Российско-корейские отношения: от Токийского протокола 1898 г. до Аннексии Кореи в 1910 г

Несмотря на потерю многих земельных участков и концессий, Россия пыталась в это же время сохранить свои торговые связи с Кореей, которые были прерваны в ходе русско-японской войны. Торговый оборот России с Кореей, несколько увеличился. Однако доля ввозимых в Корею российских товаров была меньше 1% в общем импорте Кореи. В то время как на долю Японии приходилось 68,4% всех ввозимых в Корею товаров, а доля японского экспорта из Кореи составляла 76,4%.² Торговый баланс был не в пользу России, что объясняется слабым промышленным развитием дальневосточных окраин России и трудностями конкуренции с товарами Японии и западноевропейских стран. Российская сухопутная торговля велась в основном с северными провинциями Кореи. Лишь постепенно расширялась морская торговля через Владивосток и с южными провинциями, откуда увеличился вывоз в Россию корейского риса.

По-прежнему весомой статьей дохода для корейской бедноты северных областей Кореи составляла сезонная работа в российском Южно-Уссурийском крае. Большое недовольство японцев вызывало значительное распространение в северных провинциях Кореи российских денежных знаков, которые привозились корейскими "отходниками". Для сдерживания этого процесса японцы предприняли меры по затруднению свободного обмена российских денег.

В Корее в это же время продолжали верить и надеяться на защиту и покровительство России. Г.А. Плансон доносил в Санкт-Петербург, что, несмотря на жестокость установленного над Кореей японского протектората и полное «невмешательство» западных держав ко всему, что творилось на Корейском полуострове, на явную бесполезность ожидания помощи от них, корейские патриоты и император все еще питали надежды на достижение независимости и помощь России в этом ¹.

Оставленный "один на один" с японским империализмом, лишенный всякой внешней поддержки, корейский народ не считал себя покоренным. Корейские патриоты считали Портсмутский договор лишь временным перемирием между Россией и Японией.

В конце 1905 - первой половине 1906 гг. в стране вспыхнули восстания против японских оккупантов. Партизанские отряды Армии справедливости -"ыйбён" - действовали в провинциях Чолла, Кёнсан, Канвон и др. Партизанская война достигла такой силы, что против партизан кроме полицейских сил были брошены регулярные части японской армии.

В 1907 г. только по официальным данным японским войскам и жандармерии пришлось выдержать 322 боя, в которых участвовало 44 тысячи партизан (при этом не учитывались мелкие стычки). Количественный рост партизанских отрядов сделал необходимым создание их объединённого руководства. В декабре 1907 г. такое объединённое командование для координации действий было создано. Своего апогея вооружённая борьба народных масс Кореи против японских завоевателей достигла в 1908 г. В стране действовало 241 отрядов "ыйбён", которые вступили в 1451 бой с участием 69,8 тысяч партизан. Основным районом партизанских действий были центральные и южные провинции. В северные провинции Кореи приходили отряды партизан, ванные в приграничных районах российского Дальнего Востока и Китая. Российский Дальний Восток стал одной из важнейших заграничных баз освободительного движения в Корее. Здесь собирали средства для партизан, закупали оружие и снаряжение, которое затем тайно переправляли в Корею.

Партизанское движение в Корее было проявлением национального самосознания корейцев и по сути являлось социально-революционным движением. Приток желающих бороться за независимость Кореи не прекращался, несмотря на неоднократные протесты японской стороны и определённые препятствия со стороны России. Царское правительство опасалось, что помощь корейским партизанам оружием и военными советниками может привести к дестабилизации ситуации на полуострове, т.е. принести больше вреда, чем пользы в деле ослабления японских позиций и упрочения позиций России в Корее.

Несмотря на рекомендации российских дипломатов воздерживаться от неосторожных шагов, чтобы не давать японцам поводов к новым насильственным действиям, в 1907 г. король Коджон решился на шаг, который впоследствии оказался роковым и для него самого, и дальнейшей судьбы династии Ли.

Получив известие о созыве второй Гаагской мирной конференции, Коджон решил отправить для участия в ней делегацию корейских представителей. Король не без наивности рассчитывал, обратившись с высокой трибуны к великим державам и мировому общественному мнению, показать бедственное положение брошенного на произвол судьбы ранее независимого государства и надеялся на помощь великих держав в восстановлении государственного суверенитета Кореи.²

Корейская делегация в составе Ли Сан Соля и Ли Чжуна прибыла во Владивосток. Далее по Сибирской железной дороге она направилась в Санкт-Петербург. В Санкт-Петербурге к ним присоединился бывший секретарь корейской дипломатической миссии, сын Ли Пом Чина, бывшего главы дипломатической миссии Кореи в России, Ли Ви Чжон - европейски образованный дипломат, хорошо знавший английский, французский и русский языки.³ Корейские представители передали Николаю II письмо короля Коджона с просьбой о содействии в отправлении в Гаагу корейских делегатов и с вьфажением надежды на помощь мирового сообщества в восстановлении суверенитета корейского государства.

Прибыв в Гаагу корейская делегация посетила председателя конференции - главу российской делегации посла России во Франции А.И. Нелидова - с просьбой о помощи в получении разрешения на участие в работе конференции. Опасаясь, что притеснения и насилия японцев в Корее станут известны мировой общественности, японская делегация заявила решительный протест, сославшись на то, что по японо-корейскому "Договору о покровительстве" все дела внешних дипломатических сношений Корея передала Японии и поэтому Корея не может быть представлена на конференции отдельной независимой делегацией. Представители США, Великобритании, Франции и Германии, ранее поспешно признавшие протекторат Японии над Кореей, также отказались признать полномочия корейской делегации. К сожалению и Россия, не поддержанная мировыми державами, не стала настаивать на официальном признании корейской делегации, чем проявила непоследовательность в продолжении ранее проводимой политики отстаивания суверенитета Кореи.

Представляет значительный интерес письмо короля Коджона к конференции, которое было опубликовано во время проведения конференции в прессе и зачитано корейской делегацией на собрании международного пацифистского клуба. В этом документе он писал:

"Я заявляю: наша страна признана всеми державами. Я, Император, заключил договоры защиты с представителями различных государств, поэтому международная Конференция должна принять, а Корея может послать делегацию и принять участие в Конференции. Несмотря на это... Япония нарушила международные законы и насильно заключила соглашение с нами. Она украла у нас дипломатические права на сношения с другими государствами и прервала их. Япония нас обманула и стала смотреть с презрением. В будущем это затронет не только нас, но и другие страны. Она делает всё, что ей угодно. Это противоречит гуманности и международным законам. Я, Император, об этом постоянно думаю и переживаю. Я не могу терпеть этих мучений, поэтому я посылаю Ли Сан Соля, Ли Джуна; Ли Ви Чжона (секретаря корейской миссии в Петербурге) для того, чтобы показать всему миру тяжёлую ситуацию в Корее и то, что нам надо восстановить необходимые дипломатические права и снова прежние дружеские отношения с другими державами. Я думаю, что вы (корейские уполномоченные) хорошо относитесь ко мне и поэтому, по моей просьбе, будете достойно трудиться на конференции"¹.

Корейские делегаты были вынуждены использовать в Гааге любую трибуну. На собрании международного пацифистского клуба они подробно рассказали о притеснениях и насилии, чинимых в Корее японцами, о всенародном стремлении корейцев к независимости. Эти выступления получили широкое освещение в прессе и имели большой международный резонанс.

Реакция японских властей на выступления корейской делегации в Гааге была резкой. Они немедленно потребовали, чтобы Коджон выехал в Токио и просил извинения у императора Японии. По категорическому настоянию генерального резидента Ито Хиробуми марионеточный корейский кабинет министров дважды требовал от короля отречения от престола. 19 июля 1907 г. прибывший в Корею министр иностранных дел Японии Хаяси Тадасу и Ито Хиробуми, пригрозив немедленным объявлением войны Корее, заставили Коджона отречься от престола в пользу его сына Ли Чхока (тронное имя Сунджон), ставшего последним правителем династии Ли.

После подписания в ноябре 1905 г. японо-корейского Договора о покровительстве Россия пыталась защитить хотя бы ограниченный суверенитет Кореи дипломатическими средствами. Однако Япония занимала в Корее превосходящие позиции и пользовалась поддержкой западных стран. В этот период она активизировала политику блокирования российско-корейских хозяйственных связей во всех областях - торговле, инвестициях, недвижимости, в валютно-финансовых вопросах. За исключением России, ни одна другая великая держава не поддержала попыток корейского короля обратиться к ним с целью защиты независимости Кореи. Следует отметить, что именно в 1905-1907 гг. необходимость борьбы против революционного движения внутри России ослабляла возможность противодействовать утверждению господства Японии в Корее. Партизанские действия Армия справедливости "ый-бён" не получили поддержки российских властей из опасений спровоцировать Японию. Апеллируя к мировой общественности на Гаагской конференции, король Коджон лишь спровоцировал свое отречение от престола и ускорил установление на полуострове полного контроля Японии, которой нужен был лишь предлог и его соответствующее пропагандистское оформление, чтобы приступать к окончательному этапу колонизации Кореи.

5. Окончательный этап подчинения Кореи Японии и позиция России

Безусловно, король Коджон не всегда был решительным и последовательным в борьбе с японскими завоевателями, но будучи горячим патриотом своей страны, он оставался символом независимости Кореи. Его свержение открыло путь к окончательному подчинению Японией Кореи.

24 июля 1907 г. Япония навязала Корее так называемый "Договор семи статей", по которому в руки генерального резидента Японии в Корее передавалось право контроля над всеми вопросами в области административного управления страной. Все значимые государственные мероприятия правительства Кореи могли проводиться только после согласования с японским генеральным резидентом. Реформы по управлению страной, законы и распоряжения правительства, назначение и увольнение высших чиновников -все это подлежало согласованию с японской администрацией. Договор, фарисейски объявивший своей целью "скорейшее содействие могуществу и богатству Кореи", на самом деле означал лишение Кореи её государственности.¹

Российское правительство, не сумевшее воспрепятствовать свержению Коджона и подписанию Кореей "Договора семи статей". Россия, во избежание обострения отношений с Японией, воздержалась от протестов против нового ограничения суверенитета Кореи. Российскому генеральному консулу в Сеуле министерство иностранных дел предписало "соблюдать крайнюю осторожность, не подавать повода к подозрениям в антияпонской деятельности и иметь в виду, что поскольку по общеполитическим соображениям для России важно поддерживать устойчивые отношения с Японией, то она может лишь принять к сведению совершившуюся перемену власти в Корее".

Министр иностранных дел А.П. Извольский писал в июле 1907 г.: "Перемена в лице монархов в Корее никоим образом не изменила в юридическом отношении положения этого государства, фактически уже утратившего своё самостоятельное значение вследствие заключения в конце 1904 г. и начале 1905 г. целого ряда договоров с Японией о передаче ей внешних сношений и некоторых отраслей управления Кореи".

Видимо, при написании этих строк министр имел в виду также и статью 2 Портсмутского мирного договора, дававшего Японии "карт-бланш" в вопросах управления Кореей. Следует отметить, что тогда же, в июле 1907 г., завершились переговоры между Россией и Японией по заключению общеполитической конвенции. Чтобы получить прямую поддержку своим действиям в Корее со стороны России, японская сторона требовала записи в конвенции "права полной свободы действий в Корее, не исключая присоединения в будущем этой страны к Японии". Длительные дебаты привели к тому, что формулировка статьи о Корее признавала, что Россия обязуется не препятствовать развития японо-корейских отношений и пользуется правом наибольшего благоприятствования в Корее, а Япония признает особые интересы России во Внешней Монголии и Манчжурии.³

Таким образом, общеполитическая конвенция от 30 июля 1907 г. выглядела как своего рода сделка между японским и российским правительствами по разделению сфер влияния и особых интересов Японии и России на Дальнем Востоке, однако для России она была вынужденной и объективно отражала сильное ослабление российских позиций, а по результатам была гораздо более выгодной для Японии, нежели России. Япония получила полную свободу рук в Корее, но она в тот период и, как известно, вплоть до 30-х годов не располагала силами, достаточными для экономической и, тем более, военной экспансии во Внешнюю Монголию и Манчжурию. Россия же в обмен на отречение от Кореи получила признание своих интересов в регионе, "освоение" которого выводило бы ее на конфликт с Китаем. Надо сказать, что российско-японская конвенция 1907г. была первой из ряда последовавших за ней гласных и секретных русско-японских соглашений (1910, 1912, 1916 гг.) По всей видимости, эти соглашения были в немалой степени вынужденной дипломатической уступкой, т.к. по мнению царской дипломатии, на время предотвращали угрозу повторного нападения Японии на Россию, основные силы которой были сосредоточены на европейской границе, а дальневосточные окраины России не были достаточно защищены в военном отношении. Таким образом, Россия, связанная статьями Портсмутского мирного договора 1907 г., как бы постепенно "разоружалась" перед Японией.

Преобразования, проведенные японцами в Корее после отречения Коджона и заключения 24 июля 1907 г. японо-корейского "Договора семи статей", были направлены на полную ликвидацию остатков корейской государственности. Был установлен полный контроль над корейским правительством, расформирована национальная корейская армия. Обязанности последней были переданы японской жандармерии. Главное внимание уделялось подчинению государственного аппарата: под разными предлогами увольнялись корейские чиновники, не проявившие лояльности к японским колонизаторам; корейские чиновники заменялись японцами. В 1909 г. корейские суды были упразднены и заменены на японские, основой судебного производства стало японское законодательство с назначением на судебные должности японским генеральным резидентом. Одним из последних шагов по ликвидации независимости государства Кореи было упразднения национального департамента полиции вместе с соответствующими провинциальными управлениями.

Обязанности национальной полиции были переданы японской жандармерии.¹

В результате всех этих преобразований японские власти в Корее получили неограниченный простор для произвола и возможность навязывать свою волю как по вопросам государственного и административного управления, так и по вопросам внешних сношений Кореи. Номинально существовавшее правительство было лишено реальной власти и стало лишь послушным орудием японских колониальных властей. К 1910 г. жесточайшими репрессиями японских властей движение Армии справедливости и его вооруженных отрядов -"ыйбён" - было практически подавлено. Всего в боях с карателями погибло более 17 тысяч корейских патриотов.¹

Проведя военно-политическую, дипломатическую и экономическую подготовку, в июле 1909 г. японское правительство приняло решение о полном поглощении Кореи. Для реализации этого решения в Токио был создан секретный Комитет по делам Кореи.

Царская Россия, связанная подписанной российско-японской общеполитической конвенцией от 30 июля 1907 г., и на этот раз воздерживалась от каких-либо активных действий против японских акций на Корейском полуострове. В инструкции А.С.Сомову, назначенному в 1908 г. генеральным консулом в Сеуле вместо Г.А.Плансона, министерство иностранных дел России указывало на необходимость "соблюдать крайнюю осторожность при сношениях с корейцами", воздерживаться от поощрения корейцев в каких-либо попытках борьбы, чтобы не дать Японии новых поводов для усиления своего господства в Корее.

Далее в инструкции признавалось, хотя русско-корейские договоры 1884 и 1888 гг. формально не отменены, но фактически они уже не имеют силы и Россия пользуется в Корее правами наибольшего благоприятствования по Портсмутскому мирному договору и секретной статьей общеполитической конвенции 1907 г.²

Тем временем Секретный Комитет японского правительства по делам Кореи в 1909 г. разработал конкретный план аннексии корейского государства. План предусматривал создание у мирового общественного мнения полного убеждения в том, что вопрос о включении Кореи в состав Японской Империи инициирован самим корейским народом. Петиции с просьбой о присоединении Кореи к Японии были по японской инсценировке подготовлены прояпонски настроенными псевдопатриотическими корейскими обществами и переданы генеральному резиденту Японии в Сеуле Араскэ и корейскому правительству в декабре 1909 г. После этого "добровольное" слияние беззащитной Кореи, оставленной без помощи и поддержки всех иностранных держав, с Японской Империей был лишь вопросом времени.

Российская дипломатия пыталась использовать проходившие в то время переговоры по расширению условий российско-японской общеполитической конвенции для получения от японской стороны заверений в сохранении в Корее существующего порядка, имевшего хотя бы формальные признаки государственности. Однако японская делегация твердо дала понять, что ни на какие уступки в корейском вопросе японское правительство не пойдет.

4 июля 1910 г. была подписана российско-японская политическая конвенция. В гласном тексте этого документа вопрос о Корее не поднимался. В секретном приложении Россия обязалась не противодействовать дальнейшему укреплению и развитию интересов Японии в сфере ее влияния, что истолковывалось японской дипломатией как подтверждение Россией согласия на аннексию Кореи¹.

Хотя внимательное изучение текста статьи закрытой части не позволяет с определённостью сказать, что её можно отнести и к Корее. Более того, в соответствии с текстом статьи 1 и статьи 2 , её следует относить к "сфере специальных интересов" обеих сторон в Маньчжурии. Российско-японская политическая конвенция от 4 июля 1910 г., подписанная за несколько недель до аннексии Кореи, фактически означала вынужденное примирение России с окончательной ликвидацией независимости Кореи и предоставление полной свободы действий Японии в Корее.

Западные державы поддерживали аннексионистские устремления Японии, что ярко иллюстрируется официальным выступлением госсекретаря США Тафта во время его визита в Японию в 1907 г.: "Япония на законном основании предприняла реформы в соседней стране, являющейся древним государством, управляемым или дурно управляемым на основе методов XV века... Независимо от тех сведений, которые будут получены, независимо от той критики, которая может иметь место по этому поводу, мир доверяет тому, что князь Ито и японское правительство проводит в Корее политику, имеющей целью обеспечение справедливости, цивилизации и благополучия отсталого народа. Мы живём в эпоху, когда вмешательство более сильного государства в дела народа, неспособного создать правительство, устанавливающего закон и порядок, с целью помочь этому народу создать лучшее правительство становится национальным долгом прогрессу" . США и Великобритания рассматривали Корею в качестве разменной монеты при проведении своей антироссийской и антикитайской политики на Дальнем Востоке и помогли Японии установить режим колониального грабежа и угнетения корейского народа .

22 августа 1910 г. японские оккупационные власти в Сеуле вынудили короля Сунджона дать согласие на заключение договора об аннексии Корейского государства Японской Империей. Корейский король уступал права суверенитета на всю Корею императору Японии "с целью увеличения общего благосостояния обеих наций и обеспечения мира" на Дальнем Востоке. Но, как пишет Ли Ги Бек, "японский империализм преследовал совершенно иную цель. Япония для Кореи не была добрым соседом. Она аннексировала Корею, чтобы за счёт корейской нации самой обогатиться, принеся в жертву интересы корейцев во имя блага японцев. В дальнейшем аннексированная Корея могла послужить Японии трамплином для прыжка на материк, в Китай. В этом смысле аннексия Кореи серьезно подорвала стабильность на Дальнем Востоке"³.

Договор об аннексии Кореи юридически оформил установление в Корее японского колониального режима, носившего военно-полицейский репрессивный характер. Японское генерал-губернаторство в Корее подчинило себе все корейские государственные учреждения. Генерал-губернатор подчинялся непосредственно японскому императору и был наделен огромными полномочиями провинциального диктатора. В его руках сосредоточилась исполнительная, законодательная, судебная и военная власть. Самостоятельное корейское государство, имеющее древнюю историю, самобытную культуру, цивилизация которого в своё время оказала огромное влияние и на Японию, было превращено в окраинную провинцию Японии. Отношениям между Российской Империей и Корейским Королевством был положен конец, а российско-корейские отношения в более широком смысле были прерваны на тридцать пять лет.

Японо-корейский "Договор семи статей" 24 июля 1907 г. открыл путь к окончательному подчинению Кореи. Во избежание обострения отношений с Японией российская дипломатия уклонилась от демарша. Общеполитическая конвенция между Россией и Японией от 30 июля 1907 г., символизировала отход от прежнего курса России на поддержку Кореи и носила характер сделки по разделению сфер влияния. Крайне осторожные попытки российской дипломатии сохранить хотя бы формальные признаки корейской государственности Япония отвергла с позиции силы. Российско-японская политическая конвенция от 4 июля 1910 г. была истолкована японцами как согласие России на присоединение Кореи к Японской Империи. Отступление России объяснялось невозможностью для нее противодействовать аннексионистским устремлениям японцев в условиях, когда ее вооруженные силы были сконцентрированы на европейской границе, а экономические позиции в Корее ослаблены. Западные державы, в первую очередь США и Великобритания, продолжали поддерживать японскую экспансию на материке. В итоге 22 августа 1910 г. Договор об аннексии Кореи Японской Империей положил конец существованию Кореи как суверенного государства и, соответственно, отношениям между Российской Империей и Корейским Королевством. Российско-корейские отношения начали восстанавливаться лишь 35 лет спустя, но это были уже отношения между совсем иными государствами.

6. Ли Пом Чин -- политический деятель, дипломат и корейский патриот

Ли Пом Чин (или иначе Ли Бомджин) был видным корейским политиком, дипломатическим посланником Кореи в России, горячим патриотом своей страны.

Собрав доступные сведения о жизни и деятельности Ли Пом Чина по имеющимся литературным и документальным источникам и некоторые сведения от его потомков, проживающих в России, автор попытался, насколько это возможно, обобщить их, чтобы осветить возможно полнее яркий и драматически закончившийся жизненный путь этого патриота и борца за свободу и независимость Кореи.

Ли Пом Чин родился в 1852 г. и принадлежал к знатному роду династии Ли, правившей в Корее с 1392 по 1910 гг. В препроводительном письме от 11 февраля 1908 г. министру иностранных дел А.П.Извольскому Ли Бомджин (Ли Пом Чин) именуется племянником короля Кореи, а его сын Ли Ви Чжон (И Унь Ченг) назван князем¹.

Ли Пом Чин принадлежал к так называемой русской партии в Корее, которая активно выражала свои симпатии к России и высказывала горячее желание изгнать японцев, оккупировавших родную страну. Только в ориентации на помощь России в противовес давлению Японии, с одной стороны, и Китая, с другой, видела путь к сохранению независимости пророссийски настроенная часть корейских феодалов, правительственных сановников и народа².

Пророссийская ориентация Ли Пом Чина была не временным конъюнктурным приемом политика и дипломата. На протяжении всей жизни и деятельности Ли Пом Чина словом и делом доказывал постоянство своего выбора России как единственной державы, на которую может рассчитывать и опираться Корея в деле укрепления своего государственного суверенитета.

Особенно ярко активная позиция Ли Пом Чина проявилась после событий 8 октября 1895 года, когда японские солдаты и наемные убийцы напали на королевский дворец в Сеуле и зверски убили королеву Мин Менсон, супругу короля Коджона. В тот же день король подписал по требованию японцев указ о передаче исполнительной власти кабинету министров. Король с этого времени стал пленником в своем дворце.

Пророссийская группировка во главе с Ли Пом Чином решила освободить короля Коджона из японского плена и подготовить свержение прояпонского режима.

Ли Пом Чин в 90-х гг. занимал высокие государственные должности вице-министра двора, министра земледелия и торговли, причем пользовался всегда большим доверием короля .

По поручению короля Коджона как его доверенное лицо Ли Пом Чин провел секретные переговоры с представителями российского МИДа в Корее К.И. Вебером и А.Н. Шпейером о предоставлении королю убежища в здании российской дипломатической миссии в Сеуле.

Переговоры завершились успешно: российские дипломаты после консультаций с Санкт-Петербургом дали согласие на переезд корейского короля в российскую миссию. Царское правительство одобрило действие своих дипломатических представителей в Корее с целью оказания противодействия укреплению японского влияния, полагая, что массовое антияпонское движение в Корее не позволит Японии серьезно противодействовать российским инициативам².

Понимая, какому риску подвергается король, А.Н.Шпейер пишет министру иностранных дел России «Вебер и я не преминули, конечно, указать И-Пом-Чину, передавшему нам записку короля, на те опасности, которым подвергается Его Величество на пути следования из дворца в Миссию, особенно в дворцовой ограде, но И-Пом-Чин ответил, что король твердо решил подвергнуться риску, так как оставаясь во дворце он рискует гораздо больше. Наконец, накануне И-Пом-Чин сообщил мне, что король бесповоротно решился прийти к нам на рассвете 30-го января» .

11 февраля 1896 г. король Коджон и его старший сын - наследник престола Ли Чхок оказались в здании российской дипломатической миссии в Сеуле под охраной 100 российских военных моряков.

Сенсационное бегство короля в российскую миссию создало в Корее совершенно необычную политическую обстановку. Все действия королевской власти теперь как бы происходили под покровительством России. Более 12 месяцев (375 дней) корейский монарх управлял страной, сформировав новое правительство, большинство министров которого были пророссийской ориентации, из здания российской миссии.

Ли Пом Чин, «когда восторжествовало русское влияние, по настоянию русского представителя был назначен министром юстиции и начальником столичной полиции и вел расследование обстоятельств убийства японцами королевы»².

Король Коджон в это время пытался добиться более активного вовлечения царской России в политику и экономику Кореи, с помощью России укрепить военное, финансовое и политическое положение страны и, в конечном счете, укрепить суверенитет Корейского государства. С этой целью в Россию на предстоящую торжественную коронацию Николая II направляется специальная миссия, которую возглавил родственник покойной королевы Мин -- Мин Ён Хван.

Однако, из-за опасения обострения отношений с Японией российская сторона в лице министра иностранных дел А.Б. Лобанова-Ростовского уклонилась от прямых ответов на предложения корейской стороны, ограничившись заверениями «от имени российского правительства в неизменном его расположении к правительству корейскому и в неуклонном стремлении поддерживать те дружеские отношения, которые с давних пор существуют между обоими государствами»³.

Несмотря на уклончивость официальных ответов, на деле российская сторона начала изучение экономического и финансового положения Кореи с целью предоставления ей крупного займа. Не остался без продолжения и военный вопрос: первая группа российских военных инструкторов прибыла в Корею уже 20 октября 1896 г. вместе с вернувшейся из России специальной миссией Мин Ён Хвана⁴. Военными инструкторами был обучен по российскому образцу отдельный корейский батальон численностью в 800 человек, подготовленный к военной и охранной службе. Смотр «русского батальона в мае 1897 г. продемонстрировал прекрасную выучку и вызвал одобрения короля»⁵.

Разработанный план коренной реорганизации корейских вооруженных сил не был реализован из-за сильнейшего противодействия Японии и прояпонской группировки в правящих кругах Кореи. Более того, осенью 1896 г. был организован заговор с целью свержения пророссийского правительства. Одним из требований заговорщиков было возвращение короля из здания российской миссии и отмена всех указов и законов, принятых во время пребывания короля в российской миссии¹.

Сеульской полицией, руководимой Ли Пом Чином, заговор был раскрыт, а заговорщики арестованы.

На возвращении Коджона во дворец кроме прояпонской партии настаивали дипломатические представители США, Великобритании, Франции. Этим они рассчитывали вырвать Корею из-под растущего влияния России. По антироссийскому пути ими умело направлялась деятельность корейских патриотических обществ.

Испытывая со всех сторон давление и обвинения в том, что столь длительное пребывание в российской миссии оскорбляет национальное достоинство, король Коджон 19 февраля 1897 г. переехал во вновь построенный дворец Кённёнгун под охрану батальона, обученного российскими военными инструкторами. В письме российскому императору Коджон благодарил за предоставленную возможность пребывания в российской миссии под охраной десанта российского флота, а также выражал благодарность за подготовку «моего батальона, обученного инструкторами Вашего Императорского Величества»².

Как и следовало ожидать, после переезда короля из российской миссии во дворец Кённёнгун позиции пророссийской партии в Корее стали постепенно ослабевать. Опасаясь мести со стороны японцев, король Коджон, чтобы вывести Ли Пом Чина из-под возможного удара, назначает его в конце 1897 г. дипломатическим посланником в Вашингтон, где он находился около четырех лет, а затем «переведен в Европу и аккредитован при различных европейских правительствах, в том числе и при российском. Пробыв несколько времени в Лондоне, а затем в Париже И-Пом-Чин в настоящее время находится на пути в Вену, откуда предполагает ехать в Санкт-Петербург. О намерении корейского правительства назначить в Санкт-Петербург нового представителя имеется упоминание в отзыве министра иностранных дел к нашему представителю в Сеуле от 20 февраля 1898 г. в связи с вопросом об отозвании из Кореи русских инструкторов» .

Возглавив в 1900 г. корейскую дипломатическую миссию в Санкт Петербурге Ли Пом Чин не изменил своих пророссийских взглядов и убеждений. В 1902 г. в момент активизации в Корее японцев и прояпонской группировки, угрожавшими Коджону свержением с престола, «корейский посланник в Петербурге Ли Пом Чин неоднократно по указанию из Сеула обращал внимание царского правительства на тревожное положение в Корее, которое он сравнивал с положением в 1895-1896 гг. накануне убийства Мин Менсон и побега Коджона в русскую миссию. По его словам, император, опасаясь новых провокаций со стороны японцев, намеревался в случае необходимости снова укрыться в русской миссии»². Несмотря на все старания прояпонски настроенных сановников, Коджон продолжал надеяться на Россию, чтобы с ее помощью нейтрализовать агрессивные устремления Японии.

Целенаправленная политика Японии, направленная на решение корейского вопроса и обеспечение своего преобладания на Дальнем Востоке военным путем, реализовалась с началом русско-японской войны 8 февраля 1904 г.

Уже 10 февраля 1904г. японский посланник в Сеуле предложил российскому дипломатическому представителю покинуть Корею в связи с оккупацией ее японскими войсками. Перед отъездом А.И.Павлова в Шанхай император Коджон тайно, через доверенное лицо, «подтвердил свое решение оказывать России активное содействие, лишь только представится возможность, и выразил надежду на скорое вновь водворение императорской миссии в Сеуле» .

4 марта корейский посланник в Санкт-Петербурге Ли Пом Чин сообщил министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу о получении им телеграммы от министра иностранных дел Кореи с предписанием выехать из Петербурга, но так как «означенное признание исходит от лица, действующего по наущению японцев, и противно воле самого императора и подтвердилось из секретных источников»⁴, то Ли Пом Чину и членам корейской миссии было разрешено остаться в Санкт-Петербурге, где корейская миссия продолжала работать в течение всей русско-японской войны. На всеподданнейшей записке В.Н. Ламздорфа государь пометил, что Ли Пом Чин «может оставаться в России и не обращать внимания на приказания своего изменника-начальника» .

В период русско-японской войны Ли Пом Чин, следуя наказу своего короля об активном содействии России, организовал работу так, что «миссия служила важнейшим центром, куда стекалась ценная (в том числе секретная) информация, касающаяся действий противника и стратегической ситуации как в Корее, так и на других фронтах войны»².

Из письма Ли Пом Чина Министру иностранных дел России А.П. Извольскому следует, что за заслуги перед Россией российский император лично вручил корейскому посланнику орден Св.Станислава I степени, а его сын Ли Ви Чжон -- первый секретарь корейского посольства в Санкт-Петербурге был награжден орденом Св.Станислава III степени .

В годы русско-японской войны корейская дипломатическая миссия была как бы маленькой частью независимого Корейского государства в России. Это значительно повышало авторитет Кореи, как суверенного государства, вызывало чувство национальной гордости и патриотизма корейского народа.

Победа Японии в войне и последовавший за этим Портсмутский мирный договор предопределил отказ России от активного противоборства с Японией за влияние в Корее.

Навязанный японскими колонизаторами в ноябре 1905 г. «Договор о покровительстве» лишал Корею права самостоятельных международных сношений, закреплял обязательное посредничество Японии при заключении международных договоров, превращал Корею в японский протекторат.

Корейский король в условиях массовых народных протестов отказался ратифицировать договор. Корейский посланник Ли Пом Чин в ноябре 1905 г. сообщил в МИД России, что корейский король не ратифицировал договор, протестует против него и против насильственных действий японцев по принуждению к подписанию договора. Царское правительство не признало японского протектората над Кореей и предписало всем российским дипломатическим представителям за границей довести до иностранных правительств сведения, сообщенные корейским императором через своего представителя в Санкт-Петербурге .

Однако попытка российской дипломатии создать «общий западноевропейский фронт» против действий Японии не была успешной. Западные державы одна за другой признали протекторат Японии под Кореей, отозвали свои дипломатические миссии из Сеула, идя навстречу колониальным притязаниям Японии. В январе 1906 г. Коджоном был подписан указ о ликвидации министерства иностранных дел Кореи. В начале 1906 г. была закрыта и корейская дипломатическая миссия в Санкт-Петербурге.

Летом 1907 г. король Коджон сделал последнюю попытку привлечь великие державы и международное общественное мнение к справедливому решению судьбы корейского государства, направив на международную конференцию в Гааге своих представителей Ли Сан Соля, Ли Чуна и сына посланника в Санкт-Петербурге Ли Пом Чина - Ли Ви Чжона (И Унь Чен-га).

Ли Ви Чжон - молодой европейски образованный дипломат окончил во Франции высшее военное училище в Сен-Сире, хорошо знал английский, французский и русский языки, имел широкие сведения по истории Европы и Азии².

В Петербурге корейские представители передали Николаю II письмо от Коджона с просьбой о содействии в отправлении в Гаагу корейских делегатов и с выражением надежды на помощь мирового сообщества.

В Гааге корейская миссия посетила председателя конференции, главу русской делегации А.И.Нелидова с просьбой помочь в получении разрешения на участие в работе конференции. Японские представители заявили, что Корея передала Японии все дела по дипломатическим сношениям и поэтому не может быть представлена на конференции отдельной делегацией. Представители США, Великобритании, Франции и Германии, будучи крупными колониальными державами, также отказались признать корейскую делегацию.

Тогда корейские делегаты использовали в качестве трибуны собрание международного пацифистского клуба и подробно рассказали собравшимся о притеснениях и насилии, чинимых в Корее японцами. Своими выступлениями они оказали большое влияние на общественное мнение в оценке японской политики.

Реакция японских властей на прибытие и выступления в Гааге корейской делегации была незамедлительной и резкой. Пригрозив начать войну против Кореи, министр иностранных дел Японии Хаяси Тадасу и генеральный резидент Японии в Корее Ито Хиробуми добились от короля Коджона отречения от престола 19 июля 1907 г. в пользу своего наследника Ли Чхо-ка (тронное имя - Сунджон), а затем, 24 июля навязали Корее «Договор семи статей» о передаче японскому генеральному резиденту права контроля над всеми действиями корейского правительства. Спустя три года, 22 августа 1910 г. японские оккупационные власти вынудили слабовольного императора Сунджона дать согласие на заключение договора об окончательной аннексии Кореи Японией.

Несмотря на формальное закрытие в начале 1906 г. корейской дипломатической миссии в Санкт-Петербурге, Ли Бомджин (Ли Пом Чин) по личному поручению своего императора остаётся в России и служит передаточным звеном в доверительной переписке двух императоров. Так обращаясь непосредственно к Николаю И, Ли Пом Чин пишет: "Ваше Императорское Величество, 23 февраля 1908г. я получил, благодаря любезности императорского русского консула в Сеуле, письмо от моего императора. Император Кореи, хотя и пленник японцев в своём дворце, всё же обращает свой взор на север, в сторону России, на которую он не перестаёт смотреть как на будущую свою и своего народа освободительницу. Ко мне император Кореи обращается со словами: "Вы, мой любезный племянник, хотя и находитесь в затруднительном материальном положении, всё-таки оставайтесь в Санкт-Петербурге и взывайте о помощи к могущественному императору российскому, даже после моей смерти вы оставайтесь в Санкт-Петербурге"¹.

Несмотря на доверительные отношения между Россией и Кореей, российское правительство, в частности МИД не решились на разрешение Ли Бомджину передачи корреспонденции политического характера через консульские службы, опасаясь обострения отношений с японской стороной. Министр иностранных дел писал Павлу Андреевичу Керберу в консульство в Сеул в мае 1908г.: «Проживающий в Санкт-Петербурге бывший корейский посланник И Пом Чин, как Вам известно, обменивается от времени до времени письмами со своими родственниками, находящимися в Сеуле, через посредство Первого Департамента МИД и вверенного Вам Генерального Консульства.

Несколько времени назад И Пом Чин в одном прошении упомянул о письме корейского императора, полученном им "благодаря любезности Императорского российского консульства».

При ближайшем расследовании оказалось, что означенное письмо корейского императора было вложено в письмо сына И Пом Чина и доставлено в Санкт-Петербург.

По сему поводу считаю своим долгом заметить, что насколько нам из чувства человеколюбия затруднительно отказать эмигрантам, живущим в России, в содействии к пересылке корреспонденции родственникам, настолько, с другой стороны, важно наблюдать, чтобы такая любезность не могла служить им поводом к злоупотреблениям и к пересылке этим образом писем, имеющих политический характер.

Прошу Вас на будущее в случае поступления в Генеральное консульство писем от родственников И Пом Чина принимать к отправлению только такие письма, при которых нет приложений политического характера, и вообще, таких которых в случае обнаружения могли бы компрометировать Императорское Министерство иностранных дел»¹.

Даже понимая, что Россия значительно ослаблена поражением в русско-японской войне и развитием революционного движения внутри страны, антияпонски настроенная общественность Кореи во главе с Коджоном и его ближайшее окружение в стремлении сохранить государственный суверенитет по-прежнему надеялись на заступничество России.

Установление японского протектората вызвало новую волну корейского национально-освободительного движения. В Корее и на приграничных территориях России и Китая возникли вооруженные отряды корейских патриотов "ыйбён" (Армия справедливости). Первый отряд "ыйбён" на территории России был сформирован в 1906г. Чхве Дже Хёном (Цой Пётр Семёнович). Отряд нападал на японские военные гарнизоны и посты в Северной Корее. Организаторами партизанского движения на русском Дальнем Востоке были также другие крупные политические деятели Ли Бом Юн, Ли Сан Соль, Ю Ин Сок и другие.

Территория у соприкосновения границ Кореи, Китая и России стала настоящей базой развёртывания вооружённых действий борцов за независимость Кореи. Для вооружения и снаряжения отрядов корейских патриотов нужны были значительные средства и организация определённой поддержки деятельности отрядов со стороны администрации российских приграничных районов, а значит и царского правительства. "Не оказывать никакой официальной поддержки, не препятствовать, однако, их деятельности, пока таковою не нарушают наших законов"¹. Примерно так после согласования с министерством иностранных дел России выглядела позиция военного губернатора Приморской области и Приамурского генерал-губернатора.

Ли Пом Чин и его сын Ли Ви Чжон играли активную роль в формировании благожелательного отношения к антиколониальному корейскому партизанскому движению и в сборе средств на вооружение и снаряжение отрядов "ыйбён". Ли Ви Чжон неоднократно приезжал из Петербурга на Дальний Восток, где совместно с Ли Бом Юном вёл переговоры с местной военной администрацией и участвовал в организации партизанского движения.

Являясь горячим патриотом своей родины, Ли Пом Чин не мог оставаться в стороне от освободительной борьбы корейского народа, он поддерживал тесные связи с корейскими политическими деятелями на русском Дальнем Востоке, неоднократно оказывал материальную помощь значительными суммами, шедшими на организацию, вооружение и снаряжение отрядов корейских партизан.

Политический авторитет и вклад Ли Пом Чина в патриотическое антияпонское партизанское движение на Дальнем Востоке настолько значителен, что даже спустя 10 лет после его смерти, в 1920г. в формируемой на советской и китайской территориях Корейской армии независимости из 60 тысяч человек- около "40 тысяч выдают себя за последователей И Пом Чина (Ли Бомджина), бывшего корейского представителя в России, и И Хой Чонга, в настоящее время признанного главою корейских социалистов в Москве", - отмечает Б.Д.Пак, ссылаясь на письмо бывшего генерального консула России в Корее Я.Я.Лютша².

Последующая судьба видного корейского сановника и дипломата сложилась трагически: не желая смириться с потерей независимости Кореи и вытекающими из этого последствиями, оставаясь последовательно преданным её интересам и не желая возвращаться в оккупированную Японией страну, 13 (26) января 1911г. Ли Пом Чин покончил жизнь самоубийством. Из донесения градоначальника Санкт-Петербурга мы узнаём: "13 января в 12-м часу утра, проживающий в доме номер 5 по Чернореченской улице бывший корейский чрезвычайный посланник и полномочный министр при дворе Вашего Императорского Величества Чинг Пом И (Ли Бомджин), 59 лет, лишил себя жизни"¹.

В посмертной записке старшему сыну Ли Ви Чжону Ли Пом Чин писал: "Наша страна погибла и Его Величество утратил власть, я в отчаянии, что не могу отомстить и наказать наших врагов. Вот почему я должен сего-дня покончить жизнь самоубийством" .

В Корее Ли Бомджина чтут как национального героя.

Не менее печальна судьба младшего сына - Ли Ви Чжона. Во время Первой Мировой войны он вступил добровольцем в русскую армию, был отважным офицером, воевал, впоследствии уехал на Дальний Восток. В 1916 г. его жене Е.В.Нолькен (И Чен Жу) сообщили, что её муж пропал без вести.

Много лет спустя в России были обнаружены потомки Ли Пом Чина в третьем и четвёртом поколениях.

Яркая глубоко патриотическая жизнь и деятельность Ли Пом Чина сделала его поистине национальным героем борьбы за независимость Кореи против японских завоевателей. На его примере воспитывается не одно поколение молодых корейцев, изучающих историю своей страны.

российский корейский международный дипломат



Список использованных источников и литературы

1. Международные отношения на Дальнем Востоке. Т. 1. С конца XVI века до 1917г. М., 1973.

2. Моргун З.Ф. Русско-японская война 1904-1905гг. в современной буржуазной историографии. - Японская историография русско-японских и советско-японских отношений XIX-XX веков. Сборник научных трудов. Владивосток, 1987.

3. Надаров В. Сеул-Пусанская железная дорога. - Известия Восточного института. Т. 3. Владивосток, 1902.

4. Нам С.Г. Российские корейцы: история и культура. М., 1998.

5. Нарочницкий А.Л. Агрессия европейских держав и США на Дальнем Востоке в 1882- 1895гг. Автореф. докт. Дис. М.,1955.

6. Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. 1860- 1895гг. М.,1956.

7. Нарочницкий А.Л., Губер А.А., Сладковский М.И., Бурлингас И.Я. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. первая, с конца XVI века до 1917г. М., 1973.

8. Нихамин В.П. Дипломатия русского царизма в Корее после японо-китайской войны (1895-1896).- История международных отношений. История зарубежных стран. М.,1957.

9. Нихамин В.П. Русско-японские отношения и Корея. 1894-1898гг. Автореф. канд. дис. М., 1948.

10. Новая история Китая. М., 1972.

11. Обзор заграничных плаваний судов русского военного флота с 1850 по 1868г. Т. 1. СПб., 1871.

12. Обзор сношений с Японией по корейским делам с1895г. СПб., 1906.

13. Обри. В Корею! Быль из последней войны. СПб., 1908.

14. Описание Кореи. 4.1-3. СПб., 1900.

15. Описание Кореи. Сокращённое переиздание. М., 1960.

16. Отечественная история. История России с древнейших времён до 1917 года. Энциклопедия в 5-ти томах. М.,1994.

17. Павлович М.П. Год войны. Женева, 1905.

18. Павлович М.П. Русско-японская война. Женева, 1905.

19. Павлович М.П. Русско-японская война. (Причины, ход, последствия). СПб., 1905.

20. Пак Б.Б. Русско- корейские отношения: уроки истории. -«Россия и Корея на пороге нового столетия». Материалы Ш-ей научной конференции. Институт Дальнего Востока. М., 1999.

21. Пак Б.Б. Российская дипломатия и Корея. М.- Иркутск - СПб., 1998.

22. Пак Б.Д. Корейский вопрос в России в 1910-1914п> Вопросы истории Сибири. Вып.ХХУ1П. Иркутск, 1967.

23. Пак Б.Д. Корейцы в Российской Империи. Иркутск, 1994.

24. Пак Б.Д. Корейцы в Советской России. М.- Иркутск, 1995.

25. Пак Б.Д. Освободительная борьба корейского народа накануне первой мировой войны. М.,1967.

26. Пак Б.Д. Россия и Корея. М., 1979.

27. Пак Дже Кын. Эмиграция корейцев в Россию (вторая половина ХГХ века-1917г.). М., 2000.

28. Пак М.Н. Очерк из политической истории Кореи во второй половине ХГХ в. -«Доклады и сообщения исторического факультета МГУ». Вып.8. М., 1948.

29. Пак М.Н. К характеристике социально-экономических отношений в Корее в XIX в. - Сборник статей по истории стран Дальнего Востока. М., 1952.

30. Пак М.Н. Корея в середине XIX в. - Всемирная история. Т.6. М., 1959.

31. Пак Ро Бёг. Автореф. канд. дисс. История корейско-российских отношений (торгово-экономический аспект) 1884-1903гт. М., 1993.

32. Пак Чон Хё. Россия и Корея. 18895-1898гг. М.,1993.

33. Пак Чон Хё. Русско-японская война 1904-1905гг. и Корея. М.,1997.

34. Песоцкий В.Д. Корейский вопрос в Приамурье. Хабаровск, 1913.

35. Песоцкий В.Д. Корея накануне аннексии. Император Кореи и его двор. (Б.м.), 1910.

36. Петров - Батурич СВ. Исторический очерк возникновения и развития корейского вопроса (по японским источникам).- «Русский вестник», 1894.

37. Петров М.П. Героический бой двух наших судов под Чемульпо с 14-ю японскими судами. СПб., 1904.

38. Пигулевская Е.А. Корейский народ в борьбе за независимость и демократию. М., 1952.

39. Подокно М.А. Очерки Кореи. Составлены по запискам М.А. Поджио с приложением карты полуострова Кореи. СПб., 1892.

40. Подпалова Г. И. Японо-китайская война 1894-1895гг. Агрессивная политика Японии в Корее в 80-х годах. - Очерки новой истории Японии (1640-1917). М., 1958.

41. Поездка генерального штаба полковника Корнеева и поручика Михайлова по Южной Корее в 1885-1896гг.- По Корее. Путешествия. 1885-1896гг. М, 1958.

42. По Корее. Путешествия. 1885-1896гг. М, 1958.

43. Покотолов Д.Д. Корея и японо-китайское столкновение. СПб., 1895.

44. Покровский М.Н. Русский империализм в прошлом и настоящем.- Просвещение. 1914, № 1.

45. Покровский М.Н. Внешняя политика. - Сборник статей (1914-1917). М., 1918.

46. Попов А.Л. Корейский вопрос. - «Наблюдатель». 1885, № 5.

47. Поткина И.В. Витте С.Ю.- Отечественная история. История России с древнейших времён до 1917г. Энциклопедия в 5-ти томах. Т.1. М., 1994.

48. Пролог русско-японской войны. Материалы из архива графа СЮ. Витте. Пг.,. 1916.

49. Пустогаров В.В. «...С пальмовой ветвью мира». Ф.Ф. Мартене- юрист, дипломат, публицист. М., 1993.

50. Романов Б.А. СЮ. Витте и концессия на Ялу. К характеристике личной политики Николая П.- Русское прошлое. Исторический сборник. Т.1. Пг., 1923.

51. Романов Б.А. Россия в Маньчжурии. Очерки по истории внешней политики самодержавия в эпоху империализма (1892-1906). Л., 1923.