Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. и его экономические и политические последствия для СССР

Именно после победы над правой оппозицией постепенно стал формироваться тоталитарный режим.

Для того чтобы понять что такое тоталитарный режим нужно вначале разобраться что это такое.

Тоталитаризм- это политический режим, в котором осуществляется полный контроль и жесткая регламентация со стороны государства всех сфер жизнедеятельности общества и каждого человека, обеспечивающаяся преимущественно силовыми средствами, в том числе и средствами вооруженного насилия.

Мы можем сделать вывод то, что в СССР был тоталитарный режим. Доказательством этому служат ключевые признаки тоталитаризма. Например, признаки тоталитарного режима это - вмешательство государства в жизнь народа; одна коммунистическая партия у власти, которая обладала большими полномочиями, не ограниченными никаким законом; господство государственной идеологии; централизованная система контроля и управления экономикой; полное бесправие человека; строгая цензура над средствами массовой информации, и особенно важный пункт это подавление любого оппозиционного движения и инакомыслия и подавления личности; концентрация всей экономики в руках государства и т.д. [37; 47,c. 210; 62, с.329; 65].

Несмотря на минусы тоталитарного режима как, например полное бесправие человека, все больше население стремилось вступить в партию, например если в 1929 г. членов и желающих состоять в партии было всего лишь 1,5 млн. человек, то к концу рассматриваемого периода - 3,5 млн. человек (декабрь 1932 г.). Значит, из этих данных можно сделать вывод, что население фактически было заинтересовано в политике, проводимой во время кризиса и оказывало ей поддержку. В партию стали вступать рабочие, но брали в партию не всех, а только ударников и активистов. Правительство СССР хотело и стремилось чтобы половина партии было из рабочего населения так и было 50+ %, но после 1930 г. процент стал постепенно уменьшаться, потому, что в партию активно стали вступать состоявшие в колхозе крестьяне и техническую интеллигенцию. Но рост партии в этот период времени был неравномерный, так как в единственной партии СССР проходила чистка. При этом она проходила официально по указанию XVI партийной конференции, которая прошла в Москве в 1929 г.[6,c. 384].

Чистка проходила во всех слоях населения, при этом в большинстве случаев пострадали невинные люди благодаря не всегда правдивым доносам своих соседей и нередко даже друзей. Итогом стало то, что из партии было исключено приблизительно 100 тысяч человек, а в отдельное время число это число доходило до отметки в 175 тысяч человек, но около 75 тысяч сумели доказать свою невиновность при помощи апелляции, и они были восстановлены в партии.

Также можно было быть исключенным (по крайней мерезапугивали) из партии не только из-за доносов, но и за невыполнения задачи поставленной высшим руководством. При этом говорили коронную фразу «А то положишь партбилет на стол». И невыполневшему задание коммунисту приходилась любыми средствами добиваться положительного результата, чтобы не быть исключенным из партии [6, с.384-385].

Исходным пунктом сталинской «революции сверху» были события конца 1920-х годов, когда на волне кризиса хлебозаготовок большинство в Политбюро под руководством И. В. Сталина приняло курс на ликвидацию НЭПа - насильственное изъятие хлеба в деревне и форсированное насаждение колхозов.

Крестьяне очень сильно сопротивлялись насаждению колхозов: поднимали восстания, сокращали посевы и резали скот. Эти меры крестьян очень сильно повлияли на партийное руководство, которое было вынужденно приступить к решительным действиям.

Уже 7 ноября 1929 г. в статье И. В Сталина «Год великого перелома» в газете «Правда» №259, которая была опубликована к 12 годовщине Октябрьской революции, где И. В.Сталин объявил истекший 1929 г. годом «великого перелома» - «решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни». При помощи колхозов сталинское руководство планировало и рассчитывало получить дешевый хлеб для нужд индустриального строительства [56, с.510].

В этот период времени в СССР проходили характерные для тоталитарного режима массовые репрессии против населения. Над людьми постоянно весел «дамоклов меч» репрессий, под угрозой которого оказались буквально все слои населения. При этом этот период политических репрессий был не первый. Например, советский и российский историк Ю. Н.Жуков относит эти репрессии ко второму особому периоду (волне), после репрессий 1921 г. [24].

Эта репрессивно-карательная политика являлась частью сталинской политики тоталитаризма. Эта политика началась незадолго до Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг., когда И. В. Сталин в июле 1928 г. произнес речь на Пленуме ЦК ВКП(б), где он объявил об ужесточении классовой борьбы в стране по мере успехов социального строительства. Репрессии коснулись всех слоев населения[32].

Примером такой политики служат такие дела как «Шахтинское дело» (1928 г.), дело «Трудовой крестьянской партии» (ТКП).

Итогом Шахтинского дела стал арест 53 обвиняемых. 23 отказались признавать себя виновными, а 10 признали свою вину частично, и 6 июля 1928 г. 49 специалистов Донбасса были приговорены к различным мерам наказания, из них 11 человек были приговорены к расстрелу (5 расстреляли 9июля 1928 г.) остальным расстрел заменили 10 годами тюрьмы.

С 25 ноября по 7 декабря 1930 г. прошел суд по делу Промышленной партии, где центральной обвиняемой фигурой был ученный-энергетик профессор Л. К. Рамзин. Итогом, которого стало то, что он и еще другие видные представители инженерно-технической мысли были приговорены к тюремному заключению. Это было объявлено в газете «Известие». Процесс по данному делу наделал очень много шума 4 человека, были приговорены к расстрелу, потом он был заменен на 10 лет, а в 1936 г. Л. К. Рамзина освободили по амнистии [7; 32].

Параллельно с делом Л. К.Рамзина, шло дело Трудовой крестьянской партии(ТКП).Обвиняемые по «делу ТКП» никогда не были выведены на открытый процесс. 21 сентября 1931 г. В.Р. Менжинский утвердил обвинительное заключение по делу «Центрального Комитета контрреволюционной вредительской организации «Трудовая крестьянская партия». К моменту составления обвинительного заключения Коллегией ОГПУ уже были осуждены: по делу Московской областной организации ТКП -- 68 человек; по делу Ленинградской областной организации -- 106; по делу Северо-Кавказской организации -- 120; по делу Нижегородской Краевой организации -- 24; по делу Областной организации в Центрально-Черноземной области -- 132; по делу Западной областной организации -- 174; по делу Средне-Волжской организации -- 107; по делу Западно-Сибирской организации -- 35; по делу Крымской организации -- 26; по делу Украинской организации -- 143; по делу Уральской областной организации -- 26; по делу Ивановской областной организации -- 96; по делу Нижне-Волжской организации -- 56. Всего известно про арест 1296 человек в связи с делом ТКП, но данные явно не полны[7].

Также в этот период времени очень тяжелая ситуация была в советской армии. Навязывание коллективизации советским правительством привело к «сочувствию к подневольным крестьянам» и в связи с этим в ОГПУ был издан приказ «о вычистке среди комсостава троцкистских и «уклонистских» элементов». За время Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. из армии было уволено около 5 тысяч военных как не поддерживающих политику государства. При этом в большинстве случаях работниками ОГПУ проходила фальсификация дел ради «разоблачительных показателей» и получения различных должностей и наград.

Только с 1 ноября 1929 г. по 31 октября 1930 г. (т.е. за 1 год) из Рабоче- крестьянской Красной Армии (РККА) было уволено и исключено, 4473 военных кадрового состава и 5600 переменного. При этом кто служил при царе были не только уволены, но и арестованы [67].

В 1928-1931 гг. была развернута очень масштабная компания против буржуазных специалистов. В течение 1928-1929 гг. тысячи сотрудников Госплана, Народного комиссариата финансов и земледелия были изгнаны под предлогом правого уклона (чересчур мягкое налогообложение кулаков и нэпманов). Именно это показывает правительство СССР двуличным по поводу данного аспекта внутренней политики.

За 4 года (1928-1931 гг.) под контроль было взято более 1256 тысяч человек. Из которых 138 тысяч (около 11% от всех) были отстранены от выполнения служебных заданий, при этом еще часть около 23 тысяч человек причислили к высшей «первой категории» - врагам советской власти, и к ним была применена очень жесткая мера, по которой они лишались своих гражданских прав. Но на этом правительство не остановилось за зимний период 1932-1933 гг., конечно, пострадало меньше, но все же значительное количество, от службы были отстранены более 150 тысяч служащих. Итого за время Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. был отстранен от работы в партии каждый 5 ее член[11].

Самые известные отстранения были проведены в декабре 1930 г., когда были отстранены кандидат в члены Политбюро С. И. Сырцов и первый секретарь Закавказской парторганизации В. В. Ломинадзе были выведены из состава ЦК. Причиной исключения С. И. Сырцова из ЦК стал скептицизм по поводу темпов индустриализации, а В. В. Ломинадзе вменили феодальное отношение к рабочим и крестьянам. Их мнения были квалифицированы как заговор. И. В. Сталин особенно подозрительно относился к С. И.Сырцову. Удивленный политикой И. В. Сталина, Сырцов говорил на XVI съезде Партии не только о победах, но и проблемах. 30 августа 1930 г. на данном съезде он выступил с речью, которая наделала большой резонанс. Речь была отпечатана 10 тысячным тиражом и она была разослана по местам. Реакция Сталина не заставила долго ждать и 15 октября 1930 г. по его предложению Политбюро было принято решение считать брошюру Сырцова его ошибочным политическим шагом. 4 ноября 1930 г. состоялось объединенное заседание Политбюро и президиума ЦКК, которое рассмотрело вопрос по докладу С. Орджоникидзе «О фракционной работе Сырцова, Ломинадзе, Шацкина и др. И после длительного обсуждения было принято решение вывести Сырцова и Ломинадзе с ЦК, а Шацкина с ЦКК. Для принятия данного решения была создана комиссия в составе Орджоникидзе, Сталина, Куйбышева, Ворошилова, Калинина, Молотова, Кирова и др.» Подготовленное данное решение было утверждено только через месяц. В нем говорилось, что Сырцов и Ломинадзе организовали «лево-правый» блок, и именно это стало главной причиной исключения их из партии [6, с.400-402 ; 68, с.44-46; 69].

Также в данный период времени в СССР возросла преступность, что тоже является частью политической реакции на проводимые реформы, доказательством служит информация из статьи В. Н. Земскова.

Таблица 7. Число осужденных за период 1929-1933 гг. за опасные государственные преступления

Как видно из данной таблицы в исследуемый период было 2 пика осуждений приходиться на 1930 и 1933 гг., при этом снижение преступности в 1931-1932 гг. было незначительным [70].

К концу 1930 г. в лагерях СССР находилась более 400 тысяч человек отбывающие чаще всего незаслуженное наказание. СССР использовало их в своей политике отправляла фактическую гибель на очень тяжелые работы. Примером служит стройка Беломорско-Балтийского канала на строительство, которого было брошено более 170 тысяч лагерных заключенных в карельские леса и болота. Жесткость была в том, что заключенные работали вручную без всяких вспомогательных инструментов и за полтора года вынули 21 млн. кубометров скалы и прорыли канал протяженностью 227 км [31, с.901-902].

Конечно, политики проводили и положительную работу, например, уже в начале январе 1929 г. был принят закон «О семичасовом рабочем дне», по которому к концу 1932 г. все предприятия должны были перейти на 7 часовой рабочий день. Что в конечном итоге было выполнено и можно отнести к положительному результату политики СССР[74, с. 206].

Также к политическим последствиям можно отнести результаты VI cъезда Советов СССР который прошел с 8 по 17 марта 1931 г. по итогам которого была введено распределение колхозных средств по принципу -- кто больше и лучше работает, тот больше получает, кто не работает, тот ничего не получает, -- должно стать правилом для всех колхозников и колхозов.

Особенно важным для политики СССР оказался 1933 г. На этот год пришелся объединенный Пленум Центрального Комитета и Центральной комиссии ВКП (б) который прошел с 7 по 12 января. На данном пленуме И. В. Сталин объявил об успешном окончании первой пятилетки, но Пленум объявил, что надо замедлить темпы индустриализации.

В первый день Пленума 7 января 1933 г. был произнесен доклад «Итоги первой пятилетки». Данный доклад состоит из нескольких частей в которых была представлена информация о Международном значении первой пятилетки. Материал данного доклада был опубликован в одной из популярных газет того времени «Правда» № 10 от 10 января 1933 г.

Также в «Правде» № 17 от 17 января 1933 г. была опубликована речь «О работе в деревне». В статье была оценена работа правительства за 1932 год. При этом были выделены неудачи и их причины, почему это произошло [79].

На этом январском Пленуме 1933 г. И. В. Сталин раскритиковал ряд обкомов и крайкомов. На нем выступили со своими речами Н. Бухарин и А. Рыков которые в них признали свои ошибки и признали правоту политики большинства. Н. Бухарин признанием своей неправоты стремился прекратить прежние разногласия. Сам Н. Бухарин сравнивал первую пятилетку СССР с Октябрьской революцией 1917 г. и ставил эти события на один уровень. При этом в отличии от И. Сталина Н. Бухарин открыто говорил о трудностях Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. в СССР, особенно в сельском хозяйстве при этом он специально их подчеркивал, что в деревнях было больше сопротивление новой политике, чем на фабриках и заводах [6, с.406].

Итогом январского Пленума 1933 г. стало то, что прекратился прием в партию и наступил новый виток партийной чистки. Основными причинами исключения из партии в этот период стали нежелание по мнению партии бороться с кулаками и самое главное на то время несогласие с партийной линией, сокрытие от партии своих намерений и действий.

В обстановке окончания Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. в СССР к 1933 году окончательно сформировался «культ личности» И. В. Сталина, и окончательно закрепился на XVII съезде ВКП(б). Это доказывалось тем, что в прессе И. В. Сталин ставился на один уровень с В. Лениным и К. Марксом. Уважение и почитание И. В. Сталина среди населения вышло на новый уровень. Вместе со И. Сталиным на первый план в СССР вышли его ближайшие соратники и партнеры по коллективизации: В. Молотов и Л. Коганович[6, с.409-410].

Чтобы полностью показать политические последствия Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. в СССР нужно затронуть очень важный для истории XVII съезд партии ЦК ВКП(б) который прошел с 26 января по 10 февраля 1934 г. На этом съезде в первый день 26 января 1934 года был произнесен доклад И. В. Сталина, который был опубликован в газете «Правда» № 27 от 28 января 1934 г. и был посвящен экономическому кризису 1929-1933 гг. в капиталистических странах и СССР.

XVII съезд являлся как бы самым спокойным по сравнению с XV и XVI съездами партиями ЦК ВКП(б). Данный съезд носил торжественный характер получивший названия «съезда победителей». Наиболее важной темой данного съезда был приход к власти фашистов в ряде стран Запада. Но больше стало заметно прославление И. В. Сталина достигло формы обязательного обряда. Сталин ставился выше партии или любого ее органа. При этом неожиданно было то, что кроме сталинских соратников его боготворить стали и бывшие противники (оппозиция) в лице Бухарина, Зиновьева, Каменева, Рыкова, Томского, Ломинадзе и других.

При этом как пишет итальянский историк и журналист Дж.Боффа, что бывшая оппозиция каялась за свои поступки и говорила то, что И. В. Сталин был прав более чем кто-то другой [6, с.415-416; 84].

Из выше описанного можно сделать вывод, что и для политики СССР Мировой кризис 1929-1933 гг. дался очень тяжело. Для этого понадобилось провести ряд законов и жестоких мер против населения СССР, хотя стоит сказать, что были и нужные законы. Так, что можно прийти к выводу, что в этот период Мирового экономического кризиса1929-1933 гг. политика СССР использовала метод «кнута и пряника». Также можно сказать, что именно данный период времени стал становлением «культа личности» И. В. Сталина, который продержался до XX съезда КПСС (14-25 февраля 1956 г.).

3.2 Внутриполитическое развитие советского общества после мирового экономического кризиса (1933-1936 гг.)

За годы первых двух пятилеток (1928-1937 гг.) коренным образом изменился социальный состав населения СССР. Это стало заметно в увеличении количества рабочих с 8 млн. до 24 млн. человек. За этот же период увеличилось в 2 раза численность городского населения. В течение 1930-х годов из деревень в город переехали 15-20 млн. человек. Быстрыми темпами росла численность интеллигенции особенно рабочей с 0,5 млн. до 2,5 млн. человек[58;102,с.193].

Переселение людей из деревни в город превращала заводы и фабрики в места становища кочевников. По мнению властей, «новоприбывшие из деревни могут вызвать негативные явления и развалить производство обилием прогульщиков, упадком рабочей дисциплины, хулиганством, увеличением брака, развитием преступности и алкоголизмом» [13].

Чтобы победить стихию, власти решили в ноябре-декабре 1932 г. принять репрессивные меры к нарушителям производственной дисциплины на работе и тем самым попытаться очистить города от «социально чуждых элементов». Постановление от 15 ноября 1932 г. предусматривало за прогул следующие меры наказания: немедленное увольнение, лишение продовольственных карточек, выселение нарушителей с места жительства. Его очевидной целью было разоблачение «псевдорабочих». Постановление от 4 декабря 1932 г. предоставляло предприятиям право самим решать, кого следует лишить продуктовых карточек, и преследовало цель выявления и удаления всех «мертвых душ» и «паразитов», несправедливо внесенных в муниципальные списки на продовольственные карточки.

Но чуть ли не самым главным стало введение 27 декабря 1932 г. внутригосударственного паспорта. Паспортизация населения отвечала многим целям, обозначенным во вступлении к этому закону: ликвидации «социального паразитизма», ограничению проникновения кулаков в города, а также их рыночной деятельности, ограничению исхода сельского населения, сохранению чистоты городов. Все взрослые городские жители, т.е. лица, достигшие 16 лет, не лишенные гражданских прав, железнодорожники, строительные рабочие, имеющие постоянный заработок, работники государственных сельскохозяйственных предприятий получили паспорта, выданные специальными службами. Но эти паспорта были действительны только при наличии прописки. Прописка определяла преимущества городского жителя: наличие продуктовой карточки, социального страхования, права на жилье. Города были разделены на две категории: «закрытые» и «открытые». «Закрытые» города -- Москва, Ленинград, Киев, Одесса, Минск, Владивосток, Харьков, Ростов-на-Дону -- имели привилегированное положение с точки зрения снабжения. Прописку в «закрытом» городе можно было получить либо родившись в нем, либо вступив в брак с жителем этого города, либо устроившись на работу «за прописку». В «открытых» городах прописку получить было легче.

В течение 1933 года было выдано 27 миллионов паспортов, при этом паспортизация сопровождалась операциями по «очистке» городов от нежелательных категорий населения. Начавшаяся в Москве 5 января 1933 года первая неделя паспортизации работающих на двадцати промышленных предприятиях столицы помогла «выявить» 3 450 бывших белогвардейцев, бывших кулаков и других «чуждых и преступных элементов». В закрытых городах около 385 000 человек не получили паспортов и были вынуждены покинуть места проживания в срок до десяти дней с запретом на устройство в другом городе, даже «открытом». «Надо, конечно же, добавить к этой цифре, -- отчитывался в своем докладе начальник паспортного режима НКВД от 13 августа 1934 г., -- тех, кто при объявлении операции по паспортизации сами предпочли покинуть города, зная, что они не смогут получить паспорт. В Магнитогорске, например, город покинуло 35 000 человек. В Москве в ходе двух последних месяцев население уменьшилось на 60 000 человек. В Ленинграде за один месяц из города исчезло 54 000. «Открытые» города в результате операции были очищены более чем от 420 000 человек[13].

Милицейский контроль и массовые облавы на людей без документов способствовали изгнанию сотен тысяч человек. В декабре 1933 г. Г. Ягода приказал своим службам «производить чистки» на вокзалах и рынках «закрытых» городов каждую неделю. В ходе первых восьми месяцев 1934 года в одних только «закрытых» городах более 630 000 тысяч человек были задержаны за нарушения паспортного режима. Среди них были посажены без суда и следствия, а затем высланы по графе «деклассированные элементы» 65 661 человек, 3596 предстали перед судом и 175 627 высланы без статуса спецпоселенцев; были и такие, кто отделался обычным штрафом.

В течение 1933 г. были проведены наиболее впечатляющие операции «по паспортизации»: с 28 июня по 3 июля арестовали и депортировали к местам работы в Сибирь 5470 цыган из Москвы. С 8 по 12 июля были арестовано и депортировано 4750 «деклассированных элементов» из Киева; в апреле, июне и июле 1933 г. произведены облавы и высылка трех составов «деклассированных элементов из Москвы и Ленинграда», что составило в целом более 18 000 человек. Первый из этих составов оказался на острове Назино, где за один месяц погибло 2/3 депортированных [13].

Ненадолго произошел спад и ослабление репрессивного режима. Некоторому его ослаблению способствовала реализация инструкции ЦК ВКП (б) и СНК СССР партийным, советским работникам, органам ОГПУ, судам и прокуратуре от 8 мая 1933 г. Данная инструкция запрещала массовые выселение крестьян (устанавливала только индивидуальные выселения активных «контрреволюционеров») при этом был установлен лимит 12 тысяч хозяйств по всей стране. Также запрещалось производить аресты должностным лицам не имеющим разрешения законом, а также арестовывать за «маловажные преступления». Было установлено ограничение количества заключенных в местах заключения наркомата юстиции, ОГПУ и Главного управления милиции. Там находилась к 1934 г. 400 тыс. человек (вместо 800 тыс. человек).

Также происходило уменьшение сроков ранее арестованных и репрессированных. Осужденным до 3 лет инструкция приписывала хорошее послабление, по которому срок заменялся принудительными работами до одного года, а оставшийся срок считать условным.

Для воплощения данной директивы во всех республиках были созданы разгрузочные комиссии, а общее руководство операцией осуществлял Н. В. Крыленко. Уже 19 июля 1933 г. Н. В. Крыленко доложил И. Сталину и В. Молотову, что на 10 июля 1933 г. в местах лишения свободы (НКЮ, ОГПУ (кроме лагерей), и Главного управления милиции) содержалось 397284 человека, что доказывает то, что поставленная задача от 8 мая 1933 года оказалась выполненной[68, с.99-101].

Послабление данного режима способствовало реабилитации бывших лидеров оппозиции, которые были незадолго до XVII съезда ВКП(б) восстановлены в партии. Например, 12 декабря 1933 г. Политбюро постановило оформить прием в партию в одном из районов Москвы Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, а 20 декабря 1933 г. в партии был восстановлен ведущий теоретик троцкистской оппозиции Е. А. Преображенский [68, с.102].

Постепенное улучшение условий в жизни это доказывают даже слова и взгляд со стороны сотрудника нью-йоркской газеты «Фортвертс» который пробыл в СССР около недели «Прежнего кошмарного страха нет перед ГПУ и милицией. Это исчезновение страха наблюдается прежде всего у интеллигенции и прежних нэпманов и кустарей. Не видно его было и у широкой массы обывателей». Но по его словам оставались те кто продолжал их бояться, ими оказались коммунисты, которые еще не прошли чистки, но после нее они становились более откровеннее. Также изменилось отношение к интеллигенции как к социальному слою населения. Ее обхаживают и подкупают [68, с.108].

В 1933 г. был создан общегосударственный орган контроля над соблюдением законности -- прокуратура СССР. Эта мера, казалось бы, должна была сузить сферу судебного и внесудебного произвола. Однако, как и всегда, для И. В. Сталина на первом плане стояли не дух и буква принимаемых решений, а «кадры», призванные действовать под их прикрытием.

В 1933 году начальник секретно-политического отдела ОГПУ Молчанов по прямому распоряжению Сталина дал указание установить слежку за членами партии, ведущими «неосторожные разговоры». «Мы точно знали, кто и где плохо отзывался о Сталине. На каждого вели формуляры»,-- вспоминал ответственный работник ОГПУ тех лет Попов[59; 37, с.73].

Тем не менее, к 1934 г. жизнь советского рабочего класса и крестьянства стала стабильнее: улучшилось обеспечение людей жильем, образованием, работой. В 1936 г. чрезвычайный съезд Советов утвердил новую «сталинскую» Конституцию Советского Союза. В ней провозглашались равенство между народами, расами и полами, каждому советскому гражданину гарантировались право на работу, социальное обеспечение, образование и жилье. В итоге священники и бывшие участники белой оппозиции в гражданской войне впервые получили право голоса, хотя

существование других политических партий, кроме ВКП(б), исключалось. Индустриализация, рост партийной машины, поощряемая властью кампания ликвидации безграмотности взрослых и открытый доступ в технические училища, институты и университеты расширяли возможности юношей и девушек даже из самых низших социальных слоев. Разрешавшее разводы и аборты законодательство привело к тому, что в 1934 г. в Москве распалось почти половина браков, а число абортов втрое превысило число рождений. Кремль запустил масштабную пропагандистскую кампанию за семейную жизнь и половое воздержание, но правительственная поддержка «семейных ценностей» не возымела должного результата[6, с. 342-343; 41].

Но вскоре проблема абортов в СССР решилась административной мерой -- путем запрещения абортов. Она на первых порах произвела известный эффект. Если в 1935 г., согласно статистике загсов, в стране родилось 4,9 млн. младенцев, то в 1936 г. -- 5,3 млн., а в 1937 г. -- 6,4 млн. [62].

Говорить о расцвете демократии и законности в 1934 г. не приходиться. Однако по сравнению с предыдущим временем уровень репрессий снизился. По официальным данным в РСФСР в 1934 г. было осуждено около 1,2 млн. человек, это на 200 тыс. меньше чем в 1933 г. Особо заметным в 1934 г. оказалось снижение активности ОГПУ (со второй половины 1934 г. НКВД). Количество арестованных и осужденных составило 79 тыс. человек по сравнению с 240 тыс. человек, которые были осуждены в 1933 г. [68, с.108].

27 мая 1934 г. по инициативе ОГПУ было принято постановление ЦИК СССР, которое упрощало процедуру восстановления в гражданских правах крестьян-спецпереселенцев. Данное постановление восстанавливало в правах крестьян, но они оставались жить в ссылке, просто над ними был ослаблен комендантский контроль. Но и эта возможность получить формальные права, по мнению В. П. Данилова и С. А. Красильникова для крестьян-спецпереселенцев отчасти было «заманчивой перспективой» [68, с.108].

В 1934 г. И.В. Сталин добился внесения серьёзных изменений в уголовное законодательство, призванных расширить «правовую основу» политических репрессий. 8 июня ЦИК СССР принял решение дополнить положение о государственных преступлениях статьями об измене Родине. Согласно этому постановлению, в случае побега или перелёта военнослужащего за границу совершеннолетние члены его семьи, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении, подлежали ссылке в отдалённые места Сибири сроком на пять лет. Тем самым впервые была введена норма, совершенно необычная для советского права,-- наказание для членов семьи, даже в том случае, если они не только не способствовали совершённому или готовящемуся преступлению, но и не знали о нём. Эта норма была расширена законом о наказании семей изменников Родины, принятым 30 марта 1935 г. Отныне ближайшие родственники лиц, осуждённых за попытку покинуть страну или за невозвращение из зарубежных стран (не только военнослужащих, как это было ранее), подлежали ссылке в отдалённые районы. Система заложничества становилась, таким образом, частью законодательства.

Таким образом, во-первых, понятием измены Родине стали охватываться не только воинские преступления и шпионаж, но и отказ гражданина СССР вернуться из-за рубежа и его самовольный переход за границу. Во-вторых, неотъемлемой частью законодательства стала система заложничества. Введение института заложников имело целью свести к минимуму число граждан, которые в условиях массовых репрессий и грозящей им лично расправы решились бы покинуть страну или не пожелали бы вернуться в неё из-за границы [59].

Также проходила борьба с детской беспризорностью и преступностью.

19 марта 1935 г.К. Е.Ворошилов направил на имя И.В. Сталина, В. М. Молотова и М.И. Калинина письмо, в котором обращал внимание на факты преступлений подростков в Москве, в частности на случай, когда двое 16-летних подростков совершили два убийства, нанесли три ранения, за что были осуждены к 10 годам заключения, причем вскоре этот срок, в силу несовершеннолетия преступников, был сокращен на половину.

Скорее всего, под влиянием этого обращения В. М. Молотов (несомненно, согласовав вопрос с И. Сталиным) дал поручение прокурору СССР Вышинскому подготовить проект постановления о борьбе с преступностью несовершеннолетних. 29 марта прокурор представил В. М. Молотову проект постановления, который затем был вынесен на рассмотрение Политбюро. И. В. Сталин проявил к проекту большой интерес и внес в него значительную поправку принципиального характера. Вариант Вышинского отличался определенной умеренностью и обтекаемостью формулировок. Его первый пункт гласил: «К несовершеннолетним, уличенным в совершении систематических краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий и т.п., применять, по усмотрению суда, как меры медико-педагогического воздействия, так и меры уголовного наказания».

7 апреля 1935 г. ЦИК СССР принял Указ, разрешающий привлекать к уголовной ответственности детей с 12-летнего возраста. При этом, по смыслу Указа, на них могли распространяться все предусмотренные Уголовным кодексом наказания, вплоть до смертной казни (внес данную формулировку Сталин), в следствии чего был отменен закон запрещавший применять расстрел с лицам младше 18 лет. Во второй половине 1935 г. милицией было задержано около 160 тыс. беспризорников, из которых 62 тыс. были направлены в детские приемники НКВД и почти 10 тыс. было арестовано, а остальные были возвращены в детские дома. В 1935 г. было осуждено 6725 подростков в возрасте от 12 до 16 лет, а в 1936 г. данное число увеличилось до 15031 подростка [69].

Политическая полиция была реорганизована. Согласно указу от 10 июля 1934 г. ОГПУ стало одним из отделов нового Народного комиссариата внутренних дел, организованного в качестве всесоюзного. Теперь ОГПУ могло бы показаться почти затерянным среди менее опасных отделов, таких как рабоче-крестьянская милиция, пограничники и т.д., тем более что было изменено его название. Называясь теперь Народным комиссариатом внутренних дел или сокращенно НКВД, секретные органы потеряли часть своих юридических привилегий; по окончании следствия дела надо было «передавать в компетентные судебные органы», и они не имели больше возможности «приговаривать к смертной казни» без разрешения центральной политической власти. Была также создана процедура апелляции, а все списки приговоренных к смерти утверждались на Политбюро.

Вместе с тем имеются свидетельства того, что И. В. Сталин вынужден был соглашаться на меры, направленные на смягчение политических репрессий и ограничение произвола карательных органов. Летом 1934 г. на заседании Политбюро обсуждался доклад Г. Ягоды о раскрытии нескольких молодёжных групп, занимавшихся самостоятельным изучением марксизма. Г. Ягода сообщил, что в некоторых таких группах велись разговоры о том, что при отсутствии демократии радикальным средством исправления положения в стране может стать индивидуальный террор. В решении Политбюро по этому вопросу было указано, что высшая мера наказания может применяться только в тех случаях, когда в деле имеются неопровержимые доказательства не просто «террористических намерений», но прямой подготовки террористических актов.

Эти перемены, представленные как «меры по укреплению социалистической законности», имели, однако, весьма ограниченную эффективность. Контроль за ордерами на аресты, подписанными прокуратурой, оказался невозможным, потому что генеральный прокурор Вышинский дал всю полноту власти репрессивным органам. С другой стороны, начиная с сентября 1934 г. Политбюро приостановило им же утвержденную недавно процедуру рассмотрения приговоров к высшей мере и разрешило ответственным представителям местной власти не обращаться за утверждением таких приговоров к Москве. Но затишье длилось недолго [68, с. 109; 13; 59].

1 декабря 1934 г. в 4 часа 30 минут в Смольном выстрелом в затылок был убит член Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) и первый секретарь Ленинградского обкома партии С. М. Киров. Убийцей оказался молодой экзальтированный коммунист Л. Николаев, которому удалось с оружием проникнуть в Смольный, где размещались руководящие органы Ленинградской партийной организации. И в этот день начался новый виток уголовных дел.

Заслуживает быть отмеченным и то, что уже вечером 1 декабря 1934 г. по телефонному распоряжению И. Сталина секретарь ЦИК СССР А. Енукидзе составил и обнародовал постановление ЦИК и СНК СССР "О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик". Оно было немедленно обнародовано. Согласие же членов Политбюро, СНК и ЦИК СССР оформили опросом только через два дня.

На основании этого постановления десятки дел, находившихся к 1 декабря 1934 г. в производстве в различных инстанциях, ничем не связанных с убийством С. М. Кирова, но подпадавших под широко толкуемое понятие "контрреволюции", были спешно переданы в Военную Коллегию Верховного Суда и так же спешно рассмотрены выездными сессиями этой грозной Коллегии. Почти всех обвиняемых приговорили к расстрелу, о чем и было объявлено 6 декабря, в день похорон С. М. Кирова. В Ленинграде было расстреляно 39 и в Москве 29 человек. В следующие дни было сообщено об аресте 12 человек в Минске (9 из них были расстреляны) и 37 человек в Киеве (28 расстреляны)[49].

Первые «послекировские» процессы сопровождались истерической пропагандистской кампанией, призванной убедить советских людей в том, что «неразоружившиеся» оппозиционеры неминуемо перерождаются в контрреволюционеров и террористов. Особо жестокая сторона этой кампании состояла в том, что И. В. Сталин заставил участвовать в ней бывших лидеров оппозиций, ещё остававшихся на высоких постах. Так, в конце 1934 г. Н. Бухарин опубликовал статью «Суровые слова», в которой говорилось: «Любая „оппозиция“ и любой уклон („левый“, правый, право-левацкий, националистический) при настаивании на ошибках, при продолжении борьбы неизбежно приводят к разрыву с партией, к разрыву с советской легальностью, к контрреволюционной роли соответствующих групп и людей» [59].

Также после убийства С. М. Кирова большое количество бывших сталинских оппозиционеров внутри партии были обвинены в террористической деятельности. 22 декабря 1934 г. пресса сообщила о «страшном преступлении» подпольной террористической группы, в которую, кроме Л. Николаева, оказывается, входило еще 13 «бывших зиновьевцев», руководимых так называемым Ленинградским центром. Все члены этой группы были осуждены при закрытых дверях и немедленно расстреляны 28 и 29 декабря 1934 г. 9 января 1935 г. открылся процесс мифической «Ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы включающей 77 человек, среди которых были многие известные партийные деятели, оказывавшие сопротивление сталинскому курсу; все они были приговорены к тюремному заключению. Разоблачение «Ленинградского центра» помогло выявить «Московский центр», в который входило 19 человек и лично Зиновьев и Каменев; они были обвинены в «идеологическом соучастии», сопричастности к убийству С. М. Кирова и осуждены 16 января 1935 г. Зиновьев и Каменев признали, что «прежняя деятельность оппозиции могла в силу объективных обстоятельств способствовать вырождению этих коммунистов в преступников». Ошеломляющее признание своей «идейной сопричастности», которое прозвучало после стольких раскаяний и публичных отрицаний, должно было представить двух бывших руководителей как искупительную жертву в будущей пародии на правосудие. А пока это им стоило пяти и десяти лет заключения. В общем, за два месяца --с декабря 1934 по февраль 1935 г. -- в соответствии с новой процедурой, предусмотренной Законом о терроризме от 1 декабря, было осуждено 6500 человек. В конце января 1935 г. 988 сторонников Зиновьева были высланы из Ленинграда в Сибирь. Центральный комитет приказал всем местным партийным организациям составить списки коммунистов, исключенных из партии в 1926--1928 гг. за принадлежность к троцкистскому и троцкистко-зиновьевскому блоку. На базе этих списков потом были произведены аресты [59;69].

Ещё более мужественным было поведение на следствии участников так называемой «контрреволюционной децистской организации Т. В. Сапронова и В. М. Смирнова».Лидеры этой группировки Сапронов и Смирнов, ни разу не выступившие с отречением от своих взглядов, были в марте 1935 г. арестованы на месте отбывания ссылки и этапированы в Москву. Постановлением ОСО от 22 мая 1935 г. Сапронов был осуждён к лишению свободы сроком на 5 лет, а Смирнов -- на 3 года. В 1937 г. они были расстреляны по обвинениям, за которые уже подвергались репрессиям в 1927--1935 гг. Как и другие «неразоружившиеся» оппозиционеры, они были реабилитированы в юридическом и партийном отношении только в 1989--1990 гг.[59].

Согласно официальной версии убийство С. М. Кирова было совершено преступником, проникшим в Смольный с фальшивым партийным билетом, что определяло крайнюю необходимость и «огромную политическую важность» кампании по обмену партийных билетов. Кампания эта длилась более шести месяцев при участии НКВД, ибо оно доставляло в партийные инстанции дела «сомнительных» коммунистов, а партийные организации в свою очередь сообщали НКВД данные об исключенных из партии во время кампаний по обмену партбилетов. В ходе этой кампании из партии было исключено 9% членов, что составляет 250 000 человек.

Согласно данным, доложенным на пленуме Центрального комитета, собранном в декабре 1935 г. начальником центрального отдела кадров Н. Ежовым, отвечавшим за данную операцию, 15 218 исключенных из партии «врагов» были арестованы в ходе этой кампании. Но эта чистка, по мнению Н. Ежова, разворачивалась не так, как следовало бы. Она длилась в три раза дольше, чем это было запланировано, и «проходила вяло, на грани саботажа» из-за большого числа устроившихся в аппарате бюрократических элементов. Несмотря на неоднократные призывы центральных властей разоблачать троцкистов и зиновьевцев, только 3% исключенных принадлежали к этой категории. Местные партийные руководители не слишком охотно шли на контакт с органами НКВД и не так быстро давали центру свои списки людей, которых необходимо выслать по административным соображениям. Короче говоря, Ежов в ходе кампании по обмену партийных билетов установил, что «круговая порука» местных органов партии препятствует эффективному контролю со стороны центральных властей над тем, что реально происходит в стране [13].

В 1935 г. был арестован видный историк партии, директор библиотеки имени Ленина В. И. Невский, в прошлом один из руководителей Военной организации при ЦК РСДРП(б). Он считался крупным идеологическим работником партии и при этом сохранял определенную самостоятельность. По свидетельству М. А. Солнцевой, В. И. Невского арестовали после того, как он запретил изъять из фондов библиотеки значительную часть "неугодной" политической литературы и не подчинился даже тогда, когда работники НКВД предъявили ему письменное распоряжение И.В. Сталина. «Я не сторож, - заявил В. Невский. - Партия поручила мне хранить все это».

«Выборочные» репрессии не прекращались на протяжении всего 1935-го и первой половины 1936 г. Одновременно членов партии сурово наказывали за "связь с враждебными элементами" или "недостаток бдительности". Начавшаяся еще в 1933 г. "чистка" партии была продолжена не до конца 1934 г., как предполагалось, а до конца 1935 г. Фактически до середины 1936 г. прием в партию был закрыт. Однако большинство бывших руководителей и активных участников "правой" и "левой" оппозиций до осени 1936 г. продолжало оставаться на свободе; они по-прежнему занимали ответственные посты в наркоматах, органах печати, учебных заведениях[49].

19 августа 1936 г. в Москве в Октябрьском зале Дома союзов начался первый чудовищный спектакль - так называемый "открытый судебный процесс" над лидерами оппозиции. На скамье подсудимых главным образом бывшие лидеры "новой" оппозиции - Г. Е. Зиновьев, Л. В. Каменев, Г. Е. Евдокимов, И. Н. Смирнов, И. П. Бакаев, В. А. Тер-Ваганян, С. Д. Мрачковский и др. причем многие из них уже второй раз за два года попали на эту скамью. Всего обвинялось шестнадцать человек - их в обвинительном заключении назвали "троцкистско-зиновьевским террористическим центром".

Во время «судебного разбирательства», проходившего до 24 августа, обвиняемые подробно рассказывали и о своей роли в убийстве Кирова, и о планах убийства Сталина, Молотова, Кагановича, Чубаря, Косиора, Эйхе. По словам Зиновьева, убийство Сталина планировалось во время VII Конгресса Коминтерна то есть в 1935 г. Этот акт, как они якобы надеялись, не только должен был вызвать замешательство в партии, но и привести к мощному движению за возвращение к власти Троцкого, Каменева и Зиновьева.

Лишь один И. Н. Смирнов, объявленный на процессе руководителем троцкистского подполья, пытался отвергнуть большую часть предъявленных ему обвинений. Однако он был "уличен" показаниями других подсудимых.

Процесс считался открытым. Но в зале было всего несколько десятков заранее отобранных "представителей общественности", а заполняли его сотрудники НКВД. Были нарушены и другие элементарные нормы судопроизводства. Никаких вещественных улик или документов прокурор СССР А. Я. Вышинский не предъявлял, но коллегия Верховного Суда, возглавляемая В. В. Ульрихом, их и не требовала. Все обвинение было построено на показаниях и признаниях самих обвиняемых. В судебных заседаниях не участвовали защитники; предложения ряда зарубежных адвокатов взять на себя защиту обвиняемых были отвергнуты. Показания подсудимых были однообразны: перечисление различных преступлений или, чаще, планов преступлений, которые подготавливали «центр» и его «филиалы»[49].

К 1936 г. немотивированные аресты и расстрелы без суда стали рядовым явлением, и к середине 1930 гг. в трудовых лагерях содержалось от 6 до 8 млн. человек. По приказу Сталина были убиты Рыков, а позднее, что более известно, находившийся в изгнании Троцкий. Но не все акты террора происходили за закрытыми дверями. Проводились яркие показательные процессы, открытые для публики и записываемые на пленку, как например суд над ведущим партийным интеллектуалом и бывшим вождем Н. Бухариным[6, с. 344].

В заключении следует сказать, что были и положительные моменты например, постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О порядке производства арестов» от 17 июня 1935 г. данное постановление предусматривало то, что «аресты по всем делам органы НКВД впредь могут производить лишь с согласия прокурора».

На 5 декабря 1935 г., как сообщал в Политбюро прокурор СССР А. Я. Вышинский, по СССР снята судимость со 125192 колхозников, а к 25 апрелю 1936 г. с 556790 колхозников.

Важное значения для детей «кулаков» имело постановление ЦИК и СНК СССР о новых правилах приема в высшие учебные заведения и техникумы, по которому им разрешалось в них поступать. Но данный закон работал очень тяжело. Принятие данного закона обострило проблему выезда из ссылки детей «кулаков» и других категорий ссыльных. Так как «кулакам» формально запрещалось выезжать из места ссылки, в некоторых случаях правительство делало исключение в отношении молодежи. Так, например, 27 января 1936 г. группа детей «кулаков» и ссыльных из Ленинграда проживавших в Уфе обратилось с телеграммой на имя И. Сталина, В. Молотова и Г. Ягоды[Приложение].

Продолжая компанию, начатую в декабре 1935 г. когда И. В. Сталин на совещании комбайнеров после речи башкирского колхозника А. Тильба « Хотя я сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян и за построение социализма» произнес лозунг «Сын за отца не отвечает». Подтверждением что лозунг И. В. Сталина был законом является постановление Политбюро по делу колхозницы Обозной, которой было отказано в поступлении на курсы трактористов, основанием чего являлось, то, что она была дочерью «кулака». Обозная обратилась с жалобой на произвол в ЦК. Итогом стало то, что ЦК публично осудил незаконный отказ Обозной в учебе на курсах «как нарушение указаний партии и правительства». Данное осуждение было опубликовано в газетах [24; 69].

Стоит сказать, что к 1935 г. в спецпоселениях поселениях появились школы, профтехучилища и техникумы.

Но политика репрессий еще не закончилась и тем более продолжилась в более жесткой форме в 1937 г. одном из самым «плодотворных» годов репрессий.

Из этой главы мы можем сделать вывод, что после 1933 г. окончательно произошло становления «культа личности» Сталина, что стало заметно в политическом положении общества. Продолжалось чистка партийного состава. На небольшой промежуток времени правительство СССР стало лояльней относиться к населению и проводила политику амнистий или сокращения срока ссылки либо ареста для осужденных, но все равно в этот период времени проходили громкие политические дела. Также произошли ряд реформ, которые позволяли хоть как то развиваться обществу. Например, введение паспортизации, открытие профессиональных училищ и техникумов и т.д.

Заключение

В дипломной работе было исследовано экономическое и политическое последствие Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. для СССР. Была проанализирована специальная историческая литература по данной проблематике. Из произведенной мной работы я могу сделать такой вывод, что Мировой экономический кризис 1929-1933 гг. способствовал экономическому развитию СССР по сравнению с США и странами Запада, хотя правительство СССР в своих пятилетних планах завышала свои экономические возможности страны и не до конца их выполняло.

По сравнению со странами Запада СССР к началу 1930-х гг. правительство смог победить безработицу, хотя была большая текучка кадров. При этом в СССР увеличилось число профессиональных работников.

Также относительному выполнению поставленных экономических задач в промышленности и сельском хозяйстве не возможно было без стахановцев, которые трудились не покладая рук на колхозных полях и шахтах, фабриках, заводах.

Также можно сказать о том, что к концу второй пятилетки фактически закончилась коллективизация, хотя ей осуществлялось большое сопротивления со стороны крестьянства.

Во время Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. в СССР по сравнению со странами Запада, где стали приходить к власти фашистские партии, установился тоталитарный режим и главенство компартии.

Еще окончательно в этот период времени на XVII cъезде ВКП(б) окончательно закрепился «культ личности» И. В. Сталина, с установлением которого ненадолго сократилось количество арестов и репрессий. Также к положительным моментам можно отнести принятие конституции СССР 1936 г. по которой было введено равенство народов и их представителей.

К отрицательным моментам можно отнести многочисленные репрессии и аресты людей, которые активно сопротивлялись политике проводимой в сельском хозяйстве.

Особенно стоит отметить то, что во внутренней политике СССР в исследуемый период проходила борьба сталинского блока с оппозицией, сопровождаемая массовыми подозрениями партийных работников в отступлении от партийной линии, выражавшиеся в массовых исключениях из партии. Хотя в различные периоды происходила их реабилитация и возвращение в партию.

Также можно сказать, что негативным результатом стала «зерновая политика» СССР. По моему мнению, именно она привела к тяжелым последствиям голода 1932-1933 гг. Когда правительство силой забирало последнее у крестьян, обрекая их семьи на верную смерть, чтобы реализовывать поставки зерна по дешевой цене за границу.

Таким образом, период Мирового Экономического кризиса 1929-1933 гг. в СССР оказался неоднозначным. С одной стороны произошел экономический рост, что позволило догнать, а по некоторым показателям страны перегнать страны Запада, но с другой стороны какой ценой СССР удалось достичь данных показателей. Но стоит сказать и о том, что несмотря на такие последствия СССР во время Мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. поднялся на новый качественный уровень.

Список использованной литературы

1. Абалкин, Л. И. Судьбы, противоречия и периодизация развития советской экономики / Л. И. Абалкин, Е. А. Иванов // Экономическая история СССР: очерки / Л.И. Абалкин; под ред. Л. И. Абалкина. - М., 2007. - С. 4-21

2. Александров, К. Индустриализация против великой депрессии / К. Александров // Газета ру. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.gazeta.ru/comments/2009/05/15_a_2986581.shtml. - Дата Доступа: 25.02.2016

3. Белоцерковский, В. Я. История Украины / В. Я. Белоцерковский.- М:, 2007. - 535 с.

4. Билан, С. А. Развитие стахановского движения в области сельского хозяйства Украины в 30-х гг.XXстолетия / С. А. Билан // Вестник Удмуртского университета, История и Филология. - 2013.- № 3. - С. 46-54

5. Боханов, А. Н. История России 20 век / А. Н. Боханов, М. М. Горинов // Литмир[Электронный ресурс]. - 2001. -Режим доступа :http://www.litmir.co/bd/?b=155144. - Дата доступа: 21.02.2016