Место А.В. Колчака в русской истории

Анна

В январе 1915 года в Петербурге, на вокзале, молодая, очень красивая женщина -- Анна Васильевна Тимирева -- провожала мужа на фронт. Мимо них стремительно прошел морской офицер. Небольшого роста, не юн и не слишком красив. Но его энергичные движения, уверенная осанка, дерзкие и умные глаза на лице сухом и резком выдавали совершенно незаурядную личность. И Анна Васильевна невольно смотрела незнакомцу вслед, пока муж не отвлек ее, обняв сзади и прошептав на ухо: “Видела? Это Колчак-Полярный, знаменитость! Между прочим, давний мой знакомец. В Морском кадетском корпусе шел старше меня одним выпуском, после довелось свидеться в Порт-Артуре”.

Вскоре Анна вслед за мужем, перебралась в Гельсингфорс, где размещался штаб Балтийского флота, и где снимали дачи все офицерские жены. “В Петербурге в каждом знакомом доме траур, а тут радостные веселые люди!”, -- делилась Анна со своей новой подругой -- Софьей Федоровной, супругой того самого Колчака-Полярного. А вскоре Анна познакомилась и с самим Александром Васильевичем.

Любовь вспыхнула почти сразу, и, как водится, из совершенных пустяков. Как-то раз Анна шла по городу и встретила Колчака, они немного поболтали и разошлись, а вечером снова увиделись у общих знакомых, и он пел романс: “Гори, гори, моя звезда” (это был любимый романс Колчака, поговаривали даже, что он сам его написал), и такими глазами глядел на Анну Васильевну, что у нее голова шла кругом… С тех пор, где бы эти двое не встречались, они смотрели только друг на друга, а, если была возможность, уединялись где-нибудь в уголочке и разговаривали, разговаривали…

Однажды на костюмированный бал пригласили фотографа, и Анна снялась в “русском костюме”. Портрет вышел удачным, и она раздаривала карточки своим знакомым. И вот один офицер сказал ей, что видел ее фото в каюте Колчака. “Что ж такого, -- ответила Анна, -- этот портрет не только у него”. “Да, но в каюте Колчака -- только ваш портрет, и никакого другого”.

Первой правду угадала Софья Федоровна. Однажды они с Анной катались вместе по заливу. Тимирева замерзла, и Софья накинула ей на плечи собственную чернобурку. Анна задумчиво произнесла: “Я не знала, что мех такой теплый и мягкий!”. Подруга посмотрела на нее с пренебрежением: “Вы еще многое не знаете, прелестное молодое существо”… В этот день Софья Федоровна написала письмо в Москву, близкой подруге: “Вот увидите, Александр Васильевич разойдется со мной и женится на Анне Васильевне”. В обществе Колчака с Тимиревой давно считали любовниками, а они … переписывались, разве что изредка позволяя себе полупризнания, вроде: “Когда я подходил к Гельсингфорсу, зная, что увижу Вас -- он казался мне лучшим городом в мире”.

Когда Александр Васильевич получил назначение в Севастополь, Анна не выдержала: “Я всегда хочу видеть Вас, всегда о Вас думать, для меня такая радость видеть Вас, вот и выходит, что я Вас люблю. Говорю, потому что знаю: эта наша встреча -- последняя”. Колчак ответил с мукой: “Я вас больше, чем люблю. Только о Вас, Анна Васильевна, мое божество, мое счастье, моя бесконечно дорогая и любимая, я хочу думать о Вас, как это делал каждую минуту своего командования”. И уехал, обещав писать. И, действительно, слал из Севастополя через три дня на четвертый по два письма: тоненькое, в две странички жене, и толстенное -- Анне Тимиревой. Например, такое: “Прошло 2 месяца, как я уехал от Вас, моя бесконечно дорогая, и так жива передо мной картина нашей встречи, так же мучительно и больно, как будто это было вчера, на душе. Столько бессонных ночей провел я у себя в каюте, шагая из угла в угол, столько дум, горьких, безотрадных. Я не знаю, что случилось, но всем своим существом чувствую, что Вы ушли из моей жизни, ушли так, что не знаю, есть ли у меня столько сил и умения чтобы вернуть Вас. А без Вас моя жизнь не имеет того смысла, ни той цели, ни той радости. Я писал Вам, что думаю сократить переписку, но понял, что не писать Вам, не делиться своими думами, выше моих сил. Буду снова писать -- к чему бы это ни привело”.

Их история любви, состоявшая из мимолетных свиданий наедине, чуть более частых встреч у всех на глазах и долгих-долгих разлук, вызывала сочувственный интерес и у современников, и у потомков. И даже, пожалуй, многим чуть-чуть досадно: отчего Колчак штурмом не отвоевал у Тимирева жену, не решился воссоединиться с той, которая одна могла составить его истинное счастье? Много позже Ростислав Александрович Колчак, устав выслушивать чужие восторги по поводу изумительно красивой любви его отца к Анне Тимиревой, раздраженно бросил: “Их роман красив для романистов. Но когда двое людей, обвенчанные с другими в церкви, считающие себя православными, на глазах у всех предаются своим порывам, это выглядело странно!” Похоже, сам Александр Васильевич думал примерно так же. Во всяком случае ни намеком, ни пословом не обмолвился, что считает возможным что-то изменить. Он так же добросовестно старался не нарушить супружескую клятву, как и присягу Родине. Но обстоятельства складывались против него…

Софью Федоровну Колчак спасли англичане. Взяв Севастополь, они с первым пароходом отправили ее в Констанцу, а оттуда -- во Францию. Ростислава успели вывезти туда же, пока Украина еще сохраняла “самостийность”. Так семья героического адмирала оказалась в пригороде Парижа -- в русском приюте Лонжюмо. Столовое серебро, парусные призы Колчака, портсигары -- в считанные месяцы все ушло в ломбард. Софья Федоровна до конца жизни работала -- что-то перешивала, вязала… Выручала гроши, и все равно дрожала от страха, что коммунисты захватят власть во Франции и отберут у нее последнее. Это “последнее” необходимо было на сооружение братского памятника воинам белых армий на Сент-Женевьев Де Буа. Под номером 6 там значится Колчак -- и это считается символической могилой адмирала.

Что же касается Анны Васильевны, она так и прожила свой век в советской России. Ее несколько раз сажали -- официальный обвинительный акт формулировался так: “Обвиняется в том, что, будучи враждебно настроенной к Советской власти, в прошлом являлась женой Колчака и находилась при последнем до его расстрела”. В 1938 году Анне Васильевне пришлось пережить еще один страшный удар -- ее сына, Володю Тимирева, расстреляли “за антисоветскую пропаганду”. И все равно Анна Васильевна утверждала: “Что ж, платить пришлось страшной ценой, но я никогда не жалела о том, за что пришла расплата”! Семидесятисемилетней, она еще посвящала стихи своему возлюбленному:

“Но если я еще жива

Наперекор судьбе,

То только как любовь твоя

И память о тебе”…

Расстрел

В ночь на 7 февраля в тюрьму прибыли красноармейцы и среди них начальник гарнизона, ужасный Бурсак. Дело было рано утром. В камеру к Колчаку пришли ровно в четыре часа и сказали, что есть постановление местного революционного комитета о том, чтобы его расстрелять. Он спокойно спросил: "Что, без суда?" Ему ответили, что без суда. Потом оставили адмирала в камере, а сами пошли к председателю его правительства Пепеляеву. Тот, когда узнал о казни, сразу бросился на колени и стал просить прощения, умолять о пощаде…

Толпа двинулась к выходу. Среди кольца солдат шел адмирал, страшно бледный, но совершенно спокойный. В эту морозную, тихую ночь А.В. Колчака и В.Н. Пепеляева под руководством председателя губчека С.Г. Чудновского, начальника гарнизона и одновременно коменданта города И.Н. Бурсака и коменданта тюрьмы В.И. Ишаева вывели за город, к устью реки Ушаковки при впадении ее в Ангару.

По рассказам участников расстрела, Колчак и все эти дни, и в крестном пути на голгофу был мужественен и внешне поразительно спокоен. К дню казни он, 46_летний, был уже совершенно седым.

Чудновский осуществлял общее руководство казнью, Бурсак -- непосредственно командовал расстрельщиками, отдал приказ, который в последний раз довелось услышать Колчаку.

Бурсак описал этот момент так: «Полнолуние, светлая, морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне:

-- Пора.

Я даю команду:

-- Взвод, по врагам революции -- пли!

Оба падают. Кладем трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так «верховный правитель всея Руси» адмирал Колчак уходит в свое последнее плавание.

Возвращаемся в тюрьму. На обороте подлинника постановления ревкома о расстреле Колчака и Пепеляева пишу от руки чернилами: «Постановление Военно_революционного комитета от 6 февраля 1920 года за № 27 приведено в исполнение 7 февраля в 5 часов утра в присутствии председателя Чрезвычайной следственной комиссии, коменданта города Иркутска и коменданта иркутской тюрьмы.

В 5 часов утра 7 февраля 1920 г. большевистский залп скосил Александра Васильевича Колчака, бывшего Верховного правителя России, ее прославленного адмирала и великого патриота, так радевшего за ее честь и величие. Не в земле суждено было найти покой его телу. Ангара -- водная бездна приняла его.

Заключение

Как известно, вскоре после февральского переворота, Колчак уехал в Соединенные штаты, желая ознакомиться с научными новинками в области флота и продолжить борьбу на другом фронте. Однако, ознакомившись с обстановкой в штатах, убедившись, что Америка воюет ради саморекламы, отбросил мысль воевать на стороне США. Он поступил на службу в британский флот и выехал на Месопотамский фронт. Колчак был патриотом, и, зная о событиях октября 1917 года, согласился на предложения Кудашева о формировании антибольшевистских сил, несмотря на обязанность перед англичанами. Он понимал, что старый режим рухнул вместе с отречением Николая II от престола. Колчак был уверен, что нужна справедливая Россия. Он чувствовал обязанность перед Родиной. Колчак возглавил белое движение на соображениях о новой России со старыми традициями. Осознавая недопустимость былого режима, создавал свой строй государства. Но, как всем известно, Колчак был великолепным военным и ученым, но никак не политиком. Но все-таки, Колчак - человек слова, не отступающий перед трудностями и рвущийся к своей заветной цели. До самой смерти он верил в свою мечту. Если бы Колчак прекратил бы свою бурную деятельность в 1917 году, немало бы советских книг и энциклопедий содержали бы его достижения не только как военного, но и как географа. Политика - вот что погубило этого замечательного человека. Колчак представляет собой - отчизну, патриотизм, отвагу, преданность и любовь к Родине.

Источники

Художественная литература

1. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность. -- Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.

Интернет ресурсы

1. http://flot.com/science/navigation/kolchakmemorial.htm

2. http://www.companion-omsk.ru/history_project/kolchak

3. http://ru.wikipedia.org/wiki/Колчак

4. http://www.bestreferat.ru/referat-5877.html

5. http://taina.aib.ru/biography/aleksandr-kolchak.htm

6. http://lifeglobe.net/blogs/details?id=432

7. http://baikalarea.ru/irkutsk/peoples/kolchak/svidetelstvo.htm

8. http://kymiry-xx-veka.narod.ru/

9. http://otherreferats.allbest.ru/history/00031530_0.html

10. http://ostrov-kolchak.narod.ru/Kolchak3.html

11. http://his.1september.ru/articles/2009/06/03

Фотоархив

Отец А.В. Колчака - генерал-майор В.И. Колчак

Мать А.В. Колчака - Ольга Ильинична

Морской кадетский корпус, который в 1894 г. закончил А.В. Колчак

Командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак

Лейтенант Колчак в полярной экспедиции

Размещено на Allbest