Российско-корейские связи до заключения договора 1884 г.

Однако корейская сторона выдвинула ряд возражений против включения в договор статей о сухопутной торговле ввиду незначительности ее объемов и малой протяженности совместной корейско-российской сухопутной границы. Российская дипломатия пошла ей навстречу и решила на первом этапе ограничиться договором о морской торговле, а вопросы по "сухопутной торговли и по сухопутной границе решить позднее отдельным соглашением" .

В августе 1882 г. русский консул в Тяньцзине (Китай) К.И.Вебер получил из Петербурга полномочия на заключение с Кореей договора о дружбе и торговле. Однако его поездка в Сеул не состоялась в силу обострения внутриполитической ситуации в Корее и вовлеченности в нее Китая и Японии.

Развитие внешних торгово-экономических связей на основе неравноправных договоров с Японией и США стало дополнительным фактором разорения корейских крестьян, мелких производителей и торговцев и делало их положение все более тяжёлым. В 1882г. в Сеуле вспыхнул стихийный мятеж, непосредственной причиной которого было недовольство солдат и офицеров старой корейской армии, находившихся в гораздо худших условиях по продовольственному и денежному обеспечению, чем новые части, сформированные и обученные с помощью японских военных инструкторов. Гнев восставших солдат и примкнувшей к ним бедноты вылился в открытое возмущение против японского вмешательства во внутренние дела страны. Восставшие расстреляли японского военного инструктора, разгромили японскую миссию. Японскому дипломатическому представителю удалось бежать¹. Повстанцы интуитивно чувствовали в японском присутствии в Корее основную угрозу независимости и благосостоянию страны, что полностью подтвердили дальнейшие события.

Воспользовавшись сложившейся ситуацией, Китай под предлогом "защиты" формально всё ещё вассальной Кореи от готовящейся военной агрессии Японии по просьбе корейского правительства направил в Корею войска под командованием Юань Шикая численностью около 3 тысяч солдат, которые приняли участие в подавлении восстания.

Япония, получив известие о разгроме своего посольства в Корее, немедленно мобилизовала свой флот и войска в городе Симоносеки и на о.Цусима. Одновременно Корее был предъявлен ультиматум с требованиями подвергнуть наказанию лиц, участвовавших в нападении на японцев, заплатить компенсацию семьям убитых, возместить Японии 500 тысяч йен за ущерб, официально направить в Японию посольство "для выражения извинений". Для недопущения инцидентов в будущем японцы потребовали для себя право содержать при посольстве в Сеуле до 2 тысяч солдат. Опасаясь развязывания войны, правительство Кореи вынуждено было принять эти условия².

Вместе с тем, Япония в тот период не была вполне ещё готова к открытой военной конфронтации с Китаем из-за Кореи. Вновь усиливающееся китайское влияние было поддержано королевой Мин, которая в тот период возглавляла политическую группировку "садэдан" (партия преклонения перед великим Китаем). В Корею были приглашены китайские советники по внешнеполитическим вопросам, а также китайские военные инструкторы, под руководством которых проводилось обучение и реорганизация армии.

В сентябре 1882 г. корейской и китайской сторонами были подписаны "Правила для морской и сухопутной торговли между китайскими и корейскими подданными¹'¹. Правила содержали восемь статей, регулирующих процедуру работы коммерческих представителей Китая и Кореи в открытых для торговли портах обеих сторон (статья 1), порядок юрисдикции подданных договаривающихся стран (статья 2), правило захода торговых судов в договорные порты (статья 3). Статья 4 определяла право нанимать землю и дома в открытых портах каждой из договаривающихся сторон. Корейским купцам, кроме открытых портов, разрешалось торговать в Пекине, а китайским - в Янхван-чжине (Кёнги) и в Сеуле. Статья 5 регулировала сухопутную торговлю по берегам пограничных рек Амноккан и Туманган. Устанавливалась также 5% пошлина со всех товаров, пересекающих границу для ввоза и вывоза. Статья 6 запрещала "перевозить или продавать как в портах, так и на сухопутной границе иностранный или местный опиум и военные припасы". Статья 7 определяла возможность нахождения китайского флота в прибрежных водах Кореи "в интересах безопасности страны". Статья 8 устанавливала порядок изменения и дополнения статей правил торговли. "Правила..." не подтверждали прямо вассальную зависимость Кореи от Китая, но косвенно статьи 1, 7 и 8, устанавливая порядок обращения по всем вопросам торговли короля Кореи к заведующему торговлей северных портов Китая, а не к императору или центральному правительству, подчёркивали сюзеренитет Китая.

Чтобы утвердить своё положение в Корее и ослабить исключительные позиции Японии после заключения ею Канхваского договора 1876г. китайские власти, ранее способствовавшие заключение американо-корейского договора (1882г.), стали поощрять подписание Кореей договоров с рядом западноевропейских держав, а также и с Россией.

Когда стало известно, что Великобритания и Германия намерены начать новые переговоры с Кореей с целью заключения более благоприятных для них договоров, в докладе министра иностранных дел Н.К.Гирса снова было заявлено, что "нам не следует изменять выжидательному образу действий, коего мы держались до сих пор", и "если попытка Англии и Германии увенчается успехом, то мы, по всей вероятности, без затруднений добьемся выгод, которые предоставлены будут корейцами упомянутым державам"'. Объективно не способствовало началу переговоров по российско-корейскому договору как восстание в Сеуле, так и присутствие в Корее иностранных (китайских и японских) воинских контингентов.

После подписания в ноябре 1883г. англо-корейского и германо-корейского договоров царское правительство стало форсировать проведение переговоров с Кореей. Посланник в Китае СИ.Попов по поручению российского МИДа подготовил специальную инструкцию К.И.Веберу, согласно которой российско-корейский договор должен был быть аналогичным англокорейскому и германо-корейскому договорам. Инструкция предписывала избегать всякого объяснения в части вассальных отношений Кореи с Китаем. Заключение договора с Кореей должно было быть совершено без всякого участия китайских дипломатов, чтобы "их участие не было признано отвечающим вас-сальному положению Кореи" .

Под прямым военным давлением Японии Корея была вынуждена заключить с ней в 1876 г. Канхваский договор, который, с одной стороны де-юре завершил длительный период самоизоляции Кореи от внешнего мира, а с другой -открыл путь для аналогичных договоров между Кореей и США, Великобританией и другими западными державами. Китай содействовал заключению договоров Кореи с ними, надеясь нейтрализовать позиции Японии, однако в итоге прежде всего ослабил свои собственные позиции. Россия в этот период не могла помешать процессу заключения Кореей неравноправных договоров. Ее политика носила в основном пассивный характер реагирования на происходящее. В итоге она стала последней в ряду великих держав того времени, заключивших договора с Кореей.

5. Российско-корейский договор о дружбе и торговле 1884 г.

Заключение договора между Россией и Кореей о дружбе и торговле состоялось в июле 1884 г.¹ Статья 1 утверждала постоянный мир и дружбу между ними и полную безопасность для подданных во владениях того и другого государства. Кроме того, стороны обещали взаимное содействия в случае "несогласия одной из Высоких договаривающихся сторон и третьей Державой к мирному окончанию возникшего недоразумения". Это положение неоднократно использовалась российской дипломатией. Статья II заявляла право каждой из сторон на назначение своих дипломатических представителей и консульских работников для пребывания в столицах и морских портах. В статье указывались некоторые права и обязанности дипломатических представителей и консульских агентов. Принимая во внимание, что китайские консульские служащие не допускались во Владивосток, во избежание жалоб китайского правительства, консульские служащие корейской стороны допускались лишь в те порты, "в которые допускаются консульские агенты других держав".

Статья III затрагивала вопросы юрисдикции в отношении российских подданных в Корее, передавая разбирательство всех дел против российских подданных российским консульским агентам. Что касается экстерриториальности российских подданных как одного из признаков неравноправности, то наилучший ответ на это даёт "Особый протокол" к тексту договора², который подтвердил, что Россия откажется от права экстерриториальности, если корейское правительство "подвергнет законы и судопроизводство таким изменениям и улучшениям, что императорское российское правительство признает возможным подчинение своих подданных ведению корейских судов, и если корейские судьи получат надлежащее юридическое образование и займут подобное же независимое положение как и судьи в России". Однако ясно, что это была лишь формальная оговорка, т.к. на скорую реформу судебной системы в Корее надеяться было трудно.

Статья IV устанавливала открытыми для российской торговли морские порты Инчхон (Чемульпо), Вонсан и Пусан, а также города Сеул и Янхваджин, где российским подданным разрешалось покупать и арендовать землю и дома, строить дома, фабрики и склады. Российские подданные получали право свободного перемещения без паспорта на расстояние до 100 корейских ли (1 ли = 0,4 км) от открытых для широкой торговли портов и местностей. Возможность посещения российскими гражданами внутренних районов Кореи использовалась российскими научными экспедициями и путешественниками (с оформлением российским консульством паспорта с подписями и печатями местных корейских властей).

Статьи V, VI, VII, VIII определяли правила морского судоходства и морской торговли: устанавливали вопросы наказания контрабандной торговли, порядок оплаты ввозной и вывозной таможенной пошлины, возможности фрахта корейской стороной российских судов.

Важным для российской стороны было определённое статьей VIU право военных судов обеих сторон заходить во все порты другой стороны для "закупки припасов и исправлений". Кроме того, "запасы всякого рода для потребностей русского флота могут быть выгружаемы в открытых портах и сохраняемы в складах под надзором русского правительственного лица без уплаты какой-либо пошлины". Эта статья договора таким образом позволяла иметь в Корее угольные и продовольственные склады, обеспечивающие навигацию военно-морского флота России на Дальнем Востоке.

Южнокорейский историк Хан By Кеун, выражая мнение многих своих коллег, считает, что все договоры, заключённые западными державами с Кореей, составленные по образцу аналогичных договоров с Китаем, следует квалифицировать как "неравноправные договоры". "Все они, включив в себя права экстерриториальности, гарантии лизинга в различных целях и урегулирование обычаев, на самом деле покушались на суверенитет Кореи. Большинство из договоров были заключены при посредничестве Китая, который надеялся таким образом сохранить традиционный вассалитет Кореи и пресечь попытки Японии распространить своё единоличное влияние в Корее"¹.

Следует отметить, что поскольку договоры Кореи с Японией, США, европейскими державами и Россией не содержали положения о вассалитете Кореи по отношению к Китаю, китайское правительство настояло на том, чтобы "корейский король отправлял правителю соответствующей страны письмо, в котором формально признавал верховную власть китайского императора".¹

Примечательно, что в коллективном труде "Корея старая и новая. История", который подготовили известные южнокорейские историки, такие как Ли Ки Бэк, Лю Янг Ик и др., и учёные Гарвардского университета К.Дж.Эккерт, М.Робинсон и Эд.В.Вагнер, можно проследить несколько иную точку зрения. "Несмотря на то, что договоры западных держав с Кореей были неравноправными, типичными для эпохи империализма, они содержали три характерных момента, которые все же представляли интерес для корейского государства"². Во-первых, Корее была обещана помощь в случае угрозы со стороны другой державы. Во-вторых, были установлены 10-ти процентные тарифы на импорт товаров повседневного спроса и 30-процентные - на предметы роскоши. Такие высокие тарифы были, в какой-то степени, в интересах зарождающейся корейской промышленности. В-третьих, западные державы, США и Россия формально пообещали Корее отказаться от своих экстерриториальных прав в случае, если "корейский статус и судебные органы будут реформированы в соответствии с подобными в странах, заключивших договоры с Кореей".³

Внимательно анализируя содержание российско-корейского договора, трудно понять тех южнокорейских авторов, которые подчеркивают его неравноправности и "кабальности". Однако определённая "однобокость" в текстах части статей договора, видимо, связана с тем, что на момент заключения договора Корея ввиду отсталости и длительной изоляции от других стран не имела реальной возможности для осуществления "симметричной" торговли. Об этом говорит и прилагаемая к тексту договора таблица тарифов. Таблица тарифов на ввоз содержала 196 наименований товаров, в то время как перечень вывозимых из Кореи товаров практически не оговаривается из-за его незначительности⁴.

К сожалению, российская дипломатия не решилась на заключение договора о дружбе и торговле на более выгодных для Кореи условиях. Установление более высоких таможенных пошлин на ввозимые в Корею морским путём российские товары позволило бы Корее иметь значительные доходы от торговли с иностранными государствами в случае пересмотра ранее заключённых договоров. Потери российской стороны из-за малого оборота морской торговли были бы незначительными, а экономическое положение Кореи упрочилось бы. Это в конечном счёте, отвечало бы долговременным интересам России.

Что касается вассальной зависимости Кореи от Китая, то король Кореи при подписании договора направил императору России письмо с разъяснением, что "Корея до сего времени есть страна подвластная (вассальная) Китаю, но с древнейших времен в делах внешних сношений король самодержавен" и правительства России и Кореи в отношениях между собой должны соблюдать полное равенство¹.

Договор 1884г. между Россией и Кореей в целом упрочил их связи, позволил установить официальные дипломатические отношения. Если бы не чрезмерная осторожность российской дипломатии, он мог бы создать прецедент для пересмотра положений договоров Кореи с другими державами. Хотя договор предусматривал некоторые преференции для российских подданных, все же его можно назвать наименее неравноправных из всех неравноправных договоров Кореи с великими державами, тем более, что объемы российско-корейских торгово-экономических обменов были несопоставимы с объемами соответствующих обменов между Кореей и Японией и западными державами. К тому же договор предусматривал возможность изменения некоторых своих положений. Договор создал правовую основу для изучения Кореи российскими исследователями. Положение договора, позволявшее России оказывать Корее содействие в мирном урегулировании конфликтов с третьей державой, в дальнейшем неоднократно использовалось российской дипломатией.

Вывод

История российско-корейских - не официальных межгосударственных -а именно между двумя этносами насчитывает свыше трех веков. Она берет начало со времен освоения русскими Дальнего Востока и побережья Тихого океана во второй половине XVII века. Можно утверждать, что русские стали первыми европейцами, с которыми у корейцев установились регулярные (сезонные) деловые отношения. Взаимное ознакомление происходило на двух уровнях - торгово-хозяйственные связи между деловыми людьми двух стран и контакты между российскими и корейскими представителями в Китае.

Таким образом, российско-корейские отношения возникли не после Второй мировой войны в форме отношений между СССР и КНДР и, тем более, не в 1990 г., с установлением дипотношений между СССР и Республикой Корея, хотя многое пришлось начинать практически с пустого места, а гораздо раньше. Они имеют давнюю историю, а Россия, несмотря на попытки доказать обратное путем умолчания или искажения фактов, отнюдь не является неким аутсайдером ни применительно к Корее, ни в более широком плане в Северо-Восточной Азии и Азиатско-тихоокеанском регионе в целом.

Во второй трети XIX века корейская монархия лишилась возможности продолжать прежнюю, проводившуюся с XVII века политику изоляции страны от внешнего мира. Возросшая активность европейских держав, США и Японии говорили о том, что "открытие" Кореи для иностранной экспансии - лишь вопрос времени. Как подтвердилось впоследствии, Япония представляла для Кореи особую опасность. В отличие от западных держав, заинтересованных в захвате корейского рынка, Япония планировала территориальный захват Кореи и превращение ее в плацдарм для дальнейшей экспансии в Азии. Россия, отстававшая от других великих держав по многим параметрам и неспособная к экономической конкуренции с ними, была заинтересована в сохранению статус-кво. Россия пытаясь усилить свое влияние неэкономическими методами, действуя при этом очень осторожно и с оглядкой на другие державы.

Под военным давлением Японии в 1876 г. Канхваский японо-корейский договор де-юре завершил период самоизоляции Кореи и открыл путь для аналогичных договоров между Кореей и другими державами. Китай как давний сюзерен Кореи содействовал их заключению с целью нейтрализации японской экспансии, но в итоге ослабил собственные позиции. Россия не могла помешать данному процессу и проводила в основном пассивную политику реагирования на происходящее, став последней в ряду великих держав того времени, заключивших договора с Кореей.

Российско- корейский договор 1884 г. позволил установить официальные дипломатические отношения и в целом упрочил российско-корейские связи. Он мог создать прецедент для пересмотра положений договоров Кореи с другими державами, но чрезмерная осторожность царской дипломатии помешала включению в него соответствующих положений. Хотя Договор предусматривал некоторые преференции для российских подданных, все же его можно назвать наименее неравноправным из всех неравноправных договоров Кореи с великими державами, тем более, что объемы российско-корейских торгово-экономических обменов были несопоставимы с объемами соответствующих обменов между Кореей и Японией и западными державами. К тому же он предусматривал возможность изменения некоторых своих положений.

Активизация российско-корейских связей и участия России в корейских вопросах после заключения Договора 1884 г. происходила в контексте усиления китайско-японской конфронтации, спровоцированной, в частности, недолговременным пребыванием у власти в Корее правительства реформаторов во главе с Ким Ок Кюном, которые рассчитывали на поддержку и Японии, и России в освобождении Кореи от вассальной зависимости от Китая. Деятельность двух последних в тот период предотвратила китайскую военную оккупацию Кореи. Однако в наибольшем выигрыше оказалась Япония, получившая по Тяньцзинской конвенции равные с Китаем права в Корее.

Позднее, в середине 90-х гг. XIX века попытки России сохранить статус-кво и удержать Китай и Японию от военного столкновения из-за Кореи окончились неудачей. Японо-китайские противоречия перешли из латентной в фазу вооруженного конфликта. В итоге японо-китайской войны, окончившейся Си-моносекским мирным договором китайское влияние было устранено. Япония стала доминирующей в Корее державой, хотя России во взаимодействии с Германией и Францией удалось частично нейтрализовать некоторые опасные для нее геополитические последствия победы Японии, пользовавшейся поддержкой Великобритании и США. Политика корейского руководства отличалась непоследовательностью. Ориентация на Китай в целях борьбы с движение "тонхак" сменилась прояпонской ориентацией, созданием прояпонского правительства и заключением кабальных соглашений с Японией, вслед за чем с явным опозданием стал наблюдаться рост пророссийских настроений, кульминацией чего стало бегство в 1896 г. короля Коджона в российскую миссию.

За продолжавшийся свыше года период пребывание короля Кореи в российской миссии упрочилось внешнеполитическое положении Кореи, влияние японских колонизаторов в стране было подорвано, большая часть японских войск была выведена из Кореи, японский военно-оккупационный режим практически потерпел крах. Благодаря российскому содействию Корея во второй половине 90-х гт. имела реальный шанс модернизировать свои вооруженные силы, которые в этом случае, вероятно, сумели бы - особенно при поддержке России - противостоять в дальнейшем японской оккупации и колонизации. Однако эта возможность была упущена частично в силу недостаточной решительности России, но главным образом в результате противодействия российско-корейскому политико-военному сотрудничеству со стороны Японии и западных держав, а также прояпонских сил в самой Корее, в частности "Общества независимости" (Тоннип Хёпхве).

В целом период 1896-1898 гт. можно считать наивысшей точкой конструктивной активности в российско-корейских отношениях, которая при определенных обстоятельствах могла предотвратить дальнейшее развитие событий в направлении, трагическом и для Кореи и, в конечном счете, для России. Эти годы, несмотря на победу Японии над Китаем, были годами политического преобладания России в Корее. Замена прояпонского правительства пророссийским кабинетом, приглашение российских военных инструкторов и финансового советника, заключение ряда контрактов с российскими предпринимателями свидетельствуют о безусловном укреплении позиций России на Корейском полуострове.

Однако, действиями японских дипломатов и представителей западных стран доверие к России в Корее было постепенно подорвано. Именно тогда, свыше ста лет назад родился миф об "агрессивности" России, якобы намеренной захватить Корею и в этом отношении ничем не отличавшейся от Японии. Безусловно, определённое влияние на охлаждение российско-корейских отношений оказала и переориентация акцентов политики России с Кореи на Маньчжурию. Подписание российско-японского Токийского протокола 1898 г. стало поворотным моментом в равновесии, которое с таким трудом длительное время поддерживала российская дипломатия. После заключения Токийского протокола Россия стала постепенно уступать Японии свои позиции в Корее.

В канун русско-японской войны 1904-1905 гг. Япония фактически уже господствовала в Корее, и ее политика была нацелена на окончательное выдавливание России. Провокационную роль в этом сыграл англо-японский договор от 30 января 1902 года, имевший ярко выраженную антироссийскую направленность. Непоследовательность российской политики, а именно: не во всем оправданные уступки, с одной стороны, и авантюристический проект группировки А.М.Безобразова - с другой, не помешала усилиям Японии по созданию материальной базы будущей войны и одновременно давала Японии поводы для обострения отношений. В ходе российско-японских переговоров она, все более уверенная в своей силе и поддержке ведущих западных держав, прежде всего Великобритании и США, выдвигала неприемлемые для России требования. Отвергнув, в отличие от России, предложение корейского правительства о нейтралитете Кореи, Япония продемонстрировала свои реальные планы в отношении этой страны. Отношения между двумя державами стали не менее напряженными, чем в 1895-1896 гг., однако теперь Япония была гораздо лучше подготовлена в плане и международной поддержки, и своих экономических и политических позиций в Корее, и боеготовности своих вооруженных сил.

Русско-японская война 1904-1905 гг. выявила геостратегическую слабость России по отношению к Японии, победе которой способствовала поддержка со стороны Великобритании и США. Поражение России нанесло тяжёлый удар по корейскому суверенитету. Победа Японии устранила главное внешнеполитическое препятствие на пути к уничтожению самостоятельности и независимости Корейского государства. Япония получила возможность диктовать Корее ее дальнейшую политику в сторону разрыва отношений с Россией, единственной державы, способной в тот период предотвратить превращение Кореи в японскую колонию. Портсмутский мирный договор от 5 сентября 1905 г. закрепил уход России из Кореи, несмотря на то, что российской дипломатии удалось предотвратить наиболее неблагоприятный для России исход войны. Однако, после поражения России в войне 1904-1905 гг. говорить о российско-корейских отношениях как отношениях между двумя суверенными государствами стало невозможно.

После подписания в ноябре 1905 г. японо-корейского Договора о покровительстве Россия пыталась защитить хотя бы ограниченный суверенитет Кореи дипломатическими средствами. Однако Япония занимала в Корее превосходящие позиции и пользовалась поддержкой западных стран. В этот период она активизировала политику пресечения российско-корейских хозяйственных связей во всех областях - торговле, инвестициях, недвижимости, в валютно-финансовых вопросах. За исключением России, ни одна другая великая держава не поддержала обращения корейского короля к ним за защитой.

Однако, положения Портсмутского мира и необходимость борьбы против революционного движения внутри России ослабляли ее способность оказания противодействия утверждению господства Японии в Корее. Партизанские действия корейской Армии справедливости "ыйбён" против японцев не получили поддержки российских властей из опасений спровоцировать Японию.

Апеллируя к мировой общественности в период проведения международной конференции в Гааге в 1907 г., король Коджон лишь спровоцировал свое отречение от престола и ускорил установление полного контроля Японии, которая получила предлог для окончательного подчинения Кореи, путь к которому открыл японо-корейский "Договор семи статей" от 24 июля 1907 г. В отличие от прошлого, российская дипломатия во избежание обострения отношений с Японией воздержалась от возражений. Поворот от прежнего курса российского правительства символизировала общеполитическая конвенция, подписанная Россией и Японией 30 июля 1907 г., которая носила характер сделки по разделению сфер влияния и особых интересов России и Японии, которая отвергла с позиции силы крайне осторожные попытки российской дипломатии сохранить хотя бы формальные признаки корейской государственности. Наконец, российско-японская политическая конвенция от 4 июля 1910 г. была истолкована японцами как согласие России на присоединение Кореи к Японской Империи.

Отступление России объяснялось невозможностью для нее противодействовать аннексионистским устремлениям японцев в условиях, когда ее вооруженные силы были сконцентрированы на европейской границе, а экономические позиции в Корее ослаблены. Западные державы, в первую очередь США и Великобритания в соответствии со своей антироссийской и антикитайской стратегией продолжали поддерживать японскую экспансию на материке, которая материализовалась в подписанном 22 августа 1910 г. Договоре об аннексии Кореи Японской РІмперией. Этот документ положил конец существованию Кореи как суверенного государства и, соответственно, отношениям между Российской РІмперией и Корейским Королевством. Российско-корейские межгосударственные отношения начали восстанавливаться лишь тридцать пять лет спустя, но это были уже отношения между совсем иными государствами.

Наряду с межгосударственными отношениями между Российской Империей и Корейским Королевском в политической, дипломатической и военной сферах большой интерес представляют и такие российско-корейские связи, развитие которых, как показывает история, не требуют установления официальных дипломатических отношений, хотя наличие последних безусловно способствует ему, а именно - связи в торгово-хозяйственной, культурной, научной областях и в такой специфической области как миграция населения.

Появление к 1860 г. общей российско-корейской сухопутной границы, обнищание корейских крестьян в результате затяжного экономического кризиса в Корее в первой половине XIX века и постепенного развития капиталистических производственных отношений в корейской деревне породили феномен корейской иммиграции. Сыграла свою роль здесь и потребность в рабочей силе для освоения малонаселенного российского Дальнего Востока. Численность корейской диаспоры стала возрастать. При этом, в отличие от многих других исторических ситуаций (например, положение китайских рабочих-кули на Западном побережье США), отношения между иммигрантами и условно-"коренным" (в действительности тоже сравнительно недавно прибывшим из европейской части России) населением характеризовались сотрудничеством и продуктивным взаимодействием. Большую роль играло позитивное отношение российских властей к переселенцам, даже невзирая на негативное, обусловленное давней политикой изоляционизма отношение корейской монархии к "исходу" своих подданных за рубеж.

Прогресс в правовом урегулировании вопросов корейской иммиграции в Россию и статуса корейских переселенцев был достигнут на основе подписанных двумя странами Правил приграничных сношений и торговли 1888 г. Корейская иммиграция в Россию продолжалась, что говорило о том, что даже несмотря на негативное отношение к ней со стороны некоторых представителей власти на местах, корейские переселенцы находили условия проживания и трудовой деятельности в России достаточно благоприятными. В 1900 г. вопрос о подданстве корейцев, переселившихся в Россию, был решен окончательно путем принятия в российское подданство всех корейцев, ранее проживавших в России. Многовековой российский опыт интеграции нерусских этносов при сохранении их национальной самобытности пополнился новым примером.

Что касается торгово-хозяйственных отношений, то Россия не смогла в полной мере воспользоваться Договором 1884 г. в силу слабости своего торгового флота на Дальнем Востоке и удаленности этого региона от центров экономического развития в ее европейской части. Ее торговый обмен с Кореей был несоизмерим с объемами корейско-китайской и японо-корейской торговли. Подписанные в 1888 г. Правила о приграничных сношения и торговле на Тумангане незначительно изменили ситуацию, в частности потому, что при их формулировке Россия опасалась создать прецедент, которым с большей эффективностью могли бы воспользоваться другие державы, прежде всего Китай. В последние десятилетия ХГХ века российский капитал ни по объемам торговли, ни по масштабу инвестиций был не в состоянии соперничать с капиталами Японии и западных держав. Ситуацию не могла изменить даже поддержка российского правительства и российско-корейское межгосударственное взаимодействие в финансовой сфере во второй половине 90-х гг. ХГХ века.

Оценивая влияние российской культуры на развитие Кореи, можно сказать, что вклад России весьма значителен. Российско-корейские дипломатические, консульские, торговые и другие контакты требовали значительного числа людей, достаточно хорошо знающих русский и корейский языки. Открытая в 1896 г. в Сеуле правительственная школа русского языка в значительной степени удовлетворяла в последующие годы потребности в переводчиках с корейского на русский и даже с японского на русский. Деятельность русской школы в Сеуле демонстрировала взаимное стремление России и Кореи упрочить свои отношения, создать определенный противовес экспансионистской политике Японии. Благодаря появлению кадров переводчиков корейское общество получило возможность ознакомиться с культурой и идейной жизнью России.

Что касается деятельности Российской духовной миссии в Корее, то можно сказать, что успехи в ее работе были менее значительными по сравнению с ранее ожидавшимися. Обладая значительными материальными и людскими ресурсами, совмещая проповедь христианства с оказанием медицинской и материальной помощи корейскому населению, строя храмы и школы для образования молодых корейцев, католическая и протестантская церкви находились в значительно лучшем положении по сравнению с православной церковью. Силы были слишком неравными. Несмотря на общее доброжелательное отношение народных масс к России и россиянам, успехи российских православных миссионеров были незначительными.

Подводя итоги исследования, можно сформулировать его основные выводы следующим образом:

российско-корейские отношения имеют на неофициальном межличностном уровне имеют более чем трехвековую, а на официальном межгосударственном - 118-летнюю историю, что свидетельствует о ложности встречающихся в некоторых зарубежных публикациях пропагандистских штампов о России как о некоем аутсайдере, который, если он желает встроиться в систему международных связей в Северо-Восточной Азии, должен вести себя как сверхскромный "новичок", почтительно и некритично следуя советам мудрых менторов - стран, в отношениях которых с Кореей, между тем, неизмеримо больше неприглядных страниц;

своими давними отношениями с Кореей Россия доказала, что, в отличие от некоторых других держав, она является наиболее миролюбивым из соседей этой страны, никогда не стремившейся к вооруженному захвату этой страны и включению ее в свой состав, будь то в качестве губернии

или союзной республики, и то же самое доказала Корея,, с чьей территории на российскую также, даже в период, когда корейцы находились под японским колониальным игом, никогда не исходила агрессия; в период наличия дипломатических отношений с Корейским Королевством Российская Империя, исходя при этом, разумеется, из собственных интересов - не допустить превращения Кореи в плацдарм для агрессивных действий вблизи своих государственных границ, показала себя наиболее последовательным сторонником сохранения независимости и целостности этой страны перед лицом японской экспансии, при этом, как представляется, в настоящее время наблюдается своеобразная преемственность - современная Россия является практически единственной из присутствующих в регионе великих держав, которая объективно и без оговорок заинтересована в возрождении единого, независимого и процветающего корейского государства;

иммиграция подданных Корейского Королевства, не нашедших счастья у себя на родине, на просторы российского Дальнего Востока в XIX и начале XX века, история их взаимоотношений с местным населением и российскими властями и урегулирования неизбежно возникавших при этом вопросов дают весьма позитивный, хотя, естественно, не идеальный пример решения вопросов миграции населения одной страны на территорию другой, вероятно одного из самых мирных и гармоничных в мировой истории, а опыт интеграции корейских переселенцев в российское общество без принудительной ассимиляции, с сохранением национальной идентичности, и их участия в хозяйственном освоении дальневосточных земель России можно было бы учитывать при разработке миграционной политики Российской Федерации, в т.ч. и в плане обеспечения сбалансированности этнического состава современных переселенцев на российский Дальний Восток из стран Восточной Азии и предотвращения абсолютного преобладания среди них представителей какой-то одной этнической группы;

история экономических связей между Российской Империей и Корейским Королевством, которые в стоимостном отношении были несоизмеримы, например, с японо-корейской, американо-корейской или англо-корейской торговлей и инвестициями, свидетельствует о том, что одного желания развивать торговлю и иные формы экономических обменов недостаточно. Более того, при отсутствии мощной и разветвленной сети связей между тысячами и тысячами хозяйствующих субъектов даже схемы участия, например, ведущих экспертов одной стороны в формировании, например, финансовой политики другой стороны не обеспечивают необходимой степени устойчивости влияния и чрезвычайно подвержены ударам политической конъюнктуры; - история российско-корейских культурных связей свидетельствует о том, что, помимо подвижничества конкретных личностей, успех, т.е. глубокое взаимопроникновение и взаимообогащение различных культур, в огромной степени зависит от материальной базы и материальной заинтересованности. Отсутствие таковых, в частности, предопределило весьма скромные итоги деятельности Российской духовной миссии в Корее, а также исторически непродолжительный характер работы российских исследователей Кореи, хотя нельзя сбрасывать со счетов и неблагоприятные и постоянно ухудшавшиеся условия, созданные представителями японских властей в 1900-е годы.

К началу XX века отношения между Российской Империей и Корейским Королевством во всех областях сотрудничества имели потенциал для развития, даже несмотря на весьма слабую материальную базу и огромную удаленность центров политической, экономической и культурной жизни России от Дальнего Востока. Однако России не смогла остановить агрессию Японии в Корее, поскольку это молодое в то время империалистическое милитаристское государство пользовалось всесторонней поддержкой практически всех ведущих держав мира. Развитие российско-корейских отношений было прервано фактически грубой военной силой.

Тем не менее, представляется, что в эту эпоху были заложены определенные благоприятные традиции отношений между двумя народами, которые при наличии внутренних предпосылок и позитивных внешних факторов смогут способствовать развитию и углублению всестороннего сотрудничества между Россией и двумя, а в перспективе и с единой Кореей.

корея эмиграция договор торговля

Список использованных источников и литературы

1. Аварии В.Я. Борьба за Тихий океан. М., 1952.

2. Алов В. Корея. Запретная страна. СПб., 1904.

3. Альфтан. Поездка в Корею в декабре 1895 и в январе 1896гг. По Корее. Путешествия 1885- 1896гг. М., 1958.

4. Аничков Д. И. Пять недель в отряде генерала Мищенко. Воспоминания генерала Мищенко. Воспоминания участника. СПб., 1907.

5. Аносов С. Корейцы в Южно-Уссурийском крае. Хабаровск. Владивосток, 1928.

6. Анучин Д. Очерк Кореи и её отношений к Китаю и Японии.- Землеведение, Кн.1,1985.

7. Апушкин В. А. Русско- японская война 1904-1905гг. М., 1910.

8. Афонасьев 1-й, Грудзинский Н. Русские инструкторы в Корее в 1896-1898гг. Хабаровск, 1898.

9. Бажанов Е.П., Бажанова Н.Е. Актуальные проблемы Корейского полуострова. М., 1996.

10. Бажанов Е.П. Китай и внешний мир.- М.: международные отношения, 1990;

11. Бажанов Е.П. Асфари Д.А. О тенденциях международных отношений на пороге XXI столетия. -М.: ДА МИД РФ, 1999;

12. Бажанов Е.П. Эволюция российской внешней политики (1991-1999); Бажанов Е.П. Приоритеты России в меняющемся мире.-М.: ДА МИД РФ, 2000;

13. Байов А. И. Воєнно- географический и статистический очерк Северной Кореи. СПб., 1903.

14. Барышев А.П. Политика России на Ближнем и Среднем Востоке/ Внешняя политика современной России. Сборник статей. М.: ДА МИД РФ, 2000.

15. Бартольд В. История изучения Востока в Европе и России. СПб., 1911.

16. Белов М.В. Просветительская деятельность русской православной миссии среди корейских иммигрантов в дореволюционной России. // Актуальные проблемы российского востоковедения. М., 1994.

17. Бестужев И. В. Борьба России по вопросам внешней политики. 1906-1910. М., 1961.

18. Бовыкин В. И. Очерки истории внешней политики России. Конец XIX в. -1917г. М., 1960.

19. Ванин Ю. В. Экономическое развитие Кореи в XVII- XVIII веках.

20. Василевская И.И. Колониальная политика Японии в Корее накануне аннексии (1904- 1910). М., 1975.

21. Вебель Ф. Поездка в Корею летом 1889г. генерального штаба полковника Ф. Вебеля. По Корее. Путешествия 1885- 1896гг. М., 1958.

22. Венюков М. И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Хабаровск, 1952.

23. Верисоцкая Е. В. Идеология Японского экспансионизма в Азии в конце XIX- начале XX в. М., 1990.

24. Витте С. Ю. Воспоминания. (1894- 1905). Т. 1-3. М., 1960.

25. Витте С. Ю. Избранные воспоминания (1889-1904). М., 1991.

26. Волков СВ. Служилые люди на традиционном Дальнем Востоке. М., 1999.

27. Волохова А.А. Из истории российской политики на Дальнем Востоке: МИД, Министерство финансов и учреждения Российской духовной миссии в Корее. - Проблемы Дальнего Востока, № 4,1998.

28. Гальперин А. Л. Англо- японский союз. 1902-1921гг. М., 1947.

29. Гальперин А. Л. Дипломатическая подготовка Портсмутской мирной конференции японо-англо-американским блоком. - Исторические записки. Т. 50. М., 1955.

30. Гальперин А. Л. Корейский вопрос в международных отношениях накануне аннексии Кореи Японией (1905- 1910).- Вопросы истории. 1952, № 2.

31. Гамильтон Я. Корея. (Пер. с англ.). СПб., 1904.

32. Гамильтон Я. Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны 1904- 1905гг. Т. 1-2. (Пер. с англ.). М., 1940. (Изд. 1-е на русск. яз. СПб., 1906-1907).

33. Гарин Н. Г. Из дневников кругосветного путешествия (По Корее, Манчжурии и Ляодунскому полуострову). М., 1949.

34. Гиппиус А. И. О причинах нашей войны с Японией. С приложениями (Документы). СПб., 1905.

35. Глинский Б. Б. Пролог русско- японской войны. Материалы из архивов графа Витте. Пг.,1916.

36. Гражданцев А. И. Корея. (Пер. с англ.). М., 1948.

37. Григрцевич С. С. Дальневосточная политика империалистических держав в 1906- 1917гг. Томск,. 1965.

38. Губер А. А. Международные отношения на Дальнем Востоке (1894-1904). Учёные записки Тихоокеанского института АН СССР. Т. 1.1947.

39. Деборин Г. Международные отношения в период русско - японской войны и первой русской революции 1905- 1907гг. М., 1941.

40. Делоткевич П. М. Дневник по пути пешком из Сеула в Посьет через Северную Корею. - Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Вып.ХХХМП. СПб., 1884.

41. Дневники императора Николая П. 1890-1906. (Послесловие В. М. Ше-вырина). М.,1991.

42. Дмитриевский П. А. Географическое описание Кореи. Пер. с кит. Ханькоу, 1883.

43. Дмитриевский П. А. Записки переводчика, составленные переводчиком при Окружном управлении но острове Цусиме Отано Кигоро.- "Записки (Имп.) Русского географического общества. По общей географии". 1884, т. ХП, № 4.

44. Донцов В.Б. Роль внешних факторов в интеграционных процессах в постсоветском пространстве. Мат-лы междунар. конф. (31 мая 1996г.). - М.: ДА МИД РФ, 1997.

45. Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий. М„ 1949.

46. Ефимов Г. В. Внешняя политика Китая 1897-1899гг. М., 1958.

47. Забровская Л. В. Политика Цинской империи в Корее. 1876-191 Огг. М., 1987.

48. Забугин Н. П. О судоходстве на русском Дальнем Востоке. СПб., 1896.

49. Золотарёв В. А. Козлов И. А. Русско-японская война 1904-1905гг. Борьба на море. М., 1990.

50. Задохин А.Г. Национальные архетипы и стереотипы и внешняя политика России. - М.: ДА МИД РФ, 1997.

Размещено на Allbest.ru