2.3 Отношения Строцци с ближайшим окружением

Поскольку письма монны Алессандры принадлежат женщине, то мы по этому источнику сталкиваемся в основном с кругом общения, который имеет монна Алессандра. У женщин круг общения был ограниченнее, чем у мужчин. Посплетничать женщины могли только на праздниках (свадьбах, крестинах). Например, жена Филиппо Строцци Фьяметта описывает в письме мужудвухдневную свадьбу в подробностях, - видимо, для нее это событие разбавило рутину. В обычные дни круг общения - это домочадцы, затем родственники, причем, в большей степени мужа, чем жены. Если в семье Медичи более ближний круг составляли придворные, нежели родственники, то в письмах монны Алессандры вся жизнь идет в основном с родственниками: дела, общение. Помощь родственникам и принятие помощи от родственников имеет различные оттенки.

Когда Филиппо Строцци размышляет дать ли мужу сестры крупную сумму в долг, монна Алессандра пишет: «У них плохо обстоит дело с одеждой: когда Алессандре приходится чинить их платье, они надевают плащ прямо на рубашку. Итак, думаю, их нужда велика…Я бы никоим образом не хотела, чтобы между вами возникли раздоры, но не знаю, откуда бы Джованни мог взять эти деньги, чтобы вернуть вам долг…». Монна Алессандра отдает в аренду зятю Джованни Бонси свой дом, уменьшив арендную плату для него, поскольку у него нет средств. Из писем мы узнаем, что какую-то мелочь братья одолжили Бонси. Монна Алессандра могла повлиять на сыновей, но предпочла предоставить решение давать большую сумму в долг Бонси или нет, на их усмотрение. Было ли это ее выбором или стереотипом поведения, присущим обществу? С одной стороны, ее отход от управления семьей по мере взросления старшего сына заставляет думать, что гендерные роли встают на свои места. Но есть и такой момент. В одном из писем монна Алессандра пишет Филиппо: «Мне твоя персона дороже, чем имущество, которое, как ты видишь, каждый оставляет здесь».

В лице Марко Паренти, мужа дочери Катерины, Алессандра Строцци находит верного помощника. Он помогает во всех семейных делах, в частности, ведет переговоры с семьями невест для Филиппо и Лоренцо («Хотя у нас стоят холода, Марко не охладел к вашим делам», - пишет Алессандра). Почему же Марко так помогает Строцци? Дело в том, что Марко имел скромное пополанское происхождение, но его отец стал богат, и Марко, будучи единственным сыном, унаследовал богатство отца и приумножил его, и смог породниться с таким «благородным» кланом, как Строцци. Из чувства благодарности и в силу своих особых качеств Марко участвует во всех семейных делах Строцци, хотя его родственная степень такая же, как у мужа Лессандры Строцци Джованни Бонси. Но Джованни Бонси беден, а Марко Паренти богат. В одном из писем сыну монна Алессандра пишет о кандидатуре Марко Паренти в качестве мужа: «Она [Катерина] могла бы оказаться в семье более высокого положения и более благородной, но … тогда мне и вам был бы причинен ущерб», то есть пришлось бы дать большое приданое. Историк М.Л.Абрамсон считает, что данный эпизод показывает, что эмоциональная привязанность Алессандры к сыновьям сильнее, чем к дочерям, и причина связана с гендерными особенностями времени. Но еще более глубокая причина кроется в скудости материальных ресурсов, которые и обуславливают такие приоритеты и иерархию в привязанностях матери. Конечно, по сравнению с семьей Медичи в семье Строцци и в среде аналогичных Строцци семей гендерный аспект возрастает.

У монны Алессандры есть брат Дзаноби Мачинги и брат Антонио Мачинги. Именно Дзаноби отвез ее в свой дом в Антелле во время чумы во Флоренции в 1448 году. Дзаноби укрывался от уплаты налогов и судебных штрафов. Большую часть его долгов уплатила Алессандра. Но потом подала иск на брата, потому что она в течение долгого времени кормила и одевала брата, и суд удовлетворил ее иск - присудил отдать ей приданое их матери - два дома и два земельных участка в Антелле. Но уже при следующей вспышке чумы в 1450 году Дзаноби вновь вместе с Алессандрой укрываются в доме в Антелле, и монна Алессандра пишет сыну: «Мой Дзаноби переехал сюда, чтобы составить мне компанию». Так от помощи до исков и обратно протекают взаимоотношения Алессандры и Дзаноби. С другим братом Антонио Алессандра тоже судится по поводу участков. Когда речь заходит об имуществе, Алессандра всегда проявляет себя довольной скупой. Конечно, в период, когда ее семья подверглась изгнанию, сыновья были маленькими, ей приходилось нелегко. Но Филиппо Строции в зрелом возрасте стал одним из богатейших флорентийцев, а монна Алессандра по-прежнему считала каждый флорин, упрекала за 25 связок льна, которые Филиппо послал в подарок сестре.

Сыновья монны Алессандры приобщались к банковскому делу у двоюродных братьев их отца. Филиппо - в Неаполе у Никколо Строцци, а Лоренцо - в Брюгге у Якопо Строцци. После смерти Якопо Строцци Лоренцо воссоединился с братом в Неаполе. По смерти Якопо Лоренцо хлопочет, чтобы вдове человека, приютившего его, досталось как можно меньше. По завещанию Якопо оставляет Лоренцо 250 дукатов, однако он еще задерживается в Брюгге, чтобы не упустить никакое имущество покойного. Потребительское отношение к другому родственнику Никколо проступает в письмах Строцци. Никколо сделал одолжение, как родственник, взяв к себе Филиппо. И первоначально Филиппо пишет о своей благодарности матери: «Я им очень доволен, ибо он всегда высказывал и будет высказывать мне доброе расположение». Монна Алессандра наставляет сына быть послушным и благодарным Никколо. Монна Алессандра пытается оказать максимально внимательный прием Никколо, когда тот останавливается во Флоренции по дороге в Барселону. Никколо останавливается в ее доме, монна Алессандра хвалит себя за радушный прием в письме к сыну: «Все остальное время он оставался здесь и постоянно ел и ночевал… И вся родня пришла, чтобы повидать его», приходили и самые видные горожане Флоренции, а она, Алессандра, воздавала Никколо «такие почести, какие только было возможно». Когда сыновья Алессандры встают на ноги, они начинают тяготиться благодарностью Никколо. Алессандра пишет:

«Вы теперь в таком возрасте, что не нуждаетесь в опеке, в том, чтобы находиться в зависимости от него…Не то чтобы он плохо поступал с вами, но вижу, как он придирается по мелочам». То есть теперь монна Алессандра находит отрицательные стороны во взаимоотношениях с Никколо. С каждым письмом негатив увеличивается. Так, в одном из писем она осуждает действия Никколо во время раздела имущества его брата Якопо, хотя сам сын Алессандры Лоренцо пытался урвать как можно больше по смерти Якопо, и ничуть не заботился оставить вдову и дочерей Якопо нищими. Теперь же монна Алессандра пишет:

«Он очень скудно дал им сукно на плащи и другую одежду - ничтожно мало для двух дочерей…у них такое поношенное платье, что они не могут выйти из дома». Уже в следующий раз она пишет: «Относительно поступков Никколо я нисколько не дивлюсь, ибо такова его природа, что он всегда действовал супротив нас. Восхвалим Бога, наградившего вас такой доблестью, что вы можете заниматься делами без него». На самом деле, Никколо обучил сыновей Алессандры банковскому делу, ввел их в свое дело, а теперь монна Алессандра приписывает эту заслугу Богу, а не Никколо. Психология человека такова, что он всегда может себя оправдать, договориться со своей совестью. Как только финансовые интересы родственников расходятся, их отношения тут же портятся. Подобную картину мы наблюдали в отношениях Лоренцо Великолепного и Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, которые поссорились после того, как Лоренцо Великолепный одолжил денег у родственника. Никакой духовной близости или уважения к родственным узам между родственниками мы не наблюдаем, их взаимоотношения обусловлены лишь выгодой. Если в семье эмоциональный фон важен, то в отношениях с родственниками привязанность не фигурирует. Очевидно, что в том числе ограниченные ресурсы существования приводят к исключительно потребительскому отношению между родственниками. Вторым аргументом можно считать то, что родственные связи не обязательно гарантировали общую политическую платформу.

Леон Баттиста Альберти говорит: «Имущество во многих отношениях преходяще и хрупко, а родственники всегда остаются родственниками, если только ты их считаешь таковыми и обходишься с ними соответственно». По большому счету, здесь подразумевается конформизм по отношению к такому образу жизни, который диктовала в рассматриваемый период жизнь. Как следует из отношений семьи Строцци с родственниками, отношения диктовались прагматизмом. Эта вынужденная зависимость родственников друг от друга порождала двуличие в отношениях между родственниками.

Рассмотрим отношения Строцци к незаконнорожденным детям, и сравним с семьей Медичи.

У монны Алессандры 7 лет жила незаконнорожденная дочь Якопо Строцци, в то время как сын Алессандры Лоренцо жил и учился у Якопо в Брюгге. Спустя 7 лет Алессандра выдала дочь Якопо Изабеллу за тосканского шелкодела. Расходы Алессандры Якопо, конечно, возместил. Забота об этой девочке весьма поверхностная. Сам отец девочки пишет: «Вы говорите, Изабелла очень довольна юношей. Это доставляет мне большую радость». Якопо предпочитает поверить словам Алессандры, никогда не видя ни этого юношу, ни спрашивая у самой Изабеллы.

Не менее прагматично поступают монна Алессандра и Филиппо Строцци с детьми Лоренцо. Лоренцо до женитьбы имел двоих детей от другой дамы. Монна Алессандра считает, что чем раньше мальчика заберут от матери, тем скорее они забудут друг друга. Алессандра проявляет жестокость, принятую, однако, в то время. Где росла девочка, неизвестно, известно лишь то, что Филииппо выдал ее замуж за сапожника с приданым в 600 флоринов.

Незаконнорожденных сыновей забирали отцы в свои семьи, а незаконнорожденных дочерей отсылали к родственникам. Незаконнорожденных сыновей вводили в семейный бизнес или давали другое образование, часто предназначая церковную карьеру, как известно из всеобщей истории. Леон Баттиста Альберти тоже был незаконнорожденным сыном, однако, отец дал ему образование и позже Альберти смог получить статус законного наследника отца. Незаконнорожденных дочерей же в купеческой среде Флоренции выдавали за людей, не претендующих на социальный статус невесты - за ремесленников, и соответственно, приданое незаконнорожденных дочерей было гораздо меньше приданого законных дочерей.

Более значимым фактором, влиявшим на судьбу незаконнорожденных детей, было состояние отца. Ради большого приданного даже один флорентийский нобиль Якопо Пиччинино женился на побочной дочери миланского герцога в первой половине XV века. Если сравнить порядок, принятый в купеческой среде Флоренции со схемой, принятой в семье Медичи, то можно сказать, что порядок был такой же. Только, конечно, карьера незаконнорожденных сыновей и социальный статус незаконнорожденных дочерей была пропорциональна богатству семьи Медичи. Как говорилось в первой главе, сын Козимо Карло воспитывался в семье Козимо вместе с другими его детьми, и был сделан настоятелем монастыря в Прато, а дочь Пьеро была выдана замуж за управляющего банка Медичи в Лионе. Конечно, стать папой Римским - исключительная судьба, однако, карьера Джулио Медичи (сына Джулиано) полностью повторяет порядок, принятый во Флоренции - ему предназначили церковную карьеру. Учитывая же богатство и политические амбиции семьи Медичи, его церковная карьера оказалась выше других.

Подводя итоги второй главы, на примере семьи Строцци мы можем говорить о том, что флорентийская аристократия сохраняла традицию заключения браков в пределах Флоренции в XV веке. Перед заключением брака во внимание принимались в первую очередь финансовая сторона репутация семей. Кроме того, в брачных альянсах Строцци пожертовали и знатностью во имя сохранения финансового состояния. Однако и другие факторы были очень важны для флорентийцев. Поэтому поиски подходящих женихов и невест были сопряжены с большими хлопотами и вызывали у монны Алессандры бурные переживания. В отношениях внутри семьи Строцци, как и в семье Медичи, решающую роль играл, как это не парадоксально, не гендер, а личность. Однако стоит отметить, что гендерные стереотипы в семье Строцци проявлялись сильнее, чем в семье Медичи. И тем не менее, власть в семье зависела от personality. Монна Алессандра Строцци манипулировала младшим сыном с помощью чувства вины, и он, обладая менее сильным характером, подчинялся воле матери и старшего брата. Филиппо Строцци же обладал авторитарным характером, и потому его роль соответствовала патриархальной модели. Чем прагматичнее был человек, тем сильнее общественные стереотипы влияли на его поведение. Так, Марко Паренти был деликатнее своей тещи, что находило отражение в поведении по отношению к близким.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение брачных стратегий сквозь призму внутрисемейных отношений на примере семей Медичи и Строции показало, что флорентийцы при заключении браков руководствовались утилитарными соображениями. Но расчет у двух семей был разный. Так, главным приоритетом брачной стратегии в семье Медичи был политический расчет, тогда как все остальные факторы практически не играли роли. Это позволило семье Медичи не только повысить престиж в пределах Флоренции, но и дало возможность подготовить почву для получения папской тиары впоследствии.

В отличие от Медичи, для представителей рода Строцци приоритетным при создании семьи являлись финансовый фактор и репутация. Они пожертвовали знатностью, чтобы сохранить состояние. Однако значимость репутации также играла настолько большую роль, что приводила членов семьи в тревогу. Хлопоты порождало взвешивание и менее важных факторов.

Общим же в брачных стратегиях семей Медичи и Строцци являлось то, что о любви, привязанности или симпатии на этапе заключения брака речь не шла, а будущие супруги обезличивались. В трактате Леона Баттисты Альберти приветствуется изучение супругами друг друга до свадьбы, также ряд исследователей отмечали, что в XV веке, судя по источникам, любовь и теплые чувства в семье стали рассматриваться как важная составляющая жизни человека. Но все эти трактаты носили рекомендательный характер. А в практиках флорентийцев подобный идеал был невозможен, поскольку браки заключались как сделки родителями, а смотринами, как правило, занимались матери семейства. Конечно, теплые чувства могли возникнуть в семье, но не на этапе заключения брака. Кроме того, в источниках в большей мере нашла отражение любовь родителей и детей, чем супругов.

Если Медичи одними из первых стали заключать браки с иностранцами, то семья Строцци предпочитала традиционный образ жизни - альянсы внутри Флоренции. Однако в рассматриваемый период мы не находим свидетельств стремления флорентийской аристократии заключать браки по принципу соседства или консортерии, как утверждается в ряде исследований.

Вопреки ряду исследований, утверждающих, что такой дефиниции как «детство» до XVII века не существовало, изучение частной жизни семей Медичи и Строцци показало, что понятие детства не только существовало у флорентийцев XV века, но и отличалось особо трепетным отношением к детям. Итальянский стиль общения с детьми проявился и в семье Медичи: несмотря на статус негласных правителей, отношения с детьми носили неформальный характер, если сравнивать с европейскими дворами, где дети практически полностью находились на попечении нянь, воспитателей, учителей. У детей в семье Медичи также были воспитатели, однако общение с потомством было довольно тесным.

В семье Строцци точно также прослеживается особая любовь и забота о детях. Но поскольку смертность детей, особенно в младенческом возрасте, была высокой, родители выработали психологический иммунитет: они не привязывались к детям до 3 лет, воспринимая ранние смерти как неизбежность. Однако потеря подросших детей становилась огромным горем для родителей, о чем свидетельствуют письма Алессандры Строцци, потерявшей младшего сына в подростковом возрасте.

Для Флоренции был характерен либерализм в определении статуса и судьбы незаконнорожденных детей: сыновья воспитывались в семье отца и имели почти те же права, что законнорожденные сыновья, могли наследовать отцу или получить официальный статус, а девочки с определенного возраста обычно воспитывались у родственников, и их выдавали замуж в соответствии с возможностями их семьи. В семье Медичи незаконнорожденные сыновья имели прекрасную карьеру и такой статус в семье, как законнорожденные сыновья, что позволило Джулио Медичи стать папой римским. Судьба незаконнорожденных детей была прямо пропорциональна состоянию их отцов.

Семейная жизнь во Флоренции XV века строилась на патриархальных началах. Однако истинное положение женщины и границы ее свободы во многом зависели от ее личности. Примером тому служит контраст между авторитетом Лукреции Торнабуони, которая решала действительно серьезные дела, и положением Клариче Орсини, которая с огромным трудом добилась возможности удалить от воспитания ее детей неугодных ей персон.

Также и в семье Строцци место члена семьи зависело от личности, хотя совсем сбрасывать гендер со счетов не следует. В семье Строцци правили монна Алессандра Строцци и ее старший сын Филиппо, а младший сын и жена Филиппо подчинялись. Манипулируя чувством вины младшего сына, монна Алессандра добивалась своего. В случае с Филиппо его старшинство совпало с авторитарным характером. Место, роль, авторитет в семье зависели от личных качеств члена семьи.

Именно персональные характеристики и личный выбор Лоренцо и Джулиано Медичи обусловили их дружеские отношения. А вот отношения с родственниками часто носили враждебный характер из-за финансовых разногласий. Филиппо и Лоренцо Строцци были обязаны дядьям тем, что те взяли их в свое дело, обучали. Но это порождало двуличие в отношениях между родственниками. Как только интересы родственников расходились, их отношения тут же портились. Лоренцо Великолепный одолжил большую сумму у Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи, не вернул, и они поссорились, Лоренцо ди Пьерфранческо стал и политическим оппонентом Лоренцо Великолепного. В такой ситуации в семье Медичи особую роль играли придворные или клиентела

- люди, финансово зависимые от патрона. И дефиницию «дружба» следует понимать именно как клиентно-патронажные отношения, но в случае с двором Лоренцо Великолепного это были очень тесные и дружественные отношения.

Таким образом, в XV веке были заложены новые принципы брачно- договорных отношений, которые оказывали влияние и на внутрисемейные отношения флорентийской знати.

ИСТОЧНИКИ

1. Alessandra Macinghi Strozzi. Lettere di una gentildonna del secolo XV ai figliuoli esuli / Pubbl. da C.Guasti. Firenze, 1977.

2. Lettere de Luigi Pulci a Lorenzo il Magnifico e ad altri. Lucca: Typ. Giusti, 1886. - 199 p.

3. Tre lettere di Lucrezia Tornabuoni a Piero de' Medici ed altre lettere di vari concernenti al matrimonio di Lorenzo il Magnifico con Clarice Orsini ricordo di Nozze nel gennaio. Firenze, 1859. - 16 p. [Электронный ресурс]. URL: https://play.google.com/books/reader?id=t3qkghJJuQIC&printsec=frontcover&outpu t=reader&hl=ru&pg=GBS.PP1 (последняя дата обращения 29.05.2016).

4. Альберти Леон Баттиста. Книги о семье / Пер. М.А. Юсима М.: Языки славянской культуры, 2008. - 416 с.

5. Письма Алессандры Мачинги-Строцци в книге Абрамсон М.Л. Человек итальянского Возрождения. Частная жизнь и культура. М.: РГГУ, 2005. - 428 с.

6. Письма Лукреции Торнабуони, Клариче Орсини и других // Барджеллини Пьеро. Женщины Лоренцо де Медичи. [Электронный ресурс]. URL: http://valya- 15.livejournal.com/357087.html?thread=1132511 (последняя дата обращения 04.08.2015).

ЛИТЕРАТУРА

1. Brucker G. Renaissance Florence. NY, 1969.

2. Brucker G. Civic World of Early Renaissance Florence. Princeton, 1977.

3. Brucker G. Florence. Berkeley: Univ. of California press, 1997.

4. Cassandro M.Per une tipologie delle struttura femiliare nelle aziende toskane dei secoli XIV-XV I erti dirigenti nelle Toscana tardo cominale. Firence, 1983. P. 1-33.

5. Cohn S. The Laboring Classes in Renaissance Florence. NY, London, 1980.

6. Crabb A. The Strozzi of Florence: Widowhood and family solidarity in the Renaissance. Ann Arbor, 2000.

7. Fabbri L. Alleanza matrimoniale e patriziato nella Firenze del' 400. Studio sulla famiglia Strozzi. Firenze, 1991.

8. Goldthwaite R. Private Wealth in Renaissance Florence: A study of Four Families. Princeton, 1963.

9. Kelly-Gadol J. “Did Women Have a Renaissance?” In Becoming Visible: Women in European History, edited by R. Bridenthal and Claudia Koonz, 149-64. Boston: Houghton Mifflin, 1977.

10. Kelso R. Doctrine for the lаdy of the Renaissance / With a forewe by Katharin.

M. Rogers. Chicago, London, 1978.

11. Kent D. Friendship, Love, and Trust in Renaissance Florence. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2009.

12. Kent F. Household and Lineage in Renaissance Florence: The Family life of the Capponi, Ginori and Rucellai. Princeton, 1977.

13. Kirshner J. Materials for a Gilded cage: nondotal assets in Florence, 1300-1500

// The family in Italy from antiquity to the present. New-Haven, London: Yale univ. press, 1991. P. 184- 207.

14. Kirshner J. Wives' Claims against Insolvent Husbands in Late Medieval Italy // Women of the medieval world. Oxford, 1985. P. 256-303.

15. Klapisch-Zuber Ch. Kinship and politics fourteenthcentury Florence // The family in Italy from antiquity to the present. New-Haven, London: Yale univ. press, 1991. P. 208-228.

16. Molho A. Marriage alliance in Late medieval Florence. Cambridge (Mass.): Harvard univ. press, 1994. - 458 p.

17. Musacchio, Jacqueline Marie. Art, Marriage, and Family in the Florentine Renaissance Palace. New Haven: Yale University Press, 2000.

18. Philips M. The Memoir of Marco Parenti. A life of Medici Florence. L., 1987.

19. Sacred Narratives Lucrezia Tornabuoni de' Medici. Edited and translated by Jane Tylus. University of Chicago Press, 2001.

20. Tuscans and Their Families: A Study of the Florentine Catasto of 1427. Herlihy D., Klapisch-Zuber Ch. New Haven: Yale University Press, 1985.

21. Абрамсон М.Л. Человек итальянского Возрождения. Частная жизнь и культура. М.: РГГУ, 2005. - 428 с.

22. Антонетти П. Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте. М.: Молодая гвардия, 2004. - 288 с.

23. Ануприенко И.А. Женщины в обыденном восприятии представителей городской среды Италии XIV - XV вв. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2006. [Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat.com/content/zhenshchiny-v-obydennom-vospriyatii- predstavitelei-gorodskoi-sredy-italii-xiv-xv-vv (последняя дата обращения 06.05.2016).

24. Ануприенко И.А., Краснова И.А. Письма Маргариты Датини // Адам & Ева: альманах гендерной истории. № 12. М., 2006.

25. Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке. Екатеринбург: Издательство Уральского Университета, 1999. - 415 с.

26. Ачидини Кристина. Беноццо Гоццоли. М.: Слово, 1996. - 80 с.

27. Баткин Л.М. Европейский человек наедине с собой. М.: РГГУ, 2000. - 1004 с.

28. Баччи Ливи М. Демографическая история Европы. СПб.: Александрия,

2010. - 298 с. (2).

29. Белосельская М. Жираф семейства Медичи, или экзоты в большой политике. М.: Захаров, 2009. - 352 с.: ил.

30. Бессмертный Ю.Л. О мире чувств и внутреннем мире человека прошлого / Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала Нового времени. Отв. редактор: Ю.Л. Бессмертный. М.: РГГУ, 2000. С.571-576.

31. Бессмертный Ю.Л. Частная жизнь: стереотипное и индивидуальное / Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М., 1996.

32. Бессмертный Ю.Л. Жизнь и смерть в средние века. М.: Наука, 1991. - 240 с.

33. Брагина Л.М. Самосознание флорентийцев по сочинениям гуманистов XV века // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.3. М.: Наука, 2000. - 378 с. С. 299-305.

34. Брагина Л.М. Итальянский гуманизм. Этические учения ХIV-ХV вв. М.:

«Высш. школа», 1977. -254 с.

35. Брагина Л.М. О некоторых спорных вопросах социальной психологии флорентийского купечества XV в. // Культура и общество Италии накануне нового времени. М.: Наука, 1993. С. 51-63.

36. Брагина Л.М. Культурная жизнь Флоренции первой половины XV века в оценке современников // Средние века. Вып. 60. М., 1997. С. 325-241.

37. Брагина Л.М. Социально-этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.). М.: Изд-во МГУ, 1983. - 303 с. 8 л. ил.

38. Буркхард Я. Культура Возрождения в Италии. М.: Юристъ, 1996. - 591 с.

39. Веккьо С. Женщины и семья в XV в. // История женщин на Западе. Т.2. Молчание средних веков. СПб.: Алтейя, 2010. С. 133-139.

40. В своем кругу. Индивид и группа на Западе и Востоке Европы до начала Нового времени / Под ред. М.А. Бойцова и О.Г. Эксле. М.: ИВИ РАН, 2003. - 363, (2) с.

41. Гвиччардини Франческо. История Флоренции // Сочинения великих итальянцев XVI в.. СПб.: Алтейя, 2002. - 377 с.

42. Гвиччардини Франческо. Сочинения. М.: Academia, 1934 г. - 549 c.

43. Гис Ф., Гис Дж. Брак и семья в Средние века. М.: Роспен, 2002. - 384 с.

44. Гомбрих Э. История искусства. М.: АСТ, 1998. - 688 с.

45. Гомбрих Э., Шестаков В.П. Мифологии Боттичелли: Исследования неоплатонического символизма // Искусствознание: Журнал по истории и теории искусства, N. 2 /2002. Москва. С. 155 - 222.

46. Гуревич А.Я. Человеческая личность в средневековой Европе: реальная или ложная проблема? // Развитие личности. М., 2003. № 1. С. 24-31; № 2. С. 29- 40.

47. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа анналов. М.: Индрик, 1993. -

328 с.

48. Делюмо Ж. Цивилизация Возрождения. Екатеринбург: У-Фактория, 2006.

- 715, (2) с.

49. Де Санктис Ф. История итальянской литературы. Т.1. М.: Издательство иностранной литературы, 1963. - 536 с.

50. Зарницкий С.В. Боттичелли. М.: Молодая гвардия, 2007. - 327, (3) с., (16) л. ил. Библиогр.: с. 329.

51. История женщин на Западе. В 5Т. / Под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро. Т.2: Молчание Средних веков / Под ред. Кристианы Клапиш-Зубер. СПб.: Алтейя, 2010. - 507, (3) с.Библиогр. в примеч.

52. История женщин на Западе. В 5Т. / Под общ. ред. Ж. Дюби и М. Перро. Т.3: Парадоксы эпохи Возрождения и Просвещения / под ред. Дэвис Земон Н., Фарж А. СПб.: Алетейя, 2008. - 558, (1) с.Библиогр. в примеч.

53. История ментальностей. Историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах / Составитель Е.М. Михина. М.: ИВИ РАН, РГГУ, 1996. - 2531 с.

54. История частной жизни: под общей ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. Т.2: Европа от феодализма до Ренессанса; под ред. Ж. Дюби / Доменик Бартелеми, Филипп Браунштайн, Филипп Контамин, Жорж Дюби, Шарль де Ла Ронсьер, Даниэль Ренье-Болер. М.: Новое литературное обозрение, 2015. - 784 с., ил.

55. Котельникова Л.А. Феодализм и город в Италии в VIII - XV вв. М.: Наука, 1987. - 256 с.

56. Котельникова Л. А., Ролова А. Д. Итальянская знать и пополаны в средние века (новые исследования) // Средние Века, 1986. Вып. 49. С. 311-315.

57. Клулас И. Лоренцо Великолепный. М.: Молодая гвардия, 2007. - 259, (1) с.,

(8) л. ил., портр.Библиогр.: с. 254-256.

58. Краснова И.А. Брак и семья в городе: Флоренция XIV - XV веков / Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.1. М.: Наука, 1999. С. 213-220.

59. Краснова И.А. Вдовы и жены изгнанников Флоренции / De mulieribus illustribus. Судьбы и образы женщин средневековья. СПб.: Алтейя, 2001. С. 29 - 60.

60. Краснова И.А. Влияние культуры Возрождения на духовную жизнь флорентийцев / Культура Возрождения и религиозная жизнь эпохи. М.: Наука, 1997. С. 40-49.

61. Краснова И.А. Деловой человек Флоренции: занятия, круг общения, общественное сознание / Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т.2. М.: Наука, 1999. С. 101-117.

62. Кудрявцев О.Ф. Флорентийская Платоновская Академия. М.: Наука, 2008.

- 492 с.

63. Кудрявцев О.Ф. Власть культуры: Лоренцо Медичи и флорентийская Платоновская академия // Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность (сборник). М., 2002. С. 79 - 104.

64. Культура Западной Европы в эпоху Возрождения/ Под ред. Л. М. Брагиной. М.: Наука, 1996. - 396, (2) с.

65. Куприченко Л.Н. Личность и общество в биографической и автобиографической традиции Флоренции XIV - первой трети XVI вв.: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Ставрополь, 2006.

[Электронный ресурс]. URL: http://www.dissercat.com/content/lichnost-i- obshchestvo-v-biograficheskoi-i- avtobiograficheskoi-traditsii-florentsii-xiv-perv (последняя дата обращения: 01.05.2016)

66. Макиавелли Никколо. История Флоренции // Государь. М.: АСТ, 2013. -

672 с.

67. Микелетти Эмма. Доменико Гирландайо. М.: Слово, 1996. - 79, (1) с.

68. Пушкарева Н.Л. «Предмет и методы изучения истории повседневности» // Этнографическое обозрение. 2004. №5. С.3-19. [Электронный ресурс]. Системные требования: Adobe Acrоbat Reader. URL: http://journal.iea.ras.ru/archive/2000s/2004/Pushkareva_2004_5.pdf. (последняя дата обращения 07.06.2015).

69. Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XX - XXI вв.: социальныетеории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. - 560 c.

70. Репина Л.П. Новая историческая наука и социальная история. М.: ЛКИ, 2009. - 320 с.

71. Репина Л.П. Выделение сферы частной жизни как историографическая и методологическая проблема / Человек в кругу семьи. М.: РГГУ, 1996. - 358 с.

72. Репина Л.П. История женщин сегодня / Человек в кругу семьи. М.: РГГУ, 1996. - 358 с.

73. Ролова А.Д. Социальная история Флоренции XIV-XV вв. в Западной историографии 70-80 годов // Традиции и новации в изучении западноевропейского феодализма. Сборник статей. М.: ИВИ, 1995. С. 259- 271.

74. Ролова А.Д. Возникновение сеньории Медичи и культура Возрождения // Культура и общество Италии накануне нового времени. М.: Наука, 1993. С. 39- 51.

75. Рябова Т.Б. Женщина в истории Западноевропейского средневековья. Иваново: Издательский центр «Юнона», 1999 г. - 210 с.

76. Стратерн П. Медичи - крестные отцы Ренессанса. М.: АСТ, 2010. - 509,

(1) с.

77. Скотт Д. Гендер: полезная категория исторического анализа / Гендерные исследования. №5. 2001.

78. Тарасова М.С. «Этот дворец, полный чудес». Резиденция ренессансного нобиля в восприятии современников // Культура Возрождения и власть [Сб. ст. под ред. Брагиной Л.М.]. М.: Наука, 1999. С. 99 - 107.

79. Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М.: РГГУ, 1996. - 372, (4) с.

80. Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала Нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М.: РГГУ, 2000. - 581, (1) с.

81. Шастель А. Искусство и гуманизм во Флоренции времен Лоренцо Великолепного. М.: Унив. кн., 2001. - 621,[1] с.

Размещено на Allbest.ru