Особенности влияния Китая на страны Центральной Азии в постсоветский период

2.1 Экономическое влияние КНР на развитие Казахстана

К концу существования СССР страны Центральной Азии были схожи по своей экономической и социальной структуре, представляя аграрно-индустриальные общества с промышленными анклавами союзного подчинения. При этом Казахстан выделялся, в этой стране сформировалась экономика более близкая к индустриальной модели. Такому положению Казахстана способствовало создание в советский период базовых отраслей тяжелой промышленности: добычи угля, нефти, черных и цветных металлов, а также крупного механизированного зернового хозяйства. Толчком к развитию Республики Казахстан послужила Великая Отечественная война, когда ряд промышленных предприятий переместили на восток страны, в том числе и в Казахстан. В стране располагались крупные машиностроительные объекты обрабатывающей промышленности, такие как Павлодарский тракторный завод, Карагандинский металлургический завод. Энергетической базой являлись 37 тепловых электростанций, работающих на угле, 3 крупные гидроэлектростанции - Усть-Каменгорская, Бухтарминская и Капчагайская и 1 атомная электростанция, расположенная недалеко от г. Актау. Во время существования СССР Казахстан был не только лидером по добыче нефти и газа в регионе, но и одним из главных аграрных регионов СССР.

После распада Советского Союза экономика Казахстана, как и других государств Центральной Азии, вступила в тяжелый период. Как писал Н.Назарбаев: «Экономика Казахстана была крайне деформирована и нацелена на удовлетворение запросов добывающих отраслей и военно - промышленного комплекса…». Он считал, что энергетические ресурсы страны тратились не на технологический прорыв, а на предоставление дотаций убыточным отраслям экономики: угольной промышленности, сельскому хозяйству и др.

В советский период республики ЦА из архаичных, родоплеменных превратились в современные. Но вступили страны ЦА в период независимости с односторонне-развитыми экономиками.

Так, правительство Казахстана в течение 1990-х приняло решение остановить падение экономики: застой в производстве, простаивание промышленных предприятий, ориентированных на союзное потребление, задержку заработной платы, нарастание стихийной рыночной торговли. В связи с чем был в первую очередь взят курс на Национальную программу приватизации, которая привела к масштабной приватизации в стране с 1992 по 2000-ев 4 этапа. Результатами преобразований стало расширение секторов национальной частной собственности за счет приватизации государственных активов, формирование секторов смешанной казахстано-иностранной собственности благодаря политике привлечения иностранного капитала, массовая приватизация предприятий торговли и услуг.

Нужно обратить внимание на то, что именно отсюда берет свои корни активная экономическая деятельность Китая в Казахстане.

Китайские прямые инвестиции начинают поступать в экономику Казахстана с 1993 года. С этого момента растет не только доля китайских ПИИ в Казахстане, но и увеличивается доля компаний в стране, где КНР является совладельцем.

На начало 1993 года объем прямых китайских инвестиций в экономику РК составлял лишь 2 млн. долл. США. (Рис. 1). Пик китайских ПИИ в Казахстане пришелся на 2012 год и составил 2414,6 млн. долл., после чего начался спад. Но уже в 2016 году мы видим рост китайских ПИИ, а учитывая дальнейшее развитие Китая и Казахстана в рамках инициативы «Один пояс - один путь» можно предположить, что количестве китайских ПИИ в казахстанской экономике будет расти.

Рис. 1. Объем прямых китайских инвестиций в экономику РК с 1993 по 2016 г. (млн. долл. США)

Также нужно отметить, что рост китайских инвестиций пришелся на начало глобального финансового кризиса. Так, в условиях дефицита ликвидности Китай стал одним из основных источников зарубежного капитала для казахстанской экономики, дав импульс ее развитию.

Государство ограничило свой экономический вклад в такие отрасли хозяйственной инфраструктуры как: транспорт, связь, обрабатывающая промышленность, сосредоточив свои усилия на поддержке системы услуг в растениеводстве, животноводстве, а также зерновом хозяйстве, к которому иностранные инвесторы не проявляли интереса.

Основные иностранные инвестиции из КНР были направлены в нефтегазовый сектор, где и правительство Казахстана сосредоточило свои усилия. Привлекая иностранный капитал, государство стремилось консолидировать свои позиции через национальную компанию «КазМунайГаз», которая имела небольшие собственные добывающие активы (13,5% общей добычи нефти в 2008 г.), но входила в состав акционеров международных компаний, обеспечивающих развитие этой отрасли в республике. Так Казахстан пытался развить отрасль и одновременно не потерять контроль над ней. Уже в 2008 году зарубежными компаниями, где с различными долями участвовал «КазМунайГаз» было добыто 42% общего объема казахстанской нефти.

Инвестиционное сотрудничество Казахстана и КНР также развивается по линии предоставления кредитов на льготных условиях со стороны КНР. Лидирующими реципиентами кредитов являются Казахстан и Туркменистан, так как эти страны - лидеры нефтегазовой отрасли в Центральной Азии: Казахстан - главный поставщик нефти в Китай, Туркменистан - основной поставщик газа в Поднебесную.

КНР впервые предоставила кредиты Казахстану в середине 2000-х гг. под лозунгом инвестиционного сотрудничества в рамках ШОС. На саммите в Ташкенте в 2004 г. Китай пообещал выделить участникам кредиты на сумму 900 млн дол. В 2009 г. на саммите ШОС в Екатеринбурге Китай заявил о готовности предоставить странам объединения уже 10 млрд. дол. Для управления средствами КНР настаивала на создании специального механизма, вчастности формировании Банка ШОС. Но эта идея не была поддержана, и поэтому Пекин начал выдавать кредиты на двусторонней основе.

Кредитная деятельность Китая направлена на определенные отрасли: добычу и транспортировку нефти и газа, создание энергетических мощностей, строительство объектов инфраструктуры, развитие горнодобывающей промышленности. Предпочтение отдается проектам, способствующим расширению рынка сбыта китайской продукции (например, по обустройству ориентированной на СУАР КНР транспортной инфраструктуры), а также тем, которые открывают доступ компаниям из Китая к среднеазиатским месторождениям углеводородов и металлов. Деньги осваиваются преимущественно китайскими подрядчиками, часто с привлечением рабочих из КНР и с использованием китайского оборудования. Основные платежи по двусторонним соглашениям проводятся через Экспортно-импортный банк КНР (Эксимбанк), Народный банк Китая и Государственный банк развития КНР.

Так, КНР уже в 2008 году предоставила Казахстану льготный кредит на 10 млрд. долларов на финансирование инфраструктурных и энергетических проектов, компенсировав сокращение потока западных инвестиций и кредитов в Казахстан, начавшееся с мирового финансового кризиса 2008 года. В 2010 году была открыта новая кредитная линия на сумму 13 млрд долл. Первый транш пошел на финансирование сделки по приобретению казахстанской госкорпорацией «Казмунайгаз» и китайской CNPC компании «МангистауМунайГаз», одного из крупнейших нефтегазодобывающих предприятий в Казахстане. Другой транш в 5 млрд дол. был получен правительством республики для борьбы с последствиями мирового финансового кризиса (3,5 млрд дол. из них ушло на закупку китайского оборудования и техники). Последняя часть кредита в размере 3 млрд дол. при посредничестве Казахстана была предоставлена металлургической компании «Казахмыс» на увеличение добычи меди. В 2015 г. Банком Развития КНР и Республикой Казахстан было достигнуто соглашение по открытию кредитной линии в 120 млн дол. для финансирования производства ветроэнергетических установок. Во время визита Президента Казахстана Н.Назарбаева в КНР в сентябре 2015 года стороны подписали соглашение о реализации совместных контрактов и китайских кредитах в Казахстане на сумму 23 млрд. долларов. В отличие от других стран Центральной Азии в Казахстане Китай занимает первое место по кредитованию (в других странах варьируют США, Великобритания или Нидерланды).

Другим инструментом, через который Китай влияет на Казахстан является энергетическая политика КНР. Стремительно развивающаяся экономика КНР столкнулась с нехваткой природных ресурсов, что стало одной их основных причин, способствовавших выстраиванию между КНР и странами ЦА (в особенности Казахстаном и Туркменистаном) сотрудничества в энергетической отрасли. С 1993 года Китай стал нетто-импортером нефти, а к 2003 году вышел на второе место в мире (после США) по потреблению нефти и нефтепродуктов и до сих пор удерживает это место.

Несмотря на то, что Казахстан является крупнейшим поставщиком нефти в КНР среди стран Центральной Азии, на него приходится всего лишь 1,5% импортируемой Китаем нефти(по данным 2016 г.), причем Россия в 2016 году впервые стала лидером по поставкам нефти в КНР, обогнав Саудовскую Аравию.

С 1993 года экспорт казахстанской нефти в Китай значительно увеличился, пик пришелся на 2011 - 2013 годы, когда доля экспортируемой Казахстаном нефти и нефтепродуктов увеличилась до 19% (Рис. 2).

Рис. 2. Доля экспорта нефти Казахстана во Францию, Италию, Нидерланды, Китай, Австрию, Румынию и Германию в 2001, 2005, 2009, 2011, 2013, 2014, и 2015 годы (%)

Рост чистого экспорта нефти Казахстана с 1991 года увеличился в 3 раза. Добыча нефти возросла с 26,6 млн. тонн в 1991 году до 81,8 млн. тонн в 2013 году (Рис. 3). Казахстан, получив возможность поставок основной статьи своего экспорта (нефти и других полезных ископаемых) напрямую одному из самых крупных потребителей сырьевых ресурсов в мире, смог диверсифицировать свои экспортные поставки, и тем самым оживить недостаточно развитую инфраструктуру (трубопроводы, дороги) страны.

Рис. 3. Топливно-энергетический баланс Республики Казахстан (млн. тонн)

Нефтегазовая отрасль обеспечивает четверть ВВП Казахстана и около 2/3 государственного бюджета. Это означает, что рост добычи и экспорта нефти и нефтепродуктов напрямую влияет на ВВП страны. ВВП Казахстана по паритету покупательской способности увеличился с 11,5 тыс. долл. в 1991 году до 23,5 тыс. долл. в 2015 году (Рис. 4). Рост ВВП на душу населения показывает, что в стране происходит рост благосостояния населения, зависящий во многом от нефтегазового сектора Казахстана.

Рис. 4. ВВП Казахстана по ППС на душу населения за 1991-2015 годы (трлн. долл.)

Таблица 1. ВВП Казахстана по ППС на душу населения за 1991-2015 годы (тыс. долл. США)

Китай активно инвестирует в разработки ряда месторождений в Казахстане: Узгенского нефтяного месторождения, нефтяного месторождения Кенкияк и Жанжол, нефтегазовых месторождений Узень и Северные Бузачи. Китайские компании также владеют правом на разведку блоков Адайский, Атырауский, Бегайдар Восточного Прикаспийского, Кольжан, Сазанкурук и Федоровский.

По данным Евразийского банка развития, большая часть (97,3%) из вложенных КНР в Казахстан 22,573 млрд. долл. в 2013 году была сконцентрирована на добыче нефти и газа, а также строительстве магистральных трубопроводов. Для сравнения, уставные капиталы двух китайских банков в Казахстане (Industrial & Commercial Bank of China и Bank of China) на конец 2014 года не превышали 58 млн. долл. и 36 млн. долл. соответственно.

Китайская национальная нефтяная корпорация (CNPC) практически полностью контролирует компанию «Актобемунайгаз», которая является второй в Казахстане по объемам добычи нефти, а также владеет 50% акций компании «Мангистаумунгаз» и контрольным пакетом акций компании «PetroKazakhstan», а компания CNODC в том же году стала единственным акционером крупной нефтегазовой компании «Айдан мунай». В 2006 г. китайский фонд CITIS выкупил активы компании «Nations Energy» (обе эти компании ранее были канадскими). К 2008 г. Китай фактически контролировал одну пятую часть объема добычи нефти в этой стране Центральной Азии.

Возможность Казахстана привлекать большие объемы китайского капитала для развития своей экономики, пусть и в большинстве случаем направленных на нефтегазовый сектор, является одним из главных преимуществ Казахстана при сотрудничестве с Китаем.

КНР является вторым торговым партнеров Казахстана, уступая лишь России. С 1993 года казахстано-китайские торговые отношения стабильно развивались. С 2002 года динамика роста торговли между странами вышла на качественно новый уровень. В этот период уровень казахстанского экспорта в Китай рос в среднем на 40%, тогда как импорт из КНР увеличивался почти на 90%. Во время мирового кризиса объем торговли между странами сократился, но уже в 2010 году казахстанский экспорт увеличился в 2 раза по сравнению с предыдущим годом. К 2015 г., несмотря на большой объем китайских инвестиций в экономику Казахстана, объемы двусторонней торговли между странами сократились вдвое, практически сравнявшись с периодом после кризиса, причем как по импорту китайских товаров, так и по экспорту казахстанских товаров (Таблица 1). Возможными причинами могут быть: снижение темпов экономического роста в КНР; падение спроса на топливное и другое сырье из РК, которое является основной статьей казахстанского экспорта в Китай; социально-экономические проблемы; снижение покупательской способности казахстанцев; сокращение объемов производства продукции, экспортируемой из Казахстана в КНР.

Таблица 2. Статистика торговли КНР и РК за 1993-2015 гг. (млн. долл. США)

В 2014 году президент Казахстана Н. Назарбаев и председатель КНР Си Цзиньпин приняли участие в церемонии открытия первой очереди казахстанского логистического терминала в тихоокеанском порту Ляньюнган. Порт имеет выгодное географическое положение - он связан железной дорогой с крупными китайскими городами и имеет морское сообщение с корейским портом Пусан и японским портом Осака. Логистический терминал позволит Казахстану выйти в Тихоокеанский регион и сократить путь до него в 3,5 раза по сравнению с сухопутным. Дополнительно к уже существующим терминалам в морских портах на Балтийском и Черном морях у Казахстана, открывшийся доступ к порту на побережье Тихого океана поможет РК в преодолении «континентальной ловушки».

Готовая продукция занимает основное место в структуре китайского экспорта в Казахстан. Именно китайские недорогие товары позволили «утолить товарный голод» РК в 90-е годы.

Близкое соседство КНР ставит под вопрос интересы экономической безопасности и суверенитета Казахстана. С одной стороны - асимметрия между КНР и РК в размерах экономик и демографическом потенциале, с другой - темпы и масштабы роста китайского экономического присутствия в Казахстане и в Центральной Азии.

Озабоченность вызывает и неравноправный характер торговли (из РК в КНР в основном экспортируют природные ресурсы, из КНР в РК - готовую продукцию). Насыщение дешевыми товарами казахстанского потребительского рынка делает производителей РК неконкурентоспособными. Учитывая высокие транспортные расходы, малоемкость казахстанского рынка, которые затрудняют доступ товаров из других стран, и односторонность китайских инвестиций, повышается риск сохранения сырьевой ориентации экономики Казахстана.

Такой тренд в экономике невыгоден для Казахстана из-за непредсказуемости сырьевых цен на мировом рынке. В 2015 году цены на нефть и металлы резко упали до рекордно низкого уровня за последние 14 лет. Так, уменьшение объемов экспорта сырья в Китай привело к значительному сокращению поступлений в бюджет РК. А в совокупности с рядом других неблагоприятных факторов это вызвало сокращение темпов роста экономики РК с 4,3% в 2014 году до 1,5% - в 2015 году. Китай планирует ускорить развитие сектора услуг в сфере высоких технологий и альтернативных источников энергии. Поэтому производство товаров скоро перестанет быть движущей силой экономики КНР, следствием чего будет сокращение КНР в потребностях сырья, что может отрицательно отразиться на торговом балансе между Казахстаном и КНР, и тем самым негативно повлиять на экономику РК.

Одним из негативных показателей для развития Казахстана является наметившийся рост китайских рабочих в РК. За первое полугодие 2015 года, разрешений на привлечение иностранных специалистов из Китая получено больше, чем за 11 месяцев предыдущего года, - соответственно 10 557 и 9646 тыс., или 47 и 40 процентов от всех выданных разрешений. Китай в этом плане лидирует со значительным отрывом от следующих за ним Турции - 12,8% и Узбекистана - 9,1%. Так, ситуация с недостатком рабочих мест в Казахстане только ухудшается.

Водная проблема также является камнем преткновения в отношениях между КНР и Казахстаном. Половина водных ресурсов Казахстана поступает с трансграничными реками. В связи с этим возникают риски безопасности в обеспечении страны водой. Больше всего воды поступает из Китая (точнее, Синьцзяна) - 18,9 км3 из 24 рек. Дело в том, что КНР полностью контролирует подачу воды из трансграничных рек, особенно важных для Казахстана - Или и Черного Иртыша. Из-за активного экономического освоения соседнего Синьцзяна и роста водозабора из этих рек меньше воды поступает в Казахстан. Это усиливает негативные последствия: обмеление озер Зайсан и Балхаш, сужение площадей сельскохозяйственных земель, деградация пастбищ, загрязнение воды, осложнение других экологических проблем.

Сегодня Казахстан развивает политику диверсификации экономики и пытается постепенно отойти от сырьевой ориентации. Тренд «сырье в обмен на инвестиции» сменяется курсом на укрепление транспортно - инфраструктурного сотрудничества (приграничный сухой порт «Хоргос» и сопряжение программ «Нурлы жол» и ЭПШП).

Таким образом, несмотря на ряд ограничений и негативных последствий, к которым может привести активная экономическая политика КНР в РК, Китай продолжает оказывать влияние на развитие Казахстана. Предоставляя кредиты на льготных условиях и инвестируя в нефтегазовый сектор экономики РК, выступая крупным импортером природных ресурсов РК, способствуя разработке и внедрению инфраструктурных проектов в РК, КНР помогает развиваться Казахстану, вместе с тем он одновременно и замедляет его развитие, делая неконкурентоспособными казахстанских производителей, негативно влияя на с/х и экологию через контроль за водными ресурсами Или и Черного Иртыша, задействуя в своих проектах на территории РК больше рабочих из Китая и др.

2.2 Экономическое влияние КНР на развитие Туркменистана

Туркменистан после обретения независимости столкнулся с экономическим кризисом, как и все страны Центральной Азии. К 1998 году ВВП Туркменистана сократился в 2 раза по отношению к уровню 1991 года (Таблица 1). Страна подошла к независимости как глубоко интегрированная часть союзной экономики, которая являлась важным источником хлопка и природного газа для СССР. При этом республика на 80% зависела от поставок продовольствия, готовой продукции машиностроения и товаров народного потребления. После того как Туркменистан стал самостоятельным государством, зависимость от импорта и отсутствие единой общегосударственной инфраструктуры создали угрозу стабильному развитию государства. В связи с этим руководство Туркменистана было вынуждено выбрать механизмы перехода экономики на рыночные рельсы, пойдя по пути сохранения ведущей роли государства в экономике.

Нужно сказать, что «ситуация в экономике Туркменистана по сравнению с другими республиками бывшего СССР была относительно благополучной», во многом из-за экспорта туркменского газа в Европу по квотам.

Руководство Туркменистана понимало, что главный источник доходов страны - это богатые запасы природных ресурсов, прежде всего углеводородов. Именно эта идея была положена в основу документов, которые были созданы специально для определения вектора развития экономики и страны в целом.

Уже в декабре 1992 года правительство Туркменистана приняло программу Президента Сапармурата Ниязова «10 лет стабильности», предусматривающую ускоренное развитие нефтегазового комплекса и строительство альтернативных трубопроводов в обход территории бывшего СССР. Для воплощения своей идеи в жизнь руководство решает привлекать иностранные инвестиции различными способами, но предпринятые меры не дали желаемого результата, добыча нефти и газа продолжала падать.

По оценкам МВФ, на долю природного газа к 1992 году приходилось примерно 60% номинального ВВП Туркменистана. При этом в 1991 году отрасль давала около 90 млрд. куб. м. газа, а с распадом СССР добычу вынужденно сокращали. В 1992 году она составляла 60,1 млрд. куб. м., в 1993 году - около 65,3 млрд. куб. м. В 1994 году произошел обвал - было добыто лишь 35,7 млрд. куб. м., падение продолжалось до 1998 года.Сокращалась и добыча нефти, но не так стремительно.

Поворотным моментом стало подписание соглашения с Россией в 1999 году о покупке РФ газа на туркмено - узбекской границе по 36 долл. за 1000 куб. м., при этом 40% поставок оплачивалось валютой, а 60% - бартером. Для Туркменистана это было спасение: страна получила гарантированный канал экспорта газа, доходы в бюджет и возможность наращивать добычу голубого топлива.

Руководство страны с Президентом С. Ниязовым во главе для решения двух задач одновременно: защиты безопасности страны и создания внешних условий, благоприятных для консолидации режима президента, выбрало главным вектором внешней политики - нейтралитет.

2 декабря 1995 года была принята Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 50/80А «Постоянный нейтралитет Туркменистана», согласно которой Туркменистан провозглашен нейтральным государством. Нужно отметить, что подобный уникальный документ был принят впервые в деятельности всего международного сообщества наций. Туркменистан преподносит это как «эпохальное событие» и до сих пор гордится своим статусом. Базируясь на нем, Туркменистан начал предпринимать активные шаги в выстраивании своей внешней политики после распада СССР.

Была разработана энергетическая политика, в основе которой лежала «Стратегия экономического, политического и культурного развития Туркменистана на период до 2010 года». В 2005 году она была продлена до 2020 года. В постановлении Президента Туркменистана от 15 декабря 2005 года №7659 сказано, что эта «Стратегия» разработана для «усовершенствования управления нефтегазовым комплексом Туркменистана, повышения эффективности проведения геологоразведочных работ для подготовки промышленных запасов углеводородного и гидроминерального сырья, увеличения объемов добычи нефти и природного газа, развития нефте- и газоперерабатывающей промышленности…».

Туркменистан стал придерживаться нейтралитета и фактической изоляции, предполагающего дистанцирование и неучастие во многих региональных интеграционных инициативах, отстранение от конфликтных ситуаций на постсоветском пространстве, маневрирование во внешней политике. Формально участвуя в работе СНГ, Ашхабад никогда не принимал на себя обязательств тесного сотрудничества, а в 2005 г. он снизил статус своего участия в Содружестве до ассоциированного членства.

Развивая торгово - экономические связи с Ираном и Турцией, газовые отношения с Россией, Туркменистан практически изолировался от мира. В 2001 - 2006 годах международные контакты Туркменистана были сведены к минимуму, отношения с США и европейскими державами фактически заморожены. Нужно пояснить в 2002 году руководство Туркменистана понимает, что нужно искать пути диверсификации направлений экспорта газа, сосредоточившись на 2-х маршрутах: трансафганском направлении и китайском направлении. Первое - не получило распространения из-за недостатка инвесторов в дорогостоящее и рискованное строительство, а второе стало не только основой внешнеэкономического курса страны на последующие годы, но и одним из главных источников доходов страны.

Наиболее теплые и тесные взаимоотношения между Китаем и Туркменистаном начались в апреле 2006 года, после визита президента С. Ниязова в Пекин, в ходе которого было подписано «Генеральное соглашение между Правительством Туркменистана и Правительством КНР о реализации проекта газопровода Туркменистан-Китай и продаже природного газа из Туркменистана в КНР».

В 2007 году в Туркменистане сменился президент. К власти пришел Гурбангулы Бердымухамедов. На отношения с Китаем это никак не повлияло, страны шли в направлении тесного сотрудничества. В июле 2007 года Китайская национальная нефтегазовая корпорация (КННК) с Государственным агентством по управлению и использованию нефтегазовых ресурсов Туркменистана и государственным концерном «Туркменгаз» заключила Соглашение о разведке и разработке газа на правом берегу реки Амударьи и договор о купле-продаже туркменского газа, которыепредусматривали ежегодную поставку 30 млрд куб. м. газа из Туркменистана в Китай в течении 30 лет.

Строительство важнейшего для экономики Туркменистана газопровода Центральная Азия - Китай, который пересекает территории трех государств ЦА: Туркменистана, Узбекистана и Казахстана,началось в июле 2008 года (строили линии А и В).В июне 2009 г. вице - президент Госсовета КНР Ли Кэцян посетил Туркменистан, где стороны заключили ряд двусторонних соглашений о расширении сотрудничества в газовой сфере. В декабре 2009 года была открыта первая линия газопровода (линия А), а в октябре 2010 года начата передача газа по линиям А и В совместно. В конце 2011 года пропускная способность газопровода ЦА - Китай достигла 30 миллиардов куб. м. В сентябре 2012 года началось строительство линии С. Параллельно проложенная с линиями А и В, она была введена в эксплуатацию к концу 2013 года. К концу 2015 года общая пропускная способность газопровода Центральная Азия - Китай достигла 55 млрд. куб. м., что удовлетворяет более 1/5 потребительского спроса на природный газ КНР. Также Правительства Китая, Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана в сентябре 2013 года заключили соглашение о строительстве линии D, но ее строительство планируется завершить только к 2020 году. Главными кладовыми углеводородных ресурсов Туркменистана являются Амударьинский и Каспийский бассейны. Основным оператором месторождений проекта Багтыярлык, инвестором в его постройку и модернизацию является китайская компания СNPC.

Доля природного газа в ВВП Туркменистана составляет 31%, при этом экспорт энергоресурсов доходит до 85% государственных доходов. Почти единственными доступными для Туркменистана каналами экспорта природного газа являются наземные магистральные трубопроводы. До 2015 года 60% туркменского газа экспортировалось в КНР, а остальные 40% поставлялись в Россию по трубопроводу «Средняя Азия - Центр» с пропускной способностью 80 млрд. куб. м. и в Иран по газопроводам «Корпедже-Курт-Куи» и «Довлетабад-Хангиран» (ежегодно по ним поставляется около 6 млрд. куб. м. и 12 млрд. куб. м. соответственно). Но из-за изменившейся конъюнктуры на мировых энергетических рынках (кризиса) в 2015 году Россия более чем в два раза понизила импорт газа из Туркменистана. А в 2016 году между ПАО «Газпром» и «Туркменгаз» начались разногласия, Газпром не нуждался в поставках такого количества газа из Туремнистана. Страны не пришли к консенсусу, и уже в сентябре 2016 года Газпром полностью отказался от импорта газа из Туркменистана.

Это событие негативно отразилось на экономике страны. Дело в том, что «живыми деньгами» Туркменистан получает от КНР только 1/3 всей суммы, выручаемой за экспортируемый газ, так как большая часть поставок осуществляется в счет погашения китайских долгов и кредитов. В 2007 году Китай предоставил Ашхабаду 300 млн. долл. на реконструкцию предприятия «Марыазот» и строительство стекольного комбината. В 2009 году Пекин согласовал выделение 4 млрд долл. на разработку группы газовых месторождений Галкындыш, на эти же цели в 2011 году было выделено еще 4,1 млрд. В 2013 году последовал еще один кредит более 10 млрд долл.

Политика КНР «газ в счет погашения долга», приостановка экспорта газа в Россию и бартерная сделка с Ираном означает, что Туркменистан не получает наличные деньги за газовые поставки. С декабря 2015 года в Туркменистане ввели продажу долларов по талонам. Эта ситуация является крайне опасной, экономика Туркменистана может стать не только полностью подконтрольной Поднебесной, но и погрузиться в еще больший кризис. Единственный выход - это поиск новых рынков сбыта туркменского газа и соответственно ускорение реализации таких проектов как ТАПИ или TANAP. Но два важных фактора осложняют возможности страны по поставкам углеводородов на мировой рынок. Во - первых, Туркменистан не имеет прямого выхода к мировому океану, географически достаточно далеко удален от основных рынков сбыта природного газа, во - вторых, Туркменистан окружен нефтегазодобывающими странами, которые являются его конкурентами на региональных газовых рынках. На западе по Каспийскому морю РТ граничит с Азербайджаном, который стремится к укреплению позиций на энергетическом рынке Турции и выходу на газовый рынок ЕС. На юге РТ граничит с Ираном, который обладает гигантскими газовыми месторождениями. Узбекистан и Казахстан также являются нефтегазодобывающими государствами. Но если Казахстан потребляет практически все, что добывает: на конец 2015 года добыча газа в РК составила 12,4 млрд. куб. м., а потребила страна в этом году 8,6 млрд. куб. м. Тоже самое и с Узбекистаном: на 2015 год страна добыла - 57,7 млрд. куб. м., а потребила - 50,3 млрд. куб. м. (Рис. 5, Рис. 6). Другое дело КНР, которая не только находится под боком, но и с каждым годом увеличивает потребление газа, быстрее чем его добычу. С 2005 по 2015 годы Китай увеличил потребление газа в 4 раза, при этом добыча газа в стране возросла в 2,7 раза (Рис. 7). По оценкам BMIResearch к 2020 году потребление газа КНР может вырасти до 300 млрд м куб. В этой связи перед Туркменистаном с учетом его возможностей по расширению добычи и модернизации магистральной трубопроводной сети открываются большие возможности, именно эта страна сможет претендовать на увеличение уже имеющихся лидирующих позиций среди крупнейших поставщиков газа в КНР. В 2012 году доля туркменского газа в китайском импорте составила 50% (Рис. 8), а в 2015 году уже достигла ѕ.

Таким образом, с одной стороны есть все перспективы для развития Туркменистана с помощью увеличения поставок газа в КНР и получения инвестиций на дальнейшее развитие добывающей и транспортной отраслей страны. Но из-за отсутствия конкуренции у китайских компаний и в условиях не самой совершенной нормативной правовой базы, доминирование CNPC в энергетическом секторе Туркменистана может привести к полному контролю экономики Туркменистана Поднебесной.

Рис. 5. Добыча природного газа Туркменистаном, Узбекистаном, Казахстаном, Россией и Китаем за 2005-2015 годы (млрд. куб. м.)

Рис. 6. Потребление природного газа Туркменистаном, Узбекистаном, Казахстаном, Россией и Китаем за 2005-2015 годы (млрд. куб. м.)

Рис. 7. Добыча и потребление природного газа Китаем за 2005-2015 годы (млрд. куб. м.)

Рис. 8. Крупнейшие поставщики природного газа в КНР за 2014 год (%)

2.3 Экономическое влияние КНР на развитие Узбекистана

После распада СССР Китай сделал ставку на сотрудничество с двумя странами Центральной Азии - Казахстаном и Узбекистаном - «системаобразующими государствами региона», обладающими потенциалом, позволяющим оказывать влияние на развитие региона в целом.

В 1992 году страны установили дипломатические отношения. Но в 90-е гг. XX века отношения у КНР с Узбекистаном не были похожи на отношения КНР с другими странами ЦА. Причиной этого была политика руководства страны.

Во - первых, с обретением независимости Узбекистан отказался от шоковои? либерализации, и переход к рыночным отношениям не был осуществлен. Вместо этого государство сохранило командно-мобилизационныи? контроль над экономикои?. В результате узбекская экономика представляет собои? «слабо-модифицированную советскую модель». Основной акцент государством был сделан на развитие импортозамещающих отраслей, в том числе самообеспечение зерном и топливом, и развитие промышленного производства. Политика импортозамещения подразумевала жесткое ограничение и контроль потребительского спроса со стороны государства. На начальном этапе она привела к тому, что спад производства оказался ниже, чем в других странах СНГ, но с развитием международной торговли и все большим вовлечением центральноазиатских экономик в процессы глобализации Узбекистан стал испытывать трудности в связи с излишнеи? зарегулированностью и закрытостью своеи? экономики. Так, РУ в основном экспортирует хлопок, природный газ, золото и уран, что делает экономику Узбекистана зависимой от колебания мировых цен на эти товары, а импортирует товары промышленного назначения, в то время как на другие группы товаров распространяются серьезные административные ограничения.

Во - вторых, ситуация в Узбекистане отличалась тем, что иностранные инвестиции не направлены в какую - то определенную отрасль, а диверсифицированы, что является «подушкой безопасности» для экономики страны и ее развития.

Как отмечает известный эксперт Испанского института стратегических Хорхе Местре-Хорда, «Узбекистан исключает возможность наличия каких-то «геопокровителей», что служит поддерживающим элементом проводимой Ташкентом политики «балансирования» между крупными державами в регионе». Именно узбекская сторона, в первую очередь, выступила против предлагаемой Пекином инициативы Зоны свободной торговли в рамках ШОС. Р. Азимов в Пекине одним из первых из числа стран участниц ШОС заявил о том, что Узбекистан не готов к рассмотрению предложения о проработке вопроса создания в рамках ШОС зоны свободной торговли.

Несмотря на политику руководства страны, отношения между предприятиями Китая и Узбекистана поступательно развивались. Особое внимание нужно уделить двусторонним визитам в июне 2004 и мае 2005 годов Ху Цзиньтао и И. Каримова, когда стороны подписали «Совместное заявление о стимулировании развития и об углублении дружественных партнерских отношений» и «Соглашение о дружественном партнерстве КНР и Республики Узбекистан». Эти соглашения стали своеобразным сигналом для китайских инвесторов, которые активно начали «новое открытие узбекского рынка», в основном финансируя в уже имеющиеся узбекские проекты. К середине 2000-х гг. совместных предприятий с китайскими инвестициями на территории Узбекистана насчитывалось около 83, которые в основном были задействованы в легкой промышленности, сельском хозяйстве и сфере информационных технологий. Только созданный при поддержке материнской КННК - филиал «КННК-Дуншэнь» функционировал в стратегической отрасли, занимаясь разведкой углеводородов. К крупным предприятиям можно было отнести завод по производству водосчетчиков СП «Сувжихозгаз» и филиал «Хуавэй Текнолоджис». На сегодняшний день в Узбекистане функционирует более 500 совместных предприятий, которые были созданы с участием китайского капитала, а также представительства более 70 компаний КНР.

В 2015 году КНР стала главным инвестором Узбекистана, объем капиталовложений в экономику страны составляет 35,6% от общего числа привлеченных зарубежных инвестиций, и занимает 2 место среди крупнейших внешнеторговых партнеров. Но при этом у страны наименьший внешний долг перед КНР по сравнению с другими странами региона - 16%.

Китай предпочитает инвестировать в нефтедобычу, разработку других полезных ископаемых и ресурсов, сельское хозяйство, железнодорожное строительство и обслуживание, связь и коммуникации, электрооборудование, станкостроение, а также в подряды.

Китай также инвестирует в химическую промышленность Узбекистана. На базе АО «Навоиазот» в Узбекистане планируется реализовать проект по строительству производства поливинилхлорида, базового сырья для изготовления ПВХ-профиля. Для этих целей Эксимбанк КНР выделил кредитную линию в размере 374 млн. долл. узбекскому банку «Асака». Общая стоимость проекта оценивается более чем в 500 миллионов долларов.

Предпочтение Узбекистана не оставаться в стороне и стать членом созданного Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) подтверждает заинтересованность узбекских властей в китайских инвестициях.

Участие КНР в хозяйственной жизни страны до последнего времени тормозилось властями Узбекистана. Так, товарооборот между Казахстаном и КНР в 2014 г. составил 22,5 млрд долл., а между Узбекистаном и Китаем всего лишь 4,3 млрд. долл. Но в ходе последних двух встреч глав государств был подписан пакет документов и новых договоренностей, направленных на углубление двустороннего сотрудничества в энергетической сфере и в реальном секторе экономики. Итогом визита Ислама Каримова в июне 2012 года в КНР стало подписание документов по реализации более 30 инвестиционных проектов стоимостью 5,3 млрд долл. После этого Председатель Си Цзиньпин посетил Узбекистан в сентябре 2013 года, и стороны подписали соглашение об инвестициях на сумму 15 млрд долл. В 2014 году были подписаны ряд соглашений по реализации совместных проектов на сумму 6 млрд долл.

С увеличением китайских инвестиций в экономике Узбекистана, с 2011 года изменилось и распределение инвестиций по отраслям в стране. В структуре региональных инвестиции? преобладают легкая промышленность и сфера услуг, а в структуре государственных инвестиционных программ - более половины иностранных инвестиции? в 2011-2014гг. приходится на проекты в нефтегазовом секторе. Вместе с тем, отрасли с более сложными технологическими процессами и высокои? долеи? добавленнои? стоимости, такие как фармацевтика, электроника и машиностроение, не имеют существеннои? доли в общем объеме инвестиции?.

Стоит обратить внимание на «Программу развития отношений стратегического партнерства в 2014-2018 гг.», согласно которой КНР и Узбекистан договорились углубить связи, в первую очередь, в энергетической сфере.

Китай также заинтересован в поиске и разработке нефтегазовых месторождений в Узбекистане, как и в Казахстане и Туркменистане. Но вместе с тем одним из приоритетных направлений остается добыча урана. В 2009 году Государственный комитет по геологии и минеральным ресурсам и Uranium Resourses создали совместное предприятие для геологоразведки в Центральных Кызылкумах. Уже в 2014 году началась совместная добыча урана. Гуандунская ядерно-энергетическая корпорация ведет разработку перспективных месторождений урана в Навоийской области с внедрением новых технологий раздельного извлечения урана и ванадия.

В 2013 году урановые поставки Узбекистана в КНР составили 1663 тонны. Уже в 2014 году Узбекистан стал вторым крупным экспортером урана в КНР. Учитывая планы китайских властей к 2020 году довести долю АЭС в производстве электроэнергии до 5%, увеличив их мощность в 4 раза, а также расчетов узбекского руководства по увеличению добычи урана до 4 тыс. тонн, можно предположить, что именно урановая сфера станет одним из ключевых отраслей узбекско-китайского сотрудничества в энергетической сфере.

КНР пытается повлиять на развитие Узбекистана с помощью мягкой силы. Так, из 6 млрд. долл., выделенных КНР Узбекистану в ходе визита И. Каримова в Пекин в 2014 году, более 100 млн. долл. были направлены на финансирование общеобразовательных школ, их оснащение и закупки нового учебного оборудования. Взаимодействие Узбекистана и Китая в сфере культуры осуществляется на основе «Программы культурного обмена между Министерством по делам культуры и спорта Узбекистана и Министерством культуры КНР на 2014-2017 годы». На данный момент в Узбекистане функционируют 2 института Конфуция. Первый институт был открыт в Ташкенте в 2005 году. Второй Институт открылся при Самаркандском государственном институте иностранных языков, соглашение о котором было подписано в ходе сентябрьского визита Си Цзиньпина в Узбекистан в 2013 году. Кроме этого, в конце 2014 года по поручению президента Узбекистана И. Каримова при Ташкентском государственном институте востоковедения открылся факультет китаеведения.

Нельзя не отметить, что КНР рассматривает Узбекистан в качестве ключевого игрока, способного содействовать решению задач Поднебесной в Афганистане. В связи с активизацией террористических организаций в мире в последние годы наметилась тенденция к усилению узбекско-китайских связей в военной сфере. В Китае отчетливо понимают, что с увеличением роли А. Дустума в политической иерархии Афганистана, влияние Ташкента на внутриафганские дела резко возросло. Данное обстоятельство подтолкнуло китайское руководство к интенсификации военно-технических связей с Узбекистаном. Именно с этим можно связать достигнутые в 2014 году договоренности по поставке Узбекистану партии зенитных ракетных комплексов (ЗРК) средней дальности HQ-9 и комплект ударных китайских беспилотников Pterodactyl (Yilong-1). В конце 2014 года состоялся визит министра общественной безопасности КНР Го Шэнкуня в Узбекистан, в ходе которого стороны углубили двусторонние связи в правоохранительной области. КНР рассматривает Узбекистан как перспективного партнера в области обеспечения региональной безопасности.

Китай также планирует строительство инфраструктурных объектов в регионе, в том числе в Узбекистане, где будут проходить жизненно важные для Китая транспортные артерии, связывающие Пекин с его стратегическими партнерами в Персидском заливе и Европе. С увеличением инвестиций в Узбекистан в инфраструктурные проекты, будет и расти заинтересованность Китая в стабильности построенных им участков. А это означает, что Пекин не только не будет дестабилизировать ситуацию в регионе, но и сам будет выделять финансы для стабилизации региона. Кроме интереса КНР в обеспечении безопасности в Узбекистане, также Поднебесная заинтересована в экономическом развитии области Шинжан (Цинь-дзянь), которая имеет границу с Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном протяженностью в 2800 км.

Влияние КНР в Узбекистане по сравнению с другими странами Центральной Азии до последнего времени оставалось минимальным, этому способствовала политика импортозамещения и диверсификация иностранных инвестиций властями. Получаемые Ташкентом от Пекина инвестиции расходуются государством предельно рационально. Правильная диверсификация средств, так чтобы не одна транснациональная компания не могла контролировать любой сектор экономики страны и является залогом успеха. Но за последние годы этот тренд постепенно меняется.

КНР постепенно наращивает свое присутствие в регионе, теперь не только выдавая кредиты и инвестируя в страны ЦА, но и встраиваясь непременно в процессы и жизнь центрально-азиатского региона. Во многом его продвижение в этом направлении будет происходить в рамках инициативы «один пояс - один путь», согласно которой страны ЦА вскоре будут покрыты многочисленной сетью железных дорог. Китай вкладывает свои денежные средства в создание разветвленной транспортной и энергетической инфраструктуры, тем самым КНР пытается стать гарантом экономического благополучия стран региона. В такой меняющейся ситуации в регионе Узбекистану возможно придется отказаться от своей политики равноудаленности от всех «центров силы».

Таким образом, влияние КНР на развитие Узбекистана было незначительно, только за последние годы для КНР экономика Узбекистана стала более открыта. Но ситуация может измениться в дальнейшем, так как в Узбекистане был избран новый президент Ш. Мирзиеев и есть вероятность, что бывший вектор внешней политики, выстроенный Каримовым, распадется.

Рис. 9. Товарооборот между КНР и странами Центральной Азии, (10000 долл. США)

Рис. 10. Экспорт товаров из КНР в страны Центральной Азии, (10000 долл. США)

интеграционный экономический центральноазиатский китайский

Рис. 11. Импорт КНР товаров из стран Центральной Азии, (10000 долл. США)

2.4 Экономическое влияние КНР на развитие Таджикистана

Для Таджикистана распад СССР и приобретение независимости совпало с гражданской войной в стране, которая принесла огромные социально - экономические, политические и идеологические потери. Поэтому на первоначальном этапе главной задачей руководства страны было прекращение огня и установление мира в стране, обеспечение ее безопасности, упрочнение суверенитета и территориальной целостности, на что и была направлена внешняя политика.

Таджикистан и Кыргызстан - две страны, для которых важно сотрудничество с РФ и ее покровительство. Так, в июле 1997 года Президент Таджикистана Эмомали Рахмон в статье «Таджикистан на пороге будущего» сделал обобщение, что Российская Федерация имеет «особое значение для государственного развития Таджикистана и единства его геополитического пространства». Но первым его официальным зарубежным визитом в качестве главы государства стала поездка именно в КНР в марте 1993 года. Китай начал сотрудничество с Таджикистаном, как и с другими странами Центральной Азии с установления дипломатических отношений в 1992 году.

Участие КНР в экономике Таджикистана за 90-е годы оказалось минимальным. Было создано несколько предприятий по переработке хлопка и произведена реконструкция табачной фабрики, расположенной в Душанбе. Возможно это было связано с нерешенным вопросом о демаркации границы между КНР и РТ. Так, только после согласия Таджикистана в 1999 году передать КНР 200 кв. км территории в долине реки Маркансу на стыке границ КНР, Таджикистана и Киргизии, секретарь КПК Цзян Цзэминь впервые посетил Душанбе. В мае 2002 года стороны подписали еще одно соглашение «О демаркации границы и урегулирования территориальных споров», по которому Таджикистан передал КНР 1000 кв км в горах Памира. Можно заметить корреляцию между уступками территорий Таджикистаном и выделением кредитов КНР. В 2000 г. КНР предоставила Республике Таджикистан(РТ) кредит на сумму 3 млн. долл., а в 2004 г. - 1 млн. долл.

На рубеже 2002-2003 годов Президентом Таджикистана был объявлен курс внешней политики Таджикистана - политики «открытых дверей». Одним из основных внешнеполитических партнеров, на которого была направлена эта политика, была Россия. Разновекторная политика «открытых дверей» выразилась на практике в «диверсификации межгосударственных отношений Таджикистана и демонополизации торгово - экономических приоритетов, привлечении зарубежных инвестиции и военно-технической помощи из третьих по отношению к Еаразэс и ОДКБ стран при полном сохранении устоявшихся до декабря 2002 года геополитических и военно-политических приоритетов». «Открытые двери» также были направлены и в сторону Китая, что выразилось в увеличении товарооборота между странами и росте инвестиций со стороны КНР (Рис. 9).

Нужно сказать, что в отношениях с Таджикистаном и Кыргызстаном КНР больше беспокоила внутренняя безопасность этих стран из-за сепаратистских настроений в СУАР, чем выстраивание с ними торгово - экономических отношений.

Таджикистан практически ничего не покупал у КНР в 1990-е годы, на это был ряд причин: во - первых, РТ еще не успела оправиться от гражданской войны, у страны попросту не было финансовых возможностей; во - вторых, сказывалось отсутствие современных дорог между странами; в-третьих, экономика КНР и граничащего с Таджикистаном СУАР только начинали развиваться. Товарооборот между странами не превышал 20 млн долл. (Рис. 9), а торговый баланс складывался в пользу Душанбе. В основном страна экспортировала алюминий и хлопок. Нужно заметить, что к 2016 г. особого изменения в наборе товаров экспортируемых Таджикистаном не произошло.

Все изменилось с наступлением 21 века и разрешением спорных вопросов по границе в 1999 году. Так с 1999 по 2004 годы экспорт из Таджикистана в КНР увеличился в два раза, а импорт из Китая возрос в 22 раза (Рис. 10, Рис. 11). Активное же присутствие КНР в экономике РТ началось с 2004 года, когда завершилось строительство дороги в районе перевала Кульма. Автотрасса стала основной магистралью, соединяющей КНР и Таджикистан. Затраты на транспортировку груза между странами сократились в 3 раза.

Еще со времен существования СССР в Таджикистане остался «Таджикпотребсоюз» - кооперативное торговое предприятие, которое объединяет множество рынков и магазинов по всей стране. В 2005 году сразу после открытия автотрассы между КНР и РТ «Таджикпотребсоюз» заключила с КНР сделку на сумму 1 млрд долл. Согласно договоренностям КНР обязалась построить новые перерабатывающие предприятия и новую инфраструктуру для магазинов в РТ, в свою очередь таджикские кооперативы должны были в течении 10 лет у китайских предприятий в СУАР закупать одежду, сельхозпродукты, стройматериалы, механизмы и другие товары. Удобная и дешевая коммуникация породила всплеск «челночной торговли». К 2008 году 98% продаваемой в Таджикистане одежды и бытовой техники было сделано в Китае. Показательным также является то, что товарооборот между странами за период 2002 - 2009 гг. вырос в 100 раз (Рис. 9). При этом доминировал не Ашхабад, а Пекин.

В 2005 году РФ простила Таджикистану значительную часть долгов в обмен на комплекс космического слежения «Нурек» и 201-ю военную базу. Также поступил и Международный валютный фонд, списав большую часть таджикской задолженности, которая образовалась у страны после приобретения независимости. Даже скинув значительную часть долгов, Таджикистан остался бедной страной и для дальнейшего развития ему были необходимы новые кредиты. Именно здесь на помощь РТ приходит КНР, который к этому времени не только построил необходимую транспортную инфраструктуру для связи с РТ, но и убедился в прочности режима Президента Э. Рахмона. Китай особо не был заинтересован во вложении инвестиций в таджикскую экономику, но предложил Душанбе кредиты на льготных условиях. Если сначала КНР ограничивалась небольшими кредитами, то после 2005 года Пекин становится главным кредитором РТ.

В 2006 году Таджикистан получил три концессионных товарных кредита на сумму 603 млн. долл. К 2016 году КНР стала основным кредитором Таджикистана. Общий долг Поднебесной составляет 1,2 млрд долл., что около 52% от внешнего долга страны.