П.А.Толстой дипломат Петра Великого

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Ф и з и ч е с к и й ф а к у л ь т е т

К а ф е д р а а в т о м а т и з а ц и и ф и з и к о - т е х н и ч е с к и х

и с с л е д о в а н и й

Р Е Ф Е Р А Т

по факультативу Личности в русской истории

«Дипломат Петра Великого П.А.Толстой»

Подготовила:

Гавриленко М.С., гр.637.2

Проверил:

_____________ М.В.Кричевцев

« 16 » мая 2007 г.

г. Новосибирск, 2007г.

Оглавление

Введение

Биографические сведения

Стольник при дворе Петра Великого

Дипломатическая деятельность

Описание П.А.Толстым Османской империи

Список литературы

Введение.

Петр Андреевич Толстой(1645--1729) сыграл значительную роль в государстве в конце XVII -- начале XVIII века. Он обладал живым умом и хитростью и был искушен в придворных интригах. С 1682 года Петр Андреевич служил стольником при дворе. В 1701 году, по повелению государя, Толстой сменил род деятельности и перешел на дипломатическую службу, представляя интересы Российского государства в Константинополе в качестве чрезвычайного и полномочного посла. Здесь он, благодаря природным своим способностям к дипломатии, достиг немалых успехов. Благодаря Меншикову Петр Андреевич Толстой стал сенатором, получив при этом немалое количество земель во владение.После смерти Петра I Толстой, вместе с Меншиковым, способствовал возведению на престол вдовы государя, Екатерины I. В день ее коронации он поручил титул графа. Однако расхождения с Меншиковым в вопросе о кандидатах на российский престол после смерти Екатерины в результате предопределили падение Толстого. В преклонном возрасте Петр Андреевич Толстой был лишен титула и сослан в монастырь под влиянием Меньшикова, где вскоре скончался. Лишь в 1760 году императрица Елизавета Петровна вернула потомкам Петра Андреевича Толстого графское достоинство.

Биографические сведения.

В 1665-1669 находился на военной службе при отце.

В 1671 стал стольником и после смерти царя Федора Алексеевича Толстой принял участие в стрелецком бунте на стороне царевны Софьи Алексеевны. 15 мая 1682г., в день стрелецкого восстания, энергично действовал вместе с Милославскими и поднимал стрельцов, крича, что «Нарышкины задушили царевича Ивана!» Затем служил воеводой и познакомился с Петром I.

С падением Софьи П. А. Толстой перешел на сторону Петра. Но его близость к Милославским и деятельность против Нарышкиных Петр не мог забыть. Известны слова Петра, сказанные как-то П. А. Толстому: «Голова, голова, как бы не так умна была, давно бы я отрубить тебя велел». Былые грехи Петр Андреевич старался усердно замаливать. Толстой сумел добиться расположения его, попросив разрешения в 1697, в возрасте 52 лет, отправиться в Италию изучать военно-морское дело. Любознательный и способный, Петр Андреевич быстро выучил итальянский язык, вел дневник, овладел военно-морской наукой, хотя на море не служил, а попал в дипломатическое ведомство. Два года, проведенных в Италии, сблизили Толстого с западноевропейской культурой. Он посетил многие города Италии, в т.ч. в 1698 Милан, где осмотрел собор Иль Дуомо, монастырь Амвросия Медиоланского, замок Сфорца, другие достопримечательности города. В Венеции особенно поразил Толстого обряд обручения Венеции с морем, в котором принимал участие дож. В июне 1698 совершил путешествие на Мальту, где был принят великим магистром ордена Раймундом Переллосом Рокафулем, который разрешил Толстому ознакомиться с оснасткой кораблей и фортификационными сооружениями острова. В январе 1699 Толстой вернулся в Россию, имея свидетельства об изученных им науках, грамоты, удостоверявшие его познания в мореходстве. Во время заграничного путешествия Толстой вел путевые записки.

В 1702 - 1714 был первым постоянным послом России в Турции; успешно справился с возложенными на него поручениями и сделал полит, и географическое описание Османской империи нач. XVIII в.

В 1710-1713 Толстой дважды сидел в Семибашенном замке - государственной тюрьме, в которую заключали опасных политических противников

В 1716-1717 сопровождал Петра Великого в западноевропейской поездке, принимал участие в дипломатических переговорах.

В 1717 по приказу Петра I провел ответственные переговоры с австрийским императором в Вене о возвращении бежавшего царевича Алексея Петровича, сумел убедить царевича-вернуться из Неаполя в Россию, после чего возглавил следствие по его делу. Толстой был щедро награжден вотчинами, крепостными, редким тогда орденом Андрея Первозванного, назначен президентом Коммерц-коллегии. В 1718 к обязанностям Толстого прибавилась служба первого министра Тайной канцелярии - постоянно действующего учреждения политического сыска. В 1722 - 1723 возглавил походную канцелярию Петра I в Персидском походе, во время которого сумел войти в доверие к супруге Петра I, будущей императрице Екатерине I.

В 1724 был возведен в графское достоинство, став родоначальником рода, самым знаменитым в котором стал Л.Н. Толстой. В 1725 вместе с Меньшиковым способствовал возведению Екатерины I на престол,в 1726 стал инициатором создания Верховного тайного совета, вступил в борьбу против чрезмерного возвышения А.Д. Меншикова, но потерпел поражение.

В 1727 Петр Андреевич был арестован вместе с сыном и заключен в тюрьму Соловецкого монастыря, где камеры были такими сырыми, что одежда на узниках через год сгнивала. После смерти сына в 1728 Толстой сидел в одиночестве до конца жизни.

Стольник при дворе Петра Великого

Государственную службу Петр Андреевич начал при отце (окольничем Андрее Васильевиче), находившемся с войском на Украине. Участвовал в обороне Чернигова от войск гетмана И.М. Брюховецкого, «в осаде сидел тридцать три недели».

В 1677 и 1678 вместе с отцом участвовал в Чигиринских походах. Военной карьере Толстого содействовал В.В. Голицын, фаворит царевны Софьи Алексеевны, что обусловило ориентацию Толстого на антипетровскую партию в борьбе за политическую власть. С 1671 был стольник при дворе царицы Натальи Кирилловны, а через шесть лет - при дворе Федора Алексеевича, после смерти которого Толстой вернулся к военной службе и стал адъютантом Милославского.

Иван Милославский привлек Толстого к участию в стрелецком бунте. По рассказам современников, Толстой и Милославский «на прытких серых и карих лошадях скачучи, кричали, что Нарышкины Иоанна Алексеевича задушили». Это послужило поводом для занятия стрельцами Кремля и расправы с неугодными боярами. Толстой был приближен ко двору и в 1682 стал стольником царя Ивана Алексеевича.

После падения царевны Софьи оказался воеводой в Великом Устюге, где встречал направлявшегося в Архангельск Петра I. В 1696 участвовал во 2-м Азовском походе.

В Персидском походе 1722 - 1723 гг. возглавлял походную канцелярию Петра I.

Дипломатическая деятельность.

В конце 1701 он был назначен посланником в Константинополь. В 1702 - 1714 был первым постоянным послом России в Турции. В задачи Толстого входило недопущение военного столкновения между Россией и Турцией. Несмотря на дипломатический талант, ему не удалось помешать началу очередного русско-турецкого конфликта в 1711. После возвращения в Россию в 1714 Толстой был определен в Посольскую канцелярию, участвовал в дипломатических переговорах, в 1716 в качестве советника сопровождал Петра I в поездке по Европе: в Амстердаме, Париже, Копенгагене.

В 1717 Толстой был привлечен к поимке бежавшего из России царевича Алексея. Петр Андреевич предъявил императору Карлу VI ультиматум Петра I: выдать Алексея Петровича под угрозой военного вмешательства. Используя все приемы убеждения - от лести до угроз и шантажа, от уговоров до подкупа приближенных, - Толстой вернул царевича в Россию. Ему удается договориться о встрече с царевичем и его возлюбленной. В результате воздействия на Ефросинью, он возвращает Алексея Петровича обратно в Россию. 24 июня 1718 г. выходит смертный приговор царевичу Алексею, под которым стояло 127 подписей.

За деятельное участие в следствии и суде (1718) над царевичем Толстой был награжден вотчинами, чином действительного тайного советника, назначен сенатором. С этих пор Толстой становится одним из самых близких и доверенных лиц государя. Дело царевича Алексея сблизило его с императрицей Екатериной, в день коронования которой он получил титул графа.

После смерти Петра I Толстой вместе с А.Д. Меншиковым энергично содействовал воцарению Екатерины, понимая, что воцарение малолетнего Петра Алексеевича приведет к его опале. Однако ни высокое положение, занятое Толстым при дворе, ни доверие императрицы, ни изворотливость и опытность в интригах не уберегли его от падения: Петр Андреевич разошелся с Меншиковым по вопросу о преемнике Екатерины I, он был сторонником возведения на престол цесаревны Елизаветы Петровны. Толстой вошел в партию недовольных усилением Меншикова (A.M. Девиер, И.И. Бутурлин, И.А. Долгоруков, А.Л. Нарышкин, Г.Г. Скорняков-Писарев). Меншиков одержал верх, состоялось следствие, суд приговорил Толстого к ссылке в Соловецкий монастырь, а других участников заговора - к различным наказаниям (указ был подписан Екатериной 16 мая 1727 за несколько часов до смерти). Вместе с Толстым в ссылке находился и его сын Иван, несмотря на то что к дознанию он не привлекался. Заключенным была запрещена переписка с родными, общение друг с другом и с монастырской братией, посещение церкви.

Описание П.А.Толстым Османской империи

Первым постоянным российским послом в Османской империи был граф Петр Андреевич Толстой. К моменту назначения он был уже немолод и имел значительный опыт государственной и военной службы. Толстой считался по праву одним из самых умных, способных, образованных людей своего времени. Именно этим объясняется его назначение на столь ответственную должность, как пост постоянного представителя России в Османской империи. Его ум, опыт политика и дипломата высоко ценили при дворе. Известный историк XVIII в. М. М. Щербатов писал: «Толстой искусством своим в политически делах, [есть] не менее единым разумом своим подкрепляющий Российский скипетр».

Утвержденный послом в Османскую империю П. А. Толстой получил полномочную грамоту и инструкции, где подчеркивался миролюбивый характер российского посольства, задачей которого являлось укрепление мирных и дружественных отношений между двумя странами, «лучшее и состоятельное оного мира охранение». В инструкции содержались также предписания протокольного характера, касавшиеся пути следования, порядка приема у султана и великого везира, отношений с другими турецкими должностными лицами. Отправляясь на столь важный дипломатический пост, Толстой должен был по прибытии ответить на данные ему «статьи», описав «тамошнего народа состояние», «какое там управление» и «которые государства из приграничных соседей в первом почитании у себя имеют», «с кем хотят мир держать и войну вести и для каких причин». При этом послу указывалось обратить первостепенное внимание на состояние торговли и особенно на флот. Серьезно изучая вопросы кораблестроения в Европе, Петр I, как известно, детально знакомился с теорией и практикой судостроения и судовождения, с постановкой за границей морского дела в целом. Царь также усиленно приглашал в Россию иностранных корабельных мастеров. Интересовался он и турецким флотом, в частности его новым морским уставом, принятым в 1701г.

Давая указания своему послу в Турции, российское правительство при этом специально указывало на необходимость «с чужестранными министрами обходиться политично». 29 августа 1702 г. Петр Андреевич Толстой прибыл в Эдирне (Адрианополь), где тогда находился двор султана Мустафы II (1695-1703). Уже после первых аудиенций у султана и великого везира в ноябре 1702 г. Толстому было предложено возместить убытки греческим купцам, ограбленным запорожцами, а затем, «понеже никаких торговых дел здесь с российским государством нет, а мир уже утвержден», покинуть Османскую империю. Он не мог согласиться выполнить это требование. Пребывание российского посла в Османской империи в сложный для России период начала Северной войны и непосредственная осведомленность о намерениях турецкой стороны имели большое значение для русского правительства. Что касается убытков купцов, то Толстой вел переговоры по этому вопросу и согласился на частичное их возмещение. Кроме того, Петр Андреевич получал от Азовского воеводы С. Б. Ловчикова известия о набегах крымских татар на русские пограничные поселения. Он активно использовал эти сведения в своей дипломатической деятельности и писал Ловчикову: «Аще что будет нового, не обленись мне учинить ведомость, за что сугубо благодарить... должен буду». Впоследствии такие «обидные книги» (перечисления пограничных инцидентов) присылались Толстому регулярно. Защищая интересы своего государства, он проводил многочисленные конференции с турецкими государственными деятелями.

Обо всех событиях, конференциях послов, встречах с должностными лицами и т. п. он подробно пишет в «статейных списках», которые являются важнейшими источниками деятельности русской дипломатии в Турции.

Статейные списки П. А. Толстого - едва ли не последние документы такого рода. Их составление было вызвано, помимо отсутствия постоянных сношений с Посольским приказом в Москве, особой сложностью положения русского посла при Порте. Cтатейные списки, посольства П. А. Толстого сыграли важную роль в деле сохранения мирных отношений с Османской империей. Известия, получаемые царем от Толстого, позволяли вовремя принимать меры к устранению возможных конфликтов, разъяснению тех или иных действий России.

Уже первый год пребывания российского посла при султанском дворе знаменовался большими внутренними потрясениями в Османской империи, в том числе янычарским бунтом 1703 г., приведшим к свержению султана Мустафы II и оставившим значительный след в жизни страны. П. А. Толстой был свидетелем этого восстания и даже в какой-то мере предвидел его, отмечая неспособность и нежелание султана заниматься государственными делами.

Выступление завершилось так называемым 'Адрианопольским инцидентом', т. е. походом восставших на Эдирне, свержением султана, смещением великого везира Рами Мехмед-паши (находившегося на этом посту с января по август 1703 г.) и его окружения и казнью шейх-уль-ислама Фейзуллах-эфенди. Характерно, что за несколько месяцев до этих событий Толстой писал: «Не может разрушиться муфтиево с детьми дело ничем, кроме народного мятежа между войсковыми людьми», а несколько позже, уже во время мятежа, прямо указал, что «чинится то от янычар и от простого народа».

Несмотря на видимость победы, последствия «Адрианопольского инцидента» оказались для восставших трагическими. Новый султан Ахмед III (1703-1730) подверг казням и ссылкам тех, кто хоть как-либо был причастен к событиям, приведшим его к власти. Считается, что за первые 8-10 лет правления Ахмеда III было казнено свыше 30 тыс. человек . По мнению турецкого историка А. Н. Курата, эти убийства были главной причиной того, что в первые десятилетия XVIII в. в Османской империи не было ни крупных государственных деятелей, ни способных полководцев. К такому же выводу приходит и английский исследователь В. X. Самнер: «После Хусейна, последнего деятельного великого везира из семьи Кёпрюлю (1698-1702), не было достойного преемника, и в течение 16 лет Константинополь был во власти политических перемен, происходивших с исключительной быстротой и запутанностью».

В сентябре 1703 г. двор нового султана Ахмеда III переехал в Стамбул. Туда же был переведен П. А. Толстой и другие послы.

Еще в Эдирне Толстым было составлено подробное описание Османской империи, которое в мае 1703 г. было отправлено российскому правительству.

В нем дается не только представление о целях русской дипломатии в отношении Османской империи, но и о самой стране. В дополнение к тем данным, о которых уже говорилось выше, в этих ответах Толстой рисует яркую картину внутренней жизни Османской империи при султане Мустафе II, сообщает ценные сведения по многим важным вопросам, которые так подробно не освещались ни в турецких, ни в европейских источниках начала XVIII в. Речь, в частности, идет о налоговом гнете, отношении к немусульманскому населению, характеристике государственного аппарата в целом и персонально отдельных представителей верхушки, о коррупции при дворе, положении войска и особенно флота, о взаимоотношениях Турции с европейскими державами, деятельности их послов в Турции, стремившихся к обострению русско-турецких отношений. Одновременно в документе, как и в других материалах посольства, показана деятельность П. А. Толстого, направленная на сохранение мира между двумя странами.

Тонкий и вдумчивый наблюдатель, Петр Андреевич дает меткую характеристику главы государства султана Мустафы II, который «все свои дела положил на своего крайняго везиря .. а прилежание и охоту большую ни к воинским, ниже к духовным делам, ниже ко управлениям домовым имеет, но внутри дому своего забаву держит, разных жен, с которыми безразлучно веселится...». Толстой обращает внимание и на то, насколько разорительны развлечения султана для казны: «...охоту имеет великую в ловитвах за зверми... и в различных ловлях чинит великий расход и казна народная велми отягчилась такими расходы».

П.А. Толстой по роду своей деятельности наиболее близко соприкасался с феодальной бюрократией, а также с высшим мусульманским духовенством, роль и влияние которого особенно усилились в тот период. Так, он сообщает, что если прежде «муфтии в политические дела не вступали, оставляя то везирям, а сами управлялись в духовных делах», то теперь положение изменилось .

Щедрые пожалования султанов духовным лицам и учреждениям способствовали укреплению экономических позиций высшего духовенства, представители которого принадлежали к числу крупных феодальных владетелей. Толстой свидетельствует, что в то время «многие вотчины, которые в турецком государстве, с доходами их отписаны на их мечети и монастыри. Те доходы суть бесчисленны, понеже во едино время султан по своему изволению то отдал им и никто не может в том ему противного что говорить и так сие дело обходится и возрастает на всякий год...». Что же касается отдельных представителей высшего духовенства, то ярким примером в данном случае может служить сам муфтий, который, по мнению очевидцев, «собрал себе казны несметный».

На основании фактических данных, приведенных Толстым, становится ясной главная цель деятельности феодальной бюрократии в Османской империи: «А радеют все турецкие министры больше о своем богатстве, нежели о государственном управлении... Ныне турецкие вельможи получили по желанию своему удобное время к собранию себе несчетных богатств от расхищения народной казны».

Он дает довольно подробные сведения о государственно-административном аппарате, характеризует основных высших должностных лиц того времени - великого везира, дефтердара, рейс-эфенди, кяхья-бея и др., объясняя круг обязанностей каждого. Большой интерес представляют, в частности, сведения об управлении государственными финансами, которое велось настолько неупорядоченно, что точная сумма годового дохода государства была неизвестна даже министрам. Султанские чиновники, по словам Толстого, в финансовых делах «или искусства добраго не имеют, или не радят, не хотят трудитися или умышлением о том не брегут, дабы способнее могут красть и расхищать казну народную». Османская империя, считавшаяся прежде одним из богатейших государств на Востоке, разорялась и беднела. Одной из основных причин, обусловивших расстройство государственных финансов, Толстой считает казнокрадство и произвол, царившие в империи. Так, по его мнению, казна располагала бы значительно большими средствами, если бы 2министры были радетельные, а не грабители». Указывая на огромные налоги, тяжелым бременем лежащие на трудящихся массах, Толстой отмечает, что воровство и хищение властей достигло таких размеров, что в казну попадало не более трети собранных сумм.

Усиление эксплуатации вело к разорению населения. Сведения А.П. Толстого, так же как и турецкие источники того времени, свидетельствуют, что обнищание крестьян становилось массовым явлением. Так, в целом ряде мест, прежде дававших большой доход казне, население было вконец разорено, в связи с чем Толстой констатировал: «...оттого такс же де утратились великие доходы, ради предреченного оскудения подданных».Он неоднократно подчеркивает, что в наиболее тяжелом положении находилось христианское население, которое помимо религиозных преследований и притеснений властей подвергалось усиленному налоговому гнету: «...народы христианские... и тесноту и озлобление в несносных поборах терпят».Его сведения отчетливо показывают, к чему привело османское иго в странах, населенных славянскими народами. Например, многие районы в Боснии и Сербии были разорены и покинуты обнищавшим населением.

Будучи хорошо осведомленным о внутреннем положении Османской империи, Толстой совершенно справедливо связывает народные волнения с усилением налогового гнета.

Говоря о турках, Толстой прежде всего подчеркивает их свободолюбие и гордый характер: «Состояние народа турецкого суть гордое, величавое, славолюбивое... и глаголют о себе яко суть народ свободной...» Свидетельствуя об усилении эксплуатации масс, и в частности о «великих податях», взимавшихся с крестьян, Толстой отмечает, что правительство постоянно могло ожидать народных выступлений: «... высочайшие их особы имеют к подлому народу ласкательство и склонность не так от любления, как бояся от них бунту».

Что касается покоренных Турцией мусульманских народов, главным образом арабов, населявших Сирию, Ирак, Йемен, то Толстой подтверждает сведения турецких источников об их частых восстаниях против турецкого владычества. Во время его пребывания в Турции особенно сильным было восстание арабов Сирии и Ирака. Петр Андреевич отмечает, что по отношению к ним применялись различные меры с целью предотвратить их выступления. Так, египетским арабам Порта снижала налоговые ставки, в Ираке среди арабских племен разжигала вражду и междоусобицы , вождям других племен выплачивала определенные суммы. Толстой отмечает также, что эти вожди иногда пользовались случаем и вымогали у Порты денежные средства. Однако Порта прибегала и к другим средствам для приведения арабов в повиновении. В особом положении находилось Крымское ханство- вассал турецкого султана. Отряды хана участвовали почти во всех войнах, которые вела Турция. Согласно данным Толстого о Северной Африке, населявшие ее народы фактически были независимы от Порты.

Ценные сведения приводит А.П.Толстой о султанском войске, на состоянии которого особенно ярко проявилось ухудшение экономического положения страны. Говоря о войне со Священной лигой, он подчеркивает, что ее неудачный для Турции исход явился следствием общего экономического упадка: «А причина, что не могли в прошлой последней войне привести столько полков, понеже страны опустели и подданные изничтожили во Азии и обеднели, чего ради не могли они собрать монеты для издержания довольства людям своим».

Значительная часть турецкого войска, главным образом янычары, теряла свою прежнюю боеспособность. Военные упражнения и учения, которые раньше были обязательными, перестали проводиться. В связи с недостатком денежных средств в государстве, а также воровством военачальников янычары по нескольку месяцев не получали жалованья и, чтобы прокормиться, были вынуждены заниматься ремеслом и торговлей. Толстой отмечал, что в «янычарских полках большая половина сочиняют для прокормления своего купечество, купят и продают все, что в руки им придет и чинят прибыток». Естественно, что от этого боеспособность войск никак не повышалась.

Однако и те войска, которые проходили специальное обучение, по уровню своих знаний военного искусства были заметно слабее армий европейских стран. Толстой, специально интересовавшийся этим вопросом, свидетельствовал, что «вся их военная хитрость и сила состоит в их множестве... ежели же их неприятель собьет и принудит [от]ступить, потом уже никоим образом уставиться в строй не могут, но бегут и погибают, понеже стройному бою не обыкновении и егда неприятель их погонит, тогда отдираются от начальства и оставляют их и бегут невозвратно и видят сами, что тот их воинский строй им не ложиточен и... худ, одначе иностранным обучением гнушаются». Примерно то же сообщал Петр Андреевич и о возведении крепостей, которые в Турциш строились древним обычаем: «...а по науке фортификации регулярно строить не умеют, ниже того проискивают, побольше укрепляют всякие места многолюдством,, нежели разумно построенными крепостями».

Большое место в своем сочинении П. А. Толстой отводит описанию турецкого флота, поскольку этот вопрос, как уже отмечалось, особенно интересовал Петра I Турецкий флот был сравнительно велик, неплохо оснащен и представлял определенную силу на Черном море. Толстой приводит текст турецкого морского устава,, принятого в 1701 г., где подробно говорится о системе управления флотом, морских чинах от капитан-паши до простых матросов, об их обязанностях, формах оплаты и т. п. В России в тот момент морского устава не существовало. Лишь несколько позже были утверждены «Инструкции и артикулы военные,, надлежащие Российскому флоту» и «Артикул корабельный», а морской устав был составлен и принят только в 1720 г. Примечательно, что вопросов организации морского флота и кораблестроения П. А. Толстой касается профессионально, с большим знанием дела.

Поражение Турции в войне со Священной лигой, несомненно ослабило и ее международный престиж. Толстой писал, что особенно это стало проявляться в отношениях с послами европейских держав: «...война прошлая многие вещи у турок управила и зело политичны, ниже в договорах с послами содержатся... Турки, как вселилися в Европу, не употребляли церемониальных с послами разговоров о мирных состояниях и политик» и ласкосердства не являли, как употребляли в сие последние времена о договорах и подтверждениях миров поставленных». Далее он сообщает, что был учрежден пост министра, который знал «и по достоинству правил то церемониальное дело...». В Османской империи в то время были аккредитованы послы Франции, Голландии, Англии и Венеции, а также резидент Австрии и дипломатический представитель Ратузы (Дубровника).. Помимо послов в Стамбуле европейские державы имели своих консулов в основных портах империи, в том числе на островах.

В связи с враждебной России политикой ряда европейских держав Толстому приходилось держать в поле зрения деятельность их послов в Стамбуле, чтобы вовремя и должным образом на нее реагировать. Значительное внимание он уделял, в частности, деятельности посла Франции Шарля Ферриоля.

Подкрепляя словесные убеждения ценными подарками султану и его окружению в виде сукон, часов, дорогих ювелирных изделий, шелков и крупных денежных сумм и поддерживая попытки Порты привлечь на свою сторону восставших против австрийского владычества венгров, французский посол, как отмечалось, пытался побудить Турцию выступить против Австрии, в то время как Англия и Голландия, находившиеся в союзе с Австрией, стремились противодействовать усилиям французов. Толстой по этому поводу сообщал: «Посол французский всячески в сем трудится... но и английский и голандский [послы] отворенные очи к сему делу имеют и как могут французу противятся и уже бог весть коликое число потеряно с обоих сторон денег в различных вещах, которые в дары от них отсылаются».

С той же, если не с большей, активностью Франция затем стала выступать против России, провоцируя турок на войну с нею. В дополнение к ответам на «статьи» Толстой писал, что в 1707 г. Людовик XIV предписывал своему послу в Турции Ш. Ферриолю, чтобы он «всяким образом потщился Порту привесть в ссору с Российским государством и неотступно бы о том промышлял, хотя и с великим иждивением. И посол оный, умысля, что ему одному Порту в такое дело привесть трудно и ведая, что явными поступками не скоро меня может осилить и я буду чинить ему прешкоду, того ради согласился тайно с ханом крымским».

В марте того же года в Стамбул к французскому послу прибыл посланец от Карла XII и Станислава Лещинского с письмами Порте. П. А. Толстой сообщал в Петербург, что французский посол обратился к Порте с просьбой о помощи, чтобы «Станислав возмог воспротивиться от царя Московского». Тогда же в Стамбул прибыл посланец крымского хана, который, действуя заодно с французским послом в Турции, «промышлял с великим прилежанием привести Порту с Российским государством в ссору».

В значительной степени в результате активной деятельности Толстого французские происки не увенчались успехом - с Россией было решено сохранить мир, а крымского хана сместить. В дальнейшем Франция продолжала поддерживать своих союзников - Карла XII и Станислава Лещинского, чьи происки в Турции, как известно, сыграли значительную роль в развязывании русско-турецкой войны 1711 г.

Характеризуя деятельность французской дипломатии в Османской империи, Толстой не ограничивался внешнеполитическими вопросами. В публикуемом документе он отмечал особую заинтересованность Франции в турецком рынке и ее план постепенного вытеснения английских и голландских купцов. Очевидно, именно с этой целью Франция учредила в Османской империи большее число консульств, чем любая другая европейская страна. Будучи современником и очевидцем многих описываемых им событий, Толстой сообщал о некоторых неблаговидных поступках французских купцов в Турции. Петр Андреевич Толстой писал, «турецкие места ограбляют французы без войны и без бою». Естественно, что подобные факты, так же как и политические интриги Франции, направленные на развязывание русско-турецкой и турецко-австрийской войн, отнюдь не являются примером искренних и дружественных отношений к Османской империи, в которых так рьяно уверяли султана и его сановников французские представителе .

Что касается позиций англичан в империи, то, по мнению Толстого, они были довольно прочными. Англичан она весьма интересовала как рынок сбыта, куда они на льготных условиях ввозили сукна, олово, свинец, сталь, вывозя необходимое им сырье. Показателем того значения, которое имела для Англии торговля с Османской империей, являлось, в частности, то, что английский посол направлялся туда от знаменитой Левантийской компании, созданной в 1581 г. и имевшей определенные полномочия от своего правительства. Как писал П. А. Толстой, «посол аглинской бывает в Англии обран от компанства восточного».

Участие английских дипломатов в качестве посредников на Карловицком конгрессе также являлось причиной благожелательного отношения Порты к Англии. При этом, как уже отмечалось, Англия, а также Голландия стремились фактически сорвать русско-турецкие переговоры, прикрываясь поддержкой требований турецкой стороны и защитой ее интересов, о чем в свое время информировали русское правительство его представители на этих переговорах. Продолжение войны между Турцией и Россией было выгодно морским державам, так как в этом случае Петр I должен был бы отказаться от войны со Швецией, с которой эти державы заключили мирный договор. С другой стороны, ведя войну с Россией, Турция была бы не в состоянии действовать против Австрии - главного союзника Англии и Голландии в войне за Испанское наследство. Кроме того, обе державы были всерьез обеспокоены строительством русского флота, видя в нем своего будущего соперника в морской торговле, о чем царю писал не только П. А. Толстой, но и Е. И. Украинцев: «Торговля английская и голландская корабельная в Турском государстве изстари премногая и пребогатая. И что у тебя, государь, завелось морское корабельное строение и плавание на Азов и Архангельского города и тому они завидуют и того ненавидят, чая себе от того в морской своей торговле великой ломешки».

Определенный интерес представляют сведения Толстого об отношениях Турции с Голландией, Австрией, Польшей, Венецией и Рагузой и о торговле с некоторыми из этих стран. Касаясь отношений с Ираном, находившимся в состоянии все усиливавшегося экономического и политического упадка, он приводит ряд данных об известных конфликтах, связанных с Басрой и поддержкой Ираном периодических антитурецких выступлений арабов.

В своих ответах на «статьи» П. А. Толстой специально останавливается на некоторых вопросах, касающихся русско-турецкой торговли, а также отношений к России аккредитованных в Турции европейских послов, отмечая их предвзятость. При этом Толстой прекрасно-понимал заинтересованность европейских держав в негативном отношении Османской империи к России, продиктованную не только политическими, но и экономическими мотивами. Стремясь направить основное русла русской торговли в Западную Европу, где, используя обстоятельства, связанные с Северной войной, можно было бы извлекать из нее наибольшие выгоды, эти державы, естественно, противились появлению русских купцов на турецком рынке. Толстой также подчеркивал, что некоторые государства, в частности Франция, домогались права вести торговлю через Черное море и «зело прилежно о том трудились, но не возмогли того учинить».

По утверждению Толстого, сама Турция очень активно использовала Черное море для торгового судоходства: «Товары, которые приходят из Черного моря в Константинополь и расходятся по всей турецкой земле, пшеница, ячмень, овес, масло коровье, сало, конопли, мед, сыры, мясо соленое, кожи, воск во христианах расходятся, также и шерсть»; он подчеркивает, что «ежели того с Черного моря не будет, хотя един год, оголодает Константинополь».

Россия, как известно, в те годы стремилась не только к миру, но и к развитию с Турцией торговли. Турция, со своей стороны, как сообщал Толстой, тоже была заинтересована в товарах, «от стороны российской к ним приходящих, понеже ни откуда не могут себе достать соболей, лисиц, горностаев, белок, и мехов заячьих, кошачих и прочих мягких товаров, также юфтей, кож и кости рыбьей, обаче страха ради и то пренебрегают и если бы не возбранялась страхом их могла бы в Азове ярмарка быть зело великая, понеже есть путь купцам близок и удобен чрез Черное море от разных народов купеческих, по берегам Евксинопонта пребывающих». И далее: «Скорнячный товар, который приходит из Москвы, в великой чести у турок».

Отрицательное отношение Порты к развитию торговли с Россией Толстой объяснял несколькими причинами. Одной из них, по его мнению, являлось опасение установления связей с Россией христианских подданных Османской империи. Кроме того, по его словам, в Турции считали, что в случае развития этой торговли российские купцы «отымут прибыль от их подданных». Этот довод нельзя считать серьезным, поскольку Петр I предоставлял определенные льготы для турецких торговых людей. Кроме того, Толстой писал, что в Турции «знают, что от стороны российской желание есть, чтоб вести торг с ними через Черное море и знают о том, что товары московские не будут ходить никуда, кроме Азова, также и их товары, которые не наносят предрассуждения сумнительного Порте, сиречь не заказные, ако суть ружья всякие воинские, не могут же отвозиться в Москве иным путем, кроме Азова и того ради воздерживаются и не хотят того торгу через Черное море вести, имея страх от московских кораблей».

Следует подчеркнуть также, что Россия не имела намерений использовать свой флот против Турции в военных целях. Об этом совершенно четко сказано в инструкции Петру Андреевичу, где цель существования флота объяснялась следующим образом: «Сие не для чего иного токмо для опасности от них (турок) внезапного нападения и для частых премен, которые быть у них в государстве обыкли, а [со] стороны царского величества никакого злого начинания не будет... А то зачали и прежде учинения миру строить для войн... нам как, спасая себя, не готовить и для всегдашней от вас [Османской империи] опасности, а понеже со всеми у вас есть мир, а есть немалый флот... токмо царское величество никогда начинать войны и мир разрушать не будет, который утвержден нанешними мирными, при помощи божьей договорами».

Составляя ответы на «статьи» Петра I, Толстой в своем описании Османской империи прочно стоит на почве действительных фактов и останавливается как на положительных, так и на отрицательных явлениях. Подчеркивая свободолюбивый и гордый характер турецкого народа в целом, он в то же время отмечает корыстолюбие и беспринципность высших султанских чиновников, коррупцию при дворе. Касаясь снижения общей боеспособности сухопутных войск Османской империи, он в то же время высоко ставит боевые качества некоторых воинских частей и отдает должное организации турецкого флота, что нашло свое отражение в приводимом им турецком морском уставе 1701 г.

Русское государство в начале XVIII в. было заинтересовано в мирных отношениях с Турцией и в развитии торговли с нею. Об этом красноречиво свидетельствуют и сам факт миссии Толстого, и вся его деятельность на посту русского посла в этой стране.Но если со стороны России проявлялось активное желание сохранять прочный мир с Турцией, то султанское правительство, подстрекаемое дипломатами Англии, Франции и Австрии, в конце концов вступило на путь войны против своего северного соседа, войны, которой оно не так уж и хотело.

В условиях войны за Испанское наследство европейские державы действовали, хотя и по разным причинам, одинаково - в одном, антирусском направлении. Они видели в Турции важный рычаг, с помощью которого можно было воздействовать на. Россию, помешать ее усилению. Не случайно руководитель венгерского восстания князь Ракоци отмечал, что русско-турецкая война 1710-1711 гг. была заранее установленным способом отнять у Петра I возможность принимать участие в европейских делах.

Но это уже события последующих лет. Пока же, в 1703-1704 гг., даже великий везир Халил-паша признавал, что все действия П. А. Толстого были направлены на сохранение, мира, и заявлял о стремлении Порты также способствовать мирным отношениям с соседней страной .

Как отмечает советский исследователь А. Д. Желтяков, имевшиеся в России ранее разрозненные сведения, накопленные стараниями целых поколений паломников, купцов, дипломатов, военных и пленных вошли составной частью в общий комплекс практического знания турецкого Востока. Однако начиная с Петра I правительство и общество России стали проявлять более глубокий и постоянный интерес к своему беспокойному южному соседу. И здесь несомненен вклад П. А. Толстого. Его «отписка» на «статьи», донесения и другие документы знаменуют собой достижение нового этапа знаний в России об Османской империи. Причем, если публикуемые донесения можно рассматривать как непосредственное свидетельство очевидца (в чем их и ценность), то «отписка» дает материал иного рода: это серьезное исследование разных сторон жизни Османской империи.

Список Литературы

Сурмина И.О., Усова Ю.В. Самые знаменитые династии России. Москва, "Вече", 2001

Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.