Предпосылки кризиса имперской структуры России

Содержание

Введение

1. Субъективные предпосылки имперского кризиса

1.1. Роль личности Николая II в кризисе Российской империи

1.2. Влияние Григория Распутина на императора

2. Предпосылки кризиса Российской империи - как кризис императорской власти

3. Предпосылки кризиса имперской структуры как противоречия в экономике

4. Политические предпосылки кризиса имперской структуры

Заключение

Список литературы

Введение

В начале XX века в России усилилось противостояние между царским правительством и радикальной оппозицией. Конфликт между властью и революционным подпольем протекал на фоне лояльности к правительству со стороны либеральной интеллигенции и широких народных масс (казачество, посадские, крестьянство -- особенно в регионах, не знавших крепостничества).

Первая русская революция, поражение в Русско-японской войне, катастрофические неудачи на фронтах первой Мировой войны являлись предпосылками кризиса имперской системы в России.

Однако военные неудачи имели свои последствия для внутреннего развития России. Миллионы беженцев, хлынувшие на Восток, увеличили продовольственные и транспортные затруднения. Создали социальную напряженность в обществе. Возросло недовольство руководством страны, усилилась тревога за ее будущее.

Война принимала затяжной, позиционный характер, все более превращалась в мясорубку человеческих судеб. К началу 1917 г. Россия потеряла убитыми 2 млн. человек, ранеными -- около 5 млн. человек, пленными -- около 2 млн. человек. В стране начинают нарастать антивоенные настроения.

В трудном положении оказались промышленность, транспорт и сельское хозяйство. За годы войны из села в армию было мобилизовано 48% мужского населения. Нехватка рабочих рук привела к сокращению посевных площадей, росту цен на обработку сельскохозяйственной продукции, а в конечном итоге -- и к росту розничных цен. Огромный ущерб нанесен животноводству, Резко сократилось общее поголовье скота и особенно главной тягловой силы -- лошадей.

В стране до крайности обострилась проблема, связанная с транспортом и другими неурядицами. Она все больше охватывала армию и гражданское население. Положение в значительной мере усугублялось расстройством финансов. Товарная ценность рубля к 1917 г. составляла 50% довоенного, а выпуск бумажных денег увеличился в 6 раз.

Неудачи на фронте, ухудшение внутреннего положения обусловили рост социальной напряженности в обществе. На смену единению на основе патриотических настроений пришло разочарование и недовольство политикой правительства и монархии, а как следствие -- резкий рост политической активности различных социальных групп.

Царь и окружавшая его элита не шли на уступки. Мало того, они перешли в наступление. В августе 1915 г. отстранен с поста главнокомандующего великий князь Николай Николаевич, заподозренный в сочувствии к программе прогрессивного блока, а 3 сентября указом монарха распущена Государственная Дума. Эти действия подкреплялись сменой министров. За годы войны Николай II сменил на посту председателя совета министров 4-х человек (И.Л. Горемыкин, Б.В. Штюрмер, А.Ф. Трепов, Н.Д. Голицын), министров внутренних дел -- 6, военных министров -- 4, министров иностранных дел -- 4 и т. д. Все это говорило о нарастании кризиса верхних эшелонов власти, их неспособности найти действенные меры, адекватные сложившейся ситуации.

Оппозиционные настроения охватили интеллигенцию, армию, национальные окраины. На фоне общего недовольства войной, монархией идеи и действия леворадикальных сил находили благодатную почву и поддержку народа.

Российская Империя к 1917 г. находилась в состоянии глубокого кризиса. Царский режим (царизм) обнаружил неспособность разрешить целый ряд острых социальных и политических противоречий, дестабилизировавших государство еще с кон. XIX в.

1. Субъективные предпосылки имперского кризиса

1.1. Роль личности Николая II в кризисе Российской империи

Российская Империя к 1917 г. находилась в состоянии глубокого кризиса. Царский режим (царизм) обнаружил неспособность разрешить целый ряд острых социальных и политических противоречий, дестабилизировавших государство еще с кон. XIX в.

Объективные проблемы усугублялись субъективными: правивший с 1894 г. император Николай II был человеком нерешительным, склонным к фатализму и к тому же совершенно не умевшим разбираться в людях. За редким исключением его всегда окружали ничтожества, а то и откровенные враги. В 1905-1906 гг. произошли события, сложившиеся в неудавшуюся революцию, царизм тогда устоял, однако открывшиеся затем возможности для реформирования и укрепления власти не были реализованы и наполовину.

«Власть за последние годы укрепилась достаточно, так что никаких неожиданностей в обозримой перспективе не ожидается»

Зато в 1914 г. Россия оказалась втянута в мировую войну вопреки своим стратегическим интересам и в условиях неготовности вооруженных сил к затяжной военной кампании. Неудачи на фронте провоцировали широкое недовольство режимом, репутация которого и так серьезно пострадала из-за распутинщины и министерской чехарды. Это недовольство всячески раздували всевозможные оппозиционеры, начиная от сторонников конституционной монархии и кончая различными радикалами, часть из которых по масонским или шпионским каналам была связана с правящим кругами зарубежных держав, получала от них поддержку и действовала в их интересах.

В 1915 г. большинство депутатов Госдумы объединились в т.н. Прогрессивный блок (октябристы, кадеты и пр.), потребовавший в первую очередь передать думцам контроль над правительством. Император демонстрировал бессилие унять тех, кто бросал ему вызов, кто строил планы свержения его самого или монархии вообще, кто публично обвинял императрицу в измене. Воли хватало только на то, чтобы дважды отправлять Госдуму на каникулы, при том что параллельно в угоду депутатам совершались кадровые «жертвоприношения».

Я нисколько не симпатизирую Николаю II как правителю. Ясно, что в перспективе следовало отстранить его от власти и провести глубокие политические реформы. Но именно в перспективе, т.е. никак не раньше чем после окончания войны. Любая радикальная реформа, а тем более революция всегда как минимум влечет временное ослабление государства. А если оно в это время воюет - ослабляет существенно и, конечно, резко увеличивает вероятность поражения. Поэтому единственным правильным выходом в 1915-1916 гг. была жесткая зачистка оппозиции (тем более что она постоянно давала поводы, открыто занимаясь подрывной деятельностью), выдвижение на ключевые посты решительных людей, не боящихся испачкать руки, введение режима чрезвычайного управления хотя бы в отдельно взятых Петрограде и Москве и консервация царистского режима и власти Николая II. Возможно, что подобные меры сами по себе бы спровоцировали революционные выступления. Но даже в нач. 1917 г. у режима было более чем достаточно силовых ресурсов для подавления бунтов. Малое кровопускание упредило бы большую кровь…

Вместо этого Николай II дождался, пока антигосударственная агитация наложится на слухи об угрозе продовольственного кризиса в Петрограде и создастся революционная ситуация. 23 февраля начались митинги и стачки, быстро переросшие в самый настоящий бунт, к которому постепенно присоединились практически все находившиеся в столице войска. В целом он носил стихийный характер, но оппозиция сумела его частично оседлать и «приватизировать». Царь поначалу пытался что-то делать, даже выслал войска для подавления бунта, но быстро опустил руки. Затем последовала цепочка предательств среди высшего генералитета, спровоцированная в том числе пассивностью царя. В конечном счете, группа либеральных деятелей и примкнувших к ним генералов без особых усилий добилась от него даже большего, чем планировалось. 2 марта он не только согласился на создание правительства, ответственного перед «представителями народа», назначил премьером кадета Львова и подписал собственное отречение, но и отрекся за своего наследника Алексея в пользу младшего брата Михаила. Либералы собирались уломать царя только на учреждение «ответственного правительства» и передачу власти Алексею с назначением регентом Михаила. Лидеры левых (эсеров, меньшевиков), непосредственно в переговорах не участвовавшие, выступали против сохранения монархии в любом виде, но тогда их позиции еще были недостаточно сильны. Тем не менее Михаил 3 марта даже не отрекся, а отказался от власти, указав, что будущее устройство власти в России должно определить Учредительное собрание.

Николай II дождался, пока антигосударственная агитация наложится на слухи об угрозе продовольственного кризиса в Петрограде и создастся революционная ситуация

Историки любят подчеркивать, что в те дни как-то защищать царизм пыталось буквально считанное число людей. Великие князья (!), аристократия, церковь, чиновничество, военные и пр. откровенно «сдали» своего государя. Однако в этом нет ничего удивительного, ведь в предыдущие годы Николай II сделал буквально все, чтобы дискредитировать себя и деморализовать монархистов. К тому же многие исходили из того, что дело ограничится отречением Николая II. А когда Михаил своим решением полностью вверил судьбу страны в руки «учредилки», было уже поздно.

1.2. Влияние Григория Распутина на императора

Распутинщина, принятое в литературе название придворной камарильи в государственном аппарате, одно из ярких проявлений кризиса правящей верхушки Российской империи накануне Февральской революции. В последние годы царского режима неограниченный влиянием на Николая II и императорскую семью пользовался авантюрист Г. Е. Распутин (1864 или 1865, по другим данным, 1872--1916), который, странствуя по монастырям, обрёл репутацию святого старца и прорицателя. В 1907 был введён в императорский дворец, где к этому времени уже побывал целый ряд святых, шарлатанов и юродивых (Н. Филипп, Папюс, Митя Козельский и др.). Николаю II и императрице Распутин сумел внушить, что только он своими молитвами может спасти неизлечимо больного гемофилией наследника Алексея и обеспечить божественную поддержку царствованию Николая II . Гороховая улица, дом 64, квартира 20 -- последнее место жительства Распутина в Петербурге (с мая 1914), -- ставшее центром притяжения аферистов различных рангов. Влияние Распутина на императора использовали представители биржи и банков (И. П. Манус, А. И. Путилов, Д. Л. Рубинштейн), высокопоставленные авантюристы (И. Ф. Манусевич-Мануйлов, князь М. М. Андроников), черносотенные и реакционные круги (князь В. П. Мещерский, А. Н. Хвостов, П. Г. Курлов, А. Д. Протопопов) и др., которые пользовались им как посредником в своих отношениях с Николаем II и императрицей, добиваясь подчинения их своему влиянию. Этим целям служили проведённые через Распутина назначения премьер-министров Н. А. Маклакова, Б. В. Штюрмера, министров П. Л. Барка, Д. И. Шаховского, Протопопова, а также министерская чехарда --с сентября 1916 по февраль 1917 сменилось 3 председателя Совета министров,2 министра земледелия, из 167 губернаторов смещены 88. Распутин и его окружение были прямо причастны к созданию беспорядка в сферах влияния ведомств, углубившего экономический кризис в стране, склонили Николая II принять пост главнокомандующего (август 1915). В 1916 монархисты (великий князь Дмитрий Павлович, родственник императора князь Ф. Ф. Юсупов, лидер монархистов В. М. Пуришкевич) составили заговор с целью убийства Распутина. В ночь на 17 декабря 1916 Распутин был убит в Юсуповском дворце (набережная р. Мойки, 94), труп спущен под лёд Малой Невки у Елагина моста. 21 декабря 1916 Распутин похоронен в присутствии императорской семьи в Царскосельском парке. В февральские дни 1917 его прах был извлечён из могилы и сожжён в топке парового котла в Политехническом институте. Ослабив силы монархии, Распутинщина. ускорила развитие революционных событий.

2. Предпосылки кризиса Российской империи - как кризис императорской власти

Кризис в России начала XX века был вызван очередной волной модернизации. В конце XIX век Россия переживала развитие промышленности по образцам западного капитализма. Но это развитие происходило в иных культурных и социальных условиях, нежели на Западе, так что накопившиеся противоречия подвели к революции с иными «действующими лицами». Главные «действующие лица» имели ясно выраженную антибуржуазную и антилиберальную направленность.

Те культурные силы, которые стремились поддержать легитимность традиционных форм Российского государства (славянофилы в конце XIX века, «черносотенцы» после революции 1905 г.), были дискредитированы в общественном сознании образованного слоя и оттеснены на обочину. Напротив, убеждение в праведности государства стало подрываться с нарастающей интенсивностью. Возник фатальный резонанс между делами подрывающих государственность сил и действиями самого государства. Разумные, примирительные и даже прогрессивные дела царского правительства стали нередко судиться двойным стандартом, искаженно восприниматься в общественном сознании и ухудшать положение. Александр II, осторожно и успешно проведший труднейшую реформу по отмене крепостного права, был убит народовольцами.

Имевшими большой авторитет в общественном мнении западниками был создан ряд «светлых мифов» о Западе и одновременно ряд «черных мифов» о России. Все более широкими становились контакты русской интеллигенции с Западом, где с конца первой трети XIX века в общественном мнении стала господствовать русофобия - представление Российской империи как деспотической тирании, душительнице всякой мысли и свободы. В этой установке удивительным образом совпадали идеологические противники - и консерваторы, и либералы, а потом и марксисты Запада. С большим трудом добились европейские правительства участия России, в соответствии с ее обязательствами по Священному союзу, в подавлении революции 1848 г. в Австро-Венгрии - и тут же всеми газетами Россия была названа «жандармом Европы». Такое представление о России «импортировалось» на родину, где благожелательно перепечатывали и комментировали модную на Западе книгу французского маркиза де Кюстина, в которой он дал примитивную карикатуру на государственное устройство России.

С конца XIX века быстрая утрата легитимности власти в России стала все более очевидной. Революционеры разных направлений (кроме социал-демократов) стали широко использовать террор, и красноречивым симптомом болезни государства был тот факт, что реакция общества была чуть ли не благожелательной. По делу Веры Засулич, совершившей покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова, суд присяжных вынес вердикт: «Не виновна».

В условиях кризиса легитимности выбор линии поведения власти всегда становится очень сложной проблемой: общество реагирует по принципу «всякое лыко в строку». Не смогла стать арбитром в нарастающем расколе общества и власти Церковь. Характер ее участия в политической жизни лишь уменьшил ее авторитет, что нанесло еще больший ущерб легитимности самодержавия. В свою очередь правительство также выбирало не лучшие решения: на крестьянские волнения 1902-1903 гг. оно ответило репрессиями и введением телесных наказаний для крестьян. Тайная полиция построила небывалую в истории систему провокаций, санкционируя (через Азефа) широкий террор против государственных чиновников даже очень высокого ранга. Разоблачение таких фактов подрывало сами основы государства и права. Расстрел 9 января 1905 г. («Кровавое воскресенье») сломал хрупкое равновесие - возник кризис, завершившийся первой русской революцией с массовым насилием над крестьянством.

Согласившись на допущение ограниченных гражданских свобод с выборами первого сословного парламента (I Государственной думы), даже при очень урезанных избирательных правах, правительство не смогло вести с Думой диалог. Выборы были неравными и многоступенчатыми (для крестьян четырехступенчатыми), и их бойкотировали большевики, эсеры и многие крестьянские и национальные партии. Тем не менее около 30% депутатов (из 450) были крестьянами и рабочими - намного больше, чем в парламентах других европейских стран. Например, в английской Палате общин в то время было 4 рабочих и крестьянина, в итальянском парламенте - 6, во французской Палате депутатов - 5, в германском Рейхстаге - 17. На выборы оказала влияние культурная среда России, и уже первая Дума несла в себе не только парламентское, но и советское, соборное начало. Царское правительство распустило первую Думу всего через 72 дня работы. В 1907 г., после разгона II Думы, новый избирательный закон сильно урезал представительство крестьян и рабочих.

Но этот «ручеек» уже размыл плотину самодержавия. И разгон Думы, и выпущенное ею «Выборгское воззвание», и суд над подписавшими воззвание 167 депутатами (из которых 100 были кадетами - членами партии самых умеренных либеральных реформ), и заключение в крепость депутатов во главе с председателем Думы С.А.Муромцевым - все это углубляло раскол и восстанавливало против государства даже тех, кто был его опорой. Ведь среди осужденных был «цвет нации», представители старинных дворянских и даже княжеских родов.

Роспуск Думы, на которую крестьяне возлагали надежды в решении земельного вопроса, сильно подорвал монархические чувства самого многочисленного сословия. Возросло пассивное сопротивление (например, бойкот винной монополии). На сходах принимались решения такого рода: «Мы полагаем, что в настоящее время глупо было бы платить подати, поставлять рекрут и признавать какое-либо начальство - ведь это все лишь к нашему вреду ведется».

В целом, государство не овладело ходом событий, а было загнано, возможно, в худший коридор. Была начата очень рискованная реформа по разрушению крестьянской общины через приватизацию земли, не затрагивая помещичье землевладение. Расчет на то, что конкуренция разорит «слабых» и создаст слой сельской буржуазии как оплота государства, не оправдался. Реформа лишь ухудшила и экономическую, и политическую ситуацию (сразу после февраля 1917 г. она была прекращена как несостоявшаяся). П.А.Столыпин был убит, причем утвердилось общее мнение, что этому способствовала охранка.

Начавшаяся в 1914 г. война углубила кризис. Неудачи на фронте легко порождали слухи об измене - верный признак утраты легитимности власти. Вопрос: «Что это - глупость или измена?», - стал чуть ли не девизом выступлений в Думе. Председатель Центрального военно-промышленного комитета прогрессист А.И.Коновалов заявил в марте 1916 г на съезде земских и городских союзов, что "под прикрытием работы на оборону страны Всероссийские земский и городской союзы и военно-промышленные комитеты должны выделить из своей среды высший орган, который явился бы для всех них единым направляющим центром и был бы как бы штабом всех общественных сил России".

Духовный распад в кругах высшей власти («распутинщина»), решение государственных вопросов через дворцовые заговоры, явное влияние теневых сил на назначение высших должностных лиц - все это вызывало отвращение в широких кругах. Это отвращение, к которому нечувствительна демократия, было губительно для монархии, легитимность которой предполагает наличие благодати.

16 декабря 1916 г. А.И.Коновалов заявил в Государственной думе: вся Россия уже осознала, что "с существующим режимом, существующим правительством победа невозможна, что основным условием победы над внешним врагом должна быть победа над внутренним врагом". В конце 1916 г. распад государственного аппарата на его высших уровнях резко ускорился. Почти перестал собираться Государственный совет, многие из его членов вошли вместе с думским большинством в «прогрессивный блок», и 1 января 1917 г. пришлось реформировать Госсовет, заменив оппозиционеров крайне правыми. В Совете Министров шли непрерывные ссоры и интриги, замены министров («министерская чехарда»). Начались тайные совещания противостоящих групп министров, и решение всех важных вопросов взяла на себя придворная камарилья.

В высших сферах власти сложилось два заговора: придворная камарилья искала выход в ужесточении репрессивных мер, чтобы подавить не только революционное движение, но и оппозицию буржуазии. Были значительно увеличены штаты полиции (по 1 городовому на 400 жителей), полиция в городах была вооружена пулеметами. Другой заговор соединил часть думской оппозиции и генералитета. Здесь искались варианты дворцового переворота. Этому заговору сочувствовали некоторые сановники и даже родственники царя. 17 декабря 1917 г. они организовали убийство Распутина. Налицо был полный развал власти.

В начале 1917 г. возникли перебои в снабжении хлебом Петрограда и ряда крупных городов. Возможно, они были созданы искусственно, ибо запасы хлебы в России были даже избыточными - но наличие заговора вовсе не обязательно. Пришвин, служивший в Министерстве земледелия, в Отделе продовольствия рабочих заводов и фабрик, в своих дневниках неоднократно возвращается к этому вопросу. В одном месте он пишет: «Член Совета Министров заставил нас высчитать, сколько всего рабочих занято в предприятиях, обслуживающих оборону. Цифра получается очень небольшая, и странно кажется, что этих рабочих Министерство Земледелия не могло обеспечить продовольствием, что на фабриках, работающих на оборону, повсеместно реквизируются запасы продовольствия... А бумаги все поступают и поступают: там по недостатку хлеба остановился завод, там целый район заводов».

На заводах были случаи самоубийств на почве голода. Подвоз продуктов в Петроград в январе составил половину от минимальной потребности. Продразверстка, введенная правительством осенью 1916 г., провалилась. В феврале М.В.Родзянко писал царю: «В течение по крайней мере трех месяцев следует ожидать крайнего обострения на рынке продовольствия, граничащего со всероссийской голодовкой».

Хлебная проблема приобрела политический характер, и вся государственная система рухнула, как карточный домик. Произошла совершенно мирная революция. К ней присоединился даже полк личной охраны царя, состоящий только из георгиевских кавалеров.

Это - яркое выражение свойства той государственности, которая возникает в традиционном обществе: постепенная утрата легитимности может доходить до такой стадии, когда все защитные силы «организма государства» иссякают полностью, моментально и как бы необъяснимо. Отдельные подсистемы государства при этом выглядят здоровыми и даже мощными - но в момент кризиса оказываются абсолютно недееспособными. Утрата согласия подданных на продолжение власти лишает ее и силы.

3. Предпосылки кризиса имперской структуры как противоречия в экономике

Ещё в 70-х - начале 90-х годов ХIХ века Фридрих Энгельс, оценивая настоящее и перспективы российской экономики, подчеркивал: "само экономическое и финансовое положение России усиленно толкает её на путь ускоренной преднамеренной, искусственно насаждаемой индустриализации". И в посланиях своим русским приверженцам К.Маркс подчеркивал, что Россия, являясь "современницей капиталистического производства, может усвоить его положительные достижения", поскольку "живет не изолированно от современного мира" и "вместе с тем...не является...добычей чужеземного завоевателя". Более того, Россия уже (конец 1860-начало 1880-х гг.), по оценкам автора "Капитала", используя опыт Запада, форсируя железнодорожное строительство, рост фабрик и заводов, сумела резко сократить (по сравнению с Западом) "долгий инкубационный период развития машинного производства". И ещё ( как фиксация факта-доказательства возможности сокращенного варианта капиталистического развития): "русской буржуазии в 60-70-х годах удалось сразу ввести у себя весь механизм обмена (банки, кредитные общества и др.), выработка которого потребовала на Западе целых веков". Любопытно, что и Георгий Валентинович Плеханов в канун I-й русской революции, характеризуя мировой капитализм, отмечал тенденцию "постоянно возрастающего ускорения" его "при движении ... с Запада на Восток". "Отсюда, - подчеркивал патриарх российских марксистов, - неизбежно более быстрое развитие русского капитализма, (а потому): "Наш капитализм отцветет, не успевши окончательно расцвесть", - предупреждал Георгий Валентинович.

Но это - оценки "слева" и оценки более или менее "со стороны". Между тем понимание необходимости ускоренного роста российской экономики наблюдалось и внутри правящих структур России. В частности, Владимир Иванович Ковалевский - де-факто первый отечественный министр промышленности и торговли ( а ранее почти "нечаевец"), - был убежден: "Дабы завершить великую задачу вывода отечественного хозяйства на самостоятельный путь, русская промышленность в своем развитии должна пропустить несколько исторических ступеней", а это реально лишь при активном и всемерном содействии со стороны правительства.

Таким образом, если первые же дискуссии конца 1950-начала 1960-х годов о "военно-феодальном империализме" и иностранном капитале позволили снять тезис об отсутствии или "агентурности" высшего (монополистического) капитализма в России, то тем не менее объективно при научно корректном подходе полученные результаты не закрывали вопроса об особенностях российского капитализма в целом1.

Так или иначе, "специфические условия", в которых формировался капитализм в России - в частности "капиталистический империализм", не могли не сказаться на характере капитализма, в том числе в его высшем проявлении, на что обращали внимание будущие представители "нового направления" уже в разработках конца 1940-первой половины-середины 1950-х годов. Целенаправленные изыскания рубежа 1950-1960-х годов, предпринятые по инициативе упоминавшегося Научного совета по комплексной проблеме "История Великой Октябрьской социалистической революции" (председатель - А.Л.Сидоров), позволили со всей определенностью сделать вывод о наличии особенностей в процессе формирования и характере монополистического капитализма в России.

В частности, особенностью развития российского капитализма есть основания считать слишком раннее возникновение здесь (по западноевропейским меркам) монополистических тенденций.

Первый вывод относительно монополистического капитализма в России, сформулированный в середине-второй половине 1950-х годов, гласил, что основные закономерности развития отечественных монополистических объединений аналогичны западноевропейским. Вместе с тем углубление и уточнение этого вывода показало, что монополизация в России происходила при том уровне развития производительных сил, который в странах классического капитализма соответствовал периоду свободной конкуренции. Следствием такой ситуации было чрезвычайное усиление неравномерности экономического развития разных отраслей и разных регионов страны: стягивание, концентрация производительных сил общества в некоторых точках обусловливали как бы оголение остальных фрагментов экономического пространства. И если "Продвагон" и "Продпаровоз" монополизировали до 90 процентов производства и сбыта соответствующей продукции, то в мостостроении монополизация охватила около 37 процентов сбыта, в сельхозмашиностроении - около трети производства и сбыта, а станкостроение было вообще почти не затронуто этими процессами. Кроме того, как показали В.И.Бовыкин и др., зарождение монополий второго типа (трестов, концернов) в России происходило одновременно с формированием картелей и синдикатов, т.е. монополий первого типа, что ломало классическую последовательность процессов монополизации. Вместе с тем советские исследователи на российском материале установили и некую общую, видимо, закономерность волнообразного движения жизни монополий: в условиях кризиса и депрессии преобладала тенденция к горизонтальной концентрации (картели, синдикаты), а в период экономического подъёма - стремление к комбинированию, т.е. к вертикальной концентрации.

С 1920-х годов в советской историографии утвердился тезис о невозможности появления в дореволюционной России феномена ГМК (государственно-монополистического капитализма), поскольку, как представлялось, немыслимо сращивание самодержавного государственного аппарата и монополистического как классово - социально чуждых, неоднородных явлений. Однако исследования А. Л. Сидорова, В. В. Адамова, С. А. Залесского, К. Н. Тарновского показали: тесные и весьма многочисленные связи между государственными структурами и монополистическим капиталом, монополистическими объединениями - факт, особенно и в первую очередь в годы I-й мировой войны.

Обращение А. Л. Сидорова ещё в конце 1940-х годов к фонду Особого совещания по обороне положило начало переосмыслению прежнего постулата, поскольку именно Особые совещания ( по обороне, по топливу, по продовольствию), структуры вроде Комитета по делам металлургической промышленности, где были представители как от госаппарата, так и от профильных монополистических объединений, в наиболее чистом виде являли собой становление государственно-монополистического капитализма.

Первая мировая война заставила приступить к организации подобного рода государственно-монополистических военно-регулирующих структур во всех основных странах участницах межблокового противостояния, поскольку альтернативой здесь выступала опасность крушения национальных экономик, катастрофического потрясения социальных организмов в целом. Разработки представителей нового направления позволили вычленить до пяти организационных вариантов ГМК в России.

Обозначим их:

1) монополии входят в государственные органы регулирования экономики;

2) монополии присваивается статус государственно-монополистического предприятия, выполняющего заказы правительства;

3) государство использует учетно-распределительный аппарат синдикатов для размещения и затем контроля за прохождением заказов;

4) создание смешанных государственно-монополистических предприятий;

5) формирование аппарата обсоюзивания мелкотоварного производства - речь идет главным образом о кооперации.

А.М.Анфимов - исследователь, чрезвычайно много сделавший для реконструкции объективной картины очень непростых процессов, разворачивавшихся в России конца ХIХ - начала ХХ веков прежде всего в аграрной сфере. Уже в 1960-м году Андрей Матвеевич поставил вопрос о необходимости при проведении локальных исследований учитывать (а следовательно - выявлять): 1) как велось помещичье хозяйство во всех его составляющих и 2) - столь же необходимо установить, как функционировали крестьянские хозяйства.

В этой связи историк показал ошибочность-некорректность дифференциации российских губерний на капиталистически-помещичьи, отработочные и смешанные в "Развитии капитализма в России" В.И.Ленина, ибо последний в своей группировке опирался только на характер помещичьих хозяйств.

Оговоримся, сам В.И.Ленин с учетом опыта I-й русской революции признал ошибочность - завышенность своих оценок относительно уровня развития капитализма в отечественном сельском хозяйстве, переосмыслил российскую аграрную действительность в целом ряде работ, начиная с попыток пересмотра аграрной программы российской социал-демократии в 1906 г.

В итоге было показано, что ростки новых буржуазных отношений cуществовали в русской деревне и до ХIХ столетия, однако проявляли они себя в сфере внеземледельческих занятий крестьянства. Сделаем в этой связи пояснения.

С.М.Дубровский выдвинул собственную достаточно целостную концепцию. Изложим основные её выводы:

1) более всего полукрепостнические отношения сохранились в системе землевладения (первая ступень аграрного строя);

2) меньше, чем на первой ступени, полукрепостнические остатки имели место в землепользовании (вторая ступень), в распределениии средств производства, в самом сельхозпроизводстве (третья ступень) и наконец - в сбыте (четвертая ступень);

3) более того, по оценкам ученого, сбыт сельхозпродукции в начале ХХ века в значительной степени был организован уже на капиталистической основе, а частично - даже на монополистически-капиталистической.

При этом С.М.Дубровский утверждал, что и в самой отсталой (по его оценкам) сфере - землевладении - на долю "помещиков-крепостников" приходилось к 1917 г. меньше сельхозугодий, нежели числилось их за крестьянской буржуазией и капитализированными помещиками. А потому, делал заключение историк, "капиталистический сектор даже в землевладении явно преобладал" (пометим: аренда земли, по Дубровскому, явление прежде всего капиталистическое).

И если в период "оттепели" происходила своеобразная "реабилитация" целого ряда ленинских работ, идей - в том числе его переоценки как ошибочных собственных представлений о степени капиталистической трансформации российского сельского хозяйства, то интерпретация этих идей, представлений в советской историографии была очевидно неоднозначной.

В частности, если достоянием гласности стал вывод В.И.Ленина, гласящий, что в России начала ХХ века "далеко ещё не сложились капиталистические аграрные порядки", то С.М.Дубровский и его сторонники отвечали: - да, и потому "капиталистические отношения находились в процессе складывания и (...) получили преобладающее значение", причем как "в помещичьем, так и в крестьянском хозяйствах".

Общий вывод группы Дубровского - "неотрадиционалистов": капиталистические отношения несомненно одержали верх к концу ХIХ века как в "деревне в целом", так и в "аграрном строе" России, т.е. - в землевладении, в землепользовании и тем более в земледелии. А связи деревни с российским рынком (по этим оценкам) пребывали уже в сфере влияния монополистического капитала.

Исследования конца 1950-х - 1960-х годов и дискуссии этого периода выяснили наличие двух типов социальной дифференциации деревни: позднефеодального и капиталистического.

Смысл первого - выделение торгово-ростовщической буржуазии и феодализирующихся верхов, с одной стороны, а с другой - бобылей как предпролетариата.

Содержание второго более сложно, поскольку он включает две ступени или фазы социального расслоения - раннекапиталистическую и зрелокапиталистическую. Охарактеризуем их:

раннекапиталистическая фаза наряду с тем, что дает феодальный тип расслоения, выделяет промышленно-буржуазные элементы, организующие в городе или в деревне капиталистические промышленные предприятия;

зрелокапиталистическая фаза есть принадлежность или соответствует собственно аграрному капитализму.

И потому социально-экономическая структура аграрного строя России начала ХХ века - это разноуровневое сочетание: 1)полукрепостнических отношений (отработки первого вида, зимний найм, продовольственная аренда и т.д.); 2)раннекапиталистических отношений (отработки второго вида); 3)собственно аграрно-капиталистических отношений.

4. Политические предпосылки кризиса имперской структуры

Начало Первой мировой войны привело к резкой поляризации В России политических и классовых сил. Монархические и либерально-буржуазные партии выступали в поддержку ведения войны. 21 июля 1914г. центр партии кадетов обратился с воззванием к народу, в котором говорилось, что прямой долг народа -- сохранить Родину единой и нераздельной и удержать за нею то положение в ряду мировых держав, которое оспаривается у нас врагами. Кадеты также взывали отложить внутренние споры, не дать ни малейшего повода врагу надеяться на разногласия в России. Думская фракция кадетов на экстренном заседании сессии Думы 26 июля 1914г. взывала выполнить свой долг. Лидер кадетов Милюков заявил о чувстве здорового патриотизма. “В этой борьбе мы все заодно, мы не ставим условия и требования, мы просто кладем на весы борьбы нашу твердую волю одолеть насильника”. Кадеты на страницах центрального органа партии газеты “Речь” пропагандировали идею внутреннего мира. Либерально-буржуазные партии выступали в поддержку воинствующей политики царизма, рассчитывая в условиях будущей победы урвать кусок побольше от раздела Турции и Австрии. Шовинистические позиции либерально-монархических партий объединяли их с помещичье-буржуазными партиями.

Классовая позиция кадетов проявилась в том, что они были солидарны с Царизмом в отношении к войне.

Поражения русской армии весной и летом 15г., потери огромной территории российского государства вызвали тревогу в буржуазном лагере.

Возможность проиграть войну в условиях все усиливавшейся хозяйственной разрухи, недовольстве трудящихся масс, нарастающей революционной борьбы рабочего класса, призрак самой революции заставили либеральные партии колебнуться влево, стать в оппозицию к правительству Царизма.

Возникающие во время войны буржуазные организации типа Военно- промышленных комитетов, земско-городские союзы, особые совещания, различные комиссии, создание Прогрессивного блока приближают и приобщают буржуазию к власти. С этой целью летом 15г. либеральные партии возлагают на себя давления на правительство, используя Прогрессивный блок; они потребовали создания нового правительства, пользуясь доверием страны. Не решаясь в условиях поражения и развала народного хозяйства брат на себя полную ответственность, кадеты рассматривали такое правительство как переходное, ответственное в будущем перед Думой.

Однако Царизм не пытается даже маневрировать. В ответ на требования Прогрессивного блока Царь приказал немедленно закрыть заседание Государственной Думы, а либералов заставил кричать “ура” в свою честь.

Революционное настроение народных масс передается либеральной буржуазии. Это наглядно продемонстрировал 6-й съезд партии кадетов в начале 16 года. Левое крыло съезда настаивало на решительной борьбе с правительством Царизма, соглашаясь на блок с трудовикам и меньшевиками.

Правое крыло, лидер партии кадетов Милюков с большим трудом пытались сдерживать сползание съезда влево, добиваясь своих требований через Думу.

В 1916г. отношения правительства и буржуазии обострились до предела.

Царизм был нужен буржуазии для борьбы с революцией, она не собиралась свергать царское правительство, она хотела его реформ, но реформ на свой лад, добиваясь уступок для себя.

1 октября 16г. на заседании Государственной Думы Милюков произнес “архирадикальную” речь с обвинениями в адрес правительства. Закончил он словами: ”Что это, глупость или измена?” Его поддержали меньшевики во главе с Шульгиным.

На собрании представителей Прогрессивного блока прорабатывались различные варианты давления на правительство, запугивая Царизм революцией, но однако настаивая на борьбе с Царизмом законными средствами. Пугая правительство надвигающейся революцией, либералы изо всех сил старались не допустить ее. Накануне революции октябристы, кадеты, Прогрессивный блок предлагали Царю пойти на уступки им взамен на снятие угрозы революции, они могли предотвратить ее, поскольку пользовались доверием со стороны народа.

Но Царь поступил крайне неосмотрительно и радикально: он распускает Думу, и делает попытку подавления военным путем народного восстания.

“Революция пришла снизу”-- говорил кадет Маклаков. Народ свергает Монархию. Объективно, либеральная партия принимает участие в расшатывании устоев Монархии, но подлинными участниками революции, покончившими с 300- летней Монархией, были пролетарий и крестьяне. Они сумели довести до конца борьбу с Царизмом, установить демократическую республику.

Социалистические партии, их роль в годы Первой мировой войны. Измена лидеров 2-го Интернационала затруднила выступление рабочих против начавшейся войны. Правительства воюющих стран содействовали парализации антивоенных настроений масс. Произошел раскол единства действий антиимпериалистических сил.

В своем большинстве социально-демократические партии оказались во враждующих лагерях, прекратилась работа международных социальных бюро почти всех партий, в том числе и социально-демократических. После вступления многих социально-демократических партий в буржуазные правительства, с трибун парламентов они пропагандировали социал-шовинизм, способствуя господствующим классам в ведении войны. Идеологами социал-шовинизма в России выступали Плеханов, Маслов, Потресов и др. Они поддержали империалистическую политику Царизма, призывая рабочий класс время войны отказаться от революционной борьбы, настаивая на необходимости разгрома Германии и Австро-Венгрии.

Фракция Чхеидзе 4-й Государственной Думы и их сторонники оказались на позиции центризма. Они под давлением Большевиков поддержали антивоенную декларацию, голосовав в Госдуме против предоставления кредитов правительству на ведение войны. Однако их деятельность в дальнейшем свелась к парламентской деятельности и не вели борьбу против социал-шовинистов.

Во время войны меньшевики основывают в Париже газету “Голос”, а после ее запрета -- “Наше слово”, с которой сотрудничает меньшевик Аксельрот, Мартов,

Мартынов, Троцкий и др. “Голос”, как орган меньшевиков, эволюционировал вправо. Сначала газета выражала позицию Интернационала, затем она постепенно скатывается на позицию центризма. В этом отношении характеризуется эволюция взглядов и лидера меньшевиков Мартова, опубликовавшего в 14 году несколько антивоенных, антиимпериалистических статей, а 15 году защищал центристские позиции фракции меньшевиков IV Государственной Думы. Во время войны меньшевики приняли участие в работе циммервальдской и кантальской конференций. Однако они выступили против активизации антивоенных выступлений рабочих. В предложенной ими резолюции о всеобщей антивоенной забастовке говорилось, что она желательна, если этот вопрос будет обсуждён и принят местными партийными организациями.

Деятельность местных меньшевистских организаций в основном была связана с выборами в военно-промышленные комитеты рабочих групп и работа в них.

Связей с рабочими во время войны меньшевики не установили. Там, где они пытались вести пропаганду среди рабочих, полиция производила аресты и разрушала наладившиеся связи.

В таких же условиях работали социал-революционеры. Начало войны заставило эсеров определить своё отношение к ней. Большая часть эсеровской организации в России и за границей встала на социал-шовинистические позиции. Они отказались от революционной деятельности, чтобы оказать содействие правительству, довести войну до победы. Однако у определённой части организаций социалистов-революционеров проявились интернациональные настроения. Они были характерны для крупных центров: Москва, Петроград, Харьков, Тула, Нижний Новгород и др. Лидер эсеров - Чернов пытался осудить идеализацию освободительной войны и подверг критике лозунг: ”Война до победного конца”.

Оборонцы из эсеровской партии провели в Москве совещание (активную роль в подготовке совещания сыграл Керенский ). Совещание приняло решение об обороне страны, демократизации и создании правительства, способного обеспечить победу. Меньшевики и эсеры, находившиеся в Швейцарии провели совместную конференцию и договорились о сотрудничестве в обороне страны.

Они стали издавать в Париже газету “Призыв”. В редакцию вошли: Плеханов, Аксельрот, Аргунов и др.

Левые эсеры с социал-демократами участвовали в работе циммервальдской конференции, принявшей манифест пролетариев Европы, осуждавший империалистическую войну и социал-шовинистов. Рабочие эсеры участвовали в стачках и демонстрациях, выпускали антивоенные листовки.

К 1917г. сформировалось три группы среди партии эсеров. Эти группы возглавляли: Натансон, Спиридонова.

Левые эсеры отражали настроения той части революционного российского пролетариата и крестьянства, которая находилась под влиянием социалистов-революционеров. Они выпустили до февраля 1917г. около 100 листовок с призывами: “Долой войну!”, “Долой самодержавие!”, “Да здравствует русская революция!”. В России в борьбе с царизмом и буржуазией, на выборах в военно-промышленные комитеты, в организации стачек и митингов часто большевистские и эсеровские организации заключали договора о совместных выступлениях, заседаниях. На практике проявлялась левоблокистская партия революционной борьбы. Резонанс в рабочих кругах произвела эсеровская листовка к большевикам, где эсеры приветствовали революционную большевиков, отдавали должное их мужеству во время выборов в рабочие группы центрального военно-промышленного комитета и осуждали действия социал-шовинистов.

В начале войны партийные органы большевиков были разогнаны, лидеры партии сосланы в Сибирь; связи между организациями прервались, но, не смотря на репрессии царизма, ему (царизму) не удалось задушить движение большевиков. Лозунги большевиков: “Превращение войны империалистической в войну гражданскую”, “Рабочие должны добиться поражения своих правительств в войне”. Несмотря на массовые аресты, большевики восстановили русское бюро

Центрального Комитета партии, действовавшего с осени 1915 по весну 1916 г., а после ареста его членов в 1916г. восстановлен и действовал до февраля 1917г. Большевистские организации действовали в Петрограде, Москве, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону, Харькове, Киеве, Баку. Всего существовало около 200 партийных организаций. Численность большевиков к февралю 1917г. приблизительно 24 тыс. человек.

За годы первой мировой войны в России общее количество стачек и общее количество бастовавших рабочих превысило то же во всём остальном мире.

В феврале 1917г. произошла февральская революция, свергнувшая монархию.

После неё в России сложилось двоевластие.

Заключение

К этому очень важному пункту, который характеризует любое традиционное общество («старый порядок»), которое переживает кризис модернизации, надо добавить еще одно положение. До сих пор ведется нескончаемый бессмысленный спор, в котором «консерваторы» стараются представить русскую революцию (и революции вообще) как происки злодеев, совративших добрый народ и установивших порядок куда более жестокий и несправедливый, чем был при «старом режиме». Эти сожаления понятны, но непродуктивны. Проблема заключается в том, что в определенные исторические периоды модернизация становится абсолютно необходимой, но когда режим на нее решается и начинает «прогрессивные изменения», вся система власти неизбежно дестабилизируется. И в этот момент неустойчивого равновесия самые различные заинтересованные в изменениях политические силы (включая криминальные) могут сломать старый порядок.

Де Токвиль в важном труде «Старый порядок и революция» писал: «Порядок вещей, уничтожаемый революцией, почти всегда бывает лучше того, который непосредственно ему предшествовал, и опыт показывает, что для дурного правительства наиболее опасным является обыкновенно тот момент, когда оно начинает преобразовываться». Именно этот процесс происходил в России в начале ХХ века и в СССР в конце ХХ века. И эту закономерность подметил не только Токвиль, изучая революции на Западе.

Русский поэт и мыслитель Ф.И.Тютчев писал 28 сентября 1857 г.: «В истории человеческих обществ существует роковой закон, который почти никогда не изменял себе. Великие кризисы, великие кары наступают обычно не тогда, когда беззаконие доведено до предела, когда оно царствует и управляет во всеоружии силы и бесстыдства. Нет, взрыв разражается по большей части при первой робкой попытке возврата к добру, при первом искреннем, быть может, но неуверенном и несмелом поползновении к необходимому исправлению. Тогда-то Людовики шестнадцатые и расплачиваются за Людовиков пятнадцаых и Людовиков четырнадцатых».

Поэтому несостоятельны историософские модели наших антисоветских патриотов, обвиняющих большевиков за то, что "мы потеряли ту Россию". В том то и заключался порочный круг, в который загнала Россию монархия - если не проводить модернизацию, Россию сожрет Запад. Если идти на модернизацию, монархия сама так подрывает свою базу, что Россию может сожрать Запад. Ни сил, ни воли на то, чтобы овладеть кризисом модернизации, монархический режим не имел (как, скажем заранее, и советский в конце 80-х годов). И в момент неустойчивого равновесия Запад постарался этот режим сбросить. Дальше, как мы знаем, из этого кризиса как раз победителем вышел режим, который смог овладеть процессом модернизации и в то же время закрыть Россию от ее переваривания Западом. Но в тот момент расчет был, конечно, на то, что вместо царя у власти встанет прозападный либеральный режим.

Ленин писал в марте 1917 г. то, что было тогда известно в политических кругах: «Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и «связями», давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать сепаратным соглашениям и сепаратному миру Николая Второго с Вильгельмом IV, непосредственно организовывали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона особенно для смещения Николая Романова». Революция победила так быстро и бескровно потому, что на время возник союз сил, имевших совершенно разные цели - прозападной буржуазии и Антанты, желавших продолжения войны, с массовым народным движением, желавшим мира.

Литература

1. Последний временщик последнего царя//Вопросы истории, 1964, № 10, 12; 1965, № 1, 2;

2. Соловьёв М. Е., Как и кем был убит Распутин?// Вопросы истории. 1965, № 3;

3. Касвинов М. К., Двадцать три ступени вниз, 2 изд., М., 1987,с. 191--224, 351;

4. Аврех А. Я., Царизм накануне свержения, М., 1989.

5. Виталий Иванов: К юбилею национального позора//http://www.vzglyad.ru/columns/2007/2/27/70250.html

6. Шепелева В.П. Учебное пособие "Революциология. Проблема предпосылок революционного процесса 1917 года в России по материалам отечественной и зарубежной историографии"//. РУДН