Сохранится ли этот идейный консенсус в случае развития тенденции к экономическому спаду или победы демократов на промежуточных выборах 2002 г., - пока неясно. К тому же реальные линии раздела между демократами и республиканцами могут проходить в моральной сфере (проблема абортов, половое воспитание, роль религии в общественной жизни).

Некоторые американские исследователи считают, что Буш стал президен-том в период временного политического затишья. У.Кристол, например, срав-нивает нынешнюю ситуацию в целом со спокойными, неидеологизированными и не предвещавшими серьезных идеологических переворотов выборами 1960 г., за которыми, однако, последовало множество грозных событий "самого крити-ческого" десятилетия Соединенных Штатов: негритянские бунты, политиче-ские убийства, студенческие волнения, движение "новых левых", антивоенные выступления и т.п.

Подобные оценки все же контрастируют с действиями теперешнего главы администрации, в частности с его намерением установить новый климат двух-партийного сотрудничества в Вашингтоне. Так, 30 апреля в Белый дом на празднование ста дней были приглашены все конгрессмены и сенаторы. Одна-ко демонстрация двухпартийности духа не состоялась: только 193 из 535 зако-нодателей воспользовались приглашением президента. Остальные, ссылаясь на парламентские каникулы, предпочли остаться в своих округах.

Демократы при этом отмечали, что слова Буша о сотрудничестве не были подкреплены действительным сотрудничеством. Первые инициативы Белого дома проводились через Конгресс в спешном порядке, без традиционных кон-сультаций и переговоров, которые, собственно говоря, и составляют основу лю-бого сотрудничества и компромисса.

Именно поэтому лидер меньшинства в Палате представителей Р.Гепхардт оказался разочарованным первыми ста днями новой администрации, которая, по его мнению, показала свою незаинтересованность в консенсусе и нежелание пройти свою половину пути навстречу демократам, без сомнения, мечтающим о реванше в 2002 и 2004 гг.

Согласно опросам "Вашингтон пост" и Эй-Би-Си, 54% американцев (против 34%) считают, что Бушу пока не удалось уменьшить политическую напряжен-ность в Вашингтоне и добиться настоящего духа двухпартийного согласия. Кстати говоря, в числе десяти приоритетов, названных избирателями, умень-шение партийной напряженности стоит на самом последнем месте. В апреле 40% американцев (против 50% в феврале) посчитали, что именно решение этой проблемы должно быть основным приоритетом. 92% опрошенных высказались за экономику, 86% - за образование The Washington Post", 1.05.2001.

Президентство Дж.Буша, оказалось не таким уж однозначным: снижение налогов и успехи в борьбе с инфляцией сопровождались дефицитами федерального бюджета и ростом государственных расходов. Потом был "Контракт с Америкой" Н.Гингрича, предусматривавший значительное снижение налогов и радикаль-ные сокращения размеров и масштабов деятельности самого федерального правительства.

И наконец, Дж.Буш, претендующий на роль современного лидера консер-вативного реформизма, который в ходе своей избирательной кампании не ус-тавал говорить о важной роли государства в сферах образования, здравоохра-нения и социального обеспечения. Однако, поддерживая правительство на сло-вах, он, как свидетельствуют первые месяцы его президентства, хочет ограни-чить его фактически. Об этом говорит прежде всего предложенный им бюджет, предусматривающий в 2002 г. 4%-ный рост правительственных расходов (в 2000 г. они выросли почти на 9%). Тем самым Буш скорее всего надеется соз-дать новое консервативное большинство, необходимое для проведения рейга-нистской политики.

Очевидный сдвиг Буша вправо спровоцировал недовольство на левом поли-тическом фланге Америки. Действительно, первые месяцы республиканцев у власти несколько успокоили консерваторов, но зато раздражили многих либе-ралов. Сам того не желая, Буш вдохнул энергию во многих своих политиче-ских оппонентов и вызвал оживление среди тех демократов, которые после окончания президентской кампании по самым разным причинам снизили свою активность. Группы экологистов, профсоюзы, организации в защиту прав на аборты получили своеобразный стимул для создания массовой базы для выбо-ров нового, более умеренного президента.

Однако даже спустя семь месяцев после прихода к власти Буша International Herald Tribune, 2.04,2001., амери-канцы все еще мало знают о том, что представляет собой их новый президент, каковы его знания, необходимые для того, чтобы занимать столь высокий госу-дарственный пост. Неизвестно, что в действиях президента является его лич-ным консерватизмом, а что привнесено Республиканской партией или консер-вативным истеблишментом. И наконец, главная проблема: куда стало исчезать то "сострадание", о котором так много говорилось кандидатом республиканцев в период избирательной кампании?

Глава III. Внешнеполитическая стратегия США.

3.1. Проблемы обновления американо-российских отношений.

Оглядываясь на события 10-летней давности - период развала Советского Союза и рождения реформируемой и демократизирующейся Российской Фе-дерации - можно заметить, как в Вашингтоне, так и в Москве, весьма боль-шие надежды на будущее американо-российского партнерства, которое было одной из основ "нового экономического порядка" - если употребить часто ис-пользовавшуюся фразу в администрации Джорджа Буша-старшего. При-шедшая ей на смену администрация Клинтона следовала этому политическо-му направлению и говорила о "стратегическом партнерстве" с Россией и о "стратегическом альянсе" с российской реформой Эндрю Кучинс - директор российской и евразийской программы Фонда Карнеги. Andrew Kuchins. U.S.-Russian Relations: An Agenda for Renewal. Перевод С.Г. Рогульcкого..

К сожалению, этим большим надеждам на улучшение американо-российских отношений, которые имелись у администраций Буша-старшего и Клинтона, а также у Ельцина в Москве, не суждено было полностью осущест-виться, поскольку двусторонние отношения за последние 10 лет шли неста-бильным курсом. Сегодня умы многих людей заняты проблемой быстро разви-вающегося "рынка медведей" (биржевой рынок, который играет на пониже-нии курса акций). Думаю, что было бы уместно предположить, что американо-российские отношения также находились в состоянии "рынка медведей". Но в отличие от американских рынков обыкновенных акций, кото-рые переживали, беспрецедентный бум в течение большей части 1990-х годов, период подъема американо-российских отношений был очень коротким, а за-тем целый ряд проблем привел к постепенному затуханию этих отношений. Все мы хорошо знакомы со многими досадными проблемами, которые отбро-сили назад американо-российские отношения - разочарованность России не-большими размерами помощи Запада, Босния, экспансия НАТО, финансовый крах России в 1998 г., война в Косово, а в 2000 г. - дебаты по поводу нацио-нальной противоракетной обороны.

Что касается внутренней жизни России, то можно сослаться на правдопо-добный аргумент о том, что при президенте Путине ситуация улучшилась за последние 18 месяцев, появилась некоторая стабильность, а российская эко-номика в 2000 г. имела почти 8%-ный темп роста. Труднее найти доводы в пользу того, что американо-российские отношения улучшились, а атмосфера по меньшей мере последних двух месяцев с крупным шпионским скандалом, когда высокопоставленные официальные лица американского правительства характеризуют Россию как угрозу безопасности в таких выражениях, кото-рые мы не слышали более 10 лет, дает ощущение того, что Йоги Берра назвал «снова "дежа вю"».

Сегодня задача не заключается в том, чтобы проанализировать собы-тия последних 10 лет, пытаясь ответить на извечный российский вопрос: "Кто виноват?" - этим уже достаточно занимались в Вашингтоне, особенно в ходе избирательной кампании 2000 г.

Эта попытка была мотивирована тем, что близость взглядов теперешней президентской администрации в Москве и пришедшей администрации в Ва-шингтоне обеспечила благоприятный момент для переоценки того, как изме-нились дела по сравнению с началом 1990-х годов и какие новые подходы к вопросу отношений с Россией. По мнению, по мере того, как команда Буша (мл.) будет фор-мулировать свою внешнюю политику, выяснится, что свежий взгляд принесет наибольшую пользу как раз американо-российским отношениям.

Существуют две серьезные идеи, которые формируют концептуальную суть подхо-да к российской политике. Первая заключается в том, что, несмотря на то, что холодная война окончилась около 10 лет назад, нам (и Соединенным Штатам, и России) не удалось воспользоваться широкими возможностями, которые нам представились с окончанием холодной войны, чтобы сделать этот мир гораздо безопаснее. Вторая идея, которой значительно затрагивающая внутреннее преобразование России, заключается в том, что если Россия стремится быть "великой европейской державой" -- о чем в разное время заявляли как господин Ельцин, так и господин Путин, то она должна понимать, что все великие европейские державы сегодня яв-ляются рыночными демократиями с хорошо устоявшимися юридическими системами, которые подчиняются нормам, относящимся к правам человека, к свободе средств массовой информации и к здоровым социальным условиям Кучинс.Э. Проблемы становления американо-российских отношений. // The New York Times, 2001. - 12.02.

Многие разочарования, касающиеся российских внутренних преобразова-ний за последнее десятилетие, привели к выводу о том, что путь к успеху здесь оказался гораздо более длительным, чем многие думали. В американ-ских политических кругах существует растущая тенденция вообще не под-держивать эти преобразования и просто концентрироваться на вопросах без-опасности как конечной цели нашей политики в отношении России. Это было бы ошибкой, поскольку, если усилия России в области внутренних реформ в конечном счете не увенчаются успехом или же если она преуспеет в этом только наполовину, то это приведет к тому, что Россия будет менее интегри-рована с Западом и с мировой экономикой. Такая Россия сможет внести меньший вклад в международный порядок и таким образом с большей веро-ятностью будет угрожать американской национальной безопасности по широ-кому кругу вопросов. Но как мы не можем забывать о внутренних преобразо-ваниях в России, так мы и должны понимать, что наша способность оказывать на нее влияние в позитивном смысле весьма ограниченна, тогда как воспри-ятие Россией нашего "вмешательства в ее внутренние дела" может уже обер-нулось во вред репутации Соединенных Штатов не только в умах представи-телей российской консервативной и либеральной элит, но также и среди бо-лее широких слоев населения.

Стержневые вопросы безопасности. Грядущее десятилетие должно предложить многообещающие возможности для Соединенных Штатов и Рос-сии в том, чтобы обеспечить гораздо большую безопасность в их двусторонних ядерных отношениях, чтобы радикально сократить их ядерные арсеналы, тем самым усиливая режим нераспространения. Достижение этих целей, однако, потребует от правительства США решительно отказаться от образа мышле-ния времен холодной войны, который влияет во многом на формирование ядерной политики и политики безопасности США в отношении России. Поли-тика Москвы страдает тем же недугом, только еще более усиленным углуб-ляющейся слабостью ее обычных сил. Несмотря на то, что значительный прогресс в области ядерной безопасности был достигнут в 1990-е годы, а Глория Даффи работала упорно и успешно в Министерстве обороны в первой администрации Клинтона, за последние годы этот прогресс замедлился. В Вашингтоне, и не только там, снова и снова говорилось, что если во время хо-лодной войны угроза со стороны России имела место из-за ее силы, то сегод-ня эта угроза происходит больше от слабости России. И все же политика США в области стратегических вооружений никогда не изменялась так, что-бы отражать это качественно новое условие. Настало время смелых инициа-тив, которые позволят занять проблеме ядерных вооружений в США новое место, чтобы более эффективно обеспечить американскую национальную без-опасность.

Сокращение вооружений. В настоящее время как Россия, так и США имеют более 6000 единиц стратегических вооружений, а по соглашению СНВ-2 это число должно снизиться до 3000-3500. Конечно, и эти цифры превосхо-дят наши нужды. Теперь мы, как и Россия, находимся перед лицом совер-шенно другой угрозы и все еще остаемся по существу на позициях холодной войны. В России есть более 2000 целей для нанесения нами там ядерного уда-ра. Конечно, такое количество никому не нужно, и только анахроничная прак-тика определения этих целей, унаследованная от времен холодной войны, может оправдать американский ядерный арсенал числом более 1000-1500 боеголовок в недалеком будущем. Новая администрация должна пойти на смелый шаг по одностороннему сокращению американского арсенала до уров-ня, соизмеримого с изменившимися обстоятельствами. Из-за старения своих вооружений и финансовых затруднений русские, вероятно, снизят этот уро-вень где-то к 2010 г., поэтому они предложили этот уровень для Договора СНВ-3. Президент Буш заявил о важности отхода от парадигмы холодной войны и о рассмотрении односторонних мер. Это прозвучало в обращении к нации о внешней политике, сделанном в Библиотеке Рейгана после избрания Буша на пост президента. В этом есть своя неоспоримая логика. Если между-народная система больше не определяется американо-советской конфронта-цией, то зачем Соединенным Штатам и России оставаться в рамках этих ус-таревших ядерных взаимоотношений? Более отдаленной задачей для Соеди-ненных Штатов и России будет трансформация их ядерных взаимоотношений в следующем десятилетии. Суть этого мероприятия - значительно сократить арсеналы, которые не находились бы в состоянии боевой готовности (как это сегодня наблюдается в Англии и Франции) Andrew Kuchins. U.S.-Russian Relations: An Agenda for Renewal. Перевод С.Г. Рогульcкого..

Односторонние меры по сокращению ядерных арсеналов вызывают озабо-ченность тех, кто занимается контролем над вооружениями, потому что без договоров существует риск потери режима контроля, который важен и для содействия сокращениям, и для поддержания доверия. Мы предлагаем, одна-ко, чтобы Соединенные Штаты и Россия предприняли энергичные меры для большей прозрачности в двусторонних ядерных отношениях с тем, чтобы усилить стратегическую стабильность. Даже если бы администрации Буша и Путина резко сократили бы свои ядерные арсеналы до уровней, составляю-щих одну десятую часть от времен пика холодной войны - т.е. около 1000 бое-головок - ядерное устрашение по-прежнему определяло бы стержень амери-кано-российских стратегических отношений. Мы должны понимать, что сни-жение до гораздо более низких значений, не говоря уже о снижении до нуля, является не сиюминутным предложением, поэтому нам придется довольно продолжительное время жить в этом мире ядерного устрашения. И все же нет достаточного основания для сохранения немедленной боеготовности на уровне холодной войны, а также оперативного положения, дающего возмож-ность нанести массированный контрудар за несколько минут. Преднамерен-ный удар какой-либо из сторон сегодня фактически невозможно вообразить. Самая непреодолимая угроза в нынешнем десятилетии - это непреднамерен-ный или случайный ядерный конфликт. Соединенным Штатам и России сле-дует предпринять совместную инициативу для того, чтобы оттянуть время, необходимое для начала ядерного удара, с минут до часов, а затем - с часов до дней. Для этого потребуются кропотливые переговоры, результаты которых обеспечат большую прозрачность и доверие в отношениях, и помогут также в контроле над сокращениями вооружений.

Сегодня самая большая опасность распространения происходит от возмо-жной утечки вооружений и или материалов деления ядра из бывшего совет-ского арсенала. Самое эффективное сотрудничество в области безопасности эры Ельцина-Клинтона имело место за счет программы Нанна-Лугара (Cooperative Threat Reduction Program), названной по имени ее авторов в Се-нате. До сих пор результатом этой программы была дезактивация систем дос-тавки почти 5000 ядерных боеголовок, превращение трех бывших советских республик в безъядерную зону, уменьшение опасности сотен тонн ядерных материалов и обеспечение занятости для тысяч ученых, занимавшихся воо-ружениями, которые были частично безработными из-за недостаточного фи-нансирования. Все это - менее, чем за 0,25% оборонного бюджета США; по моему мнению, это очень рентабельное вложение средств. И все же предстоит сделать гораздо больше.

Если Соединенные Штаты готовы тратить десятки миллиардов долларов в последующие 20--30 лет для создания национальной системы противоракетной обороны для противостояния угрозе, которая еще не существует, то Соединенным Штатам следует быть более чем готовыми потратить более значительную часть этой суммы для сдерживания уже существующей угрозы.

Как об этом последние пару лет говорили проблема противоракетной обороны имеет вероятность быть следующей крупной про-блемой в американо-российских отношениях. Русские считают, что Договор по ПРО, подписанный 29 лет назад, остается краеугольным камнем стратегичес-кой стабильности в мире. Позиция США при сильной поддержке Республи-канской партии основывалась на том, чтобы доказать, что Договор по ПРО является анахронизмом, пережитком холодной войны, который более не спо-собствует нашим интересам безопасности в тех изменившихся условиях, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Этот аргумент защищался с почти рели-гиозной страстью приверженцами каждой позиции, и как сказал один муд-рый раввин, "вы оба правы" Кучинс.Э. Проблемы становления американо-российских отношений. // The New York Times, 2001. - 12.02.

Ряд государств выделяет значительные ресурсы на программы баллисти-ческих ракет, и, конечно же, возможно, что через 10-15 лет будет больше го-сударств, которые будут в состоянии нанести ущерб Соединенным Штатам путем доставки оружия массового уничтожения на баллистических ракетах. Вашингтону следует уделить этой проблеме больше внимания; не сделать этого было бы безответственно. С другой стороны, последствия решения США выйти в одностороннем порядке из Договора по ПРО будут, вероятно, весьма дестабилизирующими для международной системы. Усилия по сокращению вооружений и усилия, направленные на обеспечение безопасности американо-российских ядерных отношений будут, по всей вероятности, поставлены под угрозу. Китай, скорее всего, решит создать больше ядерных ракет раньше, чем это предусмотрено в нынешних планах модернизации; до сих пор он был весьма сдержанным в развитии своих ядерных сил. Активность Китая окажет влияние на Индию с последующим воздействием на Пакистан. То, что делает Китай, может заставить Японию поставить под вопрос доверие к американ-ской ядерной гарантии - Токио может очень быстро создать ядерные силы, если решится на это. Неудача достичь соглашения с Россией о будущем Дого-вора по ПРО, безусловно, приведет к более тесному сотрудничеству в области безопасности между Россией и Китаем - этого мы, конечно же, не хотим, и по этому поводу сами русские испытывают двойственное чувство. Потом сущест-вуют союзники в Европе, которые без всяких исключений выразили свою поддержку сохранению Договора по ПРО с Россией.

Короче, мы рискуем поставить под угрозу наши самые важные союзниче-ские отношения и способствовать более глубокому сотрудничеству между на-шими серьезнейшими потенциальными противниками, а также, вероятно, разрушить режим нераспространения, если мы не отнесемся к проблеме ядерной обороны с величайшей мудростью и искусной дипломатией..

Нам нужно предпринимать все усилия для того, чтобы превратить вопрос о противоракетной обороне из теперешней самой большой угрозы американо-российским отношениям в величайшую возможность для реального сотрудни-чества в области безопасности. В июне 2000 г., а также в апреле 2001 г., рус-ские признали, что Соединенным Штатам, России и Европе следует совместно заняться обсуждением и анализом этой угрозы с целью разработать объеди-ненные меры для того, чтобы устранить эту угрозу Путем политических и ди-пломатических средств и с помощью разработки эффективных оборонитель-ных систем. На данном этапе русские в своем предложении НАТО во время визита лорда Робертсона в Москву в феврале предложили такие дискуссии и сотрудничество, а также выразили мнение, что Россия и Европа больше, чем США, подвержены опасности ракетных нападений, поскольку системы сред-ней дальности больше разработаны в странах, которые практически все нахо-дятся на периферии Российской Федерации (Иран, Индия, Пакистан и т.д.), чем МБР, которые могли бы угрожать Соединенным Штатам. Было высказано много предположений о том, насколько искренни российские предложения, или же они больше символичны и предназначены главным образом для того, чтобы задержать какое-то распространение ядерного оружия и отколоть США от их союзников. Заместитель председателя Комитета по обороне Госу-дарственной думы и один из ведущих специалистов России по ядерным стра-тегическим вопросам Алексей Арбатов сказал , что Соединенные Штаты и Запад сде-лают ошибку исторического масштаба, если не примут российское предложе-ние всерьез, поскольку сотрудничество по вопросу об угрозе распространения и совместная разработка систем против этой угрозы несут в себе семена ре-альной интеграции России и Запада в области безопасности.. Тем не ме-нее, к этим дискуссиям необходимо отнестись в высшей степени серьезно. Как раз сейчас администрация Буша вновь обратилась к вопросу о противоракет-ной системе и, естественно, к российской политике в целом.

Но, конечно, с русскими ничто никогда не бывает просто и открыто. Тогда как, с одной стороны, российское правительство выразило желание сотрудни-чать с США и Европой в том, чтобы устранить ракетную угрозу, американ-ское правительство, с другой стороны, много лет было озабочено ролью рос-сийских ученых, инженеров и предприятий в распространении ракетно-ядерных технологий в так называемых "проблемных государствах" или государствах-"изгоях". Отделение целенаправленных, санкционированных госу-дарством мероприятий по распространению от мероприятий по распростране-нию, не санкционированных государством и не контролируемых эффективно государством, является очень трудной проблемой в хаотичной постсоветской России. Многие рассекреченные, неподтвержденные сообщения рассказывают о российских ученых и экспертах по технологиям, уехавших из России, чтобы работать в северокорейских, китайских и иранских лабораториях, институтах и на заводах. Есть также сообщения о русских, которые предоставляют по-мощь этим и другим программам вооружений электронными средствами, ос-таваясь в России. В некоторых случаях го-сударству может быть удобно иметь "правдоподобную отрицаемость" для та-ких мероприятий, а в других случаях они действительно могут быть вне госу-дарственного контроля. Эта проблема подчеркивает важность оказания помо-щи безработным или частично занятым российским ученым в области воору-жений и экспертам в области технологий, а также потребность в американ-ских людских и технических ресурсах отслеживания ситуации Andrew Kuchins. U.S.-Russian Relations: An Agenda for Renewal. Перевод С.Г. Рогульcкого..

Вопрос о передачах вооружений и технологии будет трудным как для Со-единенных Штатов, так и для России, поскольку это та область, где наши ин-тересы в некотором смысле просто расходятся. Русские мотивируют передачи этих технологий двумя моментами: экономической и национальной безопасно-стью. Продажа вооружений - это сфера, где российская промышленность может быть конкурентоспособной, а военно-промышленный комплекс (ВПК) нуждается в заказах, поскольку российские поставки вооружений за послед-ние годы резко упали. В 2000 г. объем российских продаж вооружений соста-вил сумму около 4 млрд. долл. (около 15% от сделок США по вооружениям, и намного ниже уровня советского периода), и двумя основными клиентами яв-ляются Китай и Индия - на уровне 1 млрд. долл. в год, а решение возобно-вить продажу оружия Ирану за несколько лет сделают Иран третьим круп-нейшим клиентом русских. Российская проблема заключается в рынках: пока русские не имеют доступа на традиционные американские и европейские рынки, они будут вынуждены искать их в местах, которые нам не нравятся. Нужно дать возможность русским продавать оружие, которое они производят, например, в Европе, где Россия потеряла свой самый боль-шой рынок после распада Организации Варшавского договора. Нам также нужно понять, что продажа вооружений Россией существенно помогает рос-сийскому ВПК выжить, и понятно, что российские лидеры считают, что выживание пусть даже самой маленькой части старого советского военно-промышленного комплекса отвечает российским национальным интересам.

Другой вопрос, который нам нужно иметь в виду, заключается в следую-щем: то, как Россия осознает свои интересы в области безопасности, ес-тественно, в некоторых случаях расходится с нашим собственным восприяти-ем, и это естественно, потому что Россия стоит перед лицом совершенно других стратегических условий. Это напрямую применимо и к ме-ждународной безопасности. Россия по периферии окружена на юге и на вос-токе целым рядом растущих держав международной системы в то время, как ее собственная мощь резко уменьшилась. Конкретно имеем здесь в виду Ки-тай и Индию, и в меньшей степени Иран. Россию отчасти можно понять в ее попытках сотрудничать с этими государствами для продвижения своих собст-венных интересов. Существуют геополитические причины для этих отноше-ний, которые напрямую не мотивируются желанием противостоять Соединен-ным Штатам, а эти продажи оружия нельзя объяснить только желанием про-тивопоставить себя США. Ясно, что есть такие аспекты этих отношений и продаж вооружений, которые идут вразрез с нашими интересами, но многие из этих проблем России не касаются Соединенных Штатов, несмотря на под-стрекательскую риторику некоторых российских политологов и правительст-венных официальных лиц.

И наконец, несколько слов о европейской безопасности и НАТО. Из-за огромной территории России, ее военной мощи, социально-экономических трудностей и сложного смешения совместных интересов и противоречий с Западом, она явно не вписывается в возникающую архитектуру евро-Атлантической безопасности. Культурная самобытность России столетиями испытывала противоречие между восхищением и пренебрежением по отноше-нию к экономическим и политическим достижениям Европы. Россия никогда не могла полностью решиться - хочет ли она присоединиться к "общему ев-ропейскому дому", как об этом говорил бывший президент Горбачев, или же остаться в стороне в своем уникальном евразийском величии. Что еще больше усложняет ее "почти шизофрению" по отношению к Западу: в прошлом деся-тилетии Россия из всех великих держав в современной истории испытала самое резкое падение национальной мощи, и Европа - это место, где россий-ская внешнеполитическая элита наиболее остро чувствует последствия совет-ского краха. Andrew Kuchins. U.S.-Russian Relations: An Agenda for Renewal. Перевод С.Г. Рогульcкого.

Несмотря на горечь и разочарование недавних лет, американские полити-ки и аналитики России не должны полностью сбрасывать со счетов с трудом завоеванные достижения, которые поддерживают мнение о том, что более ко-оперативный подход партнеров по Североатлантическому союзу к России бу-дет важен для поддержания и развития европейской безопасности. Бывший российский премьер-министр Виктор Черномырдин наряду с бывшим прези-дентом Финляндии Ахтисаари помогли провести переговоры о завершении войны в Косово, эффективно предотвратив дальнейшую опасность натовского "распутывания" в Косово. Россия понимает, что она должна установить модус вивенди с НАТО, выступающей в качестве первостепенного института безопа-сности в Европе, и мы должны энергично поработать, чтобы это произошло. Процесс расширения НАТО необходимо продолжать, и никакое государство не должно иметь явного или подразумеваемого права вето по вопросу о при-соединении к альянсу других государств. Тем не менее, предлагаем НАТО быть более осмотрительной в приглашении бывших советских республик к присоединению, и, конечно, имеем здесь в виду главным образом государства Балтии.

К сожалению, в 1990-х годах вопрос о расширении членства и миссии 'НАТО отнимал слишком много времени у политиков. В то время, когда тра-диционные риски в области безопасности, связанные с соперничеством вели-ких держав в Евразийском регионе, резко уменьшились, спорам по поводу НАТО в 1990-е годы было отдано слишком много сил, которые должны были быть брошены на решение растущих нетрадиционных вопросов безопасности. Сегодня и завтра такие проблемы, как ослабление государства, ухудшение окружающей среды, эпидемические заболевания, безопасность ядерных мате-риалов, миграционные потоки и неблагоприятные демографические тенден-ции, преступность и коррупция, а также другие вопросы представляют собой гораздо более непосредственные угрозы для российской и более широкой ев-ропейской безопасности. Эти угрозы являются трансграничными по природе и поэтому представляют собой непосредственную угрозу для Евразийского ре-гиона в целом. Лицам, определяющим политику, неправительственным орга-низациям, а также ученым нужно искать гораздо больше ресурсов для того, чтобы заниматься этими общими проблемами и находить общие решения. И опять-таки, многие вопросы безопасности, которые касаются России и Евро-пы, не затрагивают США. По этой же причине расширение Европейского Со-юза дальше на восток будет оказывать гораздо больше реального воздействия на российские интересы, особенно экономические, чем расширение НАТО; российским аналитикам и лицам, определяющим политику, нужно уделять больше внимания этим вопросам, чем гневному возмущению по поводу опас-ностей НАТО.

Существует одно крайне важное событие за последние десять или более лет, которое в некотором смысле остается либо неожиданным, либо недопоня-тым, но которое значительно изменяет структурные условия американо-российских отношений. Асимметрия в мощи между США и Россией, используя масштаб экономики в качестве ключевого мерила, суще-ствовала в начале 1990-х годов, но эта асимметрия намного увеличилась при том, что США за это десятилетие набирали силу, а Россия, если хотите, "заваливалась". Это означает, что Российская Федерация имеет относительно гораздо меньше экономического, военного и политического влияния в между-народных делах, чем десять лет назад, и, следовательно, ее приоритет во внешней политике США уменьшился. Эту мысль новая администрация Буша передавала России целым рядом способов - начиная с перестройки структу-ры Совета национальной безопасности, чтобы придать ей более низкий при-оритет, и кончая демонстрацией весьма незначительного энтузиазма по поводу будущей встречи Путина и Буша.

В то время, как отношения между США и Россией постепенно становятся все менее приоритетными в каждой из столиц, что это - естественное явление по мере того, как мы все дальше уходим от кон-фронтации сверх держав эпохи холодной войны. Однако это не означает пре-допределенности наших двусторонних отношений как неприятельских.

3.2. Политическое вмешательство по отношению к Ираку.

Явная решимость США начать войну с Ираком Саддама Хусейна, будь на то одобрение ООН или нет, начинает вызывать у интеллектуальной элиты Запа-да глубокие сомнения в обоснованности политики Джорджа Буша, а заодно и его ближайшего союзника - английского премьера Тони Блэра. Возникает слишком много вопросов, на которые нет ответов.

Пожалуй, наиболее бескомпро-миссно эти сомнения выразил английский писатель Джон Ле Карре, напечатавший в лондонской га-зете «Тайме» статью под красноречи-вым заголовком «Соединенные Штаты сошли с ума». Знаменитый сочинитель шпионских романов, ранее не замечен-ный в особом антиамериканизме, на этот раз не выбирает выражений. Вот что он, в частности, пишет: «У Америки очередной приступ исто-рического помешательства, причем ны-нешний хуже всех, что я могу припом-нить, -- хуже периода маккартизма, ху-же Залива свиней (попытка высадки американского десанта на Кубу после прихода к власти Фиделя Кастро), а в долгосрочной перспек-тиве, возможно, катастрофичнее вьет-намской войны" Джон Ле Карре: У америки приступ исторического помешательства. // Эхо планеты. Дайджест. - №5, январь/февраль, 2003. - с. 22..

Реакция на теракты 11 сентября 2001 года превзошла все, на что мог наде-яться бен Ладен в своих самых гнусных мечтах. Как и во времена маккартизма, свободы, которые заставили весь мир завидовать Америке, систематически ограничиваются. Конформизм средств массовой информации США в сочета-нии с корпоративными интересами снова привели к тому, что споры, кото-рые должны бы охватить всю страну, идут лишь в статьях обозревательской элиты Восточного побережья.

Планы надвигающейся войны вына-шивались за годы до того, как Усама бен Ладен нанес свой удар, но именно он сделал возможным их осуществле-ние. Без бен Ладена клике Буша до сих пор пришлось бы объясняться по таким скользким вопросам, как победа Буша на президентских выборах, как дело «Энрон», как бесстыдное продвижение интересов богачей при беззастенчивом небрежении нуждами бедняков всего мира, как экология и уйма расторгнутых в одностороннем порядке международ-ных договоров. Этой клике, наверное, пришлось бы объясняться и по поводу поддержки продолжающегося игнори-рования Израилем резолюций ООН.

Как сооб-щают, сейчас 88 процентов американцев хотят войны. Военный бюджет США увеличен еще на 60 миллиардов долла-ров и достиг примерно 360 миллиардов. Готовится к принятию на вооружение новое поколение совершенного ядерно-го оружия, чтобы все мы могли вздох-нуть с облегчением. Но вот какую имен-но войну поддерживают или думают, что поддерживают, эти 88 процентов американцев, совершенно неясно. Вой-на какой длительности? Сколько амери-канских жизней она унесет? Во что обойдется американскому налогопла-тельщику? И поскольку большинство этих 88 процентов, несомненно, вполне добропорядочные и гуманные люди, стоит еще спросить -- а скольких ирак-ских жизней будет стоить эта война?

Перенаправив гнев Америки с Усамы бен Ладена на Саддама Хусейна, Буш и его клика совершили один из величай-ших пиаровских трюков в истории. В результате, согласно недавнему опросу общественного мнения, каждый второй американец считает теперь, что ответ-ственность за удар, нанесенный по Всемирному торговому центру, несет Саддам. Но американскую обществен-ность не просто обманули. Ее запугали и держат в неведении и страхе. Этот искусно организованный невроз должен обеспечить Бушу и его соучастни-кам по заговору превосходные позиции на следующих выборах.

Те, кто не с Бушем, против него.

Религиозное ханжество, которое по-шлет в бой американские войска, воз-можно, самый отвратительный аспект сюрреализма готовящейся войны.

В Америке, где если и не друг перед другом, то уж перед ним-то все равны, в семье Бушей есть один президент, один экс-президент, один бывший директор ЦРУ, губернатор Флориды и бывший губернатор Техаса.

В 1993 году, когда экс-президент Джордж Буш-старший находился с ви-зитом в наидемократичнейшем коро-левстве Кувейт, чтобы выслушать слова благодарности за его освобождение, кто-то совершил покушение на его жизнь. ЦРУ считает, что за этим стоял Саддам. Отсюда и вопль Буша-младшего: «Этот человек хотел убить моего па-почку!» И ничего личного в предстоя-щей войне нет. Она просто необходима сама по себе. На то воля Божья. Она нужна исключительно для того, чтобы облагодетельствовать иракский народ свободой и демократией.

Чтобы стать членом команды, нужно верить в Абсолютное Добро и Абсолют-ное Зло, а Буш при всяческом содейст-вии своих друзей, семьи и Бога расска-жет нам, что есть что. Чего он нам не скажет, так это правды о том, почему мы собираемся на эту войну. На кон по-ставлена не «ось зла», но нефть, деньги и человеческие жизни. Беда Саддама в том, что он сидит на втором, крупней-шем нефтяном месторождении мира. А его вожделеет Буш, и кто поможет ему им овладеть, получит свой кусок пиро-га. А кто не помогает, не получит.

Багдад не представляет собой явной и непосредственной угрозы своим сосе-дям и уж вообще никакой -- США или Британии. Саддамово оружие массового поражения, если оно у него еще есть, - ничто в сравнении с тем арсеналом Из-раиля или Америки, который они могут в любой момент на него обрушить. Речь идет не о нависшей военной или терро-ристической угрозе, а о необходимости экономического роста США. А еще Америке нужно всем нам продемонст-рировать свою мощь -- Европе, России. Китаю, бедной и безумной маленькой Северной Корее, равно как и Ближнему Востоку. Показать всем, кто правит Америкой в ней самой и кем будет пра-вить Америка за своими рубежами.

Самое благоприятное для Тони Блэ-ра объяснение его роли во всей этой истории состоит в том, что, оседлав ти-гра, он был уверен, что сможет им уп-равлять. Не может, этот тигр загнал его в угол и Блэру от-туда не выбраться.

Самое смешное, что в этом углу Блэ-ра никто из лидеров оппозиции сейчас и пальцем не тронет. Трагедия Брита-нии, как и Америки, в том, что, когда наши правительства извращают факты, лгут и теряют доверие к себе, избира-тель просто пожимает плечами и отво-рачивается в сторону. Спасти свою карьеру Блэр может лишь в том случае, если в последнюю минуту международ-ные протесты и невероятно расхраб-рившаяся ООН заставят Буша сунуть пистолет обратно в кобуру, не сделав ни единого выстрела. Но как может ве-личайший ковбой мира прискакать до-мой без головы тирана, которую можно было бы показать ребятам?

Худшее для Блэра произойдет, если с санкции ООН или без нее он втянет нас в войну, которой, будь на то воля к энергичным переговорам, можно было бы избежать, в войну, которая обсуж-дается в Британии нисколько не демо-кратичнее, чем в США или в ООН. То-гда Блэр на ближайшие десятилетия испортит наши отношения с Европой и Ближним Востоком. Он поможет спро-воцировать непредсказуемые акции возмездия, серьезные волнения в стра-не и региональный хаос на Ближнем Востоке. Добро пожаловать в стан по-борников этичной внешней политики!

Есть и промежуточный, но малове-роятный вариант -- Буш начинает войну без одобрения ООН, а Блэр ос-тается в стороне. Тогда можно сказать «прощай» особым отношениям с США.

Полтора года «дипломатической войны» вокруг Ирака заверши-лись. Утром 20 марта мир вступил в войну реальную, причем с непредсказуемыми последствиями Сергиенко В. Война и мир. Другие 48 часов. // Континент, №6, 2003, с. 18

. Агрессия США против Ирака подвела черту под существующей системой международной бе-зопасности. На смену праву закона и логики пришло право эмо-ций и силы. В истории человечества началась новая эпоха, кото-рая может закончиться ее концом. Пока, правда, сохраняется надежда, что этому мрачному прогнозу не суждено сбыться. Но кто знает, что будет после второй войны в Персидском заливе. (Сноска континент18 с.)

После встречи лидеров США, Вели-кобритании и Испании на Азорс-ких островах стало понятно, что решить «иракскую проблему» мирны-ми средствами не удаст-ся. Лидеры «тройки» в ультимативной форме потребовали от СБ ООН определиться со своей по-зицией. Совету Безопас-ности на это отвели все-го 24 часа, которые Дж. Буш-младший окрестил «моментом истины». И в этом он, безусловно, прав. Если бы против-ники силового решения «иракского вопроса» по-шли на уступки, то у че-ловечества никакой на-дежды не осталось бы.

К вечеру 17 марта стало ясно, что новая резолюция не пройдет. Поняв, что до 11 из 15 членов СБ ООН могут проголосовать против, а трое его постоянных членов готовы использовать свое право вето, США и Великобритания отозвали проект сво-ей резолюции. И хотя Россия, Франция и Германия предложили созвать 18 марта экстренное заседание Совета Бе-зопасности на уровне глав МИД, а ру-ководители ооновских инспекций Ханс Блике и Мохаммед аль-Барадеи заяви-ли, что представят СБ ООН новый док-лад о сотрудничестве Багдада, США на все эти жесты уже не реагировали.

Такое развитие событий в ООН было равнозначно поражению, особен-но для Дж. Буша, который не далее как 6 марта публично выражал уверен-ность, что резолюция будет поддержа-на большинством членов СБ, и тогда Америка сможет заявить о своей «мо-ральной победе». Отзыв резолюции продемонстрировал, что «игры с ООН» закончились, Совет Безопасности из предполагаемого союзника превратил-ся в противника, а потому может быть списан со счетов за «никчемностью». Сутки мир провел в напряженном ожидании. 18 марта слово берет президент США Дж. Буш, обращаясь к нации.

Как и в прежних выступлениях, аб-солютно никакой аргументации, ника-ких доказательств, сплошные эмоции и апелляция к исключительности Амери-ки. Дж. Буш подчеркивает, что «Совет Безопасности ООН не сумел справить-ся со своими обязанностями, а потому мы намерены выполнить свои». Суть ультиматума - «Саддам Хусейн и его сыновья должны покинуть Ирак в те-чение 48 часов. Отказ сделать это при-ведет к военному конфликту, который начнется тогда, когда этого захотим мы». Отсчет времени пошел, для мира начались другие 48 часов.

Уже через несколько часов Багдад покинули инспектора ООН, для всех стало окончательно ясно: война неизбежна. Правда, оставалась, хотя и смутная, но надежда, что Саддам Ху-сейн покинет Ирак. Такие планы ак-тивно обсуждались в течение конца февраля - начала марта, и некоторые государства, причем не только из чис-ла стран исламского мира, готовы были предоставить ему политическое убежище. Сомнения развеял пресс-сек-ретарь Белого дома Ари Флейшер: «Даже если иракский лидер Саддам Ху-сейн покинет страну, американские войска все равно войдут в Ирак, толь-ко на этот раз мирно, потому что у иракских войск не будет приказа напа-дать и открывать огонь». Следователь-но, при всей эмоциональной риторике администрации Белого дома и личной неприязни семьи Бушей к Саддаму Ху-сейну основная причина войны все-таки в другом.

Накануне совещания на Азорских островах вице-президент США Дик Чейни назвал цели операции в Ираке: разгромить любые силы, противостоя-щие США и союзни-кам; расформировать пра-вительство Саддама Хусейна; полностью уни-чтожить иракское ору-жие массового пораже-ния; обеспечить тер-риториальную целост-ность государств в ре-гионе; создать в Ираке по-настоящему народ-ное правительство. Воз-можно, что так оно и есть, хотя некоторые из этих целей и вызывают определенное сомнение. Но цели и причины суть разные категории. И о последних админи-страция Белого дома предпочитает не рас-пространяться Акимбеков С. Война по расписанию. // Континент, №8, 2003, с. 16.

.

Однако, как и в лю-бом масштабном собы-тии, скрыть истинные причины операции в Персидском зали-ве не удается. Неспособность админи-страции Буша представить убедитель-ные свидетельства того, что Саддам Хусейн обладает оружием массового уничтожения и программами по его производству или связан с террористи-ческими организациями, а также нефтя-ные богатства Ирака и специфика не-фтяного импорта США задолго до на-чала операции привели к устойчивому стереотипу - эта война пахнет нефтью. И то, что в этом есть большая доля истины, стало понятно уже накануне войны. Первые ракеты еще не успели упасть на Багдад, а крупнейшие нефтя-ные компании уже начали дележ «шку-ры неубитого медведя». В западных средствах массовой информации по-явилось сообщение, что между крупными нефтяными компаниями началось соперничество за контроль над иракс-кими месторождениями, и победу в нем, вероятнее всего, одержат четыре крупнейшие корпорации: ExxonMobil, ChevronTexaco, Shell и ВР Сергиенко В. Война и мир. Другие 48 часов. // Континент, №6, 2003, с. 19.

.

Второй «жирный кусок» -- заказы на послевоенное восстановление Ира-ка. По расчетам Центра стратегических и бюджетных расчетов США (CSBA), только гуманитарная помощь иракско-му населению обойдется в сумму от 1 до 10 млрд. долларов. На помощь в управлении страной потребуется от 5 до 12 млрд. Еще 10 миллиардов пой-дут на помощь союзникам США в ре-гионе. Самые крупные и неопределен-ные статьи послевоенного плана - «об-легчение долгового бремени» (от 10 до 361 млрд.) и «реконструкция» (от 10 до 105 млрд.). Таким образом, общие из-держки варьируются от минимальных 32 млрд. до максимальных 495 млрд. долларов.

Никто не сомневается в том, что войска антииракской коалиции доста-точно быстро разберутся с иракским сопротивлением. Но не подлежит со-мнению и то, что, самостоятельно от-странив высшее иракское руководство от власти, США поставят во главе каж-дого министерства «своих» людей, ко-торые и*будут руководить процессом «демократической» трансформации Ира-ка и восстановлением его разрушенной инфраструктуры. Кто будут эти люди конкретно, пока сказать трудно, а вот о компаниях, которые получат заказ в 900 млн. долларов на первичную ре-конструкцию в послевоенном Ираке, кое-что известно: среди них пять аме-риканских компаний, в том числе стро-ительные гиганты Bechtel и Fluor, a также нефтяная группа Halliburton, во главе которой ранее стоял вице-прези-дент Дик Чейни.

Третий «лакомый кусок» - военные заказы. По оценкам западных экспер-тов, стоимость трехмесячных военных действий в Ираке оценивается в 49 млрд. долларов. Его удлинение до по-лугода поднимает издержки до 73 млрд. Если же война затянется на срок до года, сумма взлетает уже до 121 млрд. долларов. Так что у тех, кто действительно стоит за войной США с Ираком, есть прямой резон особо не спешить с окончательной развязкой. Идеальный вариант -- использовать как можно больше дорогостоящего оружия, разрушив при этом минимум инфраструктурных объектов. «Успеш-ная» операция в Афганистане подтвер-ждает эту логику: массированные бом-бардировки обошли стороной не толь-ко лаборатории по производству нар-котиков, но и маковые поля. Подтвер-ждение этому содержится и в ульти-матуме Дж. Буша, который, обраща-ясь к иракской армии, призывает ее неразрушать нефтяные скважины. При-зывает, кстати говоря, вполне осознан-но, поскольку оплачивать весь этот «банкет» Соединенные Штаты сами не желают. И Дж. Буш лукавит, когда го-ворит о том, что США «оплачивали подобные конфликты в прошлом», «Бурю в пустыне» образца 1991 года в основном профинансировала Сау-довская Аравия. Новая война, по-ви-димому, будет оплачена за счет само-го Ирака.

Все это говорит о том, что истин-ная причина войны - ни диктаторский режим Саддама Хусейна (с этим тези-сом никто и не спорит), ни мифичес-кая угроза миру, исходящая от этого режима (кстати говоря, за годы своего пребывания во власти Дж. Буш-млад-ший с большой убедительностью дока-зал, что сформированный им режим, несмотря на всю патетику о демокра-тических ценностях, содержит в себе большую угрозу), ни наличие у Ирака оружия массового поражения (инспек-тора ООН подтвердили, что на терри-тории Ирака такового нет), а элемен-тарные экономические интересы даже не США, а крупных транснациональ-ных корпораций, за которыми отчет-ливо просматривается силуэт далеко не последних фигур из администрации Дж. Буша-младшего.

Но есть еще одна, не менее, а воз-можно, и более значимая причина этой войны - личность самого президента Соединенных Штатов. Именно его ис-кренняя вера в «исключительность Аме-рики», в ее предназначение «сделать мир не только более безопасным, но и сделать его лучше, чем сейчас», его ис-ключительная набожность и олицетво-рение самого себя с неким мессией сыг-рали с Дж. Бушем злую шутку, сделав его всего лишь послушной марионеткой в руках стоящих за сценой кукловодов. Никто не оспаривает первенства Соединенных Штатов в современном мире. Международное сообщество бес-покоит другое: игнорирование США - страны, стоявшей у истоков формиро-вания современной системы междуна-родной безопасности, норм междуна-родного права, навязчивая идея об уни-кальности их роли, попытка навязать свои ценности другим странам и наро-дам, то, что США покушаются на са-мое святое в системе международных отношений - незыблемость государ-ственного суверенитета. И когда Дж. Буш с каким-то яростным упорством, достойным лучшего применения, гово-рит о войне и не желает слушать ника-ких аргументов, когда ООН использу-ется не как инструмент поиска мира, а как орган, придающий войне легитимные основания, когда Белый дом с не-скрываемой радостью воспринимает раскол Европы, когда в расчет не при-нимается политическая судьба даже ближайших союзников, возникает смутное ощущение того, что речь идет либо о каком-то известном лишь «по-священным» глобальном заговоре, це-лью которого является окончательный передел мира Муташев С. Боже, храни Америку. // Континент, №8, с.20..

Во всяком случае, единственное, чего добился Белый дом, начав воен-ную операцию в Ираке, это политичес-кого раскола мирового сообщества. Причем в данном случае теория С. Хантингтона не сработала: произошел не цивилизационный, а политический и мировоззренческий раскол. Какие де-мократические ценности может прине-сти новая администрация США Ира-ку, если она сама и созданные в после-днее время «новые демократии» извра-тили само это понятие. За войну про-голосовали не страны, народы или кон-фессий, а кучка чиновников от поли-тики, которые, возможно, купились на обещание получить кусочек с барско-го стола.

К сожалению, конкретные факты заставляют серьезно задуматься о глу-бинных мотивах современной полити-ки американской администрации, кото-рая под вполне осязаемые геополити-ческие и экономические интересы США пытается подложить некие мифологизи-рованные формулы. И действовать в со-ответствии с ними, что самое ужасное.

Какие бы обоснования ни выдвигались в качестве аргументов войны США с Ираком, одно обстоятельство остается все-таки преобладающим, поскольку именно оно лишено всякого полити-ческого и экономического смысла и строится исключительно на эмоциональном уровне. Обстоятельство это связано с тем, что Саддам Хусейн - персональный враг клана Бушей. В политику, как это уже было не раз в истории, вторгается пресловутый фактор «роли личности в истории»

3.3. Внешнеполитические связи с Казахстаном.

Развитие всесторонних отношений с крупнейшей державой современного мира - Соединенными Штатами Америки играет для Казахстана ключевую роль. Казахстан рассматривает эти отноше-ния в качестве долгосрочного приоритета, связанного с продви-жением своих национальных интересов на международной арене. Это вызвано множеством факторов, среди которых наиболее важ-ные - политический вес Америки на международной арене, со-действие обеспечению региональной безопасности, привлечение американского капитала в казахстанскую экономику.