Выявление особенностей и перспектив экономического сотрудничества между Россией и Европейским Союзом

В условиях, когда Россия все еще зависит от транзита энергоресурсов на основные рынки сбыта по территории третьих стран, можно ожидать что эта зависимость сохранится в будущем, поэтому ей необходим эффективный международно-правовой инструментарий защиты от транзитных рисков. Во-вторых, российские компании активно выходят на европейский рынок уже не в качестве поставщиков сырья, а как инвесторы, покупатели активов, и им важно заручиться адекватной защитой своих прав ввиду нарастающего стремления ограничить их инвестиционную деятельность в Европе. В-третьих, даже безотносительно к протекционистским настроениям Россия заинтересована в появлении наднациональных правовых норм в области международных энергетических отношений. Это позволило бы снизить зависимость от внутренних правил, принимаемых Европейским союзом по различным энергетическим проблемам в одностороннем порядке и в условиях правового вакуума, способных стать определяющими для европейского рынка, что не всегда отвечает интересам России.

2.3 Проблема инвестиции во взаимоотношениях России и Европейского Союза

Инвестиционные процессы в современной мировой экономике во многом определяют вектор её развития в XXI веке. По данным Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) объём иностранного инвестирования в мире постоянно возрастает, несмотря на периодические возникающие финансово-экономические кризисы в национальном, региональном и глобальном масштабах. Так, с 1970-го г. по 1980-й г. Общемировой объём ПИИ вырос в 4 раза, с 1990-го г. по 2000-й - почти в 7 раз, а в последнее десятилетие он колебался в пределах объёмов 2000-го года и максимального показателя, превышающего показатель 2000-го г. в 1,5 раза, достиг в 2007 г. [87, с. 58]. Прямые капиталовложения стали одной из важнейших форм международных экономических отношений, причем в отличие от других видов трансграничных инвестиций они выступают не просто в качестве источника финансовых средств. Как правило, ПИИ связаны с передачей новых технологий, внедрением в дочерних фирмах современных методов управления, налаживанием производственной кооперации, обеспечением доступа к сложившимся глобальным сбытовым сетям и т.д. В целом ПИИ служат одним из главных инструментов обеспечения хозяйственной модернизации и ускорения роста экономики страны.

Позиции ряда стран Западной Европы как источников экспорта капитала сложились еще в период колониализма и бурного индустриального развития XIX - начала XX веков. Развитие региональной интеграции после второй мировой войны лишь усилило значение многих государств в потоках ПИИ, причем наряду с экспортом капитала в них стал поощряться импорт инвестиций. С окончанием «холодной войны» и началом постсоциалистической трансформации в Центрально-Восточной Европе (ЦВЕ) интеграция в рамках ЕС стала, по сути, синонимом региональной интеграции в Европе, сопровождавшейся усиливающейся либерализацией внешнеэкономических отношений. В итоге роль отдельных стран ЕС (особенно малых) и интеграционной группировки в целом еще больше возросла в международных потоках капитала [34, с. 10].

В последние десятилетия ЕС являлся крупнейшим внешнеторговым партнером Российской Федерации - доля этого региона во внешнеторговом обороте России составляет примерно половину его общего объема. Важную роль играет ЕС и в других сферах внешнеэкономического сотрудничества, но, вместе с тем, Россия не является основным экономическим партнером для наиболее развитых стран ЕС. Как подтверждают экономико-статистические данные, наблюдается очевидная асимметрия в отношениях России и ЕС практически во всех сферах экономического сотрудничества, что достаточно негативно отражается на перспективах инвестиционных взаимоотношений России и стран ЕС [88, с. 15].

Объем накопленных инвестиций в российской экономике из стран-членов ЕС на конец июня 2010 г. составил 206,9 млрд. долл. США, что составляет 78,1% от общей суммы накопленных иностранных инвестиций в экономике России.

Доля Евросоюза в общем объеме накопленных прямых иностранных инвестиций в России на конец июня 2010 г. составила 81,1% (86,5 млрд. долл. США).

В основном инвестиции, поступающие из стран-членов ЕС, направляются в такие отрасли, как обрабатывающие производства, оптовая и розничная торговля, транспорт и связь.

Около 60% общего объема российских инвестиций, накопленных за рубежом, приходятся на страны-члены ЕС.

Объем накопленных российских инвестиций в странах-членах ЕС на конец июня 2010 г. составил 40,9 млрд. долл. США.

Объем накопленных прямых российских инвестиций в ЕС на конец июня 2010 г. - 32,8 млрд. долл. США [81, с. 56].

Практически все российские инвестиции, накопленные в странах-членах ЕС, сосредоточены в двух секторах экономики: «оптовая торговля, ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования»; «обрабатывающие производства» [89,с. 19].

В настоящее время действуют около 20 двусторонних Соглашений о поощрении и взаимной защите капиталовложений между Российской Федерацией и странами-членами ЕС (8 из них было подписано от имени СССР).

В настоящее время Россия на европейском рынке является одной из наиболее дискриминируемых стран, как под предлогом недоверия к коррумпированной экономической системе, так и вследствие создания негативного имиджа российского бизнеса, что затрудняет выработку научно обоснованной инвестиционной политики в отношениях с ЕС. Как следствие, инвестиционные взаимоотношения сторон являются в настоящее время сильно политизированными, когда максимум внимания уделяется личностному фактору участников политического процесса, а не самому процессу [90, с. 28].

Вследствие данного обстоятельства возникает противоречие между политической ориентацией отдельных стран ЕС и интеграционного объединения в целом и экономической целесообразностью инвестирования в экономику России.

Данный фактор предопределяет также нестабильность и недостаточную прогнозируемость инвестиционных отношений России и ЕС, вследствие чего Россия стремится расширять инвестиционное сотрудничество и с другими странами, особенно Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), роль которого в мировой экономике постоянно возрастает [91, с. 35].

Что касается инвестиционного сотрудничества, то накопленные инвестиции из ЕС преимущественно идут в обрабатывающие производства, оптовую и розничную торговлю, транспорт и связь. Львиная доля российских инвестиций в Евросоюз (на него приходится 60%) сконцентрирована в оптовой торговле и ремонте автотранспорта и бытовых изделий, а также в обрабатывающих производствах [92, с. 7].

Поскольку ЕС является основным внешнеторговым партнером России, то в настоящее время инвестиционное сотрудничество России и стран ЕС имеет место в различных отраслях экономики, но наиболее активно оно осуществляется в ТЭК [93].

Данное положение обусловлено тем обстоятельством, что экспорт энергоносителей составляет большую часть общего объема экспорта России в страны ЕС, что отражается и на инвестиционном сотрудничестве сторон. Так российские и европейские ТНК играют ключевую роль в создании трансевропейских газопроводов - «Южный» и «Северный» потоки. Вместе с тем данный процесс достаточно противоречив: российские ТНК стремятся войти на внутренний рынок энергоносителей стран ЕС, но страны ЕС препятствуют этому для сохранения, по их мнению, относительной энергетической независимости от России.

Российская сторона, в свою очередь, не допускает участие европейского капитала на его условиях, стараясь перенаправить потоки иностранных инвестиций в наукоёмкие и высокотехнологичные отрасли. Не способствует расширению инвестиционного сотрудничества и отказ России ратифицировать Договор энергетической хартии (ДЭХ).

В настоящее время европейскими лидерами по объёму инвестирования в Россию является группа стран: Великобритания, Германия, Кипр, Нидерланды. Важной особенностью инвестирования вышеперечисленных стран (за исключением Германии) является тот факт, что средства, инвестируемые в Россию в настоящее время, большей частью имеют российское происхождение, но были выведены за границу в оффшорные компании в период 1990-х-начала 2000-х гг. Такое явление получило название «кипрского фактора». Такие инвестиции направляются в основном в добычу полезных ископаемых, производство пищевых продуктов, алкоголя, в обработку древесины, а также в сектор финансовых услуг. Следует заметить, что и в настоящее время основные объёмы ПИИ из России продолжают направляться в эти же страны, т.е. специфика инвестирования по вышеперечисленным направлениям остается характерной и для современного периода инвестиционных отношений России и ЕС [94, с. 18].

Наиболее перспективным регионом приложения российского капитала в странах ЕС являются страны ЦВЕ в силу исторически сложившихся тесных экономических связей, культурной близости и других причин. Вместе с тем, после вступления их в ЕС интерес российских инвесторов к этому региону, особенно к странам вышеградской группы, перестал расти. Причиной этому послужили появившиеся барьеры для иностранного капитала, характерные для ЕС в целом, но предприятия с российским участием, вложившие капиталы до вступления стран ЦВЕ в ЕС получили доступ на европейские рынки автоматически. В целом инвестиции стран ЕС в России до кризиса носили краткосрочный спекулятивный характер, что объяснялось незрелостью российского финансового рынка по сравнению с рынками других развитых государств. В настоящее время наблюдается устойчивая тенденция роста доли долгосрочных вложений, продолжается падение доли портфельных инвестиций. Российские инвестиции в страны ЕС в последние годы более всего задействованы в крупнейших сделках по международным слияниям и поглощениям, особенно в сфере обрабатывающей промышленности. Как положительную следует отметить новую тенденцию инвестиционного сотрудничества сторон - создание единых мультинациональных технологических цепочек в сферах промышленного производства, к примеру, оборудования АЭС, гражданской авиации, и развития инфраструктуры, к примеру, единой железнодорожной системы, и др., что соответствует приоритетам модернизационной политики России в отношениях с ЕС [95, с. 73].

Вместе с тем многие сделки с участием российского капитала не доводятся до конца (в период 2000-2008 гг. - на сумму около 50 млрд. долл. по данным МИД РФ) вследствие дискриминации и негативного имиджа российских инвесторов в ЕС. Так фактически были сорваны такие сделки, как покупка Газпромом английской Centrica за 20 млрд. долларов, Северсталью Arcelor за 13 млрд, а также срыв соглашений АФК Системы с Deutsche Telecom, Газпрома с итальянской Eni и PGNiG, РАО ЕЭС с Varna+Russe, Сбербанка с концерном Opel и т.д. Все эти факты свидетельствуют о существенной асимметрии в инвестиционных отношениях России и стран ЕС, преодоление которых - важнейшая задача обеих сторон для достижения целей прочного экономического союза на территории «Большой Европы». В частности, данную задачу актуализировал 04 октября 2011 г. председатель Правительства РФ В.В. Путин, когда в своей концепции Евразийского союза отметил необходимость в будущем его тесной координации с ЕС, который должен играть «роль эффективной «связки» между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом» [96, с. 4]. Хотя инвестиционные риски в России оценивается как умеренные, но главными проблемами, по мнению европейских и российских исследователей, являются коррупция и бюрократизированность политической и экономической систем. В ЕС инвестиционный климат оценивается как один из лучших в мире, особенно в странах ЕС-15. Проблемы в основном связаны со странами - новыми членами ЕС, а также странами Южной Европы, являющимися катализаторами кризиса еврозоны, что свидетельствует об усилении неравномерности регионального развития ЕС.

В настоящее время очень большое внимание среди экспертов уделяется рассмотрению инвестиционного сотрудничества России и ЕС в современных условиях в разрезе мирового финансово-экономического кризиса, а также перспектив развития инвестиционного сотрудничества между Россией и странами ЕС.

Западноевропейские страны, согласно исследованиям ЮНКТАД, пострадали от кризиса в значительно большей степени, нежели страны с переходной экономикой, в частности, Россия. Эта же тенденция характерна и для инвестиционных процессов. Так, объём прямого иностранного инвестирования в ЕС упал в 2008 г. на 25%, а в России - вырос на 6% » [97, с. 15].

Соответственно, взаимные инвестиционные потоки рассматриваемых стран претерпели изменения в объёме и структуре.

Однако следует отметить негативные изменения в инвестиционном климате обеих сторон. В России этому способствовало увеличение оттока капитала за границу, ослабление курса рубля, замедление темпов роста промышленности, резкий рост процентных ставок, падение темпов строительства, невыплаты кредитов, безработица, инфляция и др. Это во многом способствовало тому, что российские инвесторы увеличили экспансию капитала в страны еврозоны в связи с наблюдавшимся там удешевлением активов. Как и ранее, инвестиционные потоки, главным образом направляются в реальный сектор экономики, в первую очередь, в энергетические отрасли, но сферу интересов для российских инвесторов также составляют отрасли высокотехнологического машиностроения, химической промышленности, строительства, добычи и обработки металлов, информационно-коммуникационных технологий. Сфера услуг (особенно финансовых) в странах ЕС, как правило, закрыта для российских компаний.

Географическая структура инвестиционного партнерства в последние годы не претерпела существенных изменений. Основными странами, с которыми Россия сотрудничает в сфере инвестиций, остаются Франция, Германия, Италия, Нидерланды, Великобритания. Причем Франция и Германия являются одними из ключевых партнеров России, что во многом определяется политическими факторами.

Несмотря на кризисные явления в экономике ЕС, Россия намерена развивать и дальше инвестиционные отношения с данным интеграционным объединением. Это намерение отражено во внешнеполитической концепции РФ 2008 г. В свою очередь ЕС рассчитывает на Россию как своего ассоциированного партнера, а именно высказано намерение в среднесрочной перспективе сохранить объём накопленных ПИИ из стран ЕС в экономике России до 75% [98, с.17].

Безусловно, данные цифры расходятся с реальным положением дел, т.к. большая часть (около 90%) накопленных инвестиций происходит из Кипра, Нидерландов, Люксембурга, т.е. представляет собой реинвестированный российский капитал, однако заданный курс свидетельствует о планах ЕС не только сохранить, но и расширить инвестиционное взаимодействие с Россией.

Для достижения данной цели необходимо подписание нового базового соглашения между Россией и ЕС, учитывающего влияние мирового кризиса - Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС-2). По мнению российской стороны, инвестиции из стран ЕС в Россию должны быть непосредственно связаны с модернизацией национальной экономики. Как положительную тенденцию следует отметить то обстоятельство, что большинство ПИИ осуществляется в российские ТНК, а также крупные национальные компании. А вероятность введения новых технологий в крупнейших компаниях (продажи более 1 млрд. долл. в год) при прочих равных условиях в российской практике на треть выше, чем в компаниях с продажами от 100 млн до 500 млн долл., а новых бизнес-процессов - на 46% выше» [22, с. 377].

Важно также иметь в виду, что Россия пока проводит протекционистскую политику по отношению к иностранным инвестициям. Об этом свидетельствуют проекты законов о стратегических секторах экономики, закона о недрах, политика в области поддержки «национальных чемпионов». В настоящее время зарубежные инвесторы не могут предсказать, в каких отраслях Правительство России может создать таких «чемпионов», что затрудняет их доступ на российский инвестиционный рынок. Некоторые приоритеты научных исследований в странах ЕС совпадают с желательными для развития в России отраслями, к примеру, нанотехнологии, аэронавтика и космос» [99, с. 8]. Помимо конкуренции неизбежно и серьёзное взаимодействие в рамках этих исследований. Взаимные инвестиции в данных сферах могут стать перспективным направлением сотрудничества сторон.

В целом, по мнению российских экспертов ситуация в сфере инвестиционного сотрудничества России и ЕС остается неблагоприятной для российской стороны. Осложняет её также и неопределенность в отношении будущего ЕС, еврозоны и евро как мировой резервной валюты. В связи с незначительным интересом стран ЕС к проектам, стимулирующим модернизацию российской экономики, всё большее значение для России в качестве инвестиционного партнера в инновационной сфере приобретают страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

3. ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

3.1 Проблемы и перспективы реализации «дорожной карты» по созданию общего экономического пространства

Сформулировав основные подходы, Россия и Евросоюз весьма активно приступили к разработке и принятию более четких программ действий в целях активизации и детализации существующего диалога с Европейским союзом как приоритетной организацией и совместного поиска эффективных механизмов и форматов сотрудничества. Последние получили формат дорожных карт, утвержденных на саммите Россия-ЕС в мае 2005 г. в Москве. На их основе предполагалось создание «общих пространств»: экономического; свободы, безопасности и правосудия; внешней безопасности; научных исследований и образования, включая культурные аспекты. Сама постановка задачи создания таких пространств уже давала основание для более серьезного восприятия термина «стратегическое партнерство».

В период первого срока президентства В.Путина и формирования этих программ, при общем и заметном прогрессе в развитии отношений России и ЕС, появились серьезные раздражители. Их можно разбить на три блока.

Первый включал максималистские запросные позиции Брюсселя: подключение России к приоритетам экологической политики ЕС; дальнейшая либерализация торгового режима и регулирования в секторах, представлявших наибольший интерес для ЕС (энергетика, банковские услуги, авиаперевозки); ускорение работы над соглашениями по реадмиссии как первого этапа на пути к соглашениям по облегчению визового режима и др. Второй блок касался курса Брюсселя на расширение своей деятельности на постсоветском пространстве с принятием программы «Широкая Европа -- новое соседство».

Третий -- правозащитной проблематики (критика за вторую контртеррористическую операцию на Северном Кавказе, за ухудшение ситуации со свободой СМИ, за «дело ЮКОСа», проблемы развития гражданского общества и др.). Политика ряда европейских стран и международных структур, как Совет Европы, заявления Брюсселя по поводу операции в Чеченской республики давали повод Москве усматривать в их позиции «двойные стандарты» в соблюдении демократических норм и прав человека и в отношении к чеченским сепаратистам. В свою очередь, начало «дело ЮКОСа» во многих европейских странах восприняли как начало отхода от демократических преобразований. Эти вопросы оказывали заметную и длительную эмоциональную нагрузку за переговорным столом.

Прибавилась и еще одна проблема, обусловленная расширением Евросоюза с 1 мая 2004 г. Ведь Евросоюз рассматривался не только как партнер, но и как конкурент в торгово-экономической сфере [105, с. 24].

Во-первых, в экономическом взаимодействии с ЕС следовало противодействовать его возможным попыткам «помешать хозяйственной интеграции СНГ», в том числе через формирование Брюсселем «особых отношений» с отдельными государствами-членами Содружества в ущерб российским интересам.

Во-вторых, признавалось полезным использовать опыт интеграции в Евросоюзе для развития интеграционных процессов в СНГ, а также координировать действия России с партнерами по Содружеству в вопросах торгово-политических, экономических, финансовых, гуманитарных и иных отношений с Европейским союзом [105, с. 25].

В-третьих, сотрудничество с ЕС должно было содействовать укреплению России в качестве ведущей силы в формировании новой системы межгосударственных политических и экономических отношений на пространстве СНГ.

В этой ситуации было понятно, что процесс формирования «общих пространств» и достижение качественно нового уровня партнерства будет делом весьма сложным и болезненным. Тем не менее, к середине десятилетия амбициозные задачи были сформулированы и согласованы.

Уже в сентябре 2005 г. появились Планы реализации дорожных карт. Главным механизмом сотрудничества по формированию общего экономического пространства признаны отраслевые диалоги, в рамках которых образовываются рабочие группы по интересующим обе стороны темам. Эти диалоги проводятся напрямую российскими министерствами и ведомствами при общей координации МИД России и профильными Генеральными директорами в Брюсселе[23, с. 16].

Только в течение первого года после саммита были запущены диалоги: транспортный; в области регулирования промышленной продукции; по промышленной политике и предпринимательству; по информационному обществу; по защите прав интеллектуальной собственности; в сфере механизма раннего предупреждения об изменении режима торговли; по сотрудничеству в области космоса; по сельскому хозяйству; по государственным закупкам.

Нужно заметить, что энергетический диалог уже действовал с 2000 г. и имел отлаженный механизм, в котором работали четыре тематические группы -- по торговле, инфраструктуре, инвестициям и энергоэффективности. Институциональное оформление этого диалога еще до принятия идеи дорожных карт свидетельствовало об особом внимании сторон к энергетическому сотрудничеству. По решению, принятому в декабре 2006 г., существовавшие группы были реформированы и созданы три новые -- по энергоэффективности и энергосбережению, по энергетическим стратегиям, сценариям и прогнозам и по развитию энергетических рынков [82, с. 7].

В ноябре 2006 г. заработал диалог по финансовой и макроэкономической политике, который объединил ранее образованные диалоги по макроэкономической политике, финансовым и структурным вопросам и по финансовой политике. В том же году стартовал диалог по защите прав интеллектуальной собственности, на котором поднимался и вопрос безлицензионного производства оружия советского и российского образца в присоединившихся к ЕС в 2007 г. Болгарии и Румынии [83, с. 23].

Как весьма перспективный оценивался запущенный в 2007 г. диалог по региональной политике. Заработал диалог в области культуры. Все это отражало готовность начать предметное формулирование курса на действительно широкомасштабное сотрудничество, которое бы уже не концентрировалось на энергетической тематике.

К концу второго срока президентства В.Путина Москва и Брюссель в основном были удовлетворены развитием сотрудничества по 14 отраслевым диалогам. Вполне естественно, что они имели разные скорости. Более проблематично проходили диалоги по сельскому хозяйству и по информационному обществу. Центральным все же оставался Энергодиалог.

Ключевую роль в системе взаимодействия стали играть встречи на высшем уровне два раза в год по формуле «1+2»: Президент России -- председатель Европейского Совета и председатель Комиссии Европейских сообществ (КЕС). Еще одним механизмом сотрудничества стал формат «Правительство России -- КЕС» [84].

Два раза в год стали проходить встречи главы МИДа России с «тройкой» ЕС: министр иностранных дел страны -- нынешнего председателя Евросоюза; министр иностранных дел страны -- будущего председателя ЕС; ответственный за внешние связи член КЕС и Генеральный секретарь Совета ЕС/Высокий представитель по общей внешней политике и политике в области безопасности ЕС. Во время сессии Генеральной Ассамблеи ООН проходили встречи глав МИД России и стран-членов ЕС по формуле «1+25» (после расширения ЕС в 2004 г. до 25 членов) и «1+27» (после расширения в 2007 г.).

Основным рабочим органом сотрудничества Россия-ЕС стал Постоянный Совет Партнерства (ПСП), пришедший в 2003 г. на смену Совету Сотрудничества и включавший министров иностранных дел и отраслевых министров. Регулярно проводились встречи Комитета парламентского сотрудничества.

В течение небольшого отрезка времени была создана новая система механизмов и планов действий, которую оставалось сделать максимально эффективной. В этой связи нужно отметить, что эта система вместе со схемой дорожных карт и с поставленными амбициозными задачами была для России практически беспрецедентной и более работоспособной, нежели даже система официально лидировавшего СНГ [16, с. 17].

Дорожные карты, помимо прочего, представляют собой важную инструкцию по отбору направлений для последующего претворения их в жизнь. Такой отбор, в свою очередь, предполагает серьезные дискуссии относительно приемлемости предлагаемых вариантов. Впоследствии возникает потребность в возвращении к детальному рассмотрению ранее отклоненных тем и их «состыковке» с уже выполняемыми задачами.

Полезно добавить наблюдение известного специалиста М.Энтина, который анализировал опыт формирования и реализации дорожных карт России и ЕС в правовой плоскости. С одной стороны, правовая ответственность за их нарушение или недобросовестное соблюдение не наступает. С другой -- Москва и Брюссель берут на себя обязательства по их исполнению и в этих целях налаживают «эшелонированную работу государственных органов и экспертного сообщества». «Такая двойственность, ускользающая природа дорожных карт порождает при их реализации большое количество правовых проблем вторичного характера. Они возникают все время как бы неожиданно. И вынуждают стороны прибегать к конъюнктурным, временным, несистемным решениям. Хотя ответ на них зачастую мог бы быть гораздо более эффективным. Ведь гибкость дорожных карт несопоставима с той, которой обладает стандартный правовой инструментарий. Эти документы в чем-то не ограничивают творчества сторон. Если стороны хотят, они могут топтаться на месте. Если хотят -- могут двигаться вперед с любой задаваемой ими скоростью» [22, c.377-378]. Дорожная карта действительно серьезно оживила диалог как по линии Москва-Брюссель, так и на двустороннем треке с отдельными странами-членами Евросоюза. Они стимулировали и «творчество» профильных структур по мере взаимного желания [102, с. 19].

Например, это почти сразу коснулось обозначенной в дорожной карте по общему экономическому пространству темы технических регламентов и стандартизации. Эта тема является одной их приоритетных для российских производителей промышленной продукции, в том числе для экспорта. Но до принятия «карты» она в диалоге с Брюсселем не рассматривалась с тем же вниманием, как впоследствии. В результате удалось получить ощутимые результаты в этой сфере.

Таким образом, за относительно короткое время были согласованы более конкретные «программы действий» в виде дорожных карт, созданы новые и переформатированы многие устаревшие механизмы переговоров и принятия решений. При всех их видимых и скрытых недостатках они в принципе могли служить платформой, на которой было возможно движение от декларативного к реальному стратегическому партнерству [86, с. 12].

Хотя эта дорожная карта была согласована в форме несколько расплывчатого документа, она имеет логическое построение, содержит меньше повторов, нежели другие «карты». Вопрос заключался лишь в выполнении поставленных задач, в том числе широкого охвата. А среди них были такие, как развитие общества, основанного на знаниях, рост конкурентоспособности и обеспечение высоких темпов экономического развития, модернизация экономик и др.

Обратимся к довольно справедливой оценке результатов сотрудничества за 2006-2008 гг., сделанной М.Энтиным на основе реализации дорожных карт. «Объем отношений между Россией и ЕС за этот очень коротенький промежуток времени вырос на порядок. По всем направлениям. На всех уровнях. Намного более интенсивными и разнообразными стали контакты между людьми. Продолжился стремительный рост взаимного экспорта и импорта. Усилился обмен активами. Были запущены крупномасштабные производственные проекты. Началась диверсификация экономических связей. В результате Россия прочно заняла позицию третьего по величине торгово-экономического партнера ЕС вслед за США и Китаем [98].

От громких заявлений об углублении сотрудничества и партнерства Россия и ЕС перешли к делу. В частности, они приступили к практической реализации дорожных карт. К настоящему времени ими созданы необходимые для этого организационные структуры. Отработаны процедуры и механизмы взаимодействия. Имеется насыщенная, постоянно актуализируемая повестка дня. Накоплен обширный опыт. Начавшиеся переговоры по новому базовому соглашению будут вестись, таким образом, далеко не на пустом месте. Исходным материалом, с учетом которого можно отыскивать отвечающие потребностям правовые конструкции и находить институциональные решения, стороны фактически уже располагают.

Сами эти потребности воспринимаются ими теперь совсем иначе. Они стали для них более очевидными. Как с точки зрения сиюминутной выгоды, так и перспективы» [105, с. 5]. Такая оценка подтверждалась официальными заявлениями обеих сторон на саммитах и других форумах Россия-ЕС.

Однако в дорожных картах не были достаточно представлены некоторые очень значимые для России направления. Особо отметим вопросы, связанные с поддержкой малого и среднего бизнеса. Это, в свою очередь, не могло не влиять на работу по созданию общего экономического пространства. Роль дорожной карты не стоит преувеличивать. Это довольно расплывчатый и самый общий документ. Он не имеет обязывающей силы и формально не связывает стороны. Вместе с тем, ее не нужно и недооценивать. Ведь дорожная карта отражает общую точку зрения Москвы и Брюсселя на то, что и как надо делать, и задает главные ориентиры будущему сближению между ними в рассматриваемой области.

3.2 Проблемы и перспективы экономического диалога в рамках совместной инициативы «Партнерство для модернизации»

В ходе саммита Россия-ЕС в Стокгольме 18 ноября 2009 года в качестве одного из основных векторов углубления стратегического характера отношений Россия - ЕС была выдвинута инициатива «Партнерство для модернизации» (ПМ).

По итогам ноябрьского саммита Россия-ЕС в Стокгольме Президентом Российской Федерации дано поручение Минэкономразвития России совместно с МИД России, Минпромторгом России, Минобрнауки России и другими заинтересованными министерствами и ведомствами разработать предложения по наполнению конкретным содержанием инициативы ПМ.

Разработанные предложения легли в основу подписанного лидерами России и ЕС на саммите в Ростове-на-Дону (июнь 2010 г.) совместного заявления по «Партнерству для модернизации». Документ устанавливает приоритеты и охват интенсификации сотрудничества в интересах модернизации между Россией и Евросоюзом. Целью Партнерства было объявлено содействие в решении задач модернизации экономик России и ЕС и соответствующей адаптации всего комплекса отношений России и ЕС с учетом опыта имеющихся диалоговых механизмов «секторального» взаимодействия Россия-ЕС. В заявлении саммита отмечено, что «В мире, где народы и экономики всё более взаимосвязаны и взаимозависимы, всё более важной и необходимой становится модернизация экономик и обществ России и ЕС» [88, с. 16].

Далее, на саммите в Ростове-на-Дону (июнь 2010 г.) лидерами России и ЕС подписано совместное заявления по «Партнерству для модернизации». Документ устанавливает приоритеты и охват интенсификации сотрудничества в интересах модернизации между Россией и Евросоюзом.

Хотя заявление и по форме, и содержанию - продукт компромисса и предмет критики, в том числе за относительно расплывчатый характер, оно является официальным вектором программы, дающим общие представления о видении направлений сотрудничества [23, с. 15].

В соответствии с совместным заявлением к последним были отнесены:

· расширение возможностей для инвестирования в ключевые отрасли, стимулирующие рост и инновации;

· укрепление и углубление двусторонней торговли и экономического взаимодействия, а также создание благоприятных условий для малых и средних предприятий;

· содействие выравниванию технических регламентов и стандартов, а также высокому уровню защиты прав интеллектуальной собственности;

· транспорт;

· содействие развитию устойчивой низкоуглеродной экономики и энергоэффективности, а также поддержку международных переговоров по противодействию изменению климата;

· укрепление сотрудничества в сферах инноваций, исследований и развития, а также космоса; обеспечение сбалансированного развития путём принятия мер в ответ на региональные и социальные последствия экономической реструктуризации; обеспечение эффективного функционирования судебной системы и усиление борьбы против коррупции;

содействие развитию связей между людьми и укрепление диалога с гражданским обществом для поощрения участия людей и бизнеса.

Таким образом, в официальный «пакет» направлений взаимодействия по модернизации были включены различные сферы возможного сотрудничества - начиная от экономических и инновационных и кончая социальными и правовыми. Это означало намерение сторон рассматривать их во взаимосвязи. Но, как оказалось, с разными приоритетами по согласованным в списке сферам.

Данный перечень направлений сотрудничества не является исчерпывающим. По мере необходимости могут добавляться другие сферы сотрудничества. Россия и ЕС будут поощрять реализацию конкретных проектов в рамках «Партнёрства для модернизации».

Вместе с тем, также было отмечено, что Россия и ЕС, как давнишние стратегические партнёры в меняющемся многополярном мире, привержены совместной работе с целью поиска ответа на общие вызовы на основе сбалансированного и ориентированного на результат подхода, опирающегося на демократию и верховенство закона как на национальном, так и на международном уровне. Новое соглашение Россия-ЕС, о котором в настоящее время ведутся переговоры, будет также служить основой для достижения этих целей. В этом контексте «Партнёрство для модернизации» рассматривается в качестве гибкой рамки для продвижения реформ, укрепления роста и повышения конкурентоспособности, которая будет основываться на результатах, достигнутых к настоящему времени в контексте четырёх Общих пространств Россия-ЕС, дополняя партнёрства между Российской Федерацией и странами-членами ЕС. Основным механизмом реализации инициативы «Партнёрство для модернизации» выступают отраслевые диалоги Россия-ЕС [108].

По результатам анализа существующих форматов сотрудничества с европейскими партнерами было определено, что ПМ должно выстраиваться на имеющихся достижениях в рамках формирования четырех Общих пространств Россия-ЕС, но не подменять собой существующие «дорожные карты» и не являться поводом для создания новых структурных надстроек. Основными механизмами реализации инициативы ПМ были признаны отраслевые диалоги Россия-ЕС [105, с. 8].

Инициатива ПМ дала мощный импульс развитию двустороннего сотрудничества по модернизационному треку. В настоящее время Россия подписала двусторонние Декларации о партнерстве для модернизации с двадцатью тремя государствами-членами ЕС (Австрия, Бельгия, Болгария, Чехия, Кипр, Дания, Финляндия, Франция, Германия, Венгрия, Ирландия, Италия, Латвия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Испания, Швеция, Великобритания). С 6 странами (Австрия, Германия, Дания, Испания, Словения, Франция) подписаны планы по реализации деклараций, включающие более 100 конкретных модернизационных проектов.

Основные результаты (в соответствии с пунктами Рабочего плана и двусторонних деклараций для модернизации)

· завершение технических двусторонних и многосторонних переговоров по присоединению России к ВТО;

· реализация проект «Северный поток», получивший статус «отвечающего общим интересам ЕС»;

· утверждение и начало реализации списка Общих шагов по продвижению к безвизовому режиму взаимных краткосрочных поездок граждан России и ЕС и разработка поправок к соглашению Россия-ЕС по упрощению процедур выдачи виз и по регулированию движения на границе;

· начало деятельности Диалога по торговле и капиталовложениям с целью решения проблемных вопросов в торговле;

· работа по согласованию тех регламентов и дальнейшие консультации по вопросу Соглашения о сотрудничестве между органами по стандартизации России и ЕС.

· сотрудничество в космической сфере и первый запуск спутников Галилео с помощью корабля «Союз» с Европейского космодрома в Гвиане;

· конкретные проекты в сфере энергоэффективности в рамках Партнерства «Северного измерения по окружающей среде»; достигнута договоренность о принятии Дорожной карты по сотрудничеству в области энергетики до 2050 года;

· установление контактов между российскими и возглавляемыми промышленностью европейскими технологическими платформами;

· сотрудничество в сфере реализации положений Гаагской конвенции по семейному праву, ратифицированной Россией;

· интенсификация контактов между институтами гражданского общества России и ЕС.

· Подписаны двусторонние декларации о партнерстве для модернизации с двадцатью тремя государствами-членами ЕС c 6 странами подписаны планы по реализации деклараций.

· Начата реализация около 100 модернизационных проектов в соответствии с подписанными планами реализации двусторонних деклараций о партнерстве для модернизации. Среди них:

? Российско-австрийский проект по строительству в городе Саранск завода по производству оптоволокна и модернизация производственных мощностей компании Росинтероптика.

? Российско-австрийский проект создания высокотехнологичного оборудования для сжигания твердых бытовых отходов

? Создание на территории Республики Татарстан производства композитных агрегатов для авиационных программ в области гражданской авиации.

? Совместный проект ЗАО «Группа Синара», ОАО «РЖД» и компании «Сименс» по производству электровозов в Свердловской области.

? Проект компании «Гильдемайстер» (Германия) по производству металлорежущих станков с ЧПУ в Ульяновской области.

? Проект компании «Демаг» (Германия) по организации производства крановой техники в Нижегородской области;

? Российско-испанский проект по модернизации Хабаровского нефтеперерабатывающего завода с объемом инвестиций на сумму около 1 млрд. евро. Полная мощность реконструированного завода составит 4,5 млн. тонн топлива в год.

? Совместный российско-французский проект по развитию туристического кластера в Северокавказском федеральном округе.

? Совместная разработка ГК «Росатом» и Electricite de France, EDF («Электрисите де Франс») новых технологий для завершающей фазы использования ядерного топлива, сотрудничество по созданию новых технологий в области ядерной энергетики.

? Российско-датский проект по созданию противораковых лекарственных средств, которые предполагается использовать при лечении больных в России и в странах СНГ.

? Строительство датской компанией «Данфосс» завода по производству теплового оборудования (теплообменники и шаровые краны) в Нижегородской области.

В целях формирования финансовых механизмов взаимодействия в рамках ПМ Внешэкономбанком и Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) и Внешэкономбанком и Европейским инвестиционным банком (ЕИБ) были подписаны соответствующие Меморандумы о взаимопонимании. Документы предусматривают возможность выделения совокупно до 2 млрд. долларов на финансирование проектов в рамках ПМ, при условии их соответствия критериям финансовых институтов и одобрения уполномоченными органами управления сторон.

В качестве приоритетных направлений финансирования выбраны такие направления как энергоэффективность, транспорт, инновационные инициативы, связанные с малым и средним бизнесом (включая бизнес-инкубаторы, технологические парки, центры бизнес-технологий, инфраструктуру финансовых услуг МСП), а также коммерциализация инноваций в ряде секторов, включая вышеуказанные, фармацевтику, защиту окружающей среды.

Вместе с тем, следует также рассмотреть факторы, препятствующие успешному модернизационному сотрудничеству сторон, -- различное понимание собственно модернизации. Для ЕС модернизация плотно связана с либерализацией, предполагает не вертикальное вмешательство государства, а широкие горизонтальные преобразования бизнес-среды. Они включают в себя борьбу с коррупцией, продвижение верховенства права, способствование конкуренции, реформирование образования, в целом -- развитие политической подотчетности и децентрализации и социальные преобразования в государстве.

Российская элита в модернизации, в лучшем случае, видит инновации и возможность динамичного развития экономики через развитие технологий. При этом руководство страны нацелено на вертикальные, а не на горизонтальные преобразования, и концентрируются на грандиозных проектах вроде Инновационного центра Сколково (создаваемый ему «аналог» в Беларуси -- Китайско-белорусский технологический парк). При этом борьба с монополиями, коррупцией, бюрократизмом и зависимым судопроизводством не выделяется своей активностью [94, с. 13].

По мнению российских аналитиков, чем больше Россия интегрирована в мировую экономику и глобальные процессы управления ей, тем более независимой она становится. Именно институциональная перезагрузка глобальной экономики, реформа международных экономических и финансовых организаций, мировой валютной системы и составляет смысл происходящих в мире перемен. Быть вне этой системы - быть маргиналом. Поэтому вступление России в ВТО, затем в ОЭСР, создание и успешное функционирование «Партнерства для модернизации» с Европейским союзом безусловно укрепляют Россию [88, с. 19].

Таким образом, инициатива «Партнерство для модернизации» символизирует начало нового цикла во взаимоотношениях России и ЕС. Она открывает колоссальные перспективы. Но, памятуя о прошлом, крайне важно, чтобы параллельно с ее реализацией стороны занялись созданием антикризисных механизмов, чтобы не допустить развития событий по традиционному сценарию. Постоянное возвращение на круги своя Москва и Брюссель просто не могут себе больше позволить.

Поэтому система управления партнерством и сотрудничеством обязательно должна быть достроена совместными органами, уполномоченными оценивать риски и оперативно на них реагировать, органами, способными принимать обязывающие решения и контролировать их исполнение, а также всеми соответствующими юридически оформленными процедурами.

Партнерство ради модернизации - крупной шаг вперед в том, что касается формулирования общих целей развития. Но только по сравнению с почти полным их отсутствием в прошлом. Заполнить нынешний вакуум идеи партнерства во имя модернизации будут не в состоянии. Максимум, на что они способны, - послужить ступенькой к формулированию более крупных амбициозных целей. Без выхода на перспективу союзнических отношений и переформатирования под них нынешних связей партнерство очень быстро выдохнется. Напротив, как только оно будет увязано с подобной перспективой, как только будет встроено и подчинено ее логике, сразу же начнет давать отдачу и получит колоссальные стимулы к развитию.

Но для этого партнерству нужно будет придать принципиально новое качество, которым сотрудничество между Россией и ЕС никогда не отличалось. Оно должно стать внятным, предметным, делающим ставку на программно-целевые методы реализации, использование которых подразумевает решение конкретных согласованных задач в намеченные сроки [96, с. 14].

С учетом этого, вполне естественным представляется стремление сторон добиться главного - сконцентрировать усилия на важнейших направлениях, сделать сотрудничество в ключевых областях максимально эффективным. Ставить и оперативно решать конкретные задачи так и таким образом, чтобы регулярно выходить на значимые результаты, понятные и выгодные обществу.

Выход напрашивается сам собой. Партнерство в обязательном порядке нужно переводить на договорно-правовую основу. Унификация, гармонизация и сближение законодательства и правоприменительной практики не имеют альтернативы. Они должны стать безусловным приоритетом «Партнерства для модернизации». Правовой фундамент призвано заложить новое базовое соглашение между Россией и ЕС. Но и его будет недостаточно. Оно должно подготовить создание постоянно работающего механизма сближения правовой среды ЕС и Российской Федерации. Хотя при осуществлении инициативы правовая среда может формироваться параллельно и наряду с переговорами о СПС-2.

В отличие от традиционного двустороннего сотрудничества, партнерство для модернизации задало новый тон, качество и динамику сотрудничества России и ЕС, стало мощным сигналом не только официальным кругам, но и бизнес-элите -- сигналом об изменении вектора сотрудничества, переходе на отвечающий современным вызовам новый уровень отношений. Европейские компании убедились, что в России их действительно ждут и готовы создавать специальные условия, что проекты, связанные с модернизацией, будут поддержаны на высоком политическом уровне.

3.3 Проблемы и перспективы сотрудничества России и ЕС в рамках «Северного измерения»

Россия - северная страна: 67% ее территории расположено на Севере, простираясь в широтном направлении на тысячи километров от западной до восточной границы России и на тысячи километров с севера на юг.

Для России становится общепризнанным, что Север в целом - это жизненно важная экономическая зона страны, богатая природными ресурсами, с ярко выраженной спецификой социально-экономического развития, особо неблагоприятными природными условиями, характерным комплексом климатических воздействий на человека, технику и сооружения. В то же время Север является зоной стратегических интересов России. Это обусловлено уникальным геополитическим и географическим положением, наличием морских портов, энергетическими сетями, телекоммуникациями, газо- и нефте-трубопроводаами, комплексом полезных ископаемых среди которых: нефть и газ, уголь, золото, алмазы, цветные и редкие металлы, сырье для минеральных удобрений, медь, никель, алюминий, лес, рыба, мех, морской зверь [92, c. 15].

Через Северный Ледовитый океан проходит самый короткий маршрут между Атлантическим и Тихоокеанским регионами планеты. Шельф Северного Ледовитого океана является крупнейшей нефтегазовой провинцией на Земле.

Таким образом, «Северное измерение» в российской экономике имеет объективную экономическую и общественную основу. Экономика Севера органически переплетается с экономикой всей страны. Именно поэтому проблемы Севера являются, прежде всего, национальными проблемами, именно поэтому «Северное измерение» для России является жизненно важной, стратегической проблемой, связанной как со стабилизацией текущей кризисной ситуации, так и со стратегией экономического роста и развития России.

Ни в одной стране мира, кроме России, экономика Севера не играет ключевой росли в хозяйственных системах страны, что является одним из основных отличий «Северного измерения» России и ЕС. Становление экономики Советского Союза во многом обязано интенсивному освоению Севера.

К началу перехода к рыночной экономике Россия имела мощные хозяйственные системы Севера, работоспособность которых поддерживалась уникальной транспортной инфраструктурой. Север всегда был эффективен. Экономические кризисы, обрушившиеся на Россию, существенно подорвали возможность хозяйственных систем Севера. Под угрозу были поставлены как экономическая, так и национальная безопасность России в целом.

Необходимо иметь в виду, что мировая политика освоения северных территорий основана на многосторонней и активной поддержке государства. Поэтому совершенно ясно, что и в условиях формирования рыночной экономики российское государство должно оказывать всемерную поддержку северным территориям, тем более что экономика Севера не только способствует созданию конкурентной среды при вхождении в рынок средних и южных регионов России, но и сама может функционировать по критерию эффективности при создании надлежащего рыночного экономического порядка.

Наряду с факторами геополитического и транспортного значения доминирующую роль на Севере выполняют природные ресурсы, альтернативы которым не имеется ни сейчас, ни обозримой перспективе. В силу относительно сложных природно-климатических условий и исторических особенностей устойчивость производства и конкурентоспособность российской продукции в значительной мере была обеспечена именно благодаря дешевизне национальных ресурсов России. К тому же минерально-сырьевая база для высоких технологий также практически полностью находится в северных регионах и способна обеспечить российскую промышленность.

На Севере расположено свыше 80% всех запасов полезных ископаемых России, в том числе подавляющая часть никеля и платиноидов (треть мировых запасов), кобальта (15% мировых запасов), все российские месторождения алмазов, около 80% нефти и почти весь добываемый газ, 90% олова, а также золото, слюда, апатит и множество других видов сырья, что является одной из причин интереса к Российскому Северу Европейского союза и мирового сообщества в целом и возможности реализации совместных программ в освоении этих ресурсов [118, c. 65].

Становление рыночных отношений, развитие процессов федерализма, глобализации и регионализации на огромном экономическом пространстве Севера России дают импульс к развитию и углублению процессов международного сотрудничества и интеграции. Получают развитие «коридоры» экономического сотрудничества нового типа, такие как Евро-Арктический (Баренцев), Мурманский, Архангельский, Чукотский и Тихоокеанский коридоры. Обеспечению транспортной доступности, как важного фактора стабилизации современного экономического состояния и будущего устойчивого экономического роста на Европейском Севере в значительной мере будут способствовать проекты «Баренцев коридор», включающий строительство автодороги и железной дороги Сала-Алакуртти в Мурманской области; «Архангельский коридор», включающий строительство железной дороги Ледмозеро-Кочкома-Карпогоры-Вендега с учетом экологического аспекта, связанного с национальным парком Кендозеро; проект коридора «Оулу-Карелия-Архангельск-Коми» [119, c. 10].

Спецификой сотрудничества в этих коридорах является усиление роли регионов в управлении процессами сотрудничества и интеграции, повышенное воздействие этих процессов на развитие коммуникаций, экономику и социально-культурное положение, усиление внешней торговли, создание и развитие рынка труда, получение иностранных инвестиций, тесное переплетение в этих стратегически важных регионах национальных интересов России и мирового сообщества.