлинными документами, но явно придерживался официальной версии восстания, изображавшей восстание как внезапную вспышку, "мятеж" кучки недовольных . Поэтому он и не пытался вскрыть социальные корни восстания. Во многих случаях Соловьев явно проявляет не только враждебное, и прямо насмешливое отношение к восставшим новгородцам. Для него восстания 1650 г. в Новгороде и Пскове - лишь случайный эпизод в истории 17 в.

Также ряд своих работ посвятил данной теме М.Н.Тихомиров . Это "Восстание в Новгороде в 1650 г.", "Крестьянские и городские восстания на Руси 11-18 вв.".

Характеристика источников

Сведения о восстании1650 г. имеются у Олеария и митрополита Евгения Болховитинова в "Истории княжества Псковского". Рассказ Олеария носит явные черты какой-то официальной версии, однако изобилует ошибками и ничего существенного не вносит. Так, он говорит, что депутаты, посланные в Новгород псковичами, велели заковать воеводу в цепи и отослать в Москву к великому князю, тогда так Хилков даже не был арестован. Логин Нумменс назван просто богатым купцом; посольство, отправленное в Москву, будто бы состояло из купцов, стрельцов и казаков.

Очень странное известие о восстании можно найти в "Истории княжества Псковсого". Архиепископ в нем почему-то назван Левкием, который покинул псковскую архиепископию до 1650 г., когда был поставлен в Пскове Макарий. Рядом с этим мы встречаем вполне согласные с действительностью показания о казни 10 дворян 12 июля.

Главным источником по истории восстания служат архивные документ, хранящиеся в Государственном архиве феодально-крепостной эпохи. Время от начала восстания до конца июня охватывается делом № 24 (Приказные дела старых лет), №24 ("сыскное дело о бытном бунте в Пскове).

Кроме Приказных дел старых лет интересный материал о восстании в Пскове имеется в столбцах Новгородского стола. Столбцы заключают в себе, главным образом, челобитные служилых людей о пожаловании за службу, а также отписки Хованского.

Причины и предпосылки восстания

В первой половине 17 в. продолжалось непрерывное ухудшение социального положения крестьян. Вопрос о крестьянском выходе не получил окончательного решения, но дворянство добивалось отмены "урочных лет" для сыска беглых крестьян. В середе посадских людей усиливалось имущественное и социальное расслоение. Небольшая верхушка "гостей" и "лучших" посадских людей закабаляла посадских людей и захватывала господствующее положение на городском рынке. Произвол городских "мироедов" справедливо вызывал возмущение основных масс посадского населения. От них страдали не только посадские люди, но и стрельцы, пушкари, казаки, одним словом, все ратные люди, служившие " по прибору", в отличие от дворян, служивших потомственно, " по отечеству". Стрельцы, казаки и другие ратные люди были тесно связаны с городским и ремесленным рынком. Между тем правительство царя Алексея Михайловича во главе с его дядькой боярином Борисом Ивановичем Морозовым явно поддерживало гостей и купцов в ущерб посаду и стрельцам. Большое недовольство стрельцов и других ратных людей " по прибору" вызывало создание полков нового строя с их иноземными командирами, наделенными высокими окладами. " Идет твое государево жалование иноземцам, а вы де природные живите с травы и с воды и с кнута",- жаловались в 1650 г. псковские стрельцы.

Основную массу псковского и новгородского населения составляли посадские люди и стрельцы, которые в 1650 г. дали опору восстанию. Но эта масса не была однородной. Псковский посад в первой половине 17 века еще принадлежал к числу одних из самых богатых и многонаселенных в Московском государстве. "Государево тягло" с такой тяжестью давившее во всех посадах Московского государства, с особенной силой сказывалось на Пскове. Уже в 1619 г. посадские тяглые люди подавали челобитную с жалобой, что они платят подати и несут повинности по старым писцовым книгам 1586 г. Посадские люди просили устроить новую перепись, так как с 1586 г. Псков сильно оскудел. Правительство дало приказ о новой переписи. Однако. Дело мало изменилось: даже в 1650 г. псковичи жаловались, что он платят в 7 раз больше, чем крестьяне в уезде и в пригородах. К тяжести государевых повинностей прибавлялись расходы на содержание воеводы. Злоупотребления воевод повсеместно были явлением обыденным. Воеводы заставляли ремесленников работать на себя безденежно, брали в лавках товары и ничего за них не платили. При своем отъезде воеводы и дьяки устраивали организованный грабеж свои дворов, ремонт и содержание которых лежали на плечах посадских людей. Воеводские слуги ломали у дверей петли, цепи и пробои, скобы, тяги и даже печные изразцы, продавая награбленную добычу тут же на базаре.

Посадские люди неоднократно начинали дело о воеводских злоупотребления, устраивались сыски и повальные обыски, но на место старого воеводы приезжал новых и дело шло прежними порядками. Посадские люди делаются стрельцами, пушкарями, закладываются за больших людей.

В самой среде посадских людей классовая рознь к половине 17 века достигла крайних пределов. Основная масса псковского населения- " молодшие люди" явно противополагались небольшой кучке "лучших" людей

Социальный антагонизм меньших и больших поддерживался всей практикой Московского государства, в котором широко практиковалась откупная система. В 1633 г. рыбный ряд в Пскове был отдан в откупа псковскому гостю Никиту Хозину, раньше тот же оброк брали с рыбных торговцев. В 1648 г. всякие пошлины в Гдове отданы были в откуп псковскому посадскому человеку Андрей Солодовнику на 3года. На откупе находились бани и кабаки. Откупная система вызывала крупное недовольство молодших людей. Система откупов открывала возможность к обогащению немногих и отягощала массы посадского населения. Правительство с удивительным цинизмом проводило меры, направленные к еще большему ограблению молодых людей. Откупная система способствовала накоплению капиталов в руках немногих.

В середине 17 века из посадских людей в Новгороде и Пскове выделялись две фамилии: В Новгороде - братья Стояновы, в Пскове - Федор Емильянов. Имена Стояновых и Емельяновых нередко встречаются и на страницах документов, относящихся к восстаниям 1650 г. Гости и большие торговые люди вызывали ненависть среди остального посадского населения, которое было бессильно бороться с ними. Псковская челобитная 1650 г. приписывала Емельянову характерную фразу: " Меня, Федора, самого всем городом бояться и не сделают всем городом без меня ничего". Такие же речи говорили и Стояновы в Новгороде. Порой Емельянов вступал в конфликт даже с отдельными "лучшими" людьми. Но интересы "лучших" совпадали во многом с интересами гостей и больших торговых людей. В решительную минуту "лучшие" люди целиком поддерживали крупных дельцов типа Емельянова, вышедших из их же среды. Из "лучших" формировались кадры откупщиков, от которых страдало все псковское население. В особенности часто сталкивались "молодшие" и "лучшие" люди в делах о раскладе податей и повинностей. На этой почве во всегородной избе возникали бурные сцены и взаимные попреки. Дела обычно оканчивались победой "лучших" , на стороне которых оказывалась и продажная администрация Московского государства.

В непосредственной близости к интересам посадского населения стояли стрельцы. По росписи 1647/48 г. в Пскове было 3 стрелецких приказа в 1300 стрельцами. Во главе каждого приказа стоял стрелецкий голова. Во главе каждого приказа стоял стрелецкий голова. Стрельцы получали денежное и хлебное жалование, причем десятники и пятидесятники выделялись от остальных стрельцов лишь незначительной прибавкой. Из общей массы по своим окладам резко выделялся лишь высший командный состав - сотники и стрелецкие головы. В среде рядовых стрельцов была своя аристократия. Различались старые и новоприборные стрельцы. Старые стрельцы получали столько же, сколько новоприборные пятидесятники ( по 4 руб.). Старые стрельцы получали свои оклады пожизненно " за многие службы и за кровь", но количество их сравнительно невелико. Кроме стрельцов, в Пскове были: казаки, пушкари, воротники. По смете 1648/49 г. в Пскове было 100 казаков, получавших денежное и хлебнее жалованье. Все казаки оплачивались более высоко, чем стрельцы, старые получали по 5 и новоприборные по 4 руб. в год.

Пушкарей в Пскове насчитывалось 84 чел. Пушкари также различались по окладам. Они были расписаны по всему городу и прикреплены к своим пищалям, по два, по три и по четыре человека. По городским воротам были распределены воротники.

Весь этот ратный и просто служилый люд теснейшим образом был связан с Псковом. Для некоторых псковичей государева служба только дополнением к их постоянным занятиям. В писцовой книге Пскова, составленной в конце 16 в., в числе лавочных владельцев постоянно указываются стрельцы, казаки, пушкари. По смете 1647/48 г. пушкари были лишены хлебного жалованья, потому что они имели свои промыслы.

Стрелецкое войско и другие разряды ратных людей пополнялись главным образом, за счет посадских людей. Во время сыска 1636 г. были возвращены в тягло 102 служилых человека. Всегородные старосты жаловались, что "многие посадские люди и их идти и племянники стали в пушкари и в стрельцы". Поборы и злоупотребления воевод и дьяков тяжело сказывались не только на посадских, но и на ратных людях. Денежное жалование ратным людям выдавалось с урезками и с задержкой. Эти задержки и волокиту с выдачей окладов подтверждают также официальные документы. В книге царских доходов по Пскову на 1648 г. записано: " сторожем государево денежное жалование впред давати потом же, почему двали наперед сего, без московские волокиты".

Система откупов также вызывала крупное недовольство среди стрельцов, лишая их возможности свободной торговли и промыслов.

Материальное положение отдельных ратных людей было неодинаково. Наиболее необеспеченными были рядовые стрельцы нового прибора. Эта часть стрельцов во всем поддерживала молодших посадских ладей, с которыми их связывали общие интересы. Нередко другую позицию занимали старые стрельцы, а также пятидесятники. Они представляли собой стрелецкую аристократию, своего рода белую кость среди рядовых стрельцов. К ним примыкали казаки и пушкари. Многие казаки обладали мелкими имениями, таким образом, были небольшими помещиками. В среде стрелецкой аристократии, казаков и пушкарей, во время восстания 1650 г. создавались тайные заговоры против революционного правительства, высказывалось недовольство восстанием и борьбой против московских войск. Что касается до стрелецких и голов и сотников, то они целиком были преданы правительству.

Незначительной по количеству, но очень важной по своему удельному весу была группа приказных людей. В псковской съезжей избе или в воеводской канцелярии " у государевых дел" служили 21 подьячий. Подьячие в Пскове делились на 4 стола6 Разрядный, Денежный, Поместный. Должность подьячего представлялась очень завидной как по высоким окладам, так и по возможностям наживи и взятках от челобитчиков.

На государственную службу стремились попасть площадные подьячие, писавшие челобитные и изветы на улицах и площадях по заказам частных лиц. Зато "отставлнные" подьячие становились в резкую оппозицию к существующему строю.

Многочисленное духовенство составляло третью большую группу псковского населения. Псковские и новгородские попы и дьяки были объединены в соборы. Уже в 16 в. существовало 7 псковских соборов во главе с поповскими старостами. Многие псковские церкви обладали крупными земельными имуществами. Попы и дьяконы составляли духовную аристократию. Под ними стояли дьячки, пономари и сторожа.

Духовенство, в общей массе, конечно. Было элементом крайне реакционным. Но отдельные личности, а также и небольшие группы оказались на стороне восстания. В документах нередко указываются попы, принимавшие участие даже в набегах партизан.

Посадские люди, ратные люди и духовенство составляли основную массу псковского населения. В их среде развернулась грандиозная борьба в восстание 1650 г. К ним примыкали остальные круги населения, не учтенные в росписях и переписях: холопы, дворники и разные зависимые люди. В громадном большинстве этот зависимый люд был на стороне восставших.

Крупнейшую роль в восстании, правда отрицательного порядка, сыграли дворяне и дети боярские. Большинство дворян и детей боярских мало было связано с интересами городского населения. Главное внимание их было обращено на поместья и вотчины. Однако, серьезные экономические интересы связывали дворян с верхами посадского населения. На почве торговых операций создавались дружественные отношения между "лучшими" торговыми людьми и помещиками. Нередко возникали и конфликты. Не случайно поэтому дворяне и дети боярские в решительный момент становятся на сторону "лучший" посадских людей против "мелких людишек".

Псковское население делится на две враждебные социальные группы. С одной стороны,- "молодшие" посадские люди, молодые стрельцы, монастырские служки, площадные подьячие, некоторые попы и дьяконы из плебейских слоев духовенства, с другой - "лучшие" посадские люди, стрелецкая аристократия, черное и отчасти белое духовенство, подьячие на государственной службе, дворяне и дети боярские. Такое деление дают сами царские грамоты, относящиеся к восстанию 1650 г.

Московское восстание 1648 г. пробудило в Пскове большие надежды среди "молодших людей" и стрельцов. В псковской челобитной 1650 г. псковичи открыто выражают свою солидарность со стрельцами, сосланными за участие в московском восстании 1648 г. Следующий 1649 год дал непосредственный повод к псковскому восстанию.

Менее чем через год после принятия Соборного Уложения вспыхнули волнения в Пскове и Новгороде, двух городах, в которых еще не угас вечевой дух. Поводом к волнениям послужило резкое повышение цен на хлеб, вызванное обязательством правительства поставить Швеции зерно в счет компенсации за перебежчиков с территорий, захваченных шведами. "Молодшие люди" Пскова, то есть городская беднота, обратились к властям с просьбой не отправлять хлеб, так как городу грозил голод. Закупки зерна взвинтили цены, что вызвало волнения сначала в Новгороде, а затем и в Пскове.

В 17 веке новгородский посад был отягощен многочисленными повинностями. Дворяне, монастыри и Софийский дом, опираясь на свое привилегированное положение, стремились переложить ряд "государевых" тягот на плечи посадского населения. Многочисленные подати и поборы разоряли посадских людей, тянувших государево тягло.

Тяжелое положение посадского мира вызывало среди многих посадских людей стремление освободиться от тягла. Сыск посадских людей и возвращение их в тягло производился не всегда удачно.

По Столбовскому миру 1617 г. за Швецией остались Ижорская и Карельская земли, население которых подвергалось тяжёлому экономическому, национальному и религиозному гнёту. Начинается массовый уход населения на русскую сторону. К середине XVII в. число переселенцев достигло 50 тысяч человек. По требованию Швеции русское правительство обещало заплатить за перебежчиков 190 тысяч рублей и продать Швеции 12 тысяч четвертей хлеба по ценам псковского хлебного рынка. Закупка хлеба была поручена псковскому купцу Фёдору Емельянову. Продажа крупной партии хлеба привела к повышению цен на хлеб в полтора раза и послужила непосредственным поводом к началу восстания. Представители "молодших людей", посадских низов Пскова, обратились к архиепископу с просьбой уговорить воеводу не отдавать хлеб шведам, так как город испытывал в нем нужду.28 февраля многие псковичи собрались у всегородней избы, чтобы написать царю челобитную о хлебе. В это время стало известно о приезде шведа Нумменса с казной за хлебом.

Начало восстания

Царские грамоты, составленные в Посольском приказе рисуют начало восстания в Пскове в таких словах: " Велено дати свейской королеве из наших житниц, вцену, десять тысяч чети ржи, да за хелебную покупку, что по нашему указу, что по нашему указу велено гостю Федору Омельянову хлеба купить и две тысячи чеси, для того, чтоб цены приподнять, что по нашем указу велено гостю Федору Омельянову хлеба купити две тысячи чети, для того, чтоб цены приподнять, чтоб по дорогой цене продать… И псковичи, немногие воры, свейские королевы подданного, который по нашему указу был отпущен с Москвы с денежною казною, взяли и его бесчестили и пытали, и нашу казну у него отняли и его отдали за приставы, и тем своим воровством меж государств учинили ссору". Таким образом, грамота связывает приезд Нумменса с началом восстания. Придавая ему особое значение.

Нумменс приехал в Псков и был задержан 28 февраля, но события, подготовившие открытое восстание, начались значительно ранее и тесно были связаны с беззастенчивой спекуляцией, начатой на псковском рынке Федором Емельяновым

Исполняя приказ правительства, Федор Емельянов сделал крупные закупки хлеба " по большой цене, по тридцати по шти алтын по четыре деньги". Емельянов в своих показаниях уверяет, что такой и даже по большей цене покупали хлеб в Пскове в течение всей зимы. Но в этом можно сомневаться. Обычная цена на хлеб в Пскове была в 2 раза ниже. В этой спекуляции заинтересован был ряд псковских помещиков. В числе продавцов хлеба Емельянов называет помещиков Ивана Нащокина с братом, Ивана Чиркина и Парамона Турова. Как -раз в это время, по словам Емельянова, псковичи "посадские и всяких чинов люди учали про хлебную покупку на него, Федора, гиль заводить".

26 февраля "посадские и всяких чинов многие люди" приходили на двор к воеводе Собакину со словесным челобитьем, чтоб он задержал отдачу хлеба. Челобитчики указывали, что "им, псковичам, хлеба купить стало негда. Волен бог да государь, станем де все у житниц сами, хотя де велит государь всех перевешать, а в Свейскую землю хлеба из государевых житниц им не давать". Как и следовало ожидать, воевода не принял челобитные.

Большие события развернулись на следующий день 27 февраля. Начало их носило вполне легальный характер. Толпа псковичей 2больши трехсот человек" пришли к архиепископу Макарию с просьбой сказать Собакину, чтобы он не торопился с отдачей хлеба. Макарий послал за Собакиным, и здесь между псковичами и воеводой началась по выражению архиепископской отписки "выпрека большая", перебранка и взаимные попреки. Воевода держался вызывающе и назвал пришедших к нему "кликунами", Собакин велел подьячему переписать имена челобитчиков и, действительно, сообщил несколько имен в своей отписке в Посольский приказ. Из толпы в 300 чел. на сени к архиепископу поднялись только человек 50 "лучших людей". Эти люди тотчас же побежали из кельи, когда воевода пригрозил переписать их имена. Бежавшие с архиепископских сеней были настолько испуганы воеводской угрозой, что принялись упрекать остальных псковичей.

Но настроение широких масс псковичей было уже совсем иное, и с ним пришлось тотчас же познакомиться воеводе. На площади среди соборной церкви многие посадские люди и стрельцы кричали Собакину, что не позволят возить хлеб их кремля за город. Воевода принужден был отказаться от вывоза хлеба, боясь "гилевщины и убойства". Весь день и всю ночь "учали ходить толпами, человек по двадцати и по тридцати и по пятидесяти и больши с ружьем" . Таким образом, день 27 февраля подготовил уже события следующего дня.

Центральным местом в событиях 28 февраля безусловно занимает эпизод с Нумменсом. И замечательно, что именно этот эпизод описывается с самими противоречивыми подробностями.

Псковский дворяник А.Л. Ордин-Нащокин рисует нам такую картину. 28 февраля у всегородней избы собрались многие люди писать государю челобитную о хлебе, "и как лучшие люди с площади поразошлись, и того же дни приезжали на площади от Петровских ворот, которые по Московской дороге, стрельцы, а сказали, что де немчин Логин с Москвы везет денежную казну, а поехал около города на немецкий гостин двор. И посадские люди с площади скинулись, того немчина заграбили на Великой реке хотели его ослопы убить, а иные тянули, в прорубь хотели выкинуть. И учали его распашивать как ему та казна на Москве дана". Нумменс просил дать ему повидаться с Федором Емельяновым. Тогда раздались крики -.. пытать …немчина и Федора". Нумменс был тогда отведен во всегородную избу, где его обыскали, а к Федору послали за царской грамотой". Задержание Нумменса не было случайным и входило в задачи вождей восставшего Пскова.

В отписках архиепископа Макария и Афанасия Ордын-Нащокина говорятся, что из всегородной избы посылали к Федору Емельянову за грамотами и золотой казной.

Царскую грамоту читали при всем народе. Но все это рассказы с чужих слов, записи, составленные спустя несколько лет после события. В этих рассказах заметен целый ряд противоречий и преувеличений. Несомненно только, что тотчас же после обыска, произведенного над Нумменсом во всегородной избе, архиепископ и воевода уже к вечеру сделали попытку умирить восстание путем религиозного воздействия.

Архиепископ с троицкими соборными попами в сопровождении воеводы и дьяков выходил на площадь с образом Троицы "уговаривать". Старое средство не оправдало себя. Архиепископ и воевода сами сознаются, что они "уговорить не смогли".

Нумменс вместе с казной и стрельцами был поставлен на подворье Снетогорского монастыря. Казна была цела, целы были и печать.

В этот же день из "лучших" людей пострадал только один Федор Емельянов, двор которого был разграблен.

События 1 марта должны были показать воеводе и архиепископу, что речь на этот раз идет уже не о простой "гилевщине", а о настоящем восстании. Архиепископ в этот день служил обедню и молебен в соборе и "говорил всяким мерами" псковичам, чтобы они отпустили Нуммсенса. Уговоры оказались и на этот раз напрасными. В пятом часу того же дня на площадь перед народом Нумменс был допрошен и после допроса опять отведен на Снетогорское подворье. Здесь же на площади переводчик читал и переводил немецкие грамотки, привезенные Нумменсом.

После 1 марта в Пскове начался период своего роде двоевластия. Воевода выпустил из своих рук власть над городом. Он находился еще на свободе, но отписки принужден был посылать тайно, " чтоб из тех людей, которые тот гуль завели и смуту учинили, никто не ведал".

Власть фактически перешла в руки всегородней избы. Одно время, по видимому, под сильным давлением восставших псковичей староста земской избы Иван Федоров Подрез предлагал архиепископу взять городовые ключи у воеводы . Архиепископ отказал Федорову, и ключи остались у Собакина.

В начале марта в Пскове воцарилось относительное спокойствие. Но это было временное затишье перед новой грозой. Псков в это время являл поразительное зрелище, ясно и четко разделившись на две партии,- бедных и богатых, угнетаемых и угнетенных, обездоленных и привилегированных.

На одной стороне были стрельцы, средние и мелкие посадские люди, на другой дворяне, "лучшие" посадские люди, стрельцы сотники и пятидесятники. Это резкое классовое деление бросалось в глаза все очевидцам восстания 1650 г. В громадном большинстве были в стороне от восстания и стрельцы старого приказа, в то время как два новых приказа стали в первые ряды восставших. Из старых стрельцов только 20 человек примкнуло ко всенародной избе.

Среди "худых" и "молодших" люде сразу же выдвинулись и взяли в свои руки сласть несколько человек. Среди них на первом месте упоминается староста площадных подьячих Томила Слепой. Участием подьячего в восстании объясняется особое внимание и недоверие, который псковичи проявили на бумаге Нумменса и позже к царским грамотам. Ближайшим помощником Томилы был стрелец старого приказа Прокафий или Прошка Коза. К вождям восстания принадлежали также посадские люди - Никита Леванисон, два брата серебряника Макаровы, стрельцы Никита Сорокоум, Муха, Деминко Воинов и беглый человек боярина Морозова портной мастер "Степанко". Контрреволюционные силы составлялись из коалиции помещиков, стрелецких и казачьих голов, стрелецких сотников и пятидесятников, попов и черного духовенства и "лучших" посадских людей.

В это время тайно подготавливалась ликвидация восстания.

Для составления челобитных были выбраны по два или по три человека из каждого чина, т.е. отдельно от стрельцов, попов, посадских людей и т.д.

8 марта из Пскова выехали выборные люди: посадский человек Прохор, стрелец Яшка. С ними был отправлен с дарами посадский человек Сысой Григорьев. Известно. Что челобитных было 3 : первая с просьбой не отдавать за рубеж хлеба, вторая с жалобами на Федора Емельянова, третья о немчине и о казне.

Уже 27 февраля, после известного прихода псковичей к архиепископу, возникла угроза для Ордина-Нащокина. На двор к нему прибежал стрелец Ульян Фадеев и площадный подьячий Филька Шемшаков. Они сообщили Ордину-Нащекину о событиях и обещали обо всем "уведом" наскоро давать. Отсюда он собирал сведения для доклада в Москву и руководил тайными сговорами со старыми стрельцами и "лучшими" людьми. 5 марта Ордин-Нащокин уехал в Москву "чтоб объявить государю про псковский мятеж и бунтованье".

Одновременное восстание в Пскове и Новгороде

Первые известия о псковском восстании получены были в Москве только около 10 марта. 13 марта приехал Ордин-Нащркин, примчавшийся с целью объявить про псковский " мятеж и бунтованье". В тот же день прибыл гонец от воеводы Собакина, 15марта доехал до Москвы Федор Емельянов. Восстание застало правительство врасплох. Еще недавно в Посольском приказе уверяли в том, что Нумменс находится в полной безопасности.

В это время фактическим главой московского правительства был боярин Б.И. Морозов. Чрезвычайно характерны были те меры, которые были приняты Морозовым по отношению к восставшим псковичам. "Одного князя и дьяка верно разузнать, как дело обстоит, чтобы помянутые мятежники были надлежащим образом наказаны и все приведено в порядок".

Характерная фигура Волконского дополняет собой картину предполагавшейся расправы. Волконский и Дохтуров были отпущены в Псков 17 марта, а еще ранее туда же поехал на смену Собакину новый воевода князь В.П. Львов с дьяком Иваном Степановым. По дороге Волконский и Дохтуров узнали о чрезвычайно важном событии. Гонец из Новгорода, встретившийся с ними в Клину, сообщил им, что 15 марта в Новгороде началось восстание.

Новгородские события тотчас же стали известны в Пскове. Еще 15 марта здесь было относительно спокойно. Таким образом, временное затишье в Пскове закончилось. Началась новая еще более яркая страница восстания. Восставшие новгородцы возлагали чрезвычайно большие надежды на Псков, видели в нем надежное пристанище в случае неудачи. Начало новгородского восстания кажется сколком с псковских событий концы февраля- начала марта. Как и в Пскове, дело там начинается с задержания "немца", далее следуют угрозы воеводе и митрополиту, вечером подвергаются разграблению дворы "лучших" людей . Несомненно, в новгородском восстании 15 марта сыграла громадную роль агитация из Пскова.

В свою очередь, восстание в Новгороде громким эхом отразилось в Пскове. В уста восставших псковичей вкладывается характерная фраза: "не одни мы то учинили, и новгородцы так же сделали и топерво в том два городы".

20 марта в Пскове произошли решительные перемены в составе всегородней избы. Прежние всегородние старосты Семен Меншиков и Иван Подрез были отставлены от своих дел. На их место восставшие избрали новых старост Гаврилу Демидова и Михаила Мошницына. Они были избранниками "молодших людей" и стрельцов.

Конец марта был ознаменован окончательной ликвидацией воеводской власти в Пскове. 25 марта в Псков приехал новый воевода князь В. П. Львов. Он принял от Собакина городовые ключи и запасы. Собакин предполагал после этого уехать в Москву. Но всегородные старосты заявили Собакину, что он писал царю, что в Пскове хлеб дешев. Впрочем, настоящая причина, по которой Собакин был задержан в Пскове была иная. Правительство всегородней избы рассматривало Собакина как заложника.

28 марта в съезжую избу псковичи пришли к новому воеводе Львову и потребовали, чтобы он выдал порох и свинец. Львов отказал в выдаче пороха и свинца. В своей отписке он прямо говорит, что псковичи ему заявили о своем намерении сражаться против московских войск.

Под угрозой смерти Львов вынужден был передать городовые ключи всегородным старостам, которые с этого времени сделались настоящими хозяевами города. При таких условиях сыск Волонского заранее был обречен на полную неудачу.

Волонский и Дохтуров приехали в Псков 30 марта. Для них был отведен пустой двор Федора Емельянова. Волонских очень скоро заметил, что не может быть и речи о покорности восставших. Воевода Львов был бессилен. Собакин находился на положении арестованного. Царский наказ предусматривал все подробности сыска. Что составители наказа не рассчитывали на сопротивление восставших псковичей. Всегородние старосты предложили Волконскому поехать в земскую избу. Волконский отказался и поехал в собор к обедне. Возможно, он хотел прочитать царский наказ в соборе под охраной духовенства и церковных стен. Псковичи пришли в собор и вывели Волконского на площадь перед всегородней избой. Его поставили на дощан и подвергли допросу - " с чем он в Псков прислан". Началось чтение црского наказа. Слова наказа о казни восставших вызвало бурю возмущения, жертвой которого едва не пал Волконский. Только вмешательство старост и выборных людей спасло его от смерти. На ту же площадь был приведен бывший воевода Собакин и так же допрошен на площади. После этого Волконский и Собакин были отданы под стражу.

В конце марта и первой половины апреля идут усиленные сношения между Псковом и Новгородом. Инициатива идет все время от Пскова. Митрополит Никон определенно говорит, что 3 апреля в Новгород приехало четверо псковичей, по слухам, для переговоров о соединенных действиях против московского правительства.

Переговоры Пскова и Новгорода показывают, что вожди восставшего Пскова не хотели ограничиваться обороной, а думали о распространении восстания на другие города.

Новгородское восстание

Новгородское восстание длилось сравнительно недолго - около месяцы. Но соседний Псков держался более полугода и успешно боролся против военных сил князя Хованского, осаждавших город. Через две недели волнения перекинулись в Новгород, причем новгородцы действовали примерно по той же схеме. Был захвачен датский посланник, а 16 марта загудел колокол и раздались крики: "Государь об нас не радеет, деньгами помогает и хлебом кормит немецкие земли".

Восстание в Новгороде началось 15 марта 1650 г., но слухи и толки о событиях в Пскове и о закупе хлеба для шведов поднялись гораздо раньше.

4 марта в Новгород вернулись стрельцы, провожавшие в Псков шведского агента Логина Нумменса. Они были свидетелями первых дней псковского восстания и в съезжей избе дали воеводе Хилкову подробные показания о происшедших событиях. Сообщить о псковском собрании могли не только стрельцы, но и торговые люди, приезжавшие из Пскова в Новгород.

16 марта новгородцы пришли на шведский двор и арестовали шведского агента по закупке зерна Дионисия Эршвиллера, только что приехавшего из Москвы. После допроса Эршвиллер был отдан под стражу и освобожден только через три недели. По городу ходили слухи о близком нападении шведов. Многочисленные показания указывают на земского старосту Андрея Гаврилова Красильникова как на инициатора сбора посадских людей к земской избе. Андрей Гаврилов сам не отрицал, что он собрал у земской избы многих посадских людей, но за дальнейшие события не слагал с себя всякую ответственность. Участие Андрея Гаврилова в восстании было чисто случайным.

Затем на площади собралась толпа двинулась в Каменный город. Здесь восставшие опрокинули караулы у ворот и ударили в набатный колокол. К посадским людям присоединились стрельцы. В этого момента фактически начинается городское восстание. Захват Каменного города означал переход власти в руки восставших. Только после этого произошел эпизод с Ивертом Краббе, выехавшим из Новгорода за "час до вечера". Посланник был остановлен на дороге, отведен в земскую избу и подвергнут допросу.

Волнения не утихли и на следующий день. 16 марта восставшие новгородцы ворвались во двор к митрополиту и освободили двух узников - Ивана Жеглова и Игнатия Молодожника. Освобождение Жеглова произвело сильнейшее впечатление на митрополита и воеводу, так как в Жеглове они видели "большего вора". 16 марта Никон и Хилков пишут царю, что они опасаются большого "дурна", "потому что" в земскую избу взяли к своему воровскому умыслу, сына боярского, Ивашко Жеглова, да посадского человека Игнашка Молодошника. Действительно, Ивашко и Молодожников стали во главе новгородской избы.

В день царских именин, 17 марта, во время обедни Никон предал проклятию Жеглова и всех восставших и освободил их от данной друг другу клятвы "стоять заодно". В ответ на проклятие последовало нападение на Никона 19 марта.

В первые же дни восстания воевода Хилков окончательно растерялся и бежал на митрополичий двор, даже не помышляя о сопротивлении восставшим. С переходом Хилкова к Митрополиту в Новгороде образовалось как бы двойное правительство: одно, номинальное на Софийском дворе, где заседали митрополит, воевода и дьяк, другое, фактическое в земской избе. Вся власть находилась в руках восставших. Сидя в Каменском городе, Хилков не мог даже открыто сноситься с Москвой, ему приходилось отправлять свои отписки окольными путями, постоянно опасаясь, что они попадут в руки восставших.

С устранением воеводы власть в Новгороде перешла в руки мирского схода и земской избы. Но восставшие так и не довели дела до конца, оставив воеводу и митрополита на свободе, дав им возможность сноситься с Москвой и интриговать в самом Новгороде. Верховная власть перешла к мирскому сходу, т.е собранию новгородских жителей (посадских людей и стрельцов) .

Известие о новгородском восстании было получено в Москве 20 марта. В тот же день правительство решило отправить против Новгорода карательный отряд во главе с князем Хованским. В Москве боялись дальнейшего распространения восстания, пытались задержать его при помощи царских милостей.

Уже 21 марта в Новгород поехал с царскими грамотами дворянин Яков Соловцов. Но миссия Соловцова потерпела неудачу: требование выдать " воров и мятежников" вызвало общее негодование. В земской избе многие люди называли Соловцова не дворянином, а человеком Морозова и не признавали подлинности царской грамоты. После неудачи Соловцова правительство могло рассчитывать только на военную силу.

Во главе отряда, посланного против Новгорода, был поставлен князь Иван Никитич Хованский. Перед Хованским встала трудная задача усмирен6ия Новгорода. В его распоряжении были очень незначительные силы. Главная надежда была на дворян и детей боярских.

8 апреля товарищ Жеглова Федька Негодяев покинул Новгород и перебежал в полк к Хованскому. Жеглов тоже пытался бежать, но принужден был вернуться обратно. Восставшие новгородцы возлагали большие надежды на Псков, который казался им последним убежищем в случае неудачи восстания. Восставшие вели приготовления к обороне против Хованского.

13 апреля Хованский вошел со своим отрядом в Новгород . Восстание было подавлено. Одной из причин падения Новгорода являлось внезапное раскаяние восставших

Хованский приступил к сыску только через 11 дней по вступлении в Новгород. С 24 апреля по 7 мая проводился сыск по росписи, составленной посадскими людьми. Всего из 190 человек было сыскано 30. Хованский по царскому указа хотел посадить их в тюрьму, но 13 мая к соборной церкви пришли стрельцы с женами и детьми и просили обвиняемых в тюрьму не сажать, а учинить им наказание отпустить на поруки. Посоветовавшись с Никоном, Хованский посадил "пущих воров" с Жегловым в тюрьму, а остальных перевел из тюрьмы под стражу на пустой двор Семена Стоянова. По просьбе Никона Хованский 19 мая приказал освободить еще 15 человек.

Весть о падении Новгорода скоро дошла Пскова, но вызвала совсем не то действие, какого ожидало московское правительство. В ответ на отписку Хованского псковские всегородние старосты отвечали, что они Хованского с ратными людьми в город не пустят, так как он "в Новгороде много людей вывел казнить, а иным наказанье учинил, а у них того в Пскове не учинить".

3 мая в Псков приехал Богдан Сназин, посланный от митрополита Никона к псковскому архиепископу Макарию.

Падение Новгорода еще сильнее укрепило партию Гаврилы Демидова, возглавлявшего псковское восстание. Больше того, твердая позиция Пскова если не спала новгородцев от сыска и казней, то, по крайней мере, заставила московское правительство умерить свой карательный пыл. Большинство участников восстания в Новгороде было освобождено на волю после бития батогами и кнутом. Это было сделано рад усмирения Пскова, со специальной целью показать милосердие правительства. Между тем восстание в Пскове не только не уменьшилось, но даже имело свои тенденции к расширению на окрестные области.

Большая псковская челобитная

Восстание в Новгороде поставило московское правительство в крайне затруднительное положение. 20 марта по новгородским вестям было решено послать против Новгорода карательный отряд во главе с князем Иваном Никитичем Хованским. По отношению Пскова, правительство Морозова еще возлагало большие надежды на обычные приказные меры воздействия. 22 марта из Москвы была отослана новая грамота Волконскому с приказом ехать в Псков и вести сыск по-прежнему. Надежды московского правительства на скорое подавление восстания в Новгороде очень быстро рухнули. Поход Хованского затянулся почти на целый месяц. Только 13 апреля Хованский вступил в Новгород. Подавление новгородского восстания казалось чрезвычайно удачным поводом для расправы с Псковом. Московское правительство, митрополит Никон, новгородский воевода Хилков и Хованский приняли меры, чтобы оповестить псковичей о падении Новгорода.

Отписки и грамоты Хованского и Никона рассказывали в стереотипных приказных фразах о том, как новгородцы "обратились на истинный путь и великому государю вины свои принесли и милость просили". Однако, известие об усмирении об усмирении Новгорода произвело в Пскове совсем иное впечатление, чем думал Хованский и Никон.

Худший прием ожидал и Андрея Сонина, присланного в Псков с царскими грамотами и отпиской Хованского о взятии Новгорода. Для большей убедительности вместе с Андреем Сониным в Начале мая в Псков были отправлены новгородские дворяне и посадские люди. Во главе этой своеобразной делегации стоял посадский человек Никифор Клетка, являвшийся представителем новгородских "молодших людей" на соборе 1649 г.

В середине апреля псковские восставшие составили большую челобитную царю, на которую возлагали большие надежды. Она была написана от имени всего города. Большая псковская челобитная по содержанию делится на две части. В первой части излагаются события, вызвавшие восстание в Пскове, во второй - требования псковичей. Челобитная отвергает вес обвинения псковичей " в воровском заводе и мятеже". Очень много места в челобитной уделяется эпизоду с Ниммесом. Немчин поехал вокруг города Завеличье и на допросе говорил, что шведская королева собирается идти войною против Новгорода и Пскова. Челобитная добавляет, что "всем народом того немчина не обыскивали и платье с него не снимали и его не бесчестили". Далее челобитная переходит к жалобам на Федора Емельянова. Указываются его злоупотребления и дружба с немцами.

Очень много места в челобитной отводится различным слухам о скором нападении на Псков. Челобитная передает расспросные речи приезжих в Псков из других городов о соборах немцев и обидах, наносимых царскому имени в побережных шведских городах. Челобитная переходит далее к рассказу о псковских неустройствах. От имени всех псковских служилых людей челобитная приносит жалобу на убавки жалованья. Конец челобитной суммирует все жалобы псковичей и выдвигает ряд требований, которые в общем сводятся к следующему: 1)не уменьшать в Пскове числа служилых людей и не брать их на службу в Москву и заморские города на государевые береговые службы; 2)выдавать жалованье служилым людям сполна и в указанные сроки; 3)запретить воеводам брать посулы, заставлять безденежно на себя работать т разорять при отъезде отведенные им дворы; 4)отменить зазывные грамоты, кроме дел по разбою и грабежу; 5) платить подать не по писцовым, а по новым соборным книгам; 6) строить ружные храмы по- прежнему и выдавать духовенству ругу сполна, без поминок воеводам и дьякам. В заключение челобитная просила, чтобы царь не верил ложным отпискам воеводы Собакина и архиепископа Макария, а приказал учинить ответ по всем статьям "градского всемирного челобитья". Псковская челобитная заканчивалась просьбой прислать в Псков для сыска "своего великого боярина Никиту Ивановича Романова, который о всем радеет и о земле болит".

Характерно, что при этом восставшие продолжали надеяться на царя, не верили отрицательном ответу на свою челобитную (даже пытали одного из вернувшихся из Москвы челобитчиков, добиваясь признания, что он привез фальшивую грамоту).

Поход Хованского на Псков

12 мая псковские челобитчики приехали к Москве. Согласно полученному наказу, Артамон Матвеев должен был отвезти челобитчиков прямо в село Покровское, не заезжая в Москву. Эта предосторожность была принята с явной целью помешать распространению в Москве нежелательных толков о псковском восстании.

В Москве среди челобитчиков произошел раскол. Дворянский предводитель Григорий Ворпонцов-Вельяминов заявил, что он послан к царю "от своею братьи. От дворян и детей боярских, бити челом о своей страдничьей вине, что к челобитной руки приложили в неволю, потому что мирские люди захватили их врознь поневелику". Воронцов-Вельяминов тут же подал длинную роспись, где перечислял "пущих воров и заводчиков" по именам. Его примеру тут же вскоре последовали три других челобитчика: стрелец Федор Гурьев, Никифор Тимофеевич Снякин и Тимофей Ефимов Рузувай.

Момент приезда псковских челобитчиков был выбран неудачно для успеха челобитной. Хованский крепко сидел в Новгороде и чинил расправу над покорным городом. Непосредственная зона восстания отодвинулась от Москвы к Пскову. Московское правительство могло питать надежды ан относительно скорую ликвидацию восстания. Псковские челобитчики были приняты царем и отпущены 19 мая обратно в Псков. Вместе с ними была отослана царская грамота с ответом на псковскую челобитную. Кроме того, челобитчикам дан был царский наказ, который они должны были объявить в Пскове всему народу. Грамота кончалась призывом выдать вождей восстания и угрожала карательной экспедицией "больших бояр и воевод". Уже 4 мая Поммеринг сообщает королеве Христине, что в Псков отправляется князь М.П. Пронский с сильным отрядом, чтобы добром или силою подчинить Псков. В карательном отряде должны были участвовать 300 человек стольников, стряпчих, московских дворян и жильцов, не считая дворян и детей боярских, находящихся в полку у князя Хованского. Из Москвы предполагалось послать 2 приказа стрельцов, которые вместе с заонежскими драгунами, составили бы внушительную силу в 3 200 человек. Таким образом. Численность карательного отряда достигала 4-5 тыс. человек. Но поход Трубецкого замедлился, а 3 июня Трубецкой с товарищами получили назначение для защиты южной окраины Московского государства. Дворцовые разряды объясняют отмену новой посылки Трубецкого тем, что "вести переменились". Но можно дать и другое объяснение. По видимому, правительство находилось в нерешительности, что надо предпринять и до времени скрывало свой отказ от серьезных мер против Пскова. Правительство возлагало теперь главные надежды на экспедицию Хованского. В это время Хованский уже больше месяца производил сыск и расправу в Новгороде. Первой жертвой сыска был посадский человек Трофим Волк, оскорбивший датского посланника кА Краббе. Он был казнен. После этого 5 новгородцев, стоявших во главе восстания, были также осуждены на смерть, но их приговор не был временно приведен в исполнение. В результате было сыскано и посажено в тюрьму около 300 новгородцев. Хованский давал как бы наглядный урок псковичам, показывая, что их ожидает в случае покорности московскому правительству. В числе 300 узников было немало лиц, сидевших " и не в больших винах". Сам митрополит Никон вступился за новгородцев. Он предлагает выпустить арестованных новгородцев в поруки. Хованский принужден был последовать этому совету, так как в противном случае он не мог тронуться против Пскова.

Только 19 мая Хованский выступил из Новгорода. По дороге из Дубровенского погоста он послал в Псков 12 дворян с требованием пустить его в город. Из 12 человек обратно в полк вернулись только двое, и притом только 26 мая. Остальные 10 дворян были посажены в тюрьму. Псковское правительство даже не сочло нужным дать ответ.

В апреле воевода Хованский подавил восстание в Новгороде, и 28 мая его отряд численностью 2700 человек подошел к Пскову. Понимая невозможность вести правильную осаду города столь малыми силами, Хованский поспешил занять ключевые пункты на путях к Пскову. К востоку от города в Никольском Любятовском монастыре воевода оставил 700 человек, а в Снетогорском монастыре он встал сам с отрядом в 2 тыс. человек. Между погостом Любятово и Снятной горой Хованский поставил деревянный острог, второй острог поставили на левом берегу Великой против Снетогорского монастыря. Псков оказался в затруднительной ситуации. С одной стороны, было очевидно, что правительственные войска не в состоянии не только взять Псков штурмом, но и нанести ему сколько-нибудь существенный вред. В городе складывалось мнение о необходимости держаться до конца: "Хотя бы и большая сила к Пскову пришла, так не сдадимся: города вскоре не разобьют и не возьмут, а нам в городе есть с чем сидеть, хлеба и запасов будет лет на десять". Тем не менее, руководители восстания осознавали, что без помощи извне удержаться будет трудно. Связи правящей элиты со Швецией подталкивали горожан к завязыванию отношений с Польшей, и уже в июне псковичи говорили посланному от Хованского дворянину Бестужеву: "У вас немцы, а нам псковичам, если какая немера будет, то у нас будут поляки для выручки". Псковичи составили грамоту к польскому королю с просьбой о помощи, но она вызвала протест посадской общины и так и не была отправлена.