Либеральная "рыночная система" мифы и реальность

В течение определенного времени финансовое консультирование и рекомендации, какими бы бесполезными они ни были, могут приносить финансовое вознаграждение. Но, как показывает опыт последних лет, затем неизбежно наступает момент истины. Например, долгое время технические нововведения - действительные, спрогнозированные, надуманные или воображаемые - концентрировались в ничем не примечательной части Калифорнии, известной во всем мире, как Силиконовая долина. Следующим этапом стало то, что в данном случае можно назвать образцово-показательным проявлением обмана: некогда высокооплачиваемые биржевые брокеры, инвестиционные компании, финансовая пресса, творческие и интеллектуально впечатлительные новички начали хором выдавать радужные прогнозы о перспективах развития фирм Силиконовой долины - и, этим прогнозам все верили. Упомянутым компаниям воздавали восторженную хвалу, а в карманы их основателей поступала все большая прибыль - в Силиконовой долине финансовая выгода также извлекалась из изобретательно выращиваемых и заботливо подпитываемых ожиданий.

Прогнозы весьма неплохо оплачивались - что вовсе не невинно. Когда не слишком успешное и довольно рискованное предприятие неожиданно сталкивается с враждебной реальностью, то появляется еще одно широко распространенное проявление обмана. Поскольку падение показателей деятельности компании становится очевидным (а причины, без исключений, все те же: действие безликих рыночных сил, отсутствие законодательных ограничений и обычное воровство), ему прописывается универсальное лекарство - сокращение штатов или увольнение наименее ответственных за плохие показатели работников. И, чем больше таких работников будет уволено, тем, полагают, лучше будут финансовые перспективы компании. Ой, простите, никого не сократили, не уволили, а лишь вернули в семью, предоставили возможность отдохнуть, приобщиться к домашним радостям, посвятить свое время образованию и заняться развитием карьеры.

Пусть общество узнает о подобных лечебных процедурах, которые прописывают тем, кто менее всего ответственен за плохие результаты, и тем, кого считают хорошими работниками. Жестокий, но решительный поступок. Словесный обман, отчасти признаваемый таковым. В начале 21-го столетия, на один из характерных видов обмана в области финансов наконец-то обратили внимание, что потребовало комментария тех, кто профессионально связан с экономической наукой. Выявление этого обмана - заслуга генерального прокурора штата Нью-Йорк, который пролил свет на интересную и неопровержимую особенность исследований, проводимых экономистами на финансовых рынках: эксперты с Уолл-стрит не склонны покорно ждать крошечных доходов от неблагоприятной перспективы, вместо этого они предпочитают предсказывать то, за что наиболее щедро заплатят потребители прогнозов. Кроме того, прогнозы, наиболее отвечающие их собственным интересам, предаются широкой огласке - эти прогнозы призваны обеспечить прибыль или защитить от убытка. Все это - паразитизм в профессиональной экономической науке; обман, бьющий не в бровь, а в глаз.

10. Федеральная резервная система: наиболее чтимый вид обмана и наиболее изысканное бегство от реальности

Перейдем к наиболее чтимому виду обмана и наиболее изысканному бегству от реальности. Как было отмечено выше, движение современной экономической системы от хороших времен к плохим, и спустя какое-то время в обратном направлении - от плохих времен к хорошим - предсказать невозможно. Экономический бум, надуваемый финансовый пузырь и инфляция вызывают снижение объемов производства, рост безработицы, сокращение доходов, приводят к установлению стабильных, но более низких цен. Спустя некоторое время в экономике наступает оживление: увеличивается занятость, растут доходы, появляется инфляция, а если ее нет, то разговоры о ней. В Соединенных Штатах ограничивать безработицу, падение производства и инфляционный риск призвана Федеральная резервная система, которая исполняет роль Центрального банка.

В течение многих лет ею руководит из Вашингтона весьма авторитетный председатель - Алан Гринспен (с февраля 2006 года пост председателя ФРС занимает Бен Бернанке.). И, этот институт, и его руководитель - это заготовленный ответ на бум и инфляцию, рецессию или депрессию, сопровождающиеся падением производства, снижением финансовой и экономической активности, неблагоприятной экономической ситуацией и ростом безработицы. Предполагалось, что меры, которые ФРС проводит в жизнь для стабилизации экономической ситуации, являются наиболее приемлемыми и экономически целесообразными на данный момент. Однако эти меры явно неэффективны. Они не решают тех проблем, которые призваны решать: рецессия и безработица, или бум и инфляция, продолжаются. И, в этом заключается, как оказалось, наиболее чтимая и наиболее очевидная форма обмана. Псевдоположительная репутация ФРС зиждется на мощи и, авторитете банков и банкиров, и на магической силе денег - именно они поддерживают и обеспечивают деятельность ФРС, и ее членов - входящих в нее банков.

Если в период рецессии Центральный банк понижает процентную ставку, банки-члены также снижают ставку для своих клиентов, что стимулирует последних брать деньги в долг. Следовательно, производители будут создавать товары и услуги, приобретать здания, машины и оборудование, которые они смогут теперь себе позволить и с помощью которых они смогут теперь делать деньги. Как результат потребление, стимулируемое дешевыми кредитами, будет увеличиваться. Экономика будет реагировать, и рецессия прекратится. Если же происходит бум и появляется угроза инфляции, то повышение Федеральной резервной системой уровня процентной ставки для банков-членов ведет к увеличению процентных ставок по кредитам. Такая мера сдерживает капиталовложения и займы потребителей, противодействует излишнему оптимизму, ограничивает рост цен и таким образом защищает от инфляции.

Трудность состоит в том, что описанный нами в высшей степени убедительный и логичный процесс существует лишь в широко распространенном экономическом веровании, но не в реальной жизни. Это верование опирается на вроде бы убедительную теорию, но не на реальность и не на практический опыт. Коммерческие компании берут деньги в долг только в том случае, если они могут получить прибыль от их использования, а вовсе не потому, что им предложили низкую процентную ставку по кредиту. Так, в 2003 году, во время рецессии, учетная ставка ФРС была снижена примерно в двенадцать раз. Снижение ставки решительно одобрялось, как глубокомысленная и эффективная мера противодействия рецессии - такого мнения придерживались, как широкие слои общества, так и специалисты. Как, мол, хороша эта простая, безболезненная, свободная от политики и находящаяся в руках ответственных, и, уважаемых профессионалов и общественных деятелей схема.

Нет ни лишних споров, ни бессмысленной полемики - но и какого-либо примечательного экономического результата тоже нет. Во время рецессии определенные надежды возлагают на очередное заседание ФРС - обрисовываются перспективы, делаются прогнозы, но, в конце концов, какого-либо результата не достигается. Ни в одном экономическом вопросе история не повторяется с таким упорством! Действия ФРС обладают авторитетом и хорошо регулируются; достигнуто общее соглашение между ее участниками и получено одобрение финансового мира - вот только ничего существенного не происходит. Восстановление экономики начинается, но в явной форме оно не связано с действиями ФРС. Да, в результате снижения процентных ставок по ипотеке увеличивается жилищное строительство, однако в других отраслях царит болезненное безразличие.

В условиях, когда продажи находятся на низком уровне, размер процентных ставок - это мелочь. Чтобы получить дополнительные средства, компании не привлекают кредиты, а наращивают выпуск продукции, которую, однако, продать не могут. С 1913 года, когда полностью сформировали Федеральную резервную систему, был накоплен достаточный опыт по борьбе с инфляцией, и особенно с глубоким и непредсказуемым экономическим спадом. За два года, в течение которых США участвовали в Первой Мировой Войне, цены удвоились - но недавно учрежденный Центральный банк не предложил каких-либо чудодейственных мер. В 1920-х годах Флориду, а затем и Уолл-стрит захлестнула волна безудержной спекуляции, имевшей крайне разрушительные последствия, - но ФРС так и не выработала сколь-либо эффективной политики ее сдерживания. Затем наступило десятилетие Великой депрессии - и в очередной раз ни Вашингтон, ни ФРС не предприняли действий, способных оживить экономику. Проблема обсуждалась на всех уровнях, но результата не было. Дефляция и депрессия продолжались.

В годы Второй Мировой Войны возможность возникновения инфляции вызывала серьезные опасения, поскольку предыдущий опыт военного времени свидетельствовал о существовании такой угрозы. Однако, в действительности инфляция жестко контролировалась, и потому каких-либо неприятных воспоминаний о себе она не оставила - историки не обратили на этот вопрос внимания. Столь положительный результат - инфляция в военные годы была более чем незначительной - был достигнут благодаря тому, что, принимая меры, руководствовались исключительно опытом, полученным в предыдущую военную кампанию, и не возлагали надежд на Федеральную резервную систему. В то поистине тяжелое время экономическая политика не могла основываться на надежде или мифических представлениях экономистов. Как человек, который в те годы отвечал за ограничение инфляции (Д.К. Гэлбрейт занимал пост заместителя руководителя и ведал вопросами регулирования ценовой политики в Управлении по регулированию цен, таким образом, Д.К. Гэлбрейт имел непосредственное отношение к мерам, направленным на противодействие инфляции), Д.К. Гэлбрейт разделял убеждение, что Федеральная резервная система была бесполезной. И, это действительно так.

Спустя несколько десятилетий после Второй Мировой Войны угроза инфляции и экономического спада значительно уменьшилась. После напряженного обсуждения специалистами Федеральная резервная система начала действовать - ее деятельность широко одобрялась, в ее отношении появлялись оптимистические прогнозы, но опять не было никакого результата. Мастерство председателя Гринспена и прочно укоренившаяся вера во все, что касается денег, настолько высоки, что «Фед», как трогательно именуют Федеральную резервную систему, будет получать кредиты, даже если - и когда - экономика полностью восстановится. Факт остается фактом: в хорошие времена более высокие процентные ставки не способны снизить объемы производственных капиталовложений; повышение процентных ставок не оказывает существенного влияния; перспектива получения большей прибыли - вот что имеет значение. В свою очередь во времена рецессии или депрессии основным фактором, контролирующим объемы капиталовложений, является перспектива снижения прибыли.

При более низких процентных ставках ипотечные кредиты рефинансируются; общая сумма денег, выданных заемщикам, довольно невелика, и таким образом часть из них может быть сохранена. Общий экономический эффект отсутствует вообще либо весьма незначителен. Применяя меры, призванные сдержать инфляцию, Федеральная резервная система должна действовать с особой осторожностью - не должно создаваться мнения, что эти меры угрожают экономическому благополучию. Если - и когда - вновь наступает экономический спад, то основными определяющими силами, и это будет показано ниже, становятся уровень потребительских расходов и объем производственных капиталовложений, влияние Центробанка на которые минимально, поскольку коммерческие предприятия реагируют в первую очередь на снижение продаж, а ФРС в них не играет решающей роли. Это только в мире невинного обмана ФРС контролирует потребительские расходы населения и производственные расходы предпринимателей.

И, тем не менее, неплохо было бы иметь институт, деятельность которого не вызывала бы споров, который был бы политически нейтральным и. во главе которого, как в прежние времена, стоял бы компетентный, авторитетный, пользующийся доверием и не лишенный театрального таланта человек. До чего же удачные решения принимали бы тогда в почтенных кабинетах под бдительным оком портретов великих финансистов прошлого!

Именно так и должны решаться вопросы экономической политики, и тогда ни один важный показатель не будет оставлен без внимания. Вера в то, что любым столь же сложным, многообразным и, в силу своей природы, затрагивающим каждого лично вопросом, как деньги, можно управлять посредством согласованных и безболезненных мер, производимых славным и скромным зданием в столице США, принадлежит не реальному миру, а миру надежд и фантазий. И, в этом заключена суть наиболее невероятного и дорогого нашему сердцу бегства от реальности. Не можем мы отрицать и существования тех, кто наивно купается в лучах собственной славы, упивается чувством собственной профессиональной значимости и наслаждается достигнутым экономическим результатом, который на самом деле является всего лишь общепринятым обманом. Возможно, нам следует принять и простить им их неэффективность.

11. Корпорации и общество во главе с институтом государственности: кто автократичнее?

Пожалуй, с одним положением из выше изложенного можно и согласиться - речь идет о той значительной роли, которую крупная корпорация и ее менеджмент играют в современной экономике. Сегодня корпорации прочно обосновались в том, что все еще продолжают называть государственным сектором, а их бывшие менеджеры оказывают огромное влияние на общественную жизнь. Менеджмент сегодня - это неотъемлемая и наиболее влиятельная часть современной крупной корпорации, акционеры здесь играют лишь формальную роль. Только недавно мы обнаружили - и, для всех это стало неожиданностью и потрясением, - что главными целями менеджмента являются власть и самообогащение. На президентов корпораций «Энрон», «ВорлдКом», «Тайко» и других была обрушена огромная волна критики и возмущения.

Затем к ней добавилось и обсуждение корпоративных скандалов. Не упомянули лишь о той заманчивой возможности обогащения, которая была предоставлена менеджерам современных корпоративных предприятий, и это в мире, где самообогащение считается главным вознаграждением за экономические достижения. Крупные компании - особенно в сфере энергетики и массовых коммуникаций - стали основной темой новостей. Во всех случаях и ситуациях, итоги были одинаковыми - все контролировал менеджмент, право собственности не имело реального значения, - некоторые из аудиторов были весьма сговорчивыми. Биржевые опционы увеличивали богатство менеджеров и отчасти помогали скрыть реальный размер получаемых ими доходов. Менее всего можно было ожидать, что свой вклад в эту столь неблаговидную и даже преступную деятельность внесут злоупотребления в сфере бухгалтерского учета. Именно бухучет обеспечил прикрытие изощренной практике, которая затем превратилась в откровенное воровство. Люди с пытливым складом ума долгое время рассматривали бухгалтерский учет, как высокопрофессиональную и честную сферу деятельности. За время служения экономической науке - в качестве преподавателя, автора научных публикаций или госслужащего, а также в силу некоторого личного интереса - Д.К. Гэлбрейт прочел десятки, а может быть и сотни финансовых отчетов корпораций. И, то, что некоторые из них были лишь ширмой для негласного воровства, даже не приходило ему в голову.

В результате корпоративных скандалов, и особенно вследствие их общественной огласки, были приняты некоторые правила и требования, призванные обеспечить добросовестность бухгалтерской отчетности, противодействовать влиянию менеджмента и уменьшить размеры корпоративного мошенничества. Основное внимание сосредоточили на чрезмерно сговорчивых государственных деятелях, в том числе и на лицах из Комиссии по ценным бумагам и биржам. То, что качество представленного законодательного регулирования стало вызывать большие сомнения, явилось вполне закономерным результатом. Не осталось сомнений и в том, что влияние корпораций распространилось и на регулирующие органы. Теперь, когда общество сформировало отрицательное отношение к корпорациям, защищать их поведение будет крайне непросто. Сегодня необходимо независимое, честное, высокопрофессиональное управление - а в мире, где господствуют корпорации, этого чрезвычайно сложно достичь.

Мы должны это признать и должны этому противостоять - эффективному управлению нет альтернативы. Поведение менеджмента в лучшую сторону может изменить также, и в результате ожидания реальной и весьма неприятной возможности быть заключенным в тюрьму. И, еще более важно то, что добропорядочное корпоративное поведение в сочетании с эффективным регулированием более чем соответствует интересам общества, чего нельзя сказать о незаконном присвоении денег менеджментом. Это утверждение следует воспринимать не просто, как красивые слова или угрозу, а как реальность. Одного внимания со стороны надзорных органов, директоров и акционеров недостаточно. Меры и средства защиты должны обрести силу закона. Власть менеджмента, злоупотребление этой властью и личное обогащение будут существовать и дальше.

Главной целью должно являться полное и безоговорочное признание обществом и государственной властью того факта, что власть менеджмента создает основания для социально нежелательного поведения. Именно поэтому деятельность предприятий, пользующихся хорошей репутацией, должна строго контролироваться, а размер вознаграждения, которое определяют для себя менеджеры, должен стать тем вопросом, которому общество будет уделять особое внимание. Это в интересах, как общества, так и корпоративного мира. Еще раз повторю, что корпорация - это основополагающий элемент современной экономической жизни. Без нее не обойтись! Однако ее деятельность должна соответствовать общепринятым стандартам и находиться в рамках установленных обществом ограничений.

Безусловно, корпорациям необходимо предоставить свободу в выборе экономической деятельности, которая будет приносить ей прибыль, но вместе с тем эта свобода не может служить средством, как законного, так и незаконного присвоения дохода и обогащения. Бесспорно, корпоративный менеджмент должен быть наделен полномочиями для того, чтобы управлять деятельностью корпорации, но не для того, чтобы воровать с невинным выражением лица. В этом заключается одна из наиболее сложных и, учитывая, какую власть имеют сегодня корпорации, наиболее острых проблем, требующих решения. Общество, в котором правит бал экономика корпоративных злоключений и преступлений, не способно приносить пользу, и в конечном итоге оно прекратит свое существование.

12. Кто определяет вектора целей внешней и военной политики государства?

Самый спорный случай противоречия между истиной и реальностью следует из рассмотренного ранее мифа о двух секторах. Когда госсектор наступает, а его социальная и экономическая поддержка растет, это сразу заметно. Этому в основном и противостоят корпорации. Традиционное корпоративное мнение сводится к тому, что государство постоянно угрожает частному бизнесу, и самые активные выразители этого мнения клеймят государство за социалистический подход. Однако растущее проникновение частных корпораций в государственный сектор - за счет их влияния или их деятельности - обсуждается куда меньше или не обсуждается вообще. Что весьма характерно для нашего времени.

Поскольку корпоративные круги стремятся упрочить свое могущество в том, что когда-то было государственным сектором, то и сам госсектор, что вполне предсказуемо, служит корпоративным интересам. Такова цель корпораций. Подобная ситуация наиболее значительна и наиболее заметна, когда мы наблюдаем, как номинально частные компании проникают в оборонное ведомство - Пентагон. Именно они в первую очередь влияют на военный бюджет, а, следовательно, оказывают немалое воздействие на внешнюю политику, военные обязательства и, в конечном счете, на военные действия. То есть, на войну. И, хотя это влияние денег и их власть традиционны, и вполне ожидаемы, полный размах такого воздействия скрыт за завесой практически повсеместно принятых формулировок. Две предыдущие мировые войны предполагали, что решающее значение для внешней политики имеют военные цели.

Военные союзники были необходимы - по этой и многим другим причинам власть передали генералам. Во время Второй Мировой Войны, как сказано ранее, Д.К. Гэлбрейт отвечал за важнейший экономический вопрос, а именно за контроль над всеми ценами, а на начальном этапе также и за их рационирование. Необходимость действовать в отраслях, связанных с войной - в производстве стали, меди, резины, продовольствия и других сельхозпродуктов, в особенности в производстве ткани, - заставила Д.К. Гэлбрейта тесно соприкоснуться с военными нуждами. Приходилось заниматься и вопросами расквартирования войск. В конце войны Д.К. Гэлбрейт занимал пост руководителя группы, которая готовила сводки по стратегическим объектам ударов ВВС США - или USSBS, - как ее называли.

В его подчинении находился большой штат профессиональных экономистов, которые оценивали эффективность бомбардировок промышленных объектов и военной инфраструктуры Германии, а затем, хоть и не столь всесторонне, - Японии. Что касается Германии, то здесь стратегические бомбардировки промышленных объектов, транспортной инфраструктуры и городов особых результатов не принесли. Они никоим образом не приблизили окончания войны. Авианалеты на заводы, которые производили такие, казалось бы, важные компоненты, как шарикоподшипники, и, со временем, удары по авиазаводам оказались практически бесполезными.

После крупномасштабных бомбардировок в начале 1944 года заводы были созданы заново в других местах, ими стали лучше управлять, и в результате производство истребителей в Германии выросло. Летящая с небес на города смерть не оказала сколько-нибудь значительного воздействия ни на военное производство, ни на военные действия. Однако союзники, и - стоит ли говорить! - в особенности авиационное командование, не были согласны с результатами исследований - и это несмотря на то, что они представляли собой анализ, проведенный самыми талантливыми и авторитетными учеными США и Великобритании, а их результаты подтверждались безукоризненной немецкой статистикой и, представителями немецкой промышленности, в том числе и знаменитым руководителем военной промышленности Германии Альфредом Шпеером.

Все сделанные командой Д.К. Гэлбрейта выводы были отброшены - таким, как уже говорилось, был ответ авиационного командования и его сторонников среди гражданских ученых. Последние, даже попытались воспрепятствовать назначению Д.К. Гэлбрейта на кафедру в Гарварде и целый год в этом преуспевали. Но, и это еще не все. До иракской кампании величайшим военным разочарованием Америки была война во Вьетнаме. Еще в начале 60-х годов, когда Д.К. Гэлбрейта командировали во Вьетнам с задачей собрать информацию, он получил полное представление о главенстве военного фактора во внешней политике, о главенстве, которое в настоящий момент стремится полностью заменить так называемую гражданскую власть. И, в Индии, где он работал послом, и в Вашингтоне, где он имел доступ к президенту Кеннеди, и в Сайгоне Д.К. Гэлбрейт выражал резко отрицательное отношение к войне во Вьетнаме.

Позже он поддержал антивоенную кампанию сенатора Юджина Маккарти и принимал в ней участие. О том, что Маккарти намерен выдвигать свою кандидатуру от Демократической партии на президентских выборах 1968 года, впервые было объявлено именно в доме Д.К. Гэлбрейта в Кембридже. В том же 1968 году Д.К. Гэлбрейт был организатором мероприятий в поддержку кандидатуры Маккарти на хаотичном съезде Демократической партии в Чикаго, и, хоть это и не имело результата, Д.К. Гэлбрейт поддержал его выдвижение. И, в течение всего этого времени вашингтонский военный истеблишмент поддерживал войну во Вьетнаме. Так, по крайней мере, предполагалось. С точки зрения профессиональной целесообразности армейские структуры вкупе с военной промышленностью должны были поддержать боевые действия. Повторяю, это принималось как должное. И, здесь мы снова имеем дело с иллюзорным различием между частным и государственным секторами. Корпоративный интерес к крупным контрактам очевиден. Вот он - военно-промышленный комплекс Дуайта Эйзенхауэра. Мы опять не хотим жить в реальности, которая существует, сколько бы мы ее ни отрицали. Так давайте лучше ее примем.

потребитель корпоративный бизнес финансы

Список используемых источников

1. Д.К. Гэлбрейт, «Экономика невинного обмана: правда нашего времени», Москва: “Европа”, 2009

2. Д.К. Гэлбрейт, «Экономические теории и цели общества», Москва: “Прогресс”, 1976

3. Д.К. Гэлбрейт, «Великий крах 1929 года», Минск: “Попурри”, 2009

4. Т.Б. Веблен, «Теория праздного класса», Москва: «Прогресс», 1984

5. Д.М. Кейнс, «Общая теория занятости, процента и денег», Москва: «Эксмо», 2007

Размещено на Allbest.ru