Основные направления деятельности Турции в рамках НАТО 1952-2013 годы

В сущности, с момента создания НАТО можно выделить три периода, в течение которых менялось стратегическое мышление этой организации:

период холодной войны;

период непосредственно после окончания холодной войны;

условия безопасности после 11 сентября 2001 года.

Можно сказать, что с 1949 по 1991 год стратегия НАТО преимущественно определялась понятиями «оборона» и «сдерживание», хотя в течение двух последних десятилетий этого периода росло внимание к диалогу и разрядке. Начиная с 1991 года, был принят более широкий подход, в котором понятия «сотрудничество» и «безопасность» дополняли основополагающие принципы сдерживания и обороны.

С 1949 года до окончания «холодной войны» были разработаны четыре Стратегические концепции, сопровождавшиеся документами, в которых были сформулированы меры, направленные на выполнение Стратегической концепции вооруженными силами («Стратегические указания», «Наиболее эффективная модель военной мощи НАТО на ближайшие несколько лет», «Меры по применению Стратегической концепции»).

В период, наступивший сразу после окончания «холодной войны», были изданы три несекретные стратегические концепции, дополненные секретными военными документами («Директива ВК по применению вооруженными силами Стратегической концепции Североатлантического союза», «Руководящие указания ВК по применению вооруженными силами Стратегии Североатлантического союза» и третий документ для Стратегической концепции 2010 года).

После терактов 11 сентября военная мысль, ресурсы и деятельность НАТО стали больше направлены на борьбу с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения; силы НАТО задействованы за пределами евроатлантического региона, а численность Североатлантического союза увеличилась до 28 членов; появились новые угрозы, такие как кибератаки и угрозы энергетической безопасности. Это одни из факторов, побудивших руководителей Североатлантического союза подготовить новую Стратегическую концепцию в 2010 году.

С 1949 года и до окончания «холодной войны» биполярная конфронтация между Востоком и Западом подчинила себе международные отношения в период с 1949 по 1991 год. Основной упор делался не на диалоге и сотрудничестве, а на взаимной напряженности и конфронтации. Это привело к гонке вооружений, которая зачастую становилась опасной и дорогостоящей. Как упоминалось выше, в тот период были разработаны четыре Стратегические концепции. Кроме того, в течение этих четырех десятилетий были опубликованы два ключевых документа: доклад «Комитета трех мудрецов» (декабрь 1956) и доклад Армеля (декабрь 1967). В обоих документах Стратегические концепции рассматривались в более широком контексте, особо подчеркивались направления, влиявшие на условия, в которых интерпретировались Стратегические концепции.

Такие структурные изменения, как и вступление в НАТО Греции и Турции, необходимо было отразить в Стратегической концепции, в результате чего был составлен проект второй Стратегической концепции НАТО - «Стратегической концепции обороны Североатлантического региона», - одобренной на заседании САС 3 декабря 1952 года (документ ВК № 3/5 в заключительной редакции). В новой Стратегической концепции сохранялись основные принципы, обозначенные в документе ОК 6/1, и с этой точки зрения в ней не было кардинальных изменений по сравнению с данным документом.

В связи с этим потребовалось обновить и Стратегические руководящие указания. Документ ВК № 14 был досконально переработан и пересмотрен, в него вошли материалы, до этого содержавшиеся в документе ОК № 13. Документ ВК № 14 и ОК № 13 были объединены; новый документ получил название «Стратегические руководящие указания» (документ ВК № 14/1) и был утвержден на заседании министров САС, прошедшем с 15 по 18 декабря 1952 года в Париже. Это был комплексный документ, в котором было заявлено, что основной стратегической целью НАТО является «обеспечение обороны территорий государств-членов НАТО и пресечение стремления и возможности Советского Союза и его сателлитов вести войну…». Планировалось, что сначала НАТО проведет воздушное наступление и параллельно воздушные, сухопутные и морские операции. При ударах с воздуха силы НАТО будут использовать «все виды вооружений».

Был и еще один момент, возникший в связи с корейским вторжением, но на который обратили внимание лишь через несколько лет: НАТО нуждалась в «передовой стратегии», означавшей, что организация стремилась разместить элементы обороны как можно дальше на востоке Европы, как можно ближе к «железному занавесу». В связи с этим сразу же встал непростой вопрос о роли Германии в выполнении данной задачи. Вопрос оставался нерешенным до 1954 года, когда НАТО предложила Федеративной Республике Германии вступить в организацию, и 6 мая 1955 года ФРГ стала членом НАТО.

В то же время, пока решались структурные вопросы, численность сил НАТО оставалась проблематичной. На заседании САС в Лиссабоне в феврале 1952 года были намечены большие задачи по строительству ВС, которые оказались нереалистичными в финансовом и политическом плане. Вследствие этого Соединенные Штаты под руководством Дуайта Эйзенхауэра, бывшего ВГК ОВС НАТО в Европе, решили изменить направленность своей оборонной политики, сделав больший упор на применение ядерного оружия. Эта «Новая политика» предлагала большую боевую эффективность без дополнительных затрат на оборону (документ Совета национальной безопасности № 162/2 от 30 октября 1953 года).

Тем не менее, хотя в данных стратегических документах и упоминалось ядерное оружие, оно еще не вошло в стратегию НАТО. В докладе ВГК ОВС НАТО в Европе Мэтью Риджвея отмечалось, что подобное включение подразумевало бы увеличение, а не уменьшение уровня численности ВС. В августе 1953 года для рассмотрения данного вопроса его преемник, генерал Альфред Грюнтер создал при штабе ВГК ОВС НАТО в Европе группу по разработке «нового подхода». В то же время Соединенные Штаты вместе с рядом европейских государств-членов НАТО обратились с призывом полностью включить ядерную доктрину в стратегию НАТО.

Благодаря работе группы по созданию «нового подхода», а также другим предложениям, был подготовлен документ ВК № 48 «Наиболее эффективная модель военной мощи НАТО на ближайшие пять лет», одобренный Военным комитетом 22 ноября 1954 года и САС 17 декабря 1954 года. В документе были сформулированы стратегические указания на период до выпуска новой редакции документа ВК № 14/1, а также принципы и условия планирования, которые впоследствии были включены в третью Стратегическую концепцию НАТО. Документ ВК № 48 стал первым официальным документом НАТО, в котором открыто обсуждалось применение ядерного оружия. В документе была представлена концепция массированного ответного удара, которая обычно ассоциируется с документом ВК № 14/2 - третьей Стратегической концепцией НАТО.

Дополнительный доклад, озаглавленный «Наиболее эффективная модель военной мощи НАТО на ближайшие несколько лет: отчет № 2», был подготовлен 14 ноября 1955 года. Он не заменил документ ВК № 14/1, но в нем дополнительно отмечалось, что НАТО по-прежнему привержена своей «передовой стратегии», несмотря на возможные задержки, связанные с участием Германии, из-за чего выполнение «передовой стратегии» станет возможным не ранее 1959 года.

После продолжительной дискуссии документ ВК № 14/2, озаглавленный «Общая стратегическая концепция обороны территорий государств-членов НАТО», был подготовлен в окончательной редакции 23 мая 1957 года одновременно с документом ВК № 48/2 «Меры по применению Стратегической концепции».

Документ ВК № 14/2 стал первой Стратегической концепцией Североатлантического союза, выдвинувшей «массированный ответный удар» в качестве одного из ключевых элементов новой стратегии НАТО.

Четвертая Стратегическая концепция НАТО - «Общая Стратегическая концепция обороны территории государств-членов Организации Североатлантического договора» (документ ВК № 14/3) - была принята на заседании Комитета военного планирования (КВП) 12 декабря 1967 года, а окончательный текст документа был выпущен 16 января 1968 года. Документ составлялся после выхода Франции в 1966 году из объединенной военной структуры НАТО.

Новой стратегии были присущи две важнейшие черты: гибкость и эскалация. «Концепция сдерживания Североатлантического союза основывается на такой степени гибкости, которая не позволит потенциальному агрессору с уверенностью предсказать, какие именно действия предпримет НАТО в ответ на агрессию, в результате чего агрессор придет к выводу, что любые наступательные действия с его стороны будут сопряжены с неприемлемым уровнем риска». В документе были представлены три вида военных действий в ответ на агрессию против НАТО:

Непосредственная оборона с целью поражения агрессора на том уровне, который выбран противником при нападении.

Намеренная эскалация, предусматривающая дополнительно ряд возможных шагов, направленных на поражение агрессора, с постепенным наращиванием угрозы применения ядерного оружия по мере эскалации кризиса.

Общий ответный ядерный удар, воспринимаемый как крайнее средство устрашения. Сопутствующий документ, озаглавленный «Меры по применению Стратегической концепции для обороны территории государств-членов НАТО» (документ ВК № 48/3), был одобрен КВП 4 декабря 1969 года и подготовлен в окончательной редакции 8 декабря 1969 года.

Оба документа - ВК № 14/3 и ВК № 48/3 - были настолько универсальными по содержанию и толкованию, что действовали до конца холодной войны.

После окончания «холодной войны» в 1991 году началась новая эпоха. Грозный враг, каким когда-то был Советский Союз, прекратил свое существование, Россия и другие бывшие противники НАТО стали партнерами, а некоторые из них - членами Североатлантического союза. Для НАТО этот период был ознаменован диалогом и сотрудничеством, а также другими новыми способами участия в укреплении мира и стабильности (например, многонациональные операции по кризисному регулированию).

В течение периода непосредственно после окончания «холодной войны» НАТО подготовила две несекретные Стратегические концепции, в которых предлагался более широкий, по сравнению с прошлым, подход к безопасности:

Стратегическая концепция Североатлантического союза (ноябрь 1991);

Стратегическая концепция Североатлантического союза (апрель 1999).

Обе Стратегические концепции сопровождались секретными военными документами, соответственно ВК № 400 и ВК № 400/2.

Стратегическая концепция 1991 года в корне отличалась от предшествовавших стратегических документов. Во-первых, она не была нацелена на конфронтацию и была открыта для широкого доступа; во-вторых, обеспечение безопасности государств-членов, т.е. коллективная оборона, оставалось основополагающей целью концепции, но при этом она была направлена на улучшение и расширение безопасности для Европы в целом посредством партнерства и сотрудничества с бывшими противниками. Применение ядерного оружия было сведено в концепции до минимального уровня, достаточного для сохранения мира и стабильности:

«В Стратегической концепции вновь подтверждается оборонительный характер Североатлантического союза и решимость членов НАТО защищать свою безопасность, суверенитет и территориальную целостность. Политика безопасности Североатлантического союза основывается на принципах диалога, сотрудничества и действенной коллективной обороны, которые являются взаимно укрепляющими средствами сохранения мира. Полностью используя все имеющиеся новые возможности, Североатлантический союз будет поддерживать безопасность на максимально низком уровне вооруженных сил, соответствующем оборонным потребностям. Таким образом Североатлантический союз вносит существенный вклад в становление прочного мира во всем мире».

Документ, сопровождавший Стратегическую концепцию 1991 года, был и до сих пор остается засекреченным. Он называется «Директива ВК по выполнению вооруженными силами Стратегической концепции Североатлантического союза» (ВК № 400) от 12 декабря 1991 года.

В 1994 году Средиземноморский диалог НАТО был начат Североатлантическим советом с целью помочь в обеспечении региональной стабильности и безопасности, достижения лучшего взаимопонимания и преодоления ошибочных взглядов стран -- участниц Диалога на политику и цели НАТО. Со временем число стран -- участниц Диалога возросло: Египет, Израиль, Мавритания, Марокко и Тунис присоединились в 1994 году, за ними Иордания в 1995 и Алжир в 2000 году.

Диалог отражает мнение Альянса о том, что безопасность Европы тесно связана с безопасностью и стабильностью в Средиземноморье. Он стал неотъемлемым элементом адаптации НАТО к климату безопасности после холодной войны и важным компонентом политики расширения связей и сотрудничества Альянса.

Сначала НАТО хотело создать форум по развитию доверия и прозрачности, где государства Альянса могли бы лучше разобраться в подходах стран -- членов Диалога к безопасности, а также для преодоления ошибочных взглядов на цели и политику Альянса. Потом политические дискуссии стали более частыми и более интенсивными, а Диалог получил усовершенствованную структуру и больше возможностей для конкретного сотрудничества.

Начало Средиземноморского диалога и его дальнейшее развитие основываются на важных принципах:

Развитие Диалога базируется на общей заинтересованности. Это означает уважение к специфической региональной, культурной и политической ситуации в каждой отдельно взятой стране Средиземноморья и принятие этих факторов во внимание в контексте Диалога. Четко указывается на то, что Диалог является дорогой с двухсторонним движением, где страны-партнеры берут на себя долю участия в совместных усилиях. Диалог основывается на полученном опыте и выгоде от развития других партнерств НАТО.

Диалог развивается в плане участия и содержания. Такая гибкость обеспечивает рост количества партнеров и развитие его содержания.

Всем партнерам в Средиземноморье предлагаются меры по сотрудничеству с НАТО и обсуждение вопросов на одинаковой основе. Страны -- участницы Диалога свободно выбирают для себя масштаб и интенсивность своего участия, который обеспечивает определенный уровень самоопределения. Такие недискриминационные рамки являются важной особенностью Диалога и ключом к его развитию.

Диалог должен дополнять и усиливать другие международные усилия, такие как Барселонский процесс Европейского Союза (Евросредиземноморское партнерство) и Средиземноморская инициатива Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.

В 1999 году, в год 50-летнего юбилея НАТО руководители Североатлантического союза приняли новую Стратегическую концепцию, в которой государства-члены обязались участвовать в обеспечении общей обороны, мира и стабильности в широком евроатлантическом регионе. В ее основу легло широкое определение безопасности, признавшее важность политических, экономических, социальных и экологических факторов помимо оборонного измерения. В ней были выявлены новые факторы риска, возникшие после окончания холодной войны, в число которых вошли терроризм, межнациональные конфликты, нарушение прав человека, политическая нестабильность, экономическая хрупкость и распространение ядерного, биологического и химического оружия и средств их доставки.

В документе заявлялось, что основополагающими задачами Североатлантического союза были обеспечение безопасности, консультации, сдерживание и оборона, при этом указывалось, что кризисное регулирование и партнерство также имели принципиальное значение для укрепления безопасности и стабильности в евроатлантическом регионе. Отмечалось, что НАТО удалось адаптироваться и играть важную роль в обстановке, сформировавшейся по окончании холодной войны. В документе были сформулированы руководящие указания для войск (сил) Североатлантического союза, в которых цели и задачи, изложенные в предыдущих разделах, перелагались на язык конкретных указаний для тех, кто занимается планированием строительства вооруженных сил и операций НАТО. Стратегия призывала к дальнейшему развитию военного потенциала, необходимого для выполнения целого ряда задач Североатлантического союза, начиная с коллективной обороны и заканчивая операциями по поддержанию мира и кризисному реагированию. Она также гласила, что Североатлантический союз сохранит в обозримом будущем надлежащее сочетание ядерных и обычных сил.

Стратегическую концепцию 1999 года дополнял документ, содержащий стратегические руководящие указания, который остается засекреченным: «Руководящие указания ВК по выполнению вооруженными силами Стратегии Североатлантического союза» (ВК 400/2) от 12 февраля 2003 года.

В 2004 году появилась Стамбульская инициатива о сотрудничестве (СИС), выдвинутая во время встречи в верхах Североатлантического союза в одноименном турецком городе, которая была направлена на содействие долгосрочной безопасности в мире и в регионе и предлагает странам большого ближневосточного региона практическое двустороннее сотрудничество с НАТО в области безопасности.

Инициатива делает упор на практическом сотрудничестве в тех областях, где НАТО может принести дополнительную пользу, в частности, в сфере безопасности. Первоначально участвовать в СИС были приглашены шесть стран Совета сотрудничества Персидского залива. На сегодняшний день четыре из этих стран - Бахрейн, Катар, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты - присоединились к инициативе. Оман и Саудовская Аравия также проявили к ней интерес.

В основе СИС лежит принцип открытости, и поэтому в ней могут участвовать все заинтересованные страны большого ближневосточного региона, которые поддерживают ее цели и содержание, в том числе борьбу с терроризмом и нераспространение оружия массового уничтожения (ОМУ).

Как считается, слова «страна» и «страны», используемые в документе, не исключают участия Палестинской администрации в сотрудничестве в рамках данной инициативы, если оно будет одобрено Североатлантическим советом.

Кандидатура каждой заинтересованной страны рассматривается Североатлантическим советом по отдельности и по существу. Участие стран региона в этой инициативе, а также темп и масштаб их сотрудничества с НАТО будет во многом зависеть от ответной реакции и заинтересованности каждой страны.

На сегодняшний день четыре из шести стран - Бахрейн, Катар, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты - присоединились к инициативе, хотя все шесть стран проявили большую заинтересованность в СИС.

Таким образом, можно сказать, что с 1949 по 1991 год стратегия НАТО преимущественно определялась понятиями «оборона» и «сдерживание», хотя в течение двух последних десятилетий этого периода росло внимание к диалогу и разрядке. Начиная с 1991 года, был принят более широкий подход, в котором понятия «сотрудничество» и «безопасность» дополняли основополагающие принципы сдерживания и обороны. Одним из самых важных документов, непосредственно относящихся к Турции, стало «Соглашение о сотрудничестве в области обороны и экономики». Данное соглашение было заключено для усиления способности их совместной обороны и оборонной способности НАТО в целом. В течение многих лет со сменой международной обстановки менялись и документы, принимаемые НАТО, в которых отображались основные аспекты сотрудничества между организацией и странами, входящими в нее.

Глава 2. Основные этапы взаимоотношений Турции и НАТО

2.1 Деятельность Турции в рамках НАТО в годы «холодной войны» с 1952 по 1991 гг.

Турецкая республика, как уже отмечалось, становится полноправным членом Североатлантического альянса в 1952 году. Во время существования биполярного мира Турция являлась последовательным сторонником, союзником США, зачастую в ущерб своим собственным интересам. Стоит отметить, что прозападная ориентация Турции до настоящего времени остается приоритетной в ее внешней политике. Правительство Турции уделяет огромное внимание союзу и партнерству с США.

После окончания Второй мировой войны взаимоотношения Турции и США развиваются быстрыми темпами. США оказывали Турции военную, экономическую помощь. За Турецкой республикой на Ближнем Востоке закрепился статус военного и политического союзника США. США активно претворяли в жизнь «доктрину Трумена», которая предполагала создание американских военных баз в восточной части Средиземного моря. Для реализации «доктрины Трумена» в 1947 г. Турция получила от США 100 млн. долларов для модернизации армии, авиации, строительства аэродромов, инфраструктуры стратегического назначения.

В 1948 году подписано американо-турецкое соглашение об экономическом сотрудничестве. Вскоре благодаря реализации «плана Маршалла» Турция получает займы и кредиты. Она становится открытой для американских капиталовложений и торговли. Экономическая поддержка строилась с учетом необходимых уступок Западу в определении политической и экономической ориентации. В течение более 50 лет Соединенные Штаты удерживают за собой роль основного стратегического и внешнеполитического партнера Турции, хотя временной фактор играет свою роль в изменении приоритетов в отношениях между этими государствами.

Так, к примеру, на фоне устойчивого развития двусторонних отношений в конце 80-х Турция негативно восприняла попытку США продлить соглашение с ее участием в санкциях против Ливии. Хотя данное соглашение было продлено после урегулирования противоречий обеих сторон, и в целом, несмотря на то, что Турция продолжала руководствоваться интересами США по особо важным вопросам, относительно отношений с третьими странами или же функционирования военных объектов на территории Турции, Анкара решительно выступает против давления со стороны США.

Таким образом, занимая важное стратегическое положение в Средиземноморье и на Ближнем Востоке, Турция в течение многих десятилетий оставалась верным членом Альянса. Она внесла значительный вклад в безопасность НАТО, особенно в период «холодной войны», обеспечивая защиту самой протяженной границы с прежним Советским Союзом. Турция предоставила в распоряжение блока значительные контингенты своих вооруженных сил: почти все сухопутные соединения и обе воздушные армии. Таким образом, она заняла в Альянсе одно из первых мест по количеству выделяемых войск. В тоже время Анкара предпринимала активные шаги для снижения напряженности между Западом и Востоком.

В разгорающейся "холодной войне" основное значение приобрела проблема Кипра, с которого не хотели уходить англичане. В этом вопросе их поддерживали турки, которые опасались притеснений в случае, если бы Кипр стал частью Греции. Проблема Кипра уже давно является «камнем преткновения» между Турцией и Грецией. Оттоманская империя утратила былое могущество, и в 1878 г. она была вынуждена передать Кипр в аренду Великобритании, хотя формально главой Кипра оставался турецкий султан. Такое положение продолжалось до 1914 г., когда Великобритания аннексировала остров - Турция в Первой мировой войне встала на сторону Германии, за что и поплатилась. В 1923 г. по Лозаннскому договору Турция официально отказалась от всех прав на Кипр, и с 1925 г. остров стал британской колонией. Фактически после долгого перерыва, растянувшегося на многие века, Кипр повернулся лицом к Европе. Англичане принесли на остров европейские системы управления, судопроизводства, образования. развивались ремесла, появился средний класс. Оживилась общественная жизнь. Греки-киприоты, составлявшие большинство населения острова, едва ли не впервые выразили желание соединиться с Грецией, которую они считали родственной страной, и эти настроения особенно усилились по завершении Второй мировой войны, но у англичан был свой взгляд на эту проблему. Возрастающее напряжение вылилось в военные действия. Чтобы прекратить их, Великобритания, Греция и Турция подписали Цюрихское и Лондонское соглашения, которые предусматривали предоставление независимости Кипру. 16 августа 1960 г. Кипр стал независимой суверенной республикой; по условиям Соглашения Великобритания оставила за собой несколько военных баз, которые существуют на Кипре и поныне. Президентом республики Кипр был избран архиепископ Макариос. Согласно Конституции, за турками-киприотами резервировалось 30% должностей во всех органах управления страной, в армии и полиции, им предоставлялось право вето и пост вице-президента страны. Все делалось для того, чтобы обеспечить защиту прав турецкого меньшинства. К сожалению, две общины Кипра - греческая и турецкая - так и не смогли найти общего языка. Напряжение нарастало и вылилось в вооруженные столкновения в конце 1963 г. Конфликт удалось приглушить только вводом на остров миротворческих сил ООН, но напряжение оставалось.

В условиях обострения обстановки на острове Греция и Турция - союзницы по НАТО, начали военные приготовления друг против друга. Это сильно встревожило американских руководителей НАТО. 4 июня 1964 г. президент США Л. Джонсон направил личное послание И. Инёню, в котором прибегнул к такому аргументу в пользу примирения двух сторон, который поверг турецких руководителей в изумление и растерянность. Джонсон писал, что в случае вступления в конфликт Советского Союза США не придут на помощь своему верному союзнику, поскольку речь идёт о «таких действиях Турции, которые будут предприняты без полного согласия и одобрения наших союзников по НАТО». Этот сильный «аргумент» подействовал, и турецкие вооружённые силы, кроме бомбардировок Кипра, не предприняли каких-либо действий ни на Кипре, ни в другом месте против Греции.

Новое развитие события получили в 1974 г. К тому времени к власти в Греции пришла военная хунта, при поддержке которой 15 июля 1974 г. греко-кипрские правоэкстремисты попытались совершить на Кипре военный переворот, свергнув законно избранного Президента Макариоса и объявив о воссоединении острова с Грецией. 20 июля Турция под предлогом защиты турецкого населения острова направила на Кипр свои войска и заняла почти 40% территории Кипра. Более 200 тысяч человек с обеих сторон были вынуждены покинуть свои жилища под угрозой смерти, 6 тысяч человек погибло. 85 000 поселенцев из Турции были нелегально перевезены на оккупированную часть Кипра, и им было передано все имущество высланных греческих киприотов. В то же время турецкие киприоты эмигрировали в большом количестве, что привело к сокращению размера турецкой общины на оккупированной части. На занятой территории византийские церкви, монументы и древние памятники были разрушены или разграблены, многие предметы искусства контрабандно вывезены за границу.

В феврале 1975 г. турки-киприоты объявили о создании собственного государства на севере Кипра, которое 1 ноября 1983 г. было провозглашено как Турецкая республика Северный Кипр, на сегодняшний день не признанная ни одной страной мира, кроме Турции.

На южной территории образовалась республика Кипр. Проблема разделенности острова волнует всех киприотов, какое бы положение в обществе они ни занимали. Жители греческого Юга не могут побывать на Севере, северянам-туркам закрыт въезд в южную часть. Две общины сегодня разделяет буферная зона, занятая миротворческими силами ООН.

Таким образом, война между Грецией и Турцией вновь стала непреходящей, однако очередной переворота потерпел неудачу, а архиепископ Макариос III вернулся в страну и занял президентский пост. Военная хунта черных полковников после неудачи на Кипре оказалась беспомощной, и 24 июля страна вернулась к демократии. Однако непоправимый вред греко-турецким отношениям был нанесен, а Турецкая Республика Северного Кипра по сей день остается признанной только Турцией, мировое сообщество считает эту территорию оккупированной Турцией.

Что касается роли НАТО в этой проблеме, то внутри НАТО не решена проблема претензии Кипра на весь остров. Турецкое государство на севере этого острова создаёт проблему не только для Турции и Кипра, но и вносит противоречие в конструкцию блока принятия решений НАТО. Инициативы Турции отрицательно воспринимает Кипр и наоборот. Турция является членом НАТО, а Кипр - партнёром, готовым вступить в НАТО, но роль НАТО в решении конфликта ни для Кипра, ни для Турции не прослеживается. Британские войска лишь сдерживают конфликт между севером и югом Кипра, не решая его. Кроме того, для сдерживания этого конфликта НАТО и не нужно - Великобритания справляется в одиночку.

2.2 Эволюция взаимоотношений Турции и НАТО после распада биполярной системы международных отношений

Распад СССР полностью изменил характер взаимодействия на международном уровне. Исчез раздел между двумя противостоявшими блоками. Перестала существовать подсистема международных отношений, основой которой был «социалистический лагерь». Особенностью этой грандиозной трансформации был ее преимущественно мирный характер. Самоуничтожение Советского Союза сопровождалось конфликтами, однако ни один из них не вылился в крупную войну, которая была бы способна угрожать миру в Европе и (или) Азии.

Изменения 90-х годов на международной арене, практически никаким образом, не повлияло на взаимоотношения между Турцией, НАТО и США.

Трагедии государственного распада оборачивались обнадеживающей тенденцией к восстановлению политического единства мира. В начале 90-х годов эта тенденция воспринималась в бывших социалистических странах через призму наивных ожиданий лучшей жизни, освобождения личности и роста благосостояния. Горечь утраты государственности сопрягалась с надеждами на обретение свободы через демократизацию. Общественное сознание во многих частях бывшего «социалистического мира» стремилось переключить внимание с раздумий о потерях на поиск новых возможностей, которые давало странам и народом прекращение конфронтации.

Турция укрепляет свои позиции на Кавказе, Средней Азии, а также на тех, территориях, где проживало население, говорящее на тюркских языках Михайлов В. Военное соединение ОВМС НАТО в регионе Средиземного моря // Зарубежное военные обозрение. - 2007. - №9; [Югославия и НАТО]: [Подборка статей] // Эксперт. - 2002. - № 12, с. 96. Укрепление данных позиций происходит при непосредственной поддержке США - единственного оставшегося лидера мировой системы после крушения биполярной системы. При существовавшей биполярной системе на международной арене, Турция занимала роль союзника США и входила в систему американского сдерживания. После геополитических изменений 90-х годов Турция стремится и занимает доминирующее положение в данном регионе. Кроме того, Турция активизирует свою внешнюю политику в северном направлении, ввиду того, что позиции Российской Федерации были ослаблены там вплоть до второй половины 90-х годов 20 века. Тем самым Турция заполняла вакуум политического влияния на постсоветском пространстве, который образовался на южных границах бывшей второй сверхдержавы и стран теперь уже бывшего «коммунистического блока».

Как уже отмечалось, США способствуют укреплению позиций Турции на международной арене, в связи с чем, продвигают ее интересы и в северном направлении. Например, в 1993 году подготовлен доклад Государственного департамента США, согласно которого после окончания «холодной войны», роль НАТО в регионе изменилось, роль же турецкого государства, которое являлось союзником США, возросло. А это в свою очередь, предопределяет необходимость разработки новой стратегии отношений между США И Турцией.

Турция строит новые задачи и цели внешней политики в условиях распада биполярной системы, и в качестве основной цели ставит приобщение бывших республик СССР и стран Организации Варшавского договора в сферу интересов Запада, которую активно претворяет в жизнь. Турция ставит две основные задачи для достижения поставленной цели, а именно:

- не допустить реинтеграции бывших республик СССР с Россией;

- сделать доступными новые источники энергоресурсов.

В данном контексте представляется возможным процитировать заявление бывшего министра обороны Соединенных Штатов Александра Хейга, который в 1994 году посетил столицу Турции Анкару: «Турция уже больше не является одним из флангов НАТО, так как она находится непосредственно в центре динамического региона, где развитие событий может быть непредсказуемым, безопасность региона находится под угрозой», то есть в общем, А. Хейг заявил о том, что последние события на международной арене выдвигают турецкую республику как государство стабилизирующее данный регион. Под угрозой бывший министр обороны понимал Россию, которую еще рано списывать со счетов.

Все эти события 90-х годов (ослабление бывшей сверхдержавы, соглашательская политика России с США, западноевропейскими странами, поддержка Турции США, близость Турции к тюркским народам Евразии) способствуют тому, что Турция объявляет себя опекуном для тюркских государств.

Так, 30.07.1993 года в турецком парламенте оглашено следующее: «Появление новых независимых государств на постсоветском пространстве положило начало чрезвычайно новому и важному развитию Турции. В начале 21 века Турция должна стать центром притяжения в этом регионе. Турция связана с тюркскими республиками близкими отношениями, ввиду чего она имеет особенные обязательства и обязанности перед ними в ходе открытия их миру и внедрения в международное сообщество».

Конечно, для Российской Федерации в тот промежуток времени данные события были болезненны, ввиду того, что напрямую влияли и на ее экономические и географические интересы, однако противостоять экспансионистским планам Турции Россия еще не могла вплоть до середины 90-х годов.

Данные стремления Турции, ее политика, касающаяся бывших республик СССР, вызывала бурные положительные эмоции внутри самого государства, порождая огромную популярность элиты, находящейся у власти. Политика Турции была близка духу пантюркизма, так популярному в Турции. Идеология тюркской солидарности, которая связана с общностью происхождения, религии, элементов языка, культуры приобрела особую популярность с новой силой еще в годы второй мировой войны.

Условно можно выделить два этапа в политике Турции по объединению тюркских республик, а именно:

1. 1992-1997гг. активная экспансионистская политика Турции;

2. 1997г. и по настоящий период времени - восстановление экономического, политического и иного влияния Российской Федерации в данном регионе, Турция понимает ограниченность своих возможностей для контроля за данными территориями.

В течение указанного первого периода Турция являлась доминирующим торгово-экономическим партнером для ряда бывших Советских республик (например, Азербайджана). Так, к середине 1994 года между турецким государством и республиками Средней Азии, Закавказья подписано около 200 соглашений по сотрудничеству, большинство из которых касались непосредственно торгово-экономического партнерства. Однако, несмотря на все заявления, провозглашения Турции себя «старшим братом», оказание помощи тюркским государствам, турецкое государство осознает неспособность удержать тюркские государства СНГ в сфере своего влияния. Турецкие ресурсы были крайне ограничены для достижения поставленной цели, ввиду чего, Турецкое государство вынуждено отказаться от создания собственной зоны влияния на территории проживания тюркских народов Евразии.

Стоит, однако, отметить, что Турция, несмотря на крах своей экспансионистской идеи, сыграла немаловажную роль в данном регионе, способствуя продвижению американских интересов. Это выражается, прежде всего, в следующих аспектах:

- турецкое государство сохраняет свое присутствие в регионе, которое выражается в реализации гуманитарных и образовательных программ;

- турецкое государство сыграло роль своего рода моста между тюркскими республиками бывшего Советского Союза и других государств;

- турецкое государство способствовало включению тюркских республик бывшего Советского Союза в международные организации и объединения, например, Организацию экономического сотрудничества и другие. Кроме того, благодаря турецкому государству произошло начало проникновения международных финансовых организаций, таких как Всемирный банк, МВФ и так далее.

Таким образом, турецкое государство, которое проводило политику экспансии по отношению к тюркским республикам бывшего Советского Союза, способствовало развитию интеграционных процессов на территории Балкан в Центральной Азии, Кавказе, а это, в свою очередь, отвечало интересам США. Благодаря проводимой политике, продвигая интересы США и западноевропейских государств, Турция обнаружила свою несостоятельность в достижении поставленной цели.

Однако стоит отметить, что своей центрально-азиатской и закавказской политике Турция учитывала как свои, так и американские национальные интересы. Свидетельством может послужить выступление в Вашингтоне в1992 г. премьер-министра С.Демиреля, в котором говорится об изменении регионального статуса Турции и способности участвовать в определении будущего тюркских республик СНГ. Вместе с этим Турция поддержала инициативу американского руководства по поводу расширения своих интересов на регион Центральной Азии.

2.3 Развитие отношений между Турцией и НАТО на современном этапе международных отношений (2001-2013 гг.)

Как известно курс внешней политики является органичным продолжением проводимой внутренней политики, а также в значительной мере определяется обязательствами государства в качестве члена региональных и международных блоков и организаций. На сегодняшний день Турция является полноправным членом таких организаций как ООН (1945), МВФ (1947), НАТО (1952) и т.д. В этом контексте многовекторность курса обуславливается наличием определенных национальных интересов в формировании того или иного направления внешней политики.

В целом, многовекторность является особенностью внешней политики Турции. Наиболее приоритетным ее направлением является западная ориентация.

Как основной стратегический партнер, США заинтересованы в том, чтобы иметь в Европе такого надежного члена НАТО, как Турция. Членство турецкой республики в ЕС имеет определенные выгоды для «Белого Дома».

Во-первых, имея свободный доступ на европейский рынок, Турция, скорее всего, сократит торговый оборот с Россией, ввиду более низкой стоимости товаров в Европе.

Во-вторых, государственные воды будут уже принадлежать ЕС, что существенно затруднит проход российских танкеров через турецкие проливы. Все это приведет к частичной изоляции России, что во времена, когда российско-американские отношения переживают не самый лучший период, будет однозначно соответствовать интересам США.

В аналитических кругах довольно часто встречается мнение о том, что Турция, в силу своей нарастающей мощи, будет формировать иной курс внешней политики, акцентируя свое внимание в большей степени на Восток и, по мере достижения своих целей, Анкара будет постепенно вытеснять США и Запад из «зоны своих интересов». Однако до тех пор Турция будет балансировать между интересами своих стратегических партнеров в лице США, Европы и России. Как бы то ни было, уже сейчас Анкара проявляет все большую самостоятельность во внешней политике. Особенно если принимать во внимание нарастающее сотрудничество Турции и Ирана в энергетическом сфере, вопреки предупреждениям США. И это, безусловно, не может не указывать на дальнейшую корректировку внешней политики Турции в будущем.

Турция долгое время была для Соединенных Штатов Америки одним из главных партнеров по НАТО. Практически во всех вопросах Турция поддерживала позицию США. Что порой шло вразрез с национальными интересами самой Турции. Американские политики полагали, что так будет всегда. Но времена меняются. Нынешнее поколение турецких политиков не желает во всем следовать указаниям «старшего американского брата». Подобное поведение Турции стало для американского внешнеполитического ведомства очень неприятным сюрпризом. Позиция Турции перестала быть проамериканской, теперь ее можно смело называть протурецкой.

Неоспоримым является факт того, что США в настоящий период времени являются мировым лидером. Они сосредоточили в своих руках экономическую, социальную, политическую, военную мощь. Турция же как союзник США, служащий опорным пунктом для внешней политики США, в настоящее время выступает претендентом стать лидером на Ближнем и Среднем Востоке.

Отношения, складывающиеся между Турцией и НАТО, и непосредственно США, в настоящее время отличаются многообразием, однако, сложно прогнозируемыми. В отношениях преобладают противоречия, разногласия, Турция заявляет о себе на международной арене как самостоятельное государство. Противоречия и разногласия в отношениях вызваны причинами, которые в самом общем виде можно свести к следующим:

1. Направления внешней политики США весьма многообразны, как и те, в которых ранее США отдавало предпочтительное отношение Турции. В настоящее время США не нуждаются в посредничестве Турции по многим направлениям своей внешней политики. Но Турция, не желая упускать своих прежних позиций, стремится, как и раньше, выполнять роль промежуточного звена в реализации военно-политических инициатив. Главным образом, Турция не желает терять свое влияние, которое достигалось благодаря ресурсам Соединенных Штатов.

2. Позиции Турции и Америки различны по вопросу греко-турецких и армяно-турецких отношений. Турция не может смирить свои амбиции, а политика США более направлена на сохранение стабильности в указанных регионах.

3. В настоящее время Турция поддерживает не все инициативы США. Наиболее яркими примерами являются операции в Ираке, курдский вопрос (здесь Турция может оказаться наиболее пострадавшей стороной) и другие. Прослеживается проблема нестыковки национальных и блоковых вопросов.

Однако, наличие противоречий не мешает развитию и продолжению сотрудничества в отношениях между США и Турцией ввиду того, что они имеют обоюдное стратегическое измерение. В самом общем виде интересы США и Турции похожи. Для Турции сотрудничество с США в рамках НАТО - это национальная безопасность, выражающаяся в:

1. сдерживание геополитических стремлений Российской Федерации и Ирана. Эти факторы глубоко укоренившийся элемент турецкой культуры элиты.

2. Турция не является полноправным членом ЕС, однако она заинтересована в развитии и участии в Европейской оборонной инициативе. Что возможно при сотрудничестве с США и НАТО.

3. Турция не намерена терять доступ к американским военным технологиям, оборудованию, военным поставкам, что является одной из важнейшей причин активной деятельности Турции в рамках НАТО и продолжающегося взаимодействия с Соединенными Штатами.

4. Турция имеет интерес продолжить посредничество в реализации американских программ, в таких, например, как обеспечение безопасности нефтепровода «Баку-Джейхан», в освоении ресурсов Каспийского региона и других.

5. Геостратегическое положение Турции, как и раньше, играет немаловажную роль для США.

6. США нуждается в готовности Турции отправлять в рамках территории НАТО множественные экспедиционные силы. Здесь, как яркий пример можно привести такой факт: Турецкое государство направило в Афганистан более 5 тыс. военнослужащих.

В то же время, следует отметить, что в рамках взаимодействия Турции с рядом других государств Североатлантического альянса, по-прежнему, сохраняются вопросы, вызывающие существенные противоречия. Одним их важнейших подобных вопросов является проблема признания и оценки геноцида армянского населения в период Первой мировой войны, существенно осложняющий взаимоотношения Турции с рядом государств-членов НАТО, прежде всего с США и Францией.

Таким образом, несмотря на неоднократные заявления о кооперации Турции и США с целью борьбы с Курдской рабочей партией на севере Ирака, прогнозировать улучшение отношений между этими двумя странами не представляется возможным исходя из анализа климата отношений за последние пять лет. Конечно, прогнозирование возможно лишь краткосрочное. Делаются предположения, что улучшение американо-турецких отношений произойдет после внешнеполитического отступления США и делегирования части полномочий своим контрагентам, что предполагает, в свою очередь, возвращение Турции позиций военно-политического посредника Соединенных Штатов.

Глава 3. Проблемы и перспективы развития отношений между Турцией и НАТО

3.1 Основные проблемы и противоречия в отношениях между Турцией и НАТО

Состоявшийся в ноябре 2010 года в Лиссабоне саммит НАТО и последовавшие за ним развития имели для Турции особое значение в плане уточнения своей роли во взаимоотношениях с Западом. Турецкие аналитики назвали эти события переломным этапом для Турции во взаимоотношениях с Западом, который якобы соотносим с решением правительства А. Мендереса 1950 г. об отправке турецких войск на Корейскую войну: именно после этого решения в 1952 г. стало возможным членство Турции в НАТО.

Около четырех десятилетий эта страна считалась южным форпостом НАТО против советской экспансии. В течение всей Холодной войны Турция доверила НАТО обеспечение своей безопасности. После распада СССР ситуация изменилась.

Недавно западные эксперты озвучили мнение о том, что связь Турции с США и НАТО постепенно ослабевает, что носит идеологический характер. Согласно выдвинутой Ахмедом Давутоглу концепции «Стратегическая глубина», Турция не должна в одностороннем порядке зависеть от НАТО и США, развивая отношения с Россией, Ираном и мусульманским миром.

В последнее время Турция существенно активизировала свои военные связи с Россией и Китаем. В частности, в настоящее время с Москвой обсуждается вопрос закупки ракет С-300, а с Китаем недавно были проведены совместные учения. Более того, в этом году, не позволив Израилю участвовать в учениях НАТО на своей территории, Анкара провела совместные учения с Сирией.

Безусловно, все это не означает изменения военно-политической ориентации Анкары: эти шаги следует рассматривать как сигнал США и европейским странам-членам НАТО, призванный еще раз подчеркнуть стратегическую важность Турции для них и выудить соответствующие уступки.

Так, турецкое правительство не предприняло никаких реальных шагов, которые могли бы сорвать осуществление программ НАТО, в том числе размещение системы противоракетной обороны (ПРО) в Южной Европе. Известно, что США обратились к турецкому правительству с предложением разместить на территории этой страны элементы системы ПРО. Эту программу некоторые турецкие эксперты считают ловушкой, с помощью которой пытаются противопоставить Турцию соседям. Однако другие эксперты отмечали, что отказ Анкары от участия в этой программе приведет к невыгодной для Турции изоляции от Запада.

В своем выступлении на саммите в Лиссабоне президент Турции Гюль отметил, что новая система ПРО НАТО должна охватить территории всех стран-членов Альянса и быть приемлемой для всех сторон. Фактически, позиция Турции в этом вопросе сводилась к тому, что должен быть механизм, который позволит в нужный момент воспользоваться правом вето.

В то же время Гюль подчеркивал, что она (система ПРО) не может быть направлена против какой-либо конкретной страны. Правящая элита Турции явно не хочет, чтобы предлагаемая американцами программа ПРО была направлена против России или Ирана, которые в последнее время были изъяты из списка вероятных противников, отмечаемых в концепции национальной безопасности Турции. А. Давутоглу так и заявил, что Турция отныне не допустит, чтобы ее превратили в «прифронтовую страну», как это было в период «Холодной войны»: «У нас нет ощущения опасности, которая может исходить из примыкающих к нам регионов, в том числе, Ирана, России, Сирии». Между тем представители Министерства обороны США отмечали, что в случае возможного конфликта с Ираном Турция окажется на линии огня.

В конце концов Анкаре удалось обусловить свое согласие изъятием упоминания Ирана (как возможной мишени или источника угрозы) из решений Лиссабонского саммита. Хотя президент Саркози прямо отметил, что программа будет направлена на защиту Европы от иранских ракет. Балканские государства Румыния и Болгария также согласились предоставить свои территории для станций ПРО, рассматривая Иран в качестве основного противника.

В своем выступлении Гюль подчеркнул, что НАТО - оборонительный Альянс и не может действовать против какой-либо страны. Основной целью разворачивания системы ПРО, согласно Анкаре, должно быть обеспечение безопасности союзников НАТО и защита от тех рисков и опасностей, которые приносит с собой глобальное распространение ракет дальнего действия. Гюль также подчеркнул, что при вынесении решений в рамках НАТО Турция, прежде всего, руководствуется собственными интересами и только потом - принципом солидарности с союзниками.

Участвовавшая в Лиссабонском саммите турецкая делегация высказала удовлетворение в связи с тем фактом, что опасения Турции отразились в новой стратегической концепции НАТО. Турция считает, что неупоминание Ирана как вероятного противника НАТО - ее дипломатический успех.

Более того, турецкие руководители даже заявляли, что именно позиция Турции позволила сохранить имидж НАТО. Однако понятно, что турецкие предложения не были для руководства Альянса чем-то из ряда вон выходящим. Как бы то ни было, Анкара сполна использовала саммит в Лиссабоне, чтобы пропиарить свои отношения с Западом и Ираном.

Однако в реальном политическом пространстве все осталось на своих местах. Несмотря на утверждения Эрдогана о том, что руководство системой ПРО на территории Турции нужно передать в руки Анкары, представители НАТО с самого начала уточнили, что руководство подобными системами в Альянсе осуществляет его командование, а не отдельно взятая страна.

Как бы то ни было, роль Турции в программе по противоракетной обороне НАТО и других программах остается весьма неопределенной. Хотя членство Турции в Альянсе не ставится под сомнение, тем не менее, неизвестно, подвергнет ли Турция в дальнейшем саботажу НАТО, как в свое время это делала голлистская Франция.

Другой волнующий Турцию вопрос в отношениях с НАТО - военное сотрудничество НАТО-ЕС. Сегодня ему мешает турецкая позиция в вопросе урегулирования Кипрского вопроса. Известно, что оказываемое Евросоюзом содействие Кипру как своему члену становится серьезной преградой в деле вступления Турции в ЕС. С другой стороны, Анкара препятствует проведению встреч между НАТО и представителями комитета ЕС по вопросам политики и безопасности, утверждая, что Кипр не является членом или партнером НАТО. Как следствие, А. Давутоглу заявил, что не стоит ожидать полноценного сотрудничества между НАТО и ЕС, поскольку Турции еще не разрешают участвовать в формате этого сотрудничества.

Таким образом, в долгосрочной перспективе взаимное отчуждение Турции и Североатлантического альянса можно считать реальным. Безусловно, пока рано говорить о выходе Турции из состава НАТО, однако в недалеком будущем Североатлантический альянс может прийти к той точке, где должен принять решение. Учитывая вышеотмеченные развития и сближение отношений Анкары с Тегераном и Дамаском, НАТО вряд ли предоставит Турции свои передовые военные технологии. В НАТО на экспертном уровне уже утвердилась точка зрения о том, что хоть и Турция остается союзником НАТО, однако не столь надежным союзником. Точно так же в Турции назревает умонастроение, что интересы Запада не совпадают с турецкими интересами.