Формально общество не подчинялось ни министерствам, ни Синоду, но деньги оно переправляло духовной миссии в Иерусалим, так что Капустин и его сторонники среди церковных иерархов могли праздновать победу. В 1886 году общество получило право собирать пожертвования, и его доходы еще более увеличились, и в первый же год ему удалось собрать таким образом 130 тыс. рублей. Вскоре Палестинское общество не только финансировало деятельность духовной миссии, но и само открывало в Святой земле школы, больницы, ремонтировало церкви и т. п. Часть денег, правда, продолжала уходить в песок из-за того, что греческое духовенство в конце XIX века вело себя ничуть не лучше, чем в его начале. В 1895 году современник писал:

«Когда его блаженство (патриарх иерусалимский Никодим) в 1885 году обратился к Августейшему Председателю общества с просьбой о вспомоществовании в 10 000 руб. на постройку церквей в Святой Земле, Общество послало 12 000 руб. с просьбой употребить необходимую сумму именно на возобновление разрушающейся церкви в Раме: все эти деньги были израсходованы неизвестно на что; церкви в Раме не досталось ничего, в ней с 1883 года не прибавилось ни одного камня»23.

И все же к 1897 году в Палестине и Сирии действовали уже 50 школ, основанных обществом, а к 1907 году - уже 101 школа и две учительские семинарии, было открыто несколько гостиниц для паломников, строились больницы и амбулатории. К 1914 году русская духовная миссия и ИППО вместе владели примерно 150 гектарами земли, причем Православному палестинскому обществу принадлежало 23 гектара. В 1907 году в высочайшем письме по случаю 25-летия деятельности общества Николай II писал:

Духовная миссия тоже не сидела сложа руки. Архимандрит Леонид (Кавелин), возглавив миссию в 1903 году, начал скупать земли по всей Палестине, невзирая на постоянный рост цен на недвижимость. К 1914 году площадь купленной им земли составляла 130 тыс. кв. саженей (591 760 кв. м). Из-за этих приобретений к началу первой мировой войны миссия стояла на краю банкротства, и банки закрыли ей кредит, но Леонид, похоже, не сомневался, что правительство придет ему на помощь. Однако грядущее не обещало русской Палестине ничего хорошего.

В начавшейся первой мировой войне Турция выступила на стороне Германии и Австро-Венгрии, и все население русской Палестины оказалось на территории враждебного государства. Большая часть персонала, паломников и монахов была выслана в Египет, где и оставалась все время войны. Между тем в самой Палестине происходили серьезные перемены. После начала военных действий большая часть русских земель была занята турецкими войсками. Здесь были размещены казармы, военные учреждения и т. п. Но в декабре 1917 года Иерусалим был занят британскими войсками, которые начали использовать русские постройки точно таким же образом. Когда же в России произошла большевистская революция, остававшиеся в Египте обитатели русской Палестины поняли, что возвращение на родину откладывается на неопределенный срок. После войны они получили возможность вернуться в Иерусалим, однако было ясно, что к старым временам возврата уже не будет.

Теперь существование русских земель в Палестине представляло собой крупную юридическую проблему. Прежде всего на собственность духовной миссии и ИППО претендовала советская власть. Дело в том, что по законам уже не существовавшей к тому времени Османской империи общественные организации не могли становиться собственниками недвижимости, и все земли и постройки приобретались на имя того или иного физического лица. В большинстве случаев собственность была зарегистрирована на имя Сергея Александровича, а его вдова и наследница Елизавета Федоровна была убита большевиками в 1918 году. Новая российская власть требовала передать ей собственность, зарегистрированную на имя членов царской семьи, на основании собственных декретов об конфискации имущества Романовых.

Кроме того, ИППО продолжало существовать, хотя и называлось просто Палестинским обществом и преследовало теперь исключительно научные цели, так что требования большевиков не были лишены оснований.

С другой стороны, на собственность претендовали эмигранты. Русская православная церковь за рубежом (РПЦЗ) в лице своего лидера митрополита Антония считала себя правопреемницей. В то же время на Западе действовал митрополит Евлогий, который, хотя и был самым настоящим эмигрантом, утверждал, что действует от лица оставшегося в Москве патриарха Тихона. Евлогий требовал передать палестинскую собственность под свое управление. В самом же Иерусалиме оставались бывший глава духовной миссии архимандрит Иероним, а также бывший распорядитель ИППО Селезнев, которые напрямую общались с британскими властями и не слишком хорошо представляли, как им теперь быть. Реальными хозяевами положения теперь были британцы, которые сами имели виды на спорную недвижимость. Меньше всего им хотелось видеть на своей мандатной территории красных комиссаров, поэтому требования большевиков они выполнять не собирались. Но создавать у себя под боком гнездо англичанам не хотелось. А главное, они уже использовали здание миссии под здание суда, да и другим зданиям нашли подобное применение. Юридическую проблему англичане решили просто: приняли закон, согласно которому любая собственность, доходы от которой идут на благотворительные нужды, может быть отдана под опеку британской администрации. Соответственно, русская собственность была взята британцами под опеку, а арендная плата за ее использование стала распределяться ими между оставшимися в Палестине русскими монахами и священниками. На эти деньги, они, собственно, и жили. Те же постройки и храмы, что не были использованы британцами, которое в первые годы своего существования находилось в прекрасных отношениях с Советским Союзом. Когда границы нового государства были очерчены, оказалось, что на его территории остаются 30 участков площадью 54,8 гектара и 150 различных сооружений русской Палестины. Первый шаг в сторону удовлетворения советских притязаний на это имущество был сделан даже раньше, чем Израиль был объявлен независимым государством.

1.3 Создание Императорского Православного Палестинского Общества

Начиная с середины XIX столетия, понимая историческую, духовную и стратегическую важность Палестины и необходимость формирования сферы собственных интересов в Святой земле, а значит и собственного участка проникновения, Россия начинает активное освоение Палестины, используя для этого свои церковные и дипломатические учреждения в качестве основных инструментов для продвижения русской внешней политики в регионе: Русской Духовной Миссии, Русского консульства в Иерусалиме и Императорского Православного Палестинского общества (ИППО).

В 1847 году для содействия укреплению православия на Святой земле, для поддержания отношений с Иерусалимской православной церковью и оказания содействия русским паломникам была учреждена Русская Духовная Миссия (РДМ) в Иерусалиме. Первым начальником Миссии стал архимандрит Порфирий. Наибольший расцвет деятельности РДМ пришелся на период, когда ее начальником (5 июня 1869 года) был назначен архимандрит Антонин (Капустин). При нем были приобретены многочисленные земельные участки, на которых были построены русские храмы, монастыри и многочисленные постройки социального назначения на Святой земле.

Российского консульства. С 1914 года из-за начавшейся войны дипломаты консульства покинули Иерусалим и эвакуировались в Египет25. На этом история российского дипломатического присутствия в Иерусалиме завершается.

Императорское православное палестинское общество - старейшая в России благотворительная, научная и гуманитарная организация - было основано 21 мая 1882 года в день равноапостольных Константина и Елены для содействия православному паломничеству на Святую землю, научными изысканиям в области востоковедения и гуманитарному сотрудничеству с народами Востока. Учредителем и первым председателем ИППО стал великий князь Сергей Александрович. Устав Общества утвержден 8 мая 1882 года императором Александром III. Почетными членами ИППО в разное время состояли почти все выдающиеся представители русской элиты - члены императорской семьи, председатели Совета Министров (С.Ю. Витте, П.А. Столыпин), обер-прокуроры Святейшего правительственного Синода, священнослужители Русской православной церкви.

В соответствии с прописанными в Уставе задачами самое пристальное внимание ИППО уделяло содействию паломничества.

Председателем Общества при его создании стал великий князь Сергей Александрович, четвертый сын императора Александра II и родной брат императора Александра III. После его смерти в 1903 году председателем стала его супруга - великая княгиня Елизавета Федоровна, дочь великого герцога гессенского Людвига Четвертого и родная сестра императрицы Александры Федоровны26.

В ИППО могли состоять 25 почетных членов (постановлено общим собранием 19.12.1893 года), 800 действительных членов (постановлено общим собранием 30.04.1895 года) и неограниченное число членов сотрудников. Почетные члены, кроме 42 членов учредителей и членов императорской фамилии, избирались за особые заслуги, связанные со Святой Землей или за ученые труды по палестиноведению, а также за пожертвование не менее 5.000 рублей в пользу Общества27.

Действительные члены при вступлении в Общество причислялись к одному или нескольким его Отделениям, в зависимости от направлений, в которых они желали работать. Действительные члены могли избирать и быть избранными на все должности в Обществе. Члены сотрудники могли принимать участие в деятельности Общества с совещательным голосом.

Все почетные члены, из действительных членов и членов сотрудников, сделавшие единовременный взнос вместо ежегожного, получали еще особо для каждого из этих разрядов установленный знак. Рисунок знака был утвержден императором.

Этот рисунок стал символом Общества и стал использоваться для нагрудных знаков членов, для печати, для украшения зданий, принадлежавших Обществу.

Увлечение Палестиной стало модным в петербургском свете и ею стали вдруг интересоваться опекуны и члены Государственного Совета. В члены Общества были вынуждены вступить архиереи и наиболее видные пастыри.

Число членов Общества росло. Например, членов учредителей было 42. В 1890 г. в ИППО состояло 950 человек. В том числе 91 почетных членов, из них 18 представителей императорской фамилии, 270 действительных членов и 589 членов сотрудников.

В дни празднования 25-летнего юбилея Общества в нем состояло 4267 человек. В том числе 140 почетных членов, из них 15 представителей императорской фамилии, 845 действительных членов и 3282 членов сотрудников.

Все члены Общества регулярно участвовали в собраниях, которые бывали как общие, так и по отделениям. Общие собрания проводились с октября до марта включительно, не реже одного раза в три месяца. Они посвящались28:

а) слушанию ежемесячных отчетов о действиях Совета Общества, о новых приобретениях и о полученных извещениях;

б) выбору в члены, имевшие многоступенчатую структуру;

в) чтению ученых статей, устному обсуждению известий и рассуждениям членов.

Регулярно проводились и общие годовые собрания, назначавшиеся ежегожно на Фоминой неделе. На них избирались должностные лица, выдавались награды и премии, читались речи и статьи ученого содержания.

Отделения Общества имели свои частные собрания не менее одного раза каждые два месяца.

С 1893 г. Общество начало открывать епархиальные отделы на всей территории Российской Империи. Идея организации Отделов была подана Д.Д. Смышляевым. Начало столь удачному распространению деятельности Общества положил епископ Якутский Мелетий, открывший Якутский Отдел

21 марта 1893 года. В 1897 году такие Отделы действовали уже в 28 губерниях под председательством епархиальных архиереев. В 1911 году насчитывалось уже 50 епархиальных Отделов29.

С 1883 года Обществом создаются специальные «паломнические книжки», существенно удешевлявшие поездки русских пилигримов в Святую землю, которые давали право приобретать проездные документы с существенными скидками: если в среднем билет 3-го класса от Одессы до Яффо стоил 20 руб. 50 коп. в одну сторону, то билет по «паломнической книжке» обходился в 24 руб. в оба конца. К концу XIX века число паломников в Святую землю достигало 9200 человек в год, из которых более 4 тыс. оставались на празднование Пасхи. Для приема паломников усилиями ИППО (и еще раньше его «предшественником» Палестинским комитетом) были устроены Елизаветинское и Мариинское подворья, Русская больница. Для улучшения качества обслуживания паломников ИППО строит первую в Иерусалиме водяную канализацию. Позднее были построены Сергиевское, Вениаминовское, Александровское (рядом с храмом Гроба Господня в старом городе Иерусалима), Николаевское подворья в Иерусалиме, а также Сергиевское подворье в Назарете30.

Как правило, русские паломники прибывали в порт Яффо из Одессы, а оттуда в Иерусалим их сопровождали сотрудники ИППО. В народной трапезной Сергиевского подворья для них был организован стол с привычной едой, для их удобства работали лавки с продуктами, книгами и иконами, баня. По вечерам проходили Палестинские чтения по истории Ветхого завета и находящимся в регионе святыням. В ходе составляемых Обществом маршрутов паломники посещали святые места Иерусалима, Вифлеема, Хеврона, Иудейской пустыни, совершали омовение в священных водах р.Иордан, посещали Галилею. В праздник Пасхи во дворе Сергиевского подворья усилиями Общества устраивались пасхальные разговения.

С апреля 2011 г. Иерусалимское отделение ИППО возродило дореволюционную традицию пасхальных разговений на Сергиевском подворье в Иерусалиме.

Серьезные усилия ИППО на Ближнем Востоке были направлены на создание там системы образования российского образца, которая в 1914 году насчитывала более 100 школ и две учительские семинарии. Развитию образовательных учреждений всемерно способствовал и генеральный консул России в Иерусалиме статский советник Алексей Федорович Круглов. В школах ИППО учились дети преимущественно из православных семей. Обучение было бесплатным. Первая школа была открыта в 1882 году. В течение последующих 2 лет для учеников открыли свои двери 3 начальные школы в Галилее, функционировал мужской пансион, позже преобразованный в мужскую учительскую семинарию в Назарете. Учителя в школах были светские, и впервые годы часть из них приглашалась из России либо получала там образование. Позднее для подготовки учителей на месте были созданы две учительские семинарии. В начальных школах преподавался закон Божий, арифметика, арабский язык, география, история и ремесла. Кроме того, во многих школах изучался русский язык, а лучшие ученики продолжали обучение в России. Через русские школы прошли несколько поколений арабской интеллигенции Ближнего Востока.

Школы ИППО прекратили свое существование после начала Первой мировой войны в 1914 году.

Подводя итоги, можно отметить, что истоки культурно-экономических связей России со странами Ближнего Востока уходят вглубь веков. Источники свидетельствуют, что русские познакомились с этим регионом еще в VI - VII веках. После принятия на Руси христианства множество русских паломников устремляется в Святую землю. Со временем устанавливаются постоянные контакты между представителями православного духовенства.

Православные миссии появились в Святой земле только в середине XIX века, не смотря на то, что необходимость в них назрела уже давно. Католические и протестантские миссионеры вели активную пропагандистскую работу среди местного арабского населения, и она приносила ощутимые результаты: тысячи православных арабов перешли в другие вероисповедания.

Российские власти долгое время недооценивали огромной потенциальной выгоды, которую могло принести непосредственное сотрудничество с православным населением Ближнего Востока, составлявшим до появления униатских церквей большинство христианского населения региона. Бесконечные вооруженные конфликты с Османской империей, отвоевывание проливов больше интересовали Россию, чем укрепление своего влияния на Порту через единоверцев. В XVIII веке отношения России с православным Востоком фактически прекратились.

Активизация связей с православной восточной церковью началась с 30х годов XIX века, когда в России обратили внимание на успехи западных проповедников, а также на те явные политические выгоды, которые извлекали европейские правительства, благодаря успехам миссионерства.В то же время были открыты российские консульства в Яффе, Алеппо, Латакии, Бейруте и Сайде. В 1830 году был подписан русско-турецкий договор о торговых и гражданских привелегиях русских граждан в Османской империи. Русские консулы на месте смогли убедиться в масштабах отхода местного населения от православия под воздействием миссионерской пропаганды других исповеданий. Было обращено внимание и на бесправное положение русских паломников в Палестине, которые не имели официальной защиты и находились на попечении греческого духовенства.

Только в 40е годы было принято окончательное решение, направить в Палестину Русскую духовную миссию, для распространения русского влияния и осуществления важной политической цели - протектората России над православными святыми местами.

В 1882 году в Святой земле появилось еще одно российское представительство - Православное Палестинское общество. Членами Палестинского общества стали представители царской фамилии, известные деятели науки, культуры.

Деятельность Русских духовных миссий и Палестинского общества на протяжении всей истории их существования была направлена на укрепление и развитие многочисленных уз, веками связывавших Россию со странами Ближнего Востока.

Современная Россия по-прежнему заинтересована в развитии отношений с Ближним Востоком. Экономические, социальные и политические преобразования в нашей стране привели к переориентации российской внешней политики. МИД не уделял достаточного внимания положению России на Ближнем Востоке, поэтому сейчас приходится вновь завоевывать утраченные позиции в этом регионе. В этой связи становится актуальным изучение одного из основных факторов культурного сближения народов России и Ближнего Востока, работы российских представительств в Святой земле.

2. Направления деятельности Императорского Православного Палестинского Общества

2.1 Научная деятельность ИППО

Научная, научно-издательская и просветительская деятельность всегда относились к числу важнейших направлений работы Императорского Православного Палестинского Общества (ИППО). Главной областью научных исследований Общества было комплексное изучение Палестины и сопредельных территорий, то есть то, что составляет предмет «палестиноведения» (история региона, археология, прежде всего, библейская и христианская, церковная история, история святых мест, топография, топонимика Палестины и других стран Библейского региона, сбор и публикация относящихся к теме источников и т.д.

Вокруг Общества сложился круг исследователей, среди которых были как вполне состоявшиеся ученые, так и начинающие исследователи, научные интересы которых так или иначе были связаны с изучением, в первую очередь, истории и культуры Византии, Христианского Востока, славянских письменных памятников и истории православия в России и у южных славян. К Христианскому Востоку в науке принято относить христианские народы и общества Востока, одними из первых принявшие христианство и имеющие ряд общих черт восточно-христианской культурной традиции: сирийцы, копты, арабы-христиане, армяне, грузины, эфиопы.

Среди ученых, специализировавшихся в этой области, были как представители светской науки, связанные с крупнейшими российскими университетами и Академией наук, так и церковные ученые, преподаватели Санкт-Петербургской, Московской, Киевской, Казанской и Сибирской духовных академий. Зарождение этого научного направления в России относится к периоду конца XIX - начала XX вв., и нужно сказать, что ИППО сыграло заметную роль в его становлении и развитии.

На первом этапе (до 1917 г.) в научной деятельности Общества в большей степени принимали участие ученые-слависты (специалисты в области изучения древней и средневековой русской истории, летописей, древнерусского искусства), византинисты и антиквоведы, специалисты в области византийского искусства, греческих источников, а также церковные ученые. К их числу относятся специалисты по истории церкви, литургике (богословская дисциплина, имеющая предметом изучения христианское церковное богослужение, где главное место занимает литургия; ее основные разделы - гимнографии (богослужебные песнопения) и эортологии (наука о праздниках, их истории и традициях), патристике, или патрологии (история христианской догмы, занимается изучением развития христианской богословской мысли), агиографии (изучение житий святых как памятников религиозной и литературной истории - т.н. «критическая» агиография, которая в научной литературе может осмысляться как часть агиологии - теории святости), а также по христианской археологии и церковному искусству31.

К их числу относятся такие исследователи, как палестиновед, специалист в области латинской и греческой филологии, классической и христианской археологии, греческой и русской агиологии, истории и нумизматики, инициатор издания серии «Палестинский патерик» И.В. Помяловский; историк-византинист, директор Русского археологического института в Константинополе и редактор «Византийского временника», впоследствии председатель ИППО в 1921-1928 гг. Ф.И. Успенский; историк древнерусского и византийского искусства, профессор Новороссийского университета в Одессе, впоследствии старший хранитель в Эрмитаже Н.П. Кондаков; историк церкви, особенно Христианского Востока, редактор журнала «Христианское чтение», проф. Сибирской Духовной Академии и Санкт-Петербургского университета И.Е.Троицкий; профессор литургики и церковной археологии Киевской Духовной академии, четвертый секретарь ИППО А.А. Дмитриевский; филолог, историк, эпиграфист В.В. Латышев (также возглавлявший Общество в 1918-1921 гг.); византинисты и археографы Г.С. Дестунис и А.И. Пападопуло-Керамевс, оба - греки по происхождению византинист, историк церковного права, в советское время - автор исследований в области экономических и социальных отношений в Византии проф. СПбДА И.И. Соколов, который 1904 г. стал редактором СИППО; богослов и экзегет, патролог, проф. СПбДА, зам. председателя ИППО в 1921 г. Н.Н. Глубоковский; проф. Киевской Духовной Академии археолог А.А.Олесницкий; проф. Московской Духовной Академии историк Н.Ф. Каптерев; археолог, специалист в области классической и восточной культуры М. И. Ростовцев, археолог и историк искусства, хранитель Эрмитажа Я.И. Смирнов; автор трудов по античной истории, эпиграфике, археологии, классической филологии, древней истории Северного Причерноморья профессор Санкт-Петербургского (затем Ленинградского) университета С.А. Жебелев; византинист, канонист (специалист по истории римско-византийского, славяно-русского, грузинского и армянского права), и.д. (исполняющий должность) экстраординарного профессора Петроградского (позже профессор Ленинградского) университета В.Н.

Бенешевич; славист, экстраординарный профессор Санкт-Петербургского университета П.А.Сырку32.

Другой обширной группой ученых, сотрудничавшей с Обществом, были востоковеды, профессора Факультета восточных языков Петербургского университета: египтолог и эфиопист, основатель христианской ориенталистики и журнала «Христианский Восток» Б.А. Тураев (который, кстати, прекрасно зная богослужебный устав Церкви, был одним из составителей службы Всем Русским Святым и старостой университетской церкви святых апостолов Петра и Павла, а в советское время - «малой» университетской церкви Всех Святых, в земле Российской просиявших, находившейся на квартире слависта акад. И. И. Срезневского до 1924 г.; семитолог акад. П.К. Коковцов; арабисты барон В.Р. Розен (академик, декан Факультета восточных языков и с 1885 г. председатель Восточного отделения Русского археологического общества, основатель «Записок ВОРАО»), Н.А. Медников и тогда еще молодой приват-доцент И.Ю. Крачковский; арабист и историк Византии А.А. Васильев, впоследствии в эмиграции ставший родоначальником школы византинистов в Америке и почетным председателем Международной ассоциации византинистов; кавказоведы - А.А. Цагарели, Н.Я. Марр, кн. И.А. Джавахов (Джавахишвили), К. Кекелидзе (протоирей, историк литургики, ученик А.А.Дмитриевского, ставший впоследствии академиком Грузинской АН)33.

В изданиях ИППО принимали также участие и русские дипломаты на Ближнем Востоке (например, генеральный консул К.Д. Петкович), а также сотрудничавшие с Обществом православные арабы, как работавшие в России (М.А. Аттая, А.Муркос, П.К.Жузе), так и «местные», палестинские (А.Г.Кезма, К.Каназе). Следует сказать, что исследования этого круга ученых могли публиковаться также и в ряде других, не имевших отношения к ИППО научных изданиях. Таким образом, Палестинскому Обществу требовалось найти свою «нишу» среди многих изданий, выходивших в этот период.

В отчетах ИППО научной деятельности Общества уделяется большое внимание. Так, уже на начальном этапе деятельности ИППО в 1885 г. был напечатан информативный научный «Отчет отдельных ученых исследований и изданий ППО» по докладу Д.Ф. Кобеко, читанному в заседании 28.10.1885.

И.В. Помяловскому принадлежит вышедший отдельным изданием аналитический обзор научной деятельности ИППО примерно за то же время (1881-1885 гг.), в который включен также ряд профессиональных замечаний. К 25-летию ИППО был издан обширный исторический обзор деятельности южнославянских, грузинском и западноевропейских языках).

Это донесения, грамоты, челобитные, договоры - восемь ценнейших памятников. Далее - картографические материалы - шесть, публикации путешествий, хождений, сказаний - 42 памятника, включая русские путешествия и греческие проскинитарии (т.е. путеводители). Среди паломников были как духовные, так и светские лица - купцы, крестьяне.

ИППО предполагало осуществить полное научное издание записок русских паломников в Святую Землю, начиная с Крещения Руси и до XVIII в. Многие ограничивали свою работу в Обществе главным образом участием в работе заседаний Общества, обсуждением проблемных сторон научной деятельности и даже начинали ряд проектов.

Событием большой научной важности была публикация в 1897 г. четырехтомного труда Н.А. Медникова «Палестина от завоевания ее арабами до крестовых походов по арабским источникам». Труд Н.А. Медникова получил высокую оценку в научной среде: это «свод, ценный не только безукоризненно документированными переводами, но и продуманными, строго просеянными выводами, убедительной силе которых подчинились крупнейшие представители западной науки, хотя им нередко приходилось отказываться от выработанных раньше взглядов, как итальянцу Каэтани, составителю капитального свода «Annali del' Islam», или голландцу де Гуе, автору монографии о завоевании Палестины»35.

Уже с 1910 г. начинает сотрудничать с ИППО и с 1915 г. становится его пожизненным членом тогда еще молодой арабист И.Ю. Крачковский, будущий академик, глава отечественной школы арабистики. И.Ю. Крачковский печатает рецензию в СИППО на зарубежную (арабскую) публикацию о деятельности ИППО, там же публикуются рецензии на некоторые из его работ. В круг очень широких научных интересов И.Ю. Крачковского входило и изучение арабо-христианской литературы - одной из христианских литератур Востока (наряду с эфиопской, коптской, сирийской, грузинской и армянской).

В 1915 г. в СИППО печатается рецензия на одну из интереснейших статей И.Ю. Крачковского - «Благодатный огонь» по рассказу ал-Бируни и других мусульманских писателей X-XIII в.». Это любопытное и очень трогательное свидетельство автора-мусульманина о чуде «благодатного огня» в Храме Господнем, исполненное глубочайшего уважения и доверия к чудесному явлению христианского мира. Вот как об этом писал И.Ю. Крачковский: «…его (ал-Бируни) сообщение о благодатном огне является наиболее важным в ряду арабских свидетельств не только по своей древности, но и по внутреннему достоинству. Отношение его к описываемому обряду дает ценную черту для характеристики автора: в нем мы находим пример вдумчивой терпимости к чужой религии, который едва ли легко встретить в христианском средневековье по отношению к мусульманству»36.

На первом этапе изучения библейских местностей (до XIX в.) осуществлялись осмотр и описание памятников Месопотамии, Сиро- Палестинского региона, иногда делалась идентификация городов, сбор и систематизация коллекций, сюда же относятся работы французских ученых и художников во время экспедиции Наполеона в Египет в 1798-1801 гг. Второй этап охватывает работы XIX в. Дешифровка египетских иероглифов и клинописи Месопотамии и Ирана дали археологам инструмент для соотнесения письменных документов с материальными памятниками, их идентификации и датировки. Целенаправленное и регулярное исследование библейских древностей как наука началось в середине XIX в. и связано с обследованием библейских памятников Палестины в 1838 и 1852 гг. американскими учеными Э. Робинсоном и Э. Смитом с целью проверки монастырских преданий о святых местах.

Это придало систематический характер идентификации библейских городов и прочих памятников. Активизация библейской археологии в середине XIX в. была связана с необходимостью «верифицировать Священную историю и поставить описываемые в ней события на почву реальных фактов после того, как эти события стали объектом атак раннего дарвинизма. Но ее развитию помогало и стремление взять на себя заботу о святых местах, пропаганда которых усиленно велась в Европе, Америке и РДМ в Палестине и ИППО с самого начала своего создания проявили огромный интерес к археологическим исследованиям в Святой Земле. На Русском месте, близ Гроба Господня, на улице ад-Дабаггин, приобретенном консулом В.И. Дорогобужиновым в 1859 г., в результате пробных раскопок были найдены остатки древних стен и византийских арок. Однако по- настоящему значительным вкладом в развитие библейской археологии стали работы, произведенные русскими учеными под руководством архимандрита Антонина (Капустина). Его раскопки, проведенные с помощью главного архитектора Иерусалима и археолога К. Шика, привели к ряду открытий в области ветхозаветной и раннехристианской археологии. Была обнаружена вторая обводная иерусалимская стена, построенная, как предполагал архимандрит Антонин, в 445 г. до Р.Х. при Неемии (Неем.2). Открытый в стене порог Судных врат, шедших за город, свидетельствовал о нахождении здесь укрепленных ворот, через которые могла проходить конечная часть Крестного пути. Таким образом, определение направления стены могло бы решить спор о местонахождении Голгофы. Однако полемика по поводу датировки и идентификации стены не завершена. Также архимандритом Антонином были открыты остатки базилики Константина Великого с пристройками ранневизантийского времени (VII- VIII вв.). Некоторые находки Антонина попали в музеи (бюст Ирода Великого, по его завещанию, хранится в Государственном Эрмитаже, а коллекция палестинской керамики и саркофаг эллинского времени находятся в Музее, который был основан РДМ в Иерусалиме и размещен в настоящее время в Елеонском Вознесенском монастыре, в юрисдикции Русской Церкви за рубежом).

В изданиях ИППО широко представлен ряд публикаций, посвященных русским археологическим исследованиям, в особенности трудам Антонина (Капустина). ИППО также планировало и финансировало некоторые экспедиции и исследования археологического плана: в 1883 г. архимандритом Антонином и архитектором и археологом К. Шиком были начаты раскопки в Иерусалиме; в 1886 г. - научные исследования А.А. Олесницким места храма Соломона; в 1891 г. - исследование памятников христианских древностей в Хауране, Аджлуне и в Заиорданье Н.П. Кондаковым, А.А.Олесницким, Я.И. Смирновым; в 1898 г. проводились археологические работы русских ученых в Заиорданье, Тивериаде и Синае; также в 1898 г. была получена субсидия от ИППО в размере пяти тыс. руб. на научную экспедицию РАИК во главе с его директором Ф.И. Успенским в Сирию, Пальмиру, Иерусалим, Баальбек (Ливан) и др. места, экспедиция состоялась в 1900 г., а ее результаты были опубликованы в издании РАИК; в 1891-1892 гг. ИППО и РДМ организовывали в Палестине экспедиции Н.П. Кондакова по исследованию раннехристианских древностей.

Эти поездки не предполагали полевых исследований и назывались «археологическими путешествиями». Во время этих поездок, в первую очередь, выполнялись осмотр памятников, фотофиксация, зарисовки, сбор музейных экспонатов, что позволило впоследствии по их результатам подготовить солидные печатные труды. Как отмечалось выше, в изданиях ИППО материалы по результатам научных поездок светских ученых публиковались, как правило, в виде докладов и отчетов, что же касается более подробного и обстоятельного изложения научных материалов, то они чаще печатались в виде монографических исследований отдельно, иногда под руководством ИППО, иногда - в других изданиях, в том числе - РАИК.

Наиболее значимой была поездка И.П. Кондакова, по результатам которой была опубликована в 1892 г. статья в СИППО «О результатах первой русской научной экспедиции в Святую Землю», а в 1904 г. - его же монография «Археологические путешествия по Сирии и Палестине (СПб, 1904). В СИППО имеются также описания разных археологических памятников:

а) культовые памятники и погребальные сооружения, т.е. хранилища урн с прахом после кремации, погребальные пещеры, а также мегалитические памятники, например, гробницы, которых много в Палестине (мегалитическими памятниками называют доисторические сооружения в виде больших каменных глыб или плит каменной (неолитической), бронзовой и отчасти более поздних эпох, служивших либо гробницами, либо памятниками, либо святилищами);

б) сооружения хозяйственно-бытового и культурного назначения (например, гидротехнические сооружения, цистерны, водопроводы и т.д.);

в) прочие памятники и предметы материальной и духовной культуры38.

Следует отметить, что финансирование русских археологических работ значительно уступало по своим объемам и возможностям финансированию западных палестинских обществ. К началу XX в. в России был накоплен опыт серьезных научных исследований в области археологии на Востоке, особенно христианской археологии на территории бывшей Византии, Сирии и Палестины Археологическим институтом в Константинополе (1894 - 1914), созданным специально для этих целей по предложению русского посла в Константинополе А.И. Нелидова при активном участии Ф.И. Успенского и находившимся официально в ведении Министерства народного образования. В апреле 1900 г. по инициативе и под руководством П.К. Коковцова при ИППО состоялось совещание по археологии Палестины и сопредельных стран с целью расширения исследований. В нем приняли участие В.Н.Хитрово, египтолог и эфиопист Б.А. Тураев, археолог М.И. Ростовцев, арабисты Н.А. Медников и барон В.Р. Розен, антиквовед и классицист, историк, эпиграфист и археолог С.А. Жебелев. Ставился вопрос о создании аналогичного института в Иерусалиме, к этому вопросу возвращались и позже (1915), однако происшедшие затем исторические события помешали реализации этих планов. Вновь о планах создания археологического института в Иерусалиме вспомнили лишь в наше время.

2.2 Деятельность ИППО по организации массового паломничества

К моменту возникновения ИППО в Иерусалиме уже давно действовали правительственные учреждения - Духовная Миссия, подчиненная Синоду русской православной Церкви и Палестинская Комиссия, подчиненная Министерству иностранных дел. На них лежала прямая забота об улучшении быта русских паломников на Святой Земле. Общество решило не вступать с ними в конкуренцию и посвятить свои силы той деятельности, на которую существовавшие учреждения либо совсем не уделяли внимания (Палесинская Комиссия), либо «из-за недостатка средств не могла дать ей широкую постановку» (Духовная Миссия).

Оно сосредоточило свои усилия на поддержании православия на Святой Земле и на научно-издательской деятельности. Однако возможности Общества по поддержке православия были значительно ограничены уставом и дополнительными жесткими правилами. Оно имело право действовать на Святой Земле только через своего Уполномоченного и с благословения Иерусалимского патриарха. Круг прав и обязанностей Уполномоченного был сформулирован в специальной инструкции, которая была утверждена только после одобрения ее в МИД, и эта инструкция находилась и у посла в Константинополе и у консула в Иерусалиме.

Уполномоченный Общества мог передать в Совет Общества или получить любую информацию от него только через консула, к району деятельности которого относилась информация. Консул отправлял доклад Уполномоченного, при своих замечаниях, через МИД в Совет Общества и передавал ему решения Совета, которые получал через МИД.

Уже в Уставе была предопределена зависимость: «Общество, по возможности старается согласовать свои действия с советами и указаниями указанная инструкция установила уже жесткую зависимость Общества от МИДа и его непосредственного представителя - консула. Таким образом каждый шаг в деятельности Общества в Палестине подвергался надзору, прежде всего МИДа, и был согласован с внешней политикой России. Это позволяет исследователям рассматривать деятельность Общества как проявление внешней политики Российской Империи.

Одной из основных задач ИППО, возложенных на Отделение пособия паломникам, было облегчение, по возможности, пути в Святую Землю для паломников из бедных слоев населения.

Эта сторона деятельности Общества вызывала опасения многих, в том числе авторитетных членов Общества - архимандритов Антонина и Леонида, а также русского посольства в Константинополе. Они упрекали сторонников этой деятельности в искусственном возбуждении паломнического движения и в стремлении обратить всех неимущих в паломников. Отвечая на эти упреки Ф.П.Корнилов, председатель Отделения пособия паломникам, отмечал, что Общество «далеко от мысли вызывать и поощрять праздное шатание выдачей на руки поклонникам денежных пособий и потому заботилось лишь об удешевлении путевых издержек паломников», как по русским железным дорогам, так и на пароходах Русского Общества Пароходства и Торговли (РОПиТ).

Общество договорилось с Министерством путей сообщения и с Обществами железных дорог (с каждым в отдельности), примыкавших к Черноморским и Азовским портам, об уступках на билеты (сначала только на билеты 3-го класса, а затем и на билеты 1-го и 2-го классов). Железнодорожные общества нашли возможным снизить цену билетов третьего класса на 50% с тем, чтобы эта установленная плата вносилась при отправлении, а обратный проезд был бесплатный. Пароходное общество (РОПиТ) согласилось, по предъявлении православными паломниками заграничных паспортов и паломнических книжек предоставлять скидки от 30 до 50% в зависимости от порта посадки39.

Эта готовность многих государственных и коммерческих организаций оказывать разнообразные льготы паломникам «налагала на Общество нравственную обязанность принять надлежащие меры», чтобы этими льготами, особенно значительными скидками, пользовались только православные паломники, но ни в коем случае не русские евреи первой алии, которые в то же время переселялись на Св. Землю. С этой целью были введены паломнические книжки прямого сообщения до Яффы и обратно с уплатой проездной платы вперед за весь путь в оба конца при выдаче книжек.

Эти паломнические книжки предоставляли паломникам кроме их дешевизны и другие значительные удобства. Они были действительны в течение года со дня выдачи и обеспечивали возможность останавливаться по пути в Яффо и обратно, если возникало подобное желание, в Курске, Киеве, Одессе, Ростове на Дону, Таганроге и Константинополе и открывали им возможность провести на Св. Земле весь паломнический сезон от праздника «Воздвижение» до праздника «Пасха».

Когда в сентябре 1892 года была открыта первая железная дорога на Св. Земле от Яффо в Иерусалим, руководство Общества договорилось с правлением железной дороги о значительной скидке и о движении специального поезда в Иерусалим при прибытии известного количества паломников.

Паломнические книжки обеспечивали проезд поклонников от платформы станции Николаевской железной дороги в Петербурге (ныне станция Московского вокзала) до ворот Русского Иерусалимского подворья приблизительно за 33 рубля, т.е. цену равную одному проезду до Одессы, причем длинный морской путь до Яффо практически ничего не стоил40.

В.Н. Хитрово, основной инициатор создания Общества, многолетний секретарь его, провел анализ данных, содержавшихся в паломнических книжках. Он проанализировал их со дня введения в действие 10.02.1883 года по 01.03.1899 года, разбив эти 16 лет на два периода. Первый период - со дня их введения до 01.03.1895 года, когда эти книжки обеспечивали значительное удешевление проезда. Второй период - с 01.03.1895 года до 01.03.1899 года, когда общее удешевление железнодорожного тарифа, привело к тому, что книжки обеспечивали лишь некоторое дополнительное удобство.

В первый период из общего числа паломников (32.994) книжками воспользовались 50,64% (17.208 человек). Во второй период книжками воспользовались только 32,68% паломников (5.810 из 17.778)41. Эти данные показывают, что даже в первый период только половина паломников пользовалась паломническими книжками. Основную причину этого В.Н.Хитрово видит в том, что эти книжки приобретали лишь относительно состоятельные паломники, которые имели деньги на проезд в оба конца. Большинство же этих денег не имело и длинную дорогу по России одолевали пешком, пробираясь с Божьим именем из города в город.

Дополнительной заботой о паломниках являлось устройство для них приюта в Одессе, из которой отправлялось подавляющее большинство (98,5%) общего числа русских богомольцев. В Одессе им приходилось иногда просиживать подолгу либо для оформления заграничного паспорта, либо дожидаясь парохода, отправлявшегося в Яффо. По прибытии в Одессу, паломники могли остановиться в подворьях трех монастырей, которые находились поблизости от вокзала железных дорог.

К моменту основания ИППО на Святой Земле уже имелись подворья для паломников, возведенные Палестинским Комитетом (1859 - 1864), всего- навсего для 876 человек (для 408 паломников и 468 паломниц). Они стремились сохранить свой статус 1864 года и после перехода под управление Палестинской Комиссии, продолжавшееся почти 20 лет, хотя даже в год окончания их постройки не могли обеспечить прием требуемого количества паломников в месяцы основных христианских праздников.

В результате оба первых приюта (мужской и женский) оказались без вторых этажей, хотя число паломников, которое предполагалось разместить в них осталось прежнее. Не был осуществлен на практике двухэтажный «странноприимный дом для приезжающих лиц благородного сословия».

«Причина этих урезок первоначального плана заключалась в недостатке денежных средств, которые были необходимы на сооружение грандиозного русского собора»42.

Корпус «для благородного сословия «был отдан под квартиру хозяина зданий - консула, а паломникам этого уровня социальной лестницы, выделялись помещения, соответственно в мужском и женском приютах, с наименованием их «приютами первого разряда». Вследствие этого паломников - мужчин размещали в коридорах уже в 1866 г. Из-за чрезмерной для Святой Земли суровости зимы в том году и для сбережения места признано было выгодным заменить выписанные из Марселя железные кровати деревянными нарами, которые потом в течение 1867 - 1869 годов окончательно вытеснили железные кровати как в мужском, так и в женском приютах. Скученность размещенных на тех нарах, вследствие недостатка помещений и роста числа паломников, усугублялась еще тем, что не менее 20 комнат, предназначенных вначале для них, чуть ли не со времени постройки сооружений были заняты служащими при приютах, Духовной Миссии и консульстве. Несмотря на то, что уже при проектировании этих сооружений учитывались минимальные нормы площади на одного человека, они часто ужесточались почти в два раза. В комнатах, предназначенных при проектировании на 18 человек, по словам консула Максимова находилось от 25 до 37 человек; в одной комнате, предназначенной для 20 человек, находилось 35, а в комнате на 8 размещали 14 человек. Кухни были обращены в жилье для паломников.

Успехи Общества и, особенно, авторитет и влияние его почетных членов привели к присвоению Общества почетного звания

«Императорского» в 1889 г. Палестинская Комиссия заведовала этими постройками до 1889 г., когда, одновременно с получением нового звания, Обществу были переданы по повелению императора приюты и больница. Два подворья, полученные Обществом, Мариинское (женское) и Елизаветинское (мужское) были рассчитаны на 804 паломника. Еще несколько отдельных комнат в доме Русской Духовной Миссии, переданных Обществу, практически не расширяли возможности приема богомольцев. В 1893 г. их число возросло до 2160, затем до 3070. В 1899 г. число паломников достигло 6196. Это число одновременно пребывавших в Иерусалиме паломников,

которых необходимо было обеспечить ночлегом и прочими услугами всех разом, а не общее количество паломников за год43.

К указанным помещениям Общество добавило Александровское и Сергиевское подворья, позволявшие разместить в отдельных комнатах до 100, а в общей палате 32 паломника. После постройки двух дополнительных подворий имелись места для 936 богомольцев, тогда как число их превзошло 6000.

В 1906 г. было сдано в эксплуатацию новое, пятое по счету, Николаевское подворье. Палаты для простых паломников располагались здесь на всех четырех этажах. Они обеспечивали 731 место, причем учитывалось, что если вместо обыкновенных кроватей устроить двухъярусные, то вместимость подворья увеличится еще более, то есть можно будет принять одновременно 1462 богомольца. При проектировании этого подворья учитывалась также возможность использования чердачных помещений для размещения паломников, хотя и без количественного подсчета этих возможностей. Помимо простонародных палат на этом подворье были устроены 20 дешевых номеров, которые имели отдельные входы с отдельной лестницы44.

Палестинское Общество, по принятии подворий, энергично принялось не только за их расширение, но и за устройство дополнительных подсобных служб, необходимых для обеспечения тысяч паломников самыми необходимыми услугами. В здании Сергиевского подворья были устроены не только отдельные номера первого и второго класса, с общими столовыми и гостиной, но и народная трапезная, кухня, баня и прачечная. Контора управляющего русскими подворьями также находилась в Сергиевском подворье.

В ограде подворий находился дом, приспособленный для книжно- иконной лавки и лавки со съестными припасами. Имелись также пожарная станция, кузница и иные подсобные мастерские.

Общество «привело в порядок водоснабжение - самый острый, жгучий вопрос иерусалимской жизни, так как проточной воды нет, а пользуются исключительно дождевой водой, сохраняя ее от одного периода дождей до другого в закрытых водоемах - цистернах; устроило канализацию, прорубив в скале двухверстный канал для отвода нечистот». Также Общество приняло на себя заботы о питании паломников. Была оборудована хлебопекарня, которая по проекту обеспечивала выпекание в течение сезона (с октября до апреля) 10500 пудов хлеба.

Каждый паломник мог получить в общей трапезной за пять копеек щи и похлебку, за три копейки кашу, причем хлеб и квас отпускались бесплатно. Прибавив к этому 3 копейки за помещение (по истечении первых 14 дней, когда ничего не платили за помещение), и по копейке утром и вечером за горячую воду, выходит, что квартира и стол обходились паломнику по 13 копеек в сутки. Из отчетов Общества видно, что при такой расценке каждый паломник, уплачивая Обществу в среднем 5 рублей, обходился ему в 20. Рядом с народной трапезной находилось помещение с водогрейным аппаратом, где можно было в течение всего дня получить кипяток для чая и других потребностей. За две мерки воды, емкостью около 24 чайных стаканов взималось всего две копейки. Желавшие пить чай у себя в комнате получали самовар в течение всего дня (с 7 часов утра до 9.30 вечера) за 15 копеек45.

Значительную часть паломников составляли больные и престарелые, которые тяжело переносили климатические и бытовые условия, а также физические нагрузки прогулок и переходов. Первые шаги в обеспечении их необходимой медицинской помощью предприняла Русская Духовная Миссия, начавшая строительство госпиталя по поручению императрицы Марии Александровны. Русский госпиталь был построен в 1862-1863 годах. Б.П.Мансуров утверждал, что госпиталь был построен по плану лучшего в то время госпиталя на Востоке, построенного голландцами в городе Смирне и даже усовершенствован и приспособлен к местным условиям.

Больница почти вплотную примыкает к южным воротам комплекса сооружений на «Миграш Ха-русим». С западной стороны ворот расположены два здания больницы. В одном из них был собственно госпиталь с 44 постоянными кроватями, которые почти всегда были заняты, и амбулатория для приходящих больных. Во втором здании, пристроенном позднее, размещалось отделение заразных больных, рассчитанное на десять кроватей. Во время большого наплыва паломников, как правило, с января по май ежегодно, число кроватей увеличивалось до необходимого количества.

Лечение и содержание для паломников, внесших в контору подворий больничный сбор в размере одного рубля, и получивших особый больничный билет, было бесплатное, независимо от времени, которое они проводили в больнице. Каждый паломник, имевший такой билет, пользовался правом на бесплатное лечение и получение лекарств как в больнице, так и в амбулаториях для приходящих.

Общее количество больных, пребывавших в Русской больнице составляло от 14% (1884 г.) до 53% (1876 г.) общего числа паломников.

Больнице уделялось особое внимание. Все медикаменты для этого поступали от известной французской фирмы через Марсель. Доктор М.М.Касторский, посетивший госпиталь в мае 1885 г. отмечал «опрятность и чистоту, которые могли бы поспорить с первоклассными образцовыми больницами». Он нашел, что едва ли найдутся во всех хороших лечебных заведениях Петербурга такое оборудование, как аппарат для переливания крови и аппарат для промывания желудка и такого обилия дорогостоящих хирургических инструментов.

В 1881 г. в госпитале было устроено ванное отделение на средства благотворителей. В 1885 г. было закончено строительство здания для отделения заразных болезней, сооруженное на средства, собранные Московским генерал-губернатором В.А.Долгоруковым у московских благотворителей - купцов.