Геополитика нынешнего российско-китайского сближения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Теоретико-методологические и исторические основы исследования геополитических аспектов сближения России и КНР в XXI веке

1.1 Геополитика как метод исследования межгосударственных отношений

1.2 Россия и КНР в геополитических процессах глобального и регионального масштаба

1.3 Интересы КНР и РФ с учетом геополитических изменений в Азиатско-тихоокеанском регионе

2. Анализ особенностей и специфики российско-китайского сближения в период с 2000 г. и до 2016 г.

2.1 Геополитическое сближение России и Китая с 2000 г до начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 года

2.2 Геополитика российско-китайских отношений с 2008 г. по 2016 г

3. Геополитическая роль и значение российско-китайских отношений в современных условиях

3.1 Текущие проблемы взаимного сотрудничества между Россией и Китаем

3.2 Перспективы развития сотрудничества между Россией и КНР на основе стратегического партнерства в контексте укрепления региональной безопасности

Заключение

Список использованных источников

Введение

Актуальность исследования. Россия и Китай занимают особое место в мировой политической системе и оказывают все более заметное влияние на трансформацию существующей системы международных отношений. Вместе с тем в последние годы обе страны подвергаются растущему экономическому и геополитическому давлению со стороны Запада. По сути, ради сохранения своего доминирования в мире Запад под руководством США пошел на деглобализацию мирового развития и ограничение взаимозависимости, что обнажает тот факт, что глобализация - это совокупность не только объективных процессов, но и результат борьбы интересов и соотношения сил. Дополнительным подтверждением тому становятся ответные меры со стороны России (антисанкции и политика импортозамещения). В момент формирования ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), Россия и Китай смогли подняться выше сиюминутных разногласий, руководствуясь своими стратегическими национальными интересами региональной безопасности в Центрально-Азиатском регионе. Российско-китайское сотрудничество, в том числе на пространстве ШОС, представляет собой одно из важнейших направлений региональной интеграции двух великих держав. Именно по причине выше озвученных фактов, процесс геополитического сближения КНР и Российской Федерации нуждается в комплексном анализе, особенно актуальным этот вопрос становится на фоне попыток двух стран создать собственное видение теории/модели нового мирового порядка (ТМО).

Степень научной paзpaботaнноcти пpоблeмы. При изучении выбранной проблемы исследования были изучены труды как отечественных, так и зарубежных авторов, посвященные анализу различных аспектов геополитического взаимодействия государств в целом, и российско-китайского сближения последнего десятилетия в частности.

Среди них целесообразно отметить таких авторов, как: В.И. Балакин К.ю.н., доцент, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН., А.В. Будаев, С.А. Воронин Воронин С.А. Актуальная российская повестка. Материалы научного семинара - круглого стола «В треугольнике: США (Запад) - Китай - Россия. Что за поворотом страны с Запада на Восток». Вып. № 4. - М.: Наука и политика, 2015. - С. 6-23., И.Е. Денисов Старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО (У) МИД России., Б.А. Исаев, А.В. Лукин Д.и.н., директор Центра исследований Восточной Азии и ШОС ИМИ МГИМО МИД России, руководитель департамента международных отношений Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»., А.Б. Перцев, Д.В. Буяров, Д.В. Кузнецов, М.Ю. Осипов, И.Ю. Окунев, А.М. Кучинов, С.Г. Лузянин Д.и.н., зам. директора ИДВ РАН, руководитель Центра стратегических проблем Северо-Восточной Азии и ШОС ИДВ РАН, профессор МГИМО (У) МИД России., Ю.А. Мареева, Е.И. Сафронова, А.Д. Шутов Заслуженный деятель науки Российской Федерации, д.и.н., профессор Дипломатической академии МИД России., Т. Гомар Thomas Gomart - директор Французского института международных отношений (IFRI). и др.

В работе А.В. Лукина рассматривается процесс российско-китайского сближения, существенно активизировавшийся в результате начавшегося в 2014 году ухудшения отношений России с Западом. Этот процесс представлен автором как часть становления системы Большой Евразии вместо декларированной в конце 80-х годов ХХ века Большой Европы. Государства Большой Евразии не будут, по мнению А.В. Лукина, связаны союзническими отношениями, как США и их европейские сателлиты. Некоторые из них, как считает автор, могут относиться к различным центрам силы, однако в целом они будут составлять некое единство, объединенное коренными интересами.

М.Г. Кабасакалова в своей статье Кабасакалова М.Г. Внешняя политика США как фактор сближения России и Китая // Вестник РУДН, серия Международные отношения. - 2015. - № 1. - С. 70-78. рассматривает внешнеполитический курс США в отношении России и Китая, а также двустороннее американо-российское и американо-китайское взаимодействие. Автором предпринята попытка раскрыть основные причины и проследить процесс сближения России и Китая в контексте реализации Вашингтоном своей политики на мировой арене. Анализируя конкретные внешнеполитические шаги США с конца 1990-х гг. вплоть до событий 2014 г., автор акцентирует внимание на том, что глобальная стратегия внешней политики Вашингтона не только не отвечает национальным интересам России и Китая, но и представляет угрозу их национальной безопасности. Это, как полагает М.Г. Кабасакалова, является дополнительным фактором для сближения позиций руководства России и Китая и в двусторонних отношениях, и по вопросам глобального характера.

В статье М.Ю. Осипова, посвященной анализу геополитических проблем (с позиции как геополитики, так и норм международного права) на конкретных примерах Косово и кризиса на Украине автор весьма убедительно, по нашему мнению, доказывает, что «нормы международного права при выборе той или иной геополитической стратегии будут соблюдаться тогда и только тогда, когда ценность соблюдения норм международного права будет выше чем ценность их нарушения» Осипов М.Ю. Геополитика и международное право: проблемы взаимодействия // Политика и общество. - 2016. - № 6. - С. 730.. Также М.Ю. Осипов анализирует различные геополитические стратегии и предлагает использовать новые методы анализа геополитических стратегий, такие как формально-политический анализ геополитических стратегий и стравнительно-политический анализ геополитических стратегий.

В свою очередь, И.Ю. Окунев и А.М. Кучинов, рассматривая проблемы современного развития теоретико-методологической базы геополитических исследований, отмечают, что «в представлении отечественной общественности и зачастую даже профессиональной аудитории геополитические исследования связываются почти исключительно с идеологическим обоснованием крайне правых политических сил» Окунев И.Ю., Кучинов А.М. Сопряжение пространства и власти: многообразие ликов современной геополитики // Международные процессы. - 2013. - Т. 11. - № 34. - С. 74.. Авторы вышеуказанной публикации приводят примеры авторитетных научных школ, рассматривающих соотношение пространства и политики с различных методологических позиций. Кроме того, И.Ю. Окунев и А.М. Кучинов обращают внимание на следующие детали: 1) институционализация геополитики как науки происходила в 90-х годах XX-го века с учетом становления и распространения в зарубежном академическом дискурсе нового поколения теоретических концепций; 2) рассматривая предмет геополитики, необходимо не сводить всё к «контролю над пространством», а различать в зависимости от исследовательской парадигмы (к примеру, используя подходы В.А. Колосова, М.П. Аминеха и Х. Хоувелинга, К.Э. Сорокина, М.В. Ильина и др.).

Объектом исследования выступает процесс взаимодействия и сближения политико-государственных позиций по целому ряду направлений сотрудничества между двумя великими державами - Китайской Народной Республикой и Российской Федерацией.

Предметом исследования являются геополитические аспекты и основы нынешнего периода активного сближения между Россией и Китаем.

Цель данной работы заключается в комплексном анализе предпосылок, причин, проблем и перспектив нынешнего геополитического сближения и партнерского взаимодействия между КНР и Россией.

Для достижения поставленной цели были поставлены и решены такие задачи, как:

- изучить сущность геополитики как метода исследования межгосударственных отношений;

- рассмотреть участие России и Китая в геополитических процессах глобального и регионального масштаба;

- проанализировать интересы КНР и РФ с учетом геополитических изменений в Азиатско-тихоокеанском регионе;

- исследовать специфику и предпосылки для начала геополитического сближения России и Китая с 2000 г до начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 года;

- провести анализ геополитических аспектов российско-китайских отношений с 2008 г. по 2016 г;

- выявить существующий комплекс проблем в рамках взаимного сотрудничества между Россией и Китаем;

- обозначить возможные направления и перспективы дальнейшего развития сотрудничества между Россией и КНР на основе стратегического партнерства в контексте укрепления региональной безопасности.

Теоретико-методологической основой исследования выступают положения, сформулированные в рамках трудов ученых в области отечественной и зарубежной научной мысли в рамках политологии, геополитики, и иных смежных сфер научного знания. Особое внимание уделяется идеям, концептуализирующим вопросы, связанные с геополитическими аспектами специфики российско-китайских отношений с учетом попытки обеих стран создания собственной парадигмы ТМО (теории/модели международных отношений).

Методологическую основу исследования составили: общенаучные и специальные методы познания объекта исследования, такие как: метод сравнительного анализа, метод классификации, а также исторический, логический и иные методы. Обоcновaнноcть выводов данного иccлeдовaния обecпeчивaется cиcтeмным подходом к peшeнию поcтaвлeнной пpоблeмы; пpимeнeниeм комплeкca мeтодов и мeтодик, aдeквaтных зaдaчaм иccлeдовaния.

В качестве источников исследования послужили монографии, учебные пособия, научные публикации в периодических изданиях отечественных и зарубежных авторов, материалы научно-теоретических и научно-практических конференций, семинаров, круглых столов, а также информация из открытых источников в сети Интернет.

Структура работы обусловлена его целью и задачами и состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы, выводов, заключения, списка использованных источников и литературы.

1. Теоретико-методологические и исторические основы исследования геополитических аспектов сближения России и КНР в XXI веке

1.1 Геополитика как метод исследования межгосударственных отношений

Прежде всего, на наш взгляд, следует подчеркнуть тот факт, что термин «геополитика» ввел в научный оборот в 1900 году Рудольф Челлен Шведский профессор географии Kjellen Rudolf из университета в Гетеборге в 1900 году был первым в использовании термина геополитика (на шведском языке «geopolitik»). Kjellen R. Introduction to Swedish Geography. Gothenburg: Gothenburg Press, 1900. (см.: http://www.raleightavern.org/geopolitics.htm).. Объединение слов «гео» и «политика» предполагает значительную связь между географическим пространством и политикой государств.

Геополитика - это наука, изучающая закономерности тех или иных геополитических стратегий, включая закономерности их выбора, а также факторов влияющих на них. М.Ю. Осипов в своей статье указывает на то, что «…к числу основных факторов, влияющих на выбор той или иной геополитической стратегии относятся следующие факторы: географические факторы, включая проблему границ, лояльность населения, необходимость борьбы за ресурсы, а также нормы международного права» Осипов М.Ю. Геополитика и международное право: проблемы взаимодействия // Политика и общество. - 2016. - № 6. - С. 722..

Современная геополитика, как верно заметил профессор Б.А. Исаев, - «это наука о взаимодействии и противостоянии на мировой арене крупных «игроков» - больших и сверхбольших держав, о разделе и переделе мира, о попытках управлять глобальными процессами и потоками ресурсов. Современная геополитика ведет свой отсчет с окончания Второй мировой войны и послевоенного переустройства мира. Эти исторические события не только послужили коренной перестройке мира и геополитической парадигмы, но и совпали с изобретением оружия огромной разрушительной силы - атомной бомбы, которое вместе с созданным несколько позднее ракетным носителем стало играть не только военно-стратегическую, но и геостратегическую роль» Исаев Б.А. Геополитика: учебник для вузов. Стандарт третьего поколения. - СПб.: «Питер», 2016. - С. 7..

Одним из наиболее значимых процессов, обусловливающих трансформацию геополитики, как полагает В.Б. Вепринцев, - «является рост значимости информационной компоненты совокупного пространства человеческой жизнедеятельности. По мере развития человеческой цивилизации, роль информации и знаний (знаний-решений) в повышении эффективности человеческих сообществ, образующих институционально оформленные субъекты геополитических отношений, все более возрастает» Вепринцев В.Б. Информация в пространственных и геополитических категориях // Тренды и управление. - 2014. - № 3. - С. 305., оказывая несомненное влияние на методологию геополитики в процессе изучения межгосударственных отношений.

Б.А. Исаев отмечает важную для нашего исследования деталь: «С начала своего самостоятельного существования геополитика вырабатывала собственные категорий и концепции. Важнейшей из них является понятие государства как живого организма: «...государство есть организм, - писал Ф. Ратцель, - в составе которого известная часть земной поверхности играет настолько существенную роль, что все свойства государства определяются свойствами народа и его территории» Ратцель Ф. Политическая география (в изложении Л. Синицкого) // Землеведение. - 1898. - Кн. 1-2. - С. 52.. В свою очередь, концепция государства вытекает у Ратцеля См.: Ratzel F. Anthropogeographie - Die geographische Verbreitung des Menschen. 1882 - 1891; Idem. Vцlkerkunde. 1885; Idem. Politische Geographie oder die Geographie der Staaten, des Verkehrs und des Krieges. 1897; Idem. Deutschland. Einfьhrung in die Heimatkunde. 1898. Ratzel F. Politische Geographic. - Munchen - Lpz. - 1897. из представления о единстве Земли как планеты, земной природы и человечества. Государство, по мнению ученого, есть как бы продолжение человеческого общества, оно обладает двумя главными функциями - ростом и развитием. Последнее, являясь экспансией против других, более слабых государственных организмов, вызывается жизненной энергией (одно из основных понятий Ратцеля) растущего государственного организма. Для описания этой экспансии Ратцель вводит понятие «жизненное пространство» (Lebensraum)» Исаев Б.А. Геополитика: учебник для вузов. Стандарт третьего поколения. - СПб.: «Питер», 2016. - С. 29..

Из концепции ратцелевского государства К. Хаусхофер выводит категорию границы, трактуя это понятие очень широко. Это и линия раздела между государствами, и природный рубеж, разделяющий климатические зоны, и линия побережья, и разграничение этносов, конфессий, цивилизаций: «Любая полезная и стабильная граница - это не только политическая граница, но и граница многих жизненных явлений, и она сама по себе становится еще одной жизненной формой, своим собственным ландшафтом со своими собственными условиями существования, более или менее широкой зоной боевых действий» Хаусхофер К. О геополитике: работы ранних лет / Пер. с нем. И.Г. Усачева. -  М.: «Мысль», 2016. - С. 119..

Современные геополитики (3. Бжезинский, Г. Киссинджер, С. Коэн), разделяя мир на зоны влияния (часто употребляемое понятие геополитики), предпочитают использовать вышеназванные понятия для разграничения зон влияния различных «игроков» на глобальной «шахматной доске».

Как шутят геополитики, термин «геополитика» используется каждый раз, когда объясняют - вернее, пытаются объяснить - необъяснимое: геополитическим становится любой запутанный вопрос, выходящий за рамки рационального и затрагивающий глобальные интересы, т.е. такой, который не поддается точному определению. По образному выражению журнала «The Economist», «Геополитика - это слово, которое обозначает нечто фундаментальное, но в то же время это выгодная бирка, которую можно подвесить к любой теме» Потехин В.К. Геополитика в современной России: Проблемы геополитики. Основная задача геополитики // Гуманитарные научные исследования. - 2012. - № 5. - [Электронный ресурс]. - URL: http://human.snauka.ru/2012/05/1167 (дата обращения: 21.08.2016 г.).. А.К. Халифаева, вполне обоснованно, по нашему мнению, полагает, что «…современная геополитика как наука представляет собой междисциплинарную и интегративную отрасль знаний, сочетающую мощную теоретическую научную и философскую платформы и огромный эмпирический опыт. Важным условием современных геополитических концепций является наличие в них прикладного компонента. Интерес к геополитике сохраняется сегодня в разных странах, а динамизм геополитического процесса определяет бурное развитие данной науки» Халифаева А.К. К вопросу о современных проблемах геополитики // Евразийская адвокатура. - 2016. - № 1 (20). - С. 113..

В.К. Потехин считает, что «…крушение Советского блока и развал Российской империи конца XX-го века показали полную прогностическую несостоятельность политических наук, в том числе и геополитики, которая также не была в состоянии спрогнозировать подобное развитие событий. Тем не менее, из всех политических учений только геополитика имеет объективные оправдания этой несостоятельности, поскольку со времени окончания Второй мировой войны идеологический пресс исторических обвинений в милитаризме довлел над геополитикой. Во всех странах Восточного блока геополитика практически находилась под запретом. В Советском союзе геополитика вплоть до начала 90-х годов рассматривалась как реакционная антинаучная доктрина, обосновывающая агрессивную политику империалистических государств. Другим оправданием геополитики является то, что в течение всего XX века она находилась в состоянии своего внутреннего противоречивого становления» Потехин В.К. Геополитика в современной России: Проблемы геополитики. Основная задача геополитики // Гуманитарные научные исследования. - 2012. - № 5. - [Электронный ресурс]. - URL: http://human.snauka.ru/2012/05/1167 (дата обращения: 21.08.2016 г.).. Мы считаем такое утверждение по большей части верным, тем более что современный методологический аппарат геополитики уже вполне позволяет проводить обоснованные комплексные исследования различных аспектов межгосударственных отношений и разрабатывать прогнозы их возможного развития. Кроме анализа и прогнозирования международной и внутренней политики, с помощью геополитических исследований можно конструировать публичные образы государств и регионов, что принципиально важно для их развития, привлечения инвестиций, в создании и продвижении брендов.

1.2 Россия и КНР в геополитических процессах глобального и регионального масштаба

Стратегическая стабильность России, две трети территории которой находится в Азии, может быть обеспечена только в условиях сочетания внешнеполитических, экономических и военных усилий на европейском и тихоокеанском направлениях. Развитие АТЭС, не без помощи России, будет способствовать укреплению мира и безопасности в регионе и в мире в целом, что наглядно продемонстрировали встречи в Шанхае, Лос-Кабосе, Бангкоке.

На данный момент, военно-политическая и стратегическая обстановка в Азиатско-Тихоокеанском регионе представляется в целом благоприятной для России, в том числе и для реализации планов участия России в региональных интеграционных процессах. Россия и Китай по большей части сумели урегулировать свои приграничные трения. Происходит координация политики обеих стран в отношении постепенного создания системы безопасности на основе сотрудничества всех заинтересованных стран.

Россия традиционно в последние годы придает большое значение взаимодействию в АТР, и после вступления в ВТО в конце 2011 года более активно включилась в обсуждение интеграционной тематики, рассматривая вопросы либерализации торговли в рамках АТЭС с учетом принятых на себя обязательств по ЕАЭС. А потому, саммит АТЭС в Маниле (Филиппины), который проходил с 18 по 19 ноября 2015 года под лозунгом «Всеобъемлющее сотрудничество, формирование лучшего мира», приобретает особое значение в связи с недавним подписанием США и рядом стран региона соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), вне которого оказались РФ и КНР и Китай Балакин В.И. Геополитическая составляющая российско-китайского инвестиционного сотрудничества в рамках ШОС // Сборник: «Перспективы развития ШОС с точки зрения национальных интересов России». Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт Дальнего Востока Российской академии наук; Отв. ред.-сост. Ю.В.Морозов. Москва, 2016. - С. 93..

Если посмотреть на все геополитические, экономические и интеграционные события в АТР через «призму нефти», то увидим, что они разворачиваются фактически вокруг того, кто в будущем будет контролировать добычу на тихоокеанском шельфе и морские пути доставки нефти для ключевых игроков региона. События в японо-китайском противостоянии у всех и так на слуху.

Данные Международного энергетического агентства (МЭА) свидетельствуют, что на фоне всех этих событий Китай фактически прекратил наполнять свои стратегические нефтяные резервы. Более того, согласно отчету МЭА, большая часть этих запасов, которые Китай начал создавать в 2001 году на случай войны, была обеспечена Казахстаном и Россией.

Характерно, что снижение «традиционных» поставок нефти наблюдается на фоне беспрецедентного увеличения спроса на нефть в Китае. И спрос этот будет только расти, учитывая, что Китай усиленно подталкивают к идее сделать рост внутреннего потребления новым драйвером роста национальной экономики. Сейчас прирост импорта сырой нефти в Китай ежегодно, как правило, составляет до 15%, но со сменой парадигмы развития эта цифра, вполне вероятно, увеличится еще больше.

Российским ответом на происходящие в регионе изменения стала стратегия в области энергоресурсов, которая подразумевает увеличение доли импорта нефти в страны Азиатско-Тихоокеанского региона к 2020 году с нынешних 8-9% до 22-25%. Для чего был запущен нефтепровод «Восточная Сибирь - Тихий океан» (ВСТО), который позволил начать экспортировать восточно-сибирскую нефть на перспективный рынок АТР.
Вообще, проект ВСТО не новый. Считается, что он зародился еще в 1970-е годы в СССР, но тогда получателем ресурсов рассматривалась Япония -- именно она была лидером региона, а Китай в те времена всерьез не обсуждался, поскольку его бурного роста не предвидел никто. Но тот проект осуществить не успели.

В 1990-е годы, когда Япония находилась в жестоком кризисе, а Китай на небывалом подъеме, развернулась борьба за то, куда пойдет трубопровод. Китайцы настаивали, чтобы труба, не доходя до моря, просто сворачивала в Китай. Японцы лоббировали маршрут, близкий к нынешнему. Но ставить нефтяную отрасль в зависимость от китайского рынка точно не в интересах России, поставки нефти на побережье в этом плане гораздо перспективнее, поскольку портовая инфраструктура позволяет выйти на рынки стран АТР и диверсифицировать поставки. Именно поэтому «Транснефть» в 2002 году представила «морской» план. Правда, тогда предполагалось, что труба остановится в порту Находка. Однако позже посчитали, что для Находки заданные объемы слишком велики, и было принято решение построить еще один порт, но уже сразу специализированный и современный. Так появился спецморнефтепорт «Козьмино» («дочка» «Транснефти»), конечная точка трубопроводной системы ВСТО. На первом этапе реализации проекта ВСТО мощность порта составляла 15 млн. тонн нефти в год. Поначалу нефть доставлялась железнодорожным транспортом на перевалочную нефтебазу из Сковородино, откуда грузилась с причала нефтеналивного пирса.

Ввели порт в эксплуатацию 28 декабря 2009 года (для понимания важности этого события для ВСТО - поставки нефти по отводу в Китай начались 1 января 2011 года). Такая «морская» схема поставок ухудшает переговорные позиции КНР по стоимости энергоресурсов, не дает Китаю сформировать «рынок покупателя». В этих условиях Китай вынужден бороться за дополнительные объемы российской нефти долгосрочными контрактами, гарантированным спросом и льготными кредитами на инфраструктурные проекты. Кроме того, еще один важный момент: Россия на деле диверсифицировала поставки углеводородов и реально ушла от зависимости от единственного получателя - Европы, погрузившейся в затяжной кризис. Рынок же АТР - это не только быстрорастущий Китай, но и как минимум Япония, Корея, США, Сингапур, Филиппины и Таиланд. Грузи нефть на танкер и вези морем куда хочешь.

Причем значение и эффективность «Козьмино» продолжает расти. Уже на первом этапе при проектной мощности терминала в 15 млн. тонн нефти в год, несмотря на все сложности с РЖД, план по отгрузке в 2010 году «Транснефтью» был выполнен досрочно, а по итогам 2011 года был даже перевыполнен и составил 15 млн. 199 тыс. тонн нефти. Объем же экспорта нефти через спецморнефтепорт «Козьмино» за январь-октябрь 2012 года подрос еще на 1,6% в сравнении с показателем аналогичного периода прошлого года -- до 12,9 млн. тонн. 25 декабря 2012 года завершился второй этап развития проекта ВСТО, который предусматривал строительство магистрального нефтепровода на участке Сковородино - СМНП «Козьмино» (ВСТО-2) протяженностью 2046 км и соответствующее увеличение мощности построенного участка Тайшет - Сковородино до 50 млн. тонн нефти в год (расширение ВСТО-1). Соответственно, с увеличением пропускной способности ВСТО в два раза (с 15 до 30 млн. тонн в год) увеличилась и отгрузка российской нефти через спецморнефтепорт «Козьмино». Для понимания масштаба: теперь годовой объем поставок через порт превышает годовой объем поставок нефти из Ирана в Китай.

По мнению И.Е. Денисова, авторы монографии (об азиатском векторе развития внешней политики России), справедливо отмечают, что Россия, добивавшаяся с 2005 г. участия в Восточно-Азиатском саммите (ВАС), все последние годы не была представлена на форуме на уровне президента. Обычно критическое отношение России к ВАС объясняется несбалансированностью интересов основных акторов, а также соперничеством КНР и США, но тогда не очень понятно, возможна ли самостоятельная роль РФ на поле безопасности АТР, где действуют абсолютно те же факторы Денисов И.Е. Подъем поворотом (Рецензия на коллективную монографию «Поворот на Восток: развитие Сибири и Дальнего Востока в условиях усиления азиатского вектора внешней политики России») // Вестник международных организаций: образование, наука, новая экономика. - 2016. - Т. 11. - № 2. - С. 163..

1.3 Интересы КНР и РФ с учетом геополитических изменений в Азиатско-тихоокеанском регионе

Стратегические интересы России в АТР, как полагает П.Ю. Самойленко, можно объединить в несколько основных групп:

Военно-политические - постоянное присутствие военно-морских сил в Тихом и Индийском океанах с целью защиты национальных интересов, в том числе морских коммуникаций и торговых путей;

Экономические - превращение Дальневосточного федерального округа в регион опережающего развития и отработка внешнеэкономических связей со странами АТР, существенное увеличение торгового оборота с упором на готовую продукцию и постепенное уменьшение сырьевого экспорта (выделена в качестве одного из приоритетов в Послании Президента РФ Федеральному Собранию на 2013 год) Самойленко П.Ю. Стратегические интересы России в АТР: синергетический и информационно-имиджевый факторы в вопросах военной и экономической интеграции // - Ойкумена. - 2014. - № 2. - С. 106-107..

По мнению А.В. Лукина, - «К общим интересам, которые лежат в основе российско-китайского сближения, можно отнести следующие стремление к уходу от однополярного мира и перехода к миру многополярному или многополюсному. Это стремление объясняется тем, что в мире, в котором доминируют США и их западные союзники, Россия и Китай не видят возможности обеспечения своих интересов как в области безопасности, так и в сфере экономики. Как крупные страны, имеющие собственные подходы к различным международным проблемам, они могут более свободно реализовывать эти подходы в мире, где есть не один, а несколько лидеров и где единственный центр силы не мог бы диктовать им свои монопольные условия. Сотрудничество с Китаем крайне важно для России в международном плане. Китай разделяет российский взгляд на будущее устройство мира, определяемый понятием «многополярность». Реально это означает, что обе страны хотели бы видеть мир, в котором не доминирует лишь одна сила, а взаимодействуют между собой несколько центров влияния, при этом руководствуясь международным правом и уставом ООН. За идеалом «многополярности» скрывается очевидная реальность: Россия и Китай так же, как и некоторые другие государства мира, достаточно велики, чтобы иметь собственные интересы и подходы к проблемам регионального и мирового развития. Их не устраивает мир, в котором полностью доминирует одна сила, не учитывающая их интересы. Зато их вполне устраивает послевоенная структура мира и сложившаяся система международного права, в рамках которой высшим авторитетом является Совет Безопасности ООН» Лукин А.В. Российско-китайское сближение и структура международных отношений в АТР // Ежегодник Института международных исследований Московского государственного института международных отношений (Университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации. - 2015. - № 4 (14). - С. 50..

Эти принципы Китай и Россия разделяют с другими важнейшими государствами незападного мира, прежде всего, объединившимися в группу БРИКС. Они рассматривают себя как лидеры незападного мира, стремящиеся реформировать существующую систему глобального управления, не подрывая или разрушая ее, но постепенно обеспечивая в ней достойную роль представителей растущих экономик и «Юга» в целом. Ожесточенное сопротивление этому курсу Запада - основа все большей консолидации и нарастания активности БРИКС Там же. - С. 51..

Интересы Российской Федерации в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР), где она обладает полным правом считать себя равным участником всех политических, экономических и военных процессов, идущих в регионе, составляют неотъемлемую часть общегосударственных приоритетов. Стратегия присутствия России в АТР должна включать экономические, политические, военно-политические аспекты отношений.

Возможно сотрудничество с АТР с целью объединения возможностей и усилий для решения как национальных задач, приобретающих глобальное значение, создания единой всемирной информационно-коммуникационной инфраструктуры развития или преодоления мировой бедности, защиты окружающей среды, повышения уровня образования граждан нашей планеты и т.д.

12 ноября 2013 года состоялся визит Президента России В.В. Путина во Вьетнам, на 13 ноября - в Южную Корею. За последние годы Азиатско-Тихоокеанский регион превратился в динамично развивающуюся часть мира, а государства АТР все увереннее берут на себя роль глобального центра силы, активно взаимодействуя друг с другом в рамках различных интеграционных структур. Россия уже давно стремится найти новые форматы сотрудничества со странами АТР, понимая необходимость расширения своего присутствия в регионе. Активизация двусторонних отношений сопровождалась вхождением России в региональные структуры: АТЭС, Саммит Восточной Азии, региональный форум АСЕАН и другие.

Коллектив российских ученых под руководством С.В. Севастьянова и А.Б. Волынчука, в своей монографии высказывают следующие актуальные мысли: «Некоторые американские эксперты полагают, что большую, чем в военной сфере, опасность для США представляет рост китайской экономики, который Пекин эффективно трансформирует в усиление политического влияния в регионе Безусловно, в этом плане интересы КНР и Российской Федерации по многим аспектам совпадают. При этом на перспективу возникает ключевой вопрос: сможет ли Китай, а вместе с ним и остальные развивающиеся азиатские государства продолжить дальнейшее успешное развитие в условиях ограниченных природных ресурсов и «проблемной» истории региона. Для ответа важно определить модели регионализма, способные в наибольшей степени обеспечить реализацию политико-экономического потенциала «поднимающегося» Китая и других стран в решении этих вопросов» Конкурирующие модели и современные тенденции восточноазиатского и азиатско-тихоокеанского регионализма: монография / С.В. Севастьянов [и др.]; науч. ред. С.В. Севастьянов; под общ. ред. А.Б. Волынчука. - Владивосток: Дальневост. федерал. ун-т: Дальнаука, 2014. - С. 26..

В свою очередь, A. Voskressenski полагает, что «Китай уже преуспел в трансформации в доминирующую региональную державу с определёнными глобальными интересами и создал жизнеспособную экономическую модель, альтернативную западной форме капитализма. К 2025 году 21% мирового населения будет жить в странах китайской цивилизации, что станет солидной базой для попыток Пекина тем или иным образом структурировать это экономическое пространство. При этом Китай сможет закрепить свою роль доминирующей региональной державы и даже стать глобальным актором только при условии, что он получит доступ к природным запасам, и, в первую очередь, энергетическим ресурсам, России. Таким образом, укрепление российско-китайского сотрудничества в этой и других областях рассматривается как существенный вклад России в обеспечение бескризисного развития Китая и Восточной Азии в целом Voskressenski A. The Rise of China and Russo-Chinese Relations in the New Global Politics of Eastern Asia / In eds. by Iwashita A. Eager Eyes Fixed on Eurasia. Vol. 2, Sapporo: Slavic Research Center, Hokkaido University, 2007. P. 3-46. .

Новая роль Китая в международных делах, связанная с объективными причинами (такими как рост китайской экономики) требуют и
концептуальной базы для китайской внешней политики, и новых подходов к выстраиванию регионального взаимодействия. При этом естественным является то, что китайские теоретики обращаются к историческому опыту Пекина, в данном аспекте они ничем не отличаются от своих западных коллег, которые при формулировании и развитии классических сегодня парадигм теории международных отношений ссылались на исторические опыт Древней Греции, Римской Империи, Средневековой Европы и периода Нового Времени.

С другой стороны, вспоминая тезис о том, что любая теория всегда
создается и существует для кого-то и для каких-то целей, мы можем предположить, что создание собственной парадигмы ТМО (теории/модели международных отношений) В этой связи интересно будет отметить тот факт, что базируясь на работах представителей английской школы (Булл, Харрелл), Алагаппа предложил три основных типа мирового порядка (инструментальный, нормативно-контрактный и коммунитаристский), которые корреспондируют с основными парадигмами в ТМО (неореализм, неолиберализм и неомарксизм соответственно). необходимо Пекину в целях обоснования и оправдания своих шагов на международной арене, а также для своеобразной «презентации» китайского варианта мирового устройства.

Меняется и позиция Китая по вопросам экономической интеграции
в регионе. Пройдя эволюционный путь от неучастия в интеграционных
структурах вообще, к активному участию в организациях, способствующих развитию национальной экономики, сегодня Китай уже выдвигает свои идеи, проекты и концепции в сфере экономического сотрудничества в Восточной Азии.

В общем и целом, действия и цели Китая направлены на обеспечение дальнейшего роста экономики КНР, социально-экономического и технического развития страны, повышения уровня жизни населения и т.д. При этом, то, что одни рассматривают как «возвышение» и растущие амбиции нового Китая, другие вполне резонно могут рассматривать как «возвращение к истокам» - к тому периоду мировой и восточноазиатской истории, когда Китайская Империя была сильнейшей державой в регионе, и одной из самых развитых (если не самой развитой) экономикой в мире. Исходя из последней точки зрения, выглядит логичным и то, какие речевые конструкции и названия выбирает нынешнее руководство Китая при представлении своих целей, задач и взглядов по вопросам, связанным с экономическим развитием регионального и глобального уровня. Самыми известными являются проекты экономического пояса «шелкового пути», «морского шелкового пути» и концепция «Поднебесной». В определенной степени, Пекин представляет хорошо известные реалии прошлого, переиначенные на новый лад и приведенные в соответствие с реалиями XXI века.

Причем, выдвигая такие крупные проекты, китайское руководство занимается и решением внутренних проблем, в частности - проблемой серьезного различия в уровне социально-экономического развития прибрежных и континентальных районов КНР.

Так, новый «шелковый путь» возьмет свое начало в Сиане, выйдет за пределы Китая через Урумчи (Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая - один из самых проблемных для нынешнего руководства КНР регионов), и далее через Казахстан и другие страны Центральной Азии двинется к северному Ирану, затем пройдет через территорию Ирака, Сирии и Турции. Из Стамбула, пересекая пролив Босфор, новый «шелковый путь» устремится через Балканы вглубь Европы.

«Морской шелковый путь» будет начинаться в Гуанчжоу и пройдет через Малаккский пролив в направлении индийской Калькутты, далее, пересекая весь Индийский океан он пройдет через кенийскую столицу Найроби, обогнет африканский рог и двинется далее через Красное море в Средиземное, где конечной точкой пути окажется итальянская Венеция Tiezzi S. China's 'New Silk Road' Vision Revealed. - [Электронный ресурс]. - URL: http://thediplomat.com/2014/05/chinas-new-silk-road-vision-revealed/0http (дата обращения: 22.08.2016 г.)..

Как нам представляется, география этих проектов чрезвычайно впечатляющая. Пекин, таким образом, выдвигает проекты, способные объединить развитыми экономическими связями сразу три континента. Оба «шелковых пути» будут представлять собой развитые транспортные коридоры и обеспечивать увеличивающийся поток товаров и инвестиций на всем их протяжении. Китайское руководство, считает, что «шелковые пути» будут способствовать обеспечению экономического роста не только в самом Китае, но во всех странах, через которые они пройдут. Таким образом, вновь артикулируется концепт, что «Развитие Китая - это развитие всей Азии и всего мира». Также ожидается, что в рамках «шелковых путей» для взаимных расчетов будут активно использоваться национальные валюты, а не американский доллар. Уже сейчас китайский юань пользуется высоким спросом в Монголии, Казахстане, Узбекистане, Вьетнаме, Таиланде и др. странах. Таким образом, мы видим будущие контуры геополитического и экономического проекта, который может повторить феноменальный исторический опыт Великого шелкового пути, бывшего важнейшим торгово-транспортным коридором мира вплоть до конца XV века, а с другой стороны, будет напоминать о легендарных временах величия «Срединной империи» Китая.

Современная трактовка древней концепции «Поднебесной» базируется на существовавшей в прошлом даннической системе в Восточной Азии, во времена которой многие соседние с Китаем государства официально и формально признавали лидерство и главенство китайского императора.

В рамки данной концепции укладываются многие действия Китая, в том числе его позиция по территориальным спорам с Японией, а также со странами Юго-Восточной Азии. С другой стороны, некоторые видные эксперты, в частности американец Джон Мершаймер, считают, что эти действия Китая полностью вписываются в стандартные модели поведения растущей великой державы, когда первоочередной целью становится достижение региональной гегемонии Mearsheimer J. The gathering storm: China's challenge to US power in Asia. The Chinese Journal of International Politics. 2010. Vol. 3. P. 381-396. .

геополитика российский китайский сотрудничество

2. Анализ особенностей и специфики российско-китйаского сближения в период с 2000 г. и до 2016 г.

2.1 Геополитическое сближение России и Китая с 2000 г до начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 года

Нормализация российско-китайских отношений началась задолго до появления сегодняшних проблем во взаимодействии России и Запада. Однако это не означает, что эти проблемы, вызванные украинским кризисом, не влияют на двусторонние отношения. Чтобы понять характер этого влияния, крайне необходимо, по нашему убеждению, сначала рассмотреть фундаментальные основы российско-китайского сближения.

Нормализация отношений между Москвой и Пекином, дошедших в конце 1960-х годов до серьезного кризиса, сопровождавшегося вооруженными столкновениями на границе, началась еще в советский период, в последние годы правления Л.И. Брежнева. Тогда лидерам обоих государств стало ясно, что постоянная острая конфронтация вредна как для внутриполитического положения в обеих странах, так и для их международного престижа. С началом горбачевской перестройки и углублением китайских реформ Москва и Пекин в двусторонних отношениях все более отходили от идеологических споров и все более активно обсуждали конкретные вопросы двустороннего партнерства. С принятием курса на независимую и самостоятельную внешнюю политику Пекин отошел от идеи создания единого фронта против СССР и перестал рассматривать Москву в качестве главного врага. Для М.С. Горбачева нормализация отношений с Китаем стала одним из основных внешнеполитических успехов, который внутри страны поддерживали как реформаторы, видевшие в китайских реформах пример для подражания, так и консерваторы, радовавшиеся успехам коммунистического соседа.

После распада СССР Москва, некоторое время пребывавшая в прозападной эйфории, стала постепенно возвращаться к прагматичной политике, позволявшей решать внутренние проблемы. Торгово-экономическое сотрудничество с Китаем, особенно в военно-технической сфере, сыграло важную роль в сохранении целых отраслей российской экономики в сложные 1990-е годы.

Государственная идеология в России в эти годы потерпела крах. За тот же период существенные изменения в государственной идеологии произошли и в Китае. Обе страны перестали ставить перед собой глобальные цели: построение коммунизма во всем мире или хотя бы в Азии. Политика стала более прагматичной и основанной на собственном понимании национальных интересов, и именно близость этого понимания и стала основой сближения. Поэтому, соглашаясь с мнением Ф. А. Лукьянова и Г. Розмана о том, что нынешнее сближение носит идеологический характер, нужно хорошо понимать, что под идеологией здесь нужно иметь в виду не прежнюю тоталитарную идеологию, целью которой было изменение всего мира по определённому образцу, причем ради достижения этой цели можно было пожертвовать некоторыми традиционно понимаемыми национальными интересами (например, оказывать массированную помощь близким режимам в ущерб собственному населению), но, напротив, именно восприятие правящими элитами этих национальных интересов Лукьянов Ф. Консерватизм сближает // Газета.ru. 09.11.2014. - [Электронный ресурс]. - URL: http://www.gazeta.ru/comments/column/lukyanov/6244657.shtml . За тот же период тоталитарная (в смысле провозглашаемой внешнеполитической, а не внутриполитической модели) идеология «демократизма», исповедуемая США и государствами ЕС, развилась и укрепилась до такой степени, что стала практически полностью определять внешнюю политику.

По мере дистанцирования России от Запада, связанного с полным непониманем последних пожеланий Москвы и отказом идти на любые компромиссы, отдалявшие, по мнению западных политиков, Россию от цели превращения в «современную» (то есть подчиненную Западу и проводящую его политику) страну, Москва начала выстраивать прагматичные и взаимовыгодные отношения с Пекином. Этот курс совпал и с намерениями самого Пекина, укреплявшегося в результате успешных экономических реформ и проводившего все более активную внешнюю политику.

В результате возник новый тип российско-китайских отношений, основанных не на идеологии, а на прагматических интересах, и направленных на синергетическое наращивание собственного влияния в мире, но не против третьих стран. Они получили название «стратегического партнерства и взаимодействия».

В отношениях Китая и России в период с 2000 г. по 2008 г. сохранялось сложное переплетение потенциальных возможностей для сотрудничества и соперничества. Позиции Пекина и Москвы совпадали по вопросам многополярности мировой системы, санкций в отношении Северной Кореи и Ирана, размещения системы ПРО в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Успешно развивалось сотрудничество в сфере поставок энергоносителей.

Важной проблемой ЦВЕ, по отношению к которой происходило скрытое соперничество РФ и КНР, являлась проблема сепаратизма и территориальной целостности государств. Парадокс состоит в том, что Китай как единственное ядерное государство, не подписавшее в 1975 г. Заключительный акт СБСЕ о нерушимости послевоенных границ, является горячим защитником провозглашенных в нем принципов. Для России ревизия принципов Заключительного акта, выгодная в регионе Восточной Европы и Закавказья по тактическим соображениям, может оказаться пагубной в среднесрочной или долгосрочной перспективе, в частности в контексте соперничества с Китаем на Дальнем Востоке. Китай имеет территориальные претензии к множеству соседей, в том числе к России. В то время как Кремль пытается восстановить свое доминирование в регионе, который россияне именуют «ближним зарубежьем», Китай рассматривает Россию как свое собственное «ближнее зарубежье».

Поддержка Россией самопровозглашенных властей Южной Осетии, Абхазии, Приднестровья и т.д. вызывает серьезную обеспокоенность в регионе. Озабоченность политикой России в ЦВЕ выражена в открытом письме бывших лидеров государств региона к администрации США. В нем утверждается, что Россия возвращается к роли государства, стремящегося к изменению status quo, и пытается проводить повестку дня XIX века с помощью тактик и методов XXI-го. На мировом уровне по большинству вопросов Россия выступает в роли державы, поддерживающей status quo. Но на региональном уровне и по отношению к странам ЦВЕ она все больше стремится к его изменению.

Позиция Пекина в рассматриваемый период времени состоит в том, что вопрос ново-провозглашенных государств, в том числе Косово, следует решать лишь путем переговоров и диалога, а не односторонних действий. Такую же позицию Китай отстаивает и в отношении непризнанных государств постсоветского пространства. Воспринимая распад СССР как один из крупнейших стратегических подарков для своей истории, Китай противостоит российским попыткам установить даже неформальный сюзеренитет над советскими государствами-преемниками. Поэтому Пекин остался чрезвычайно недоволен вторжением российских войск в Грузию, случившимся как раз накануне Олимпийских игр. Борясь с сепаратистскими движениями в Синьцзян-Уйгурском автономном районе и в Тибете, Китай осудил признание Москвой независимости Южной Осетии и Абхазии. Крайнее раздражение Пекина вызывает также тактика Москвы, основанная на использовании своих энергетических ресурсов в качестве средства принуждения в отношении стран-соседей (Украины и Грузии).

С.Г. Лузянин в своей работе приводит следующие факты: «Еще в конце 1990-х годов в КНР была взята на вооружение стратагема: опереться на Север (под ним понимается Россия), стабилизировать Запад (ЕС, США), идти на Юг (в страны третьего мира - Азию, Африку и Латинскую Америку). Сегодня эта стратагема полностью сохранилась, и при значительно меньших оборотах взаимной торговли (по сравнению с ЕС, США, Японией, АСЕАН и др.) политически эти отношения китайским руководством ценятся значительно выше, чем с любым другим государством мира. После событий 2008 года (мировой финансово-экономический кризис) начало меняться отношение Китая к такому ключевому дипломатическому инструменту, как партнерство, однако до 2008 года этот термин имел для всех партнеров Китая примерно одинаковое значение» Лузянин С.Г. КНР: внешнеполитический «транзит». Обновление теории и практики // Полис. Политические исследования. - 2013. - № 6. - С. 97..

И все же, на наш взгляд, можно говорить о том, что в начале XXI столетия происходит эволюция и даже некоторая переоценка китайского фактора во внешнеполитической стратегии России. Российское руководство считает развитие отношений добрососедства, дружбы, стратегического партнерства и сотрудничества с КНР одним из своих важнейших приоритетов. Китайско-российские отношения также занимают одно из центральных мест во внешней политике КНР.

Трансформация российско-китайских отношений происходит в диалектическом взаимодействии их форм и содержания. Имеется в виду постоянная эволюция и взаимная корректировка международно-правовых параметров взаимосвязей двух стран перед лицом тех вызовов региональной и глобальной безопасности, с которыми оба государства сталкиваются в современном стремительно меняющемся мире.