Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Военная безопасность Азиатско-Тихоокеанского региона и военная стратегия КНР

Содержание

1. Эволюция военной стратегии Китайской Народной Республики в Азиатско-Тихоокеанском регионе

2. Военная стратегия Китайской Народной Республики в Азиатско-Тихоокеанском регионе на современном этапе

3. Влияние военной стратегии КНР на Азиатско-Тихоокеанский регион с точки зрения безопасности

Библиографический список

1. Эволюция военной стратегии Китайской Народной Республики в Азиатско-Тихоокеанском регионе

До 1970-х гг., Китайская Народная Республика поддерживала коммунистические организации и повстанческие движения в других странах Азии, прежде всего в Юго-Восточной Азии (Индокитай, Бирма, Таиланд), предоставляя материальную помощь и содействие в подготовке кадров. Однако, поскольку ее отношения со странами региона становились все более открытыми и постепенно нормализовывались, Пекин отказался от этой политики. Китай имеет только одного формального союзника в регионе в лице Северной Кореи. Пакт по дружбе и обороне, заключенный в 1961 г., так и не был отменен и продолжает оставаться в силе по сей день. Кроме того, Китай поддерживает очень тесные отношения с Пакистаном, которые также включают в себя военное измерение. Но отношения КНР с Северной Кореей и Пакистаном не свободны от проблем. Северная Корея почти полностью зависит от китайских энергетических и продовольственных поставок, однако в течение последних нескольких десятилетий упорно доказывает устойчивость к попыткам Пекина оказывать влияние на страну, например, в отношении проведения ядерных испытаний. Традиционная дружба Китая с Пакистаном осложнена напряженностью в связи с нестабильностью его южно-азиатского соседа и террористической деятельностью в китайском регионе Синьцзян, который граничит с Центральной Азией и Пакистаном. По официальным данным, Китай проводит политику воздержания от военных союзов (договор с Северной Кореей, как правило, не упоминается). Пекин всегда подчеркивает, что его сотрудничество с другими странами не направлено против третьих стран. Это относится, например, к Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), членами которой являются Китай, Россия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Военные союзы, такие как, например, сформированы США, Пекин официально характеризует как обладающие «ментальностью холодной войны» и, таким образом, их отрицает.

В течение последних двух десятилетий, однако, Китай также начал расширять военные контакты с другими странами, в том числе со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. С 1995 г. публикуемые Пекином официальные документы по вопросам обороны также включают раздел о «международном сотрудничестве в области безопасности». Руководство Китая, видимо, пришло в начале 2000-х гг. к осознанию того, что положительные аспекты более тесного военного обмена с другими странами перевешивают негативные последствия. Эти преимущества включают в себя повышение уровня доверия в отношениях, увеличение оперативного опыта, а также возможность продемонстрировать прозрачность, чтобы, таким образом, противостоять критике в отношении Китая в этой области.

Уже к концу холодной войны, Китай значительно улучшил свои военные связи с несколькими соседними странами. Изначально китайская поддержка была направлена, главным образом, Мьянме и Камбодже в виде оборудования и содействия при проведении подготовки кадров. К концу 1990-х гг., Пекин начал прощупывать возможность выстраивания отношений в области безопасности и обороны и с другими странами Юго-Восточной Азии, в том числе с союзниками США. Вследствие чего последовал ряд совместных деклараций, направленных на содействие установлению более тесных контактов в области безопасности: с Таиландом, Малайзией, Брунеем и Индонезией в 1999 г., и Сингапуром, Филиппинами, Лаосом, Камбоджой и Вьетнамом в 2000 г.

Процесс конкретизации этих договоренностей, однако, шел медленно. В любом случае, сотрудничество в области безопасности между Китаем и странами Юго-Восточной Азии меняется по интенсивности. Китай регулярно обменивается военными делегациями со всеми государствами-членами АСЕАН. Кроме того, Таиланд, Филиппины, Вьетнам, Индонезия и Сингапур ведут с Пекином диалоги по вопросам безопасности Gudrun Wacker. Op. cit. P. 26..

Китай не проводил совместных военных маневров c другими странами до маневров с Кыргызстаном в 2002 г. В этом же году было положено начало ежегодных маневров под эгидой Шанхайской организации сотрудничества, в которых в различных сочетаниях приняли участие Россия и страны Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан). В морском секторе Китай также начал проведение совместных военных учений с некоторыми из его соседей (в том числе даже с Тайванем), прежде всего в области ликвидации последствий стихийных бедствий и в рамках «поисково-спасательных» операций. В то же время Китай активизировал дипломатические поездки своих военных представителей с целью укрепления доверия. Такие меры не могут рассеять региональную озабоченность по поводу долгосрочных амбиций Пекина, но они, по крайней мере, служат для создания большей прозрачности военной политики Китая и установления различных форм сотрудничества.

Совместные учения проводятся также с отдельными странами-членами АСЕАН, такими как Таиланд (2005 г. - борьба с терроризмом, гуманитарная помощь и ликвидация последствий стихийных бедствий) и Сингапуром (2009 г. и 2010 г. - борьба с терроризмом). Тем не менее, тот факт, что Таиланд и Сингапур тесно взаимодействуют с США в сфере безопасности, ограничивает их сотрудничество с Китаем. В 2011 г. и 2012 г., также имели место совместные контртеррористические учения с Индонезией.

С 2011 г. Китай поддерживает оборонно-стратегический обороне диалог с Южной Кореей. В 2014 г. вскоре после официального визита нового главы Китая, государственного и партийного лидера Си Цзиньпина, в Южную Корею оба государства создали военную горячую линию.

Китай и Австралия также поддерживают оборонно-стратегический диалог. В ходе 16-го тура подобных переговоров в январе 2014 г. две страны подписали план действий, который намечает дальнейшее сотрудничество в морских вопросах, в стратегическом диалоге по вопросам политики, обмен опытом в области профессиональной подготовки кадров и проведение совместных учений. Ежегодные встречи на высшем уровне проводятся с 2003 г., также поддерживается формат диалога по стратегии и внешней политике между министрами иностранных дел двух стран. В регионе планируется совместные двусторонние и трехсторонние военные маневры (совместно с США).

В 2008 г. Китай и Япония договорились проводить совместную разведку нефти и газа в Восточно-Китайском море, однако никакой последующей деятельности по итогам этого политического соглашения не было. Создание прямой линии связи для чрезвычайных ситуаций, по поводу которой Токио и Пекин неоднократно проводили переговоры (в последний раз в 2012 г.), до сих пор не реализовано. В конце 2011 г. две страны договорились наладить диалог высокого уровня по морским вопросам и подключить к ним министров иностранных дел и обороны, а также другие различные органы. Первая встреча состоялась в мае 2012 г., но в связи с последующим ростом напряженности в отношениях Китая и Японии по поводу спорных территорий, функционирование формата было приостановлено.

В сентябре 2014 г. переговоры по морским спорным территориям были возобновлены, что может свидетельствовать о том, что обе стороны заинтересованы в деэскалации конфликта Shannon Tiezzi, The Latest Sign of a China-Japan Thaw // The Diplomat, 2014. Available at: http://thediplomat.com/2015/06/the-latest-sign-of-a-china-japan-thaw-2/ (accessed: 27.03.2016).. В официальных заявлениях, опубликованных Токио и Пекином незадолго до саммита АТЭС в ноябре 2014 г., обе стороны, по крайней мере, признали, что у них есть разногласия. Приведут ли эти события к сближению и возможности обеспечить устойчивое управление кризисом, еще предстоит выяснить.

Отношения между Китаем и Индией также остаются двойственным. В 1962 г. обе страны вели борьбу, результат которой был решен в пользу Китая. В то время как Китай выяснил свои национальные сухопутные границы со всеми другими непосредственно соседними странами в 1990-е гг., то вопрос о границах с Индией еще предстоит решить. В 1993 г. обе страны только договорились о поддержании мира вдоль так называемой линии фактического контроля и о принятии мер по укреплению доверия, направленных на реализацию этого соглашения. В самом деле, не было никакой эскалации конфликта вдоль границы, хотя китайские вооруженные силы неоднократно посягали на индийские территории. С 2007 г. обе стороны регулярно встречаются для ведения диалога в области обороны. Кроме того, было проведено несколько совместных маневров Annual Report to Congress: Military Power of the People's Republic of China 2009 // Office of the Secretary of Defense, of the USA, 2009. Available at: http://www.defense.gov/Portals/1/Documents/pubs/China_Military_Power_Report_2009.pdf (accessed: 6.05.2016)..

Китай и Тайвань тоже проводили совместные маневры в последние годы, хотя они были ограничены поисково-спасательными операциями.

2. Военная стратегия Китайской Народной Республики в Азиатско-Тихоокеанском регионе на современном этапе

Понятие стратегии может быть сформулировано как «план для достижения определенных целей в условиях неопределенности и ограниченных ресурсов времени» Ian Easton. China's Military Strategy in the Asia-Pacific: Implications for Regional Stability // Project 2049 Institute, September, 2013. Available at: http://www.project2049.net/documentsChina_Military_Strategy_Easton.pdf (accessed: 30.03.2016).. Для достижения целей текущего исследования, в первую очередь, необходимо определиться с тем, кто устанавливает цели, и каковы эти цели.

Являясь руководящей партией Китая, КПК контролирует большинство сфер жизни общества, в том числе ее влияние распространяется и на вооруженные силы КНР. Согласно взглядам КПК, силы НОАК должны находиться под абсолютным контролем партии, так как только в этом случае могут быть обеспечены благоприятные условия для развития всей страны. Все офицеры НОАК являются членами КПК, и для каждого подразделения назначены политработники для обеспечения партийного контроля. Кроме того, все важные решения в НОАК принимаются коммунистическими партийными комитетами, в которых преобладают политработники. Такая система гарантирует, что интересы гражданских и военных лидеров партии тесно переплетаются, и по этой причине китайские солдаты, поступающие на службу в НОАК, присягают именно КПК, а не конституции КНР или народу Китая. Соответственно, все цели в рамках военной стратегии КНР также определяются руководством Коммунистической Партии Китая. Естественно, основной принципиальной целью КПК является обеспечение своей неизменной монополии на политическую власть в Китае. По этой причине защита политической легитимности неизбираемой КПК занимает особое место в китайской военной стратегии. И потому как КПК основывает свою легитимность на отстаивании права на суверенитет над спорными территориями, одной из важнейших целей, определяющих стратегию НОАК в Азиатско-Тихоокеанском регионе, является защита от возможности того, что Китай может проиграть борьбу за свои «основные интересы».

В стремлении сохранить легитимность на фоне возрастающих идеологических противоречий, КПК и НОАК продвигают концепцию Китая как единого национального государства, что еще больше усиливает невозможность отторжения национальных (или воспринимаемых таковыми) территорий, независимо от их характера или фактической восприимчивости к прямому контролю КНР.

Существуют две главных внешних угрозы для «основных интересов» КПК, от которых НОАК должны быть готовы защищать Китай. Это касается Тайваня и Японии. Тайвань является угрозой, потому что его правительство не признает легитимность КПК, и отвергает притязания на суверенитет Пекина на территорию Тайваня. Осложняет проблему то, что Тайвань продемонстрировал, что этнически китайское однопартийное государство может успешно осуществить переход к многопартийной демократии и одновременно поддерживать социальную стабильность и высокие темпы экономического роста. В связи с этим, модель управления Тайваня является своего рода «анафемой» для теории КПК, согласно которой этнический китайский народ может управляться только авторитарной системой. В результате, НОАК рассматривает Тайвань как объект, который должен быть покорен и присоединен, если это будет необходимо, посредством применения давления и принуждения. По этой причине, Тайвань продолжает оставаться в фокусе НОАК как один из руководящих стимулов оборонного строительства.

Япония представляет собой косвенную, но по-прежнему серьезную угрозу, легитимности КПК. В отличие от ситуации с Тайванем, японское правительство не представляет угрозы для узко определенных «основных интересов» КНР, поскольку она не ставит под сомнение суверенитет правительства КПК в Пекине. Тем не менее, Япония представляет собой полезный объект для манипуляций внутренним национализмом, так как отношения Японии и Китая характеризуются достаточно низким уровнем взаимного доверия, обусловленного длинным списком исторических столкновений. Совсем недавно в отношениях Токио и Пекина вновь произошел резкий спад из-за территориального спора в Восточно-Китайском море.

Союз США с Японией также является ключевым фактором в понимании стратегической враждебности Пекина к Токио. Гражданские и военные лидеры Китая прекрасно понимают, что договор о безопасности, который связывает США и Японию, может позволить американским силам использовать базы в Японии для реагирования на непредвиденные обстоятельства в регионе, в том числе на китайскую агрессию против Тайваня. Кроме того, Силы Самообороны Японии намерены содействовать военным США в случае любого конфликта в пространстве между двумя сторонами пролива. В связи с этим военное присутствие США в Японии представляет собой серьезное препятствие на пути усилий КПК, направленных на приобретение рычагов влияния на правительство Тайваня.

Есть также много других целей вторичного и третичного уровня, за достижение которых НОАК несет ответственность для поддержки своей стратегии, направленной на обеспечение политической легитимности КПК по территориальным вопросам. Пожалуй, самым заметным из них является защита «китайских» территорий в Южно-Китайском море, на которые также претендуют Бруней, Малайзия, Филиппины, Тайвань и Вьетнам. Еще одна цель состоит в том, чтобы сохранить возможность вмешиваться в военные действия в случае нестабильности на Корейском полуострове, чтобы гарантировать, что исход любых таких событий будет стратегически благоприятным (или, по крайней мере, приемлемым) для Пекина.

Наращивание военного потенциала НОАК, в целом носящее комплексный характер, главным образом сконцентрировано на стратегии, основанной на применении снарядов разной степени дальности (projectile-centric strategy), в рамках которой предоставляется возможным использовать преимущества географического расположения, финансовую асимметрию и пробелы в международном праве в пользу Китая Ian Easton. China's Military Strategy in the Asia-Pacific: Implications for Regional Stability // Project 2049 Institute, September, 2013. Available at: http://www.project2049.net/documents/China_Military_Strategy_Easton.pdf (accessed: 1.04.2016)..

Эта стратегия опирается на наземное развертывание большого числа носителей (баллистических ракет, крылатых ракет и беспилотных летательных аппаратов) для нанесения точных ударов при выполнении миссий дальнего действия. Проблемы Китая с производством более пригодных к применению как военное средство в регионе самолетов и кораблей обуславливают выбор подобной стратегии. Даже при отсутствии кораблей и самолетов, способных конкурировать с США, в таком случае сохраняется возможность сохранить шансы на победу. Кроме того, КНР никогда не стремилась к экспансии и применению военной силы, в связи с чем, для Китая было бы более выгодно, если бы все спорные вопросы разрешились бы без прямых столкновений James Mulvenon, David Finkelstein. China's Revolution in Doctrinal Affairs: Emerging Trends in Operational Art of the Chinese People's Army. Alexandria, Virginia: The CNA Corporation, 2005. P. 316.. Ракеты дальнего действия подходят для этих целей как нельзя лучше, так как они позволяют наносить точечные удары, не подвергать непричастных лиц опасности, но при этом создавать атмосферу хаоса и оказывать давление на потенциального противника. Помимо этого, подобные средства прекрасно подходят для осуществления сбора разведывательных данных с последующим нанесением точных ударов, содействуя проецированию силы в отдаленные регионы без физического присутствия ВВС или ВМС.

Признавая, что китайские военно-воздушные силы и флот не могут напрямую конкурировать с превосходящими силами США, чтобы получить превосходство в воздухе и на море, НОАК сосредоточилась на тех областях, где КНР имеет асимметричные преимущества. В отличие от ситуации с самолето- и судостроением, Китай имеет значительный успех в производстве ракет, приводимых в движение ракетными двигателями и малыми турбовентиляторными двигателями.

КНР также предпринимает усилия по обеспечению возможности недопущения вмешательства военных сил США в возможные конфликты в АТР, стремясь снизить совокупный потенциал военного влияния Соединенных Штатов на регион посредством применения «системы ограниченного доступа» (Anti-access/ Area-denial (A2D2)) Anthony H. Cordesman, Steven Colley, Michael Wang. Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: Comparative Analysis // A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy, 2015. P. 34 - 35.. Так, в рамках данной системы в середине апреля 2016 года, Китай провел успешные испытания сверхзвуковой ракеты DF-ZF (ранее известной как Wu-14) Franz-Stefan Gady. China tests new weapon capable of breaching US missile defense system // The Diplomat, 2016. Available at: http://thediplomat.com/2016/04/china-tests-new-weapon-capable-of-breaching-u-s-missile-defense-systems/ (Accessed: 2.05.2016)..

Среди основных отличительных характеристик политики КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе можно выделить несколько, которые, в совокупности, определяют курс, проводимый Пекином.

Во-первых, с приходом нового поколения руководителей КПК, Китай стал проводить более принципиальную, прагматичную и жесткую политику в отношении отстаивания основных национальных интересов Китая. Так, КНР увеличивает давление на Японию по вопросам как спорных территорий, так и пересмотра исторического совместного прошлого, в частности, касательно результатов «японского милитаризма». Кроме того, несмотря на возмущение Вьетнама, Китай продолжает вести буровые работы по добыче углеводородов в спорных районах. Помимо этого, даже во время визита Си Цзиньпина в Ханой и было достигнуто соглашение по поиску путей мирного урегулирования конфликта в Южно-Китайском море, а также о проведении совместных инспекций с декабря 2015 г., работы по возведению искусственных островов не остановились ни на миг Зеленкова М.С. Зачем Си Цзиньпин приезжал во Вьетнам // Российский Институт Стратегических Исследований, 2016. URL: http://riss.ru/analitycs/22949. (дата обращения: 25.03.2016)..

Прагматизм новой политики, например, иллюстрирует визит Си Цзиньпина в Сеул в 2014 г., несмотря на негативную оценку со стороны КНДР. Китай понимал, что, каковым бы ни было отношение к этому визиту КНДР, Пекин заинтересован в согласовании позиций по северокорейскому вопросу с Южной Кореей.

Следующей особенностью является курс на выстраивание новых отношений с США, несмотря на все разногласия двух стран касательно немалого количества проблем в регионе. Даже в моменты ухудшения отношений с США, Китай нацелен на обновление характера взаимоотношений между двумя странами, в том числе и в военной сфере. Так, например, даже после того, как на конференции в Сингапуре в мае 2014 г. произошла громкая публичная ссора между министром обороны США и высокопоставленными китайскими чиновниками, уже в июне того же года проводились совместные военные учения США и КНР в рамках международных учений РИМПАК (RIMPAC).

В качестве еще одной черты военной стратегии КНР в АТР можно назвать поиск путей налаживания отношений с акторами региона, которые могут выступать в качестве «балансиров» США. Так, например, были проведены российско-китайский и китайско-южнокорейский саммиты в 2014 г., а также состоялся ряд встреч на высшем уровне между Китаем и Индией. Кроме того, Си Цзиньпином был осуществлен ряд визитов в страны Латинской Америки. Все вышеприведенные примеры являются отражением совокупной военной стратегии КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе Луконин С.А. Китай и проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе // Проблемы и перспективы эволюции системы международной безопасности на транстихоокеанском пространстве / Отв. ред. В.В. Михеев, В.Г. Швыдко. - М.: ИМЭМО РАН, 2014. С. 22 - 23. (с.22-28).

3. Влияние военной стратегии КНР на Азиатско-Тихоокеанский регион с точки зрения безопасности

Китай имеет свое видение возможного пути эволюции региона, подвергая критике предлагаемые США и АСЕАН модели развития. Так, с точки зрения КНР, модель “hubs and spokes” США обеспечивает безопасность, но не обеспечивает должных условий для экономического развития региона. В качестве недостатков модели предлагаемой АСЕАН, Китай рассматривает слабость той системы безопасности, которую может обеспечить АСЕАН, но отдает должное способности АСЕАН осуществлять грамотное и эффективное развитие экономики региона. Сбалансированную модель развития, равно успешно обеспечивающую и безопасность, и экономическое процветание, как полагает Китай, он способен предоставить сам, только для этого требуется уход США из региона, которые своими провокациями и вмешательством в дела Китая отвлекают его от возможности направить все силы и ресурсы на благо развитию региона.

Военная стратегия Китая дестабилизирует систему безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе по целому ряду причин. Ракеты наземного базирования и беспилотные летательные аппараты по своей природе являются дестабилизирующими, так как существует возможность запуска их в наступательных целях из рассредоточенных внутренних объектов для проведения высоко скоординированных налетов.

В отличие от пилотируемых воздушных и морских платформ, которые сложнее применить без электронной «утечки», ракеты наземного базирования в Китае подключены к сети кабелей волоконно-оптических линий связи, закопанных под землей, которые, помимо того, что их работу сложно заблокировать, позволяют ограничивать сопутствующие запуску выбросы. Подобные характеристики ракет наземного базирования заставляют потенциального противника беспокоиться о том, что возможность раннего предупреждения о готовящемся нападении весьма ограничена. Эта ситуация стимулирует усилия потенциального противника по поддержанию высокого уровня боевой готовности во время кризисных ситуаций и подготовки к быстрой эскалации в случае внезапного нападения.

Контроль над эскалацией конфликта существенно затрудняется наличием у НОАК ракет. Причина заключается в том, что ракеты являются самым удобным средством для применения тактики «бей и беги», что приносит быстрый эффект от кратковременных операций. Подобные эффекты несравнимы с эффектом, производимым авиа- и морскими судами, которым требуется значительно больше времени на перезарядку и повторную локализация цели после первого удара. Так, например, в то время, как предполагаемый бомбардировщик B-2 проведет одну атаку, вылетев с авиабазы Андерсена на Гуаме, Второй Артиллерийский Корпус НОАК уже совершит несколько запусков ракет по силам США Ian Easton. China's Military Strategy in the Asia-Pacific: Implications for Regional Stability // Project 2049 Institute, September, 2013. Available at: http://www.project2049.net/documents/China_Military_Strategy_Easton.pdf (accessed: 2.04.2016)..

В то время как временной промежуток между наносимыми американскими самолетами и кораблями ударами измеряется днями и неделями, ракетные части Китая могут наносить удары с временным лагом в несколько минут или часов. Это ускоряет темпы битвы и ограничивает пространство для принятия рациональных решений, не говоря уже о проведении дипломатических переговоров.

Китайская стратегия, основанная на применении ракет, таким образом, увеличивает риск просчетов и эскалации конфликта. Также это может убедить НОАК, что, захватив инициативу в начале военного конфликта, Китай будет способен контролировать и последующие военные действия.

Влияние того, что НОАК может совершить быстрый и стратегически эффективный удар в самом начале военного конфликта, может опустить планку для принятия решения по нанесению удара первыми, не оглядываясь на то, какие последствия это будет иметь.

Растущая дальность китайских ракет может заставить стратегов НОАК вообразить, что возможно нанесение удара первыми по США и союзным воздушным и морским силам в Тихом океане. Однако, даже если успех будет достигнут на тактическом уровне, НОАК не сможет предотвратить ответный удар США, несмотря на то, сколько времени для этого потребуется.

Стратегия Китая также может дестабилизировать ситуацию, если ее применение будет направлено на подрыв поддержки Соединенными Штатами союзников в регионе, чтобы получить политическое влияние над ними. КНР не принимает во внимание эффекты второго порядка такой кампании. В случае, если военная стратегия НОАК продемонстрирует признаки успеха в ближайшие годы и приведет к постепенному ослаблению США, весьма вероятно, что Тайвань и Япония будут реагировать, не уступая в вопросах суверенитета, как ожидает Пекин, а путем разработки и развертывания собственных ударных систем наземного базирования, чтобы защитить себя. Действительно, уже существуют убедительные свидетельства того, что Тайвань и Япония стремятся рассеять представления об ухудшении ситуации в области безопасности в регионе путем разработки своих собственных систем баллистических и крылатых ракет для сдерживания Китая. Эта новая гонка вооружений ослабляет региональную стабильность.

И при этом мала вероятность того, что эта ситуация в конечном итоге поспособствует реализации НОАК своих стратегических целей. Хотя китайским стратегам и аналитикам, возможно, не хотелось бы признавать, что доминирование США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, как правило, имеет сдерживающее влияние на региональную динамику. Если американское влияние пойдет на убыль, и Тайвань и Япония будут вынуждены разрабатывать собственные независимые подходы к обеспечению безопасности, НОАК может оказаться плохо приспособленной для решения этих новых задач, особенно, если вдруг окажется, что Китаю необходимо исправлять недостатки в области собственной противоракетной обороны.

Кроме того, китайские дипломаты, привыкшие к тому, что Вашингтон может при необходимости «приструнить» своих союзников, вероятно, могут столкнуться с тем, что Китай обладает гораздо меньшим влиянием на Тайбэй или Токио, особенно когда затронуты острые вопросы суверенитета Ian Easton. China's Military Strategy in the Asia-Pacific: Implications for Regional Stability // Project 2049 Institute, September, 2013. Available at: http://www.project2049.net/documents/China_Military_Strategy_Easton.pdf (accessed: 3.04.2016)..

Библиографический список

военный стратегия китайский тихоокеанский

1. Тимофеев И.Н. Дилемма безопасности: риск вооруженного конфликта между великими державами // Полис. 2009. № 4. С.8 - 34.

2. Anthony H. Cordesman, Steven Colley, Michael Wang. Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: Comparative Analysis // A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy, 2015. 626 p.

3. Anthony H. Cordesman, Steven Colley, Michael Wang. Chinese Strategy and Military Modernization in 2015: Comparative Analysis // A Report of the CSIS Burke Chair in Strategy, 2015. 626 p.

4. Caitlin Campbell. Highlights from China's New Defense White Paper, “China's Military Strategy” // U.S. - China Economic and Security Review Commission, 2015. 8 p.

5. Gudrun Wacker. Security Cooperation in East Asia. Structures, Trends and Limitations. - B.: Stiftung Wissenschaft und Politik German Institute for International and Security Affairs, 2015. 40 p.

6. Ian E. Rinehart. The Chinese Military: Overview and Issues for Congress // Congressional Research Service, 2016. 46 p.

7. James Mulvenon, David Finkelstein. China's Revolution in Doctrinal Affairs: Emerging Trends in Operational Art of the Chinese People's Army. Alexandria, Virginia: The CNA Corporation, 2005. 398 p.

8. Robert G. Sutter, Michael E. Brown, Timothy J.A. Adamson. Balancing Acts: The US Rebalance and Asia-Pacific Stability. Washington, DC : Sigur Center for Asian Studies, 2013, 53 p.

9. China's military strategy // Information Office, State Council. Beijing, 2015. Available at: http://eng.mod.gov.cn/Database/WhitePapers/index.htm (accessed: 25.03.2016).

10. Franz-Stefan Gady. China tests new weapon capable of breaching US missile defense system // The Diplomat, 2016. Available at: http://thediplomat.com/2016/04/china-tests-new-weapon-capable-of-breaching-u-s-missile-defense-systems/ (Accessed: 2.05.2016).

11. Full text of Hu Jintao's report at 18th Party Congress // Xinhua News, 2012. Available at: http://news.xinhuanet.com/english/special/18cpcnc/2012-11/17/c_131981259.htm (accessed: 30.03.2016).

12. Ian Easton. China's Military Strategy in the Asia-Pacific: Implications for Regional Stability // Project 2049 Institute, September, 2013. Available at: http://www.project2049.net/documents/China_Military_Strategy_Easton.pdf (accessed: 2.04.2016).

13. Julio S. Amador III. Asia Pacific Regional Security Environment and Security Architecture: Choices and Prospects // Social Science Research Network, 2010. Available at: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1681169 (accessed: 17.04.2016).

14. Major events in PLA's history 1987 - 1996 // Ministry of national defense of the People's Republic of China. Available at: http://eng.mod.gov.cn/Database/History/2009-07/26/content_4007796.htm (accessed: 20.03.2016).

15. Martin Fackler, Choe Sang-Hun. A Growing Chill between South Korea and Japan Creates Problems for the U.S. // The New York Times, 2013. Available at: http://www.nytimes.com/2013/11/24/world/asia/a-growing-chill-between-south-korea-and-japan-creates-problems-for-the-us.html?_r=0 (accessed: 1.04.2016).

16. Michal Roberge, Youkyung Lee. China - Taiwan Relations // Council on Foreign Relations, 2009. Available at: http://www.cfr.org/china/china-taiwan-relations/p9223 (accessed: 5.05.2016).

17. Military Balance 2013 // International Institute for Strategic Studies, 2013. Available at: https://www.iiss.org/en/publications/military%20balance/issues/the-military-balance-2013-2003 (accessed: 19.03.2016).

18. Military expenditure by country, in constant (2014) US$ m., 1988-2015 // SIPRI Military Expenditure Database, 2015. Available at: http://www.sipri.org/research/armaments/milex/milex_database (accessed: 25.04.2016).

19. Military expenditure by country, in constant (2014) US$ m., 1988-2015 // SIPRI Military Expenditure Database, 2015. Available at: http://www.sipri.org/research/armaments/milex/milex_database (accessed: 29.04.2016).

20. Nobuhiro Kubo, Tim Kelly. Japan opens radar station close to disputed isles, drawing angry China response // Reuters, 2016. Available at: http://www.reuters.com/article/us-japan-china-eastchinasea-idUSKCN0WT0QZ. (accessed: 4.05.2016).

21. North Korea Crisis // Council on Foreign Relations, 2016. Available at: http://www.cfr.org/global/global-conflict-tracker/p32137#!/conflict/north-korea-crisis. (accessed: 7.05.2016).

22. People's Liberation Army: offshore defense // GlobalSecurity.org. Available at: http://www.globalsecurity.org/military/world/china/plan-doctrine-offshore.htm (accessed: 20.03.2016).

23. Shannon Tiezzi, The Latest Sign of a China-Japan Thaw // The Diplomat, 2014. Available at: http://thediplomat.com/2015/06/the-latest-sign-of-a-china-japan-thaw-2/ (accessed: 27.03.2016).

24. Singapore and the US: Not Quite Allies // The Strategist, 2012. Available at: http://www.aspistrategist.org.au/singapore-and-the-us-not-quite-allies/ (accessed: 18.04.2016).

25. Tensions in the East Chinese Sea // Council on Foreign Relations, 2016. Available at: http://www.cfr.org/global/global-conflict-tracker/p32137#!/conflict/tensions-in-the-east-china-sea. (accessed: 7.05.2016).

26. Territorial Disputes in the South China Sea // Council on Foreign Relations, 2016. Available at: http://www.cfr.org/global/global-conflict-tracker/p32137#!/conflict/territorial-disputes-in-the-south-china-sea. (accessed: 6.05.2016).

27. Цзян Цзэминь. Цзякуай гайгэ кайфан хэ сяньдайхуа цзяньшэ буфа, доцю ю чжунго тэсэ шэхуйчжуи шие дэ гэн да шэнли (Ускорять темпы осуществления реформ, политики открытости и модернизации во имя еще более великой победы социализма с китайской спецификой - Доклад на XIV съезде КПК, 12.10.1992) // «Жэнминь жибао». URL: http://cpc.people.com.cn/GB/64162/64168/64567/65446/4526308.html (дата обращения: 23.04.16).

Размещено на Allbest.ru