Конечно, путь ленд-лизовского продукта был долог и труден. Заказ - производство - приемка - транспортировка - разгрузка - сборка (если нужна) и подгонка под местные условия и потребности - техническое обслуживание- обучение кадров - боевое применение - и (зачастую) утилизация. На любом из этих этапов могли возникнуть сбои и трудности, которые, в свою очередь, давали повод для взаимных упреков и непонимания. Едва ли стоит удивляться неразберихе и нелепицам, которые первое время встречались с обеих сторон в организации такого большого и сложного дела. Поначалу И.В.Сталину даже пришлось писать по этому поводу У.Черчиллю: «Нельзя, однако, не сказать, хотя это и мелочь, что танки, артиллерия и авиация приходят в плохой упаковке, отдельные части артиллерии приходят в разных кораблях, а самолеты настолько плохо упакованы, что мы получаем их в разбитом виде» (послание от 8 ноября 1941 г.).

Немалые трудности вызывали освоение и эксплуатация западной техники, которая, как правило, была выполнена на другом - по сравнению с привычным - техническом уровне, требовала особого подхода и специальных знаний. В результате - аварии, поломки, неэффективность использования техники.

Были проблемы с качеством поставляемой продукции. Сталину пришлось известить Рузвельта, что присылаемые из США «самолеты

«Китигаук» не выдерживают борьбы с нынешними немецкими истребителями», а «американские танки очень легко горят» из-за того, что используют высокосортный бензин, образующий большой слой бензиновых паров.

В Кремле внимательно следили за тем, как идут поставки по ленд-лизу и какие проблемы при этом возникают. Особенно болезненную реакцию вызывали перебои в отправке северных конвоев. Ведь это был самый быстрый путь доставки в СССР оружия и других необходимых фронту материалов. Поэтому даже больший грузопоток по другим маршрутам не мог компенсировать прекращения движения по северному пути. Причем перерывы в отправке конвоев приходились именно на то время, когда на Восточном фронте полыхали крупнейшие сражения под Сталинградом, Курском, на Днепре.

Был только один вопрос, ради которого СССР был готов согласиться с уменьшением поставок северными конвоями. Это вопрос об открытии второго фронта в северной Франции. Такой вариант обсуждался во время поездки В.М.Молотова в Лондон и Вашингтон в мае-июне 1942 г. И.В.Сталин тогда телеграфировал советским представителям, что надо сообщить Ф.Рузвельту о согласии Советского правительства на сокращение его заявки на тоннаж (на 40 %) с добавлением, что оно идет на это, чтобы «облегчить США подвозку войск в Западную Европу для создания там «второго» фронта в 1942 г.». Но союзники в итоге и конвои прекратили посылать, и второй фронт в 1942 г. не открыли (как, впрочем, и в 1943 г.).

Со своей стороны, Лондон и Вашингтон, затягивая с высадкой в северной Франции, явно хотели «подсластить пилюлю» обещаниями увеличить поставки по ленд-лизу. Но смысл этой стратегии чем дальше, тем больше становился понятен даже простым людям. Конечно, естественной реакцией на оказываемую помощь было чувство признательности и благодарности. Но не случайно в Советском Союзе ленд-лизовскую тушенку с иронией и упреком называли «второй фронт».

По поводу северных конвоев у англичан и американцев были свои претензии к советской стороне. Пожалуй, самые серьезные упреки были связаны с недостаточными, как они считали, усилиями СССР по прикрытию направлявшихся в его порты торговых караванов.

В начале войны сказывались слабость корабельного состава и авиации Северного флота, трудности с подготовкой командного и рядового состава, недостаток (если не отсутствие) практического опыта в проведении дальних походов, не говоря уже о конвойных операциях, и многое другое.

Но меры по усилению прикрытия конвоев были приняты. Ставка передала Северному флоту 20 дальних истребителей Пе-2. С мая 1942 г. на время операций по проводке конвоев флот мог использовать авиацию Карельского фронта и Архангельского военного округа, часть бомбардировочной авиации резерва Верховного Главнокомандования и Мурманского дивизионного района ПВО. С усилением Северного флота, в том числе за счет ленд-лиза, и накоплением опыта советскими моряками крепло их взаимодействие с союзниками. В проводке конвоев бывали задействованы практически все силы и средства Северного флота. План операции согласовывался с британской военно-морской миссией в Мурманске.

Союзников не всегда удовлетворяло то, как их встречали на советских берегах и в каких условиях им там приходилось жить. Особого комфорта им, действительно, обеспечить не могли, но так жила тогда вся Советская страна.

Американцы и англичане неоднократно выражали свое недовольство тем, как в Советском Союзе освещалась тема союзнической помощи: слишком кратко и фрагментарно, будто бы СССР воюет в одиночку и никакой поддержки извне не получает. Из-за этого страдало взаимопонимание сторон и даже случались скандалы. Яркий тому пример - выступление американского посла в Москве У.Стэндли, который 8 марта 1943 г. на пресс-конференции в своем посольстве заявил о вопиющей неблагодарности советских властей и об отсутствии у советского народа полной информации об американской помощи России. На столь резкое выступление посла подвигло то, что Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин в своем приказе 23 февраля подчеркнул, что «ввиду отсутствия второго фронта в Европе Красная Армия несет одна всю тяжесть войны» ипри этом ни слова не сказал о той помощи, которую ей оказывают США и Англия.

Сказывались различия в менталитете, жизненных ценностях и установках русских и англосаксов, вызывая когда удивление и восхищение, а когда непонимание и даже возмущение поведением другой стороны.

Во время проводки северных конвоев советские моряки неоднократно были свидетелями того, как быстро американские и английские экипажи оставляли свои суда, едва только возникала угроза их затопления. Бывали случаи, когда моряки бросали свои пароходы вообще без какой-либо видимой причины. Покинутые транспорты еще долго качались на волнах, вроде бы и не собираясь тонуть, пока их не отправляли на дно корабли эскорта. Командование конвоями не пресекала такие действия своих моряков. Хотя, надо полагать, нередко это было откровенным проявление трусости. Но всё оправдывалось тем, что главное - спасти людей, а не грузы. Для западного менталитета - это понятное и правильное решение. Англичане и американцы не ощущали необходимости в тех условиях рисковать своими жизнями ради каких-то материальных ценностей, тем более если их везли в чужую страну.

Значение сотрудничества. График, номенклатура и объемы поставок поначалу не всегда выдерживались. Первые два протокола не были выполнены в полном объеме. Но поставки шли по нарастающей, и в 1943- 1945 гг. союзники выделили для Советского Союза то, что они недопоставили в начале войны. На два последних протокола (то есть с июля 1943 г. и до конца войны) пришлось 57 % всех грузов военного времени.

В 1941 - 1945 гг. СССР получил от западных союзников 18300 самолетов (15% от советского производства), 12 тыс. танков (12%), 596 боевых кораблей и судов. Поступило 427 тыс. автомобилей, около 2 тыс. паровозов и 11 тыс. вагонов. Было поставлено 189 тыс. полевых телефонов, 670 тыс. миль кабеля, 44 тыс. металлорежущих станков, а также сталь, алюминий, химические вещества, большое количество продовольствия и других материалов.

Победу в войне Красная Армия одержала прежде всего своим, советским оружием. Тем не менее, многие типы поставленного союзниками вооружения, военной техники и снаряжения были особенно ценны для советской стороны благодаря их высокому качеству или по причине их острой нехватки или даже отсутствия соответствующего собственного производства. Например, истребители «Аэрокобра» и «Кингкобра», бомбардировщики «Бостон» и «Митчел», транспортные самолёты «Дуглас», гидросамолёты «Каталина», бронетранспортеры, боевые корабли, а также автомобили, средства связи, радиолокаторы, гидроакустическое оборудование и др. Эти поставки, в частности, сыграли очень заметную роль в наращивании мощи советских ВВС и ВМФ, в моторизации армии, оснащении ее современными средствами радио- и телефонной связи и т.п. К тому же изучение ленд-лизовской военной техники способствовало решению собственных технических проблем, позволило заметно продвинуть свою науку в тех областях, где было очевидно ее отставание от Запада, как то радиолокация или гидроакустика. В октябре 1942 г. ГКО принял постановление «Об обмене с США и Великобританией военно-технической информацией».

Большое значение имели поставки в СССР высокооктанового бензина. Его использовали для заправки ленд-лизовских самолетов и для разбавления бензина собственного производства с целью повышения его октанового числа. К тому же американцы предоставили Советском Союзу комплектное оборудование для нескольких нефтеперерабатывающих заводов. Очень своевременно поступили большие партии пороха и взрывчатки.

Конечно, нельзя не вспомнить 4,3 млн. т продовольствия (от муки, яичного порошка и консервов до сливочного масла и какао-бобов), которое оказалось более чем кстати как красноармейцам, так и изголодавшимся жителям тыловых районов.

В общем объеме ленд-лизовских грузов военные поставки составили примерно пятую часть. Причем по ходу войны их удельный вес снижался, уступая место промышленному оборудованию, транспортным средствам, металлам, химическим веществам, нефтепродуктам и продовольствию. Таким образом, союзники если не сами поставляли СССР оружие, то давали ему возможность сосредоточиться на собственном военном производстве, помогая в выполнении различных экономических и социальных задач, компенсируя нехватку или отсутствие некоторых необходимых видов сырья и продукции, содействуя в решении проблемы слабых мест и болевых точек советской экономики.

Зарубежная литература традиционно тяготеет к выставлению максимально высоких «оценок» ленд-лизу. В отечественной историографии на вопрос о значении ленд-лиза для СССР давались неоднозначные ответы.

В современной литературе встречаются другие оценки. Общая стоимость поставок из США в СССР определяется в 11,3 млрд. долл. Кроме того, от Великобритании по ленд-лизовской программе было получено товаров на 1, 7 млрд. долл., а из Канады - на 200 млн. долл. В итоге общая сумма всех поставок в СССР по ленд-лизу составила 13,2 млрд. долл. Удельный вес ленд-лиза в общем объеме промышленного производства в Советском Союзе составил не менее 7 % (с учётом инфляции в СССР и США в 1942 г.). При этом надо учитывать качество западной техники и наличие узких мест в советской экономики.

Говоря о значении поставок по ленд-лизу, некоторые авторы почему-то берут в расчет лишь чисто материальную сторону дела. Мол, прислано столько-то танков, самолетов и т.д., что и обеспечило конечный успех. Получается, что привезли, сгрузили и … всё, уже победа? А кто воевать-то будет? Ведь оружие не стреляет само по себе. Пока оно не окажется в руках у солдат, это просто «железо». Воюют люди. Именно советские воины, сражаясь и отечественным (и прежде всего отечественным!), и американским или английским оружием, проливали на полях сражений свою кровь, ценность которой - в отличие от танков и самолетов - не измерить никакими долларами. Так что в этом смысле СССР с лихвой «оплатил» все союзнические поставки и внес решающий вклад в общую победу.

Американцы в годы войны не стеснялись открыто признавать, что собственные усилия СССР сыграли большую роль, чем западные поставки. Г.Гопкинс во время своей встречи со И.В.Сталиным в мае 1945 г. заявил:

«Мы никогда не считали, что наша помощь по ленд-лизу является главным фактором в советской победе над Гитлером на Восточном фронте».

Объективная оценка роли ленд-лизовских поставок требует комплексного подхода, рассмотрения вопросов в динамике, учета множества факторов, порой скрытых от взглядов неспециалистов. Так, рассуждая о значении ввоза алюминия для советского самолетостроения, надо учитывать довоенные запасы, вторичное сырье, трофеи, изменения в технологии, замену материалов, потребности других отраслей и т.п. Оценивая поставки оружия, надо брать в расчет не только его количество и тактико-технические характеристики, но и время поставок, опыт применения на поле боя и вообще использования в российских условиях, возможности его освоения советскими солдатами, ремонтопригодность и многое другое.

Союзники поставили около 2 тыс. локомотивов и более 11 тыс. вагонов, что многократно превышало собственное производство в СССР в годы войны. Без ленд-лиза советские железные дороги не могли бы функционировать? Но отечественных паровозов, сохранившихся с довоенных времен, было 25 тыс., а количество вагонов, платформ и цистерн исчислялось сотнями тысяч.

Для советских людей большое значение имело психологическое воздействие поставок по ленд-лизу. Они являлись зримым свидетельством того, что Советская страна не в одиночку сражается с ненавистным гитлеризмом, что на ее стороне такие великие державы США и Великобритания.

Пока не началась «холодная война», слова благодарности за ленд-лиз с советской стороны можно было услышать на самом высоком уровне. 11 июня 1945 г., в третью годовщину подписания советско-американского Соглашения о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии, И.В.Сталин направил президенту США Г.Трумэну послание, в котором просил принять выражение благодарности от Советского правительства и от себя лично. «Это соглашение, - писал советский лидер, - на основе которого Соединенные Штаты Америки на протяжение всей войны в Европе поставляли Советскому Союзу в порядке ленд-лиза вооружение, стратегические материалы и продовольствие, сыграло важную роль и в значительной степени содействовало успешному завершению войны против общего врага - гитлеровской Германии» .

Фашистскую Германию и ее союзников победила антигитлеровская коалиция при решающем вкладе Советского Союза. Победила именно коалиция, а не отдельно взятые страны. Лишь гипотетически можно рассуждать о том, победил бы CCCР Германию без помощи союзников. Есть основания говорить: да, победил бы. Если СССР выстоял в страшные 1941- 1942 годы, когда помощь союзников была достаточно ограниченной, и в 1943-м переломил ход войны, то он бы и дальше громил врага, каких бы жертв и лишений это ему не стоило.

Впрочем, не менее закономерен встречный вопрос: а смогли бы англосаксы победить Гитлера, если бы тому удалось разгромить СССР, обессилевшего без ленд-лиза? Хватило бы у США и Великобритании военных, экономических, идейно-политических и психологических сил и возможностей, чтобы противостоять Германии, Японии и их союзникам, которые контролировали почти всю Европу и Восточную Азию? И нести при этом неизмеримо большие потери, чем при сохранении Восточного фронта?

У.Черчилль назвал ленд-лиз «самым бескорыстным актом в истории всех стран». Но таковым ленд-лиз не был. Может быть, рядовые солдаты и матросы союзников и простые граждане западных стран именно так воспринимали свой союзнический долг перед Россией. Но у западных политиков в головах был прежде всего трезвый расчет и свой интерес.

Даже название закона о ленд-лизе говорит само за себя: «Акт по усилению обороны Соединенных Штатов». Распространялся он на те страны, оборона которых, по мнению американского президента, считалась жизненно важной для обороны США. Позиции обеих держав формировались под воздействием «холодной войны». Вашингтон требовал заплатить, сколько он укажет. Москва возмущалась, почему для нее условия оплаты гораздо жестче, чем для других. Переговоры то начинались, то прерывались.

Часть ленд-лизовских материалов, как положено, была возвращена советской стороной американцам. Это коснулось, например, сотен кораблей, судов и катеров. Автомобили после предварительно проведенного капитального ремонта и проверки на месте соответствия заводской комплектации американцы нередко прямо на глазах у советских людей уничтожали (пускали под пресс, разрезали, топили). Юридически они, конечно, могли это делать. Но можно себе представить, какое психологическое воздействие на очевидцев оказывала такая картина и как она влияла на советскую позицию на переговорах.

В 1972 г. было, наконец, достигнуто соглашение о порядке погашения Советским Союзом долгов по ленд-лизу на сумму в 722 млн. долларов в срок до 2001 г. В год, таким образом, полагалось платить по 24 млн. долларов. Со своей стороны Соединенные Штаты должны были предоставить СССР режим наибольшего благоприятствования в торговле.

Москва осуществила первые платежи (48 млн. долларов), но потом прекратила их из-за принятия в США пресловутой поправки Джексона- Вэника, которая увязала предоставление СССР режима наибольшего благоприятствования с вопросом о свободе выезда из советской страны.

Вновь вопрос о ленд-лизовских долгах обсуждался на советско- американском саммите в июне 1990 г. Было решено, что 674 млн. долларов будут возвращены долями примерно по 17 млн. долларов в течение 40 лет, т.е. до 2030 г. При этом проценты на ранее не выплаченную задолженность не начислялись.

Вторая мировая война породила такое уникальное в военной и экономической истории явление как ленд-лиз. По геостратегическим и военно-политическим соображениям Соединенным Штатам во что бы то ни стало надо было изыскать способы помочь Великобритании, оказавшейся в отчаянном положении: без денег, без оружия, в одиночестве перед лицом страшного врага. К тому же следовало как-то обойти внутриполитические и юридические препоны для предоставления военных материалов. Предложенная президентом Ф.Рузвельтом идея поставок всего необходимого для ведения войны «взаймы и в аренду» оказалась на редкость удачной, явившись образцом практической сметки, расчетливости и дальновидности, привыкших во всем видеть бизнес американцев.

Пройдя сложный и трудный путь становления и развития, военно- экономическое сотрудничество СССР, США и Великобритании превратилось в одну из основ союза этих государств в войне против фашистско- милитаристского блока и внесло важный вклад в общую Победу. Оно показало возможность диалога, взаимодействия и даже взаимопомощи столь разных государств, содействовало сближению обществ, народов и отдельных людей, общавшихся в ходе этого сотрудничества, способствовало улучшению их взаимопонимания.

В целом успешный, хотя внутренне противоречивый, опыт сотрудничества трех великих держав давал основания для определенного оптимизма в отношении их плодотворного взаимодействия в будущем, столь важного для послевоенного устройства мира. Судя по всему, свои планы на этот счет были у советской стороны. Были они и у американцев. Но история в тот момент пошла другим путем, и сотрудничество СССР с западными державами уступило место «холодной войне».

Глава II. СССР и США в годы войны

Влияние советско-германского фронта на политику США в 1942-1943 гг

Победа Красной армии под Москвой зимой 1941-42 г. дала СССР дополнительное время для укрепления своей военной экономики, формирования и подготовки новых соединений. В результате контрнаступления Красная армия ликвидировала угрозу Московскому промышленному району и самой столице. Германский блицкриг был окончательно сорван, а Восточный фронт продолжал притягивать большую часть дивизий вермахта. Война вошла в стадию противостояния ресурсов. Для новых сражений требовались техника и вооружение. Но не менее значимым было качество людских резервов противоборствующих сторон, мужество солдат и офицеров, талант полководцев. И Красная армия уже успела заявить, что и в этом отношении она способна превосходить своего противника. Для того, чтобы окончательно доказать это на поле боя, требовалось преодолеть новые тяжелые испытания.

Кроме военных успехов Красной армии под Москвой, другим положительным явлением начала 1942 г. стало укрепление взаимодействия государств антигитлеровской коалиции, чьи вооруженные силы в совокупности намного превосходили силы агрессоров. Среди могучих держав в начале 1942 года на стороне СССР находилась уже не только Великобритания, но и США. Подписанием 1 января 1942 г. двадцатью шестью странами декларации «Объединенных наций» оформился «великий союз свободолюбивых народов». Союзники по антигитлеровской коалиции обладали превосходящими ресурсами и во многом от того, насколько грамотно они смогли бы ими распорядиться, зависел исход войны. Но эффективное использование всех преимуществ экономики осложнялось разобщенностью основных членов антигитлеровской коалиции, разделенных расстояниями океанских просторов.

Выбор приоритетного направления для приложения объединенных сил западных союзников в 1942 г. вызывал разногласия, как политического, так и военно-стратегического характера. Для Лондона главными задачами были защита коммуникаций в Атлантике и борьба в Средиземноморье, являвшимся традиционной сферой интересов Британской империи. Вашингтон стремился восстановить утраченные позиции в Тихоокеанском регионе. Наиболее последовательно за выбор стратегии в пользу боевых действий на Тихом океане выступали американский генерал Д. Макартур и назначенный главнокомандующим ВМС США адмирал Э. Кинг.

Тем не менее, британские и американские начальники штабов на совместном совещании 12 января 1942 г. пришли к соглашению, что основные силы должны быть направлены непосредственно против Германии, тогда как на других театрах военных действий могло быть задействовано лишь необходимое для их поддержания количество сил. Как отмечал У. Черчилль, принятие данного решения следует считать заслугой, прежде всего, начальника штаба армии США генерала Д. Маршалла. Он был сторонником военного вторжения в Западную Европу, считая, что «через Францию проходит наш кратчайший путь к сердцу Германии».

Германия по-прежнему обладала огромной мощью и могла использовать в дальнейшей борьбе собственные преимущества. Вермахт всё еще имел внушительный военный потенциал, тогда как СССР понес огромные потери в 1941 г. Британские военачальники скептически относились к идее осуществления военной операции против Германии в Западной Европе, придерживаясь стратегии «непрямых действий» правительства Великобритании. Напоминая об эвакуации английских войск из Дюнкерка и Норвегии, начальник имперского генерального штаба А. Брук предупреждал, что немцы их «обязательно вытеснят снова», приводя в доказательство наличие более двух десятков немецких дивизий во Франции и возможность Германии перебросить дополнительные силы с востока.

Неготовность союзников в ближайшее время открыть второй фронт во Франции позволяла Германии беспрепятственно продолжать восполнение своих потерь за счет эксплуатации территорий оккупированной Европы. В распоряжении слаженной военной машины Третьего рейха имелись опытные командные кадры и возможность привлечь к новому наступлению хорошо обученные формирования. Несмотря на то, что после неудач под Москвой моральное состояние основной массы солдат и офицеров вермахта было подорвано, германское командование надеялось, что после окончания зимы его можно будет восстановить за счет продолжения наступательные действий. На планировавшиеся весной операции на южном фланге Восточного фронта в Берлине возлагались большие надежды.

В этих условиях основной задачей союзников по антигитлеровской коалиции было изменить ход войны в свою пользу, надломив мощь противостоящих им агрессоров. Первый шаг на этом пути был сделан Советским Союзом, одержавшим победу в Московской битве, в результате чего были созданы благоприятные предпосылки для решающего удара по Германии уже в 1942 г. В пользу этого говорили и основные показатели СССР, США и Англии, постоянно наращивавших свое военное производство. В два раза союзники превосходили страны «оси» по людским ресурсам.

Политические руководители Великобритании и США не были уверены в скором восстановлении боевой мощи советских вооруженных сил даже тогда, когда германский «блицкриг» потерпел крах.

Сомневаясь в том, где будут находиться советские армии в конце войны, Лондон и Вашингтон старались уклониться от любых обещаний Москве по поводу послевоенных границ СССР. На состоявшихся в декабре 1941 г. переговорах с И. В. Сталиным, министр иностранных дел Великобритании А. Иден не согласился признать государственную границу СССР, существовавшую на 22 июня 1941 г. и включавшую территории оккупированной Германией и ее союзниками Литвы, Латвии, Эстонии, Северной Буковины и Бессарабии. От обсуждения вопросов о советско- финской и советско-польской границах британский министр также отказался.

Американское внешнеполитическое ведомство также выступало против поддержки территориальных интересов Советского Союза в Европе.

Военно-политическое руководство как США вполне осознавало то решающее значение, которое имела борьба СССР и Германии для исхода всей Второй мировой войны. Разработке стратегических планов союзников неизменно предшествовал анализ обстановки на советско-германском фронте. Но союзники при этом старались соблюсти, в первую очередь, собственные интересы.

Таким образом, шаги в сторону определенных уступок СССР по пограничным проблемам именно в разгар войны могли быть более выгодны британскому кабинету, но тем самым создавалась почва для удовлетворительного разрешения других территориальных и политических вопросов в будущем.

По мере развития событий на советско-германском фронте, трансформировалась позиция Вашингтона относительно сфер влияния и территориальных проблем в Европе. В первую очередь, менялось представление президента Ф. Рузвельта и его окружения на роль и значение боевой мощи Красной армии. Это откладывало свой отпечаток и на взгляды о послевоенном устройстве. Другое измерение приобретало отношение Вашингтона к роли США и России в поддержании безопасности на Европейском континенте и в целом в мире после разгрома агрессоров.

После нападения Японии в декабре 1941 г. на Пёрл-Харбор и вступления США в мировую войну, помощь со стороны России в районе Дальнего Востока могла иметь решающее значение для США. Ф. Рузвельт запросил о ней И. В. Сталина практически сразу после событий в Пёрл- Харборе. Тем не менее, И. В. Сталин, разъясняя нецелесообразность такого шага «в настоящий момент», подчеркивал, что СССР может оказать подобную помощь, если обстановка на советско-германском фронте будет

складываться успешно64.

Будущее мира всецело зависело от победы или поражения Германии, однако, помощь Советскому Союзу со стороны англо-американских союзников оставалась минимальной. Это не могло не служить поводом для различных спекуляций в политических, военных и разведывательных кругах Лондона и Вашингтона. Опасения оказаться один на один с Германией и Японией нередко трансформировались у них в различные фобии, прогнозы пессимистического характера. Появлялись версии о вероятном намерении советского руководства выйти из конфликта, которые разделяли как аналитики различных ведомств, так и пресса.

Вскоре Управление военной разведки подготовило новый доклад, датированный 1 апреля 1942 г. Говоря о положении на различных фронтах, оно делало заключение, что в случае грозящей опасности японского нападения и ухудшения положения в войне с вермахтом, СССР может пойти на заключение сепаратного мира с Германией и даже отвести свои силы за Волгу, одновременно укрепив свой дальневосточный фронт.

Объем данных разведки о советских возможностях при сохранении определенной недооценки потенциала Красной армии, тем не менее, показывали Ф. Рузвельту главный факт, что именно советские войска уничтожали и продолжают уничтожать основную ударную силу немецко- фашистских армий. Президент США также осознавал, что вопросы о скорейшем открытии второго фронта в Европе и решении в пользу Москвы различных послевоенных территориально-политических противоречий в перспективе могут стать необходимыми условиями для вступления СССР в войну против Японии. В США также внимательно прислушивались к английской стороне, которая, в свою очередь, стремилась не допустить против себя подозрений в нежелании удовлетворить минимальные требования Советского Союза. Вопрос шел об учете взаимных интересов, без чего эффективное сотрудничество с СССР и сама совместная победа над Германией могли бы быть поставлены под вопрос.

Английская сторона считала необходимым и полезным советовать Вашингтону те или иные шаги в отношениях с Москвой. В начале 1942 г. Лондон стремился зарезервировать за собой комфортное и неунизительное место в послевоенном англо-американском тандеме, осознавая, что лидирующая роль в нем будет принадлежать США. Весной 1942 г. в Министерстве заморских территорий Великобритании было подготовлено несколько рекомендаций, касающихся ведения пропаганды на СССР. Впоследствии, их копии были переданы в распоряжение Управления стратегических служб США. В одной из них британские аналитики подчеркивали важность улучшения отношений с Советским Союзом, что решение этой проблемы более относится к самим американцам и англичанам, чем к русским. В рекомендации утверждалось, что СССР испытывает уважением к американской технической цивилизации и хочет установить дружеские отношения с США, а интересы Советского Союза, как на Западе, так и на Востоке в широком контексте находятся в гармонии с аналогичными интересами Соединенных Штатов.

Разрешение всего комплекса проблем, касающихся взаимоотношений СССР с США и Великобританией, в огромной степени зависело от личного доверия между лидерами трех государств. Вопросы территориально- политического устройства Европы и роль, которую мог бы играть в нем СССР, не являлись здесь исключением.

Как отметили американские исследователи, Ф. Рузвельту нужна была личная встреча с И. В. Сталиным. Обращения к И. В. Сталину о такой встрече высказывались неоднократно. Президент США был также уверен, что его личное обаяние, несомненно, повлияет на советского лидера, и тот станет доверять ему.

Документы свидетельствуют, что уже в то время - весной 1942 г. - американский президент пришел к выводу, что после войны Россия, очевидно, станет одной из ведущих мировых держав. Высказывая 20 мая свои мысли перед представителями Комитета по вопросам послевоенных международных отношений государственного департамента, он отмечал:

«Соединенные Штаты, Великобритания, Россия и Китай должны осуществлять контроль, разрешать споры и поддерживать безопасность в послевоенном мире. Именно они будут определять, какие сокращения вооружений необходимо произвести. Они также будут осуществлять периодические инспекции вооруженных сил и контроль как водного, так и воздушного пространства».

Но в начале лета 1942 г. в Лондоне и Вашингтоне были далеки от мысли, что Советский Союз сможет достаточно быстро переломить ход военных действий. Военная ситуация поменялась не в лучшую сторону. Данные британской разведки свидетельствовали, что обстановка на советско- германском фронте позволяет говорить о возможном поражении любого из противников и не может дать определенного ответа о том, в чью пользу закончится противостояние. В соответствии с решением совещания начальников штабов западных союзников, прошедшего в июне 1942 г. в Вашингтоне, планы США и Великобритании были поставлены в зависимость от результатов событий на советско-германском фронте. Главный вопрос состоял в том, смогут ли русские удержать фронт. Именно от ответа на него зависело все военное планирование на оставшийся период 1942 года.

Ф. Рузвельт оставался прагматичным политиком. Осуществляя общее военно-политическое руководство действиями американских вооруженных сил, президент был заинтересован в наиболее эффективном использовании сил США в мировой войне, снижении их потерь в глобальном конфликте. Американские граждане ожидали вступление США в боевые действия на территории Европы как положительное событие, влекущее за собой достойное вознаграждение. Но для осуществления этого, необходимо было, в первую очередь, продолжение эффективной борьбы СССР. От силы его сопротивления во многом зависело собственное будущее западных союзников.

Командование Третьего рейха весной 1942 г. изо всех сил старалось стабилизировать фронт и, более того, предпринять новые наступательные операции против Советского Союза. В случае их успеха и последующего краха СССР, гитлеровская Германия получила бы в свое распоряжение огромные территориальные пространства, богатые природные ресурсы, смогла бы соединиться с Японией на суше и тогда стала бы неуязвима в обозримой перспективе для западных союзников. Критическим рубежом стали летне-осенние месяцы 1942 г.

Международная ситуация в этот период далеко не во всем способствовала усилиям Красной армии. Далеки от идеальных были взаимоотношения СССР с западными союзниками. «Большая тройка» оставалась по большому счету только политическим, но не реальным военным союзом. Отсутствие второго фронта во многом предопределило решение А. Гитлера провести против Советского Союза в 1942 г. новые масштабные операции, не опасаясь угрозы своему тылу с запада от английских и американских войск.

С другой стороны, расчеты советского руководства на скорую военную поддержку США и Великобритании теряли реальные основания по мере нарастания очередного кризиса на советско-германском фронте. И. В. Сталин все больше убеждался в отсутствии у союзников желания связать себя точным сроком вторжения в Европу.

В мае-июне 1942 г. нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов совершил визит в Великобританию и США. Среди обсуждавшихся проблем вновь были территориальные. Несмотря на то, что В. М. Молотов был готов идти на компромисс, «оставив вопрос о наиболее значительной части западной советской границы открытым», взаимного понимания достигнуть не удалось. Дело окончилось тем, что В. М. Молотов получил инструкцию от И. В. Сталина согласиться с предложениями британской стороны и подписать простой договор, без указания будущих границ.

Такое изменение позиции И. В. Сталина было вызвано прежде всего необходимостью сосредоточить все внимание на решении вопроса скорейшей высадки союзников во Франции, в условиях, когда ситуация на советско-германском фронте вновь резко осложнилась. Именно в эти дни шли кровопролитные сражения под Харьковом, и СССР необходимы были обязательства союзников в ближайшее время открыть второй фронт.

Во время последующего визита В. М. Молотова в Вашингтон 29 мая -5 июня 1942 г. пограничные проблемы не затрагивались. В разговорах с советским наркомом Ф. Рузвельт стремился создать «обстановку такой личной искренности и такого дружелюбия, какие только могут быть достигнуты с помощью переводчика». В ходе переговоров был обсужден широкий круг военных и политических вопросов, но основное внимание было приковано к неотложным задачам создания второго фронта уже в 1942 г. В процессе беседы с В. М. Молотовым Ф. Рузвельт предлагал Москве видеть в Соединенных Штатах надежного союзника не только в войне, но и в мирное время. Еще одной задачей американского президента было не дать Москве заподозрить, что США и Англия способны на «заговор» за спиной СССР, отсюда следовали и его повторяемые упреки в адрес британского премьера. По мнению профессора В. Л. Малькова, Ф. Рузвельт в то время был, прежде всего, озабочен вопросом: как, одержав победу над Гитлером «гарантировать лидерство США в послевоенном переустройстве».

Подобные гарантии могли включать самый широкий круг политических и территориальных проблем, затрагивающих как стратегическую безопасность, так и сферы геополитических интересов Соединенных Штатов. И это все происходило на фоне непрекращающегося натиска германских армий в южном секторе советско-германского фронта. Когда перед СССР вновь возникла перспектива оказаться на краю пропасти.

Полная договоренность о неотложности создания второго фронта в Европе в 1942 г. все же была достигнута, о чем свидетельствовало советско- американское коммюнике, опубликованное в Вашингтоне 11 июня и в Москве 12 июня. Однако Ф. Рузвельт признавал, что целью сделанного им обещания было обнадежить советское правительство. Того же самого мнения придерживался и У. Черчилль в переговорах с советским представителем. По итогам новой встречи В. М. Молотова и британского премьера было также подготовлено коммюнике, где говорилось, что «...между обеими странами была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.».

В августе, в виду невозможности далее скрывать отсутствие желания открыть второй фронт в Европе в 1942 г., У. Черчилль вынужден был совершить полет в Москву для того, чтобы признаться - высадки в Европе в этом году не будет. Несмотря на резкий протест советской стороны, У. Черчилль настаивал, что он никогда не давал официального обещания вторгнуться во Францию - все зависело от обстоятельств и состояния союзных сил. И в дальнейшем в своих заявлениях он не уставал подчеркивать, что он не давал и не будет давать несбыточных заверений. Несмотря на то, что И. В. Сталин по достоинству оценил представленную ему план операции «Торч» («Факел»), он так никогда не забыл горького осадка, оставленного союзниками по общей борьбе своим отказом вступить в решающие сражения с германской армией уже в 1942 г. Со времени обещания второго фронта, данного Ф. Рузвельтом советскому наркому в июне 1942 г. и до реальной высадки в Нормандии в июне 1944 г. на советско-германском фронте безвозвратные потери составили более 5 млн. человек. Таковой была цена неисполненных обещаний и неоправданных надежд.

В то же время на советско-германском фронте главенствовали иные императивы. Первоочередной задачей высшего командования становилось выиграть время на восстановление утраченных сил, истощить противника и подготовить собственное наступление. Причем советское правительство отдавал себе отчет, что без открытия союзниками второго фронта в Европе говорить о сроках поражении Германии преждевременно.

На Сталинград были нацелены главные силы Третьего рейха. Отстоять Сталинград и Кавказ, не допустить гитлеровцев к стратегическим источникам сырья являлись в 1942 г. важнейшими, судьбоносными задачами, стоявшими перед руководством вооруженных сил СССР и всем советским народом. Не менее важное значение южным районам России и Кавказу придавал А. Гитлер.

Советско-германское противостояние под Сталинградом приковывало на протяжении его развития взгляды всего мира. От победителя ожесточенной схватки на берегах Волги очень многое зависело как на советско-германском фронте, так и в деле сопротивления агрессии на других театрах мировой войны.

Но по мере утраты наступательного потенциала вермахта под Сталинградом, оценки стали меняться. Управление стратегических служб в документе от 3 ноября 1942 г. подчеркивало величайшие масштабы проведенной в СССР эвакуации, приводя данные, что перемещено было как минимум 20 млн. человек, а ресурсы рабочей силы, остающиеся у России, - почти 57 млн. - вполне достаточны для форсированного роста военного производства человек. Военные руководители США и Великобритании принимали к сведению данные своей разведки о том, что положение Красной армии постепенно стабилизировалось. Между тем, к середине ноября 1942 г. уже само германское командование вынуждено было признать, что его грандиозный план разгрома СССР в новой кампании близок к полному провалу. Немецко-фашистские войска так и не смогли занять Москву и оккупировать центральный промышленный регион СССР. Главная цель А. Гитлера в 1942 г. захватить Кавказ и Сталинград оказалась не достижимой. Стойкость советских солдат стала решающим фактором в срыве немецко-фашистских планов по овладению Сталинградом и захвату нефтяных месторождений Кавказа.

Наращивание советских ударов по врагу оставалась для И. В. Сталина одной из главных тем в переписке с У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом в период развития зимней кампании Красной армии. Так, 27 ноября 1942 г. он информировал британского премьера об успехах наступления под Сталинградом и, между прочим, сказал о намерении осуществить активные наступательные действия на Центральном фронте в целях сковывания сил противника и воспрепятствования переброски немецких частей оттуда на юг. На следующий день сообщение с такой же информацией было направлено Ф. Рузвельту.

Остается фактом, что ни союзники СССР, ни германское командование не распознали наличия у Красной армии глубинных политических, военных и моральных ресурсов в период Сталинградской битвы, и не смогли сделать правильные выводы о боевых возможностях советских вооруженных сил. Поэтому начавшееся 19 ноября мощное советское контрнаступление в междуречье Дона и Волги стало для них неожиданностью. Оно закончилось окружением 330-тысячной группировки вермахта под Сталинградом. Эти события означали переломный момент, произошедший в борьбе против агрессии стран фашистского блока.

Крутой поворот на южном крыле советско-германского противоборства с военно-политической точки зрения позволял повысить мировой престиж Красной армии и показать западным союзникам необоснованность их политики затягивания открытия второго фронта в Западной Европе.

Продолжавшаяся 200 дней и ночей Сталинградская битва своими итогами поставила Германию с её союзниками в катастрофическое положение, оказав решающее воздействие на потенциал Третьего рейха. Окончательно состоялся коренной перелом в войне, признаки которого обозначились ещё во время контрнаступления Красной армии под Москвой. Для всего мира стало ясно, что в противоборстве с СССР агрессоры потерпят поражение. На главном театре войны, на котором было задействовано 4/5 боевых формирований вермахта, врагу был нанесен невосполнимый урон. За период с весны до осени 1942 г. потери вермахта на южном крыле Восточного фронта составили 95% всех потерь немецко-фашистских армий, в том числе находившихся в этот период на других фронтах Второй мировой войны.

Кардинальное изменение соотношения сил в мировом конфликте, вызванное результатами Сталинградского сражения, привело к ускорению приготовлений западных союзников к открытию второго фронта в Европе.

Показательно, что даже мэр Нью-Йорка объявил 8 ноября «Днем Сталинграда» и назвал оборону этого города главным событием года, равного которому ещё не было в истории. Президент США Ф. Рузвельт, справедливо оценивший события под Сталинградом как поворотный пункт всей войны против нашествия агрессоров, прислал городу торжественную грамоту, в которой от имени американского народа выразил восхищение доблестными защитниками города. Король Великобритании принес в дар «крепким как сталь» гражданам города-героя меч «в знак глубокого восхищения британского народа». Слово «Сталинград» превратилось в настоящий символ сопротивления и будущей общей победы.

Поражение немецких и союзных Германии войск зимой 1942/43 г. привело к началу развала фашистского блока. Италия, Румыния, Венгрия и Финляндия вскоре начали активные поиски контактов со странами антигитлеровской коалиции с целью выхода из войны. Потерпели крах расчеты на вступление в войну против СССР Турции и Японии. Неблагоприятная обстановка для фашистского блока на фронтах способствовала ускоренному росту движения Сопротивления в Европе и Азии.

Переломный 1942 г., начавшийся контрнаступлением Красной армии под Москвой и завершившейся боями по уничтожению окруженных германских войск под Сталинградом, принес Советскому Союзу тяжелейшие испытания, поставив его на край пропасти. Но советский народ смог сохранить надежду и выстоять, собрав в кулак все свои силы. Весной - осенью 1942 г. произошло усовершенствование структуры Красной армии, подготовка новых формирований, военное производство и снабжение вооруженных сил кардинально изменились в масштабах.

Как отмечал американский журналист У. Керр, в течение всего 1942 г. постоянно действовали, набирая силу, факторы, неподвластные германским солдатам, армиям, высшему командованию Третьего рейха, «и в растущей степени все определялось одним: немцы воевали на чужой земле, далеко от своего дома, тогда как русские защищали свой порог и все то, что составляло их жизнь, что было для них главным в жизни, ее смыслом…»77. Учась воевать, Красная армия заплатила страшную цену. 1942 г. унес больше жизней солдат, чем любой другой год войны: безвозвратные потери Вооруженных сил СССР составили 3,25 млн. человек.78

Известно, что в первой половине 1943 г. проблема второго фронта вновь вызвала самые серьезные разногласия между союзниками по антигитлеровской коалиции. В целом, на протяжении 1941-1944 гг. она занимала главное место во взаимоотношениях Советского Союза с Великобританией и США. На некоторых этапах боевых действий, особенно в ходе Московской битвы и в битве за Сталинград, эта проблема имела для СССР критическое значение. Не потеряла она своей актуальности и накануне битвы на Курской дуге летом 1943 г. Однако открытие второго фронта в Европе продолжало откладываться. Англо-американская конференция в Касабланке (январь 1943 г.) показала, что и в 1943 г. высадки союзников во Франции не будет. В совместном послании Ф. Рузвельта и У. Черчилля по итогам их переговоров И. В. Сталину не содержалось информации о конкретных операциях и их сроках, а говорилось лишь о том, что «эти операции, вместе с Вашим мощным наступлением, могут, наверное, заставить Германию встать на колени в 1943 г.».

Таким образом, после перелома под Сталинградом Советскому Союзу предстояло еще полтора года вести борьбу один на один с противником, представляющим собой всё ещё серьезную силу.

Решение проблемы второго фронта

6 июня 1944 г. западные союзники начали операцию «Оверлорд» - высадку своих войск в Северной Франции, на побережье Нормандии. Подготовка этой десантной операции длилась более полутора лет. Для вторжения на континент на Британских островах было сосредоточено свыше 2,8 млн человек. На первых этапах операции было задействовано 1,6 млн солдат и офицеров. Союзники имели перевес в численности личного состава и танках в 3 раза, в самолетах - более чем в 60 раз и полностью господствовали на море. В Советском Союзе приветствовали открытие второго фронта в Европе. В личном архиве Ф. Рузвельта хранится фотография Председателя Совета Министров СССР с надписью:

«Президенту Франклину Д. Рузвельту в память дня вторжения союзных американских и британских освободительных войск в Северную Францию от его друга Иосифа В. Сталина 6.06.1944 г.».

История второго фронта и сегодня продолжает привлекать внимание государственных и политических деятелей, историков, писателей, знатоков военного дела, широкой общественности. Высказываются различные, порой противоречивые суждения. Впервые вопрос об открытии второго фронта был официально поставлен в личном послании главы Советского правительства, направленном 18 июля 1941 г. премьер-министру Великобритании. Приветствуя установление между СССР и Великобританией союзнических отношений и выражая уверенность, что у обоих государств найдется достаточно сил для разгрома общего врага, И. В. Сталин писал: «Мне кажется, далее, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика). Фронт на севере Франции не только мог бы оттянуть силы Гитлера с Востока, но и сделал бы невозможным вторжение Гитлера в Англию. У. Черчилль отклонил советские предложения, ссылаясь на недостаток сил и угрозу «кровопролитного поражения десанта».

В политической элите США вопрос о втором фронте сразу вызвал сложную и противоречивую реакцию. Если президент Ф. Рузвельт полагал, что для гарантированного спасения Великобритании надлежит в кратчайший срок заключить союз с СССР, и обстановка постепенно изменится в пользу союзников, то чиновники госдепартамента, руководители республиканцев и демократов, администрация президента разделились на два лагеря.83 К первому относились сторонники не только быстрого оказания военной мощи СССР, но и оформления союза. Лидером этих политиков был Г. Гопкинс, который уже 22 июня 1941 г. выступил за распространение ленд-лиза на СССР. В этом стремлении среди других его поддерживали финансист и советник президента А. Гарриман, помощник Гопкинса О. Кокс, посол Дж. Дэвис, который оперативно предоставил Гопкинсу доказательства, что войска СССР, несмотря на американские прогнозы, не только продержатся дольше шести месяцев, но и смогут победить в войне84.

Второй лагерь политической элиты представляли убеждённые изоляционисты, которые считали, что нападение Германии создаёт исключительное благоприятные условия для США, но чтобы их реализовать необходимо и далее придерживаться принципов невмешательства. Наиболее жёстко эти позиции отстаивали бывший посол в СССР У. Буллит, сенаторы

Г. Трумэн, Д. Кларк и Э. Джонсон. Они утверждали, что США надо быть в стороне от «грызни собак» и «бойни двух диктаторов»85. Сенатор Р. Тафт открыто заявил, что победа Сталина ещё более опасна, чем победа Гитлера. Близка к данным кругам была позиция влиятельной части госдепартамента во главе с госсекретарем К. Хэллом - держаться в стороне, проявляя сдержанность.

В последние дни июня 1941 г. в Великобритании и США на государственном уровне был решён главный вопрос о необходимости оказания военной помощи СССР. При этом некоторые политические деятели доказывали, что ее оптимальный вариант - открытие второго фронта. С такими заявлениями выступили сенаторы Дж. Пиппер, Р. Рейнолдс, Б.Уиллер, ряд других конгрессменов.

Важное значение для настроений западной общественности имело заявление Ф. Рузвельта от 24 июня, что СССР получит помощь от США. В тот же день в британском парламенте выступил А. Иден и объявил, что теперь у Великобритании и коммунистов одна общая цель - сокрушить нацизм. Большинство крупных периодических изданий Англии, США и Канады выступили в поддержку Советского Союза. Газета «The New York Times» начала серию публикаций, посвящённых Красной армии и организации обороны в СССР, с общим выводом, что быстрой и лёгкой победы у Германии не будет.

В октябре-ноябре немецко-фашистские войска продолжали наступление. Территория СССР, занятая врагом, вскоре превысила 1,5 млн кв. километров. На ней перед войной проживало 74,5 млн человек. Число советских граждан, погибших в боях, оказавшихся в плену, в гитлеровских концлагерях, достигло нескольких миллионов. Создавшаяся обстановка во многом объяснялась превосходством противника в силах и средствах вооруженной борьбы. Красная армия ещё не обладала достаточным опытом ведения войны таких масштабов, организации взаимодействия родов войск, наиболее эффективного использования боевой техники. Ставка Верховного Главнокомандования, командование фронтов и военачальники разных степеней учились искусству ведения войны в крайне сложной обстановке, допуская порой почти неизбежные ошибки. В начале октября 1941 г. стратегический фронт на московском направлении оказался прорванным: вермахт начал операцию «Тайфун» - наступление на Москву. Пять советских армий были окружены в районе Вязьмы. Над Москвой нависла смертельная опасность. Однако в развернувшейся ожесточенной борьбе главное уже определяли другие факторы: натиску врага противостояли твердость духа советского народа и его самоотверженность на фронте и в тылу, набиравший силу военно-экономический потенциал страны.