Московское государство в XVI веке

27

Министерство сельского хозяйства Российской Федерации

Кемеровский государственный сельскохозяйственный институт

Кафедра истории и педагогики

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Отечественная история»

Тема «Московское государство в XVI веке»

Выполнил: Герасимов С.А.

студент 1 курса

экономического факультета,

специальность «Муп»

(СОП)

Проверил: к.и.н, доцент

Трефилкина И.М.

Кемерово, 2009

План

• Введение
• 1. Московское государство в XVI веке
• 1.1 Суть концепции «Москва - Третий Рим»
• 1.2 Превращение концепции в идеологическую доктрину Московского государства
• 2. Реформы Избранной Рады
• 2.1 Земский собор
• 2.2 Судебник 1550 г
• 2.3 Военная реформа
• 2.4 Стоглавый собор
• 2.5 Присоединение Казанского и Астраханского ханства
• 2.6 Ливонская война (1558 - 1583)
• 2.7 Причины, сущность и последствия опричнины
• Заключение
• Список литературы
• Введение

Теория “Москва - Третий Рим” послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период образования Русского централизованного государства. С подачи украинского историка Иконникова (изложившего ее в 1869 году в своей докторской диссертации) длительное время бытует прочно укоренившаяся версия, что в явном виде данная концепция впервые была сформулирована в посланиях старца Псковского Елизарова монастыря Филофея великому князю Московскому Василию III Ивановичу. Эта версия прочно утвердилась в массовом сознании и нашла свое отражение в художественных произведениях.

„Храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвёртому же не бывать“ Эта формулировка из письма Филофея стала классическим выражением сути концепции.

Однако в действительности впервые эта идея была выдвинута существенно ранее митрополитом Зосимой в предисловии к его труду "Изложение Пасхалии", а Филофей обосновал эту концепцию в соответствии с господствовавшим тогда миропониманием и духовными запросами общества.

Вторая половина ХVI века для России была отмечена большими территориальными приобретениями, увеличением сферы своего влияния, значительной централизацией государственной власти, более полного закрепощения крестьян, борьбой сословий и другими явлениями. Время правления на Руси Ивана Грозного ознаменовалось множеством событий.

В первые годы его правления страна была поглощена смутой, связанной с непрерывной борьбой боярских группировок между собой за власть, за право именем малолетнего царя учинять в стране самосуд и произвол. Венчавшись на царстве, Иван IV вместе со своим ближайшим окружением - Избранной Радой - перешёл на путь реформирования. Были созваны первые сословно-представительские органы, был утверждён Судебник, который коснулся различных сторон жизни Русского государства. Русская церковь тоже провела реформу, отражённую в Стоглавом соборе. Позже произошли не менее важные события: 25-няя Ливонская война и опричнина. Каждое из этих событий внесли свой вклад в дальнейшее развитие Русского государства.

1. Московское государство в XVI веке

• 1.1 Суть концепции «Москва - Третий Рим»

Автор теории, вошедшей в историю политической мысли под названием “Москва - Третий Рим”, был иосифлянином по своей идеологической направленности. Его учение развивало и уточняло главные иосифлянские идеи о природе царской власти, ее назначении, взаимоотношении с подданными и церковной организацией.

О самом авторе, монахе (или, может быть, настоятеле) Псковского Елизарова монастыря Филофее, известно немногое. Сам о себе он пишет, пользуясь традиционной самоуничижительной формулой: “человек сельский, учился буквам, а еллинских борзостей не токах, а риторских астрономий не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал”. Сохранившаяся о нем заметка его современника сообщает, что Филофей постоянно жил в монастыре (“той старец неисходен бе из монастыря”) и был образованным человеком (“премудрости словес знаем”). Неизвестный биограф отмечает также смелость Филофея и его нелицеприятность, благодаря которой он “многа показал дерзновения к государю боярам и наместникам”, бесстрашно обличая их злоупотребления. Свою политическую теорию он сформулировал в письмах псковскому наместнику М.Г. Мунехину и великим князьям Василию Ивановичу и Ивану Васильевичу.

Наиболее подробно у Филофея разработан вопрос о значении законной царской власти для всей русской земли. В Послании к великому князю Василию Ивановичу он возводит династическое родословие русских князей к византийским императорам, указывая Василию III, что править ему следует по заповедям, начало которым было положено великими прадедами, в числе которых называются “великий Константин... Блаженный святой Владимир и великий и Богоизбранный Ярослав и прочие... их же корень до тебе”.

Многократно обращается Филофей к описанию образа держателя верховной власти, разрешая его традиционно. Царь строг ко всем, кто отступает от “правды”, но заботлив и справедлив в отношении всех своих подданных, в его обязанности входит утешать “плачущих и вопиющих... избавлять обидимых от руки обидящих”.

Высокое представление о царской власти подтверждается требованиями безоговорочного подчинения ей со стороны подданных. По мысли Филофея, все подданные дают обет государю волю его “творити и заповеди хранити во всем”, а если и придется кому-либо понапрасну терпеть “царское великое наказание”, то, возможно, только выразить свою печаль “горьким стенанием и истинным покаянием”. В обязанности государя вменяется забота не только о подданных, но и о церквах и монастырях. Духовная власть подчиняется светской, правда, с оставлением за духовными пастырями права “говорить правду” лицам, облеченным высокой властью. Он, как и его предшественники, настаивает на необходимости законных форм реализации власти. Так, Ивану Васильевичу он советует жить праведно и следить за тем, чтобы и подданные его жили по законам.

Сохранившая верность православию, Россия непобедима, она сбросила татарское иго, ныне успешно обороняет свои границы и возвышается в глазах современников еще и благодаря успехам на дипломатическом поприще. Величие и славу России Филофей сравнивает с величием и славой Рима, и особенно Византии, которая в глазах всех русских считалась великим государством. Ее блеск, слава и могущество не исчезли, а перешли к стране, возглавляемой великим русским князем.

Основная мысль концепции - преемство наследования московскими государями христианско-православной империи от византийских императоров, в свою очередь наследовавших её от римских. Ход развития этой идеи можно представить в следующем виде. Величие древнего Рима, мощный рост и обширные размеры его территории, вместившей почти все известные тогдашнему миру страны и народы, высокая степень культуры и успехи романизации породили в современниках убеждение в совершенстве и незыблемости созданного порядка (Рим -- вечный город, urbs aeterna). Христианство, восприняв от языческого Рима идею единой вечной империи, дало ей дальнейшее развитие: кроме задач политических, новая христианская империя, как отражение царства небесного на земле, поставила себе задачи религиозные; вместо одного государя явились два - светский и духовный. Тот и другой связаны органически неразрывными узами; они не исключают, но взаимно дополняют один другого, будучи оба двумя половинами одного неделимого целого. Так, в обновленной форме священной римской империи возродилась в средние века идея древнего мира; языческий orbis terrarum превратился в tota christianitas. По вопросу о том, кому принадлежит право быть носителем светской и духовной власти, возникло разногласие: в Западной Европе признавали таковыми римского (немецкого) императора и папу; на греческом Востоке - византийского императора и патриарха (точнее: собор духовных лиц). Названия западной и восточной империи - лишь обозначение реальных фактов, но не идейных, ибо и та, и другая империя считала только себя единою, всемирною, исключая возможность существования другой. Отсюда раскол политический и церковный, противопоставление православного Востока латинскому Западу. Императоры византийские видели в Карле Великом бунтовщика, дерзкого узурпатора; ни за Оттонами, ни за Гогенштауфенами они не признавали прав на императорскую корону; германо-романский мир платил им тою же монетою; параллельно этому, представители церквей слали проклятия один другому. Обе стороны были искренно убеждены в собственной справедливости и в этом смысле воспитывали людей своего круга. Таким образом, католические народы восприняли мысль, что "Священная Римская Империя Немецкой нации", с папой и императором во главе, есть настоящая законная представительница истинного царствия на земле; народы православные, наоборот, видели в византийском императоре своего верховного главу, а в патриархе константинопольском, совместно с другими -- истинного представителя вселенской церкви.

Под углом этих последних воззрений воспитывалась и Россия. До XV в. она считала себя покорною дщерью константинопольского патриарха, а в византийском императоре видела верховного блюстителя общественной правды. Константинополь стал в глазах русских как бы вторым Римом. Со второй половины XV века во взглядах русского общества произошла значительная перемена. Флорентийская уния (1439) пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии, как хранительницы заветов православия, исчезло, а с ним и право на главенство политическое.

Последующее падение Константинополя (1453), понятое как Божия кара за отпадение от веры, ещё более укрепило новый взгляд. Но если "Второй Рим" погиб, подобно первому, то с ним ещё не погибло православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. Из того, что сосуд разбит, ещё не следует, чтобы иссякло и его содержание: истина, хранимая в сосуде, бессмертна. Бог мог попустить неверных покорить греков, но Он никогда не допустит стереть с лица земли истинную веру и дать над ней торжествовать латинянам или измаильтянам. Правая вера - вечная, неумирающая; иссякнет она - тогда и миру конец. Но мир пока ещё существует, и потому разбитый сосуд должен быть заменен новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей внешние формы существования.

Таким новым сосудом, новым Третьим Римом и является Москва -- освобождение от татарского ига, объединение разрозненных мелких уделов в большое Московское государство; женитьба великого князя Иоанна III на Софии Палеолог, племяннице (и как бы наследнице) последнего византийского императора; успехи на Востоке (завоевание царств Казанского и Астраханского) - все это оправдывало в глазах современников представление о праве Москвы на такую роль. На этой почве сложился обычай коронования московских государей, принятие царского титула и византийского герба, учреждение патриаршества, возникновение трёх легенд:

а) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха (офиц. ссылка в 1547 г.);

б) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа;

в) о белом клобуке: клобук этот, как символ церковной независимости, император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего, в сознании своего недостоинства, передали его константинопольскому патриарху; от него он перешёл к новгородским владыкам, а потом к московским митрополитам.

Новое положение вызывало новые обязательства. Самодержавно-царская, автокефально-православная Русь должна хранить правую веру и бороться с её врагами. В этом направлении одно время её поддерживал и сам латинский Запад: римские папы старались поднять московских государей против турок, пропагандируя мысль, что русские цари -- законные наследники Византии; в том же духе действовала и Венеция. Теория Третьего Рима до конца XVII в., а именно до войн с Турцией, не выходила из сферы отвлеченных вопросов: но и позже она никогда не получала характера определенной политической программы, хотя некоторое отражение её и слышится: более слабое - в правительственных заявлениях во время освободительных войн России с Турцией на Балканском полуострове, более сильное - в воззрениях славянофилов.

Следствием идеи «Москва -- Третий Рим» стало устойчивое убеждение русских в осознании ими своей судьбы, что Россия призвана быть последним оплотом, цитаделью православия.

1.2 Превращение концепции в идеологическую доктрину Московского государства

Во второй половине XV века вся Русская земля составила две большие государственные группы земель - восточную под управлением Московских самодержцев и западную под властью литовско-польского правительства. Русская Церковь тоже разделилась на две митрополии - Московскую и Киевскую. Политическое торжество Москвы совпадает по времени с первым большим кризисом в сознании Русской Церкви - и этим кризисом глубоко отмечено. Это соблазн Флорентийской унии и катастрофа падения Константинополя в 1453 г. Русским сознанием оба события были восприняты, как апокалиптическое знамение, как страшный обрыв в истории Православия. Учителя и наставники оказались изменниками Православия и за это подверглись «агарянскому плену». Зависимость от слабевшей и своей слабостью развращавшейся Византии становилась все менее оправданной фактами, все более тягостной. Еще в начале XV века Московскому Великому князю приходилось выслушивать уроки византийской теократической теории, образец которой мы находим в послании Константинопольского патриарха Антония Великому князю Василию Дмитриевичу.

Мы знаем уже, как глубоко отразилась эта теория в истории южнославянских империй, буквально «завороженных» теократической мечтой. Законопослушная Русь веками принимала ее без оговорок, хотя и пыталась иногда ослабить свою церковную зависимость от Константинополя. А если прибавить к этому, что под влиянием тяжелой действительности, монгольской неволи, общей разрухи, к концу XIV века на Руси усиливались эсхатологические настроения, ожидания конца мира, то, очевидно, падение Империи, измена греков и, особенно, место во всех этих событиях Москвы, приобретало новое значение. До этого времени Византия была «мерилом Православия»: русские могли спокойно строить церкви и монастыри, молиться Богу, развивать свое государство: за всем этим всегда стояла гарантия вселенского византийского Православия, несомненность его авторитета. Но теперь исчезло именно мерило, рухнул авторитет: «На месте святем, сиречь в соборней и апостольстей Церкви Константина града теперь уже мерзость и запустение». И вот несомненным стало, что священная миссия Византии перешла теперь к Москве, теократическая мечта Востока нашла себе новое воплощение. Уже суздальский иеромонах Симеон, очевидец Флорентийского падения греков, писал: «В Руси великое православное христианство боле всех» и московского князя величал «благоверным, христолюбивым и благочестивым истинным православным великим князем белым царем всея Руси». Нелегко было зачеркнуть исторический авторитет греков. Неизмеримо труднее - преодолеть канонический авторитет матери-Церкви... История скрупулезных страданий русской канонической совести в вопросе о самостоятельном поставлении митрополита Ионы (1448), что было равносильно началу автокефалии, представляет одно из выдающихся свидетельств русской канонической добросовестности. Столь же добросовестно выстрадана была великим князем Василием Васильевичем неожиданно свалившаяся на него крайне ответственная задача: стать на страже православия, которое пошатнулось в самом его святилище Цареграде и грозило таким образом исчезнут во всем мире... Падение Константинополя оказалось апокалиптическим знамением и свидетельством. Много лет позже Курбский писал «яко разрешен бысть Сотона от темницы своей». Русский религиозный «мессианизм», действительно, рождался в эсхатологическом напряжении, в смущении и тревоге. Но события «оправдывали» его. В 1453 г. пал Константинополь. В 1472 году Иоанн III вступил в брак с племянницей последнего византийского императора - и двуглавый орел Империи законно зареял над Москвой. Наконец, 1480 г. ознаменовался окончательным освобождением от татар. Еще раз подтверждалась схема византийских историков о странствующем Царстве. Ведь ветхий Рим поколебался в Православии и Царство перешло в Новый. Не наступило ли время нового его передвижения - в Москву? Так родилась теория Москвы - Третьего Рима, главным «идеологом» которой был учительный старец Псковского Елеазарова монастыря Филофей. По его посланиям к великим князьям Василию III и Иоанну IV, - Церковь православная, как апокалиптическая жена, сначала бежала из старого Рима в Новый - «...но ни тамо покоя обрет, соединения ради с латынею на осьмом соборе. И оттоле Константинопольская Церковь разрушися в попрание»... Царство же... «паки в третий Рим бежа, иже есть в новую великую Русию... Вся христианская царства снидошася в твое едино: яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти; твое христианское царство инем не останеся... Един ты во всей поднебесной христианом царь».

В политической концепции «Москва - Третий Рим» исследователи давно ищут своеобразие отечественной истории, основанной на византийской, религиозно-государственной парадигме. Строительство Московского царства как царства особой харизмы с мессианистическими устремлениями, как последней «священной империи», обусловило глубокую эмоционально-религиозную доминанту, в развитии русского сознания. В историософии старца Филофея возникла идея окончания на Москве «всемирного переноса империи» (translatio imperii). Эсхатологизм проходит через всю концепцию Филофея. Вся теория строго выдержена в эсхатологических тонах и категориях. Схема взята из византийской Апокалиптики: смена царств или, вернее, образ странствующего Царства. «Царство или Град в скитании, пока не придет час бежать в пустыню». В этой схеме два аспекта: апокалиптика и хилиазм. В русском восприятии первичным и основным был апокалиптический аспект. Образ Третьего Рима обозначается на фоне надвигающегося конца - «по сем чаем царство, ему же несть конца». И Филофей использует апостольское предостережение «приидет же день Господень яко тать в нощи». Чувствуется сокращение исторического времени, укороченность исторической перспективы. Если Москва есть Третий Рим, то и последний, то есть наступила последняя эпоха, последнее земное царство, конец приближается. «Твое христианское царство инем не останется». С тем большим смирением и великим опасением подобает блюсти и хранить чистоту веры и творить заповеди. В Послании к великому князю Филофей именно предостерегает и даже грозит, но не славословит. Эта апокалипсическая схема была вторично использована и перетолкована официальными книжниками в панегирическом смысле, послание превращается в своеобразную теорию официозного хилиазма. Если забыть о Втором Пришествии, тогда уже совсем иное означает утверждение, что все православные царства сошлись и совместились в Москве. Таким образом, Московский Царь есть последний и единственный, а потому всемирный Царь. Третий Рим заменяет, а не продолжает Второй. Ведь задача не в том, чтобы сохранить и продолжить византийские традиции, а в том, чтобы заменить и повторить Византию, построить новый Рим взамен прежнего, павшего и падшего. В объяснении падения Константинополя говорится об «агарянском плене». Отсюда постоянная опасность для чистоты греческой веры и острая настороженность и недоверчивость в отношении к грекам, живущим «в области безбожных турок поганского царя». Так происходит сужение православного кругозора. Возникает опасность подмены вселенского церковно-исторического предания преданием местным и национальным. Постепенно и довольно быстро падает не только авторитет Византии, но угасает интерес к ней.

Одной из самых распространенных ошибок в трактовке концепции «Третьего Рима» является сведение «Третьего Рима» ко второму Константинополю, отождествление этих понятий. Истоки концепции находились в «Изложении» Зосимы в наименовании Москвы новым «Градом Константина», который титуловал себя «новым Римом».

Если бы у Филофея речь шла только о «византийском наследии», об усвоении византийского опыта, политического, идеологического, религиозного, культурного, то вполне достаточно было бы понятия «Второй Константинополь», этим можно было бы и ограничиться. Сходство между Зосимой и Филофеем действительно имеется, но не в уподоблении Москвы Константинополю. Суть этого сходства в поисках более древней доконстантиновой традиции, с первоначальной христианской церковью. Если Зосима - хотя еще очень лаконично - устанавливает связь русской православной церкви с апостольским периодом, то есть началом распространения христианства, то Филофей создает литературную конструкцию, в которой истоки русской церкви возводит к эпохе императора Августа, к той эпохе, к которой относятся деяния и земная жизнь Христа.

Концепция Филофея имеет аналоги в том направлении политической идеологии, которая укоренят русскую государственность в Эпоху императора Августа, создав генеалогические легенды о происхождении от него рода русских князей (цикл «Сказание о князьях Владимирских»).

Рассуждения о причинах перемен («пременений») в судьбах стран и царств Филофей выводит концепцию недвижимого неразрушимого Ромейского царства. Цепь рассуждений такова: все прежние христианские царства прекратили свое существование, будучи попраны «неверными». И «великий Рим» и «Греческое царство» противопоставлены «нерушимому Ромейскому царству». В содержании первых двух этих понятий он разграничивает физические, материальные и духовные стороны. «Великий Рим» сохраняет свое физическое, материальное бытие, но души «латинян» пленены диаволом по причине опресноков (утеряна духовная сущность). Греческим царством владеют турки, но они не принуждают греков отступать от веры (сохранение духовной сущности). То есть ни одно из этих царств не сохранилось в полном объеме, будучи пленено либо физически, либо в духовном смысле. В противоположность этому существует некое «Ромейское царство неразрушимое», поскольку «Господь в римскую власть написася». Хотя эпоха Августа здесь не названа, она легко угадывается.

Многие христианские авторы представляют Римскую империю как державу, выполнившую роль или провиденциальную функцию в божественном христианском плане истории. Это мысль ярко выражена у Козьмы Индикоплова, утверждавшего, что Римская держава - «слуга Христова строения»: «Христу бо еще рождьмуся державу прият римское царство, яко слуга Христову строению… ее первое писание бысть при Августе кесари, внегде Христос родися и внегде в римскую землю и царство сеи изволи писатися и дань даати».

То, что наследует Россия, не есть не «первый Рим», ни «Греческое царство». Она наследует неразрушимое «Ромейское царство» непосредственно то Ромейское царство, в лоне которого Христианская церковь, и с которым связана история превоначального христианства. Оно не тождественно «Гречекому царству», но представляет собою более древнюю парадигму, «доконстантинову» традицию. «Ромейское царство», по Филофею, не парадигма власти, завоевания или экспансии, но держава, сопричастная земной жизни Христа, вместилище истинной христианской церкви; это не конкретное государственно-политическое образование, но функция, функция духовного характера, носителями которой могут быть различные государственные образования, и теперь им становится Россия.

Концепционным центром послания Филофея в последствии превращения эсхатологической концепции в идеологическую доктрину стали слова «о нынешнем православном царстве Василия III», названного единственным христианским царем и «броздодержателем» московской церкви с ее кафедральным Успенским собором, которая охарактеризована как «святая, вселенская, апостольская», «иже вместо римской и константянопольской». Очень важная формула «вместо константинопольской» присутствовала и в записи предложений Римского папы об учреждении Московской Патриархии. Утверждение Филофея о том, что московский престол уже замещает как константинопольский, так и римский, прямо направлено против этого предложения, так как этот престол уже является, по мысли автора, носителем данной функции. Формулировку «Москва - Третий Рим» породило следующее положение Филофея (в котором сама эта формулировка отсутствует): «Вся христианские царства приидоша в конец и снидошася в едино царство нашего Государя, по пророческим книгам, то есть Ромейское царство. Два убо Рим падоши, а третий стоит, а четвертому не быти». Эти слова идут непосредственно за характеристикой «православного царства» Василия III «броздодержателя» московской церкви.

Что же такое «Третий Рим»? Если «Ромейское царство» - не только государственное образование, но и метафизическая функция, то «Третий Рим» - не столько город как таковой, сколько аллегорическая характеристика. Ведь и два Рима это не только и не столько два города - один в Италии, другой в Малой Азии; эти понятия также относятся и к империи, и к церкви. Точно также и «Третий Рим» - это не только Москва, но и Российское царство со столицей в Москве, русская православная церковь и кафедральный Кремлевский Успенский собор. Первой известной попыткой использовать концепцию «Третьего Рима» для определения московского престола является Предисловие к Пасхалии священника Агафона 1540 г.

Определение престола московского Успенского собора как первого престола русской церкви, а митрополии как Владимирской многозначительно, оно подчеркивает традицию перенесения, (translatio) религиозного центра, указывала на то, что Северо-Восточная Русь стала местом пребывания митрополитов с XIV, со времени митрополита Петра. Здесь сделана попытка конкретнее, чем у Филофея, связать концепции «Третьего Рима» с насущными нуждами русской церкви, с необходимостью утвердить права московских митрополитов. Конечно, ни концепция «Третьего Рима», ни Предисловие к Пасхалии 1540 г. не могли удовлетворительно разрешить вопрос о статусе русской церкви.

Да, церковь была практически автокефальной, но даже такой важный факт государственной жизни, как царское венчание великого князя Ивана IV, осуществленное в 1547 г. митрополитом Макарием, не рассматривалось, по-видимому, самой светской властью как акт, обладающий полной юридической силой и потребовалось санкционирование константинопольским патриархом и собором. Патриарх Иосаф прислал грамоту утверждающую Ивана IV «быти и именоваться царем» (датирована грамота 1560), специально указано, что акция, проведенная Макарием «не крепотвует; и не токмо митрополит или иный, аще есть, может как власть имать сие сотворити, но ниже патриарх ин, токмо предзаконие есть двум, римскому глаголю и константинопольскому». Это русский перевод XVII века, сохранившийся в «титулярниках», где четко сформулирована мысль о том, что право совершать подобного рода акции принадлежит лишь двум престолам. Русский перевод XVI века, включенный в официальный греческий статистический список, сделан таким образом, чтобы ослабить или затемнить текст о правомочности римского престола, наряду с константинопольским, в данном вопросе. И, скорее всего, сделано это специально.

Учреждение московского патриархата тоже произошло при участии константинопольского патриарха Иеремия II, в 1588 г. поставили первого русского патриарха. Московский собор 1589 г. возвел в патриархи митрополита московского Иова. Этот факт был одобрен двумя соборами Константинополя 1590 и 1593 гг. На соборе 1593 г. были изложены канонические основы создания Московской патриархии, его главе было определено пятое место среди вселенских патриархов.

Русская уложенная грамота 1589 г. вкладывает в уста Иеремия речь с изложением концепции «Третьего Рима»: ветхий Рим пал из-за аполлинариевской ереси; вторым Римом (то есть Константинополем) владеют безбожные турки, а великое Российское царство, Третий Рим, превзошло всех благочестием, собрав воедино все благочестивые царства.

На лицо один из ярких примеров использования концепции Филофея в идеологической и политической борьбе за автокефалию и национальное самоопределение. В летописи константинопольского собора 1593 г. упоминание «Третьего Рима отсутствует».

Таким образом, мы видим, как эсхатологическая концепция Филофея была переработана и переосмыслена в духе прославления Московского Царства как единственного православного государства.

2. Реформы Избранной Рады

После пожара и народного восстания 1547 года перед царём и его окружением встал вопрос о необходимости скорейших преобразований. Около 1549 года вокруг Ивана IV сложился совет близких к нему людей (Избранная Рада - как называл его А. Курбский). Это был совещательный орган, решавший вместе с царём все наиболее важные вопросы управления государством, оттеснившим на время Боярскую думу. Избранная Рада включала в свой состав представителей различных классов: князья Д. Курлятев, А. Курбский, Одоевский, Серебряный, Горбатый, Шереметевы, московский митрополит Макарий и священник Благовещенского собора Кремля (домашней церкви московских царей), духовник царя Сильвестр, дьяк Посольского приказа И. Висковатый. Возглавлял же её представитель богатого, но не очень знатного рода Алексей Адашев. Избранная Рада своим составом как бы отразила компромисс между различными слоями господствующего класса. Она просуществовала до 1560 г. Ею были проведены необходимые для того периода преобразования (реформы середины ХVI в.), направленные на укрепление централизованного государства.

В проведении реформ главным образом было заинтересованно дворянство. Талантливый публицист того времени дворянин Иван Семёнович Пересветов выступил в роли своеобразного идеолога дворянства. Он обратился к царю с посланиями (челобитными), в которых была изложена своеобразная программа преобразований, во многом предвосхитившая действия Ивана IV. И.С. Пересветов резко осудил боярское самоуправство, он видел идеал государственного устройства в сильной царской власти, опиравшейся на дворянство. «Государство без грозы, что конь без узды», - считал И.С. Пересветов.

2.1 Земский собор

Важным шагом Избранной Рады было образование нового сословно-представительского органа власти - Земского собора. В его состав входили Боярская дума, освящённый собор - представители высшего духовенства, представители дворянства и верхушки посада. Обычно дворяне составляли большую часть собора. Относительно Земских соборов специальных законов принято не было - организация выборов в них, нормы представительств от различных сословий, их численный состав были неопределёнными. Созыв объявлялся специальной царской грамотой, которая в какой-то мере определяла и порядок выборов. Царь и Боярская дума подготавливали вопросы, подлежавшие обсуждению на Земском соборе (вопросы, как правило, относительно внешней политики, финансов и законодательства). Поставленные вопросы представители каждого из сословий обсуждали отдельно и выносили своё суждение. Решения же должны были приниматься всем составом Собора. По принятому решению оформлялся «приговор», специальный соборный документ. Царь не обязан был в своей политике руководствоваться решениями Земских соборов (как и созывать их). Но его политика зависела от поддержки господствующих сословий, входящих в состав Земского собора. Фактически Земские соборы как бы ограничивали власть царя, но в тоже время они её всемерно укрепляли.

Первый Земский собор был созван в 1549 году. Он принял решение составить новый Судебник (утверждён в 1550 г.) и наметил программу реформ.

2.2 Судебник 1550 года

Основой нового Судебника стал Судебник 1497 г. Он подтверждал основные положения старого Судебника. Главные его изменения связаны с усилением центральной власти. В нём подтверждалось право перехода крестьян в Юрьев день, и была увеличена плата за «пожилое». Теперь феодал отвечал за преступления крестьян, что усиливало их личную зависимость от господина. Впервые было введено наказание за взяточничество государственных служащих.

В Судебнике явно видны два источника судопроизводства: государственный и земский.

Государственное правосудие и управление сосредотачивается в столице, где существуют чети, или приказы, к которым приписаны русские земли. «В них судят бояре или окольничие, дьяки ведут дела, а под ведомством дьяков состоят подьячие. В областях - судебное и административное деление на города и волости». «В них управляли наместники и волостели, которые могли быть с боярским судом (с правом судить подведомственных им людей, подобно боярам в своих вотчинах) или без боярского суда. Они получали города и волости себе «в кормление», т.е. пользование. Суд для них был доходною статьёю, но это был собственно доход государя, который передавал его своим слугам вместо жалованья за службу. Там, где они сами не могли управлять, посылали своих доверенных и тиунов. На суде наместников были дьяки и разные судебные приставы с названиями праветчиков (взыскателей), доводчиков (звавших к суду и также производивших следствие), приставов (которые стерегли обвинённых) и недельщиков (посылаемых от суда с разными поручениями)» Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей - М.: Эксмо, 2006, с. 206.

Земское правосудие и управление представлено было в городах - городовыми приказчиками и дворскими, в волостях - старостами и целовальниками. Земские старосты делились на выборных полицейских выборных судебных. Население было разделено на сотни и десятки и выбирали себе блюстителей порядка - старост, сотских и десятских. Они ведали денежными и натуральными повинностями и вели разметные книги, где записывали всех жителей с дворами и имуществом. Старосты и целовальники выбирались волостями. Они должны были присутствовать на суде наместников и волостей. Все дела в суде писались в двух экземплярах (если было необходимо, проверялось соответствие их друг другу). У Земских старост были свои дьяки, занимавшиеся письмоводством, а у дьяков свои земские подьячие.

Важные уголовные дела подлежали особым лицам - губным старостам, которые избирались всем уездом (город с волостями) из боярских детей. Губные старосты были наделены большой властью и занимались судопроизводством по разбоям (некоторые местности получили своих губных старост ещё при малолетстве Ивана IV).

Судебник устанавливал порядок ограждения народа от произвола наместников и волостелей. Последние, в случае жалоб на них, подвергались суду. Выборные судьи могли посылать за людьми наместников и волостелей приставов, и если наместники и волостели взяли кого-либо под стражу и заковали, не заявивши о том выборным судьям, последние имели право силою освободить арестованных. Только служилые государевы люди подлежали одному суду наместников и волостелей. Судебник вводил только двоесудие. Но он же намечал последующее увеличение роли выборных органов. В последствии, Уставные грамоты, дававшиеся постепенно различным русским землям, давали перевес в суде выборному началу. «Мало-помалу управление наместников и волостелей совершенно заменялось предоставлением жителям права самим управляться и судиться посредством выборных лиц за взносимую в царскую казну как бы откупную сумму оброка» Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей - М.: Эксмо, 2006, с. 208. Наконец в 1555 году эта мера сделалась всеобщей, а в 1556 году кормления были отменены.

В Судебнике подробнее были регламентированы вопрос о розыске «лихих» людей и судебный процесс. Выборное право суда и управления развивало общественные сходбища. Все сословия - князья, дети боярские, крестьяне всех ведомств, присылали из своей среды выборных на сходбища, где председательствовал губной староста. Каждый мог и обязан был говорить на них, указывать на «лихих» людей и предлагал меры к их обузданию. Дьяк записывал такие речи (они принимались в руководство при поисках и следствиях). Очень важное значение получил обыск. Если по обыску показывали, что человек дурного поведения, то его подвергали пытке. Обыск был решающим фактором по делам, не имеющим ни сознания, ни улик. Судебник допускал поле, или судный поединок, но обыск в значительной степени вытеснял его из судопроизводства. Для предупреждения злоупотребления при обыске было введено наказание за это в виде смертной казни По Судебнику наказания за уголовные преступления были: денежная пеня (штраф), заключение в тюрьму, торговая казнь (кнут) и смертная, постигавшая разбойников, государственных изменников, зажигателей, церковных татей и пр.. В последствии (после распада Избранной Рады), обыск потерял свою значимость, одобренных по обыску можно было предавать пытке и казнить на основании показаний, данных под пыткой. Должников же по Судебнику подвергали правежу - битьё должника всенародно по ногам палками - он мог продолжаться месяц за сто рублей долга, по истечении этого срока его выдавали заимодавцу головою, и он должен был отслужить свой долг работою Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей - М.: Эксмо, 2006, с. 209.

Судебник увеличил число деяний, признаваемых преступленными.

Тяжесть наказания иногда напрямую зависело от социального положения потерпевшего (например, в статьях о бесчестье). За оскорбление боярин получал 600 руб., дьяк - 200, дети боярские - сообразно получаемому на службе доходу, гость (первостатейный купец) - 50, посадский купец - 5, волостной человек, крестьянин - 1. Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей - М.: Эксмо, 2006, с. 209

Судебник содержал статьи, направленные на уменьшение числа холопов.

2.3 Военная реформа

Ядро армии составляло дворянское ополчение. Под Москвой была посажена на землю « избранная тысяча» - 1070 провинциальных дворян, которые должны были стать опорой царя. Впервые составили Уложение о службе (1557г.). Вотчинник и помещик мог начинать службу с 15 лет и передавать её по наследству. Со 150 десятин земли и боярин, и дворянин должны были выставлять одного воина и являться на смотры «конно, людно и оружно» Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России - М.: Проспект, 2006, с. 80.

Было создано постоянное стрелецкое войско (1550 г.). Сначала стрельцов было 3 тысячи человек. В армию стали привлекать иностранных наёмников, но их число было не значительным. Усиливалась артиллерия. К пограничной службе стало привлекаться казачество.

Служилые люди разделялись на «служилых людей по отечеству» (по происхождению) и на «служилых людей по прибору» (по набору). В последнюю группу входили стрельцы (бывшие пищальщики), пушкари (артиллеристы), городская стража, близки к ним были казаки. Тыловые работы (обоз, строительство фортификационных сооружений) выполняла «посоха» - ополчение из числа черносошных, монастырских крестьян и посадских людей.

На время военных походов ограничивалось местничество. В середине ХVI в. Был составлен официальный справочник - «Государев родословец», упорядочивший местнические споры.

2.4 Стоглавый собор

В 1551 году по инициативе царя и митрополита был созван Собор русской церкви. Он получил название Стоглавого, т.к. результатом его нормотворческой деятельности с участием феодальной знати стал Стоглав (документ с решениями собора, сформулированными в ста главах). Стоглав касался главным образом церковных вопросов и отражал перемены, связанные с централизацией государства. Собор одобрил принятие Судебника 1550 г. И реформы Ивана IV. Был составлен общерусский список святых, почитавшихся в отдельных русских землях.

Упорядочивалось и унифицировалось обрядность на всей территории страны. Регламентации подверглось и искусство: предписывалось создавать новые произведения, следуя утверждённым образцам.

Стоглавом частично ограничивалось церковно-монастырское землевладение: в руках церкви оставались все земли, приобретённые до Стоглавого собора, после него церковники могли покупать землю и получать её в дар только с разрешения царя.

Собор обратил внимание на то, что книги с греческого языка, отчасти с латинского, переводились не совсем добросовестно и что многие книги были отнесены к разряду канонических, хотя они были отречёнными (в те времена всё письменное без разбора относили к церкви). Собор устанавливал род духовной цензуры, поверяя её поповским старостам и десятским. Старосты и десятские имели право просматривать одобрять переписанные книги и отбирать из продажи неисправленные. Стоглавый собор постановил завести училища и поверил их устройство избранным духовным, которые должны были открывать училища в своих домах.

Монастыри с существовавшими в них злоупотреблениями составили одну из главных забот Стоглавого собора. Он осудил их, запретил держать в монастырях пьянственное питьё, кроме «фрязских вин», запрещалось совместное жительство чернецов и черниц, для сохранения монастырской казны собор определил давать по книгам отчёты царским дворецким.

Собор запрещал языческие увеселения и осуждал многие другие забавы.

Стоглавый собор узаконил выкуп русских людей, попавших в плен татарам.

Реформы 50-х годов ХVI в. способствовали укреплению Российского централизованного многонационального государства. Они усилили власть царя, привели к реорганизации местного и центрального управления, укрепили военную мощь страны.

Образование новых органов власти и управления (Земского собора, губных и земских старост), усложнение приказной системы привели к складыванию аппарата государственной власти в форме сословно-представительской монархии. Со временем совершенствование аппарата управления, появление органов, выполняющих полицейские функции, сильное возвышение дворянства (главной опоры царя) приведут к эволюции сословно-представительской монархии в абсолютную монархию.

2.5 Присоединение Казанского и Астраханского ханства

В результате распада Золотой Орды образовались Казанское, Астраханское, Крымское ханства, постоянно угрожавшие русским землям. Основными задачами внешней политики России во временна правления Ивана Грозного оставались: на западе - борьба за выход к Балтийскому морю, на юго-востоке и востоке - борьба с Казанским и Астраханским ханствами и начало освоения Сибири, на юге - защита страны от набегов крымского хана.

Астраханское и Казанское ханства держали в своих руках Волжский торговый путь. Это были районы плодородной земли (Иван Пересветов называл их «подрайскими»), о которых давно мечтало русское дворянство. К освобождению от ханской зависимости стремились народы Поволжья - марийцы, мордва и чуваши. Решение проблемы подчинения Казанского и Астраханского ханств было возможно двумя путями либо посадить в этих ханствах своих ставленников, либо завоевать их.

После ряда неудачных дипломатических и военных попыток подчинить Казанское ханство в 1552 г.150-тысячное войско Ивана Грозного осадило Казань, которая представляла тогда первоклассную военную крепость. Чтобы облегчить задачу взятия Казани, в верховьях Волги (в районе Углича) была сооружена деревянная крепость, которую в разобранном виде сплавили вниз по Волге до впадения в неё реки Свияги. Здесь, в 30 км от Казани, был возведён город Свияжск, ставший опорным пунктом в борьбе за Казань. Работы по сооружению этой крепости и осадных приспособлений возглавил талантливый мастер Иван Григорьевич Выродков.

Осада Казани велась с 20 августа по 1 октября. Способ осады состоял в том, что русские вокруг города поставили деревянные туры на колёсах и всё ближе и ближе приближались к стенам города. Между тем крымский хан Девлет-Гирей хотел помочь Казани и напасть на Москву с юга, но был отбит от Тулы. Русские войска были измотаны длительной осадой. К осаждавшим войскам из Москвы привезли крест, в котором была вделана частичка Животворящего Древа. Их дух заметно ободрился, конец длительной осаде положило сооружение под руководством Выродкова минных подкопов. 1 октября 1552 года в результате взрыва 48 бочек пороха, заложенных в подкопы, была разрушена часть стены Казанского кремля. Через проломы в стене русские войска ворвались в город. Хан Ядигир-Магмет был взят в плен. Впоследствии он крестился, получил имя Симеон Касаевич, стал владельцем Звенигорода и активным союзником царя.

Покорение Казанского ханства подчинило русской державе значительное пространство на восток до Вятки и Перми, а на юг - до Камы и открыло путь дальнейшему движению русских. Целью Московского государства было подчинение своей власти всех остатков бывшей Золотой Орды. Следующим покорённым ханством стало Астраханское. Астраханское ханство было в руках ногайских князей, к которым принадлежал и Ядигир-Магмет, последний хан казанский. В Астрахани ханом был Ямгурчей. Он дружил с Девлет-Гиреем и нанёс оскорбление московскому послу. За это весной 1554 года в Астрахань было направлено русское войско под начальством князя Пронского-Шемякина и Вешнякова. Они изгнали Ямгурчея и посадили там другого ногайского хана Дербыша, но уже в качестве московского подручника и оставивши при нём русское войско. Дербыш уже через год сошёлся с Девлет-Гиреем и начал открытую войну против Москвы, но в марте 1556 года русские, находившиеся в Астрахани с головою Черемисиновым, разбили и прогнали Дербыша. Астрахань была непосредственно присоединена к Московскому государству, и туда были назначены московские наместники. Это завоевание передало московской державе огромные степи Поволжья, и вся Волга от истока до устья вошла во владение Москвы.

В 1557 г. Чувашия и большая часть Башкирии добровольно вошли в состав России. Зависимость от России признала Ногайская Орда (тоже образовавшаяся после распада Золотой Орды). Расширялись связи России с народами Северного Кавказа и Средней Азии.

Присоединение Казни и Астрахани открыло возможность для продвижения в Сибирь. Богатые купцы-промышленники Строгановы получили от Ивана IV грамоты на владение землями по реке Тоболу. На свои средства они сформировали отряд в 840 (по другим данным, 600) человек из вольных казаков во главе с Ермаком Тимофеевичем. В 1581 г. Ермак со своим войском проник на территорию Сибирского ханства, а спустя год разбил войска хана Кучума и взял его столицу Кашлык (Искер). Население присоединённых земель должно было платить оброк мехом - ясак.

Оставалось обезопасить южные границы государства - завоевать Крым. Это было намного труднее, чем покорение Казани и Астрахани, но дело всё-таки возможное. Удаче этого предприятия помешало возникновение разногласий между советниками царя. Одни из них считали, что следует, не отвлекая ничем сил, обратиться исключительно на Крым и уничтожить Крымское ханство. Другие увидели возможность владения ослабленной Ливонией. Иван Васильевич решил предпринять и то и другое. Эта двойственность обрекла замысел на неудачу. Малочисленные войска, посылаемые против Крыма, не смогли одолеть татар.

С целью укрепления южных границ России от набегов крымского хана в середине ХVI в. была построена Тульская засечная черта - оборонительная линия, состоявшая из завалов леса (засек), в промежутках между которыми ставили деревянные крепости (остроги), закрывавшие для татарской конницы проходы в засеках.

2.6 Ливонская война (1558 - 1583)

Как уже упоминалось, одной из основных задач России была борьба за выход к Балтийскому морю. С этой целью Иван Грозный начал войну против сильно ослабевшей Ливонии. Государственные интересы требовали установления тесных связей с Западной Европой, но эти связи в то время легче всего было установить через моря, а также для обеспечения обороны западных границ России, где её противником выступал Ливонский орден. В случае успеха открывалась возможность приобретения новых хозяйственно освоенных земель.

Поводом к войне послужила задержка 123 западных специалистов (саксонец Шлитт и немецкие умелые люди: ремесленники, художники, медики, плавильщики, юристы, аптекари, типографы и богословы), приглашённых на русскую службу, а также невыплата Ливонией дани за город Дерпт (Юрьев) с прилегающей к нему территорией за последние 50 лет. Более того, ливонцы заключили военный союз с польским королём и великим князем Литовским.

Первый этап войны сопровождался победами русских войск, которые взяли Нарву и Юрьев. Всего было взято 20 городов. Русские войска продвигались к Риге и Ревелю (Таллину). В 1560 г. Орден был разбит, а его магистр В. Фюрстенберг попал в плен. Это повлекло за собой распад Ливонского ордена (1561 г.), земли которого перешли под власть Польши, Дании и Швеции. Новый магистр Ордена Готгард Кетлер с согласия всех рыцарей, архиепископа рижского и городов Ливонии отдался польскому королю Сигизмунду-Августу. Ливония признавала польского короля своим государем. Орден прекращал своё существование в смысле военно-монашеского братства (секуляризовался); сам Кетлер вступил в брак и делался наследственным владетелем Курляндии и Семигалии. Ревель с Эстляндией не захотел поступать под власть Польши и отдался Швеции; кроме того, остров Эзель в значении епископства эзельского отдался датскому королю, который посадил там своего брата Магнуса. Сигизмунд-Август предъявил Ивану IV свои притязания на завоёванные последним города. Уже в 1561 г. До формального объявления войны начались военные действия между русскими и литовцами в Ливонии. После начала войны с Литвой последним крупным успехом России на первом этапе было взятие в 1563 г. Полоцка.

Война приобрела затяжной характер, в неё оказались втянуты несколько европейских держав. Усилились противоречия внутри России, разногласия между царём и его приближёнными. Росло недовольство из-за продолжения Ливонской войны среди русских бояр, которые были заинтересованы в укреплении южных границ государства. Деятели из ближайшего окружения царя тоже проявляли колебания - А. Адашев и Сильвестр, считавшие войну бесперспективной. Ещё ранее, в 1553 г., когда Иван Грозный опасно заболел, многие бояре отказались присягать его сыну Дмитрию - «пелёночнику» (он умер ещё младенцем). Потрясением для царя стало смерть сына, а через несколько лет первой и любимой жены Анастасии Романовой в 1560г.

Всё это привело к прекращению в 1560 г. деятельности Избранной Рады. Иван Грозный взял курс на усиление личной власти. В 1564 г. на сторону поляков перешёл князь Андрей Курбский, ранее командовавший русскими войсками (причём этот переход был далеко не единственным). В этих сложных для страны обстоятельствах Иван IV пошёл на введение опричнины (1565 - 1572).