Императорская власть в Византии XI в. в "Хронографии" М. Пселла

Огромное значение среди «развлечений» Константина IX занимали любовные подвиги, которые писатель излагает достаточно подробно, что нетипично для средневековья. Да и само продвижение к престолу произошло благодаря его «мужским» качествам: богатство и знатность приобретены благодаря удачной женитьбе, своим цветущим видом Мономах очаровывает императрицу Зою и становится ремейским самодержцем Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 72.. Роман Констатина IX Мономаха с его первой возлюбленной Склириной описан достаточно подробно и восторженно. «Склирина следует за Константином в изгнание, любовники не могут жить друг без друга, их не пугают превратности судьбы, в бедствиях Склирина служит утешением возлюбленному» и т. д.. Получив трон после брака с императрицей Зоей, Константин смотрит на неё «телесными очами», а прекрасный образ Склирины предстает перед «глазами его души» Там же. - С. 95.. Как всегда, император не имеет ни страха, ни совести. В первые же дни после венчания новоявленный государь уговаривает императрицу приблизить Склирину ко двору. История открытой «любви втроем» описана Пселлом как вызывающая и беспрецедентная. Многочисленные детали такие как: императрица стесняется пройти в покои мужа, когда у него любовница; видя неуёмную страсть Константина, дворцовый люд под любыми предлогами спешит покинуть помещение и т.д. Эти мелочи не только окунают нас в атмосферу царской личной жизни, но и преподносят Мономаха как человека, не желающего, да и не умеющего управлять своими страстями Там же. - С. 84..

Константин ненадолго остается один после кончины любовницы. Но прежде чем начать рассказ о новой страсти Мономаха Пселл выдает характеристику темперамента страстного императора: «Императрица Зоя уже вышла из того возраста, чтобы иметь общение с мужем, в императоре бушевали страсти; а так как севаста (Склирина) скончалась, Константин, мечтая о любви, парил в фантазиях и странных видениях. По природе он был весьма склонен к любовным делам и не умел удовлетворять страсть простым общением, но приходил в волнение при воспоминании о прежних наслаждениях ложа и потому полюбил некую девушку» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 97..

М. Пселл приписал Константина IX Мономаха к категории «легкомысленных» и «бездеятельных» монархов. Хотя хронист и вывел эти свойства во главу образа правителя, сам же царь изображен автором достаточно сложным и противоречивым, чтобы его характеристику можно было бы ограничить одним-двумя определениями. И главную линию своего персонажа «легкомыслие» мыслитель не оценивает неоднозначно. Где-то оно, легкомыслие, хорошо, поскольку является проявлением добродушия, особо ценимого писателем, но тут же оно и плохо, поскольку приводит к пренебрежению государственными проблемами и безобразному поведению Там же - С. 87.. В силу такой сложности образа, М. Пселл сознательно отказывается от общих и однозначных оценок деятельности и личности императора.

3. Император-лицемер

Традиционно, и не без основания, лицемерие считалось и считается классической «византийской» чертой Успенский Ф.И. История Византийской Империи: В 5 т. Т. 3. - М.: Мысль, 1997. - С. 687.. В хрониках М. Пселла описание его достигает своей наивысшей точки и к автору, по нашему мнению, в ходе этого повествования приходит осознание самого себя. Сам классический лицемер в глазах своих современников М. Пселл такой же лицемер, как и те, о ком он неоднократно с отвращением пишет. В «Хронографии» есть два героя, которые с полным основанием могут быть названы лицемерами: Михаил V и Роман III Аргир.

Пятимесячное царствование Михаила V в «Хронографии» занимает неоправданно большое место Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 52 - 68., скорее всего, из-за печальных событий его царствования и того негатива, который М. Пселл испытывает в отношении к этому императору. Частично биография Михаила напоминает традиционную характеристику узурпатора, которая свойственна описаниям жизни предыдущих веков Попова Т.В. Византийская эпистолография // Византийская литература / отв. ред. Аверинцев С. С. - М.: Наука, 1974. - С. 108.. Но, не верно было бы сузить фигуру императора Михаила до типичного «тирана».

В самое начало повествования о Михаиле V, когда он ещё лишь один из возможных наследников Михаила IV, включен не только перечень «злодейских свойств», но и конкретное указание на качество, которое далее станет осевой линией образа: «Как никто другой, умел этот человек под золой скрывать пламя (я имею в виду мерзкий характер под маской благомыслия), он лелеял чудовищные замыслы, не испытывал никакой благодарности к своим благодетелям… однако его лицемерие умело все это скрывать» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 64..

Ещё до пришествия на трон, кесарь Михаил мечтает о том моменте, когда он сведет счеты со своими покровителями, а особенно с евнухом Иоанном, который сделал для Михаила больше всех. Когда Михаил вступил в права императора эта драматическая ситуация развивается дальше. Поначалу молодой император дружелюбен и с некоторым раболепием относится к Зое и Иоанну, М. Пселл приводит слова Михаила обращенные к ним: «госпожа», «императрица», «я буду ей рабом», «мой господин» Там же - С. 56., однако совсем скоро обнаруживаются его истинные намерения.

Хоть и образ Михаила V совершенно ясен, но М. Пселл все же считает, что необходимо дать ему прямую характеристику: «В жизни своей этот человек был существом изменчивым, имел душу изворотливую и непостоянную, речь его была в противоречии с сердцем, одно у него было на уме, другое на языке… он мог вечером за одним столом пировать с тем, кого наутро решил подвергнуть жесточайшему наказанию» Там же - С. 73..

Портрет царя Михаила V в изображении М. Пселла - это «классический деспот». Своеволие в управлении, неоправданные новшества, заискивание перед толпой, преследование чиновников и знати и, в конце концов, изгнание императрицы Зои, все это, по мнению автора -- следствие дурного нрава тирана и станет причиной его гибели Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 58..

Завершает образ императора сцена ослепления: император не выказывает ни капли мужества. Он рыдает, молит о пощаде, проявляя неблагородство и низменность своей натуры Там же. - С. 69..

Биография другого лицемера-императора начинается с характеристики, близкой к панегирической: «Этот муж был воспитан на эллинских науках, был приобщен к знаниям, которые доставляются наукой латинской, он обладал приятной речью, внушительным голосом, ростом героя и царственной внешностью» Там же. - С. 38.. Но тут же следом идет фраза, которая нас осекает: «В то же время, - продолжает писатель, - он воображал, что обладает знаниями большими, чем на самом деле» Там же. - С. 29.. Этот типовой для М. Пселла штамп - показать противоречие между претензиями и действительностью, что становится ключом к образу императора Романа III Аргира. Он хочет быть подобием великих древних государей - Марка Аврелия и Августа Октавиана - в области науки и военном деле, но в ратном деле он был полный профан, а науки изучил крайне поверхностно Там же. - С. 32.. Автор пишет, что император, якобы занимался философско-теологическими проблемами, однако это было маской и лицемерием. Император мог бы принести немалую пользу своими делами, если бы «воображение и лицемерие» не выходили у него на первый план Там же. .

Так же как и в жизнеописании Константина IX Мономаха, в биографии Романа присутствует эпизод возведения храма, но у М. Пселла этот эпизод превращается в средство характеристики: Роман строит церковь, соревнуясь в славе со знаменитым царем Соломоном и пытаясь быть похожим на правителя Юстиниана. Нечистые помыслы, а стремление к славе властителей прошлого движет византийским правителем: «Предметом заботы этого императора было иметь вид благочестивого человека, и он действительно заботился о божественном, но притворства было больше, чем истинной веры, и казаться значило для него больше, чем быть» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 45..

Образы двух императоров - Михаила и Романа - совершенно не похожи друг на друга, но их объединяет общее качество - лицемерие, хотя у каждого из них свой характерный тип, и М. Пселл дает читателям понять, что такое качество как лицемерие не может привести к успешному правлению.

4. Император - «хвастун»

Роман IV Диоген -- герой с ярко выраженной идеей в характере. Во первых строках его жизнеописания говорится: «Нрав его большей частью лукавый и склонный к бахвальству» Там же. - С. 178.. И вот это все возрастающее «бахвальство» толкает Романа трижды совершить походы на сельджуков, которые приводят императора к катастрофе. Исходя из того, что рассказ об этих походах есть главная сюжетная линия хроники, то и вся биография становится инструментом для выявления главного качества личности императора. «Бахвальство» Романа Диогена показано и в прямых характеристиках, и в постоянном противопоставлении видимого в императоре с реальными возможностями и результатами его усилий, что довольно характерно для писателя.

Внешне серьезное изложение эпизода противопоставлено мелочности императорских успехов. М. Пселл так описывает приготовления Романа к первому походу: «Император облачился в боевые доспехи из дворца, взял в левую руку щит, в правую -- копье, «сбитое крепко гвоздями, двадцать два локтя длиною. Щитом император рассчитывал преградить путь врагу, а копьем поразить его в бок. При виде этого остальные подняли боевой крик и рукоплескали, я же, догадываясь о том, что должно произойти, оставался мрачным» Там же. - С. 181.. Возвращение из похода описано так: «Император вернулся с видом победителя, но не привез с собой ни мидийской, ни персидской добычи, гордясь разве только тем, что воевал с врагом» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 182.. Тем не менее повод «для бахвальства» уже есть. Похоже описаны и результаты второго похода: «Хотя тысячи наших воинов пали, все-таки мы взяли в плен двух или трех врагов и не были побеждены, и много было у нас разговоров по поводу победы над врагами».

Образ Романа Диогена простоват и неинтересен автору, в отличии от других «пселловских» героев и он относится к нему с большой неприязнью.

Основываясь на общем анализе «Хронографии» мы пришли к следующему выводу: если бы мы ничего не знали о самом Михаиле Пселле, то уже из его обрисовок характеристик монарших особ можно было бы наиболее полно представить себе личность самого автора. Это доказывает, что составляя образы правителей писатель, прежде всего, пытался показать свою личность и обелить себя в лице потомков. Мы даем себе отчет, что писатель: 1) человек, для которого гораздо важнее одаренность, нежели царственное положение; 2) человек, при всем своем христианском благонравии - свободомыслящий, влиятельнейший государственный деятель, на протяжении долгого времени служившего советником при царствующем доме; 3) скорее служитель науки и оратор, чем воин; 4) и в тоже время придворный льстец, судьба которого зависит от снисходительности самодержца.

Вот каким предстает перед нами Михаил Пселл, создатель византийской хроники, таким он является нам и по многочисленным эпистолам, и исповедальным излияниям в других творениях. Само по себе весьма интересно это косвенное «самораскрытие» создателя византийской летописи: не обязательный набор черт было исходной позицией, а субъективное мировосприятие. Это та мера, с которой писатель приступал к изображению героев.

2.3 Специфика «пселловского портрета» представителя императорской власти в византийском историописании

Ценителей творений М. Пселла поражало искусство построения образов и психологического проникновения в них, поскольку оно было вполне осознано самим автором и, бесспорно, составляло предмет его гордости.

Уже говорилось о настойчивом повторении М. Пселлом тезиса, согласно которому человеческий характер не является статичным и цельным, а напротив, он динамичен, изменчив и противоречив. В наиболее законченном виде эта мысль выражена в «Хронографии» в связи с рассказом о Константине IX Мономахе. Главное свойство характера императора, по М. Пселлу, - это «соседство противоположностей» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 73.. Ни один из императоров не остается неизменным до конца своих дней: одни - становятся лучше, другие -- хуже. Противоречивость и изменчивость натуры, однако, не является привилегией только императоров (им она свойственна в большей степени, чем обычным людям). Как было уже описано ранее, представление о человеке как о существе противоречивом и изменчивом М. Пселл распространяет и на самого себя.

Более того: подчеркивание в исследуемой личности противоположностей становится для Пселла нормой и даже своего рода риторическим штампом. Приведем некоторые примеры. Михаил VII Дука, как утверждает Пселл, -- «смешение противоположностей, он соединил в себе «высоту и глубину, царское величие и умеренность» Там же - С. 189.. А кесарь Иоанн Дука воплотил в себе несовместимые свойства: «острый ум и скромность, несравненный разум и неподражаемый нрав» Там же - С. 193.. «Совмещение несовместимого» в большинстве случаев не только отмечается, но и оказывается лейтмотивом всей характеристики.

Рассуждая типологически, метод представления образа человека, принятый в «Хронографии» Михаила Пселла, можно назвать дедуктивным. Как правило, хронист предваряет рассказ о герое некоей характеристикой и раскрывает её в процессе дальнейшего изложения. Этот метод, наиболее отвечающий принципам нормативного художественного мышления Средневековья и потому превалирующий в византийской литературе (яркий тому пример - энкомий), изначально предполагает обобщение и абстрактизацию, подведение индивидуальных свойств личности под родовые определения Каждан А.П. Византийская культура (X-XII вв.). - СПб.: Алетейя, 2006. - С. 158.. Византийские писатели в большинстве случаев не стремились разобраться в своеобразии описываемого индивидуума, им достаточно было назвать своего героя благочестивым (т. е. подвести под родовое понятие), а затем приведением в пример ряда эпизодов раскрыть это понятие.

Как становится понятно, М. Пселл уделял особое внимание обрисовке отдельных свойств императора, так как именно от этих мелочей, по его мнению, зависела проводимая политика и, как следствие, судьба государства. Приведем в пример короткую и компактную биографию Константина VIII. «Сильный телом, он был труслив душой»; «легко поддающийся гневу, он не был чужд и сострадания»; «в отличие от брата Василия гневался он недолго и быстро отходил»; «он оказывал благодеяний больше всех других императоров, однако в своих щедротах не соблюдал равной справедливости»; «он был не слишком образован, лишь слегка, по-ученически знаком с эллинской наукой, но, тем не менее, человек от природы способный и привлекательный, с изящной и бойкой речью, он с блеском выражал мысли, рождавшиеся в его душе» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 18 - 21..

Приведенные выше цитаты составляют основную часть небогатого (для М.Пселла) описания Константина VIII. Во всех характеристиках одна общая особенность: по своему построению они двучленны -- каждый тезис в них сопровождается антитезисом, который частично или полностью отрицает, корректирует или ограничивает основное утверждение. Подобные примеры в огромном количестве встречаются и в других жизнеописаниях. Например, о Василии II: «Большей частью он оставался тверд в своих решениях, но случалось, что и менял их» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 16.. О Михаиле IV: «К эллинской образованности был он непричастен, тем не менее воспитал свой нрав лучше иных философов, постигших ее» Там же. - С. 36.. О императрице Феодоре: «Я поражался ее благочестию, однако любовь к самодержавной власти побуждала ее преступать законы Там же. - С. 118.». О Исааке Комнине: «Ни один из прежних императоров не мог бы с ним сравниться, однако необузданность, нежелание подчиняться велениям разума разрушали благородство его духа» Там же. - С. 162.. Характер Романа Диогена - «иногда прямой, но большей частью лукавый и наглый» Там же. - С. 178.. Такие двучленные определения иногда вкраплены в жизнеописания, а иногда на них построена вся характеристика.

Большинство качеств героев М. Пселла привязаны к определенной ситуации, промежутку времени, или особенностям характера, и, что самое важное, они существуют не изолированно, а как бы в переплетении друг с другом. Таким образом, проявляется еще одно новаторское достижение автора. Описываемые исторические события связаны между собой словесно-ассоциативным методом. Мы уже знаем, что хронисты той эпохи использовали религиозный метод повествования, начиная описание событий с Сотворения мира. И хотя М. Пселл тоже причислил себя к ним, судя по названию произведения - «Хронография», но метод повествования, выбранный им, очень гибкий и позволял ему обогатить своё изложение собственными философскими взглядами на религию, науку, психологию. Это характеризует автора как «островок образованности» в средневековом византийском мире и как человека возрождающего эллинскую мудрость. Это еще одна из причин, по которой М. Пселла, по нашему мнению, можно назвать византийским предгуманистом.

Возвратимся к способу художественного построения исторического портрета. По мнению Я.Н. Любарского, византийский исследователь применил «идеальную четырехчленную схему», по которой выстроены все императорские образы Любарский Я.Н. Михаил Пселл. Личность и творчество // Безобразов П. В., Любарский Я. Н. Две книги о Михаиле Пселле. - СПб.: Алетейя, 2001. - С. 422.. Первая и последняя часть биографии являются типичным примером кольцевой композиции, которая начинает и замыкает каждое жизнеописание. Из этих фрагментов мы узнаем важные свидетельства М. Пселла об особенностях передачи власти в средневековой Византии, которые мы уже подробно проанализировали ранее. Объем и состав приводимой информации всегда различен: от сухого повествования до пространного детального изложения. Можно предположить, что это зависело от следующих факторов - от времени, которое автор мог посвятить описываемой фигуре; от полноты письменных и устных источников, которыми исследователь мог воспользоваться для изучения и восстановления исторической действительности; от давности правления описываемого императора, которая напрямую влияла на обилие или недостаток всплывающих в памяти мыслителя важных фактов; от личного отношения ученого к героям своих жизнеописаний. Внутренние части портрета государя, разграничены самим М. Пселлом дежурной фразой о том, что пришло время закончить краткую характеристику качеств императора и перейти к более детальному анализу деятельности правителя. В этом и проявляется дедуктивный метод исследования влияния личности самодержца на историческое развитие государства.

Мы уже говорили, что М. Пселл, как типичный предгуманист, бросает вызов устоявшимся традициям во многих аспектах, в том числе и анналистическому расположению материала. Об этом автор заявляет в самой «Хронографии» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 70.. Однако в этом отношении интересно следующее наблюдение, каждый второй раздел императорского образа строится по эйдологическому принципу: писатель излагает самые яркие воспоминания о характере государя в удобной ассоциативной последовательности. Следующий, третий, раздел мыслитель обычно открывает фразой о возращении к началу правления императора и описывает конкретные деяния, которые служат доказательством определенной авторской оценки вклада самодержца в развитие государства. Как правило, в третьем разделе автор старается придерживаться хронологического принципа изложения исторических фактов, не считая философских рассуждений, которые регулярно вклиниваются в повествование, и логически доводит свой рассказ до четвертого раздела о смерти или постриге представителя власти. Это еще раз показывает, что писатель очень свободно распоряжается методами изложения, которые ему удобны в той или иной ситуации. С одной стороны, такая гибкая система характеризует М. Пселла как свободолюбивую личность ренессансного типа. Хотя с другой стороны, такая вольность в изложении материала является одним из аргументов в пользу того, что на самом деле существовала группа людей, которая подписывалась именем М. Пселла, поскольку один человек не в состоянии оставить такое огромное и многогранное наследие Удальцова З. В. Византийская культура. -- М.: Наука, 1988. -- С. 295..

Эта схема из четырех частей, которые можно условно озаглавить -- «приход к власти», «краткая характеристика», «деятельность», «постриг или смерть» - прослеживается и в других образах «Хронографии». Яков Николаевич Любарский находит в своем исследовании истоки такого стиля построения императорского портрета: по четырехчленной схеме строятся и почти все разделы «Хроники» Иоанна Малалы, и «Хроники» Симеона Логофета. По мнению историка, у «Хроники» Симеона общий исторический источник с «Краткой историей» Пселла, которая является предысторией «Хронографии». Именно из этих источниов, или им подобным, схема построения «императорских хроник» могла попасть и в пселловскую «Хронографию» Любарский Я.Н. Михаил Пселл. Личность и творчество // Безобразов П. В., Любарский Я. Н. Две книги о Михаиле Пселле. - СПб.: Алетейя, 2001. - С. 439..

Однако на фоне этого сходства легче проследить различия между трудами авторов. Для того чтобы показать это, мы использовали фрагменты исследований, посвященных анализу «Истории» Иоанна Скилицы. Такой выбор обоснован следующим рядом причин. Первое: сочинение Скилицы -- тоже «императорская хроника», и, следовательно, мы остаемся в пределах одной жанровой разновидности; второе: Скилица -- современник Пселла; и наконец третье: по историческому материалу, произведения Пселла и Скилицы частично совпадают, и различие в предметах изображения не помешает делать выводы.

Об Иоанне Скилице, написавшем в конце ХI века, огромное хронографическое произведение, частично описывающее события свидетелем которых стал авор, нам почти ничего не известно Крумбахер К. Византийские историки и хронисты / Под ред. В. Н. Бенешевича. - СПб.: Студенческий издательский комитет при Ист.-филол. факультете Санкт-Петербургского Университета, 1914. -- С. 111.. Уже это обстоятельство дает материал для сопоставлений. Исходя из наших наблюдений, жизнь Пселла -- по одной только «Хронографии» -- мы можем проследить по годам, а в эпизоде с посольством к мятежному Исааку Комнину -- даже по часам. Если же Скилица сознательно самоустраняется из рассказа - и в этом он продолжает традицию «анонимных византийских хроник, то «Хронография» Пселла -- это практически мемуары.

Иначе организовано у Скилицы представление исторического материала. При этом следует оговориться, что структура разных биографий в сочинении историка не совсем однородна, и зависит, от тех источников, которыми он пользовался. Напрример вот так построен рассказ Скилицы о царствовании Михаила IV (1034--1041). Хронист начинает биографию повествованием о событиях во дворце, об интригах «первого министра» - Иоанна Орфанотрофа, о заговорах против императора и его родственников, далее эта «дворцовая» история перебивается самыми разнообразными, не имеющими между собой никакой внутренней связи, эпизодами. Скилица повествует о мероприятиях Иоанна Орфанотрофа, о болезни императора, о варяге, пытавшемся изнасиловать некую женщину во Фракисии и убитом ею, о тучах саранчи, напавших на поля, о вещем сне, виденном неким священнослужителем, о возмущения жителей Антиохии, о землетрясении в Иерусалиме, о наступлении арабов, о нападении печенегов и т. д. Мы перечислили события в том порядке, в каком приводит их Скилица в начале рассказа о времени Михаила IV Бибиков М.В. Историческая литература Византии. - СПб.: Алетейя, 1998. - С. 176.. Не станем продолжать цепочку, так как принцип организации исторического материала предельно понятен. Сочленение эпизодов чисто хронологическое. «В том же году…», «В это же время…» -- такими фразами изобилует текст хроники, что, по нашему мнению, приводит к тому, что эпизоды лишены причинных связей. А в «Хронографии» мы наблюдаем в корне обратную ситуацию: текст произведения пестрит причинно-следственными связями и логическими выводами, что, по нашему мнению, характеризует М. Пселла как исследователя и историка.

Для Иоанна Скилицы очень характерно особое внимание к всевозможным природным явлениям и «чудесам». Пожары, засухи, «падения» звезд, землетрясения и прочее -- все старательно фиксируется автором. В ряде случаев он даже анализирует эти явления: налет саранчи - наказание ромеям за нарушение божественных заповедей, землетрясение - кара царю Михаилу IV и т. д. Там же - С. 189.. Здесь на лицо метод изложения, в котором Божий промысел неразрывно связан с описываемыми историческими фактами. По нашему мнению, в этом проявляется типичный средневековый христианский стиль изложения, ставящий своей первоочередной задачей запугать простого человека, показав, что за каждый грех последует немедленная кара.

У М. Пселла в биографии Михаила IV, как, впрочем, и в других разделах «Хронографии», на первом месте - человеческие поступки и реальные исторические события, а уж потом, где-то далеко и изредка происходившие в то же время «чудеса» или погодные явления.

Повествование Иоанна Скилицы свободно от привязки к местности и легко переносится в любую точку Византийской империи, у М. Пселла, напротив, оно сосредоточено вокруг императорского дворца, и даже более узко, вокруг личности самого императора. Лишь один раз повествование меняет свою географию и то только потому, что сам царь отправился из Константинополя в Болгарию Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 50..

Всё повествование о Михаиле IV построено на иных структурных представлениях, чем у И. Скилицы. Начав жизнеописание, как и подобает, с сообщения о восшествии на престол Михаила Там же. - С. 41., летописец тут же переходит к охарактеризованию монарха. По окончании первой части, М. Пселл заявляет о потребности «вернуть к началу свой рассказ», и далее совершенно естественно было бы ожидать писания о «деяниях императора» Там же. - С. 43.. И такое сказание действительно следует, но организовано оно весьма оригинально. Повторно похвалив Михаила за его добрые качества, писатель указывает на всего один недостаток императора - низменные черты его родственников. За это упоминание зацепляется необходимость более менее подробно изложить судьбу братьев в дальнейших главах. После этого М. Пселл возобновляет летопись Михаила, повествует об поменявшемся отношении к императрице Зое и главную причину этой перемены он видит в недуге царя. Теперь мотив монаршей болезни идет нитью сквозь всю биографию правителя Там же. - С. 45.. Автор рассказывает о мучениях императора, а далее показывает читателю, чем занимался правитель, когда болезнь на время отступала. В последующей главке, между кризисами, хронист уместил пересказ о всей внутригосударственной и внешнеполитической активности Михаила. «Постигшая болезнь уже грозила его жизни, а Михаил как ни в чем не бывало занимался делами» Там же. - С. 51., - предложением М. Пселла заканчивается эта глава. А далее Пселл опять поднимает линию болезненного состояния монарха и продолжает её раскручивать. Недуг повлиял на активность Орфаногрофа, который пожелал воспользоваться ситуацией и привести к власти свой род. В конце концов ему удается добиться усыновления императрицей племянника царя - будущего императора Михаила V. После охарактеризования Михаила летописец в очередной раз обращается к теме недуга: царь на смертном одре, постройкой храма и аналогичными богоугодными свершениями пытается выхлопотать себе спасение после смерти Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 49.. Уже заканчивая повествование мыслитель вновь с похвалой упоминает императора, и считает необходимым привести пример в поддержку своего мнения, «выбрав один эпизод из многих», ведает нам о уничтожении Михаилом болгарского мятежа Петра Деляна. Первый раз за всю историю повествования перед нами предстает довольно подробное описание внешнеполитических деяний государя. Из балканского похода Михаил прибывает в Константинополь сильно больным, и здесь довольно естественно выглядит переход к повествованию о его постриге и смерти Там же. - С. 52..

Также как и И. Скилица, М. Пселл рассказывает о Михаиле IV от восшествия его на трон и до последней минуты, но как различна структура этих историй: у Скилицы строго хронологическая, от года к году, вереница не обязательно связанных между собой эпизодов, у Пселла, вообще нет ни одной даты, -- зато на лицо логическая связь событий. Все действия привязаны к фигуре правителя, они объединены словесно-ассоциативной связью и часто «зацеплены» за проходящую красной нитью тему императорской болезни, к которой писатель постоянно возвращается.

Разница между летописцами И. Скилицей и М. Пселлом можно пояснить огромной разницей в их интеллектуальном уровне. Иоанн Скилица - довольно сухой и, по мнению Крумбахера, один из совершенно «тупых византийских хронистов» Крумбахер К. Византийские историки и хронисты / Под ред. В. Н. Бенешевича. - СПб.: Студенческий издательский комитет при Ист.-филол. факультете Санкт-Петербургского Университета, 1914. -- С. 112., М. Пселл же - великолепный ритор и ученый той эпохи. Несомненно, техника риторики, которой писатель владел в совершенстве, произвела на строение «Хронографии» огромное влияние. Определенно можно утверждать, что именно из риторики автор заимствовал умение пользоваться словесными сцеплениями и ассоциативными связями.

Продолжим рассмотрение композиции императорских портретов в «Хронографии».

Установленное деление на четыре части, восходящее, как мы уже поняли, к византийским летописям, характерно практически для всех жизнеописаний. Основной из этих частей, естественно, оказывается «детальная характеристика». Композиционное различие между биографиями более всего сказывается в разнице методов построения этого основного раздела. Принцип словесно-ассоциативной связи соблюдается почти везде, однако во многих жизнеописаниях появляется и нечто новое, о чем речь пойдет ниже.

Нетрудно заметить, что эпизоды биографий, подробно проанализированные в предыдущем параграфе, располагаются в хронологической последовательности: однако хронология событий оказывается тесно связанной с хронологией характера. Структура биографий определяется главным образом стремлением автора показать эволюцию нрава героя под влиянием событий. Это стремление вытекает из собственной этической теории М. Пселла: характер человека, особенно если этот человек император, принципиально не является постоянным, а подвержен непрерывным изменениям.

Чтобы показать различия в подходе к структуре образов, вновь прибегнем к методу сравнения и на этот раз объектом сравнения выберем «Историю» Михаила Атталиата.

Жили оба автора примерно в одно время, оба были высокими титулованными особами, пользовались милостями царствующих императоров и занимали важные государственные посты, оба были свидетелями важных политических и исторических событий и писали не понаслышке. М. Атталиат, в отличии от И. Скилицы, подобно М. Пселлу, принадлежал к интеллектуальной верхушке общества и он не только не умаляет своей роли в событиях и при царском дворе, но и всячески ее подчеркивает и даже преувеличивает Крумбахер К. Византийские историки и хронисты / Под ред. В. Н. Бенешевича. - СПб.: Студенческий издательский комитет при Ист.-филол. факультете Санкт-Петербургского Университета, 1914. -- С. 127..

Также, как и М. Пселл, М. Атталиат делит своё произведение на рассказы об отдельных «царствованиях», каждый из которых представляет собой логическое и композиционное целое. Такое разделение отнюдь не формально, и имя царя -- вовсе не эпоним действия: рассказ действительно концентрируется вокруг фигуры императора. Более того, удачи и неудачи империи, по мнению Любарского Я.Н., часто являются прямым следствием из достоинств или недостатков царя Любарский Я.Н. Михаил Пселл. Личность и творчество // Безобразов П. В., Любарский Я. Н. Две книги о Михаиле Пселле. - СПб.: Алетейя, 2001. - С. 380..

При сравнении М. Пселла со М. Атталиатом, мы остановились на их сходстве, чтобы еще ярче выразить отличия. Проанализиуем разделы обоих писаний, относительно Константина IХ Мономаха. Рассказ Атталиата о Константине IХ Мономахе, это описание событий, происходящих с императором, который предстает перед нами, как правитель который вынужден преодолевать свалившиеся на него проблемы. Только только взошел на престол, как вспыхивает бунт Георгия Маниака. Едва удалось его подавить, как к Константинополю подходит русский флот. Лишь после победы в этой войне, монарх может приступить к исполнению гражданских дел, при его участии были открыты философская и юридическая школы. Но теперь начинаются возмущения под предвадительством Льва Торника, государю удается усмирить и этот конфликт. Параллельно с вышеописанными событиями печенеги переселяются на территории империи, переправившись через Дунай. Повелитель пытается противостоять захватчикам, но не имея достаточно сил, заключает с ними перемирие и отправляет им дары. На территорию Ивирии вторгаются сельджуки, императорская армия оказывает активное спротивление нашествию, и эта борьба продолжается до кончины государя Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 107..

Смерть Константина дает автору возможность выдать развернутую характеристику императора. В границах характеристики, для более полного представления черт Константина излагаются его некоторые деяния (в частности, строительство храма). «Заключительная характеристика» -- это элемент, закрывающий биографию правителя в античной историографии Бибиков М.В. Историческая литература Византии. - СПб.: Алетейя, 1998. - С. 190..

В «Хронографии» М. Пселла биография Константина IX Мономаха является наиболее сложно построенной и интересной частью произведения, к тому же самой большой по объему, описание императора занимает около трети всей летописи. Как и должно, третий раздел характеризует начало влавствования государя. Хронология уже не соблюдается, а присутствует ассоциативная связь и реальные исторические события представляют собой иллюстрацию состояния героя и его свойств. Используя свои традиционные приемы, М. Пселл подводит эту часть рассказа к логическому завершению, он начинает повествование о предсмертной болезни императора, однако, вместо того чтобы начать завершающий летоописание Константина раздел автор внезапно возвращается назад. «Поскольку, -- заявляет Пселл, -- как и обычно в данном сочинении, я многое опустил в этом рассказе, я вновь вернусь к Константину, прежде, однако, расскажу о Зое, а затем опять примусь за другой рассказ» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 91.. Так все, о чем написал автор ранее, является первым рассказом о Константине, за ним последует новое сказание, с тем же героем - «другой рассказ». И действительно: после того как летописец выдает характеристики императрицы Зои, он начинает новый рассказ о Константин IX Мономахе, который и завершает третью часть Там же. - С. 107..

Кстати, «другой рассказ» по композиции аналогичен «первому» и типовому построению биографий: начало - «предварительная характеристика», далее - характеристика «детальная», с иллюстрациями в виде исторических событий. Вот так в биографии Константина IX Мономаха копируется конструктивная схема построения рассказа.

Композиция жизнеописания государя построенна как довольно свободный рассказ с непредсказуемым движением мысли, ассоциативными переходами, необязательными переносами, но она обязательно привязанна к личности императора - главного героя повествования: «Рассказ об этом императоре как будто противоречит сам себе, он изменяется и преобразуется вместе с Константином. Он построен по законам правды, а не риторики, уподобляется и как бы сопереживает герою» Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - С. 75..

И если писание М. Атталиата - смена эпизодов связанных с личностью императора, в хронологическом порядке и характеристика правителя представлена в виде автономного раздела в конце произведения Бибиков М.В. Историческая литература Византии. - СПб.: Алетейя, 1998. - С.171., то хронография Константина IX Мономаха у М. Пселла -- это, и есть, характеристика героя, в которой растворены исторические события.

Таким образом, на место средневековой скованности византийских хронистов, их зависимости от христианских концепций и невозможности подняться над материалом, который диктует им последовательность изложения, приходит художественная свобода М. Пселла. Автор предстает перед нами не историком, который фиксирует действительный исторический материал, а режиссером той исторической драмы, которую он описал. Но, как бы ни был свободен М. Пселл в концепции своей «Хронографии», схема построения его произведения направлена на одну единственную цель - оценку личности и правления императоров в целом.

Глава 3. Методическая разработка повторительно-обобщающего урока для 10 класса на тему: «Михаил Пселл - заурядный средневековый схоласт или первый в своем роде византийский предгуманист?»

В настоящее время многие учителя приходят к понимаю, что традиционные методы обучения неэффективны и не приводят к желаемому прогнозируемому результату. Систематическое зазубривание текста учебника дома и однотонный монолог учителя в классе привели к полному упадку заинтересованности в познании нового и неизведанного. Это явление касается не только изучения истории в школе, но и всего остального спектра дисциплин, который должен быть усвоен современным поколением с наивысшей степенью мотивации.

Чтобы продемонстрировать методы активного обучения, которые с недавних пор введены в современные школы Министерством образования и науки РФ путем утверждения «Федерального государственного образовательного стандарта среднего (полного) общего образования», мы использовали учебник Уколовой В.И. и Ревякина А.В. «Всеобщая история: с древнейших времен до конца XIX века» для 10 класс, в котором освещены интересующие нас черты Античности, Средневековья и Возрождения как культурного явления.

В вопросах повышения мотивации и активизации познавательной деятельности очень интересен труд Гина А.А. «Приемы педагогической техники», который пропагандирует нетрадиционные формы работы на уроке с применением следующих принципов педтехники: свобода выбора, открытость, деятельность, обратная связь и идеальность. Методы и приемы, позволяющие следовать этим принципам, мы продемонстрируем на такой теме, которая не включена в курс изучения истории в школе. Более того, эта тема в нашем высшем учебном заведении предлагается к исследованию только в рамках одной дисциплины. Мы говорим о великом ученом своего времени - Михаиле Пселле, византийском государственном деятеле и мыслителе XI века.

Информацию о М. Пселле и его трудах с предгуманистическими тенденциями можно преподнести учащимся в форме повторительно-обобщающего урока с применением технологий проблемного обучения и критического мышления.

Подробнее о них: проблемное обучение заключается в создании учителем проблемной ситуации, решение которой должны найти учащиеся в ходе активной самостоятельной мыслительной деятельности. Одним из способов постановки проблемного вопроса является предоставление такой информации для анализа, которая бы вступила в противоречие с ранее полученными знаниями, которая удивила бы их (у Гина такой прием звучит как «Удивляй!») и мотивировала к изучению и сравнению.

К примеру, учащиеся усвоили, что идеи гуманизма характерны для Нового времени, но вдруг они узнают, что был человек в истории, который предвосхитил эту эпоху на несколько столетий. Далее вступают приемы технологии критического мышления, в которой тексту отводится приоритетная роль: его читают, анализируют, интерпретируют, дискутируют. Дети работают в групповой форме с разными фрагментами «вершины» творчества Пселла «Хронографии», находя в них не только черты Возрождения (и, как следствия, Античности), но и задумываются об образе человека Средневековья, что приводит к систематизации всего пройденного материала по ранее изученным темам.

Технологическая карта урока

Урок: История

Класс: 10

Тема: Древний мир, Средневековье, Возрождение

Тема урока: Михаил Пселл - заурядный средневековый схоласт или первый в своем роде византийский предгуманист?

Цель урока: формирование у учащихся деятельностных способностей и способностей к структурированию и систематизации изученного материала об Античности, Средневековье и Возрождении.

Задачи:

Образовательная:

· Обеспечить в ходе урока повторение и закрепление общих тенденций таких периодов всеобщей истории как Античность, Средневековье, Возрождение;

· Вспомнить и сформулировать понятие «Возрождение» и провести его синтез;

· Изучить и проанализировать основной труд Михаила Пселла -«Хронографию» с применением ранее полученных знаний об эпохах;

· Составить представление о специфике личности византийского мыслителя, его роли в историческом процессе.

Развивающая:

· Продолжить формирование учебно-информационного умения работы с текстом - фрагментами «Хронографии» Михаила Пселла;

· Развить навык структурирования информации в форме таблицы, выбирать главное;

· Содействовать формированию самостоятельной познавательной деятельности;

· Проверить умение работать в группах, прислушиваться к чужому мнению и уважать его, аргументировано отстаивать свою позицию;

· Проконтролировать общеучебные умения анализировать и сравнивать разные исторические эпохи, делать выводы;

· Создать условия для отработки навыка анализа исторического портрета - Михаила Пселла.

Воспитательная:

· Расширить общий кругозор учащихся, выйти за пределы дисциплины;

· Воспитать нравственные качества на примере государственной деятельности Михаила Пселла;

· Содействовать формированию толерантности в отношении культуры других народов.

Тип урока: Урок систематизации знаний (общеметодологической направленности)

Форма урока: дискуссия

Длительность урока: 45 минут

Заключение

В завершении данной работы мы пришли к выводам о том, что византийский ученый, мыслитель, писатель и государственный деятель - Михаил Пселл - был, без сомнений, легендарной личностью для своего времени. В своих многочисленных трудах он, как истинный гуманист, не только бросил вызов устоявшимся традициям в области историописания и подверг их критике, но и провозгласил полную свободу в выборе необходимого для его произведения материала. Кроме того, мыслитель постоянно вводит свои личные наблюдения и философские рассуждения в текущее повествование, тем самым он как бы стоит над историческим процессом, он - режиссер описываемых им событий. Таким образом, изложению исторических событий в «Хронографии» придается мемурный характер. Подобное явление - абсолютно беспрецедентное открытие, не имеющее предшественников в средневековой византийской историографии П. В. Безобразов, Я. Н. Любарский. Две книги о Михаиле Пселле. - СПб.: «Алетейя», 2001. - 417 с..

Вопрос о времени и мотиве написания «Хронографии» до наших дней считается дискуссионным, различные точки зрения которого мы предприняли попытку осветить в первой главе. Однако, абсолютно ясным остается одно - кризис во всех сферах жизни, охвативший Византийскую империю в XI веке, не мог ни повлиять на мировоззрение писателя и, как следствие, на содержание труда, отражающий события этого периода. Такие тяжелые времена привели к переосмыслению устоявшихся взглядов, прибегая одновременно к рациональному мышлению и христианскому учению.

Что касается внутреннего содержания «Хронографии», то она предоставляет нам крайне ценные сведения об эпохе династического кризиса Византийской империи, так как других исторических источников того же характера мы не имеем. Текст произведения дает нам пищу для размышлений о природе особой модели византийского монархизма. Нам он представляется очень гибкой системой, например, в плане поиска приемника императорской власти. Мы видим, что в Византии было очень развито понятие соправительства, при котором царствовать на равных правах могли августа королевской крови и василевс из высокого происхождения, взятый ею в мужья; и царственные братья, и порфирородные сестры. Даже если династия затухала, синклит всегда мог выбрать подходящего претендента из знатного рода при дворе или стратига из отдаленных военных провинций. Но в тоже время, если кто-то попытается свергнуть легитимного правителя - тот час поднимались волнения в Константинополе. Голос народа всегда имел вес. Интересно, что все эти демократичные черты Античности, которые не могли ни сохранится в Византии как в преемнице Римской империи, гармонично переплетались со средневековым обожествлением носителя власти.

Невозможно переоценить и прорыв М. Пселла в области историописания, который можно представить в нескольких тезисах:

· Новый способ мышления - рационалистический;

· Новый способ организации образа - дедуктивный метод;

· Новый способ повествования - словесно-ассоциативный;

· Ломка канонов и общепринятой терминологии;

· Исследовательский характер;

· Мемуарный характер.

Множество исследователей бросали свои силы на изучение разных аспектов наследия М. Пселла: одни восстанавливали его жизненный путь и государственную деятельность, оценивая последнюю как меркантильную, другие рассматривали императорскую политику и анализировали специфику византийского монархизма, третьи преклонялись перед художественным мастерством писателя, выявляя отдельные риторические штампы, свойственные только для М. Пселла в сравнении с его предшественниками и современниками. Как правило, ученые эти разные аспекты одной проблемы между собой не связывали. Мы же частично затронули все эти стороны, что позволила нам взглянуть на ситуацию в целом и по-новому.

По мнению большинства исследователей, своей задачей М. Пселл ставил характеристику византийских правителей, их фаворитов и любовниц, дворцовых переворотов и интриг. Он предстает перед читателям беспощадным судьей: он не питает особого уважения к императорской власти, хотя многих императоров М. Пселл осыпает щедрыми похвалами. Он склонен считать, что императорская власть губит человека, превращая самого талантливого государя в мелочного и злобного деспота. Принцип «соседства противоположностей» является лейтмотивом всех психологически постороенных образов в «Хронографии».

Мы считаем, что принцип такого однобокого императорского антропоцентризма нельзя использовать по отношению к «Хронографии», тем сам квалифицирую ее сугубо в жанре «история». Необходимо взглянуть вкупе на личность автора и на личности, описываемых им героев. Украинский художник Николай Никифорович Грох сказал следующее: «Художник всегда пишет свой портрет. Даже если это пейзаж или натюрморт, внимательному зрителю не слишком сложно понять, каким человеком является автор». Эта цитата как нельзя лучше подходит к М. Пселлу и его творчеству.

М. Пселлу удалось остаться первым советником при шести императорах, прибегая к лести и низкопоклонству. Естественно, анализируя оценки государственной деятельности М. Пселла мы наблюдаем много негативных оценок. По нашему мнению, мыслитель предвидел это, и попытался оправдать себя, используя жизнеописания великих людей той эпохи. Он не только подчеркнул все промахи императоров, но и попытался оправдать их. Писатель говорил о том, что правителю с таким грузом ответственности сложно оставаться идеальным на протяжении всего правления, не поддаваясь соблазнам и прелестям своего положения, что, судя по всему, коснулось и автора. Сам того не подозревая, М. Пселл, написал философскую исповедь, что мы и доказали в своей работе, сравнивая фрагменты «Хронографии» с известными человечеству исповедями - Аврелия, Боэция, Августина, Абеляра и Петрарки.

Что касается разработки методической части выпускной квалификационной работы - здесь мы предприняли попытку «расширить границы» изучаемого материала на уроках истории, что является одним из принципов современной педагогической техники. Выход за рамки предполагаемой программы ведет к повышению интереса к предмету в целом. Мы считаем, что «Хронография» очень гармонично вписывается в курс истории в старшей школе. Использование фрагментов этого сочинения позволяет учащимся на высоком уровне систематизировать и углубить знания о таких глобальных эпохах, как Античность, Средневековье и Возрождение.

Список использованных источников и литературы

Источники

1. Абеляр П. История моих бедствий - М.: Республика, 1992. - 288 с.

2. Августин А. Исповедь / пер. М.Е. Сергеенко. - СПб.: Наука, 2013. - 376с.

3. Аврелий М. Наедине с собой. Размышления / пер. С.М. Роговин. - М.: АСТ, 2016. - 384 с.

4. Боэций. Утешение философией. - М.: Наука, 1990. - 414 с.

5. Петрарка Ф. Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру / пер. М.Н. Гершензона. - М.: Правда, 1989. - 144 с.

6. Пселл М. Хронография / пер. Я.Н. Любарского. - М.: Наука, 1978. - 332 Литература

1. Абрамсон М. Л. От Данте к Альберти. - М.: Наука, 1979. - 176 с.

2. Безобразов П. В. Византийский писатель и государственный деятель Михаил Пселл. М.: Изд-во М. Ун-та, 1890. - 182 с.

3. Безобразов П.В., Любарский Я.Н. Две книги о Михаиле Пселле. - СПб.: Алетейя, 2001. -- 541 с.

4. Бибиков М.В. Историческая литература Византии. - СПб.: Алетейя, 1998. - 318 с.

5. Брокгауз Ф.А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь / Под ред. И. Е. Андреевского. - СПб.: Ф. А. Брокгауз - И. А. Ефрон, 1898.

6. Бычков В. В. Эстетика Отцов Церкви. Блаженный Августин. - М.: Ладомир, 1995. - 593 с.

7. Вальденберг В. Философские взгляды Михаила Пселла // Византийский сборник. М. - Л.: 1945 - 249-255 с.